Снарри-форум

Лили пригласила его погостить на лето, и ты не можешь понять, почему. Он угрюмый, и только и делает, что читает эти пугающие тяжелые книги, которые лишь еще больше напоминают тебе о новом мире, которому Лили теперь принадлежит. Прошло уже шесть лет, а ты все еще вздрагиваешь каждый раз, когда вспоминаешь, что школа-интернат, в которой, якобы, учится твоя сестра, на самом деле - специальная школа для таких, как она.

Ты не можешь представить, каково это. Иногда, когда ты в школе (таращишься на математические уравнения, от которых болит голова, или пытаешься вызубрить списки важных дат по истории), ты мечтаешь, что способна, взмахнув волшебной палочкой, творить разные чудесные заклинания.

Ты задаешься вопросом, как все это воспринимает семья этого мальчика. Остался ли у него дома брат без магического таланта - простой парень, подавленный своей обыкновенностью? Ты понимаешь, что почти все люди такие; но лишь рядом с необычными людьми обыкновенность ощущается такой безнадежно неполноценной.

У него сальные черные волосы и большой нос, и поначалу, потому что он имеет отношение к Лили и ты склонна критиковать, ты находишь его уродливым. Правда, скоро ты замечаешь, что когда он читает и думает, что никто не смотрит, с его лица сходят насмешка или угрюмость, и оно смягчается. Ты рассматриваешь его глаза, когда он полностью сосредоточен на чтении, и его длинные ресницы.

Ты примечаешь, что изредка уголки его губ слегка приподнимаются, словно он прочитал что-то забавное, - неужто в этих огромных томах? - но не позволяет себе улыбнуться шире.

Ты думаешь, почему Лили, со своими умом и красотой, со всей своей чудесностью, привела его домой - ведь он явно не ее тип, и не важно, друзья они или их связывает что-то большее.

Ты думаешь, почему этот темный мальчик решил остаться с ней, если ему, похоже, неуютно даже от малейшего ее прикосновения, если он предпочитает книги прогулкам в компании с ней и ее друзьями. Ты слышишь ее приглашения, просьбы и уговоры и затем принятие отказа, и не можешь, во имя жизни, понять, зачем он здесь.

Наконец, ты спрашиваешь ее.

- Ты любишь его? - говоришь ты, не надеясь на ответ, но чувствуя, что не можешь не спросить.

Лили отводит взгляд.

- Это тебя не касается, - говорит она и уходит.

Ты из простых девушек, тех, что не блещут и не сияют; но ты стараешься выглядеть красиво, носить подходящую одежду и делать модные прически.

- Что ты читаешь? - спрашиваешь ты его однажды. Он показывает обложку, и буквы на ней такие стертые, что едва можно разобрать название. Это точно что-то магическое; обычные книги так не выглядят.

- Вряд ли тебе это будет интересно, - говорит он и возвращается к чтению.

- Почему? - ты настроена продолжать разговор, даже зная ответ.

- Ты - маггл, - выплевывает он.

Возможно, это слово значит для него что-то большее, чем для тебя; ты прекрасно понимаешь, что не являешься частью его мира, и потому, наверное, тебе не так обидно, как могло бы быть.

- Мне все равно может быть интересно, - ты не знаешь, зачем говоришь это. Тебе и правда не очень интересно: ты знаешь, что не поймешь, что никогда не будешь такой идеальной и особенной, как Лили.

Но тебе хочется, чтобы он поговорил с тобой так, как он разговаривает с ней; хочется, чтобы он понял, что ты будешь слушать и не будешь пытаться им манипулировать, ты примешь его таким, какой он есть.

Ты позволишь ему поцеловать тебя.

О, пожалуйста, пусть он захочет поцеловать тебя.

Он читает. Ты смотришь на него какое-то время, надеясь, что он посмотрит, и, в конце концов, он поднимает взгляд. Он хмурится, видя что ты еще здесь.

Если бы у тебя были длинные рыжие волосы и яркие зеленые глаза, и стройная фигура, и милая улыбка, и умение махать палочкой, и творить заклинания, тогда он, может быть, полюбил бы тебя.

Но у тебя ничего этого нет, и позже, ночью, ты хлюпаешь носом в подушку, прежде чем заснуть.

Следующим летом, когда ты узнаешь, что Лили снова приведет друга, ты надеешься, что это будет он; но новый мальчик совсем другой. В нем нет никакой тайны, как и в том, зачем он здесь. Он и Лили прокрадываются друг к другу в комнаты поздно ночью, и ты заглушаешь звуки, включая радио. Никогда раньше ты не делала такого и никогда не хотела.

Ты спросишь ее, почему у нее новый мальчик, и Лили не ответит; но она так сияет, что нет нужды спрашивать ее о любви. Снова приходят слезы, но они не от хмурого взгляда. Они оттого, что теперь ты никогда не поймешь, почему.

Конец