Снарри-форум

Ему снится ослепительно белый свет. Свет просачивается сквозь глазницы и заливает каждый уголок мозга. Но он не закрывает глаза, впуская свет, позволяя очистить себя.

Родители Руфуса тревожатся: в основном у детей уже проявляется стихийная магия к этому возрасту. За закрытыми дверями они произносят слово на «с», а Руфус пытается сделать вид, что ничего не замечает или ему все равно.
Бенджамин, его младший брат, уже проявил себя, в возрасте трех с половиной лет забравшись в огонь, чтобы поиграть с угольками. Руфус сдерживает горечь и проводит ночь в тяжких раздумьях, наблюдая, как пляшут тени от расставленных у кровати свечей. Могущественная магия проявляется поздно, уверяет он себя. Кто знает, может, оно так и есть.
Сегодня у Бенджамина есть секрет от Руфуса. Следует одна из стычек, обычная между братьями с небольшой разницей в возрасте, которая все же иногда, кажется, заслоняет весь мир.
- Заткнись! Я не скажу!
- Нет, скажешь, - возражает Руфус. Он знает, что это закончится, как обычно, безобразной дракой без правил, какую могут устроить только мальчишки, и примирением прежде, чем яростные призывы домашнего эльфа приведут маму.
- Не скажу, не скажу!
- Я старше, ты обязан мне рассказать!
- Ты просто сквиб, и я тебе ничего не обязан!
Пелена ярости застилает Руфусу глаза. Ему хочется схватить Бернджамина и разбить тому голову, чтобы все хлынуло наружу.
И внезапно у него получается: он погружается в темные неисследованные глубины разума Бенджи. Будто держа в руках свечу или факел, он изучает, исследует, проникая везде, освещая каждый темный угол.
Он остается там насколько может долго, но наконец его решительность дает сбой, и он приходит в себя. В ушах у Руфуса звенит, и он не сразу понимает, что Бенджи заходится криком.
Рот брата широко раскрыт, глаза выпучены, и его отчаянно трясет. Руфус никогда не видел ничего подобного, так что наблюдает с интересом.
Наконец прибегают мама с папой. Они пытаются успокоить его, но в ответ Бенджи лишь кричит: «А а а мама свет везде свет свет боже свет», - снова и снова, и по щекам у него текут слезы.
Когда крики становятся невыносимыми, они все отправляются в Св.Мунго; Руфус там никогда раньше не был. Они с отцом, кажется, несколько часов сидят в зале ожидания на жесткой деревянной скамье, пока появившаяся мама не говорит отцу забрать Руфуса домой.
Мама с Бенджи возвращаются два дня спустя. Бенджи сидит тихо, но все еще не похож на себя. Мама говорит Руфусу: «Будь с братом поосторожней, он очень слаб и может никогда не стать прежним».
За едой Руфус отдает Бенджи вишенку со своего пирога и не перестает гадать, какую беду может принести такой послушный свет.

Кажется, будто его голову выскоблили дочиста. Зрение проясняется, и Руфус понимает, что находится в комнате. От потолка, от стен, даже от пола исходит свет. Этим резким, безжалостным светом залито все. И это самое прекрасное место, что Руфус когда-либо видел.

Руфусу двадцать, и он на своем первом аврорском задании. К счастью, Гриндельвальд побежден, но несколько его преследователей скрылись в Уэльсе. Руфус в паре с более опытным аврором по фамилии Крауч выслеживают одного из них – Алексея Долохова.
- Вон там станция, - указывает Крауч. – На ней должен встретиться кто-то из местных. Может, им что-то известно о необычных иностранцах.
Руфус вздыхает. Не то чтобы он имел что-то против магглов, нет, но и дела с ними иметь тоже не хочется. Он стал аврорами, чтобы сражаться с силами тьмы, а не болтать со всякими недоумками.
Крауч заставляет Руфуса погасить «Люмос», когда они подходят ближе ко станции, и Руфуса это нервирует. Луны нет, и стоит непроглядная темень: кто и что угодно может следить за ними.
Они поворачивают за угол и видят на тротуаре прямоугольник абсолютно белого света. Руфус, привыкший лишь к колеблющемуся свету от огня или маслянисто-желтому – от обычных маггловских ламп, невольно изумляется. Потом Крауч толкает дверь, и они заходят.
Комната залита белейшим, ярчайшим светом, что Руфус когда-либо видел. С трудом подавляя желание сжаться и отвернуться, он смотрит прямо на источник света, пока перед глазами не начинают плыть темные круги.
Наконец глаза привыкают. Этот маггловский свет заключен в странную трубку, подвешенную под потолком. Сама комната грязна и неинтересна. Он слышит, как говорит маггл за стойкой, обращаясь, видимо, к Краучу: «Эй, что там с твоим приятелем?»
- Он немного тронутый, - отвечает Крауч. – Но совсем неопасный.
- А-а, - кивает маггл. – Так вы ищете здесь жилье? Да, уж все англичане лучше, чем те старые русские, что поселились на холме.
- Русские? – небрежно переспрашивает Крауч.
- Ну, не то чтобы они что-то рассказывали, но и так понятно. Я одного русского видел как-то в Лондоне, эти говорят так же.
- Ну ладно, спасибо, - бросает Крауч. – Пойдем, Ск… Руфус.
Руфусу не хочется уходить. Но и показать себя плохим аврором – тем более, и он идет следом.
Долохова отправляют в Азкабан через две недели, но его жене и сыну удается добиться от Визенгамота помилования. Крауч расхваливает Руфуса перед главой аврората, и того начинают отправлять на все более ответственные задания.
Шесть месяцев подряд Руфус посвящает свой редкий досуг тому, чтобы выяснить, что маггловский свет называется флуоресцентная лампа, и еще два года – поиску заклинания, модифицировав которое, можно было бы создать такой же свет. Он накладывает чары на потолки в каждой комнате своей квартиры и часами лежит на кровати, глядя на свет.

По мере того, как привыкают глаза, Руфус замечает, что в комнате есть мебель – такая же белая, как и стены. Но что-то не так. Глубоко под кроватью, в дальнем углу, прячется едва заметная тень.

Руфус заходит в новый кабинет и садится в неприлично удобное плюшевое кресло. Новая должность не изумляет его: в конце концом, он собирался стать министром магии еще с восьми лет. Правда, в его мечтах это происходило при более радужных обстоятельствах.
Но Руфус умеет обращать неприятности себе на пользу. Надо всего лишь пролить на проблему немного света, не перестает повторять он подчиненным, после этого задача решается сама. Безусловно, именно эта жизненная философия и привела его на нынешнее место.
Он с мрачным видом просматривает отчеты на столе. Людей пытают и убивают в их собственных домах, мосты падают, не говоря уж о постоянном гнетущем присутствии дементоров, которых становится все больше. На вы-знаете-кого понадобится изрядно света. Но Руфус все равно уверен, что сможет победить этого мага, даже если придется вытащить каждого его сторонника из убежища и лично посадить за решетку.
Руфус берется за перо и несколько мгновений размышляет, постукивая кончиком пера по губам. Наконец он наколдовывает чистый лист и начинает писать:

«Всем департаментам
Вы-знаете-кого надо остановить. Отныне мы не станем терпеть никаких Жрецов смерти. Любой подозреваемый в сочувствии последователям Темного лорда должен быть немедленно схвачен и отправлен в Азкабан! Без исключений.
Руфус Скримджер,
Министр магии».

После того, как воззвание отправлено, ему становится лучше, и он просит у секретаря еще чашку чая.
Однако идут месяцы, а ситуация не меняется. Схвачено всего несколько человек, да и те, скорее всего, просто праздношатающиеся или хвастливое дурачье, но отпустить их – значит показать, что министерство не заботится о безопасности населения. От Альбуса Дамблдора и, если уж на то пошло, от Гарри Поттера, которые должны быть ближайшими союзниками Руфуса, нет ни малейшей поддержки. Тяжелый, тяжелый год.
Как-то получается, что ни одно важное решение министерства, ни одна смелая отчаянная вылазка, которая наверняка должен выманить Жрецов смерти из укрытия, ни к чему не приводят. Жрецы смерти отказываются заглатывать наживку, а то и хуже - удирают, не оставляя никаких следов. Они совершенно непредсказуемы. Будто могут предсказать каждый шаг министерства.
Руфус начинает подозревать, что в министерстве есть шпионы.

Тень под кроватью постепенно густеет, и становится ничего не видно. Тень – как жадный рот, пытающийся проглотить Руфуса. Он с зачарованным ужасом наблюдает, как тень начинает распространяться.

Они повсюду. Руфус знает это.
Он видит, как они крадутся по стенам. Прячутся в темных углах комнат. Он видит их в черных кругах под глазами у глав департаментов и в пейзаже из зачарованных окон.
И он сражается с ними. Он всеми силами пытается изгнать их из своего кабинета, из своего министерства, из своего мира. По его приказу проходят чистки во всех департаментах, даже магических игр и спорта. Он наугад лично проверяет кабинеты, стреляя везде глазами. И все же не находит ничего.
- Не бойтесь, - повторяет он испуганным главам департаментов. – Когда вы боитесь, страх становится все могущественнее. Мы будем искать в других местах. В конце концов, если они не работают на нас, то должны прятаться где-то в здании. Подчиненные кивают, а он предлагает новый план.
Везде горит свет. Горит, заливая каждую комнату, каждую щель и закоулок, даже темную шахту лифта. Из зачарованных окон вместо обычного зеленого пейзажа просто льется белый свет. В собственном кабинете Руфус наколдовал прозрачную мебель и наложил на пол, стены и потолок то самое заклинание, дающее эффект флуоресцентной лампы, что и в собственной спальне. В тех местах, куда свет не попадает, расставлены свечи, и теперь, сидя в кресле за письменным столом, Руфус может увидеть каждый уголок комнаты. Жалуются почти все посетители, и уже многим стало нехорошо, но Руфус отказывается даже приглушить свет. Этот кабинет – единственное место в здании, в безопасности которого он уверен.
Разумеется, Руфус занимается не только надлежащим освещением. С тех пор, как дела пошли хуже, он начинает работать раньше, а заканчивает позже, продлевая и без того увеличенный рабочий день министра в военное время. Нужно обработать слишком большой объем информации, принять слишком много решений на ее основе, и Руфуса постоянно преследует страх упустить что-то важное.
Сейчас два часа ночи, все уже ушли домой, а Руфус перечитывает показания Жреца смерти, пойманного в Хогвартсе, полученные под Круциатусом. Какая досада, что у всех них иммунитет к Веритасеруму, думает он. Никогда нельзя быть уверенным, что они говорят правду.
Без малейшего предупреждения кабинет погружается в кромешную тьму.

Темнота распространяется слишком быстро. Вскоре она поглощает всю комнату. Руфусу во сне чудится, что темнота давит на него. Он задыхается и пытается спастись, но нет выхода, нет света, на который можно бежать. Он один, и он погибнет в этой тьме.

Он слышит, как дверь открывается, а потом закрывается. Что-то движется в темноте. Они здесь.
Руфус был аврором много лет. Стал главой аврората с тех самых пор, когда бедный старина Барти был вынужден сойти с дистанции. И все же единственным заклинанием, что он смог вспомнить, было первое, которое он узнал в своей жизни.
- Л-люмос, - произносит он, крепко сжав палочку. Луч света озаряет последнее, что он видит в жизни.
- Бууу! – говорит Лорд Волдеморт.
Свет гаснет.