Снарри-форум

Ремус Люпин грызет кончик пера, глядя на соседний ряд. Заунывный голос профессора Бинса подобен жужжанию первой весенней мухи, опьяневшей от тепла. Над правым ухом Ремуса Люпина посапывает Питер Петтигрю: приятель спит, уложив голову на руки и причмокивая во сне. В окна глядит солнце, задевая косыми лучами света крышки парт и спину в белой рубашке, светится на кончиках небрежно спадающих на плечи темных волос. Пятнадцатилетний Сириус Блэк хорош до слёз, хорош настолько, что при первом взгляде на него перехватывает дыхание, а душу наполняет чувство благодарности к миру за то, что в нем есть такое чудо. Этот миг содержит в себе смесь радости и боли, и в нем еще нет эгоизма. Но уже в следующее мгновение радость притупляется, боль, напротив, набирает обороты: Сириус существует для всего мира, но его хочется заполучить для себя. В свое единоличное пользование. Никому не позволять касаться его, хлопать по плечу, шептаться с ним, склоняясь к его уху и предваряя свою реплику тычком в бок…
Ремус Люпин не умеет выразить свои ощущения внятно, но всякий раз в его душе именно в такой последовательности сменяют друг друга чувства радости, боли, ревности ко всему миру… к Джеймсу, за которым Сириус ходит как привязанный, к учителям, которые назначают ему отработки, к Снейпу, которого Сириус называет исключительно «Нюниусом» и ни на минуту старается не выпускать из виду.
Не зная природы своих чувств, Ремус мучительно пытается понять, с каких это пор и что именно ему самому понадобилось от Сириуса. Все инстинкты, до предела обострившиеся, стали какими-то звериными: Блэка хочется повалить на землю, сжать так крепко, чтобы не смог вырваться… ну, а дальше-то что? Пару раз Ремус наблюдал, как Сириус и Джеймс, затеяв шуточную борьбу, катаются в пыли, а потом небрежно отряхиваются и перешучиваются. Обоих это устраивает. Только Ремус готов волком выть… почему, над чем? Боль ищет и не находит выхода.
Кончик пера он, наконец, откусил и плюнул под стол. Третье за неделю. В этот момент, почувствовав взгляд, Сириус оборачивается через плечо. Бледное лицо, серые глаза, нахмуренные брови. Увидев, что наблюдает за ним всего лишь Ремус, он подмигивает и снова склоняется к уху Джеймса, продолжая шептать что-то, из чего впоследствии могла бы получиться новая шалость.
Ремус вспыхивает и сконфуженно опускает взгляд на свое измочаленное перо, словно его застали за чем-то неприличным. Но прилично ли думать так о друге?..
Да и друге ли? Они такие разные. Сириус не привык задумываться о выборе пути – он идет туда, куда влечет его собственная фантазия. Он подвержен влияниям, умеет быть верным, но не умеет прощать слабость ни себе, не другим. Покой, к которому так стремится Ремус, для Сириуса сродни стагнации, и он ненавидит сидеть на месте. Ему постоянно нужна новая игра. Сириус без ума от загадок и тайн. И он пойдет за тобой на край света, если посулить ему секрет. И кто знает, как далеко завело бы Сириуса его любопытство, будь у его однокурсников секреты, достойные внимания Звезды. Но ни у кого из однокурсников нет хорошей тайны.
А у Ремуса есть. Там, где река образует дельту, в зарослях прибрежного кустарника прячутся неведомо кем построенные мостки. К ним ведет еле заметная дорожка. Возможно, раньше это была добротная широкая тропа, но сейчас остался лишь тонкий след. Ремус нашел это место по запаху: тут пахло уединением и покоем. Он приходит сюда незадолго до полнолуния, когда любое общество становится невыносимо. И ему кажется, он слышит, как под водой ходит рыба и шевелятся в невидимых волнах водоросли.

Еще там можно расстелить мантию и лежать прямо на траве, глядя, как солнце просвечивает сквозь ветви могучих дубов. В этой части леса никто не бывает: для кентавров оно расположено слишком близко к Школе, а полянки, где Слагхорн собирает свои травы, гораздо южнее. Иногда по реке тянется еле уловимый запах дыма – это лесничий Хагрид топит печь. Здесь и ветер ласковее, и птицы поют мелодичнее. Только не хватает его –
- …мистера Блэка, который останется в классе и аккуратно сложит все учебники. В прошлый раз, если помните, вы опрокинули шкаф.
- Я же не специально! – притворно возмущается Сириус. Девчонки хихикают, Снейп привычно корчит недовольную физиономию, только Бинс невозмутим, как всякий призрак:
- Принимайтесь за работу, мистер Блэк!
- Увидимся после обеда! – шепчет Джеймс. Сердце Люпина подпрыгивает: какой прекрасный шанс! Покидая класс вслед за Питером и Джеймсом, он незаметно бросает возле парты Снейпа записку, которую носит в кармане уже неделю, все не решаясь затеять свою игру. Как и всяким нерешительным людям, ему помогает случайность. Сириус ни за что не пропустит лист пергамента, если решит, что это вещь Нюниуса.

В записке ничего особенного, всего несколько слов: «Восточная галерея, между третьей и четвертой колоннами». Если посмотреть с этого места в сторону Леса, можно увидеть перекинутый через овраг мост, – он встречает любого смельчака душераздирающим скрипом. Но звук этот обманчив – мост еще вполне устойчивый и продержится, наверное, не один десяток лет. Дальше будет небольшая полянка, посреди которой растет старая сосна. Она уже почти совсем сухая, но до сих пор цепляется за жизнь длинными перекрученными корнями. На нижний сучок дерева Ремус накалывает еще одну записку: «300 шагов на восток – до реки, 150 шагов вниз по берегу. Приходи один». На всю дорогу понадобится не более 20 минут, и Сириусу не составит труда разгадать эту шараду. Можно последить за тем, как он, в смеси негодования и азарта, будет выполнять таинственные инструкции, но вместо этого Рем отправляется прямиком на берег.
Больше он ничего не предпринимает: сидит на песке, расширившимися глазами глядя на поверхность воды. Наконец кусты за спиной трещат.
- Так это ты играешь со мной? – удивленно восклицает Сириус, вырывая рукав рубашки из цепких лап куста.
- Я нашел это местечко еще осенью, – тихо отзывается Ремус, оборачиваясь. – Здесь здорово, правда?
- Да, неплохо! – соглашается Сириус. – Его нужно использовать с умом!.. Приводить девчонок и морочить им голову! – с этими словами он кидает в руки приятелю нечто похожее на золотой снитч без крыльев. Поймав шарик, Ремус направляет на него палочку:
- Фините Инкантатем!
Как и следовало ожидать, шарик превращается в желто-красный гриффиндорский галстук. За пять лет учебы Сириус ни разу не надевал его, предпочитая разгуливать с распахнутым воротником, а на галстуке отрабатывает чары трансфигурации – от самых простых до более сложных. Случалось, он даже превращал его в сову. Однажды такую птицу ловили всей спальней, а Сириус взобрался на тумбочку и командовал.
Намотав его галстук на руку и чуть-чуть расслабив узел своего собственного, Ремус внимательно наблюдает, как друг осматривается. Наконец Сириус выносит вердикт:
- Надо позвать сюда Джеймса, он будет в восторге.
Недавно минуло полнолуние, Ремус еще чувствует себя не совсем здоровым, да и переживания последних дней дают знать о себе, поэтому он ничего не отвечает, просто ложится в траву и глубоко дышит разными ее запахами, мол, делай что хочешь. Сириус пару мгновений изучающе смотрит на друга, затем говорит:
- У Джеймса сейчас, наверное, свидание… Мы ему потом покажем это местечко. Тем более, что…
«Тем более, что сейчас здесь свидание у нас», – мысленно заканчивает Ремус, но вслух ничего не произносит. Сириус тоже умолкает и ложится рядом. Его яркий глаз под тонкой темной бровью смотрит из изумрудной травы прямо на Люпина. Он лежит на боку, и Ремусу видна только часть его лица – глаз, пряди волос на щеке, уголок губ, всё время упрямо сжатых… Глядя на него, Ремус думает: «Как глупо желать, чтобы ты был моим… ты ничей, Сириус. Тобой нельзя управлять, правда? Только направлять, но едва ли мне по силам всю жизнь придумывать для тебя новые игры…» А Блэк вздыхает и переворачивается на спину. Пятна солнца и пятна травы на белой рубашке… Всего несколько минут, и он уже спит. Ровно вздымается грудь, губы доверчиво приоткрыты, лучик устроился на щеке. Ремус осторожно втягивает воздух ноздрями, в нос ему ударяет тысяча тончайших запахов Сириуса – нагретая солнцем кожа, волосы, все коридоры, по которым он сегодня шел, рукопожатие с Джеймсом, рукопожатие с Питером, дорога по лесу до берега озера… это Люпин расшифровывает сходу, но остается еще множество загадок, и ключи к ним – целой жизни не хватит, чтобы открыть все двери, снять все замки…
Но иногда всё проще, чем кажется, и можно пойти ва-банк. Этот ход хорош внезапностью, но использован может быть только один раз. Почему не теперь? Ремус приподнимается на локтях, склоняется, стараясь не дышать совсем, так, чтобы чуткий нос Сириуса не уловил возникшей в воздухе опасности, и легко касается губами его губ, чтобы тотчас отстраниться со своей добычей – каплей вкуса, который никогда не забыть, каплей тепла, которое согреет и даст сил жить завтра. И осторожно поднимается, чтобы сбежать от соблазна потревожить Сириуса неловким движением. Пусть все останется как есть. Возможно, Ремус признается ему когда-нибудь, но не сейчас. Это будет уже совсем другая игра.
Сириус улыбается во сне. На траве дрожат солнечные блики, и морщится легкой рябью озерная вода.