Снарри-форум

Вечером в день Святого Валентина Гермиона сидела в маленьком кафе (пять минут ходьбы от Пляс Пигаль, чудесная провансальская кухня и очень приятная публика – если вы, конечно, маг, а не маггл), правила рукопись последней своей статьи и пила глинтвейн. Она пришла сюда почти за час до назначенной встречи, чтобы спокойно посидеть и поработать.

Многие посетители обращали внимание на кудрявую мадемуазель в строгой деловой мантии, сосредоточенно черкавшую самопишущим пером в рукописи. Она не была красавицей, но явно умела подчеркивать достоинства своей внешности и обладала приятными манерами – словом, к двадцати семи годам Гермиона превратилась в очаровательную молодую женщину. Если бы она хоть раз подняла глаза, кто-нибудь из присутствовавших в кафе молодых людей непременно попытался бы заговорить с нею, но поскольку Гермиона честно делила свое внимание между рукописью и бокалом, возможности не представилось ни одному из них. Кроме разве что...

– Такая красивая женщина не должна проводить этот вечер в одино... – услышав над ухом странно знакомый голос, Гермиона подняла голову, и говорящий поперхнулся, – в одиночестве, – машинально закончил фразу совершенно остолбеневший Драко Малфой.

– Малфой? – поздоровалась Гермиона. – Ну садись, раз уж тебя принесло.

– Уизли, – полунасмешливо протянул он с привычной с детства интонацией, садясь напротив.

– Уже опять Грейнджер, – рассеянно поправила она, аккуратно складывая листки рукописи в кожаную папку.

– И давно? – полюбопытствовал Драко.

– Без году неделя.

– Ну и чем тебе не угодил капитан Британской сборной – кроме того, конечно, что он страшен как смертный грех?

– Тем, что я не собираюсь скучать дома, толстеть и рожать целую квиддичную команду, – сердито буркнула Гермиона.

Подошла официантка. Гермиона спросила еще глинтвейна, Драко, поколебавшись, заказал его же.

– Ну, а ты что? Обзавелся кучей маленьких Малфойчиков? Как там Панси? – язвительно поинтересовалась Гермиона.

– Понятия не имею, – отозвался Драко. – Я развелся. Был большой скандал – крайне утомительно, я тебе скажу. Неужели ты не в курсе?

– Малфой, я не выписываю «Пророк» и не сплетничаю по вечерам в кафе со своими однокурсниками... по крайней мере, не сплетничала до сегодняшнего дня, – хмыкнула Гермиона.

– Ну да, ты же у нас главный хогвартский синий чулок, – парировал Малфой. – Придется тебя просветить. Беда в том, что пока я, как всякий доверчивый рогоносец, не покладая рук трудился на благо родины в нашем славном министерстве, эта дура крутила роман с Гойлом.

Гермиона подавилась и закашлялась. Драко привстал и джентельменски снисходительно похлопал ее по спине.

– Господи Боже, – сказала она, отдышавшись. – Я думала, она хоть что-то соображает.

– Я тоже, – кивнул Малфой. – Пока она не начала целоваться с ним взасос прямо на Диагон-аллее на глазах у изумленной публики. А дальше все просто: суд, развод, сын у меня, приданое я ей вернул – на кой мне сдались ее сиротские сикли.

– Сын? – Гермиона выловила из этого потока полунасмешек-полужалоб наиболее существенное. – Бедный ребенок. Как же он...

– Ой, не надо этой гриффиндорской сентиментальности, – скривился Драко. – Бедный ребенок «маму Панси» видел в основном на семейных колдографиях. Его все больше мама Нарси воспитывает.

– А сколько ему? – сочувственно поинтересовалась Гермиона.

– Шесть скоро.

Оба помолчали.

– Так что такая красивая женщина делает здесь в одиночестве? – легкомысленным тоном поинтересовался Малфой.

– С ума сойти! Драко Малфой сознательно раздает комплименты грязнокровкам! – съязвила Гермиона. – Первый раз не в счет, ты не знал, кто я. Заболел ты, что ли?

Драко только презрительно фыркнул, не считая нужным объяснять свои капризы.

– А все-таки? – не отставал он.

– Ждет мужчину, разумеется, – насмешливо ответила Гермиона. – У меня через... – она взглянула на часы, – через двадцать минут здесь свидание.

На этот раз подавился Драко. Гермиона рассмеялась и в свою очередь похлопала его по спине.

– Мне, вероятно, следует уйти... – небрежно заметил он, но в его голосе промелькнула нотка разочарования.

– Сугубо деловое, – сжалилась над ним Гермиона. – Ну, может, дружеское. Так что можешь не вскакивать: никто не собирается в приступе ревности пинать твою аристократическую задницу.

В ответ на его изумление она только изогнула бровь и хмыкнула.

– Мерлин, ты напоминаешь мне Снейпа, – фыркнул Драко.

– А что, я становлюсь так на него похожа? – удивилась Гермиона. – Вот не замечала...

– Становишься? – с подозрением спросил Малфой. – Ты что, с ним общаешься?

– А ты не знаешь? – ошарашенно отвечала Гермиона. – Ну ты даешь. Он был моим научным руководителем, потом мы вместе выпустили несколько статей и монографию...

– Грейнджер, – ехидно произнес Драко, точно копируя ее собственные интонации, – я не выписываю «Алхимию и жизнь» и не сплетничаю по вечерам в кафе с хогвартскими преподавателями.

– Не сплетничал, – педантично поправила его Гермиона, глядя куда-то поверх его плеча, – до сегодняшнего вечера.

Драко оглянулся и увидел стоящего у него за спиной профессора Снейпа.

– Добрый вечер, Гермиона. Здравствуйте, мистер Малфой, – суховато поздоровался он и сел.

– Здравствуй, Северус, – улыбнулась Гермиона. – Ну, что там Ферье?

– Абсолютная ахинея, как я и говорил, – скривился Мастер Зелий. – А в тех частях, что имеют хоть какой-то смысл, нет и половины нужных сведений. На всякий случай я сделал полные копии. Вот, – он небрежно бросил на стол несколько свитков, – если ты здесь что-нибудь разыщешь...

– Спасибо большое, – улыбнулась Гермиона и убрала свитки в сумку. – Ужинаем?

Профессор кивнул и обернулся к Драко.

– А вы здесь какими судьбами, мистер Малфой?

Не успел Драко открыть рот, как его опередила Гермиона.

– Мистер Малфой, – ехидно сообщила она, – пользуется преимуществами холостой жизни и клеится в кафе к незнакомым девушкам. Но ему, – она подмигнула Драко, – не везет.

Снейп фыркнул.

– И не будет везти, пока он не научится обращать внимание на то, что делается вокруг него. В зеркале, к сожалению, чрезвычайно мало полезной информации.

– Эй, – запротестовал Драко, – это нечестно, вдвоем на одного.

– И это говорит слизеринец? – Снейп возвел очи горе. – Неужели я настолько плохой декан?

Снова подошла официантка, и они сделали заказ. Еще полчаса прошли за неторопливой беседой в том же духе – обмен новостями, сплетнями и шуточками. Наконец принесли ужин.

– У меня тост, – Гермиона подняла бокал. – За девичью фамилию!

Снейп одобрительно пробурчал нечто вроде «Давно пора» и отпил из своего бокала. Драко последовал его примеру и вопросительно посмотрел сперва на профессора, а потом на Гермиону.

– Северус единственный, кто меня одобрил, – призналась она. – Собственно, он вообще первые семь лет отказывался называть меня иначе, чем «мисс Грейнджер», а потом мы перешли на ты.

– А что Поттер? – полюбопытствовал Драко.

– Гарри страшно зол, – призналась Гермиона. – Со мной он теперь разговаривает по понедельникам, средам и пятницам, а с Роном по вторникам, четвергам и субботам. А по воскресеньям он игнорирует нас обоих.

– Умный мальчик, – одобрительно заметил Снейп. – Талантливо умыл руки.

– В общем, да, – согласилась Гермиона. – Он и злится-то потому, что боится, что кто-нибудь из нас заставит его выбирать. Ничего, со временем все утрясется.

Разговор постепенно перешел на менее личные темы, и через некоторое время после ужина, когда все уже расплатились, Северус Снейп откланялся.

– Рад был повидаться, мистер Малфой, – все еще суховато, но уже доброжелательно. – До свиданья, Гермиона, – непринужденно и, по снейповским меркам, тепло.

– До пятницы, Северус.

Драко проводил взглядом бывшего декана. Гермиона подперла кулачком подбородок и задумчиво смотрела в пламя маленькой масляной лампы на столике, украшенной сердечками и купидончиками.

– Почему ты притворяешься, что у тебя все в порядке? – тихо спросил Драко. Сидевшая перед ним девушка больше не была презренной врагиней и соперницей: почему-то все, связанное со школой, вызывало скорее сентиментальные воспоминания, Мерлин знает отчего.

– Да ну, брось, Дрэй, – вздохнула Гермиона и поправила выбившуюся из прически прядку. – Не надо меня жалеть. И я не люблю оборачиваться назад... в отличие от Орфея.

– Как ты меня назвала? – нахмурился Драко.

– А, это маггловская привычка, все сокращать. До сих пор не могу отвыкнуть. Драко – значит, Дрэй. Или тебе больше нравится Малфой?

– Да зови как хочешь, мне-то что, – он пожал плечами. – Кстати, а из тебя что получается? Герми?

– Миона, Мио, – безразлично ответила Гермиона. – Ну, а ты? Почему ты здесь сидишь, да еще в такой, – она хмыкнула, – неподходящей компании?

– Знаешь, – серьезно начал Драко, – чем отличается взрослый человек от подростка и умный от дурака? Он никогда не путает предрассудки и принципы. Принципы – это то, за что стоит отдать жизнь. Все остальное – предрассудки, не стоящие и ломаного кната. Я стараюсь иметь как можно меньше принципов.

– Настоящий слизеринец, – улыбнулась Гермиона.

– Именно.

Они еще немного помолчали.

– Я, наверное, пойду, – Гермиона аккуратно убрала в сумку перо и папку с рукописью, потом встала и замотала шею шарфом.

– Я тоже, – Драко поднялся и подал ей плащ.

Они вышли из кафе и, не пройдя и двух шагов, нерешительно остановились.

– Что ты делаешь в воскресенье вечером? – чуть склонив голову набок, внезапно спросил Драко. Его светлые волосы странно поблескивали в свете уличного фонаря.

– Не знаю пока, – ответила Гермиона, поднимая капюшон, – с небес сыпался мягкий февральский снежок. – А что?

– Я пришлю тебе сову, – решительно сказал Драко. – Счастливо.

– Счастливо, – отозвалась девушка, и оба дезаппарировали.

~ Конец ~