Отправлено: 29.03.07 11:39. Заголовок: Заклинатель зимы*** (ТЛ/БЛ, снарри, R, drama/romance, миди)

Название: Заклинатель зимы***
Автор: Solli
Бета: Рыжая Норрис
Пейринг: ТЛ/БЛ, СС/РБ, СС/ГП
Рейтинг: R
Категория: слэш
Жанр: drama, romance
Размер: миди
Предупреждения: экспериментальная форма, стёб, POV персонажей, deathfic
Саунд-трек: Joy Division “Love will tear us apart”
Саммари: в Англию приходит зима
Отказы: всё – ей!
Примечание: вбоквел к «Осаде». Фик написан на фикатон Совиной почты, посвященный дню рождения Волдеморта
Благодарность: моей дорогой бете за терпение (подлизываюсь)

 Отправлено: 29.03.07 11:41. Заголовок: Re:

Пролог

Снег выпал уже на пятнадцать дюймов – небывалое для этой местности явление – и все еще продолжал падать. Кто-то мрачно шутил, что его принесло с Карпат, потому что третьего дня над ними стояла огромная синяя туча, и что надо ждать беды. Длинные шеренги автомобилей выстроились на всех дорогах и ждали по несколько часов, чтобы продвинуться вперед хотя бы немного. Иногда поднимался ветер, и снежинки со стуком врезались в стекло, словно хотели попасть в дом. Вечером в маленьких магазинчиках и многолюдных супермаркетах стали поговаривать, что Заклинатель зимы явился в Англию. Всем известно, что он путешествует, нигде не задерживаясь подолгу, но куда бы он ни прибыл на своем черном, как вороново крыло, коне, там сразу начинается зима. Если Заклинателю где-то понравится, он может остаться там навсегда, в этом случае зима станет бесконечной. Вот и следует постараться, чтобы не понравилось. Не приветствовать его при встрече, не смеяться звонким смехом, одергивать детей, которые валяются в снегу и строят ледяные крепости. Так и делается. Потому-то Заклинатель всегда одинок. Его черный конь несется в пространстве, волосы Заклинателя развеваются по ветру, и шлейф снежинок кружится там, где он только что промчался.
Только раз в году Заклинатель спешивается и заглядывает в какое-нибудь окно, светящее особенно теплым светом. Он, наверное, даже может влюбиться, но никому об этом не расскажет. Там, где он стоял, прямо из-под снега зацветают розы. Колесо года делает поворот к весне.

 Отправлено: 29.03.07 11:44. Заголовок: Re:

ЧАСТЬ 1. До 1981

Глава 1. Как часы

Ритуализация, сакрализация любого, пусть даже самого незначительного действия казалась Темному Лорду верным способом укрепить свою империю. Чем менее понятны действия предводителя толпе, тем больше уважения и страха они вызывают. В особенности если за любое нарушение порядка наказывать Круциатусом.
А стратег он был отличный. Всегда мыслил на несколько ходов вперед. И тем самым привлекал к себе толпы. Еще со школы. Именно тогда был сформирован основной костяк его будущей армии: самые близкие, самые верные. В меру алчные, в меру трусливые – идеально пригодные для того, чтобы гонять их по делам, которыми негоже заниматься верховному божеству. Идеально пригодные для того, чтобы опереться на их плечо или кошелек в момент, когда дела плохи. Идеально пригодные для того, чтобы выбросить их, как мусор, тогда, когда они выполнят свое предназначение.
Темный Лорд руководствовался правилами, которые маленький Том Реддл усвоил в приюте: подружиться с теми, кто сильнее, запугать тех, кто слабее. За приютскими стенами правила работали так же бесперебойно, как и внутри. Ему нравилось сравнивать законы функционирования своей организации с механизмом часов: шестеренки крутятся, цепляясь друг за друга. Главное – не забывать регулярно заводить часовой механизм. Темный Лорд даже приобрел себе массивный золотой брегет, и каждую среду по вечерам, подкручивал колесико завода, предварительно надев белые перчатки.
Это, впрочем, был его личный ритуал. Для слуг он придумал много других. Чего стоило, к примеру, одеяние упивающегося: черный плащ и жуткая маска. Идея с плащами была украдена у сектантов, которых в пору юности тогда-еще-не-Лорда развелась в Англии тьма тьмущая. С маской все было сложнее… Дело в том, что единственная вещь, которой Реддл боялся панически, до полной потери контроля над собой, - была смерть. Еще будучи ребенком, он с ужасом думал о ней, боялся ложиться спать, воображая, что утром может не проснуться. Утомленный собственными страхами, в конце концов все-таки засыпал – и тут являлись кошмары. Фантазия у мальчика была достаточно богата, чтобы подкидывать ему такие картины, от которых он пробуждался, крича в голос. Зеленые огоньки, жуткие бесплотные твари, шныряющие в траве... Маску упивающегося он позаимствовал у одного из самых мерзостных своих кошмаров. Сны тоже пошли в прок: после них выросшему Тому Реддлу не были страшны даже дементоры. А вскоре он умудрился перехитрить и смерть тоже.
Алхимия и Чернокнижие неустанно занимали его ум. Впрочем, в Органике он был довольно слаб, и, чтобы научиться понимать ее так же глубоко, как Фламмель, продал бы душу. Ну, пусть не всю душу, но часть ее - непременно. Одну седьмую часть. Зато на поприще магических ритуалов черного извода действительно преуспел. Его трудами и молитвами энциклопедия пыточных проклятий увеличилась как минимум вдвое.
В последние годы собрания он начинал с подробного разбора деятельность каждого упивающегося, с наказания невиновных и награждения непричастных.
Мастер словесных кружев, он умел завораживать слушателя, затягивать его в сети и порабощать. Он научил своих людей гордиться правом носить на запястье Знак Мрака.
Огромный механизм был создан и запущен в ход.

 Отправлено: 29.03.07 11:46. Заголовок: Re:

Глава 2. Маски долой

На миг проснулось за нивой, где-то,
Далеким эхом мое воззванье.
Все жду призыва, ищу ответа,
Но странно длится земли молчанье.
А. Блок

Вообще-то изначально маски тоже были средством запугивания. Уродливые монолитные колпаки с черными провалами глаз заставляли вздрагивать даже самых отчаянных. Были времена, когда исполнением ритуального танца в костюмах Упивающихся открывалось каждое собрание. Но постепенно все сходило на нет. Волдеморт постарел, стал не охоч до танцев. А маски не упразднял единственно потому, что не хотелось видеть эти рожи. Он понимал, что уходит от них все дальше: все они были смертными.
Впрочем, и презрения никому открыто не высказывал. Все-таки именно по этим головам ему предстоит идти, чтобы взобраться на самую вершину.
Ежевечерне перед собраниями сотни домовых эльфов широко распахивали все окна. Налетевший ветер неистовствовал, путался в занавесках, пытаясь сорвать их. Паркет до блеска натирали мастикой. Затем окна запирали на шпингалеты и зажигали свечи. Какое-то время Волдеморт сидел в пустом зале, глядя как свечи бликуют на зеркальной поверхности паркета. Затем доставал из стенного шкафа графинчик виски, выпивал рюмку и тщательно прятал графинчик на место. Только после этого посылал Вызов. Через мгновение зал наполнялся людьми в одинаковых плащах.
Единственная маленькая забава, которую мог позволить себе Темный Лорд – ходить по залу и отгадывать. Достаточно быстро он научился различать их по пластике движений. У Макнейра была привычка размахивать руками, - наверное, по этой причине его и взяли в Министерство на должность палача. Нотт – убежденный чечеточник - умудрялся щелкать каблуками, как дятел клювом, даже будучи наряжен в длиннополую накидку. От Грейбека воняло. Крэбб и Гойл всегда держались рядом, их тучные тела переваливались с боку на бок как студень. Белла запрокидывала голову и двигалась легко и грациозно. Лестрейндж-старший узнавался по коричневым туфлям, густо смазанным ваксой. Лестрейндж-младший за вечер успевал отдавить ноги всем присутствующим в зале. И даже Темного Лорда не минула чаша сия.
Интереснее было, когда появлялись новички. В такие вечера Волдеморт и сам не брезговал надеть маску упивающегося, чтобы, смешавшись с толпой, слушать разговоры. По большей части молодежь не представляла для него интереса. Последний сколько-нибудь стоящий выпуск подарил ему Беллатрикс, но после – ничего достойного. Сосунки. Чему удивляться, когда в школе всем заправляет Дамблдор? Этот старый маглолюбец всеми силами притеснял Слизерин, единственную кузницу кадров для организации УС.

Незаметно передвигаясь по залу и следя краем глаза, чтобы поблизости не было Макнейра или Лестрейнджа, Темный Лорд остановился недалеко от двери, привлеченный необычной картиной: двое стояли у стены и не обращали внимания на происходящее в зале. Того, что повыше, Волдеморт сразу вычислил как Люциуса Малфоя. Небрежная грация и горделивая осанка блондина проявлялись даже тогда, когда он просто смирно стоял у стены, как сейчас. Его собеседника, того, что пониже, Темный Лорд, как ни силился, узнать не мог. Худой, сутуловатый, плащ сидит мешком… Загадка вечера.
Приблизившись, Лорд имел возможность убедиться, что эти двое уже давно отвлеклись от всеобщих увеселений и погрузились в разговор настолько, что не замечают ничего вокруг.
- Ты знаешь, я не честолюбив, - говорил худой, - и не полезу дальше Органики. Но Органику я подчиню себе. Я заставлю ее работать на меня. Я научусь казнить и миловать одной каплей. Только представь, что в этой капле содержится целый мир, - загадочный незнакомец вынул из-за пазухи пробирку с мутновато-белой жидкостью и поднес к той части маски Люциуса, под которой должен был скрываться нос. - Миллионы возможностей, миллионы путей. Добавь эту каплю в одно зелье – и ты излечишь любой телесный недуг. Добавь в другое – и принявший его моментально умрет. Добавь в третье – и получишь взрыв такой мощности, что и не снилось маглам с их техникой.
- Вызывать взрыв можно и магически, - с немалой долей скепсиса в голосе отозвался Люциус.
- Можно, - согласился ***. – Но в этом случае следы магии будут обнаружены Министерством. Им ничего не будет стоить проверить твою палочку. Благо, что и выбор не велик – на такое способны лишь сильные волшебники. А их не так много. Это нанесет удар по имиджу организации.
- Но, обладая подобными знаниями, ты можешь многое.
- Поэтому я здесь, - убирая пузырек за пазуху, произнес ***. - Убежден, что в УС я смогу и принести пользу, и получить новые знания.
Не в силах больше сдерживать любопытство, Темный Лорд громко произнес традиционное: «Маски долой». Этот клич знаменовал окончание этапа ритуальных танцев и начало ужина. Сотни рук потянулись и сняли маски. Так же поступил и Люциус. Однако его таинственный собеседник остался неподвижен. Темный Лорд неспешно приблизился к ним вплотную и сам сорвал с незнакомца маску. Под ней обнаружилось совсем еще мальчишеское лицо. Тень усталости лежала на морщинках возле губ. Круги под глазами. Длинные темные волосы. Волдеморт узнал на днях получившего метку 17-летнего слизеринца Северуса Снейпа. Ничего особо примечательного в нем не было, просто школьный приятель Люциуса. Малфой окончил Хогвартс несколько лет назад, а мальчишку и сам встретил случайно в лавке «Горбин и Бэркс». Встретил и по старой дружбе позвал на собрание УС. Снейп пришел и упросил Лорда принять его в число Упивающихся. Н-да, похоже, он не так прост, как казался на первый взгляд.
- Почему ты не снял маску по моему приказу? – любопытно разглядывая юношу, спросил Волдеморт.
- Мое лицо ничего из себя не представляет, - без боязни ответил мальчишка. – Маска значит куда больше. Она – средоточие всего, во что я верю, за что собираюсь бороться. Не сочтите это за неповиновение вам, мой Лорд.
- Ты действительно хочешь научиться Темным искусствам? – поинтересовался Лорд. – Не преследуешь никакой иной цели, кроме знаний?
Мальчишка молча склонил голову.
- Ну, что ж, посмотрим… Мне нужен подмастерье. Если ты силен в Органике, думаю, я найду тебе достойное занятие.
- Благодарю вас, мой Лорд! – впервые проявив эмоции, воскликнул Снейп.
В этот вечер Темный Лорд посадил мальчишку слева от себя, на место Люциуса. Блондин бесился, но ничего не мог сказать. Справа традиционно восседала Белла и постреливала глазами. На Снейпа она смотрела как на пустое место.
Волдеморт не был глупцом и не собирался сразу же раскрывать все карты перед непроверенным человеком, но действительно нуждался в помощнике. Уже на следующий день он погонял Снейпа по всему курсу зельеварения и остался доволен. Что плохого, если кто-то найдет свое истинное призвание в работе на благо УС? Империя росла, каждый винтик был на счету и слаженно крутился под личным контролем Темного Лорда. Как в часах.

 Отправлено: 29.03.07 11:51. Заголовок: Re:

Глава 3. Глаза в глаза

Когда я к другому в упор подхожу.
Я знаю: нам общее нечто дано.
И я напряженно и зорко гляжу –
Туда, на глубокое дно.

И вижу я много задавленных слов,
Убийств, совершенных в зловещей тиши,
Обрывов, провалов, огня, облаков,
Безумства несытой души.

Я вижу, я помню, я тайно дрожу,
Я знаю, откуда приходит гроза.
И если другому в глаза я гляжу,
Он вдруг закрывает глаза.
К. Бальмонт

Белла чувствовала себя не очень хорошо в тот вечер и потому понуро сидела в кресле, не участвуя в общих увеселениях. Волдеморт заметил, что единственная дама заскучала, и решил поразвлечь ее.
- Объявляю белый танец! – похлопав в ладоши, громогласно заявил он. – Мужчины приглашают мужчин.
По залу прошел шепоток. Маски с сомнением переглядывались: не ослышались ли они? Или их Лорд рехнулся?
- Я непонятно выразился? – вкрадчиво спросил Лорд, но его услышали даже в самых отдаленных уголках зала. Каждый знал: если хозяин что-то произносит с этой интонацией, следующим словом непременно будет «Crucio». Впрочем, в этот раз кажется, Волдеморт не настроен был на пытки с помощью магии. Он устремил взгляд на ближайшего к нему упивающегося с аристократической осанкой:
- Люциус! Подай пример.
Слегка поклонившись, фигура направилась к дверям, где, небрежно прислонившись плечом к косяку, замер худенький сутуловатый Упивающийся. Темный Лорд уже научился различать в нем Северуса Снейпа. Он не слышал, о чем говорили эти двое, но видел, как Северус насмешливо склонил голову, а затем закинул руку на плечо Люциусу. Все как завороженные следили за этой сценой и тотчас словно что-то изменилось: толпа начала покорно разбиваться на пары. Какой-то молоденький Упивающийся пятился от наступавшего на него Грейбека. Гойл, естественно, выбрал Кребба – они были неразлучны. И если бы оба недавно не женились, Темный Лорд мог бы их в чем-то заподозрить. Наконец возня закончилась, и все неловко топтались парами, испытывая явный дискомфорт.
- Прежде, чем зазвучит музыка, господа, я попрошу вас всех снять маски, - произнес Темный Лорд. – Танец – это священнодействие. Танец в паре - это не только движение в такт. Это еще и взгляд глаза в глаза. Прошу вас.
Сам Волдеморт с удовольствием проследил, как изящным движением сдернул маску Люциус и как из-под нее хлынула копна светлых волос, тотчас отразив блики свечей. Северус невольно повторил его жест, не так красиво, но весьма вызывающе.
«Мальчик неплох. Если повозиться с ним, может получиться любопытный результат», - мысленно усмехнулся Темный Лорд, глядя, как Северус, опустив ресницы, слушает то, что шепчет ему на ухо вальсирующий Люциус.
Удовлетворенно понаблюдав за работой заведенной им машины, Темный Лорд отправился к своему традиционному креслу, которое сейчас занимала Белла. Молодая женщина сидела, прикрыв глаза и поджав губы. Лицо ее выражало страдание, словно ее того и гляди могло стошнить.
- Как тебе наша вечеринка, Белла? – с нескрываемым удовольствием наблюдая муку и отвращение на ее лице, спросил Лорд.
- Прекрасно, хозяин, - хриплым голосом отозвалась женщина.
- Кого выбрал в пару твой супруг?
- Не знаю, - отозвалась она.
- Тебе разве не интересно? – вскинув брови, спросил Лорд и наклонился почти к самому лицу женщины. Завороженным взглядом она смотрела ему в глаза. Он почувствовал на своем лице ее участившееся дыхание. – Ты не любопытна, Белла. Или просто Родольфус – слишком скучное создание? Он не умеет занять тебя делом и дать пищу для размышлений?
- Он мне муж, но не хозяин, - ответила Белла тихо. – Все мои дела – здесь.
- Похвально, Белла. Но такие как ты – редкость. Потому мне и приходится прививать членам УС корпоративный дух. Если бы все думали как ты, мы давно бы уже работали, а не развлекались, - доверительно прошептал Лорд на ушко Белле. Ему доставляло немыслимое удовольствие прикасаться губами к вьющемуся локону на ее виске и следить, как женщину начинает сотрясать мелкая дрожь. Невидящим взглядом широко раскрытых глаз Белла смотрела на пылающие свечи. Она всегда нравилась ему своей внутренней силой, но сейчас из нее можно было вить веревки. Она стала податливой, как масло, от одного его дыхания. Это нравилось больше всего. Музыка продолжала звучать, громкая, отражаемая сводами залы, перекатывалась под потолком. Механизм работал исправно: никто не посмел отлынивать от танцев. Темному Лорду нужна была всего одна, последняя точка, чтобы полностью почувствовать свое могущество в этот вечер. Он собирался поставить ее немедленно.
Крепко стиснув руку молодой женщины повыше плеча, так, что, наверное, оставил там синяки, Волдеморт прошептал: «Пойдем!»
Белла покорно поднялась из кресла и последовала за Хозяином в небольшую комнатку, где со времен инвентаризации замка хранились пыльные старые пологи и парочка поломанных кресел. Прикрыв за собой дверь, Лорд прислонил к ней Беллу, сохраняющую на лице все то же отрешенное выражение, и выпустил, наконец, ее руку. Окошечко над дверью, выходящее в зал, пропускало неяркий свет, и в полумраке лицо Беллы и ее открытые плечи белели, словно она была вырезана из слоновой кости.
Крупные кольца черных волос струились по плечам, мешая обозревать тело, и Волдеморт незаметным движением отвел их руками, а затем скользнул по плечам, устремляясь ниже. Когда его руки плотно сжали груди женщины, а большие и указательные пальцы принялись поигрывать через ткань платья сразу затвердевшими сосками, Белла наконец вскинула голову. Даже в темноте на ее лице было ясно видно недоумение. Которое через мгновение сменилось жаждой. Отведя руки Лорда, они попыталась расстегнуть платье, но он нетерпеливо дернул ткань в стороны, разрывая ее, и тотчас припал губами к горячей коже. Белла еле слышно застонала. Усмехнувшись, Темный Лорд помог ей выпутаться из платья. Она уже еле стояла на ногах, но он решил не торопиться. Музыка приглушенно звучала за дверью, набирая обороты, и Темный Лорд запустил руку в трусики женщины, заставляя ее содрогаться всем телом, подаваясь навстречу ему. Задыхаясь, вцепившись пальцами ему в плечи, она кусала Лорда за шею, распаляя его все сильнее.
- Ложись! – коротко приказал он.
Фигурка из слоновой кости послушно опустилась на стопку пыльных пологов, и откинулась на спину, согнув в коленях все еще обутые в туфельки ноги. Теперь Лорд мог рассмотреть ее всю целиком. Женское тело мало интересовало его, но Белла была красива. Красивее всех его прежних любовниц. Поэтому когда она нетерпеливо шевельнула бедрами, он стянул через голову мантию, под которой ничего не носил, и опустился на нее сверху. К запаху ее разгоряченного тела примешивался запах подземелий и пыли от старых гардин, но это возбуждало еще сильнее. Он устроился поудобнее и подтянул Беллу за талию ближе к себе, направляя блестящую от смазки головку. Вторжение было стремительным и жестким. Но Белла сильно обхватила его ногами, двигаясь в нужном ритме. Вцепившись в ее груди, терзая их цепкими пальцами, Темный Лорд позволил себе наконец-то хриплый стон, смешавшийся со стонами Беллы и потонувший в них.
Кончили одновременно, и пару минут молча лежали, вдыхая ставшую влажной пыль. Музыка гремела так, словно они оказались в оркестровой яме. Вальс задавал свой нерушимый ритм: раз-два-три, раз-два-три… Чувствуя удовлетворение и усталость, Темный Лорд расслабленно подумал: «А ведь я мог бы сейчас вальсировать с Люциусом, там, в зале». Белла шевельнулась под ним, когда он, наконец, выйдя, стал подниматься. Потянувшись, она обхватила его за шею, пытаясь найти губы. Но ему не нужны были ее поцелуи.
- Довольно, Белла! – мягко сказал он. - Одевайся.
Надел через голову мантию – она так и осталась застегнутой на все пуговицы, помог женщине встать. Вздрагивая, Белла отвернулась, собирая по полу одежду. Дождавшись, когда она застегнет последнюю пуговку (несколько верхних были оторваны и потерялись в темноте), он извлек палочку.
- Obliviate!
На сегодняшний вечер он придумал ей дело – пусть попытается объяснить Родольфусу, а заодно и себе, откуда эти следы на ее шее и плечах.
В зал вернулись порознь. Белла снова опустилась в кресло. Вид у нее был словно непроснувшийся.
Музыка стихла, но как только Упивающиеся с видимым облегчением остановились, заиграла снова. Обреченное выражение их лиц было одним из самых приятных сегодняшних впечатлений Лорда. Да и вообще вечер, бесспорно, удался. С восхитительной легкостью в теле он остановил вальс и объявил начало ужина. Пока домовые эльфы бесшумно сдвигали и накрывали столы, Волдеморт приблизился к Малфою и Снейпу. Между ними, видимо, происходил очередной важный разговор, и они снова никого не замечали: Люцикус говорил вкрадчиво, Снейп смотрел прямо ему в глаза. Несмотря на нарочито невозмутимый вид, щеки у него слегка порозовели. Похоже, он изо всех сил пытался противиться обаянию Малфоя.
- Ну, отчего же? – растягивая слова, говорил Люциус. – Секс тоже можно уподобить алхимии и так же разделить на стадии. Самая низшая – животная страсть. Вторая ступень…
- Прекрати! – оборвал его Северус. – Не смешивай науку и похоть, дело вовсе не в этом. Просто…
- Просто – что?
Насвистывая только что отзвучавший вальс, мимо них прошел юный Регулус Блэк. Длинные черные вьющиеся волосы и еще неоформившаяся худая фигурка делали его черты женственными, что придавало младшему отпрыску древнего рода удивительное сходство с Беллатрикс. С целеустремленным видом он направился к сестре, мешком лежащей в кресле, а Снейп и Малфой проводили его взглядом.
- Просто блондины – не в моем вкусе, Люциус! – спокойно договорил Снейп и, пожав плечами, покинул зал.

 Отправлено: 29.03.07 11:53. Заголовок: Re:

Глава 4. Самая верная

Когда, сжигая синеву,
Багряный день растет неистов,
Как часто сумрак я зову,
Холодный сумрак аметистов.

И чтоб не знойные лучи
Сжигали грани аметиста,
А лишь мерцание свечи
Лилось там жидко и огнисто.

И, лиловея и дробясь,
Чтоб уверяло там сиянье,
Что где-то есть не наша связь,
А лучезарное слиянье…
И. Анненский

Его имя я знала с детства. Еще школьницей, зубря очередной учебник по трансфигурации или истории магии в общей гостиной, я порой откладывала книгу на ручку кресла и устремляла взор вдаль. Стены древнего замка раздвигались, и я видела весь мир как будто лежащим у меня на ладошке. Уже тогда я точно знала, для чего я живу. Староста, лучшая ученица на факультете, всегда гладко причесанная, в безукоризненно чистой, отутюженной мантии, я была создана для того, чтобы с присущей мне аккуратностью и тщательностью вести – его – дела. Но мое семейство – я многое поняла о нем в ту осень – оказалось компанией напыщенных крикунов с пассивной социальной позицией. Никто из них не откликнулся на призыв встать под знамена Лорда, призыв, обращенный ко всем чистокровным семьям Великобритании. Они предпочли выжидать. Я была вне себя. В ту осень я очень близко сошлась с Лестрейнджами. Их семью можно было назвать «прогрессивной»: уже несколько лет и старшее, и младшее их поколение числились среди особ, приближенных к Лорду. Заветы Лорда были приняты в этом доме как свои собственные. Это магнитом тянуло меня всякий раз в их гостиную. Мы усаживались в кресла возле камина и говорили, говорили о том, каким станет мир, приведенный в порядок.
Вскоре мне уже не хотелось адаптированных слов и пересказанных речей. Мне хотелось слышать первоисточник. Мне хотелось лично говорить с волшебником, завладевшим умами лучших людей Великобритании. Мне хотелось самой занять место подле него. Наконец, на исходе октября, Родольфус решился взять меня с собой – туда, куда все это время устремлялись мои мысли. Но сначала – сначала он взял с меня обещание стать его женой. Полагая, что, дав такое обещание, я скорее окажусь при Лорде, я согласилась.

Я никогда не забуду тот день, когда невестой Родольфуса Лестрейнджа вошла в ярко освещенный зал особняка, где собирались Упивающиеся – так они себя именовали. Мужчины оборачивались мне вслед, но я знала, куда шла, и ничто не останавливало меня на пути к высокому дубовому креслу, в котором сидел человек азиатской наружности, с гладко выбритым затылком. От него веяло такой спокойной силой, что, казалось, огоньки свечей, потрескивая, отклоняют от него свои рыжие головки. Неуверенность и слабость Родольфуса только еще рельефнее выделились сейчас, когда он, спеша чуть обогнать меня, преклонил перед волшебником колено, дав мне знак поступить так же, и произнес: «Позвольте представить вам, мой Лорд, мою невесту и нашу верную соратницу Беллатрикс Блэк».
Ноги в расшитых туфлях двинулись вперед – Лорд поднялся из кресла и подошел к нам. Я почувствовала прохладные пальцы на своем подбородке – он легонько поднял мою голову, принуждая смотреть ему в глаза. Тут только я поняла, что черты его лица, принятые мною за азиатские, на самом деле имели отдаленное сходство со змеиными. Темные продолговатые глаза с необычной формы зрачком взглянули глубоко, в самую мою душу, а я думала лишь о том, что вот оно – свершилось: тот, кто очистит мир от грязи, тот, кто построит новое магическое государство – этот человек сейчас передо мной.
Кажется, он остался доволен результатом осмотра новой подданной, потому что, скользнув большим пальцем по щеке, выпустил мой подбородок и слегка кивнул.
- Что ж, добро пожаловать, Беллатрикс Блэк! – звучно произнес он и подал мне руку. Свечи при звуке его голоса дрогнули, но мне было уже не до чего. Я, семнадцатилетняя девчонка, пусть и из хорошей чистокровной семьи, стояла возле темного Лорда. Он лично представил меня всему собранию и предложил занять почетное место по правую руку от себя. С тех пор и до самого момента его исчезновения с лица земли я всегда была по правую руку от него.
То, что я услышала от него в этот первый вечер, нельзя сравнить ни с чем из слышанного мною ранее. Моя чистокровная семья говорила те же вещи, но – совсем иначе. Сила и спокойная уверенность, которую он излучал, покоряла раз и навсегда.
Он много знал, многое испытал. И он понимал сущность любого, словно видел насквозь. Он различал любую ложь и фальшь.
Одного взгляда мне было достаточно, чтобы понять, кто передо мной. Крупная голова, слегка вытянутая форма глаз – я словно воочию увидела Салазара Слизерина, таким, каким видела его на иллюстрациях в «Истории Хогвартса».

Я довольно скоро разобралась, что представляет из себя каждый из собрания. Здесь были почтенные маги одного с Лордом возраста, годившиеся мне в отцы – их я уважала. Здесь были глупые зеленые мальчишки, сами не разобравшиеся толком, для чего пришли сюда – их я презирала. Попадались и действительно интересные персонажи. Среди них, например, Люциус Малфой. Через несколько лет он женился на моей младшей сестре Нарциссе, но так и не смог убедить ее в своей идеологии. Между тем, это действительно был выдающийся человек – хитрый, умный, холодный – слизеринец в высшем смысле, очень родовитый, он располагал множеством древних фамильных реликвий и охотно рассказывал, как разделывался с маглами в те годы, когда я была еще школьницей. Люциус получил достаточно высокий пост в Министерстве, и я до сих пор не понимаю, что могло привлечь его в бесхребетной, тщедушной Нарциссе, в которой не было ничего, кроме огромных светлых глаз и хорошей кожи.
Второй персонаж появился в нашем круге через пять лет после меня. Мало кто тогда обратил внимание на тощего косматого и невзрачного мальчишку Северуса Снейпа. Но я сразу почувствовала опасность, исходящую от него тогда, когда они с Хозяином оказывались рядом. Этот мальчишка был как сундук со сказками – у него на все был готов ответ, в такой форме, что не за что зацепиться. Я в свои 22 умела выводить на чистую воду мудрых и хитрых стариков, но Снейп всегда оказывался умнее, хитрее, быстрее. Это бесило меня, но едва ли не больше бесило то, с каким благоговением он внимал Лорду, и как Лорд охотно делился с ним ритуалами, им самим придуманными. Снейп был неплохим зельеваром, и Лорд создал для него лабораторию, где они достаточно много времени проводили вдвоем. Но Снейп не казался мне конкурентом и претендентом на величайшее доверие Лорда: этот мальчик был слишком жалким. Ритуалы – вот, похоже, единственное, что его интересовало. Я не заметила в нем ни честолюбия, ни стремления к власти, может быть, я бы и вовсе пропустила его, если бы не внимание к нему Лорда. Не знаю, какие планы на жалкого подростка были у Хозяина. Он доверил ему грязную, но ответственную работу – приставил его к своему злейшему врагу Дамблдору. К тому времени белобородый штукарь уже плотно оккупировал Визенгамонт, и подтачивать фундамент его маглолюбивой империи следовало не иначе как изнутри. Летом Снейп был принят в Хогвартс преподавателем зельеварения. А спустя год мой господин исчез.

Кажется, тогда я сошла с ума. Моя душа умерла. Я не помню, как металась по стране, отказываясь верить. Не помню, как убивала маглов и волшебников, которые не могли ответить мне на единственный вопрос. Не помню, как промелькнул судебный процесс, не помню, как нам зачитали приговор. Не помню, как обнаружила себя на жесткой деревянной скамье одиночной камеры в Азкабане. Для меня все закончилось гораздо раньше – ледяной октябрьской ночью, когда метка, на мгновение вспыхнув огнем немыслимой боли, умолкла, казалось, навсегда.

 Отправлено: 29.03.07 11:54. Заголовок: Re:

ЧАСТЬ 2. 1996-1997

Глава 5. Возвращение

На небе кромешная туча враздрызг,
Пустой дорога стоит.
Лишь мечутся тысячи кварцевых брызг,
Стирая следы копыт.
Настолько влажны, что пчеле не нужны
Цветы на обочине дня.
О, выйди на зов, ступая с холмов,
И в ливень люби меня!
Р. Фрост

Незадолго до того, как случилось самое страшное, Лорд попросил меня задержаться после очередного собрания, и мы с ним остались одни в зале совещаний. Я поняла: происходит что-то серьезное, поскольку Хозяин никогда ни с кем, исключая Снейпа, не говорил с глазу на глаз. Теперь он сидел у камина, неотрывно глядя прищуренными глазами на пламя. Страшно помыслить, какие великие думы занимали его сейчас… За окном бушевала гроза, духи рвались в этот мир из преисподней: приближался самайн. Я смотрела ему в спину, и вдруг подумала, что если бы он только захотел, я бросила бы все, что делала, отказалась от всего, во что верила – ради него. Подумала, что его Главное Дело – это он сам, что без этого Дела не будет и Лорда, которого я знаю, но если бы он вдруг захотел тихого семейного счастья…
В этот момент он обернулся и пристально посмотрел на меня.
Секрет его проницательности мне к тому времени был уже известен: Окклюменция. Он сам научил меня ей. Я преуспела в защите своего сознания. Но в миг, когда мы встретились наедине в зале совещаний, я не сочла нужным защищать мысли. Он, конечно, не показал виду, и даже слегка поморщился, но я-то видела: теперь он знает о моих чувствах. Никому до него я не говорила слов любви. Никого до него я не любила так отчаянно. Я твердо решила, что отныне принадлежу только ему.

Только мысль о нем поддерживала мой рассудок в годы отчаяния в Азкабане. Помню, я могла месяцами молчать, а потом принималась разговаривать со стенами – громко и невнятно, потому что к тому моменту почти забывала человеческую речь. Я обещала серой каменной кладке, что не сломаюсь, не сдамся, пока не услышу ответа на свой вопрос, заданный Лорду накануне самайна.
Однажды летом, или, может, зимой – в Азкабане не бывает ни времен года, ни времен суток, - пробудилась метка на моем запястье. Змея глядела на меня узкими продолговатыми глазами Салазара Слизерина и – звала. Я поднялась со своего жесткого ложа и впервые за много лет постучала в стенку Родольфусу условным стуком, знакомым всем узникам. «Ты получил Вызов?» - спросила я, боясь и одновременно вожделея ответа. Из-за стены прозвучало короткое «Да». Мои колени подогнулись. Я рухнула на пол, давая выход накопившимся слезам. А потом поднялась снова – несгибаемая, как прежде.
«Я вернулась». Это были первые слова, произнесенные мною на свободе. Слова, обращенные к нему.
«У нас много работы». Его внешность совершенно изменилась, но он по-прежнему излучал силу, по которой я так тосковала там, в Азкабане. Мне казалось, что рядом с ним я возрождаюсь. И я была уверена, что он вернулся дать мне свой ответ.
Но прошло несколько лет, прежде чем я решилась заговорить с ним об этом. Былое влияние удалось восстановить почти полностью, строительство империи вышло на завершающую стадию. И я сочла, что он уже должен готовиться к воцарению, рука об руку с верной подругой и спутницей. Ни тринадцать лет Азкабана, ни его новый облик нисколько не изменили моих чувств к нему. Просто я стала старше. Мне больше не хотелось бороться и доказывать очевидное. Мы оба заслужили отдых. Заслужили покой. Всякий раз, когда я думала о нем, мне грезились не огни боевых костров, как прежде, а лишь огонек зажженного камина. Уютные семейные вечеринки, рождественская индейка, румяные, только что из духовки, пирожки и собственный маленький сад с фиалками и розами. Он посвятил свою жизнь борьбе за прекрасный мир, и миру пришло время отдать ему долг.
С этими мыслями я пришла к нему холодным зимним днем. Он сидел в кресле у потухшего камина. На остывших углях лежал тонкий слой инея. Мне почему-то показалось, что камин заморозил Снейп – этот ледяной, бесчувственный Заклинатель зимы просто не способен был понять, что в жизни есть что-то еще, кроме Темной магии, которой он посвятил жизнь. Он не умел любить. У него никогда не было семьи, не было ребенка…
Эта мысль озарила мое сознание, как луч озаряет мрачный зимний лес напоминанием о том, что зима не будет вечной. Наследник! Моему Лорду нужен наследник! Тот, кому он, покинув этот мир, передаст все, ради чего жил. Не в силах говорить, я молча бросилась перед ним на колени, позволяя ему читать в моем сознании все то, что сама поняла сейчас. Я видела, как расширяются его зрачки по мере того, как он все глубже проникает в мое сознание. Он тоже был взволнован не на шутку, и ничего не мог сказать. Дыхание вырывалось из его груди со странным шипением.
«Просто подумай об этом. Клянусь, я буду твоя покорная раба», - прошептала я и, уходя, зажгла камин. Надеюсь, это последний раз, когда его согреет что-то кроме меня.

 Отправлено: 29.03.07 11:56. Заголовок: Re:

Глава 6. Никому нельзя доверять

Он любил три вещи на свете:
За вечерней пенье, белых павлинов
И стертые карты Америки.
Не любил, когда плачут дети,
Не любил чая с малиной
И женской истерики.
…А я была его женой.
А. Ахматова

У Лорда Волдеморта была впереди целая вечность, но любое промедление бесило его до крайности. Недавнему возрождению сопутствовала масса разочарований, которым, увы, подвержены даже величайшие из волшебников. Страх и тупая покорность, с которой выполнялись все его приказания, свидетельствовали о том, что построенная много лет назад система по-прежнему работает. Но хотелось безраздельной власти и – покоя. Он уже достаточно сделал для того, чтобы теперь просто ждать, когда Министерство сложит волшебные палочки самых непокорных к подножию его трона. Механизм был запущен, шестеренки крутились. Вопросами контроля за Министерством, разработкой военных операций и вербовкой в организацию новых членов занимались Гойл, Снейп, Беллатрикс Лестрейндж. Совсем скоро из Азкабана будет вызволен Люциус, и все окончательно встанет на свои места: у Малфоя большой опыт общения с министерскими крысами. В последнее время Лорд Волдеморт вообще не понимал политики, проводимой Министерством. Он все чаще ловил себя на том, что беспомощно оглядывается на Снейпа, прочитав передовицу подконтрольной правительству газеты «Ежедневный Пророк». Но по лицу Снейпа невозможно было понять что-либо. Скрытный до невозможности, этот человек был идеальным слугой, но иногда каменная маска очень раздражала размягченную страхами и сомнениями лордову душу.
Хуже было другое. Пару раз заглянув с ревизией в сознание своих главных и ближайших сторонников, темный Лорд увидел там все, что угодно – результаты местечковых квиддичных матчей, подгоревшие тосты к завтраку, засорившиеся каминные трубы – словом, откровенно магловскую чепуху. Опасную, с его точки зрения, чепуху. Потому что в незанятую голову попутный ветер может занести любую идею, вплоть до враждебных Лорду переговоров с Министерством магии.
- И то верно, давно я не напоминал им, кто их Хозяин! – шипел Темный Лорд на парселтонге, пока Нагайна цедила в высокий хрустальный стакан змеиный яд, необходимый для нового ритуального зелья.
Заканчивался январь, а земля по-прежнему оставалась голой, ни снежинки не выпало в эту зиму, словно Англия чем-то провинилась перед небесами, и они таким образом высказывали ей свою немилость.
Раздраженный, злой на весь мир – на слуг за тупость, на Минмагии за промедления и темную, неясную политику, на погоду за несоответствие сезону, Лорд мрачно разместился в кресле у потухшего камина, прислушиваясь, как скребутся в оконное стекло черные ветки. Он не хотел мешать Нагайне: как только змея слышала родной парселтонг, она широко раскрывала желтый глаз с узким зрачком, и с ее раздвоенного языка переставал сочиться яд.
- Постарайся. Мне понадобится много! – в последний раз ободряюще шикнул Лорд, поудобнее устраивая в кресле худое, мускулистое, похожее на змеиное, тело. Еще немного, и он будет контролировать все ключевые посты в Министерстве. И тогда сможет, наконец, остаться один. Насладиться покоем во главе огромной империи – как уже почти было когда-то. Эра его правления – он придумал ей имя Серпентатис – ознаменуется новым летоисчислением. Новым укладом жизни. Это будет пора его вечного владычества. Дорога бессмертия, широкая и ровная, лежала перед ним. Осторожно встать на нее, и, пробуя на прочность, сделать шаг, другой…
- Мой Господин! Мой Господин!
Вырванный из мира грез, Темный Лорд грубо выругался на парселтонге. Змея тотчас перестала истекать ядом и вытаращила в его сторону желтый в крапинку глаз. В дверях стояла Беллатрикс Лестрейндж. Темные волосы разметались по плечам, пальцы, сжимающие дверную ручку, подрагивали. Слов было не нужно, ее истерика рвалась наружу так яростно, что она не смогла бы сейчас закрыть сознание, даже если бы захотела. Но она не хотела. Бросившись перед Темным Лордом на колени, она выворачивала самые затаенные глубины своей души. То, что он там увидел, заставило его внутренне содрогнуться. Он так и трясся после ее ухода – до самого вечера. А вечером было собрание Упивающихся. И, на негнущихся ногах войдя в зал, Темный Лорд с порога начал говорить, все возвышая голос.
- От былых Упивающихся ничего не осталось. Лучшие из вас томятся в Азкабане. Вы, сидящие здесь, – отбросы нашего сообщества. Тупые и бесполезные. Когда я вызволю Люциуса, мы первым делом займемся чисткой рядов. Мне не нужны такие слуги. Мне-не-нужны-такие-слуги! И я ни с кем не буду церемониться. Avada Kedavra!
Приподнимающаяся со своего места Беллатрикс беззвучно упала на пол. Воцарилась такая тишина, что испуганно умолк даже огонь в камине.

Тело унесли, слуги расходились в том покорном страхе, в котором и привык их видеть Хозяин. В зале для собраний остались только Темный Лорд да Снейп, как всегда бесстрастный.
- Ступай, Северус! – махнул рукой Лорд. – Не станем сегодня варить зелье. Нагайна дала недостаточно яду. Спешить нам некуда: у меня впереди целая вечность.

 Отправлено: 29.03.07 11:57. Заголовок: Re:

Глава 7. Заклинатель зимы

Бессмертное светило,
Надежда всех миров,
Изжито все, что было,
Разбиты ковы снов.

Бессмертное влиянье
Немеркнущего дня!
Яви свое сиянье,
Пересоздай меня!
К. Бальмонт

С сентября я занимаюсь с ним в частном порядке – защита от темных искусств, иногда углубленный курс зельеварения, иногда – просто болтовня. Если бы еще недавно мне сказали, что я позволю кому-то – своему ученику – худшему из своих учеников – сидеть у моих ног, глядя на меня доверчиво снизу вверх, и плести всякую чушь, не имеющую отношения к урокам, я бы, наверное, решил, что сплю. Что у меня бред. Что у меня жар. Ну, жар-то у меня действительно есть – начинается каждый раз, когда его вижу.
То, что называется «отношениями», началось неожиданно для меня самого. На Рождество.
В школе уже стоял аромат хвои, оплывающих свечей и сладкого теста. У меня, кажется, даже кружилась голова, когда я спешил в свои подземелья на очередной урок. Он не пришел. Я прождал два часа. На протяжении которых задыхался от злости, изображая каменное изваяние в кресле. Я ждал его, и мне в каждом звуке слышались его запыхавшиеся шаги – он так и не научился быть взрослым, все делал как-то вприпрыжку.
Мое время дорого мне. Спустя два часа мне ничего не оставалось кроме как выругаться и пойти к Дамблдору. У меня была до мелочей продумана речь. О том, что час моего времени стоит гораздо дороже, чем все жалкие дела Поттера вместе взятые. О том, что в войне с Волдемортом Поттер – просто пушечное мясо, пусть и самый ценный кусок – и поэтому не должен быть мне обузой, а он обуза, обуза, обуза! Черт возьми, неужели это не очевидно, директор?!
Тот качал головой, чмокал языком, состроил скорбную мину, что придало ему сходства с рождественской бабкой, которую сажают на чайник. Наконец, соизволил сообщить, что Поттер еще днем упал с метлы и лежит в больничном крыле. Прекрасно, раньше уведомить меня было нельзя. Я потерял два часа своего бесценнейшего времени, пока этот… «Да ладно, Северус, какое еще бесценнейшее время? – прервал он. – Сходи лучше проведай мальчика, он там один-одинешенек».
Я его развлекать не нанимался. И уж тем более не хочу быть ему нянькой. Он голову потеряет – не заметит, потому что пустая, как мыльный пузырь. Я так Дамблдору и сказал, и даже, не сдержавшись, хлопнул дверью. Вся эта ситуация меня взбесила до крайности, потому что дураком в ней выглядел именно я. Размышляя об этом, несся черной молнией по опустевшему замку, и опомнился только… в палате, у постели Поттера. Он действительно был там один, бледный, с перевязанной бинтами головой, дышал ровно-ровно – спал. Орать и высказывать ему свои претензии было бессмысленно, я просто стоял у постели и смотрел. У Поттера как всегда алиби, директорский любимчик. Дамблдор двусмысленно улыбается – ненавижу эту его улыбочку – и кивает головой. А идиотом выхожу я. Уверен, они просто сговорились меня взбесить. Разве так сложно послать домового эльфа сообщить, что урока не будет? Ведь я ждал его…
Я… Ждал его. Эта мысль впервые пришла мне в голову со всей беспощадной ясностью. Пришлось даже сесть на стул возле его кровати. Я так целый час сидел, не мог уйти. Вспоминал, как однажды точно так же целый вечер ждал - Регулуса Блэка. Мальчишку без башни, гордого, своевольного, глупого. Ждал, и дождался. Прискакал их сумасшедший эльф, весь трясся, пропищал, что молодого хозяина убили. Рег мне снился потом по ночам, довольно долго: бледный, разметавшиеся темные волосы, лихорадочный блеск в синих глазах, и ни слова – только шевелит беззвучно потрескавшимися губами. Правда, в последнее время перестал сниться. Но тогда я все недоумевал, почему так несчастлив. Я даже не любил этого мальчишку, только спал с ним. Когда Темный Лорд убил его, моя жизнь не перевернулась. Помню, страшно напился в тот вечер, четыре бутылки огневиски. А на утро принял отрезвляющее зелье и присутствовал на собрании Упивающихся. Когда заговорили о Регулусе, даже в лице не изменился. А уж Белла-то вовсю меня сверлила глазами, знала, что у меня с ним был роман. Но увидеть моих эмоций ей так и не довелось.
Я в ту пору был очень занят. Осваивал редчайшие темные ритуалы, готовил к ним разные составы и эссенции под неусыпным контролем Лорда. «Ты делаешь успехи, Северус». Вот величайшая похвала из его уст. Он знал все о Темных искусствах. Он читал книги на тех языках, которые на всем свете были известны кроме него разве что Дамблдору и Фламмелю. Крупицы знаний доставались мне. Я ловил их и собирал бережно, как умирающий от жажды собирает капли росы. Я был с ним повсюду, я впитывал его знания, те, которыми он готов был делиться. Он действительно величайший из волшебников, но раздел Светлой магии закрыт для него полностью. И он взбесился, когда я однажды задал ему вопрос об одном из простейших светлых заклятий.
Мне еще предстояло узнать, что магическую силу можно черпать не только из боли, страха и слабости. Любовь (страшное ругательство, мой Лорд!), радость, доверие – второй, а по мощности, может быть, и первый источник энергии. Разочарованному, издерганному, без надежды получить в полной мере те знания, которые хотелось, мне предстояло вернуться к Дамблдору.
Первое, что директор сказал мне: «Ты со школы был практиком, Северус. Знай, что и у Светлой магии есть практическая составляющая. Попытайся отыскать ее для себя». Но все эти годы я оставался теоретиком. Мне понадобилось двадцать лет, чтобы найти источник света внутри себя. В сочельник, в больничном крыле, у постели Поттера. Какая горькая ирония…

Для того, чтобы научить Поттера, я должен был снова, со всей присущей мне тщательностью, погрузиться в образ Темного Лорда. Понять, в чем его сила. В чем его слабость. И я вновь постарался быть ближе к нему как можно чаще.
Возвращение далось мне трудно. Неудачная дуэль с Поттером и ощутимо поредевший круг Упивающихся вывели и без того неуравновешенного новорожденного черного мага из себя. Досталось каждому из верных слуг. Рассказав ему сказочку, сочиненную директором, я тоже покорчился под коротким, но очень болезненным Crucio, после чего весь превратился в слух. Я следовал за ним безмолвной тенью. Я заглянул в глаза каждому, с кем не имел удовольствия стоять в кругу на кладбище Реддлов в достопамятную ночь. Я увидел там, в этих глазах, многое. Страх, безнадежность, алчность, жестокость, корысть. Но нигде не увидел верности. Темный Лорд больше не был маяком, на свет которого слетались бы тупые исполнительные креббо-гойлы, расчетливые люциусы и фанатичные лестрейнджи. Их время прошло. Но Темный Лорд не замечал этого. Он строил планы, он вербовал союзников. Он почти добрался до Пророчества, смог договориться с великанами и дементорами, он вызволил из Азкабана самых верных своих Упивающихся во главе с Беллой. Его хватка не ослабела, его ум был по-прежнему ясен, он начал понемногу давать мне новую информацию в области Темных искусств. Но мне было уже все равно: я узнал, что светлая магия во много раз превосходит темную по силе. И в Рождество я, наконец, познал это на практике. Сидя у постели Поттера, я ощущал, как меня буквально пронизывает энергия. Наверное, если бы я мог взглянуть на себя со стороны, увидел бы исходящее от меня внутреннее свечение. В тот момент я с удивительной ясностью осознал, что все это время моя жизнь была пустышкой. Уроки, опыты, публикации, проверка тупых студенческих работ, педсоветы стали вдруг ненужными оттого, что у меня не было главного – Поттера. И то, что я как-то умудрялся обходиться без него на протяжении стольких лет, едва не свело меня с ума. Опомнившись, я сбежал оттуда и проклял все, чего касалась моя мысль. В тот вечер я напился, впервые после смерти Регулуса. А наутро было Рождество.
Поттер подошел ко мне через пару дней, сияя улыбкой, и принес свои извинения за пропущенный урок. Я что-то пробурчал в ответ, но до самого вечера думал о нем. И на следующий день. И сам не заметил, как стал про себя называть его по имени. «Гарри».

Пришел февраль. В то время Темный Лорд пребывал в повышенно раздражительном состоянии и испытывал мигрени. Министерство делало ему некие туманные предложения, смысла которых он не мог понять, и оттого бесился еще больше. Мне-то замысел Министерства был кристально ясен: тянули время, собирали силы. Но растолковывать это бывшему шефу я не собирался. Я просто был рядом и внимательно слушал. Слушал, очистив сознание, чтобы Темный Лорд ничего не прочел там. А читать было что. Презрение к Темной магии, которая порабощает и иссушает, в отличие от Светлой, питающей. Безумие, которое охватывало меня каждый раз при встрече с мальчиком-который-… (а встречи стали регулярными, директор велел добавить дополнительные частные уроки по зельям). И, наконец, ужас, которым я исполнился в ночь убийства Беллы.

Вообще, это мог быть кто угодно из нас. И, более того, это должен был быть кто угодно из нас. Но не Белла. Я вернулся в Хогвартс в таком состоянии, что не сразу смог найти лестницу, ведущую в подземелья. А когда нашел, вместо того, чтобы спуститься и принять успокоительное зелье, сел прямо на верхнюю ступеньку и просидел там почти два часа (успел сосчитать до 7115), пытаясь собраться с мыслями и восстановить дыхание. Я многое повидал за свою жизнь. Мне приходилось произносить непростительные заклятия и самому спасаться от них. Я общался с дементорами, пару раз побывал в Азкабане, входил в клетку к дракону. Но то, что я увидел сегодня, не шло ни в какое сравнение со всеми леденящими кровь монстрами вместе взятыми. Я увидел лицо Темного Лорда в момент, когда Белла, единственная фанатично и искренно преданная ему соратница, рухнула на пол, пронзенная зеленым лучом. Это не было лицом человека. Существо передо мной не имело главных человеческих качеств: не умело улыбаться, не знало о своей смертности и не ведало одиночества. Том Реддл был очень одиноким подростком. Повзрослев, он не терпел конкуренции и был единоличником в делах. Но он никогда не испытывал этого тоскливого чувства, которое сжимает грудь в часы бессонницы. Темный Лорд НЕ ЗНАЛ, что такое одиночество, ВООБЩЕ. Не умел его понимать и чувствовать. Он настолько ушел в себя, что не нуждался ни в ком. Это было мерзко. Я увидел в нем монстра, про которого не написано ни в одной книге. И я содрогался от ужаса и отвращения те два часа, что сидел на каменной ступеньке в Хогвартсе. Мое сознание готово было разрушиться. Я пытался найти опору – и не мог.
А потом я уловил шорох. Поттер, уверенный, что на его героическую задницу не найдется хороших розг, передвигался по ночному Хогвартсу, не давая себе труда ни таиться, ни прятаться. Он, наверное, не видел меня, потому что отшатнулся и вскрикнул, когда я, поднявшись со ступеньки, стремительно преградил ему дорогу.
В последнее время мы общались почти тепло. Это немудрено, если приходится видеться с человеком ежедневно в течение нескольких часов – именно таков был теперь график занятий. Мы привыкли друг к другу. Он по-прежнему оставался тупицей в зельеварении, но очень продвинулся в магии, особенно, вопреки опасениям директора, в Светлой. Он по своей инициативе читал книги, и в те дни, когда у меня было не особо скверное настроение, даже отваживался поделиться со мной какими-то идеями. Надо отдать ему должное – замечания его нередко отличались здравомыслием. После безумного Рождества я постарался увеличить дистанцию между нами: обращался с ним подчеркнуть спокойно и равнодушно. И с возрастающим удивлением замечал, как его это бесит, как он хочет пробиться ко мне.
Встреча в ночном Хогвартсе застала меня врасплох. Поттер, видимо, направлялся в ванную для старост, и цель его похода не вызывала у меня сомнений – подростком я сам частенько пробирался туда, не доверяя заглушающим чарам в спальне. Понимание того, что он сейчас возбужден, лишило меня разума. Мальчишка сделал шаг назад и прижался спиной к стене, чуть приподнимая подбородок – одновременно смущенно и дерзко. Бледные щеки. Длинные девичьи ресницы. Неровное дыхание… Шагнув к нему, я все так же молча провел ладонью по его щеке, подбородку, шее, спускаясь ниже за воротник белой форменной рубашки. Наверное, он не на шутку испугался, потому что дыхание его участилось, и он приоткрыл рот, неотрывно глядя на меня и пытаясь понять, что происходит.
Но меня сейчас не остановила бы и тысяча чертей. Кто знает, что будет со мной завтра? Не давая Поттеру опомниться, я вцепился в его плечо, вжимая мальчишку в стену, а второй рукой моментально справился с ремнем его брюк и положил пальцы на его вожделенный, уже основательно затвердевший, член. От этого прикосновения на щеки Поттера хлынула заметная даже в лунном свете краска, он дернулся, но я держал его крепко. Он был чудесным на ощупь – шелк, бархат? – что-то в миллион раз более нежное, блаженное, к чему хотелось бы прикасаться всегда, скользить рукой, наполняясь передаваемым от него внутренним трепетом.
Гарри уже колотило по-настоящему. Неловко вжимаясь в стену, он еще раз попытался отстраниться и, наконец, совладал со своим голосом, чтобы прошептать:
- Нет, пожалуйста, нет, н-н…
В этот момент я понял, что он уже совершенно готов, и сделал сильное движение рукой.
- «Нет»? – спросил я со всей холодностью, на какую только был способен, и принялся быстро скользить вверх-вниз по шелковому пульсирующему стволу. При этом я пожирал глазами его лицо, его потемневшие горячим румянцем щеки, полуоткрытые губы и опущенные ресницы. – Что «нет», Поттер?
- Пожалуйста… - задыхаясь, прошептал он, подлаживаясь под мой ритм и словно в миг позабыв все слова. Я немного сбросил темп, и он, беспомощно всхлипнув, выдохнул: - Пожалуйстанеостанавливайтесь!
Самообладание окончательно покинуло меня. Резко опустившись перед ним на колени, я убрал руку и вобрал его возбужденную плоть в рот. Нескольких влажных прикосновений оказалось достаточно, чтобы довести его до конца. Я поддержал его под локоть и подстелил ему свою мантию, помогая сесть, прислонившись к стене. Он не пытался привести себя в порядок, не пытался даже застегнуть брюки, просто сидел неподвижно, закрывая руками лицо. Наверное, он ненавидел меня в эту минуту, но я был полон им. Его острый пряный запах, его вкус у меня во рту, его горячее плечо возле моего плеча и эхо его отчаянного «Пожалуйстанеостанавливайтесь!» заставили меня болезненно ярко ощущать каждое мгновение, и это казалось важнее всего. Мне хотелось объяснить ему, что я всегда буду рядом, что в его жизни никогда больше не будет одиночества, запертых дверей, темных коридоров. Хотелось рассказать ему, что я – как Заклинатель зимы, могу превратить в глыбу льда любого, кто посмеет обидеть моего мальчика… Но я не знал, что говорить. Не знал, что теперь делать. Те слова, что я шептал ему, оставшись один, не смея даже мечтать, что это может произойти наяву, испарились из моего сознания. Никогда еще я не оказывался в такой глупой ситуации. Тишина опять стала невыносимой. Наверное, он тоже почувствовал это, потому что отнял руки от лица и повернулся ко мне. Его растерянность стала зеркальным отражением моей собственной. И это почему-то придало мне уверенности. Решение пришло само собой. Не давая себе времени передумать, я наклонился к нему и осторожно, бережно прикоснулся к его губам. Мерлин мой, как давно в моей жизни не было – именно этого! Но я ничем не выдал своей неуверенности: начало было положено, и дело требовало завершения. Медленно-медленно, никакой агрессии, но и никакой робости. Пусть знает, что я нисколько не жалею. Пусть знает, что я действительно хотел этого, и хотел только с ним. Что я умею быть иным, чем в классе DADA или зельеварения. Проходит целая вечность, прежде чем его губы вздрагивают, и я ощущаю ответное прикосновение языка к своему языку. «Смелее, Гарри», - мысленно говорю я ему и сильно прижимаю к себе, зарываясь пальцами в его непослушные растрепанные волосы.

 Отправлено: 29.03.07 11:59. Заголовок: Re:

Глава 8. Закат империи

Протокол
Приложение к делу № 22081982-С

20 мая 1997 года Томас Реддл (Британский подданный, род. 1 января 1940 года), в последние 26 лет именующий себя Лордом Волдемортом, глава черномагической группировки «Упивающиеся Смертью», ответственной за большую кампанию по истреблению маглов и нечистокровных волшебников, был убит Гарри Джеймсом Поттером при содействии аврората Британского Министерства магии. Уголовное дело об убийстве заведено не было, поскольку смертельное заклятие (Avada Kedavra), выпущенное из палочки м-ра Поттера, носило оборонительный характер в связи с прямой угрозой жизни, чему имеются свидетели – члены аврората, нижерасписавшиеся.
Дело Томаса Реддла закрыто и передано в архив Министерства магии, ему присвоен порядковый номер 22081982-С от 25 мая 1997 года.
Заверил председатель отдела по борьбе с использованием непростительных проклятий и контроля за темными артефактами Лондонского отделения Британского Министерства магии Дедалус Дингл.

***
Вторая и на этот раз окончательная смерть Темного Лорда Волдеморта ознаменовала и закат его империи. Большинство Упивающихся было осуждено и приговорено к пожизненному заключению в Азкабан. Оправдательный приговор получили только двое из числа тех, кто носил метки – Северус Снейп и Драко Малфой. Их дела были закрыты с пометкой «содействовали поимке членов группировки «Упивающиеся Смертью».

 Отправлено: 29.03.07 12:00. Заголовок: Re:

Эпилог. Глотая ритмы города

The shadows of my world extend
beyond the skyline of the page,
blue, as tomorrow’s morning haze –
nor does this terminate the phrase

[Продлённый призрак бытия
синеет за чертой страницы
как завтрашние облака –
и не кончается строка]
В. Набоков

Снег все падал и падал. На широких центральных проспектах и узких окраинных улочках образовались автомобильные пробки. Фонари зажгли на полчаса раньше, и все равно разглядеть что-то впереди себя можно было не дальше чем на метр. Хорошо, что они договорились встретиться в конкретном месте: у витрины книжного магазина. Идея принадлежала, разумеется, Снейпу – Гарри выбрал бы скорее кофейню или спорттовары.
Времени оставалось немного, и гриффиндорец решил просто прогуляться по улице мимо освещенных окон магловских домов, мимо скверика – до набережной и обратно. Из-за налетающего порывами ветра снег все время менял направление, так что казалось, будто дома и улицы исполняют странный танец.
Снег был сегодня королем вечеринки: он задавал городу ритм. Машины встали, люди исчезли, и только белые хлопья вытворяли, что им заблагорассудится. Все черты Лондона смазались. От Темзы тянуло сыростью. На набережной намело сугробы. Зябко поежившись, Гарри взобрался на полузанесенную лавочку и уселся прямо на спинку, поставив ноги на сиденье. Противоположного берега не было видно, его скрывала пелена. Черная вода тихонько плескалась, ведя беседу со сковывающими ее движение каменными бортами.
Гарри подумалось, что в такую погоду хуже всего приходится одиноким людям. Сам он не был одинок, через пару минут возле освещенной витрины возникнет фигура в темном одеянии. Даже не пожелав замаскироваться под магла, Северус будет хмуро стоять там и поглядывать направо-налево, ожидая, когда появится никак-не-научу-вас-приходить-вовремя Поттер. Северус постоянно чему-то его учит. Затевает какие-то игры, смысл которых Гарри не ясен. Сегодня он добр и отзывчив, завтра угрюм и замкнут, все время какие-то проверки на прочность, не говоря уж о частных уроках по зельям, DADA и Окклюменции. Впрочем, за что бы Снейп ни взялся, преподает он действительно мастерски. Только одному никак не может научить – сдержанности. Справедливости ради, следует сказать, что тут они с Гарри в равном положении. На занятиях Гарри старательно гонит от себя все лишние мысли, но как только урок заканчивается, он ничего не может с собой поделать. За те три шага, что он делает, преодолевая расстояние между собой и Снейпом, юноша окончательно теряет голову, и для профессора это не секрет. В свою очередь и Гарри видит, как темные глаза профессора плавятся от желания. С этого момента весь их мир превращается в один горячий вихрь… Вот точно так же, как город сейчас. Только город холодный.
- …не помню, хотя живу на свете без малого сорок лет.
- Моей матушке уже за семьдесят, и даже она утверждает, что не видала на своем веку такого снега. Видимо, Заклинатель зимы добрался и до старушки-Англии.
- Да, не иначе.
Два мужчины в пальто с поднятыми воротниками прошли недалеко от лавочки, на которой сидел Гарри. Уже не в первый раз сегодня юному гриффиндорцу довелось слышать от маглов это имя – Заклинатель зимы. В супермаркете, куда, щурясь от яркого света, он заскочил погреться, таинственного Заклинателя обсуждали две полные дамы с авоськами, набитыми кошачьим кормом. Потом возле станции метро какая-то мама рассказывала об этом своему карапузу, чтобы не хныкал. Еще позднее на площади ту же тему обсуждала группа школьников в ярких куртках. Теперь тут, на набережной, двое в пальто. Гарри представил, как разозлились бы Дурсли, услышь они хоть слово о загадочном Заклинателе, якобы управляющем погодой. Усмехнувшись, гриффиндорец спрыгнул со скамейки и, сунув руки поглубже в карманы, побрел обратно к витрине.
Пробка наконец-то рассосалась, и только в отдалении продолжали сердито бибикать друг другу безнадежно опоздавшие куда-то автомобилисты. Свет из окон падал на побелевшую землю ровными квадратами, отчего все неосвещенные участки дороги казались фиолетовыми. Фиолетовыми были и тучи, низко нависшие над крышами. Надвинув на глаза капюшон куртки и мурлыкая гимн Хогвартса, Гарри не заметил спешащего куда-то человека.
- Простите, - пробасил незнакомец, помогая юноше выбраться из сугроба. – Черт знает что творится. Я простоял в пробке два часа, был вынужден оставить машину и идти пешком.
- Угу, - сказал Гарри. Хотел добавить, что все это происки Заклинателя зимы, но постеснялся. Оставив незнакомца ворчать и сетовать, поспешил дальше, потому что время уже подходило к девяти, а до книжного еще прилично. Наконец, плюнув на гордость, побежал, прикрывая глаза рукой от снега, который в очередной раз изменил направление и летел прямо в лицо. Кондитерская, цветочный магазин, кофейня, еще одна кофейня, аптека, супермаркет, автомойка, третья кофейня – и, наконец, книжный. Город продолжал безумный танец. Гарри остановился и глотнул мерзлого воздуха. На плечо ему опустилась рука, и, развернувшись, он увидел перед собой Снейпа – разумеется, в длиннополой мантии. О шапке зельевар не позаботился, поэтому на голове его красовался небольшой сугроб.
- Опаздываешь на пять минут! – сообщил Снейп, окидывая жадным взглядом раскрасневшиеся щеки и обветренные губы гриффиндорца. Над Снейпом не властна была никакая погода, даже холодный ветер не подрумянил его бледных щек.
- Закутался-то как, не доберешься! – проворчал профессор, откидывая с головы Гарри капюшон и развязывая шарф. Холод сразу попытался проникнуть за пазуху, но Снейп притянул гриффиндорца к себе, целуя теплыми губами и согревая. Обычно он не позволял себе такого на улице, но сегодня, видимо, ритм закружившегося в снегу города передался и ему. Наконец выпустив юношу из объятий, он вернул ему шарф.
- Одевайся! – велел он строго.
- Я еще и не раздевался, - заметил Гарри, переводя дыхание. Со Снейпом всегда так: сначала язвит и придирается по мелочам, а потом сцапает и начнет такое вытворять – собственное имя забудешь!
- У тебя будет шанс через пару часов. Не стой столбом. Пошли. Ты же сам хотел гулять, я предлагал сидеть дома. Чертова погода! – и все это скороговоркой, на ходу.
- Северус, послушай, - пытаясь завязать шарф и поспеть за зельеваром, позвал Гарри. – А кто такой Заклинатель зимы? Я много раз слышал о нем сегодня.
- Глупые магловские сказки, - буркнул Снейп. И взял Гарри за руку: - Не отставай.
- Расскажи!
- Просто фольклорный персонаж. Рассекает небо на черном коне, посыпает все снегом. В общем, редкостный бездельник и совершенно бессмысленная личность. Если не будешь учиться, Поттер, станешь таким, как он.
- Ему просто не повезло… с учителем, - хихикнул Гарри.
Снейп остановился и смерил его одним из своих фирменных взглядов, старательно пряча улыбку. Но Гарри-то было не обмануть. Звонко рассмеявшись, он прижался к зельевару, уткнулся носом в шершавый ворот мантии.
Через некоторое время они возобновили путь. Гарри хотелось болтовни. Даже зная, как она раздражает Снейпа, он не мог молчать в этом мельтешащем ритме города.
- Северус, а где Заклинатель берет свой снег?
- Вызвать снег для него не составляет труда, он же Заклинатель, - отозвался Снейп, но Гарри не удовлетворился ответом.
- А за что на него сердятся маглы?
- Он очень одинок. Вот и напоминает о себе людям, посыпая их снегом. Не всем это нравится.
- Мне нравится! – сообщил Гарри, ловя на язык снежинки.
- Не сомневаюсь, - буркнул Снейп. – Бездельники во всем поддерживают друг друга.
- Я не бездельник! – возмутился Гарри. – Я даже прочел ту книгу по редким лекарственным травам, которую ты дал мне вчера. Хочешь, перескажу?
- Уволь. Верю на слово.
На некоторое время снова воцарилось молчание. Снейп явно не в духе, а когда он не в духе, лучше к нему не приставать. Может, он замерз, или у него от перемены погоды кости ломит? Вон как насупился, повесил свой длинный нос, идет, по сторонам не глядит. И никто ему не нужен, и ни до кого дела нет. Всегда сам по себе. «Он прямо как Заклинатель зимы, - подумалось Гарри. – Коня только не хватает. А то скакал бы по небу с облака на облако и посыпал землю снегом. Назло несчастным маглам. Рррраз – рукой вправо – и снег медленно, хлопьями. Два – влево – и снег мелкий-мелкий и частый-частый. Дунет через плечо – и весь город закружится, завертится, понесется куда-то». Гарри и сам хотел было закружиться, но налетел на неожиданно остановившегося Снейпа.
- О чем задумался? – непривычно тихо спросил зельевар.
- О том, что, кажется, повстречал одного Заклинателя зимы. Только он без коня. И знаешь, он вовсе не бездельник, наоборот. Он просто специально разогнал маглов, чтобы не нарушали его одиночества, - улыбнулся Гарри.
- Я больше не одинок, - шепотом ответил Снейп, и Гарри с облегчением увидел, что профессор совсем не сердитый. И что глаза у него смеются. – Иди сюда, хороший мой. Замерз?
- Немножко, - в перерыве между поцелуями признался Гарри. – Пойдем домой?
Оброненный и благополучно забытый гриффиндорский шарф лежал на обочине дороги, и его постепенно заносило снегом. Возможно, Гарри еще найдет его, когда снег растает. А он обязательно растает, потому что скоро весна.

 Отправлено: 29.03.07 12:43. Заголовок: Re:

Solli
В заголовке темы укажи дополнительные пейринги, жанр фика и размер.

 Отправлено: 29.03.07 17:01. Заголовок: Re:

Здорово! Удивительно красивая история - про Снейпа и Гарри, и Заклинатель зимы как-то очень подходит Снейпу. Только я не поняла, за что Лорд убил Беллу - за умение любить или за мысли о наследнике? Конечно, зачем бессмертному наследник, и все же - что такого страшного?

 Отправлено: 29.03.07 17:20. Заголовок: Re:

kos
Спасибо =)

kos пишет:

цитата:

Только я не поняла, за что Лорд убил Беллу - за умение любить или за мысли о наследнике?

Всё вы правильно поняли! И за то, и за это. И вообще он просто психанул, когда увидел, что от его былой Империи ничего не осталось. И попробовал восстановить ее с помощью страха.
Белла очень глупо погибла. Но она была единственным человеком, который целиком и полностью оставался верен Лорду. И Лорд это профукал.

kos пишет:

цитата:

зачем бессмертному наследник, и все же - что такого страшного?

Белла не знала, что он бессмертный. Он ее не посвящал в нюансы, потому что не доверял. Она предложила ему любовь и семейный очаг, а ему ничего не нужно и никто не нужен. Два глупых, упертых человека. Их упертости столкнулись, и Белла погибла.

 Отправлено: 29.03.07 20:20. Заголовок: Re:

Жалко Беллу. Не нравится она мне, и здесь тоже не нравится, неприятная личность, но здесь ее жалко.
А сам фик чудесный. Спасибо Вам!

 Отправлено: 29.03.07 20:27. Заголовок: Re:

Solli просто замечательная история, спасибо огромное.

 Отправлено: 30.03.07 09:20. Заголовок: Re:

kos
Leta
Спасибо большое, люди *смущаеццо*

Беллу мне тоже жалко. Её бы энергию - да на добрые дела...))

 Отправлено: 08.04.07 21:52. Заголовок: Re:

Красивый фик, очень понравилось! За этоогромное спасибо