Снарри-форум

Молчит – Гарри почти все время теперь молчит.

Он молчит на допросах. Он прикрывает глаза, чтобы моргание нельзя было истолковать как признание себя виновным в том, чего не совершал. Он крепко цепляется пальцами с обломанными ногтями в деревянный стул, чтобы не пошевелиться – ведь любое движение можно истолковать превратно. Они – авроры и чиновники из министерства – не дают ему веритасерум. Сложно сказать, кто оказался таким умным, что понял: под веритасерумом пока молчащий герой магического мира Гарри Поттер скажет правду – которую так не хочет признавать Министерство – или сам министр Скримджер. Так что допросы проходят однообразно - и регулярно, три раза в неделю. Хотя Гарри не считает, через сколько таких бестолковых бесед он прошел: это имело значение, когда он еще пытался доказать, что ни в чем не виноват, когда еще верил, что происходящее – какое-то нелепое недоразумение. Он уже несколько бесконечно долгих месяцев провел в Азкабане – и знает это только благодаря тому, что в его камере очень – очень – холодно, а не потому, что он считает дни. Ему не на что надеяться – он сам прогнал надежду. А может, просто скормил с руки вернувшимся дементорам, когда осознал, что без нее у него больше шансов выжить. А регулярные допросы удручающие однообразны: чиновник в очках за колченогим столом, шелестящие в его руках бумаги, скрип самопишущего пера, авроры за спиной у Гарри, сидящего на ужасно неудобном стуле с высокой спинкой, попискивание крыс из углов. Гарри задают вопросы – всегда одни и те же. А он молчит. И старается не шевелиться. Через несколько часов – хотя и не всегда – у кого-то из авроров сдают нервы и тяжелая ладонь опускается Гарри на шею – и он падает вместе со стулом на пол. Звенят кандалы на его руках и ногах – они настолько тяжелые, а он так ослаб, что они не только не позволяют его магии вырваться, разнести здесь все в пыль, как ему очень хочется, но и просто не дают поднять руку, чтобы прикрыть лицо от ударов. А его бьют аккуратно, стараясь оставить как можно меньше видимых следов. Его все еще боятся и немного любят; Скримджера просто бояться, и поэтому Гарри Поттеру не на что надеяться. И он не надеется. Особенно когда его волокут по коридорам после этих допросов – обычно у него нет сил, чтобы просто подняться с пола. Когда-то он считал повороты коридоров, наполненных затхлым воздухом, и ступеньки лестниц, ведущих до его камеры, но потом перестал – это было слишком похоже на надежду. И болячки с его коленок сдираются, когда он в очередной раз падает. Камера, конечно же, одиночная, встречает его ледяным холодом, то ли оттого, что за стенами тюрьмы зима в самом разгаре, то ли потому что за дверью стоит дементор. Скрежещет ключ в проржавевшем замке, раздается звон запирающего заклинания, и камера погружается в тишину и темноту. Большую часть времени Гарри сидит на тонкой подстилке в углу, которая служит ему постелью. В углу – потому что там не так сильно дует: Азкабан – очень старая крепость, а Министерство сейчас в основном тратит деньги на восстановление разрушенных во время войны жилых кварталов и торговых площадок. Гарри сидит, обхватив колени, пытаясь согреться: холод снаружи, холод внутри – и смотрит в темноту. Он ни о чем не вспоминает - на любое светлое воспоминание, как вороны на труп, кинутся дементоры – а воспоминаний у него там мало, что разбрасываться ими будет настоящим преступлением. Он ни о чем не думает – у него не осталось за стенами тюрьмы незаконченных дел – он выполнил свое предназначение. Он не пытается считать время – это означало бы, что он надеется на какую-то жизнь после – суда, которого, возможно, еще и не будет, но который, скорее всего, приговорит к пожизненному заключению, как и любого убийцу. Гарри даже не вздрагивает, когда раз в день посередине камеры появляются жестяные миска с какой-то безвкусной едой и кружка с холодной водой – спустя несколько минут он протягивает к ним дрожащую руку – камера крошечная, как чулан – и очень скоро они пустеют. И исчезают, едва он ставит их на пол: здесь все исчезает. Когда-то Гарри кричал, что скоро он сам исчезнет и им будет некого судить, бил кулаками об стены и выцарапывал известку из щелей между камнями. Потом он жадно смотрел на обитую железом дверь, ожидая, что за ним придут. Но никто, кроме тюремщиков, водивших его на допросы, не приходил. И Гарри перестал кричать и бить кулаками об стены, перестал думать о происходящем и происходившем и ждать.

Иногда он слышит, как за стеной капает на каменный пол вода. Теперь он молчит.

- Гарри Поттер, признаете ли вы себя виновным в убийстве Томаса Марволло Риддла?

Голос министерского чиновника сух и хрипл, он постоянно поднимает руку, чтобы поправить сползающие на кончик носа очки – Гарри успевает это заметить, перед тем как зыкрыть глаза. Допросы хороши тем, что в этих камерах теплее, чем в его. Больше ничего хорошего в происходящем Гарри не видит. Он уже знает, каков будет следующий вопрос: «Где вы были…» - но в этот раз происходит нечто неожиданное. Распахивается дверь, и авроры заталкивают в комнату еще одного заключенного – Гарри широко распахивает глаза и не может сдержать слабой ухмылки – Северус Снейп от сильного толчка падает на пол, чуть не разбивая лоб о ножку стола. Его рывком поднимают на ноги и усаживают на принесенный стул; мужчина выглядит жутко – его явно постоянно избивают. Гарри начинает мутить, и он закрывает глаза. Его самого теперь бьют редко. А тем временем теперь уже два чиновника о чем-то шепчутся у стола и перебирают шуршащие бумаги. Дыхание Снейпа хриплое и неровное. От приведших его авроров пахнет кровью. Гарри знает этот запах – он не знает, но догадывается, зачем сюда привели Снейпа – тот может дать показания против него, Гарри Поттера. И Гарри снова открывает глаза – чтобы увидеть: Снейп тоже наслаждается минутами покоя и тепла в комнате для допросов – слегка подрагивают ресницы, веки опущены. Гарри охватывает возмущение – ведь Снейп предатель и убийца… Гарри хочется кричать об этом, и он уже разлепляет губы, которые покрывает кровавая корка, но его останавливает быстрый, полный ледяного презрения взгляд Снейпа. И Гарри начинает прокручивать в голове последние имеющие значение события: убийство директора Дамблдора на Астрономической башне Снейпом, убийство им самим, Гарри, Волдеморта в доме его матери Мероуп. Кроме убитых и там, и там были только они со Снейпом. Снейп ловит взгляд Гарри – Гарри завороженно наблюдает, как тонкие искусанные губы изгибаются в усмешке – и чуть заметно кивает, перед тем как закрыть глаза. Вопросы повторяются – все, что он знает. Но под конец раздаются неожиданые слова:

- Гарри Поттер, признаете ли вы, что видели Северуса Снейпа, профессора Защиты от Темных Искусств школы чаройдества и волшебства Хогварст, на Астрономической башне в день смерти директора Альбуса Дамблдора?

- Нет, - Гарри так давно не говорил, что короткое слово больше напоминает шипение, оно обдирает горло, а авроры отшатываются – он чувствует это спиной – думая, что он говорит на парлсентанге.

Снейпа начинают допрашивать при нем: мужчина как всегда отвечает язвительно и резко, но не по сути. Авроры быстро срываются на рукоприкладство. А потом Гарри уводят – Снейп, скорчившийся между двумя стульями, чтобы подставлять как можно меньше своего тела под удары, провожает Гарри долгим взглядом – Гарри оборачивается – отросшие волосы из-за резкого движения падают на тускло-зеленые глаза – видимо, ему не хватает солнечного света. Договор заключен. Сделка состоялась. Тяжелый сапог ударяет Снейпа по коленной чашечке. А пол в этой камере для допросов каменный, и Снейп ломает ногти, скребя по нему. Из угла на него невозмутимо смотрит крыса. Иногда здесь оставляют заключенных на ночь, чтобы продожить допрос с утра – с новыми силами.

День суда все-таки настает. Гарри приходится переодеться в ту одежду, которую у него забрали, когда посадили в одиночку. Эта одежда пахнет потом, кровью и, как кажется Гарри, непростительным проклятием. Но он ее одевает. Руки плохо его слушаются – ему не давали есть в последние дни, словно надеялись, что он умрет – Гарри горько усмехается – его надежда все-таки выжила. Или нет – лицо искажает гримасса боли – ведь ее могли допрашивать досмерти. Ведь Скримджер боится Гарри Поттера, а не кого-то еще. Хотя, судя по всему, Рита Скитер расрезвонила на весь свет, что был пойман предатель и шпион Северус Снейп.

Судебное заседание по делу об убийстве британского мага Томаса Марволо Риддла начается вовремя. Щелкают вспышки фотокамер. Возбужденных голосов почти не слышно: здесь почти все свои – министерские. Гарри устало, но с вызовом смотрит на судей. Снейп, сидящий в клетке рядом, не поднимает головы. МакГоннагал, занимающая место среди свидетелей, машет Гарри рукой. И суд начинается – и кончается неожиданно - быстро.

Северус Снейп дает показания: Гарри Поттер убил Томаса Марволло Риддла, но это была самозащита. Веритасерум не позволяет усомниться в его словах.

Гарри тоже не молчит – ему даже не нужно смотреть на Снейпа, чтобы произнести правильные слова: нет, он не видел Снейпа на Астрономической башне, директор Дамблдор послал его сразу вниз, чтобы отнести фальшивый медальон в кабинет, он просто видел кого-то пожего на Снейпа. Веритасерум Гарри не дают – он может сказать слишком много лишнего. И Гарри слабо улыбается, когда МакГоннагал кивает ему, довольная его гриффиндорским благородством. А Гарри просто сидит в кресле и наслаждается: теплом, возможностью вспоминать счастливые и смешные моменты имевшие место быть во время поисков хоркрусов и до этого…

МакГоннагал тоже выступает – она под веритасерумом и говорит о том, что Северус Снейп, ее коллега, передавал сведения о противозаконной деятельности Томаса Марволо Риддла директору Альбусу Дамблдору, ей самой и недавно убитому Аластору Хмури. Гарри вздрагивает, но не открывает глаз. Ему не хочется смотреть ни на что, а красные драппировки залы суда вызывают странно-неприятные ассоциации. Рядом Снейп заходится в кашле. Гарри снова улыбается – тому, что МакГоннагал говорит только о времени, когда еще был жив Дамблдор. Но, похоже, что это замечает только он.

Их – Гарри Поттера и Северуса Снейпа – оправдывают. И наказание они получают одинаковое: департация из страны как персон нон-грата. Гарри потирает кисти, когда раскрываются наручники и кандалы со звоном падают на пол. Кожа под металлическими браслетами стертая и воспаленная. Снейпа и Гарри выводят из здания суда черным ходом – идут медленно и спотыкаясь, но никто не смеет поднять на них руку. У дверей они на несколько минут задерживаются – им из-под полы передают волшебные палочки. Один из молоденьких авроров, стараясь не становиться к ним спиной, открывает замок. Снейп поворачивается к Гарри, который стоит, тяжело привалившись к стене, и кривится в усмешке. Гарри чувствует, как левый уголок его губ ползет вверх, и протягивает ему руку.

- Вы неплохо справлись, мистер Поттер. Со всем этим, - Снейп делает неопределенный жест рукой – Гарри замечает, что у мужчины нет ногтей на мизинце и указательном пальце, вместо них – незажившие раны. Гарри убирает свою руку, чтобы прикрыть рот – его бы вырвало, если бы в его желудке было бы хоть что-то. Снейп усмехается снова – Поттер жалок в своем нелепом испуге и предсказуем в неполной благодарности – и, пересиливая себя, быстро сбегает по лестнице на улицу – и аппарирует. Гарри рвет желчью – но он резко отводит руки аврора, который пытается его поддержать. Тот отшатывается, когда Гарри поднимает на него злой взгляд, утирая с губ рвоту. А из открытой двери доносится рокот лондонской улицы и запах бензина.

В самолете Гарри спит, кутаясь в предложенный плед. Билет ему купила Гермиона и переслала с Хедвиг, которую забрала себе – Гарри не имеет права на имущество. Запрос в Гринготс оказался бесполезным – Скримджер заключил с ними договор…. Рон пришел проводить его в аэропорт – Гарри видел его нелепую длинную фигуру за стеклом, но сам уже выходил из зала ожидания в зону регистрации. Рыжий ушел. А вместе с ним и остатки груза отвественности. Гарри смог распрямить плечи. Теперь он спит, пролетая над океаном.

Нью-Йорк встречает его штормовым ветром и неожиданным теплом. Гарри улыбается всем встречным, но ответные улыбки будто наклеены на лица. Его рюкзак очень легок, но кошелек еще легче. Миграционная служба встречает его прохладой кондиционированного воздуха и недоверием сотрудников. Документы оформляются долго. Гарри работает официантом в одном злачном портовом баре. А потом его выгоняют, когда приходит с проверкой полиция. Гарри это не смущает: ему же нужно на что-то жить и где-то спать. И он берется за любую работу, где ему не нужно иметь дело с представителями власти. Наконец документы готовы. Только теперь улыбка Гарри – нарисованная, приклееная – ее так сложно стащить вечером с губ, когда смотришь на себя в разбитое зеркало в душе. Зато Гарри теперь с радостью берут официантом на разные официальные приемы – его внешность стала как раз подходящей для таких, насквозь искуственных мероприятий.

Дни проходят быстро – Гарри их почти не замечает, как и не замечает произошедших в нем самом перемен: мало улыбок, мало доверия и много молчания. Иногда он ввязывается в неприятности – пытаясь защитить девчонок от приставаний посетителей или повара от упреков администратора. Он импульсивен и резок. Но ему прощают многое – за хорошую работу и непохожую на другие – хоть и чертовски редкую - улыбку, так располагающую к себе клиентов. Гарри приобретает привычку выбираться на крышу дома, где снимает комнатушку с тремя другими такими же «счастливчиками», как он сам. Там много воздуха, и закат оттуда кажется не зловеще красным, а приятно золотым. Гарри сидит на парапете, свесив ноги вниз, и играет своей волшебной палочкой – ему уже давно не хочется колдовать, хотя с помощью магии очень легко исправлять свои оплошности на работе. Он не смог бы работать в маггловском ресторане.

Когда ему удается скопить достаточно денег – он почти не тратится на еду и одежду, ограничиваясь самым минимумом, Гарри поступает на курсы. Через год он становится поваром в новом баре, который открывает хозяин «У веселой Мэри», где он проработал последние полгода. На кухне постоянно раздается смех – два его поваренка его обожают – как и его истории об Англии. Дело идет хорошо – моряки любят спускать здесь деньги – а проститутки приводить своих клиентов. Гарри наблюдает за людьми, усмехаясь животной простоте их мотивов, и крошит овощи для рагу. Он почти не испытывает эмоций – даже когда в его баре случаются драки с летальным исходом – и когда приходит полиция. Иногда, ночами, смотря в разрешеченный трещинами потолок, Гарри задумывается, почему все так получилось и почему он ничего не чувствует. Он словно муха в янтарном кулоне Дженни – проститутки, с которой он потерял девственность около года назад – когда подумал, что это может вернуть ему вкус к жизни и надежду – которая все-таки, похоже, умерла. Она уехала на западное побережье несколько месяцев назад с богатым клиентом и так и не вернулась. Может, вышла за него замуж, думает Гарри, переворачиваясь на другой бок – тело под тонким одеялом липкое – лето слишком жаркое. Ему не нравится готовить – но магия облегчает это дело, тем более что клиенты нетребовательны по этой части… и Гарри снова начинает перебирать в голове заученные рецепты. И никогда не задумывается, почему не пошел на курсы вождения – он даже не вспоминает о том, что когда-то летал на метле.

Иногда он просыпается ночами из-за кошмаров и больше не может уснуть – лежит в постели и вертит в руках палочку. Иногда он произносит обвинительные речи, обращаясь к Дамблдору, Сириусу, Снейпу, Гермионе…. Но его никто не слышит – теперь он один занимает комнатушку над баром. И с крыши этого здания не видно ничего, кроме кирпичных стен соседних. И так же редко Гарри строит планы на будущее – жениться, открыть собственный бар в этом безумном порту – или стать коком на корабле – и тогда Гарри улыбается робко и его глаза становятся ярко-зелеными – он думает эти мысли целый день…

В один из таких дней к нему на кухню пробирается Крошка Лу – шебутная дочка ювелира из соседнего квартала, который любит спускать выручку в баре, где Гарри работает поваром. У Лу дерзкие голубые глаза, рыжие волосы чистокровной ирландки, хитрая улыбка и сумасшедшие идеи в голове. Гарри рассказывает ей о полете над морем и о том, как играл в квиддич. Она заявляет, что не верит и забирается на стол. В эту ночь Гарри не может уснуть и весь следующий день улыбается, как идиот. У него пригорает курица. Через неделю он приглашает снова заглянувшую к нему на огонек Крошку Лу на прогулку по ночному Манхэттену. Она соглашается, Гарри смущенно улыбается и ерошит отросшие до плеч волосы, и она заявляет ему, что ни у кого не видела такой улыбки – а в глазах пляшут чертики, но Гарри их не замечает. Для него даже эта грязная, пропитанная запахом свиной крови кухня становится райским садом. Гарри собираются отправить окрывать новый бар – но он об этом еще не знает. Хозяин им доволен – пусть иногда Гарри Поттер и позволяет себе прийти к нему в кабинет и накричать, когда он увольняет очередного разгильдяя-официанта – но ведь Гарри так легко убедить, если начать говорить об общем благе – когда о нем заходила речь Гарри мрачнел и вылетал из кабинета, хлопая дверью. А Гарри и Крошка Лу гуляют по ночным улицам Нью-Йорка, держась за руки и смеясь – они оба предпочитают маггловскую часть города магической.

Организовать свое дело для Северуса Снейпа оказывается несложным: звание мастера Зелий, известные научные разработки и просто хорошая работа сыграли свою роль. Аккуратная лавка в магической части города, постоянные заказы от частных клиентов – по большей части тех, кто имеет отношение к Темным Искусствам. Работа над проектами для крупных корпораций – Америка была Америкой – маггловской или магичсекой, не столь важно. Читать лекции в местной школе волшебства Снейп отказывается. Дела идут успешно – хотя проблемы со здровьем, начавшиеся – что не удивительно – после последнего заключения в Азкабане, не позволяют работать в полную силу. Скоро в лавке начинает орудовать помощник, вздрагивающий от каждого – очень часто резкого – слова Снейпа, но терпящий все. Снейп знает, что хитрый мальчишка собирается научиться у него всему, и сам использует его – это просто жизнь. Парень работает в лавке, отмеряя и продавая игнридиенты и зелья, и варит простейшие из них. А Снейп занимается научными разработками. Иногда к нему приходят письма от издательств с предложениями написать учебник по зельям, но он просто сжигает их – после этого ему снятся кошмары. И на следующий день он отправляется выпить в какие-нибудь злачные места. Снейп немолод и некрасив, его движения уже не такие стремительные – и его помощник в беседе с приятелями за кружкой пива заявляет порой, что Снейп знает, что ему больше ничего не светит в этой жизни. Снейп не хочет, чтобы другие так думали. Он живет наперекор всему – даже самому себе. И еще на что-то надеется. Хотя уже давно ничего не хочет.

Проходит еще какое-то время и у него становится денег достаточно, чтобы позволить себе очень многое. Но он по-прежнему живет на втором этаже дома, в котором расположена его лавка, и принимает заказы – все чаще и чаще темномагические. Ему нечего терять. Ему нечего приобретать. И он все больше молчит.

Когда Крошка Лу в ответ на его предолжение руки и сердца задает Гарри задание, он не удивляется – это вполне в характере его подружки. А ради исполнения вновь появившихся желаний и мечтаний Гарри готов на многое: он уже видит маленький домик на берегу холодной реки, паб – светлый и уютный, куда приходят выпить утром кофе, а вечером пива, хорошую библиотеку, письма из Англии, приходящие раз в месяц, полеты на метле над темным лесом…. Поэтому Гарри соглашается – возможно, это тем более легко, что он уже выпил порядочно – ему понадобилась вся его смелость, чтобы сделать Лу предложение и пережить несколько минут ее звонкого смеха.

Северус Снейп пьет бордо из тонкостенного бокала маленькими глотками и заставляет себя не комкать салфетку – хотя о приличных манерах в этом заведении можно забыть. Он случайно забрел сюда, пытаясь прийти в себя после очередного кошмара – о времене проведенном Азкабане. В баре душно, играет слишком громкая музыка и слишком громко смеется девчонка, подбившая своего бойфренда на стриптиз на барной стойке. Снейп мерзко ухмыляется, наблюдая, как парень медленно расстегивает рубашку, - Снейп понимает, что девчонка провела простака. Воздух звенит от старинного заклятия и почти прорывающийся вовне стихийной магии.
Но движения гибкого сильного тела завораживают: ладонь поглаживает грудь, соски, пальцы кружат вокруг впадинки пупка. Башмаки слетают за барную стойку, там же вскоре оказываются и носки – правый с дыркой на пятке. Пряжка кожаного пояса с громким стуком падает на стол, и пояс тоже скатывается на пол. Из расстегнутой ширинки видно белье. Парень продолжает танцевать – медленно, чувственно. А когда он открывает глаза, Снейп залпом допивает свой бокал: взгляд Гарри Поттера тускл – Крошка Лу выходит из бара с каким-то мужчиной. Под ноги Гарри летят купюры разного достоинства, одна матрона подбирается ближе, чтобы забрать его с собой. Но ее останавливает взгляд Снейпа – оказавшегося уже достаточно близко. Гарри замирает, когда чувствует – теперь он ходит по золотым монетам. А бармен объявляет, что этот зеленоглазый парень проиграл пари и теперь должен уйти с тем, кто заплатит за него больше – все в пользу бара.

Гарри спит, положив голову Снейпу на плечо, пока магическое такси – это все-таки Америка - отвозит их на Мэд-Драйв, где располагается дом и лавка Снейпа. Из приоткрытого окна залетает сладковатый запах вечернего города, перебивающий запах алкоголя. Снейп машинально расправляет складки на своей мантии. Гарри спит – и будет спать еще долго, судя по всему. Все это неважно.

Потому что утром Гарри кричит на Снейпа, настявляя на него свою волшебную палочку:

- Какого черта, Снейп, ты вмешался?! Это моя жизнь! Ты мне, может, свадьбу сорвал! Ты всегда разрушаешь то, что для меня важно!!!

- Слишком самоуверенны, Поттер, - Снейп наливает в чашку чай и протягивает ее Гарри, который уже сидит на стуле – печально понурив голову, - Вы хоть вдумались в условия сделки, которую заключили?

- Это же Крошка Лу! – глаза Гарри загораются зловещим яростным огнем, но он старается держать себя в руках. Снейп поправляет манжеты и не смотрит в его сторону – это все равно бесполезно.

- Простое, но древнее заклинание приворота и ваше добровольное согласие на то, чтобы вас передали кому угодно – при определении некоторых условий. В данном случае условием была уплата определенной суммы третьему лицу. Ваша крошка неплохо развлеклась, да еще и дала возможность подзаработать владельцу того бара, - чай оказывается с мятой и совершенно холодным. Гарри рассматривает серо-зеленый ковер у себя под ногами и считает до десяти. Ему кажется, что во всем виноват Снейп – он сам просто не хочет ни о чем знать и узнавать.

- А ты, Снейп?! – Гарри почти шипит.

- Вон из моего дома, Поттер, - в голосе Снейпа звучит усталость, но через секунду он спохватывается – Гарри замирает на пороге, - Мы теперь в расчете, - Снейп кривит губы в мерзкой ухмылке, обещающей Гарри ничего хорошего, - Теперь вы – мой должник.

Гарри не думает о том, что произошло; это тем более просто, что Крошка Лу уехала в Англию - учиться. Теперь на кухне его бара вместе с ним работают только два поваренка и старый домашний эльф. Больше сюда никого не пускают. Иногда Гарри хочется что-нибудь разбить – но Снейпа рядом нет, чтобы дать ему кулаком в зубы. Но такие приступы ненависти случаются все реже и реже. Гарри кажется, что он уплывает куда-то далеко по широкой реке – уже не видно берегов.

Письмо Снейпа становится неожиданностью – Гарри уже много-много месяцев не видел почтовых сов. Когда до Гарри в полной мере доходит, что он почти принадлежит Снейпу, даже посуда не бьется. Гарри только улыбается – тускло как-то. Пальцы лениво поглаживают волшебную палочку, которую он кладет на стол перед собой – рядом с чашкой мятного чая.

Сопровождать Снейпа на заседания Ассоциаций Алхимиков и Зельеваров США, бывать с ним на светских раутах – это стало привычной рутиной - раз в месяц. Для этих случаев Снейп покупает Гарри одежду и сам тщательно следит за тем, как выглядит и как ведет себя его спутник. Гарри улыбается тем, с кем им приходится общаться, и пьет шампанское – один бокал пятнадцать минут, как было рекомендовано в книжке по этикету, которую он выудил на книжном развале. Снейп иногда рассказывает ему что-нибудь интересное, пока такси везет их до дома Гарри. Иногда они говорят о том, как Гарри искал хоркрусы. И Гарри смеется, запрокинув голову, когда Снейп дает ему понять, что именно он невольно, сам того не желая, подсказал Гарри, как уничтожить чашку Хельги Хаффлпафф и сережку Ровены Рейвенкло и как справиться с Нагини.
А потом начинаются проблемы – черная полоса. Гарри не удается продлить разрешение на работу, увольняются официантки из бара, возвращается разъяренной фурией Дженни, которую бросил муж. И приходит письмо от Крошки Лу, уехавшей стажироваться в трансфигурации в Англию. На приложенной фотографии Крошку Лу в подвенечном белом платье обнимает… Оливер Вуд. У Гарри все валится из рук, и хозяин бара грозится выгнать его…

Гарри начинает казаться, что Снейп получает удовольствие от того, что у него есть свой Гарри Поттер – над которым можно поиздеваться, которого можно сводить на ужин в дорогой бродвейский ресторан, унизив чуть ли не до слез. Но даже это не заставляет его что-то чувствовать – никаких эмоций – Снейп ведь бесчувственная сволочь.

Снейп почти не спит ночами, работая над своими исследованиями.

Гарри часто не может удержаться от того, чтобы не прокомментировать, как плохо он стал выглядеть: еще более жирные волосы с пока еще не очень заметной сединой, нездоровый цвет лица, пальцы, которые порой сводит судорогой…. Гарри никогда этого не скажет, но иногда ему становится страшно: с ним могло случится то же самое, если бы Снейпа не поймали…

Возможно, работа помогает Снейпу не думать о том, что для него все кончено – сколько можно жить не ради чего-то, а вопреки всему? Снейп молчит и ухмыляется, а через две недели Гарри приходит письмо с очередным приглашением.

Когда они возвращаются с очередного вечера и Гарри говорит, что ему отказали от места – так, словно ничего не случилось, вернее, случилось что-то, что должно радовать Снейпа, тот не удивляется. Просто отвозит Гарри к себе – узкий диванчик в гостиной в его полном распоряжении.

Дни проходят однообразно. Гарри часто срывается на крик и обвинения – и удивляется своей несдержанности, когда через несколько часов успокаивается – ему странно чувствовать себя мальчишкой, который устраивал истерики в коридорах Хогвартса. Тем более что Хогвартса больше нет – в его воспоминаниях. Снейп почти не отвечает ему. Только приказывает готовить, на что получает в ответ «Я не домашний эльф!». Кажется, что невозмутимое спокойствие Снейпа ничто не может разрушить. Гарри это бесит, и он нарывается на неприятности. А Снейп продолжает давать указания своему помощнику и проводить долгие часы в лаборатории, смешивая редкие ингредиенты – похоже, он работает над зельем памяти.
В одну из ночей Гарри просыпается от того, что Снейп осторожно прикасается к его плечу, и чуть не скатывается с диванчика, но Снейп вовремя хватает его под локоть. Когда Гарри бормочет что-то невразумительное и сердитое, Снейп мгновение медлит и целует Гарри в губы – быстро, легко, неуверенно. Гарри пытается его оттолкнуть, но Снейп цепко держит его за плечо, а потом шипит в ухо: «Договор». И Гарри вырывается – он падает на пол, больно ударяясь копчиком, - его взгляд сердит – и покорен. Снейп на руках относит его в свою спальню. Простыни холодные – распахнуто окно – влажный воздух от реки.

Глаза Гарри закрыты. Он позволяет целовать и ласкать себя – он словно не здесь, но все происходящее - правильно. Движения Снейпа неуверенны, словно он вспоминает что-то – из школьных лет. Шея, плечи, грудь, живот, внутренняя сторона бедер. На губах Гарри играет легкая улыбка. До тех пор пока Снейп не заставляет его взять у него в рот. Для Гарри это первый раз – с мужчиной. Его движения еще более неловки, чем у Снейпа; он не понимает ощущений своего тела. Но Снейпа, судя по всему, это не заботит: в какой-то момент он отталкивает Гарри – и стирает с его подбородка слюну тыльной стороной ладони. Гарри выглядит смущенным и беспомощным, пока Снейп его готовит: быстрые пальцы, теплое масло – когда-то принесенное из лаборатории. Гарри шире разводит ноги, когда понимает – это удовольствие, и утыкается носом в подушку – он лежит на боку – чтобы скрыть от Снейпа румянец на щеках. Гарри чувствует, что Снейп с трудом сдерживается. Когда Снейп переворачивает его на живот и подкладывает ему под бедра подушку, Гарри начинает дрожать – пальцы судорожно сжимают простынь. Снейп почти ласково поглаживает его спину; как ни странно, это успокаивает Гарри. Снейп входит в него – это болезненно, но терпимо. Гарри начинает ласкать себя – подушка мешает ужасно - и слабо удивляется, когда Снейп заставляет его приподняться, встать на колени и отводит его руку – чтобы заняться этим самому. Его движения плавны и неспешны, словно он пытается распробовать Гарри. Но тот об этом не думает, полностью отдавшись своим ощущениям. Кончив, Снейп скатывается со спины Гарри на кровать. Последнее, что замечает Гарри, перед тем, как провалиться в послеоргазменную дрему, - Снейп, накидывающий халат; он выглядит так, словно ничего не случило ...