Снарри-форум

Стоя над думоотводом, Северус пытался привести мысли в порядок. Не так-то просто подобрать нужные воспоминания, учитывая, кому они предназначены. Чем дольше он размышлял, тем более невыполнимой казалась ему задача - рассказать Гарри Поттеру о жизни Северуса Снейпа. Но ничего не поделаешь – придется вспомнить о событиях, которые он предпочитал не ворошить.
Прежде всего – самое главное воспоминание, благодаря которому Поттер должен понять, что делать, когда дойдет до решающего столкновения с Лордом. Северус поднес палочку к виску, вытянул серебристую ниточку воспоминания, и беседа с Дамблдором о том, как уничтожить Волдеморта, опустилась в каменную чашу. Теперь Поттер будет знать, что ради победы ему придется умереть. Дамблдор уверял, что Гарри все сделает правильно, но как можно всерьез в это верить? Впрочем, время на раздумья у мальчишки вряд ли останется.
Снейп вспомнил, как шокировал и ужаснул его озвученный Дамблдором план: мальчик, которого зельевар защищал столько лет, должен пойти на верную гибель. В тот момент, впервые за много лет, декан Слизерина испытал разочарование в директоре. И впервые пожалел Поттера. Интересно, а сам он смог бы вот так умереть – не сопротивляясь, позволив врагу нацелить на себя палочку и…
Кстати, о палочке. Скоро Волдеморт проследит судьбу Старшей Палочки и постарается ее заполучить. Дамблдор объяснял: чтобы повелевать ею, нужно отвоевать ее у прежнего владельца. Повелевать – это Волдеморт любит. То, что ради этого придется убить одного из слуг, его не остановит. Надо подумать, как выжить до тех пор. Что будет после передачи воспоминаний, Снейпа беспокоило мало, поскольку так далеко в будущее он старался не заглядывать. Да и нужно ли ему будущее – вопрос, который он задавал себе уже не раз. Конечно, было бы неплохо увидеть смерть Волдеморта, а еще лучше - дать Лорду понять, что именно убийство Лили будет стоить ему жизни, но так ли это важно? Снейп оборвал ниточку воспоминания на слове, которое до сих пор звучало у него в сердце: «Всегда».
Покончив с главным, Северус снова задумался. Дамблдор сказал, что нужно подобрать воспоминания так, чтобы Гарри не просто понял, что делать, но и поверил: Снейп действительно желает Риддлу смерти. А для этого придется рассказать мальчишке о собственном прошлом. Это злило слизеринца больше всего. Он и сам предпочитал не возвращаться к тем воспоминаниям, а теперь вынужден отдать их Гарри Поттеру! Он, который всю жизнь скрывал свое прошлое, не позволяя никому лезть себе в душу! Придется показать, почему он перешел на сторону Дамблдора. Кинув взгляд на думоотвод с единственным воспоминанием, Северус подумал, не боялся ли директор, что после таких откровений Поттер начнет доверять Снейпу и перестанет доверять самому Дамблдору? Это как же нужно верить в мальчишку, чтобы показывать ему такое!
Северус раздраженно фыркнул и вытянул еще одно воспоминание – разговор с Дамблдором у Запретного леса, часть которого Хагрид в свое время передал Поттеру. Мальчишка поймет, что смерть старика не была предательством и убедится, что не только ему Дамблдор давал невозможные задания. Легко умереть ради тех, кого любишь – это Снейп понял в ночь смерти Лили. Он с легкостью отдал бы тогда жизнь, лишь бы она была жива! А вот каково убивать того, кого… кто… Поймет ли Поттер, чем стала для Северуса смерть Лили?
Тряхнув головой, Снейп снова посмотрел на думоотвод. Осталось самое неприятное – показать, как он очутился на стороне Дамблдора, и рассказать о взаимоотношениях с Лили.
Когда Дамблдор это предложил, Северус буквально взбесился. Никогда! Никогда Поттер не узнает, что испытывал небезызвестный ему Принц-полукровка к Лили Эванс! Спор длился долго. Снейп припомнил директору, что тот обещал никогда не возвращаться к той, давней истории, но в конце концов Дамблдор одержал победу, заявив, что иначе о доверии не будет и речи, а, следовательно, под угрозой вся миссия, ведь мальчик знает, что воспоминания можно подделать…
Теперь ему предстоит долгие часы рыться в собственной памяти, разыскивая подходящие эпизоды. Странно, но идея эта вызывала у Северуса безотчетный страх, словно он покушался на нечто неприкосновенное, сокровенное. Однако Дамблдор не оставил ему пути к отступлению: теперь Снейп – единственный, кто в курсе плана по уничтожению Волдеморта, а без этих воспоминаний ему никто не поверит, тем более Поттер.
Начинать придется с начала – со знакомства с Лили. Снейп достал очередную серебристую ниточку и просмотрел первое из воспоминаний – их встречу на детской площадке. Вид неопрятно одетого, неумытого мальчишки заставил его поморщиться. Удивительно, что Лили вообще захотела с ним общаться. Если бы он не был волшебником и не заинтересовал ее рассказами о новом, волшебном мире, она, в лучшем случае, пожалела бы его, но ни за что не стала бы дружить. Неужели мать не могла одеть его получше? Старые, уже ставшие короткими джинсы, отцовский пиджак – тому купили новый, а этот отдали Северусу. А рубашку мать переделала из своей блузки. Тогда Северуса мало беспокоило, во что он одет. Ему всегда говорили, что неприлично заставлять родителей тратить деньги на всякую ерунду – он должен быть благодарен хотя бы за такую одежду. Одежда! Сейчас у Снейпа язык не поворачивался назвать ее так. Увидел бы его Люциус в таком наряде! А Лили как хороша - уже в детстве почти научилась летать безо всякой метлы. Ему самому пришлось потратить на это немало времени. В десять лет уметь по желанию управлять своей магией – такое не каждому дано. Обычно дети не контролируют магические всплески. Странно, что когда-то он верил, будто магглорожденным не место в волшебном мире. Ведь стоило лишь взглянуть на Лили...
Мастер зелий с сожалением отвернулся и приготовился покинуть воспоминание. Напоследок взглянув на кусты, за которыми недавно прятался маленький Северус, взрослый Снейп невесело усмехнулся: вот и началась его «шпионская» деятельность.
После воспоминаний о встрече с сестрами Эванс, разговора о Хогвартсе и отъезда с платформы 9 3/4 профессору стало не до смеха. С какой уверенностью и предвкушением он рассказывал Лили о школе! Думал, что достаточно уехать в Хогвартс, хорошо учиться – и получишь все блага мира. Только вот все оказалось совсем не так, как он задумывал. Он был полон надежд, но им не суждено было сбыться. И главная его надежда – Лили – тоже была потеряна. Во всех смыслах. Проклятый Джеймс, если бы не он… А эта Петуния, та еще шпионка! Вполне могла оказаться в Слизерине, с ее-то снобизмом. Неужели это в доме у нее, ненавидящей магов за то, что не дано ей самой, и жил младший Поттер? Да, незавидная судьба. Что ж, пусть полюбуется, как тетушка умоляла Дамблдора принять ее в Хогвартс.
Потом было путешествие в поезде и разговор с Лили о факультетах. Почему-то сейчас, в воспоминании, даже встреча с Блеком и Поттером не вызывала былой ненависти. Да и повод для ссоры был таким… банальным. Сколько раз он видел подобное позже или слышал от своих студентов.
Распределение. Ну откуда ему было знать, к чему приведет распределение в Слизерин? Ведь мама всегда говорила, что только там учатся настоящие волшебники. И он верил! На деле же оказалось, что там просто учатся те, кто считает себя настоящими волшебниками лишь на том основании, что у них в роду не одно поколение магов. И почти никто из них не был настолько умен, чтобы превзойти Лили. Если бы Северус тогда понял, что вражда факультетов настолько отдалит от него подругу, то выбрал бы Гриффиндор.
Сама мысль об этом показалась Снейпу крамольной, но он вынужден был признать, что в ней есть доля истины. В Слизерине его не жаловали. Правда, Люциус, даже зная, кто такой Снейп, тем не менее в первый же день посадил его возле себя. Тогда Северус не понял значения такого жеста, а сейчас язвительно хмыкнул. В Слизерине друзей нет – только интересы. А уж Люциус свои интересы блюсти умел. В отличие от Северуса, который, впрочем, быстро научился.
Дальше началась учеба. Снейп долго вспоминал школьные годы в поисках нужных моментов, вновь переживал события тех лет, когда его озлобленность, невоспитанность, неумение общаться и следить за собой воздвигли стену между ним и другими студентами, а со временем породили и откровенную враждебность в его адрес. Дружба с Лили выделялась ярким пятном на фоне серой обыденности. Наблюдая за Лили, Северус не замечал, как его губы трогает легкая улыбка при виде света в ее глазах – света, направленного в его сторону.
Поначалу все выглядело безоблачным, радость была полной, но постепенно взрослый Снейп увидел то, что подростком не замечал: собственную предвзятость, неумение слышать Лили и, тем более, принять ее сторону, нежелание из-за детской ревности понять ее отношение к друзьям и сестре.
Северус не замечал, но с ним что-то произошло, пока он просматривал собственные воспоминания. Тогда, в юности, ослепленный близостью Лили и искренним непониманием ее позиции (которая противоречила всему, чему он научился не только в Слизерине, но и раньше, когда жил дома), он раз за разом своими рассуждениями, предрассудками и иллюзиями разрушал их и без того не слишком прочные отношения. Сейчас все это казалось простым и очевидным, а тогда, даже если бы он и понял, то не смог бы ничего изменить. Оказавшись в Слизерине без денег и имени, ты либо был отверженным, либо чьим-то другом («Другом - то-то посмеялись бы Малфой или Малсибер, назови он – нищий полукровка - их так в детстве»). Другом была Лили, которая не пыталась использовать его заклинания или талант зельевара в своих целях.
Дойдя до разговора с Лили о темных искусствах и о случае с Люпином, Снейп вдруг словно раздвоился. С одной стороны, он отлично знал, что происходит, но с другой, ему казалось, будто он видит сцену впервые, точнее, впервые видит ее другими глазами. По-новому. Сейчас он впервые сумел понять Лили – и совершенно не мог понять себя. Снейпу вспомнилась Мэри МакДональд – и ему стало не по себе. За свою учительскую карьеру он многого навидался, но тот случай назвать шуткой уже не мог.
Северус внезапно испугался собственных мыслей, но последующий разговор с Лили немного его успокоил («Ничего себе, успокаиваться при воспоминании о возможной смерти от лап оборотня!»). Он даже разозлился, когда Лили заявила, что Поттер и его приятели не используют темную магию - оборотней из разряда темных тварей никто пока не исключал! Знала бы она, что защищает оборотня! А вдруг знала? И все равно пыталась защитить Люпина? Ведь Грейнджер догадалась, а у Лили подсказок было не меньше, и она была никак не глупее гриффиндорской выскочки.
Интересно, откуда ей стало известно, что Джеймс его спас? Наверняка чертов Поттер похвастался, чтобы покрасоваться и унизить Снейпа. Конечно, ведь он знал, что Северус будет молчать! На миг в профессоре взыграла прежняя обида, но тут же потухла. Ведь их больше нет – Джеймса, Блека, и Лили тоже. Тогда ему казалось, что ее интерес к Джеймсу – худшее из зол. Северус верил, что никогда не причинит ей вреда, и не заметил, что сам становится злом для Лили. В то время они оба этого не видели, но в итоге так и вышло. Именно он виноват в ее смерти – ее и Поттера. Если бы знать…
Следующее воспоминание – драка у озера – прошло как в тумане. Захваченный мыслями, Снейп уже не замечал оскорблений Блека и Поттера, не видел наслаждающегося зрелищем Петтигрю и Ремуса, который делал вид, что ничего не видит… Северус со страхом ждал одной-единственной сцены – той самой, которая навсегда разбила его надежды, лишила друга, став поворотным пунктом в его судьбе. Потом чуть ли не весь Слизерин потешался над ним за то, что он предпочитал не использовать обращение «грязнокровка» к другим студентам, а впоследствии – и ко всем окружающим. Конечно, в определенной компании Снейп употреблял его, но после во рту оставался какой-то мерзкий привкус, словно он выпил яд.
Это воспоминание было для него слишком болезненным – и слишком личным. Снейп не знал, смог бы он показать эту сцену Поттеру, если бы тот ее уже не видел. Может, теперь мальчишка лучше поймет смысл и значение того случая для его родителей и Принца-полукровки… Интересно, хватит ли ему ума понять, что именно нападки Джеймса и Блека во многом подтолкнули Снейпа на путь ненависти? Оставь они его в покое – и кто знает, что могло случиться? А впрочем, кого он обманывает? Свой выбор он тогда уже сделал. Он не пошел бы на разрыв со слизеринцами, не отказался бы от темных искусств – это давало дополнительные очки в Слизерине позволяло защищаться и мстить. И чувствовать себя всемогущим – ведь он с легкостью мог убить любого одним заклинанием.
Попытка помириться с Лили вызвала у взрослого Снейпа презрительный смех. Насколько же он не видел собственных просчетов, насколько не понимал свою подругу (до сих пор он не мог называть ее иначе). Сейчас бы он… Северус почти забыл, что в какой-то мере находится в прошлом, переживает события, которые не в силах изменить и исправить. Он может только попытаться не повторить тех же ошибок в будущем.
В будущем! Какое там будущее! Он ведь всю жизнь прожил в прошлом. Джеймс и Лили могли строить планы на будущее, но оно так и не сбылось. А он живет и живет, словно кому-то нужен на этом свете. Раньше был хотя бы Дамблдор, а теперь?
Теперь осталось передать эти воспоминания. Пусть Поттер заодно увидит, какой была его мать, а то ведь дружки Джеймса, наверное, рассказывали только о нем. Лили этого не заслужила. Пусть парень видит, какой она была сильной, решительной, смелой и принципиальной. Она сумела уже тогда увидеть в юном слизеринце будущего Пожирателя – а ведь он сам не был уверен, что станет им. Опять он лжет себе. Был уверен, но считал, что ее это не коснется. Глупец!
Свои дальнейшие жалкие и заведомо обреченные на провал попытки примирения Снейп просматривать не хотел. Ему противно было смотреть на собственные ошибки и полное непонимание характера Лили. Но воспоминания, не спрашивая разрешения, мелькали перед его внутренним взором в бесконечном хороводе. Он с тоской наблюдал, как Лили сблизилась и подружилась с Джеймсом, полюбила его, как много времени они проводили вместе, какими счастливыми казались. На шестом курсе Северус и Лили оказались вместе в классе зелий, но даже с его способностями к этой науке он не сумел привлечь ее внимания. Слагхорн не приглашал его на вечеринки – только ее и Поттера с Блеком. Северус иногда подглядывал под дверью – как Драко в прошлом году.
Его «заслуги» Пожирателя Поттеру видеть необязательно. Недавний выпускник Хогвартса погрузился тогда в новую жизнь с какой-то мрачной одержимостью, в надежде забыть прежние обиды, доказать, что он стоит больше всех четырех Мародеров, вместе взятых… Только кому он хотел это доказать? Он жил как во сне, но творимые им преступления были реальны. Он видел немало смертей, крови и боли, но самому принимать участие в пытках и убийствах ему всегда претило – он предпочитал занятия поумней. Он мог убить и убивал – ведь те чужие, незнакомые жизни были как тени, бесплотные и холодные.
Но однажды он столкнулся лицом к лицу с тенью из плоти и крови – Лили – и словно весь мир обрушился на него. Пророчество! Он не верил в подобную чушь! Он даже не ходил на предсказания! Что заставило его рассказать о пророчестве Лорду? Желание быть хоть в чем-то полезным? Показать свою значимость? Теперь уже все равно. Он уже и сам этого не помнил, ведь прежде чем до него дошел смысл пророчества, прошло немало времени, а искать воспоминание о том дне Северус не хотел. Он просто не мог смотреть самому себе в лицо в тот момент, когда он – из прошлого, но все же он – подписывал Поттерам смертный приговор.
Не мог он также заставить себя вернуться к попытке защитить Лили, выпросить ее жизнь у Волдеморта. Этот эпизод он не забудет никогда. Ведь именно тогда он впервые всерьез задумался о цене своего выбора. Да, своего. Не Поттера, не Блека – а Северуса Снейпа, Принца-Полукровки. Раньше, когда он видел преступления своих соратников против магглорожденных, он говорил себе, что их жизни не имеют значения, что эти жертвы мало значат для будущего, в котором им все равно не уготовано места, и их ждет жалкая участь. Но Лили – ей он такой участи не желал, так же как не мог просто ждать ее гибели.
Узнав, как именно истолковал пророчество Темный Лорд, Северус не выдержал. Он сделал то, чего не делал никогда с самого детства, рано поняв, что просить бесполезно. Лорда повеселила тогда его просьба, он даже отпустил пару пошлых шуток, но согласился, сказав: «Ладно, Северус. Думаю, я смогу отдать ее тебе – вряд ли она откажется, если я решу подарить ей жизнь».
Идиот! Впрочем, разве сам Северус верил тогда, что Лили предпочтет смерть, поставив жизнь сына выше своей? Нет! И он еще долго считал, что Лорд убил Лили, не дав ей шанса спастись. До тех пор, пока Дамблдор не объяснил, что спасение сына стало возможным благодаря добровольному самопожертвованию матери. Но лишь годы спустя Снейп понял смысл этих слов. Понял, когда стал учителем, когда ему самому пришлось защищать учеников от несчастных случаев на зельях, когда слизеринцы приходили к нему со своими проблемами, когда он видел, как дети растут и превращаются в уверенных, полных надежд молодых людей, которые на его глазах любили, ненавидели, дружили, сражались и мирились. Тогда он впервые, не отдавая себе отчета в своих чувствах, начал испытывать горечь или радость, гордость или разочарование, боль или воодушевление. Впрочем, этого никто не замечал, так как одновременно росло и его умение контролировать свои чувства, не выпуская их наружу.
В мозгу Снейпа проносились события прошлого: крики детей вперемешку с ревом тролля в Хэллоуин; Поттер, едва держащийся на взбесившейся метле; окаменевшие после встречи с василиском студенты; похищение маленькой Джинни Уизли; Люпин, перед самым превращением в волка бегущий в Хижину, куда понесло младшего Поттера с друзьями; мертвый Седрик с пустыми глазами и застывший возле него Дамблдор с искаженным болью лицом; мучительная агония Кэти Белл, коснувшейся прόклятого ожерелья; отравленный Рон Уизли; Драко, истекающий кровью после нападения Поттера; и снова Драко, мертвенно бледный, застывший на Астрономической Башне, как на краю бездны; жуткая смерть Черити Бэббидж, за которой он вынужден был бессильно наблюдать; зверства Кэрроу, которые он не в силах был предотвратить… Да, тогда он испытывал отчаяние, боль и страх, ему было не все равно.
Декан Слизерина видел, как много делал Дамблдор для студентов и начал понимать, что это значит – быть в ответе за факультет и за всю школу. Если подумать, отчасти, именно поэтому он и согласился на просьбу Дамблдора, поэтому не отказал Нарциссе – потому что младший Малфой не разменная монета, а живой человек, который еще даже не начал жить. Забавно, но Снейп впервые увидел мотивы многих своих поступков в ином свете, нежели раньше. Он сам себе казался незнакомцем. А ведь он так хорошо умел разбираться в других!
Со временем разбилась и вся выстроенная им с детства конструкция презрения к магглорожденным. Раньше Лили была исключением из правил – не одной из многих, а единственной, не похожей на других. Работая в школе, Снейп увидел, что многие магглорожденные зачастую учились ничуть не хуже своих чистокровных одноклассников. И постепенно он начал воспринимать Лили как часть того мира - мира, который Лорд планировал уничтожить. В юности он не задумывался о подобных вещах. А потом, спрятавшись в своем личном аду, как в подземельях, не замечал, что мир вокруг постепенно меняется – точнее, меняется его взгляд на него. И теперь, когда воспоминания захватили Северуса и несли в непрерывном потоке меняющихся образов и эмоций, он понял, наконец, что эти изменения незаметно для него самого стали частью его жизни и мировоззрения. Странно, но сейчас Снейп понимал Лили куда лучше, чем когда она была жива.
С трудом Северус заставил себя вернуться к тому, ради чего окунулся в омут собственных воспоминаний. Работа пока не закончена. Ему еще многое предстоит вспомнить.
Добравшись до воспоминания о первой после окончания Хогвартса встрече с Дамблдором, Снейп понял, что ему страшно смотреть на самого себя, видеть, насколько омерзителен он был в своем желании спасти мать ценой жизни ее мужа и сына. Ему уже не раз за этот день было стыдно, но сейчас это чувство было настолько сильным, что краска прилила к щекам. Северус вдруг почувствовал, что не воспринимает того Снейпа, как себя. Словно это был кто-то другой, из предыдущей жизни. Это не он упал на колени, умоляя Дамблдора о пощаде (как будто тот мог его убить!), не он срывающимся от отчаяния голосом рассказывал о своем подлом поступке, не его Дамблдор назвал Пожирателем Смерти. Северус ощущал, как тошнота подкатывает к горлу.
Ему вспомнился разговор Драко и Альбуса на Астрономической Башне - о нем Снейпу с удовольствием поведал Волдеморт, дабы лишний раз продемонстрировать глупость Дамблдора, который верил своему профессору даже на краю гибели. Старый директор сумел тогда найти для парня нужные слова - тот разговор удержал Драко от полного разрушения, позволил задуматься о том, что у него может быть выбор, пока не случилось непоправимого. Снейп свой выбор сделал слишком поздно, и его собственный разговор с директором Хогвартса был иным.
Северус долго не решался просмотреть свою встречу с Дамблдором после убийства Поттеров, но в конце концов в очередной раз погрузился в думоотвод. Его двойник был жалок и настолько оглушен болью, что просто не воспринимал происходящее. Ему, молодому человеку, в то мгновение казалось, что смерть Лили поставила точку и в его жизни. И еще недавно взрослый Снейп согласился бы с этим.
Но теперь Северус внезапно осознал нечто неожиданное: да, его жизнь закончилась, но одновременно он получил шанс начать новую. Пересмотрев события собственной жизни, он понял, что между тем Северусом и им самим лежит пропасть. Тот мальчишка – а тогда он и был мальчишкой – уже не казался чужим, но не был и своим. С каким-то даже любопытством, как редкий ингредиент или незнакомое зелье, Снейп рассматривал себя и вместе с Дамблдором задавал себе те же вопросы. Удивительно, что Дамблдор поверил ему и позже защищал даже перед Визенгамотом. Что увидел он в этом сломленном Пожирателе, чтобы принять в школу, а потом сделать своим соратником?
Услышав последние слова Дамблдора, пообещавшего молчать о мотивах юноши, Снейп усмехнулся: директор сдержал слово – ничего не рассказал Поттеру. Старик всегда пытался вынудить их обоих найти общий язык. Пожалуй, это одно из немногих дел, которые бывший директор не сумел довести до конца.
Почему Снейп добавил в думоотвод два воспоминания с разговорами о Квирреле и Каркарове – он и сам не знал. Ведь они ничего не решали. Просто хотелось показать Поттеру, что Дамблдор со временем перестал презирать бывшего Пожирателя, доверяя ему самые важные дела. Ни с кем другим Снейп не делился своими мыслями, ни с кем не общался так неформально.
А заодно пусть Поттер убедится, насколько относительны понятия «слизеринец» и «гриффиндорец».
Воспоминаний было много, нет смысла показывать все. Но нужно объяснить парню, почему Дамблдор должен был умереть. Просмотрев воспоминание о директоре, который еле живым вернулся после уничтожения кольца, Снейп ощутил те же ярость, гнев, обиду и горечь, что и раньше, хотя за последний год сумел загнать их очень глубоко. Как Дамблдор, мог не понимать опасности кольца! Что за беззаботность! Если бы не это, не был бы сейчас Хогвартс в руках Пожирателей, не было бы этого убийства! Конечно, Малфой получил бы свое задание в любом случае, но Дамблдор не стал бы просить зельевара убить себя, если бы уже не умирал. А Северус не стал бы жертвовать директором даже ради Драко. Хотя, с другой стороны, Драко ведь студент, которого и Снейп и Дамблдор обязаны были защищать. Куда ни глянь, чья-то смерть при любом исходе была неизбежна.
Впрочем, бессмысленно жалеть об этом теперь, когда все уже случилось. К тому же, этим заданием Лорд настроил против себя Малфоев, особенно Нарциссу. Не исключено, что это дорого ему обойдется. Странно, что Волдеморт до сих пор не понял, как велика может быть любовь матери к ребенку. Конечно, если мать – не Белла.
Вынырнув из думоотвода, Северус долго сидел неподвижно. У него не было сил продолжать путешествие, копаясь в прошлом. Почти вся жизнь только что промелькнула у него перед глазами. Он чувствовал себя так, словно умер и родился заново, по-иному глядя на многие вещи. Сколько всего можно было избежать, если бы он вел себя иначе! Если бы иногда вот так смотрел на себя со стороны! Чего стóит жизнь, которую хочешь полностью изменить? А он столько лет злился на всех и вся, винил в своих несчастьях кого угодно, кроме себя. Нет, конечно, себя он тоже винил, но лишь за гибель Лили.
Наконец, он по-новому увидел двух людей, которые оказали на его жизнь огромное влияние, так много для него значили и умерли из-за него. Сначала это была Лили, которую он любил много лет, но постепенно разрушил отношения с ней из-за собственной глупости, а потом практически ее убил. И Дамблдор, который сумел вытащить его из пропасти, куда он готов был упасть, который стал опорой, другом, наставником. Отношения между ними строились долгие годы - не сразу, постепенно, так, что Северус не замечал перемен. Дамблдор, поначалу презиравший его до отвращения, потом сделал его главой самого проблемного факультета, защищал перед всеми и, в конце концов, именно ему доверил свою смерть, передав слизеринскому декану обязанность довести свое дело до конца.
А он сам – что значил для него Дамблдор? Северус терпел его бесконечные головомойки, хотя никому другому не спустил бы ничего подобного; когда Волдеморт возродился, он показал метку Фаджу, не думая о последствиях; он бранил старика за неосторожность с кольцом, готовый пойти на все, только бы тот жил… В ту ночь, после убийства Дамблдора, Северусу казалось, будто изнутри его пожирает огонь, - так сильна была боль. А когда Поттер обозвал его трусом за убийство старика, он не выдержал и заклинанием залепил мальчишке своеобразную пощечину. Да, он убил Дамблдора, но не он был причиной этой смерти – никто не заставил бы его убить директора, если бы того не ждала куда худшая участь. Он и так едва не отказался в последний момент – и плевать, что вместо одного было бы два трупа, - но вспомнил слова Дамблдора о смерти от рук Грейбека, который стоял рядом, предвкушая удовольствие и готовясь нанести удар… Внезапно Снейп очнулся от неприятных и непривычных мыслей и взял себя в руки. Он продолжит завтра. Осталось немного.

***

На следующее утро Северус проснулся в странном настроении. Всю ночь ему снились какие-то неясные образы, но в целом он выспался неплохо. Всю жизнь он загонял свои воспоминания далеко в подсознание, не позволяя им выбраться наружу. Многолетние обиды, злость, ненависть и зависть - все они лежали там, медленно тлея, и разгорались только в редких случаях. Но и тогда, когда чувства эти выплескивались наружу, Снейп немедленно загонял их обратно. Каждый раз, накопив в себе очередную порцию подобных эмоций, он не вскрывал нарыв, а зашивал рану, оставляя внутри гной и отмирающую ткань. И вот теперь воспоминания, спрятанные глубоко внутри, вырвались на свободу. Северус ощущал себя так, словно сбросил тяжкий груз, который тянул на себе последние двадцать лет.
Подойдя к столу, Снейп присел и задумчиво посмотрел на думоотвод. Дело практически сделано. Он рассказал все, что мог, о причинах своей ненависти к Темному Лорду и перехода на сторону Дамблдора, о причинах убийства директора. Он рассказал, как уничтожить Волдеморта. Осталось добавить несколько штрихов, объяснить свои поступки за последний год. Чтобы поставить точку.
Он вспомнил, как проник в Хогвартс, чтобы обсудить с портретом Дамблдора дальнейшие действия, а затем по его просьбе - в дом Блеков. Альбус попросил забрать часть письма с именем Гриндевальда, которое Лили написала Блеку незадолго до смерти. Дамблдор сказал, что Сириус как-то показал ему письмо и спросил, правда ли то, что в нем написано? Переворошив массу книг, Северус письмо нашел, прочитал и, пожалуй, впервые в жизни позавидовал не Джеймсу, а Блеку. К концу текста его уже трясло, а Лили стояла перед глазами как живая – настолько теплым, мирным, забавным было письмо, настолько сквозила в нем любовь к своей семье. Он оторвал нужную страницу, а потом, не удержавшись, забрал часть снимка с изображением Лили, с каким-то детским раздражением бросив оставшийся обрывок под тумбочку.
Затем был отъезд Поттера из дома Дурслей, о котором Снейп сообщил Волдеморту, – вынужденная мера ради сохранения позиции в рядах Пожирателей; план с несколькими Поттерами – почему-то никто не усомнился, что он принадлежит Мундунгусу, который так боялся в нем участвовать; попытка спасти Люпина от проклятья – до сих пор стыдно за промах; разговор с портретами Дамблдора и Финнея Нигеллия.
Просмотрев эти воспоминания, Северус увидел, насколько был раздражен и несдержан. В прошлом году - бесконечные тайны и недомолвки, путающийся под ногами Поттер с учебником Принца, Нерушимая клятва и неуравновешенный Драко, кажущееся недоверие Дамблдора и его неизбежная смерть - скорее всего от его, Северуса, руки. В этом году - роль правой руки Волдеморта, руководство Хогвартсом в сложный как никогда период, постоянная ненависть со стороны студентов и преподавателей, необходимость все время держать себя под жестким контролем… Как он только справился? Откуда взялись силы? Северус вдруг понял, что хочет увидеть результат своих усилий, хочет быть уверен, что смерть Дамблдора не была напрасной, что Поттер справится со своей задачей, и Темный Лорд сгинет, наконец, навсегда.
Он поднял голову и посмотрел на портрет Дамблдора. За последние два дня бывший директор там не показывался. Интересно, понимал ли он, когда просил Северуса подобрать эти воспоминания, какое воздействие они на него окажут?
Медленно подойдя к раме, Снейп коснулся полотна рукой. Он хотел задать Дамб ...