Снарри-форум

хотела дописать уже, но пока не хватает запала. выкладываю кусочек.

23.

- Внимание, учащиеся! Пожалуйста, расходитесь по трибунам! Не подходите к лабиринту! Рассаживайтесь на места!

Голос заместительницы директора то задушено сипел, то срывался на визг. Несчастная женщина уже полчаса безуспешно пыталась вразумить толпу малолетних дегенератов, по нелепой ошибке называемых учениками школы Хогвартс. Но, несмотря на визгливые завывания Макгонагалл, студенты продолжали толпиться перед входом в лабиринт, завороженные его таинственной и жуткой красотой.

Северус шел к трибуне для преподавателей, раздраженно кутаясь в полы легкого плаща. Он, напротив, старался не смотреть на зияющее отверстие в сплошной стене кустарника. Но у него на то была особая причина.
«Черт знает, что за испытания ждут участников там. - Раздраженно размышлял мужчина, распугивая робких первокурсником свирепым взглядом исподлобья. - Что там Хагрид лепетал на собрании? Что-то насчет «зверушек», которых он туда запустил… Проклятие! Лучше надо было слушать!»
Так-то оно, конечно, так. Но Северус в принципе не имел привычки вслушиваться в бессмысленное рычание преподавателя по Уходу. Кроме того, на последнем собрании он был занят куда более интересным делом: восстанавливал в памяти мельчайшие подробности последней ночи, проведенной с восхитительным зеленоглазым учеником, и разрабатывал план дальнейшего «обучения». Не то, чтобы Гарри вообще нуждался в наставлениях, свой любимый предмет под названием «Как доставить удовольствие профессору Снейпу» он знал на «отлично»…

Северус досадливо поморщился и снова окинул взглядом толпу, заполнявшую стадион. Гарри все еще не пришел. Весь день мальчик провел с Уизли, и вот теперь Снейпу, похоже, не удастся даже пожелать любимому удачи перед испытанием.
Снова поморщившись, профессор уже начал подниматься на трибуну, когда почувствовал, как кто-то схватил его сзади за рукав и с силой дернул на себя. С трудом удержав равновесие на ступенях, Снейп резко обернулся, прекрасно зная, что увидит перед собой. Так и есть. Никого. Невидимая рука продолжала с силой тянуть его в сторону, и мужчина осторожно спустился вниз, стараясь принять как можно более независимый вид. Ведомый невидимкой, он обогнул трибуну и нырнул под нее, убедившись, что толпа учеников и преподавателей равнодушно течет мимо.

- Наконец-то! – Голос, раздавшийся в интимной полутьме, звучал радостно, но Северус все же почувствовал в нем волнение и страх. – Ты так быстро ходишь.
Едва заметное мерцание впереди, и из складок плаща-невидимки показался бледный от волнения Гарри Поттер собственной персоной.

- Где ты был? – Северус действительно надеялся, что его голос звучал строго, несмотря на нежные объятия, в которые Гарри поспешил заключить возлюбленного. – Тебе, кстати, уже пора. Ты же не хочешь опоздать?

Гарри что-то промычал, пряча лицо на груди у любовника.

- Что?
- Если тебе действительно интересно, я бы с удовольствием не пошел туда… - жалобно буркнул мальчик, потирая носом ониксовую застежку профессорского плаща.
- Неужели трусишь? – Почувствовав, как вздрогнули узкие плечи, Снейп пожалел о том, что его голос даже в такие минуты звучит саркастично. – Извини. – Тихо добавил он.

Но Гарри, казалось, не слушал его, полностью погрузившись в собственные мысли.
Секунды текли в молчании, нестройный гогот толпы наружи доносился то громче, то тише, словно звук прибоя сквозь неплотно закрытое окно.

- Честно? – Голос сиплый, с надрывом. – Ужасно трушу. Плохое предчувствие.

- Перестань, - Северус даже не заметил, что с силой тискает костлявые плечи подростка, вжимая его в себя. – «Предчувствие. Дурное предчувствие. И у тебя тоже, котенок?»

Но Гарри, судя по всему, не пугала перспектива быть задушенным в объятиях или расплющенным о профессорские ребра. Напротив, он со своей стороны, явно способствовал этому.

- Обещай мне кое-что, - прошептал мальчик, так сильно прижимаясь к Снейпу, словно мечтая спрятаться где-то под сердцем у любимого, - если я не вернусь… - он поднял на мужчину взгляд, в котором тоска мешалась с обожанием и истеричным весельем, - не заводи роман с мелким Малфоем.

- Да что ты… за… - Гарри не стал дожидаться, когда любовник обретет дар речи. Смех парня прозвучал резко и натянуто, а торопливый поцелуй в кончик носа отдавал отчаянием.

- Пока, - бросил гриффиндорец, выбегая из-под трибуны.

Снаружи победно взревела жаждущая зрелищ толпа.

* * *

«Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре… да прекратите же уже орать!... Тридцать семь, тридцать девять… тьфу… восемь, сколько же можно?!»

С момента начала испытания прошло уже минут двадцать, и зрители на трибунах явно приуныли. Скандирование имен чемпионов по принципу «кто кого переорет» уже наскучило, всевозможные пари были заключены, ставки на победу сделаны. Оставалось только ждать-ждать-ждать, когда же произойдет хоть что-нибудь.
Северус от нечего делать взялся сосчитать ступени лестницы, ведущий от подножия трибуны до самого верха, где, сцепив в замок длинные пальцы и устремив взгляд в подернутую туманом сердцевину лабиринта, сидел директор Дамблдор. Внешне старец был невозмутим как всегда. Однако что-то подсказывало Снейпу, что у старого волшебника тоже неспокойно на сердце.
Лениво переводя взгляд с одного затянутого красной тканью выступа ступени на другой, профессор старательно избегал смотреть на лабиринт. Стоило ему лишь задуматься о том, что там обитает, ползает, бегает и растет, как сердце и без того тревожно метавшееся в груди, пускалось в безумную лампаду. На номере пятьдесят восемь… или это был шестьдесят шестой?.. Северус смог, наконец, отрешиться от тревожных мыслей и засмотрелся на блестевший дорогой отделкой плащ Каркарова: директор Дурмстранга то и дело нетерпеливо ерзал на сидении, отчего от воротника и рукавов пугливо разлетались в стороны стайки золотых бликов. Как вдруг…

- Смотрите! Красная! Красная! – Испуганный вопль с трибуны Когтеврана заставил толпу болельщиков вновь ощетиниться тысячей голов.

Обернувшись, Северус успел лишь заметить, как облако ярко-алых искр, медленно тая, растворилось в темноте лабиринта. Кто-то из участников послал красную вспышку – сигнал тревоги.

Кто? Кто это?! Снейп не решался даже предположить. В бешеном стуке сердца и так без труда угадывалась сотня вопросов и не меньше вариантов ответов на них. В любом случае, если этот неведомый кто-то сумел подать сигнал, значит он, по крайней мере, жив.

«А ведь Гарри не подаст сигнал. – Странная мысль, удивительно четкая, словно заранее уверенная в своей истинности. – Будет бороться до последнего, а не признается, что струсил», - размышлял Северус, наблюдая за тем, как живая изгородь расступается, давая дорогу отряду спасателей из министерства. Что там у них? Носилки?

Одновременный скрип трибун прозвучал, словно треск объятых огнем гигантских поленьев. Все зрители до одного привстали на местах, пытаясь рассмотреть первого выбывшего участника.

- Крам… Крам… КРАМ!!! – недоуменный шепот пронесся вдоль рядов, перерастая в испуганный галдеж.

Действительно, на носилках, которые волшебники левитировали в сторону замка, без труда угадывалось крупное тело болгарина. Поразительно! Крам, казавшийся таким крепким, первым отказался от победы. Но, кто знает, может, остальные не могут даже подать сигнал? Что если?..
«Проклятие! Не думай об этом, Северус! Не смей!»

Чемпион Дурмстранга в сопровождении директора и кучки преданных болельщиков уже давно исчез в замке, трибуны снова замерли в жадном нетерпении, а профессор зельеварения все еще никак не мог отделаться от дурных мыслей. Уперев локти в колени и обхватив голову ладонями, он в отчаянии пытался прогнать застывшую перед мысленным взором картину: Гарри, израненный и безоружный… окруженный кровожадными монстрами… зовет его где-то там…

«Дьявол!»
Кажется, он выругался вслух. Сидевшие рядом преподаватели удивленно заоборачивались. А Макгоннагал уже явно собралась поинтересоваться, все ли с ним хорошо.
Северус торопливо выпрямился, подбирая в уме подходящие слова для ответа, который у всякого отобьет желание беспокоиться о самочувствии Северуса Снейпа. Но в следующее мгновение произошло нечто такое, что заставило мужчину в раз позабыть про язвительность, заставило его позабыть обо всем на свете.

Адская боль прошила его тело насквозь. Казалось, она исходила из сердца и вместе с кровью толчками расходилась по всему организму. Предзакатное небо из нежно-розового стало грязно-серым, а краешек солнца, застывший над верхушками деревьев, почернел. Эта мука была такой знакомой. И вместе с тем, ни в какое сравнение не шла с тем, что Северус хранил в своей памяти. Сначала он даже подумал, что кто-то применил к нему пыточное проклятие, и лишь затем почувствовал, что левая рука совершенно онемела, словно по выжженному в теле клейму снова провели волшебной палочкой.
Невыносимая боль. Совсем, как в первый раз. И ведь действительно первый, после стольких лет. Прижимая пылающую руку к груди, Северус с невольной улыбкой думал о том, что минувшие тринадцать лет были по-настоящему счастливыми. Без этой жуткой боли. Без страха. А теперь… Темный Повелитель зовет. Он жив и жаждет мести. Мерлин, помоги нам!

Снейп осторожно повернулся на сидении, как будто желая устроиться поудобнее: Дамблдор по-прежнему сидел, устремив взгляд вдаль. Значит, не заметил. Сам не зная почему, мужчина испытал облегчение от мысли, что разговор с директором можно отложить.
Внезапно помимо собственной агонии он испытал другую боль, она накатила на него, словно волна, и отхлынула, оставив ощущение паники. Чужая боль. Нет, боль самого дорогого ему человека.

Гарри. Его нет в лабиринте?! Тогда…

Больше медлить было нельзя. Пусть он не знал ровным счетом ничего и мог доверять лишь интуиции, но Северус много раз убеждался, что предчувствия такой силы редко оказываются плодом фантазии.
Стараясь не привлекать внимания, мужчина спустился с трибуны и, обогнув ее, поспешил к воротам замка.

Едва оказавшись за пределами школьной территории, Северус Снейп аппарировал на зов Темной Метки.