Снарри-форум

Время меняет. Его волосы стали белоснежными, кожа – словно пергамент. Он перестал раздражаться на глупость и лень. Он полюбил свет. Поэтому уже пять лет покои ныне восьмидесятипятилетнего декана Слизерина находятся на самой вершине башни, их окна ежеутрене приветствуют рассвет.
Время хранит. Годы не обесцветили его глаза. Ум и память не подточило желанное подчас забвение. Всё так же безукоризненно прямая фигура в чёрном пугает студентов.
Сегодня выходной. Но Снейп по обыкновению встаёт затемно, выпивает ставший привычным набор лечебных зелий; он смертельно болен. Садится в кресло у открытого окна. Он бы с удовольствием устроился на подоконнике, но его старые кости не будут довольны порывами прохладного апрельского ветра.
Профессор принялся было перечитывать «Сагу о Форсайтах», но его руки бережно положили том на колени. Мужчина вспоминал.

- Я дам тебе силу и власть! – красивый голос.

Но красивее его хозяин, которому с истовой верой внимает нервный мрачный юноша.

- Ты сможешь отомстить им всем! – глаза в глаза.

Изящные ладони того, кого уже зовут Тёмным Лордом, ложатся на плечи Северуса. Рывок – и он в объятиях мужчины. Целующего мужчины…
Зачем?!
«Я ничего не оставил после себя. Ни детей, ни учеников, ни сколько-нибудь значимых открытий», - не самобичевание, а привычная констатация факта. Скоро, совсем скоро он умрёт.

- Северуссс, - шипение раздаётся из туманного пятна.
- Развею, - старик не размыкает век.

Что там, за закрытыми глазами?

- Северус, - рядом на постели потягивается роскошный блондин. – И к чему было строить из себя целомудренного гомофоба? Я со школы помню, как ты меня раздевал глазами.

Может, сказать правду? Что ночью не может заснуть? Что страх сочится из пор? А презрение к себе разъедает душу…

- Если ты не в курсе: мне всегда нравились блондины, - Снейп подминает под себя Малфоя.

Зачем?!

«Сегодня ему бы исполнилось 91», - с равнодушием вспоминает алхимик. – «Впрочем, это», - он представляет себя нынешнего: скелет, обтянутый кожей, пусть и до изумления ровно обтянутый. – «Никого уже не способно воодушевить».
Да и не надо, честно говоря. Незачем, как обычно.

Кто-то осторожно стучится.
- Профессор Снейп, доброе утро! – не взирая на годы, Гарольд Поттер, преподаватель Защиты, весел.
- Утро как утро, - старику в тягость вставать и приниматься за дела.
- У нас, изволите ли видеть, мистер Малфой с мистером Уизли повздорили, - объясняет причину своего появления уже далеко не юный спаситель Мира.

Ничего не меняется. И внуки врагов ненавидят друг друга. Подавив тяжкий вздох, алхимик встаёт и оборачивается к пришедшим. Перед раздражённым Поттером переминаются с ноги на ногу стандартный рыжий с не менее классическим блондином. Лица обоих украшены фингалами.

- Мистер Малфой, мистер Уизли, это десятая стычка за неделю, если я не ошибаюсь, - Снейп от скуки говорит первое, что приходит в голову. – Вы столь часто уделяете внимание друг другу, что мне начинает казаться, будто вы страстно влюблены. Причем опять таки друг в друга!

С интересом оба профессора наблюдали, как юноши покраснели и смутились, словно пойманные с поличным. Вот парни переглянулись и …

- Так ты!..
- Ну…
- Что?! Да я… А ты!!!

- Совет вам да любовь! – Поттер выталкивает Малфоя с Уизли за дверь. – Неисповедимы пути Господни!

Снейп вновь сидит вполоборота к окну, глядя на камень, что около четверти века служит ему пресс-папье.

- Воистину. У вас всё, профессор?
- Да, - голос стал тише. - Вы, наверное уже забыли, как однажды позволили себе пить чай со студентом…

С чуть слышным скрипом дверь затворилась. Он один, опять один.

Сколько глупостей было сказано…
«Мистер Поттер, наша новая знаменитость!» Фу, стыдно вспомнить.
И через шесть лет:

- Профессор, мне надо с вами поговорить! – запыхавшийся, странно радостный парень.
- Нам не о чем беседовать, мистер Поттер.
Странная скорбь в глазах цвета тоски.
- Я не смогу забыть вечер, когда полюбил тебя, - алхимик закрывает глаза, не желая видеть это слишком живое небо.
Откуда в пустом кабинете шелест шагов? Кто заслоняет свет?
- Ты тоже, - выдох почти без изумления.

Как глупо. Как странно. Время, судьба… Все смешались, всё смешалось.
Уже не подавляя вздоха, Снейп встаёт. Задумчиво наколдовывает два стакана воды, не обращая внимания на Поттера. Флегматично отколупывает по крупинке от пресс-папье, кидает их в стаканы. Раствор вспыхивает золотом и гаснет.

- Пейте, - протягивает стакан профессору Защиты.

В почти выцветших, бледно-зелёных глазах читается лёгкая паника и откровенное желание не дожить до такой степени маразма. Но покорно выпивает, следуя примеру алхимика.

Тот тихо интересуется:
- Не узнали?
- О чём вы?
- Вспомните первый курс... Я до шестидесяти лет хотел превзойти Фламеля.
- А потом? Украли философский камень?
- Я так похож на клептомана? Всё проще. Смог сравняться. Воссоздав философский камень.

С давней язвительной ухмылкой Снейп смотрит на стремительно омолаживающегося Поттера. Шок в ярко-зелёных глазах – лучшая похвала за всю жизнь.

- Вот так-то, дружок! – откинув почерневшие пряди за спину, алхимик садится на подоконник. – Думаю, у нас есть ещё одна попытка.
- Да, - подбородок опирается о костлявое плечо, руки ложатся на талию.

Двое мужчин с восторгом глядят в живое – о, неистово живое! – бездонно-синее небо.
КОНЕЦ.