Отправлено: 31.08.07 21:29. Заголовок: "Феникс", ГП/СС, PG-15, BDSM (закончен).

Название: Феникс
Автор: Anima
Беты: Rassda, Lilu
Пейринг: ГП/СС
Рейтинг: PG-15
Жанр: ангст, BDSM
Категория: slash
Примечание 1: написано на HP-Ficathon - 2007 на "Астрономической башне" по заявке Yael, которая хотела: фик со Снейпом и поркой. В данном фике пороть будет Снейп.
Примечание 2: немного выбилась из рамок задания, это скорее pre-slash.
Краткое содержание: необычные взаимоотношения.

 Отправлено: 31.08.07 21:30. Заголовок: Re:

[align:right]Да! - Это новая весна
И значит, мы еще живем.
Из пепла птица рождена -
Да! - Это новая весна!
И ветром вдаль унесена,
Чтоб вновь сгореть, но что о том?
Ведь в мире новая весна,
А это значит - мы живем.
Ольга Мареичева[/align]

Чертова дрожь в пальцах. Лишние крупицы...

Я смотрю на отвратительную черную жижу, которая появилась в моем котле. Как тягучая смола, она вздувается, образуя большие, лопающиеся с глухим хлюпающим звуком пузыри. Недовольно хмыкаю: две минуты назад вашему вниманию предстал бы труд моей десятидневной работы, но, увы, все Маховики Времени разбиты, и все, что мне остается, – это лишь злиться на корявость собственных рук. И, само собой, на авроров, послуживших тому причиной.

Как Вам кажется, Альбус, варево сойдет за деготь? Можно ли им замазать щели в оконных рамах? Знаете, уже почти весна, но здесь довольно холодно, а волшебство… Вы очень не вовремя умерли, Альбус.

Пузатый котел перестает гудеть, когда от взмаха моей палочки под ним исчезает изумрудное пламя. Я оставил бы зелье кипеть и дальше, но разве не глупо с моей стороны заставлять оловянный котел терпеть в себе подобную мерзость только лишь из-за того, что я в ярости?

А я действительно в ярости. В моей грудной клетке явно поселилась когтистая тварь, остервенело точащая когти о внутренности. В такой день студенты Хогвартса недосчитались бы полсотни баллов каждый, но, дьявол, меня окружают грязные стены дома в Тупике, а единственное, на чем можно было бы сорвать свою злость – это книги. Но подобное представляется мне по-плебейски низким.

Знаете, Альбус, одиночество творит безмолвие, а на безмолвие организм отвечает воображением. Собственное воображение весьма инфантильно подсунуло мне в собеседники мои же книги. А Вы, господин директор, еще кое-кого. И он – еще одна из причин моего отвратительного настроения сегодня.

Ветер, просочившийся в щели непрочных стен дома, ищет прорехи в мантии, тычется в спину, но вряд ли ему сулит добиться хоть какого-то успеха. Я вовремя вспоминаю холодные подземелья Хогвартса и воздаю хвалы бездумной стойкости своей натуры, позволившей притерпеться к вечной промозглости и сырости, царивших в каменных стенах. Любимых каменных стенах, напоминаю я себе.

Тепло от потухшей горелки рассеивается, бездарные плоды моих трудов больше не бурлят, в застывшей глади я разглядываю свое черно-белое отражение, скорчившее презрительную гримасу.

Мерлин, это так банально!

Пытаюсь разогнуться, проклиная холод… а возможно, просто немолодой возраст, и, отвернувшись от котла, смотрю на досадливый проем между оконной рамой и стеной кухни.

Зверь добирается до горла, сжимая его, и приходится закрыть глаза, чтобы усмирить поганую тварь. Жаль, что это мало помогает.

Дом непрактичен и стар. Его держала магия… теперь только маггловский «цемент», если я все еще могу полагаться на собственную память. В каменной кладке между выщербленными углами крошится строительная смесь. Взмах палочки, одно заклинание - сеть магических нитей скрыла бы дыры, и тепло медленно, но неотступно вернулось бы в комнаты, промерзший дом вновь ожил бы. Однако пока это невозможно.

Я ощущаю почти физическую потребность свернуть кому-нибудь шею. Чертова память сообщает мне, что скоро у меня будет такая возможность, а я услужливо напоминаю ей, что всё равно не сделаю этого.

Маленькие старые часы, что висят под самым потолком на одной из обшарпанных стен кухни, тихо отбивают время. Тихо. Но я встревожено бросаю взгляд на циферблат. Пугает не неожиданность звука, – тишина в Тупике не умеет молчать – пугает количество ударов. Шесть.

До его прихода остается час. И тогда снова вступят в силу принципы невмешательства и я позволю холодному отчуждению не дать мне придушить паршивца за то, кем он стал, за то, кем из-за него стал я, и за то, что мои попытки исправить ситуацию напоминают пока потуги младенца держать голову.

Раздается свист ветра. Я хмыкаю. Да, в конце концов, деготь не решил бы проблем.

Evanesco. Про себя.

Хочется сказать вслух. Просто чтобы услышать собственный скрипучий голос, просто чтобы тишина на миг показалась тишиной. Хочется нарушить её, но я не могу. В Тупике она не смолкает. Скрип, писк, шепот… тихие звуки сплетаются в мелодию, в любом другом доме она сошла бы за неизбежную атрибутику домашнего уюта, но не здесь. В тишине мыши пищат слишком громко, а половые доски напоминают о себе протяжным скрипом. И книги… книги шепчутся на полках, переговариваются между собою.

И во всем этом отвратительном гомоне я жду прихода Великого Спасителя Магического мира – мистера Поттера, будь он трижды неладен! Хотя, куда уж больше.

Я убираю котел в шкаф.

Темный Лорд мертв, Альбус. Поттер… жив и знаменит еще больше, чем всегда. Признание отвратительно, но только это пока спасает меня от Министерства.

О, да, я тоже жив! Но то, что происходит сейчас… Надоедливый гаденыш не узнает о весьма экстравагантном способе наказания, придуманном Министром.

Действительно, почему бы не предположить, что все заклятия, накладываемые на мой дом, должны нести в себе элемент черной магии, а потому проверяться и регистрироваться? Лучше замерзнуть, но я не позволю тупоголовым шавкам метить мою территорию.

Хватит уже и того, что малолетние идиоты, единственная ценность которых была в систематической полировке котлов и которые теперь представляют из себя мальчиков на побегушках у сотрудников Министерства, смущенно здороваются со мной, неуверенно протягивая руку. Следует ли упоминать, что я не пожимаю её?

Рот привычно кривится, стоит представить себе их визит в эту лачугу.

«Профессор… э-э… мистер Снейп, нам приказано, вы ведь понимаете…»

А дальше с небольшими вариациями: глядящие в пол глаза и смущенный румянец на щеках у нерешительных хафлпаффцев; подчеркнутый холод глаз и маска безразличия на лицах понимающих когтевранцев; огонь презрения в глазах и злорадство на губах у выпускников гриффиндора; отчужденное сочувствие… нет, моих слизеринцев осталось слишком мало, а те, кто выжил, держатся подальше и от Министерства, и от предавшего их наставника.

Но Министр – о, и я сам его прекрасно понимаю! – все же решил перестраховаться, вполне оправданно не доверяя подчиненным. Но даже моя изощренная фантазия не могла предположить такого.

Но я не думаю об этом. Я уже давно ни о чем не думаю, кроме банального желания согреться. Ах, да, и о том, когда же придет Гарри Поттер.

 Отправлено: 31.08.07 21:32. Заголовок: Re:

[align:center]* * *[/align]

Темно. На небе кто-то больной сидит и плюется.

Нет, по-другому и не объяснишь отчего с неба сыплет странного вида серая крупа. Она мокрая, липкая, Гарри ни черта не видит через запотевшие стекла очков. И запотели-то они только потому, что приходится постоянно пытаться сдуть с них назойливые крупинки, мешающие нормально видеть.

Весна запаздывала в этом году.

Гермиона из-за угла соседнего дома машет ему раздраженно рукой. Гарри не видит, но знает, что она там. И чего еще она хочет? Он был почти счастлив до этой минуты… бах!

Гарри поскальзывается и падает. Лежит в мерзком мокром месиве и проклинает бывшую сокурсницу. Встать она ему, конечно, не поможет, да и разве он надеялся?

Поднимаясь и плотнее закутываясь в промокшую насквозь мантию, поскальзываясь, он пытается добраться до обшарпанного домика в конце улицы. За ним труба фабрики кажется… пальцем? Ну ведь толком и не разобрать – опять снегу налепило!

Гарри озирает пятнистую улицу – эти круги света от фонарей делают её убогой, а плевки они превращают в искрящиеся капли, хотя он знает, что их основная цель - остановить его, не дать добраться до нужного дома. Это заговор против Мальчика, Который Выжил. Точно. Но он не сдастся, как бы не так!

Подросток взмахивает палочкой и творит заклинание головного пузыря. Вокруг головы тут же образуется прозрачная сфера.

Он втайне надеется, что Снейп не имеет представления о маггловских космонавтах.

А труба – это точно палец. Гермиона довольно лыбится. Ой, нет, это лыбится Рон, а Гермиона спряталась за дом. Это что же, Гарри её так напугал? А ведь там, в тени, наверняка кто-то живет, на таких улицах полно непонятных существ, только и ждущих, когда неосторожный прохожий покинет круг света и шагнет в темноту.

Гарри передвигается перебежками. От одного пятна к другому, тогда его не сцапают.

Под ногами хлюпает и чавкает, так противно и громко, что ему на секунду хочется наложить на себя левитирующее заклятие и перенестись к порогу дома. А вообще эта волшебная солидарность, запрещающая аппарировать в дом, очень надоедливая и непрактичная вещь.

Рон согласно кивает и поднимает вверх большой палец правой руки.

Холодно. Мокро.

Но Гарри уже совсем близко от пункта назначения – он видит свет в окне дома. Нет, действительно свет. Правда, очень тусклый. Наверное, Снейп опять задернул занавески. Наглухо. Да, такая вот дурацкая привычка. А может, просто средство защиты. О, Гарри знает: ночью тени страшно танцуют на стенах, а когда забываешь на них смотреть, бросаются и кусают. Очень больно…

Но, простите, Зельевар же не спит в гостиной? Нонсенс.

Ага, вот и порог. Раз ступенька, два ступенька, три… дверь приоткрывается, Гарри видит глаз. Недобрый, страшный… Да просто черный, вот и страшный, и смотрит он на него осуждающе.

- Да, - говорит Гарри блестящему глазу, - я знаю, они очень сильно скрипят. А я специально на них так наступаю.

Он может и попрыгать в самом деле.

- И вообще, мне льстит, что ты раскрываешь передо мною дверь.

Рон снова ржет, уже просто неприлично. Гермиона слабо хмыкает, скованно. Парная глазу бровь ползет вверх, а само око расширяется.

И Гарри думает, что у него наверное забавный вид, когда на голове – пузырь, на пузыре – шапка снега. И ведь Снейп не поймет, если Гарри скажет, что спасался от липкой субстанции, лучше, наверное, сразу признаться, что играл в космонавта на луне, и, да, на скафандре его звездная пыль.

Но он ничего не говорит – профессор засмеет.

- Холодно, - вместо этого жалуется он.

Слышится фырканье. Эта его пародия на смех бездарна, о чем Гарри тут же и сообщает Снейпу. А в ответ получает лишь молчание.

Открывается дверь, в лоб нацеливается палочка.

- Я в ужасе, - ставит он в известность бывшего преподавателя.

Пузырь лопается, и на голову подростка обрушивается подтаявшая снеговая куча. Вот только он не чувствует - так и так весь мокрый и холодный, бесит только одно – очки снова залепило!

Это Снейп мстит. Как всегда придирчиво и мелочно.

Гарри открывает рот, чтобы ляпнуть очередную глупость, но вовремя передумывает. И Снейп тоже молчит.

Гарри слышится, будто кто-то смеется. Наверное, это его сумасшедшие книги. Как Снейп только живет в этом гадюшнике?

Юноша снимает очки и сосредоточенно протирает их углом мокрой мантии. Он не выставит себя на посмешище, не перед книгами, ведь это же просто низко, когда над тобой смеются неодушевленные предметы! Они и над Снейпом смеются, он знает. И как гордость такого обидчивого человека мирится с этим?

Очки водружаются на место. И тут, когда мир становится четок до рези, а слабый свет сглаживает острые углы и впадины снейпового очертания, Гарри мерещится надежда на неприятном лице. Нет, конечно же. Ему показалось - это бровь странно изогнулась, это глаза сощурились чуть сильнее обычного, вот и все.

Подозрительный субъект.

Снейп швыряет высушивающее заклинание. Гарри хочет пройти в дом, но его толкают обратно на крыльцо, чтоб не дымился в помещении.

Предусмотрительный, зараза.

Валит пар, жарко и влажно, но что Гарри может поделать с этим?
Он быстро высыхает. Смотрит за спину, там Рон пожимает плечами, собираясь подождать его здесь, а Гермионы нет.

Снейп как будто и не видит друзей гриффиндорца, он кивком призывает Гарри войти и указывает пальцем в сторону темной гостиной. Как всегда, Снейп молчит. Возможно, заряд ядовитого сарказма наконец иссяк, а нормальная речь не по зубам Зельевару. Гарри все равно. Он хотел бы просто услышать этот голос. Любую фразу – «В гостиную, тупица», - сказанную этим голосом.

Гарри вежливо просит Снейпа, чтобы тот пригласил его в гостиную – Мастер зелий размашисто указывает на дверь.

- Скажи, - просит Гарри. – У тебя приятный голос.

Тут же Гарри думает, что не надо было этого делать. Снейп сильно бледнеет. Наверное, от наглости бывшего ученика – он всегда слишком остро реагировал на правду, в особенности на правду в устах Гарри, потому что они глаголют истину… В этой странной поговорке был на самом деле какой-то младенец, но Гарри все же постарше младенца, а значит, и истина должна быть разумнее.

- Ладно, - покладисто соглашается визитер и топает к проему двери, но не может побороть искушение и косится за спину, туда, где свет. О, кажется, он идет из кухни, Снейп там что-то варит, а в гостиной нет ни одной свечи, темно и страшно.

Там Гарри ждут книги. Они следят, пристально наблюдают с полок, переговариваются и мерзко шуршат страницами. Он видел это в первый вечер, когда у Мастера зелий везде стояли свечи, не давая темноте заполучить помещение в свои лапы. А теперь свечей нет. Ни одной, и это правильно, правильно, потому что там, где нет света, и тени не могут причинить вреда.

Блин, опять ему придется слушать эти мерзкие смешки! Гарри недовольно качает головой и обводит гневным взглядом гостиную, шепча зрителям, чтобы молчали. Зрители всегда должны только молчать.

Он идет вперед, пока не врезается в кресло посередине гостиной. До чего же странный ансамбль. Кресло, диван, стол. Стол, кресло, диван. Книги, книги, книги… На диване, на столе. В кресле их предусмотрительно нет – Снейп же там сидит. Единственное место, откуда они еще не смогли заставить его уйти, а в остальном - это их гостиная.

Сзади доносится звук торопливых шагов. Будь Гарри в Хогвартсе, он бы и не расслышал их, но в этом доме пол так пружинит под ногами, так жаждет подбросить вверх идущего по нему… Гарри разворачивается и смотрит на Снейпа, застывшего в дверном проеме. Темный. Ему иногда кажется, что тени давно добрались до всех, кто окружает юношу, и Зельевар не стал исключением.

За спиной Снейпа слабый свет из кухни. Он молчит. Снова молчит. Вот уже десять дней они встречаются, а он все молчит.

Снейп снимает мантию и вешает её куда-то на стену рядом с дверью. Там, наверное, вешалка, Гарри не видит - слишком темно. Тонкие руки начинают расстегивать страшные маленькие пуговички сюртука.

Этот его сюртук… тот же, что и в школе. Он как египетский саркофаг, только вместо мумии в нем спрятан живой человек. Если тени еще не добрались до него.

Скупые движения. Пуговица за пуговицей Гарри смотрит, как оголяется белая рубашка. В темноте белый зовется грязно-серым и выглядит соответственно грязным. Вот совсем так же, как добро.

Гарри хмыкает, и руки замирают на середине. Поднимает взгляд на лицо профессора – смотрит. И чего, интересно, смотрит? Как будто его действительно интересует, о чем думает Гарри? Как бы не так!

Руки снова принимаются за дело, и Гарри больше не может оторвать от них взгляд. Это так странно, так необычно. Ему хочется вгрызаться в них, прокусывать кожу, вынудить Снейпа закричать, хоть так заставить вырваться из его рта звуку. Разорвать, но… он не любит вида крови. Не знает почему, не помнит.

Он вообще не любит красный цвет. Не переносит. Его тошнит от его яркости и эксцентричности. Он сжег в камине гриффиндорский шарф, и Рона с Гермионой заставил не появляться при нем в школьных одеждах.

Сюртук отправляется вслед за мантией, и Снейп закатывает рукава рубашки, до локтя оголяя костлявые руки. Гарри считает их довольно изящными, несмотря на несколько отталкивающий набор пятен от зелий.

Юноша ждет. Хочет казаться сдержанным, но не может вынести неторопливого темпа, с которым Снейп избавляется от одежды. Однако под небрежной медлительностью Зельевара скрывается напряжение. Хотя оно всегда с ним. Причина - пребывание Гарри на территории слизеринца.

Задумавшись, он не замечает, как Мастер зелий приближается. Снейп подает знак, предлагая Гарри раздеться.

Подражать профессору всегда было плохой идеей. Глупая игра в гляделки терпела фиаско, противостояние бездарных попыток пошутить и его сарказма заканчивалось лишь снятыми балами. Гарри просто быстро расстегивает мантию и кидает её на диван, следом летит рубашка. Снимая брюки, приходится выбиться из намеренного темпа, пока он возится с застежкой, но и они оказываются на том же диване. Боксеры он снять не успевает.

Снейп хватает его за плечо и разворачивает к себе спиной, вынуждая схватиться за истрепанную спинку кресла, чтобы не упасть. Так резко, что на миг у Гарри возникает дурацкая догадка, будто он противен Зельевару, а темнота просто позволяет смириться с данным фактом.

Он опирается руками о подлокотники кресла и ждет.

Ждет, когда на столик опустятся часы – неизменный атрибут их вечернего спектакля; ждет, когда ягодицы вновь почувствуют боль, приносящую с собой поразительное успокоение. Боль не доставляет ему удовольствия. Просто жалящие удары акцентируют на себе все мысли, вынуждая разум отгородиться от абстрактных образов.
И Гарри рад возможности убежать от собственных демонов.

Он слышит, как Снейп расстегивает пряжку ремня и с хрустом накручивает толстую кожу на ладонь. И представляет руки, опутанные кольцами черной кожи.

Первый удар. Источник боли один, просто ощущается она каждый раз по-разному. Но, в конце концов, скоро ей придется слиться в неторопливую вереницу острых прикосновений.

Когда на ягодицы, со свистом рассекая воздух, опускается второй удар, темнота вспыхивает красным, и мысли испуганно разбегаются, оставляя разуму возможность сполна насладиться моментом боли.

И больше Гарри не считает удары. Он закрывает глаза, отстраненно слыша свистящие звуки и тихий смех, но последнее ему, скорее всего, просто кажется… а может, книги?

Все мысли – ремень в умелых руках. Гарри представляет себя со стороны, представляет лицо Снейпа, с которого исчезает напряженная сосредоточенность, когда рука размашистым жестом, совершая полукруг, позволяет концу ремня ударить по обнаженным ягодицам. Появляются белые полосы, моментально краснеющие, стоит кожаной ленте отдалиться для очередного удара. Линий становится все больше и больше, они перекрещиваются, образуя буквы Х на раздраженной коже…

Но Гарри зря тешит себя фантазиями: на нем надеты серые боксеры. Снейп отчего-то не позволяет Гарри раздеться полностью, словно проводит невидимую черту, разделяя удовольствие и вынужденную меру, хотя юноша не находит в этом ни того, ни другого. Для удовольствия – слишком больно, для вынужденной меры – слишком глупо.

Гарри закусывает губу, не желая стонать, не желая давать повода книгам посмеяться над его несдержанностью, не желая… желая, чтобы этот вечер не кончался, желая оставаться в этом доме настолько долго, насколько вообще это было бы возможно.

Гарри тяжело дышит. Звук дыхания заглушает смешки и свист ударов. Иногда в темноте раздается приглушенный стон, но может пол скрипит под ногами Снейпа, когда он переносит вес тела с одной ноги на другую? Да, наверное именно так.

Тишина снова смеется, и у Гарри возникает странное, абсурдное желание посмеяться вместе с ней над этой раздражающе глупой ситуацией.

Снова свист. Еще удар.

Снейп прекрасно владеет собой. Он не позволяет себе сорваться, сделать амплитуду ударов больше. Возможно, если бы это произошло, Гарри почувствовал бы хоть что-то кроме пустоты и зудящей боли? Может, если бы Снейп сказал хотя бы одно предложение, одно слово, у процедуры появился бы иной смысл?

Но зельевар молчит. И Гарри просто приходится смириться.

Цепь, неторопливая вереница однообразных ударов. Сорок минут пролетают совсем незаметно - часы на миг вспыхивают золотым, и Снейп опускает ремень.

Тихий звук быстрых удаляющихся шагов, и Гарри остается один в комнате.
Теперь только слегка сбившееся дыхание, да стук бьющегося сердца в висках… ах, да, и смех, конечно.

Гарри не хочет уходить отсюда, но власти над Зельеваром он не имеет, а сам тот не позволит остаться. Он отпускает подлокотники кресла, и, выпрямив спину, стоит, разглядывая темноту вокруг себя.

В каждом движении – тень боли, в каждой мысли – ощущение покоя.

Одежда измятой кучей лежит на диване, Гарри чувствует под руками ломаные складки материи. Как в прошлый раз, он медленно одевается, стараясь запомнить больше деталей этого вечера, вот только все его посещения однообразны. Но и в этом есть свой плюс: вспоминаешь одно, и в памяти всегда всплывают остальные.

Одежда не греет – в этом доме всегда слишком холодно. Гарри больше нечего делать здесь. Минута промедления, Снейп разозлится и сам выпроводил его на улицу, грубо подталкивая в плечо рукой. Поэтому он идет к входной двери, не пытаясь ступать тихо, позволяя половицам привычно вздрагивать под ногами.

Снейп не прощается с ним. Что ж, а он не прощается со Снейпом. Зачем, ведь завтра они вновь увидятся.

За дверью его ожидают Рон и Гермиона.

Продолжение следует...

 Отправлено: 31.08.07 22:09. Заголовок: Re:

Вещь очень интересная и своеобразная ,... но порождает уйму вопросов. Я не понимаю Гарри, - зачем ему эти "экзекуции" (точнее, я понимаю , что так он чувствует себя нормальным, получает определенный психологический комфорт), но что же должно было с ним произойти , чтоб он дошел до жизни такой. Снейп здесь - совсем отдельная песня, тоже какое -то странное самоистязание. Написанное оставляет впечатление сильно изломанных, изувеченных людей.
И в дальнейшем , я надеюсь, все прояснится.Anima , спасибо за такое обилие психологических изысков, и такой живой и сочный язык

 Отправлено: 01.09.07 03:21. Заголовок: Re:

цитата:

Я не понимаю Гарри, - зачем ему эти "экзекуции"

чтобы не думать.. у него все мысли уходят при порке..
кто ж кроме Лорда может его довести..

 Отправлено: 01.09.07 16:30. Заголовок: Re:

Я правильно поняла, что Снейп по какой-то причине онемел?

Интригует, интересно, что дальше.

 Отправлено: 06.09.07 19:44. Заголовок: Re:

[align:center]* * *[/align]

Он уходит. А мне остается только сжимать кулаки в бессильной ярости. Бессильной, потому что тот, на кого она должна быть направлена, не поймет, не оценит моих жалких потуг. Я и так плюнул на негласные правила, что сам создал для себя.

Никаких личных отношений со студентами.

Никакого рукоприкладства.

Никакой, Мерлин подери, легилименции!

Но тут вкралась ошибка. Незаметно проскользнула в виде Поттера и стала исключением.

То, что осталось от моей совести, истошно вопит. Я мысленно прикидываю срок, который мне в скором времени придется коротать в камере Азкабана.

Альбус, это – малая цена за его «нормальность».

Зелье надо варить заново. Благо, у меня осталась заготовка, и процесс можно будет сократить до нескольких дней. Пожалуй, двух-трех вполне достаточно. А это значит, еще одно посещение Поттера мне гарантировано.

Мерлин свидетель – я должен его пережить.

Входная дверь громко хлопает.

Я, поборов нелепое желание не дать Поттеру уйти, прохожу в гостиную и в изнеможении опускаюсь в старое кресло.

Идиотская, идиотская затея неумелого оборотня! Впиваюсь ногтями в подлокотники, но тут же отдергиваю руки, вспоминая, что Поттер точно также цеплялся за них, пока я охаживал его ягодицы ремнем.

Я, Северус Снейп, официально клянусь, что мне не понадобится магия, когда я пойду сводить счеты с блохастым вервольфом и его строптивой куклой! Хочется плюнуть на пол, но мне жаль прогнивший ковер, лежащий перед креслом: его вполне может проесть от желчи в моей слюне. Вместо этого призываю из серванта виски и заливаю злость на весь свет спиртным.

Скривившись, проглатываю жидкость и закрываю глаза. И подумать не мог, что это будет настолько сложно.

Настолько, что когда он застывает в предвкушении, мне хочется ударить его, только бы вывести из этого оцепенения. Оно расползается по нему нитями, проникая под кожу. И он тает от этого чувства. Хотя думает, что привык. Однако каждый раз, как я готовлюсь к нашему небольшому спектаклю, я ощущаю его внутреннее напряжения.

Знаете, Альбус, это именно спектакль, потому что я никогда не позволяю ему выходить за рамки дозволенного часа, пусть даже на минуту. Моя игра искусна, я тонко подмечаю, чем порадовать своего единственного зрителя и по совместительству второго актера.

Но нет. На мой взгляд, зрителей у нас слишком много. Пожалуй, интересно узнать, считает ли он также?..

Потом он начинает дрожать. Неловко стоит посреди маленькой захламленной гостиной, где за нами следят сотни и сотни книг, аккуратно расставленные на полках, сложенные высокими стопками рядом со старомодным чуть расшатанным креслом, сваленные кучей на маленьком столике… и дрожит. Кажется ли ему, что те наблюдают за разыгравшимся в их гостиной представлением? Слышится ли ему шепот, будто бы старые потрепанные фолианты переговариваются между собой, злорадно хихикая и отвешивая в его адрес колкие замечания, когда он нарушает тишину гостиной стоном? Стон, порожденный отчаянной радостью, не болью. И мне отчего-то хочется наорать на него или, еще лучше, зашипеть, как в старые добрые времена. Но даже этого я не могу сделать теперь, жалкий маг-полукровка!

Я разрываюсь между уважением и ненавистью. К одному и тому же человеку. Восхищение – за пытку воистину слизеринского покроя. Ненависть – потому что она направлена на меня. Лишить меня голоса… Скримджер превзошел самого себя!

И из-за этого я ничего не могу сделать с Поттером…

Когда я сосредоточенно избавляюсь от верхней одежды, с одной единственно мыслью: ни какой частью тела не коснуться мальчишки, – я ощущаю на себе его голодный взгляд. Мне даже не нужно поднимать головы, чтобы определить степень его заинтересованности: он изо всех сил старается не думать о следующих минутах, но вид его бывшего преподавателя, готовящегося к представлению, делает предвкушение почти невыносимым.

Что ж, я не обманываю себя – изводить его доставляет мне моральное удовлетворение, хотя, право слово, это не привносит ни крупицы терпения в его излишне импульсивный нрав.

А потом для меня начинается ад.

Избивая его, я повторяю про себя, что он не заслуживает жалости, но удары все равно не так сильны, как должны быть. Смотря на его серые боксеры, скрывающие от меня покрасневшую кожу, я закусываю губу, запрещая себе взвыть от отчаянья.

Я ненавижу мальчишку. То, во что превратилась моя жизнь – полностью его вина. И да, у меня есть право ненавидеть безголового, жалкого, слабого имбецила, который нагло вломился в мою жизнь, исковеркав, изгадив все к чему прикасался хотя бы пальцем.

Я затыкаю внутренний голос, смутно напоминающий тявканье Блэка, что говорит мне о благодарности, которую я должен испытывать к Поттеру.

Он ни черта не понимает в этом.

 Отправлено: 06.09.07 19:45. Заголовок: Re:

[align:center]* * *[/align]

Светит отвратительное солнце. На синем стекле неба оно кажется размытым бликом, слепящим и некрасивым.

Почти по-весеннему тепло. Что, впрочем, неудивительно: весна почти наступила - трусливо замерев на пороге, не решаясь на последний маленький шаг, ведущий к теплу.

Гарри вежливо стучит в дверь. Противный скрежет проржавевшего замка, и на пороге возникает миссис Уизли.

- Гарри! – охает она и в ту же секунду обнимает его, крепко прижимая к груди. Гарри кажется, что она плачет. Будто бы не ожидала увидеть его на пороге своего дома. Но он помнит: она сама пригласила Гарри. Он нашел записку вчера вечером. В спальне, когда стряхивал пыль с поцарапанной поверхности письменного стола. Клочок бумаги затерялся среди газетных вырезок и чистого пергамента, вперемежку набросанных на столешнице.

И вот он пришел к семейству, а миссис Уизли отчего-то плачет, обнимая его. Гарри знает, позади него стоят Рон и Гермиона, смущенно глядя на разыгравшуюся здесь сцену. Гарри беспомощно шевелится, пытаясь высвободиться из удушающего захвата. Как можно более незаметно повернув голову в сторону, он косится на друзей, спрашивая взглядом как поступить, но Рон лишь взмахивает рукой, мол, разбирайся сам, а Гермиона качает головой…

На звук рыданий в прихожую прибегает мистер Уизли. Гарри видит, как тот замирает на мгновение, глядя на него со слегка ошеломленным выражением лица, но спустя пару секунд он, улыбнувшись, подходит ближе и мягко отстраняет жену от смущенного юноши.

Гарри чуть слышно переводит дыхание: столько лет они знакомы, а он так и не может до конца привыкнуть к проявлению подобной симпатии.

Время не пощадило мистера Уизли. Рыжий цвет волос превратился в грязно-серый, а лысина обхватывает теперь почти всю голову. Складки морщин въелись в кожу, придавая скорбное выражение линиям рта, углам глаз. Ну а миссис Уизли… Гарри так и не может понять, что он испытывает, глядя на родителей его лучшего друга.

Они зовут его на кухню. Молли Уизли, тайком вытирая подступившие к глазам слезы, бежит на кухню, сокрушенно причитая о подгоревшем обеде. Её муж, положив на плечо Гарри чуть дрожащую ладонь, легко подталкивает его вперед.
Рона и Гермиону они как будто не замечают.

В кухне все по-старому. Тот же маленький столик, та же кухонная утварь, книга Локхарта подмигивает ему нарисованным глазом. Гарри спешит отвернуться.

Они с мистером Уизли садятся на шаткие табуретки, тут же заскрипевшие под тяжестью их тел, а миссис Уизли хлопочет у плиты и без устали кудахчет о том, как она рада его видеть, как они скучали все это время. Мистер Уизли вторит ей радушным взглядом и кивками головы, походя на маггловскую игрушку. Гарри остается только неуверенно отвечать, что тоже скучал, но не имел возможности приехать раньше… Хотя про себя он задается вопросом, зачем они тогда приглашали его? Спрашивать же об этом ему неудобно.

А потом перед Гарри ставят тарелку ароматного лукового супа, который никто не готовит лучше мамы Рона, и он, немного помахав в воздухе ложкой, разгоняя завитки душистого пара, с удовольствием поглощает еду. К нему присоединяется мистер Уизли, и комната наполняется соблазнительным стуканьем ложек о дно тарелок. Только женщина продолжает без умолку говорить, не отрывая блестящих глаз от Гарри. Она говорит о Фреде с Джорджем, чей бизнес после войны поднялся на новый уровень, о Билле и Флер, наслаждающихся совместной жизнью где-то в Египте, о Чарли… Но ни слова о Перси, Роне, Джинни. Как будто ей и неинтересно обсуждать с Гарри их дела.

Она все говорит и говорит, даже когда мистер Уизли, откланявшись, уходит в гараж, где у него, как понял из намеков Гарри, спрятан весьма интересный экспонат маггловской техники. Чтобы не заскучать, Гарри изучает трещины в дощатом полу, потому что ему не очень-то и интересно слушать об изменениях в магическом мире, о новых законах и привилегиях для участников войны.

Скримджер не пишет ему.

Миссис Уизли выводит Гарри в сад. Там мокро. Слякоть под ногами, серое месиво земли, талая вода бежит ручейками по корочкам льда, хрустящим под его ногами.

Гарри разглядывает домовых гномов, снующих туда-сюда по саду в безуспешных попытках вычерпать своими цепкими ручонками из норок воду.

Гарри слышит рассуждения о саде, о выведении домовых вредителей, о том, что миссис Уизли его ни в чем не винит… Голос трещит над ухом, занудно проносясь мимо сознания, потому что Гарри все равно. Потому что гораздо интереснее наблюдать за гномами, за мерзким солнцем, от которого слезы наворачиваются на глаза, за бегом талой воды… Особенно когда ветер доносит издалека запах прелых листьев, а в воздухе от глубокого дыхания образуются облачка пара.

Да, весна никак не хочет вступать в свои права. Но это не его вина.

Вот и миссис Уизли снова говорит об этом, но Гарри, вслушиваясь в сбивчивую речь, все пытается понять за что же конкретно она его не винит?..

Уйти получается только вечером, когда Гарри, спохватившись, понимает, что опаздывает к Мастеру зелий.

Продолжение следует...

 Отправлено: 06.09.07 19:46. Заголовок: Re:

Rene
Спасибо:)

цитата:

точнее, я понимаю, что так он чувствует себя нормальным, получает определенный психологический комфорт

Тут не совсем комфорт, но об этом в след. продолжениях. В них все и прояснится. Фик дописан, осталось только его подредактировать)

Katerinka

цитата:

кто ж кроме Лорда может его довести..

Ну, помимо Лорда, Гарри и сам не плохо себя доводит.

Лёна
Спасибо)

цитата:

Я правильно поняла, что Снейп по какой-то причине онемел?

Об этом - дальше) Вот, собственно, и продолжение.

 Отправлено: 06.09.07 20:43. Заголовок: Re:

Опа. Я так понимаю, что Рон и Гермиона на самом деле давно уже умерли?

 Отправлено: 06.09.07 22:39. Заголовок: Re:

Anima
Как всё запутанно и непонятно, но интересно.
Спасибо.

 Отправлено: 07.09.07 15:34. Заголовок: Re:

Anima пишет:

цитата:

Время не оставило мистера Уизли в покое.

"Время его не пощадило"

Просто очень резануло:)

 Отправлено: 07.09.07 19:00. Заголовок: Re:

Sieglinde
Да. Извините.

Pirra
И вам спасибо, что читаете)

tinu
Исправила, спасибо:)

 Отправлено: 07.09.07 22:00. Заголовок: Re:

Да , .. Рон с Гермионой , а также , Джинни и Перси, - все, видимо,покойнички, (а записке с приглашением сто лет в обед) .... только вот для Гарри они живы , и возникает вопрос , - то ли у него восприятие как- то по-другому устроено , то ли плачет по нему Св. Мунго с вышеупомянутым Локхартом в качестве компаньона. В связи с этим меня начали терзать смутные сомнения, а настоящий ли Снейп , и насколько вообще реальны все эти "порки"? Действительно , пока все только озадачивает ...
Anima пишет:

цитата:

он, улыбнувшись, подходить ближе и мягко

- мягкий знак тут явно лишний.

 Отправлено: 08.09.07 23:50. Заголовок: Re:

[align:center]* * *[/align]

Сегодняшний вечер ничем не отличается от предыдущих. Разве только в Тупике несколько фонарных ламп не горят, и пятна света выдергивают из темноты чуть меньше кусков заколоченных домов, корявых деревьев, ухабистой дороги.

Снейп снова не произносит ни слова.

[align:center]* * *[/align]

Мы встречаемся раз в два дня, ровно на час.

Десять минут уходят на сухой кивок с моей стороны, бессмысленный лепет ответа с его и неторопливую подготовку, пока утихомириваются на полках книги, а я привожу в порядок мысли, ожидая начало вечера унижений. Поттер же тратит время на глупые рассуждения. Пожалуй, он не изменился со школы, раз даже в такие минуты умудряется витать в облаках.

Сорок минут тратятся на моральное издевательство над собственной совестью и еще десять на выпроваживание мальчишки из моего дома.

Знаете, Альбус, какую мимолетную мысль мне однажды удалось прочесть в его сознании. Поверьте, она удивит Вас. Существует четкая граница между Снейпом обыкновенным и Снейпом необыкновенным, как он любит рассуждать. Обыкновенный Снейп, который носит наглухо застегнутый сюртук и развевающуюся, словно крылья черной птицы, мантию, привычно угрюм и саркастичен. Но когда два слоя одежд постепенно исчезают, приходит Снейп необыкновенный. Нет, внешне он не меняется, хоть и выглядит без сюртука и громоздкой мантии слишком худым, слишком «хрупким».
Признаться, Альбус, это слово до сих пор отдает во рту привкусом желчной горечи. Этот Мастер зелий, вопреки заученным в школе урокам, не произносит ни слова, и мальчишка полностью сосредотачивается на ощущениях.

Я не знаю, почему он пришел именно ко мне. Как нашел это место, отрешенное от магического мира стенами фабрик и уродливыми монолитами труб. Думается мне, что это разновидность мести, Альбус. За вашу… и за их смерти. Хотя… откуда мальчишке знать, чем обернулся его поступок для меня? Если бы Поттер был слизеринцем, я сразу предположил бы умышленность его действий. Но он всего лишь гриффиндорец. Не думаю, что он имеет представление об унижении, которое я испытываю, избивая его.

Вопреки мнению большинства студентов и, отчасти, большинства бывших коллег, я не сторонник насилия. Моим коньком всегда была и остается психологическая, а не физическая сторона пыток. Да, я не насильник – я только пытаю Поттера, а это не одно и тоже. И конечная цель этой пытки – сохранение его рассудка.

Вот только сдается мне, в случае моей неудачи больница Святого Мунго получит не одного, а сразу двух пациентов – чертов Золотой Мальчик утащит меня за собой.

Я напоминаю себе, что он не заслуживает жалости. Ни моей, ни чьей-либо другой.

Я напоминаю себе об этом каждый день. Утром, когда лучи холодного солнца больно бьют в глаза; днем, когда испорченное зелье обиженно шипит, оттого что вероломные руки свело судорогой; вечером, когда иду открывать ему дверь.

Сегодня я опускаюсь до того, что пишу письмо вервольфу, запрещая ему сюсюкаться со своим гриффиндорцем. Пишу. Письмо.

На конце моего пера замирает капля чернил, готовая пролиться язвительным предложением об утраченной компетенции. Я отнимаю руку от пергамента. Письмо не умеет язвить, а Люпин не проникнется строчками, если они будут насмехаться над ним, обличая его глупость. Придется излагаться в корректной форме.

Я позволяю себе вздохнуть. Когда эмоции понемногу стихают, перо неторопливо выводит:

«Вервольфу-подкаблучнику».

Зачеркиваю. Это прямой путь к убийству. Нет, не моему – Поттера. Это его жизнь сейчас вертится в наших руках.

«Люпин,
Когда Вы попросили меня о помощи, я согласился единственно из-за уважения к памяти Дамблдора.

Да, Альбус, - это правда.

Я не привык делать дело наполовину, Вы же, как погляжу, в этом преуспели.

Вчера вечером у меня снова появился Поттер. Состояние его далеко от нормы – мы сошлись с Вами во мнениях по этому поводу еще на той неделе. Однако, вчера, проглядывая мысленные образы мальчишки, я был весьма огорчен (подходящим словом было бы «разъярен»), увидев проведенный им вечер с тем, что осталось от семейства Уизли.

У Вас какие-то неполадки с личной жизнью, Люпин? Жена заставляет Вас нести тяжкое бремя семейной жизни, и Вы, высунув язык, мчитесь выполнять все её просьбы? Не надорвитесь! Сей крик не выражает обеспокоенность Вашим здоровьем, он напоминает о просьбе «приложить максимум усилий к выполнению задачи», которая, заметьте, исходила от Вас.
Как же тогда получается, что Поттер спокойно покидает дом и аппарирует в Нору, а Вы об этом ничего не знаете? Если бы знали, не допустили бы подобного промаха. По мальчишке горючими слезами плачет Святой Мунго, а Вы собственноручно расчищаете ему дорогу в палату для умалишенных. Если не в состоянии издали приглядывать за Поттером – привяжите его к себе, заставьте быть на виду.

У меня есть и другая работа, знаете ли.

С.С.»

Я отправляю письмо с каким-то маленьким совенком, которого оборотень, памятуя об отсутствии у меня любви к домашним животным, отсылает ко мне каждое утро, вот уже неделю ожидая получить хорошие новости. Но новостей до сих пор не было, и это первое письмо, которое я посылаю ему в ответ. Может, теперь он осознает, что ничего «хорошего» ждать не имеет смысла.

Зато у меня еще никто не отнимал права на надежду.

Продолжение следует...

 Отправлено: 08.09.07 23:51. Заголовок: Re:

Rene

цитата:

и возникает вопрос , - то ли у него восприятие как- то по-другому устроено , то ли плачет по нему Св. Мунго с вышеупомянутым Локхартом в качестве компаньона.

Вот и продолжение)

цитата:

В связи с этим меня начали терзать смутные сомнения, а настоящий ли Снейп , и насколько вообще реальны все эти "порки"?

Можно было бы предположить, что у Поттера раздвоение личности и его "второе я" говорит от лица профессора, но нет, - Снейп здесь самый настоящий и порки с его участием реальны.
Спасибо за исправление:)

 Отправлено: 09.09.07 14:07. Заголовок: Re:

Да... Люпин, конечно сдал. Ему бы давно пора Гарри если не запереть в комнату с мягкими стенами, то хотя бы к психотерапевту отправить. А разбираться приходится Северусу...

Спасибо за новый кусочек!

 Отправлено: 10.09.07 22:36. Заголовок: Re:

Sieglinde
И вам спасибо)

 Отправлено: 13.09.07 00:28. Заголовок: Re:

Anima
Мне очень нравится ваш фик, так что спасибо за проду!

 Отправлено: 14.09.07 17:22. Заголовок: Re:

Anima
Впечатляюще. Интересно, чем это все закончится. Только вот небольшое замечание:
Anima пишет:

цитата:

огонь призрения в глазах

презрения
Очень мощный фик, осталяет сильные ощущения. Спасибо, что написали такое произведение!

 Отправлено: 22.09.07 21:46. Заголовок: Re:

Ох, как же все грустно-то! *плакаю*
Оч надеюсь на хэппи энд, хотя, что-то мне говорит, что он маловероятен...
Фик действительно очень мощный. Столько горечи с одной стороны и безумия с другой. Ох, задевает.
Автор, снимаю шляпу!