Снарри-форум

[align:center]* * *[/align]

Все. Я опускаю палочку. Я сделал для него все, что мог.

Я стою на четвереньках на полу и даже не удивляюсь тому, как оказался в таком положении. Перед моими глазами его колени, под руками его кровь, в нос ударяет неприятный запах. Я чувствую себя больным. У меня нет времени на это чувство.

Не поднимаясь с пола, я начинаю водить над Поттером палочкой, шепча песнопения на латыни. От моих действий раны затягиваются, оставляя после себя воспаленные рубцы. Но это не страшно, у меня есть отличная настойка бадьяна, способная избавить его от шрамов.

- Поттер, - шепчу я, стараясь привлечь его внимание. – Гарри.

Я смотрю на его усталое лицо, на чуть заметно дрожащие губы. Зрачки настолько расширены, что почти не видно зеленой радужки глаз. В них нет ничего, давящая пустота, будто за эти минуты я, как дементор, высосал жизнь из худощавого тела.

Возможно, так оно и есть. Я заставляю себя не думать.

Я, пошатываясь, поднимаюсь, не обращая внимания на промокшие колени.

- Гарри, - горло отказывается говорить громко, - ты можешь встать?

Мне необходимо залечить его спину, а для этого нужно, чтобы он перевернулся. Я почти не жду ответа, но Поттер неожиданно кивает и, пугающе побледнев, силится подняться с кресла. Я тут же подхватываю его чуть выше локтя, где, я знаю, уже нет никаких повреждений.

Он чертовски холодный, я и сам не далек от подобного состояния. Дом не обогревается.

Расстояние между нами настолько незначительно, что мне не удалось бы развернуть его, поэтому я просто притягиваю мальчишку ближе и, заведя палочку ему за спину, шепчу исцеляющее заклятие.

Он дрожит в моих руках.

Я обещал себе, что не отпущу его, и я не отпущу. Если в нем что-то еще не сломано, я буду рядом. Если осознание их смерти пересилит его ошеломляющую тягу к жизни, я буду рядом. Даже если буду не в состоянии уберечь его от всего остального. Даже если он не позволит.

Чтобы было удобнее заняться его ягодицами, я приобнимаю Поттера за плечи, притягивая ближе и вынуждая опустить голову мне на плечо. После он будет проклинать меня за это, но сейчас мне откровенно плевать на завтрашний день.

- Evanesco, - боксеры просто исчезают.

Поттер снова вздрагивает, но я не думаю, что причина в его стеснении. Просто исчезающая ткань позволяет холоду жалить раздраженную кожу.

- Тихо, - шепчу я ему на ухо, сильнее прижимая к себе.

Палочка совершает несколько круговых движений. Следующим взмахом я стираю с его тела начавшую запекаться кровь.

Придерживая его одной рукой, второй я снимаю мантию, заворачивая в неё обнаженное тело. Он не в состоянии идти сам, и я поднимаю его на руки, отметая прочь мысли о Mobilicorpus. Мальчишка совсем легкий, а подобный вид перемещения слишком унизителен. Я и так растратил свой лимит издевательств на сегодня.

Циник во мне откровенно хохочет над подобный заявлением. У меня еще вся ночь впереди, чтобы пообщаться с ним на отстраненные темы.

Лицо Поттера ничего не выражает. Он не смотрит на меня.

- Ignominia*, - произношу я пароль, наблюдая, как книжные полки отъезжают в сторону, открывая нам узкий коридор. Я сильнее прижимаю тело к себе и поднимаюсь в спальню.

Свечи вспыхивают, когда мы входим в комнату, заставляя темноту убраться за окно. На улице идет мелкий дождь, перемежаясь мокрыми хлопьями снега. Он ударяет в оконное стекло, создавая иллюзию движения, напоминая, что на улице жизнь продолжает неторопливо течь, такая же серая, как и в одном из домов Тупика Прядильщика.

Я несу Поттера в ванную. Сажаю на бортик, следя, чтобы он не завалился назад. Не хватало только, чтобы, пережив один из худших вечеров в его жизни, он разбил себе голову, приложившись к чугунной стенке ванны.

- Прополощи рот, - я вкладываю в его руку стакан, наблюдая, как он покорно набирает в рот жидкость и сплевывает в раковину чуть розоватую воду со сгустками крови.

Я снова чувствую вину. Но это чувство для меня не ново. Я виноват практически во всем и практически перед всеми. И практически всегда мне плевать на это. Сегодняшний день - еще одно доказательство того, что во всех правилах есть исключения.

Я забираю стакан из его рук и ставлю на полку рядом с зеркалом. Подхватив мальчишку на руки, несу его в спальню и опускаю на кровать, прислоняя к изголовью, чтобы он не заснул раньше времени.

Мои руки уже тянутся к небольшой аптечке, висящей на стене рядом с кроватью. Перебираю склянки со всевозможными зельями, отбирая Кровевосстанавливающее и Успокоительное. Для зелья Сна Без Сновидений еще слишком рано. Я не хочу, чтобы, проснувшись завтра утром, он посчитал, что увиденное им – еще один сон. Мальчишка запросто найдет другое объяснение появлению шрамов на его коже.

Увольте, я не переживу еще один такой день. К тому же, я все еще планирую избавиться от отметин.

Сотворив из воздуха кубок, я наливаю в него Кровевосстанавливающее зелье и протягиваю Поттеру. Он покорно выпутывает руку из складок мантии, и его холодные пальцы соприкасаются с моими.

Здесь действительно холодно. Я мог бы снять блокирующее заклятие с камина и позволить огню снова заиграть на промерзших плитах. Я смеюсь. Я так давно не давал повода свиньям из Министерства появиться здесь, что они накинутся на эту возможность, как собаки на брошенную кость. Возможно, если бы моей конечной целью был Азкабан, я бы с радостью предоставил бы им такую возможность. Пожалуй, за все годы службы Лорду и Дамблдору мне никогда не выпадало выигрывать титул насильника.

Я придерживаю кубок, помогая Поттеру проглотить зелье. Он с шумом сглатывает сладковатую субстанцию.

«Северус, пожалуй, это одно из немногих твоих зелий, что почти не отвратительно на вкус».

Да, Альбус, я помню. Я помню, как точно так же помогал Вам, когда Вы, израненный, вернулись после охоты за еще одним хоркруксом. Быть может, это зелье и не так ужасно для Вас, но для меня этот вкус лишь отголосок соленого привкуса боли, что оставался на губах после собраний.

Я забираю у Поттера стакан и, очистив его с помощью волшебной палочки, наливаю туда дозу успокоительного. Он выпивает, даже не поморщившись.

Я понимаю, что у него действительно нет сил.

Сколько раз мне придется напоминать себе, что я обязан был это сделать, чтобы тугой ком перестал перекрывать мой пищевод? Я сглатываю.

- Все в порядке?

Разумеется, он не в порядке. Но мне необходимо добиться от него хоть какого-то ответа.

Кажется, мой вопрос доходит.

Поттер смотрит на меня, слегка кивая головой, и его голос кажется почти нормальным, когда он отвечает:
- Да.

Если бы я не знал его лучше, я бы поверил. Почти. Но я доверяю своей интуиции, своим знаниям, своему опыту работы с маленькими балбесами, чтобы просто так поверить в его слова. Однако говорить сейчас на эту тему – сплошной самообман. Ни одна из моих фраз не долетит до него сейчас, возможно, утром.

Возможно, за ночь и я смогу подготовиться к разговору.

[align:center]* * * [/align]

Не в моих силах было изменить это. Но в моих силах было предугадать, проследить. Увы, я снова подвел Вас, Альбус. Я уже сбился со счета моих неудач.

Первый раз я прокололся, когда Упивающиеся наложили Imperio на Перси Уизли, вновь присоединившегося к семье, и Гермес, глупая птица семейства, принесла Поттеру записку с приглашением в Нору. Я не знал об этом.

Второй раз – когда я был слишком далеко, чтобы предотвратить нападение на их жалкую лачугу. Там в тот момент находилась донельзя изумленная гусыня да пара представителей её выводка, а именно Рон и Джинни Уизли. О, ну и конечно Гермиона Грейнджер.

Закрываю глаза, проглатывая обжигающую горечь виски. Да, я снова пью. Под моим затылком холодная стена, я сижу в темноте, прислонившись к жесткой спинке кровати. Венцом сегодняшней ночи было бы побиться об неё головой. Я бы так и сделал, если бы не пугающая перспектива разбудить мальчишку, обхватившего мои колени руками и положившего голову мне на бедра. Неужели ему действительно удобно? Не думаю. Скорее, Поттера привлекает тепло тела рядом.

Я, усмехаясь, поправляю сползшее с его плеч одеяло. Совершеннейшая абсурдность, я мертв внутри, но тепло тела еще живо и кто-то даже находит его пригодным для себя.

Догадывался ли Поттер, что то письмо было подделкой, когда, предупредив Орден, он аппарировал в Нору? Я слышал после, что оставленная им записка представляла собой странную смесь намеков и неуверенных опасений.

Я никак не мог заподозрить Темного Лорда в подобном. Я думал, что хорошо изучил его манеры, но я как всегда ошибался. Так легко, без эффектных нападений, без пафосных речей, он просто заставил Перси Уизли аппарировать домой. В минуты, когда Молли с дочерью отправились в огород разбираться с корнеплодами для обеда, он наложил на неразлучную троицу Stupefay, Necterо** и аппарировал с ними прямиком на аудиенцию к Лорду.

И Темная Метка полыхнула огнем. Я помню ужас, с которым мне пришлось бороться, когда я увидел троих своих учеников перед его ногами. Ужас и ярость. Злость и безнадежность. Я никогда не мог даже предположить, что стена безразличия, которую я так тщательно выстраивал в течение многих лет, может быть атакована всеми этими чувствами сразу.

Я видел, как они дрожали, пытаясь унять страх. Да, даже Поттер. Его заставили опуститься на колени перед Лордом; за дерзость в его взгляде любого из нас ожидало бы адское мучение, но сегодня для Лорда он был гостем. Рыжий мальчишка закрывал собой Грейнджер.

Я думал тогда, что все пропало. Что непримиримый взгляд глупого мальчишки убьет его на месте, утащив за собой двоих своих друзей. Или троих. Я не знаю, в каких отношениях с ним находился Перси Уизли. Он повесился, узнав, что произошло.

Я пью по глотку за каждую жертву Темного Лорда, но прерываюсь, когда пересчитываю в уме их количество. Безбожной лестью по отношению к себе было бы считать, что я способен так напиться.

Эта сцена столько раз прокручивалась в моей голове. Я столько раз выискивал возможные пути их спасения. Но, зная себя, и сегодня я не поступил бы иначе. Чтобы Ваша смерть не была напрасна, Альбус, мальчишка прошел через ад.

Темный Лорд легко предугадал уязвимое место Гарри Поттера - его заставили наблюдать за смертью друзей.

А меня - участвовать в избиении бывших учеников. Это должно было быть символично. Я был их учителем. И дважды предал их. Оба раза, Альбус, по Вашей просьбе.

Мальчик Уизли держался долго. Ему почти удалось защитить от моих ударов девчонку. Какой-то Упивающийся, я не помню кто… достаточно было одного удара ногой по ребрам, чтобы Уизли отлетел в сторону.

Я допиваю стакан, и вместе с жидкостью в меня вливается всепоглощающая ярость. Я вздыхаю. Ну же, успокойся, если не хочешь разбудить его.

Когда их вздохи сменились всхлипами, когда Поттер ободрал в кровь руки о решетку, и, зажмурившись, нелепо прижимая ладони к ушам, пытался защититься от действительности… я дышал с ними в унисон. Я делал вдох под стон Уизли и выдыхал вместе с всхлипыванием Грейнджер, чтобы никто не услышал, с каким трудом мне дается дыхание.

Я помню их вздрагивающие под плетью тела. Я помню лицо мисс Грейнджер, когда Темный Лорд пожелал, чтобы я снял маску, чтобы мальчишка узнал меня, увидел и проклял землю по которой я хожу. Спутанная пакля волос, дорожки слез на абсолютно не удивленном лице и губы, которые утвердительно прошептали «профессор».

Я почти желал поменяться с ней местами. А потом я поймал на себе дикий взгляд Уизли, его губы беззвучно твердили «Предатель», и все вернулось на свои места. Я заставил себя доиграть эту роль до конца.

- Я уже не ваш профессор, мисс Грейнджер, - ответил я ей, правдоподобно изображая ухмылку.

В их глазах больше не было страха, из них на меня смотрела хваленая гриффиндорская храбрость, просыпающаяся только в экстренные моменты. Они лежали полуживые, прижавшись друг к другу.

Их убила глупость. Неудачливость самого везучего мальчика.

Они оставили его в темноте, приковав к одной из стен камеры. Подземелье было частично затоплено, и по полу текли ручейки прогнившей воды. Его друзей положили перед решеткой, оставляя зажженными свечи в центре комнаты, чтобы блеклый свет долетал до них, вынуждал тела призрачно шевелиться.

Беллатрикс провела чертову тучу времени насмехаясь над сжавшимся в углу темницы мальчишкой и переворачивая носком изящной туфельки трупы. После ушла и она.

Не смотря ни на что, я выполнил Вашу просьбу, Альбус. Мальчик все-таки выжил, а Лорд побежден. Вы этого хотели – Вы это и получили. Цена победы никогда не волновала Вас, и меня до недавнего времени не волновала.

Но сейчас я не хочу, чтобы она возросла на еще одну жертву. Возможно, я слишком поздно осознал это.

Я ставлю пустой стакан на прикроватный столик и позволяю своей руке пройтись по его взъерошенным волосам. Во сне он доверяет мне. На этот жест я никогда не осмелюсь при свете дня.

Вероятно позже, но не сейчас.

Я сдерживаю свои обещания. Я обещал, что не отпущу его, и я не отпущу.

Я закрываю глаза, вслушиваясь в его спокойное дыхание и стук дождя за окном.

Весна в этом году запаздывает. Я знаю причину. Она боится, что лучи солнца растопят снег, впитавший пепел нашей победы и из него возродится новое зло.

Но мы-то пока живем. У нас есть передышка на обыкновенную жизнь, и Феникс может распахнуть на время свои крылья. Завтра утром я увижу, получилось у меня или же нет.

И кто знает, может, если Поттер составит мне компанию, я смогу заткнуть эти чертовы книги?

*бесславие (лат.)
**свяжи (лат.)

Конец