Снарри-форум

[align:right]Посвящается Дориане Грей. С любовью и всяческой нежностью. [/align]

Холодно. Сыро. Чьи-то шаги отдаются в пустынных коридорах гулким эхом. Солнце – только пару часов, четырьмя узкими полосками. Полное ощущение того, что ты дома. В подземельях.

Его вновь припрятали в Азкабан, но только на этот раз Снейп точно знал, что останется там пожизненно. За Альбуса Дамблдора.
Процесс над Упивающимися Смертью тянулся долго и муторно. Решающим стало слово Поттера. Слово Героя. Оно определяло срок твоего сумасшествия.

С уходом дементров Азкабан переменился, можно сказать, расцвел. Безысходность навещала заключенных только посредством ежевечерних газет, заботливо подаваемых вместе с ужином. Гуманизм. Но Азкабан оставался самим собой. Четырьмя стенами. Глухой клеткой, запирающей мир от тебя.

Десять шагов вперед, десять шагов назад. “Думай, Северус, думай“.

На первой странице небрежно брошенной на кровать газеты красовался Поттер со своей новой пассией – Колином Криви. Магический мир, пребывавший до этого в некотором шоке от открытого заявления Героя о своей нетрадиционной ориентации, теперь несколько успокоился, видимо, решив, что это последствия психологического перенапряжения и, скорей всего, “само пройдет”. Снейп же был абсолютно уверен в том, что Поттер просто тронулся умом. Хотя в наличии у него ума Северус сильно сомневался.
Упивающиеся стали обыденностью, им уделялась лишь небольшая колонка на последней странице газет. Общественность куда более интересовало то, кто будет следующим в “голубом” списке Поттера.

“Кто следующий?! – отвлекся Снейп от размышлений над очередным прожектом своего чудесного спасения из Азкабана. – Уизли, Поттер. Попробуй Уизли, не промахнешься”.

”Стоп. Кто следующий!?!”
Снейп остановился, подошел к двери своей камеры и прижался лбом к холодному металлу. Сердце бешено колотилось в груди, тело сотрясал нервный озноб. Северус, что есть силы забарабанил кулаком в железную дверь.
- Эй! Кто-нибудь!
Дверь распахнулась. Яркий солнечный свет на мгновение ослепил зельевара. Там была весна. И свобода.
– Что?
– Поттера! Мне необходимо увидеть Поттера!
С секунду темная фигура в светлом проеме размышляла об услышанном, потом изрекла:
– Я узнаю. – И исчезла, оставив Снейпа одного в состоянии близком к истерии.
Но истерить Северус не собирался. Он просто лег на пахнущую плесенью кровать и уснул. Глубоким сном. Без сновидений.
Поначалу задуманное казалось нереальным и пугающим, но потом холодный расчет взял верх над эмоциями, и вскоре Снейп спокойно размышлял над многочисленными способами сделать из Поттера идиота.

Но время шло. И то, что казалось лучшей аферой магического мира, лопнуло, подобно мыльному пузырю, по причине отсутствия главного персонажа. Самого Гарри Поттера.

Снейп окончательно утратил интерес к происходящему. Единственным занятием стало созерцание пылинок в узких полосочках солнечного цвета да изучение трещины, тянувшейся через весь потолок к дверному проему. Поначалу Северус еще подходил к двери и долго стоял прислушиваясь. Но там ничего не происходило. Там была Тишина.

– К вам пришли.
Снейп не сразу понял смысл этой фразы, здесь явно должно быть что-то другое. ”За вами пришли”, например. Звучит более чем подходяще.
– Зачем?
– Вы же хотели видеть мистера Поттера? Он пришел. Идемте.
Северус тяжело поднялся с кровати, запахнул заношенный, уже изрядно испачканный домашний халат, пригладил седые спутавшиеся волосы и провел ладонью по худому изможденному лицу, будто намеривался стереть с него все свои сомнения и тревоги.
“О, да. Я определенно произведу впечатление на Поттера”.

В комнате для посетителей было намного чище и просторнее, чем в камере. Поттер стоял у противоположной стены. Невысокий, коренастый, в очках и без шрама. Это было весьма необычно. Поттер и без шрама.
Гарри пристально смотрел на своего бывшего школьного учителя. Тот заметно нервничал.
– Удивите меня, Снейп.
“Я старый больной человек. Подойдет?” – от этой мысли губы Северуса чуть искривились.
– Я убил Альбуса Дамблдора по его собственной просьбе.
Поттер помрачнел. В его голосе зазвучало отвращение:
– Из милосердия?
– Если хотите.
”Последняя надежда” Северуса направилась к двери.
– Это я мог услышать и на суде.
Сердце Снейпа вновь бешено заколотилось в груди. Ему казалось, что всю комнату заполняет этот ненормальный перестук. От Поттера пахло чистотой и свободой. Свобода была везде: в глазах, в волосах, на коже. Хотелось поймать Поттера и обнюхать. “Я становлюсь собакой”. Вероятно, стоило еще раз подумать насчет св. Мунго, но Поттер был уже в нескольких дюймах от тюремной двери. И Снейп решился.

– Я люблю вас, мистер Поттер, – вкрадчиво произнес он.

Гарри замер. Костяшки пальцев руки, придерживающей полуоткрытую дверь, побелели.
“Значит, удивил”.
– Неужели?! C тех пор как увидели?! – Глаза в глаза.
– Раньше.
– Это когда? – Усмешка на губах. Во взгляде – паника, неверие, страх.
– Вас тогда звали Джеймсом. Поттером.
– Это невозможно.
– Я – бот.
– Что?
“Ха-ха, мистер Поттер, видели бы вы сейчас себя ”.
– Я предпочитаю снизу. Отдаваться.
– Что? – тупо повторил Гарри.
“Поттер, я предлагаю тебе свою задницу, а твой словарный запас сузился до одного вопроса?”.
– Хочу, чтобы вы знали.
– Зачем?
“Идиот…”
– Эти статьи и фотографии в газетах. Было отвратительно их видеть. Сейчас, когда с моим будущим все известно, захотелось, чтобы вы знали об этом. О моих чувствах. К вам. Считайте это последним желанием.

Мыслительный процесс Поттера был настолько явным, что Снейп тут же пожалел о содеянном. Не хватало еще, чтобы к его обвинению добавился пункт: “Доведение Героя до помешательства”. Снейп шагнул к Гарри Поттеру и торжественно поцеловал того в губы. Так. Чтобы закрепить сказанное и привести спасителя всего магического мира в чувства.
Ясный взгляд зеленых глаз устремился в темные мутноватые глаза зельевара. И мысли Поттера стали для Снейпа открытой книгой. Поттер хотел писать.

”Сейчас или никогда”.
Снейп крепко схватил почему-то вдруг обмякшего Поттера и вновь поцеловал его. С языком и слюнями. По-взрослому. Целоваться Снейп не умел. Поттер, к слову сказать, тоже был не очень внимательным партнером и отвечал более чем невпопад. Но отвечал. Его невнятное состояние наводило Снейпа на определенное желание: “Свернуть ему шею. Прямо сейчас”. Мысль казалась настолько правильной и уютной, что зельевар воровато приоткрыл один глаз и увидел охранника, любующегося этой захватывающей картиной. Поддаваясь естественному порыву Снейп, будто бы невзначай, развернул Поттера так, чтобы у наблюдателя не осталось и тени сомнения в том, что поцелуй взаимный и обжалованию не подлежит.

Сексуальный опыт Снейпа был скудным. По молодости это были быстрые перепихоны в Лютом переулке или же почасовые утехи в гостинице “Дырявый котел”. Надо ли говорить, что это был исключительно гетеросексуальный опыт? А в дальнейшем просто ручная работа, разбавленная фантазиями об аппетитной попке профессора Вектор.

Руки Поттера судорожно схватили Снейпа за халат. “Описался”.
– Что сказал директор?
“Наконец-то”.
Охранник растаял в полумраке коридора.
– Он просил защитить мальчика. Драко. Малфоя.
Недоверие.
– Я умолял его вмешаться. И как-то остановить это. Знаете ли, я тоже не очень спешил умирать. Но Альбус был настойчив. Он сказал, что я влез в это сам и теперь у меня нет выбора.
”Попал…”
– А зачем. Мне. Всё. Это. Знать? – от волнения Поттер заговорил с придыханием, отчего слова его стали приобретать странный эротический оттенок. Снейп изучающее смотрел на Героя.
– Мне подумалось, что возможность поиметь своего врага в задницу покажется вам весьма привлекательной, – судя по лихорадочному блеску в глазах зельевара, для него эта перспектива была единственным шансом обрести вожделенную свободу, хотя куда менее привлекательной.

Снейп искренне попытался улыбнуться. И сразу пожалел, что так мало в свое время уделял внимания этому нужному человеческому умению – улыбке. Выходило страшненько.

Но Гарри Поттер был просто не в состоянии оценить усилия Снейпа. Он находился в прострации. Перспектива “отыметь” была неожиданной и волнующей.
– Я подумаю.
Нетвердым шагом Гарри направился к дверям.
– Несомненно. – “И подрочишь…” – На вашем месте, мистер Поттер, я бы потренировался. В заклинаниях. Стирающих память.
Не оглянувшись, Поттер вышел.
Надежда, столь призрачная вначале, сейчас ярким светом озаряла высокую угловатую фигуру бывшего профессора Хогвартса, двойного агента, убийцу Дамблдора и Вольдеморта и просто очень неприятного человека. Шалость удалась.

Нужно ли говорить, что судебного заседания не было? Вообще. Несколько месяцев спустя министерский чиновник прямо в камере зачитал зельевару приговор, по которому тот навсегда лишался своей палочки и министерской пенсии. Его пожизненным местом обитания становился старый дом в Тупике Прядильщиков. Впрочем, возможность зельеварения была оставлена как единственное средство к существованию.
Снейп так и не смог определить истинных причин, заставивших Поттера помочь ему.
И сейчас в пыльных комнатах дома его терзали весьма далекие от алхимии проблемы:
“Как правильно подготовиться к анальному сексу?”, “Первый опыт: приятно и безболезненно”, “Простата – где это?”, “Оральный секс – лучший способ доставить ему удовольствие.”.

Очень давно, еще будучи прыщавым юнцом, Северус открыл для себя простую истину: “Когда дело касается твоей жизни, любые решения являются весьма эффективными”.
И если для того, чтобы избежать Азкабана, ему придется подставить свою задницу Поттеру, он сделает это. Свобода дороже. А Поттер? Отравить его он всегда успеет. Зельевар он или где?

Конец первой части

Краткое содержание второй части:

[align:right]Посвящается Nadalz, бете и человеку. [/align]

Если бы Северусу Снейпу рассказали о последствиях его “гениального” плана, то он бы, не раздумывая, остался в Азкабане. Гарри Поттер действительно собирался иметь бедного зельевара. Но исключительно в моск.