М-да. Получилось так, что продолжение появилось аж к следующему дню рождения именинницы.
24 июня, вторник, 07.30 – Драко Малфой Неизвестно, сколько еще он бы просидел в тупом оцепенении, с ногами скрючившись на стуле, но резкая боль – свело ступню – внезапно приводит его в чувство, и он чуть не падает.
– Твою мать!
Отец, случись тому оказаться рядом, не преминул бы отчитать его за вульгарность выражений. Люциус не терпел никаких проявлений того, что считал простонародным... и только после его ареста Драко узнал почему. Тетка Белла, злорадствуя, рассказала, что хваленая чистокровность семейства Малфоев насчитывает всего-то пять поколений.
– Твой пра-пра-прадед был грязнокровкой, – кривя губы, сообщила она. – Бежал из Франции во время Революции. Руки марать не любил... Люциус в него пошел. Осторожничал все, себя жалел... дожалелся. Дурная кровь всегда сказывается. Не надо было Цисси за него выходить! Я всегда знала, что ничего путного из этого не выйдет! Но что есть, то есть... – она обратила взгляд на шокированного племянника, криво улыбнулась и потрепала его по щеке. – Мы еще сделаем из тебя настоящего Блэка...
Ох, отец... Несмотря на теткины речи, Драко не испытывает ни особенного стыда, ни разочарования. Он просто очень, очень скучает.
Растерев злосчастную ногу, он кое-как встает и добирается до постели, на которую падает не раздеваясь. Он засыпает, не успев подумать даже о том, что стоило бы укрыться.
24 июня, вторник, 06.05 – Северус Снейп Самое омерзительное в заклятии Петрификус Тоталус – это то, что ты осознаешь все происходящее. И чувствительности тело отнюдь не теряет. Это он запомнил на всю жизнь – с тех пор, как его подкараулили Блэк с дружками и оставили в непосредственной близости от муравейника. Он прекрасно чувствует спиной неровные половицы – хорошо еще, что это не подземелья и полы не каменные – и на том спасибо. Правда, по сравнению с тем, что ему некуда деться и не на что отвлечься... Уставившись в потолок – проклятье, даже взгляд не перевести, и глаза снова начинают ныть – он снова и снова переживает ужас, который испытал, увидев Фенрира Грейбэка над телом Драко.
Услышав дикий вопль мальчишки, он вбежал в комнату с палочкой наготове; чтобы оценить ситуацию, хватило и двух секунд. Грейбэк глухо заворчал, повернув к нему окровавленную пасть, и Северус впервые в жизни воспользовался смертельным проклятием безо всяких угрызений совести. Промахнуться с двух ярдов не смог бы даже Лонгботтом. Оборотень рухнул, и Северус бросился вытаскивать Драко из-под трупа, опасаясь самого худшего. Убедившись, что мальчишка жив и обнаружив укус на плече, он испытал короткое облегчение, быстро превратившееся почти в панику: что теперь делать? Как уберечь Драко? И что он скажет Темному Лорду?
Дикий страх снова угрожает захлестнуть его, а он даже моргнуть не в состоянии. Нет, так не пойдет. Что толку себя мучить? Он сделал все, что мог... – и будь, что будет. Перед глазами снова встает оскаленная морда Грейбэка – проклятье! Нужно подумать о чем-нибудь другом. Насмешница-память подбрасывает другую, похожую картинку: Визжащая Хижина и обезумевший Ремус в волчьем обличье. Северус заскрипел бы зубами с досады, если бы мог: он не хочет помнить Ремуса таким. Он, собственно, вообще не хочет вспоминать Ремуса... тьфу ты, Люпина! – ибо это совершенно бесполезно: вряд ли он его еще когда-нибудь увидит.
И конечно, из недр подсознания тут же начинает всплывать картина за картиной: принцип «не думать об обезьяне» – в данном случае, о волке – срабатывает безупречно.
[align:center]~ * ~ * ~ * ~[/align]
Вечером тридцать первого июля в блэковском доме царила мертвая тишина. Все члены Ордена, которым удалось найти хоть сколько-нибудь свободного времени, суетились в Норе у Молли вокруг мальчишки Поттера. Только Люпин вернулся оттуда раньше времени: близилось полнолуние. Выдав оборотню последнюю порцию Волчьего зелья и дежурный набор мелких оскорблений, Северус уединился в библиотеке: не так уж часто ему удавалось спокойно почитать, не отвлекаясь на идиотские разговоры с так называемыми соратниками. Собственно, до смерти Блэка в этом доме ему вообще покоя не было... он удовлетворенно хмыкнул и перевернул страницу.
В коридоре скрипнула половица, и он насторожился.
– Люпин? – негромко окликнул он. Странно: ему казалось, что луна уже взошла.
Неплотно закрытая дверь приотворилась, и в щель просунулась волчья морда. Северус почувствовал, как в горле образуется тугой комок, а под ложечкой начинает противно подсасывать от страха. Глупость какая: ведь он же сам проследил за тем, чтобы Люпин не пропустил ни одной дозы зелья, а значит, беспокоиться не о чем.
– В чем дело, Люпин? – выдавил он и тут же мысленно выругал себя за глупость: какой смысл задавать вопросы животному?
Дверь открылась шире, и волк вошел внутрь, бесшумно ступая по истертому ковру. Северус замер, не в силах даже нашарить палочку: он всего второй раз видел Люпина в зверином облике, и первый точно входил в десятку самых жутких его воспоминаний.
Не дойдя до него пары шагов, волк остановился и уставился на него большими желтыми глазами, поблескивавшими в свете свечей. Потом медленно, словно в нерешительности, мотнул хвостом – раз, другой.
– Люпин? – удалось выдавить Северусу.
Волк помотал хвостом еще раз, не сводя с него глаз.
– Что тебе надо?
Зверь издал какой-то неопределенно-скулящий звук, переступил с лапы на лапу и снова помотал хвостом. Северус заставил себя медленно и глубоко вдохнуть, а потом выдохнуть – несколько раз, пока сердце не перестало колотиться как безумное.
– Люпин, ты ведешь себя как идиот. Я все равно не понимаю, чего тебе надо. Сделай то, зачем пришел, и оставь меня, Мерлина ради, в поко...
Договорить он не успел: волк, не издав больше ни звука, прыгнул – и очутился на диване рядом с ним. Потом, покрутившись на месте, улегся, аккуратно уложив морду на вытянутые передние лапы: между кончиками его когтей и бедром самого Северуса оставалось свободное пространство едва ли в дюйм.
Северус, онемев, уставился на своего бывшего однокурсника: сначала ошарашенно, потом сердито. Волк в ответ только глаза прикрыл. Северус подавил вспышку раздражения: злиться было совершенно бесполезно, ибо только сумасшедший станет препираться с бессловесным, но зато весьма крупным хищником. К тому же некстати вспомнился собственный срыв, когда Люпин не только помог ему, но и с неожиданной для гриффиндорца тактичностью не задал впоследствии ни одного вопроса. В итоге Северус решил, что разумнее всего продолжить чтение и сделать вид, что ничего особенного не происходит.
Спокойно почитать удалось примерно с четверть часа, а затем в его бедро ткнулось что-то мягкое. Северус едва не подпрыгнул от неожиданности и злобно зыркнул на соседа: Люпин умудрился незаметно подползти поближе и теперь бесстыдно прижимался мордой к его ноге.
– Не мешай мне читать, – проворчал Северус, отчетливо ощущая собственную беспомощность.
Волк, разумеется, не ответил. Более того – и ухом не повел.
Еще несколько минут спустя Северус поднял руку, чтобы перевернуть страницу, и в тот же миг на его коленях оказалась тяжелая волчья голова. На сей раз он не сдержался:
– Черт побери! Люпин, ты спятил?
Волк опять издал какой-то невнятный звук и даже глаз не открыл, только поудобнее пристроил голову у него на коленях. Северус замер, так и держа руку на весу. Но это было неудобно, и через пару минут он неуверенно и очень осторожно опустил ее на волчий загривок. Люпин в ответ удовлетворенно вздохнул и совсем перестал шевелиться. Северус продолжил чтение, делая вид, что это совсем не его рука машинально перебирает густую и жесткую волчью шерсть.
[align:center]~ * ~ * ~ * ~[/align]
24 июня, вторник, 8.30 – Ремус Люпин Провалявшись с час, Ремус наконец поднимается и первым делом идет проведать Драко. Тот спит, почти свернувшись в клубок – и как только удается при таком росте? Ремус осторожно вытаскивает из-под него покрывало и укутывает мальчишку. Потом бесшумно выходит из комнаты, восстанавливает на двери предупреждающее заклятье и спускается вниз, на кухню. Разжечь камин – дело пары минут. Еще столько же – чтобы связаться с квартирой Шеклболта. В гостиной у того пусто.
– Кингсли! – решительно окликает он.
Из прихожей доносится шуршание, и на его зов является Шеклболт – заспанный, но уже одетый.
– Еще немного, и ты бы меня не застал, – сообщает он и хмурится. – Что-то случилось?
– Случилось, – кивает Ремус. – Мне нужен Веритасерум. И пара авроров.
Кингсли хмурится еще сильнее.
– Посторонись-ка, я пройду.
Несмотря на сонный вид, он движется настолько стремительно, что Ремус едва успевает отскочить в сторону.
– Выкладывай.
– У меня наверху спит Драко Малфой. Пришел сегодня утром с письмом от Северуса.
Ремус с трудом сдерживает усмешку: такую потрясенную физиономию у аврора нечасто увидишь.
– Что?!
– Грейбэк укусил Драко. Северус отправил мальчика к нам.
– Снейп? Этот... – Кингсли стискивает зубы.
– Альбус все знал, – тихо произносит Ремус. – Северус выполнил все его распоряжения... до конца.
Кингсли вздрагивает.
– Это
он тебе написал? – с нажимом уточняет он. – И ты
ему веришь?
– Верю.
Аврор отворачивается, словно пытаясь взять себя в руки.
– Можешь показать мне письмо? – глухо говорит он.
– Нет. – Ремус вздыхает. – Там есть кое-что, о чем не должен знать никто, кроме Гарри и меня. Тоже распоряжение Альбуса, – он слегка лукавит, но без этого не обойтись.
– То есть ты хочешь, чтобы я поверил тебе на слово, что Снейп... – Кингсли сглатывает, – не предатель?
– Да. Хочу.
Видно, что-то в его тоне проскальзывает такое, чего не было раньше, потому что Кингсли поворачивается и смотрит на него странным долгим взглядом.
– Хорошо, – наконец говорит он. – Зачем тебе сыворотка правды?
– То, что я верю Северусу, не означает, что я верю кому попало, – мрачно отвечает Ремус. – Я хочу убедиться, что Драко сюда попал именно так, как он рассказывает. К тому же... Северус поручил мальчика мне. Было бы легче, если бы не пришлось прятать его хотя бы от министерства. Кстати, что ему вообще грозит?
– Если у него нет метки, то в худшем случае исключение из школы, – криво улыбается Кингсли. – И решать это будет Попечительский совет Хогвартса. СОВы он сдал, так что палочку у него не отберут в любом случае.
– И это все? – удивляется Ремус.
– По закону – да. Сопляк, насколько я понял, был несовершеннолетним, когда впустил Упивающихся в школу. Выдрать бы его как следует... Другое дело, что Скримджер из тех, кто плевать хотел на законы. Крауч-старший был его другом, и Скримджер жаждет мести. Ходят слухи, что мы со дня на день получим разрешение пользоваться Непростительными.
– Ясно. В любом случае, я буду рад, если ты сумеешь раздобыть мне сыворотку, а потом передашь Хмури и Минерве, что они нужны здесь. – Помедлив, Ремус добавляет: – И, наверное, Тонкс.
24 июня, вторник, 09.10 – Северус Снейп Скрип половиц этажом ниже и негромкие голоса предупреждают его о возвращении Темного Лорда гораздо раньше, чем хотелось бы. Остается только лежать, прислушиваясь, и ждать расправы. Северус знает, что его не убьют – обвинений в предательстве он пока не заслужил, – но легче от этого как-то не становится.
Шаги неумолимо приближаются и вскоре затихают где-то совсем рядом.
– Северус? – в шелестящем голосе Темного Лорда редко звучит столь неприкрытое удивление. – Finite Incantatum. Что здесь произошло?
Наконец-то можно пошевелиться. Северус медленно садится, потом не без труда поднимается на ноги. Вставать на колени бессмысленно: Волдеморт ценит нарочитое выражение покорности ничуть не больше, чем дерзкое неповиновение.
– Мой лорд, в ночь полнолуния Фенрир Грейбэк напал на Драко.
Стоящая за спиной господина Беллатрикс тихо и как-то непривычно по-женски ахает.
– Продолжай, – приказывает Темный Лорд после короткой паузы. По полузмеиному лицу невозможно понять, о чем он думает.
– Я пытался спасти мальчика и в результате был вынужден... избавиться от животного. К сожалению, я опоздал.
Беллатрикс ахает второй раз.
– Ты... он... – заикается она. Волдеморт на короткое мгновение оборачивается, и она умолкает.
– Так юный мистер Малфой теперь оборотень? – невозмутимо уточняет Темный Лорд. – Жаль. Однако это не объясняет... – он жестом обводит рукой комнату, – выбранный тобой необычный способ отдыха, Северус.
– Драко застал меня врасплох, мой лорд. Он был перепуган и в шоке, конечно, но я не думал, что настолько. Сегодня рано утром я зашел проверить его рану, он обездвижил меня и сбежал.
Наступившая тишина тянется, словно какое-нибудь очередное клейкое творение Лонгботтома при попытке вытащить черпак из котла... тянется, пока не лопнет.
– Надеюсь, мальчик быстро справится с приступом паники, – холодно заявляет Волдеморт. – Иначе лучше бы ему попасться аврорам, чем мне. А ты, Северус, запомни на будущее: стоит быть порасторопнее. Crucio.
TBC
Спасибо. 
Спасибо 
Зато сейчас одним куском прочитала - еще приятнее. 
Роскошный сюжет и безукоризненный язык - и вот уже я читаю нелюбимый пейринг )) Спасибо 
и благодарность- безразмерна 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума