Снарри-форум

1. Сириусу восемь, когда он первый и последний раз видит мать плачущей. Причина слёз так и осталось неизвестной, но Сириус не может забыть, какой взгляд она бросает, заметив его в дверях. «Блэки не плачут, Сириус», – строго говорит она, вытирая слёзы шёлковым носовым платком с вышитой монограммой, и величаво уходит, наказав ему не говорить никому ни слова.

2. Конечно, первым делом Сириус бежит поделиться увиденным с младшим братом. Тогда он рассказывает Регулусу абсолютно обо всём – начиная с того, как маггловская девочка поцеловала его в парке, куда он улизнул, невзирая на запрет отца, и заканчивая тем, что визиты к бабушке Блэк его немного пугают.

3. Позднее появляются вещи, о которых Сириусу по-прежнему хочется рассказать брату – своему первому лучшему другу и наперснику – но, вырастая, они отдаляются, так что это почти невозможно. Братья сидят рядом во время рождественских ужинов на Гриммаулд Плэйс и плечом к плечу – на изящном диване, который кажется неуместным для летней резиденции, но с таким же успехом Сириус мог бы находиться рядом с незнакомцем. Через некоторое время им становится трудно говорить друг с другом. Мешают слова, которые так и не были произнесены, думает Сириус.

4. Но всё же иногда ночью во время каникул на Гриммаулд Плэйс Сириусу становится совсем невыносимо. Он знает, что утешение в этом доме может найти лишь у одного человека. Когда он забирается в кровать Регулуса, там всегда тепло, но пальцы брата, смыкающиеся вокруг его запястья, холодные. В такие минуты слова не нужны безвозвратно отдалившимся друг от друга братьям, отчаянно ищущим хоть какой-то способ продемонстрировать тающую привязанность, всё ещё существующую между ними.

5. В жизни Сириуса есть несколько вещей, о которых он действительно сожалеет. Чувство неловкости, испытываемое им по утрам, когда Регулус уходит, старательно избегая даже случайных прикосновений, напоминает ему, почему эти ночи попали в число таких моментов.

6. Джеймс – единственный человек, не являющийся членом семьи Сириуса, который знает все его вторые имена. Да, имена. Наверняка это великая традиция Блэков – давать старшему сыну имён больше, чем нужно одному волшебнику. Почему такая тайна? Среди них как-то затесалось имя пра-пра-пратётушки. Сириус выдаёт секрет во время оживлённой игры в «правду или вызов». Друзья усовершенствовали правила, теперь это выглядит так – «правда или водка». Сириус угрожает Джеймсу медленной мучительной смертью в случае, если тот кому-нибудь проболтается.

7. Лили Эванс – единственная девочка, кого Сириус признаёт подходящей парой лучшему другу. Особенно его впечатляет заклятие, которое она наслала на Джеймса на пятом курсе. В течение трёх недель его волосы были розовыми как жвачка. Все волосы. Везде. У Эванс никогда не бывает неприятностей из-за заклятий, потому что она грозит кое-чем похуже, если кто-то её сдаст. Да, Сириус считает её вполне достойной занимать своё место.

8. Сириус терпеть не может грибы. Его ненависть невозможно объяснить каким-нибудь забавным или хотя бы примечательным случаем из детства. Он просто чертовски ненавидит грязные вещи.

9. Однажды Сириус так сильно вмазывает Джеймсу, что ломает ему челюсть. И поделом, нечего лезть с поцелуями.

10. Сразу после этого Сириус обнимает лучшего друга и сам целует его. Позже он приводит Джеймса к мадам Помфри, сообщая, что виноват негодяй бладжер. К счастью, она не спрашивает о подозрительных круглых синяках на ключице Джеймса.

11. Оставшуюся часть семестра Сириус выслушивает недоумённые вопросы сбитого с толку Питера, не понимающего, почему Джеймс внезапно стал называть Сириуса как шар для квиддича. Он отвечает, что это в шутку, и никогда не упускает возможности скрыться за пологом кровати Джеймса, чтобы объяснить тому, почему такие шутки являются оскорбительными и из ряда вон выходящими. Объяснения длятся минимум пятнадцать минут. Обычно двадцать.

12. Ремус признаётся Сириусу в самом конце седьмого курса. Тот не очень-то удивлён – девочки, ходившие с Сириусом на свидания, говорили, что давно подозревали подобное. Он не знает, какой реакции ожидает от него Ремус, поэтому прижимает его к шкафчику Питера и тискает, пока они оба не начинают задыхаться. Ремус бормочет о Джеймсе, и Сириус ставит его в известность, что они решили – Лили не понравится, если Сириус будет продолжать трахать её дружка.

13. Но он заблуждается. Лили первая запускает язык в рот Сириуса, на её губах остался вкус красного вина, и Джеймс наблюдает за ними, широко открыв глаза. Когда последняя капля вина из бутылки оказывается в желудке Лили, занятой языком Джеймса, Сириус понимает, насколько он был прав, считая эту девушку идеальной парой для лучшего друга. Для них обоих – во всяком случае, на эту ночь. (И ещё на несколько ночей в течение следующих лет).

14. Первый год после окончания Хогвартса Ремус проводит в основном на кушетке Сириуса. Его собственная квартира чересчур маленькая/тихая/холодная/любое другое оправдание, которое, по его мнению, заставит Сириуса разрешить ему остаться. Сириус никогда не возражает.

15. И Ремус не против, когда посреди ночи Сириус приходит в гостиную, гладит бедро Ремуса, что-то шепчет, уткнувшись ему в шею. Иногда Сириус задаётся вопросом – не по этой ли причине Ремус продолжает возвращаться. Но в основном ему плевать на мотивы друга – Сириусу просто приятно чувствовать теплое тело под, над или рядом с собой. Ночи кажутся холоднее, когда Ремус остаётся дома, и Сириус гадает – не прозвучит ли имя друга в списке жертв несчастных случаев. Он видит, что им обоим отчаянно нужно зацепиться за что-то, отвлекающее от Реальности во всём её уродстве, в которую они внезапно попали. Они оба знают, что используют друг друга, чтобы обрести хоть какой-то комфорт, но не говорят на эту тему. Никому не нравится разрушать иллюзии.

16. Сириус – фанат «Bay City Rollers» (или, как их называет Джеймс, «Gay City Rollers»). Он даже спит в синей рубашке с символикой «BCR», вылинявшей от многочисленных стирок, с маленькой дырочкой на рукаве. Как-то раз Джеймс на неделю прячет рубашку и альбомы «BCR», и эти семь дней – одни из самых невыносимых в жизни Сириуса.

17. Даже Джеймс не может успокоить его, когда Сириус узнаёт о смерти Регулуса. Сириус безутешен. Он обвиняет себя в том, что упустил брата. Если бы только он не сдался так быстро, говорит Сириус. Он не верит, будто что-то сможет причинить ему такую же сильную боль.

18. Ночь на Хэллоуин 1981 года доказывает, что он ошибался. Джеймс лежит в объятиях Сириуса, а его очки остались где-то под обломками. Сириус думает только о том, как перенести Джеймса после того, как тот очнётся. Он не обращает внимания на то, что не чувствует ударов сердца ладонью, лежащей на неподвижной груди Джеймса. Сириус знает, что Лили и Гарри где-то рядом, что они тоже в беде, но даже то, что он слышит приглушённый плач Гарри, а Лили пугающе молчит, не может оторвать его от Джеймса. Джеймс. Он чувствует, будто половину его души вырвали, а другую – разрушили безвозвратно. Джеймс. Его брат, его лучший друг, его…невозможно описать, как много этот человек для него значил. Джеймс. Хагриду приходится приложить всю свою силу, чтобы заставить его наконец отпустить безжизненное тело. Сириус натыкается на то, что когда-то было детской, стараясь не смотреть на застывшее тело Лили, потому что большего он просто не выдержит. Он прижимает Гарри к груди и кричит так же открыто и искренне, как испуганный младенец.

19. После возвращения Сириуса на Гриммаулд Плэйс в кошмарах чаще всего он видит Азкабан. В каждую секунду бодрствования холод может взять над ним верх, и Сириусу приходится бороться с этим. Он слишком много должен Гарри. Он слишком много должен Ремусу – надо стереть воспоминания о годах недоверия и предательства. Сириус не может позволить печали овладеть им – он считает, что заполучил второй шанс и не собирается его упустить.

20. Смерть не настолько ужасна, как он всегда предполагал. Конечно, оставлять любящих его людей тяжело, но он не может зацикливаться на этом, когда Джеймс крепко обнимает его, и это ощущение слишком реально, чтобы считать их обоих мёртвыми. Лили ругает Сириуса за то, что позволил себя убить, но тоже обнимает, и Сириус осознаёт, что давно не чувствовал себя настолько живым. Это его чрезвычайно забавляет. Ремус приходит чуть позже. Сириус не знает, попал ли он в рай, но рядом с тремя из немногих людей, которых он действительно любил, он чувствует себя почти в раю.