|
| |
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
|
|
Отправлено: 02.11.04 20:04. Заголовок:
- Таежный чабрец, измельченный, половина столовой ложки, золотой корень, два корешка... Черт знает что. Ну серьезно – черт знает что! Интересно, знает ли это мифическое магглское существо, почему всё в моей жизни вечно идет наперекосяк. Абсолютно всё! Во-первых, какого чёрта я вечно вынужден за всех отдуваться! Мальчик-который-выжил! Мальчик-который-всех-нас-спас! Какое счастье удостоиться чести быть избранным на главную роль в этой чертовой войне! Не верите? Почитайте «Пророк» - иногда тамошние статьи напоминают юмористические фельетоны. Теперь-то война, наконец, закончена и всё, что получил ваш покорный слуга – кипа бумажных упреков в том, «что можно было сделать лучше» и незаживающий ожог на кисти правой руки. - ...Курильский чай, да-да, вот эти маленькие листочки. Очень хрупкие – осторожно положить щепотку в котел... Да, а ещё лишился лучшего друга. - ...Шиповник, рябина, лист малины... Да, и ещё это...Все нормальные люди моего возраста сидят сейчас в «Трёх метлах» и угощают хохочущих девушек сливочным пивом или чем-нибудь покрепче. И эти девушки – такие хорошенькие и нарядные в своих выходных мантиях и пушистых зимних шапочках - по первому их слову с превеликим удовольствием залезут в их постели. И поэтому лица моих приятелей лопаются от удовольствия. Но ведь и тут я отличился! Не будет у меня девушки, и не сидеть мне с друзьями в «Трёх метлах» по выходным. - Лист смородины, лист облепихи, чага (Мерлин мой, а это-то что такое? Наверное, этот желтенький порошок)... А у меня тут... ну... не девушка. Черт. Ну и угораздило же запасть на этого типа! Да к тому же, когда он так изменился. Нет, нет – это совсем не тот Северус Снейп, какого вы себе представляете! Я делаю вид, что не знаю, каким образом у него вдруг пробудился вкус к жизни. Конечно, этому многое способствовало. И орден, и признание всего магического научного мира, и многочисленные публикации, и... ну, и кое-что ещё… Его немытые волосы теперь кажутся не признаком запущенности в плане гигиены, а знаком фирменного стиля. Его ботинки такие щегольские, а вид такой ухоженный, что по внешнему аристократизму он мог бы тягаться с покойным Люциусом Малфоем. И, естественно, язвительности и самоуверенности ему не занимать. О, черт… - ...Сааган-дайля (ох, и как он запоминает эти жуткие калмыцкие названия?), топинамбур (а, всё равно... Брошу вот этой зеленой фигни – хуже уже не станет...) А когда он проходит вот так мимо меня, под руку с Сириусом и с самоуверенной усмешкой на тонких губах, я чувствую себя маленьким-маленьким... Младенцем-который-выжил-и-никому-теперь-не-нужен. Да нет, моё положение просто безнадежно. Я как будто маленький мальчик, случайно увидевший тетю в душе и впервые почувствовавший какое-то странное возбуждение. Да, именно так. И ещё – почему я всегда крайний? На том уроке помимо меня болтали ещё пятеро, а только я получил взыскание. Да ещё такое дурацкое – сварить ему чай. - Индийский чай, медуница, таволга... Сириус, зашедший вместе с ним в этот кабинет, бросает на меня снисходительный взгляд, хихикает Снейпу прямо в ухо, хватает его за эту тонкую холеную руку и увлекает в его личные покои. Там он давно уже чувствует себя как дома, я это знаю. Когда ты влюблен, то невольно замечаешь каждую мелочь, связанную с личной жизнью любимого человека. Я знаю, чем они там занимаются. Ну, то есть – вы же не подумали ничего такого? Они целуются. Профессор не позволит Сириусу того, о чем вы подумали, прямо здесь, когда они отделены от меня лишь тонкой перегородкой. - Солянка холмовая, иван-чай, гибискус... О, черт!.. Ну как же никто не понимает?! Никто – слышите? – никто не сможет полюбить его больше, чем я! Сириус... ох, Сириус – всего лишь увлечение, мимолетное желание после долгих лет одиночества. Да разрази меня гром на этом самом месте, если Сириус захотел его ещё тогда, когда он носил старые мятые мантии и обгрызал и так не ухоженные ногти! А я – я хотел... Ещё тогда. И всё это время хотел. А в его глазах я просто маленький гриффиндорский неудачливый дурачок. И я... я не могу так больше. - Крапива, шесть крупных листьев, измять в ладонях... и, кажется, всё... В соседнем кабинете что-то падает, наверное, со стола; я слышу вкрадчивый и насмешливый голос: «Умерь свой пыл, Блэк, а то от моей комнаты ничего не останется!» Дверь с грохотом распахнулась и Снейп выталкивает хохочущего Сириуса из кабинета. Я, как всегда, опускаю глаза и, наверное, принимаю самый идиотский свой вид. Краем глаза я вижу профессора, расслабленно прислонившегося к закрытой двери. Прядь черных волос упала на его лицо, губы изогнулись в мечтательной, иронической улыбке. Да нет, я не смогу этого сделать. Я же просто всё испорчу. Впрочем, мою жизнь теперь трудно сделать ещё более неприятной. И это напряжение в штанах меня достало. Но уже никуда не деться: он принимает серьезный вид (ему это ничего не стоит!) и подходит к моему котлу проверить задание. Я поспешно и суетливо поворачиваюсь так, чтобы мантия скрыла мою маленькую неприятность, грозящую перерасти в большую проблему. Он подносит лицо к котлу, чтобы вдохнуть горьковатый аромат чая и, чтобы не потерять равновесия, опирается одной рукой о край чугунной посудины, а другую руку... другой хочет облокотиться на стол, но по ошибке накрывает ею мою ладонь. Мерлин, это чувство ни с чем не сравнимо! Нет, от его руки не исходит чудесное тепло и она не пахнет экзотическими цветами, но ощущение того, что любимый человек, пусть и случайно, оказывается так близко к тебе, приносит потрясающее, почти физическое удовольствие. Он, естественно, пытается убрать руку, но я-то в ступоре! Я стою, как идиот, прикрыв глаза, наслаждаясь мгновением, и не выпускаю его узкую ладонь. А потом – я делаю это почти безотчетно – наклоняюсь и слегка касаюсь губами выступающих косточек на его кисти. О, вот теперь у кого дурацкий вид! Я открываю глаза и вижу его тонкое лицо, на котором застыло выражение неподдельного изумления. Так мы и стоим, два дурака, и глядим друг на друга. Он – с удивлением, я – с бешеным волнением, огромной тревогой. Наконец, я вновь вижу его привычный образ. Тонкая бровь ползет вверх, уголки губ – вниз, но с его лица не сходит эта странная бледность... - Мистер Поттер, - выдавливает он, - Лист смородины добавлен не вовремя, вы перепутали гибискус с медуницей и не довели жидкость до кипения, как указано в рецепте. И я понимаю, что это – всё. Теперь моё единственное желание – не разрыдаться прямо перед ним... - Итого – вы показали абсолютное незнание простейших рецептов, - он, мертвенно бледный, с огромным трудом произносил эти жуткие слова, - ...что приводит к потери двадцати баллов для вашего факультета. Я чувствую, что крокодильи слезы наворачиваются на глаза, из-за этого я почти ничего не вижу: вот только его длинный темный силуэт и пестрые кучки ингредиентов на столе... Стараясь скрыть от него свои слезы, я зажмурился и хотел было кинуться вон из класса, долететь до своей спальни – я знаю, что сейчас там никого нет – броситься на кровать и от отчаянья грызть, захлебываясь слезами, подушку. Но я неуклюже зацепился ногой за котел и по-идиотски растянулся на полу. А вот это точно всё. Даже вставать не хочется: буду лежать здесь вот так, пока не умру, а потом придет смеющийся Сириус, и заберет отсюда мой окоченевший труп. Я и не вставал – лежал так, оглушенный чувством стыда и острой жалостью к себе, уткнувшись носом в пыльный паркет. Время бежало: минута, вторая... А он-то что сейчас делает? Убедившись, что на лице высохли слезы, я оборачиваюсь и вижу его, спокойно достающего что-то из шкафа. О Мерлин, этого ещё не хватало! Что там? Мышьяк? Цианид? Зелье «Вечное Проклятие»? Нет, только... две чашки, куда он осторожно наливает мой – мой! – чай. Я протираю глаза смотрю на него в упор. А он грациозно опускается на диван, и ставит эти чашки на стол. - Поттер, вставай. Иди пить чай. И я неловко встаю, отряхиваюсь и понимаю: чтобы там ещё ни приключилось, мне уже всё равно. Я осторожно дую на чай – глупая, детская привычка! – и делаю первый глоток.
|