Отправлено: 15.11.06 13:09. Заголовок: Дорогой скорби, или Ты пришел. Автор Pocket Witch, перевод. СС/РЛ. NC-17 (завершен 16.11)

Дорогой скорби, или Ты пришел

Автор: Pocket Witch (pw@pocketwitch.net)
Оригинальное название: By Way Of Sorrow (You Have Come)
Оригинал: http://pocketwitch.net/fanfiction/bwos.html
Перевод: Lenny (на этом форуме Nataly)
Бета: oLyasha
Пейринг: СС/РЛ
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, drama, hurt/comfort
Предупреждение: AU (написано до ОФ)
Дисклеймер: Такие милые парни, как бы мне хотелось, чтобы они были моими… увы, я их всего лишь стащила у ДКР, чтобы полюбоваться на них, воспользоваться ими и отослать обратно домой… и в процессе не получить с этого никаких денег.
Размещение: Если вы спросите, то я скорей всего соглашусь.
Разрешение на перевод: получено Eide, фик публикуется с ее согласия

Примечание переводчика: Заключительная часть серии.
Продолжение фиков «Еще на день старше» и «Вечер разбитых сердец».
Если вы не читали первые два фика серии, то начните лучше с них.

 Отправлено: 15.11.06 13:10. Заголовок: Re:

Именно Северус настоял на том, чтобы они не затягивали больше выяснение отношений и Ремус мог бы наконец выплеснуть свой гнев.

– Не понимаю, почему ты продолжаешь настаивать. Когда я сказал, что мне хочется накричать на тебя, я был слишком раздраженным и уставшим. Теперь я успокоился.

– Это же очевидно – тебе было что сказать. Что-то, что ты считал необходимым высказать мне. Ты был тогда слишком вымотанным, а значит – есть темы, на которые ты не можешь говорить спокойно. Учитывая, что ты почти не разговаривал со мной последние три дня…

– Я сказал достаточно…

– Если бы ты был столь любезен и позволил мне закончить… Премного благодарен. Учитывая, что ты мало что сказал мне за последние три дня из того, что не относилось бы к таким безопасным темам, как твои уроки или последний матч по квиддичу…

– Вообще-то, квиддич не относится к безопасным темам. Наше обсуждение матча Гриффиндор против Слизерина закончилось весьма напряженно.

Северус бросил на него сердитый взгляд, и Ремус не смог сдержать усмешки.

– Покорнейше прошу простить меня. Продолжай, пожалуйста.

– Вывод, который ты так настойчиво мешаешь мне сделать, состоит в том, что между нами еще не все высказано.

– Почему ты так настаиваешь, чтобы я выплеснул на тебе свой гнев?

– Потому что если ты с этим основательно не разберешься сейчас, оно всплывет позднее, а я не хочу больше никаких старых обид на пути у нашей… дружбы.

Пауза, прежде чем Северус произнес слово «дружба», была практически незаметной. Секундная заминка. Крохотный отрезок времени, который как-то умудрился вместить всю непрочность еле осязаемой связи между ними.

– Хорошо, – тихо сказал Ремус. – Но с одним условием.

Северус приподнял одну бровь.

– И с каким же?

– Ты тоже накричишь на меня.

– За что?

– Да за что угодно. За все.

– Вообще-то, именно ты сдерживаешь свой гнев.

– Когда на прошлой неделе мы разговаривали в моем классе, было очевидно, что ты тоже держишь в себе старые обиды.

– Тем инцидентам, как ты говорил, более 20 лет.

– Что является более чем веской причиной, чтобы с ними разобраться. Если мы продолжим держать их в себе, это может встать на пути нашей… дружбы, – сказал Ремус, с трудом выдавив из себя слово, которое значило или слишком много, или слишком мало, причем он не был уверен ни в одном из этих вариантов. – Это твои слова.

Северус вздохнул, не находя изъянов в логике Ремуса.

– Хорошо, мы проведем вечер, крича друг на друга.

– Вообще-то, не обязательно доходить до криков.

– Скорей всего, до этого все же дойдет.

– Да, – Ремус помолчал, потом грустно улыбнулся. – Это была твоя идея.

– Нет.

– Ты прав. Но это ты настоял, чтобы мы прошли через это.

– Да.

Ремус издал мягкий смешок.

– Я могу попросить Сириуса присоединиться к нам, это было бы относительным примире…

– НЕТ.

Он прочистил горло.

– Конечно, нет, я пошутил.

– Я догадался. Твой юмор обычно становится очень неестественным, когда ты нервничаешь.

– А сейчас он такой?

– Да.

– Ладно. Когда ты предлагаешь провести это… мероприятие?

– Завтра после обеда.

– Так быстро?

– А что, есть причины откладывать?

– Нет, полагаю, нет.

– Значит завтра.



* * *

На следующее утро Ремус вел себя настолько беспокойно и нервно, что студенты несколько раз спрашивали, все ли у него в порядке. Они, похоже, были сейчас обеспокоены его самочувствием намного больше, чем в течение его всей бессонной недели – в конце концов, они привыкли видеть его утомленным и осунувшимся. Тогда как видеть его суетливым и неспособным сосредоточиться было для них в новинку.

Его нынешнее состояние было бы схоже с тем, что он испытывал обычно за несколько дней до трансформации, если бы не чувство растерянности. До полнолуния он обычно бывал чрезвычайно раздражительным, но вполне способным сосредоточиться на уроках. Сегодня же он мог думать только о приближающейся встрече и, в конце концов, решил задать студентам эссе и позволить им работать самостоятельно, пока сам будет сидеть за столом и нервничать.

После памятных событий, имевших место в день рождения Северуса, Ремус временно отбросил все надежды на какие-либо отношения с ним. Тем не менее, попытки Северуса встретиться и исправить ситуацию по-настоящему убедили его, что Мастер зелий все же в некоторой степени заботился о нем. Северус Снейп, законченный сварливый ублюдок и убежденный слизеринец, не искал общения с людьми. Тем не менее, он пришел к Ремусу не для банального изречения: «спасибо, что спас мне жизнь, а теперь по-доброму свали из нее». Теперь же он поощрял Ремуса поделиться чувствами и – по-видимому, с неохотой – согласился поделиться своими.

Хотя Ремус и не решался на перепалку, он понимал причины, по которым Северус настоял, чтобы они через это прошли. На данный момент каждый из них запрятал глубоко в себе свои обиды, и если они просто попытаются поговорить – скорей всего, закончат шумным скандалом, выкрикивая то, о чем в дальнейшем могут пожалеть. По крайней мере, если они сами целенаправленно собираются сотрясать воздух, то смогут сохранить хотя бы какое-то подобие контроля над ситуацией. Он также слышал от людей, объявлявших себя экспертами по взаимоотношениям, что парам нужно запланировать определенное время для интенсивных споров вместо того, чтобы позволять своим чувствам перехватить контроль и неожиданно взорваться. Похоже, здесь в основе та же идея.

За исключением того, что они с Северусом парой не были.

– Кто же мы тогда? – спросил он сам себя. Их беседы в течение нескольких последних дней, учитывая, что они не обсуждали ничего конкретного, протекали более гладко, чем обычно. Северус был более расслабленным, чем Ремус его когда-либо видел, и, похоже, отвечал на мягкие подкалывания Ремуса собственными колкостями и косыми взглядами, которые Ремус расценивал как улыбку. Они не прикасались друг к другу после объятий в день их примирения, но, так или иначе, их общение стало более близким.

Несмотря на то, что Ремус был доволен теми успехами, которых они уже добились, он не был уверен в конечном результате. Его положение было достаточно неустойчивым, и он не имел ни малейшего представления, в каком качестве Северус воспринимал его сейчас. Был ли он потенциальным любовником или же просто тем, кому тот на данный момент доверял. Северус настоял на их ругани, без сомнения, желая заложить основу для длительных отношений, но только вот каких отношений? Эта заминка перед словом «дружба»… Означало ли это, что он думал о более сильном слове для описания их связи, или же он просто не привык иметь друзей?

Ремус постарался убедить себя, что быть допущенным за хорошо охраняемые стены доверия Северуса – даже просто в качестве друга – это намного больше того, на что он мог бы надеяться, так что он должен быть счастлив. И он был счастлив. Просто этого было недостаточно.

tbc

 Отправлено: 15.11.06 19:50. Заголовок: Re:

* * *

Как обычно, Северус сделал все необходимые приготовления к их вечернему чаепитию, однако сливки ему пришлось наливать повторно, поскольку из-за дрогнувшей руки они пролились мимо. Тихо проклиная себя сквозь зубы, он навел порядок и сел, положив руки на колени. Люпин должен был придти где-то через час, но он чувствовал, что сможет с пользой использовать оставшееся время. Подготовиться.

– В том, что кто-то собирается сорвать на мне злость, нет ничего необычного, – пробормотал он. – Хотя могло бы, – ответил он сам себе через мгновение. – А вот беспокоиться об этом, пожалуй, для меня в новинку.

Именно это, как он предполагал, и было причиной его нервозности. В его жизни было всего несколько человек, которые не пытались регулярно так или иначе использовать его, выплескивая на него скопившееся раздражение, имевшее к самому Северусу весьма отдаленное отношение. Вообще-то это мало волновало зельевара; он знал, что никогда не станет особо приятным в общении, поэтому его никогда не заботило то, что люди думают о нем. Так что если они получают какое-то удовольствие, ненавидя его, то пусть сами и разбираются со своими мелочными обидами.

Ремус, однако, таким не был. Он никогда не судил предвзято, никогда не относился к Северусу с презрением. И теперь Северус сам подбивал Ремуса накричать на него. Сегодня этот человек, который всегда был, по крайней мере, вежлив с ним, собирается злиться и орать на него.

Северус провел всю свою жизнь, игнорируя или нападая на тех, кто незаслуженно ненавидел его. И вот впервые он сам предложил кому-то выразить свое негодование. На этот раз он знал, что заслужил такое отношение. На этот раз рядом был человек, чье мнение он не только ценил, но и дорожил им. На этот раз он был в ужасе.



* * *

Вечером в обычное время Ремус пришел к Северусу, они разлили по чашкам чай и обсудили события дня, точно так же, как делали это раньше. После того, как разговор увял, в наступившей неуютной тишине они отпили несколько глотков чая, и Северус предложил:

– Полагаю, тебе следует начать.

Ремус кивнул и прочистил горло.

– Хорошо.

Он поставил чашку, поднялся со стула и медленно зашагал по комнате из угла в угол. Он прошелся так несколько раз, затем, повернувшись к Северусу, начал:

– Я знаю, как нелегко завоевать твое доверие. Я осознаю это и понимаю тебя. Именно поэтому я планировал потратить столько времени, сколько потребуется, чтобы постепенно убедить тебя, что я достоин доверия. Однако… – он глубоко вздохнул, и Северус внимательно за ним наблюдавший, постарался сосредоточиться. – После почти тридцати лет знакомства я полагал, что ты знаешь меня достаточно, чтобы понять, что я никогда бы не обошелся с тобой так жестоко. Да и ни с кем другим. Я и не ожидал, что ты будешь полностью доверять мне, но, мой Бог, Северус, как ты мог только предположить, что я ради какой-то забавы решу поиздеваться над умирающим человеком, заставив его согласиться на зверский секс? Знаешь ли ты, как больно было мне узнать, что ты ни во что меня не ставишь, после всего того, через что мы прошли? Уверен, услышав от меня, что я люблю тебя, ты был в шоке, и я не ждал, что ты тут же мне поверишь, но ты, по крайней мере, мог выказать мне хоть каплю доверия как человеческому существу?

Замолчав, он сделал глубокий вдох. Его голос так и не дошел до крика, но точно был громче чем обычно. Он повернулся к Северусу, который на него внимательно смотрел, ожидая продолжения.

– Твоя очередь.

– Я был не в состоянии разумно мыслить. Как ты понимаешь, та ночь не была для меня легкой. Как и весь год. В этом отношении моя жизнь не была особо легкой, но последние двадцать лет были похожи на ад. Все это всплыло в моей душе в ту ночь. Моя жизнь подошла к концу, и мне даже нечего было вспомнить. Все самые сильные эмоции мой жизни были отрицательными – гнев, страх, унижение. У меня не было множества приятных воспоминаний, на которых я мог бы сконцентрироваться в свои последние часы; все худшее, что было в моей жизни, снова и снова проигрывалось в памяти. Когда ты явился со своим предложением, все, о чем я мог подумать, было повторением…

Ремус резко развернулся к Северусу, еще чуть-чуть – и он начал бы кричать.

– Ты, упрямый самодовольный ублюдок, ты хоть раз в своей жизни что-нибудь прощал?

– Не так-то легко простить попытку убийства, – ответил Северус через сжатые зубы.

– Я. Никогда. Не. Пытался. Тебя. Убить, – слова были тихими и решительными. Он старался заглянуть Северусу в глаза, но тот смотрел в другую сторону. – Посмотри на меня, – Северус повернулся, челюсти сжаты, взгляд пронизывающий. – Я говорил тебе об этом, и уже не раз, если бы ты услышал меня…

– Ну конечно, единственная причина, почему я не понимаю – это потому что я никогда не слушаю, и весь мой гнев – исключительно моя вина. Если бы я тебя послушал, то я, конечно же, догадался бы, что ты был не виноват в этой чудовищной, смертельной выходке. Если бы я только тебя послушал, то не пытался бы сдать Блэка дементорам, потому что я бы сразу увидел, что он невиновен – это же было так очевидно, как должно быть просты эти выводы для кого-то, кто не провел свою жизнь в метаниях между светом и тьмой. А кому-нибудь вообще приходило в голову, что последние двадцать лет я провел, слушая людей, наблюдая за ними, пытаясь найти правду, скрывающуюся за их ложью? Что слова ничего не значат для меня, когда мои наблюдения говорят об обратном?

Ремус ответил тоном, который очень походил на рычание.

– То есть ты утверждаешь, что твои наблюдения показывали, что я без всякой задней мысли совершу насилие по отношению к тебе?

– Мои наблюдения говорили мне, что ты был настолько предан своей маленькой компании приятелей, что согласился бы с чем угодно, что бы они ни предложили.

– Это неправда, – тихо сказал Ремус. – Сириусу приходило в голову множество… худших идей… идей, на которые ни я, ни Джеймс не соглашались. Именно поэтому он никогда не говорил нам, что он планировал насчет Дракучей ивы. Он знал, что мы никогда бы не согласились.

– Значит, ты отвергал идеи, которые включали убийство, долговременное членовредительство или что-то, что могло бы повлечь для тебя слишком большой риск быть исключенным. Браво. Несомненно, ты не был чрезмерно обеспокоен оскорбительными прозвищами, которые они давали. Или слухами, которые они распускали. Здесь подножка, там пинок…

– Я никогда не одобрял, как Сириус обращался с тобой, я не раз ему об этом говорил…

– Если бы он тебя выслушал, – огрызнулся Северус. – Я уверен. Но ты никогда не высказывал своего мнения и не останавливал его на людях, никогда не протестовал, когда он выплескивал на меня свою язвительность.

– Я… – Ремус вздохнул и отвернулся. – Я не привык иметь таких преданных друзей. Я пошел на множество компромиссов, чтобы наша группа не распалась. Компромиссов, которыми я совсем не горжусь сегодня.

– Итак, ты принимал участие в нападках на меня только ради того, чтобы оставаться на хорошем счету у своих дружков.

– Мы оба принимали далеко не самые мудрые решения для того, чтобы улучшить наше положение в обществе, Северус. Я не отговаривал Сириуса, когда он унижал тебя. А ты присоединился…

Северус вскочил со стула и метнулся к нему, от его фигуры веяло таким неприкрытым бешенством, что Ремус с трудом удержался от желания отступить.

– Я присоединился к Пожирателям Смерти исключительно по собственному желанию. И я ни с кем не собираюсь делиться этой ответственностью. Это решение было эгоистичным, дурацким, оно было ужасно наивным и неверным. Однако оно было сделано не ради нелепого желания получить признание, – он стоял меньше чем в шаге от Ремуса, глядя глаза в глаза.

– Может быть, в пятнадцать лет ты был достаточно самостоятельным, чтобы не нуждаться в близких друзьях и не желать этого, но я таким не был. Возможно, я был жалок. Как я уже говорил, я не горжусь многими вещами, что получились в результате этой дружбы, но никогда в моей жизни я не чувствовал себя таким любимым, как в эти несколько лет, и я бы их ни на что не променял.

Они пристально смотрели друг на друга долгое время, потом Северус вздохнул и, отвернувшись, вернулся на свой стул.

– Тогда тебе повезло. Я бы с превеликим удовольствием променял эти годы своей жизни на что угодно.

Ремус задумался на несколько мгновений, затем сел напротив Северуса.

– Посмотри на меня, – на этот раз его голос звучал мягко. Северус опять подчинился, но теперь в его взгляде вместо колючего раздражения плескалось настороженное внимание.

– Я прошу прощения за все свои недопустимые действия, которые совершил в молодости, за все вместе и за каждое в отдельности. Я глубоко и полностью раскаиваюсь. Пожалуйста, пойми это. И, пожалуйста… позволь своим наблюдениям показать тебе, что многое изменилось; я никому более не позволяю стоять на пути у моих инстинктов, независимо от обстоятельств. Я знал, что я чувствовал к тебе двадцать пять лет назад, но я также знал, что ты никогда не ответишь мне взаимностью. Я мог потерять все, не получив при этом ничего взамен. Я был молод, боязлив и слаб. Больше ко мне это не относится, – он замолчал на мгновение, а потом позволил себе маленькую хитрую улыбку. – Ну, возможно, я все еще побаиваюсь.

Северус с любопытством поднял бровь.

– И чего же?

– Того же, чего боялся тогда. Что ты не разделяешь моих чувств. И никогда не разделишь.

Северус издал смешок и взмахнул рукой, опровергая услышанное.

– Это должно тебя волновать менее всего, и тебе следовало бы об этом знать.

Ремус в изумлении уставился на Северуса, ощущая нечто близкое к благоговейному страху.

– Каким же образом я должен был узнать об этом?

Северус пристально взглянул на Ремуса с тем самым выражением, которое он обычно приберегал для Невилла Лонгботтома.

– Как можно было не понять? Я разве еще кого-нибудь приглашаю к себе на чай?

– Честно говоря, я не помню, чтобы ты меня когда-либо приглашал, полагаю, что просто начал приходить к тебе, и в итоге ты смирился с неизбежным.

– Я никогда тебя не прогонял.

– Ах, ну конечно же. Все это время я должен был готовиться к свадьбе. Как я мог не понять?

Северус искоса взглянул на Ремуса. Ремус улыбнулся в ответ, по спине пробежала дрожь от предчувствия, что он наконец-то откопал что-то, что было скрыто от него всю жизнь. Он уже мог видеть краешек этого, все еще наполовину закопанного и нуждающегося в хорошей чистке, но оно там было. До тех пор, пока Северус не заговорил, он даже не осознавал, что вот уже некоторое время просто молча сидит, потерявшись в своих мечтах.

– Боже мой, как долго ты собираешься сидеть с этой своей чертовой идиотской ухмылкой?

Ремус откашлялся и придал лицу более серьезное выражение.

– Прости. Так лучше?

– Намного, – уголки северусова рта чуть дрогнули. Они смотри друг на друга какое-то время, и на этот раз тишину нарушил Ремус.

– Мне бы не хотелось прерывать эту… ну, что бы этот момент не значил… но… мы уже закончили? Я имею в виду…

Северус какое-то время молчал, глубоко задумавшись. Затем, подняв голову, тихо произнес:

– Не совсем. Ты извинился за все свои поступки. За некоторые даже несколько раз. Я принимаю твои извинения.

Ремус кивнул, и Северус продолжил.

– Я был более чем не справедлив к тебе в последние несколько лет. Было довольно мерзко с моей стороны рассказать студентам, что ты оборотень. У меня не было причин ни делать тебе больно, ни избавляться от тебя. Но я преуспел и в том, и в другом. Хотя должен сказать, что это было только временно, – добавил он, и Ремус улыбнулся. – На прошлой неделе я… как я уже говорил, я был не в состоянии рационально мыслить. Я знаю, что ты ни в коей мере не жесток и не стремишься манипулировать другими. Я должен был в сложившейся ситуации реагировать более спокойно. Просто я был не в состоянии этого сделать. Я знаю – то, что произошло, было ужасным для тебя. Я прошу прощения.

Ремус, не отрываясь, смотрел на Северуса, его глаза увлажнились.

– Я принимаю твои извинения.

– Ты был готов совершить страшный поступок, чтобы освободить того, кто только презирал тебя в ответ. Я никогда не мог вообразить, что кто-нибудь сочтет меня достойным подобного жеста.

– Я считаю.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста, – Ремус на мгновение замолчал. – Есть ли еще что-нибудь, что ты должен мне сказать?

– Да. Но не сейчас.

Ремус склонил голову.

– Почему нет?

– Я хочу, чтобы прошло немного времени между нашей руганью и тем, что я хочу сказать.

Спустя мгновение Ремус кивнул.

– Я понимаю.

– Ты не мог бы вернуться после ужина?

Ремус встал, и Северус последовал за ним.

– Конечно. Ты будешь на ужине?

Северус покачал головой.

– Мне нужно кое-что сделать.

– Тогда ладно. Увидимся через несколько часов.

Ремус покинул комнаты Северуса, чувствуя значительный прилив надежды, как, впрочем, и легкое предвкушение относительно планов Северуса на вечер.

tbc

 Отправлено: 15.11.06 21:37. Заголовок: Re:

Nataly Судорожно вспоминала, где же я это читала. Причем все три части. Потом вспомнила в дневнике. Еще раз спасибо

 Отправлено: 15.11.06 21:56. Заголовок: Re:

Третья (самая интересная) часть у беты :)

 Отправлено: 16.11.06 11:41. Заголовок: Re:

Nataly
Когда-то я первые два фика читала, но это было так давно, что пойду-ка я опять их перечитаю. :)) Спасибо вам за то, что продолжаете серию. :)))

 Отправлено: 16.11.06 22:04. Заголовок: Re:

* * *

После вечера, полного нервотрепки, и ужина, в течение которого он практически не притронулся к еде, Ремус еще раз спустился в подземелья, заглянув перед этим в свои покои – привести себя в порядок. Он почистил зубы, пригладил волосы и переоделся, зная, что будет чувствовать себя полным идиотом, если его надежды не оправдаются.

Но они не оказались напрасными...

Ремус постучался, и Северус открыл дверь; на нем был длинный шелковый халат черного цвета, отделанный изумрудно-зеленой вышивкой. Похоже, он недавно принял ванну; его волосы все еще были влажными, и от него пахло алое. Ремус резко вздохнул и вошел, обнаружив, что помещение освещено выстроенными в ряд свечами. Он повернулся к Северусу, который молча наблюдал за ним, ожидая реакции.

– Ты пытаешься меня соблазнить, Северус Снейп?

Уголки губ Северуса дрогнули, и он придвинулся к Ремусу.

– Это зависит от того, насколько сильно мне нужно пытаться, – он остановился точно напротив Ремуса, почти его касаясь.

– Не особо, я полагаю, – прошептал Ремус, его дыхание ускорилось. – Я всего лишь провел четверть века, дожидаясь тебя, – он мягко усмехнулся. – К тому же, мне кажется, что ты приложил уже достаточно усилий, – заметил он, поддразнивая. – Кто бы мог подумать, что ты окажешься таким романтиком?

Северус вздохнул и закатил глаза.

– Почему каждый предполагает, что знает, как я буду вести себя, влюбившись? Кто-нибудь когда-нибудь в этом чертовом замке видел меня в таком состоянии? Я думаю, нет.

– Влюбившись? – спросил Ремус, затаив дыхание.

Северус протянул руку и взял Ремуса за подбородок, наклоняя его лицо к своему и ловя взгляд мужчины.

– Я говорил, что мне есть еще, что тебе сказать.

Ремус кивнул, сомневаясь, удастся ли ему еще когда-нибудь сделать вдох.

– Это оно и было.

Так они и стояли. Казалось, прошла вечность. Одна часть разума Ремуса занялась подсчетами возможностей и последствий, которые одна эта неделя могла оказать на всю его дальнейшую переменчивую судьбу. Другая же часть его разума зациклилась на мысли: «Северус любит меня, Северус любит меня, Северус любит меня…» Наконец он открыл рот, пытаясь хоть что-то сказать, но Северус притянул Ремуса к себе ближе, склоняя его лицо, пока их носы почти не соприкоснулись, и Ремус забыл все, что хотел сказать.

– Шшш. Не надо, – прошептал Северус, его теплое дыхание коснулось губ Ремуса. – Ты все равно не сможешь сказать ничего связного.

– Тогда тебе лучше найти способ остановить меня, иначе я могу лепетать часами, – выдохнул он, обвивая руками талию Северуса.

– Боже милостивый. Что угодно, только не это.

И тогда они поцеловались.

Ремус отметил, что это был их первый поцелуй. Они знали друг друга почти тридцать лет. Они занимались сексом – в самом прямом, вульгарном смысле этого слова – но они ни разу не целовались.

А теперь они делали это. И это было восхитительно. Руки Северуса, обхватившие его, вкус Северуса на его языке, тело Северуса, прижавшееся к нему.

Вот оно. То, о чем он мечтал.

Похоже, никто из них не хотел прерывать этого поцелуя, но в конце концов им пришлось оторваться друг от друга, жадно глотая воздух. Едва отдышавшись, они снова потянулись навстречу друг другу, их губы соединились в долгом поцелуе, пока они снова не ощутили нехватку воздуха.

Это длилось и длилось. Поцелуи и объятия, тяжелое дыхание, пока Ремус не сказал с робкой улыбкой:

– Прости меня. Похоже, я уделил недостаточно внимания поцелуям.

– Я не жалуюсь.

– Я знаю. – Он помолчал немного. – Полагаю, я пытаюсь наверстать то, что мы упустили прошлый раз, когда…

– Не было никакого прошлого раза, – решительно прервал его Северус.

Ремус нахмурился.

– Северус, я не хочу…

– Представь, что всего этого не было. Нет, не так. То, что произошло, не было… То, что произошло той ночью, и то, что произойдет сегодня – это совсем разные вещи. Это был только секс. Мы никогда не занимались любовью. Но сегодня мы это исправим.

Ремус не мог подобрать слов. Внезапно он покачнулся, и только ухватившись за Северуса, смог восстановить способность здраво мыслить, и впился в эти восхитительные губы еще более ненасытным поцелуем. Однако, отстранившись наконец, он понял, что одних поцелуев ему совершенно недостаточно. Его руки погладили скрытую под шелком спину Северуса, скользнули к поясу и развязали его. Мысленно он поблагодарил Северуса за то, что тот выбрал такую немудреную одежду, он был абсолютно уверен, что сошел бы с ума, пытаясь расстегнуть все эти пуговицы его обычного наряда и ничего не порвать при этом.

Северус сбросил халат с плеч и позволил ему упасть на пол, оставшись полностью обнаженным. Ремус замер на мгновение, любуясь худощавым, но сильным телом любимого, давая себе время разглядеть и запомнить каждую деталь, раньше представавшую только в его воображении. Северус с большим трудом сохранял неподвижность и молчание, пока Ремус рассматривал его.

Затем, без предупреждения, когда Северус уже начал недоумевать, почему Ремус решил только смотреть, ничего не предпринимая, тот обвил одной рукой его талию и наклонился, накрывая губами восхитительный, соблазнительный сосок, поглаживая свободной рукою другой. Северус почувствовал, едва ли не последний раз за этот вечер, что теряет рассудок.

Неожиданный звук, вырвавшийся из его горла, можно было назвать только рычанием, и он ухватился за плечи Ремуса в попытке сохранить равновесие. Ремус продолжал его облизывать, иногда покусывая и пощипывая. Звуки, издаваемые Северусом, сменились стонами и, наконец, мольбами. «Неужели я заставил Северуса умолять?» – удовлетворенно подумал он, медленно опускаясь на колени и выцеловывая дорожку на груди и животе более высокого мужчины.

Когда Ремус опустился перед ним на колени, Северус почувствовал, как от предвкушения задрожали ноги, и еще крепче ухватился за его плечи. Он закрыл глаза и напрягся, приготовившись к бешеному натиску, но Ремус, похоже, не спешил, фактически, он совершенно растворился в удовольствии, любуясь представшим перед ним зрелищем. Это бездействие было восхитительным – не было ничего, что могло бы облегчить его нарастающее возбуждение.

Ремус ощутил, как Северус прижался к нему на мгновение, а затем выгнулся дугой. Он ухмыльнулся, пощипывая и покусывая белое, стройное бедро. Позволяя ему извиваться. Хотя он и наслаждался запахом Северусова возбуждения и ощущал его эрекцию, он не собирался спешить. Он знал, что Северус хотел его. Он хотел, чтобы Северус нуждался в нем.

Северус ощущал, как затуманивался его разум, пока все мысли его не сосредоточились на Ремусе и на том, что он вытворял своим ртом. Не говоря уж о том, что он хотел, чтобы Ремус сделал своим ртом. Он был уже болезненно тверд, и даже легкое прикосновение волос к его чувствительной коже превращалось в пытку. И тогда… о, боже… о, боже мой… Ремус провел самым кончиком языка, очень нежно, мучительно медленно, по всей длине его члена. Северус содрогнулся всем телом, издав низкий жалобный стон.

Ремус усмехнулся. Да, именно этого он и хотел. Он очень любил Северуса, и хотел дарить ему бесконечное наслаждение, снова и снова, до конца жизни. Тем не менее, прямо сейчас он хотел всего лишь, чтобы тот потерял разум от наслаждения. Возможно, хотел даже услышать его мольбы. В его действиях не было злого умысла, он знал, что Северус наслаждается каждым мгновением этой сладкой агонии, но после событий прошлой недели… ему было необходимо, чтобы Северус хотел его, нуждался в нем, отчаянно нуждался в нем, прежде чем он возьмет его. Когда его язык закончил свое путешествие, он вернулся в исходное положение и занялся другим бедром.

Но вот язык исчез, и этот грешный рот занялся другой его ногой. Черт, это было почти невыносимо.

– Ты решил свести меня с ума? – задыхаясь, выговорил Северус сквозь рваные вздохи.

– Да, – последовал тихий ответ, и больше вопросов уже не осталось.

Он старался сохранить самоконтроль, пока Ремус продолжил ласкать его, но когда он уже решил было, что, возможно, сможет не разлететься на мелкие кусочки, он почувствовал, как палец Ремуса – всего один, так легко – скользнул по чувствительной коже его яичек.

Северус едва не зарычал, издав низкий, полный желания звук. Ремус уже почти решил сжалиться над ним, тем более что сам вовсе не испытывал недостатка желания. Тем не менее, он еще не был готов уступить. Пока нет. Он продолжил дразнить Северуса одним пальцем и заговорил, его губы касались гладкого бедра.

– Прости, любимый, но я не собираюсь позволить тебе кончить, пока не войду в тебя и не оттрахаю до потери сознания.

Стон, который издал Северус, услышав эти слова, подсказал Ремусу, что да, это именно то, что Северус хочет. Но не сейчас. Еще рано.

Затем он остановился и, как будто Северус был еще недостаточно возбужден, начал раздеваться. Не быстро, конечно, нет-нет, он точно не собирался проявлять сострадание этим вечером. Северус воспользовался шансом отодвинуться немного и присесть на край кровати, получив опору, так необходимую ему, пока он не рухнул на пол безвольной кучкой. Он сидел там, наблюдая, как пуговица за пуговицей обнажается грудь его любовника, эти восхитительные соски, мягкие волосы, которые он собирается гладить снова и снова.

Сняв рубашку, Ремус скинул свои туфли и стянул носки, затем выпрямился и начал неторопливо снимать брюки, его пальцы замерли на застежке, он наслаждался тем, как рот любимого приоткрылся, тот практически истекал слюной, пока сидел там и смотрел.

Северус во все глаза смотрел на него, было так много мест, по которым хотелось провести языком и зубами, такое изобилие прекрасной кожи, которую так и хочется исследовать. Но сейчас… сейчас… сейчас, сейчас… все, что он хотел – это увидеть член Ремуса. Увидеть его, восхищаться им, ощутить его в себе.

Наконец Ремус стянул свои брюки ниже, позволив им упасть на пол и шагнув из них. Он улыбнулся, глядя, как потрясен был Северус, обнаружив, что белья на нем не было.

– Не только ты хотел быть доступным сегодня вечером, – промурлыкал он и шагнул в сторону Северуса.

Ближе. Ближе. Да. Да да да. Пожалуйста, дотронься до меня, пожалуйста… Руки Ремуса легли ему на плечи, вдавливая его в матрас, и вот Ремус уже лежит сверху, полностью прижав его к кровати, их обнаженные тела скользят друг по другу, кожа льнет к горячей, жаждущей коже.

И Ремус тоже хочет его, нуждается в нем, этот прекрасный мужчина под ним, извивающийся и задыхающийся, так отчаянно хочет его. Но еще рано.

Ремус уселся на колени рядом с ним, и Северус застонал, разочарованный потерей контакта. Ремус снова ухватил его за плечи, но на этот раз перевернул его на живот. Северус не сопротивлялся. Даже если бы он захотел – а он не хотел, – воли к сопротивлению у него уже не осталось. Все, что он смог найти, было всепоглощающее желание, которое быстро превратилось в жажду.

Когда Северус оказался на животе, Ремус развел эти обласканные поцелуями бедра и ощутил, как любимый задрожал под его прикосновениями. Он замер на мгновение, наслаждаясь зрелищем великолепной задницы, но тяжелое дыхание Северуса вернуло его к действительности. Он потянулся и мягко развел в стороны гладкие ягодицы, затем наклонился и обвел языком узкое отверстие.

Северус ощутил, как вскинулись его бедра. Этот язык, этот искусный язык, кружащий, и поглаживающий, и погружающийся внутрь… он извивался на простынях, из его горла вылетали жалобные хныкающие звуки. Его это больше не волновало. Что угодно, что могло бы убедить Ремуса, что он готов, что он не может больше ждать.

– Пожалуйста, – прошептал он.

Ремус замер.

– Пожалуйста что?

– Пожалуйста, трахни меня, Ремус, ради всего святого! – он обезумел от желания.

Вот оно. Вот то, что ему было нужно.

Краем глаза Северус заметил, как Ремус потянулся за баночкой с любрикантом, которую Северус заранее оставил на тумбочке возле кровати. Он ощутил одновременно и облегчение, и предвкушение.

Ремус торопливо открыл любрикант, не в силах больше сдерживаться, и щедро смазал и себя, и вход Северуса. Ему не было нужды просить Северуса приподнять бедра, чтобы коснуться его входа, и вот он уже внутри, погружен в это великолепное тело, тело, которое хотело его, нуждалось в нем, жаждало его.

Северус издал вопль. По-другому и не скажешь. После всех поддразниваний быть, наконец, заполненным Ремусом, быть полностью и абсолютно в его власти – это было больше, чем он мог вынести. Он подался навстречу своему любовнику, желая больше… больше… сильнее… сильнее… глубже… глубже… слова слетали с его губ неосознанными жадными мольбами.

Ремус был счастлив исполнить эти мольбы. К тому же, поступить иначе он просто не смог бы. Его любовник хотел быть оттраханным, и именно это он и получит. Сжав бедра Северуса, он резко ворвался в него, издав протяжный, полный ликования, волчий вой.

Сознание Северуса разлетелось на кусочки. Не осталось ни одной связной мысли. Остался только Ремус, и его потрясающий член внутри него, трахающий его и… о, боже… рука Ремуса на его собственном члене, поглаживающая его, и его совершенное тело, взорвавшееся великолепным оргазмом.

Он ощущал, как напряжен был Северус, когда поглаживал его скользкой от смазки рукой, ощущал приближение собственного оргазма, слишком близкого, слишком сильного, чтобы суметь оттянуть его. Он сдался, его облегчение было абсолютным. Все его физические потребности, все эмоциональное напряжение, все его душевные муки, вырвавшиеся на поверхность и затопившие его, испарились наконец при виде влажной кожи Северуса.

И вот Ремус кончил, внутри него, пальцы сжались вокруг его члена, и Северус тоже подошел к финалу, каждое прикосновение Ремуса зажигало его, каждый толчок увеличивал его наслаждение, пока он не почувствовал, что силы покинули его.

Они оба не двигались какое-то время, напоминая себе дышать, пытаясь придти в себя, затем Ремус медленно вышел из своего любовника и притянул его в свои объятия. Они упали на кровать, выжатые и обессиленные и полностью удовлетворенные.

Спустя какое-то время Ремус заглянул Северусу в лицо, прижался к нему и поцеловал его в макушку.

– Начинай привыкать.

– Ммм?

– Любить. Заниматься любовью. Я знаю, тебе этого… нехватало долгое время.

– Всю жизнь.

– Как я уже сказал, – прошептал он, поглаживая волосы Северуса, – начинай привыкать к этому.

– Не думаю, что смогу когда-нибудь привыкнуть к этому. Полагаю, каждый раз это будет восхитительным наслаждением.

– Так и будет.

Некоторое время они лежали молча, наслаждаясь их первым послеоргазменным уютом, пока Северус не заговорил:

– Нам следует привести себя в порядок. Прежде чем мы заснем.

– Ты прав. Возможно, мы могли бы принять душ вместе?

– Это может привести к различным проблемам.

– Это будет что-то плохое?

– Наоборот, я уверен, что это гениальная идея.

С этими словами мужчины поднялись, не разрывая полностью объятий, и направились в ванную Северуса, чтобы помыться. А возможно, и не только.


Конец

 Отправлено: 17.11.06 00:19. Заголовок: Re:

Nataly
Я в восторге! :)))
Никогда не думала, что у этой истории есть такое замечательное продолжение! Спасибо вам!