Отправлено: 24.08.06 13:35. Заголовок: "Прощение", ГП/ДМ, R. End 08.09
Автор: Брунгильда Название: Прощение Рейтинг: R Пейринг: Гарри, Драко. Жанр: роман. Диклаймер: Все герои принадлежат Роулинг. Самарии: Следует из названия.
Прежде чем начать жизнь с чистого листа, тем более с бывшем соперником, надо отпустить и похоронить прошлое. А не разобравшись в нем, не поняв и не простив, отпустить его не возможно.
Драко этого не понял, он свое прошлое не отпустил, для него Грейнджер и Уизли это не просто фамилии, а ненавистные фамилии.
Гарри, который за время комы, во сне, вроде всех отпустил, даже Снейпа, коробит такое отношение к мертвым. Ведь они разу за все время пока к нему ходит Драко, пока рассказывал о своем детстве, не попрекнул ни его отца, ни мать, ни вообще семью или Слизерин в целом. Он честно старался это похоронить, забыть и отпустить. Что являться довольно таки взрослым поступком с его стороны.
Хотя он не смог правильно понять давления Драко. Малфой боится, что он у Поттера временная блажь, вот и стремиться заполучить его поскорее под свое крылышко. А на Гарри давить нельзя, на него и так всю жизнь ответственностью давили. Он и взорваться может от одной искры, если передавить.
Katerinka Драко избегал упоминать друзей Поттера. Рано или поздно его отношение к ним все равно бы выплыло... Драко виноват только в том, что он Драко и вырос в чистокровной семье со своими предрассудками. Ни один из них не сможет принять мировоззрение другого. ИМХО. Поэтому я избегала с этим пейрингом и читать, и писать. Мне 90% фиков с ними кажутся высосанными из пальца.
Irma
Спасибо за такой развернутый отзыв. :) Психологически он очень верен.
Доктор Энвин накануне пресс-конференции в Министерстве Магии предложил Гарри выпить некое зелье бодрости. Он начал издалека, говорил что-то о состоянии собственных нервов, о необходимости принять это зелье самому, о настырности журналистов и тяжелой участи знаменитостей, в число которых и не чаял попасть... Гарри с интересом разглядывал двигающиеся бледные губы и экспрессивную жестикуляцию полного мага и молчал. Врач принял его молчание за колебание и с удвоенным усердием продолжил убеждать, но все было намного проще. Гарри охватила такая апатия, как только за Драко захлопнулась дверь, что было даже невмоготу сделать над собой усилие и ответить односложным «да».
В тот день Малфой что-то сделал со временем: оно и раньше тянулось медленно, теперь же его движение вовсе перестало ощущаться. Невыносимое одиночество охватило Гарри, но у его одиночества была странная природа. Оно не подпускало к Поттеру ни одной живой души. Мисс Лонсдейл пыталась растормошить его ненавязчивыми разговорами, но не только потерпела неудачу, но и имела неудовольствие ознакомиться с тяжелым нравом казавшегося таким тихим пациента. - Оставьте меня в покое! Оставьте меня одного! – кричал Гарри в бледное хорошенькое личико, но видел не его, а толпу бесцеремонных жадных до сенсации журналистов, которым ему предстояло давать интервью, и гротескное скопище искаженных от сверхъестественного счастья лиц рядовых магов.
И его оставили в покое. Еду ему теперь приносила другая медиведьма, не поднимавшая на Поттера глаз. Доктор не заходил. Надо было поинтересоваться у него, что его ждет дальше, но не было желания покидать не только палату, но даже вставать ради этого с постели. Он не выходил на улицу: было больно видеть больничный сад с распустившимися кустами белой сирени без Драко. Гарри привык к одиночеству, но произошло что-то необратимое и неведомое с его отношением к этому состоянию. Гарри физически нуждался в том, чтобы слизеринец был рядом, хотел вновь почувствовать его прикосновения, увидеть глаза, смотревшие на него с желанием и нежностью. О словах, сорвавшихся с губ, он пожалел в ту же секунду, когда, услышав удаляющиеся по коридору шаги, понял: Драко больше не придет. Никогда. Он пытался убедить себя, что был, в сущности, прав, но продержался только до вечера. А когда за окнами на город опустилась ночь, и только призрачный свет звезд посеребрил ее черную мантию, Гарри вцепился в подушку и заплакал отчаянно, по-детски, как не плакал уже очень давно. Бессмысленность и несправедливость обвинений обрели пугающую в своей безжалостной откровенности ясность.
- Мистер Поттер, да слышите ли вы меня? Гарри равнодушно уставился в умные маленькие глазки, вспоминая, что находится в кабинете мистера Энвина. Утром Гарри принесли очки, точную копию тех, которые Драко подверг казни где-то у себя в Малфой Мэнор. Худощавую фигуру юноши облачили в дорогую мантию, доктор зачесал редкие волосы на розовый затылок и экипировался в белоснежную хламиду, сделавшись похожим на раскаленный сияющий шар. - Мистер Поттер! Два стакана, мерцая светло-зеленой жидкостью, ожидали своей участи на столе. Отчаянный возглас врача вывел Гарри из ступора. Юноша не стал отвечать, а просто протянул руку и осушил стакан несколькими быстрыми глотками. Доктор Энвин облегченно и шумно вздохнул. - Вот и славно, - произнес он, следуя Гарриному примеру. ***
- Мистер Поттер, нам стало известно, что последние недели вас навещал в больнице Драко Малфой, ваш бывший одноклассник. Имеет ли он какое-нибудь отношение к тому, что вы вышли из комы?
Гарри вздрогнул, несколько вспышек от зависших над овальным столом фотоаппаратов осветили его растерянное лицо и потемневшие за стеклами круглых очков глаза. Он не был готов к этому вопросу. Все шло вполне сносно, и даже его искусственная улыбка – результат действия зелья – временами не выглядела кричаще фальшивой.
На помосте, сидя в ярком круге света за одним столом с министром Скримджером и полной белой фигурой доктора, Гарри даже почувствовал себя лучше, чем во все эти дни, последовавшие за уходом Драко. Яркие вспышки слепили глаза, выводя из оцепенения, бодрая улыбка растягивала губы, а сыпавшиеся на него вопросы были предсказуемы - колдомедик, занимающийся психическим состоянием пациентов, подготовил Гарри все ответы на них. Никогда еще Поттер не воспринимал общение с прессой так спокойно, точнее отрешенно. Если бы не этот незапрограммированный вопрос.
- Мистер Поттер, вы побледнели? Вы не хотите обсуждать ваши отношения с мистером Малфоем? Насколько нам известно, в школе вы были... соперниками, противниками и даже почти врагами, - азартно добивала его журналистка с видом гончей, погнавшей дичь - Он не навещает вас больше? Зелье бодрости было уже не в состоянии скрыть гневное выражение, исказившее лицо Гарри. - Мисс Дулиттл, - ледяным тоном затушил занимающийся пожар мистер Скримджер. - Мистер Поттер еще слишком слаб после болезни. Господа, я предлагаю на этом закончить. Журналистка разочарованно переглянулась со своими коллегами, разбитного вида парнями, насмешливо скривившими губы. А Гарри бросил на Скримджера благодарный взгляд, который министр принял, как должное.
Уже спустя пятнадцать минут юноша сидел на своей кровати, обняв себя за колени, и безнадежно прислушивался к глухой тишине. Настырные вопросы журналистки не только вернули его к спору, который он вел сам с собой все эти дни, но и к беспокойству за Малфоя.
«Я же только сказал правду! Почему нельзя говорить правду?!» «Потому Поттер, что люди и сами, без вас, знают правду. И не нуждаются в том, чтобы вы им о ней напоминали. Не надо разрушать чужие иллюзии», - откликнулся из глубины его сознания знакомый бархатистый голос. «Но вы же разрушали мои!» - упрямо возразил Гарри. «Тогда вы не могли позволить себе заблуждаться. Есть разница между тем, что делал я и тем, что сделали вы. Но вам не хватает тонкости...» - глумился насмешливый баритон профессора зельеварения, и Гарри подозревал, что это его совесть с некоторых пор пытается достучаться до него таким образом. «Что теперь делать? Он не простит меня. Это очевидно. Даже, если я воспользуюсь медальоном и, явившись к нему в замок, упаду перед ним на колени. Будет только больше презирать». «А ты попробуй, Гарри...» Гарри резко сел на кровати. Драко там совсем один, а для него одиночество губительно. Слизеринец по-своему пытался заботиться о нем. Это было искренне и честно. Даже его откровенное желание было чище и правильнее сопротивления Гарри. Надо проверить все ли с ним в порядке, надо протянуть руку помощи, если тот в помощи нуждается. Надо вымолить прощение... «А ты сам простил, Гарри? Не бери медальон, пока не ответишь себе на этот вопрос». «Я... нет, я не простил, потому что не забыл. Но я понимаю его и готов принять его таким, какой он есть. И с его ненавистью, и с его заблуждениями и ошибками. Я должен быть рядом с ним, иначе он погибнет, и еще одна жертва будет на моей совести». «Не то, Гарри. Все не то...» Юноша почувствовал, как по телу пробежала легкая дрожь от внезапно озарившей его мысли. Ему нужен сам Драко, в не зависимости от его отношения к кому бы то ни было. Просто его улыбка, самоуверенная, когда он чувствует, что любим и найдет поддержку, и такая потерянная, когда он один на один с судьбой. Он пойдет к Драко и просто будет с ним рядом, потому что в изменившемся мире нет больше ничего, из-за чего они могли бы враждовать. Уверенно Гарри потянулся за медальоном.
Едва у Гарри после первой за последние тринадцать месяцев аппарации перестало все плыть перед глазами, он увидел ухмыляющуюся ему в лицо жуткую морду дракона. Гриффиндорец резко отступил назад, инстинктивно пытаясь выхватить палочку, но той, конечно же, не было. Когда же первый шок прошел, Поттер явственно рассмотрел чудовище и понял, что оно не представляет опасности. Это был всего лишь трофей, являющийся оригинальным украшением просторных стен... по-видимому, гостиной.
Гарри не доводилось бывать в древних рыцарских замках за исключением Хогвартса, поэтому, растерянно оглядываясь по сторонам, он пытался сообразить, в какой именно из бесчисленных комнат Малфой Мэнор находится. Наверное, днем эта комната производила величественное и более радостное впечатление. Высокие просторные окна шли полукругом, из них должно быть лился яркий солнечный свет, заставляя оживать красочные росписи на стенах и потолке, пронизывая теплым огнем расшитые золотом портьеры. Однако сейчас, когда за стенами имения выл и бесновался, как старый злой черт, ветер, а помещение, где он очутился, освещали только воткнутые в стены факелы, Гарри откровенно было не по себе. Рядом с уродливой блестящей мордой юноша разглядел также чучела разнообразных животных и птиц, многих из которых ему не доводилось видеть вживую, но о некоторых из них рассказывал Хагрид на уроках по Уходу за Магическими Существами.
- Драко, - попробовал крикнуть гриффиндорец, но со злостью обнаружил, что его зов вышел негромким и едва ли не жалобным.
- Драко!
Его крик эхом отозвался в высоких неприветливых стенах. Гарри зачем-то сжал медальон в руке и проследовал к массивной и даже зрительно тяжелой двери. Но не успел он подойти к ней достаточно близко, чтобы открыть, как она с низким утробным скрипом распахнулась сама. Перед ним стоял Малфой, бледный и мрачный, как и встретившая его комната. Он был в шелковом длинном халате и узконосых забавных туфлях. Волосы Драко, распущенные по плечам, сияли в отблесках идущего из коридора беспокойного света.
- Драко, я пришел к тебя... Я хотел, - начал Гарри враз пересохшими губами, но Малфой, дико сверкнув на него глазами, резко дернулся и нырнул в коридор.
Поттер бросился за ним, оказавшись в теряющемся в полутьме огромном, как бездна, холле, полном узких зеркал, отражающих беснующиеся язычки пламени свечей в канделябрах-ветках, словно растущих из стен. Драко нигде не было, и Гарри стало по-настоящему жутко одному в этом странном замке, где, казалось, могли обитать только приведения, способные не на шутку напугать Хогвартского Красного Барона. Нужно было понять, в каком направлении от него ускользнул Малфой, но гриффиндорец не имел никакого представления, как это определить, когда только перед собой он уже видел три одинаковых прохода. Он еще раз громким срывающимся голосом позвал слизеринца, но, не получив никакого ответа, неуверенно пошел вперед, пока не заметил промелькнувшую нечеткую фигуру в глубине левого коридора. Он тотчас побежал вслед за ней, ориентируясь на звук тяжелой поступи, но очень быстро потерял свою цель из виду. Вниз вела лестница, вырубленная неведомыми искусными мастерами из дерева, растущего как будто из глубины замка. Она единственная озарялась светом чадящих факелов, и Гарри обреченно начал спускаться вниз, прислушиваясь к удаляющимся от него шагам и останавливаясь только, чтобы рассмотреть портреты угрюмых белокурых рыцарей в резных рамах и собственную обескураженную физиономию в чередующихся с ними зеркалах.
Драко, прислонившись к стене ладонями, пытался собраться с мыслями. Он действительно только что видел Поттера, или у него начались галлюцинации? Он гнал от себя и мысль, что снова сможет встретиться с Гарри. Он пытался забыть свою безумную попытку наладить с ним отношения, последний месяц, полный ожидания и надежды на взаимность. Забыть ощущение переполнявшего его счастья, когда начинал верить, что все его усилия не были напрасны, что настанет момент, когда они действительно будут вместе, а его тоскливое одинокое существование подойдет к концу. И забыть жестокие, брошенные ему в лицо слова, которые рвали что-то в его душе, какие-то живые, светлые нити, успевшие связать его с гриффиндорцем, и от этого было до сих пор больно.
- Тилти, - позвал он слабым голосом.
- Да, сэр, - мгновенно откликнулся эльф у него за спиной.
- Тилти, куда направился мистер Поттер?
Сейчас эльф испуганно заверещит что-нибудь о том, что не знает никакого мистера Поттера, и никого из магов, кроме самого Малфоя, нет в проклятом замке...
- Я думаю к темницам, сэр, - невозмутимо отозвался эльф.
- Статуя вашего деда ожила и заманивает его в подземелья, сэр.
- Дьявол! Что он может с ним сделать?
- У него нет палочки, сэр. Я думаю, он ничего не сможет сделать сэру Абрахасу, - довольным тоном успокоил эльф.
- О, Мерлин! Что мой дед может сделать этому идиоту, Поттеру, Тилти!?
Эльф испуганно выпучил глаза, но Драко, оторвавшись от стены, схватил его за ветхую тряпку, служившую тому одеждой.
- Ну! Отвечай!
- Все зависит от намерений... мистера Поттера, сэр. Если он пришел с миром, то ему ничего не грозит.
Драко отпустил трепещущего Тилти и бросился к широкому книжному шкафу, где на верхней полке безошибочно нашел палочку отца между двумя толстыми фолиантами. Глаза Малфоя блестели, а щеки пылали беспокойным румянцем, когда он протянул ее эльфу.
- Ты должен постараться, чтобы она попала в руки Поттера, - приказал Малфой.
Гарри потерял счет времени. Судя по тому, что стены все более сужающегося коридора не украшали больше ни портреты, ни роспись, судя по спертому мертвому воздуху, он явно погружался куда-то к корням замка Малфоев. Иногда впереди себя он слышал глумливый смех и уже не сомневался, что фигура, за которой он последовал, не принадлежала Драко. Сырой затхлый запах ударил в ноздри. Гарри устало прислонился к стене, с отвращением ощущая, как влага, похожая на капли пота, проникла через одежду. Надо было возвращаться назад, но он прошел через целый лабиринт из коридоров и переходов и был не в том состоянии, чтобы сообразить, как выбраться из подземелий. Хотелось пить настолько, что тяжелое дыхание саднило пересохшее горло.
- Драко, зачем ты завел меня сюда? Это твоя месть, по-слизерински, не так ли? Я... не сержусь на тебя... Только, умоляю, дай мне пить.
Гарри был почти уверен, что Малфой в курсе, насколько он углубился в тайные проходы замка. По рассказам Драко выходило, что его родители всегда знали, где их сын, как бы далеко тот не заходил в поисках приключений. Вот только слышит ли его Малфой и захочет ли вывести после их глупой и отвратительной ссоры? Рядом раздался характерный хлопок. Гарри повернулся на звук и увидел того, кого и ожидал – эльфа.
- Это вам, сэр, - сообщило большеглазое создание, протягивая Поттеру легкий изящный поднос со стаканом воды, свежей булочкой и палочкой, подкатившейся к ажурному ободку.
Гарри осторожно взял черный полированный кусок дерева в руки. «Не уверен, что мы подходим друг другу, но, надеюсь, мы друг друга не покалечим». Палочка завибрировала в его руке, из ее кончика вырвалось несколько ярко-красных искр, но когда Гарри нежно провел по ней пальцами, она затихла, и он засунул ее в карман брюк.
Драко отвел со лба влажные пряди. Он только что перестал метаться по библиотеке в поисках карты замка и сведений о нравах статуй-оберегов. Не найдя ни того, ни другого, он опустился на мягкий длинный диван и вызвал эльфа.
- Тилти, как отец определял мое местонахождение? Он, наверное, следил за мной?
- Да, сэр, - почему-то смущенно отозвался эльф. – Зеркала, сэр. Они повсюду.
- Даже в подземельях?
- Да, сэр.
- Покажи, как я могу увидеть его.
- В кабинете сэра Люциуса, хозяин. Пойдемте со мной, сэр.
Драко вскочил было на ноги, но заставил себя замедлить шаг. Что он, в самом деле, так переживает из-за этого Поттера? После того, что тот ему наговорил, его вообще не должна волновать судьба гриффиндорца, не так ли?
«Но меня очень волнует его судьба», - горько подумал Драко.
- Ты уверен, что статуя не набросится на него сама?
- Нет... Но она может напугать, сэр.
- Не так и плохо... Это пошло бы ему на пользу, - мстительно сузив глаза и немного успокоившись, пробормотал Малфой, входя в кабинет.
А вот эльф, он сам допер, что надо поесть принести или это было уже после того, как Драко до зеркалов добрался? Это Драко в халате, от Поттера рванул, решив что у него галлюцинации или это уже был сэр Абрахас? А то от этих фиков где Малфои это раса платиновых блондинов, питомник блин, уже не знаешь что и думать
Ну... обычно один темноволосый предок может испортить всю картину. ;)
Нет. Далеко не всегда. Скорее одного предка-блондина с каждой стороны может хватить для рождения платинового блондина в семье брюнетов.
Просто я не верю, что в магической Англии такое количество платиновых чистокровых магов. Если только на скандинавах жениться.
У Драко оба родителя блондины. Известно, что у Нарициссы один из родителей брюнет, скорее всего отец, он Блэк, а те - блэки, да и Белла брюнетка. Так что и у Люциуса один из родителей может быть темным (брюнетом, шатеном, темно-русым, светло-русым и т.д.) второй блондином, главное чтоб темноволосый имел в предках блондина.
Ну хотя бы по элементарному закону Менделя, пусть он и не для всего подходит.
Irma Хммм... может быть :) Я просто для данного конкретного фика предположила, что именно у Малфоев были в основном блондины (или Гарри попадались таковые на портретах).
Гарри пил воду, наслаждаясь ее свежим мягким вкусом. Булочку он оставил на подносе. Есть не хотелось совершенно. Теперь, когда в его руках была волшебная палочка, он почувствовал прилив сил и воодушевление. Ощущения чем-то похожие на те, которые он испытывал года полтора назад, только без горько-соленого привкуса страха, страха, в котором он не смел признаться тогда даже самому себе. Желание узнать, кто же эта таинственная фигура, заманившая его сюда, стало сильнее стремления выбраться из подземелий.
- Lumos, - прошептал он, и, положившись на собственную интуицию, направился дальше, еще глубже и ниже в корявую темноту коридора.
Ему недолго пришлось искать своего вероломного проводника. Едва завернув за угол, он увидел его: высокая каменная статуя, матово-серая, с глазами, которые казались живыми и пронизывали его насквозь насмешливо-дьявольским взглядом.
Какое-то время они смотрели друг на друга, в тишине, нарушаемой звуком капающей с потолка воды и прерывистым дыханием гриффиндорца, потом статуя, покачнувшись на длинных ногах, сделала по направлению к юноше два широких шага. Гарри отстраненно отметил, что ему не только не жутко, но почти весело. Наверное, это было следствием апатичного бездействия последних дней и отступившего отчаяния.
- Stupefy! – прокричал он пронзительно, выпуская из палочки красный луч.
Заклятие попало рыцарю в грудь, высветив всю его статную грозную фигуру, но не возымело никакого действия на противника, напротив – стены содрогнулись от зловещего хохота. Каменный сэр Абрахас продолжал неспешно приближаться к растерявшемуся Поттеру, который пытался осмыслить тот факт, что заклинание на это существо не подействовало.
- Deletrius!
И снова никакой реакции. Выходило, что ему, победившему Волдеморта, придется бежать, как глупому мальчишке, слишком далеко зашедшему в собственных проказах. И его, возможно, видит Драко...
- Impedimenta!
Статуя неумолимо надвигалась и, судя по безобразной гримасе, кривившей серые губы, получала удовольствие от своей неуязвимости.
- Petrificus Totalus! Locomotor Mortis!
Еще ближе лицо, отвратительное в своей аномальной живости, тем более отталкивающее, что запечатленные неведомым мастером черты были красивы. И Гарри побежал, выбираясь наверх, подгоняемый оглушительным топом и неестественным резким смехом. Он чувствовал себя, как в дурном, порожденном болезнью сне.
- Incarcerous! – выкрикнул он отчаянно, когда ноги стали ватными, а струящийся по лицу пот заливал глаза.
Добротные веревки охватили каменные ноги, замедлив монстра, но не остановив его полностью. Только у Гарри уже не было сил бежать. Он пятился назад, со свистом дыша и кривя губы в откровенно неуместной дурацкой усмешке. Так нелепо погибнуть! Явиться в замок, где столетиями жили Темные маги, с надеждой вымолить прощение их единственного наследника, чтобы предок последнего свернул ему шею за глупость. Как это по-гриффиндорски, Поттер! Браво! По-крайней мере это на какое-то время отвлечет Малфоя от меланхолии... Гарри пропустил первую ступеньку лестницы, ведущей на первый этаж, и упал, неуклюже рассевшись перед сэром Абрахасом. «Как глупо... Вот так, все...», - успел он подумать, пока каменная рука тянулась к его горлу.
- Нет! Поттер! Беги! Не смей сдаваться! Ну же! – услышал Гарри далекий, но четкий окрик Малфоя.
Гриффиндорец вяло дернулся, когда пальцы рыцаря были в миллиметре от его кожи, но тут произошло неожиданное. Пол под ногами статуи разъехался и с тяжелым громоподобным стуком та рухнула вниз. Сэр Абрахас гневно и бешено рычал где-то очень близко – потолки подземелий были невысоки, затем раздался свистящий звук и снова оглушительный рокот. Гаррин недоброжелатель явно стремился выбраться из ловушки и не сомневался в успехе своей затеи.
- Поттер! Беги! Слизняк... Расселся!
Гарри будто получил крепкую пощечину. Он вскочил на ноги, вгляделся в светлеющую даль коридора и побежал изо всех сил на показавшийся почти родным голос. Позади него вновь послышалась тяжелая поступь его преследователя, но появившаяся надежда и стыд, что Драко видел его слабость, не позволяли ему замедлиться.
*** - Мне нужно быть там! Сейчас же! Почему ты не сказал, что магия здесь бессильна?! – выкрикивал Драко, не отрывая встревоженного взгляда от необычного мозаичного зеркала, где на одной из граней он видел Гарри, упавшего на лестнице и обессилевшего настолько, что даже не делавшего попыток бежать.
- Но вы не спрашивали, сэр... – отступая от Малфоя, протестующе пропищал Тилти.
Драко в приступе бешенства попытался схватить эльфа, но тот ловко увернулся, отчаянно выкрикивая:
- Туда можно легко попасть, сэр! Есть прямая дорога! Весь замок пронизан сквозными туннелями!
Взгляд Малфоя прояснился.
- Тогда веди меня туда! Сейчас же!
Первое же зеркало, к которому его подвел трепещущий Тилти, потеряло свою серебристую ясность, едва эльф шепнул:
- Periculum...
Вместо гладкой поверхности их взору предстала тонкая пленка, светившаяся изнутри голубоватым нежным сиянием.
Эльф быстро юркнул прямо сквозь пелену в округлый туннель, Драко последовал за своим проводником, подгоняя того яростным шипением.
Малфою показалось, что он не сделал и десяти шагов, как практически столкнулся с Поттером, вылетевшим на него из-за слепого поворота. Гарри застыл перед слизеринцем, смущенный и растерянный, но Драко, не говоря ни слова, грубо подхватил Поттера под руку и втянул в туннель, сомкнувшийся за спиной гриффиндорца. ***
- Ну, Поттер, что послужило причиной оказанной мне чести видеть тебя? – насмешливо протянул Драко, рассевшись в уютном кресле напротив взмокшего и растрепанного Гарри.
Гарри прерывисто вздохнул, чувствуя себя тревожно и странно. Он попытался понять, почему обуревающие его эмоции под пронзительным взглядом Драко настолько ему знакомы, пока с неудовольствием не сообразил, что в результате совершенных им сегодня сомнительных действий выставил себя перед Малфоем таким же болваном, как бывало перед Снейпом в школе.
- Драко... - начал он осипшим голосом беспомощно заглядывая в серые глаза, - то, что я сказал тебе тогда...Я был не прав...
- Да? И в чем именно? В том, что я бездушное слизеринское чудовище? Или в том, что ты наконец озвучил то, о чем думаешь на самом деле?
Гарри впился пальцами в бархатную обивку дивана и уже увереннее, почти сердито, торопливо возразил:
- Я не считаю тебя чудовищем. Я не знаю, что на меня нашло. Я хотел видеть тебя, поэтому я здесь. Я... тебе придется постараться, чтобы прогнать меня теперь. Я не уйду отсюда сам.
Гарри показалось, что выражение лица слизеринца смягчилось. Тот словно слегка расслабился, но горькая складка, таившаяся в уголках правильного рта, стала заметнее. Однако уже мгновение спустя Драко усмехнулся и подошел к Гарри.
Теперь он стоял перед ним в тонком халате, иронически усмехаясь.
- И зачем ты хотел меня видеть?
- Я... Я...
Гарри облизнул губы, с неудовольствием осознавая, что дрожит, что его глаза жадно блуждают по стройному гибкому стану Малфоя, а из придуманной во время плутаний по коридорам речи он не может вспомнить ни одного убедительного и связного слова. Хуже всего было то, что Драко, наблюдавший за его лицом, смотрел теперь на него почти с жалостью.
- Однако ваша гриффиндорская смелость очень ограничена. Когда нужно бросаться сломя голову на врага вам нет равных, когда же нужно признать собственные ошибки или... чувства, не самые худшие, Поттер, вы пасуете.
С этими словами Драко подошел к нему почти вплотную и провел гладкой прохладной ладонью по щеке и обветренным губам. Голова Поттера сладко закружилась, а глаза невольно закрылись. Как, оказывается, ему не хватало слизеринца! Он и представить себе не мог насколько.
- Если не можешь сказать, то попробуй выбрать другой способ донести до меня, для чего ты здесь, Поттер, - мягко предложил Драко.
И это сработало. Выносить близость желанного тела, на котором, похоже, кроме халата ничего не было, стало немыслимо.
Гарри резко встал, не давая Малфою опомниться, прижал его к себе, лихорадочно заскользил руками по шелковой ткани, ощущая легкую дрожь под своими пальцами. Он видел, как темнеют у Малфоя глаза и как судорожно бьется на шее жилка, как тонкие губы раскрываются от участившегося дыхания. Отчаянно Поттер стал целовать бархатистые щеки, едва заметную непокорную складочку у рта, видневшуюся в разрезе халата бледную полоску кожи. Но Драко не отвечал на ласки. Только замер, словно пытаясь справиться с собой. Гарри опустился перед ним на ослабшие колени, продолжая покрывать поцелуями теплое жесткое тело, когда же сквозь тонкую ткань он ощутил твердый комок, он осторожно поцеловал его и быстро взглянул наверх, встретившись глазами с растаявшим взглядом слизеринца. Драко скользнул к Гарри вниз, зарываясь пальцами в густые растрепанные волосы. Его руки опустились к пуговицам и стали уверенно и смело стягивать с Гарри одежду. Как во сне они раздевали друг друга, пока не упали на ковер, переплетаясь руками и ногами, перекатываясь по мягкому ворсу в сумасшедшей ласке, больше напоминавшей борьбу.
Они не заметили, как Тилти, хмурясь, разжег камин жарче, пожевал губами и стыдливо отвел глаза-блюдца от обнаженных тел. Лица обоих магов сияли, на губах играла одинаковая лукавая и распутная улыбка.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 16
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума