Снарри-форум

И зачем я только сюда пришел? Сижу и сам удивляюсь, что дернуло меня купить вчера с рук у какого-то парня билетик на концерт скрипачки. И что дернуло сегодня меня сюда все-таки придти. Столько людей, мириады слегка приглушенных голосов, каждый на свой лад вторгающийся в мою голову. И пусть вокруг только магглы и на меня никто не обращает внимания, они меня беспокоят, заставляют оглядываться каждые пятнадцать секунд и нервно теребить лацкан пиджака. Да, и этот пиджак, он тоже сводит меня с ума, сковывая движения, заставляя ежиться в попытках найти более удобную позу. Но, говорят, в концертный зал не одеваются иначе. Не знаю, я никогда не был в таком заведении, смешно даже представить, чтобы Дурсли взяли меня на концерт. Да они и сами едва ли когда-либо на нем были.

Ну, наконец-то, начало, а значит, сейчас наступит столь желанная тишина. Лампы в зале гаснут, и остается лишь круг света в центре сцены. И туда не входит – вплывает девушка скрипачка. Моя ровесница, наверное, но так разительно отличающаяся от меня. Тоненькая, светлая, чистая. А я запятнан, я убил. Пусть и во благо человечества, пусть законно и на радость всем, пусть не человека даже, а существо, которое этого определенно заслуживало, но убил. И каждое утро я вижу в зеркале бледное лицо убийцы с тонкой морщинкой между бровей. Ей там не место, еще рано.

Скрипачка вскинула смычок и взяла первый аккорд. В зале стало невероятно тихо. И чего они все ждут? Ну, музыка, ну и что? Но тут полилась мелодия, тонкая, бесшабашно веселая, яркая. Я вспомнил детство, те редкие моменты, что заставляли чувствовать себя счастливым. Когда успевал спрятаться от кулака Дадли в чулане и дразнил увальня оттуда, не высовывая носа. Когда находил под диваном конфету, потерянную кузеном. Когда отрастали остриженные волосы, уменьшался до размеров кукольного ненавистный свитер и происходили прочие маленькие чудеса, непонятной мне тогда природы. Я улыбнулся.

Но тут музыка сменилась. Она стала более громкой, чуть дерзкой, напористой, чем-то напоминая марш. Словно повзрослела. И вместе с музыкой повзрослели и мои воспоминания. Философский камень, нащупанный в кармане брюк, чешуйчатое тело огромного василиска, Сириус в одежде заключенного, смотрящий с первых полос всех газет…

Смычок двигался быстрее, струны звенели яростнее, песня скрипки стала откровенно военной. Я позволил музыке пробудить во мне и эти воспоминания. Кладбище, одержимый взгляд красных глаз со змеиными зрачками. Дуэль. Седрик. Министерство, сумасшедшая Белатрикс. Она тогда казалась мне в разы страшнее Темного Лорда. Так оно и вышло. Она добилась гораздо большего в уничтожения меня, убив единственного родного человека.

Скрипка уже почти ревела. Кабинет Дамблдора. Малфой, несчастный щенок Драко Малфой. И я тогда уже почти успокоился. Все обойдется. И тут ты. Твои глаза сейчас страшнее глаз Волдеморта, в его глазах можно прочитать его чувства, в твоих - никогда. И никогда не узнать, что ты задумал. Авада Кедавра. Бешеный стук сердца, гонка. Трус! И снова глаза. Я же клялся, клялся себе, что никогда больше не стану этого вспоминать, загоню воспоминания в самый укромный уголок своей души. Почему? Почему этот инструмент так действует на меня? Не надо больше! Но мне, тем не менее, становилось легче.

Скрипка успокоилась, словно услышав мои мольбы. Ритм мелодии замедлился, появилась вновь утерянная протяжность и певучесть. И что-то еще, неуловимо прекрасное. Я знал, что это. Моя память сразу откликнулась должным образом. Ты. Я. То безумное лето перед самой страшной осенью в моей жизни. Ты нашел меня, ты действовал нечестно. Как и положено предателю. Ты обездвижил меня исподтишка, аппарировал со мной в свой дом. Все лето ты готовил меня к убийству. Я ненавидел тебя, но слушал. Ты был моим единственным спасением, равно как и единственным человеком, которого я видел за три месяца. Наверное, поэтому… Яростные поцелуи. Горячие пальцы. Грешная любовь. Я знал, что это временно. Что это лишь способ расслабиться. Что скоро все кончится. Так и вышло, и, совершив, не без твоей помощи, отведенный для меня подвиг, я оставил тебя навсегда. Это правильно. Но почему же тогда, покусай тебя мантикора, мне так плохо сейчас?

Скрипка поет о любви, а я хочу кричать! Я изо всех сил сдерживаю крик, и, в конце концов, накопившаяся энергия изливается слезами. И с каждой слезой из меня словно вытекает боль, копившаяся в сердце всю мою жизнь, и явно превысившая отведенный для нее лимит. Говорят, он тебя чуть не убил. За предательство. Ты дважды предатель. Ха. А я вот, как всегда, уникален и вот сейчас понял, что влюбился в предателя. Так какого черта я оставил тебя тогда? И какого черта я день за днем в одиночестве прорываюсь сквозь паутину дней, когда где-то в Тупике Прядильщика живет единственный, столь необходимый мне человек! Я должен поговорить с тобой! Завтра! Нет, вечером! Нет! Прямо сейчас!

***

Увидев, как в темноте зала, извиняясь, проталкивается к выходу тоненький юноша, темноволосый мужчина, стоящий у стены, отвел волшебную палочку от сцены и исчез. Империус – страшное заклинание, но иногда, в благих целях, можно и воспользоваться.
Ведь он все равно уже давно предатель.

Музыка тотчас изменилась.

fin.