|
| |
Пост N: 63
Зарегистрирован: 10.10.06
Откуда: Россия, Москва
Рейтинг:
1
|
|
Отправлено: 06.03.07 22:55. Заголовок: Re:
Прошу прощения за такую задержку... Глава 12. Приближалось Рождество, наполняя замок восторженным ожиданием. Медленно поднимающееся на ноги магическое сообщество радовалось этому празднику с поистине детской непосредственностью. Поговаривали, что в Министерстве собираются устроить торжественный бал, который, символизируя конец «эры страха» («Пророк», последняя статья Риты Скитер «Рискуя жизнью»), должен будет воодушевить людей. Тем не менее, большинство считало прием глупой затеей – ряды чистокровных магов, составляющих цвет общества, сильно поредели, а герои войны, изувеченные и угрюмые, собравшись вместе, навевали страх... Бал, в таком составе, представлял бы собой жалкое и уродливое зрелище, как младенец, родившийся с патологией, которая возникла по вине родителей. И все-таки праздник был светлым. Может быть, причина скрывалась в привитой с детства вере в чудо, затаившейся в самой глубине взрослых сердец, а может быть – в усталости от войны… По сути, это было совершенно не важно. Главное, что люди в предвкушении праздника начали чаще улыбаться, и даже газеты перешли на пустые, глуповатые заметки с рецептами блюд и советами по покупке подарков, сейчас даже более важными, чем политические обзоры. Легкость и запах омелы, и счастье без причины, но самое настоящее… В Хогвартсе все с нетерпением ожидали очередного квиддичного матча, который должен был состояться за день до отъезда учеников на каникулы. Хафлпафф против Слизерина. Ну, какая-никакая, а все-таки интрига… Команды были набраны неплохие, но слишком шумные. Так считал Гарри. Стараясь проводить больше времени в общей гостиной, он не раз поражался, сколько шума могут произвести всего семь человек, вернувшиеся с тренировки. Поэтому когда Снейп на одном из занятий, раздраженно выпроваживая за дверь капитана слизеринской команды со свежесрощенным переломом руки, проворчал, что будь его воля, он бы вообще запретил квиддич в школе, Гарри мысленно с ним согласился. А вслух тихо возразил, что игра – это прекрасная возможность выплеснуть энергию, всегда избыточную у детей. Взгляд, которым его одарил профессор в ответ на это замечание, по шкале Снейпа можно было определить как «выражающий крайнее удивление». Он вообще не ожидал какой-либо реплики от Поттера, тем более со словом «дети», которое дико звучало в устах восемнадцатилетнего мальчишки. Пытаясь привыкнуть к обычной жизни, Гарри действительно менялся. Нет, он не стал вновь Золотым Мальчиком Гриффиндора, беззаботным и безответственным. Да и взгляд отнюдь не проникся безграничным теплом и прощением – нет! Прошлого было не вернуть, но можно было создать новое – открыть себя для себя же. Он по-прежнему видел кошмары и по-прежнему терзался бесконечным чувством вины, но теперь это была часть него самого, которую он принял, перестав чувствовать в этом что-то постыдное и неправильное. Жизнь изменилась, потому что изменился он. После срыва в кабинете, они со Снейпом общались вполне сносно: юноша честно зубрил зелья и приходил на еженедельные доклады, оставляя маску за массивной деревянной дверью; профессор же язвил значительно меньше – часто было видно, как он сдерживается изо всех сил, кривя плотно сжатые губы в усмешке. Конечно, это не означало, что молодой человек получал какие-либо поблажки. Глупость – она всегда глупость и должна быть наказана. Просто теперь зельевар говорил про его ошибки прямо, опуская обидные слова и жалящие эпитеты. Северус еще раз пересмотрел все варианты и вздохнул – отказаться не представлялось возможным. Медленно обмакнув перо в зеленые чернила, он размашистым жестом вывел на пергаменте «S.Snape» и передал конверт пестрому коричневому филину, терпеливо дожидавшемуся на столе, а важностью и невозмутимостью больше напоминавшего какого-нибудь чиновника, не совершающего ничего особенного, но при этом чрезвычайно гордящегося занимаемой должностью, чем домашнее животное. Получив ответ, птица неторопливо расправила крылья и выпорхнула в окно директорского кабинета. Северус поднялся из-за стола, разминая затекшие мышцы. Аккуратно поправил свитки. Прошелся взад-вперед по комнате. Выровнял портрет одного белобородого старца, улыбнувшегося ему при этом… И вздрогнул от стука в дверь. – Войдите! Петли чуть скрипнули, пропуская в комнату Поттера – Северус даже не стал оборачиваться, больше он никого не ждал. – Добрый вечер, сэр. Ваша дверь сказала мне идти сюда… – Добрый вечер, мистер Поттер, – Снейп повернулся, чуть отступая в сторону и открывая юноше человека, изображенного на портрете. Гарри замер. Старик на картине радостно улыбнулся, загадочно блеснув глазами за полумесяцами крошечных очков. – Директор… – едва слышный выдох и попытка одним взглядом охватить знакомую до боли фигуру…седые волосы, мягкие старческие руки, дурацкие звезды на мантии… – Здравствуй, Гарри, – волшебник вновь улыбнулся, но уже теплее, глубже, так искренне, как давным-давно, на втором курсе, рассуждая о фениксе, Шляпе и мече Гриффиндора… Поттер закрыл глаза, избавляясь от наваждения. Горький вкус, внезапно появившийся на языке, заставил быстро сглотнуть. Усилием воли он заставил себя вновь посмотреть в лазоревые глаза. – Добрый вечер, сэр, – повторил уже уверенным, но, пожалуй, чрезмерно громким голосом, все еще не в состоянии справиться с замешательством. – Как Вы… – Ну, что ты, мальчик мой, – тихо оборвал его директор. Снейп и Гарри вздрогнули, услышав это обращение, а старик между тем продолжил, на мгновение опустив взгляд: – Не стоит… Как у тебя дела, Гарри? Юноша молчал, не зная, что ответить: мысли проносились в голове, не желая складываться в слова. Хотелось рассказать обо всем, но страх открыться, довериться, такой привычный уже, заставлял молчать и только смотреть на того, кого уже давно не было в живых... И все же… Северус заметил его смятение. Повернувшись к портрету, придал голосу и лицу строгое выражение. – Альбус, мы собираемся сейчас заниматься. Не мог бы ты оставить нас… – Конечно, Северус, – волшебник на картине задвигался, подбирая полы длинной мантии и явно собираясь уйти. – Профессор… – тихий, полный отчаяния шепот Поттера заставил зельевара удивленно нахмуриться. – Господин директор, уверяю Вас, в этом нет необходимости. Профессор Дамблдор ничем не помешает нам… Северус прекрасно знал, что чувствует юноша: страх, что Альбус уйдет и не вернется, как уже было однажды... Он сам не понимал, из чего складывалось это странное ощущение покоя и «правильности», возникающее в присутствии седобородого старика. Знал только, что ни за что не хотел бы потерять его вновь – навсегда. Мужчина безразлично пожал плечами: – Как угодно. Я не против, мистер Поттер. Но, может быть, перейдем к уроку, если с приветствием закончено? Молодой человек молча прошел к столу и опустился в огромное мягкое кресло, оставшееся еще со времен Дамблдора. Вообще-то, здесь совершенно ничего не изменилось, словно Снейп даже не заходил сюда… Хотя сам Гарри не представлял, как можно здесь находиться, не вспоминая при этом… многого. Он мельком взглянул на зельевара – тот сидел с обычным нечитаемым выражением лица, расслабленный и собранный одновременно. Невозможно было понять, о чем он думает: то ли придумывает наиболее каверзный вопрос, то ли что-то постороннее на секунду отвлекло его внимание. Впрочем, Гарри не задавался вопросами, на которые никогда не получит ответ, а «о чем думает Снейп?» – безусловно, был именно из таких; больше всего сейчас хотелось повернуть голову чуть в сторону, отыскивая взглядом спокойные голубые глаза… живые, настоящие… – Что такое Черная асфоделия, мистер Поттер, и каковы ее свойства как компонента? Гарри удивленно моргнул, вырванный спокойным менторским тоном профессора из собственных мыслей. Ах, да. Опрос. Конечно. Черная асфоделия… Перед глазами возникла искусная гравюра, виденная в одной из книг Рона: тонкие белые лепестки, почти прозрачные, изящно, чувственно изогнутые, которые ломаются при первом неосторожном прикосновении, плача тяжелыми каплями сока. – Лепестки Черной асфоделии используются во многих ядах, сок в них… Лишь через двадцать минут, когда Снейп признал, что с первым вопросом покончено, Гарри вновь вспомнил о портрете. Дамблдора не было – отражение резного директорского кресла, которое сейчас занимал зельевар, пустовало. Северус сидел, напряженно выпрямившись, и внимательно следил за Поттером. Говорящим умные вещи. Ровным, спокойным голосом, даже не заикаясь и не путаясь в междометиях. «Только сегодня, только у нас: говорящий Поттер! Думающая особь, вымирающий вид…» Нет, не подумайте, он прекрасно осведомлен об умственных способностях мальчишки… По сути, никакого «мальчишки» уже и не было – молодой человек, сидящий перед ним, унаследовал от «надежды Гриффиндора» лишь внешность и пару жестов, не больше. Но после семи лет, всего за несколько месяцев привыкнуть к этому «мистеру Поттеру», перестроиться, перестав думать о нем с оттенком пренебрежительности… Это слишком сложно – слишком мал был срок. – Хорошо, Поттер, Вы свободны, – Снейп придвинул к себе свиток пергамента, добавляя двадцать баллов Гриффиндору. Гарри медленно, будто нерешительно, поднялся со своего места и замер, замявшись. Северус сделал вид, что не заметил этого, продолжая заполнять бумаги. Сильные пальцы осторожно обхватили перо, чуть сминая легкий белый пух – жесткость и мягкость в одном прикосновении – и резкостью росчерка заставили подчиниться. Гарри заморгал, пытаясь отогнать наваждение, и переступил с ноги на ногу. Снейп вздохнул и поднял взгляд, нетерпеливо сжимая пальцы. Юноша стоял, гордо вздернув подбородок, обжигая холодным спокойствием в глазах. Кажется, он прекрасно понимал, что его не хотят видеть, и словно бросал вызов. – Сэр, я лишь хотел спросить, получили ли Вы приглашение?.. Зельевар медленно кивнул, чуть удивленно глядя на молодого человека. Тот, смутившись, на мгновенье опустил взгляд, но потом, будто опомнившись, вновь вздернул голову. – А в чем Вы пойдете? У мужчины невольно вырвался смешок. Он откинулся в кресле, теперь взирая на гриффиндорца с неподдельным любопытством и даже некоторым весельем. – В черном, Поттер… – Нет, я… – Я понял, не беспокойтесь, – Снейп взмахнул рукой, обрывая его на полуслове. – На такие приемы, мистер Поттер, следует приходить в официальном костюме. Думаю, что парадная мантия, которая была на Вас в день вручения Ордена Мерлина… Гарри покачал головой: – Я был… В общем, я был без мантии. Все происходило прямо в лагере, через несколько часов после окончания битвы… Он замолчал, не желая вспоминать, как быстро скомкал покрытую слоем грязи и крови мантию, бросив ее прямо на пол палатки, прежде чем выйти наружу. Манжеты свитера были жесткими от засохшей коричнево-красной смеси. Снейп ведь не видел, как торопливо, на наспех созданном деревянном помосте, увитом, почему-то, белыми магнолиями, маленький, круглый чиновник Министерства протянул ему синюю бархатную коробочку. Снейп в это время сидел в Азкабане, лишенном дементоров, в двухметровой одиночной камере, охраняемой десятком авроров. Он не видел, что Гарри взял красивый футляр так, словно ему предлагали дохлую рогатую жабу. Как злость блеснула в зеленых глазах, и губы презрительно дернулись, потревожив еще незажившую рану на лице, и как капли крови выступили на подбородке и окрасили темно-алым рот… – Тогда советую Вам заглянуть в один из каталогов “Charmed style”, которые имеются у любой гриффиндорской девушки. Одежду из него можно заказывать совиной почтой, а если укажете свое имя – даже получите именно то, что хотели, и в срок… Сдерживая гнев, юноша лишь вежливо поблагодарил его и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Северус устало потер глаза и вновь склонился над бумагами. – Не стоило так с ним, мальчик мой. Он изменился, – Альбус укоризненно взглянул на него, тихо выходя из-за рамы и усаживаясь на место. Мужчина вздохнул, машинально вертя перо между пальцев. – Знаю. Просто никак не привыкну. Старик покачал головой: – Ты даже не пытаешься, Северус. Попробуй называть его по имени, не бей все время словами, ведь у мальчика никого нет: ни семьи, ни друзей… – Все, Альбус, я сейчас заплачу! – Снейп закатил глаза, раздраженно отбросив перо в сторону. – И зачем я перенес тебя из своих комнат? – Ох, Северус, – лицо старого волшебника приняло крайне обиженное выражение.– Но ведь это невозможно! Целый день смотреть на голые стены напротив… Там даже окон нет – как ты там живешь? Снейп, нахмурившись, встал, пробежал взглядом по книгам в огромном деревянном шкафу. Ему не понять... Невероятное удовольствие, когда возвращаешься в пустую и тихую комнату и можно представить, что все, только что произошедшее – бред, и кроме этих стен мира не существует… Как не существует ничего, если закрыть глаза. – С закрытыми глазами, Альбус. Эта комната – мои закрытые глаза… Глава 13. Гарри с некоторым недоумением и отвращением смотрел на ярко-голубую мантию, аккуратно разложенную на кровати. Отчего-то хотелось разорвать ее в клочья. Не хотелось идти в Министерство. Не хотелось встречать там Сочельник. С этими лицемерами, которые не пригласили больше никого из тех, кто сражался вместе с ним. Будто их не было, будто привиделось, померещилось… Зря газеты волновались насчет героев войны, что их искалеченные тела испортят весь праздничный антураж – юноша сомневался, что увидит там хоть одного из них. Будь у Министерства возможность, они не пригласили бы и его, но он все-таки Герой… Как там сказал Снейп? Свершившийся герой? Ну-ну. И пока что его слишком хорошо помнят, чтобы позволить себе пренебречь… Молодой человек провел рукой по волосам в тщетной попытке их пригладить и одернул серебристо-серый жилет. Ну, ничего… У него есть план, как испортить им вечер. – Поттер, ведите себя прилично! – прошипел Снейп, с силой дернув за рукав мантии и заставляя юношу обратить на себя внимание. – Я не делаю ничего предосудительного… – тот чуть повернул голову, не в силах скрыть ухмылки. – Ты… Ваше поведение граничит с грубостью, – зельевар передернул плечами, отчаянно сражаясь с желанием отвесить мальчишке хорошую оплеуху. – Вы не поздоровались с министром, прошли мимо его протянутой руки… – Вот правда, надо было остановиться и плюнуть! – Гарри окончательно повернулся к мужчине лицом, не переставая идти – теперь уже спиной вперед. Глаза его смеялись, но от этого холодного смеха Северусу стало не по себе. Он чуть склонил голову, нахмурившись, и понизил голос, чтобы никто, кроме молодого человека, не смог его услышать: – Да что с Вами сегодня такое, Поттер? Тот отвернулся так же быстро, как и за секунду до этого повернулся к профессору. Растерянным взглядом пробежался по радостно гудящей толпе, и губы сжались в тонкую полоску, делая выражение лица совершенно нечитаемым: – Ничего, сэр. Абсолютно ничего. Северус не стал больше ничего выспрашивать. Он действительно не понимал, что творится с гриффиндорцем, и это не позволяло ему расслабиться ни на секунду: каждая клеточка тела была напряжена, готовая упредить любые действия юноши, потому что пока еще он находится под его ответственностью… Пока Гарри Поттер находится под его ответственностью, о покое можно забыть. А инцидент на входе!.. Ну, что ж, журналисты без труда смогут списать его на восхищение молодого человека красотами Зала Королей. А впечатление этот зал действительно производил невероятное. Отделанное белым камнем огромное светлое пространство с арочными стенами, словно сотканными из воздуха. Мозаика на полу, выложенная из ярко-синей, глубокого «королевского» оттенка смальты – изображение Британских островов. Свет лился откуда-то сверху, многократно отражаясь от стен, которые при ближайшем рассмотрении оказались покрыты узорами тончайшей работы. Как заметил Гарри, под самым потолком камень переходил в сплошной ряд ярких витражей, которые и держали на себе свод. В первый момент от восторга, от ощущения невероятной красоты захватывало дух. Легкая, нежная музыка, созданная переплетением плачущих и смеющихся звуков флейты, скрипок, фортепиано… Волшебство. Это место было настолько пронизано ощущением волшебства и удивительной гармонии, что казалось, даже воздух искрится и переливается, поддерживая эту игру. – Это ведь Министерство? Совершенно не похоже... – Гарри остановился, дойдя до противоположной стены, и осмотрелся вокруг. Невероятно. Восхитительно. Снейп тоже окинул взглядом изящное, яркое великолепие, которое являл собой этот зал, и вновь заглянул в зеленые глаза. – Не совсем. Хоть Зал Королей и находится на территории Министерства, но это совершенно разные эпохи. Рабочие помещения строились вокруг него, первыми же были возведены именно эти покои. Кроме того, люди… Их строили разные люди. – А кто построил это место? Северус хмыкнул, беря два бокала с подноса у моментально оказавшегося рядом официанта и передавая один из них юноше. Тот настороженно покосился на знакомого темно-коричневого цвета жидкость, но как-то не верилось, что Снейп станет угощать его виски. – О, это был великий волшебник… Мерлин, может слышали? Зеленые глаза расширились в удивлении: – Невозможно! Вы хотите сказать, что этому залу больше… – Да, Поттер, – Снейп едва заметно улыбнулся, поднося бокал ко рту. – Его построил Великий Мерлин для только что взошедшего на трон короля Артура. Понимаете, Мерлин лелеял честолюбивые планы, не только объединить все английские земли под властью одного монарха, но даже больше – сделать этого монарха главой маггловского и магического сообщества одновременно. Рождение Артура было хорошо спланировано – и Игрейна, и Утер были волшебниками, хоть и не знали о собственном даре. И, действительно, мальчик родился с очень хорошим магическим потенциалом, а после коронации Мерлин начал обучать его управлять своими силами… На радостях он и построил этот зал, который замышлялся как магическая резиденция будущего великого рода. Говорят, он привиделся ему во сне и настолько поразил красотой, что маг не задумываясь выполнил все точь-в-точь… Но планам Мерлина не было суждено сбыться: Артур не оставил наследников, и замысел об объединении двух миров умер вместе с ним. Мужчина умолк, задумчиво глядя перед собой. Казалось, что сейчас он находится далеко, будто сам на мгновение перенесся в те дни, когда старик с окладистой белой бородой держал на руках новорожденного младенца, когда в соборе св. Павла кудрявый юноша выдернул из камня заколдованный меч, когда стены эти, так искусно украшенные, блеснули белым в самый первый раз… Гарри замер, не сводя глаз с бледного лица. Он никогда не видел его таким – спокойное, умиротворенное, словно украшенное магией воспоминаний… За этим выражением потерялись и большой нос, и тонкие нервные губы, и морщины, свидетели беспокойной жизни, покрывающие лоб и делающие еще более резкими и так некрасивые черты… Красота знания, невесомая и неожиданная, поднявшись из глубины, сгладила все недостатки. Внезапно захотелось прикоснуться к этому лицу, встретить этот взгляд собственными глазами… Захотелось, чтобы этот человек, которого совершенно невозможно было разгадать, точно так же посмотрел на него – словно не только видел, но и понимал… Мир перед глазами поплыл, так что Гарри пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Отчего-то вспомнились тонкие руки и голубые глаза Луны, которых сейчас остро не хватало… Тошнота поднялась к горлу, и Гарри жадно втянул в себя воздух, зажмурив глаза и отчаянно пытаясь проглотить горький ком... Из этого странного забытья его вырвало радостное восклицание «Гарри Поттер!», произнесенное совершенно незнакомым, противно писклявым голосом. Маленький полный человечек, широко улыбаясь, схватил его руку и бестолково потряс. – Я очень рад познакомиться, Гарри! Меня зовут Греф Отурман, я главный церемониймейстер министерства Магии… Как тебе нравится прием? Я сам все организовывал, я сам выбивал деньги из этих толстосумов... О, да! Это было нелегко! – он хохотнул, блеснув белоснежными зубами. Румяные щеки, казалось, зарделись еще ярче. Юноша чуть склонил голову, отвечая на приветствие. Голос его был спокойно вежлив, так что радость на лице чиновника мгновенно сменилась растерянностью. – Добрый вечер, мистер Отурман. Спасибо, все прекрасно, – затем, полуобернувшись к профессору, представил его. – Позвольте Вам представить, профессор Северус Снейп, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Лицо вытянулось еще больше. В первый момент показалось, что он хочет что-то возразить, но встретив холодный взгляд зеленых глаз, человечек вдруг стушевался и протянул Снейпу руку, едва слышно бормоча что-то себе под нос. И дождавшись ответного медленного рукопожатия, почти сразу же испарился. Гарри вновь повернулся к толпе, довольно улыбаясь. – И что это было, Поттер? – тихий шепот обжег ухо, заставляя спину покрыться мурашками. Гарри чуть отклонился назад, не желая оборачиваться. В его голосе звучала насмешка. – А разве что-то случилось? – Вы же видели, что он не хотел со мной здороваться… – Я просто заставил его быть вежливым… – он наконец повернул лицо, встречаясь взглядом с невозможно черными глазами. Лицо мужчины находилось в сантиметрах пяти от его собственного, опасно близко… Гарри чуть понизил голос, сам не понимая, зачем: – И согласитесь, Вам ведь понравилось… Глаза в глаза. Дуэль на несколько секунд. А потом тонкие губы чуть дрогнули в усмешке, и Снейп отвернулся. Гарри отчего-то счастливо улыбнулся и вновь посмотрел на толпу. И очень вовремя – к ним приближался очередной Жаждущий Познакомиться Лично… – Да, господин министр. Прошу прощения за то, что не заметил Вас… – Ничего, Гарри… Ты позволишь называть тебя Гарри? – Конечно, господин министр… А это профессор Снейп, вы, наверно, помните его… – Да, Поттер. В Вас умер прекрасный слизеринец… Юноша улыбнулся, отпивая из бокала. Яблочный сок. Конечно, вряд ли бы Снейп стал его спаивать… – Спасибо, сэр. Я почту это за комплимент… Черные глаза насмешливо блеснули: – Как угодно, Поттер… Если Вам нравится считать себя переносчиком трупа… Гарри обреченно закатил глаза: «Господи, способен ли этот человек не язвить хоть пару часов?..» – В любом случае, нам пора возвращаться в школу, если не хотите узнать, каким образом подарки появляются в ученических комнатах в рождественское утро… «Не хочу. Совсем не хочу…» Юноша пожал плечами, левитируя полупустой стакан на ближайший поднос: – Как скажете. Гарри был доволен. Пробираясь к выходу, он вновь находил лица тех, кто сегодня подходил к ним «поздороваться». Несколько десятков… министр… Снейпа никто из них не замечал, пока сам Гарри не представлял его. Словно его и не было – молчаливое оскорбление, напряженное до такой степени, что его, казалось, можно было пощупать руками. Ну, ничего… Теперь они знают, с кем связались… Как удивился бы юноша, если бы заглянул в этот момент в мысли профессора зельеварения, идущего рядом. Тот как раз спрашивал себя, с кем же он связался и куда этот «кто-то» подевал тихого и мирного Гарри Поттера…
|