Автор:Брунгильда Название: За светлой тенью следом Бета: Toriya Рейтинг: PG-13 Пейринг: Люциус Малфой, Северус Снейп. Жанр: Ангст, роман. Диклаймер: Все герои принадлежат Роулинг. Самарии: Следует из названия :)
Они сидели на диванчике в гостиной: Снейп - напряженно выпрямившись, а Малфой - полулежа на разбросанных во множестве подушках. Люциус листал учебник по Защите за последний курс и задавал наиболее сложные, на его взгляд, вопросы. Северус без запинки отвечал.
Люциус подбирал среди студентов последних курсов самых перспективных для вступления в тайную организацию. Собеседование он проводил дома, где не могло оказаться ненужных свидетелей. Тех, кого он считал достойными быть представленными своему господину, Малфой держал в поле зрения до окончания школы.
Северуса он взял на примету еще с первого курса. Теперь же блондин откровенно скучал. Конечно же, для такого талантливого слизеринца, как Снейп, хогвартский учебник для старших курсов не представляет никакой проблемы. Надо было взять учебное пособие Шармбатона для индивидуальных занятий. Впрочем, он вдруг вспомнил один каверзный вопрос из него.
- Хорошо, Северус. А что ты знаешь о Нерушимых Клятвах? Какие бывают разновидности?
Северус расширил глаза и нервно сглотнул. Он помнил только один вид Нерушимых Клятв. Люциус или решил подловить его, или... Неужели он чего-то не знает?
На юном лице отразилось беспокойство, сделав его неожиданно интересным в глазах Малфоя. Люциус отдавал предпочтение Северусу перед многими кандидатами в Пожиратели Смерти, но самоуверенное выражение лица и взгляд черных глаз, словно кричащий «Я все знаю лучше всех!» иногда раздражали его. Теперь же мальчик растерянно отвернулся, резкие черты смягчились. Лучи света, проникавшие через витражные окна и разноцветными бликами окрашивающие гостиную, сделали его почти хорошеньким. Северус уже начал хмурится, но не сердито, как обычно, а смущенно.
«Мерлин! Да он же просто чудо! Немного зазнавшийся мальчишка, но какой же он очаровательный, когда теряется», - подумалось Люциусу.
Распахнутый ворот белой батистовой рубашки соблазнительно демонстрировал длинную, почти девичью шею, словно молящую о поцелуе. Люциус решил, что противиться подобной мольбе – просто жестоко, и склонился над ищущим на потолке ответ Снейпом, прижавшись губами к бледной коже.
Северус вздрогнул всем телом и расширившимися глазами уставился на Люциуса. Тот, ухмыляясь, смотрел на него несколько секунд, а затем поцеловал изумленно раскрывшиеся губы.
У Снейпа перед глазами все поплыло, голова коснулась диванного валика. Люциус ласкал тонкие губы, его требовательный язык проник в рот. Снейп застонал, ослепленный наслаждением, о возможности которого даже не подозревал.
Но это почти тут же прекратилось. Над ним нависло порозовевшее лицо Малфоя. Снейп непонимающе уставился в серые глаза.
- Северус, сколько тебе лет? – задумчиво протянул Малфой.
- Пятнадцать, - с трудом прошептал Снейп.
Тело Люциуса, излучающее тепло и волны блаженства, тут же отодвинулось от него. Северусу стало холодно. Он растерянно уставился на блондина, резко сел и прижался к спинке дивана. И только теперь осознал, что дрожит. «Что-то не так», - пульсировало в висках. «Я что-то сделал не так».
- Все нормально, Северус, - будто услышав его мысли, отозвался Малфой.
Обдав мальчика потоком прохладного воздуха, блондин поднялся и вышел из комнаты. Снейп смотрел перед собой, пытаясь привести в порядок скачущие галопом мысли, и чувствовал себя потерянным.
Он уже знал немного о сексе и даже решил, какой тип девушек ему может нравиться в принципе. Ему нравились худенькие, с плоской грудью и бойким характером. Но он не знал, как к ним подступиться. Его тела никто не касался с тех пор, как ему минуло семь лет, и мать решила, что он достаточно взрослый, чтобы самому о себе позаботиться в душевой. Бывало его довольно жестоко бил отец, но это сложно было назвать прикосновениями.
Губы Люциуса на его коже подарили ему ощущение такого счастья, что он едва не лишился рассудка. При этом его тело отреагировало очень странным образом. Он не помнил, читал ли где-нибудь о том, что нежный поцелуй старшего приятеля может вызвать специфическое ощущение тесноты в собственных штанах, и именно это смущало его теперь больше всего с той минуты, как только перестала кружиться голова.
Северус еще не успел прийти в себя и хотя бы как-то определиться с собственными ощущениями, как появился Малфой с кубком, над которым поднимался душистый пар, и сел на край диванчика. Зелье он протянул Снейпу.
Северус отхлебнул немного горьковатой жидкости и неуверенно посмотрел на Люциуса.
- Это успокоительное, - пояснил тот.
Снейп кивнул. Теперь, когда Люциус был рядом, он почувствовал потребность, чтобы тот вновь прикоснулся к нему, но уже не был уверен в правильности этого желания. Однако, Люциус сам, забрав опустевший кубок, провел по черным волосам рукой, ласково коснулся пальцами щеки и подбородка.
Снейп зажмурился, прильнув к теплой ладони. Люциус замер, затем вновь склонился над мальчиком и стал целовать его горячо и быстро, будто боялся, что тот сейчас исчезнет.
Все мысли вновь покинули голову Северуса. Он был безмерно счастлив те несколько минут, пока Люциус целовал его, пока ощущал обжигающее дыхание на лице и тяжесть навалившегося на него тела. Но сладкие мгновения закончились так же внезапно, как и начались. Вновь почувствовав холод, Снейп открыл глаза и увидел, что Малфой сидит рядом и странно на него смотрит. В его взгляде Северус прочитал самое ненавидимое им чувство по отношению к себе – жалость. Он резко сел, уставившись в серые изучающие его глаза.
- Что не так? - вырвалось у него отчаянно.
- Все, - неожиданно ухмыльнулся Люциус.
Северус непонимающе ждал продолжения.
- Ты маленький совсем, Север. От тебя еще молоком за милю несет, - насмешливо продолжил Малфой. - И у меня смутное подозрение, что ты даже не представляешь, что сейчас происходило.
Северус начал медленно краснеть. Мысли вновь закружились в голове в бешеной скачке. Малфой был совершенно прав. О том, что только что случилось между ними, Северус не имел ни малейшего понятия. Объяснять же Люциусу, почему его прикосновения лишили его способности мыслить, той способности, которой он гордился, не пояснив настоящей причины, не представлялось возможным.
- Я... - начал Снейп, но, не подобрав ни одного подходящего слова, сердито уставился в лицо мучителю, который вырвал его из самим же подаренного рая.
Малфой был серьезен, только глаза мерцали то ли насмешливо, то ли задумчиво.
- Что ты успел узнать о сексе, Северус? Если, конечно, ты в курсе, о чем я?
- Я читал, - возмутился Снейп, с гордостью отмечая, что не краснеет от этого признания.
- Ну, и что? Просвети меня, как это происходит. В общих чертах, - продолжил развлекаться Люциус.
Снейп сжал губы, блеснул глазами и выпалил без запинки, почти не делая пауз, все сведения, которые почерпнул из книг о том, как это происходит между мужчиной и женщиной.
- Шикарно, - почти пропел Малфой. Его глаза уже откровенно смеялись. - Ты так умело подобрал слова. Я советую тебе заняться после школы медициной. Только... Есть одна проблемка, мой мальчик. Ты ничего не сказал о сексе между людьми одного пола. Или я что-то упустил?
Эта фраза заставила собраться воедино расползающиеся мысли. Северус, сильно покраснев, отвел взгляд. Люциус догадался, что с ним произошло вследствие недавних поцелуев. Теперь его не только не примут в тайную организацию. Теперь... Он не знал, что с такими, как он, делают в принципе, но предчувствовал, что это, должно быть, что-то ужасное.
- Ты неверно понял меня, Северус, - успокоил его Малфой. – Такие отношения возможны, и твоя реакция на мои ласки вовсе не уникальна. Ты просто вообще ничего не знаешь об этом. Верно? Например, как это может происходить, и что мне от тебя нужно, мой мальчик. Ну? Что скажешь?
- Не знаю, - прошептал Снейп, так и не осмелившись взглянуть на Малфоя.
- Я же не хочу заниматься твоим образованием в этой области. Поэтому, Северус, я считаю наши занятия на сегодня законченными. Камин открыт для тебя. Ступай, мальчик. Дома тебя ждет твоя матушка.
С этими словами, даже не взглянув в сторону начинающего бледнеть от злости Снейпа, Люциус ленивой походкой покинул гостиную. ***
Когда Северус вернулся домой, в маленькие окна их дешевой квартирки забарабанил дождь. Снейп смотрел на стекавшие по грязному стеклу мутные капли, слушал привычное переругивание родителей, и беспросветная тоска охватывала его. Долгие годы потом ему казалось, что вся его жизнь стала серой, как тот дождь.
Люциус больше не появлялся в Хогвартсе. Новых последователей Темного Лорда он стал набирать через агентов, завербованных среди студентов последних курсов.
Снейп же все надеялся увидеть стройную фигуру высокого белокурого мага, входящего в ворота, украшенные головами вепрей. После занятий он часами просиживал на верхних этажах замка, вглядываясь в небо, казавшееся ему все время одинаково хмурым: не появится ли там белая приближающаяся точка – филин семейства Малфоев.
До того случая Люциус, бывая в школе, обязательно находил его, заговаривал с ним. Он явно выделял Снейпа из младшего поколения слизеринцев, и это позволяло Северусу чувствовать себя особенным. Одноклассники, видевшие его в компании Малфоя, невольно проникались уважением к угрюмому полукровке. Даже те, кто учился на год-два старше, считали разумным прислушиваться к его мнению.
Люциус никого не подпускал к себе. Как правило, даже с теми, кто числился в его свите, он обращался с прохладным высокомерием. Его внимание к Северусу на этом фоне резко выделялось и надолго сохранялось в памяти осторожных последователей Салазара Слизерина. Не то чтобы Малфоя можно было назвать другом или покровителем Снейпа – все свои проблемы мальчику приходилось разрешать самому. Но Люциус воспринимал его всерьез, как необыкновенно талантливого, хотя и очень юного волшебника. В то время как немногие старшие слизеринцы могли похвастаться, что Люциус перекинулся с ними хотя бы парой слов, для Снейпа у надменного аристократа всегда находилось несколько минут во время его редких визитов в школу.
Поначалу бессмысленное ожидание встречи вызывало у Северуса тоску, потом обиду. Он чувствовал себя отвергнутым. Воспоминание о том, что между ними произошло, точнее о том, чего так и не произошло, как он вскоре понял, мучили его. Хотя Малфой и пытался уверить его тогда, что все в порядке, Северус не мог избавиться от ощущения: он что-то сделал не так, а иногда ему казалось, что и в Хогвартсе Люциус не появляется, потому что ему неприятно его видеть. На последнем курсе обида переродилась в отчаяние, причудливо смешавшееся с иррациональной злостью. Ему хотелось добраться до Малфоя и доказать, что он его стоит. Он даже забросил свои любимые зелья, и все время посвящал Защите. Люциус одобрил его кандидатуру, а Снейп был уверен, что даже если он стал тому не нужен и неприятен - от ценного сторонника для своего Лорда Малфой не откажется.
Северус все больше замыкался в себе, черты лица заострились, а худоба стала пугающей. Черные глаза, казалось, смотрели сквозь окружающих его юных волшебников, на тонких губах иногда мелькала недобрая усмешка. Теперь даже слизеринцы поглядывали на Снейпа с опаской. Его увлечение Темными Искусствами стало напоминать одержимость. Случалось, он гипнотизировал сокурсников жутким взглядом или развлекался сомнительными шутками. У его недоброжелателей мог внезапно начать расти нос или ногти на ногах, вспыхнуть чернила, спалив пергамент с важными записями. Обычно такое странное невезение преследовало гриффиндорцев, особенно четверых из них, поэтому слизеринцы закрывали глаза на изредка жалующихся на Северуса сокурсников. Впрочем, его причастность к нелепым розыгрышам невозможно было доказать. Все обвинения Снейп отвергал с замечательным спокойствием и только удивленно приподнимал брови.
Когда он учился на шестом курсе, от матери пришло письмо с известием о смерти отца. Произошел какой-то несчастный случай на фабрике, где он работал. Мать почувствовала себя одинокой и, чтобы завоевать расположение заброшенного ею когда-то сына, стремилась теперь во всем ему потакать. Она брала для него редкие книги из библиотеки родителей, переступив через гордость и вымолив право навещать родовой замок.
Северус настолько отгородился от мира, что даже не сразу заметил: Мародеры оставили его в покое. Видимо, последняя шутка напугала их самих, а может, их образумила последовавшая отповедь Дамблдора. Снейп не мог понять, за что он больше возненавидел тогда директора: за запоздалое прозрение по поводу поведения своих любимчиков и попытку его защитить, или за то, что впоследствии неоднократно видел всю их компанию в полном составе, ожидающую аудиенции возле Горгульи. От директора они выходили с сияющими лицами, словно побывали в гостях у любимого дедушки.
Тогда же, лежа в больничном крыле, Снейп вспоминал, что Люциус всегда умудрялся появляться в школе после особенно жестоких стычек с Мародерами. Как это ему удавалось - оставалось загадкой. Скорее всего, он пользовался информацией, поступающей от других слизеринцев, которые всегда стремились ему угодить и сообщить все новости. Люциус никогда не жалел Снейпа, не пытался разузнать подробности его поражений. Только вел долгие беседы о мести, о силе, о власти и об избранности. При этом гриффиндорцы даже не упоминались. И пусть Снейп осознавал, что те разговоры имели целью всего лишь привлечь его на свою сторону, если бы Люциус оказался тогда рядом, он закрыл бы глаза на это открытие, лишь бы слушать уверенный, лениво растягивающий слова голос.
Три пары глаз напряженно смотрели на железную изъеденную ржавчиной дверь. В узенькие окошечки заброшенного маггловского склада веяло прохладой, но восемнадцатилетние волшебники слишком углубились в свои переживания, чтобы оценить это важное в жаркий июньский день обстоятельство. Северусу казалось, что он слышит, как у Розье клацают зубы то ли от страха, то ли от холода. Презрительно хмыкнув, он окинул ленивым взглядом предназначенные для перевоза грузов тележки у стен, шелушащихся облупившейся краской неопределенного цвета, и медленно направился к одной из них. Два его бывших сокурсника, как и он, облаченные в простые черные мантии, проводили его встревоженными взглядами.
Снейп пробормотал заклинание, чтобы очистить тележку от пыли. Маггловский механизм, потревоженный потоком магической энергии, издал жалобное урчание.
- Что тебе неймется Снейп? - зло возмутился Треверс. – и так, невозможно сосредоточиться в этом забытом Мерлином месте, еще ты тут беспокоишь этих железных уродов!
Снейп с невозмутимым видом уселся на чистое место и равнодушно воззрился на дверь, за которой полчаса назад исчез Уилкс.
- Я к тебе обращаюсь, Снейп!
- Ты напрасно так нервничаешь, Треверс, - медленно проговорил Северус, переводя наконец равнодушный взгляд на бледного от злости слизеринца, - этим тележкам нет никакого дела до перетрусивших волшебников.
Треверс отпрянул от стены и сделал было попытку броситься к Снейпу, но Розье твердо удержал его за руку.
- Августус, сейчас не время выяснять отношения. Это не пойдет на пользу ни одному из нас. Кроме того, Северус, наверняка, знает, что эти... штуковины безобидны. Слышишь? Она уже замолкла.
Треверс скрипнул зубами, но отступил обратно к стене, прислоняясь к ней с видом невыносимой усталости от жизни.
- Почему он так долго? - обеспокоено пробормотал Розье, обращаясь к равнодушному ржавому куску железа, спрятавшему от него друга. – Нам первым прислали сов, как самым перспективным кандидатам. Какой смысл так долго проводить собеседование?
Ни дверь, ни оба его слушателя не нашлись, что ответить на этот, по сути, риторический вопрос, но буквально спустя минуту раздался противный скрип: к ним вышел Уилкс. Лицо Чарльза сияло, а глаза лихорадочно блестели.
- Я прошел! – ликующим шепотом оповестил он уставившихся на него приятелей.
- Расскажи, как это было, - предложил Розье, который первым бросился к другу, но тут дверь замерцала тревожным красным светом и сообщила прохладным голосом Люциуса Малфоя:
- Розье!
Эван дернулся, снял руку с плеча Чарльза и скрылся из виду. Уилкс проводил бывшего одноклассника рассеянным взглядом, однако тут же начал рассказывать молчаливо ожидающим разъяснений слизеринцам:
- Да все не так и страшно. Вам надо будет заполнить тест. Только... Там буквально каждый вопрос - ловушка. Нет ни одного предложения, в котором не надо было бы искать подтекста.
Треверс понимающе кивнул.
- Ну, и какие там были вопросы? – бархатным баритоном протянул Северус, игнорируя тот факт, что от звука его голоса Треверс раздраженно передернулся.
- Об инфери, дементорах, всех возможных случаях, когда желательно использовать именно непростительные заклинания. Или, например, такая задача: надо определить, кто из наблюдаемых существ является оборотнем. Описывается их поведение в течение недели. Причем, когда полнолуние еще не скоро. Ну, там... надо помнить, что их настроение циклически меняется. Выдает выражение глаз. Я на этом вопросе запнулся. Сидел и думал минут десять. Многому нас не учили в школе. Хорошо, что я читал книги из библиотеки прадеда.
- Ты конкретно говори, что ты ответил, - перебил его Треверс.
Находящийся в состоянии эйфории Чарльз с готовностью исполнил просьбу и подробно поведал, какие он выбирал варианты ответов. Треверс начал заметно нервничать. Снейп презрительно кривил губы. Вопросы ему показались еще более простыми, чем те, которыми его мучил в свое время Люциус.
Они попали сюда с помощью портключа. Малфой окинул всех четверых равнодушным взглядом, не задерживая его ни на одном из них. Волнующиеся вчерашние выпускники Хогвартса едва успели робко поздороваться, как уже оказались здесь, где их и оставил Люциус, исчезнувший за дверью.
Северус так долго мечтал об этой встрече, и теперь, наткнувшись на полное равнодушие со стороны блондина, был очень зол. Копившаяся все эти годы обида каждую секунду ожидания пропитывала его кровь ядом.
- Интересно, кто следующий? - нервно пробормотал Треверс, теребя кружевную манжету, которую умудрился расстегнуть и застегнуть уже раз пять.
- Ты, конечно же, - усмехнулся Снейп.
- Думаешь, тебя Малфой приберег на сладкое? – ехидно отозвался тот. – Мне показалось, он больше не особенно жалует своего любимчика.
- Думаю, он будет менять вопросы, Треверс. Последним пойдет тот, для кого все предыдущие не являются проблемой, - холодно ответил Северус.
- Самонадеян, как всегда, проклятый полукровка, - возмущенно прошипел Треверс. – Надеюсь, там будет что-нибудь из области хороших манер и умения вести себя в свете. Вот тогда...
- Треверс! – прервал его язвительную речь вызов.
Розье, порозовевший и усталый, присел рядом со Снейпом прямо в пыль. К ним подбежал Уилкс, и оба друга начали обмениваться впечатлениями. Но Северус почти не слушал их.
Следующим должен пойти он. Вряд ли Малфой сможет совершенно его игнорировать, когда останется с ним наедине. Сердце юноши тревожно билось, минуты тянулись, словно смазанные сиропом. Невкусным, приторно сладким сиропом, оставшимся в наследство от маггловской бабушки. У Северуса уже начала трещать голова от бесполезной болтовни Розье и Уилкса, когда дверь, скрипнув, раскрылась, выпустила Треверса и только спустя секунд пятнадцать объявила знакомым до головокружения голосом:
Не чуя под собой ног, Северус потянул за ручку, заставляя себя выпрямить спину и пряча эмоции под маской равнодушия - задача несложная для человека, которому на протяжении семи лет школьной жизни четыре ровесника дружно помогали практиковаться в умении не показывать, как же ему на самом деле больно и страшно.
Дверь, лязгнув, захлопнулась, и Северус оказался стоящим перед Малфоем в солнечной, словно воздушной комнате, уставленной изящной мебелью. Окно казалось огромным после прямоугольных отверстий в стенах подвала. Легкий ветер трепал занавеску из дорогого материала, явно не маггловского происхождения: очень легкая, она надежно защищала часть комнаты от палящего солнца. В целом помещение, куда попал Снейп, можно было бы назвать кабинетом – из-за обилия пергаментов, перьев и толстых безликих фолиантов. Однако бумаги находились в непозволительном для официального заведения беспорядке и соседствовали с загадочными вычурными флакончиками и хрустальными бокалами, которым тут вовсе было не место.
Но все это Снейп разглядел мельком. Его сузившиеся черные глаза неотрывно смотрели на Малфоя. Теперь, когда каждая черточка холеного лица высвечивалась настырными июньскими лучами, Северус заметил, что блондин изменился. Впалые щеки и острый подбородок лишились юношеской округлости и нежности. Люциус был все так же хорош собой, но это была красота взрослого мужчины, и если бы Снейп не знал, что бывшему старосте сейчас должно быть не больше двадцати четырех лет, то не смог бы определить его возраст. Серые глаза приобрели жесткое, почти жестокое выражение, словно успели повидать жизнь во всей ее неприглядной наготе. Взгляд излучал даже не холод - он был пронзительно ледяным. Северуса охватил странный озноб, все его обиды показались детскими и неуместными.
- Я не думаю, Северус, что у тебя есть время рассматривать меня. Занимай свое место и начинай работу, - произнес Люциус медленно, без выражения.
Северусу захотелось развернуться и уйти отсюда. Он не рассчитывал на пламенную встречу, но думал, что это единственное место, где он действительно нужен, а сидящий перед ним человек - единственный, кто хотел бы видеть среди своих соратников именно его. Однако он слишком хорошо понимал: даже при складывающихся обстоятельствах ему некуда идти. Северус подавил детское желание возмутиться подобным приемом и резко повернул голову, обнаружив у стены парту, такую же, как в Хогвартсе. «Очень мило», - желчно подумал он. «Это, видимо, для нашего душевного равновесия». Устроившись за партой, он склонился над пергаментом, очищая сознание от посторонних мыслей. В правом верхнем углу витиеватым почерком Малфоя было выведено: «Северусу». Снейп скривился. Должно быть, свои имена на этих патетических тестах обнаружили и его предшественники. «Действительно очень мило». Он больше не поднимал глаз от списка вопросов, которые были подобраны с дьявольской изобретательностью. Они на несколько порядков превосходили по сложности те, с которыми недавно мучались его бывшие сокурсники.
Северус не заметил, как Малфой откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, принялся наблюдать за ним. Лицо блондина приобрело странное выражение, будто его одолели тяжелые раздумья. Снейп ошибался: Малфой не забыл о нем. Молодой пожиратель смерти прекрасно помнил мальчика, который в Хогвартсе не бежал к нему навстречу со всех ног, едва завидев, только потому, что старательно сдерживал себя. Помнил, с каким восторгом наивное дитя ловило каждое его слово, помнил стремление маленького слизеринца произвести на него впечатление, помнил и их последнюю встречу. Губы Северуса, мягкие и податливые, еще долго снились ему потом, в полных неги снах.
Только... Три года назад при загадочных обстоятельствах погиб отец и намерения Малфоя по поводу Северуса, а они у него были, отошли на задний план. Со смертью отца у Люциуса на многое открылись глаза. Например, он понял, что все его наследство принадлежит ему только формально. Он не может воспользоваться ни кнатом без позволения Лорда. Вольдеморт применил какую-то темную магию, основанную на крови Абрахаса, и теперь благополучный и в глазах всего магического мира преуспевающий, Люциус Малфой, как никто другой, был рабом Лорда. Когда все это случилось, предплечье самого Люциуса уже украшала метка. Защиты и правды искать было не у кого, да и понимание того, что никакой правды нет в принципе, пришло к нему тогда в полной мере.
Малфой молчал, безропотно выполнял указания Лорда, и тот даже приблизил его к себе. Оба знали правду, но оба знали ее «молча». Не обменявшись ни словом, они заключили между собой соглашение: пока Люциус - преданный слуга Вольдеморта, он даже имеет некоторые привилегии и является правой рукой своего господина. Лорд не обижал молодого аристократа. Он выделял достаточно средств для развлечений. Люциус догадывался, что в каком-то смысле Вольдеморт нуждается в том, чтобы законный владелец богатств Малфоев был жив, но это не слишком меняло суть дела. Тем не менее, о Малфое ходили слухи, что он де содержит толпы любовниц и любовников, что, как и его отец, мечтает истребить всех магглов. Ничего против подобной молвы Люциус не имел. Пусть он раб Вольдеморта, но хорошо, чтобы об этом кроме него и его хозяина никто не знал.
Снейп стал нервно грызть перо, не замечая, что черты Малфоя смягчились. «Северус сильно изменился, но что-то от того Снейпа, которого я помню, в нем осталось. Какого дементора его принесло сюда? Он достаточно умен, чтобы за три года сообразить, что чести в том, чтобы быть принятым к нам, не много. Таких, как Треверс, Лорд покупает моим примером. Вот, Малфой, аристократ до мозга костей, пошел за мной! Среди нас представители лучших фамилий магического мира... Остальные настолько тупы, что даже не нужно проявлять особенной изобретательности. Но Северус... Неужели месть? Та его глупая детская вражда с этими... Дьявол! Не помню, как они назывались. Или... он пришел сюда ради, например, меня?» Люциус расплылся в невольной улыбке, и ему пришлось прикусить губу, чтобы придать лицу обычное непроницаемое выражение. Эта идея была слишком трогательной, чтобы он легко мог в нее поверить. Однако, настолько приятной, что и отказываться от нее не хотелось.
Вокруг Малфоя крутилось много волшебников и колдуний самого разного происхождения, но он вполне осознал цену их почитания. Вовсе не его блистательная внешность манила их в его кровать, на шелковые простыни, в уютную глубину Малфой Мэнор. Они, как один, чего-то ждали от Люциуса. При всей наивности детского порыва Северуса, при всей его неосмысленности, что-то произошло тогда настолько искреннее и настоящее, что Люциус так и не смог забыть выражения восторга на юном лице. Сладкая дрожь и сейчас пробежала по коже при одном воспоминании об этом. Может, не стоило отказываться от того, что предлагала ему судьба? Сейчас бы Северус, преданно заглядывая Люциусу в глаза, шел бы с ним плечо к плечу, и тогда все бы воспринималось намного легче, и не было бы ощущения такого вселенского одиночества. Да, одиночество – удел избранных. Не каждому оно по силам. И все же... как много он отдал бы за возможность вновь увидеть такую безусловную любовь в этих черных глазах. Тем более ценную, что меньше всего ее прекрасный лик можно было бы ожидать увидеть в бездонных глазах Снейпа.
Снейп раздраженно дернулся, терзая перо тонкими пальцами, и Люциус вновь едва удержался от улыбки. Этот тест составлял Вольдеморт. Приглашая Северуса в ближний круг, Малфой встал перед дилеммой. С одной стороны, в преданности Снейпа самому себе он не сомневался, с другой стороны... Ему вовсе не улыбалось оказаться отодвинутым на второй план. Если Лорд по достоинству оценит таланты Северуса, то правой рукой Вольдеморта может стать именно Снейп.
***
- Мой Лорд, этот волшебник действительно очень способный, но... он слишком эмоционален и психологически неустойчив. Таким не место среди нас. Кроме того, его происхождение... – убеждал Люциус Лорда на днях, когда желание последнего видеть «того самого полукровку», о котором слухи через старших слизеринцев дошли даже до него, достигло пика. - Я сам составлю для него тест, Люциус. Я доверяю твоей способности разбираться в людях. Если он не справится, пусть пока идет своей дорогой. Если же задание окажется ему по силам... Тогда приведешь его ко мне. Я буду вас ждать. Нам нужен хороший зельевар, ты знаешь, поэтому я даже выделю для него час своего времени. Устрой собеседование в четверг. Подгадай по времени так, чтобы к часу дня я мог посмотреть на это чудо. - Да, мой Лорд.
***
Ветерок, теребивший занавеску, подул сильнее. Люциус подставил струям воздуха лицо, отмечая, что и солнце перестало так нещадно палить, забираясь своей жаркой массой в его маленький кабинет.
- Я все, - бесстрастно объявил Снейп. Люциус медленно поднялся и подошел к парте с одиноко белеющим пергаментом посередине. Снейп, очень бледный и напряженно выпрямившийся, смотрел, как ухоженные руки Малфоя взяли листок, а серые глаза неприветливо заскользили по строчкам. Северус справился с заданием, не допустив ни одной ошибки из трех допустимых. Итак, придется представить его Лорду. Люциус полез в карман за часами. Да, они как раз успевают к назначенному времени. Переведя колючие, как осколки льда, серые глаза на лицо Снейпа, Малфой спросил:
- Зачем ты пришел к нам, Северус?
- Чтобы отомстить, - не колеблясь, заявил юноша.
Он не сводил настороженного взгляда с блондина.
- Неужели ты до сих пор не можешь забыть их детские шалости, Северус? Брось, ты же такой умный мальчик.
Снейп дернулся, его глаза сверкнули.
- Да, я не могу забыть. Они пытались меня убить, ты просто не знаешь об этом, - сказал он как-то сдавленно. Люциус нахмурился. Северуса просто трясет от гнева. С чего он вообразил, что кто-то может прийти в этот ад ради него? Откуда подобная непозволительная сентиментальность?
- Хорошо, - холодно произнес Малфой. – Вставай, Северус. Сейчас я представлю тебя нашему Лорду.
Назойливая муха с блестящим зеленым брюшком уселась на обтянутое дорогой тканью колено и c нахальным видом потирала прозрачные крылышки. Люциус раздраженно дернулся. Муха взмыла в вязкий жаркий воздух и с жужжанием начала описывать вокруг Малфоя круги. К ней присоединилась другая. Он мог бы убить их, но на смену этим тут же прилетят новые. У Лорда нездоровая склонность устраивать штабы в таких местах: заброшенных и кишащих всякими омерзительными тварями. Впрочем, если бы блондин не лукавил с самим собой, то признал бы, что вовсе не мухи выводят его сегодня из душевного равновесия.
Вот уже на протяжении получаса он был свидетелем задушевной беседы Вольдеморта с юным выпускником Хогвартса. Ему чудится, или у Лорда в безжизненном высоком голосе действительно появились почти отеческие нотки? Кто бы мог подумать, что для того, чтобы покорить его повелителя, необходимо с невозмутимым выражением лица находить незаурядные ответы на каверзные вопросы? Неужели сам Лорд не понимает, насколько все это несерьезно? Да у Северуса начнется истерика, как только дело дойдет до истребления магглов! Как бы безупречно Снейп ни научился владеть собой, Люциус слишком давно и слишком хорошо его знал. Малыш возомнил, что сдает экзамен, и чувствует себя, как рыба в воде. Кто бы спорил, профессора в Хогвартсе никогда не вели с ним таких увлекательных бесед. Глупец!
- Ты, значит, знаешь состав зелья, которое помогает бесплотному духу вновь обрести тело, мой мальчик?
- Да, мой Лорд. Я прочитал об этом в древней книге, которую моя мать принесла из библиотеки Принцев.
- О да, конечно. Я помню, у Принцев редкое собрание книг по Темной магии. Некоторые старинные рукописи можно найти только там. Но они написаны сложным языком, и не каждый может их прочитать, а тем более вникнуть в суть.
Люциус насторожился. Он понимал, о чем говорит Лорд. Как-то он велел молодому Пожирателю найти в обширном книгохранилище Малфой Мэнор описание одного ритуала, связанного с бессмертием. Люциус ради этого задания даже получил отпуск. Он тщательно перерыл все книги, вчитываясь в мелкие строчки, зачастую написанные от руки. В конце недели к нему пожаловала молодая чета Лестренджей. Сначала они помогали Малфою, а потом уговорили устроить пирушку, уверив блондина, что в его библиотеке такой книги попросту нет. В самый разгар веселья прибыл Вольдеморт. Мгновенно протрезвевший Люциус тут же стал отчитываться о проделанной работе. Белла и Родольфус прижались друг к другу и, похоже, почти смогли убедить самих себя в том, что они всего лишь предметы роскошной обстановки, не более.
Брезгливо хмурясь, Вольдеморт прошел в библиотеку, сопровождаемый семенившим за ним Малфоем, чьи щеки пылали от осознания, насколько же он жалок в своих тщетных попытках оправдаться.
- Оставь меня, Люциус. Можешь пока продолжить развлекаться. От результатов моих поисков будет зависеть, как я поступлю с тобой. Малфой вышел из собственной библиотеки и прождал под дверью четыре часа. Он нервно расхаживал по холлу, сжимая виски. Голова гудела, болезненно реагируя на звук его шагов, гулко отдававшийся под высокими сводами, но мысли бежать за антипохмельным зельем даже не приходило в голову. Дурное предчувствие аристократа оправдалось. Лорд появился в дверях с книгой в руках, подозвал к себе.
- Взгляни, - холодно приказал Вольдеморт и ткнул длинным пальцем в плывущие перед глазами блондина строчки. Люциус внимательно вгляделся в старинный текст. Без всякого сомнения, это было именно то, что ему было поручено найти.
- Ну, и что мне с тобой делать, Люциус? – вкрадчиво поинтересовался Вольдеморт, насмешливо изучая лицо блондина, напоминавшее цветом серые страницы злосчастной книги.
Люциус опустил глаза, мечтая провалиться сквозь землю. Тогда он первый раз испытал на себе действие Круциатуса.
- Люциус, друг мой, - прервал не лучшие воспоминания молодого Пожирателя высокий голос, - ты говорил, что Северус теряется, когда теория переходит в практику?
Снейп резко повернул голову и возмущенно уставился прямо Малфою в глаза. Спокойно выдержав взгляд, Люциус ответил, вставая:
- Да, мой Лорд. Знание наизусть содержания самых толстых и важных книг вряд ли поможет Северусу, когда он столкнется с аврорами.
Снейп тоже поднялся со своего места. На миг Люциусу показалось, что тщательно продуманное невозмутимое выражение покинуло юное лицо, сменившись уязвленным. Но уже секунду спустя Снейп холодно взирал на него из-за черных спутанных волос.
- Я думаю, этот вопрос может прояснить дуэль, - предложил Вольдеморт, откидываясь на спинку кресла и азартно блестя глазами.
Снейп приподнял брови в новой для Малфоя манере и немного удивленно уточнил:
- Но для дуэли нужен серьезный повод, мой Лорд.
Вольдеморт скривил губы в хорошо знакомой молодому аристократу усмешке.
- Разве у тебя нет серьезного повода, Северус? Люциус уверял меня, что ты силен только в теории. В практике ты, по его словам, должен потерпеть фиаско, - сочувственно напомнил Лорд.
Эти слова словно подхлестнули Снейпа. Он резко развернулся к Люциусу, выхватывая палочку. Его глаза выражали злость и... обиду.
«Какой ты еще ребенок, Северус», - лениво подумал блондин. «Сейчас я преподам тебе еще один, надеюсь, последний урок».
Они встали друг напротив друга. Церемонно поклонились и почти одновременно выпустили лучи из палочек. Оба удачно увернулись от заклятий. Вольдеморт устроился в своем кресле, наблюдая за ними, как за дрессированными обезьянками в цирке.
Люциус заметил, что, судя по незначительному ущербу, причиняемому предметам обстановки, Снейп использует исключительно безобидные заклятия, практикуемые в Хогвартских коридорах. Самому Малфою хотелось запустить в Снейпа чем-нибудь из арсенала Пожирателей смерти. Сначала он настраивался, чтобы, воплощая это намерение, не слишком переусердствовать, потом... Тысяча дементоров! Откуда у мальчишки такая реакция? Складывалось впечатление, что обычно Северусу приходилось отбиваться от армии нападающих, а сейчас, когда противник только один, он едва ли не отдыхает.
Люциус попытался воспользоваться легилименцией, но к немалому удивлению обнаружил, что мысли Снейпа надежно защищены. Впервые за много лет его охватила паника. Она не поддавалась контролю, и блондин стал делать ошибки. Ему со многим приходилось сталкиваться, но, как правило, он умел предвидеть возможные неудачи, был готов к ним, а значит вооружен. Даже вырываясь из окружения Авроров, он всегда четко знал, что можно ожидать от противника. В дуэльном искусстве Малфою не было равных. Он деморализовывал противника своей непоколебимой уверенностью в победе. Сомнение - не лучший помощник, и даже те, кто был сильнее его, быстро выдыхались, если им приходилось сражаться с Люциусом один на один. Малфой не ведал страха. По крайней мере такого, который не подчинялся бы его контролю. Но теперь... Он расплачивался за то, что недооценил Снейпа. Он осознавал, что тот еще слишком неопытен и, несмотря на кажущееся преимущество в их битве, должен уступать ему в умении вести бой, однако, неготовый к тому, что столкнется с равным по силе магом, Малфой понимал, что проигрывает. Перед глазами плыла пелена, жужжание мух и духота становились невыносимыми. Ему хотелось только одного – прекратить все это. Только бы понять, какой выпад будет следующим.
В какой-то момент Люциусу показалось, что он разгадал предстоящий маневр Снейпа. Не желая больше анализировать возможные последствия, измотанный, он развернулся, чтобы поразить заклятием Северуса, который должен был аппарировать ему за спину и... упал, оглушенный Стьюпефаем.
Видимо Снейп сразу снял заклинание, потому что Люциус услышал пронзительный неприятный смех Лорда. Очень бережно Снейп приподнял его, положил голову к себе на колени и, бормоча себе под нос заклинания голосом, источавшим успокоительную прохладу, зазвенел какими-то склянками. Люциус решил, что Снейп носит с собой целую аптеку в кармане, так как тот, не обращая внимания на Лорда, осторожно перебирал пузырьки, извлекая их один за другим из необъятных глубин своей мантии.
Малфой тупо открыл рот, принимая терпкое лекарство. И только тогда взглянул своему протеже в глаза. У Северуса был несколько странный для победителя вид: уголки тонких губ опущены вниз, глаза лихорадочно блестят, а впалые щеки пылают. Заметив, что Люциус смотрит на него, он почему-то смутился и снова зарылся в своих снадобьях.
- Люциус, ты можешь встать? – холодно поинтересовался Лорд.
- Да, - с трудом отозвался Люциус.
- Тогда оставь нас. Нам о многом еще нужно поговорить.
Комната наконец перестала кружиться у Малфоя перед глазами. Он высвободился из рук Снейпа, который неохотно разжал пальцы, цепко державшие его за плечи. Встал, чуть пошатнувшись, и направился к выходу. Уже у двери он не выдержал и обернулся. У Северуса было такое же выражение лица, как когда-то в школе, когда Люциус покидал Хогвартс, чтобы не скоро наведаться вновь.
Брунгильда Понравилось. Интересная задумка и фанфик сам по себе очень даже неплохой. Характеры героев вполне приемлимые. Мне нравится описание мелочей в фанфике. =) Правда, "Стьюпефай" удивил. Может, лучше по-английски писать, в таком случае?
Stella-Z Подумаю насчет "Стьюпефая" Дело в том, что Ро я читала только в оригинале. У меня есть только Росмэновский перевод "Ордена Феникса"... Со всеми вытекающими отсюда последствиями. В данном случае, я думаю, будет идентично смотреться "сраженный оглушающим заклинанием" Спасибо, что заметили. Работаю без беты (последние главы).
Северус удивительно быстро вошел в доверие к Лорду. Волдеморт считался с ним еще больше, чем до этого с Малфоем, что не могло не оскорблять последнего, учитывая, что организация по-прежнему содержалась в основном на его средства.
Это был странный недолговечный и вялый период времени, когда в деятельности Пожирателей смерти наступило затишье, а оба молодых мага наблюдали друг за другом, создавая между собой почти осязаемую нить напряжения, вибрирующую от скрытых эмоций.
Люциус убеждал себя, что пытается найти в действиях Снейпа какую-нибудь ошибку, чтобы вновь восстановить былое влияние. С какой целью за Люциусом следил Снейп, для Малфоя оставалось загадкой, но иногда, когда их взгляды встречались, ему казалось, что он видит тоску в черных глазах.
Оставаясь же наедине со своими мыслями, блондин не мог не признаться себе, что, как никем и никогда раньше, ему хотелось овладеть Снейпом, сделать его своим, присвоить себе и его гордость, и его независимость, и силу, излучаемую таким беззащитным когда-то перед ним юношей.
Снейп быстро научился должным образом вести себя в обществе - сказалась его способность усваивать все налету. Он был галантен с дамами и вежлив с мужчинами, но молодые люди обоего пола держались с ним настороженно. Тем не менее, Малфой, к своей досаде, неоднократно слышал, как они шепчутся о новом фаворите Темного Лорда, с явным интересом поглядывая в его сторону. Даже некрасивость полукровки, а ведь он по-прежнему был некрасив, как с болезненным злорадством отмечал Малфой, никем не больше не замечалась.
Северус одевался просто, но с безупречным вкусом, его походка приобрела какую-то скользящую грацию, а резкие черты только больше привлекали внимание к огромным бездонным глазам, видящим каждого будто насквозь. Бархатный голос наполнился властными интонациями, волосы аккуратными локонами спускались до плеч, отливая синими и бронзовыми искрами в причудливом свете подземелий Волдеморта.
Учитывая полное равнодушие юноши к попыткам флиртовать с ним некоторых особенно смелых Пожирателей, Малфой не мог понять, для кого Северус так старается за собой следить. Он никогда раньше не замечал за Снейпом подобной особенности.
Как-то Лорд послал Люциуса во Францию, на встречу с иностранными представителями их разрастающейся организации. Малфой вернулся задолго до назначенного срока, справившись с заданием, и к своему удивлению обнаружил Северуса очень мрачным и лишенным обычного лоска. Под глазами появились глубокие тени, неуместно выглядевшие на юном лице.
Снейп как раз выходил из покоев их повелителя и, увидев Малфоя, растерялся, удивленно уставившись на него. Они холодно поздоровались друг с другом, но у блондина сложилось впечатление, что Северус смущен и, похоже, был не готов к этой встрече.
Волдеморт встретил Малфоя прохладно, но очень внимательно, без комментариев выслушал. Когда же аудиенция подходила к концу, объявил:
- Мне нужно, чтобы ты завтра наведался с Северусом в один маггловский квартал. Ты знаешь это место. Бывшие сквибы, покинувшие магический мир и решившие, что наши законы им не подходят. Да, для нашего юного сторонника это будет первое задание такого рода, Люциус. Понаблюдай за ним.
При этих словах глаза Лорда нехорошо блеснули, озарившись из глубин кровавыми отблесками.
Люциус закрывал за собой дверь с сильно бьющимся сердцем. Похоже, Северус, в конце концов, чем-то не угодил Волдеморту. А это означало, что Люциус прав - Снейп остался прежним: беззащитным юношей, безупречно изучившим Темные искусства, но слишком чувствительным, чтобы использовать свои знания на практике, причиняя кому-либо настоящее зло. Оставалось выяснить: зачем он пришел сюда, к ним, ради чего? И в зависимости от ответа на этот вопрос решить, что с ним делать.
Губы Люциуса тронула довольная усмешка, а в глазах загорелся хищный огонек.
*** Снейп медленно расхаживал между длинными рядами столов, уставленных бутылочками, баночками и пробирками. Все сосуды располагались в удивительном для таких мелких предметов порядке. Из-под потолка шел матовый молочный свет и помогал молодому зельевару в мельчайших деталях видеть свои владения. В самом центре прямоугольной комнаты над всеми другими возвышался, подобно алтарю, каменный стол с несколькими узорчатыми подставками для медных котлов разных размеров. Почти под каждым из них горел огонь, где высокий и яростный, где мирный и слабый - с язычками, похожими на лепестки синих цветов. Разноцветный пар наполнял комнату враждующими друг с другом запахами и влажным теплом. Каждое движение зельевара было отработанным и четким. Ловкие руки отмеряли и взвешивали, нарезали и растирали в порошок, чтобы в итоге с одинаковым равнодушием разлить в чистые емкости готовые эликсиры, как предназначенные для изощренных пыток и мучительной смерти, так и целебные, дарующие надежду. Только печальные глаза и горькая складка у губ выдавали, что мысли мага не следуют за работой, а находятся далеко отсюда.
Северус знал, что в этом мире сильный всегда стремится пожрать слабого. Это открытие он сделал так давно, что не смог бы вспомнить, был ли период в его жизни, когда бы это его удивляло. Но Люциус... Будучи могущественнее его и старше, всегда дарил ему частицу тепла, вопреки незыблемым законам мироздания. Как лесной цветок, скрытый от солнца кронами безжалостных деревьев, Снейп тянулся вверх, навстречу лучику света, который спускался к нему не только с чарующей беспечностью, но и с редким постоянством. Он хотел произвести на надменного аристократа впечатление, заставить того раскаяться в трехлетнем пренебрежении им. Встать с Малфоем на одну ступень, чтобы Люциус вновь обратил на него свой взор, уже как на равного. Может, ему следовало поддаться Люциусу во время дуэли? Но и насмешливое подзадоривание Волдеморта, и пренебрежительный тон блондина тогда совсем лишили Снейпа способности хладнокровно мыслить. Как бы то ни было, но что-то пошло не так с самого начала. Да, Малфой заинтересовался им. Это Северус понимал. Но на такой ли интерес к себе он рассчитывал? Люциус теперь следил за ним, как кот за жирной мышью, а в серых глазах не читалось ни намека на теплоту. Только желание разобрать на винтики диковинную игрушку.
А три дня назад Северус стал свидетелем развлечений Темного Лорда. Где, повинуясь приказу повелителя, самые резвые Пожиратели изловили двух пожилых магглов, Снейп не знал. Крэбб и Гойл рассказывали, что будто бы на окраине какого-то провинциального городишки. Причем, хвастались этим, как удачной охотой на осторожную дичь. Северус стоял рядом с Лордом. Его переполняли эмоции, которые он не ожидал обнаружить в себе. Он сумел до конца продержаться и не выскочить из подземелья, даже когда омерзительный запах смерти проник ему в ноздри, когда от предсмертного крика несчастных ему стало казаться, что теперь всегда в высоком голосе Волдеморта он будет слышать эхо чужой боли и не сможет не заткнуть уши, когда повелитель откроет рот. Только, когда все кончилось, и Пожиратели, довольные разыгравшимся представлением, выходили в залу, чтобы завершить вечер пиром, Северус пошатнулся. Он тут же ухватился за стену, и его вывернуло наизнанку. Кто-то стоял рядом, он слышал чье-то ровное дыхание, но продолжал содрогаться в конвульсиях, отстраненно отмечая, что этим стенам не будет хуже от того, что он с ними делает.
- Это иногда бывает, - раздался над самым его ухом пронзительный голос.
Северуса скрутило от нового приступа рвоты, самого сильного из предыдущих.
- Эванеско, - брезгливо пробормотал Лорд и добавил со змеиным шипением:
- Но я очень советую тебе подлечить нервы, мой мальчик. Кисейным барышням не место в рядах Пожирателей смерти.
С того дня Лорд держался со Снейпом очень холодно, пытался проникнуть в сознание, но почему-то прекратил свои попытки, как только обнаружил, насколько хорошо Снейп владеет окклюменцией. У Северуса складывалось впечатление, что только это открытие избавило его от неминуемой опалы, заинтриговав Волдеморта.
Когда скрипнула дверь, Северус привычно заставил себя собраться, ожидая увидеть Лорда. Но, к его недоумению, перед ним стоял Люциус. Блондин скользнул по полкам равнодушным взглядом и наконец посмотрел на Снейпа, замершего с медным черпаком в руке.
- Наш Лорд поручил нам отправиться на одно задание этой ночью, - невозмутимо сообщил Люциус.
Снейп сжал губы и резко отвернулся, чтобы поместить черпак на подставку. Глухо отозвался:
- Хорошо.
Северус ждал, когда дверь закроется за посетителем, но ни звука шагов, ни движения воздуха не последовало за его согласием. Снейп поднял голову. Малфой стоял на прежнем месте и высматривал подходящий стул из стоящих у стены, таких древних, что сама идея использовать их по назначению казалась рискованной. Мерлин знает, где Волдеморт раздобыл эту рухлядь?
Северусу стало жарко. Он нервно облизнул губы. Тем временем Люциус произнес: «Акцио!» - и уже с обычной своей вальяжностью уселся напротив зельевара. «Чтоб этот колченогий уродец развалился под тобой», - с отчаянным ехидством подумал Снейп. Люциус хмыкнул: то ли угадал его мысли, то ли наслаждался явным замешательством на лице юноши.
- Ты представляешь, какого рода миссию нам поручил исполнить наш повелитель? – вкрадчивым голосом осведомился аристократ.
Снейп понял, что Люциус в курсе случившегося с ним конфуза. Почему-то от этой догадки смущение прошло, сменившись злостью. Что ему сказать Малфою? «Да, Люциус, мне оказалось не по силам видеть страдания других. Знаешь ли, я проходил через боль и унижение сам. Я не знал, что пережитое оставит где-то глубоко в душе след, я не был готов к этому».
Над самым большим котлом с шипением взвился пар. Снейп перевел на него взгляд и холодно, не глядя на Люциуса, ответил:
- Представляю. Где мы встречаемся?
- Я зайду за тобой, - протянул Малфой, продолжая внимательно рассматривать Снейпа.
Жидкость угрожающе забурлила и выплеснула на каменный стол раскаленные брызги.
- Мне нужно работать, Люциус. Я буду ждать тебя, - отчеканил Северус.
Он проследовал к котлу, пробормотал заклинание, огонь съежился, бурление утихло.
«Уходи же!» – с отчаянием думал зельевар, но Люциус встал и медленно приблизился к нему. Малфой излучал уверенность, спокойствие и едва уловимый запах. Запах его - Северуса - детства, мимолетного счастья; запах лета и торопливых поцелуев. Блондин остановился прямо перед Снейпом и внимательно, без привычной насмешки, прячущейся в уголках красивых губ, вгляделся в бледное лицо. Черные глаза расширились, тонкие ноздри с трепетом втягивали воздух. Люциус протянул руку и легким движением убрал влажную прядь, прилипшую к щеке. Северус дернулся, едва заметно, но достаточно, чтобы это не ускользнуло от внимания аристократа.
- Так зачем ты пришел сюда, Северус? – мягко поинтересовался Малфой.
От сочувственных интонаций в этом голосе у Снейпа закружилась голова. Ему почудилось, или умные глаза блондина действительно излучают понимание? Непреодолимое желание признаться стало почти нестерпимым, когда Люциус был так близко, когда они дышали одним воздухом.
- Я все сказал тебе, Люциус! - выкрикнул он, резко отступая назад. С раздраженным видом снял котел с огня, поместил его на подставку в виде когтистой драконьей лапы.
- Если ты хочешь, чтобы я был готов к вечеру – оставь меня, – заявил он сердито, но уже вполне хладнокровно.
Странное мерцание в глазах Люциуса погасло. Он развернулся и, не оборачиваясь, быстрым шагом покинул лабораторию.
Четыре фигуры в длинных плащах приближались к одинокому домику. Тусклый фонарь неприветливым и зябким светом высветил их, продырявивших ночь.
- Сколько их там, Люций, - хрипловатый, несколько развязный голос принадлежал женщине. Она скинула капюшон, и волосы, густые и черные, как беззвездное небо над ними, разметались по ее плечам. - Четверо. Двое взрослых и двое детей, - коротко пояснил Люциус. - Бэлл, обнажать голову небезопасно, - неуверенно заметил бас, принадлежавший самому здоровому из четверых. - Не будь таким пугливым, Руди. Клянусь Мерлином, это просто смешно.
Родольфус дернулся, но возражать жене не стал.
Дверь раскрылась перед ними беззвучно - Малфой лишь на миг вскинул палочку. Они проникли в дверной проем, как зараза в рану.
Высокий и худощавый маг, видимо, самый молодой из их компании, вошел последним. Где-то вдалеке залаяла собака. Юноша повел плечами, будто этот звук вернул его к жизни и заставил осознать, что все происходящее ему не снится.
В прихожей пахло чем-то сладким. Похоже, пирогами или пудингом, послужившим хозяевам последним ужином.
- Люмос, - холодно бросил в темноту Люциус.
Яркая белая вспышка выхватила из темноты деревянные дверцы старомодных шкафчиков, добротный стол у стены и покрытую треснувшим лаком лошадку-качалку.
Под чьими-то осторожными шагами хрипло застонали ступени. К ним кто-то спускался, но затих, остановившись на полпути. Родольфус направил свет от палочки на источник скрипа. Молодой еще, но неопрятный мужчина, с брюшком и следами от подушки на лице, смотрел на незваных гостей с нескрываемым ужасом.
- Себастьян, иди к нам, приятель. Что ты мнешься там наверху? Ведь ты ждал нас, не так ли? – с издевательской вежливостью позвал Родольфус. Его безжалостный голос странно прозвучал в этих сонных стенах.
Не издав ни звука, мужчина начал поднимать руку, в которой скользко блеснул металл, но до того, как он завершил движение, Родольфус выкрикнул:
- Авада Кедавра!
Зеленый луч ударил мужчину в грудь, тот мгновенно упал, кубарем скатившись под ноги Пожирателям смерти.
- Слишком быстро, Руди. Шалят нервы? – презрительно бросила Бэлла.
Лестрендж побледнел и прошептал жене:
- Заткнись, он бы выстрелил!
Они стали препираться, возбужденным шепотом высказывая друг другу накопившиеся претензии. Снейп тупо смотрел на них, а Малфой смотрел на него. Блондин был так же бледен, как и его младший приятель. В серых глазах читалось беспокойство, которое он не пытался скрыть сейчас, зная, что Лестренджы слишком заняты выяснением отношений, чтобы обращать на него внимание. Северус отступил от трупа на шаг назад, жестко посмотрел Люциусу прямо в глаза. Тот отвернулся.
- Себастьян, - высокий нервный голосок раздался откуда-то сверху, показался огонек, осветивший нежное женское личико. На лестничной клетке появилась маггла в ночной сорочке и недоуменно воззрилась на них. Выражение ее лица показалось необычайно потешным обоим Лестренджам: сначало безучастное, потом растерянное, потом исказившееся от смертельно страха. Оба замолчали. Бэлла растянула губы в омерзительной улыбке, у Родольфуса азартно заблестели глаза. Из-за спины женщины раздался капризный детский голосок: «А где мама?!» Женщина вцепилась в поручень, ее глаза заметались, а губы задрожали.
- Как поживают твои детки, Люси? Ты, знаешь, я та-а-ак люблю деток, - пропела Бэлла.
Родольфус хохотнул, переглянувшись с Малфоем: того иногда забавляли шуточки старшей сестры Блэков. Губы аристократа скривились в одобрительной усмешке. «Мама!» - нетерпеливо возмутился тоненький голос. Женщина бросилась к двери и задвинула защелку.
- Да, дорогая, дети бывают так несносны. Может, ты уделишь нам минутку своего драгоценного времени и спустишься к гостям? – развлекалась Лестрендж.
Но женщина стояла, неподвижно, как изваяние. Казалось, она с каждой минутой превращается в старуху: глаза ввалились, даже в неярком свете стали заметны все мелкие морщинки. Родольфус нетерпеливо взглянул на Малфоя. Тот направил на женщину палочку. Маггла нелепо дернулась и, как кукла - механически передвигая ноги и покачиваясь из стороны в сторону - начала спускаться к ним. Прозрачная сорочка не скрывала ее еще свежего тела, в распахнувшийся ворот выскользнула грудь. Малфой снял «Империо», как только Люси оказалась прямо перед ними. Ее глаза тут же ожили, оказавшись огромными, наполненными болью и осознанием происходящего. Муж лежал прямо у ее ступней, но она взглянула на него мельком и тут же затравленно начала всматриваться в их лица.
- А она ничего, - задумчиво протянул Родольфус.
Бэлла фыркнула, обратила лицо к Малфою.
- Люциус, как тебе эта маггла? Можешь трахнуть ее, Руди не возражает. Правда, милый?
Родольфус насмешливо скривился:
- У Люциуса другие предпочтения, дорогая. Не правда ли, Люций?
Малфой кинул быстрый взгляд в сторону Снейпа. У Северуса был такой вид, будто он ничего не слышит. Глаза неотрывно смотрели на женщину, на лбу выступили капельки пота.
- Ты преувеличиваешь, Руди, - лениво протянул блондин. – Будь она моложе... А так... Я не любитель подержанных вещей.
- Помогите, - неожиданно прошептала женщина, делая шаг к Северусу и протягивая к нему руки.
Ее взгляд выражал безумную надежду. Она споткнулась о труп и упала на колени, тут же переползая через страшное препятствие. Подняла голову и вновь уставилась на Снейпа. Родольфус грязно выругался, Бэлла заржала.
- Снейп, да у тебя появилась поклонница. Ну же, помоги ей. Так просит! Ха-ха-ха!
«Мама!!!» - два голоса слились в один, сверху послышался плач и отчаянные удары в дверь.
Лестренджи со злорадным вниманием наблюдали за Снейпом. Он почему-то с ненавистью пробежался взглядом по лицам соратников, вытащил палочку, направляя ее на женщину. По его щекам струился пот. Люциус отступил за спины супругов. Он что-то произнес одними губами.
В глазах магглы стояли слезы. Она отшатнулась от Северуса, как только осознала его жест, и сейчас, прижав руки к груди, уже без надежды смотрела на него.
- Круцио! – безжизненным голосом произнес Снейп.
Женщина упала, забившись в конвульсиях, животный крик наполнил дом, заставив его содрогнуться. Дети затихли. Лестренджи переглянулись и, не сговариваясь, театрально захлопали в ладоши.
Крик женщины сливался со смехом Пожирателей. Северусу казалось, что он превратился в марионетку, которую дергают за правую руку. Он пытался, но не мог прекратить пытать магглу, хотя та уже хрипела, глаза вылезли из орбит, а ее тело, бившееся о пол, напоминало кусок мяса.
- Остались еще дети. Не стоит затягивать, – проигнорировал его Люциус.
Глаза Бэллы, только что злобно ощупывавшие невозмутимого аристократа, блеснули нездоровым огнем.
- Руди, Люций всегда был занудой. У меня есть интересная идея, - оживилась она и потянула мужа за рукав. Родольфус с хмурым видом проследовал за ней наверх.
Едва супруги скрылись за дверью, Снейп упал на колени перед телом женщины, распростертой на полу. Он казался таким же безумным, как и она, когда протянула к нему в последней надежде руки. Малфой подхватил его под мышки и резко поднял.
- В твоих книжках были неважные иллюстрации, Северус. Возьми себя в руки. Ты еще должен показаться наверху.
- Нет, - простонал Снейп, вырываясь.
Он оттолкнул Малфоя, побрел к стене, по дороге споткнулся о лошадку. Дико стал смотреть, как она раскачивается.
Блондин, уже не скрываясь, направил на него палочку:
- Империо, - произнес холодно и четко.
***
Северус вновь обрел способность воспринимать окружающее, только когда Люциус крепко обнял его. Знакомое ощущение – будто протискиваешься через резиновую трубу - окончательно вернуло его к действительности.
- Северус, выпей это, - велел Малфой, всовывая в руку Снейпа бокал.
Тот принял бокал, но пальцы разжались, и часть жидкости пролилась ему на мантию и на обивку того самого диванчика, где они сидели три года назад.
- Дьявол! – прошипел Люциус. Он выхватил бокал и насильно влил Снейпу в рот остатки лекарства.
Северус поперхнулся, закашлялся, а потом, согнувшись, закрыл лицо руками.
Его глаза жгло, он почувствовал влагу на ладонях. Но... Это не могли быть слезы! У него не может быть слез. Он выплакал их до последней слезинки, когда в детстве его избивал отец, когда мать принимала сторону мужа, каким бы незаслуженным не было наказание. Слез не может быть, они иссякли, когда, лежа в слизеринской спальне, он думал, как завтра покажется на глаза Хогвартским студентам, половина которых была свидетелем его унижения, другая - с интересом выслушивала первую. Их не было уже тогда, когда он лежал в больничном крыле после встречи с оборотнем и ждал, чтобы случилось чудо, и к нему в палату заглянул надменный, но такой желанный друг. Откуда же слезы?
- Северус, ну-ка взгляни на меня. Я спас тебе сегодня жизнь, поцелуй тебя дементор в задницу! Может, ты соизволишь прекратить истерику?
Снейп передернул плечами, сильнее прижимая ладони к лицу. Он даже не испытывал унижения от сознания того, что «Империо» блондина оказалось сильнее его воли. Он последовал за чудовищем в самое сердце ада. Свет оказался тьмою, и осколки его последней глупой иллюзии раздирали то, что осталось от его души. Завтра же Малфой сдаст его Лорду. Но он не позволит обманщику быть свидетелем его слабости.
- Мне снова применить к тебе "Империо", Северус? – мучил его такой знакомый и такой чужой голос.
Блондин схватил Снейпа за запястья и резко отвел от лица руки.
- Чего-то в этом духе я и ожидал, - протянул он насмешливо.
Воспаленными глазами Северус со злостью всматривался в красивое лицо. Странно, Люциус казался очень расстроенным. - Ну, ты пришел сюда ради меня, не так ли? – не вопрос, а утверждение.
Снейп попытался высвободить руки, потерпел неудачу и прошипел отчаянно:
- Пусти, ублюдок!
- Скажи мне, наконец, - властно потребовал Малфой.
Ну что ж, пусть подавится.
- Да! – прокричал Северус, снова вырываясь.
Лицо Люциуса преобразилось, словно это не он несколько минут назад на глазах Снейпа совершал убийства. Глаза излучали тепло и нежность, нисколько не схожие с высокомерным ликованием, которое Снейп ожидал сейчас увидеть. Юноша замер - как завороженный он смотрел на Малфоя. Может, он сходит с ума, но почему-то ему стало легче, словно Люциус вновь подчинил его своей воле. Захотелось вот так сидеть и смотреть в счастливое лицо. И ни о чем не думать… Вот как сейчас. Даже запястьям стало тепло, хоть блондин и вцепился в них мертвой хваткой.
- Ты всерьез полагаешь, что я выдам тебя Лорду? – пытаясь усмехнуться в своей надменной манере, поинтересовался Малфой. Но его губы дрогнули, и гримаса получилась жалобной.
- Нет, Северус. Хотя бы что-то будет только моим. Ты многого не знаешь... Я предпочитаю, чтобы ты оставался невредимым.
Северус облизнул губы. Сейчас, когда мысли начали обретать ясность, он вспомнил, что Люциус предупреждал его о том, что деятельность Пожирателей может оказаться ему не по силам. Пусть Малфой, внушая ему это, преследовал свои цели, но его слова и поступки, при всей их чудовищности, были правдивы и закономерны.
- Но ты же понимаешь, что за тобой теперь числится должок, - продолжил Люциус, блестя глазами.
«Какой?» – крикнул Снейп про себя с отчаянием, но тут руки Люциуса освободили его запястья и потянулись к пуговицам. Северус задохнулся на мгновение и вспыхнул, догадавшись какой «должок» подразумевает блондин.
Его охватила паника. Сейчас Люциус просто воспользуется ситуацией. Но руки Малфоя уже проникли ему под рубашку, заскользили по коже. Голова закружилась, как когда-то в детстве, он глухо застонал, когда мягкие губы обхватили сосок, и понял, что не сможет противиться этим умелым ласковым прикосновениям. Сладкое безумие накрыло его с головой. Во всей вселенной остался только успокаивающий шепот Люциуса и прикосновение его кожи. Даже боль была не болью, а откровением, и хотелось одного – не быть больше изгнанным из рая.
Лучи утреннего солнца нашли Снейпа на шелковых простынях, прижавшегося к светлому плечу. Он осторожно приподнялся на локте. Люциус спал с блаженной улыбкой на губах, как ребенок, весь вчерашний день прослонявшийся в Хогсмиде.
Роскошная спальня хранила запах их тел и помнила их стоны и вздохи. В приоткрытые витражные окна подул прохладный ветерок, поиграл с занавеской и растрепал волосы Снейпа. Северус зябко поежился, обнял себя за плечи. Страшные картины вчерашней ночи поблекли, стертые живым теплом их объятий, но Северус осознавал, что они останутся с ним до конца его дней, и даже ласки Люциуса не изгонят их из памяти. Да и буду ли еще ласки? Малфой шептал ему вчера о любви, но можно ли верить надменному аристократу, ради достижения цели не выбирающему средств? Странно, но сейчас он боялся не смерти и пыток. Этим прохладным светлым утром он боялся предательства. Северус крепче обхватил себя за плечи, уткнулся подбородком в острые коленки и прикрыл глаза, задумываясь о том, с чем ему предстоит столкнуться в ближайшее время. Его невеселые размышления прервало нежное прикосновение к щеке. Малфой, оказывается, уже проснулся, сидит рядом и насмешливо его изучает. Наверное, чтобы лучше рассмотреть свой трофей, решил убрать темную прядь за ухо.
Северус напряженно уставился на него, чувствуя, как сердце забилось, словно заяц, пойманный в силки. Улыбка на холеном лице стала шире.
- Как всегда полон оптимизма, мой сладкий? – весело протянул Малфой.
- Я... То, что случилось... – Снейп сбился и мучительно покраснел.
Вчера он не чувствовал себя таким уязвимым перед Люциусом. Его состояние находилось за гранью обычного восприятия. Сейчас же, обнаженный и во всех смыслах беззащитный, он чувствовал себя неловко и не знал, как восстановить свое обычное хладнокровие. Малфой неожиданно искренне рассмеялся.
- Тебе придется смириться, что ты полностью зависишь от меня, Северус. Могу представить, как тебя это пугает, но если ты не научишься доверять мне, тебе будет только тяжелее, - сказал он, отсмеявшись и блестя глазами.
Северус сжал губы. Люциус придвинулся к нему, крепко обнял и прошептал, касаясь теплыми губами уха:
- Ты пришел ко мне, Северус. Не скажу, чтобы я ждал тебя... Но я счастлив, что ты со мной и, поверь, я умею ценить некоторые вещи.
Северус кисло усмехнулся. Малфой прав. Да и есть ли у него теперь выбор? Пусть завтра само позаботится о себе. «Бойся исполнения своих желаний», - говаривал отец. То, о чем он мечтал, сбылось. В сущности, единственное из того, о чем он мечтал. Возможно, впервые у него не было повода жаловаться на судьбу.
Spasibo iskrenne za takie zamechatelnie veschi pyst' vsegda vas sorovagdaut Severys i Lusiys pishite o nix escho perevodite o nix escho a mi bydem iskrenne vam blagodarni zamechatelnaia vesch liaget v odin bagag s inimi vashimi rabotami po etomy peiringy.
Мне нравится психологическая часть, если можно так сказать. Но у меня вопрос, вам не кажется, что герои слишком "иньские"? Это не в каком-то эпизоде или диалоге, а во всем тексте. В следующий раз не хотите добавить немного брутальности?
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 3
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума