Автор: Toriya Название: На грани Рейтинг: NC-17 Пейринг: ДМ/Волдеморт, ДМ/ГП Жанр: drama, angst Размер: макси Предупреждение: насилие, жестокость Саммари: Когда мир рушится и остается только тонкая грань между светом и тьмой, между жизнью и смертью, иногда случается чудо, но сможешь ли ты поверить в него? Дисклеймер: Все герои принадлежат госпоже Роулинг. Мое - только вдохновение.
- Черт! – бросил Гарри, спрыгивая с подоконника и принимаясь расхаживать по комнате. – Как будто я могу вот так просто взять и отправиться к Волдеморту. Мало того, что это будет абсолютно бессмысленно, потому что я не успею даже поднять палочку, так я еще и не представляю, куда идти. Чего они все от меня ждут? Что я отправлю ему сову с просьбой о встрече? Или встану на перекрестке с плакатом «Срочно требуется Темный Лорд»?
- Я понятия не имею, где искать эти хоркруксы, - продолжал вслух возмущаться Гарри, отмахиваясь от назойливой мысли, что ведет себя, как буйнопомешанный. – Да даже если бы имел, откуда мне знать, как их уничтожить? Волдеморт не настолько туп, чтобы бросать осколки своей души незащищенными. Не думаю, что на них подействует какое-нибудь из известных мне заклятий. Может, попробовать применить Аваду? Хотя нет, вряд ли она поможет, это ведь не живые существа. Стоп. Если в неодушевленные предметы можно заключить часть души, то эту часть можно также из них выпустить, верно? Верно. Отсюда следует, что заклинания заключения и изъятия должны быть как-то связаны между собой. Значит, либо это одно и то же заклинание, которое при произнесении второй раз само себя блокирует, либо – обратное заклинание. В любом случае я должен узнать, как именно создается хоркрукс, и только после этого можно будет думать дальше.
- Довольно примитивная логика, Поттер, но для вас и это уже достижение.
Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Резко обернувшись, Гарри застыл, потрясенно глядя на человека, закутанного в широкий черный плащ с низко надвинутым капюшоном.
«Идиот! Я – идиот! Мало того, что не сообщил Моуди, так еще и дверь не запер!» - мелькнула в голове паническая, но очень своевременная мысль. Ему не нужно было гадать о личности пришельца. Этот голос он знал так хорошо, что отличил бы от всех даже приглушенный шепот. Именно этим голосом произносилось смертельное заклятье на Астрономической башне; и ничто в мире Гарри не ненавидел так, как этот голос, за исключением, пожалуй, только человека, которому он принадлежал, и его темного господина.
Юноша понятия не имел, когда успел выхватить палочку и нацелить ее на своего бывшего профессора, видимо, движение было инстинктивным. Сейчас он уже ни о чем не думал, не чувствовал ни страха, ни ярости и просто смотрел, как Снейп прикрыл за собой дверь и откинул капюшон.
Черты его лица, казалось, стали еще более резкими. К удивлению Гарри, бледные тонкие губы не кривились в излюбленной презрительной усмешке, они были сжаты так плотно, что казались едва заметной линией. А в глубоких черных глазах, обведенных сейчас темными болезненными кругами, Гарри почудилась настороженность.
- Вам так сильно надоела жизнь, что вы пришли прямо ко мне? – мрачно осведомился Гарри, безуспешно пытаясь разгадать странное ускользающее выражение на лице Снейпа.
- Не говорите ерунды, Поттер. Вы не убьете меня.
- Правда? Откуда такая уверенность? Открою вам секрет, вот уже больше месяца это мое самое заветное желание. И что мне мешает исполнить его прямо сейчас?
- Вы слишком любопытны и не убьете меня, пока не узнаете, зачем я пришел.
- Я и так это знаю. Вы явились, чтобы доставить меня тому, кому так преданно служите, или чтобы убить самому.
- Не заблуждайтесь, Поттер. Если бы я хотел вас убить, то вы были бы уже мертвы. Я еще могу допустить, зная ваши способности, что вы не в состоянии наложить охранные заклятья, но чтобы справиться с обыкновенным маггловским замком, хватило бы даже ваших мозгов.
- Отлично, я кретин и идиот! Так какого черта вы приперлись и ведете со мной беседы, Снейп? Меня тошнит от одного вашего вида. Я ненавижу Вас! – Гарри еще пытался сдерживаться, но этот ужасный человек умудрялся одним своим видом довести его до такого исступления, что приходилось прилагать все усилия, чтобы не выкрикнуть смертельное заклятье.
- У вас рука дрожит, Поттер. В таком состоянии строго не рекомендуется применять непростительные заклятья, - заметил Снейп с абсолютно бесстрастным выражением лица, и этого оказалось достаточно, чтобы Гарри, успев какой-то гранью сознания отметить, что все достижения прошлого месяца пошли насмарку, сорвался с места и, подскочив к Снейпу, вцепился в отвороты его плаща. Изо всех сил толкнув к стене, он яростно придавил его собственным телом. Снейп, явно не ожидавший подобного нападения, сильно приложился затылком и внезапно обмяк в руках Гарри, видимо, потеряв сознание.
Такого результата гриффиндорец не предполагал. Продолжая удерживать безвольное тело, он растерянно вглядывался в бледное лицо, раздумывая, что же теперь делать. Вся ненависть, бурлившая в нем минуту назад, вдруг схлынула, оставив вместо себя опустошение и беспомощность.
Решив как-нибудь дотащить Снейпа до узкого продавленного дивана у противоположной стены, Гарри потянул его на себя и едва не растянулся на полу, потеряв равновесие под неожиданной тяжестью. Снейп дернулся, освобождаясь из рук Гарри и, выпрямившись, прислонился к стене, прикрыв глаза.
- Великолепно, Поттер. Я впечатлен, - лицо мужчины исказилось, словно от боли. – Зачем вам палочка, когда вы прекрасно обходитесь без нее? Поверьте, грубость подходит вам гораздо больше. И вообще вы прекрасно смотритесь в этом месте, среди грязи, вони и нищеты. С такими первобытными замашками здесь, рядом с подобными вам бездарями и никчемностями, вам самое место.
Голос Снейпа звучал отстраненно. Он не насмехался, не издевался, он просто констатировал факт, и именно осознание его правоты причиняло Гарри особенно сильную боль. Он и правда ни на что не способен. Как он сможет выполнить свое предназначение, если до сих пор не научился сдерживать себя и соблюдать элементарные правила безопасности? О какой битве с Волдемортом может идти речь, если его без труда может застать врасплох какой-то Пожиратель? Хорошо, пусть не какой-то, пусть это опытнейший шпион, очень сильный волшебник, умудрявшийся много лет водить за нос Великого Светлого мага, но разве от этого легче?
Мерлин, ну за что ему все это? Он не готов к взрослой жизни. Он привык сначала делать, а потом думать, вернее, думать-то ему обычно не приходилось вовсе – за него думал Дамблдор. А что теперь? Теперь он остался один и вряд ли от него будет хоть какой-то прок.
Не глядя на Снейпа, Гарри развернулся и, подойдя к окну, вцепился в подоконник.
На что надеялся Дамблдор? Что Гарри повзрослеет и станет вдруг терпеливым и мудрым? Абсурд. Человек не может так измениться. Если в повседневной жизни еще можно притворяться, пытаясь вжиться в придуманный образ, то на грани жизни и смерти нет места игре. В эти мгновенья ты становишься собой и никакая сила не способна удержать на лице маску, и никакое желание не заставит тебя быть другим.
Дамблдор ушел, оставил его в этом мире без поддержки и защиты, а главное, без веры. Каждый раз, глядя в мудрые голубые глаза, Гарри, несмотря ни на что, верил, что у него все же есть шанс. Директор не мог ошибаться, и раз он считал, что Гарри сможет победить Волдеморта, значит, так оно и будет. Но теперь все изменилось.
Может быть, лучше, чтобы Снейп и правда его убил? Во всяком случае, тогда никто больше не будет смотреть на него с надеждой и ждать того, что никогда не произойдет…
Казалось, что Гарри пытается что-то разглядеть за окном, но на самом деле он просто смотрел на мутное пыльное стекло, даже не осознавая, что по щекам катятся слезы, а руки онемели от напряжения. Он не услышал, как Снейп стремительно пересек комнату и замер рядом с ним; он не почувствовал внимательного изучающего взгляда.
- Прекратите истерику, Поттер. Лучше просто послушайте и попробуйте не перебивать.
Гарри вздрогнул и непроизвольно отшатнулся.
- Истерику? Я… - он провел рукой по щеке и удивленно уставился на мокрые пальцы. Потрясающе! Он рыдает на глазах у Снейпа, как малолетняя школьница!
«Браво, Гарри Поттер! Кажется, ты превзошел самого себя», - со злостью подумал гриффиндорец, яростно вытирая рукавом лицо.
- Говорите, - буркнул он недовольно, - но знайте, что я не поверю ни одному вашему слову.
- Я на это и не рассчитывал, - хмыкнул Снейп. – В любом случае, я хочу, чтобы вы знали, что я не собираюсь вас убивать. И доставлять к Темному Лорду тоже не собираюсь. Вы отправитесь к нему сами, когда придет время. Я никогда не отличался наивностью, Поттер, и прекрасно знаю, как вы ко мне относитесь и кем меня считаете, а, учитывая вашу наследственность, я даже не надеюсь, что вы прислушаетесь к голосу разума и попытаетесь понять то, что я сейчас скажу. Однако, я все-таки здесь, по одной-единственной причине – по просьбе Альбуса Дамблдора.
- Не смейте! – Гарри дернулся, будто его ударили. – Не смейте произносить его имя! Вы – мерзкий…
- Поттер, я просил не перебивать, - устало вздохнул Снейп, но кажется, это напрасно. Вы и правда ни на что не способны. Все бессмысленно.
Необычные интонации заставили Гарри замолчать и напрячься. Ему показалось, или за последними словами действительно скрывалась боль? Снейп, как и Гарри несколько минут назад, теперь отрешенно смотрел в окно.
- Я могу продолжать?
- Да, - кивнул юноша. Что-то в поведении Снейпа, в его голосе, в выражении лица настораживало. Этот Снейп не очень вписывался в строгие рамки, созданные Гарри для предателя и убийцы Дамблдора.
- Во-первых, я пришел, чтобы отдать вам это, - он протянул руку, и Гарри увидел на его ладони большой перстень с уродливым черным камнем.
- Но это же…
- Перстень Слизерина, который долгое время был хоркруксом. Да, Поттер, это именно он. Возьмите. Директор считал, что он еще может пригодиться. Он больше не опасен, в нем нет магии Темного Лорда, но свою изначальную силу он сохранил.
Гарри растерянно взял перстень, пытаясь осмыслить слова Снейпа.
- Значит, вы знаете…
- О хоркруксах? Конечно, знаю, и именно поэтому я здесь. Мне всегда казалось, что директор переоценивает вас – вы не сможете справиться с Лордом. Вы слишком импульсивны. Дамблдор мог защищать вас и дальше, прикрывать от возможных нападений, оберегать от разочарований, что, впрочем, он и собирался делать, пока не будут уничтожены все хоркруксы и можно будет рискнуть и отпустить вас, конечно, под прикрытием, к Темному Лорду, когда он будет минимально опасен.
- Однако даже Дамблдор не мог предположить, что первый хоркрукс, который он обнаружит, будет самым сильным и самым опасным. Никто не знает, кровью скольких жертв купил его Лорд, но их было много. Вся их сила, сплоченная стихийной черной магией и мощью создателя, обратилась против того, кто попытался выпустить из перстня заключенную там часть души. Дамблдор не был готов к этому, потому что для создания полноценного хоркрукса достаточно крови одного убитого. Он сам проводил обряд изъятия, поэтому не успел создать достаточно прочный щит, способный выдержать подобный натиск, и очень сильно пострадал, - голос Снейпа звучал монотонно, и Гарри невольно вспомнились лекции профессора Биннса. Не было в этом рассказе ни эмоциональности, ни попытки убедить в своей правоте. Снейп просто говорил, словно ему нужно было вылить на кого-то поток информации, совершенно не задумываясь о том, какое впечатление производят его слова.
- То, что вы видели, Поттер, - почерневшая рука – было лишь минимальным внешним проявлением. Не оставалось никакой надежды. Тело, сожженное изнутри магическим пламенем невероятной силы, невозможно восстановить. Нам удалось лишь замедлить процесс неизбежного разрушения. Благодаря своему величайшему магическому дару и сильнейшим зельям Дамблдор смог остаться в этом мире еще на некоторое время. С единственной целью, Поттер, - помочь вам. Сделать все возможное, чтобы найти оставшиеся хоркруксы и попытаться обезвредить их.
- Однако искалеченное тело уже на многое не было способно. По сути, оно стало полым сосудом, наполненным магией, а любое осмысленное применение волшебства требует определенной затраты энергии, в то время как энергию вырабатывает тело. Впрочем, я не вижу смысла объяснять подробности. Вряд ли вы понимаете, о чем я говорю.
- Ошибаетесь. Пока что я прекрасно все понял. Теперь вы наверняка скажете, что убили Дамблдора из человеколюбия, чтобы он больше не мучился, - усмехнулся Гарри, хотя на самом деле ему вовсе не было смешно. Все, что рассказывал Снейп, могло бы быть правдой. Могло бы, но для этого нужно было хоть на мгновенье поверить ему, а Гарри этого делать не собирался.
- Нет, Поттер, не поэтому. Дамблдор умудрился даже из такого обыденного явления, как смерть, устроить грандиозный спектакль, многочисленные акты которого были продуманы им до мельчайших подробностей.
- Что вы имеете в виду? – почему-то у Гарри появилось очень нехорошее предчувствие, что то, что скажет сейчас Снейп, совсем ему не понравится.
- Во-первых, Дамблдор прекрасно знал, что в школе той ночью появятся Пожиратели, и именно поэтому он увел вас из замка.
- Но зачем?
- За тем, чтобы вы не пытались им помешать, за тем же, зачем обездвижил вас на башне, ведь он сделал именно это, не так ли? Если я правильно понял, вы подозревали Малфоя-младшего, - на этом имени голос Снейпа прозвучал немного хрипло и приглушенно, словно ему было неприятно говорить о слизеринце. Но когда Гарри удивленно посмотрел на него, отводя взгляд от перстня, на который тупо пялился все это время, Снейп уже продолжал привычным тоном: - А, зная о вашем чрезмерном безрассудстве и неподражаемом умении вляпываться в неприятности, можно было со стопроцентной уверенностью рассчитывать, что в ту ночь вы окажетесь не в то время не в том месте.
- Но как же хоркрукс? Мы же…
- Хоркрукс, Поттер, был лишь предлогом. Дамблдор догадывался, что в пещере подделка, и, как я понимаю, он не ошибся.
- Нет, не ошибся, - тихо подтвердил Гарри. Он никак не мог поверить, что Снейп настолько хорошо осведомлен о действиях и догадках директора. Ведь даже МакГонагалл ничего не знала. Как же такое могло произойти? Мерлин, он окончательно запутался! Но если допустить, что Дамблдор и не предполагал найти в пещере хоркрукс, то почему… - Почему он выпил то зелье? Зачем он это сделал, если знал, что там подделка?
- Какое зелье, Поттер? – взглянул на юношу Снейп, в его глубоких черных глазах явственно читался интерес, и Гарри, неожиданно для самого себя, рассказал о том, что произошло в пещере. Когда он закончил, Снейп хмуро кивнул.
- Что ж, я не знаю точно, но думаю, выясню в ближайшее время, что это за зелье. И я могу предположить, почему Дамблдор его пил. Во-первых, как я уже сказал, он не был уверен, а лишь предполагал, что хоркрукса в пещере нет, и значит, все равно нужно было убедиться. А во-вторых, это была проверка для вас, Поттер. В любых ситуациях Альбус Дамблдор оставался в первую очередь наставником. Ему нужно было знать, как вы поступите в этой ситуации – в очередной раз проявите свое неуместное человеколюбие или все же поймете, насколько важнее иногда слушать голос рассудка, а не сердца.
- Но он мог умереть…
- Не думаю. Директор прекрасно контролировал свои силы, к тому же, он никогда не стал бы рисковать, если бы риск не был оправдан.
- Предположим, вы правы, - помолчав, кивнул Гарри. Но я все равно не понимаю, почему директор допустил проникновение Пожирателей в замок.
- Ему нужны были свидетели, - тихо ответил Снейп и снова отвернулся к окну.
- Свидетели чего? – по инерции спросил Гарри, хотя уже прекрасно понимал, каким будет ответ. Это было слишком логично и от этого особенно страшно. Дамблдор действительно продумал все до мелочей, даже собственную смерть. Это была не просто мудрость, а какая-то высшая сила, которой невозможно было не подчиниться. Такой человек не мог ошибаться. Он имел право на мелкие промахи, но не на то, чтобы так глупо проиграть свою жизнь. А значит, Снейп… - дальше додумывать совсем не хотелось. Гарри не мог так легко отступиться от собственной убежденности. Он лихорадочно искал в рассказе Снейпа хоть одну крошечную зацепку, хоть одно маленькое противоречие, чтобы уличить профессора во лжи и дать себе хотя бы призрачный повод не верить этому человеку.
- Вы и сами знаете, чего, Поттер. Убийства. И этими свидетелями должны были стать преданные слуги Волдеморта.
Гарри пристально смотрел на резкий профиль зельевара. Нет, он не ослышался. Это ненавистное имя действительно прозвучало, и голос Снейпа не дрогнул и не сорвался, он произнес его четко и уверенно, почти так же, как произносил его сам Гарри.
- Директор хотел, чтобы вы убили его на глазах у Пожирателей? – на всякий случай уточнил он.
- Как вы догадливы, мистер Поттер, - ехидно заметил Снейп. – Да, именно этого он и хотел, но прежде ему нужно было убедить мистера Малфоя, что он не убийца и заставить его сомневаться в правильности выбранного пути.
- Но вы появились только потому, что вас позвал профессор Флитвик. Если бы не он, вы бы так и просидели в своих подземельях, - в голосе Гарри звучало недоверие, но было там еще и какое-то непонятное ожидание. Он сам не понимал, чего сейчас хочет больше – подтвердить свое мнение о Снейпе, найдя, наконец, долгожданное несоответствие в его рассказе, или же, наоборот, быть разубежденным благодаря какому-нибудь неоспоримо логичному объяснению.
Снейп, видимо, заметил что-то в лихорадочно блестящих зеленых глазах, потому что усмехнулся и, шагнув к Гарри, склонился над ним, едва не касаясь кончиком длинного носа обращенного к нему лица юноши.
- Я бы появился раньше, Поттер, если бы не одно но. О возвращении вас с Дамблдором в Хогсмид мне должна была сообщить мадам Розмерта, которая, как вы, наверное, знаете, находилась под заклятием Империус, благодаря стараниям мистера Малфоя. Ни я, ни Дамблдор, ни кто-либо другой не предполагали, что он будет настолько безрассуден. Но мистер Малфой, которому никак не удавалось открыть проход, впал в состояние близкое к истерике и начал совершать серьезные ошибки, одна из которых могла закончиться провалом тщательно продуманного плана, - Снейп резко выпрямился, продолжая сверлить Гарри пронзительным взглядом.
- Однако я начал кое-что подозревать, поэтому собирался нарушить приказ директора и покинуть подземелья раньше, рискуя навлечь на себя подозрения Пожирателей, которым я помогать не собирался, и членов Ордена Феникса, помогать которым мне было запрещено. И вот здесь, Поттер, в дело вмешались вы, с вашей неуемной жаждой шпионских игр. По вашей милости, под моей дверью появились мисс Грейнджер и мисс Лавгуд, - заметив потрясенный взгляд Гарри, который продолжал зачарованно смотреть на него, Снейп криво улыбнулся. – О, да, отправить их следить за мной, было поистине гениальной идеей. А вы не подумали, Поттер, что будь я тем, кем вы так упорно продолжаете меня считать, две несовершеннолетние волшебницы не смогли бы не только остановить меня, но даже задержать на какое-то время. Я знаю, Поттер, что вы всегда бездумно рискуете собственной жизнью, совершенно не задумываясь о последствиях, но посылать на верную смерть друзей – это, знаете ли, слишком даже для вас.
- Я… Я не… - Гарри опустил голову, не зная, что сказать. Снейп был прав. Он уже и сам не раз задумывался об этом. Он считал Снейпа очень опасным противником, который вызывал гораздо больше подозрений, чем Малфой, и с самого начала знал, что друзья, по его просьбе, последуют за профессором и, если понадобится, любым способом попытаются его остановить. Но тогда он был так взволнован предстоящим походом с Дамблдором, что не мог ясно соображать. Единственным аргументом в его пользу могло служить то, что Гарри не знал, что именно задумал Малфой и уж точно не думал, что в замок прорвутся Пожиратели. Но в том-то и дело, что он не думал. Он никогда ни о чем не думал, он просто жил, руководствуясь чувствами. Нет, он не собирался сейчас оправдываться. Раньше – да, несомненно. Он бы нашел тысячи ни на чем не основанных оправданий и с удовольствием убедил себя в том, что Снейп говорит все это назло, но слишком многое изменилось со смертью Дамблдора. – Вы правы, я… Я не задумывался о последствиях, - решительно взглянул он в глаза Снейпу.
- Вы не думали о них ни разу за шесть лет пребывания в Хогвартсе. И хуже всего, Поттер, что вы прекрасно осознаете свои слабости, но продолжаете жить в том же духе. Считаете себя самым умным? Думаете, что имеете право безнаказанно вмешиваться туда, куда вас не просят? – от шипящих интонаций Снейпа по коже бежали мурашки, и Гарри невольно поежился, словно от ворвавшегося в комнату сквозняка. – Впрочем, я говорил о другом, - продолжал зельевар, переходя на прежний равнодушный тон.
- Обнаружив присутствие ваших посланцев, я решил немного подождать. Но, отправив через какое-то время сову Розмерте и получив весьма невразумительный ответ, я понял, что случилось что-то незапланированное, и почти сразу почувствовал сильнейшую магическую вибрацию, в подземельях она была особенно ощутима, потому что земная поверхность достаточно сильно реагирует на волшебство. Не составило труда понять, что директор нейтрализует охранные заклятия замка, а причина этому могла быть только одна – он спешит настолько, что ему пришлось воспользоваться метлой. Значит, события развиваются не совсем так, как он планировал, и нужно торопиться. В отличие от вас, Поттер, я не имею привычки подставлять под удар других людей, поэтому у меня не было ни малейшего желания выйти из кабинета и увлечь за собой в гущу событий мисс Грейнджер и мисс Лавгуд. Тем более, я не собирался рисковать и привлекать к себе раньше времени ненужное внимание, применив к ним какое-нибудь парализующее заклятье. Я предпочел снять собственную защиту с моих комнат и аппарировать, пока это возможно, наверх. Дамблдор не уничтожил охранные чары, а лишь на время лишил их силы. Поэтому действовать нужно было быстро. И вот тогда появился Флитвик, с известием о нападении и просьбой о помощи…
- И вы на него напали, - перебил Гарри.
- Нет, Поттер, он просто налетел на активизированное в этот момент очередное защитное кольцо, которое я уже почти снял, поэтому его действие произвело такой слабый эффект, - хмыкнул Снейп. Однако его обморок оказался очень кстати, благодаря ему я мог не терять больше времени на снятие защиты и с легкостью избавиться от ненужной компании, но, думаю, продолжение истории вы знаете по рассказам, а финальную сцену видели сами. У директора были некоторые сомнения на ваш счет, он вообще-то, не собирался, чтобы вы стали непосредственным свидетелем его кончины, но, видимо, так сложились обстоятельства. И теперь, благодаря вам, ни у кого не возникает и тени сомнения, что именно я убил Дамблдора. Вот и все, Поттер. Больше мне нечего добавить.
- Я вам не верю, - упрямо повторил Гарри.
Снейп пожал плечами и отошел к двери, зябко кутаясь в плащ.
- Я уже говорил вам, что и не рассчитывал на что-то другое. Но я обещал Дамблдору найти вас, когда все будет готово, и попытаться объяснить.
- Что готово?
- Все готово, Поттер. Все готово для уничтожения одного из хоркруксов, и теперь от вас требуется только поверить мне, чтобы иметь возможность это сделать. Не сомневайтесь, я пытался убедить директора, что я вовсе не тот человек, который должен говорить с вами сейчас, но он решил иначе.
- Чем вы можете доказать, что говорите правду?
- Что за детские глупости, Поттер? У меня нет доказательств, и вы сами это знаете. У меня вообще никогда не было никаких доказательств, кроме доверия единственного человека, которому не требовалось ничего, кроме моего слова.
- Почему он верил вам?
- Откуда мне знать? Однажды он сказал, что нет человека надежнее, чем искренне раскаявшийся предатель, однако, думаю, лишь он мог руководствоваться такими сомнительными сентенциями. Впрочем, у меня есть еще кое-что для вас. Он оставил вам письмо, но чтобы получить его, вам пришлось бы пойти со мной, а я думаю, вы этого не сделаете. Это все, Поттер. Я выполнил его просьбу и теперь с удовольствием вас покину. Прощайте, - Снейп взялся за ручку и открыл дверь, явно намереваясь уйти из этой комнаты и из жизни Гарри навсегда.
Мысли носились в голове гриффиндорца с невероятной скоростью, и он никак не мог сосредоточиться ни на одной из них. Гарри не мог так просто довериться Снейпу, но не мог и отпустить его сейчас. И сдать аврорам тоже не мог, потому что чувствовал, что это было бы непростительной ошибкой. А ведь хотелось, хотелось до зуда в пальцах, сжимавших палочку, ударить заклятьем в эту незащищенную спину и избавить волшебный мир от сальноволосого ублюдка. Но в чем бы не пытался убедить себя Гарри, он не мог не чувствовать невероятное облегчение от того, что хоть один взрослый волшебник разделяет с ним его тайну, даже если этим человеком был Снейп. К тому же, он что-то знал об одном из хоркруксов и, если все-таки прислушаться к его словам, кажется, даже собирался открыть его местонахождение.
- Стойте! – выкрикнул Гарри и, не обращая внимания на внутренний голос, который истерично вопил что-то об окончательно свихнувшихся гриффиндорцах, быстро подошел к Снейпу. – Может, я и сумасшедший, но у меня нет выбора. Где письмо?
Снейп стремительно обернулся и недоверчиво уставился на Гарри.
- Я не ослышался, Поттер? – поинтересовался он, вопросительно приподнимая бровь.
- Где письмо? – повторил Гарри, решительно мотнув головой. – Почему вы не могли принести его так же как перстень?
- Что ж, если вы готовы рискнуть, то сами все увидите и поймете причины. Оно в моем доме.
- Но за ним наблюдают. Министерство выставило круглосуточную охрану у тех объектов, где вы могли бы появиться.
- Вы в их число не вошли, верно? Досадная неосмотрительность со стороны министра, - что-то опасное почудилось Гарри в этой улыбке, но он уже все решил, и такие мелочи не могли его разубедить. К тому же, Гарри готов был поклясться, что видел в обращенных к нему глазах Снейпа, полных недоверия, мелькнувшую надежду и почему-то этот весьма странный факт придавал ему уверенности. – Вы говорите о другом доме, Поттер. Вряд ли после смерти Дамблдора о существовании этого скромного жилища знает кто-либо кроме меня. Так вы идете?
- Да, - кивнул Гарри. – Когда я смогу вернуться сюда?
- Думаю, сегодня. Дайте руку, Поттер. Как я понял, на этой комнате нет охранных заклятий?
- Нет. Я еще не…
- Ясно. Тогда аппарируем отсюда.
Гарри сжал узкую прохладную ладонь Снейпа и приготовился окунуться в ставшую уже привычной мешанину красок. Что ж, если директор все-таки ошибся, он совершает очередную опаснейшую глупость, которая может стать последней в его жизни. Но если он останется, то вряд ли сможет когда-нибудь себе это простить. А значит, выбора и правда нет.
Меньше всего Гарри ожидал после аппарации увидеть вокруг такой пейзаж. Его окружали невысокие пологие холмы, покрытые настолько яркой зеленью, что появлялось стойкое ощущение, что ты оказался вдруг в ожившей, только что нарисованной картине, на которой еще не успела высохнуть краска. Казалось, через мгновенье все изменится: поблекнет трава, помутнеет ослепительное солнце, небо из яростно-голубого станет вдруг пыльно-серым, и даже оранжевые пятна на боках упитанных коров, с меланхоличным видом пережевывающих траву, станут вдруг грязно-бурыми.
- О… - растерянно протянул Гарри, оборачиваясь к Снейпу, но вдруг уставился на крошечный хорошенький домик, примостившийся на склоне холма, на вершине которого они сейчас стояли, – о… - закончил он явно не удавшуюся фразу, пытаясь разглядеть в окнах белые кружевные занавески и цветущую герань, которые просто обязаны были там быть по определению.
- Не думал, Поттер, что аппарация оказывает на вас такое пагубное воздействие, - фыркнул Снейп. – Вы разучились говорить? Впрочем, с вашими ораторскими способностями это даже кстати, - он отвернулся и, не оглядываясь, зашагал к дому.
Гарри был слишком удивлен, чтобы реагировать на рядовую колкость Снейпа.
«Интересно, что бы сказал об этом Рон?» - думал он, устремляясь следом.
Классическая пастораль немного не удалась. Коров и зелени было достаточно, но только вот на роль юного пастушка со свирелью Снейп явно не подходил. И вообще, по мнению Гарри, он смотрелся до неприличия неуместно в этом прекрасном солнечном дне.
Тем временем зельевар распахнул дверь, да-да, именно распахнул, ни замок не открывал, ни заклинаний не шептал, а просто рванул ручку и шагнул внутрь. Гарри почему-то решил, что в таком замечательном месте просто не может произойти ничего ужасного, и спокойно вошел за ним.
Маленькая комнатка была светлой и чистой, правда, к большому разочарованию Гарри, герани не наблюдалось, но зато занавески действительно весело развивались, радуя глаз снежной белизной и удивительным ажуром.
Снейп устремился к окну и с такой яростью захлопнул распахнутую створку, что стекло жалобно звякнуло. Гарри невольно усмехнулся – да, после обожаемых Снейпом темных сырых подземелий эта комната должна казаться ему сущим адом. Впрочем, создавалось впечатление, что профессор не был здесь частым гостем. Ничто не носило отпечаток его личности. Не было ни растрепанных древних книг в потертых кожаных переплетах, ни готовых рассыпаться от малейшего прикосновения свитков пергамента, ни колб с заспиртованными чудовищами, ни даже котла, который, по твердому убеждению Гарри, должен был быть непременным предметом интерьера в доме Снейпа.
Сиротливо приютившийся в углу небольшой, почти пустой книжный шкаф, диван, покрытый пестрым пледом, низкий круглый стол и два больших кресла – вот и вся обстановка комнаты. Правда, в самом темном углу стояло непонятное сооружение на лакированной черной ножке, покрытое сверху темной тканью.
- На что вы уставились, Поттер? – Снейп стоял посреди комнаты, скрестив на груди руки и раздраженно глядя на Гарри.
- У вас здесь… э-э… довольно мило, - выдавил тот, совершенно сбитый с толку необычным видом жилища Снейпа.
- Очень остроумно, Поттер. Впрочем, все это вполне в духе директора, - Снейп, неприязненно оглядел комнату. – Видимо, все гриффиндорцы обладают таким экзотическим чувством юмора, - скривился он.
- Так это директор…
- Вы забываетесь. Я привел вас сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать прелести моего дома, - мужчина пересек комнату и подошел к привлекшей внимание Гарри подставке в темном углу. Сорвав ткань, он отошел в сторону, с явным удовлетворением наблюдая, как распахиваются от изумления зеленые глаза, как перехватывает дыханье у дерзкого гриффиндорца.
- Фоукс! – выдохнул Гарри, кидаясь к просторной клетке. Руки почему-то дрожали и никак не могли справиться с нехитрым замком. Гарри и сам не понимал, почему настолько взволнован, но от вида измученной птицы сердце в груди бешено колотилось.
Открыв, наконец, дверь, Гарри прикоснулся к распростертому на полу тельцу. Феникс с трудом поднял голову и открыл глаза. Огромные черные зрачки заслоняли почти всю радужку. Красно-золотое оперенье теперь не украшало птицу, только сероватый пух неровно покрывал светло-розовую кожу, местами оставляя большие проплешины.
- Он умирает? – спросил Гарри, не отрывая взгляда от птицы, которая с трудом переваливалась на бок.
- После смерти директора он прилетел сюда. Фениксы не меняют хозяев и после их гибели сразу сгорают, а когда возрождаются, исчезают, чтобы уже никогда больше не вернуться. Но он не сгорел, потому что должен был передать вам письмо. Не сразу, а только после того, как я поговорю с вами. Но сейчас Фоукс уже не в том состоянии, чтобы летать, он не может даже сидеть и дышит уже с трудом, поэтому, Поттер, заберите письмо и дайте, наконец, птице умереть.
Гарри осторожно приподнял Фоукса и отцепил от лапки согретый теплом птичьего тела пергамент.
- Спасибо, - шепнул он, опуская феникса обратно, и замер, глядя на удивительную птицу с глубокой нежностью. Гарри в последний раз дотронулся до бессильных крыльев, ласково погладил голову. Фоукс смотрел на него, не отрываясь, и Гарри показалось, что он прощается. Живо представив себе, что бы сказал на это Снейп, гриффиндорец поспешно отдернул руку. Феникс опустил веки и вдруг вспыхнул. Ослепительное пламя охватило клетку, и Гарри, непроизвольно вздрогнув, отскочил на безопасное расстояние. Глупо, конечно. Этот огонь был так же безопасен, как зеленое пламя в камине, но эффект неожиданности, безусловно, работал.
Все закончилось почти мгновенно. В полном молчании Снейп и Гарри наблюдали за возрождением Фоукса. Эти ощущения невозможно было сравнить ни с чем. Словно какой-то великий смысл заключался в этом удивительном явлении, и, как ни глупо это звучало, Гарри с уверенностью мог сказать, что каждой клеточкой ощущает торжественность момента. Крошечный беззащитный птенец превращался в прекрасную сильную птицу, и, наконец, феникс Дамблдора предстал во всей красе. Вылетев из клетки, он покружил над Гарри и устремился к окну, видимо, все-таки не до конца закрытому Снейпом. А потом золотисто-алое оперенье, словно вновь ожившее пламя, ослепительно вспыхнуло в лучах солнца, и Фоукс исчез.
Гарри молча смотрел ему вслед, пытаясь осознать, что видит феникса в последний раз. Куда же улетают эти птицы после смерти хозяина? Почему только одному магу они могут быть преданы? Может быть, есть в каком-нибудь неизвестном мире волшебная страна памяти, где живут удивительные существа, выполнившие свое предназначения на земле и добровольно ее покинувшие?
«Какие-то романтические бредни», - одернул себя Гарри и сразу услышал резкий голос Снейпа:
- Как долго, Поттер, вы собираетесь пялиться в окно? В отличие от вашего, мой запас времени небезграничен.
Не оборачиваясь, Гарри молча развернул пергамент, который все это время сжимал в руке, и замер, глядя на ровные строчки, выведенные знакомым почерком. Сколько раз за минувший учебный год он с нетерпением ждал момента, когда вновь прочтет послание от Дамблдора с сообщением о времени очередного занятия. А потом снова и снова перечитывал, мечтая, чтобы время ускорилось и поскорее приблизило его к заветному часу. Сейчас он словно видел склонившегося над столом Дамблдора. Перо уверенно скользит по пергаменту, оставляя на нем вереницу аккуратных букв с характерными завитками. Ровная матовая поверхность фиолетовых чернил в маленькой чернильнице, стоящей рядом, периодически волнуется, расходясь кругами от давления погружаемого в жидкость пера.
Гарри тряхнул головой, чувствуя, как предательски защипало глаза, несколько раз моргнул, возвращая четкость строчкам, уже начавшим расплываться, и стал читать, словно снова слыша голос директора.
Я не знаю, когда и при каких обстоятельствах ты прочтешь это письмо, но в любом случае меня уже не будет рядом, чтобы ответить на твои вопросы и постараться объяснить случившееся. Поверь, Гарри, решение оставить тебя далось мне нелегко, но оно было необходимым. Моя жизнь уже не представляла особенной ценности, тем более, мое время пришло.
Твои друзья и те, кому ты дорог, обязательно попытаются оградить тебя от опасности, защитить. Но помни, Гарри, жизнь – не игра, где можно бросить неудачную партию и начать новую. Любой промах или досадная оплошность могут стоить жизни людям, которые, не сознавая всей меры опасности, последуют за тобой. Не думаю, что ты этого хочешь. Предоставь каждому заниматься своим делом: герою – совершать подвиги, тюремщику – охранять заключенных, палачу – казнить, королю – править. Помни, иногда помощь приходит совсем не оттуда, откуда мы ее ждем.
Враги становятся друзьями гораздо реже, чем друзья – врагами, это закон природы. Но человек устанавливает свои законы. Ему свойственно противостоять разрушению. Очень трудно стать другом для бывшего врага, и еще труднее самому считать его другом, но это возможно, Гарри, а иногда – необходимо.
Помнишь, Гарри, я просил тебя не рассказывать никому, кроме мисс Грейнджер и мистера Уизли, о том, что ты узнал во время наших занятий? Не сомневаюсь, что ты выполнил эту просьбу. Мне бы хотелось, чтобы все оставалось по-прежнему до тех пор, пока по каким-то причинам скрывать правду будет уже невозможно.
Я не стану утомлять тебя долгой болтовней, скажу напоследок только, что ты не должен винить профессора Снейпа в моей гибели. Поверь, он этого не заслуживает. И еще ты должен знать, что ни одному человеку я не доверял так, как ему. Не думаю, что стоит убеждать тебя в этом, объясняя причины, и также не думаю, что ты, благодаря моим словам, сможешь внезапно изменить свое отношение. Единственное, о чем я тебя прошу – принять от профессора Снейпа предложенную помощь.
Прости меня, Гарри, что обрекаю тебя на жизнь, полную риска и боли. Я не жалею, что многого не рассказал тебе, поверь, так было нужно. Ты справишься, мальчик мой, я верю в тебя.
Твой Альбус Дамблдор
Гарри еще раз перечитал последние строки. Да, именно это ему и необходимо было услышать – что Дамблдор в него верит. Борясь с волнением, юноша аккуратно свернул пергамент, убрал его в карман рубашки и обернулся к Снейпу. Тот все также стоял, спокойно глядя перед собой, но, заметив движение, поднял взгляд.
Гарри испытующе смотрел на профессора. Интересно, догадывался ли Снейп о содержании письма? Несмотря на слова Дамблдора, Гарри все еще сильно сомневался в нем, однако решение уже принял.
- Как обезвредить хоркрукс? – спросил он, наконец.
- Вижу, вы все-таки решили вернуться в реальность, Поттер, - фыркнул Снейп, но Гарри показалось, что он облегченно выдохнул.
- Где он? Который из них?
- Поттер, - раздраженно зашипел Снейп, - определитесь сначала, на какой вопрос вы хотите получить ответ, а уж потом открывайте рот.
- На все. Мне нужны ответы на все вопросы, - ничуть не смутившись, выпалил Гарри. – Дамблдор ничего мне не рассказал. Я понятия не имею…
- Поттер, я и без вас знаю, что вы ни о чем не имеете ни малейшего понятия. Замолчите хоть на минуту, дементор вас побери, вы тараторите хуже Скиттер!
- Если вы и правда хотите мне помочь…
- Я? – изумился Снейп и даже шагнул к Гарри, словно хотел убедиться, что тому не требуется срочная госпитализация. – Я хочу вам помочь? Вы случайно не перегрелись, пока шли сюда, Поттер?
Гарри заморгал и растерянно уставился на зельевара. Нет, он решительно отказывается понимать, что происходит.
- Но вы же… Я подумал…
- Да неужели, мистер Поттер? – ехидно протянул Снейп. – Тогда понятно. Думать вам строго не рекомендуется, в силу того, что эта область деятельности вам абсолютно не знакома и последствия могут оказаться весьма плачевными.
- Но профессор Дамблдор написал, что вы мне поможете и что…
- Поттер, у вас что, окончательно атрофировались остатки мозгов? – окончательно разъярился Снейп, и Гарри, на всякий случай отступив к окну, предусмотрительно нащупал в кармане джинсов волшебную палочку. – Вы не видите разницы между желанием и необходимостью?
- Не орите на меня! Вы не имеете никакого права на меня орать! – взбеленился Гарри, перекрикивая профессора. – Я не просил вас появляться в моем доме. Да в самом страшном сне мне не могло привидеться, что я позволю вам прожить дольше, чем требуется на произнесение Авады. Директор, наверное, хотел, чтобы я окончательно свихнулся, раз сделал своим доверенным лицом именно вас и обрек меня на общение с человеком, которого я ненавижу! – голос внезапно сорвался на самой высокой ноте и Гарри замер. Мерлин, что же он натворил?! Теперь Снейп выставит его за дверь и больше не захочет иметь с ним никакого дела и будет, кстати, абсолютно прав. Гарри прошиб холодный пот. А как же хоркрукс? А как же просьба Дамблдора?
- Успокойтесь, Поттер, - гриффиндорец неуверенно поднял глаза и увидел, как Снейп отворачивается, пересекает комнату и опускается в одно из кресел. – Я не имею ни малейшего желания видеться с вами чаще, чем это будет необходимо, - ровный голос не мог обмануть Гарри. Он видел, как напряжен зельевар и каких усилий стоит ему это напускное спокойствие, с каким трудом дается каждое слово.
- Извините, я… не хотел, - едва слышно выдохнул Гарри, с удивлением чувствуя что-то сильно похожее на раскаяние. Неужели он и правда сожалеет о своей вспышке? Нет, думать об этом пока не надо, у него и так предостаточно проблем и заморочек.
- Не стоит, Поттер. Лицемерие – не ваш конек, - бросил Снейп, доставая из-под плаща тугой толстый свиток пергамента.
- Но мне действительно жаль, - заявил Гарри, направляясь к Снейпу и усаживаясь во второе кресло, решив, что предложения присесть он от хозяина не дождется.
- Сомневаюсь, - хмыкнул Снейп, не глядя на нервно ерзающего в кресле гриффиндорца. – Итак, Поттер, возьмите, - Снейп протянул ему свиток. – Здесь почти вся информация о хоркруксах, которая когда-либо фиксировалась на бумаге. Здесь есть подробное описание ритуала создания хоркруксов, каждый из которых обладает своей магией и требует определенного подхода. Если при создании использовалась кровь убитого маггла, то уничтожить хоркрукс проще, потому что здесь всегда можно действовать одинаково, но если жертвой был маг, то его сила переходит в предмет и подчиняется воле создателя хоркрукса.
- Не перебивайте, Поттер, - поморщился Снейп. Зададите свои бесчисленные вопросы, когда я все расскажу.
Гарри хотел было возразить, но все-таки промолчал, а зельевар продолжал:
- Для того чтобы верно выбрать способ уничтожения и оградить себя от возможных трагических случайностей, нужно точно выяснить, кто именно стал жертвой в том или ином случае.
- Но… - Гарри поспешно прикусил язык, и Снейп ограничился лишь неодобрительным взглядом.
- Для этого следует тщательно изучить ауру предмета с помощью специальных заклинаний. Силу мага выявить не сложно, труднее определить, был ли убитый сквибом или обычным магглом. Сквиб, как вы, я надеюсь, знаете, практически ни на что не способен в магическом мире, но потенциальный запас магии есть и у него, просто он недостаточно активен. Однако заключенная в хоркрукс и усиленная в десятки раз силой волшебника-создателя магия сквиба освобождается и может быть крайне опасной для того, кто пытается провести обряд уничтожения. Я говорю это просто к сведению, Поттер, чтобы вы имели хотя бы общее представление. В этот раз вам придется обезвредить не самый мощный хоркрукс.
- Что это? – все-таки не выдержал Гарри. Его буквально распирало от множества незаданных вопросов.
- Чаша Хаффлпаффов, если вам это о чем-нибудь говорит.
- Да. Волдеморт украл ее вместе с медальоном Слизерина из дома Хэпзибы Смит, предварительно убив хозяйку.
- Верно, Поттер, - кивнул Снейп. задумчиво разглядывая сцепленные в замок пальцы. – А как вы думаете, чья кровь стала защитой для Чаши?
- Ммм… Наверное, Хэпзибы. Хотя… одна жертва ведь не может стать основой для двух хоркруксов, значит… Я не знаю, сэр.
- Напрягите мозги, Поттер, - не отводя от юноши пристального, пронизывающего взгляда, Снейп наклонился к нему, навалившись на стол. От азартного блеска в его глазах Гарри поежился и вжался в кресло, непроизвольно стараясь увеличить расстояние между собой и профессором.
– Представьте себя на месте Тома Риддла, - Гарри замотал головой, выражая яростное нежелание думать за красноглазого монстра, но Снейп, будто не замечая его реакции, продолжал:
- Предположим, что вы убили волшебницу, благодаря чему у вас в руках оказались очень ценная Чаша Хаффлпаффов и вожделенная фамильная реликвия, которая в ваших руках, в руках наследника, может обрести колоссальную мощь. А еще у вас есть жертва, необходимая для создания очередного хоркрукса – посредственная старая волшебница, которая при жизни была вам глубоко противна. Скажите, Поттер, какую вещь вы решили бы защитить ее кровью?
Гарри съежился, глядя в напряженное лицо Снейпа и слушая его голос. Он говорил сейчас так же вдохновенно, как на первых уроках зельеварения, когда Гарри впервые приехал в Хогвартс, и Защиты в прошлом году. Его глаза светились каким-то жутким маниакальным огнем, и Гарри вдруг стало по-настоящему страшно. Он впервые осознал, насколько сильным магом был Снейп и насколько опасным противником он мог бы стать.
- Я… Я бы… - он никак не мог сосредоточиться и отвести взгляда от черных бездонных провалов, которые, казалось, сейчас засасывали и лишали воли очередную жертву… «Жертва!» - встрепенулся Гарри, внезапно приходя в себя.
- Я думаю, сэр, Волдеморт тогда сделал хоркруксом Чашу, - произнес он, пытаясь придать голосу побольше уверенности.
- Верно, Поттер, - кивнул Снейп, откидываясь назад и сразу становясь как будто меньше. Теперь он выглядел вполне обычно, и Гарри, наконец, окончательно успокоился. Если, конечно, то, что он обычно ощущал, находясь в поле зрения Снейпа, можно было назвать спокойствием.
- Где вы нашли Чашу?
- Это не то, о чем вы должны бы сейчас спрашивать, Поттер, - процедил Снейп. – Однако требовать логических действий от вас явно было бы ошибкой. Что на самом деле должно бы вас волновать, так это возможность уничтожения Чаши, а уже никак не ее местонахождение.
Гарри сжал челюсти и невероятным усилием воли заставил себя промолчать. Если он хочет дождаться от Снейпа помощи, то придется потерпеть. А ему, черт возьми, действительно нужна помощь! И было бы глупо отрицать очевидное. Он не сразу заметил, что Снейп давно замолчал и теперь внимательно его разглядывает.
- Так как ее уничтожить, сэр?
Видимо, успев разглядеть на лице Гарри весь спектр эмоций, сопровождавших ожесточенную борьбу с самим собой, Снейп удовлетворенно хмыкнул и вновь заговорил.
- Скажите, Поттер, вам известно что-нибудь о Магии Стихий?
Гарри задумался. Что-то подобное он, кажется, слышал от Гермионы, или на уроках профессора Флитвика, или…
- Ясно, - сухо констатировал Снейп. – Я удивляюсь, как вы вообще доучились до шестого курса, хотя звание Надежды Магического Мира, наверное, сыграло здесь не последнюю роль.
- Я знаю, сэр, что вы испытываете невероятное удовольствие, оскорбляя меня, но не могли бы вы воздержаться от этого хотя бы сейчас? – выдавил Гарри, изо всех сил стараясь удержаться от грубости.
- С какой стати, Поттер? - выгнул бровь Снейп. – У меня и в мыслях не было оскорбить вас, я лишь констатирую очевидные факты, разве это обидно? - издевательски ухмыльнулся Снейп, глядя на вцепившегося в подлокотники кресла Гарри.
- Так вот, Поттер, Магия Стихий – это древнейшая природная магия. Раньше существовали волшебники, которые могли подчинить себе силу одной из стихий – так называемые, стихийные маги. Сейчас ни один волшебник на это не способен, но существую заклинания, благодаря которым можно использовать магию всех стихий. Сколько стихий вы знаете, Поттер?
Гарри удивленно взглянул на Снейпа – он что, вздумал пошутить? Но профессор был абсолютно серьезен и спокойно взирал на него, видимо, терпеливо ожидая ответа. Неужели Снейп и правда считает его настолько тупым? Жутко хотелось сказать какую-нибудь гадость, но он сдержался.
- Четыре, сэр.
- Назовите их.
- Воздух, вода, земля и огонь.
- Верно. Они связаны между собой и живут в мире и согласии, но если маг разбудит и призовет одну из стихий, нейтрализовать ее силу сможет только другая. Я ясно выражаюсь, Поттер?
- Вполне, - кивнул Гарри. Предположим, если вы нападете на меня, призвав воду, я смогу защититься огнем, верно?
- Верно. К тому же, вы подсознательно отождествили меня с водой, а себя – с огнем, и это не случайность. Последними стихийными магами были живущие, как ни странно, в одно время двое волшебников и две волшебницы. Мир процветает до тех пор, пока все стихии равноправны, ни одна не главенствует. Это основной закон природы, Поттер. Так вот, упомянутые мной стихийные маги решили направить свои способности на благо миру и, объединившись, создать своеобразный оплот волшебства. У вас не возникает никаких ассоциаций, мистер Поттер?
- Хогвартс, - выдохнул Гарри, который уже несколько минут во все глаза таращился на Снейпа, ощущая легкий озноб от посетившей его догадки. – Ну, конечно! – возбужденно воскликнул он. – Они объединили стихии. Гриффиндор – огонь, Слизерин – вода, Хаффлпафф – земля и Райвенкло – воздух! Так значит, цвет мантий…
- Ваш щенячий восторг, Поттер, совершенно неуместен, - скривился Снейп, - но да, в принципе, вы правы. И не только цвет мантий, но и черты характера студентов. Стихийные маги и внутренне соответствовали своей стихии, и с тех пор ученики тоже распределяются по факультетам согласно доминирующим чертам характера. Гриффиндорцам свойственны импульсивность и бескомпромиссность Годрика, слизеринцам – настойчивость и хитрость Салазара, хаффлпаффцы в большинстве своем обладают постоянством и добротой Хельги, а райвенкловцы – изменчивостью и умом Ровены.
- Но почему мы этого не изучали? Никто не говорил нам…
- Потому что это могло бы вызвать ненужные вопросы. Стихийная магия уже давно запрещена Министерством. Теперь считается, что использовать в своих целях силу стихий опасно и неразумно.
- Потому что только очень сильный маг может справиться с разбуженной стихией. Это природа, Поттер, а у природы свои законы, и контролировать их крайне сложно. Дамблдор, например, был великим волшебником, и он справился с мощью воды, защитившись огнем, но, как я уже говорил, на полное восстановление щита для того, чтобы противостоять следующей вспышке враждебной магии – магии крови других жертв этого хоркрукса - у него не хватило времени.
- Но… Простите, сэр, но почему Волдеморт не защитил все хоркруксы так, как перстень? Ведь тогда их вообще вряд ли удалось бы уничтожить.
- Во время создания своего первого хоркрукса, Поттер, Волдеморт лишь ставил эксперимент. Он еще не был полностью уверен в правильности своих догадок. Проводя обряд, он даже не представлял, каким будет результат, и просто страховался. Волдеморт до сих пор не знает, какой мощью был защищен первый осколок его души.
- Так он не чувствует уничтожения хоркрукса?
- Нет, Поттер. Его душа уже давно расколота на много частей, и каждая из них существует совершенно самостоятельно.
- Что я должен делать?
- Неужели вы решили поинтересоваться моим мнением? Хотя, думаю, других вариантов у вас нет. Осколок души, находящийся в Чаше, защищен лишь магией Хэпзибы Смит. Но он заключен в предмет, наделенный собственной силой – силой Хельги Хаффлпафф. Миссис Смит действительно была ее потомком, поэтому на изначальном уровне ее магия тоже связана со стихийной. Вы хоть что-нибудь поняли, Поттер? – Снейп с сомнением взглянул на гриффиндорца, замершего в кресле.
Конечно, Гарри понял и даже не только то, что сказал Снейп. Он уже знал, что именно ему предстоит сделать.
- Мне нужно будет призвать стихию? – тихо спросил он.
Полные решимости яркие зеленые глаза встретились с непроницаемым взглядом антрацитово-черных. Не просто два волшебника смотрели сейчас друг на друга, это были две противоположности, которым в силу непредвиденных обстоятельств пришлось встретиться, две судьбы, которые не должны были пересечься. Однако жизнь распорядилась иначе, и зрелость подчинилась, неохотно признав могущество юности, предоставив ей творить чудеса, верить в которые ей самой было слишком сложно.
Снейп отвел взгляд, резко поднялся и направился к книжному шкафу.
- Да, Поттер, вы призовете силу воды.
- Но почему? – изумился Гарри. – Я же…
- Как ни странно, я в курсе вашей принадлежности к гриффиндорцам. Но вы далеко не могущественный волшебник, Потер, поэтому для того, чтобы попытаться выжить и подчинить стихию, вам необходима вещь, принадлежавшая стихийному магу, наделенная его силой. У вас есть перстень Слизерина, поэтому вы призовете воду. Ясно? – Снейп перебирал книги, а Гарри гипнотизировал его спину.
- Да, сэр.
- А теперь слушайте внимательно, Поттер, - Снейп вернулся, расправил чистый свиток пергамента и снова навис над столом, уставившись на Гарри. – Послезавтра вы отправитесь в Шотландский замок Малфоев. Именно там обосновался Темный Лорд. Запомните, Поттер, вы аппарируете туда ровно в двенадцать часов дня, ни минутой раньше. В противном случае я не поставил бы на вас даже дохлого флоббер-червя.
- Но…
- Молчите, Поттер, и хоть в раз жизни попытайтесь реально оценить ситуацию. На это время у Волдеморта запланирована экскурсия по Лондону, - Гарри чуть не поперхнулся, живо представив себе грозного Темного Лорда восседающим в экскурсионном автобусе и разглядывающим достопримечательности. – Если вы справитесь, ему не удастся вечером вернуться обратно. В замке для аппарации доступен только один зал, так называемый, Тронный. Именно там Волдеморт предпочитает принимать гостей и именно там находится Чаша. Не заметить ее сложно – она стоит рядом с троном Темного Лорда.
- Троном? - удивился Гарри.
- Прекратите цепляться к словам, Поттер. У меня нет больше времени с вами пререкаться. Смотрите, - перо, подчиняясь уверенным пальцам Снейпа, заметалось над листом. Гарри склонился ниже и вскоре ясно видел на пергаменте очертания огромного зала с высоким сводчатым потолком. Внезапно Снейп отбросил перо, выхватил палочку и, взмахнув ею, что-то прошептал.
Гарри завороженно уставился на пергамент – картинка ожила. Зал теперь освещали сотни мерцающих огоньков. Приглядевшись, он различил множество крошечных свечей в канделябрах. Однако под высоким сводом по-прежнему сгущалась тьма, словно поджидая удобного момента, чтобы медленно стечь по стенам, уничтожая мерцающий свет, и затопить собой все помещение, погружая его в вечный непроницаемый мрак.
В дальнем конце зала на возвышении стояло массивное золоченое кресло, обитое черным бархатом. «Действительно, похоже на трон», - отметил Гарри, продолжая изучать картинку, и только теперь заметил небольшой предмет, стоящий на подставке рядом с креслом. Мелкие детали не были отчетливо прорисованы, но Гарри казалось, что он ясно видит золотую чашу с удивительной вязью орнамента. Конечно, он узнал ее. Омут Памяти позволил прекрасно разглядеть предметы вожделения Волдеморта. Он вспомнил вспыхнувшее в глазах Риддла пламя, которое тот не сумел сдержать при взгляде на медальон, и напряжение Хэпзибы, видимо, почувствовавшей угрозу.
- Вам нужно будет аппарировать сюда, Поттер. Заберите пергамент. Вы должны запомнить это место до мельчайших подробностей и суметь направить туда свое тело.
- Да, сэр, я смогу туда попасть, - ответил Гарри, сам удивляясь, откуда у него такая уверенность.
Снейп хмыкнул, но никак не прокомментировал эту реплику. Видимо, действительно торопился.
- Что я должен буду делать дальше?
- Внешние охранные чары будут сняты, и вам останется только открыть выход душе.
- Как?
- С помощью заклятья отпущения грехов – Абсолво Тэ – что-то вроде «Покойся с миром, я прощаю тебя».
- Так просто?
- От простого к сложному, Поттер. Душа не сможет освободиться, пока вы не уничтожите защиту.
- То есть, пока не вызову стихию?
- Именно. Второе заклятье должно прозвучать сразу вслед за первым. Иначе вырвавшаяся на свободу защитная магия просто уничтожит вас.
- Что нужно произнести? – Гарри подался вперед, сжав в кулаки вспотевшие ладони.
- Аква Либеро! Только помните, произнося заклятье, вы должны сосредоточиться на перстне. Что бы ни происходило, как бы вам ни хотелось прикоснуться к Чаше или сделать еще что-нибудь столь же безрассудное и неуместное, вы должны сконцентрировать внимание на перстне. Надеюсь, это ясно?
- Да, сэр. А дальше?
- А дальше – бегите, Поттер. Бегите так, будто вас преследует табун взбесившихся кентавров. Бегите, не останавливаясь и не оглядываясь. Если вы окажетесь в эпицентре противостояния стихий, этот хоркрукс будет для вас последним.
- А куда бежать, сэр?
- Сюда, - Снейп ткнул пальцем в ожившую картинку и Гарри увидел темный проход под стрельчатой аркой в дальнем углу зала, недалеко от трона. - Всплеск силы уничтожит аппарационный портал. Для его восстановления нужно будет ждать не меньше нескольких суток, пока потревоженное магическое поле не успокоится. За это время вы должны будете успеть выбраться из замка, причем, уходить нужно через зачарованные подземелья. За вами может быть погоня, но Темный Лорд не знает о тайном пути, который ведет длинными подземными переходами под рекой, окружающей замок, и выбирается на поверхность далеко на другом берегу. Запоминайте дорогу, Поттер – прямо за аркой – винтовая лестница. Вам нужно вниз, до самого конца, на последний уровень. Там сразу свернете направо, - Снейп снова потянулся к пергаменту, видимо, записывая то, что говорил, - пройдете по длинному переходу, украшенному колоннами, а дальше – налево. Попадете в одно из подземелий, не ошибетесь – там пленник.
- Пленник, Поттер. Вам что, незнакомо это слово? – зашипел Снейп.
- Нет, но… И что мне с ним делать?
- Что хотите, Поттер, - пожал плечами Снейп, но Гарри заметил, как напряглись пальцы, сжимающие перо. – В этой пещере всего один факел. Прямо под ним – вход. Вы его не увидите, он зачарован, но открыть сможете просто Алохоморой. Беспрепятственно туда может войти лишь наследник Малфоев, но вам для этого потребуется пропуск. Возьмите, - Снейп торопливо стянул с пальца перстень с красивым голубым камнем.
- Еще один перстень? – возмутился Гарри. Он что, должен отправиться в логово Лорда с целым арсеналом украшений? – И почему чистокровные маги так любят кольца? – задумчиво пробормотал он, вовсе не рассчитывая на отклик, но Снейп, как ни странно, снизошел до ответа.
- Во-первых, Поттер, перстни и кольца очень удобны в применении – они могут всегда быть при маге. Во-вторых, сам камень изначально наделен силой, природные минералы испокон веков считаются источниками энергии. А в-третьих, кольцо – это замкнутое звено, круговорот, если так вам понятнее. Оно способно сохранить и при правильном использовании сильных заклятий даже в несколько раз увеличить вложенную в него силу. Надеюсь, я удовлетворил ваше праздное любопытство?
- Да, сэр. - Тогда извольте слушать дальше. Этот перстень принадлежит Малфоям. Думаю, наличия его у вас будет достаточно для того, чтобы вы смогли воспользоваться проходом. Учтите, Поттер, у вас только три дня. За это время вы должны выбраться из подземелий.
- Так долго? - искренне удивился Гарри.
- Вы, видимо, слабо представляете себе малфоевский размах, Поттер. Вам не хватило бы дня, чтобы обойти все комнаты этого замка, и его едва хватит, чтобы пройти под замком, а вам еще предстоит миновать парк, реку и часть прилегающих к замку земель. К тому же, переходы будут кружить, спускаться на несколько миль вниз, подниматься вверх, в общем, вам придется торопиться, Поттер.
- Ясно, сэр.
Снейп кивнул, снова поднялся и достал из кармана несколько пузырьков.
- Тогда возьмите.
- Что это? – Гарри неуверенно вертел в руках бутылочки.
- Здесь, - указал Снейп, - обезболивающее, здесь – заживляющий бальзам, а вот здесь – очень мощное тонизирующее средство. Постарайтесь запомнить, или, в конце концов, потрудитесь прочитать этикетки.
- Но зачем они мне нужны?
- Вы совсем ничего не соображаете, Поттер? – рыкнул Снейп. – Естественно, за тем, чтобы использовать при необходимости. Вы что, собираетесь отправиться на увеселительную прогулку?
Гарри поспешно спрятал зелья в карман. Он и правда идиот. В замке Малфоев с ним может случиться все что угодно, от банальной царапины до потери всех конечностей, а то и что-нибудь похуже.
- Это очень сильные средства, Поттер. Достаточно глотка за прием.
- Спасибо, сэр, я запомню, - покорно покивал Гарри.
- Я не смогу увидеться с вами в оставшиеся дни, но постараюсь встретить у выхода из подземелий. Если что-то изменится, я найду способ вас известить. А теперь убирайтесь. У меня больше нет на вас времени, - демонстративно отвернувшись, Снейп уставился в окно, всем своим видом выражая желание поскорее остаться в одиночестве.
- Э… сэр, - неуверенно начал Гарри. Снейп безмолвствовал, и он расценил это как позволение продолжать. – А как вы меня нашли?
- Поттер, вы никогда не задумывались о пользе следящих чар?
- Вы наложили на меня следящие чары? – оторопел Гарри. Но когда?
- Не на вас, Поттер, - обернулся Снейп. – Оказывается, не я один даром тратил время, пытаясь вложить в вашу пустую голову хоть какие-то знания. Профессора Флитвика постигла та же участь. Поттер, следящие чары действуют на человека всего в течение нескольких часов. Я следил за вашей совой.
- Хедвиг? Вы следили за Хедвиг?
- А что, вы для разнообразия обзавелись целой стаей?
Гарри и сам не понимал, почему так возмущен. Снейп поступил вполне логично и, скорее всего, применил чары еще до того, как покинул Хогвартс.
- Уходите, Поттер. Аппарируете с вершины холма, там заканчивается антиаппарационный барьер.
- А где мы?
- Вас это не касается. Место все равно ненаносимо, и без меня вы сюда не попадете при всем желании.
- И все же? – настаивал Гарри. Ему очень хотелось узнать, где светит такое яркое солнце и растет такая зеленая трава.
- В Швейцарии, Поттер, - прошипел Снейп и решительно шагнул к юноше. – Проваливайте!
Гарри под натиском Снейпа не оставалось ничего другого, как только пятиться к двери. Таким же необычным образом он переступил порог и оказался на лужайке перед домом.
- А если это ловушка, - не выдержал Гарри, - и вы таким изощренным образом пытаетесь заманить меня прямо в лапы Волдеморта?
Снейп, закатив глаза, глубоко вздохнул:
- Думайте что хотите, Поттер, только избавьте меня от необходимости выслушивать ваши бредни.
- А вы бы на моем месте отправились в замок Малфоев? – не сдавался Гарри. – Вы бы поверили?
- Нет, Поттер, я бы не поверил, - прорычал Снейп и с треском захлопнул дверь перед носом остолбеневшего гриффиндорца.
«Вот и поговорили», - мрачно подумал Гарри и, еще немного потоптавшись на лужайке, зашагал к вершине холма, щурясь от слепящего солнца. Поглазев на толстых швейцарских коров, теперь вальяжно развалившихся на траве, Гарри еще раз взглянул на дом Снейпа, думая, что у него остается совсем немного времени, чтобы изучить данный Снейпом свиток, собрать для трехдневного пути вещи и потренироваться в заклятьях, которые могут пригодиться. А потом, тяжело вздохнув, аппарировал прямо к себе в комнату.
нет, я понимаю, Поттер Снейпу не доверяет и его колебания более чем оправданы, но всё равно ловлю себя на том, что каждые пару секунд думаю, ну и тормоз шрамоголовый Нет, Гарри очень милый мальчик, и что бы там Северус насчёт его интелекта не говорил, сомневаюсь, что многие в его выпуске (не считая Гермионы) знают намного больше.
и что бы там Северус насчёт его интелекта не говорил, сомневаюсь, что многие в его выпуске (не считая Гермионы) знают намного больше.
Не согласна. Снейп ЕДИНСТВЕННЫЙ из профессоров, кто постоянно делает толстые намеки Гарри о том, что "слава еще не всё", а знание - сила, но по словам тетушки Ро мальчику гораздо интереснее в 1001 раз отполировать метлу, чем прочитать что-то полезное. На первых курсах его не интересуют подшивки газет, откуда можно получить информацию о его родителях и крестном. На старших курсах он уже должен понимать, что ему предстоит сразиться с более старшими и опытными волшебниками (сперва на турнире, а после и с тем-кто-не-к-ночи-будет-помянут ), но... гораздо интереснее есть шокаладных лягушек и сплетничать с Роном, чей интелект весьма умерен. Вообще Гарри у Ро ведет себя весьма странно для сироты, который может расчитывать только на свои силы. Такое представление, что он не задумывается о будущем, его не интересует окружающий его магический мир, он не интересуется ничем. Так и хочется воскликнуть: "Не верю!". Том Риддл в сходной ситуации ведет себя совершенно логично. Он сжав зубы и зарывшись в книги становится лучшим учеником, который держит свое будущее в своих руках. Другой пример - Перси Уизли, мальчик из бедной семьи без малейших перспектив на поддержку родных в карьере, повторяет этот путь (правда в Грифиндоре). А Гарри ведет себя так, как если бы он был сыном Люция Малфоя, и может в будущем жить на папины доходы.
угу, я уверена, что Финиган, например, просто блестяще знает всё что нужно, для уничтожения Хоркруксов, или близняшки Патил, или нет, Финч-Флетчли, угу? Будем реалистами, они все неподготовленны к дальнейшей битве, и не в последнюю очередь в этом виноваты преподаватели. Они знали что приблежается, и все мы видели как блестяще их к этому готовили.
К вопросу о ГП - он не глуп, далеко не глуп и очень находчив, но он - человек действия, поэтому сесть и подумать для него в тысячу раз сложнее, чем бежать куда-то очертя голову. Но он взрослеет и я попыталась это показать. В этом фике он еще попадет в такие условия, где будет за старшего и за главного - читайте.
Подари мне огонь и ладони согрей. Опускается ночь на разрушенный мир. Мы с тобою стоим у закрытых дверей, Каждый – сам по себе, значит, просто прими.
Подари мне огонь. Обожги, иссуши. Нам сегодня с тобой не дано выбирать. Растопи ледяные осколки души, Если это - игра, значит, просто играй.
Ослепляет, пьянит и зовет высота. Помоги! Хоть на миг на краю удержи! Не умею любить, не умею летать. Подари мне огонь. Это – больше, чем жизнь.
1
Гарри склонился над столом, пристально вглядываясь в рисунок Снейпа. За время, прошедшее с момента их разговора, он изучил его до мельчайших подробностей и теперь точно знал, что аппарирует в Тронный зал без проблем.
Около часа назад большой черный ворон принес записку от Снейпа. Всего одна летящая строка, видимо, написанная в спешке: «Не забудьте – у вас только три дня». Ни обращения, ни подписи, что абсолютно понятно. Гарри хорошо знал почерк Снейпа, успев за время обучения вдоволь насмотреться на пространные комментарии, выведенные красными чернилами на полях его домашних и контрольных работ по зельеварению.
Что ж, значит, Волдеморт появится в Лондоне. Стоило, наверное, предупредить Моуди. Но сможет ли старый аврор, находящийся в немилости у Министерства, хоть чем-то помочь тому, кто обречен сегодня стать новой жертвой Лорда и его верных Пожирателей? Министр и так каждый день ждет нападения и перестраховывается всеми возможными и невозможными способами, хотя Гарри сильно сомневался, что это принесет ожидаемую пользу. В грядущем противоборстве он, не задумываясь, поставил бы на Темного Лорда.
Придя, в конце концов, к выводу, что ощутимой помощи его заявление все равно не принесет, а вот помешать планам вполне может, он ограничился тем, что отправил Моуди очередное письмо о своем благополучии, велев Хедвиг потом лететь в Нору. Ей нечего будет делать здесь еще три дня.
С отрешенным видом запихнув в сумку сверток с сэндвичами, Гарри огляделся, проверяя, все ли собрал. Решив хотя бы единственный раз в жизни побыть основательным человеком, он заранее составил список необходимых вещей и, методично вычеркивая строчки, складывал в сумку тот или иной предмет. Однако, как выяснилось, это не помешало ему оставить на подоконнике свитер, видимо, по какой-то причине не донесенный до места назначения, и забыть на столе рисунок.
До указанного срока оставалось еще пятнадцать минут. Гарри бросился на диван, противно скрипнувший старыми пружинами, и уткнулся носом в подушку.
Что же он делает? Мерлин, да он по собственной воле лезет в самое пекло! Верит ли он Снейпу? Да нет же, не верит. Он слишком долго считал его подонком, чтобы вдруг вот так внезапно признать в нем наставника и спокойно отдать ему в руки свою жизнь. Если бы только Рон и Гермиона узнали, они не позволили бы уйти, чего бы им это ни стоило. «Именно поэтому они и не знают», - вздохнул Гарри.
Нет, он вовсе не чувствовал себя отчаянным храбрецом, просто умел бороться со страхом. Именно этим он сейчас и занимался, но страх не проходил. Его липкая холодная рука сжимала сердце, мешая ровно дышать и оставаться самим собой.
Гарри нащупал в нагрудном кармане аккуратно сложенный пергамент и решительно поднялся. Как бы там ни было, Дамблдор в него верил, а он, несмотря ни на что, привык доверять Дамблдору. Директор хотел, чтобы он принял помощь Снейпа, и он ее примет, какой бы сомнительной эта помощь не выглядела в его собственных глазах.
Быстро накинув мантию и трансфигурировав сумку, Гарри положил в карман маленький, уменьшенный до размеров спичечного коробка вариант и, нащупав в кармане палочку, крепко сжал ее, не отрывая взгляда от секундной стрелки на наручных часах, которая неумолимо подбиралась к двенадцати.
- Ни минутой раньше, профессор Снейп? - прошептал он. – Что ж, отлично. Слушаю и повинуюсь.
Зажмурившись, он мысленно погрузился в знакомый рисунок. Увидел черный трон Волдеморта, услышал потрескивание сотен свечей и тут же почувствовал, что перемещается. «Время пошло», - мелькнула азартная мысль.
Распахнув глаза и мигом узнав то самое место, Гарри, не теряя ни секунды, кинулся к трону, запрещая себе думать о том, что в замке мог остаться кто-то из Пожирателей. Он не нашел лучшего выхода из ситуации, чем лихорадочно бормотать на бегу одну и ту же фразу: «Я верю Северусу Снейпу». Это, как ни странно, помогло. Своеобразная мантра, если и не вселяла особенной уверенности, то хотя бы отвлекала от ненужных мыслей.
«Это не зал, а целое квиддичное поле», - подумал Гарри, добежав наконец до трона. Не давая себе перевести дух, он нацелил палочку на золотую чашу и взмахнул: - Абсольво Те!
Ослепительный огонь вырвался из палочки, и белое пламя окружило чашу, взвиваясь вверх искрящимися языками. Гарри застыл на мгновенье, глядя на удивительное по красоте зрелище, но тут же заставил себя зажмуриться, представляя до мельчайших подробностей золотой перстень с уродливым черным камнем, который сейчас плотно охватывал средний палец его правой руки.
- Аква Либеро! – уверенно произнес он и сразу почувствовал невероятный выброс Силы. Воздух вокруг завибрировал от напряжения и как будто стал густым и вязким, сковывая движения.
Гарри бежал изо всех сил, но ему казалось, что время вокруг остановилось и он замер на месте, нелепо выбрасывая вперед ноги и растопырив руки. Древние каменные своды дрожали, а барабанные перепонки болели от жуткого, все увеличивающегося гула, исходящего, казалось, из земных недр.
Гарри наконец вылетел из зала и едва успел удержаться за перила, когда замок сотрясла неведомая сила. Раз и еще раз, и еще… Гул был уже настолько сильным, что раскалывалась голова. Гарри усилием воли разжал руки и кинулся вниз. На следующем изгибе лестницы он взглянул вверх и на мгновенье увидел, как рушится потолок и под ревущими потоками воды, низвергающимися из ниоткуда, мгновенно исчезает каменная пыль от срывающихся вниз огромных вековых глыб.
«Только бы успеть, только бы успеть!» - билась отчаянная мысль. Гарри еще никогда так не бегал. Крутые каменные ступени, истертые до блеска тысячами ног, слились в его глазах в одну бесконечную желтовато-серую ленту, которая уводила все ниже и ниже. Не переставая удивляться, как это до сих пор не споткнулся и не сломал себе шею, Гарри мчался с невероятной скоростью, по-прежнему чувствуя, как содрогается до основания замок Малфоев, и слыша, как в нескольких метрах от него рушится лестница, грозя увлечь его за собой и оставить там, глубоко внизу, навеки погребенным под завалом.
Но когда он все-таки споткнулся, не заметив, что ступени кончились, и тяжело приземлился на колени, обдирая выставленные вперед руки о шершавые каменные плиты, земля дрогнула в последний раз, и все наконец стихло.
Гарри, пошатываясь, поднялся и привалился к стене, жадно глотая воздух, словно выброшенная на песок рыба. Горло пересохло, в глазах рябило, оцарапанные ладони саднили, а колени предательски дрожали, но это было счастьем, потому что он снова умудрился выжить.
- Запрещенная магия? – прохрипел он, откидывая с глаз непослушную челку. – Да нужно быть полным идиотом, чтобы ее использовать, или психом, мечтающим об экзотической смерти.
Чувствуя, что паника отступает и он постепенно приходит в себя, Гарри решил не тянуть и идти дальше. Свернув направо, он попал в длинный переход, настолько темный (света двух факелов явно не хватало, чтобы рассеять царящий здесь мрак), что пришлось применить Люмос. Вершины ребристых колонн терялись где-то в темной высоте, и Гарри шел среди них, ощущая себя заблудившимся путником в сказочном лесу. Словно толстые стволы каменных деревьев обступали его со всех сторон, подавляя своей мощью и высотой. И больше всего хотелось как можно скорее выбраться из этого коридора. Поэтому, когда колонны внезапно расступились, выпуская гриффиндорца из своего плена, он облегченно вздохнул и быстро свернул влево.
Распростертое на полу тело он увидел сразу. В неверном свете факела оно казалось покрытым кровью. Гарри шагнул вперед и замер, расширившимися глазами глядя на пленника. Тот лежал лицом вниз, неестественно вывернув закованные руки. Из-под широких металлических браслетов сочилась кровь. Спину пересекали уродливые шрамы, под сетью которых еще угадывалась нежная светлая кожа.
Было что-то неуловимо знакомое в этом хрупком стройном теле, в потемневших от пыли и слипшихся от крови волосах. Сердце ухнуло вниз, и Гарри опустился на еще саднящие от удара колени, дотронулся до острой, выступающей лопатки и чуть не задохнулся от нахлынувшей жалости. Измученное тело казалось таким хрупким, таким беззащитным и обреченным, что Гарри понял – он не сможет оставить пленника здесь.
Пусть он потеряет время, пусть придется левитировать бесчувственное тело все три дня пути, но он вытащит его отсюда, чего бы ему это ни стоило. Никто не заслуживает такой мучительной смерти в казематах Волдеморта.
Спина под рукой Гарри тяжело приподнялась, видимо, от глубокого вдоха и опала.
Гарри, стараясь действовать осторожно и не причинить боль, попытался развернуть пленника лицом. Тот застонал, напрягся, но подчинился. Звякнули цепи, и тело неловко перекатилось на спину.
- М-малфой, - ошалело выдохнул Гарри и отдернул руки.
Голубоватые веки дрогнули, и Драко приоткрыл затуманенные серые глаза. Пару секунд он вглядывался в гриффиндорца, потом несколько раз моргнул, словно пытаясь прогнать наваждение, а потом глаза потрясенно распахнулись. Теперь, на мертвенно-бледном лице, они, обведенные темно-синими тенями, казались неестественно огромными, и Гарри завороженно смотрел в них, обалдело думая, что никогда раньше не замечал, какие невероятные у Малфоя глаза.
- Поттер, - констатировал Драко. О, Мерлин, я что, сошел с ума или уже умер? Если умер, то значит, я в аду.
- Нет, Малфой, ты пока жив, - с излишним энтузиазмом сообщил Гарри, пытаясь вытряхнуть из головы дурацкие мысли. Торопливо склонившись над слизеринцем, он взмахнул палочкой, и с тихим звяканьем оковы упали на пол, освобождая кровоточащие запястья.
- Поттер, ты последний, кого я хотел бы увидеть перед смертью, - равнодушно сообщил Драко, глядя в потолок.
- Вот и отлично, как только надумаешь умирать, пошли мне сову, чтобы я невзначай не оказался поблизости.
От такого идиотизма Драко опешил. Он смотрел, как гриффиндорец освобождает его щиколотки, и впервые в жизни не знал, что сказать.
- Поттер, ты что, совсем тупой? Я уже умираю, - выдавил он, наконец.
- Нет, это ты тупой, Малфой, - невозмутимо парировал Гарри, - потому что умирающие не хамят, - он достал из кармана сумку, увеличил ее до нормальных размеров и, покопавшись, извлек оттуда большую пластиковую бутыль с водой и пузырек с заживляющим бальзамом. Теперь понятно, о ком так предусмотрительно позаботился Снейп.
- Терпи, Малфой. Думаю, ты уже должен был привыкнуть к боли.
Гарри уверенными легкими движениями смывал кровь с запястий. Малфой шипел и пытался выдернуть руки, но гриффиндорец держал крепко.
- Какого дементора ты тут делаешь, Поттер? – не выдержал, наконец, Драко. – Какого дьявола ты приперся и не даешь мне спокойно умереть?
- Заткнись, Малфой, я вовсе не горю желанием, чтобы ты на моих глазах отдал концы, а потом твое привидение являлось ко мне, обвиняя в жестокости.
- Так катись отсюда, пока я жив, - сморщился Драко – Поттер наносил заживляющий бальзам, и раны от прикосновений вспыхивали болью. Внезапно все кончилось и, открыв глаза, он встретил взгляд гриффиндорца.
- Малфой, ты что, в самом деле рехнулся? Тебе что, жить надоело?
Драко не сдержался и хрипло рассмеялся, тут же застонав от боли, сразу охватившей все тело. На глаза навернулись слезы, и он зажмурился. Еще не хватало разреветься перед Поттером!
- Ты идиот. Разве я живу? Поттер, я уже не помню, сколько времени длится агония, а ты говоришь – жить. Внезапно он почувствовал осторожное прикосновение к щекам и с отвращением понял, что Поттер стирает все-таки просочившиеся слезы.
- Малфой, все закончилось. Мы уйдем отсюда, ты поправишься и сможешь жить дальше, - Гарри сам поражался участливым интонациям в голосе. Вот уж не думал, что ему придется утешать Малфоя. Но его действительно было жаль. Он не хотел знать, что именно делал со слизеринцем Волдеморт, но, учитывая состояние, в котором сейчас находился Малфой, это было нечто очень страшное. Единственное, что раздражало сейчас Гарри, это абсолютное нежелание Малфоя поверить в счастливое избавление.
- Как ты сюда попал? – внезапно открыв глаза, спросил Драко.
- Аппарировал.
- Где Лорд?
Гарри так и подмывало сказать «на экскурсии», но он сдержался.
- В Лондоне, кажется.
- Я не понимаю…
- И не надо. Раз ты разговорился, значит, уже в норме. Хотя… нет, подожди. – Гарри опять потянулся к бутылке и, бесцеремонно уложив голову Малфоя себе на колено, начал аккуратно выливать воду, пытаясь смыть кровь с его волос.
- Что ты делаешь? – дернулся Драко.
- У тебя волосы слиплись от крови – не самое приятное зрелище, знаешь ли, - объяснил Гарри.
- Держите меня семеро. Золотой мальчик моет мне голову, - Драко очень хотелось гаденько захихикать, но он вовремя вспомнил резкую боль после попытки рассмеяться и ограничился презрительной гримасой.
- Заткнись, Малфой, я тебя по-хорошему прошу, - Гарри едва сдержался, чтобы не наградить слизеринца хорошей затрещиной. Этот белобрысый хорек даже при смерти умудряется говорить гадости. Вот же мерзкая порода! Он с силой дернул светлые волосы, пытаясь разлепить особенно большой колтун, и увидел, как плотно сомкнул челюсти Малфой, но протестовать и огрызаться перестал.
Кое-как смыв кровь и грязь, Гарри удовлетворенно взглянул на результат своих трудов. «Это, конечно, не то, к чему привык Малфой, - думал он, опуская белокурую голову на пол, – но в его положении выбирать не приходится. Так что пусть радуется и этому».
- У тебя что-нибудь болит? – поинтересовался он, раздумывая, давать или не давать Малфою обезболивающее.
- Издеваешься, Поттер? У меня и так все болело, а теперь еще и голова раскалывается от твоих водных процедур. У меня осталось хоть немного волос, или ты все выдрал?
Гарри встретил яростный взгляд Драко и отметил, что слизеринец, похоже, действительно приходит в себя.
- А зачем тебе волосы, если ты собрался умирать? – с серьезным видом поинтересовался он.
Драко задохнулся от возмущения, в особенно сильном приступе ярости даже приподнялся и, превозмогая боль, сел, уставившись на Поттера.
- Ты – кретин! – выкрикнул он. – Тупой гриффиндорский кретин! – голос сорвался так же внезапно, как и прорезался, и Драко закашлялся, уткнувшись лицом в ладони.
- Полегчало? – спокойно поинтересовался Гарри. – А теперь послушай меня, Малфой. Мне абсолютно все равно, кем ты меня считаешь, но я не оставлю тебя здесь умирать. Ты для меня далеко не самая приятная компания, уж поверь, но пару дней я, так и быть, потерплю. Можешь считать это моей маленькой местью Волдеморту. Думаю, он будет не очень доволен, когда обнаружит пропажу своего пленника. Так вот, Малфой, если ты хочешь, чтобы наше путешествие было более-менее сносным, будь добр, не зли меня. Я так понимаю, палочки у тебя нет, - Гарри скептически оглядел съежившееся голое тело. Драко сидел сейчас, обхватив руками колени и закрыв глаза. – А у меня – есть. И мне не составит труда сделать тебя на время немым. Ясно?
Драко слушал, понимая, что сейчас ненавидит Поттера сильнее, чем за все годы знакомства. Если бы ненависть была материальна, то Золотой мальчик уже в страхе бежал бы отсюда, куда глаза глядят.
Еще совсем недавно, бессильно лежа на камнях, слушая глухой гул, перерастающий в жуткий, протяжный вой, и вздрагивая вместе с пробудившейся вдруг землей, Драко думал, что в нем не осталось больше ни чувств, ни эмоций – одна пустота, безысходная и бездонная. Она смыкалась вокруг него, растворяя в себе, поглощая, делая похожим на неодушевленный предмет, и это было правильно. Драко знал, что скоро примет эту пустоту и соединится с ней навсегда.
Но сейчас все внезапно ожившие чувства слились в одно – всеобъемлющее и живое, заставляющее дышать и жить. Раньше он даже не подозревал, что способен на такие яркие, сильные чувства, но теперь ему казалось, что внутри тела бушует бешеное пламя, и он ощущал, как из неизвестных источников вливаются в него силы, иссякшие, казалось, навсегда. Мерлин, как же он его ненавидит!
- Отлично, - удовлетворенно кивнул гриффиндорец, - будем считать, что ты согласен. А теперь выпей, - он бесцеремонно прижал к губам Малфоя пузырек, и Драко от неожиданности сглотнул попавшую в рот прозрачную жидкость.
- Что это? – скривился он, хотя уже догадывался, чьими руками приготовлено зелье.
- Обезболивающее.
Драко кивнул. Пререкаться расхотелось. Снейп в сговоре с Поттером. Мерлин, куда катится этот треклятый мир?! Драко наблюдал из-под ресниц, как гриффиндорец сосредоточенно роется в сумке. Оставшись явно недоволен результатом поисков, он резко поднялся, вытащил из кармана мантии волшебную палочку и переложил ее в карман джинсов. Потом долго раздраженно дергал застежки, пока те, наконец, не поддались, скинул мантию и снова опустился на колени рядом с Драко.
- Одевайся, - велел он, накидывая мантию на плечи слизеринца.
Драко уже не надеялся согреться в этой жизни. Казалось, сырость каменных стен и пола заползла под кожу и надежно там обосновалась. Он уже давно не чувствовал холода, но это не мешало ему мечтать о тепле, поэтому он послушно завернулся в предложенную одежду, не ощущая, впрочем, никаких изменений.
- Я буду тебя левитировать, - сообщил Гарри, застегивая сумку.
- Только попробуй, - вскинулся Драко. – Я не собираюсь безвольно парить над землей, как живой труп. Слышишь, не смей!
Удивленный внезапной вспышкой Гарри взглянул на слизеринца. Только что он вроде бы жаждал сделаться вполне мертвым трупом, а теперь так дергается от перспективы побыть живым. Но вслух он высказываться не стал, решив ограничиться увещеванием.
- Но ты не в состоянии идти, Малфой. У меня нет выхода.
- Нет, я пойду, раз уж ты все равно не дашь мне остаться здесь, - упрямо сказал Драко.
- Ты даже подняться без посторонней помощи не сможешь, - попытался вразумить слизеринца Гарри.
- Так помоги! Какого черта, ты стоишь и пялишься?
Неприкрытая злоба в серых глазах обожгла Гарри. Он шагнул вперед и, подхватив Малфоя подмышки, резко дернул вверх.
Драко охнул от неожиданности. Перед глазами поплыли черные пятна, голова закружилась, и он рухнул бы обратно, если бы не успел привалиться к такому устойчивому надежному телу. Вцепившись в плечи гриффиндорца, он закрыл глаза, пережидая приступ головокружения. Колени предательски подгибались, но Поттер держал крепко, можно было даже расслабиться и перенести на него всю тяжесть тела.
- Сколько же времени ты не стоял на ногах? – придушенно выдохнул Поттер ему в шею, и Драко поежился от внезапного влажного тепла.
- Я не знаю. Сложно отличить день от ночи, Поттер, особенно когда большую часть времени находишься без сознания, - ответил он, вспоминая, как в очередной раз неведомая сила вздернула его вверх. Снова закачалась, чуть позвякивая, толстая цепь, и безвольное тело вторило ее движениям. Тогда от безумного вращения вокруг его вывернуло наизнанку. Его рвало кровью и желчью, и сквозь слезы он видел только отвращение на прекрасном лице. Больше Лорд не пытался поставить Драко на ноги.
Гарри шевельнулся, пытаясь придать телу более устойчивое положение. Драко не был особенно тяжелым. «Не то, что Снейп», - не к месту вспомнил гриффиндорец. Но от его мертвой хватки затекли плечи, а чтобы отцепить его пальцы, нужно было разжать руки, удерживающие слизеринца на весу, а это будет возможно, только если он отставит назад ногу и, как следует, на нее обопрется. Наконец сложный маневр был проделан, и Гарри несколько раз глубоко вздохнул, выравнивая сбившееся дыхание.
- Ну как ты? – спросил он у Драко, по-прежнему стоящего с закрытыми глазами.
- Кажется, немного лучше.
- Тогда попробуй выпрямиться.
Драко неуверенно разогнул колени. Пол под ногами пошатывался, но уже не стремился вздыбиться и опрокинуть его. Драко осторожно поднял голову и попробовал немного отстраниться. Гриффиндорец страховал, по-прежнему удерживая его за талию, и благодаря этому удалось даже устоять на ногах, только едва опираясь на плечи Поттера.
От нечеловеческого напряжения снова закружилась голова, но очертания вокруг больше не расплывались. Стены подземелья только немного покачивались, и Драко невольно вспомнил, как еще в детстве, первый и последний раз в жизни, плыл с матерью во Францию.
Огромный белоснежный лайнер так же мерно покачивался на волнах, в прозрачном голубом небе с пронзительными криками метались чайки. А белокурый мальчик стоял на палубе, раскинув руки, бесстрашно встречая резкий пронизывающий ветер и вдыхая острый, немного пряный запах морской воды. Воспоминание было настолько сильным, что он почувствовал солоноватый привкус в горле и пару раз сглотнул, глядя в зеленые, внимательно наблюдающие за ним глаза.
- Стоишь?
- Стою.
- Хорошо, тогда попробуем пойти.
Гарри, теперь обнимая Малфоя одной рукой, шагнул назад, и Драко, испугавшись, что он его выпустит, дернулся и чуть не растянулся на полу. Но уверенные руки увлекли его за собой, и он вдруг понял, что снова оказался рядом с Поттером, не заметив, как самостоятельно сделал несколько крошечных шажков.
Привалившись к гриффиндорцу, Драко глухо застонал от собственной беспомощности. Ну почему, почему именно Поттер должен был стать свидетелем его позора? Ему хотелось умереть прямо сейчас, в этих надежных руках, чтобы не видеть больше участия в зеленых глазах, чтобы не слышать жалости в знакомом голосе.
- Долбанное гриффиндорское благородство, - всхлипнул он. – Вы даже ненавидеть толком не умеете. Зачем, Поттер? Зачем ты это делаешь? Это же я – Малфой, ты что, забыл? Мы же враги, Поттер, помнишь?
- Я не ненавижу, тебя, - тихо ответил Гарри.
- Да неужели? Надо же, какая неожиданность. А я-то думаю, почему мы так сдружились за шесть лет в Хогвартсе?
- Я не ненавижу тебя, - медленно повторил Гарри. – Ты просто… просто очень сильно меня раздражаешь. А сейчас… мне тебя жаль.
- Я не нуждаюсь в твоей жалости, - выкрикнул Драко, пытаясь вырваться. – Оставь ее для грязнокровок и нищих идиотов. Я тебя ненавижу! Я не хочу тебя видеть! Никогда, слышишь? Убирайся! Убирайся и оставь меня в покое!
Хрупкое тело Малфоя дергалось, пытаясь вырваться из его рук, но Гарри держал крепко. Он не собирался отвечать на оскорбления, прекрасно понимая причины истерики. Окажись он на месте Малфоя, последнее, чего он хотел бы, это чтобы слизеринец увидел его в таком состоянии. Пожалуй, это единственное, что делало их похожими – гордость. Нежелание выглядеть слабым и беспомощным, боязнь жалости были невероятно сильны. Однако своенравному, самолюбивому слизеринцу было сейчас, наверное, еще сложнее смириться со сложившейся ситуацией. Гарри не мог даже представить, чтобы он сам предпочел смерть неожиданной помощи, пусть даже от врага.
Да, Малфой считает его врагом. Впрочем, разве это не так? С самой первой встречи их связывала только вражда. Поначалу неосознанная, необоснованная неприязнь переросла в неприязнь осмысленную. Они были абсолютно разными людьми с разным положением в обществе, с противоположными принципами и взаимоисключающими целями. Хотя, что мог знать Гарри о целях Малфоя? Не так уж много.
Он всегда был уверен, что слизеринец – уменьшенная копия своего отца, а к чему стремился Люциус, Гарри было известно слишком хорошо. Он любыми путями пытался добиться расположения Волдеморта. Люциус Малфой был жесток, расчетлив, умен и опасен, очень опасен. Гарри всегда отождествлял сына с отцом, но что-то неуловимо изменилось.
Он не мог сказать точно, когда это произошло. Может, той самой ночью на башне, когда ему впервые стало жаль Малфоя, у которого действительно не было выбора – он не мог не исполнить приказ Лорда. А может, когда застал его безутешно рыдающим в обществе плаксы Миртл. Тогда Гарри был потрясен настолько, что чуть не убил слизеринца, применив к нему неизвестное проклятье. Что бы там ни говорила Гермиона, он вряд ли решился бы на это даже под страхом Круцио, если бы не был так растерян и удивлен.
- Успокойся, Малфой, и прекрати дергаться, - нарочито жестко сказал Гарри. – Если ты хочешь идти, то иди, или, во всяком случае, пытайся.
- Я тебя ненавижу, Поттер, - как-то уж совсем беспомощно пробормотал Драко.
Гарри снова отступил на шаг и потянул Драко за собой. Тот, неловко ступая и пошатываясь, последовал за ним.
Когда они с черепашьей скоростью переместились поближе к факелу, Гарри привалил Драко к стене.
- Обопрись и стой спокойно, - велел он, возвращаясь за сумкой.
Такими темпами они вряд ли выберутся из подземелья даже через неделю. Гарри, конечно, ничего не стоило насильно обездвижить Малфоя и, не обращая внимания на протесты, отлевитировать его к выходу. Но что-то мешало так поступить. То ли виной тому был совершенно не свойственный Малфою мученический взгляд, то ли сознание того, что сам Гарри ни за что не простил бы подобное обращение ни одному человеку. Хотя, в принципе, ему не было никакого дела до прощения Малфоя.
Что ж, не зря же Снейп вручил ему Тонизирующее зелье. Значит, надо попробовать его в действии. Вернувшись, он протянул Малфою пузырек:
- Выпей, это должно помочь.
- Ты что, записался в подмастерья к Снейпу? – подозрительно прищурился Малфой.
Гарри пожал плечами. Он вовсе не собирался говорить о зельеваре и, тем более, что-то объяснять.
Не дождавшись ответа, Драко сделал крошечный глоток. Розоватая жидкость приятно согрела горло. И вдруг тело наполнилось невероятной легкостью. Это было потрясающе, особенно после мучительного ощущения, что ты больше никогда не сможешь управлять собственными конечностями.
- Забери.
Гарри, в это время внимательно изучавший стену под факелом, не глядя, взял пузырек и сунул его в карман. Отступив на шаг, он взмахнул палочкой:
- Алохомора!
Драко оторвался от стены, с удовольствием чувствуя, что теперь может двигаться без посторонней помощи.
- Что это? – удивился он, уставившись на возникший в стене проем.
- Тебе лучше знать, это же твой замок.
- Мой замок? – опешил Драко.
- Ну да, - теперь настала очередь Гарри удивляться. – Твой шотландский замок.
- Шотландский… - протянул Драко, кажется, начиная что-то понимать. – Я чуть не сдох в подземелье собственного замка, в котором обосновался Темный Лорд, - скорее не спрашивал, а констатировал он.
- Угу, - кивнул Гарри и шагнул в темный провал.
- Стой! – вскрикнул Драко, и, растерявшись от внезапного страха, уже обычным голосом добавил: - Это, должно быть, тайный ход. Он, наверняка, защищен магией.
- Я в курсе, но у меня есть пропуск, - самодовольно улыбнулся Гарри, возвращаясь обратно и демонстрируя перстень.
Пару секунд Драко смотрел на знакомый аквамарин. Это же его собственный перстень, который исчез еще до того, как Лорд впервые посетил его в этом подземелье. Значит, Снейп продумал все до мелочей. Он зачем-то отправил сюда Поттера во время отсутствия Лорда, прекрасно зная, что гриффиндорец ни за что не бросит его здесь. Так вот что означали непонятные вопросы о возможном шансе спастись. Да… декан все больше его удивлял.
- Это, между прочим, мой перстень, - заметил Драко.
- Правда? Извини, но пока я не собираюсь его возвращать. Тебе помочь? – Гарри протянул руку, но Драко демонстративно ее проигнорировал.
- Обойдусь, - бросил он, шагая в проем. И сразу вспыхнули факелы на стенах, освещая бесконечный узкий коридор с низким, нависающим потолком.
Гарри задрал голову, с интересом разглядывая полукруглые перекрытия. Откуда-то сверху сочилась вода и тонкими, едва заметными струйками стекала по стенам. Видимо, проходом не пользовались уже очень давно, потому что удушливый воздух пах плесенью и болотной тиной. Но выбирать не приходилось. Прежде чем идти дальше, стоило все-таки на всякий случай закрыть проход, но как это сделать, Гарри не представлял. Он попытался запечатать его обычными закрывающими заклятьями, но это не сработало.
Малфой, который уже успел отойти метров на двадцать, вернулся, видимо, удивленный отсутствием гриффиндорца, и, подойдя, молча отодвинул его с дороги.
- Закройся! – повелительно сказал он, выбрасывая вперед руку. И сразу на месте проема возникла каменная кладка.
- Магия крови, Поттер, если тебе это о чем-нибудь говорит, - заметив удивленный взгляд Гарри, нехотя пояснил Драко и неторопливо пошел по коридору. Боль благодаря зельям стихла, и он чувствовал себя вполне сносно, если не обращать внимания на сильную слабость, у которой была вполне банальная причина – голод. Он осознал это только сейчас, перестав ощущать боль, и впервые за много дней понял, что действительно хочет есть. Конечно, у Поттера, наверняка, было с собой что-нибудь съедобное, но Драко не собирался просить. Он вообще решил свести общение с гриффиндорцем к минимуму, благо, тот тоже не горел желанием вести задушевные беседы.
Драко знал, что пока он в состоянии двигаться, нужно пройти как можно дольше, не теряя ни минуты, потому что, каким бы талантливым зельеваром не был Снейп, даже он не в состоянии насовсем избавить от боли и мгновенно исцелить многочисленные повреждения. А значит, горло снова привычно сожмется от подступающих слез, а тело покорно примет очередной приступ, слишком измученное, чтобы бороться.
Поттер шел рядом, и Драко больше всего боялся, что он заговорит. Сейчас он, не отвлекаемый болью, просто не сможет сдержаться, и вся накопившаяся ярость вырвется наружу и обрушится на гриффиндорца.
Драко никогда не мог спокойно реагировать на присутствие Поттера. Все шесть лет пребывания в Хогвартсе прошли для него под знаком бессмысленной борьбы. Нет, он боролся вовсе не с Мальчиком-Которого-Все-Обожают, потому что такая борьба была бы изначально обречена на провал, и никто не знал этого лучше, чем сам Драко. Он боролся с собой, со своей неодолимой тягой к ненавистному гриффиндорцу.
Сначала, на первых курсах, он, не понимая, что с ним происходит, просто задирал Поттера и его невыносимых друзей, наивно полагая, что это может принести ему удовлетворение. Но потом он повзрослел, и вынужден был признать отвратительную правду – он болел Поттером, это был его рок, его неизлечимый недуг. Зеленоглазый гриффиндорец привлекал его как неординарная, сильная личность. Его воле хотелось подчиниться, за ним хотелось следовать, ни о чем не думая, ни о чем не заботясь.
Поттеру не нужно было изо дня в день самоутверждаться и доказывать всем вокруг, а в первую очередь, самому себе, свою значимость. Он не старался ни на кого произвести впечатление, не пытался измениться и не умел притворяться. Драко бесили его наивность и правильность, граничащие с кретинизмом. Но хуже всего было необъяснимое ощущение собственной слабости, которое в присутствии Поттера становилось просто невыносимым.
Драко не мог признать превосходство ровесника, это было бы слишком унизительно, слишком больно. Он смотрел на гриффиндорца высокомерно и презрительно, издевался и унижал, пытаясь хоть на миг причинить Поттеру такую же боль, какую испытывал сам. Но с каждым годом он все яснее понимал тщетность своих попыток.
Дома, в поместье, его неизменно встречали презрительный взгляд отца и равнодушие матери, а в Хогвартсе – пренебрежение Поттера. Нет, с его стороны не было даже ненависти, что он не преминул в очередной раз подтвердить сегодня. С ненавистью Драко мог бы смириться, ее он бы понял и принял. Но Поттер просто не считал его достойным противником, каждый раз раздраженно отмахиваясь от Драко, как от докучливого насекомого, и этого Малфой-младший принять не мог.
А потом в его жизни появился Темный Лорд. И не нужно было ни о чем больше задумываться, нужно было только верить. И Драко кинулся в эту веру с головой, чувствуя, что наконец-то нашел того, кто примет его жертву, кто оценит, научит и подчинит. Рядом с ним не будет места слабости, потому что он - всесилен.
Нападение на Поттера в поезде было низостью, в принципе, совершенно не свойственной Драко, но как же сладко было видеть бессилие неподвижного гриффиндорца, как восторженно билось сердце от долгожданного осознания собственного превосходства.
То, что было дальше, Драко вспоминать совсем не хотелось. Он нервничал, совершал одну ошибку за другой и чувствовал, что проигрывает, снова проигрывает. А потом, в очередной раз захлебываясь слезами, он увидел в зеркале Поттера. Было невыносимо знать, что гриффиндорец видит его в таком состоянии. Как же он тогда разъярился!
Он потом даже не сердился на Поттера из-за непонятного заклятья, чуть не прикончившего его на месте, потому что если бы тот не успел среагировать так быстро, то точно оказался бы на пожизненном заключении в Мунго. В тот момент Драко совершенно не соображал, что делает: видимо, сказались бесконечные бессонные ночи, проведенные в Выручай-Комнате среди груды книг по черной магии в бесплодных попытках открыть проход. Он, не задумываясь, применил бы Круцио и смотрел, как Поттер корчится на полу до тех пор, пока в полной мере не насладился бы его болью, а потом, скорее всего, просто ушел бы с чувством выполненного долга.
И вот история повторяется, только теперь все в тысячу раз хуже. Драко больше не потенциальный Пожиратель Смерти. Он просто очередная, ничем не примечательная жертва Волдеморта. Полутруп, не способный даже стоять без посторонней помощи. И кто же находит его? Кто пытается вернуть ненужную, бессмысленную жизнь? Ну конечно же, Поттер. А Драко должен безропотно подчиниться, потому что у него нет ни палочки, ни сил, чтобы противостоять судьбе, видимо, в насмешку явившейся в виде его вечного кошмара – Гарри Поттера.
«Мой мир рухнул, Поттер. Куда ты меня ведешь? На кучу обугленных руин, которые когда-то были моей жизнью? Зачем, Поттер? Я не хочу! Мне незачем и не к кому возвращаться. Дай мне уйти. Мне ничего не нужно, я ни о чем не мечтаю, я никому не верю. Впрочем, какое такое «Я»? Никакого «Я» уже нет. Оно умерло раньше, испепеленное огнем кроваво-красных глаз, униженное, ненужное, выброшенное. Меня нет, Поттер. Меня больше нет».
Сколько времени он шел, погрузившись в свои мысли, Драко не знал, но казалось, бесконечно долго. Поттер по-прежнему молчал, и теперь это почему-то начинало раздражать.
В конце концов, Драко решил, что если уж ему приходится идти, то стоит хотя бы узнать, куда и когда предполагается обнаружить выход.
- Куда мы идем? – поинтересовался он.
- Пытаемся выбраться из замка, вообще-то.
- Это я и без тебя понял. Почему ты не аппарируешь?
- Потому что портал аппарации разрушен.
- Ясно, - кивнул Драко, хотя на самом деле ясного-то ничего не было. Поттер попал в замок через аппарационный портал, теперь портал разрушен. Весьма интересно, но спрашивать, кажется, бесполезно, ну и ладно. – Где мы выйдем?
- Ты хотя бы представляешь, как выглядят твои владения, Малфой?
- Тупой вопрос, Поттер, пора бы понять, что я здесь раньше ни разу не был, - раздраженно ответил Драко, но через мгновенье задумчиво добавил: - Кажется, это довольно большой замок, выстроенный еще в средневековье, со всеми вытекающими последствиями – круглыми сторожевыми башнями, толстыми стенами, подземными темницами, тайными ходами и подъемным мостом через ров.
- Не ров, а реку, и замок не «довольно большой», - передразнил Гарри, - а невероятно огромный, и нам предстоит пройти под ним, под парком, под рекой и еще под какими-то землями, которые, между прочим, тоже принадлежат тебе.
Услышанное не утешало. Драко даже боялся представить, сколько ему еще предстоит пройти. Хватит ли у Поттера зелий, чтобы постоянно восстанавливать силы? Хватит ли у него самого терпения и воли, чтобы выдерживать боль, которая, кстати, уже возвращалась.
- Ты знаешь, сколько времени это займет? – встревожено спросил он.
- Вместе с сегодняшним - три дня, если идти быстро.
Желудок обожгло резкой болью, и Драко застонал, привалившись к стене, жадно глотая воздух.
- Что? – сразу оказался рядом Поттер.
- Ничего. Все. В порядке, – пытаясь убедить в это самого себя, выдавил Драко. – Сколько мы уже идем?
- Четыре часа, - отчеканил Гарри. Он уже давно думал о том, чтобы передохнуть, но Малфой уверенно шел вперед, и гриффиндорец предпочитал молчать. Гарри не знал, сколько времени продлится действие зелья, но был совсем не против подольше не видеть, как Малфой снова кривится от боли и как теряет подвижность стройное тело.
- Идем, - настойчиво повторил Драко и пошел дальше. – Я уже привык к обезболивающему, - неохотно пояснил он, - поэтому оно теперь действует не долго, но второе зелье я еще ни разу не принимал, поэтому, пожалуй, еще пару часов смогу идти.
- Может, еще обезболивающего?
- Нет, - резко бросил Драко, подавляя новую обжигающую вспышку – теперь в районе солнечного сплетения. – Его может не хватить. Мне каждый раз нужно все больше.
Гарри кивнул и больше не нарушал молчания. Он шел, периодически поглядывая на слизеринца, которому становилось все хуже. Он больше не стонал, но даже в неверном свете факелов Гарри различал капельки пота, выступившие на висках, видел прикушенные губы, нахмуренные брови и сжатые кулаки.
Казалось, минуты тянутся невыносимо медленно. Гарри то и дело поглядывал на время, с нетерпением ожидая, когда же, наконец, истекут два часа, назначенные Малфоем и можно будет заставить его остановиться. Оказалось, наблюдать за чужой болью гораздо труднее, чем испытывать свою.
Минутная стрелка уже завершала второй круг, когда слизеринец оступился и рухнул на колени. Даже не попытавшись подняться, он сжал пальцами виски и закрыл глаза. Яркая капелька крови выступила на прокушенной губе.
Гарри поспешно наколдовал воды, почему-то решив, что от нее Малфой сейчас не откажется, и он не ошибся. Привалившись к стене и вцепившись в протянутую бутыль, слизеринец долго жадно пил. Наконец его взгляд прояснился, и он попытался встать.
- Нет, - удержал его Гарри. - Хватит! Два часа прошли. Тебе нужно поесть и выспаться, иначе завтра никакое зелье не поднимет тебя на ноги.
Драко не стал спорить. Не чувствуя вкуса, он сжевал пару предложенных сэндвичей. А потом сделал крошечный глоток из пузырька с обезболивающим, который вместе с другим зельем Поттер отдал в его полное распоряжение. Ему действительно нужно было поспать. Не провалиться в ставшее привычным состояние полубреда, а именно поспать.
Растянувшись на полу, он поплотнее закутался в мантию, хотя по-прежнему не чувствовал ни холода ни тепла – тело оставалось восприимчивым только к боли – и закрыл глаза. Уже в полусне он почувствовал, как приподняли его голову и подсунули под нее что-то мягкое. Вообще-то, его сейчас мало волновало, на чем спать, и все же было приятно.
Драко провалился в глубокий сон без сновидений, который впервые за много дней не был вызван действием снотворного, и проснулся несколько часов спустя. От неожиданности он даже не сразу понял, что именно чувствует, решив, что снова вернулась боль, но вскоре понял, что ошибся. Боль была, но не яростная, а тупая, тянущая, и она почти не ощущалась на фоне пронизывающего холода, пробиравшего до костей. Драко даже поначалу решил, что это новая выдумка Темного Лорда – заточить его в ледяную глыбу и смотреть, как медленно синеет замерзающее тело. Но глыбы не было.
Пошевелившись, он почувствовал прикосновение к коже грубоватой материи и открыл глаза. Увидев покатый потолок с поблескивающим в капельках влаги отражением пламени единственного факела, он вспомнил, наконец, где и в чьей компании находится. Но думать становилось все сложнее. С каждым мгновением холод все больше усиливался и становился нестерпимым.
Драко сел, обнимая колени, закутывая в мантию заледеневшие ступни и дыша на пальцы. От крупной дрожи, сотрясающей тело, клацали зубы, но сдержаться не получалось. Он знал, что при всем желании не сможет встать и дотянуться до факела, хотя что-то подсказывало ему, что это все равно было бы бесполезно. Огонь не согреет его. В подземелье не могло быть настолько холодно. А значит, это скорее психическая, чем физическая реакция. Драко уже смирился с мыслью, что в скором времени потеряет сознание и превратится в сосульку, когда услышал голос Поттера.
- В чем дело?
Гарри растерянно смотрел на Малфоя, который, трясясь, словно в припадке эпилепсии, стуча зубами, и видимо, пытаясь согреть дыханьем руки, невидяще уставился прямо перед собой и никак не отреагировал на оклик. Мгновенно оказавшись рядом, Гарри схватил свитер, который вечером сунул под голову Малфою, и накинул на сотрясающиеся плечи, но слизеринец не предпринял ни малейшей попытки удержать теплую ткань.
Начиная не на шутку нервничать, Гарри, придерживая свитер, поводил ладонью перед глазами Малфоя – никакого эффекта. «Неужели умирает?» - мелькнула страшная мысль. Он не мог даже подумать, что будет, если Малфой сейчас действительно умрет. Прямо здесь, посреди бесконечного подземного коридора. И что будет делать он, Гарри, совсем один, рядом с бесчувственным телом? На мгновенье представилась жуткая картина: серые глаза закатываются, из горла вырываются резкие, судорожные хрипы, и тело напряженно вытягивается, чтобы застыть навсегда…
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 13
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
нет, я понимаю, Поттер Снейпу не доверяет и его колебания более чем оправданы, но всё равно ловлю себя на том, что каждые пару секунд думаю, ну и тормоз шрамоголовый 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума