Автор: Toriya Название: На грани Рейтинг: NC-17 Пейринг: ДМ/Волдеморт, ДМ/ГП Жанр: drama, angst Размер: макси Предупреждение: насилие, жестокость Саммари: Когда мир рушится и остается только тонкая грань между светом и тьмой, между жизнью и смертью, иногда случается чудо, но сможешь ли ты поверить в него? Дисклеймер: Все герои принадлежат госпоже Роулинг. Мое - только вдохновение.
В панике Гарри схватил Драко за плечи и встряхнул:
- Не смей! Не смей, слышишь?!
Что именно должен был не сметь Малфой – пугать его, трястись или умирать - он не знал, просто чувствовал, что не может спокойно сидеть и смотреть на агонизирующего слизеринца.
Голова Драко мотнулась, зубы снова клацнули, но взгляд остался прежним – безжизненным и страшным.
- Не надо. Пожалуйста, не надо, - шептал Гарри, притягивая к себе напряженное тело в надежде хоть как-то унять эту жуткую дрожь. Он лихорадочно гладил худую спину, скользя по острым лопаткам, сжимал в ладонях застывшие пальцы, разминал плечи, пытаясь заставить кровь быстрее струиться по венам. Расстегнув мантию, он кое-как натянул на Малфоя свитер, а потом снова закутал в грубоватую черную ткань. А потом вдруг крепко прижал к себе, в надежде передать слизеринцу хоть каплю своего тепла. Отогреть, защитить, спасти от этого смертельного холода, который, казалось, навсегда поселился в нем.
Гарри не сразу заметил, как тело в его руках перестает трястись, как медленно расслабляются после нечеловеческого напряжения мышцы.
Когда Драко обессилено уткнулся ему в шею, Гарри только крепче обнял его, еще не в силах поверить, что все обошлось. Дыханье слизеринца, поначалу неровное и хриплое, постепенно успокаивалось, и Гарри неловко провел ладонью по мягким волосам, коснулся тонкой шеи, вовсе не отдавая себе отчета, что делает и зачем. Облегчение от того, что все закончилось и Малфой жив, было невероятно сильным. Гарри вовсе не хотелось отстраниться. Наоборот, казалось, что как только он отпустит слизеринца, все повторится снова.
Он не знал, сколько времени они просидели так, но, в конце концов, понял, что Малфой спит, изогнувшись в нелепой позе и доверчиво приникнув к его груди. Осторожно, боясь разбудить, Гарри опустил его на пол, не обращая внимания на боль в затекших ногах.
Наклонившись, он вгляделся в бледное изможденное лицо. Полупрозрачные веки подрагивали, длинная светлая челка прикрывала высокий лоб до самых бровей. Нет, сейчас Драко не чувствовал боли – Гарри знал это абсолютно точно, но он был измучен и слаб. В нем не осталось ничего от прежнего самолюбивого ублюдка с дерзким взглядом и кривой ухмылкой. Этот Драко выглядел таким беззащитным, что хотелось снова прижать его к себе и баюкать, словно ребенка, утешить, сказать, что все пройдет, что все будет хорошо.
Что же пришлось пережить этому хрупкому нежному телу? Гарри прикоснулся к тонкому запястью, провел по тончайшей розовой коже на месте едва затянувшихся ран; поднялся выше, ощущая под пальцами неровные шрамы на предплечье. И вдруг, повинуясь внезапному порыву, склонился ниже и на мгновенье прижался губами к потрескавшимся искусанным губам.
В шоке отшатнувшись, Гарри вскочил и бросился туда, откуда пришел – к противоположной стене коридора. Растянувшись на камнях, он уткнулся в пустую сумку, которая сегодня служила ему подушкой.
То, что он чувствовал, было пугающе необычным и неправильным. Он боялся даже думать о том, что только что произошло. Гарри изо всех сил зажмурился, но вместо того, чтобы отвлечься, снова увидел бледное измученное лицо и тонкие губы со следами запекшейся крови. Все в нем в панике кричало, что этого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Все в нем… Но был еще какой-то мерзкий, неизвестный до этого голос, который доверительно сообщал, что на самом деле он вовсе не против снова почувствовать под руками тонкую кожу, ощутить дыхание на своей шее и перехватить ответное движение пересохших губ, солоноватых на вкус.
«Да что же это?» - зашипел Гарри, отчаянно пытаясь не слушать вкрадчивый шепот. Но самым страшным было то, что, несмотря на все усилия, его слышало тело. Слышало, слушало и… отзывалось самым примитивным образом. Неужели виной всему гормоны, которые вдруг так внезапно и несвоевременно потребовали выхода? Гарри, конечно, понимал, что целый месяц общения с влюбленными парочками не может пройти бесследно. Даже его закаленный организм, воспитанный по части физических удовольствий в истинно спартанском духе, иногда требовал разрядки, но никогда еще желание не было таким болезненным и неконтролируемым.
«Вот ведь невезение», - простонал Гарри, переворачиваясь на бок. Можно было бы, конечно, воспользоваться проверенным средством, но сама мысль о том, чтобы удовлетворять себя в трех метрах от Малфоя, была настолько дикой, что он поспешно выкинул ее из головы. Мерлин, ну почему Малфой? Это же ужасно! Неужели всплеск гормональной активности так силен, что телу совершенно наплевать не только на то, что перед ним человек, которого Гарри не переваривал в течение шести лет, но и на то, что Малфой, в конце концов, парень? Этот факт Гарри попытался констатировать с особенной гадливостью, надеясь, что предательское тело одумается. Но организм не оценил его усердия. Ну, если уж он без всяких на то причин вдруг захотел Малфоя, значит, ему действительно все равно.
Чтобы разобраться в масштабности своего помешательства, Гарри начал поочередно представлять себе всех, кого знал. Первой перед его мысленным взором появилась, конечно, Джинни. Такая, какой он запомнил ее в тот вечер после квиддичного матча, когда он вошел в гриффиндорскую гостиную после отработки у Снейпа, измотанный нудной, бесполезной работой. Длинные растрепанные рыжие волосы, похожие на ожившее пламя, чуть приоткрытые губы и устремленные на него глаза, полные решимости и нетерпения. Тело недвусмысленно отозвалось на этот образ. Слава Мерлину, кажется, он еще не совсем выжил из ума – Джинни его по-прежнему волнует.
Дальше были Чжоу, Гермиона, Тонкс и Флер. В принципе, все было в порядке. Мысли о Чжоу вызывали лишь раздражение, Гермиону, привычно хмурящуюся и осуждающе покачивающую головой, захотелось поскорее отправить к Рону. Тонкс – запереть в надежном месте, во избежание мелких и крупных неприятностей. От вида Флер что-то привычно сдавило в районе солнечного сплетения и возникло бредовое желание вставить ее в массивную золотую раму и повесить на видное место в гостиной.
На всякий случай Гарри представил себе еще профессора МакГонагалл и теперь со стопроцентной уверенностью мог сказать, что чем-чем, а геронтофилией он точно не страдает.
Вздохнув, он взял небольшой тайм-аут перед тем, как приступить к самому страшному.
Рона он отбросил сразу, отправив его обратно к скучающей в одиночестве Гермионе. Эта парочка никаких двусмысленных ощущений не вызывала, и он был за это безмерно благодарен друзьям. Немного поразмыслив, он начал с близнецов, но мгновение спустя, окончательно успокоившись на их счет, переключился на Билла и Чарли, которые тоже никаких неожиданных реакций не вызвали. О Перси он благополучно забыл.
Подумал поочередно о Симусе, Джастине, Дине и напоследок даже о Невилле, чем окончательно убедил себя, что его тело предпочитает девушек. И тут вдруг совершенно некстати в голову снова влез Малфой. Но теперь не Гарри нерешительно наклонялся к его губам, а он сам яростно целовал Гарри. По спине побежали мурашки, и в паху запульсировало. Какой кошмар! Он и правда сошел с ума – сдвинулся на Малфое.
Если бы он не сам наколдовывал сегодня воду, то решил бы, что ему что-то подмешали или опоили зельем. Зелья. Снейп! Перепугавшись внезапной бредовой идеи, он все-таки представил себе профессора, от черных слипшихся волос до кончиков начищенных до блеска туфель. Снейп получился очень реалистичным. Он кривился в самой отвратительной из своих усмешек и подозрительно разглядывал Гарри из-под нахмуренных бровей. И гриффиндорец вдруг с удивлением понял, что лихорадочное желание, распиравшее его за мгновение до этого, внезапно прошло. Но Гарри не успел этому обрадоваться. Под пристальным взглядом Снейпа все его тело сковало внезапное напряжение. Казалось, что-то должно произойти, неминуемо нагрянуть, как мощный ливень или землетрясение. Что именно это будет – слово, жест, едва уловимое движение губ – Гарри не знал, но он продолжал напряженно вглядываться в знакомое лицо и ждать.
Наконец, решительно стряхнув с себя оцепенение, Гарри поерзал на камнях, пытаясь устроиться поудобнее. Голова раскалывалась от множества отвратительных мыслей. Нет, он не будет больше думать о Малфое, он оставит его на утро, может, к тому времени наваждение рассеется. А сейчас нужно хотя бы немного поспать, и, кажется, сегодня, в качестве его индивидуального снотворного выступит Снейп. Вряд ли профессора сильно обрадовала бы такая перспектива, но разве Гарри виноват, что только его фантом способен прогнать навязчивые мысли о близости с Малфоем. Уж лучше в компании зельевара напрягаться в ожидании чего-то неизвестного, чем в компании слизеринца думать о вещах вполне определенных, но от этого еще более отвратительных.
Беспокойно проворочавшись еще около часа, Гарри, наконец, заснул под бдительным оком призрачного профессора Снейпа.
Пост N: 59
Зарегистрирован: 15.02.06
Откуда: Латвия, Рига
Рейтинг:
0
Отправлено: 03.08.06 17:54. Заголовок: Re:
О, большой кусочек - это здорово. Как и во всех героических приключениях, сам момент ДЕЙСТВИЯ короток и быстротечен, зато уходить оттуда придется долго и мучительно. Да и туда дорога заняла бы много времени, если бы не порталы и магия Как ни крути, а Дракошу жалко - досталось ему намного больше, чем он заслужил. Зато теперь у него есть шанс завязать более дружеские отношения с Гарри. Посмотрим, как рни справятся.
Toriya Ох, ну какой восхитительный здравый смысл - да в слэше, да в гарридраке! Это чудесно. Оч. интересно, как будет дальше развиваться текст, пытаясь этот здравый смысл сохранить - с нетерпением жду продолжения. Спасибо.
Я очень люблю ГарриДрако, но так устала от романтической приторной розовости с этим пейрингом, что захотелось написать что-нибудь здравомысленное, если удалось, я очень-очень рада. А дальше почти ничего не изменится, да и осталось совсем немного. Спасибо за отзыв, мне ужжасно приятно.
Читала на ХогНете пару месяцев назад. Впечатлил. Могу сказать, что это первый фик (по хронологии, всего таких 2) где от пары ДМ/В не воротит с души. Достаточно жесткая и реалистичная прописка. Остаются строго положительные ощущения.
Единственное «но», явный ООС Драко: он показан как идейный последователь ТЛ, как фанатик его идей, что полностью противоречит Драко из 6-й книги канона, где он потерянный, испуганны ни в чем не уверенный юноша, которому, по сути, плевать и на ТЛ и на его идеологию, а вот семья, семья это святое.
По мелочи ООС Волда в сцене с насилием (могу написать свои соображения в л.с. если интересно) и смутное ощущение что в маг.мире каждый второй гей от диалога Лорда и Драко.
Тепло. Живительное тепло, растекаясь по телу, дарило истому и умиротворение. Словно робкие лучи весеннего солнца нежно скользили по коже. Словно любящие материнские руки ласкали затвердевшие мышцы, заставляя их расслабиться. Словно ровное пламя горело внутри. Оно не было обжигающим и опасным, не грозило опалить внезапной болью. Надежное, долгожданное, необходимое оно дарило тепло и свет. Хотелось тихо плакать от наслаждения, ни о чем не думая и ни в чем не сомневаясь.
Драко лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как медленно, неуверенно оживает его тело. Сейчас он ясно ощущал сырость подземелья. Она как будто прикасалась тонкими холодными пальцами к его рукам и ступням, пыталась проскользнуть под мантию, но у нее не хватало сил. Да и разве могла она справиться с волшебным пламенем? Поспешно отдернув обожженные руки, она, кривясь, замирала и устраивалась рядом в ожидании момента, когда можно будет беспрепятственно завладеть этим телом.
«Нет уж, - мстительно думал Драко, балансируя на грани яви и сна, - Теперь уже поздно. Тебе ничего не достанется».
Как мучительно прекрасно чувствовать себя снова живым. Драко медленно-медленно вдохнул, словно пробуя на вкус воздух подземелья, и так же медленно выдохнул.
Руки. Он помнил руки, обнимающие, властные, дарящие надежду, удерживающие на самом краю. Они ограждали от давящей ледяной тьмы, оберегали, утешали.
Он помнил запах разгоряченного тела, терпкий, горьковатый и такой настоящий, что хотелось пить его мелкими глотками, пока не исчезнет страх, пока не отступит холод.
Его звали. Настойчиво, яростно. И он не посмел уйти. Он остался.
А потом горячее, влажное дыханье обожгло лицо, и на мгновенье к его губам прижались ласковые, мягкие губы.
Драко боялся рассеять туман, боялся осознать, что все случившееся не было сном.
«Поттер, что же ты наделал?»
Он крепко зажмурился, безжалостно отгоняя остатки сна, и открыл глаза, почему-то отчаянно надеясь увидеть солнце. Это было глупо. Вокруг по-прежнему царил полумрак и каменный свод был таким низким, что казалось, протяни руку – и кончики пальцев коснуться неровной влажной поверхности.
Драко попробовал пошевелиться, и тело отозвалось привычной пронзительной болью. Поморщившись, он достал зелья и сделал несколько больших глотков. Сегодня он должен был выдержать длинный дневной переход. Если сможет, то обезболивающего должно хватить.
Поднявшись, он успел заметить настороженный взгляд, перед тем как Поттер поспешно отвел глаза и принялся внимательно вглядываться в ничем не примечательную стену.
«Кажется, он в панике», - усмехнулся про себя Драко, но удивленно отметил, что вовсе не испытывает от этой мысли ожидаемого злорадства. Наоборот, что-то сильно похожее на разочарование прочно угнездилось в сердце. «Что еще за глупости?» - внезапно разозлился Драко и раздраженно спросил:
- Если нам пора, почему ты меня не разбудил?
- Я решил, что можно немного подождать.
- Да, конечно, ты – решил. Разве может быть иначе?
Поттер промолчал и, так и не взглянув на Драко, поднялся и пошел вперед. Слизеринцу не оставалось ничего другого, как отправиться следом.
Так они и шли в полном молчании и, даже остановившись передохнуть и перекусить, умудрились не раскрыть рта.
Гарри был подавлен. Помимо воли он постоянно поглядывал на необычно равнодушного Малфоя. После жуткой ночи гудела голова, и почему-то ломило все тело. Но главное, ничего не изменилось. Тело по-прежнему отзывалось на присутствие Малфоя. Гарри устал даже злиться на себя и уже отчаялся разобраться в случившемся. Оставалось только принять как факт, что он действительно хочет Малфоя, выбраться из подземелья, постараться как можно скорее обо всем забыть и жить дальше так, словно ничего не было.
Слизеринец никогда ни о чем не узнает, и все будет по-прежнему. Эта мысль немного утешала, но казалось очень далекой мечтой. А в настоящем он вздрагивал от любого резкого жеста Малфоя и исподтишка изучал выражение его лица. Вот сейчас слизеринец чуть плотнее чем обычно сжал губы, скользя по ним кончиком языка. А теперь неуловимым движением откинул челку и повел плечами. А чуть раньше он поднял голову и долго вглядывался в пламя одного из факелов, словно пытаясь разглядеть там что-то необычное. Сегодня ему было заметно лучше, и Гарри радовался, что они успеют пройти довольно большой отрезок пути.
В очередной раз засмотревшись на слизеринца, Гарри не успел сдержать внезапно сорвавшийся с губ вопрос:
- Почему ты не смог убить Дамблдора?
Драко, резко затормозив, стремительно обернулся.
- Что?
- Ты слышал, - ругая себя на чем свет стоит, Гарри пытался избежать потрясенного взгляда.
- О чем ты, Поттер?
- Я был там, на башне. С самого начала. Еще до того, как появился ты.
- Но… Я тебя не видел.
- Это не имеет значения. Так почему ты не смог? – Гарри уже решил, что рассчитывать на ответ было глупо, когда Драко произнес:
- Это сделали за меня.
- Я знаю, но ты бы все равно не смог. Почему?
- Откуда тебе знать, Поттер, что я смог, а чего не смог? – серые глаза Драко опасно блеснули, но Гарри уже не мог остановиться.
- Я знаю, почему ты пытался это сделать. У тебя не было выбора. Волдеморт грозил убить…
- Нет, Поттер, ошибаешься. У меня был выбор, - теперь Гарри уже при всем желании не мог отвести взгляд. Драко смотрел на него с вызовом, нахмурив светлые брови так, что между ними пролегла тонкая морщинка. – Я делал это по собственной воле, чего бы ты там себе не нафантазировал.
- Но как же?
- Очень просто, Поттер. Я хотел убить директора и смог бы, не сомневайся.
- И что же тебе помешало? – разозлился Гарри. – Почему же ты не выполнил свое сверхсекретное задание?
Яркие синие искры, еще мгновенье назад метавшиеся на дне серых глаз, внезапно погасли, взгляд потускнел, но Драко упрямо мотнул головой и скривил губы, пытаясь привычно усмехнуться.
- Это не твое дело, Поттер. В любом случае, директор мертв, и тебе больше не на кого рассчитывать. Посмотрим, как ты в одиночку будешь спасать мир. Ты сам, по собственной воле, вытаскиваешь меня отсюда, так что я буду иметь прекрасную возможность увидеть, как наш Золотой мальчик сядет в большую лужу, потому что добрый дедушка Дамблдор отправился к праотцам, позабыв захватить своего любимчика.
- Ты отвратителен, Малфой, - задохнулся от возмущения Гарри.
- Да неужели? – притворно изумился Драко. – И именно поэтому ты меня целовал? Гриффиндорская непоследовательность не перестает меня изумлять.
Гарри непроизвольно отшатнулся, словно его ударили. «Знает. Он знает», - сердце ухнуло вниз, а потом бешено заколотилось в груди, будто пытаясь вырваться. Щеки нестерпимо горели, заливаясь ярким румянцем.
- Что же ты не возражаешь, Поттер? Сказал бы, что я свихнулся под пытками. Или что мне все привиделось в бреду.
Слизеринец медленно приближался, заставляя Гарри шаг за шагом отступать, пока он, наконец, не почувствовал, что уперся спиной в стену и выхода больше нет.
- Объясни мне, зачем, Поттер?
Теперь Малфой стоял так близко, что Гарри чувствовал его дыханье на своих губах, и от этого было трудно дышать, а еще труднее – думать. В голосе больше не было издевки, а на бледном лице застыло неподдельное непонимание.
Вдруг Драко шагнул еще ближе, и Гарри придушенно охнул, почувствовав, как к нему прижимается стройное тело и жаркая волна накрывает его с головой. Это было слишком. В попытке оттолкнуть Малфоя Гарри надавил ему на плечи, но слизеринец вдруг подался вперед и завладел его губами.
«Сон. Это просто сон», - лихорадочно думал Гарри, как в бреду подаваясь вперед и раскрываясь навстречу яростному поцелую. Губы Малфоя были именно такими, как он представлял их себе ночью. Сухие, жесткие и немного соленые. Они не давали опомниться. Гарри хотелось изучить их до мельчайшей трещинки, до каждой ранки, оставленной зубами. Он скользнул языком вдоль чуть припухшей нижней губы и застонал, почувствовав во рту настойчивые движения чужого языка.
Может быть, он еще мог бы одуматься, остановиться на самом краю и вырваться, но руки Драко ожили и двинулись вверх по спине, сжимая кожу через тонкую ткань рубашки, погладили затвердевшие мышцы, переместились на грудь, легко скользя сверху вниз, незаметно расстегивая пуговицы. А потом умелые пальцы сильно сжали напрягшиеся соски, и Гарри не выдержал. Выгнувшись от охватившего его удовольствия, он вжался в Драко и застонал.
Теперь слизеринец целовал его шею, то медленно скользя по ней языком, то властно прикусывая кожу, заставляя Гарри вздрагивать от желания. Руки, готовые оттолкнуть, теперь крепко сжимали плечи Малфоя.
Все это от начала и до конца было безумием. Гарри жил сейчас лишь вспышками наслаждения, все остальное время заволоклось туманной дымкой, наполненное его хриплыми выдохами и стонами.
Когда мир вокруг в очередной раз вспыхнул, Гарри увидел, что Драко стоит перед ним на коленях и поспешно расстегивает молнию на его джинсах. Тогда он по-настоящему испугался. Еще никогда в жизни Гарри не испытывал ничего подобного, не терял контроля над собой и абсолютно не представлял, как на это реагировать.
Он вцепился в светлые волосы и потянул, надеясь прекратить этот ослепительный кошмар. Но Драко вдруг, быстро пробежав кончиками пальцев по животу, сильно сжал ягодицы, а потом… О, Мерлин, потом Гарри не помнил уже ничего, кроме обжигающего языка, скользящего вдоль мучительно напрягшегося члена. Нежные, неторопливые движения сменялись резкими, настойчивыми, не давая расслабиться, заставляя подаваться вперед в каком-то немыслимом яростном ритме.
Ему уже казалось, что невозможно испытать что-нибудь еще более волнующее, но когда Драко приподнялся, целуя головку, и начал нестерпимо медленно вбирать в себя болезненно возбужденную плоть, Гарри едва удержался на ногах. От ощущения чужого рта там, где еще никто никогда его не касался, хотелось кричать и плакать одновременно. Это казалось настолько интимным и неповторимым, что было просто необходимо, чтобы эти мгновенья длились и длились, но с каждым движением губ терпенье заканчивалось.
Срывая намеченный ритм, Гарри рванулся вперед, погружаясь до невозможности глубоко, растворяясь в горячей влажности потрясающего рта, а потом попытался отстраниться, понимая, что больше не выдержит. Но Драко только крепче сжал ягодицы и потянул Гарри к себе, и тогда все кончилось.
Мир вокруг покачнулся, погружаясь в россыпь разноцветных искр, и Гарри в полубессознательном состоянии сполз по стене, чувствуя, как чьи-то руки поддерживают его, помогая сесть.
- Не думал, что ты девственник, Поттер, - услышал он знакомый голос. – У тебя же, кажется, были девчонки, и что, ни одна не делала тебе минет?
Это было слишком больно. Гарри зажмурился крепче, чтобы не видеть издевательской усмешки, и спрятал лицо в ладонях. Почему это должно было произойти именно так? Именно здесь? Именно с ним? Он же теперь точно сойдет с ума, беспрестанно думая о том, что первый в своей жизни настоящий, умопомрачительный оргазм испытал благодаря губам и языку Малфоя. Как он мог это допустить? Почему не заставил слизеринца прекратить, пока еще был в состоянии соображать?
- Только, ради Мерлина, не вздумай реветь, Поттер, - отчетливо прозвучавшее в голосе Драко раздражение заставило Гарри открыть глаза. Малфой по-прежнему стоял на коленях рядом с ним и недовольно хмурился. Гарри, стараясь не смотреть ему в глаза, поспешно затянул ремень и принялся за рубашку. Пальцы слушались плохо. Пуговицы стали почему-то слишком велики для петель и никак не хотели застегиваться.
Драко, молча наблюдавший за безрезультатными попытками, в конце концов, хмыкнул, подался вперед и пока Гарри отчаянно сражался с нижней пуговицей, проворно застегнул верхние. Потом, поморщившись, с трудом поднялся и пошел по коридору.
Гарри в бессильной ярости изо всех сил долбанул кулаком о стену. От резкой боли выступили слезы, зато в голове слегка прояснилось. Усилием воли заставив себя подняться, он раздраженно заправил рубашку и кинулся догонять Малфоя.
Драко шел уверенно, и никто бы не догадался, каких усилий ему это стоило. То, что произошло, отняло у него массу сил. От пережитого напряжения теперь болело все тело. Сейчас он шел и думал лишь о том, как сделать следующий шаг так, чтобы не застонать, поэтому, когда его неожиданно схватили за руку, он дернулся и испуганно обернулся.
Поттер, злющий, как взбесившаяся мантикора, стоял рядом. Зеленые глаза яростно сверкали. Со щек еще не успел до конца сойти потрясающий румянец. Драко не помнил, чтобы от его близости, кто-нибудь еще так краснел, и это почему-то было чертовски приятно.
- Зачем ты это сделал?
Драко пожал плечами и собирался вырвать руку, но Поттер не пустил, надежно вцепившись в его плечо.
- Отвечай, зачем? Ты… Ты…
И Драко вдруг понял, что за напускной яростью гриффиндорец пытается скрыть растерянность и испуг.
Внезапный запал прошел. Поттер разжал пальцы и тихо спросил:
- Ты хотел унизить меня, да? - он смотрел на Драко так, как будто нашел, наконец, ответ на все свои вопросы, понял, почему все это произошло, и это понимание причиняло ему боль. – Что ж, тебе это удалось, - засунув руки в карманы джинсов, он резко отвернулся и пошел прочь.
Драко не знал, что именно собирается сказать. Может быть, задавая этот дурацкий вопрос про поцелуй, он и собирался посмотреть, как гриффиндорец будет виновато отводить взгляд и оправдываться. Но потом, когда его губы с готовностью ответили, когда яркие зеленые глаза, цвета первой весенней листвы, затуманились от желания, Драко уже ни о чем подобном не думал. Он просто давал то, что хотел дать. Его тело не отзывалось, оно молчало. Он вообще не был уверен, что после того, что ему пришлось пережить, он еще сможет почувствовать удовольствие от чьих-то прикосновений и захочет большего. Но сейчас ему и не требовалось физическое возбуждение. Внутри по-прежнему ровно горело то самое, волшебное пламя, и теперь он точно знал, кто вернул ему желание выжить.
В том, что он сделал, может быть, и была некоторая доля благодарности, но ее было слишком мало по сравнению с желанием чувствовать себя необходимым, ощущать, как судорожно впиваются в плечи сильные пальцы, как вжимается в него крепкое горячее тело. И Драко не обращал внимания на боль, и откуда-то взялись силы, чтобы удержаться на коленях самому и удержать Поттера.
А потом, когда гриффиндорец пришел в себя и спрятал пылающее лицо в ладонях, на Драко нахлынула безудержная тоска. Поттер жалел, безумно жалел о том, что произошло. Если бы он мог вернуться на полчаса назад, он бы все исправил, он бы не допустил. Драко не нужно было смотреть ему в глаза, чтобы понять это. Чувство вины, исходящее от Поттера, казалось почти осязаемым. Эти поникшие плечи, неловко подтянутые к груди колени, нелепая беззащитная поза и трагическое выражение, застывшее на лице. А теперь еще эта боль. Драко просто не мог сейчас промолчать, хотя любые слова тоже казались неуместными.
- Поттер! – снова окликнул он громче, и гриффиндорец, все также понуро плетущийся впереди, замер.
Драко подошел ближе. Поттер не оборачивался, а ему сейчас почему-то было жизненно необходимо видеть его глаза. Может быть, чтобы заметить, как в них возвращается привычная уверенность. Поэтому пришлось обойти его и посмотреть в лицо.
- Ты, конечно, можешь думать то, что тебе нравится, но я не собирался тебя унижать. Просто… Просто так вышло.
Поттер упорно избегал его взгляда, и это раздражало. Хотелось подойти, как следует встряхнуть его и, вцепившись в эти черные растрепанные вихры, заставить, в конце концов, поднять глаза. Драко даже сжал кулаки, чтобы вдруг не воплотить свои неуместные желания в жизнь.
- Забудь. Просто забудь и все, - продолжал Драко. Представь, что это был бредовый сон.
Поттер вздрогнул и, наконец, взглянул на него. Сейчас он выглядел удивленным и раздосадованным. И так было гораздо лучше.
- Ладно, - кивнул он и решительно двинулся дальше.
Если бы Гарри обернулся, то заметил бы, как по губам Драко скользнула едва заметная улыбка.
Постояв еще немного, слизеринец со странным облегчением отметил уверенную походку Поттера и расправленные плечи. А потом пошел следом, стопроцентно уверенный в том, что забыть гриффиндорец не сможет никогда. И сознание этого почему-то приносило удовлетворение.
***
В этот раз Драко спал спокойно, и ему впервые за бесчисленное количество ночей снился сон.
Он лежал на спине, раскинув руки, и смотрел в бездонное голубое небо. Свежий ласковый ветерок нежно гладил его по щеке. А потом оказалось, что это не ветер, а Поттер. Он склонялся низко-низко, так что его дыхание шевелило тонкие светлые волоски на виске Драко. Голубое небо стало вдруг яростно зеленым, как глаза гриффиндорца. И Драко тонул, тонул в этом бескрайнем небе и слышал свое имя, легким шепотом слетающее с ярких губ, которые были совсем близко. Драко хотелось дотянуться до них, почувствовать их мягкое прикосновение, но Поттер, улыбаясь, удерживал его за плечи и что-то тихо говорил, то ли о чем-то просил, то ли в чем-то каялся.
И казалось, что именно так и должно быть, что желать больше нечего. Как будто мгновение остановилось специально для них, даря долгожданный покой.
А потом все закончилось, потому что другой Поттер, реальный, тронул его за плечо и сказал, что пора идти дальше.
Зелий почти не осталось, И Драко очень надеялся, что к вечеру им удастся выбраться из подземелья.
Молчание угнетало. Оно уже давно стало почти осязаемым и давило на плечи, отгораживая не только от всего мира, который и без этого был сейчас недосягаем для Драко, но еще и от спутника.
На самом деле, видимо, им просто не о чем было говорить. Общими для них могли, пожалуй, стать только темы о Пожирателях и Волдеморте, а говорить об этом не хотелось ни Поттеру, ни тем более Малфою.
Драко казалось, что скоро он забудет, как звучит собственный голос. От незаданных вопросов начинала болеть голова, а это вовсе не способствовало поддержанию бодрости, необходимой для того, чтобы идти дальше. И, в конце концов, слизеринец не выдержал.
- Что случилось с аппарационным порталом? – спросил он, не поворачивая, впрочем, головы в сторону гриффиндорца и не очень рассчитывая на ответ. Но Поттер бросил на него быстрый взгляд, а потом, видимо, решив, что кое-что рассказать все-таки может, ответил:
- Зал, открытый для аппарации, кажется, Тронный, разрушен. Неконтролируемый выброс стихийной силы.
- Ты вызывал стихию? – безучастно спросил Драко.
- Что-то вроде этого.
- Странно, как же ты остался жив?
- Это уже вошло в привычку, - хмыкнул Поттер. Он, видимо, тоже устал от молчания, потому что через некоторое время задал встречный вопрос.
- А как ты попал в подземелье?
- Так же, как и ты. Аппарировал в Тронный зал.
- Зачем?
- Странный вопрос, Поттер. Я пришел к господину.
- По собственной воле? – гриффиндорец был так изумлен, что даже остановился. – Ты что, рехнулся? Ты же провалил задание.
- И что тебя так удивляет? – спросил Драко. – То, что я решил ответить за свою ошибку? Ты бы в этом случае предпочел спрятаться?
- Нет, но… Ты же знал, чем это грозит.
- Может, и не знал, - пожал плечами Драко, - а может, мне просто надело жить. Тебе-то какое дело, Поттер? Какое тебе вообще может быть дело до всего этого? Ты живешь в каком-то своем выдуманном мире, где все черно-белое, а люди делятся на плохих и хороших. Твой мир скучен и убог, Поттер. Там всего одно измерение, в котором движутся плоские безликие фигуры, которые не отбрасывают тени. Там не ни тропинок, ни рытвин, ни гор. И ты идешь по своей, однажды выбранной дороге, не оглядываясь назад и не сомневаясь, что придешь, куда требуется. Но знаешь, Поттер, в реальном мире очень много дорог. Иногда они пересекаются, иногда сливаются в одну, а иногда и вовсе исчезают. И для того, чтобы понять, что ты выбрал не тот путь, порой приходится уйти так далеко, что возвращаться уже бессмысленно, а идти дальше – невозможно.
- Ты и правда хотел стать Пожирателем? – Гарри подошел ближе, внимательно всматриваясь в глаза Малфоя, которые сияли сейчас каким-то призрачным серебристым светом.
- Хотел.
- Но почему?
- Сейчас это уже не имеет значения, - Драко покачал головой и отвернулся. – Интересно, мы выйдем отсюда сегодня? – было еще слишком больно вспоминать обо всем, что случилось, и, кажется, Поттер это понял, потому что с готовностью поддержал новую тему.
- Я надеюсь. Иначе завтрашний день окажется для меня последним.
- Что-то мне подсказывает, Поттер, что ты говоришь не о Темном Лорде, а об одном небезызвестном профессоре.
- Ты от природы такой догадливый, Малфой, или натренировался за семнадцать лет?
- Это наследственное, - хмыкнул Драко. Было так странно идти и просто разговаривать с Поттером, не напрягаясь в бесконечных попытках уколоть побольнее. Это вечное противостояние казалось сейчас бессмысленным, потому что больше нечего было доказывать.
До ночи они так и не выбрались на поверхность. Поттер заметно нервничал. Улегшись, он еще долго ворочался, но, в конце концов, наверное, все же смирился с тем, что они не уложились в назначенный срок, и заснул.
Драко лежал с закрытыми глазами и думал о том, что выпил последний глоток обезболивающего и понятия не имеет, как поднимется утром. Вернее, подняться-то он, наверное, сможет, благодаря Тонизирующему зелью, но вот получится ли идти?
Все это время он намеренно избегал мыслей о том, что будет с ним дальше, когда они выберутся наружу. Просто идти, тупо переставляя ноги и знать, что в конце сумрачного коридора тебя ожидает свет, было гораздо легче, чем думать о том, чем этот свет станет лично для него.
Еще в начале пути Драко решил всю ответственность за свое будущее возложить на плечи декана. Ведь именно из-за его навязчивой идеи Драко оказался здесь. Но теперь, когда цель этого странного похода была почти достигнута, больше не получалось не думать о том, что же делать дальше. Вернуться в поместье было бы равносильно самоубийству. Темный Лорд вряд ли спокойно воспримет пропажу пленника и, уж конечно, будет его искать.
Вообще, Драко абсолютно не представлял, каким образом Снейп рассчитывает выкрутиться на этот раз. Что понадобилось в замке Поттеру, тоже оставалось загадкой.
У Драко складывалось очень неприятное впечатление, что он оказался втянутым в какую-то сложную, детально продуманную операцию, и оставалось только гадать, расценивать ее как воплощение счастливого случая или фатального невезения.
Так и не сделав никаких более-менее разумных выводов, Драко задремал и проснулся от стона. Приподнявшись, он увидел Поттера, который метался во сне и вскрикивал.
- Эй, - неуверенно окликнул его Драко. «Кошмар ему что ли приснился?» - мелькнула мысль. – Эй, Поттер!
Никакой реакции. Вздохнув, Драко поднялся и пошел к гриффиндорцу. Его совершенно не радовала перспектива пытаться заснуть под чьи-то вскрики.
Поттер вздрагивал, сжимал кулаки, стискивал челюсти и тяжело, часто дышал. Лицо исказилось в болезненной гримасе, лоб покрылся испариной.
- Поттер, проснись! – Драко протянул руку и сжал его плечо. – Да проснись же!
Наконец зеленые глаза распахнулись, и Поттер испуганно уставился на слизеринца.
- Драко? – хрипло выдохнул он.
От звука собственного имени, неожиданно сорвавшегося с этих губ, Драко вздрогнул и только кивнул в ответ. И тут же почувствовал прикосновение горячей ладони к своей руке. Еще секунда – и их пальцы переплелись. Гриффиндорец продолжал молча смотреть на него, как будто еще не совсем понимая, где находится. Но одно Драко знал точно – Поттер совершенно ясно осознает, кого он сейчас так крепко держит за руку.
- Что случилось? – спросил он.
- Волдеморт. В очередной раз случился Волдеморт, - ответил Поттер и, прикоснувшись к шраму, тут же отдернул руку. – Похоже, он в ярости. Я уже так давно не чувствовал его, что забыл, как это бывает.
- Болит? – спросил Драко, указывая на шрам.
- Да, но не в этом дело. Там была кровь. Везде. Очень много крови. Похоже, рейд ему удался.
- В Лондоне?
- Ну да. Я не знал, куда именно он собирался, но я должен был предупредить, а я… Это я виноват, - в голосе послышалась паника, и тело внезапно напряглось. Видимо, Поттер собирался встать, но Драко удержал его.
- Глупости. При чем здесь ты?
- Я мог…
- Ты ничего не мог. Ты даже не знал, чего ждать.
- Но мне нужно было…
- Тебе нужно было попасть в замок, верно? Я не собираюсь спрашивать зачем, но я ведь не полный идиот, чтобы решить, что ты явился за мной. У тебя был повод находиться здесь. И, я думаю, повод достаточно важный. Ты бы все равно не смог помешать Лорду.
- Но если бы я предупредил министра… - Гарри так сильно сжал пальцы, что Драко поморщился, но руку не разжал.
- Послушай меня. Если бы ты послал ему анонимку, тебя приняли бы за очередного психа, свихнувшегося на Лорде. А если бы ты явился лично, то здесь уже точно не появился бы, это я тебе гарантирую.
- И все-таки…
- Успокойся. Никакого «все-таки» нет. Этому невозможно было помешать, - Драко отвел со лба гриффиндорца слипшиеся пряди. – У тебя жар. Может, это был просто сон, и на самом деле ничего не случилось?
Поттер покачал головой и закрыл глаза. Дышал он по-прежнему тяжело. Но немного расслабился. Драко молчал, думая о том, какие же все-таки странные эти гриффиндорцы. Или это только Поттер такой, с придурью? Какой смысл во всем обвинять себя? Во-первых, это глупо, потому что, как правило, совершенно необоснованно, а во-вторых, опасно. Ведь человек с гипертрофированным чувством вины гораздо чаще совершает необдуманные, безрассудные поступки.
Наконец, дыханье выровнялось и пальцы, сжимавшие ладонь Драко, разжались. Поттер спал, вымотанный своим страшным видением. Впрочем, видимо, такое с ним бывало не раз.
Драко пошевелился, собираясь подняться, но замер, услышав тихую просьбу.
- Не уходи.
Поттер не открыл глаза, но было ясно, что это не сон и не бред. Однако поверить в происходящее было очень трудно.
- Что? – Драко почему-то затаил дыхание в ожидании ответа.
- Не уходи. Посиди со мной. Немного, - было заметно, что слова даются Поттеру с трудом, и от этого они казались еще более значительными и важными.
И Драко остался. Он просто сидел рядом, глядя на дрожащее пламя факела и на причудливую танцующую тень на стене, и ни о чем не думал.
Потом он все-таки поднялся. На этот раз Поттер не стал его удерживать, но Драко сразу почувствовал, как напряглось его тело.
- Я сейчас приду, - шепнул он.
Дойдя до своего места у противоположной стены, Драко поднял свитер, который по-прежнему подкладывал под голову, и вернулся обратно. Положив свитер рядом с сумкой, на которой лежал Поттер, он начал укладываться.
- Что ты… - Поттер, приподнявшись на локте, испуганно за ним наблюдал.
- Знаешь, Поттер, в чем твоя проблема? – Драко, наконец, улегся, подвернув по бокам мантию, и повернулся к гриффиндорцу. – Ты сам не знаешь, чего хочешь. Я понимаю, что ты никогда не признаешься, что тебе банально страшно, ну, пусть не страшно, - благодушно исправился он, видя, что Поттер собирается возразить, - пусть просто неприятно после всех этих кровавых видений. Но ты просишь меня остаться, а теперь удивляешься до глубины души, что я не горю желанием просидеть тут всю ночь, охраняя твой драгоценный покой. Успокойся и ложись, потому что я собираюсь спать здесь, и мне нет никакого дела до твоих извращенных фантазий.
- От извращенца слышу, - пробормотал Поттер, но все же лег рядом.
А потом уже Драко сам притянул его к себе, довольно жмурясь от исходящего от тела тепла. И Поттер не сопротивлялся, он нашел руку слизеринца и снова переплел пальцы, удовлетворенно вздохнув.
И не было ничего необычного в том, что, приподняв голову, Драко встретил податливые мягкие губы. Этот поцелуй не был ни страстным, ни торопливым. Он был полон невысказанной благодарности, пробуждающейся нежности и робкой надежды.
Не прошло и пяти минут, как оба спали, убаюканные теплом друг друга.
- Как ты, Драко? – Гарри с тревогой смотрел на мертвенно-бледного слизеринца.
- Ужасно.
- И что будем делать?
- Вставать, что же еще?
- Сможешь?
- Попробую.
Гарри, стараясь не делать резких движений, чтобы не усугублять боль, осторожно помог слизеринцу подняться.
Идти Драко мог, но каждый шаг причинял ему такую боль, что приходилось то и дело останавливаться и ждать, когда она утихнет. Гарри терпеливо стоял рядом, поддерживая под руку.
- Поттер, когда выполнишь свою благородную миссию по спасению мира, сможешь без проблем найти работу в каком-нибудь инвалидном доме. Из тебя выйдет потрясающая сиделка, - Драко ничего не мог поделать с раздражением, которое отчетливо звучало в его голосе. Мерлин, как же он ненавидел быть слабым! А еще больше он ненавидел, когда у его слабости были свидетели.
- Уймись, Малфой. Я просто не люблю незаконченных дел. Мы вместе ушли из замка и вместе выйдем из этого долбанного коридора, - Гарри не злился. Скорее, он просто нервничал из-за того, что выход все никак не обнаруживался.
- Все. Больше не могу, – выдохнул Драко, тяжело оседая на пол. – Минут пятнадцать придется подождать. А вообще-то, не жди, лучше пойди и посмотри, не предвидится ли в обозримом будущем выход. Если ты вернешься и скажешь, что он рядом, я, пожалуй, от радости продержусь еще немного. А если не вернешься… я пойму.
Вот теперь Гарри по-настоящему разъярился.
- Что ты мелешь, Малфой? Если у тебя помрачение ума от боли, тогда ладно, но если ты говоришь это в здравом рассудке, то ты и впрямь идиот. Хотя, я и забыл, ты же слизеринец. Так вот, Малфой, если ты сам способен на такую низость, то это вовсе не значит, что все вокруг такие же сволочи, - Гарри развернулся и понесся по коридору.
«Вот гад! Все-таки довел! Ну почему он постоянно не может быть таким, как вчера? Черт, о чем я думаю?! Все, с меня хватит этих чертовых подземелий! Они меня скоро окончательно сведут с ума!»
С возрастающим нетерпением гриффиндорец мчался вперед. В конце концов, Снейп рассчитывал на то, что он будет не один, а значит, оговорил срок возвращения, учитывая состояние Малфоя. Почему же нет выхода? Что все это значит?
Гарри уже был готов снова начать думать о хитроумной ловушке, когда заметил слабый свет, пробивающийся откуда-то сверху. Пройдя еще немного вперед, он наткнулся на каменные ступени. Лестница круто сворачивала влево и, взбежав по ней, Гарри зажмурился от ослепительного солнечного света. Глаза заломило, и пришлось долго моргать и щуриться, чтобы хоть что-то разглядеть. А потом его встряхнули, и послышался знакомый голос.
- Какого дьявола, Поттер? Где вас носит? Вы соображаете, чем может грозить промедление? – Снейп, как и предполагалось, был в бешенстве.
- Добрый день, профессор, - Гарри поспешно прикусил язык, по достоинству оценив убийственный взгляд, которым смерил его зельевар.
- Я все сделал правильно? – опасливо поинтересовался гриффиндорец.
- Как ни странно, да.
- Портал уничтожен?
- Хм. Не только портал, Поттер. Вы умудрились разнести ползамка.
- Но это же… - Гарри хотел сказать, что он здесь ни при чем. Не мог же он контролировать силу стихии, но профессор его перебил:
- Хватит болтать, Поттер. Волдеморт в ярости. Задерживаться здесь нельзя. Где Малфой?
- Он недалеко. Минут десять ходьбы. У нас кончилось обезболивающее, и он…
- Держите, - Снейп протянул Гарри пузырек с уже знакомой жидкостью. – Я не могу задерживаться. По вашей милости, я и так аппарирую сюда уже шестой раз со вчерашнего вечера. Поторапливайтесь, Поттер. Выводите Малфоя и аппарируйте с ним к себе. Я приду при первой возможности. Вам все ясно?
- Да, сэр, - Гарри, не дожидаясь, когда профессор исчезнет, бросился назад в подземелье.
А через полчаса Драко, прикрывая рукой слезящиеся глаза, ступил на траву. Голова кружилась от свежего воздуха, от которого он окончательно отвык, но это было мелочью по сравнению с ощущением невероятного, потрясающего счастья.
Он смотрел на зеленую траву, покрытую мелкими белыми цветочками, и его переполняла неудержимая радость.
«Мерлин, кажется, я превращаюсь в сентиментального истерика», - отрешенно подумал он и обернулся к Поттеру, который внимательно за ним наблюдал. Перехватив взгляд слизеринца, он улыбнулся и протянул руку.
Сжав ее, Драко шагнул к нему. Но Гарри не торопился аппарировать.
- Все закончилось, - шепнул он.
Драко мечтал сейчас только об одном – чтобы эта минута длилась вечно. Чтобы они так и стояли здесь, под ярким солнцем и голубым небом, глядя друг другу в глаза, держась за руки, свободные и близкие, потому что точно знал, что это больше никогда не повторится. Это был их единственный шанс, такой же призрачный, как его сон о небе.
«Да, все закончилось. Все и правда закончилось», - подумал Драко. Поттер, конечно, имел в виду его заточение и их бесконечное блуждание по сумрачным переходам, но Драко знал, что закончилось не только это.
Все, что им пришлось пережить вместе, происходило как будто в другом мире, где не оставалось места ненависти и вражде, но того мира больше нет, он ушел в прошлое так же, как через мгновенье уйдет в прошлое и эта минута.
Настоящие волшебники не верят в чудеса, если они не творят эти чудеса сами. А Драко, несмотря ни на что, был настоящим волшебником.
Он еще раз взглянул на темный провал в огромной сероватой глыбе у подножья холма и прижался к Поттеру.
Ты опять промолчишь, ну а он ни о чем не попросит, Темный ангел, которого сердце не сможет забыть, И уйдет навсегда в первозданную вечную осень, Не успевший поверить, что тоже умеет любить.
Удержи хоть на миг, растопи своим теплым дыханьем Вечный лед, поселившийся в светлых бездонных глазах. От тебя до него – неизмеренное расстоянье. Если ты промолчишь, то не будет дороги назад.
Не смотри ему вслед, он забыл, что такое прощанье. Если некому ждать, для разлуки не нужно причин. И уходит во тьму неразгаданный ангел печали. Навсегда. Навсегда. Навсегда. Почему ты молчишь?
Низкие серые тучи нависли над крышами соседних домов, и не было никакой надежды в скором времени увидеть солнце.
Гарри сидел на подоконнике и смотрел на дождь, нещадно обрушившийся на город. И ему казалось, что это его собственные слезы срываются вниз по мутному стеклу, оставляя за собой прозрачные дорожки.
Прошла неделя с тех пор, как они с Драко вернулись из замка Малфоев. Она длилась и длилась, а теперь казалось, что не было на свете недели короче.
- Что я должен был сделать, Драко? – тихо спросил Гарри. В комнате не было никого, кто бы мог его услышать, но Гарри и не нуждался в ответе – он и сам знал его.
Он знал, что ему нужно было сказать всего два слова, и тогда все могло бы быть по-другому. Он мог все исправить, все изменить.
- Не уходи, - шепнул Гарри. Теперь слова казались пустыми и ненужными. Они лишились своей волшебной силы, потому что уже не было рядом того, кто мог бы услышать и понять.
Что стоило Гарри снова произнести их несколько часов назад, как тогда, в подземелье? Но здесь все было иначе. Он не смог.
А Драко ждал.
Ждал, когда бледный и тихий лежал на продавленном диване и изо всех сил сдерживался, чтобы не застонать. Снейп запретил ему принимать обезболивающее, снабдив слизеринца множеством других зелий.
Ждал, когда Гарри, едва держась на ногах после визита в Нору и встречи с близнецами, запасшимися изрядным количеством огневиски, ввалился в комнату и попытался поцеловать его. Тогда Драко послал его далеко и надолго, заявив, что не намерен удовлетворять пьяных гриффиндорцев.
Ждал, когда Гарри, остервенев от собственного малодушия, спросил, отказывал ли Драко в удовольствии Волдеморту. Он тут же понял, что натворил, увидев, как застыло лицо слизеринца, на котором жили только глаза, огромные, серебристо-серые, полные боли.
Драко ждал и тогда, когда рассказывал Гарри о визите Снейпа, который сообщил, что через несколько дней отправит Драко в безопасное место. Слизеринец был спокоен, а в его взгляде читалось только понимание, но Гарри чувствовал, что он ждет. Ждет любого жеста, любого слова.
Гриффиндорец проклинал свою нерешительность и боязнь так кардинально изменить жизнь.
Если бы только сегодня он оказался дома, когда за Драко явился Снейп, все могло быть иначе. Он не смог бы наблюдать, как слизеринец уходит из его жизни. Но Моуди с утра прислал пространное письмо, где выражал настойчивое желание увидеться, и Гарри ушел.
И не было никакого предчувствия.
И никакой внутренний голос не шепнул ему, что, вернувшись, он уже ничего не сможет изменить, потому что Драко уйдет.
Как же не просто было признаться себе в том, что его тянет к Драко. И физическое желание было вовсе не главным. Ему просто хотелось смотреть в эти серебристые глаза и не видеть в них ненависти. Хотелось чувствовать прикосновение тонких прохладных пальцев и теплое дыханье на своей щеке.
Драко был нужен ему.
Гарри честно пытался найти объяснение этому странному факту и решил, что главным здесь было сознание того, что Драко тоже одинок. Им было спокойно вместе. Они почти не разговаривали, но не испытывали от этого прежнего дискомфорта. Теперь в молчании не было угрозы и неизвестности. Им достаточно было просто смотреть друг другу в глаза и быть рядом.
Их разделяла только тонкая, едва заметная грань прошлого. И Гарри ничего не стоило разрушить ее. Но он не смог.
Гарри не плакал. Сейчас было еще слишком больно для слез. Больно от понимания того, что он упустил мгновение, и оно никогда больше не повторится.
- Ты сильнее меня, Драко, - прошептал Гарри так, словно слизеринец был здесь и мог его услышать. - Тебе хватило сил уйти, а я не смог даже попытаться тебя удержать. Неужели это конец?
«Наше время вышло», - услышал он откуда-то издалека знакомый голос. Это было так давно, кажется, в другой жизни. Там светило солнце, зеленела трава, и они были вместе. Неужели Драко уже тогда знал, что все закончится именно так? Но почему? Почему он сам не сделал ни одного шага навстречу, ни словом, ни взглядом не намекнув, что хочет остаться? Так было бы проще. Тогда Гарри был бы уверен, и ему хватило бы сил…
- Ты трусливый гриффиндорский придурок, Гарри Поттер, - пробормотал Гарри и бессильно закрыл глаза.
А дождь все шел и шел, мутный и бесконечный, как этот день.
Наконец Гарри поднял голову и сжал кулаки.
«Ты прав, Драко, я слишком далеко ушел, и теперь уже нет смысла возвращаться, но прямых дорог не бывает даже в моем черно-белом мире, и я найду тот единственный поворот, который приведет меня к тебе. И тогда… Поверь, Драко, только тогда начнется наше время. И его будет столько, сколько потребуется, не будь я Гарри-чертов-Поттер!»
***
Стройный юноша стоял на носу огромного лайнера. Шквальный ветер пронизывал насквозь, трепал светлые волосы и как будто хотел сбросить вниз, в черную бушующую пучину.
Огромные волны разбивались о борт и рассеивались тысячами брызг, которые стекали по бледному лицу, создавая иллюзию слез.
Юноша слизывал с губ соленые капли и смотрел на горизонт, скрытый сейчас черными косматыми тучами. Где-то там, за непроницаемой тьмой, скрывалась Франция, где ему предстояло найти временный приют.
Драко казался себе сейчас вычеркнутым из жизни, забытым в каком-то фантасмагорическом настоящем, пронизанном ослепительными вспышками молний.
Плотный темный мрак скрывал от него и будущее, с чередой похожих друг на друга бесцельно прожитых дней, и прошлое, в котором осталось все, что когда-то было ему дорого.
Закрывая глаза, он снова и снова видел непонимающий растерянный взгляд. И так хотелось запустить пальцы в эти своенравные растрепанные черные волосы и выдохнуть прямо в приоткрытые влажные губы:
- Удержи меня. Не отпускай. Скажи хоть одно-единственное незначительное, ни к чему не обязывающее слово, чтобы у меня была причина. Мне не знакомо слово «любовь», и я разучился верить, но я буду с тобой. Я буду слушать твое прерывистое дыханье по ночам. Я буду держать тебя за руку, отгоняя кошмары. Я буду рядом. Ведь ты этого хочешь. А мне так нужно знать, что я не один. Удержи меня.
«Ты молчишь. А я не могу иначе. Я ухожу. Мы с тобой слишком разные. И теперь у нас не только разные дороги, но и разное небо над головой. Ты сейчас, наверное, сидишь на подоконнике, привычно обняв колени, и смотришь на грязный дворик, в который льются слепящие лучи огромного летнего солнца. А я подставляю лицо соленым брызгам и тяжелым каплям начинающегося дождя, грозящего перерасти в ливень.
Мы не встретимся больше. Мир так огромен, что в нем можно затеряться навсегда, особенно когда ничего другого больше не остается.
Пост N: 347
Зарегистрирован: 26.05.05
Откуда: USA, New York
Рейтинг:
0
Отправлено: 17.08.06 17:26. Заголовок: Re:
А стихи тоже ваши?
До чего же вы складно пишете - затягивает, не выбраться. Будь у меня побольше свободного времени, поработала бы вам бетой, но на мелкие погрешности можно и не обращать внимания. Очень мелодичный текст, и очень печальный. Спасибо.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 8
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- с нетерпением жду продолжения. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума