|
|
| |
Пост N: 690
Зарегистрирован: 16.01.06
Откуда: Москва
Рейтинг:
3
|
|
Отправлено: 21.08.06 13:43. Заголовок: Re:
Панси Паркинсон.
Чем я – хуже?
Тем, что полукровка?
Тем, что не женщина?
Тем, что у меня не такая белая кожа?
Тем, что мне гораздо больше лет?
Тем, что я – преподаватель?
Тем, что я – сильнее?
Просто тем, что я – это я.
Какие глупости. Глупые очевидности позднего вечера в гостиной Слизерина, где пылает камин, и почти все разбрелись спать, и где мне совершенно нечего делать.
- Мистер Малфой!
Ленивый поворот головы. Ладонь не размыкается, и зажатая в тисках пальцев рука девушки становится еще белее. Снег. Где-то там, за стенками Подземелий идет снег, я ощущаю его ноющим бедром, когда-то сломанной костью. Там, на месте разлома, ворочаются ломота и жар. Должно быть, намело много снегу. По колени. По пояс. Еще глубже. Можно плыть в снегу, замерзая, до помутнения рассудка, до белых мух в глазах, до судорог в глотке, до хрипа за грудиной, до полного изнеможения – было бы куда плыть.
Куда мне плыть, я не знаю. Ни единого фонаря, темно, буран, метель, все спят. Время спать. Время покоя. Огонь в камине вспыхивает серебристо-матовым, снег, везде один только снег. Стены исчезли, осталась всего лишь видимость, и сквозь эту видимость метет и метет, погребая брачным саваном замшелую зелень слизеринских камней. Камни ничего не помнят. Они могут только дышать, впитывая холод поземки. Я слышу, как беззвучно дышат камни.
- Профессор Снейп?
Ледяная ленца в голосе, и длинный взмах темных ресниц, и тени густеют под глазами, вычервленное серебро, чеканка, Бенвенуто Челлини, Нэльская башня, не сбежать – если нет крыльев.
Крыльев – нет. Какое там. Ничего, кроме жара разломанной кости. Жар, пылающий в снегу.
- Кажется, уже полчаса назад был отбой. Почему вы до сих не в своих спальнях, молодые люди?
Девушка предпринимает попытку вскочить, но тонкие пальцы, стальными крюками торчащие из пены накрахмаленных кружев, впиваются и удерживают ее на месте.
- Еще пять минут, профессор Снейп. Пожалуйста. Нам надо попрощаться.
Изгиб губы, долженствующий изображать улыбку. Острые сухие стрелы, текущие к уголкам рта. Излом стрел. Точно под лопатку. Навылет. Спокойные – притворно спокойные – потемневшие зрачки, крошечная точка дегтя в расплавленном серебре, изъян, червоточина, жизнь.
- У вас одна минута. Если через минуту вы, Драко, и вы, мисс Паркинсон…
Минута. Жалкий отрезок времени, годный для того, чтобы убить, создать, не помнить, расточить, утратить, умереть. Я делаю шаг в тень, но червоточина в серебре не отпускает меня, держит-манит-дразнит… Дразнит. Ну конечно.
Он наклоняется и начинает целовать ее. Он целует темные губы, я вижу, я не могу не смотреть, я стою по пояс в снегу, и только жар от бедра напоминает мне, что я еще жив. Он целует ее так мучительно долго, целые столетия, жалкий отрезок времени, годный для того, чтобы приобрести или потерять всё. Я теряю и приобретаю раз за разом. Я пуст. Я полон. Я ничего не вижу. Я вижу всё.
- Минута прошла, молодые люди. Я не люблю наказывать лишением баллов свой собственный факультет. Довольно. Пора спать.
Девушка вспархивает, летит прочь, и я замечаю, что ее ступни не касаются пола, мелькая в нескольких дюймах от замшелых позеленевших камней.
Огонь в камине, белый и беспощадный, потрескивает, разбрасывая серебристые искры.
- Ну а вам, Драко, нужно особое приглашение?
Он тоже встает. И медленно идет прямо на меня. Пожалуйста. Не надо. Я стою, не двигаясь с места, и щурю глаза. Он останавливается так близко, что холод дыхания, холод этих дорогих вычурных шелков, холод накрахмаленных кружев, холод серебристо-зеленого цвета ласково касается моего лица, и оно покрывается невидимой коркой льда. Пахнет фрезией. Сквозь ломоту разломленной кости сочится жар.
- Что-нибудь еще, профессор Снейп?
Что-нибудь еще, да. Пожалуйста, да.
- Драко, зайдите завтра ко мне после уроков.
- Зачем?
- Нам нужно поговорить. О… вашем задании. Вы же понимаете, о чем я?
- Давайте поговорим сейчас.
Давайте-поговорим-сейчас, с высоты Нэльской башни должно быть так упоительно падать прямо в наметенные снега, высота Нэльской башни, недоступная и невидимая, вычервленное серебро, чеканка, маэстро Челлини, варварски искусная ковка, мягкий металл, кубки для пиров, кубки для поражений, кубки на заказ – о да, давайте-поговорим...
- Завтра, Драко. Уже поздно. Вы должны идти.
Он протягивает руку – длинную тонкую руку, опутанную плотной паутиной шелка – и касается моей мантии над ключицей. Небрежный, незначительный, весомый жест, тянущийся даже не минуту – пару мгновений. Просто снял невидимую пылинку, стряхнул ворох снега, утопил пальцы во тьме, просто – так, приглушенный матовый блеск из-под опущенных ресниц, густеющие тени на скулах, свечение волос, тихо, очень тихо, слышно, как дышат старые камни.
Разломленная кость, разломленное время, слепота снежных вихрей, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…кто-нибудь, сделайте со временем какое-нибудь гребаное несуществующее чудо, верните ему привычный бег, пара мгновений не может длиться так одуряющее долго.
- Жду вас у себя после шести.
Темнота полуночных коридоров, где нет ни снега, ни серебра – ничего нет.
Он не придет завтра, я знаю.
Он не придет – не придет – не придет...
Мне кажется, что я слышу за своей спиной догоняющие шаги, но не оглядываюсь.
Кубки для пиров, кубки для поражений, кубки на заказ.
В одном из кубков – яд. Если бы знать, в каком.
Если бы верить, что хоть в один из кубков забыли положить яд…
=Fin=
|
но это слеш читой воды слеш 
...зарисовочка может перерости во что нить еще??? 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума