Снарри-форум

Сириус заметил его еще в поезде. Маленький и худенький, он вызвал у крепкого живого мальчика чувство странной щемящей нежности. У Блэка была слабость к бездомным котятам, и его мать неоднократно наказывала его за очередного притащенного в дом заморыша на тоненьких ножках, уничтожая их одним взмахом волшебной палочки.
Видимо, этот мальчик напомнил ему такое же беззащитное, нуждающееся в его покровительстве и опеке существо. Тем более, что он время от времени как-то жалобно хлюпал носом, который почти касался страниц толстой книги у него в руках.
Сириус подсел к будущему первокурснику и спросил, как того зовут.
Сначала его обжег удивительно угрюмый взгляд исподлобья, и только потом последовал неохотный ответ:
- Ну, Северус.
Блэк почувствовал тогда смесь обиды и раздражения. Мальчик даже не поинтересовался, как зовут его, и вновь уткнулся длинным носом в свою книгу, наверняка скучную и заумную.

Спустя несколько томительных минут, в течение которых Сириусу оставалось только слушать стук колес, в купе вошел мальчишка с карими несколько близорукими глазами и шевелюрой, выглядевшей на редкость неопрятно. Он приветливо улыбнулся обоим своим будущим однокурсникам, получив от заморыша только холодный взгляд в ответ. Почему-то это разозлило Блэка больше всего, поэтому когда мальчик, представившийся Джеймсом, предпринял очередную попытку выяснить у Северуса, как того зовут, Сириус недобро ухмыльнулся:
- Сопливус, разве это не очевидно? - брякнул он первое, что пришло ему в голову.
В этот момент мальчик снова хлюпнул носом, и их с Джеймсом разобрал смех, неудержимый и безостановочный, как это иногда случается в детстве. Северус презрительно смотрел на них, но в его глазах появилось затравленное выражение.
И даже тогда Блэку было жалко его, но он не подал вида. С Джеймсом оказалось так интересно, а если Блэк и любил что-либо больше беззащитных забавных зверюшек, то это была веселая компания.
Так на ровном месте и началась их вражда. Она разгоралась со скоростью лесного пожара, иррационально и часто жестоко.

А на четвертом курсе для Блэка начался его персональный кошмар. Он стал ловить себя на том, что подглядывает за Снейпом на их совместных со слизеринцами уроках. Заметивший это Джеймс воспринял эти взгляды украдкой, как готовность друга подстроить Сопливусу очередную каверзу. Но это было совсем не так. Блэку просто нравилось смотреть на мальчишку. Рассматривать худенькую ссутулившуюся за работой фигурку, следовать взглядом за узкой кистью, убирающей падающие на лицо волосы. Все движения слизеринца завораживали его, а выражение черных глаз, когда Снейп погружался в работу и будто забывал об окружающем мире, затягивало. Блэку казалось, что эти черные глаза похожи на звезды. Только на черные звезды, которые не излучают света, а наоборот поглощают его. Ему как то рассказывала о таких сестра.
Но самой непонятной составляющей его наваждения были сны. Блэку снилось, что Снейп ему улыбается, но не так, как всегда – язвительно и с вызовом, а открыто, почти нежно, а его загадочные глаза сияют.
О том, что он гей, Блэк стал догадываться только курсе на пятом. Энтузиазм его друзей по поводу святочного бала остался для него загадкой на четвертом курсе, как и поведанный горячим шепотом рассказ Джеймса о первом поцелуе с какой-то признанной красавицей, учившейся на год старше. Ну разве что подтвердил популярность Джеймса, с каждым годом становившуюся все более явной. Однако все это было так неинтересно...

А интересно было держать в поле зрения Снейпа и методично изводить его. Как-то они сумели довести его до слез. Это были на редкость злые слезы, но настоящие и текли по бледным щекам, к стыду и ужасу их обладателя. Тогда Джеймс назвал Снейпа девчонкой. Снейп кинулся на Поттера без палочки, и это было опрометчиво с его стороны. Он отчаянно дрался, длинными руками-веточками пытаясь нанести противнику как можно больше ущерба, но был бесславно прижат к полу. И в этот момент наблюдавший за разворачивавшимися событиями Блэк почувствовал такой сильный приступ настоящего еще ни разу не испытываемого им возбуждения, что у него потемнело в глазах.
- Джейм, отпусти его. Нечего пачкаться, - хриплым голосом предложил он.
Поттер тут же отпустил сжавшегося на полу Снейпа и едва успел нагнать Блэка, стремившегося поскорее покинуть место стихийного сражения.
Но ночью ему приснился сумбурный и очень откровенный сон, после которого многие сомнения на собственный счет отпали…

Тогда ему пришла в голову успокоительная мысль: «Что если Снейп тоже гей?»
К нему часто приходил Люциус Малфой. Точнее он приходил к Нарциссе, но со Снейпом его видели не реже, а пожалуй даже чаще, чем с ней.
Лицо Снейпа преображалось в присутствии старшего приятеля. Тот покровительственно похлопывал Снейпа по плечу – жест, который Сириус не мог себе и представить в чьем-либо исполнении помимо Малфоя применительно к Снейпу. Фамильярности слизеринец не переносил, и Блэк замечал, что даже однокурсники обращались к нему с некоторой долей уважения. Пусть и смешанной с высокомерием, но среди них было так много отпрысков богатых и знатных семейств, а если учесть бедность Снейпа - это было неудивительно.

И движения у Снейпа слишком плавные, замечал Блэк. Руки вовсе так тонки и изящны, что любая девица могла бы ему только позавидовать.
Человеку не сложно убедить себя в том, во что хочется верить. К концу пятого курса он был уверен – Снейп такой же, как он.
Он даже решился поделится своим открытием с Джеймсом.
- Спорим, у него нижнее белье кружевное, как у девчонки.
- Да не неси ерунду, Мягколап. Даже если ты и прав на его счет, кто на этого урода позарится, чтобы выряжать в красивые шмотки?
- Например, Малфой, - предположил Блэк задумчиво, но с удивлением обнаружил, что его лучшего друга не на шутку скрутило от смеха.
- Ой, не могу, ха-ха-ха! Малфой? Мягколап, ну насмешил! Ха-ха-ха!
- А чего он все время около него вертится? - хмуро поинтересовался Блэк.
- Ну, мало ли у скользких слизеринцев грязных делишек, - отмахнулся от него Джеймс.
- Ну… В общем, да. Ты прав, наверное, - решил замять разговор Блэк.

Реакция Джеймса его немного смутила. Он попытался разобраться в себе и понял, в чем дело. Сохатый не замечает своеобразной привлекательности Снейпа и всерьез считает его сальноволосым уродом. Ему стало обидно почему-то, и он даже забыл на какой-то миг, что сам же и придумал так его обзывать. Когда же вспомнил, ему стало не по себе.
Про слизеринцев много чего говорили. Кто знает, почему его беззащитному Северусу не удается часто посещать душевую...
Блэк даже оставил Снейпа в покое на какое-то время. Воображение рисовало тревожные картины.
Снейп же, словно удивившись, что от него отстали, стал задираться сам.
Он наколдовал Люпину волчьи уши на уроке по Защите и все время гнуснейшим образом подмигивал растерявшимся приятелям. Ремус сидел красный как рак и тяжело шумно дышал, пока заметивший безобразие преподаватель не выпустил его из класса.

Уши мадам Помфри убрала несколькими взмахами палочки, а Блэка обуяла ярость.
Неужели Снейп знает о Ремусе? Он был нежно привязан к Лунатику, как и к остальным своим друзьям. Большей подлости, чем обидеть самого уязвимого из них, Снейп не мог и придумать.
Полночи пролежал Сириус без сна. Его постыдная влюбленность боролась с праведным гневом.
«Почему Снейп сделал это? Что ему известно? Я влюбился в монстра – значит монстр я сам. Мало того, что гей, еще и моральный урод».
Только под утро ему удалось забыться беспокойным сном.

А через неделю начались экзамены.
Учеба подействовала на Блэка благотворно. Он даже стал подумывать, что вся эта его блажь по поводу Снейпа - от безделья. Многие предметы давались ему настолько легко, что в заурядные школьные будни им с Джеймсом не приходилось уделять урокам много внимания.
Видимо, поэтому в голову и лезли всякие глупые мысли. Кроме того, Джеймс, пожалуй, прав – Снейп не стоит его внимания. Он мог бы легко завести себе самую красивую подружку, которая не будет лезть с поцелуями и прочей ерундой. Все девчонки его побаиваются и смотрят с таким обожанием, что любая будет рада даже просто прогуливаться с ним для виду. А там что-нибудь изменится, и скользкий слизеринец выйдет у него из головы.

Но после экзамена на СОВ произошел неожиданный инцидент. То ли Джеймс запомнил состоявшийся недавно разговор о белье Снейпа и решил развлечь Сириуса, то ли это просто было неудачным для слизеринца стечением обстоятельств, но Поттер не нашел лучшего способа развеяться, кроме как перевернуть Снейпа в воздухе, продемонстрировав половине школы его застиранные серые подштанники.
Сириуса обуревали тогда противоречивые эмоции. С одной стороны, все еще очень злой на Снейпа за его подлые выходки, он подыгрывал Джеймсу, с другой - прекрасно понимал, что для гордого Северуса подобные шутки слишком болезненны.
И еще он испытал прилив какой-то животной темной страсти, увидев тощие бледные ноги, которые показались из-под упавшего подола мантии, явно не новое исподнее успокоило его начинавшую зарождаться ревность.
Вместо того, чтобы выкинуть из головы идею о схожести ориентации Снейпа с собственной, Блэк, напротив, убедил себя, что увиденное им хороший знак: пока еще Северус ничей.

Когда их сомнительное развлечение очень вовремя было прервано разъяренной МакГоннагалл, и они вчетвером шли за ней, чтобы выслушивать скучнейшие нотации, Блэк думал только об одном. Сегодня он найдет Снейпа и признается в своих чувствах.

Вечером он улизнул из общей комнаты, воспользовавшись тем, что к Джеймсу заглянула Лили. Обычно, когда она приходила, все внимание мародеров принадлежало ей и влюбленному в нее Джеймсу. Люпин мог в эти минуты превратиться в оборотня – этого не заметил бы даже он сам.

Завернутый в позаимствованный у Джеймса плащ Сириус прокрался в слизеринскую гостиную. Он внимательно осматривал лица ее обитателей, скользя презрительным взглядом по зеленой обивке кресел и обилию предметов, украшенных змеиными головами, но нигде не заметил бледного узкого лица объекта своей тайной страсти.

Тогда его осенило – Северус в ванной комнате. Он так болезненно реагирует на любое унижение, что возможно скрывается сейчас там ото всех.
Стремительно, но тихо Блэк заскользил в сторону душевой.

Открыв дверь и проникнув внутрь, он услышал шум воды и, осторожно ступая по зеленой плитке, направился к кабинкам. Он уже начал придумывать, как ему быть: не станет же он открывать их одну за другой, но тут расслышал странный звук и резко обернулся.
У бокового окна, скрючившись, прямо на полу сидел Северус и что-то шептал, как молитву. Его глаза лихорадочно блестели, а на впалых щеках появился румянец.
Блэк подошел ближе и расслышал слово «месть», склоняемое на разные лады.

Ему стало жутко. Он забыл что надо ступать сначала на пятку, осторожно перенося затем всю тяжесть тела на стопу, чтобы сделать свое передвижение бесшумным. Снейп услышал его шаги и вскочил на ноги:
- Кто здесь?! – вскрикнул он.
Его узкие ноздри затрепетали, зрачки сузились, как у кошки. Он вытянул руку с палочкой и громко выкрикнул:
- Стьюпефай!

Оглушающее заклинание попало в Блэка. Тот рухнул на пол, а плащ предательски раскрылся. Изумленному взору Северуса предстали длинные ноги в узконосых ботинках.

- Отлично, - прошипел Снейп, приближаясь к нему.
Он выпустил из кончика палочки ленты, связавшие кисти Блэка, и только тогда расколдовал его.

- Ну, и что прикажешь мне делать с тобой, Блэк? – мерзко ухмыльнулся он, когда Сириус сумел сесть и уставился в торжествующую физиономию.

- Северус, - начал Сириус.

Снейп удивленно приподнял брови и прикусил губу. Парадоксальным образом он показался Сириусу очень красивым сейчас: злым, ехидным и соблазнительным до головокружения. Кроме того Блэк заметил, что вблизи кожа Снейпа почти прозрачная, дивного золотистого цвета, а на щеках нет и намека на растительность. Сам Блэк уже подумывал выучить бреющее заклинание.

Блэк сглотнул и продолжил:

- Я пришел извиниться, - при этих его словах лицо Снейпа вытянулось, но Блэк и не думал останавливаться:

- Я... давно хотел сказать. Дело в том, что я такой же, как ты.

Снейп расширил глаза, будто в испуге.

- Я... гей, - выпалил Блэк, но тут же решил довести дело до конца: - И я люблю тебя.

Снейп как-то странно дернулся, а потом спрятал лицо в узких ладонях, которые так хотелось подержать в своих. Блэк решил, что Снейп, наверное, расстроился.
Но тут он услышал странный прерывистый звук и, спустя несколько секунд, словно очнувшись от наваждения понял: Снейп смеется.
Так и оказалось. Снейп опустил ладони на острые коленки, обтянутые черной тканью мантии, и открыто рассмеялся Блэку в лицо:

- Надо быть гриф.... гриф... Ха-ха-ха! Гриффиндорцем, чтобы... Ха-ха-ха! О, Мерлин! Ха-ха-ха! Самому дать в руки врага оружие против себя. Ты глупее, чем я думал, Блэк. Вот причина, по которой ты не даешь мне спокойно существовать в этой вашей дурацкой школе.

Блэка трясло. Он не знал от чего больше: от стыда, гнева, или чего-то еще, но был не в состоянии ответить Снейпу. Слизеринец же совершенно пришел в себя и, блестя глазами, продолжал рассуждать вкрадчивым и головокружительно соблазнительным мягким баритоном:

- Итак, Блэк, ты гей! О, какое горе для истинного гриффиндорца! Поттер, конечно, не в курсе, как и остальные твои чистенькие дружки. Мне даже жаль тебя, Блэк. На самом деле мне бы хотелось, чтобы в подобную идиотскую ситуацию попал Джеймс, но, увы, он всегда был умнее тебя. Кроме того, он везунчик. И с ориентацией у него все в порядке, и родители у него богачи, и мордашка смазливая, и голова на месте. Придется, Блэк, мстить ему через тебя.

Все эти мерзости Снейп говорил неторопливо, наслаждаясь выражением лица Блэка и не замечая, как у того сжались кулаки. Внезапно Блэк, применив неведомую самому магическую силу, разорвал путы и бросился на Снейпа. Тот упал, стукнувшись головой об пол, и на миг закрыл глаза. Когда же он открыл их, то с ужасом увидел нависающего над ним разъяренного Блэка.

- Не правда ли страшно, Снейп? Ты можешь попытаться рассказать обо мне все, что угодно. Только ты напрасно думаешь, что я уйду отсюда не получив свое.

С этими словами он стал раздирать на Снейпе ветхую мантию, легко поддавшуюся его сильным рукам.

Тело под ним оказалось нежным и тонким, словно стебель тепличного растения. Снейп вырывался, как мог, но физически он всегда был слабее любого из мародеров, исключая, разве что, низенького Питера.
Поняв, что проигрывает, Снейп взмолился, искренне, почти жалобно:

- Блэк, пожалуйста... Блэк... Не надо... Я буду молчать… Слышишь? Пусти...

Блэк замер, еще раз жадным взглядом окидывая беззащитное и желанное тело.
Снейп заслужил любое наказание за все свои подлости, но не подчиниться этому голосу, в котором была настоящая мольба...

Блэк отпустил хрупкие запястья и сел. Снейп тоже поднялся, отползая от него к стене. Они сидели, тяжело дыша, и не смотрели друг на друга.

- Блэк, я... Правда никому не скажу. Я даю слово, - нарушил молчание Снейп, совершенно лишенным яда голосом.

Сириус встал на ноги, бросил последний взгляд на кутавшуюся в разорванную мантию тоненькую фигурку и, накинув плащ, вышел. Его мутило.

Всю жизнь потом он со стыдом вспоминал этот случай.
Снейп стал вызывать у него приступы неконтролируемой ярости. Он не смог простить себе безответной любви, а ему отказа. И только иногда, очень редко, Сириусу продолжали сниться сны, где черные загадочные глаза улыбались ему, сияя. Но, просыпаясь, он ненавидел Снейпа еще больше, и именно эти глаза при встрече вызывали в нем особенную злость. Глаза, которые, он чувствовал это, видели его насквозь.

End.