Название: Наверстать упущенное Автор: Lordhellebore Переводчик: Black Mamba Бета: Leta Разрешение на перевод: получено Источник: http://occlumency.sycophanthex.com/viewstory.php?sid=3111 Пейринг: Ремус Люпин / Северус Снейп Жанр: Drama Рейтинг: R Размер: миди
Саммари: Волдеморт захватил Ремуса и довёл пытками до безумия. Через четыре месяца после его возвращения из плена, жизнь Северус резко изменилась. Он ужасно ошибался на счёт Ремуса в прошлом и упустил их шанс на совместное счастье. А сейчас уже слишком поздно, правда?
Дисклеймер: Всё принадлежит Дж.Роулинг, автор лишь одолжил героев на время, а я заставила их говорить по-русски. И я, и автор занимаемся этим исключительно на добровольных началах и не извлекаем никакой выгоды. А жаль…
Пост N: 222
Зарегистрирован: 11.07.06
Откуда: Одесса
Рейтинг:
0
Отправлено: 19.09.06 08:38. Заголовок: Re:
tigrjonok Конечно! *раздумывая, что переводить дальше* Моничка Последняя пятая глава послана бете, если она не сильно занята по работе, то скоро будет окончание фика.
Пост N: 228
Зарегистрирован: 11.07.06
Откуда: Одесса
Рейтинг:
0
Отправлено: 20.09.06 17:04. Заголовок: Re:
Моничка Уже файл от беты получила, только он чего-то не открывается... :( Сейчас убегаю на работу, вечером попытаюсь что-то с файлом сделать или попрошу бету ещё раз прислать. :)
Пост N: 231
Зарегистрирован: 11.07.06
Откуда: Одесса
Рейтинг:
0
Отправлено: 20.09.06 20:30. Заголовок: Re:
Глава 5
Первые дни по приезде Ремуса домой прошли без событий. Теперь, когда он постоянно находился рядом со мной, у него с каждым днём увеличивались периоды «просветления». Иногда они длились всего несколько минут, а иногда час или два. Я приобрёл для него кресло-коляску и проводил с ним как можно больше времени; несомненно, именно это, как ничто другое, ускоряло выздоровление.
Так как никто не мог точно сказать, что именно Ремус помнил из своего прошлого, целители посоветовали мне ничего ему не рассказывать, а вместо этого ждать и наблюдать: память может сама вернуться. Они опасались, что принудительное восстановление памяти не только приостановит и так медленное выздоровление, но и вызовет рецидив, ведь он не был готов к вещам, которые услышит.
Он не говорил со мной, хотя я и был немного расстроен по этому поводу, но, честно говоря, не рассчитывал, что Ремус опять что-то скажет. Я не хотел давить на него, он мог быть просто не готов. Главное, что Ремус чувствовал себя со мной в безопасности, в подтверждение тому он больше не противился сну (хотя кошмары продолжали ему сниться), зная, что я его утешу.
Он заговорил спустя две недели после того, как я забрал его домой. Стояла ночь, когда меня разбудил Ремус, с плачем очнувшийся от кошмара. Мне удалось его успокоить, и после я зажег свечи, потому что в ответ на мой вопрос, хочет ли он вернуться ко сну, Ремус покачал головой. Я сидел на кровати, обнимая его, когда вдруг шепот нарушил тишину.
- В-волк… всегда… волк в моих снах. Люди умирают. И… м-много … крови, - он посмотрел на меня, на щеках всё ещё блестели дорожки от недавно пролитых слёз. – Это… в-воспоминания… да?
Было трудно разобрать, что он говорит: истощение и едва сдерживаемый страх ухудшали чёткость произношения. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить, что он сказал. И как мне реагировать? Я не мог рассказывать о том, что с ним случилось, но врать я тоже не мог.
- Да, - наконец, честно ответил я. – Но я не могу рассказывать тебе об этом. Целители сказали, что ты сам должен всё вспомнить.
Несколько мгновений Ремус грустно на меня смотрел, потом отвёл взгляд. - Я… не хочу… вспоминать. Ни… о чём, - больше он не говорил, а уснул, позволив мне себя укачать, как и в последующие ночи.
Хотя я понимал его чувства, но эти слова причинили мне боль. Конечно, подобное отношение было неразумным, ведь я знал, что он не хочет вспоминать прошлое из-за страданий, что вызывают его воспоминания. Но всё же я не смог полностью подавить собственное огорчение, если не сказать неприятие. Это затрагивало вопрос, о котором я предпочитал думать как можно меньше с тех пор, как он переехал домой. Вопрос его чувств ко мне. Со стороны казалось, Ремус привязан ко мне, но я не мог рассчитывать на то, что он вспомнит о своей любви. Требовать от него подобное – это было уже слишком. Почему тогда он только на меня позитивно реагирует, если не испытывает никаких особых чувств ко мне, - об этом я старался тоже не размышлять. Я не хотел лелеять ложных надежд. Я не хотел быть несправедливым с Ремусом из-за расстроенных чувств, когда однажды мои ожидания не подтвердятся.
Оглядываясь в прошлое, могу сказать, что последующие несколько месяцев были странным периодом, наполненным противоречивыми чувствами. С одной стороны, я испытывал счастье от присутствия Ремуса рядом со мной, в моём доме, от того, что он всё чаще и чаще прибывал в здравом уме, от каждого слова, им произнесённого, от каждого часа, в течение которого он миро проспал возле меня. Очень медленно, но он постепенно выздоравливал, Ремус даже набрал нормальный вес. Несмотря на то, что были проблемы с глотанием, что он мог есть только размягчённую пищу, и что, скорее всего, никогда не сможет вновь держать столовый прибор, было намного легче кормить его в моменты «просветления», чем упрашивать не реагирующего ни на что мужчину открывать рот для каждой ложки.
Тем не менее, с другой стороны, кошмары не прекращались, хотя, казалось, Ремус с ними справлялся уже намного лучше. Также стоял вопрос о чём, во имя всего на свете, мне с ним разговаривать, ведь обсуждение нашего прошлого или любой близкой темы – табу. На горизонте всегда маячила угроза того, что может произойти, когда он выздоровеет, и его память восстановится. У меня не было ни малейшего представления, как на него это подействует, и подобные мысли не давали мне покоя. Учитывая его состояние, те воспоминания для него – слишком тяжелый груз.
А ведь был ещё и Гарри. Мы продолжали встречаться каждую неделю; Ремус уверил меня, что не против присутствия крестника в доме до тех пор, пока тот не ищет с ним встречи. Он всё ещё страшился общества других людей, и хотя Гарри полностью смирился с таким положением вещей и никогда не жаловался, я видел, как тяжело для него осознавать, что физически его крёстный близко, но всё же так далеко. А теперь ещё дальше, чем раньше, ведь сейчас мы не знали в какую именно секунду Ремус придёт в себя, поэтому Гарри слишком рисковал, чтобы наносить визиты.
Не знаю, как бы я выдержал на месте Гарри; его терпение, его безмолвная надежда сделали Поттера, как бы это странного не звучало, одним из тех немногих людей, которых я действительно уважал.
Пост N: 232
Зарегистрирован: 11.07.06
Откуда: Одесса
Рейтинг:
0
Отправлено: 20.09.06 20:31. Заголовок: Re:
Ко всему этому, мне ещё приходилось бороться с собственной несбыточной надеждой. И после каждого гарриного ухода я чувствовал себя ужасно неблагодарным: я обладал намного большим, чем он, но всё равно мне было мало.
В начале марта, за несколько дней до дня рождения Ремуса, меня опять одарили незаслуженным счастьем. Субботним днём я сидел на диване и читал. Теплый огонь мерцал в камине, на улице было ещё довольно холодно, и я устроил Ремуса рядом с собой, укутав его шерстяным одеялом. Он опёрся об меня и смотрел на пламя невидящим взглядом.
Я сказал, что читал, но, если честно, просто уставился в пространство почти так же, как и Ремус, совершенно не видя текста на странице, которую вот уже пол часа не переворачивал. Ремус был так близко, и, ощущая тяжесть его тела на моем плече, я не смог удержаться, чтобы опять не обдумать сложившуюся ситуацию, злясь на себя за неспособность смириться с обстоятельствами. Когда он совершенно ни на кого не реагировал, и когда он узнал меня, но ещё не заговорил со мной, то осознание того, что он никогда, наверное, опять меня уже не полюбит, не волновало меня так, как теперь. Я должен быть счастливее сейчас, когда столько всего изменилось к лучшему. Но вместо этого, мне было только хуже. Неужели в нашей человеческой природе заложено хотеть больше, чем нам уже дали?
- С-северус… Ты к-кажешься… грустным, - тихий голос Ремуса прервал мои размышления, и я с удивлением повернулся к нему. Сколько он уже в сознании и наблюдает за мной?
- Не волнуйся за меня. Я просто… думал.
- О чём?
И что мне ответить? Я не мог ему всего рассказать. Тем не менее, один вопрос никак не выходил у меня из головы. - Мне интересно… почему ты из всех узнал именно меня. Почему ты чувствуешь себя спокойно со мной, а с другими нет. Я спрашивал себя, в каком плане отличаюсь для тебя от других.
Пару мгновений он раздумчиво смотрел на меня, затем опустил взгляд. Несколько минут Ремус не отвечал.
- Прости. Я не хотел любопытствовать. Мне следовало понять, что ты не захочешь это обсуждать.
- Н-нет… я хочу… с-сказать тебе. Просто… н-нужно время… чтобы с-собраться с… мыслями. Это… утомляет.
Услышав это, мне стало стыдно. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как Ремус впервые заговорил со мной, и хотя в течение последних недель он уже лучше выговаривал слова, часто отвечал, если я спрашивал, голоден ли он, хочет ли, чтобы я ему почитал, я не ожидал, что он сможет нормально со мной общаться. Половину бодрствования он все ещё мысленно «отсутствовал». Я хранил молчание, ожидая, когда он будет готов.
- Я… д-даже не знаю, как… н-начать. Это… трудно, - наконец, сказал он.
- А что если ты сначала попытаешься объяснить, как это для тебя, когда… ты не со мной. Когда ты не приходишь в себя. Так же, как было до того, когда ты узнал меня?
Мгновенье он колебался. - Б-безопасно. Было… безопасно. И тихо. Б-без… без б-боли. Там… иногда были… голоса. Очень далеко… Я не п-понимал, что они говорят. И п-прикосновения иногда, - Ремус задрожал в моих объятиях. – Они… пугали меня.
Он закрыл глаза, и боль отразилась на его лице. Наверное, он не помнил, что случилось, но печать страданий и пыток не исчезла. Я сильней его обнял, спрашивая себя, хорошей ли идей было начать этот разговор.
- Тебе не нужно рассказывать мне, если тебе от этого больно. Может, будет лучше, если ты не будешь ничего рассказывать.
Он покачал головой, покоящейся на моём плече, затем глубоко вздохнул. - Я не смог… никак… от этого избавиться. Я п-пытался, но… не п-получалось. А потом… п-появился… другой голос, - если раньше он говорил медленно и с болью в голосе, то сейчас тон стал мягче и спокойней. – Он был д-другой. Н-не знаю, почему, но… кажется, он… звал меня, хотя я не понимал… слов. А ещё было… п-прикосновение вместе с тем голосом. Больно не было, он меня не… п-пугал.
Его губы сложились в лёгкую улыбку, а глаза всё ещё были закрыты. - Я… не испытывал ничего более… что-то такое… настолько живое. Оно было… прекрасным.
Я сам себе улыбнулся. Значит, мои усилия не прошли даром. Он слышал, как я с ним разговаривал, чувствовал прикосновения, хотя и не мог этого показать.
Пост N: 233
Зарегистрирован: 11.07.06
Откуда: Одесса
Рейтинг:
0
Отправлено: 20.09.06 20:31. Заголовок: Re:
- Я стал… ж-ждать этого… хотел, чтобы оно вернулось. Потому что… хоть там было с-спокойно, но ещё… одиноко. Холодно и… и темно. Т-тот голос и п-прикосновения… помогали, согревали меня. Я… я нуждался в них.
Он слегка шевельнулся, тесней ко мне прижимаясь, плечи напряжены, будто он думал о чём-то неприятном.
- Но потом они… больше не п-приходили.
Он говорил о трёх неделях, проведённых мной в Румынии. Я понимал это, но не знал, что и думать. Значит, в конце концов, молодая целительница была права? Моя вина в том, что Ремус чуть не умер?
- Было… больно.
Иногда маловажные вещи оказывают огромное влияние. Не знаю, что бы я отдал в тот момент, чтобы изменить произошедшее. Чтобы избавить Ремуса от этих двух слов, избавить его от всего того, что они означают.
- Я ждал, но… я… я не м-мог… б-было холодно, и… я б-был один. Я не м-мог б-больше… быть один. Н-не после т-того, как… п-познал их. Я н-нуждался в них… - я чувствовал, что его руки трясутся сильней обычного, а в тихом прерывающемся голосе звучат слёзы. – Я… нуждался в них.
- Прости меня, Ремус, - с трудом произнёс я, запустив пальцы в его седеющие волосы. – Прости. Я не должен был уезжать.
Он позволил успокоить себя, а потом вздохнул. - Но ты… вернулся. И ты не мог… знать.
Что было правдой, но всё же я не мог подавить чувство вины. Если бы я только не заставил Ремуса пройти через всё это! Разве ему уже не причинили боль? Должен признать, что тогда я не захотел до конца поверить молодой целительнице. Ведь это бы значило, что я, хоть и неумышленно, обрёк Ремуса на страдания, сделал больно человеку, которого опять полюбил.
- Потом они с-стали… ещё настойчивей… звать меня. П-поверить им, п-пойти за ними. Я н-не знал… что делать. Я б-был напуган. Но, в к-конце концов, я… мне нужно было… пойти за ними, хотя было… очень трудно. И т-тогда я увидел тебя… - он взглянул на меня и улыбнулся. – Я знал, что н-не нужно б-бояться. Я знал, что… я знал тебя. Что ты… не обидишь меня.
Когда он это говорил, его глаза светились таким доверием, что я почувствовал себя лицемером. Именно я чуть не стал причиной его смерти, именно я всегда отталкивал его, отвергал его любовь. Именно я причинил ему так много боли, как никто другой… за исключением тех, кто подвёрг его пыткам.
- Ремус, я…
- Н-нет, подожди! – прервал он меня. – Я ещё н-не ответил на твой… вопрос.
- Какой вопрос?
- П-почему ты отличаешься д-для меня… от других, - он опять улыбнулся, но на сей раз улыбка была неуверенной и быстро поблекла. – Эт-то потому что… я л-люблю тебя, Северус.
Он прошептал последнее предложение так тихо, что на мгновенье я подумал: мне послышалось. Конечно, он сказал что-то другое, а я просто истолковал его невнятные слова так, как мне хотелось. Но один лишь взгляд на него дал мне понять, что я не ошибся. Ремус потупил взор и нервно покусывал губу в ожидании моего ответа. Я видел, как подёргивалось одеяло, скрывающее лежащие на коленях дрожащие руки.
- Ремус… - я положил ладонь на его щеку и заставил посмотреть на себя. Он не говорил, но это и не было нужно. Его глаза умоляли сказать то, что ему было так необходимо услышать, и никогда раньше я не подчинялся просьбе с такой охотой. И хотя мне едва хватало воздуха, я должен был произнести слова, которые очень давно хотел сказать.
- Я тоже тебя люблю.
Его глаза засветились, и медленно, очень медленно он вытащил руку из-под одеяла и поднёс её к моей щеке, потом наклонился вперёд и поцеловал меня.
Не могу передать ощущение от его мягких губ на моих собственных, осознание того, что всё происходит на самом деле. Ведь я так долго отрицал свои чувства, приняв их только тогда, когда казалось, что уже слишком поздно. Но сейчас мы здесь, вместе. Если описать всё одним предложением, то оно было бы: я чувствовал себя исцелённым.
Когда поцелуй закончился, Ремус опять склонил голову мне на плечо, мягко улыбаясь. Мы довольно долго молчали, да и не было никакой потребности в словах. Сейчас у нас было всё время мира. В окнах постепенно становилось темно, тёплый огонь потрескивал в камине, и, наконец, всё было так, как должно быть.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 1
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
ППКС 
со слезами благодарности от человека не владеющего английским 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума