Развалившийся на стуле Поттер похож на марионетку с перерезанными ниточками. Несмотря на шум в зале, Северусу кажется, будто он слышит, как вилка гриффиндорца лениво царапает края тарелки. Резкий звук пробирается через переполненный стол между ними и ужасно нервирует.
Он не хочет смотреть на Поттера. Министерские чиновники и прочие сливки магического общества, кружащиеся или же спотыкающиеся на площадке для танцев, – куда интереснее для наблюдения. И все же его взгляд необъяснимо, неминуемо возвращается обратно к Поттеру. И, всякий раз убеждаясь, что тот по-прежнему пребывает в ступоре, Северус непонятно почему беспокоится все сильнее и сильнее, как будто что-то свербит под кожей.
Снова отвлекаясь на танцующих, он делает большой глоток вина. Сегодня вечером в Министерстве подают невыразительное красное. Северус позволяет его непримечательной горечи обжечь горло, обдумывая преимущества незаметного ухода. Он поднялся бы прямо сейчас, но одна даже мысль о том, что придется проталкиваться на другой конец комнаты сквозь до тошноты знакомые пьяные улыбки, зловоние косметических зелий и танцевальных экзерсисов, просто невыносима.
– Здравствуйте, сэр.
– Здравствуйте, мистер Поттер, – он не поднимает взгляда, только смотрит, как рука сильнее сжимает бокал.
– Можно?
Это не совсем вопрос, а значит, не стоит беспокоиться об ответе. Мгновение спустя Поттер вздыхает и усаживается на один из пустых стульев рядом.
– Неплохая вечеринка, да?
На эти слова он поворачивается, даже не пытаясь смягчить усмешку:
– Абсолютно такая же, как и в прошлом году, и в позапрошлом. Волдеморт по-прежнему мертв, а Министерство все еще может рассчитывать на наше присутствие. Ура.
Уголки рта Поттера дергаются и застывают в нерешительности. Сжимая губы, он всматривается в зал:
– Это стоит празднования, – наконец произносит он, почти про себя.
– Нет необходимости говорить мне это, Поттер. – Он дожидается, пока тот посмотрит на него, пусть даже пустым и рассеянным взглядом. – Чего вы от меня хотите?
– Одолжения, – быстро и с заметным облегчением отвечает Поттер.
– Вы, должно быть, в отчаянном положении.
Он не удивлен: в любом другом случае Поттер и не искал бы с ним встречи.
– Должно быть, – Поттер улыбается, действительно улыбается, словно только что услышал смешную шутку.
Чтобы избежать его взгляда, Северус наливает себе еще вина.
– Я привожу в порядок дом на площади Гриммолд – чтобы продать его.
При мысли о чужих в доме на площади Гриммолд Северуса пробирает дрожь. Но он ухитряется скрыть дискомфорт от этой мысли за презрительным фырканьем:
– Что, блудный сын вернулся?
– Только на лето, – Поттер моргает, рассматривая площадку для танцев. – Чердак буквально завален вещами, от которых я собираюсь избавиться. Я нашел там кукольный дом и подумал, что детям Гермионы он должен понравиться...
– Я уверен, – нарочно тянет он своим коронным учительским тоном, – что вы уже как раз собрались перейти к делу.
– А я уверен в том, что на чердаке Блэков не может быть безопасных вещей, и хотел бы услышать мнение эксперта по Темным Искусствам на этот счет.
– Понимаю. И вы решили обратиться именно ко мне?
– Вы единственный человек, к которому я могу обратиться.
Парадные мантии не идут Поттеру. У него слишком тяжелая челюсть, слишком встрепанные волосы, и из-за этого он выглядит неуклюже – словно одолжил на вечер чьи-то вериги. Сейчас, когда на его лице отражается столько разных эмоций, это особенно бросается в глаза.
– Я уверен, что, как следует разобравшись...
– Вы знаете, что этого недостаточно, – перебивает Поттер. – Послушайте, я уже проверял его сам. Все, о чем я прошу – это один вечер... я заплачу, если хотите. Я просто хочу быть уверен, что эта штука не убьет кого-нибудь.
– Я думаю, – тянет Северус, отводя себе еще немного времени на раздумья, – что в оплате нет необходимости. Мне нравится сама мысль о том, что вы мой должник.
– Хорошо, Снейп.
Глаза Поттера сверкают, его тело напряжено, и полузабытый подкожный трепет заполняет сознание Северуса. Он не может сдержать удовлетворенной усмешки, но тут же смывает ее последним глотком вина. Не в состоянии придумать лучшего повода для окончания вечера, он поднимается:
– Утро вторника вам подходит?
– Да.
– Очень хорошо. Тогда доброй ночи, мистер Поттер, – он уходит, не дожидаясь ответа собеседника, если таковой вообще планировался.
***
Северус аппарирует в особняк на площади Гриммолд, и первое, что приходит ему на ум, – он, должно быть, не туда попал. Свежевыкрашенный, яркий и невинный в лучах солнечного света, дом словно бросает вызов его воспоминаниям. Он чувствует себя странно смущенным, как черная клякса на светлом фоне.
Привычный скрип половиц на крыльце пробивается сквозь новую краску, пока он поднимается по ним. Знакомый звук неожиданно успокаивает: да, это именно тот дом, откуда Альбус фактически управлял войной. Напряженность мышц, смутные отвращение и страх, всегда сопровождавшие его в этом месте, больше не кажутся такими уж смешными.
Дверной молоток – миниатюрная вещица, ни холодной, ни теплый в предвечернем воздухе. Северус неловко сжимает его в руке и стучит слишком сильно, едва не задевая дверь костяшками пальцев. Затем резко отступает на шаг и переводит дыхание, пока Поттер открывает дверь.
– Это вы?!
– Вы думали, я не сдержу своего слова? – от удивления в поттеровском тоне в нем вспыхивает раздражение. Северус даже не пытается его унять – так уютнее.
– Что? Нет, я... – Когда становится ясно, что Поттер и сам не знает, что хотел сказать, Северус кидает многозначительный взгляд за его плечо – в холл. – О! Простите, проходите, пожалуйста.
Он собирается сделать ехидное замечание о манерах Поттера, но сразу же отвлекается на безукоризненно белые стены. Они перекрашены, и нынешняя неумолимая белизна не оставляет места для воспоминаний о приветствующем его Дамблдоре или насмехающемся Блэке. Даже пол, обновленный, не имеет ничего общего с тем, который остался в памяти.
Но самое странное – это тишина. Покрытая краской, старая рама практически не заметна, и ему требуется несколько мгновений, чтобы понять: портрет миссис Блэк по-прежнему на своем месте, просто закрашен. Северус фыркает от удивления, но тут же подавляет веселье и подходит ближе, прислоняясь ухом к картине. И действительно, оттуда слышится слабый, но все еще различимый крик старой ведьмы. Положив ладонь на раму, он почти чувствует, как дерево сотрясается от ее ругани.
– Потребовалось тридцать три слоя краски, чтобы заставить ее заткнуться.
– Подозреваю, что вам придется постоянно обновлять их, – он выпрямляется и смотрит на хозяина дома. Поттер кивает.
– Она отдирает ее изнутри. – Поттер пожимает плечами. – И все же, это единственная идея, которая хоть как-то сработала.
Он нервничает, сплетая и расплетая пальцы, пока не ловит взгляд Северуса и не засовывает руки в карманы. Это навевает приятные воспоминания о студентах, дрожащих перед ним, так что Северус позволяет неловкому молчанию растянуться. Он не знает, почему Поттер, который казался довольно самоуверенным на вечере в Министерстве да и вообще никогда перед ним не дрожавший, волнуется сейчас, но ему это нравится.
– Да. Вот. Кукольный дом на чердаке, – Поттер указывает рукой на лестницу, словно приглашает Северуса подниматься первым, но затем, передумав, начинает подниматься сам. – Сюда.
Дом становится все более знакомым по мере того, как они поднимаются по лестнице и идут по коридору. Краска уступает место дереву и обоям.
Лестница на чердак скрывается за одной из дверей, куда Северус никогда раньше не заглядывал. Только когда они поднимаются по слабо освещенной тесной лестнице, Поттер заговаривает снова.
– Я проверил его... но я... я мог что-нибудь пропустить.
– Вы это уже говорили, – сухо отвечает Северус, все еще потихоньку забавляясь его смущением.
Чердак совсем не такой, как он ожидал. Круглые окна, очевидно, недавно вымытые, пропускают достаточно солнца, делая комнату светлой, теплой и уютной. Коробки и мебель, расставленные по комнате, оставляют достаточно места, чтобы ходить между их импровизированными рядами.
– Я недавно выколдовал отсюда пыль, – объясняет Поттер, первым проходя в глубь помещения. Он останавливается и наконец отступает в сторону.
Кукольный дом стоит на куче коробок, повернутый к ним своей открытой стороной. Домик старинный, тщательной отделки; Северус замечает изгибы пряничных украшений на фасаде и миниатюрную мебель в каждой комнате. Магический огонь зажигается в каминах, когда он наклоняется рассмотреть дом поближе. Крошечные флаконы украшают комоды, и ему кажется, что даже на картинах в доме заметно какое-то движение.
– Это не копия дома, – констатирует он и без очевидный факт.
– Это хорошо?
– Это исключает ряд довольно неприятных проклятий.
– А что, если это копия какого-нибудь другого дома?
– Это не имеет значения, до тех пор, пока он не там, – он замолкает, задумавшись. – Учитывая, что у вас нет дурных намерений.
– Но, если я отдам его...
– Я проверю его, – Северус нехотя кивает, приходя к тому же заключению.
– Спасибо.
– Тогда я вас оставлю, – он почти слышит, как Поттер думает перед тем, как это произнести.
– Я думаю, что это не займет так много времени.
Северус выпрямляется и накладывает первое проверяющее заклинание – домик окутывает свет, который постепенно исчезает.
Он накладывает еще одно и еще, но результат остается тот же.
Наконец он достает из кармана небольшую коробочку.
Сдвигая крышку, он наблюдает за Поттером из-под ресниц. Северус не врет себе – на Поттера, с его пухлыми губами и большими глазами, приятно смотреть. Неприязнь к нему еще не причина для того, чтобы отказывать себе в маленьком чувственном удовольствии – видеть, как эти губы приоткрываются, а глаза распахиваются в удивлении. Он мысленно фиксирует это мгновение, словно снимок, чтобы сохранить его в памяти вместе с другими лицами из других времен.
– У нее есть имя?
Он смотрит вниз, поворачивая руку, чтобы подхватить белую мышь, пытающуюся выбраться из коробки. Он пытается быстро подавить усмешку, уже почти изогнувшую его губы, но не уверен, что получилось к моменту ответа:
– Конечно есть. Номер 27, – он не может оценить выражение лица Поттера, поскольку как раз помещает мышь в одну из комнат домика.
– Вы будете ставить опыт на мышах, – от человека с застарелым комплексом героя можно было бы ожидать и большего возмущения, но это уже хоть что-то.
– Вы предлагаете использовать людей?
– Нет, но это же...
– Милое пушистое существо? – он трансфигурирует части коробочки в миски для воды и еды и устанавливает их внутри домика, перед тем как взглянуть на Поттера.
– Да.
– А, – как будто Поттер открыл ему глаза, – то есть вместо этого вы предлагаете мне использовать нечто неприятное и чешуйчатое?
Он накладывает чары непроницаемости, чтобы Номер 27 не прогрыз себе дорогу из домика.
– Нет, дело не в этом!
– Мистер Поттер, а не пришло ли вам в голову, что я подобрал эту мышь специально для этого эксперимента?
Поттер уставился на него, явно не веря. Но ему неприятно не столько само недоверие – его-то он ожидал – сколько вот это выражение лица Поттера, так явно напоминающее о его прежнем юношеском предубеждении и праведном негодовании.
Последние чары, чтобы препятствовать возможному побегу Номера 27, сопровождаются легким взмахом палочки и буквально выплюнутым заклинанием.
– Кормите ее. Давайте воду. Убирайте. Не вытаскивайте наружу. Пришлете сову, если что-то изменится.
Он поворачивается и уходит прочь. Поттер молчит, и Северусу требуется несколько шагов, чтобы понять, что тот следует за ним. Было бы приятно осознавать, что он еще может добиться тишины от кого-то вроде Поттера, но настроение уже испортилось и неуютно свернулось где-то в районе желудка.
Назад они идут так же молча, как и поднимались. Его рука уже почти касается дверной ручки, когда Поттер заговаривает снова.
– Сэр?
– Что, Поттер? – тяжелый вздох разрезает тишину.
Ответа нет так долго, что Северусу уже кажется абсурдным стоять, сжимая наполовину повернутую дверную ручку. Может, ему только показалось, что Поттер что-то сказал, и его тут вообще больше нет – он где-то в другой части дома, уверенный, что Северус уже ушел. Он представляет себе пустой холл, который увидит, обернувшись, и обдумывает – стоит ли все же, собрав все мужество, обернуться или лучше просто уйти, но тут Поттер разражается потоком слов:
– На чердаке еще куча вещей, и я подумал – может, вы согласитесь на них взглянуть, как на кукольный домик.
– Вы предлагаете мне тратить время, изображая вашего личного Деактиватора Темномагических Артефактов? – он оборачивается, скептически приподняв одну бровь.
Поттер стоит на нижней ступеньке, крепко держась за перила, словно боится вот-вот упасть. Полагая, что ответа он не так и не услышит, Северус снова поворачивается, чтобы наконец уйти.
– Я заплачу, я же уже сказал.
– Сколько? – он слегка наклоняет голову.
– Сколько вы хотите? – в голосе Поттера теперь больше уверенности.
Не то чтобы он был беден – приготовление зелий приносит достаточно неплохой доход. Однако его привлекает мысль кое о чем другом. Он предвидит щекочущее, почти чувственное удовольствие от закладывания и распутывания темных заклинаний на грани умственных и магических возможностей.
– Я напишу вам о цене. И учтите: торговаться я не намерен, – боковым зрением он видит, как Поттер кивает, но ждет словесного подтверждения.
– Хорошо. Тогда до встречи.
– Возможно, – произносит он, прежде чем наконец-то закрыть за собой дверь.
***
У Северуса уходит почти весь вечер на то, чтобы определить подходящую сумму. Без давления, вызванного необходимостью дать срочный ответ, у него есть время, чтобы еще раз взвесить принятое решение и сопоставить искушение от работы с необходимостью быть в услужении у Поттера. В конце концов, он устанавливает цену, чуть большую, чем заплатил бы любой здравомыслящий человек.
Проснувшись утром, он тут же встречает нетерпеливый взгляд совы, сжимающей в клюве согласие от Поттера.
***
Сейчас, в свой четвертый полдень на площади Гриммолд, он удивляется, что успел так быстро привыкнуть к этой ситуации. Поттер, в неизменных заляпанных краской джинсах и старой рубашке, открывает ему дверь и провожает наверх. Теперь, когда хозяин дома дергается значительно меньше, чем в первый день, молчание во время подъема по лестнице быстро становится уютным. Поттер занялся коридором наверх еще во второе утро, так что он каждый раз оставляет Северуса там, где заканчивается новая краска и начинается старая. На секунду зельевара охватывает странная неуверенность на том месте, где на полу расстелены листы, сминающиеся под ботинками и на первый взгляд удерживаемые на месте только весом разбросанных банок с краской и кистей. Северус всегда мог похвастаться уверенной походкой, но сейчас замедляет шаг, словно вот-вот споткнется об эти простирающиеся полотна.
Чердак почти не меняется, по мере того как Северус вновь упаковывает уже осмотренные предметы. Работа продвигается медленно, но что-то такое есть в этой комнате – и он приходит к выводу, что это суть его ощущений по поводу всей ситуации – есть нечто во всем пребывании на площади Гриммолд, что просто-напросто успокаивает его. Так же как Хогвартс на протяжении многих лет был его домом, так и дом на площади Гриммолд стал подобием пристанища, где он был нужен.
То, что он должен терпеть присутствие Поттера, не имеет особого значения. По молчаливо-взаимному согласию, их общение было сведено к минимуму.
Конечно, следовало бы знать, что долго это не продлится.
– Вы знаете, уже шесть, – Поттер опирается на заставленный коробками столик всего в паре метров от него, скрестив руки. Очевидно, что он стоит так уже некоторое время. Хотя Северус притворяется, что не был застигнут врасплох, блеск в глазах Поттера свидетельствует: тот уверен в обратном.
– Я знаю, который час, – врет он, глядя на позолоченное солнцем окно. – Если бы вы не отвлекли меня, я бы уже закончил с этой частью.
– Угу. Вы пропустили обед.
– Обед – это пустая трата времени. Вы собираетесь весь вечер тут разглагольствовать, или все же мне будет дарована возможность закончить дела и отправиться домой поужинать?
– Я приготовил ужин.
– Предупредите меня в следующий раз, чтобы я мог...
– Еды хватит на двоих, – легкомысленно продолжает Поттер. – Я буду на кухне.
Он не выглядит довольным тем, что заставил Северуса потерять дар речи. Он даже не заботится об ответе. Отворачиваясь, он кажется совершенно бесстрастным.
– Что вы делаете? – вопрос Северуса настигает Поттера уже на лестнице.
Солнечный свет окрашивает спину Поттера в золото, но тени на его лице слишком сгустились, чтобы Северус мог угадать его выражение.
– Еду, Северус. Пища – она необходима для жизни.
Он не станет спрашивать почему, несмотря на то, что слова уже готовы сорваться с кончика языка и преодолеть расстояние между ними. Вместо этого он проглатывает их и позволяет Поттеру уйти.
Когда вечером Северус уходит, он говорит себе, что должен Поттеру хоть какую-то любезность, – и хлопает входной дверью так, что слышно даже на кухне.
***
– Оно не отравлено, – говорит Поттер, когда Северус поднимает голову и смотрит, как он устанавливает поднос с едой на одной из коробок.
– А вы бы сказали мне, если бы было иначе?
– Скорее всего, да, – Поттер пожимает плечами, поигрывая вилкой.
– Полагаю, я достаточно ясно выразился – я не обедаю, – его губы кривятся в улыбке и ему приходится отвернуться, чтобы подавить ее.
– Есть или нет – это ваше дело, но я не желаю нести ответственность за вашу голодную смерть на моем чердаке.
– Могу заверить вас, что если я и испущу здесь последний вздох, то только благодаря вашему присутствию, а не недостатку пищи, – слова звучат резче, чем он планировал.
– Хорошо, я ухожу.
– С чего бы это вдруг такая забота? Боитесь, что я после смерти стану призраком и буду преследовать вас?
– У меня в жизни достаточно призраков, так что одним больше, одним меньше – не имеет значения, – фыркает Поттер. Между ними повисает тишина, прежде чем Поттер резко поворачивается на каблуках: – Отнесите вниз поднос, когда поедите.
Северус не притрагивается к еде, но когда послеполуденный зной становится невыносимым, выпивает сок. Сегодня намного жарче, чем вчера, и Северус проклинает свою слабость и невозможность сосредоточиться в такой духоте. Его взгляд возвращается к подносу с едой, а память – к разговору с Поттером, до тех пор, пока он не принимает решение, что вечер окончательно потерян и стоит отнести поднос на кухню.
Внизу лестницы находится вход в гостиную, и Северус мимоходом замечает Поттера, развалившегося на кушетке. Мебель здесь старая – темные цветы резного дерева. Среди них Поттер выглядит неуместно – словно забытая кукла. Логика подсказывает, что это Поттер, но глаза не могут сопоставить этот силуэт и человека, которого он знает, поэтому Северус моргает, чувствуя себя крайне неуютно.
– Поттер!
Поттер немедленно садится – глаза сначала широко распахнуты, как будто он и не спал, но потом он моргает, и иллюзия сменяется усталым смущением.
– Снейп? – нахмурившись, он запускает одну руку в и без того растрепанные волосы
Северус хорошо знает, как сейчас чувствует себя Поттер: мышцы слишком напряжены, а пробуждение сопровождается головной болью. Такой сон забирает больше сил, чем приносит.
– Раз уж вы так озабочены правильностью питания, я хотел напомнить, что уже время ужинать, – он разворачивается и идет в кухню.
Видимо, здесь Поттер еще не начал ремонта. Старый стол все так же занимает всю комнату, потертый и щербатый еще со времен собраний Ордена. Шкафы по-прежнему пожелтевшие, с грязными кругами возле ручек, оставленными сотнями рук, распахивавших или захлопывавших ящики.
Воздух полон воспоминаниями, но с кончиной Темного Лорда напряжение кажется чем-то далеким. Это, думает Северус, убирая еду с подноса, словно встретить врага, которого не видел много лет, так что неприязнь уже почти выветрилась, оставив лишь доскональное знание друг друга.
Из коридора слышится звук удара и шипение от боли – и вот уже Поттер входит в комнату, рассеянно потирая руку. Он подходит к плите и несколько мгновений созерцает чайник, прежде чем начинает похлопывать по карманам – как полагает Северус, в поисках палочки.
– Ох, ради... – он достает свою и произносит заклинание для закипания воды быстрее, чем Поттер успевает поднять взгляд. – Сядьте, пока не разбили что-нибудь.
Северус оставляет посуду. Он наливает чай и оставляет его завариваться, а сам осматривает ящик, где раньше хранились зелья. Они все еще там – покрыты пятилетним слоем послевоенной пыли, и, разумеется, с истекшим сроком годности.
– Где вы храните зелья? – он оборачивается, с силой захлопнув дверцу ящика.
Поттер сидит, положив голову на сложенные руки.
– Поттер.
– Ммм... – ответ еле слышен.
– Где вы храните зелья?
Поттер поднимает голову и смотрит по сторонам – словно ищет что-то.
– У меня нет зелий, – отвечает он, снова опуская голову, – ненавижу их.
– Идиот, – закрыв глаза, вздыхает Северус.
С Поттера станется пренебречь самым необходимым. Перед тем как заняться ужином, Северус с тихим вздохом и коротким «Пейте!» ставит перед гриффиндорцем чашку с чаем. Поскольку время уже позднее, а из-за дневного сна Поттера он и так подзадержался, приходится готовить на двоих.
– Ешьте, – на столе оказываются тарелка супа и хлеб. Поттер наконец проснулся и теперь почти не клюет носом над чашкой, однако сжимает ее в руках так, словно это последнее, что держит его в этом мире.
Северус ест, устроившись на другом конце стола. Тарелка со скрежетом царапает стол, когда Поттер подвигает ее ближе. Северус бросает на него раздраженный взгляд, но гриффиндорец не обращает на него внимания, полностью поглощенный супом.
Северус не обращает на него внимания, до тех пор пока тарелка с таким же звуком не отодвигается. Теперь уже Поттер смотрит на него. Их взгляды пересекаются на мгновение, прежде чем он заговаривает:
– Почему?
Его несколько впечатляет тот факт, что вопрос, который он так и не осмелился задать, с такой легкостью слетел с уст Поттера. Но с другой стороны, дураки часто говорят, когда мудрые предпочитают молчать.
– Я... – он хочет сказать «устал», но правда слишком сложна и запутанна, поэтому ответ более мягок, – Мастер Зелий. Для меня естественно хотеть, чтобы все работало правильно. Сбалансированно.
Недовольно шмыгнув носом, Поттер отворачивается. Если история действительно повторяется, он в любой момент может снова попытаться получить ответ.
Северусу всегда особенно неудобно делиться своей неуверенностью. А делиться ей именно с Поттером – это вообще исключено. Ему не нравится Поттер – это абсолютно точно, годы подтвердили. И не важно, что означает нынешнее странное сближение между ними – его недостаточно, чтобы что-то здесь изменить. Однако вступать в назревающий спор тоже не хочется.
– Что вы делаете?
– Простите, – отвечает он, перенося посуду в раковину, – я думал, вы достаточно сообразительны, чтобы распознать акт мытья посуды.
– Но...
– Я уже поел, вы не кажетесь способным к каким-либо действиям, а мне уже пора уходить.
Кажется, что Поттер собирается что-то возразить, и Северус задерживает дыхание для следующей реплики.
Но так и не произносит ее. Поттер, что уже само по себе поразительно, обдумывает ответ, а потом просто начинает смеяться. Это тихий, неуверенный смех, скорее над самим собой, чем над Северусом. Затем он переводит взгляд на остатки еды.
– Спасибо за ужин, Снейп.
Северус не знает, что на это ответить, поэтому лишь коротко кивает, домывая посуду.
– До завтра? – спрашивает Поттер, когда Северус уже собирается уходить. В его голосе проскальзывает ожидание – для Северуса и очевидное, и непонятное...
– До завтра.
***
Следующим утром ему приходится самому открывать дверь. Уже одно это обстоятельство заставляет пробудиться беспокойство, свернувшееся где-то в районе желудка. Оно затаилось там так давно, что одного намека достаточно для того, чтобы дыхание участилось. Осторожно ступая в холл, он закрывает дверь и прислушивается к любому сигналу от пропавшего хозяина.
И выдыхает – отчасти раздраженно, отчасти с облегчением, – когда немедленно распознает звуки радио, играющего где-то в глубине дома. Северус позволяет раздражению провести его коридорами к дверям библиотеки, откуда доносится звук. Там он и застает Поттера, достающего книги с полок и раскладывающего их в несколько разбросанных коробок.
– Вы еще коридор не закончили, – говорит он, даже не здороваясь. Со вчерашнего вечера там еще много оставалось докрасить, вряд ли Поттер успел за ночь.
– Мне нужно было заняться чем-то другим.
– Покраска стен вредит вашим умственным способностям?
– Вероятно. То есть, взбрело же вам вчера в голову сделать для меня что-то хорошее. Наверняка ведь под влиянием испарений, – Поттер невозмутимо отрывает взгляд от книг.
– Наверняка.
– Вы читали «Теорию магических пустот» Пустовойта?
– Чушь.
– О, – Поттер неторопливо взвешивает книгу в руке, прежде чем отправить ее в коробку.
Северус всегда был любознателен – это помогло ему стать хорошим шпионом. Он подходит ближе, заглядывая в один из ящиков. Многие из изданий знакомы ему – отличные работы. Одна или две по Темным Искусствам – он слышал о них, но так и не смог достать экземпляр.
– Я оставлю то, что в этой коробке. От остального собираюсь избавиться. Если вам что-то надо – прошу, – комментирует Поттер, возвращаясь к осмотру полок.
Будучи не в силах устоять перед возможностью бесплатно получить книги, Северус подходит ко второй коробке. Он извлекает оттуда несколько книг по зельеварению, но больше ничего интересного там нет. Вернувшись к первой стопке, он вытаскивает увесистый том:
– Вы уверены, что хотите оставить его? Тут много длинных слов и совсем нет картинок.
Поттер смотрит на него из-за плеча и усмехается.
– Неплохая попытка. Можете взять почитать, если хотите.
Северус кивает в знак благодарности, чувствуя, что явно что-то упускает. Ни одной стоящей мысли не приходит в голову, пока он поднимается в свое убежище на чердаке, так что он отбрасывает это ощущение и приступает к работе.
***
Полдень настолько жарок, что Северусу приходится снять мантию и закатить рукава. Коробка, которую он сегодня разбирает, содержит множество мелких и редких вещиц. Когда входит Поттер, Северус сидит на полу, скрестив ноги, с горой уже проверенных вещей слева от себя.
– Пора обедать.
– Я думал, мы это уже обсудили, – он поднимает взгляд, но тут же отводит его в сторону, чтобы не глазеть на стакан холодного сока со стекающими по стенкам капельками воды, который Поттер предусмотрительно поставил на поднос.
– Обсудили – я приношу еду, а вы продолжаете голодать. Идеальное решение для обоих. Мерлин, как же тут жарко.
– Недостатки чердака в летнее время. Что вы делаете? – он инстинктивно подвигается, когда Поттер, поставив поднос на одну из коробок, усаживается рядом с ним.
– Внизу от всего несет краской, – просто отвечает тот, протягивая руку за сэндвичем.
– И вам, конечно, больше некуда пойти.
– Разумеется.
– Чем вы занимаетесь, мистер Поттер, имея столько свободного времени? – этот вопрос уже некоторое время занимает его. Не пристальный интерес, скорее просто легкое любопытство. В конце концов, они бок о бок прошли всю войну, даже если Поттер большую часть этого времени пытался решить, на чьей же стороне Северус. Последний раз он видел Поттера, когда пожимал ему руку в Министерстве еще на первом праздновании победы. С тех пор он видел Поттера всего пять раз – в темной официальной мантии и за другим концом стола.
Поттер пожимает плечами и смотрит по сторонам:
– Я путешествую. Франция – Рон и Гермиона сейчас там, Египет, Румыния, Индия.
– С какой целью? – этим вопросом Северус зарабатывает недоверчивый взгляд.
– С целью увидеть мир. В нем столько интересного. Раньше я выживал, сейчас – живу.
Ответ кажется неестественным и отрепетированным, и Северус пристально смотрит на собеседника ...
... до тех пор, пока тот не отводит взгляд. Кода-то он читал мысли Поттера и не забыл его привязанности к семье, дому, который, в конце концов, был здесь. Эта привязанность была слишком сильной, чтобы исчезнуть за прошедшие годы.
– Расскажите, что вы тут уже нашли? – Поттер откусывает кусочек сэндвича.
В конце концов все это Северуса не касается, так что он позволяет Поттеру сменить тему и поднимает с пола уродливую статуэтку дракона с детенышами:
– Множество безобразных пылесборников.
Поттер корчит рожу, проглатывает сэндвич и смеется.
Этот короткий смешок доставляет Северусу неспокойное удовольствие. Он отодвигается, кладет драконье семейство обратно и продолжает смотреть на него, ожидая, что это чувство пойдет.
– И все? Никаких проклятий? Никакой героической борьбы с темной магией? – голос Поттера низок и мягок, в первое мгновение Северус даже не осознает, что он принадлежит Поттеру – просто звучный, глубокий мужской голос.
Он некоторое время рассматривает предметы, прежде чем ловко подхватить один из них:
– На этом, – теперь он снова в состоянии перевести взгляд на Поттера, – было премилое проклятье бесплодия.
Поттер подается ближе, рассматривая статуэтку и, прежде чем взять ее, вопросительно смотрит на Северуса, словно спрашивая разрешения.
– Премилое?
– М-м, – он роняет ее на ладонь Поттера, – Кровотечение, дисфункция, тошнота – пришлось наложить несколько заклинаний, чтобы обезвредить эту штучку, – пользуясь тем, что Поттер отвлекся, Северус наклоняется вперед, чтобы взять сок с подноса. Не имеет значения, что он не особенно любит тыквенный сок, – жидкость разливается внутри такой чудесной прохладой, что Северус выпивает не меньше половины стакана, прежде чем может заставить себя остановиться.
Поднимая голову, он успевает заметить, как взгляд Поттера возвращается к статуэтке. Тот покусывает губу, легко зажав ее зубами, и, выдыхая, переводит на Северуса слишком оживленный взгляд.
– Расскажите еще.
***
Этим вечером Северус не остается ужинать, и Поттер невозмутимо принимает его отказ. Если Поттер хотя бы немного похож на него самого, то тоже чувствует некое облегчение, когда они расстаются вечером. Час или около того, мирно проведенный в обществе друг друга на чердаке, – и Северус рад тому, что может побыть дома, один, чтобы переварить произошедшее.
Поужинав, он устраивается с чашкой вечернего чая, еще раз подробно анализируя странное поведение Поттера и усиливающееся ощущение, что он что-то пропустил. И совсем не вспоминая его голос или то, как менялось выражение его лица, когда встречались их взгляды.
***
– Как поживает Номер 27?
– Я полагаю, еще жива. Если вы не забывали ее кормить, – Северус даже не поднимает головы, когда Поттер пересекает комнату, чтобы подойти к кукольному домику, и снова ставит поднос на одну из коробок.
– Она не очень много двигается. Это нормально?
– Я не знаю, у меня нет привычки наблюдать за жизнью грызунов, – он кидает беглый взгляд на Поттера, который склонился над домиком, осторожно наполняя кормушку.
– Сегодня я хотел приготовить спагетти.
– Вы что, теперь озвучиваете каждую свою мысль?
Поттер смотрит на него из-за плеча, делая вид, что обдумывает ответ:
– Не думаю, – наконец протягивает он.
Эта простая шутка произнесена так невинно и так вовремя, что Северус не может сдержаться – уголки его рта нервно подергиваются, прежде чем он сдается и позволяет улыбке изогнуть их. Он фыркает – чем скрывает и веселье, и раздражение из-за собственной нестойкости.
Поттер улыбается в ответ и усаживается, повернувшись к нему.
– Вы останетесь? – тон вопроса достаточно легкомыслен, но выражение лица серьезно.
– Если я соглашусь, вы оставите эти глупые попытки накормить меня обедом? – спрашивает Северус, глядя на поднос и надеясь, что Поттер согласится. Он спросил не совсем то, что хотел, он не решился на то самое неуловимое «почему?», но возможно, это приблизит его к цели.
– Конечно, – отвечает Поттер, слишком легкомысленным тоном и после чересчур долгой паузы, чтобы ответ не был подозрителен.
Северус, прищурившись, смотрит на Поттера, но тот не меняет выражения лица.
– Так, я позову вас, когда все будет готово?
Северус кивает и смотрит, как Поттер поднимается и уходит. Он чувствует, как с каждым его движением между ними сгущается и нарастает жар.
***
Поттер смеется, и его тихое хихиканье разбивает неловкое молчание, повисшее между ними.
– Что смешного?
– Мы, – взгляд Поттера искрится весельем.
– Не помню, чтобы я говорил что-то остроумное, – сопит Северус.
– В этом все дело, не так ли? – поборов веселье, Поттер отвечает нарочито серьезно. Когда становится ясно, что Северус не собирается отвечать, он продолжает: – Мне кажется, мы впервые так долго молчим в присутствии друг друга.
– Взыскание! – рявкает он, не в силах устоять перед искушением, и наслаждается тем, как Поттер бессознательно вздрагивает в ответ.
– Ага, – смеется Поттер и берет вилку.
Через мгновение Северус берет свою, недовольный тем, что ему вдруг стало нравиться смешить Поттера. Это почти так же интересно, как его злить, и в то же время отличается – но Северус не может понять чем.
– Было еще что-нибудь интересное?
– Несколько проклятий, но все без фантазии.
Поттер бормочет, сжав губы:
– Я не думал, что фантазия – это критерий, по которому оцениваются проклятия.
Северус понимает, что это шутка, но как ценитель Темных Искусств не может оставить это заявление без ответа:
– Так и есть. На самом деле, чем изобретательнее проклятие, тем сложнее его снять.
– О, тогда бы вам понравилось проклятие, которое мы обнаружили на новом доме Чарли в Румынии.
Молчание снова повисает между ними – на время еды и немного после. Северус наблюдает за тем, как Поттер лениво подбирает остатки соуса кусочком хлеба – его занимает, что тот настолько увлечен принятием пищи. Увлечен всем, если быть точным. Поттер с одинаковым энтузиазмом рассказывает о своих путешествиях, друзьях, магии. Северус просто не понимает, откуда берется столько энергии.
Бывают дни, когда он острее чувствует ценность своей жизни, и его давит сознание того, что еще придется как-то заполнять многие годы. И все же... И все же теперь ему легче – вместе с Поттером, на площади Гриммолд; прошлое не кажется таким далеким, а собственная жизнь – вспышкой в темноте, оставленной гаснуть в бесконечном мраке.
***
– Я принес...
– Мы договорились – никаких больше обедов, – перебивает он, не поднимая глаз.
– Обед для Номера 27.
Северус трясет головой – он должен был догадаться.
Поттер ставит что-то рядом с ним, когда проходит мимо, и Северус, подняв взгляд, обнаруживает стакан благословенной холодной воды.
– Здесь слишком жарко.
– Я переживу – именно для этого, кстати, были созданы охлаждающие чары.
Хотя они совершенно не помогают.
– Вы могли бы помочь мне разобраться с библиотекой.
Он поднимает голову, но Поттер стоит лицом к кукольному домику, так что Северус не может видеть его выражения.
– Это не входило в наш договор, – осторожно отвечает он.
Долгие секунды молчания предшествуют ответу и короткому кивку:
– Да, не входило, – когда Поттер оборачивается, его лицо ничего не выражает. – Так вы остаетесь?
– Мы договаривались...
– Что вы останетесь на ужин вчера вечером.
Северус прокручивает интонации этого чересчур поспешного ответа в голове – чтобы запомнить и проанализировать их позже. Он не знает, почему ответ так ему не нравится, и почему он отзывается мурашками и зудом под кожей, но точно знает, что хочет, чтобы это прошло.
– Чтобы я, да упустил возможность посмотреть на вас в роли домового эльфа? – он отвечает медленно и с насмешкой, но затаивает дыхание, закончив говорить. Впервые за долгие годы он не может предсказать, какую реакцию вызовут его слова. Как будто ждешь действия ингредиента на экспериментальное зелье.
Уголки рта Поттера едва заметно кривятся – слишком мало, чтобы быть даже подобием улыбки. Но Северус согласен и на нее, отмечая легкую расслабленность в позе собеседника, и безмолвно выдыхает от облегчения.
Поттер облизывает губы, а его взгляд становится более оживленным.
– Я позову, когда все будет готово.
И уходит, оставляя Северуса размышлять об ответе.
***
Несмотря на непонятный вечер, их второй ужин проходит так же приятно, как и первый. Даже лучше, если принять во внимание отсутствие неловкого молчания.
Когда они заканчивают ужинать, на улице уже темно, и коридор окрашен вечерними тенями в серо-голубой. Поттер молча следует за Северусом и в дверях подает ему плащ.
– Зачем вы кормите меня, Поттер? – только на это его и хватает, даже в обманчивом укрытии теней.
Поттер смотрит на него, и поначалу Северусу кажется, что он все-таки получит правильный ответ. Но Поттер медлит:
– Комплекс героя, разве не так это называется? – он пожимает плечами и отводит взгляд. – Мне нравится заботиться о людях.
– Я не нуждаюсь в заботе, – ожидаемо усмехается Северус.
– Я знаю, – грустно улыбается Поттер.
– И?..
– Я сказал «мне нравится», а не «во мне нуждаются», – он открывает дверь, и Северус понимает, что разговор окончен.
***
Некоторое время спустя Поттеру уже не приходится звать его – Северус спускается в кухню около шести и помогает заканчивать приготовления. Сегодня он застает Поттера у кладовки, застывшего неподвижно.
– Ничего не хочу из этого, – неожиданно говорит он, словно появление Северуса сняло с него чары.
Северус подходит и рассматривает из-за плеча Поттера полки с запасами. Он надеется найти что-то, что они еще не ели, но его внимание фиксируется на Поттере. Находясь так близко, он чувствует запах его шампуня и видит вечерние зачатки щетины на подбородке. Внезапно ему хочется наклониться и прикоснуться губами к шее Поттера. Это уже совсем не абстрактное эстетическое наслаждение, а желание, жаром растекающееся по венам. Желание нарастает, и приходится хвататься за что попало, чтобы не поддаться ему. Он и хватается – за косяк, и так сжимает пальцы, что руку едва не сводит судорогой.
Северус настолько сосредоточен на этой боли, что не замечает, как Поттер оборачивается, – и совершенно неожиданно сталкивается со взглядом зеленых глаз.
– Ой, – у Поттера перехватывает дыхание, но Северус уже отступил назад:
– Ресторан.
– Что? – переспрашивает он, словно Северус говорит на другом языке.
– Мы пойдем в ресторан. Ужинать. Я устал от вашей стряпни.
– В ресторан?
Это смешно, но растерянность Поттера помогает Северусу вернуть самообладание.
– Да. В ресторан. Там можно поесть. Вы учились в Хогвартсе, были на приемах в Министерстве, так что не думаю, что ужин вне дома является для вас чем-то совершенно незнакомым.
Поттер несколько раз моргает, и Северус готовится выдать другое, более резкое объяснение, когда он, наконец, заговаривает:
– Хорошо, мне только...
Поттер покусывает губу и прикрывает глаза – Северус не видел его таким взволнованным с того первого утра, когда вернулся на площадь Гриммолд. Во взгляде Поттера вспыхивает оценивающий огонек, но Северус не может понять, что он означает.
– ... сперва нужно кое-что сделать.
***
Северус меряет холл шагами, ожидая, пока Поттер справится со своими таинственными делами наверху. Бросив очередной взгляд на лестницу, он замечает спускающегося Поттера, который одной рукой держится за перила.
И не может отвести взгляд.
Поттер усмехается, когда замечает, что Северус смотрит на него, и, спустившись вниз, поворачивается, словно демонстрируя обновку.
– Нравится?
– Не Многосущное зелье, – бурчит Северус, рассматривая изменения и пытаясь угадать, какое зелье или комбинация могло дать такой результат. Черты Поттера остались прежними, но глаза стали темно-карими, а волосы – русыми.
– Нет, – отвечает Поттер. – Уизли.
Это отрывает Северуса от размышлений, и он прищуривает глаза, инстинктивно настораживаясь.
– Официальный состав меняет цвет глаз и волос на несколько минут, но у меня более ранний образец – изменяет на двенадцать часов.
Это не из-за него. Даже несмотря на их многолетние ссоры, Северус интуитивно понимает, что Поттер маскируется не из-за страха или нежелания быть увиденным на людях вместе с ним. За несколько секунд в его голове проносятся десятки возможных причин, прежде чем он вспоминает Поттера, рассеянно уставившегося в свою тарелку на приеме в Министерстве.
Он молчит так долго, что улыбка Поттера начинает блекнуть.
– Я не люблю толпы, – произносит он, словно прочитав его мысли. – Это не кардинально, но без шрама и этого достаточно.
– А как...
– Косметика, – пожимает плечами Поттер, постепенно вновь обретая утраченное было расположение духа. – Прикосновение пуховки – и Эван Джейсон к вашим услугам.
Северус рефлекторно кривится, и ему требуется несколько секунд, чтобы вернуть контроль над выражением лица.
– Пожалуйста, – он наполовину серьезен, – пожалуйста, не говорите, что вы и в самом деле используете этот броский псевдоним.
Вместо ответа Поттер лишь усмехается и проходит мимо него к двери:
– Пошли?
***
Они выбирают ресторан гораздо быстрее, чем он ожидал. Буквально через несколько шагов по улице Северус указал на первый попавшийся – не потому, что он ему понравился, а чтобы долго не тянуть.
Поттер прищуривается, читая вывеску:
– Хорошо.
Наверное, на его лице отразилось удивление, потому что Поттер легко усмехнулся – как всегда, когда считает, что Северус сделал что-то занятное.
– Мое воспитание лишило меня шанса стать разборчивым в еде, – он пожимает плечами и направляется к ресторану, оставив Северуса вспоминать почему.
В итоге кухня оказывается не так уж и плоха. Помещение маленькое, почти крошечное, но тусклое освещение и темные тона делают его уютным. Северусу требуется почти минута, чтобы свыкнуться с темнотой, но после яркого солнца улицы она только радует – равно как и почти волшебная прохлада.
Они усаживаются за маленький столик у стены, который выглядит так, словно вот-вот развалится, но при этом остается устойчивым. Еще рано, поэтому официант достаточно быстро приносит им напитки и принимает заказ.
В ожидании еды Поттер поворачивается на стуле, вытянув ноги в проход. Северус, наблюдая за тем, как его спутник рассматривает столики, уверен, что тот сейчас что-нибудь спросит. Как это непривычно – видеть выражение лица Поттера в сочетании с другим цветом глаз и волос. Северусу кажется, что он наблюдает за актером, играющим роль, и начинает наконец понимать, что же его беспокоило.
– Я теперь и не знаю, как вас называть, – наконец очень тихо произносит Поттер, словно не уверен, что хочет, чтобы его услышали.
Если бы Поттер был слизеринцем, Северус сказал бы, что это отличный ход – заставить его отказаться от использования фамилий, не прося об этом. Гениально, но не в стиле Поттера.
Если бы Северус был честен с собой, он бы признался, что его пугает сама идея согласиться на подобное проявление близости. А если бы Северус был бы еще более честен, он бы признал, что хочет дать Поттеру такое разрешение. Секунды проходят, но он не может заставить себя так расщедриться, поэтому предлагает только то, что может:
– Зачем меня как-то называть?
– Что?
– В доме на Гриммолд не так уж и много людей, чтобы можно было перепутать – к кому именно вы обращаетесь.
– Да, но...
– Также у вас нет привычки разговаривать с собой вслух, я уверен, что заметил бы это.
– Нет, – Поттер терпеливо улыбается.
– Тогда, пока вы сами не надумаете, я бы посоветовал вам не мучаться и никак не обращаться ко мне вообще.
Этого достаточно – Поттер кивает и возвращается к рассматриванию интерьера. Между ними снова повисает тишина, уже обычная для них, но от этого не менее комфортная. Северус полагает, что Поттер, так же, как и он, привык к ней. Он знает, что, путешествуя, Поттер навещал и старых друзей, но ему кажется логичным, что жизнь, проведенная в пути, ограничила возможности создания и поддержания отношений.
Или, может быть, это только здесь Поттер не очень приветлив.
– А где миссис Поттер? – спрашивает он, озвучивая продолжение мысли.
– Никогда не встречал, – отвечая, Поттер не смотрит на него и вообще не кажется удивленным этим вопросом, что только разжигает в Северусе любопытство.
Он собирается поддразнить Поттера издевкой по поводу его вкусов, но им подают ужин. Северус только на мгновение теряется, когда Поттер разворачивается, чтобы сесть на место и их колени сталкиваются под столом, но за это время Поттер уже успевает что-то сказать, начиная новую беседу. Момент потерян, и Северус отодвигает этот вопрос, как и многие другие, в глубь сознания.
***
Только когда они подходят к дому, Северус понимает, что сегодня ему уже не надо заходить внутрь.
По тому, как изменилось выражение лица Поттера, становится ясно, что он тоже это понял. Улыбка играет на его губах, когда он достает ключ из кармана. Он наклоняется, слегка задевая волосами дверь, и отпирает ее. Раздается щелчок, но Поттер не двигается – не поднимает головы и не пытается войти внутрь.
– Чаю, Северус?
Его голос настолько тих, что Северусу требуется целая минута, чтобы понять: ему не послышалось.
– Это обычная вежливость, – добавляет Поттер, мягко подразнивая и поворачиваясь, чтобы посмотреть на Северуса.
И наступает тот самый момент. Когда Северус чувствует всем слишком быстро бьющимся сердцем, что сейчас может податься вперед, прикоснуться кубами к губам Поттера и его не оттолкнут. Осознание этого проскальзывает между ними и потрескивает в растянувшихся секундах, подобно магии.
Но на улице еще недостаточно темно, и даже в тени веранды Северусу кажется, что они на виду, и к тому же его слишком смущает то, что на него смотрят карие глаза, – поэтому он стоит неподвижно – до тех пор, пока мгновение не ускользает, а Поттер снова не отворачивается.
– Может быть, завтра. Спокойной ночи, мистер Поттер.
Уже спустившись с крыльца, он останавливается и оборачивается:
– Мистер Поттер?
Тот как раз открыл дверь и теперь, обернувшись на голос, прислоняется к ней, держась за ручку, чтоб не ввалиться внутрь. Так он выглядит удивительно по-мальчишески. Северус колеблется, помня об их прошлом и пропасти между ними, но все же продолжает после небольшой паузы:
– Какие у вас планы на завтрашний вечер?
– Я собирался приготовить лосося, – он осторожно смотрит на него.
Северус кивает, глядя в точку где-то за поттеровским плечом.
– Я принесу Шардоне. Несмотря на то, что говорят в Хогвартсе, тыквенный сок не идеальное сопровождение для каждого блюда
Он изучает лицо Поттера, ожидая какой-либо реакции. И хотя его улыбка не так широка, как несколько мгновений назад, Северусу достаточно и ее, чтобы развернуться и направиться к месту аппарации.
***
К облегчению Северуса, на следующее утро ему опять приходится открывать дверь самому. Пустой холл и звуки радио, доносящиеся из библиотеки, свидетельствуют о том, что ему не придется столкнуться с Поттером слишком скоро. Он относит вино на кухню, поставив его так, чтобы Поттер заметил, и поднимается на чердак.
С большей части содержимого темная магия уже снята, и Северус машинально проходит мимо того, что еще не осмотрено, позволяя мыслям перенестись к Поттеру и тому самому «почему».
Днем небо затягивается облаками, и на чердаке темнеет. Северус смотрит по сторонам – на пыльные балки, на упакованные воспоминания, на все составляющие его уголка в этом доме – и наконец понимает.
***
Обед появляется раньше обычного – Северус едва успевает уловить топот шагов по лестнице, как взъерошенный и довольный Поттер уже ставит поднос с едой и предлагает ему одну из кружек.
Он хорош собой даже в полумраке. Открытие, сделанное ранее, медленно разливается болью в груди Северуса, словно холодная сталь, изогнутая против воли.
– Будет дождь, – произносит Поттер, словно и не стоит так близко.
– Вы как всегда очень точно выражаете очевидное, мистер Поттер, – парирует Северус. Он привык носить маски, и ему не составляет труда сделать вид, что между ними ничего не было. Ну, или почти ничего не было.
Поттер подходит к кукольному домику проверить Номер 27. После этого Северус откладывает работу, и они снова вместе сидят на полу.
Сегодня, благодаря освещению, контуры кажутся размытыми. Северус чувствует себя неуверенно, когда они сидят так: прислонившись спиной к коробкам, вытянув ноги – там, где заканчиваются его, начинаются Поттера.
Поттер рассказывает ему об Индии, в которой Северус никогда не был. Не важно, что Поттер рассказывает не о тех местах, которые он сам хотел бы увидеть, и не описывает детали, которые он хотел бы узнать, это не имеет значения – его истории всегда ярки, а увлеченность Поттера затягивает.
Беседа сходит на нет, начинается дождь. Поттер доел свой обед, и теперь они слушают, как дождь звонко барабанит по крыше.
Северус не из пугливых – что помогает не податься назад, когда Поттер накрывает его руку своей. Это их первое намеренное прикосновение. Северус рассматривает их руки, стараясь убедить себя в том, что смуглая сильная рука естественно смотрится на его тонкой кисти.
– Мне нравятся твои руки, – произносит Поттер, поглаживая кончиками пальцев его ладонь.
Это похоже на признание, и Северус поднимает взгляд, но Поттер смотрит вниз, отвернувшись так, что Северус не может понять выражение его лица. Надо бы убрать руку, но он не может себя заставить.
– Не говорите мне, что они изящны, – однажды Северусу это уже говорили, и он предпочитает притвориться, что не помнит, кто именно это был.
– Нет, – Поттер поднимает голову, и Северус понимает, что придвинулся слишком близко – он практически чувствует дыхание Поттера на своих губах.
Один раз, только один раз, думает Северус. А затем он поступит так, как должен.
– Они настоящие, – шепотом закачивает Поттер, словно и у него перехватило дыхание. Он пододвигается ближе.
– Не надо, – это вырывается от совести, за которую Северус так часто себя проклинал, и звучит скорее как просьба, чем приказ.
– Что?
– Не стоит.
Пока Поттер пытается подобрать слова, Северус отстраняется и убирает руку.
– Почему?
Вопрос настойчив, и Северус долго сидит, закрыв глаза.
– Как часто вы видитесь с друзьями?
– Время от времени.
– А как часто выходите из дому без своей дурацкой маскировки? – тут лучше встать. Северус убеждает себя, что будет уместнее использовать преподавательские навыки. Он встает, скрестив руки на груди, и прислоняется спиной к коробкам, лицом к Поттеру, стараясь создать между ними иллюзию времени и пространства.
– Я говорил вам, что это не... Это...
– У вас хотя бы есть место, которое вы считаете домом?
– Прекратите этот допрос и переходите к сути.
Привычный гнев – Поттер вскакивает, уставившись на него и горя от нетерпения.
– А в этом и есть вся суть, – Северус не может заставить себя добавить привычное оскорбление. – Вспомните, кто вы, Поттер, и вспомните, кто я. Мы не можем быть любовниками. Это не настоящее...
– Тогда что это?
– Одиночество.
– Вы думаете, что я?..
– Вы избегаете людей. Ни с кем не встречаетесь. Во время моего первого визита вы аж дрожали – до того были взволнованы.
– Я...
– Да, вы путешествуете, проводя время с незнакомыми людьми. И возвращаетесь назад по требованию Министерства, словно марионетка. У вас даже есть чудной выделки коробка, чтоб было куда возвращаться, – он указывает жестом на дом вокруг них. – Скажите, когда вы в последний раз разговаривали с кем-то кроме меня?
– Рон и Гермиона...
– Они женаты и живут во Франции. Каждому нужен Хранитель Секрета, Поттер, а они слишком увлечены друг другом, чтобы быть вашими.
– Черт возьми, дайте мне закончить! Не вам говорить мне о Хранителе. Зельевар по почтовым заказам. Все, что вы демонстрируете другим – это почерк и усмешку!
Северус застывает, переводя реакцию в мышечное напряжение. Он добился того, чего хотел, – Поттер зол – и убеждает себя, что это был самый простой выход. Неважно, что слова Поттера задели сильнее, чем должны были: в прошлом он слышал вещи и похуже. Он усмехается той усмешкой, о которой Поттер только что так великодушно ему напомнил, и говорит ледяным голосом:
– Спасибо, мистер Поттер, что подтверждаете мою правоту. Думаю, мне пора, – он разворачивается, направляясь к двери.
– Северус!
Северус не оборачивается, и даже не останавливается – он сбегает по ступенькам и выходит из дома быстрее, чем Поттер может догнать его.
***
Никто не может сказать, что Северус не верен своему слову. Вчера чердак был только почти готов, а у них с Поттером договор. Следующим утром Северус, призвав все мужество, аппарирует на площадь Гриммолд. Дождь так и не прекратился, и дом выглядит знакомо-мрачным, каким не был со времен войны.
Он надеется, что сегодня снова будет сам открывать дверь. Но его надеждам не суждено сбыться – Поттер в холле, он открывает дверь едва ли не раньше, чем Северус заканчивает стучать. Некоторое время они смотрят друг на друга – Поттер удивленно, Северус неуверенно, – прежде чем Северус заговаривает:
– Вы выпачкались.
Волосы Поттера, еще более растрепанные, чем обычно, забрызганы краской, а через щеку проходит белая полоса.
– Не мог заснуть... Я крашу с пяти, – его голос звучит так, словно он всю ночь провел на ногах, и отвечает больше от утомления, чем почему-либо еще.
– Это объясняет мешки под глазами. И запах.
Поттер сухо и резко смеется с выражением обиды на лице.
– Вы, как всегда, само очарование, – он открывает дверь шире, прислоняясь к ней, когда Северус заходит внутрь.
На портрете миссис Блэк свежий слой краски, который слегка поблескивает, когда на него попадают лучики света, ухитрившиеся пробраться сквозь облака.
– Зачем вы пришли?
– Сегодня я завершаю работу, – отвечает Северус как ни в чем не бывало.
– А, – отводя взгляд, Поттер даже не пытается скрыть разочарование.
– Я уверен, что вы знаете, где меня найти, если я вдруг понадоблюсь, – менее язвительно, чем хотелось бы, произносит Северус и поднимается наверх, чувствуя на себе взгляд Поттера.
***
Несмотря на то что знает о присутствии Поттера в комнате, Северус не обращает на него внимания. Он рассматривает шкатулку с драгоценностями, и – вот уж повезло – практически сразу после появления Поттера наталкивается на бусы со старинным, сложным проклятьем.
Не поднимая взгляда в течение всего времени, пока Поттер пристально рассматривает его, стоя в дверях, он почти перегибает палку. Но в конце концов Поттер не выдерживает и подходит к кукольному домику.
– Северус.
Несмотря на то, что это произнесено мягко, звук сбивает движение его палочки, и Северусу приходится в четвертый раз накладывать деактивирующее заклинание. Но оно обречено уже с самого начала – он не может сосредоточиться, пока слышит скрип половиц под ногами Поттера, когда тот подходит ближе. Ему кажется абсурдным, что после всего случившегося он именно сейчас боится поднять глаза.
– Северус.
Возможно, это было ошибкой – позволить Поттеру так себя называть, теперь этот шепот напоминает ему то, от чего он отказался.
– Мистер Поттер, я занят – вас, видимо, подвело ваше безупречное зрение, – он должен что-то сказать, пока готовится к следующей попытке.
– Это может подождать пять минут, – подойдя, Поттер накрывает своей рукой руку Северуса.
Северус переводит дыхание, чувствуя, что сжал палочку слишком сильно. Он чувствует тепло Поттера рядом, вдыхает аромат его шампуня и волос.
– Разве никто никогда не говорил вам, что опасно, не говоря уже о том, что неприлично прикасаться к волшебнику, накладывающему заклинание?
Ответа нет, и Северус наконец сдается и поднимает взгляд на Поттера.
– Игнорировать других людей тоже неприлично, – беззлобно отвечает Поттер. Он отпускает руку Северуса, но не отступает.
– Я работаю, – раздраженно произносит Северус.
– Это проклятие старения, оно никуда не денется. К тому же, тут тоже есть работа – что-то изменилось.
– Поттер, – вздыхает Северус, закрывая глаза, не зная, что следует сказать дальше. Повисает пауза, и поттеровские слова медленно заполняют пустоту в его голове. Он чувствует себя несчастным и разбитым, прежде чем в нем начинает подниматься гнев. – Что-то изменилось? – теперь его холодность непритворна.
Он следует за Поттером к кукольному домику и опускается на колени перед игрушкой. Там, в одном из углов гостиной, Номер 27. Ее глаза отражают свет, словно стекло, а не живая материя. Северус осторожно подталкивает ее, стараясь не повредить хрупкое тельце. Оставив ее внутри, он снова встает, делая вид, что не замечает, как Поттер наблюдает за ним с все возрастающим нетерпением. Наконец Северус решает, что уже достаточно, и поворачивается к нему, приподняв бровь.
– Ну? – тянет он.
– Что? – Поттер моргает.
– Я предлагаю вам снять заклинание. Разве что вы очень любите плюшевых мышей.
– Я ... Я не... – сжав губы, Поттер кидает быстрый взгляд в сторону домика.
– Что «не», мистер Поттер? – усмехается Северус. – Не любите?
Но ошеломленный Поттер не отвечает, поэтому он продолжает язвительно шептать:
– Вы думали, я не узнаю, мистер Поттер? Думали, не замечу вашу способность отличать стоящие работы по Темным Искусствам от всякого хлама? Или что вы используете ту длительную маскировку вместо простой? Я еще в состоянии сложить два и два, профессор. А теперь снимите заклинание, потому что я не собираюсь этого делать, – к концу тирады Северус теряет над собой контроль, и его голос раздается по всей комнате, закончившись почти слышимым треском, подобным тишине в конце симфонии.
Не сводя с него взгляда и не моргая, Поттер достает палочку и направляет ее в сторону домика.
– Северус...
– Нет, мистер Поттер.
– Если ты позволишь, я...
– Объяснитесь? Мне не нравится, когда надо мной смеются или когда мне врут.
– Я не врал тебе.
– Египет чудесен, Румыния очаровательна – сколько подобных историй вы собирались выдумать, прежде чем начать считать их враньем?
– Я ничего не выдумывал!
– Это прекрасно, я полагаю, что год во Франции был потрачен на путешествия по каминам туда и обратно, чтобы вы могли успевать на уроки?
– Это было до Хогвартса!
– И все это время вы были в Хогвартсе? И притворялись, что вам интересны истории о моих бывших студентах, о темномагических артефактах – разве это не ложь? Я полагаю, что вы здорово повеселились с друзьями – над старым дураком, который слишком глуп, чтобы понять, что преподает учителю?
– Мне нравилось, как вы рассказываете!
– О, несомненно.
– Я вам говорил...
– У вас там есть любовник? К кому вы возвращаетесь каждую осень? Что бы случилось, если бы я не остановил вас? Короткий летний роман? Что-то, над чем можно было бы похихикать «О, Северус, прости, я уезжаю в Австралию на год. Ха-ха».
– Нет!
– Так зачем я вам тут нужен, Поттер? Вы распознали проклятие старения – могли бы сделать все это сами. К чему платить мне?
– Хорошо, вы правы, – кричит Поттер, сжимая и разжимая кулаки. Он смотрит в сторону, и Северус почти видит, как растворяется его ярость. – Вы правы. Я не хотел проводить здесь еще одно лето в одиночестве. Я хотел, чтобы кто-то был со мной.
– Любовник?
– Нет, – Поттер поворачивается к нему. – Этого я не планировал. Я вообще ничего не планировал.
– Вы просто так, ни с того ни с сего, решили пригласить человека, которого ненавидели – ненавидели, – повторяет он, видя, что Поттер хочет возразить, – к себе домой?!
Они пристально смотрят друг другу в глаза, так что Северус видит неуверенность и колебание, проскальзывающие во взгляде Поттера, прежде чем тот отводит глаза и закрывает их – словно не пуская Северуса дальше.
– Вы напоминаете мне о войне, – наконец произносит он.
– Многие люди хотели бы о ней забыть.
– Жизнь немногих была продиктована ею.
– Жизни всех были продиктованы ею.
– Вы же знаете, что это не так. Вы. Сириус. Дамблдор. Я. Люди слышат наши имена и думают о войне. Потому что это мы.
Это правда, и Северусу нечего возразить.
– Все остальные просто вернулись к своим жизням, наши же просто остановились. Можете называть это одиночеством, если хотите, но я бы не смог влюбиться в кого угодно. Это другое... Это не... – но Поттер, видимо, истощил свою способность к красноречию.
Не имеет значения – Северус думает об их совместных ужинах, об уюте этого дома и знает, что Поттер имеет в виду. Он старается игнорировать тянущее ощущение в груди – словно кто-то гнет сталь, проверяя ее на прочность.
– То есть вы признаете, что это все не настоящее?
– Я такого не говорил.
– Но вы только что сказали...
– Я сказал, что был одинок, но с вами это прошло.
– Нельзя выстраивать отношения на иллюзорной близости военного прошлого.
Поттер сухо улыбается – так пытаются стоически переносить чью-то смерть.
– Вам бы все испортить, да? – это риторический вопрос.
Поттер подступает к нему поближе, и Северус не знает, отойти или нет.
– Мы все зависим от обстоятельств. Гермиона и Рон тоже полюбили друг друга из-за войны, и вы думаете, их чувства не настоящие?
– Это другое.
Поттер стоит так близко, что Северус может видеть оттенки зеленого в его глазах.
– Почему?
– Мы ненавидим.
– Вы меня ненавидите?
Северусу хотелось бы закрыть глаза, но стук его сердца так громок, что он, кажется, тонет в нем.
– Раньше не...
– Сейчас, Северус. Сейчас ты меня ненавидишь? – Он протягивает руку, заводит прядь волос Северуса ему за ухо и скользит пальцами по скуле.
– Нет.
А вот теперь он закрывает глаза.
– Ты хочешь этого?
Поттер наклоняется ближе, и Северус чувствует призраки слов на губах.
– Да.
Легко было вообразить на этом месте нечто грубое, выплеск всей накопившейся за годы ненависти в трепете и скольжении тел. Чего Северус совсем не мог себе представить, так это сладкого тепла, не извергающегося, а мягко бурлящего, когда губы Поттера наконец-то твердо и нежно прижимаются к его губам. Он раскрывает рот, их языки встречаются и переплетаются, и Северус думает только о том, что хочет еще.
Руки Поттера зарываются ему в волосы, и тот хватает его за рубашку, притягивая ближе. Их тела соприкасаются, и Поттер так же возбужден, как и он сам, но это практически не заметно по сравнению с остальными ощущениями, сложным танцем мускулов и кожи под руками. Он не понимает, что они двигаются, пока Поттер не врезается в кучу коробок – звук удара напоминает Северусу, где они находятся.
Когда они отрываются друг от друга – Поттер только слегка ослабляет объятия, позволяя Северусу отстраниться – оба тяжело дышат и некоторое время молчат.
– Мне хорошо с тобой, – наконец произносит Поттер. Его руки соскальзывают Северусу на плечи. – Мне нравится, какими мы становимся, когда мы вместе. Ну и что, что это все благодаря войне? Это не делает наши чувства менее реальными.
Может быть и нет. Северус не может отрицать ни быстрого биения своего сердца, ни своего желания.
– Это слишком просто, – наконец произносит он, только потому, что какая-то его часть все еще не хочет сдаваться.
Поттер посмеивается – тихо и не так уж и весело, потом проводить пальцами по шее Северуса, словно хочет притянуть его ближе, но между ними и так слишком маленькое расстояние.
– Просто? Мы уже ссоримся, а ведь у нас даже еще ничего не было. В этих отношениях не будет ничего простого.
– Тогда, может, нам вообще не стоит их начинать?
Несмотря на то, что выражение лица Поттера не меняется, он кажется обиженным.
– Я не могу тебя принудить, Северус. Я могу только попросить в меня верить.
– Ты мне лгал.
– Я не хотел... Вернее, хотел сначала, не потом, когда мы... Я не знал, как тебе сказать. Надеялся, что ты сможешь понять, как мне тяжело доверять другим, – он кажется растерянным, и это сильнее, чем все слова, помогает Северусу поверить.
– Я думал, – говорит Северус, – уж ты-то поймешь, насколько мне важно знать, что мне доверяют.
Поттер опускает руки и, кивнув, смотрит куда-то в сторону, словно все уже сказано. Северус инстинктивно обнимает его, притягивая ближе.
– И тем более я не намерен заводить роман с затворником.
– Я не...
– Да, – мягко говорит он, потому что не хочет задеть Поттера. – Что преподавание, что выходы в свет – ты все время прячешься за косметикой и изменяющими внешность чарами.
– Ты уже высказался по этому поводу, – он толкает Северуса в грудь, но удар выходит таким же слабым, как и возражение.
– Высказался, – удерживая подбородок Поттера, он заставляет его поднять голову и встретиться с ним взглядом. – Давай поужинаем вместе, Гарри.
Гораздо лучше, чем читать мысли Поттера, – видеть, как отчаяние в его глазах сменяется счастьем.
Однако последнее тут же сменяется тревогой.
– Не дразни меня, – говорит Поттер, покусывая губу.
– Ты просил верить в тебя, и я верю – в тебя, а не в какую-то подделку. Перестань использовать эти штучки от Уизли – и здесь, и в Хогвартсе – и тогда мы посмотрим, какие еще твои утверждения окажутся истинными.
Поттер улыбается и тянет Северуса к себе, прижимаясь к нему лбом, пока их губы и дыхания не сливаются в одно.
– Окажутся, – шепчет он. – Вот увидишь, – он склоняет голову, снова втягивая Северуса в поцелуй.
Этот оказывается медленнее и глубже, и Северуса охватывает внезапная слабость. Перед тем, как отдаться чувству, он успевает подумать, что в этот раз Поттер, возможно, прав.
Не самый простой текст выбран для перевода и переводчик с ним справился. Некоторые фразы показались чуть неотлакированными: "Он поднялся бы прямо сейчас, но одна даже мысль о том, что" Так и хочется: "но одна только мысль о том,"
"он не поднимает взгляда, только смотрит, как рука сильнее сжимает бокал." чья рука?
"словно одолжил на вечер чьи-то вериги." почему "вериги"? "like he's borrowed someone else's trappings for the evening" Мне кажется, просто чужой наряд/чужую одежду. Могу ошибаться, конечно. В общем, можно предположить, что официальная мантия тяготит Поттера, как вериги, но это слово имеет все-таки намного более яркую смысловую и эмоциональную окраску, нежели просто "одежда".
"Не в состоянии придумать лучшего повода для окончания вечера" почему "повода"? "Unable to think of a better note to end the evening on" Мне кажется: "не в состоянии придумать лучшего замечания/лучшей фразы для окончания вечера" Снейп ведь просто о встрече договаривается. ИМО.
"Северус аппарирует в особняк на площади Гриммолд" дальше мы читаем, что Снейп поднимается на крыльцо, чтобы постучать в дверь, так что, скорее "Северус аппарирует к..."
Но все это мелочи, а в основном, фик переведен достаточно точно.
При несомненно высоком качестве текста как таковом, мне он показался блеклым. Скорее всего, из-за отсутствия выражаемых героями эмоций. Да, после долгого одиночества и пост-военного/пост-героического прошлого Гарри и Снейп все-таки доверяются друг другу. Решают свои проблемы. Но как же сухо это происходит. Будто два шпиона под прикрытием встретились в толпе и каждый старается не выдать себя ни лишним движением, ни мимикой, ни словом. Понятно, что раз мы видим происходящее глазами Снейпа этого не избежать, но на мой взгляд автор перегнул палку.
Пост N: 195
Зарегистрирован: 20.04.06
Откуда: Израиль
Рейтинг:
0
Отправлено: 07.11.06 18:07. Заголовок: Re:
Немного тяжеловато. Вообще, когда повествование ведется в настоящем времени, воспринимается оно как-то... не знаю, сложно. Местами перевод надо бы отшлифовать. И, да, там очепятка:"прикоснуться кубами к губам Поттера".
Как уже говорили выше, текст несколько тяжеловесен. Перевод такого достаточно непростого оригинала выполнен неплохо, респект)) 1. Адекватность перевода - 9 2. Грамотность - 8 3. Общее впечатление - 8
*удивленно* какое интересное совпадение - что обе команды выбрали для перевода фики на тему "Кукольный домик". Или это не совпадение? :-)) Приятный фик - и качественный перевод, хоть и можно было бы еще раз пройтись по уже готовому тексту - в нескольких местах мне встретились опечатки, а еще проскальзывают повторы, вот как здесь: Команда Романс пишет:
цитата:
но гриффиндорец не обращает на него внимания, полностью поглощенный супом. Северус не обращает на него внимания
Придираться ни к чему не хочется, единственное что - не хватило мне какой-то изюминки, что ли, в этой традиционной лав-стори. Слишком... гладко и предсказуемо все. Понятно, что это претензия не к переводчику, конечно же :-) Адекватность перевода - 8 Грамотность - 8 Общее впечатление - 7
Пост N: 313
Зарегистрирован: 06.10.05
Откуда: Россия, Тула
Рейтинг:
0
Отправлено: 08.11.06 00:49. Заголовок: Re:
Чудесный перевод. Удивительно красивый язык, не потерявшийся при переводе: Он не может сдержать удовлетворенной усмешки, но тут же смывает ее последним глотком вина сложным танцем мускулов и кожи под руками Браво! Адекватность перевода - 10 Грамотность - 10 Общее впечатление - 10
О самом тексте: тежеловесно, суховато, предсказуемо. Как-то уж очень ООС. Так и хочется сказать "Не верю!" (с). Не верю я в таких Снейпа и Гарри. Как-то все без эмоций; скучно. Все какое-то... кукольное, картонное. Честно говоря, с трудом заставляла себя не пролистывать отдельные моменты. Но - это все к оригиналу, я его просмотрела, язык у автора специфический. А перевод хороший, хотя ему не хватает доработки - встречаются шероховатости, недочеты, на которые уже указывали.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 24
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума