Снарри-форум

В конце концов, у этих отношений никогда не было будущего.

Бывший профессор медленно перемешивал болеутоляющее зелье серебряной ложкой. Три раза по часовой стрелке, семь раз против. Потом четыре раза по, шесть раз против, и так далее. Снейп не думал сейчас о зелье - об этом заботились опыт и внутреннее чутье. Это они вовремя потушили огонь, идеально ровно разделил зелье по бутылкам, не забыв засыпать в каждую по щепотке толченого корня валерианы.

На что я вообще надеялся?

Снейп сел у окна, откинулся в кресле и потер виски. Зелье еще должно настояться, но головной боли это не расскажешь. За окном шел снег, начинались сумерки, и бесконечная даль болот уже не проглядывалась. «Я водяной, я водяной, никто не водится со мной» - неожиданно всплыла в памяти детская песенка. Это заставило Снейпа улыбнуться. Мысль побежала дальше по строчкам: «Мои подружки – пиявки, да лягушки…»

Снейп тряхнул головой. Что за песенный бред лезет в его больную голову? Тут уж впору поверить в мозгошмыгов. И зачем Поттер отыскал его после стольких лет забвения? Ведь все было так хорошо, доживал Снейп свою жизнь на болоте, варил зелья в свое удовольствие. И тут пришел Поттер и все испортил. Несносный мальчишка, был таким и остается.

И после смерти мне не обрести покой...

Если раньше время текло ровно и мягко, как розовое масло, добавляемое в амортенцию, то теперь оно или бурлило, как котел бездаря-Лонгботтома, или бесконечно тянулось, как лекция Биннза. А вестей от Поттера не было уже неделю. Вот с последнего его визита время и тянется.

Я душу дьяволу отдам за ночь с тобой…

Снейп еще раз тряхнул головой. Если в голове завелись мозгошмыги, то это надолго. Он встал с места, и в это время в окно постучали. Большая белая сова с привязанным к лапе пакетом билась в стекло. Едва Снейп открыл окно, она ворвалась в комнату, задев крылом его лицо, и спикировала прямо на обеденный стол.

- Чертова птица, никакого воспитания, - проворчал хозяин дома, глядя на то, как сова бесцеремонно клевала орехи и пила из его бокала недопитый с утра тыквенный сок.

Он знал эту сову и потому не пытался отвязать пакет с ее лапы до тех пор, пока она не насытится. Одного раза ему хватило, когда эта дрянь чуть не клюнула его в нос. Будь это его птица, Снейп бы давно научил ее подобающему всякой домашней твари поведению. Но что взять с совы, когда ее хозяин сам имеет свойство бесцеремонно врываться в чужую жизнь?

Получив, наконец, конверт с посланием, Снейп увидел корявые буквы знакомого почерка.

- Писать никогда не умел нормально…

Развернув письмо, Снейп начал читать.

«Дорогой Северус!
Прости, что не писал и не приходил. Я тут подрался с одним контрабандистом в Лютом переулке, и он наградил меня каким-то проклятьем, от которого я весь пошел язвами и даже не смог выкрикнуть ответное заклинание…»

- А невербальные так и не выучил, стыд-позор!

«И теперь я лежу в Мунго, язвы сходят с трудом, но держать перо и разговаривать я уже могу. Правда, писать письма - мука страшная, поскольку на руках язвы заживают плохо. Хотя по сравнению с задом…
Короче, я тебя поздравляю с наступающим Рождеством! Подарок я тебе не успел выбрать, поэтому прими вот эти варежки. Их связала сумасшедшая старушка из соседней палаты, она считает себя хрустальной вазочкой, стоящей на столе у министра магии. Впрочем, варежки у нее получились красивые. Надеюсь, тебе они понравятся. А то у тебя всегда ужасно холодные руки.
Больше писать не могу, ко мне пришел колдомедик, чтобы мазать мои язвы какой-то жуткой настойкой.

Гарри Поттер».

- Балбесы! Чем они его лечат? Какие настойки?!

Снейп развернул пакет. В нем лежали белые варежки из овечьей шерсти. Их украшал рисунок из зеленых и красных елочек. Снейп усмехнулся.

Чуть позже он накинул теплую мантию, и вышел из дома. К востоку отсюда в овраге он видел побеги зимнего любистока. Если Снейпу удастся отыскать растение среди снега, и оно окажется пригодным для зелья, язвы от заклятия у Поттера исчезнут гораздо быстрее.

Руки у Северуса Снейпа в этом походе совсем не замерзли.