Снарри-форум

ДУЭЛЯНТЫ

Мечи были прекрасны. Я о таких только в книжках читал.

Гладкая, блестящая поверхность металла, острая, как бумажный лист. Простая, крепкая рукоятка. Никаких рун и помпезных надписей. Надежное, благородное, красивое оружие.

Мы стояли с Тедом за теплицами и любовались этой красотой. Начищенная сталь отражала снег. Солнце лизало горячим языком крыши, за шиворот капала вода. Мечи тайком доставили вчера из «Норы». Надо будет передать близнецам заначку. И показать Лили…

- Когда? – спросил Тед одними губами.

- Уже завтра днем.

Тед посмотрел по сторонам, морщась от ослепительной белизны снега.

- Ты книги-то мне завещай. Жюль Верна. Если что, сам понимаешь.

Я кивнул. Любой бы обиделся на моем месте, ведь казалось, что Теда не так волновала моя возможная смерть, как книжки. Но на самом деле это Тед помог мне организовать все это, и я знал, что он волнуется. Просто если бы он напрямую сказал мне, что волнуется, это прозвучало бы совсем глупо. Мне не жалко было для него книг. У Теда с детства ничего своего не было: ни книг, ни родителей. Книги – Теду, метлу – Джеймсу. Игрушки – ребятне Уизли.

Сегодня ночью мне предстояло написать прощальное письмо. Я скомкал четыре листа. Получалось скверно. Под одеялом, в свете Люмоса, буквы расползались, как тараканы, во все стороны. Получалось как-то слишком просто. Ах, если бы я был какой-нибудь Дочерью Монтесумы. Персонажи в любимых романах почему-то умели писать шикарные предсмертные записки, даже если они были неграмотными индейцами. Я же – не умел…

«ПРОШУ НИКОГО НЕ ВИНИТЬ В МОЕЙ СМЕРТИ. ЭТО БЫЛА ДУЭЛЬ.

Завещаю:

Книги – Теду Люпину.
Игрушки – семье Уизли (с прибавлением!)
Метлу модели «Молния-2000» - Лили Поттер.
Сладости – всей гостиной Гриффиндор
Сбережения в размере 10 (десять) галлеонов завещаю потратить на мои похороны».

И подписался:

«Альбус Поттер».

Накануне мы с Лили наелись сладостей на всю жизнь вперед. Мы сидели на трубе, выпускающей пар из кухни, и смотрели вниз, на школьный двор. Она тоже была в курсе моего плана. Под конец нашего сидения у неё губы распухли от засахаренной клюквы, вязких вишен в сиропе. На трубе было тепло, не то, что в замке. Главное – отыскать тайный выход на крышу.

Мы очень любили тайны и приключения.

Я поплакал немножко и лег спать.

* * *

- Я вызываю вас на дуэль, - сказал я тоненьким голосом.

Он не услышал меня.

- Я вызываю вас на дуэль за оскорбление моего отца, - повторил я громче.

Тогда он, наконец, оторвался от бумаг и посмотрел на меня рассеянным взглядом, будто то, что я произнес, было ему непонятно. Он стар и страшен, Снейп. Нечесаные патлы свисают, как лохмотья. Впалые щеки в струпьях, огромный горбатый нос. Я ему в пупок дышу, но я ещё вырасту, я же первокурсник. Я самый маленький на нашем курсе. Отец в детстве тоже был невысок… Меня так и называют – «Мелкий». Тед только не называет. И Лили. Да, им стоило завещать метлу и книги.

- Это что-то новенькое, - произнес он с презрением, - такого студенты мне ещё не устраивали. Вы и в самом деле особенный мальчик.

Он очень любил слово «особенный» - в отношении меня и папы.

- Я знаю вашу Тайну, - срывающимся голосом произнес я.

Я узнал Тайну давно. Когда мы в первый раз с Тедом воспользовались отцовской мантией-невидимкой. Первого сентября этого года. В школе появилась новая учительница, молоденькая, завитая по последней моде, едва ли старше наших выпускниц. Мы тихо ступали босыми ногами по большому коридору, когда дверь учительской распахнулась, и новенькая вылетела оттуда раскрасневшаяся и сердитая. За ней – Мак Гонагал.

- Хам! Хам просто! – со слезами в голове вскрикивала учительница.

- Ну что вы, дорогая, Снейп – нормальный человек, просто, поймите, у каждого из нас есть свои…

«История стара, как мир, - услышали мы, - студент и преподаватель. Угораздило и его в свое время влюбиться. Да только влюбляется он, вообразите, характернейшим образом – становится зол, как три трехголовых собаки, разве что на людей не бросается. Наступает война, Снейп в особой опасности, решает делать ноги. Набравшись решимости, зовет студента с собой, да то и отказывает. Ну откуда знать студенту… Снейп уезжает в одиночестве, колесит по Европе, через некоторое время после битвы возвращается к преподаванию, да только теперь он вроде как и трус, и предатель для того человека, видеть друг друга не могут. Тут и истории конец. Теперь вот с сыном общается, тоже, кстати, Альбус-Северус, а вы думаете, почему…»

Надо было дослушать, конечно, что скажет новенькая, но я почему-то как рванул из этого коридора, что чуть Теда без мантии не оставил. Для меня все встало на свои места.

- Тайну знаете, - медленно повторил Снейп, не отводя от меня насмешливого взгляда. А мне так и захотелось врезать ему прямо здесь, безо всякой дуэли.

- Я прошу вас выйти со мной на улицу. У меня секундант.

Секундантом был Тед, Хранитель Мечей.

- …И вы мне расскажете мою Тайну, я не ошибаюсь?

- Только чтобы убедиться в своей правоте.

Это была первая фраза, которая прозвучало нормально, по-взрослому. Клёво прозвучала. И на Снейпа это подействовало.

- Что ж, это никак нельзя пропустить.

«Недоумок, как и ваш отец…»
«Не можете и двух слов связать, достойный сын Гарри Поттера?»
«Что ж, я все больше убеждаюсь: глупость передается по наследству…»

Изо дня в день. Как это выдерживал отец? Мы гриффиндорцы, или кто? Честь, храбрость, отвага…

Ненавижу его. Ненавижу.

* * *

Снег искрился на солнце. Тед стоял и явно трусил. При виде Снейпа он даже оглянулся, будто искал путь к отступлению. Но в конце концов взял себя в руки и подошел к нам, держа мечи на вытянутых руках, как полагается.

Я схватил свой и начертил на снегу черту.

Мы были одни в заснеженном дворике за теплицами – Снейп, я, и секундант Тед.

- Берите оружие, - произнес я отрывисто, - пока я не могу с вами равняться в знаниях, потому что я первокурсник. И мы не можем бороться врукопашную, вы – взрослый. Поэтому мы должны драться на мечах, ведь на мечах именно проводились средневековые дуэли.

- Как романтично, - ухмыльнулся Снейп, - мистер Поттер, скажите на милость, какая ваша любимая книга?

«Айвенго». И «Всадник без головы» Майн Рида. «Три мушкетера». Жюль Верн. Стивенсон. Буссенар… Но я совершенно не собирался обсуждать с ним это!

Снейп стоял и смотрел на меня с всё той же ухмылкой, не торопясь забирать свой меч.

- Берите оружие, - повторил я, - это дуэль…

- Погодите-ка. Вы мне что-то обещали про тайну.

Солнце слепило глаза, снег блестел, таяли сосульки. Я отошел на несколько шагов, почувствовав ком в горле.

- Мама не любит вас, - произнес я, чувствуя, как грудь сдавило, - и никогда не любила. Вы… вы отвратительны. Все, на что вас хватило спустя годы – это оскорблять моего отца из ревности и…

Он стоял и смотрел на меня непонятным взглядом. Казалось, он был не в силах произнести ни слова. А я стоял и представлял себе маму. Её рыжие волосы. Нежность её губ. То, как она произносит «Гарри».

Я всё знаю про ревность. Не зря я так много читаю книг. Студент и его преподаватель. «Общается с сыном…»

Студентом была Джинни Уизли. Ещё немного в том коридоре – и я услышал бы эти слова…

- Слава Мерлину, - с трудом проговорил я, - что она тогда с вами не уехала. И родились мы. Слава Мерлину… что я не имею ничего общего с вами…

Он вздрогнул, точно очнувшись, и сделал несколько поспешных шагов ко мне, и протянул ко мне свою грязную костлявую руку:

- Поттер, послушайте, успокой…

- Защищайтесь, - севшим голосом пробормотал я, и сделал выпад. Тяжелый меч скользнул по плечу, ключице, вспорол тяжелую ткань его вонючего сюртука, крутанулся – и выскользнул из моей влажной ладони. Краем глаза я выдел, как Тед в ужасе зажал рот ладонью и попятился назад.

Потеряв меч, мне ничего не оставалось кроме как броситься на Снейпа, повалив его в снег. И только когда он упал – черное на белом, его патлы разметались по земле, я увидел, как он прижал руку к плечу: дырявый сюртук намок от крови.

Я убил его.

Я точно его убил.

Снейп закрыл глаза, прижимая к плечу руку. Так и лежал на земле. Странное видение – мне даже показалось, что он слегка улыбается. Я не помню, сколько времени я простоял там, глядя в небо, ловя ртом падающие снежинки, ходя кругами вокруг лежащего Снейпа, как-то не думая ни о чем.

О каких-то дурацких вещах, вроде подзорных труб и древних сокровищ. Моего предсмертного письма, оставленного на подушке. Лили, откусывающей ягоду с черенка. О том, как выглядят темно-красные вишни на мокром снегу. О том, что я уже целых полгода – долгих шесть месяцев и четыре дня учусь в этой школе – а у меня почему-то до сих пор нет друзей…

С которыми я бы отправился в дальнее плаванье и бурить тоннель к центру земли. Которые смогли бы быть моим секундантами, ведь их вообще-то должно быть два, а друг у меня один, так что вот какая незадача. Которые смогли бы постоять за мою честь и помочь мне убивать моих врагов, а то все приходится делать самому…

И уши замерзли.

Наверное, у меня был шок. А потом все кончилось – с взволнованными голосами, и из-за теплиц вынырнул насмерть перепуганный предатель-Тед, за ним – и родители.

Мама бросилась ко мне и началось – что ты творишь, сколько ты уже так стоишь без шапки, горе мое, ты всех наc перепугал, и все в таком роде, но я её не слушал – потому что видел, как Снейп (которого я убил) садится, сжимая рукой свою рану, и папа рядом опускается на колени.

- Твой сын, Поттер, меня зарезал…

- О Мерлин. Дьявол. Боже. Что это, ради богу, руку-то уберите...

- Кровь, - ответил Снейп с плохо скрываемой гордостью, - у нас была дуэль.

- Ду… что?! У вас с моим сыном….

- Дуэль. На мечах.

И начались охи-вздохи, Тед и папа принялись поднимать Снейпа со снега – мы все были в снегу, и мы долго-долго собирали манатки и несли Снейпа в больничное крыло, и мама причитала и готовилась рыдать, и отец пообещал меня убить.

И только потом, когда меня выставили из больничного крыла, я остался в одиночестве. Но я помнил о том, что герои не сдаются. Я тихо-тихо вытащил из кармана уменьшенную мантию-невидимку. И встал в углу палаты. Обратно, внутрь зашел.

Мама ушла отчитывать Теда, и Снейпа уже перевязали, и отец сидел у его кровати.

- Ваш сын…

- Невыносим? – спросил папа.

- У меня… - Снейп запнулся, - мне с ним странно… Очень похож на вас. У него ваши глаза. И решимость – ваша.

Он с трудом приподнялся в кровати, чтобы не сбить бинты. Раздетый, он выглядел очень худым – кости торчали, и кожа вся была в каких-то шрамах. Но отца это, судя по всему, не шокировало.

Отец смотрел на Снейпа удивительным взглядом – узнавая.

Это сложно объяснить – я же, в конце концов, не Дочь Монтесумы. Но это был именно узнавающий взгляд, очень родной – взгляд близкого человека. И тогда, наверное, в этот момент я и понял, где мой план дал сбой. В самом начале.

Когда я подумал, что тот студент – мама…

- Как он вообще? – спросил отец.

- Ничего… ему нужны друзья. Но это дело времени. Пока он занимается проектированием аэропланов и машины времени, - Снейп даже как-то улыбнулся, - но, знаете, в одном он прав: не было бы его на свете, если бы вы тогда пошли на поводу моей глупости…

На этот раз его улыбка была горькой. Профессор протянул руку и коснулся отцовского рукава.

- Не сидите со мной. Вам пора.

Вздохнув, отец поднялся.

- А сегодня он мог бы вас…

В этот момент в лице Снейпа проявилось что-то благородное. Как у рыцарей из романов. Как у Айвенго. Что-то, что я знал точно, навсегда изменит мое отношение к нему.

Фраза Снейпа прозвучала слишком старомодно, так, что даже смешно становилось. Но уже тогда я понимал, что её не стоит воспринимать буквально, как и нашу глупую дуэль на мечах имени Уизли: в ней есть что-то большее.

А потом я понял: то большее что в ней есть, люди называют признанием… Но тогда мне было одиннадцать, за окном был снег, а я только пережил первую и единственную дуэль в моей жизни.

- Я счел бы за честь погибнуть от руки вашего сына.

Конец