Снарри-форум

Открыв глаза, Северус Снейп не сразу смог сообразить, где находится. Последнее, что он помнил, это клыки Нагини и искаженное ужасом лицо Поттера… Дальше – темнота.
«Неужели даже потусторонний мир я буду воспринимать как подземелья?» – риторически вопросил у себя зельевар.
Конечно, это не были ставшие столь родными за много лет преподавания мрачные стены Хогвартских подземелий. Напротив, комната, в которой Снейп находился, казалась светлой и уютной, несмотря на то, что отсутствие окон навевало на мысль, что она все-таки под землей. Зельевар возлежал на большой старинной кровати, отделенной от остальной комнаты полупрозрачной занавесью какой-то невесомой ткани, бережно укрытый теплым атласным одеялом. Напротив кровати стояло глубокое кресло, на котором висела чистая и выглаженная черная мантия. Под креслом обнаружились ботинки.
Северус откинул занавеску и сел на кровати. На нем была легкая, не стесняющая движений пижама из тончайшего шелка, приятного синего цвета. Подобной вещицы у Снейпа отродясь не было и, наверняка, не могло быть и в больнице Святого Мунго, куда он, несомненно, попал бы, если и правда выжил. Кто его одел? А заодно – тут зельевар коснулся своей шеи, не обнаружив на месте укуса Нагини даже намека на шрам – кто исцелил его? Нет, все-таки наиболее логичными кажутся два варианта: либо он все-таки мертв, и загробный мир оказался совсем иным, нежели он думал, либо… Либо это все-таки Святого Мунго, вот только Северус находится в глубокой коме, обрекшей его на красочные галлюцинации.
Он обвел взглядом оставшуюся часть комнаты. Массивный камин, в котором весело потрескивают дрова, небольшой книжный шкаф напротив, еще одно кресло у дальней стены и кофейный столик возле него. На столике – поднос с фруктами и графин со свежим тыквенным соком. Что-то в помещении казалось знакомым, точно Северус если и не бывал здесь ранее, то наверняка слышал…
Посмотрев на тяжелую дверь, отгораживающую его комнату от прочего пространства, Снейп вздрогнул. Символ, вырезанный на двери – глаз, заключенный в треугольник – не узнать было невозможно.
Раздался негромкий стук. Зельевар вздрогнул еще раз, потом хрипло откашлялся.
– Войдите, – произнес он, надеясь, что взволнованные интонации в его голосе не сильно заметны.
Дверь открылась, и на пороге появился уже не молодой, но еще полный сил мужчина, в длинных светлых волосах которого серебром поблескивала легкая седина. Подол его мантии, благородно-красного цвета, был расшит символами, подобными тому, что был на двери – знаками «Даров Смерти». Насколько Северус мог в этот момент припомнить историю, предпочтение схожей символике отдавал только один человек.
– С пробуждением вас, мистер Снейп, – сказал Джеллерт Гриндевальд. И Снейп сделал то, что давным-давно пообещал себе не совершать: вытаращил от изумления глаза.
– Удивлены? – Гриндевальд приятно улыбнулся.
– Не то слово, – пробормотал зельевар. – Похоже, версию с галлюцинациями в Святом Мунго придется отбросить... Я бы еще поверил, войди сюда Альбус Дамблдор, но Гриндевальд собственной персоной… увольте. Выходит, я все-таки умер.
– Нам стоило больших трудов не допустить подобного исхода, – заметил Джеллерт. – Яд той змеи практически уничтожил ваш мозг, и только совместными усилиями пяти наших лучших целителей удалось обратить эффект и вытащить вас из смертельной комы.
Снейп, не обращая внимания на слова Гриндевальда, отвернулся от того и принялся мерить шагами помещение.
– Возможно, конечно, я стал призраком, – бормотал он, вышагивая, – но, с другой стороны, где вы видели привидение в синей пижаме? Безумие какое-то! А если я умер… Хм-м, всегда считал, что плохие и хорошие волшебники после смерти попадают в разные места… И не встречаются. Если это не так, что же, мне предстоит провести вечность в компании Темного Лорда? Или, того хуже, Поттера?!
– Или их обоих, – рассмеялся Гриндевальд, вслушиваясь в бормотание зельевара.
– Еще лучше! – Северус страдальчески воздел глаза к потолку. – За что мне это, Мерлин? Неужто я не искупил свою вину?!
– Вы действительно уверены, что умерли, не так ли? – помолчав, спросил Джеллерт. – И мне не разубедить вас?
Северус проигнорировал вопрос.
– Хм-м… В таком случае… – Гриндевальд развернулся и вышел за дверь. Снейп проводил его долгим взглядом, глубоко вздохнул и, прикрыв ладонью лицо, рухнул на кровать. Впрочем, через некоторое время он вновь поднялся и принялся торопливо одеваться: если следующим его посетителем окажется Смерть со своей знаменитой косой, мужчине хотелось бы встретить ее в приличном виде. Дама, как-никак.
– Здравствуй, мальчик мой, – раздался мягкий добродушный голос, и Северус стремительно обернулся. На пороге, рука об руку с Гриндевальдом стоял… да, конечно, его лучший друг детства Альбус Дамблдор. Причем сбросивший лет сорок, вернувший волосам и бороде природный каштановый цвет и полностью исцеливший руку, поврежденную когда-то хоркруксом.
Снейп глухо застонал.
– Значит в посмертии души праведников и правда живут вместе с грешниками, – тоскливо сказал он. – А ведь я так рассчитывал насладиться покоем!
– А не рано ли тебе задумываться о покое, Северус? – Дамблдор лукаво прищурился. – Разве ты не помнишь, как я говорил тебе когда-то, что смерть – это всего-навсего новое интересное приключение?
– Приключения тоже бывают разными, – сухо заметил зельевар. – И я подозреваю, что мое не предусматривает хэппи-энда.
– Отнюдь, мальчик мой, отнюдь, – Дамблдор пристально посмотрел на Снейпа, отчего-то совершенно не по-взрослому хихикнул, приблизился и… неожиданно сильно дернул зельевара за прядь черных встрепанных волос.
Снейп взвыл.
– Альбус вы в своем уме?! – возмутился он. – Или же скальп с меня снять желаете?
– О, я просто провожу некоторый эксперимент, – легко ответил бывший директор, – в ходе которого тебе должно стать понятно, что ты, мальчик мой, вовсе не умер. И не спишь, если подобный вариант также приходил тебе в голову.
– Я рассматривал, скорее, версию с галлюцинациями, – машинально поправил Снейп, потирая заболевший после «эксперимента» затылок. – И то, что я испытываю болевые ощущения, вовсе не является доказательством…
– Могу я предложить шоковую терапию? – вмешался Гриндевальд. Дамблдор покосился на него.
– Я предполагаю, что если мы сейчас сядем и спокойно все обсудим, Северус и без этого сможет поверить в свое неожиданное возвращение из мира мертвых…
– Я настаиваю, – Джеллерт ухмыльнулся. – К тому же, эм-м-м… «шоковый терапевт» уже ждет за дверью.
– Тогда пусть входит, – Альбус добродушно махнул рукой.
– Мистер Блэк! – позвал Гриндевальд. И тут сквозь дверной проем пулей пронеслось чье-то тело, врезалось в Снейпа и, повалив его на пол (к счастью ковер оказался достаточно мягким), радостно заухмылялось.
– Добро пожаловать в потусторонний мир, Снейпище! – по степени хищности улыбка на лице Сириуса была готова поспорить с оскалом аллигатора. – Не думал же ты, что тут без меня дело обойдется?
– Слезь с меня, Блэк! – задушено прохрипел зельевар. – Я же только ожил! Не дай этой счастливой случайности оборваться с твоим появлением!
– Поверил, наконец? – Сириус весело подмигнул. – Неужто не ждал меня на этом свете с распростертыми объятьями?
– Да будет тебе известно, Блэк, что попавшие в Арку Безвременья, не умирают, но переходят в… несколько иное состояние, – недовольно отозвался Северус, спихивая с себя давнего школьного недруга. – Впрочем, оно необратимое, засим в мире живых разницу между Смертью и Безвременьем не делают… А я всегда отчетливо понимал, что на том свете тебя не встречу. Именно эта мысль давала мне возможность умереть спокойно.
– Покой нам только снится, Севви, – расхохотался Блэк, наконец-то освобождая зельевара от своих объятий. Снейп страдальчески посмотрел на Дамблдора, взирающего на сцену воссоединения неприятелей с отеческой улыбкой.
– Лимонную дольку? – вкрадчиво предложил он, заметив, что взгляд Северуса постепенно наливается угрозой.
– Тогда уж предлагаю нормально позавтракать, – сказал Гриндевальд. – Шесть утра, в конце концов, никто не ожидал, что мистер Снейп очнется так скоро.

– …и таким образом Николас Фламмель, как-то заглянувший к моему отцу на чашечку чая, подал мне отличную идею, – рассказывал Дамблдор, когда все они расположились в обеденной зале за обильно накрытым услужливыми домовыми эльфами столом. – Признаюсь, я сразу заинтересовался секретом его долгожительства, однако в ту пору и представить себе не мог, к чему приведет меня этот интерес!
– В целом, идею подал я, – заметил Гриндевальд. – Думаю, вы знаете, что долгое время я бредил идеями власти и бессмертия. И хотя власть в последствии, – он бросил краткий взгляд в сторону солидарно покивавшего Альбуса, – себя не оправдала, то бессмертие, как выяснилось, не такая уж и недостижимая цель.
– Началось это через десять лет после того, как я одолел Джеллерта в поединке и отправил сюда, в Нармергард, – продолжил Дамблдор. – Скрывшись под личиной Грегоровича, создателя волшебных палочек, Джеллерт целиком ушел в свои исследования, а я вернулся к преподаванию. Тогда-то Николас и подошел ко мне вторично, предложив совместно реализовать идею, давно бродившую у него в голове. Бессмертие… сладкий плод, пропитанный соком искушения. К сожалению, к нему стремились вовсе не добрые и честные люди, но большей частью те, кто готов был пойти на самые страшные злодеяния, дабы достичь своей цели. А ведь многие из Темных волшебников умели достаточно ловко притворяться хорошими людьми, чтобы я не имел права полностью исключить фактор их проникновения в организацию «Дар Феникса».
– И тогда Альбус вспомнил обо мне, – вмешался Джеллерт. – Как понимаете, к тому времени я уже полностью раскаялся в своих ранних поступках и искал возможность изменить окружающий мир к лучшему так же, как когда-то изменился сам.
– Кто, как не бывший Темный волшебник сможет обнаружить в своем окружении подобных ему? – покивал Николас Фламмель, также присутствующий на завтраке. – Я счел эту мысль Альбуса просто великолепной!
– Есть присказка, что смысл своей жизни мы постигаем только тогда, когда она подходит к концу, – сказал Дамблдор. – Когда Джеллерт произнес эту фразу, я ухватился за нее обеими руками. Действительно, когда же еще судить людей, если не в тот момент, когда они стоят на пороге смерти? Так и возник «Дар Феникса», организация, которая следит за волшебниками по всему миру, отбирая лучших, наиболее достойных, и препровождая сюда, в Нармергард.
– Это он-то достойный? – Снейп бросил презрительный взгляд в сторону Сириуса.
– На себя посмотри, Севви, – весело ухмыльнулся Блэк. Дамблдор не обратил внимания на их небольшой «обмен любезностями», сделав вид, что полностью поглощен сладким пудингом.
– Как понимаете, создать эликсир Вечной Молодости наряду с философским камнем мне труда не составило, – сказал Фламмель, решив продолжить разговор. – Но для того, чтобы получившие дар вечной жизни волшебники не слишком удивлялись тому, что мгновенно сбросили несколько десятков лет, я сделал формулу замедленной. Молодость возвращается постепенно, в течение года.
– Это разумно, – кивнул Снейп. – Однако больше меня интересует другой вопрос…
– Каким образом маги, попавшие под Смертельное Проклятие и прочие неприятные вещи, возвращаются к жизни? – Дамблдор улыбнулся. – Но это же так просто, мальчик мой!
– Хроновороты, Севви, хроновороты! – заявил Сириус. – Гениальное изобретение! Оперативники «Дара Феникса», к которым я имею честь принадлежать, возвращаются на пару часов в прошлое, поят избранного волшебника эссенцией философского камня, после которой не страшна никакая Авада, и стирают память об этом событии потенциальному члену нашей организации.
– В случаях, когда смерть происходит не из-за проклятия, конечно, сложнее, – добавил Гриндевальд. – В частности, в вашем случае, мистер Снейп, яд Нагини практически сумел нейтрализовать целительное действие эссенции… Однако, к счастью, наших сил хватило на то, чтобы остановить губительный процесс.
– Я все еще не могу во все это поверить, – признался Северус. – Организация, исподволь следящая за всеми волшебниками, и разыскивающая тех, кто чист в своих устремлениях…
– То, во что не можешь поверить ты, не может поверить и Министерство Магии, – заметил Джеллерт. – Именно поэтому нам уже много лет удается оставаться незамеченными любыми внешними силами.
– И многих вы уже наделили бессмертием? – осведомился Снейп.
– Несколько сотен, – Джеллерт беззаботно пожал плечами.
– Где вы прячете такую орду бессмертных?!
– Догадайся, – Сириус подмигнул. – Не так уж сложно предположить, где скрываются люди, носящие как отличительный знак символ, давным-давно бывший личной подписью Гриндевальда, а теперь перешедший в наследство нашей организации.
Северус чуть нахмурился.
– Не может быть… – прошептал он.
– Похоже, мальчик мой, ты догадался, – Дамблдор поднялся из-за стола. – Что ж, тогда не будем откладывать… К тому же, тебя ждут.
– Лили с твоей матерью испекли огромный торт! – похвастался Сириус, тут же хлопнув себя по губам. – Упс, это должен был быть сюрприз.
– И мама тоже? – Снейп почувствовал, как в его груди разливается приятное тепло, а на губах возникает столь несвойственная этому мрачному человеку искренняя улыбка.
– И многие другие, – Сириус приятельски хлопнул Северуса по плечу и протянул ему порт-ключ, замаскированный под желтого резинового утенка. – Полетели!
– Но я угадал? – напоследок спросил зельевар. – Действительно Бермудские Острова?
– А ты думаешь, кто разместил их в океане в виде треугольника? – Альбус, усмехнувшись, кивнул в сторону театрально поклонившегося Гриндевальда.

[align:center]~конец~[/align]