|
| |
Пост N: 331
Зарегистрирован: 23.03.06
Откуда: Россия, Москва
Рейтинг:
2
|
|
Отправлено: 10.03.07 12:20. Заголовок: Re:
– Северус, выпьешь чаю, пока остальные подтянутся? – Молли назойливо тычет мне под нос чашку с какой-то травяной бурдой. Я люблю кофе. Кофе! Сколько раз нужно повторять, чтобы до нее дошло? – Нет, благодарю, – цежу я сквозь зубы. Обижается, хмурит рыжие брови. Да-да. Это я, чертов Северус Снейп, охренительная сволочь и мерзкая скотина. Ты только что это поняла, дорогая? Сочувствую. Кстати, тебе не помешало бы сбросить пару десятков фунтов и поубавить расцветок в гардеробе. Злорадно ухмыляюсь своим мыслям, раздраженно барабаню пальцами по столу и снова бросаю взгляд на настенные часы. Куда Альбус запропастился? Уже минут пятнадцать как должен быть здесь. Старый интриган. И Поттера где-то черти носят. Набивает себе цену, герой хренов. Ненавижу непунктуальных людей. И вообще людей не люблю, если на то пошло. Тех же, что собрались здесь, не люблю особенно. Сборище жалких идеалистов – конопатая семейка, парочка авроров и недобитый оборотень. Какого дьявола я здесь делаю? В конце-концов, замучившись пялиться на хитро шепчущихся близнецов и постоянно меняющуюся в лице розововолосую авроршу, и ловить робкие взгляды Люпина, решаю пойти освежиться. Поскольку в этом чертовом блэковском доме лишь одна ванная комната в надлежащем состоянии – та, что на втором этаже – поднимаюсь вверх по отвратительно скрипящим ступеням. Дверь уборной приоткрыта – в образовавшуюся щель льется свет, слышен шум воды. Вот досада – кто там еще засел? Думаю, не будет криминала, если я загляну и проверю – может статься, что просто какой-то растяпа – Поттер, к примеру –забыл закрутить кран и погасить свечи. Осторожно касаюсь двери и слегка расширяю проем. Увиденное заставляет меня замереть в изумлении. Хотя чего изумляться? Голый Поттер. Подумаешь, Поттер. Подумаешь, голый... Стоит ко мне спиной, подставив лицо струям воды, бьющим из душа, и как-то странно двигает правой рукой. Мантикора меня раздери! Если это то, о чем я думаю... Мерлин, так оно и есть – пока все ждут этого несносного мальчишку внизу, он стоит здесь и... дрочит! Поттер подтверждает мою догадку глухим хриплым стоном. Движения его становятся все резче, теперь он с силой дергает член и коротко постанывает. И, наконец, заключительный аккорд этой удивительно бесстыдной демонстрации самоудовлетворения – ягодичные мышцы Поттера судорожно сокращаются, стоны превращаются в шипение, а спина расслабляется. Мальчишка с усталостью приваливается к желтой кафельной стене и пытается отдышаться. Сглотнув слюну, я осторожно делаю шаг назад и скрываюсь в тени. И, точно так же как и он, сползаю по стене и силюсь унять неожиданную и весьма болезненную эрекцию. Кто бы мог подумать – под этими невзрачными растасканными шмотками скрывается такое ладное, крепенькое тело, и кожа, гладкая, матовая, и... Господи, о чем я думаю? Парню шестнадцати нет. Ребенок, дитя... Я не педофил, нет... С трудом облизываю шершавым, отказывающимся повиноваться, языком пересохшие губы. Дьявол, нужно убираться отсюда, пока не застукали – воплей будет – Поттер не преминет воспользоваться ситуацией и снова устроить истерику, что в свете недавних событий не является моим главным желанием. Внизу все так же тухло и тоскливо однообразно. Впрочем, едва ли теперь эти еженедельные сборища будут казаться мне скучными. Это после того-то, что я увидел. Да ладно, ничего странного. Поттер мальчишка, в такую пору все они думают лишь об одном – кого бы поиметь. И если я умудряюсь не замечать их похотливых и откровенных переглядываний на уроках, то это вовсе не значит, что этого нет на самом деле. Интересно все-таки, о ком Поттер в тот момент думал... Об этой рыжей, рано развившейся девице Уизли? Или, может быть, о невесте ее брата, картавой француженке? Она хороша, и если бы я не был геем... Мда... А, может?.. Нет, нонсенс, Поттер настолько натурал, что абсурднее и быть не может мысли, чем мысль о его нетрадиционной ориентации... Словом, это не мое дело. А вот и он. Трясет мокрой шевелюрой так, словно это не его вшивый родственничек владел анимагической дворняжьей формой, а он сам. Сейчас начнутся эти странные взоры, когда не поймешь: то ли он тебя ненавидит от всей души и загрызть хочет, то ли поплакаться в жилетку о невинно убиенной псине Блэке. Странно, однако Поттер, едва задев меня взглядом, кивает присутствующим и сразу же садится за стол. Молли заботливо придвигает к нему чашку с малиновым чаем и, кудахтая, принимается укладывать его высыхающие торчащие вихры. Поттер уворачивается и возражает. Правильно. Глупая наседка. Сколько можно в душу лезть людям? В конце-концов из камина вываливается Альбус. Грациозно, надо сказать, вываливается, отряхивает мантию от золы и сажи и усмехается в бороду. Старый плут. Надеюсь, он оценил мой взгляд и прочитал, что я думаю по поводу опаздывающих на собственные же совещания. Альбус же лишь подмигивает и, пройдя к своему месту за столом, принимается рассказывать об очередной выходке УпСов. И, казалось бы, сегодня все должно идти как всегда, но я едва слышу слова Директора. А все потому, что слух мой частично блокирован зрением, которое, в свою очередь, на все сто процентов отдано Поттеру. Злосчастному сыну своего отца-идиота. Он вертит в тонких, загорелых, с обгрызенными почти до корней ногтями, пальцах чашку с чаем. Лохматая голова склонилась низко над столом и, судя по всему, Поттер сейчас очень далеко от Гриммаулд-плейс. О чем думает? На меня ни разу не посмотрел за все время. Это ново. И даже непривычно как-то, что ли. Помимо воли возвращаюсь к инциденту в ванной и судорожно сглатываю, вспомнив мерцающие в отблесках огня свечи капли воды, покрывающие нежное, молодое тело, и резко двигающуюся руку с таким беззащитно острым локтем, и округлые ягодицы, и стройные ноги... Меня несет не туда. Я, может, мизантроп, эгоист и гомик, но не педофил – это точно. И со студентами не связывался ни разу. И вообще, о чем тут думать. Это Поттер. Какое бы там ни было у него тело, мальчишка ненавидит меня и, в принципе, точно так же противен мне. Тем не менее, не перестаю изучать его взглядом. Сегодня Поттер непривычно тих и спокоен. Хм... Может, дело в недавно испытанном оргазме? Скорее всего, так оно и есть. Короткопалая рука вдруг зарывается в волосы цвета воронового крыла и небрежно, как бы неосознанно, ерошит их. Этот жест неизменно вызывает во мне глухую обиду, ассоциируясь с Джеймсом. Но почему-то не сегодня... Почему-то... К дьяволу. – Северус, так ты согласен со мной? – хитрые нотки в голосе Альбуса подсказывают мне – он в курсе, что я ни одного чертового слова из его речи не слышал. Впрочем... – Абсолютно. – Воротничок жмет. А все Поттер – он зачем-то запускает руку под рубашку и чешет грудь. В этом жесте столько естественности и непринужденности. Детской естественности и непринужденности, Северус. Именно. И никакого секса. Показалось, ясно? – Чудесно. Тогда на сегодня, пожалуй, закончим, – продолжает Альбус и одобрительно кивает мне. Я хмурюсь в ответ, но, скорее, для проформы. Что ж, делать мне здесь больше нечего. Какое бы радушие не изображала Молли, остальные явно жаждут моего ухода. И Поттер вон все так же занят своим чаем. Бросаю последний взгляд на его макушку, прощаюсь со всеми и иду к двери. Не хочу пользоваться блэковским камином, да и на улице чудная предгрозовая погода – прогуляюсь перед тем, как аппарировать домой. Уже кладу руку на массивную медную ручку, когда сдавленный глухой голос заставляет меня обернуться. – Профессор... э-э-э… Снейп... – невнятно мычит Поттер, пряча от меня взгляд, – сэр... Глупо, конечно, но я отчего-то внутренне замираю. – Мистер Поттер? – я, как всегда, звучу холодно и надменно. А как же – годы практики. И совсем спокойно, хотя сам изумлен до чертиков. – Э-э-э... – даже в полумраке холла я вижу, как он краснеет. Румянец густо заливает его щеки и, кажется, даже уши, кончики которых трогательно торчат из копны уже окончательно высохших... стоп! Кто сказал трогательно?! Это я сказал?! Немыслимо. Я раздражаюсь. – Какого дьявола вы там блеете, мистер Поттер? Мое время, знаете ли, не резиновое. Говорите, что случилось, или извольте избавить меня от своего присутствия. – Кхм... привычка. Совсем забыл, что я на его территории. Впрочем, Поттер, похоже, пропускает мои слова мимо ушей. Переминаясь с ноги на ногу, он сверлит взглядом пол и, наконец, выпаливает как пулемет: – Явиделвассэр! – и все. В первое мгновение я ничего не понимаю и по инерции отвечаю ему в обычном своем тоне: – Видели меня, мистер Поттер? Вам, очевидно, дурно? Вы меня и сейчас видите, нет разве? И я вас вижу и сам себе удивляюсь, почему все еще слушаю ваш бред, а не нахожусь на полпути домой. – Поттер поднимает глаза, и тогда до меня в конце-концов доходит. Я болван. Сердце пропускает пару ударов. Кажется, сейчас будет скандал. Дерьмо... – Я видел вас в ванной, сэр... – конец. Но я буду не я, если не стану сопротивляться до последнего. Отрицать. Все – отрицать. Не было ничего. Да что же это я? Ведь в самом деле не было! – В какой ванной, мистер Поттер? – во рту пересохло и хочется поскорее свалить отсюда и не чувствовать этого непонятного, пронзительного взгляда болотно-зеленых глаз. Кажется, даже покалывает спину. Гипнотизер хренов. А он смотрит и, по-моему, не собирается пока звать никого на помощь или устраивать истерику. Смотрит изучающе и немного хитро. Он-то прекрасно знает, что я вру. И знает, что я знаю, что он знает... Тьфу! – В ванной наверху, сэр... – тишайший голосок. Глас невинности. Ха! Глас невинно дрочившего Поттера. К черту! – Что вы видели, Поттер? – Я видел вас, сэр. – Теперь твердо чеканит он, не отрывая от меня уверенного взгляда. Он снова бледен, как обычно. А румянец должен бы сейчас залить мои щеки, но этого, хвала Мерлину, не случится, за что я неустанно буду благодарить свои гены. – В зеркале. – Уточняет он. Вот оно что. Он меня в зеркале видел... Что-о-о-о-о? Видел и кончил при мне? Зная, что я наблюдаю? Надеюсь, глаза мои на лоб не полезли. Я сдавленно отвечаю: – Вы, мистер Поттер, явно не в себе. Попросите миссис Уизли накапать вам успокоительного. Меня сегодня наверху не было. Это ясно вам, Поттер? НЕ БЫЛО! – что за отвратительный вечер, дери меня гиппогриф! Я снова берусь за дверную ручку с уже окончательным намерением уйти к чертям собачьим, когда на мою руку ложатся тонкие, прохладные, слегка мозолистые – а, ну да! Он же квиддичем занимается – пальцы и слегка сжимают ее. Перевожу взгляд на нахальную конечность, позволившую себе то, что я никому не позволял без особого повода, затем на ее владельца. Тонкое нервное лицо и едва заметная улыбка. Нежные, по-детски пухловатые губы дрогают и раскрываются: – Профессор... – шипит прямо мне в лицо – это серпентаго? – Сегодня в полночь. – С ума сойти. Сойти с ума. – Тут только я и Ремус, но он... его комната находится в противоположном крыле. В общем, дверь будет открыта... – я немигающим взглядом смотрю в его широко открытые глаза под этими забавными круглыми линзами и вообще ни о чем думать не хочу. Разворачиваюсь и выхожу вон. Идиотизм. *** А в полночь я стучусь в отполированную до блеска дубовую дверь. Не привык входить без стука. Слышится какой-то шум, затем дверь отворяется. – О... не думал, что ты придешь сегодня... – Заткнись и дай мне пройти. *** Позже, уткнувшись носом в веснушчатое, остро пахнущее мускусом и потом плечо, я думаю о том, что... иногда надо уметь забывать... и можно притвориться, что ничего не было... и о том, что хорошо, когда есть влюбленный в тебя до безумия оборотень... и... я не педофил, в конце-концов!
|