|
| |
Пост N: 853
Зарегистрирован: 11.07.06
Откуда: Одесса
Рейтинг:
4
|
|
Отправлено: 18.03.07 18:50. Заголовок: Re:
В магическом мире принято считать, что у каждой Вещи есть душа. А еще у них есть уши. И глаза. Да, и еще они очень любят переговариваться между собой. И порой внимательному, или же отчаянному, собеседнику они открывают свое прошлое и прошлое тех, кто находился рядом. Главное, в нужный момент оказаться неподалеку. - Хогвартс. Какое-то время после победы над Вольдемортом.- В комнате бывшего декана Слизерина было много самых обыкновенных Вещей. Уже несколько месяцев они дремали в полной тишине, и никто не смел нарушить их покой. Пока в один из самых обыкновенных дней в комнату не ворвался дерзкий солнечный лучик, каким-то чудом пробравшись сквозь запыленные окна подземелий. Он сразу же вызвал раздражение, и даже ненависть обитателей комнаты благодаря своей неутомимой энергии, яркости и жажды запретного знания. Но это не смутило лучик, и каждый день он не забывал с озорством отмечать изменения, даже самые незначительные. То там, то здесь он высвечивал новую паутинку или какой-нибудь замысловатый столп пыли, которого еще не было всего пару дней назад. Да, Вещи были не очень-то рады своему назойливому гостю. А он же, будто дитя, резвился, тормошил и не замечал негодования и напыщенного молчания окружающих. Но вот прошла весна, а за ней почти незаметно пролетело и лето. Непоседливый лучик все реже заглядывал в свои любимые комнаты. А если и заглядывал, то казался уже не таким озорным и взбалмошным. Нет. И порою Вещам казалось, что он задумчив и печален. А некоторые втайне радовались, что благодаря их обществу он все же повзрослел, остепенился. Прошел день, нет, даже неделя, а желанный гость все не появлялся. Кто-то молчал, а кто-то невразумительно шипел, но Вещи никогда не признались бы вслух, что все они действительно скучали по своему гостю. Гостю, который пускай и без спроса, но все же приносил частичку жизни в их строгое уединение. А сейчас его не было, да и слушать все негодования и надежды тоже было некому. И вот в один из таких дней, дверь, ведущая в комнаты профессора Зелий, жалобно скрипнула. Потом еще раз. И вдруг тяжело отворилась. На пороге, тяжело дыша и заметно шатаясь, стоял человек. Вещи встрепенулись, в таком нескладном и даже неуверенном узнавая родное. Профессор Северус Снейп... нет, простите, бывший профессор Северус Снейп сделал пару шагов в центр комнаты и остановился. Очень медленно он повернулся, и, усмехнувшись чему-то своему, прошептал "Инсендио". С сухим и таким громким в этих еще неоживших комнатах треском запылал камин. Робко, а потом все ярче и настойчивее освещая старый ковер, запылившиеся стопки книг, сосуды с зельями, перья, ворох пергаментов и поседевшие пряди хозяина комнат. А тот, не обращая внимание на пыль и тихое шипение Вещей, тяжело опустился прямо на ковер рядом с камином. И, призвав пыльную бутылку с виски, сделал маленький глоток и замер, невидящим взглядом уставившись на огонь. Так прошло какое-то время. Внезапно плечи профессора распрямились, а руки с силой сжались в кулаки. И сам он всем телом потянулся к огню. Потянулся, замер и, разглядев очертания до боли знакомого образа, отпрянул, в сердцах швыряя попавшуюся под руки бутылку прямо в пламя. Оно зашипело, насупилось и с упоением проглотило лакомство. А бывший зельевар резко встряхнул головой, будто пытаясь прогнать все непрошеные мысли и знания. Но не так-то уж просто было от них избавиться. И больше всего его терзала правда. Правда. Ведь она редко бывает чистой. И именно поэтому сейчас бывший Упивающийся тихо сидел на полу своей комнаты, и его губы беззвучно шептали какие-то слова. И никогда этой самой правде не быть простой. А потому теперь уже заслуженный герой всего магического мира считался пропавшим без вести. И с каждым уходящим днем, все больше семей, да и друзей, склоняли свои головы, навсегда прощаясь с ним. Тогда же шел шестой год обучения Гарри Джеймса Поттера в Школе Магии и Волшебства, в Хогвартсе. Гарри жил, общался с друзьями, усердно готовился к занятиям и к встрече с Вольдемортом. А еще у него была тайна. И план. В тот день юноша проснулся очень рано. И тихо, стараясь не разбудить друзей, проскользнул в факультетскую гостиную, мимо Полной Дамы и дальше, к Астрономической башне. И только забравшись на подоконник и с трепетом вытащив из-за пазухи помятый листок, он облегченно вздохнул. Гарри не чувствовал холодного зимнего ветра, яростно пробивающегося сквозь старинные рамы, не видел и тревожного танца теней, сопровождающих героя и его мысли. На лице юноши играла мягкая, даже мечтательная улыбка, а его губы тихо, почти неслышно читали слова, неровным подчерком, с кучей клякс и зачеркиваний, написанных на листке. Дочитав до конца, и сделав несколько глубоких вздохов, Гарри осторожно спустился с подоконника, отряхнул пижаму и уверенным шагом направился к подземельям. Шаг, другой. И полная тишина. Хотя нет, если постоять чуть дольше, то можно услышать, как отчаянно и радостно бьется сердце. И вот Гарри уже стоит у заветной двери. Стоит и ждет, не решаясь сделать еще один шаг. Он знает, что стучаться сейчас бесполезно и профессор Северус Снейп только через полчаса вернется с охапкой каких-то особо важных травинок, которые он умудрялся разыскивать и зимой. А сейчас - его время, время Гарри. План давно был разработан и выверен, и сейчас ему оставалось сделать лишь несколько последних и самых сложных шагов. Еще раз глубоко вдохнув, так, что даже зазвенело в ушах, юноша прошептал случайно услышанный пароль и попал в святая святых декана Слизерина - в его личные комнаты. Не теряя слишком много времени, чтобы подробно рассмотреть обстановку, Гарри разжег камин и еще раз осторожно достал свой листочек. Перечитав его несколько раз, он грустно улыбнулся и устроился рядом с камином. Он ждал. Ждал момента, который планировался уже несколько месяцев. Но вот прошло 30 минут, нет, даже 40, 50... а профессора все не было. Забеспокоившись, юноша начал нервно расхаживать взад-вперед по комнате и не заметил, как одна случайная искорка, вылетев из камина, приземлилась как раз на неосмотрительно оставленный листок бумаги. Еще несколько мгновений Гарри, погруженный в свои мысли и метания, ничего не замечал. Пока, развернувшись к камину, не заметил, что его драгоценный листочек тихо и почти незаметно истлел. Чертыхнувшись, юноша бросился было к нему, но опоздал - в его руках остался потемневший клочок бумаги с единственными словами, которые еще можно было разобрать - "мальчик золотой"... Бессильно упав на колени, Гарри рассмеялся. И именно в этот миг пробили часы. Шесть раз. Медленно поднявшись с колен, еще раз взглянув на обгоревший листочек и плавно выпустив его из рук прямо в огонь, Гарри усмехнулся. Все должно было идти по плану. И пускай, самого важного в его жизни не случилось, юноша был уверен, что он не имеет права отступать. И заставлять людей, знакомых или нет, рисковать жизнями, рисковать своими жизнями из-за его неготовности, неспособности, неудачливости. Сделав еще один глубокий вдох, Гарри взял с каминной полки небольшую свечу, украшенную двумя переплетающимися змеями. Как-то давно, еще в начале года, ему удалось, конечно случайно, услышать разговор директора с мастером Зелий. Именно тогда он и узнал о пароле для комнат и об этом портключе, ведущем прямо в убежище "Темного Лорда". Конечно, являться в логово Вольдеморта прямо в пижаме было слишком большой наглостью, но это было частью плана, а потому Гарри не решился, да и не хотел переодеваться для еще одной главной битвы своей жизни. И вот эту он точно не имел права проиграть. Какая бы цена не стояла. И, насвистывая глупую маггловскую песенку, которая во время подготовки плана преследовала его, и, незаметно для самого себя, внося в нее свои слова и свой смысл, Гарри Джеймс Поттер активировал портключ. Мужчина сидел, закрыв глаза и не шелохнувшись. А Вещи вокруг почтительно, но все же довольно, шебуршали, радуясь, что наконец-то нашелся тот, кому пригодилась их память, и кто в отчаянии сумел услышать их. Какое-то время ничего не происходило, и ближайшая к Северусу книга забеспокоилась, не напрасно ли все это было. А парочка пергаментов боязливо подметили, что теперь-то их жизнь действительно стала бесполезна. И только когда старый и протертый персидский ковер собрался вставить свое веское слово, в комнате что-то изменилось. Неуловимо, почти незаметно, но изменилось. А потому ковер решил промолчать и лишь улыбнулся в свои широчайшие усы, притихли и книги, и даже пергаменты попытались изобразить тишину и достоинство. Только бывший профессор, декан, Упивающийся… только Северус Снейп не изменил своей позы, и, наверно, даже не заметил радостного гостя. Который, недолго думая, легко пробежался по знакомой комнате и, остановившись, нежно скользнул по щеке мрачного мужчины. Маггловская песенка: Ночь за окном все темней и темней, И опять до рассвета Мне нужно слушать советы друзей, А хочу я быть где-то... Нет, не сумел ты меня удержать: Ни рукой и ни взглядом Я не хочу свои мысли скрывать - Кровь течет во мне ядом... Проклиная... Ну, кто тебе внушил, что мальчик золотой, Не сможет, не поймет, не полюбит, не станет спасеньем?! Болит так голова, и я схожу с ума - Не плачу я, его люблю, но, увы, не считается это... Ты, темной тучей кружишься вокруг, Долг - заботиться дважды. Мы завершаем свой танец и в круг Нас директор потянет, нас потянет... Ночь, за окном все темней и темней, И опять до рассвета Я буду молча стоять у дверей. До победы, победы... До победы! Ну, кто тебе внушил, что мальчик золотой, Не сможет, не поймет, не полюбит, не станет спасеньем?! Разбита голова и я сошел с ума - Не умираю. Люблю, но, увы, не прощается это...
|