Снарри-форум

Гарри Поттер пытался сфокусировать взгляд на груде серых камней, еще минут пятнадцать назад бывших местом последнего сбора Упивающихся Смертью. Теперь уже точно последнего.

В голове шумело, перед глазами все расплывалось, словно он умудрился потерять очки. Впрочем, это было бы неудивительно. Удивительным было то, что они оказались на месте. Но казалось, что они, наоборот, мешают видеть. Поттер снял их.
Картинка стала заметно четче.

Но какой-то … иной.

В рассеивающихся сумерках все казалось серым, холодным: серые камни, серая грязь под ногами, серая трава... Трава?!.

Гарри потер глаза руками. Ничего не изменилось.

«Надо сходить к мадам Помфри…То есть просто в больницу. Наверняка это последствие одного из неотраженных заклятий. А может и той странной вспышки, когда мы уничтожили Волдеморта. Мы…– Гарри нервно хихикнул. -Мы. Он и Снейп.

Снейп, который внезапно помог, вовремя поставив мощнейший щит, отразивший большинство пущенных в Гарри проклятий. В Гарри, явившегося тайком от друзей, от Ордена туда, где Волдеморт, узнавший об уничтожении всех хоркруксов готовился к решающей атаке на Министерство.
Поттер решил не ждать этого и сделать все сам. Как было предначертано. Снейп, которого он считал предателем и убийцей, сначала защитил от заклятий Упивающихся, а потом и вовсе вместе с Гарри испепелял Волдеморта.
В последний момент тот успел что-то выкрикнуть – почти удивленно – и засветился странным серебристым сиянием. Вдруг начал резко уменьшаться в размерах, сжался почти в точку, которая, ярко вспыхнув, начала снова расти.
Страшно. Поглощая окружающую тьму смертельным светом. Едва родившаяся огромная ослепительная сфера, столь же внезапно погасла, выплеснув невидимым взрывом свою немереную магическую силу.

Гарри отбросило к дальней стене, и он на мгновение потерял сознание – то ли от невыносимой боли в шраме, то ли оттого, что сильно ударился о подоконник.
Затем он почувствовал, как парит над полом. Это Снейп левитировал его в сторону окна. Гарри стало страшно – второй этаж все-таки.

Стены заброшенного замка покрылись крупными трещинами и начали мелко вибрировать. Потом и вовсе заходили ходуном.

– Замок рушится. Быстрее отсюда, – крикнул Снейп и, по сути, выбросил Гарри в окно.

Когда Поттер был уже на земле (раздавшийся из-за окна тихий «ох», а затем слабый стон говорил о том, что приземление вышло не слишком удачным), Северус Снейп быстро подбежал к одному из оглушенных Упивающихся Смертью. Выбившиеся из-под капюшона светлые волосы явственно указывали на Люциуса Малфоя. Снейп сунул ему в руки какой-то небольшой предмет, а затем, шагнув назад, что-то шепнул. Фигура в черном исчезла с пола. Мельком бросив взгляд на остальных – кое-кто начал приходить в себя – Северус Снейп подбежал к окну и не говоря ни слова выпрыгнул. За его спиной стены комнаты схлопнулись, а еще через несколько секунд строение, выпустив в воздух клубы мелкой каменной пыли, сложилось как карточный домик.

Снейп поднялся с земли, на которую упал, прикрывая голову руками, отряхнул мантию и пошел, слегка прихрамывая, вперед, туда, где на фоне начинающегося рассвета шевелилась тощая и угловатая фигурка.

Гарри Поттер, сидя на земле, поглаживал вывернутую под неестественным углом правую ногу. От боли в глазах его стояли слезы, но он, мужественно закусив губу, сдерживался из последних сил. Он поднял глаза на подошедшего к нему Северуса Снейпа.

Без очков подросток выглядел намного взрослее, а сквозь слой грязи и пыли были видны шрамы на лице. Два шрама в форме молнии, по какой-то необъяснимой случайности напоминающие инициалы бывшего профессора зельеварения. Вот такой странный подарок преподнес Поттеру Питер Питтегрю напоследок, прикрыв от Авады Темного Лорда. Долг жизни возвращается смертью – какая ирония.

– Поттер, я удивлен, что у вас хватило ума собраться и, наступив на горло собственной песне, не убить меня, пока я помогал вам уничтожать Темного Лорда. Помешанного, слабого и давно не достойного такого звания. Я рад, что вы ради высокой и благой, – Снейп усмехнулся, – цели смогли забыть, хотя бы на время, о своей ненависти ко мне. Не такой уж необоснованной, между прочим, – он подошел совсем близко, присел на корточки перед подростком и стал вглядываться в его лицо.

– Профессор Дамблдор учил помнить добро, искал его в каждом. Даже в тебе, Снейп! А ты… Ты убил его, – Гарри сделал попытку дотянуться до сидящего напротив мужчины, чтобы то ли схватить, то ли ударить, но не дотянулся. – Ты убил его. Хотя сейчас и оказался на нашей стороне.

Северус Снейп поднялся и, оправив мантию, сделал несколько шагов назад. Гарри тоже попробовал встать, но, сжав зубы от боли, снова опрокинулся наземь. Видимо, и левая нога была вывихнута. В поисках помощи Гарри посмотрел на застывшего над ним своего бывшего преподавателя, предателя и убийцу Альбуса Дамблдора, а ныне, как оказалось, союзника.

Северус Снейп недобро улыбнулся:

– Я на своей стороне, Поттер. Мне надоело служить и прислуживаться. Мир свободен на время от фанатичного безумца, желающего подчинить его себе и лишить спокойствия. Свободен от зла в том смысле, который в него вкладывал Дамблдор. И я хочу, чтобы это спокойствие, мое спокойствие, длилось как можно дольше.

– Да, это верно, – осторожно ответил Гарри не понимая, к чему этот разговор. И этот пугающий взгляд, от которого волоски на руках вставали дыбом. – Я забуду то зло, что вы причинили и мне, отняв у меня наставника, и всему обществу – лишив его величайшего и мудрейшего мага. Забуду потому, что в конечном итоге, директор посчитал бы, что свобода мира от полоумного маньяка стоит того. Забуду… Нет, не сейчас. Сейчас не могу. Но я постараюсь научиться этому, – Гарри замолчал, опустив голову и вглядываясь в серую траву под ногами. – Помогите мне подняться, сэр, – он протянул руку к Снейпу.

– Да, все правильно, Поттер. Иногда надо уметь забывать. Но сейчас – не тот случай!

Северус Снейп стремительным движением извлек палочку из рукава и направил ее на лоб, украшенный двумя зигзагообразными шрамами:

– Авада Кедавра!

Зеленая вспышка отразилась в кроваво-красных глазах подростка и погасила их навсегда.

– На мой век лордов хватит! – Снейп бросил последний взгляд на лежащее в пыли тело «Спасителя мира» и аппарировал.