Снарри-форум

Всем ингредиентам, впустую сгинувшим в котлах студентов, посвящается…

1. Последние минуты печального лунного камня

Что же ты творишь, Лонгботтом?

Истолочь!

Меня!

Нужно!

Сначала!

Прав всё-таки профессор Снейп. Глупый ты в зельеварении, нет у тебя способностей к этой прекрасной, точной и такой изящной науке.

На стол положи меня, ради Мерлина, и в книжку посмотри.

Истолочь!

Меня!

Нужно!

Сначала!

Как тяжко ощущать свою беспомощность. Знать, что ещё немного — и сгину я в испорченном зелье, никому так и не послужив. Как многие и многие загубленные тобой и другими ингредиенты. Ах, если бы я мог, как мандрагора обыкновенная, огласить подземелье надрывным воплем…

Но вот Грейнджер шепчет Лонгботтому что-то и косится на меня.

«Истолочь его нужно сначала», — читаю по губам.

Умная гриффиндорка. Спасение моё пышногривое. Почему я не в твои руки попал? Знал бы сейчас, что точно важному делу послужу. Слушай её, Лонгботтом, пока есть возможность: профессор Снейп придавливает Гарри Поттера взглядом к полу.

— Что?

— Невилл…

— Мисс Грейнджер? — лишает меня надежды мрачный голос. — Вы перепутали котлы? Этот — Лонгботтома, а этот — ваш. Минус пять баллов Гриффиндору за невнимательность.

Она отступает назад, провожая меня грустным взглядом. Не спасла. Не помогла. О, если бы я мог, как мандрагора обыкновенная…

— А вы, мистер Лонгботтом, вижу, не спешите с зельем…

Тот медлит, топчась на месте, нерешительно заглядывает в учебник, снова медлит, медлит. И, вдруг хватая меня за гладкие края, бросает в мутную жижу.

Я знаю, что котёл не взорвётся, никто не пострадает. Профессор всегда реагирует быстро и хладнокровно.

Но разве это может служить утешением?

Истолочь!

Меня!

Нужно!

Было!

Сначала!

2. Горицвет разбирается в людях

Да. Я разбираюсь в людях.

Не скажу, что они страшно интересны, интригующе загадочны, сложны и непонятны. Просты для меня уж больно. Глянешь — и сразу становятся понятны их скрытые мотивы, истинные чувства, отношение друг к другу.

Но, несмотря ни на что, есть в них что-то…

— А об этих что думаешь? — спрашивают собранные в пучок сушеные лютики, которые рядом со мной покачиваются от сквозняка. — Сегодня забавные ребята. Та девушка с вьющимися волосами — мисс Грейнджер. Профессор ей сказал: «Мисс Грейнджер, займитесь колбами».

— Я знаю, я слышал, — перебиваю я их.

— А черноволосый паренёк — Поттер. Профессор заставил его чистить котлы. Судя по расположению преподавательского стола и котлов, профессор хочет Поттера лучше видеть.

— Вот ещё, зачем ему видеть Поттера, — с презрением замечаю я.

— Мисс Грейнджер и Поттер явно друзья, — продолжают глупые лютики. — Посмотри, как они изредка смотрят друг на друга. Одинаковая обеспокоенность и готовность помочь…

— Помочь? — вопрошаю с презрением. — Они, бесспорно, враждуют и мало общаются.

— Что мы говорили! Профессор тайком бросает на Поттера взгляды. Да и Поттер смотрит на профессора странно… А ты был прав, точно, есть в этих людях что-то… — не могут утихнуть лютики.

Несомненно глупые лютики.

В людях здесь разбираюсь только я.

3. Пустырник не понимает таких шуток

— Эльфы, эльфы… Грейнджер совсем свихнулась с этими эльфами! — Миллисент прыснула от смеха.

— Мисс Буллстроуд, займитесь зельем.

— Простите, сэр, — пробубнила она и склонилась к пустырнику.

Не выдержав и минуты, Миллисент снова обратилась к Панси.

— Грейнджер ещё занялась бы защитой… — прошептала она, — ну чего там… Ну этого… Камней там лунных… или вот… пустырника…

Слизеринки закатились смехом («Минус десять баллов Слизерину!»).

Пустырник так и не понял шутку.

4. Багульник обыкновенный в шоке

Багульник обыкновенный был на редкость пугливым растением. Он боялся птиц, сквозняков, криков, грубых пальцев, холодной воды, яркого света, удобрений, ножниц. Особенно ножниц.

Ни о каких его страхах не рассказывалось на страницах энциклопедий. Разумеется. Ведь люди интересовались только его полезными свойствами, а не богатым внутренним миром.

«Хватит ныть», — сказал он себе. — «Ты жалок».

Снейп бережно прижал его к груди, и багульник немного успокоился. Этому человеку можно было доверять.

Профессора зельеварения неплохо знали в теплицах. Считалось, что попасть в его руки — честь. Надёжный, внимательный, хладнокровный, и специалист хороший: отличные зелья, не губил ингредиенты просто так, в отличие от студентов.

Возможно, его даже заинтересовал бы богатый внутренний мир растения со столь тонкой душевной организацией.

— Профессор... — Из-за угла вышел студент в гриффиндорской форме. С глазами такими хитрыми, что багульник сразу разволновался.

— Что вам, Поттер?

Удирать надо было срочно. Не стоять тут и разговаривать с хитроглазым, а спасаться бегством.

— Профессор… — Поттер нервно сглотнул.

«Отдайте багульник!» Что тут размышлять? Вот что он скажет. Что можно ещё сказать, раз у Снейпа багульник?

Хитроглазый шагнул вперёд. Отнять он его хочет, а профессор застыл на месте, и смотрит! Что смотреть-то? Тормозить не надо! Бежать быстрее!

«Сволочь!» — подумал багульник, когда Поттер прижался к Снейпу. Отвлекал он всего лишь! Это ж понятно. Но профессор разжал пальцы, и багульник свалился на пол.

Понятное дело, багульник обыкновенный был в шоке, когда на него наступили ботинком.

5. Зверобой смотрит и волнуется

— Северус?..

— Что, Гарри?

— Тебе никогда не казалось, что за нами наблюдают?

— Нет…

— Вот прямо сейчас не кажется, что кто-то смотрит тебе в спину?

— Никого здесь кроме нас нет. Я могу гарантировать, Гарри.

— Уверен? А если в мантии-невидимке?

— Уверен. Против мантий-невидимок и всего прочего наложены заклинания. Гарри…

Мерлин. Как они могут. Мерлин. Да убери руки от него. «Северус, Северус». Да какой он тебе Северус! «Профессор Снейп». «Сэр». И руки убери! Ты сюда для чего пришёл? Котлы чистить ты пришёл, а не трогать профессора зельеварения. О Мерлин! Да как профессор Снейп, такой уважаемый волшебник, можете такое позволять. Не «Гарри, ах», а «мистер Поттер, уберите руки и быстро котлы чистить!»

— Северус, мне этот взгляд прямо спину жжёт…

— Гарри, не выдумывай, нет там ничего. Только шкаф с ингредиентами.