Снарри-форум

Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться
друг к другу симпатией. И победа над четырехметровым
горным троллем, несомненно, относится к таким событиям.
Роулинг, «Гарри Поттер и Философский камень»

<…>

— Вы работаете, Поттер?

Я, чуть не выругавшись, подскочил на стуле и захлопнул журнал. «Этим действием и выдал свою виновность», — пронеслось в голове, и я размашистым жестом перевернул страницы. Скрывать-то мне, по идее, было нечего.

— Конечно, сэр, — отчеканил я. — Работаю.

С фотографии улыбался Горан Митрич: он нёсся над стадионом, держа в руке трепещущий снитч. Статья о финальной игре чемпиона мира по квиддичу. Кто бы не согласился, что это было важнее отчёта о неизвестном яде, который авроры обнаружили при обыске?

Разве только Снейп.

— Я вижу одно и то же. — Он, обходя стол, подозрительно смотрел то в журнал, то мне в лицо. — Вы точно работаете, Поттер?

— Конечно, сэр. — Я опустил глаза. Рон говорил: по ним всегда можно было понять, вру я или нет.

И, само собой разумеется, вместо Горана Митрича Снейп видел отчёт о неизвестном яде. Полезные чары, которые посоветовал тот же Рон.

— Завтра утром я хочу видеть отчёт на своём столе. — Снейп тяжело вздохнул. — Работайте, Поттер.

— Да, сэр, — ответил я.

Горан Митрич улыбнулся мне, а я — ему в ответ.

<…>

Работа мне нравилась.

Не то, чтоб прямо уж очень, до потери пульса и дрожи в коленях…

Должен признать, ползать по туннелям, преследуя вампиров и оборотней, сражаться с тёмными магами, подвергать жизнь опасности прочими способами казалось мне более интересным.

К тому же, скрывать не буду, хотелось славы. Хоть небольшая заметка об авроре Гарри Джеймсе Поттере, который совершил что-нибудь этакое — поймал контрабандиста запрещёнными тёмномагическими артефактами, спас волшебный мир от катастрофы, — грела бы мне душу. О работе эксперта по зельям не пишут в газетах. Что интересного в микроскопах, опытах да скучных отчётах?

Хотя мама мной гордилась и всегда хвасталась перед знакомыми. Называла умным, способным к наукам… Может, на самом деле что-то в этом было? Почему же я тогда не понимал?

<…>

Ёлка, которую поставили в холле, несомненно, бросалась в глаза. Гирлянды — неприличное количество — весело переливались всеми цветами радуги, ветви были щедро обсыпаны серебристыми блёстками, на верхушке красовался огромный, с удивлением взирающий на всё вокруг ангел. Да, ты попал в министерство, приятель. Гордись этой огромной честью.

Рисунки на стеклянных шарах поражали своим многообразием. Вот снеговик без устали лепил себе товарища, вот — олень испуганно выглядывал из-за серебристой ели, зайцы бросались врассыпную, а дети играли в снежки…

— Возмутительно, — сказал Снейп.

Я вздрогнул. Он всегда возникал рядом бесшумно. «Пытался в чём-то подловить», — ругался Кайл. «Просто привычка», — говорила Эмили.

Мерлин его знал.

— Может, немного пёстро, но радостно, — ответил я. Слышал, что партию новогодних игрушек заказали в магазине Уизли. Рон к ним точно был причастен. — Сразу ощущается настроение праздника, рождественский дух заполняет холл.

— Я до сих пор не вижу отчёта на своём столе, — грозно прошептал Снейп. — Возмутительно, — повторил он уже гораздо мягче. И, оглядев ёлку, поморщился.

— Так… Я как раз собирался отнести.

Когда у всех сейчас мысли заняты праздником, он думал только о работе.

<…>

С Роном в последнее время невозможно было общаться.

Я не помнил, чтобы когда-нибудь в школе он был так обеспокоен Грейнджер. Именно той Грейнджер, ничем не примечательной, кроме занудства, студенткой. Высокомерной и, на мой взгляд, очень скучной.

— Понравилась ёлка? — Спросив, Рон вдруг уставился на свои ботинки, будто бы они были сосредоточением чего-то важного. Почувствовав неладное, я сделал большой глоток пива.

— Ещё бы…

— А это… — Мерлин мой. — Ей… понравилось?

— Позволь догадаться. — Мисс Зануде-Презренно-Глядящей-На-Нас-Свысока. — Грейнджер?

— Гермионе…

В газетах о ней писали так же часто, как о Горане Митриче. Самый молодой помощник министра, активная, талантливая, умная девушка. Но Рон-то должен был помнить её в школе.

— Откуда мне знать? — Я залпом осушил бокал.

— Ты с ней работаешь в одном здании.

— Но не общаюсь же.

И не стремлюсь. Да и тебе не советую, приятель.

— Ладно. — Рон вздохнул. — Думаешь, я могу её пригласить на свидание?

— Конечно.

— У меня ведь есть шанс?

— Да.

Я опустил глаза в пол. Мне было очень стыдно.

<…>

К Рождеству Снейп относился с особой неприязнью. «Этот праздник наносил наибольший вред работе», — с ехидством замечал Кайл. «А, может, ему не с кем его встречать?» — сочувственно спрашивала Эмили.

Мерлин его знал.

Я отказался от маленькой настольной ёлки, которую Рон второй год подряд пытался мне вручить. «Самая нужная вещь на работе в это время». Снейп никогда бы с этим не согласился.

А Эмили сегодня, как пришла с обеда, сняла с шеи гирлянду, сильно погрустнев под гневным взглядом босса.

<…>

— Ничего так, — вынес свой вердикт Рон.

На ёлке, стоящей в холле, явно прибавилось украшений. А ангел, сидящий на верхушке, всё так же удивлённо на нас взирал.

— Вот, смотри! — Рон пихнул меня локтем в бок. — Этот я сам выбирал. Красотища.

— А?

— Ты не видишь отсюда.

Он переступил через ограду и сдёрнул с ёлки шар. На тёмно-синем небе сияли звёзды, а снег хлопьями падал на землю.

— Днём небо светлеет, и отчётливо видно, как верхушки елей колышутся... — Он замолчал, широко распахнув глаза.

Наш помощник министра стояла, прижимая к себе кипу бумаг. Впервые не выглядела скучной, высокомерной.

А если?.. Я вдруг представил, что где-то, в другой вариации нашей жизни, мы, но другие, стояли в этом же холле, перед этой же ёлкой, и снег так же ложился хлопьями на землю, зайцы бросались врассыпную, дети играли в снежки на многочисленных ёлочных игрушках…

— Согласовано? — спросила Грейнджер. — Дополнительные расходы необходимо согласовывать с министром. Снимите и верните в магазин, если нет бумаг. Кстати, эта ограда здесь не просто так.

— Врал ты всё, Поттер, — после, запихивая в карман стеклянный шар, сказал Рон.

Только в той, другой вариации жизни, он имел все шансы.

Только в той, другой вариации жизни, мы все были более счастливы.

<…>

— Поттер.

— Да, сэр?

— Ёлка ваших рук дело?

— Я всё сделал, как вы сказали. Отчёты все готовы.

— Помолчите, Поттер. Ёлка, которая стоит в моём кабинете, и которую я не могу ни трансфигурировать, ни оторвать от стола, — ваших рук дело?

— Не моих, сэр, точно не моих. — Я опустил глаза в пол, но уловил, что Снейп улыбнулся.

— Всё же… Спасибо за неё, Поттер. Только избавляйтесь от вашей привычки всегда опускать глаза, когда врёте.

В большинстве этих
времен мы с вами не существуем; в каких-то существуете вы, а я
-- нет; в других есть я, но нет вас; в иных существуем мы оба.
Борхес, «Сад расходящихся тропок»

…я вдруг представил, что где-то, в другой вариации нашей жизни, мы, но другие, стояли в этом же холле, перед этой же ёлкой, и снег так же ложился хлопьями на землю, зайцы бросались врассыпную, дети играли в снежки на многочисленных ёлочных игрушках…

И я точно знал, что в той, другой вариации жизни я был более счастлив.