Название: «Даже если не любят нас» Автор: tiger_black Бета: kasmunaut Гамма: Мародеры Герои: Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Питер Петтигрю Категория: преслэш Рейтинг: PG-13 Жанр: драма, bromance Размер: мини Саммари: «Нам кажется, что это будет вечно…» Предупреждения: нет Дисклеймер: все права на персонажей и сюжет «Гарри Поттера» принадлежат Дж. Роулинг. Примечание: фик написан на командный конкурс «Рождественские болиды» на Снарри-форуме. Тема: «Не посылайте дальтоников за синей птицей – могут вернуться ни с чем».
Пост N: 108
Info: Команда Джеймса Поттера
Зарегистрирован: 07.09.10
Рейтинг:
0
Отправлено: 06.01.11 00:36. Заголовок: «Даже если не любят..
«Даже если не любят нас»
Над запретным лесом кружат большие черные шумные птицы. Джеймс Поттер, раскинувшись на вереске, следит за стаей. Его пальцы теребят мочку моего уха, и я думаю, что знаю его мысли, поэтому мне странно слышать слова, слишком далекие от меня, когда он – так близко: – Жалко, что никто из нас не перекидывается в птицу. – Это в ворону-то? – кривится Питер. – Не жалко. – Зачем тебе? – настораживаюсь я. – Дождь будет, – невпопад замечает Ремус. – Летать, – объясняет мне Джеймс. Точно последнему придурку. – А то ты без этого не умеешь! – Без этого – привязан к метле. Нет, вы слышали? «Привязан!» Какие выражения! – Да ты же с ней все равно не расстаешься! Только что не спишь с ней! – Не хочешь метлу, – встревает до тошноты рассудительный Ремус, – седлай фестрала. Или гиппогрифа. – Почему сразу в ворону? Это, может, вороны? – А кто? Вороны стаями не живут. Они одиночки. Мудрые и мрачные одиночки. Вот сидит такой в лесу, на ветке, скажем, дуба… – Смотрите… – шепчет Ремус. – Вон ваш одиночка. На верхушке сосны-подростка примостилась ворона. Серая, нахохленная… – Вылитый Нюниус! Птица явно прислушивается. Я превращаюсь и облаиваю ее – для порядка. – Фу, Бродяга! Отстань от нее, – сердится Ремус. – Вдруг у нее тут гнездо? Фу! Кому говорят? – Вот твоя синяя птица, – фыркает Джеймс. – Серая, – поправляет Питер. – Улетела.
– Огненные птицы, – бубнил Питер, косясь в учебник, – европейский Феникс, русская Жар-птица, персидская Хума – считались вестниками удачи, благосостояния и счастья. Сирин – по одним источникам – птица счастья, удачи, радости, по другим – предвестник беды. Про Гамаюна пишут, что его крик предвещает удачу. Алконост… – Еще Синяя птица есть, – добавил Ремус. Питер торопливо пролистал остаток параграфа. – Тут ничего не сказано. Джеймс согласился с ним: – Не слышал о такой. – У маглов есть сказка… – Да ну их, твоих маглов! Алконост… – А он, может, не совсем магл. Морис Метерлинк – имя вполне волшебное. – Не английское, – заметил я. – Ну да. Он француз. Или бельгиец… Не помню. Может, он сквиб? Или полукровка. В книжке было волшебство – точно вам говорю! – Да тебе-то откуда знать точно? – Джеймс не то сомневался всерьез, не то поддразнивал Ремуса. – Оттуда, что ее никто не помнит. Я проверял. – И ты не помнишь? Совсем-совсем ничего? – заинтересовался Джеймс. – Только в общем – с чего началось и чем закончилось. Я же маленький был. Я не выдержал. – Ну? – Что – ну? Я слушал постановку. По радио. Я тогда не все понял, только самое главное: мальчик и девочка искали птицу, приносящую счастье. Синюю, ага. А потом нашел книжку. И она меня оттолкнула. Странно, да? Но там было неправильное. Им помогали Огонь, Вода, Пес… Многие. И еще там был кот-вредитель. Котов-вредителей не бывает! Коты бывают фамилиарами. И еще – лес. Страшный. Наверное, это из-за них книжка меня отталкивала. Из-за неправильностей. Я так ничего и не запомнил, кроме конца и начала. Что ушли искать – и нашли. – Да что нашли-то? – Птицу, я же сказал! Синюю. У себя дома. В клетке. Это была их собственная птица. Они ее потом отдали. – Отдали? Кому? Зачем? – Кому-то, кому она была нужна больше, чем им. Кому было еще хуже. – То есть счастье – в том, чтобы отдавать? – не мог взять в толк Питер. – А лес? – напомнил Джеймс. – Ты про лес говорил. В каком смысле – страшный? – Жуткий. Живой. Озлобленный. – А как вы думаете, – опасливо спросил Питер, – у нас тоже озлобленный? – Пойди проверь, – раздраженно оборвал его я. – Что дальше, Рем? – Вместе проверим, – великодушно решил Джеймс, отчего Питер перепугался еще больше: понял, что теперь не отвертится. А проверять, на что способен Запретный лес, когда разозлится, ему не хотелось ни лично, ни коллегиально. – Пит, не трясись, – по правде, я старался вселить уверенность не в него, а в себя. – Мы же там каждое полнолуние бегаем! – Я на первом курсе тоже решил, что этот француз-бельгиец свой сказочный лес с нашего Запретного списывал, – признался Ремус. – Я на первом курсе его боялся. Леса то есть. Не потому, что директор говорил, а по-настоящему. Правда. – Будто у них там лесов не хватает! – усомнился я. – Броселианд хотя бы… – Если француз, – авторитетно заявил Питер, – то списывал с Броселианда, точно. – Броселианд – далеко, – задумчиво обронил Джеймс. – Неинтересно. – Запретный, конечно, интереснее, – согласился Ремус. – Запретный ближе, – добавил Джей. – К чему ты клонишь? – насторожился Рем. Я знал, к чему. Я всегда вернее самого Джея знал, что он думает и что сделает. – А вдруг твоя синяя птица гнездится в нашем Запретном лесу? – спросил Джеймс голосом провокатора. – А давайте мы тоже отправимся на ее поиски! – подхватил я. – Пошли! Прямо сейчас. – Куда – прямо сейчас? – Пит переводил недоумевающий взгляд с меня на Джеймса и обратно. – В совятню, – подсказал Ремус. – Зачем? – удивился Пит. – Ты что не слушал, что тут Рем рассказывал? – напустился на него Джеймс. – Это ты не слушал, – перебил я. – Ты разве не понял, где закончились все их приключения? У них дома! Они нашли синюю птицу счастья у себя дома. Так что дуй прямиком в совятню к своей Пуле – может, она уже поголубела? – Сам ты поголубел! – оскорбился Джей. – В совятню всегда успеем. Я хочу в лес. – И я. Питер и Ремус разочарованно переглянулись. Я усмехнулся про себя. Так было всегда: мы с Джеем расходились во мнениях и сходились обратно, не успев по-настоящему разругаться.
До сих пор мы не сталкивались с лесом в своем человеческом обличье – так получилось. Только стаей, сопровождая Люпина. А на зверей и волшебных тварей лес не обращал внимания. После этого в собственном облике было неуютно. Лес, принимавший Бродягу, Сохатого, Лунатика и Хвоста, не слишком приветливо смотрел на меня, Джея, Рема и Питера. Лес – впервые за шесть лет – показался чужим. И как-то очень быстро сомкнулся у нас за спинами. Лес точно очеловечился. Он как-то неожиданно сгустился вокруг, придвинулся, обступил со всех сторон, мрачнел, сдвигая кроны, кривился уродливыми стволами, грозился скрюченными ветками. Мерещились похрустывание, смешки, хлюпающие и чавкающие звуки. Питер взвизгнул, зацепившись за куст шиповника, дернулся под ноги Джеймсу, так что тот чуть не перелетел через него носом в вереск, а я от неожиданности наскочил на молоденькую сосенку, внезапно выросшую прямо передо мной, – чудом извернулся и не сломал. Кроны над головой разразились хриплым вороньим хохотом. – Их здесь нет! – выкрикнул Питер. – Нет никаких синих птиц! Хочу обратно! Он так и рванул бы – наугад; худшее, что мог придумать. Джеймс, ухватившийся за него, чтобы не упасть, удержал Питера – как раз, чтобы тот сообразил, что не знает, где это «обратно». В виде животных мы всегда знали, откуда пришли и куда возвращаться. Но сейчас… Заблудиться в Запретном лесу – для нас это был совершенно новый опыт. Только представить себе, что нас тут ждет… И можно не усугублять цитатами из Кеттлберна и сказкой деточки Ремуса. Я торопливо перекинулся. Знаете, чем хорош Бродяга? У него нет воображения. И есть нюх. Ветер принес запахи школьной кухни с осточертевшим тыквенным соком и школьных теплиц с натуральными удобрениями, и школьной библиотеки с грудами древних пергаментов и фолиантов; и если принюхаться как следует, то в пряном букете Хогвартса можно было различить аромат любимых директорских сладостей… Замок-из-запахов воздвигся перед самым моим носом, и я понял, что теперь не потеряю его. Я гавкнул, что значило: «Выведу!» И вернулся в собственный облик. Джеймс кивнул. Он всегда понимал меня без слов. Ремус выглядел самым спокойным из нас: должно быть, как и Бродяга, чувствовал направление – благодаря своей «мохнатости». У Питера подкашивались ноги. Я сказал: – На четырех бегать легче, чем на двух. Устроим привал? Джей снова кивнул. Пит приободрился. – А потом двинем обратно. Ремус позвал: – Сюда, парни. Продравшись сквозь подлесок, он вывел нас на… поляну? Не поляна, нет. Редколесье на месте… вырубки? Но Запретный лес – волшебный лес, он не знал ни просек, ни вырубок, наверное, со времен Мерлина. И на гарь непохоже. Песок, островки вереска и невысокие сосенки. Здесь легко дышалось, и было сухо. Джеймс крутанулся на каблуках, очертив палочкой защитный круг. – Зачем? – удивился Ремус. – От змей, – серьезно сказал Джеймс. – Слизеринских? – Разных. – Он опрокинулся на спину. Я устроился головой у него на бедре. Над нами плыли низкие быстрые облака. – Воздушные фрегаты, – сказал Ремус. – Ковры-самолеты, – возразил Пит.
– Чушь все это, – объявляет Питер, – ваша синяя птица. Настоящая птица счастья – это феникс. – Это потому что за ним в лес таскаться не надо, да? – приподнявшись на локте и прищурившись, интересуется Джеймс. Но Питер не дает сбить себя с мысли: – А хотя бы! – Лучше в лес, чем в кабинет директора. – Да какая вам разница? – подает голос Ремус. – Вас и там, и там каждая собака знает.
Ну правильно: где и быть Мародерскому счастью, как не в кабинете директора? Обойдется очередная шалость отработками – вот и счастье. И видеть живого феникса – тоже счастье, если честно; особенно – как он из пепла восстает. Нам повезло однажды поприсутствовать. Нас столько раз вызывали к директору – должно же нам было когда-нибудь повезти? И смех, и грех: вызвали «на ковер», а вышло? Директор тогда сразу понял, что никакого разноса у него не получится. И хотя чаще всего в кабинете директора гостили мы с Джеем, в тот единственный раз – в нужное время и в нужном месте – мы оказались вчетвером. Даже Пит в тот раз проявил себя достаточно Мародером для этого. Как он смотрел! – Это что – из вот такой замухрышки вырастает такое? Такое?
Пост N: 109
Info: Команда Джеймса Поттера
Зарегистрирован: 07.09.10
Рейтинг:
0
Отправлено: 06.01.11 00:36. Заголовок: Малыш Питер грезит б..
Малыш Питер грезит бессмертием, думаю я и тут же забываю об этом. Потому что Джей смеется: – Ты еще павлина вспомни! Или фазана жареного. Настоящее счастье – это сниджет! Легендарный сниджет, и снитч, и воплотившаяся в золотой мячик мечта о полете и победе. А если этого недостаточно для счастья, то есть ведь еще и Лили Эванс! Вот так вот. Все просто. Как то, без чего нельзя. Гриффиндорское счастье, простое и настоящее, золотое, как снитч, и алое, как кровь, и рыжее, как Лили Эванс, живое, горячее, трепещущее в ладонях, пульсирующее на виске, дышащее в шею, в ухо, в растрепавшиеся волосы...
…Пальцы Джея – в моих волосах… Ненавижу, когда ко мне прикасаются! Кто угодно – кроме него. Он – моя синяя птица, – мое счастье, которое со мной… а я его не вижу. Не видел. Я охочусь на него повсюду – а его не надо искать, он рядом, но уйдет к тому, кому нужен больше. Джей… Ты никому не нужен больше, чем мне! Пальцы вцепляются в подол разметавшейся мантии Поттера. Точь-в-точь как малыш Регул цеплялся за материнскую юбку, честное слово! Но выпускать суровую ткань почему-то не хочется. Ладонь Джея, оставив мое ухо, накрывает кулак, и рука расслабляется. Ты мое счастье, Джей, мое – но я не стану тебя удерживать. Нашли – и отдали… Счастье не удержишь, мне ли не знать.
Рассказ Ремуса западает в душу, тревожит лакунами, нестыковками, непонятками. Двоюродную бабушку, незамужнюю Кассиопею Блэк, называли «синим чулком», явно не имея в виду счастливую долю. А теперь выходит, что счастье – тоже синее? Как небо, отраженное в школьном озере. Но синим оно бывает редко, чаще – серое. Вот как сейчас. Может, потому счастье и синее, что нечасто встречается? Нет, не так. Оно просто у всех разное. Разно-цветное. У Малфоев, например, – белое, громкоголосое, прирученное, их птицы счастья – белые павлины в вольерах. Синее счастье – трудное, не домашнее, не дается в руки просто так, за ним надо охотиться.
Вороны мечутся в вышине, их сносит ветром – вместе с облаками. А мне чудится, будто Люпинова птица кружит над нами… точно стервятник над падалью. И еще я чую соперника. Который тоже охотится за нашим счастьем. Другой, который выслеживает, караулит в засаде, точно… Точно! Этот другой – я мысленно шарахаюсь от острого, как луч заклятья, понимания – почти точная моя копия, особенно в школьной форме и со спины, когда в три погибели скрючился в засаде, так что не видно ни лица, ни галстука. «Не Лили! – вдруг понимаю я. – Лили – ширма! Джей!» Вы что, правда, думаете, что это мы за ним бегали? Как бы не так!
Но он постоянно оказывался рядом. Мы привыкли думать, что это из-за Лили: Поттер за Эванс, мы за Поттером, Снейп за нами… Но на младших курсах Поттер и не думал об Эванс! А Снейп? Не мог забыть нам Хогвартс-экспресс, что ли? На каникулах потихоньку от матушки я рассказывал Регу о Хогвартсе, о Гриффиндоре и о нелепом мальчишке, шпионившем за нами. Рег зацепился за слово «шпионить». «Слушай, – сказал он, – по-моему, он просто хочет с вами дружить». «Кто – Снейп? – спросил я обалдело. – Ты что – с ума сошел?»
Снейп… Что – Снейп? Ворона. Одна из тех, что кружат над запретным лесом вместе с той, которую я спугнул. А вдруг это он и был? Подслушивал, по своему обыкновению. Интересно если бы Снейп был анимагом, то кем? Вороном-одиночкой? Или нет – ворон мудрый. Нюниус, конечно, тоже не дурак, но только не тогда, когда сталкивается на узкой дорожке с Мародерами, не тогда, когда таскается за нами. Нет, Снейп – хищник. Ястреб. Или сокол. На мгновение я представляю… Нет – оно представляется само: мы охотимся. Вдвоем. Я и Снейп – ох… Я – и Снейп-ястреб. Снейп – у меня на охотничьей перчатке. И моя рука не тянется свернуть ему шею, и он не пытается долбануть клювом или полоснуть когтями. Ворон ворону, точно! Ну надо же…
А Джей не видит. Наверное. Но я не тот, кто ему объяснит. Раскроет глаза. Тем более, что он близорук. Но не дальтоник же!
Не знаете, что такое «дальтоник»? Спросите меня!
О дальтониках я знал все и даже больше. Когда в первый раз вернулся домой на зимние каникулы – вернулся, как вы понимаете, гриффиндорцем – от неминуемого и немедленного осуждения меня спас случившийся в гостях дядя Альфард. Не иначе как его послал Мерлин. Он сказал – дядя Альфард, конечно, а не Мерлин – что я, может быть, не различаю цвета. В том числе, не отличаю зеленый от красного. У маглов это называется «дальтонизм». Матушка ответствовала, что чистая голубая кровь Блэков несовместна с магловскими заболеваниями. Дядя Альфард взял столовый нож, резанул себя по пальцу и сказал: – Красная. Матушка замолчала. – Видишь? – торжествующе сказал Альфард. – Ты тоже. Дальтонику все равно, Блэк он или не Блэк. – И пока Вальбурга осознавала сказанное, отцепил ее ногти от моего плеча. – Может, он у тебя больной, а ты ему каникулы портишь. Я не успел возмутиться диким диагнозом: дядя подмигнул мне и сделал знак убираться. За дверями я споткнулся о Регула – он, как всегда, подслушивал, беспокоясь за меня, и, как всегда, половины не расслышал. – Кто ты? – переспрашивал он со смесью восторга и опасения. – Дальтоник? А я думал – ты гриффиндорец… А это заразно?
Матушка оскорбилась дядиным предположением. Но на вооружение взяла. Ухватилась за идею обеими руками (вцепилась, как раньше – в Ориона: я слышал, как об этом судачили портреты, а заодно – и о том, чего ждать от потомков в таком союзе). Зимние каникулы я провел на консультациях в Мунго. По крайней мере, это было веселее, чем дома. Разумеется, я оказался здоровым – и тем еще раз не оправдал матушкиных надежд. Будь я болен – она могла бы оправдываться моей болезнью и прилюдно меня жалеть. Но целители сказали, что у меня все в порядке – во всяком случае, со зрением. А тому, что я видел мир вокруг себя в серых красках, они помочь не могли.
Я думаю, что дальтоники – это не только про цвет. Это про разное. Например, одни не различают цвета, а другие не видят счастья. То есть видят – но каждый свое. Просто синее счастье – не для Джея. Для него – красно-золотое. Просто его птица – рыжая, а моя – синяя. Как хорошо было бы, если бы все вокруг было одного цвета! Но как это было бы скучно…
– Пить хочется, – тяну я капризно, по-блэковски. Иногда во мне пробуждается что-то такое. Семейное. Не слишком часто. – Агуаменти! – немедленно отзывается Джей. Из палочки тут же начинает бить питьевой фонтанчик, и я припадаю к нему, ловлю губами, заглатываю воду, захлебываясь и смеясь. Конечно, можно было трансфигурировать чашку, но какого Мерлина… Внезапно Рем вскакивает, запрокидывает голову и ловит открытым ртом крупные капли.
Дождь все-таки пошел. – Накаркали! – ворчит Питер. Он так смешно обижается – и на дождь и на серых вестниц ненастья, и, должно быть, на нас – за то, что вытащили его из уютной спальни так некстати. Ремус уже не ловит капли – это они ловят его и всех нас, преследуя, загоняя под деревья. Дождь уже не идет неторопливым шагом, полным дождливого достоинства, он пускается в галоп, цокая каплями по листьям, под которыми уже не спрячешься. Дождь смывает с леса и с нас мороки и страхи чужой сказки. – Он скоро кончится. – Ремус будто извиняется. Он думает, что мы не перекидываемся из-за него. Но это неправда. Мои вымокшие волосы висят слипшимися сосульками, челка лезет в глаза – черные от расширенных зрачков, я знаю это, потому что сейчас во все глаза смотрю, пялюсь на Джея – а он на меня, и мы оба ржем над тем, какие мы смешные и мокрые… И оба счастливы. Жалко, что дождь такой сильный – он и впрямь кончится слишком быстро. Все кончается слишком быстро. Я выскакиваю под ливень. – Бежим!
И к Мерлину водоотталкивающие!
…Прингл, конечно, орет. А за высокими стрельчатыми окнами холла ветер расшвыривает во все стороны облака, и на школу снова рушится золотое и синее.
Птицы удачи и счастья – золотая и синяя – кружат над нами. Пока еще. Все еще. И нам кажется, что это будет вечно.
Я вспоминаю птенца феникса, когда Джеймс делает предложение Лили. Им говорят: «Война!» – а я вспоминаю золото, рассыпавшееся пеплом. И молчу. Дохлый пепел не прав. Право живое золото.
Неуклюжий птенец еще не раз встает у меня перед глазами. Потом – когда Гарри барахтается в пеленках. И еще потом… Я знаю: феникс вырастет. Я это видел.
Я вижу, как синяя птица удачи плещет крылом в окне азкабанской камеры. Обещая. Обнадеживая. Обманывая… Каждый раз, когда уже впору отчаяться – проблеск синего за окном. Год за годом – двенадцать лет. Двенадцать лет спустя я убеждаюсь: не обманула.
Двенадцать лет спустя я снова вижу их. Обоих. Снейпа и Поттера.
Гарри – вылитый Джеймс. …И у него тоже проблемы со зрением.
10/10 сказочно, глубоко, аллегорично и остроумно (особенно про дальтонизм )
отдельное спасибо за
цитата:
То есть счастье – в том, чтобы отдавать? – не мог взять в толк Питер.
цитата:
Так что дуй прямиком в совятню к своей Пуле – может, она уже поголубела? – Сам ты поголубел! – оскорбился Джей.
цитата:
От змей, – серьезно сказал Джеймс. – Слизеринских?
цитата:
Синее счастье – трудное, не домашнее, не дается в руки просто так, за ним надо охотиться.
цитата:
Пить хочется, – тяну я капризно, по-блэковски. Иногда во мне пробуждается что-то такое. Семейное. Не слишком часто. – Агуаменти! – немедленно отзывается Джей. Из палочки тут же начинает бить питьевой фонтанчик
цитата:
Я вспоминаю птенца феникса, когда Джеймс делает предложение Лили. Им говорят: «Война!» – а я вспоминаю золото, рассыпавшееся пеплом. И молчу. Дохлый пепел не прав. Право живое золото.
ясно) я не очень воспринимаю в тексте такие прыжки времени, лучше уж просто курсивом выделить, имхо... Но это, наверное, дело вкуса. Спасибо за прекрасный фанфик
Отправлено: 09.01.11 03:16. Заголовок: Да, есть такой момен..
Да, есть такой момент. Но в принципе читатели уже привычны к курсиву))
я тут по мере возвращения к вашему тексту открываю в нем всё новые и новые смыслы, и теперь углядела еще и гарриблэк.))))) Очень рада, что все-таки заглянула на Болиды, потому что ваш текст мне прямо-таки сделал эту игру. Искренне желаю вам мировой славы вдохновения, а себе - еще фанфиков в вашем исполнении)
Solli Привыкли, да. Но читать объемные фрагменты все равно тяжело.
Solli пишет:
цитата:
я тут по мере возвращения к вашему тексту открываю в нем всё новые и новые смыслы, и теперь углядела еще и гарриблэк.))
Ой, там еще много что есть! Даже гет! Solli пишет:
цитата:
Очень рада, что все-таки заглянула на Болиды, потому что ваш текст мне прямо-таки сделал эту игру. Искренне желаю вам вдохновения, а себе - еще фанфиков в вашем исполнении)
Спасибо за вдохновение, оно потребуется. И насчет фанфиков - мы будем стараться! А Болиды, кажется, удались
Понравилось. Красивый текст. И глубокий. Хорошая трактовка темы - одновременно и буквальная, и аллегорическая. И Метерлинк, конечно, очень кстати пришелся. И эротики в чувствах Сириуса ровно столько, чтобы (пре)слэш не вылезал на передний план и не портил впечатления (это говорит занудный дженовик и канонист). В общем, очень-очень хорошо!
Пост N: 174
Info: Команда Джеймса Поттера
Зарегистрирован: 07.09.10
Рейтинг:
0
Отправлено: 14.01.11 14:47. Заголовок: Stu Спасибо)) rose..
Stu Спасибо))
rose_rose Спасибо за отзыв) rose_rose пишет:
цитата:
И эротики в чувствах Сириуса ровно столько, чтобы (пре)слэш не вылезал на передний план и не портил впечатления (это говорит занудный дженовик и канонист).
Особенно приятно слышать это от дженовика (и канониста)
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 14
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
) 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума