Снарри-форум

Глава 3

– Я просто не знаю, как вас отблагодарить, – сказал молодой отец, сжимая в руках флакон с серебристой жидкостью.

– Вашего золота вполне достаточно, – нарочито грубо ответил Снейп. Он был вынужден иметь дело с клиентами, которым требовались самые сложные зелья, но это не значило, что он хотел с ними общаться. Меньше всего Северусу были нужны надоедливые волшебники и волшебницы, набивающиеся ему в приятели.

Но молодой волшебник его не слышал. Он поднял дутый флакон к свету, любуясь, как переливается зелье за толстым стеклом.

– Это и без того ужасно – наблюдать за ее трансформацией, – прошептал он. – Но моя жена просто сходит с ума от того, что наша девочка каждый месяц превращается в рычащее чудовище. С этим зельем все совсем по-другому.

Снейп пересчитал монеты и с раздражением бросил их в сейф. И почему этим людям кажется, что его так интересует их жизнь?

– Невыносимо видеть, как страдает твой ребенок, – прошептал мужчина. Стряхнув с себя оцепенение, он выпрямился. – Чтобы помочь ей, я готов заплатить любую цену.

Снейп почувствовал, как при этих словах что-то сжалось у него в груди, и впервые заметил обтрепанные манжеты на мантии своего клиента. Зелье, которое он изобрел для оборотней, было одним из самых дорогих, и прежде Северусу ни разу не приходило в голову, что такой молодой паре, наверное, непросто его купить.

Повинуясь порыву, он достал еще два флакона.

– Это все равно придется выкинуть месяца через три, – небрежно сказал он. – Обычно я не храню зелья, которые так быстро портятся. Считайте, что это входит в цену.

Он поспешно, пока не передумал, вложил флаконы в руки молодого человека. Тот в изумлении уставился на него.

– Спа... спасибо, – прошептал он. – Спасибо вам огромное.

– Не стоит меня благодарить, – ответил Снейп, всем видом показывая, что разговор окончен. Он выпроводил мужчину из комнаты и захлопнул за ним дверь, устанавливая свои обычные защитные заклинания яростным взмахом руки.

Северус посмотрел в окно. Завтра должно быть полнолуние.

В ту ночь над домом-гробницей на Тисовой улице тоже нависала полная луна.

Значит, прошел месяц с тех пор, как он впервые увидел мальчика.

И вот он уже ходит тут сам не свой и проявляет доброту к кому попало – Беленос* милосердный! И за просто так теряет свой доход!

Невыносимо видеть, как страдает твой ребенок.

О, да. Конечно, намного легче, когда ты можешь просто уйти и не видеть этого. Снейп усмехнулся собственной сентиментальности.

Месяц.

Каждую ночь с того дня он задавался вопросами – оставался ли Гарри в той комнате, или магглы посмели вернуть его в чулан под лестницей? Держались ли еще заклинания на кукле? Колола ли она кузена Гарри каждый раз, когда тот пытался до нее дотронуться?

«Это тебя не касается, – твердо сказал он себе. – Это не касалось тебя пять лет назад, и с той поры ничего не изменилось».

Как там Гарри?

Снейп жалел, что не оставил у себя подольше эту чертовую мантию-невидимку. Просто чтобы можно было в любой момент проверить, что происходит. Он ненавидел оставлять недоделанную работу, это было не в его характере – вот почему он был великолепным зельеваром.

В окно кто-то поскребся, а потом он услышал, как раздраженно заухала сова, стуча клювом в стекло. Птица принесла посылку, Снейп кинул ей мышь и с интересом развернул сверток. Он получал заказы по почте, но посылки – никогда. А спустя мгновение, когда серебристая мантия выскользнула на пол из его рук, он разразился проклятиями.

«Я подумал, что ты захочешь передать это Гарри, когда придет время, – было написано в записке почерком Дамблдора. – Я хранил ее именно для него».

– Старый манипулятор, – буркнул Снейп.

Но все же засунул мантию в карман.

888

Снова был вечер, по всей улице мигали огоньки, из соседних домов доносился аромат ужина, машины проезжали по дорогам, а магглы прогуливались по тротуару. Здесь, в отличие от Хогвартса, снег так и не выпал, и улицы блестели после холодного зимнего дождя. Было промозгло и сыро.

В этот раз Снейп сразу поднялся наверх, ступая неслышно, словно кошка, по деревянным ступеням. Он услышал громкие голоса детей, как только оказался наверху.

– А папа сказал, что сожжет ее, – ухмыльнулся Дадли и подбоченился. Гарри стоял на пороге, прижимая куклу к груди.

– Он бы уже сделал это, если бы смог до нее дотронуться, – огрызнулся Гарри в ответ. – Волшебство Мерлина, Дадли. Никто не может до него дотронуться, кроме меня, вот!

– Я маме пожалуюсь! – разгневанно сказал Дадли. – Она говорила, что вымоет тебе рот мылом, если ты еще раз скажешь «волшебство»!

Подбородок Гарри задрожал, но мальчик не испугался.

– Она этого не сделает, – ответил он. –Она знает, что мой папа следит за ней. Он не даст ей меня обижать, и совсем скоро он придет и заберет меня отсюда.

Снейп с трудом сдержал проклятия. Так вот к чему привело его глупое вмешательство! Он дал мальчику напрасную надежду, мечту о давно погибшем отце.

Дадли рассмеялся.

– Лучше бы ты верил в Санту, – злобно сказал он. – Твой мертвый отец разбился на машине – так сказал мой папа. Он не вернется, поэтому тебя подбросили нам. А теперь я иду жаловаться!

И он побежал вниз по лестнице, зовя свою мамашу неприятным визгливым голосом.

Гарри уткнулся носом в мягкую шляпу своей куклы.

– Все будет хорошо, Мерлин, – прошептал он. – Тебе она ничего не сделает, мой папа позаботился об этом. И скоро он придет и заберет нас отсюда, вот увидишь.

– Ты просто обязан был вернуться сюда, не так ли, Северус? – прошептал Снейп чуть слышно, в то время как маленький мальчик вернулся в холодную комнату и забрался на узкую кровать. Слишком большая футболка сползла с плеча. – Ты не мог все оставить, как есть. И теперь ты собираешься стоять здесь и смотреть, как эта тощая маггловская сука поднимет руку на ребенка-волшебника? Разве важно, чей он?

Снейп в гневе пнул дверной косяк и превратил стоявшие в вазе цветы в вонючий дурман, даже не дотронувшись до них. Кого он обманывает? Неважно, насколько слаба связь между ним и этим мальчиком, он не собирался просто стоять в стороне, когда какой-то маггл будет наказывать маленького волшебника за слово «волшебство».

При взгляде на поникшие плечики ребенка в голове Северуса появился план, и плохое настроение улетучилось. Дамблдор ведь говорил, что для юного героя, Гарри Поттера, есть только два безопасных места. Если мальчик больше не может оставаться здесь, то остается только одно.

Хогвартс.

Дамблдор будет вынужден сделать то, что следовало сделать пять лет назад, и сам вырастит мальчика.

– Отдать его магглам, – с отвращением прошептал Северус, заходя в комнату и захлопывая за собой дверь. Щелкнул замок, и Гарри обернулся и нахмурился, увидев в тусклом свете закрытую дверь.

Северус отпустил гладкую материю, и мантия с легким шелестом соскользнула с его головы на пол.
Гарри не закричал, но открыл рот от изумления, а его глаза широко распахнулись.

– Мерлин? – прошептал он.

– Ничего подобного, – ответил Снейп, зажигая свет на конце палочки и освещая комнату. Гарри откинулся назад, пытаясь получше рассмотреть его.

– Ты волшебник, – выдохнул мальчик.

– Да, – коротко ответил Снейп, желая поскорее покончить с этим. – И ты тоже.

Он не был уверен, что мальчик его услышал. Глаза за очками были широко распахнуты, а уголки губ поднялись вверх.

– Ты мой отец? – прошептал Гарри, и Снейп открыл рот, чтобы поправить его. Конечно, он не был его отцом, не в этом значении. Дать сперму, произнести заклинание, а затем уйти – разве это делает кого-то отцом? Нет, отцом этого мальчика был Джеймс Поттер, каков бы он ни был... а он был мертв.

– Я знал, что ты придешь, – прошептал Гарри, и его лицо начало светиться в свете палочки, зеленые глаза засверкали, слишком бледная кожа заблестела. – Я знал, что ты придешь и заберешь меня!

И, в конце концов, согласиться было намного проще. Оставить объяснения на потом, забрать мальчика из этой маггловской крысиной норы, передать его Дамблдору и просто снова уйти и продолжать жить своей жизнью.

– Да, – ответил он, впервые признавая это вслух. – Я твой отец.

– Ты... – начал Гарри с надеждой в глазах. – Ты пришел забрать меня отсюда?

– А ты хочешь уйти отсюда? – осторожно спросил Снейп. Все-таки эти магглы вырастили мальчика, они были единственными родителями, которых он знал...

– Да, – ответил Гарри прежде, чем Снейп успел закрыть рот. Мальчик спрыгнул с кровати и шагнул вперед, поднимая голову.

– Да, пожалуйста! – поспешно добавил он.

Снейп кивнул, уверенный, как никогда, что это ошибка, но понимая, что все зашло слишком далеко, и обратной дороги нет. Кроме того, ему хотелось увидеть лицо Дамблдора, когда он зайдет и посадит ребенка ему на стол.

Гарри выжидающе смотрел на него, и Снейп вздохнул. Без сомнения мальчик будет ожидать от него ласки – держания за ручку, объятий и тому подобных глупостей. Лучше сразу развеять эти иллюзии.

– Послушай, – начал он, подняв руку.

Гарри отшатнулся, и Снейп нахмурился. Одно дело просто отчуждение и холодность, и совсем другое – если ребенок вздрагивает от протянутой руки. Он медленно вытянул одну руку, затем осторожно поднял другую.

– Гарри, – негромко сказал он, давая понять мальчику, что надо подойти поближе.

Гарри изучал его с минуту, крепко сжимая в левой руке свою куклу. Затем, решившись, он шагнул ближе и послушно поднял руки.

Снейп поднял его, удивившись, насколько мало весил ребенок, и немного растерялся, осознав, что не очень понимает, как себя вести. Неожиданно ему пришло в голову, что он никогда раньше не держал на руках ребенка и не имеет ни малейшего представления, как это делается. Казалось, Гарри был в таком же положении, потому что несколько минут он просто слабо болтался в руках своего отца, как безвольная кукла.

Затем худые ручонки потянулись к шее Северуса, и тот, повинуясь какому-то инстинкту, прижал мальчика к себе.

Это было самое странное ощущение.

Это было... почти волшебство.

Соприкосновения – он ощущал их как никогда отчетливо. Ощущение легонького и такого хрупкого тела на руках, казалось, передавалось куда-то прямо в душу, минуя все остальное, и сердце его сжалось...

Видимо, Гарри тоже чувствовал что-то похожее, потому что с тихим вздохом, словно марионетке перерезали веревочки, он положил голову на плечо своего отца.

– Папочка, – прошептал он, согревая теплым дыханием кожу на шее Снейпа.

Руки Северуса сами собой сжались, это непонятное волшебство неслось по его телу, словно кровь по венам, словно живое существо. Он вдохнул запах ребенка, и лишь одно слово билось в его сознании.

Мой.

888

Снейп даже не спросил Гарри, хочет ли он что-то забрать отсюда. Ничто здесь не представляло ценности для мальчика, кроме игрушки, которую он прижимал к груди, – отцовского подарка.

«Это мой подарок!» – с гордостью подумал Снейп.

Он хотел поскорее уйти отсюда и никогда больше не видеть эту ненавистную маленькую хибару. Как мог Дамблдор приговорить ребенка к такому детству! Это было возмутительно. Как можно было оставить его плоть и кровь в таком месте!

«Это вина Джеймса Поттера! – внезапно подумал он. – Я доверил тебе мое семя, каким бы безумием это ни было в тот момент. И вот как ты о нем позаботился!»

Раздался стук в дверь, но Снейпу даже не понадобилось поднять палочку, чтобы заглушить его. Он редко использовал беспалочковую магию, и она проявлялась только во время варки зелий, когда он вкладывал всего себя в приготовление, и необузданная натуральная магия выплескивалась из него и искрилась в воздухе.

Но в этот вечер, казалось, он нашел в себе какой-то неведомый источник силы.Дверь сама распахнулась перед ним, и он прошел мимо оцепеневших магглов, стоявших в коридоре с выражением ужаса на тупых лицах. Северус даже не взглянул на них, и был рад, что Гарри по-прежнему сидел у него на руках, уткнувшись головой в его плечо.

Он мимоходом подумал, будут ли тетя и дядя мальчика переживать, когда их оцепенение пройдет, или они будут только счастливы избавиться от обременительной ноши, которую терпели слишком долго.

Снейп крепче прижал к себе свою ношу и вдохнул сладкий детский запах.

«Мой», – снова подумал он, а затем они оказались на улице, подальше от этого тесного и душного дома, и Северус оглядывался по сторонам, словно проснувшись.

До него только сейчас дошло, что он не мог аппарировать с Гарри. Он не имел ни малейшего понятия, где находится ближайший камин, и у него никогда не получались портключи.

Похоже, они оказались в затруднительном положении.

Северус нехотя достал палочку, чтобы воспользоваться самым кошмарным из известных приличному человеку способом перемещения, тут же вспомнил о забытой мантии-невидимке и с легкостью призвал ее из дома Дурслей. А спустя минуту перед ними остановился «Ночной рыцарь», гудя, словно какое-то несуразное чудовище. Гарри поднял голову и с интересом взглянул на автобус.

– Добрый вечер и добро пожаловать в «Ночной рыцарь», – произнес монотонный голос. Лопнула жевательная резинка, и подпрыгнул розовый пучок волос на затылке, когда кондуктор сверилась со своей помятой карточкой. – Транспорт для попавших ...в... затруднительное..

Кондуктор умолкла, когда Снейп смерил ее своим презрительным взглядом.

– Э-э, – неуверенно произнесла девушка. – Куда вам, сэр?

– В Хогсмид, – коротко ответил Снейп, протягивая ей галлеон.

– Я заберу сдачу, когда буду выходить, – бросил он через плечо, поднимаясь по лестнице.
На верхнем этаже автобуса он закрепил раскладывающуюся кровать с помощью заклинания и сел, устроив Гарри у себя на коленях.

– Я никогда раньше не видел лилового автобуса, – признался Гарри.

– Надеюсь, что больше не увидишь.

Снейп почувствовал, что мальчик дрожит, и поплотнее закутал его в свой плащ. Гарри с благодарностью прижался к его груди, когда автобус резко тронулся с места с громким хлопком.

– Я оставил там все мои свитера, – сонно пробормотал Гарри.

– Тебе они не понадобятся, – заверил его Снейп. Если бы он мог, он оставил бы там даже те лохмотья, в которых мальчик был сейчас. Он хотел, чтобы ничто не напоминало его сыну об этих магглах. Никогда.

– Куда мы едем? – зевая, спросил Гарри, и Снейп ничего не ответил, сам задумавшись об этом.
В Хогвартс в конечном счете, естественно. Где Гарри будет в безопасности. Но что потом? Оставить его у Дамблдора? Теперь, когда все изменилось?

А какие еще варианты у него были?

– А почему тетя Петунья сказала, что мои мама и папа умерли? – спросил Гарри, уткнувшись в рубашку Северуса.

– Она говорила о твоем приемном отце.

Снейп поразился, насколько легко он это произнес.

Маленький пальчик прошелся по пуговицам на его рубашке.

– Значит, мама действительно умерла?

Это было тяжелее.

– Да.

– Ой.

Некоторое время было тихо, а потом автобус остановился и подобрал очередного пассажира.

– Я хотел бы, чтобы она была жива, – чуть слышно прошептал Гарри.

Копна мягких черных волос была совсем рядом, и Северус поддался желанию прижаться к ним щекой и успокаивающе пригладить.

– Теперь у тебя есть я, – прошептал он, вкладывая в эти слова все живое, что оставалось в нем. Мальчик заслуживал лучшего, но, как ни странно, то, что сказал Дамблдор было правдой.

Снейп – это все, что было у Гарри.

Забавно, что Северус только сейчас понял: Гарри – это все, что есть у него самого.

888

Когда автобус остановился напротив «Трех Метел», Гарри уже давно спал, и Снейп был благодарен своему крепкому телосложению, когда медленно спустился по винтовой лестнице и вышел на свежий воздух с мальчиком на руках.

Он оплатил комнату полученной в автобусе сдачей и заказал легкий ужин. Гарри не проснулся, когда Северус уложил его на широкую кровать и сел рядом, задумчиво глядя на худенькое тело.

Как он мог когда-то думать, что сможет просто взять и уйти?

И что же ему теперь делать?

--------------
* Беленос, или Бели – бог солнца и света в кельтской мифологии. Упоминается также в качестве супруга Дон - валлийской богини-матери.