Отправлено: 14.02.05 17:15. Заголовок: «Магия крови», перевод, автор Gatewaygirl, СС/ГП (не слэш), продолжение от 24.02.
Название: Магия крови (Blood Magic) Автор: Gatewaygirl Перевод: Ira66 и Мерри Бета: Мерри Категория: Драма\Ангст Рейтинг: R(авторский) Пейринг: СС\ГП, СС\РЛ, ГП\ГГ, ГП\н.ж.п Summary: Магия крови хранит Гарри от смерти. Кровь защищает его, кровь – и воспоминания о ненависти... и любви Disclaimer: Все права принадлежат Дж.К.Р. и компании Warner Bros Спойлеры: Все 5 книг Разрешение от автора: получено Ссылка на оригинал: http://www.schnoogle.com/...s/GatewayGirl/Blood_Magic/
Большое всем спасибо за отзывы! А вот и продолжение ***
Глава 21. В Косом переулке
Спустя полчаса Рон с явной паникой смотрел на маленький маггловский магазинчик.
– И что нам здесь нужно? – спросил он.
– Я хочу быть на Хеллоуин в кожаных штанах, а после начала учебного года я их купить уже не смогу, – ответил Гарри чуть громче, чем следовало.
– Да разве в них можно ходить? – едко спросила Гермиона.
– Понимаешь, – таинственно понизил голос Гарри, – тут один из учителей разорялся, насколько непристойна маггловская одежда...
– Что?! – перебила Гермиона.
– Потому что она подчеркивает мою задницу.
– Да ну тебя!
– Ну, вообще-то Гермиона права, – вмешался Рон. – Джинсы и всякие облегающие брюки, конечно, практичны, но я бы не надел их в какое-нибудь приличное место... да и в злачное, кстати, тоже. В смысле, без мантии.
– Вот я и решил показать ему, что магглы считают сексуальной одеждой, чтобы он больше не мог бы шпынять меня этим, – как ни в чем не бывало продолжил Гарри. Честно говоря, он и сам не знал, чем ему так приглянулась мысль шокировать Снейпа. «Наверно, тем, что вреда большого тут нет». Гарри выбрал кожаные штаны со шнуровкой по бокам.
– Как вам эти?
– Примерь-ка, – предложила Гермиона.
Гарри так и поступил. Когда он вышел из примерочной, Гермиона залилась краской и пролепетала, что он чертовски сексуально выглядит, но брюки могли бы быть и поуже. Продавщица поспешила выразить свое согласие.
– Я же худющий! А что будет, когда я наберу вес? – запротестовал Гарри, но, поспорив некоторое время, согласился примерить пару поуже. Пройдясь туда-сюда, чтобы убедиться, что он вообще способен в них двигаться, Гарри поймал восхищенный взгляд Гермионы. Та пискнула что-то в знак одобрения, и он решил остановиться именно на этом. Продавщица заметила, что брюки должны облегать еще сильнее, но настаивать не стала.
– Хочешь, чтобы они сидели как влитые, – добавила она с лукавой улыбкой, – намочи их, надень и ходи так, пока не высохнут. Тогда они будут облегать, как вторая кожа. Тут точно не надо подшивать?
– Точно. Спасибо за помощь, – улыбнулся ей Гарри, забирая покупку. Рон и Гермиона уже тянули его к двери.
– Ну и ну! – округлил глаза Рон, когда они оказались на улице. – И мама еще жалуется, что Билл дико выглядит. Заметили сережку у нее на губе?
– И на брови, и в носу, и бог знает где еще! – презрительно прибавила не столь шокированная Гермиона.
– А по-моему, она ничего, – улыбнулся Гарри. – Улыбка у нее симпатичная, да и эти синие прядки в волосах мне понравились.
– Ну, тогда Тонкс в твоих глазах должна быть просто королевой красоты, – пробормотал Рон в сторону.
– Тебе нравится Тонкс? – спросила Гермиона.
– Конечно, – пожал плечами Гарри. – Правда, в основном как человек. Не то чтобы я хотел за ней приударить и все такое. «Во всяком случае, не слишком».
Они уже возвращались в Косой переулок, когда Рон затащил их в маггловскую кондитерскую, где накупил разных сластей, которых никогда раньше не встречал. Гермиона выбрала фруктовый коктейль, а Гарри купил две пачки сигарет. Гермиона возмущенно посмотрела на него и нахмурилась.
– С каких это пор ты куришь, Гарри?
– С лета, – пожал он плечами.
– А что это вообще такое? – спросил Рон, провожая взглядом пачки, которые Гарри запихивал в пакет с покупками.
– Наркотик, – неодобрительно ответила Гермиона.
– Маггловский наркотик, – рассмеялся Гарри, представляя возможное возмущение Снейпа, – но из разрешенных. Вроде выпивки.
– В Хогсмиде ты их покупать не сможешь, – с явным удовлетворением сказала Гермиона, когда они отошли от прилавка.
– Да, – согласился Гарри, оглядывая магазин. – Может, стоило купить побольше, – добавил он, обезоруживающе улыбаясь ей. – Но я мало курю, так что все будет в порядке.
– Ладно, – фыркнула Гермиона, – только предупреди меня, когда соберешься покурить, и я в этот день не выйду из комнаты.
– Да в чем проблема-то? – нерешительно спросил Рон.
– Они вызывают привыкание, – с нажимом произнесла Гермиона
Рон неуверенно взглянул на Гарри. Тот пожал плечами и отвернулся, преувеличенно внимательно разглядывая посетителей кафе, мимо которого они проходили. Мужчина за столиком удивленно взглянул на него, и Гарри вновь повернулся к Рону и Гермионе.
– Я мало курю, – повторил он.
Когда они, пройдя через «Дырявый Котел», оказались в Косом переулке, Гарри внезапно до смерти захотелось покурить, но он постеснялся вытащить сигареты перед Гермионой. Гарри предложил было разделиться, сказав, что уже купил часть необходимых предметов, но Рон его не поддержал. Похоже, рыжик еще не хотел оставаться с Гермионой наедине, и когда Гарри зашел в магазин мадам Малкин присмотреть новую школьную мантию, друзья последовали за ним.
– Тебе действительно понравилась та продавщица, Гарри? – спросила Гермиона.
– Очень, – ответил Гарри, но смягчился, глядя на расстроенное лицо Гермионы: – Хотя без сережки в губе было бы куда лучше. А в остальном – очень даже ничего, и волосы у нее действительно отменные, – он улыбнулся. – И потрясающая улыбка – почти такая же очаровательная, как твоя.
Гермиона вспыхнула. «Забавно, сейчас я учусь у Ремуса совсем не тому, чему учился в тринадцать лет», – пронеслось у Гарри в голове. Под ложечкой внезапно что-то вспыхнуло, и горячая волна окатила его с макушки до пят. Гермиона ахнула.
– Ой! – воскликнул Рон.
– Что случилось?
– Ты снова побелел.
Гарри взглянул на свои руки, увидел, что они снова обычного цвета, и подумал, что скажет мадам Малкин, когда вернется.
После того как Гарри купил новую мантию, они продолжили ходить из магазина в магазин, покупая школьные принадлежности. Купив все необходимое и кое-что ненужное, они подошли к кафе-мороженому Флориана Фортескью.
– Плачу я, – предупредил Гарри, – ведь это я вытащил вас сюда.
Он сразу заказал себе большую порцию пломбира с фруктовым сиропом, чтобы друзья не стеснялись выбирать. Рон попросил то же самое, Гермиона предпочла шарик шоколадного мороженого, и они уселись за столиком снаружи.
– Ну, и каково это – жить в Хогвартсе летом? – спросила Гермиона, когда они уже покончили с мороженым и лениво выскребали остатки.
– Здорово, – ответил Гарри. – Хочу – учусь, хочу – бездельничаю, – он хитро улыбнулся. – Могу есть, когда мне угодно, а однажды даже в Хогсмид удалось выбраться. «Так безопаснее – лучше я им сам кое-что расскажу, тогда они не узнают, что я что-то опустил».
– А где ты живешь? В гриффиндорской башне? – спросил Рон.
– Нет, конечно, – усмехнулся Гарри. – Представляешь, каково там одному? Я живу в подземельях. Дамблдор хотел, чтобы я был поближе к другим учителям. «Именно так – и подозрений никаких не останется».
– А где они питаются?
– В основном каждый ест в своих комнатах, хоть Дамблдор и настаивает, чтобы три раза в неделю все собирались на ужин в Большом зале.
– Стоит ли наваливать на домовых эльфов дополнительную работу? – нахмурилась Гермиона.
– Дополнительную работу? Гермиона, да у них сейчас практически каникулы! Им нужно обслуживать едва лишь дюжину человек, а ты вспомни, сколько там домовых эльфов! Они просто изнывают от скуки, вечно спрашивают, чем бы еще они могли меня порадовать – я однажды не выдержал и попросил испечь мне «Черный Лес»* и приготовить говядину по-веллингтонски**, так они были просто счастливы. Для них чем сложнее, тем лучше.
– Я думаю, через пару месяцев... – с сомнением покачала головой Гермиона.
– А летнее задание ты закончил? – спросила Гермиона.
– Давным-давно, – ответил Гарри, не давая Рону перебить его новым вопросом. Тот понурился.
– Говорила же я тебе! – торжествующе обернулась к нему Гермиона.
– Ну, у Рона и так дел было выше крыши, – заметил Гарри. – Я-то оставался в школе, только с учителями в качестве компании.
– А у тебя были дополнительные уроки? – жадно спросила Гермиона. – Или практика?
– В основном, по зельям, – признался Гарри. – Я помогал Снейпу пополнить запасы мадам Помфри к началу занятий.
– Ужас какой! – простонал Рон. – Гермиона, как ты можешь беспокоиться о домашних эльфах, когда Гарри вынужден работать со Снейпом?
– Да не так все страшно, – возразил Гарри. – Он летом куда спокойнее. И даже если бы он вел себя как всегда, это все равно куда лучше Дурслей.
Они помолчали с минуту. Гарри подумал, что друзья соболезнуют его горю, и почувствовал вину за то, что не мог скорбеть о родственниках.
– А как твои, Рон? – спросил Гарри, когда молчание стало неловким.
– Нормально, наверно, – хмыкнул Рон. – Знаешь, мама переполошилась, когда я спросил ее про заклятье Отцовства. Решила, что я спрашиваю, не усыновили ли они меня. Можно подумать, им нужен был еще один ребенок!
– Ты полагаешь, что если бы она могла выбирать, то выбрала бы девочку?
– Ну да. Ведь ясно же, что они старались, пока у них не получилась дочь. Должно быть, я был для них большим разочарованием.
– Рон... – укоризненно протянула Гермиона. – Ты прекрасно знаешь, что твои родители любят тебя.
– Любят, конечно. И все же это не то, что быть желанным ребенком.
Снова наступила тишина. Гарри лихорадочно старался подобрать тему, которая способна отвлечь друзей от разговоров про Дурслей или про заклятье Отцовства.
– О! А я знаю, кто будет новым преподавателем по ЗОТИ! Сказать или предпочтете сами догадаться?
– Только не Снейп, – взмолился Рон.
– Не Снейп.
– Мы его знаем? – нетерпеливо спросила Гермиона.
– Да.
– Он знает предмет?
– Да.
Оба напряженно задумались. Гарри похвалил себя за выбор темы, которая явно заняла все их мысли.
– Это кто-то из министерства? – спросил Рон
– Нет.
– Мы знали его, когда он учился? – предположила Гермиона.
– Нет.
– Кто-то, кто уже преподавал нам? – неуверенно сказала Гермиона, прикусив губу.
– Да.
– Профессор Люпин? – широкая улыбка осветила ее лицо, но тут же угасла. – Но он ведь не может, верно? То есть...
– Да, – улыбнулся Гарри во весь рот. – Луни вернулся!
Гермиона и Рон завопили от восторга так, что посетители кафе начали оглядываться на них. Гарри даже удивился, насколько ему приятно думать о Ремусе как о профессоре Люпине, учителе по ЗОТИ.
– Это замечательно! – захлебывалась Гермиона. – Он такой умный, и милый, и... – тут она покраснела, – симпатичный, – она прикрыла рот рукой. – О, Боже!
– Ага, – Гарри лукаво взглянул на нее, припомнив, какими глазами она смотрела на Ремуса, когда он прощался с ними весной на вокзале. – И голубой.
– Честно. Так что остынь, пока не поздно, – Гарри с трудом удержался, чтобы не намекнуть, что в школе Ремус встречался со Снейпом. Если он хоть словом об этом обмолвится, отец больше никогда ничего ему не расскажет.
Снова воцарилась тишина. Через минуту Рон вздохнул и подпер подбородок рукой.
– Мы ведь больше не дети, верно? – без улыбки спросил он
– Почему? – опешила Гермиона.
– Ну, вы тут говорите, кто кому нравится и кто что... э-э... предпочитает, Гарри покупает сексуальную одежду, чтобы позлить учителя, и выбирает наркотики вместо конфет, а я... – Рон задумался. – Я, – признал он, – только что смотрел на маленького мальчишку, болтающего с набитым ртом, и думал о том, что неплохо бы научить его приличным манерам.
– Плохой признак, – сочувственно заметил Гарри. – Просто кошмар.
– И что в этом плохого? – брюзгливо заметила Гермиона. – Думаю, было бы неплохо, если бы вы двое наконец-то догнали меня в развитии. И, кстати, я вовсе не считаю поведение Гарри признаком зрелости.
Гарри был очень доволен подобной оговоркой. Он вытащил сигарету и зажег ее, якобы для того, чтобы подразнить Гермиону. Она вытаращилась на него. Гарри глубоко затянулся, выдохнул дым, торопливо затянулся во второй раз и почувствовал, что, несмотря на смущение, начинает успокаиваться. Рон странно взглянул на него и снова надулся.
– А что мы будем делать, если ты начнешь встречаться с кем-нибудь еще? – хмуро спросил он. – Кто, кроме меня, согласится мириться с Гарри, и кто, кроме Гарри, согласится мириться со мной?
– Я не стану встречаться с тем, кто не согласится мириться с тобой и Гарри, – уверенно ответила Гермиона.
– Не понимаешь ты мужчин, Гермиона, – вздохнул Рон. – Даже если ты сумеешь убедить своего парня, что у нас чисто дружеские отношения, он все равно не позволит...
– Не все мужчины одинаковы, Рон, – возразил Гарри. – Если я начну встречаться с Гермионой, я не стану возражать, если у нее будут друзья-мужчины кроме тебя. Если ты встречаешься с девушкой, это не дает тебе права запрещать ей дружить с тем, с кем она хочет.
– Спасибо, – сухо проговорила Гермиона, вновь взглянув на него, – но я не стала бы встречаться с парнем, который курит.
– Гермиона... – неуверенно начал Гарри.
– Потому что это отвратительно. И глупо. И этот мерзкий запах...
Гарри перегнулся через стол и поцеловал ее. Когда она не отшатнулась, он обнял ее и притянул так близко к себе, насколько позволяли стулья. В голове промелькнула мысль, что он все еще держит в руках сигарету и ее густые волосы будут пахнуть табаком, – и тут же пропала, вытесненная ощущениями. Рот и губы девушки были холодными и сладкими после мороженого, а щеки – мягкими и теплыми. Когда Гарри, наконец, отстранился, оба тяжело дышали.
– Я... – дрожащим голосом сказала она.
– Замечательно! – весело объявил Рон. – Вот и договорились.
Они с удивлением посмотрели на него.
Они трое как раз обсуждали историю их дружбы, когда на лестнице, ведущей на террасу, раздались шаги. Оглянувшись, Гарри увидел приближающегося Снейпа и заставил себя приветливо улыбнуться и весело поздороваться. Не уверенный, как на появление учителя отреагируют друзья, он бросил на них взгляд исподтишка. Рон нахмурился, а Гермиона внезапно крайне заинтересовалась креманкой из-под мороженного.
– Мистер Поттер, – ядовито усмехнулся Снейп, приблизившись, – директор считает, что для возвращения вам потребуется нянька.
Похоже, он собирался что-то прибавить, но, остановившись рядом с Гарри, посмотрел на стол и заметил в креманке окурок. Усмешка его пропала, потом появилась вновь.
– Кто вам это дал? – рявкнул он, с подозрением глядя на Гермиону. Гарри понял, что реакция отца была связана с ее маггловским происхождением.
– Никто.
– Что, Флориан теперь продает мороженое с ядовитыми добавками? Что-то с трудом верится, мистер Поттер.
– Мы выходили в маггловский Лондон...
– Что?! Ах ты безмозглый, безответственный...
– Я хорошо загримировался.
– Да хоть трансфигурировал сам себя! – воскликнул Снейп и осекся. Лицо его исказила презрительная гримаса. – Мы обсудим это позже, в присутствии директора. А теперь...
Снейп протянул руку. Гарри решил, что притворное непонимание ни к чему хорошему не приведет, и неохотно передал отцу распечатанную пачку сигарет. Тот взял ее с улыбкой удовлетворения, обещавшей примерное наказание.
– Гарри! – прошипела Гермиона.
– Ну, идемте, – проговорил Гарри, вставая.
– Гарри! – повторила Гермиона более отчетливо.
– Что случилось, мисс Грейнджер? – едко спросил Снейп.
– У него есть вторая пачка.
– Гермиона! – ахнул Гарри.
– Он же прав, – ощетинилась Гермиона. – Ты не должен курить.
– Как видно, опасность иметь друзей-гриффиндорцев не изменилась с тех пор, как я учился в школе, – фыркнул Снейп и снова протянул руку. – Давайте сюда остальное, мистер Поттер.
– Да что вы знаете о друзьях-гриффиндорцах? – сердито спросил Рон.
– У меня таковые были, – Снейп одарил его тяжелым взглядом. – И я никогда не мог на них положиться. Они позволяли мне лгать только в том случае, если мне удавалось убедить их в необходимости данной лжи.
Рон был явно взбешен, но Гермиона, похоже, восприняла слова Снейпа, как комплимент. Профессор прищурился и оценивающе оглядел ее.
– Я согласен воспринимать вас как временного союзника, мисс Грейнджер. А вам, мистер Уизли, я посоветовал бы побольше разузнать о некоем гриффиндорце по имени Август Мейландт. Уверен, что его история покажется вам поучительной. Мистер Поттер?
Гарри засовывал свои покупки в сумку из маггловского магазина.
– Погодите минутку, – пробормотал он, – у меня тут несколько покупок Гермионы, – и протянул ей пакет, пристально посмотрев на нее. После выходки с сигаретами он не был уверен, что Гермиона не сообщит Снейпу о покупке кожаных штанов. Она слегка кивнула.
– Спасибо, что помог с покупками. Увидимся первого сентября.
– Хорошо, – кивнул Гарри. Улыбнуться ей он так и не смог, да и вообще старался не смотреть на нее. Он коротко попрощался с Роном и спустился вслед за Снейпом по лестнице. Через пару минут они уже выходили из пустой комнаты возле кабинета Дамблдора.
-------------------
* «Черный Лес» – торт, требующий много времени для приготовления ** Говядина по-веллингтонски – мясо, запеченное в горшочке вместе с овощами, причем овощи предварительно протушиваются (все отдельно)
Класс!!! Вчера на досуге был бегло перечитан оригинал... не понравилось . А здесь... я просто млею . И такой наглый Гарри намеренно дразнящий Снейпа мне очень импонирует. Ira66 пишет:
цитатаОни позволяли мне лгать только в том случае, если мне удавалось убедить их в необходимости данной лжи.
по большей части друзья все такие . не только Гриффиндорцы.
cat Восемь дней. А можно спросить, почему вас волнует первое сентября и начало занятий? Этаниэл Кроу Спасибо! Мы с Мерри старались. Этаниэл Кроу пишет:
цитатапо большей части друзья все такие . не только Гриффиндорцы.
Как раз в вопросах правды и лжи я согласна с гриффиндорцами
Красота .Вот чтот надо для счастья : кусочек проды Сразу представляется Гарри в кожанных штанах с сигаретой и в зеленой рубашке растегнутой на груди -конфетка ,а не парень. Как бы Снейп не влюбился в своего сыночка А поцелую с Гермионой конечно бее, но без гета у нас сейчас жизнь - не жизнь ... Спасибо вам огромное !! Жду еще, я абсолютно ненасытный человек
То ли Гермиона - совсем уж отчаянный противник курения, то ли друзей Гриффиндорцев лучше все-таки не иметь :) Ужасно интересно. как все узнают, кто Гаррин папа, а читать оригинал при таком-то переводе - лень :))) Так что будуждать с нетерпением.
цитатаУжасно интересно. как все узнают, кто Гаррин папа, а читать оригинал при таком-то переводе - лень :)))
ну и зря. Этот перевод просто пальчики оближешь, но и а оригинале есть свою прелесть. Например, в том, что его можно прочитать ДО КОНЦА ... И истекать слюной в ожидании проды перевода. Ira66 пишет:
цитатаКак раз в вопросах правды и лжи я согласна с гриффиндорцами
А я нет. Мне Слизерин ближе.... Хоть я почти и не лгу... но и правду редко говорю .
Живое существо Угу. Иногда, кажется, лучше вообще друзей не иметь или отстреливать тех, что уже есть . В случае Гарри и подавно. А вообще, я не верю, что может быть больше 1 максимум 2х - друзей. Остальное - это так, приятели и знакомые, но НЕ друзья... А господа Гриффиндорцы у меня вообще не асоциируются с таким понятием как Настоящие Друзья(даже вне контекста данного фика). Malyh пишет:
цитатаБуду ждать и 83 главы и эпилог, это так затягивает.
цитатагоспода Гриффиндорцы у меня вообще не асоциируются с таким понятием как Настоящие Друзья
На самом деле это очень авторское понимание факультетской психологии у GatewayGirl. В «Snakes & Lines» у нее это тоже было. И по-хорошему, оно по-черному противоречит канону. В оригинале Гермиона с мальчишками куда только не лазила, и не обязательно ради мировой победы добра. Она бы в случае чего скорее сама их удушила, но не ябедничала.
Да и не только Гермиона - покажите мне, где вообще в каноне гриффиндорцы ябедничали? Малфой вот ныл беспрестанно, помню.
Tash пишет:
цитатаСлишком уж она стремится всех переделать. Поражаюсь как ребята ее терпят
Они ее просто любят. Всерьез - дело не в подростковых влюбленностях, а в человеческих отношениях.
Хотя в целом мне кажется, что Гермиона здесь несколько ООС все-таки. Слишком уж из нее «пай-девочку» делают - вроде она такой у Роулинг не была. Но это авторское видение и мое частное о нем мнение.
Ольга Да уж, принципиальность некоторых гриффиндорцеы иногда превращается черт знает во что
Мерри Мерри пишет:
цитатаОни ее просто любят. Хотя в целом мне кажется, что Гермиона здесь несколько ООС все-таки. Слишком уж из нее «пай-девочку» делают - вроде она такой у Роулинг не была
Так уж и пай-девочку! А кто донес Макгонагалл про «Молнию» на третьем курсе?
А вот и прода - спасибо Мерри, которая несмотря на болезнь заботится о нас. Поправляйся поскорее, солнышко! ***
Глава 22. Правда
Снейп обернулся к Гарри настолько стремительно, что у того сердце ушло в пятки.
– Что я тебе говорил насчет этой маггловской отравы? – прошипел он.
– Что я не смогу курить после начала учебного года.
– Что ты можешь выкурить те сигареты, что у тебя есть, до начала учебного года, – резко поправил Снейп, – а ты сказал, что их десять или даже меньше. «Какого Гадеса я ему это позволил?! Я... Он так нервничал. У него было достаточно потрясений».
– Про это я забыл.
– Даже если так, зачем было покупать еще? Учебный год начнется через восемь дней и тебе будет только труднее отвыкнуть. Ты достаточно сообразителен, чтобы понять это.
– Просто так получилось. Рону захотелось попробовать маггловские сласти, и мы зашли в магазин, а там были сигареты.
– Но ты купил две пачки.
– Я... Понимаешь, я подумал, вдруг ты меня поймаешь и заберешь одну, – опустил голову Гарри.
– Да уж, умная голова дураку досталась, – покачал головой Снейп.
– Возможно, – пожал плечами Гарри. – Но, к счастью, у меня есть друзья-гриффиндорцы.
Северус подавил улыбку и вернулся к главной проблеме.
– Ты не должен был выходить в маггловский Лондон, – снова вышел из себя он, – позволь напомнить, что тебя подозревают в убийстве. «Безголовый мальчишка! Ну как можно так рисковать?!»
– Меня невозможно было узнать.
«Это ты так думаешь», – добавил Северус про себя.
– Только не говори мне, что ты надел шляпу и сменил очки!
– Фред и Джордж дали мне одну штуку, – рассмеялся Гарри, – и моя кожа потемнела, как у негра, а шрам я прикрыл банданой. Одноклассников мне, конечно, обмануть бы не удалось, но никто другой не смог бы опознать меня по фотографии шестилетней давности.
Что-то в знакомой улыбке Гарри привлекло внимание Северуса. Он схватил мальчика за плечи, притянул его поближе к висевшему на стене бра и внимательно осмотрел его лицо. Гарри явно изменился с сегодняшнего утра.
– Никогда больше не делай ничего подобного, – резко сказал Снейп. – Никаких этих штучек от Уизли.
– Почему?
– Обратное превращение может усилить изменения. По-моему, уже усилило.
– Ой, – мальчик широко раскрыл глаза. – Прости.
– Это происходит после любой трансфигурации. Когда тело возвращается в прежнее обличье, оно стремится превращаться правильно.
Северус открыл дверь и поманил Гарри за собой. Они в молчании дошли до первого этажа. «Нужно спросить его о Ремусе, – подумал Северус. – Мы не сможем нормально общаться, пока не поговорим». Когда они дошли до лестницы, ведущей в подземелья, Северус решился.
– Насчет... вчерашнего вечера, – нерешительно начал он.
– Что?
– Ты думаешь, Ремус считает, что я... – Снейп снова замолк. «Как же мне выразиться?»
– Да, – ответил Гарри, не дожидаясь продолжения. – Или, по крайней мере, считает это вероятным. Если я еще раз услышу от него предложение прийти и поговорить «в случае чего», я просто взвою.
– И чем же я вызвал подобные...
– Не думаю, что он подозревал это с самого начала. Очевидно, он решил, что Дурсли сделали со мной что-то, от чего я стал патологически послушным. Потом он увидел мамино обручальное кольцо. Никто другой не мог бы узнать его, но Ремус узнал. Он спросил у меня, откуда я его взял, а я не подумал и ответил, что его дал мне ты. Он повел себя очень странно. А вчера вечером, когда ты рассказывал, а я смотрел на кольцо, до меня вдруг дошло. Я вспомнил, как он упомянул о кольце профессору Дамблдору, а тот осадил его так, как будто они уже не первый раз это обсуждают, – значит, Ремус думает, что это важно...
– Да, пожалуй, – угол рта Снейпа дернулся. – Это и впрямь выглядит по меньшей мере странно.
– Ну пожалуйста, можно я расскажу ему? Он никому не скажет, ты ведь знаешь.
Снейп стиснул челюсти. «Он, конечно, не побежит тут же всем рассказывать, но под давлением или угрозой...» С другой стороны, весь вчерашний день он раздумывал над поведением Ремуса и спором оборотня с Дамблдором и был вынужден признать правоту Гарри. «Лучше рискнуть и рассказать правду, чем позволять Ремусу подозревать меня в том, что я соблазнил студента. Прямо он меня не обвинит, но жизнь мою осложнить может».
– Хорошо, – решился он. – Можешь поговорить с Люпином. Но возвращайся через час. «И если Ремус оттолкнет тебя за то, что ты не сын Джеймса, клянусь, что я испорчу его Волчье зелье. Несчастный случай устроить несложно. Нужно будет просмотреть подходящую литературу...»
Они уже были возле комнат Северуса. Гарри неловко кивнул.
– Спасибо!
Он вошел внутрь лишь для того, чтобы оставить покупки, и стрелой полетел к кабинету Ремуса.
Пока он добежал до нужного этажа, энтузиазм его слегка поутих. Объявить Ремусу, что Снейп – отец Гарри, означало признать, что Джеймс не был его отцом. Несмотря на слова Ремуса, сказанные в «Трех Метлах», Гарри не был уверен, что после этого разговора их отношения останутся прежними. Он очень ценил привязанность Ремуса, усилившуюся за последние несколько недель, и боялся потерять ее.
Дверь в кабинет была приоткрыта, но Гарри все равно постучал.
– Войдите, – рассеянно отозвался из-за двери Ремус.
Гарри вошел в комнату, и сидевший за письменным столом Ремус резко вскинул голову. Он выглядел усталым и больным, но в то же время странно взбудораженным. Гарри подумал, что до полнолуния осталось меньше недели. Кажется, Снейп что-то говорил о приготовлении Волчьего зелья.
– Гарри?
Гарри тихо закрыл за собой дверь. Поглядев на оборотня, он заметил, что тот прищурился. «От меня, наверное, пахнет страхом». Гарри неуверенно подошел к Ремусу.
– Я... Мне нужно с тобой поговорить.
В горле неожиданно пересохло, отчего голос прозвучал чуть громче шепота, а на столешницу смотреть было куда легче, чем на Ремуса. Собственное смущение напугало его. «Я же хотел ему сказать, – напомнил себе мальчик, – я столько времени добивался этого. Почему же сейчас мне кажется, что я предпочел бы встретиться с Ремусом в волчьем облике?»
Рука мягко легла на его плечо. Он настолько сосредоточился на столешнице, что не заметил, как Ремус встал.
– Сядь, Гарри, – мягко проговорил Ремус, усаживая его в удобное потрепанное кресло, стоявшее посреди кабинета. Это было истинным облегчением – по крайней мере, теперь можно было поджать ноги и забиться в спасительную глубину. – Гарри? – повторил Ремус.
– Я... – Гарри понял, что не знает, как начать. «Я получил письмо от Джеймса... Я живу вместе с Северусом, потому что... Ты заметил, что мои волосы стали послушнее?..» Он прикрыл лицо руками. – Черт, я не знаю, как это сказать.
– Все в порядке, Гарри. Ты же знаешь, что ты можешь сказать мне что угодно.
– Не знаю! – выпалил Гарри и заставил себя сесть прямо и собраться с мыслями. – Я... Скажи, ты любил бы меня, если... если бы я не был сыном Джеймса?
– Ты уже спрашивал меня об этом, Гарри, – терпеливо ответил помрачневший Ремус, – и я тебе уже ответил, – он прищурился. – Почему же ты вновь поднимаешь эту тему?
– Потому, что я не его сын, – решился наконец Гарри, придавая лицу саркастическое выражение, наиболее подчеркивающее его сходство с Северусом, пока еще не столь очевидное. – Лили и Джеймс наложили на меня заклятье Отцовства, чтобы я был похож на Джеймса. Теперь оно сходит.
– Кто тебе такое сказал? – требовательно спросил Ремус, минутное замешательство которого сменилось гневом.
– Джеймс, – выкрикнул Гарри и быстро добавил, не позволив Ремусу возразить: – Он заколдовал письмо так, чтобы я получил его на свое шестнадцатилетие. Они никому не говорили, даже Дамблдору, и он хотел, чтобы я знал, что произошло, на случай, если они умрут, когда я буду еще маленьким.
– Это ложь, – сердито сказал Ремус. – Лили никогда не изменила бы Джеймсу. Она бы ни с кем...
– Она ему и не изменяла. Джеймс знал об этом. Они сознательно пошли на это.
– На что они пошли сознательно? – рявкнул Ремус.
– Это был ритуал Herem. Северус попросил их, и когда они думали, что он погиб...
– Северус никогда бы не обратился с такой просьбой к магглорожденной! – завопил Ремус.
Гарри не сводил с него глаз. Оборотень кое-как справился со своей яростью, прикрыл глаза и постарался дышать ровно. Гарри подумал, что Ремус, наверное, вспоминает Лили – может быть, как раз тот момент, когда Снейп порвал с ней. Казалось, он собирается с силами, чтобы заговорить.
– Именно поэтому Джеймс и согласился, – мягко сказал Гарри.
– Гарри... Это не может быть правдой, – задохнулся Ремус. – Не может... это...
– Посмотри на меня, – Гарри встал, подошел поближе к Ремусу и скрестил руки на груди. – Посмотри на меня. Ты видел меня в июне. Ты хочешь сказать, что я не изменился с тех пор? Что я не изменился за последние три недели?
– А если это связано с тем зельем, что ты принимаешь? – нервно прикусил губу Ремус. – Профессор Снейп мог бы...
– Он дает мне зелье потому, что я меняюсь настолько быстро, что это больно. Зелье уменьшает боль. И моя внешность начала меняться задолго до того, как я стал принимать его. Кроме того, он не хочет – ну, не хотел... – Гарри вздохнул. Ремус все еще смотрел на него с упрямым недоверием. – Может, ты хочешь прочесть письмо? – предложил он. – Я могу дать тебе копию.
– Я предпочел бы увидеть оригинал.
– Ты не сможешь оставить его у себя, – пожал плечами Гарри, – но ладно.
По пути к Ремусу он заскочил в пустой класс и скопировал письмо. Сейчас он вытащил и то, и другое из пустой школьной сумки и протянул оригинал Ремусу. Тот осмотрел алый конверт и пробормотал: – Это почтовая бумага Поттеров, – к удивлению Гарри, Ремус не стал вытаскивать письмо из конверта. Вместо этого он поднес письмо к лицу и тщательно обнюхал. Он весь напрягся, а потом снова обнюхал письмо со всех сторон.
– К нему прикасались и Джеймс, и Лили, – заключил Ремус, нервно облизывая губы. – Три-четыре недели назад. Так и должно быть, если на письмо было наложено заклятье перемещения во времени. Ты получил его три с половиной недели назад, правильно?
– Правильно.
– Ты тоже держал его в руках. А больше никто, хотя оно находилось рядом с профессором Снейпом и мадам Пинс.
– И это верно. Я делал копию под руководством мадам Пинс, и я давал копию Северусу. Оригинал я ему не показывал, но он все равно находился в его комнатах. Правда, больше в моей, поэтому от письма не может слишком сильно пахнуть им.
– Но пахнет тобой, а от тебя в последнее время исходит и его запах, – глаза Ремуса внезапно широко распахнулись, он неуверенно встал со стула, подошел к Гарри и попросил: – Не двигайся. Извини, – и с этими словами нагнулся над Гарри и обнюхал его макушку. Мальчик замер. Ремус приподнял его волосы, понюхал шею и попятился назад, к камину, пока не наткнулся на каминную полку.
– Ремус?
– У тебя запах изменился. Не сильно, но... это пугает. Такого просто не бывает, – Ремус взглянул Гарри прямо в лицо. – Так значит, профессор Снейп – твой отец?
– Да. Ты, кажется, хотел прочесть письмо?
– О, – Ремус с удивлением взглянул на красный пергамент, все еще зажатый в руке, вернулся к своему креслу и заставил себя спокойно сесть. В конце концов он вытащил письмо из конверта и углубился в чтение.
Гарри с тревогой наблюдал за ним. Ремус почти сразу улыбнулся, потом вздохнул. Его лицо попеременно выражало целый калейдоскоп чувств: волнение, тоску, веселье, скорбь. В какой-то момент казалось, что он с трудом удерживается, чтобы не заплакать.
Дочитав, он долго смотрел на пергамент отсутствующим взглядом, потом легко поцеловал кончики пальцев и прижал их к листу. Когда он возвращал письмо Гарри, глаза его блестели от непролившихся слез.
– Кажется, – сказал он сдавленным голосом, – что можно перестать тосковать по тем, кто ушел. Что время лечит. Столько лет прошло... а письмо пахнет так, как будто они живы, – он тяжело поднялся. – Вот, возьми. Оставь копию на столе, хорошо? Хочешь чаю?
– Да, спасибо. Хотя потом я, наверно, сразу пойду.
Ремус резко обернулся и пристально взглянул на него; разочарование, появившееся было на его лице, исчезло.
– Ты пытаешься быть ему хорошим сыном.
– И это тоже. А еще я пытаюсь прекратить мою детскую вражду, ведь именно этого и хотел Джеймс, разве не так?
Ремус кивнул и вышел из кабинета в личные комнаты. Гарри услышал шум бегущей воды. Через минуту Ремус вернулся с подносом, на котором стояли чайник, молочник, сахарница и две чашки.
– Хороший чай, – заметил он, – но должен настояться. Я могу вскипятить магией воду, но никакая магия не придаст вкуса чаю, если он не настоится положенное время.
Слова прозвучали настолько отстраненно, что Гарри охватила паника, и он взмолился: – Скажи, что ты все еще любишь меня.
– Гарри! – Ремус вынырнул из своих размышлений и крепко сжал запястье мальчика. – Гарри, котенок, конечно люблю, – Гарри кивнул, глубоко вдохнул и попытался успокоиться. – Даже не сомневайся, – мягко продолжил Ремус. – Ты боялся мне рассказать?
– Нет... Ну, вообще-то, да, но это к делу не относится – Северус все равно не соглашался. Единственным, кто знал об этом, был Дамблдор, но ты поднял такую бучу...
– Жаль, что ты мне не сказал, – нервно рассмеялся Ремус. – Вначале я думал, что он просто морально подавил тебя, потом решил, что он тебя шантажирует или опоил чем-то, а потом... потом...
– А потом заметил, что я ношу мамино обручальное кольцо.
– Ну... да.
– Вчера вечером до меня дошло, что ты должен был подумать. Именно так я и вырвал у него согласие посвятить тебя в это. Он снова дал маме кольцо после Herem, после того, как они... ну, ты понимаешь... для ребенка, если он будет. Теперь оно мое. Дамблдор сберег его, а сейчас наложил на кольцо какие-то заклятья. Я должен носить его не снимая, так что привыкай к его виду.
Ремус задумался.
– Стало быть, Дамблдор пытается добиться опекунства, чтобы дать Северусу возможность опекать тебя?
– Да, – Гарри внезапно улыбнулся, – и это не так уж плохо.
– Вот так сюрприз, – хихикнул Ремус.
– Да уж, – расхохотался Гарри
– Ну и как тебе все это?
Гарри уставился на каминную полку, тщательно обдумывая ответ.
– Как и должно было быть, – сказал он наконец. – Немного странно. В смысле, в первый же день, как я добрался сюда, он на меня наехал из-за одежды и курения. И это после того, как накануне вечером он заявил, что, так и быть, я смогу жить в его комнатах, но мне не стоит ожидать никаких близких отношений, что он совершенно не способен «разыгрывать из себя отца или товарища»... И вдруг на тебе! «Ты не можешь выходить на улицу в этом!» и «Ты куришь садовый пестицид?»
– Мерлин мой! У вас и голоса стали похожи!
– Я теперь легко могу подражать его голосу, – поправил его Гарри, убирая с лица растрепавшиеся пряди. – Но вообще-то я его не очень понимаю – он вполне благодушно воспринимает одни вещи и странно консервативен насчет других. Одно его предубеждение против джинсов чего стоит.
– Такое предубеждение свойственно многим чистокровным семьям.
– Может быть, но меня-то вырастили магглы.
– Это меняет дело.
– И еще. Он небеспристрастен к нечистокровным, но я – полукровка, да еще и выросший среди магглов, и ему, должно быть трудно с этим мириться. Но в целом все идет куда лучше, чем я ожидал, – Гарри отвел глаза. – И... и мне кажется, что я для него что-то значу. Что он выглядит почти счастливым, ну, насколько это слово к нему применимо. Глупо, наверно, с моей стороны.
– Нет, он действительно выглядит счастливым, – покачал головой Ремус и лукаво улыбнулся: – Вернувшиеся студенты решат, что его околдовали. Меня это даже беспокоит, – он рассмеялся. – А вчера, когда я увидел его с вымытыми волосами... Я не видел его таким со дня... со дня гибели Августа, пожалуй.
– Они были любовниками? – спросил Гарри, старательно опуская слово «тоже», но Ремус все равно странно посмотрел на него.
– Нет. Август предпочитал, чтобы даже его друзья выглядели прилично.
– Вот как. Но когда вернутся остальные студенты, все изменится и он снова будет издеваться надо мной – как и всегда.
– Почему?
– Потому, что никто не должен догадаться. Как только Волдеморт узнает об этом, мы оба окажемся в опасности. Кроме того, мы думаем, что я буду очень похож на него, а значит, ему придется прекратить шпионить. Дамблдор решает, когда оповестить об этом Орден.
– Вот оно что. А Дамблдор знает, что ты собрался говорить со мной?
– Нет, но он просил нас сделать это, так что возражать он не будет.
– Могу я посмотреть другой свиток? – перевел разговор Ремус, отхлебывая чай.
– Северус против Мародеров?
– Да.
– Тебе может не понравиться.
– Гарри, – настойчиво сказал Ремус, – я – единственный оставшийся в живых Мародер. Я имею право знать, что сказал о нас Джеймс.
– Конечно. Я тебя просто предупредил. Я могу принести его завтра?
Самый лучший выход -ни то ни другое .Там отъезд Гермионы не намечается ? Можно в Африку ! А можно к нам, в Россию, мы ее и от ябидничества отучим и от всего другого * злобненько потирает ручки*
А проду сейчас прочитаю , но я и так уверена, что все просто прекрасно !
destri А вот увидете, к чему А гет я тоже не очень люблю. Но его в этом фике почти и нет (как впрочем и слэша). Как очень точно заметила Мерри, это «Гарри Поттер в школе и дома»
цитатаА кто донес Макгонагалл про «Молнию» на третьем курсе?
А с «Молнией» она, имхо, была совершенно права, а Гарри с Роном - два идиота. Про первый курс и Квирелла они как-то хором забыли. При таком раскладе Волдеморту даже не надо было напрягаться - прислать товарищу Поттеру проклятую метлу, да и все. И даже никакой Авады не надо, ребенок сам угробится .
destri пишет:
цитатаРемус на удивление спокойно воспринял известие об истинном отце Гарри К чему бы это?
Ну так он до этого ТАКОЕ подумал.... Так что получилось очень правильно, по принципу «а теперь верни всех из избы обратно в хлев» .
Ур-ра! Заработало! Черт с ними, с рангами, хоть и обидно - главное, форум восстановлен! А вот и продолжение ***
Глава 23. Выбор.
В понедельник утром Гарри разбудил стук в дверь. Он всполошенно подскочил на кровати, схватил палочку и крикнул: – Кто там?
– Занятия начинаются через неделю; тебе нужно привыкать вставать пораньше, – отозвался Снейп из-за двери. – Иди, позавтракай со мной.
– Сейчас, иду, – простонал в ответ Гарри, сообразив вдруг, что обычно просыпался много позже. Он быстро пробежал через кухню, заскочил в ванную и через несколько минут вернулся, чувствуя себя лишь наполовину проснувшимся. Сев за стол, он потер глаза.
– Чаю? – предложил Снейп.
– Да, спасибо.
– Лучше на этой неделе, чем на следующей, – заметил Снейп, протягивая ему чашку и передавая молоко.
– Да уж. Тетя Петуния всегда поднимала меня в семь, даже на каникулах. С каких это пор я начал спать допоздна?
– На четвертый день после возвращения. Скорее всего, тебе это было необходимо.
– Скорее всего.
– Знаешь, – усмехнулся Снейп, – по-моему, происходящие с тобой сейчас изменения делают тебя похожим на беременную женщину.
– Только этого мне не хватало, – Гарри чуть не поперхнулся чаем и с трудом проглотил то, что было у него во рту.
– Эх, я так надеялся, что ты все-таки подавишься, – хмыкнул Северус и покачал головой:. – Не рассчитал.
– Ну ты и сволочь! – возмущенно взглянул на него Гарри.
Снейп, в свою очередь, поперхнулся чаем.
– А вот я все рассчитал! – ухмыльнулся Гарри.
Подали завтрак. Несколько минут они молча ели.
– Как дела с Ремусом? – спросил Снейп, отрезая от сосиски кусочек.
– В принципе, нормально. Он стал спокойней после того, как я рассказал ему о тебе, но его явно задело письмо Джеймса. Он сказал, что письмо «рисует автора форменным мерзавцем», и начал рассказывать мне о Джеймсе: каким верным другом и замечательным товарищем он был, как он защищал свой круг – а в школе его круг ограничивался Гриффиндором. Потом мы долго рассуждали о всяких обществах, и группировках и таком прочем и думали, как именно люди определяют свой круг общения. Один предпочитает людей, другой способен признавать лишь чистокровных, кто-то общается лишь с людьми своего социального уровня, или выпускниками своего факультета, или со своими политическими единомышленниками, или с земляками, или с коллегами, – Гарри запнулся, – с магами или магглами, – добавил он. – В нашем мире это считается самым важным, верно?
– Это принципиальное различие.
– Они все такие, – пожал плечами Гарри. – Весь вопрос в том, является ли разница в отношении приемлемой, полезной или справедливой, – он задумался на мгновение. – Вся беда с Гермионой, например, в том, что она признает только справедливые решения. Она пытается освободить домовых эльфов, большинству из которых свобода даром не нужна, и не согласна с более приемлемым, хотя и менее справедливым подходом, что их нужно защищать, чтобы с ними не обращались безобразно.
Снейп пренебрежительно хмыкнул. Гарри пожал плечами и продолжил:
– Ну и все такое. Потом мы заговорили об аврорах, но я и так уже знал то, что он хотел мне сказать.
– Вот как, – Снейп снова стал серьезным. – Я бы тоже хотел обсудить это с тобой, но, может, лучше сделать это после твоего разговора с Макгонагалл?
– Хорошо.
– Кстати, а почему ты вообще собираешься с ней это обсуждать?
– Да она же мой декан, – вытаращился на него Гарри.
– А, ну да, – смутился Снейп. – Конечно, это же ее работа.
– Я заговорил об этом в прошлом году, когда мы обсуждали перспективы моей карьеры.
– О работе аврора?
– Ну да. Выбор у меня невелик: или Аврорат, или профессиональный квиддич. Вряд ли я еще на что-нибудь гожусь. А квиддич – это не карьера.
– Не говоря уже о том, что ты не можешь его выбрать.
– Это почему же?
– Подумай, Гарри, – приподнял брови Снейп. – Во время игры тебе придется быть на виду сотен, иногда тысяч волшебников.
– Любой из которых может меня убить – ты это имеешь в виду?
– Да.
– А если Во... Темный Лорд будет побежден?
– Зависит от того, кто из его последователей останется на свободе и какой силой они будут обладать.
Они почти закончили завтракать, когда из-за входной двери послышался глухой шум. На сей раз Гарри понял, что это сова, и догадался по звуку, что птица должна быть крупнее Свина.
В комнату влетела потрясающе красивая амбарная сова. Судя по ленточке на ноге, она работала в волшебной почтовой службе. Птица протянула Гарри лапу, к которой было привязано письмо, и благодарно ухнула в ответ на предложенную Снейпом кротовую тушку и плошку с водой. Письмо было от Гермионы. Гарри отложил его в сторону и посмотрел на Снейпа – тот, машинально поглаживал блестящие перья птицы, которая отрывала кусочки мяса от тушки.
– Красивая птица, – лениво протянул Снейп, когда сова покончила с едой. – Хочешь, чтобы она дождалась, пока ты ответишь?
– Нет, спасибо. Когда напишу, пошлю ответ с Хедвиг.
– От кого письмо?
– От Гермионы.
– Так скоро? И что она пишет?
– Не знаю, еще не прочитал.
– Странное безразличие, учитывая, как ты обнимался с ней в субботу, – взглянул на него Снейп с насмешливым изумлением.
– Она настучала тебе на меня. Одно дело, если бы она знала, что мы с тобой сблизились или что ты практически мой опекун, но она ведь и не подозревала об этом.
– Может, позволишь ей самой сказать за себя? – Снейп указал глазами на письмо.
– Я и так знаю, что она скажет. И как отвечать на ее нотации, тоже знаю. Прочту после разговора с Макгонагалл.
– Ты не думаешь, что не следует специально себя накручивать?
– Я стараюсь вообще об этом не думать. Хочешь пойти понаблюдать за мной, пока я летаю?
Полет приободрил его. Уставший и довольный Гарри переоделся в чистую рубашку, прихватил с собой эссе по трансфигурации и пошел на встречу с Макгонагалл. Ее кабинет был очень скромно обставлен, но было в нем что-то успокаивающее, и Гарри всегда знал, что он здесь в безопасности, даже если он что-то натворил.
– Добрый день, мистер Поттер, – приветствовала его декан в обычной официальной манере, но Гарри показалось, что в ее голосе прозвучала скрытая теплота. Он положил свое эссе на письменный стол.
– Добрый день, профессор Макгонагалл. Вот моя работа.
– Очень хорошо, – ответила она, окинув свиток взглядом и отложив в сторону. – Я проверю ее на неделе. Садитесь. Думаю, что наша встреча в основном касается того, хотите ли вы стать аврором или нет?
– Я... думаю, что хочу, – кивнул Гарри, – если это поможет мне бороться с Темными магами. И мне нравится разрешать загадки, раскрывать тайны и разыскивать людей.
– У вас репутация чересчур любопытного человека, мистер Поттер, – заметила декан, хотя в тоне ее звучало скорее поощрение, чем осуждение. – Но для данной карьеры это плюс.
– Вот и хорошо, – Гарри опустил голову, чтобы скрыть улыбку. – И я знаком с несколькими аврорами, которыми я восхищаюсь.
– И что же заставило вас усомниться в правильности данного выбора? – губы Макгонагалл сжались в тонкую полоску. – Надеюсь, не ваше общение с профессором Снейпом?
– Он даже не упоминал об этом, – потряс головой Гарри. – По крайней мере, до сегодняшнего утра. Нет, в основном я засомневался после разговора с Ре... с профессором Люпином.
– О чем же вы говорили?
– Министерство Магии оказывает большое влияние не только на применение того или иного закона, но и на сами законы – что запрещается, что разрешается. Если я буду работать на министерство, мне придется совершать поступки, которые я считаю неправильными, преследовать людей, которых я считаю невиновными и вообще... – Гарри задумался, – пугать невинность именем закона.
– Ясно, – помрачнела Макгонагалл. – Подобного возражения я не ожидала. Вероятно, основной причиной, подействовавшей на вас, явилась судьба вашего крестного?
– Отчасти, – кивнул Гарри. – Но в основном то, что случилось здесь в прошлом году, и то, что может случиться с Ремусом. Вы сами видите, каждый день законы против оборотней становятся все жестче. Если он вдруг забудет точно указать свое местопребывание в полнолуние , они будут иметь право натравить на него аврорскую службу, и я не хочу оказаться одним из таких авроров.
– Но авроры все же обладают значительной свободой действий. Вы сможете даже смягчить действие несправедливого закона – тем, что будете не слишком усердно его исполнять. Не то, что я поддерживаю подобные вещи, но... – быстро прибавила она.
– Я не хочу потратить пять лет тяжелого труда, чтобы получить работу, которую мне придется делать плохо, – возразил Гарри.
– Но если вы откажетесь, кто тогда будет этим заниматься?! – воскликнула Макгонагалл. – Мистер Поттер, нам необходимы авроры, понимающие разницу между праведным и неправедным, а не только между законным и незаконным, – она ласково улыбнулась ему. – А ты, без сомнения, сильнее в первом, чем в последнем.
– Я считаю, что мне нужно подумать об этом, – сказал Гарри. – Может быть, поговорить с кем-нибудь, работающим в министерстве. Но, в любом случае, я спланирую свое расписание так, будто это моя цель. Если даже я выберу другую профессию, подобные знания мне все равно пригодятся.
– Абсолютно справедливо. Результаты ваших С.О.В у меня, мистер Поттер. Вы провалили историю магии, предсказания и практическую астрономию.
– Простите. Хагрид...
– Я понимаю, что вас извиняют исключительные обстоятельства, происшедшие на экзамене. Комиссия объявила, что на эти оценки они не будут обращать особого внимания, но даже учитывая провалы, у вас одиннадцать С.О.В, что совсем неплохо. Травоведение и практические чары вы прошли с трудом, но получили «отлично» по ЗОТИ и уходу за волшебными животными и «выше ожидаемого» по всем остальным предметам. Обычно профессор Снейп отказывается принимать на продвинутые зелья студентов, получивших ниже «отлично», но, учитывая как то, что ваша оценка была достаточно близка к этому, так и ваш неожиданный успех, мы с директором сумели... убедить его разрешить вам попробовать. Правда, он заявил, что выгонит вас в конце семестра, если вы не будете успевать за классом, так что вам придется стараться изо всех сил. Итак, я предлагаю выбрать зелья, трансфигурацию, чары, травоведение (хотя в нем вы не слишком сильны) и ЗОТИ.
– Только это?
– В старших классах уроков больше, а домашние задания намного сложнее. Если хотите, можете продолжить заниматься уходом за волшебными животными, но брать еще один бесполезный для карьеры курс я бы не советовала.
В свою комнату Гарри вернулся уже с готовым расписанием. Он отказался от травоведения и выбрал вместо него независимое изучение магической юриспруденции. Макгонагалл идею одобрила и предложила в качестве научных руководителей, способных дать совет или предложить тему для научного проекта, профессоров Флитвика, Дамблдора и Люпина. Когда Гарри предложил добавить к списку профессора Снейпа, она слегка опешила.
– Что бы вы ни думали о прошлом профессора Снейпа, – заметил Гарри, – он великолепно понимает, какая магия запрещена и почему. Заодно он сможет рассказать мне о запрещенных компонентах для зелий.
– Хорошо, – согласилась она. – Составьте черновик проекта и принесите его мне в четверг.
Так что теперь, думал Гарри, у него есть задание и есть время зайти к профессорам и выбрать, что бы он хотел изучать. Но сначала он решил прочитать письмо Гермионы.
Дорогой Гарри,
Надеюсь, что у тебя не было особых проблем со Снейпом. Если тебе станет от этого легче, знай, что родители закатили мне скандал, когда унюхали, что от меня пахнет сигаретами. Мой отец думает, что мне не стоит проводить с тобой слишком много времени.
Не сердись на меня, пожалуйста. Целовались мы или нет, но мне действительно ненавистно видеть, как ты куришь, а еще более ненавистно думать, что для этого тебе придется прятаться и хитрить. Рон обозвал меня стукачкой и не разговаривает со мной, но он просто не понимает. Ты замечательный человек, ты важен для меня (и многих других) и ты не должен вредить себе только для того, чтобы выпендриться. Можно перечислить дюжину менее вредных вещей, которыми ты мог бы заниматься с тем же успехом, а когда тебе надоест, бросить их без проблем.
Не скажу, что сожалею о своем поступке, потому что не жалею о нем и второй раз поступила бы так же. Я просто хочу, чтобы ты не злился на меня, как Рон или, по крайней мере, понимал, почему я так поступила, даже если ты злишься. Это ведь не так плохо, как рассказать профессору Макгонагалл о «Молнии», верно? Ответь мне, пожалуйста.
С любовью, Гермиона
Гарри позабыл о научном проекте и сел писать ответ. Он исписал кучу листков, от «отвали и оставь меня в покое» до «я тебя тоже люблю», изорвал их все на мелкие кусочки, так ничего и не придумал и, в конце концов решил отложить ответ до завтра. Взяв пергамент, перо и чернила он пошел разыскивать Флитвика, Дамблдора, Люпина и Снейпа.
Ужин этим вечером оказался самым удачным с момента прибытия Гарри в Хогвартс. Снейп и Ремус были вежливы друг с другом, у Гарри, Флитвика и Ремуса завязалась интересная беседа о боевых заклятьях и даже Снейп вставил несколько замечаний о разнице между наступательной и оборонительной боевой магией. Дамблдор рассказал несколько забавных историй о дуэлях, в которых участвовал в молодые годы, правда, истории эти мало относились к предмету разговора, да и верилось в них с трудом. Короче, Гарри наслаждался каждой минутой ужина.
Продолжение, продолжение и продолжение... Ура! Сова Судя по его реакции, Гарри и сам мог поступить также или, по крайней мере, всерьез обдумывал бы такой вариант.
На следующее утро Снейп вновь разбудил его, но завтракать не остался.
– Я все утро убью на педсовет, – сказал он, нахмурясь. – Можешь представить, как меня это радует. А после обеда примусь за Волчье зелье. Поможешь мне?
– С удовольствием, – торопливо ответил Гарри, сам себе удивившись.
– Отлично. Встречаемся в лаборатории в час.
Мантия взметнулась, подобно туче, и Снейп стремительно вышел из комнаты. Гарри задумчиво смотрел ему вслед, размышляя над своим согласием. Он, конечно, всегда был готов помочь, но неужели он действительно начал получать от этого удовольствие?
После завтрака он написал Гермионе.
Дорогая Гермиона!
Я вовсе не злюсь на тебя. Прости, что снова огорчил твоих родителей – они, должно быть, думают, что я для тебя совсем неподходящий товарищ. Со Снейпом все обошлось, но он угрожает страшными карами, если поймает меня после начала учебного года. Правда, он и раньше предупреждал меня об этом. Отчасти, именно поэтому я тогда и закурил – если не считать, конечно, того, что мне пришлось пялиться на сигареты четверть часа, пока Рон пытался выяснить, какое отношение батончики «Марс» имеют к астрономии, – это была едва ли не последняя возможность побаловать себя и не лишить Гриффиндор целой кучи баллов.
И еще меня немного беспокоит одна вещь. Отчего-то наши отношения по большей части состоят в том, что ты меня шпыняешь, заставляя делать то, что я и так должен делать. Нет, конечно, ты еще все время помогаешь мне с уроками. Но мне не кажется, что мне нужен постоянный присмотр, и я справлюсь сам, если ты только согласишься немного сдерживаться (и надеюсь, не влипну в неприятности при этом).
До встречи!
С любовью,
Гарри
Он отложил письмо в сторону, решив отослать его вечером, когда Хедвиг будет не такой сонной и менее заметной. Все утро Гарри дочитывал «Магию Крови», потом спокойно насладился обедом и направился в лабораторию помочь Снейпу с Волчьим зельем.
Первым, что заметил Гарри в лаборатории, был золотой котел, стоящий на втором столе. Мальчик медленно приблизился, робко дотронулся до блестящего металла и выдохнул:
– Ух ты!
– Красивый, правда? – заметил Снейп, появившийся из кладовки.
– Я хотел купить такой, когда мне было одиннадцать, – признался Гарри, – но Хагрид мне не дал.
– Золотой... – ахнул Снейп. – Мерлин мой, я бы тебя еще больше возненавидел!
– Я думаю, это недешево, – задумчиво продолжил Гарри. – А для чего он тебе?
– Золото необходимо для приготовления некоторых тонких зелий, – пояснил Снейп. – В школе хранится несколько золотых котлов, и я периодически позволяю шести- и семикурсникам пользоваться ими. Все зелья, которые ты готовил до сего дня, стандартизированы под сплав олова со свинцом. Некоторые из них могут слегка изменить свойства в зависимости от того, в какой посуде ты их будешь готовить – золотой, железной, медной или бронзовой. Другие не изменятся, вари их хоть в черепашьем панцире, – он пожал плечами. – Так как ты сможешь помочь мне лишь на некоторых этапах приготовления Волчьего зелья, я подумал, что тебе понравится идея сварить какое-нибудь простое зелье в золотом котле. Если ты выберешь что-нибудь безвредное, то сможешь даже слегка изменить ингредиенты.
– Потрясающе! – Гарри уже перебирал про себя подходящие зелья. «Простое и безвредное...» – Успокаивающее зелье подойдет?
– Хороший выбор, – одобрил Северус после недолгого раздумья. – В нем можно заменить любой компонент без особого риска, если, конечно, новый компонент не будет опасен сам по себе.
– Я думал добавить кошачью мяту.
– Подойдет, – Северус кивнул в сторону котла. – А теперь помоги мне все приготовить, пока ты еще можешь думать о чем-то другом.
Через несколько часов зелье в котле Гарри очистилось и приобрело радужно-розовый оттенок. «Дичь какая, – подумал Гарри, – откуда взялся такой цвет?» Он опустил в варево золотую шумовку, желая проверить консистенцию. Тягучее зелье тонкой струйкой стекало с ложки и больше всего напоминало густой мыльный раствор. Оно затягивало дырочки, словно самая настоящая мыльная пленка. Поддавшись неожиданному порыву, Гарри поднял ложку и подул на нее. Дюжина маленьких пузырьков заискрилась в воздухе драгоценными камнями. Мальчик попытался схватить один из них, тот лопнул, тогда Гарри потянулся к другому и захихикал.
– Смотри, что у меня вышло! – восторженно крикнул он.
Северус не обернулся. Гарри снова и снова хватал пузыри, парящие в воздухе, потом выдул новую порцию. Они были так красивы! Он снова рассмеялся.
– Северус... отец, ну посмотри же!
– Гарри, я... – Северус, нахмурившись, оглянулся и подошел поближе. Гарри набрал полную ложку пузырей и запустил ему в лицо. Северус фыркнул, потом расхохотался.
– Ах ты несносный ребенок! – в притворном гневе воскликнул он, выхватив ложку из рук Гарри, и ответил ему тем же. Гарри, взглянув на сосредоточенное лицо отца, снова расхохотался. Северус, по-прежнему неестественно улыбаясь, отступил на шаг назад и протянул Гарри ложку.
– Что это?
– Успокаивающее зелье, сваренное в золотой посуде и с кошачьей мятой вместо валерианы. Кошачья мята должна была немного ослабить его, верно? – Гарри слегка мяукнул, протыкая оставшиеся пузыри. Северус ахнул.
– Не двигайся с места, – Северус отошел к другим котлам.
– Я только все проверю, чтобы ничего не случилось. И достану прибор для записи.
Северус уменьшил огонь под своим котлом и спрятал два из пяти приготовленных флаконов с ингредиентами. Потом он отпер один из ящиков письменного стола, вытащил оттуда странный прибор, больше всего напоминающий хрустальный шар с пером внутри, и положил его на свиток пергамента. Перо немедленно начало писать.
– Вот так, – лениво протянул Снейп и вернулся к Гарри, опасливо поглядывающему на перо.
– Что это оно делает? – жалобно спросил мальчик.
Северус выхватил ложку у него из рук, окунул его в варево и выпустил на Гарри новую порцию пузырей. Мальчик нашел это крайне забавным, особенно в сочетании с серьезным выражением лица Северуса.
– А ну отдай! – воскликнул Гарри, выхватывая у отца ложку, окуная ее в приготовленное зелье и выдувая как можно больше пузырей прямо в угрюмое лицо Северуса. Тот захихикал, как от щекотки, и это подвигло Гарри продолжать. Когда Северус был покрыт пузырями с головы до ног, Гарри решил заставить полетать те из них, которые еще оставались в воздухе и начал изо всех сил дуть на них. Северус уселся на стол по-турецки и стал наблюдать за ним.
– Слева от тебя! – командовал он. – Дуй! Нет, слабее, а то он полетит... – Северус дунул сам, и пузырь поплыл в сторону Гарри. – Нам нужно больше света! – он театрально взмахнул палочкой в сторону ближайших подсвечников, висевших на стене, и те загорелись ярко-синим цветом. В розовых пузырях отразились мириады синих огоньков.
– Добавь золотого! – воскликнул Гарри. Северус послушно махнул палочкой и в двух из четырех подсвечниках синее пламя сменилось ярко-золотым. – Ура!
В комнате послышалось деликатное покашливание. Гарри начал лихорадочно озираться кругом, пока не заметил в дверях Ремуса Люпина.
– Ремус! Посмотри-ка!
Ремус медленно вошел и осторожно оглянулся
– По-моему, это мыльная пена.
– Ну, посмотри же, – попросил Гарри. – В золотом котле это так красиво.
Ремус нервно оглянулся на Северуса – тот сидел прямо, опустив голову, и его длинные волосы свешивались по обе стороны лица. Он поманил Ремуса указательным пальцем:
– Смелей, крошка-гриффиндорец. Давай, проходи.
Ремус неуверенно подошел поближе, стараясь, чтобы Гарри оставался между ним и Северусом. Северус понимающе ухмыльнулся. Ремус заглянул в котел.
– Э-э, да. Очень красиво. А что это?
Гарри зачерпнул зелье ложкой, повернул ее так, что содержимое заиграло на свету, и воскликнул:
– Смотри!
Когда Ремус повернул голову, Гарри выдул ему в лицо целое облако пузырей. Ремус, шипя, отскочил, но шипение быстро переросло в смех. Гарри склонил голову на бок.
– До чего же у тебя потрясающий смех!
– Даже так?
– Ага. Ты выглядишь таким слабым сейчас, когда полнолуние близко, – такой бледный и хрупкий, но смех у тебя звучный и густой, как лес.
– Эй, – внезапно всполошился Северус. – А это опасно!
– Я не против, – беспечно ответил Ремус.
– Оно может иначе действовать на оборотней. Или взаимодействовать с Волчьим зельем. Ты можешь начать на всех кидаться, или шарахаться от всех, или...
Гарри зачерпнул зелья и передал ложку Ремусу. Тот взял ее и выдул все пузыри Северусу в лицо.
– Глупый ястреб, – хихикнул в ответ Ремус, поцеловав Северуса в кончик горбатого носа, на котором сидел пузырь.
Северус распахнул полы мантии, как крылья, накрыл ими Ремуса, прижал его к столу и вцепился ему в волосы. Тот сделал вид, что пытается вырваться. Гарри вмешался лишь тогда, когда губы Северуса прижались к уху Ремуса.
– Не кусай! – встревоженно сказал мальчик.
Северус немедленно разжал объятья, и Ремус отскочил чуть в сторону. Они повернулись друг к другу и улыбнулись. Ремус многозначительно облизал палец.
– Фу! – Гарри прикрыл глаза. – Ремус, прекрати!
– О, наш гриффончик засмущался? – мурлыкнул Северус. Гарри решил не смотреть, что они делают, особенно после того, как, взглянув на Ремуса, увидел, что тот извивается от возбуждения, наполовину задыхаясь, наполовину смеясь.
– Ой, черт, да они меня убьют, – пробормотал Гарри, удивляясь, что не может встревожиться, даже если бы захотел. Отойдя к столу, на котором стоял золотой котел, он достал несколько флаконов и стал разливать зелье. Покончив с этим делом, он спрятал один из флаконов в карман, поставил остальные на полку и лишь тогда отважился перевести взгляд на Северуса с Ремусом. Те уже вели себя чуть более прилично: теперь Ремус лежал на столе, положив голову Северусу на колени, а тот нежно перебирал его волосы.
– Сколько седины, – бормотал он. – А все такие же мягкие...
– До чего ж у тебя чудный голос, – пробормотал Ремус в ответ. – Так бы и слушал его.
– М-м, – голос Северуса перешел в соблазнительное мурлыканье. – Рассказать тебе об укрепляющих свойствах сердолика и печени саламандры?
– О чем тебе угодно.
– М-м. Ну, сначала нужно разделать живую саламандру, так, чтобы она извивалась, – Северус провел ногтем по груди Ремуса, тот захихикал.
– Э-э... – робко начал Гарри.
– Что, Гарри? – рассеянно спросил Северус. Сейчас его голос звучал так же нежно, как обычно звучал голос Ремуса. На душе у Гарри стало совсем паршиво.
– К сожалению, – тихо сказал он, – вы двое ненавидите друг друга.
– Неправда, – возмутился Ремус. – Я никогда, никогда не ненавидел его. Я даже сердиться на него никогда не мог, только один раз, из-за Лили. Я сам во всем виноват, ну еще и Сириус.
– Так скажи это вслух, – сказал Северус, уже не столь нежно.
– Уже сказал. И должен повторить еще сто раз в благодарность за все добро, которое ты мне сделал, – Ремус сел. – Я сам виноват; я должен был рассказать тебе. Я всегда жалел, что не сделал этого, Ястребок.
Северус целую минуту пристально смотрел на него. Мечтательное выражение исчезло, глаза потемнели и стали непроницаемы
– Что ж, это был интересный эксперимент, – все еще немного рассеянно сказал он. – Гарри, мы сегодня поужинаем дома и разберем наши записи. Подготовься делать разумные замечания во время анализа.
Голос не был желчным, но тепла в нем тоже уже не чувствовалось. Стоящий рядом Гарри подумал, что так пропадает жар гаснущего костра.
– Ты... – начал мальчик. – Ремус, ты пришел сюда за чем-то?
– За своим зельем. Но я могу подождать часок-другой, если нужно.
– Нет, – слегка улыбнулся Северус и голос его вновь потеплел. – Мы с ним покончили до того, как у Гарри получилось это безобразие. Сейчас я тебе дам.
Зельевар подошел к прикрытому котлу и наполнил кубок дымящимся варевом. Гарри припомнил, как это зелье испугало его, когда он увидел его в первый раз, и задумался, чего же он боится сейчас. Он сам помогал его варить и, тем не менее, знал, что оно опасно.
Северус протянул кубок, и Ремус уже поднял руку, чтобы взять его, когда до Гарри наконец дошло, чего он боится.
– А взаимодействие? – робко спросил он.
– Черт! – нахмурился Северус, покачав головой. – Ты прав. Как ты...
– Я пришел в себя за пять минут до тебя. Похоже, что у зелья очень краткий срок действия.
– Гм, – Северус опустил кубок. – Ремус, ты можешь вернуться через час, а если хочешь, я пришлю к тебе Гарри. Гарри?
– Я не против.
– Значит, Гарри принесет зелье к тебе в комнату, – Северус перевел взгляд на Ремуса. – А теперь уходи. Нам нужно прибрать здесь.
Ремус молча кивнул. Его глаза странно поблескивали, и Гарри подумал, что это от непролитых слез. Оборотень повернулся и вышел из комнаты, не сказав ни слова.
Когда Гарри принес Ремусу зелье, тот нервно ходил по комнате.
– Я уж боялся, что ты забыл, – признался Ремус, быстро проглотив лекарство и морщась от вкуса.
– Что ты, – обиделся Гарри, – как бы я мог забыть?
– Я не мог быть в этом уверен, учитывая, в каком состоянии я тебя оставил. Что это за зелье?
– Ну... это я его изобрел, – потупил глаза Гарри. – Не попади оно случайно на меня, мне бы и в голову не пришло брызгать им на остальных.
Ремус, к его облегчению, хихикнул.
– До чего ж ты похож на своего отца, – улыбнулся он. – И я вовсе не Джеймса имею в виду.
– Северус пробовал экспериментальные зелья на всех, кто попадался под руку?
– Северус придумывал зелья. Если у него получалось что-нибудь чисто развлекательное, он давал его окружающим и смотрел, что они будут делать, – Ремус подмигнул. – Это резко усилило его популярность, особенно среди студентов его собственного факультета.
– В некотором роде, – Ремус закашлялся. – Как только ему надоедало, или он заканчивал наблюдать за результатами, он прекращал его готовить, что частенько расстраивало многих. И, как я слышал, у него никогда не получалось что-то настолько... милое.
– Я не знал, что у меня получится. Я начал варить успокаивающее зелье – он сказал, что я могу поэкспериментировать, но должен выбрать для замены какой-нибудь безвредный ингредиент.
– Вот как.
– Это, ну... Надеюсь, ты не расстроился?
– Разве я выгляжу расстроенным? – мягко спросил Ремус.
– Выглядел, когда уходил.
– А, это, – Ремус сморщился. – Вкус меда...*, – он покачал головой. – Если не возражаешь, Гарри, я бы поспал. Полнолуние слишком близко.
– Ой, извини! Я уже ухожу.
Гарри, идя по пустому коридору, долго гадал, действительно ли Ремусу надо было поспать, или он просто пытался прекратить разговор о Снейпе, и решил, что лучше всего будет обуздать сейчас свое любопытство, а там пусть все идет, как идет.
Пока Гарри не вернулся от Ремуса, Северус разобрался с записями. Кое-что из просмотренного заставило его чувствовать себя неловко, хотя по большому счету, он и не такое видел. Интересно, правильно ли Гарри запомнил сделанные изменения? Кошачью мяту часто использовали в успокаивающем зелье вместо валерианы, но это при обычном приготовлении, а не в золотом котле.
Гарри вернулся позже, чем рассчитывал Северус.
– Люпину захотелось поболтать? – небрежно осведомился зельевар, пока мальчик усаживался за стол.
– Да нет. Просто я забежал в библиотеку, проверить, когда именно ближайшее полнолуние. Оказалось, что в среду.
– Я осведомлен об этом, – сухо заметил Северус, взяв в руки записи. – Ты уверен, что все помнишь правильно?
– Более или менее.
– Что означает нет, – неодобрительно заметил Северус. – Ты должен знать, сможешь ли ты повторить его завтра, – Гарри недоверчиво посмотрел на него, Северус ответил насмешливым взглядом. – Чтобы точно знать, как его готовить. Эксперимент не имеет смысла, если ты понятия не имеешь, что у тебя вышло.
– Хорошо, – довольно неуверенно согласился Гарри. Северус поднял бокал с вином, лениво повертел в руках, глядя сквозь темно-красную жидкость, и тяжело вздохнул.
– Зелье, которое у тебя получилось, – начал он, – вызывает краткую вспышку глупого веселья, за которой следуют примерно пять минут беззаботной доброжелательности. И то, и другое сопровождается обострением некоторых органов чувств, по крайней мере зрения и осязания. Данное состояние сменяется эффектом, напоминающим действие успокаивающего зелья, но более краткосрочным. Срок действия можно объяснить наличием кошачьей мяты, но замена валерианы на мяту – вещь общепринятая и не должна вызывать веселья, благоволения или повышенной чувствительности. Золото, никогда не вступающее в реакцию с другими компонентами, тоже вряд ли способно вызвать такие изменения.
– Ты сказал, что золото используется для тонких зелий, – припомнил Гарри и задумался.
– Да. А успокаивающее зелье совершенно обычное, – Северус отпил глоток вина и поставил бокал на стол.
– А ты уверен? Может, компоненты стандартного успокаивающего зелья вступают в какую-то реакцию, которую подавляет сплав олова со свинцом в обычном котле. Или само олово, и тогда в бронзовом котле получается то же самое.
Северус позволил себе легкую улыбку. Он не ожидал, что мальчик настолько хорошо понимает значение материала, из которого сделан котел.
– Очень хорошо, Гарри. Тогда поступим следующим образом: завтра после завтрака я принесу еще один золотой котел. В одном ты повторишь сегодняшнее зелье, а в другом сваришь стандартное успокаивающее. Потом ты снова сваришь свое зелье, но уже в стандартном котле. Я хочу проверить, не допустил ли ты какую-нибудь ошибку, которая и привела к подобным последствиям.
– А что потом? – с жадным любопытством спросил Гарри. – Протестируем полученное?
Северус взглянул на него с насмешкой:
– Тестирование – неотъемлемая часть процедуры, мистер... – он запнулся. «Поттер? Снейп? Как мне к нему обращаться, когда я иронизирую?» – Как-Тебя-Там, – закончил он с легким смешком.
– Да какая разница, – фыркнул Гарри. – Хотя я думаю, что останусь Поттером. Джеймс ведь в некотором роде усыновил меня, да я и не хочу смущать журналистов так, как смутился сам. Кроме того, ты же будешь обращаться так ко мне на занятиях, разве нет?
– Да.
– Тогда порядок, – закатил глаза Гарри. – Я разрешаю тебе обращаться ко мне «мистер Поттер», когда ты говоришь со мной таким тоном.
Снейп в изумлении фыркнул:
– Впечатляющая проницательность, мистер Поттер.
Гарри, к его удовлетворению, ответил довольной улыбкой.
– Однако, – добавил Снейп, – недопустимо проявлять подобную безответственность при тестировании экспериментального зелья. Случись с тобой что-то нежелательное, я не знал бы его состав, и это затруднило бы поиск противоядия.
– Прости. Я не воспринял его как зелье, скорее как мыльные пузыри, – поморщился Гарри. – Глупо с моей стороны, правда?
– Да. Не делай так больше.
Ужин продолжался в молчании. Гарри был заметно озабочен. Северус глотал еду, почти не ощущая вкуса, и с ужасом представлял неминуемый вопрос о своей реакции на Ремуса.
– Похоже, зелья мне даются куда легче, чем я ожидал, – нарушил наконец молчание Гарри. Северус с любопытством взглянул на него – он ждал совсем другого. – Ты думаешь, это оттого, что ты мне больше объясняешь, или у меня к ним генетическая склонность?
Северус подавил желание ответить, что он всегда объяснял достаточно. Он знал, что на занятиях чаще изводил Гарри, чем обучал его чему-то.
– И то, и другое, я полагаю. Многие в моей семье имели способности к зельям, но с тобой никогда не занимались по-настоящему.
Северус вновь увидел у мальчика тот испуганный, ранимый взгляд, которого так боялся, но лицо Гарри почти немедленно приобрело нормальное выражение.
– Это хорошо, – сказал Гарри, – но я боюсь... А что, если я теперь не смогу играть в квиддич так, как раньше?
– Я в свое время играл неплохо, знаешь ли, – оскорбился Северус и почти поморщился от своего тона.
– Но не как Джеймс, – бесстрастно заметил Гарри. – Правда же? Все говорят, что я «прирожденный» игрок. А что, если я просто неплох, но не более того?
Северус сделал еще глоток, обдумывая слова мальчика, призвал с полки второй бокал, налил до половины и протянул Гарри. Мальчик отхлебнул и поморщился, потом сделал еще один глоток и удивленно поднял брови. Северус подумал, что, возможно, букет был слишком сложным для непривычного к этому сорту человека – или, если уж на то пошло, для того, кто вина вообще не пил.
– Думаю, ты все равно будешь хорош, – заметил Северус, возвращаясь к вопросу о квиддиче. – Начинал ты с врожденного таланта, но на его основе выросли знания и опыт. Случись все наоборот, не думаю, что ты утратил бы способность готовить зелья, которая бы у тебя была.
– Но мое тело...
– Да, – кивнул Северус. – Что ж, есть только один способ это проверить.
Гарри понял. Он кивнул, и на его лице, к удивлению Северуса, отразилось облегчение.
– Завтра, когда мы закончим работать в лаборатории... – робко начал мальчик.
Северус вопросительно взглянул на него.
– Ты не мог бы... полетать со мной немного? Мы могли бы потренироваться как охотник и вратарь или еще как-нибудь, просто, чтобы я знал, как все идет, – Гарри прикусил губу. – Мне нужно знать точно до того, как вернутся другие студенты.
Северус, слегка опешив, постарался припомнить, когда он в последний раз играл в квиддич. Наверное, во время дружеского матча в Малфой-мэноре, подумал он, когда Гарри был еще младенцем.
– Договорились, – согласился он. Перед глазами все еще стоял Крэбб, запускающий бладжером в смеющегося Августа. – Но не дивись тому, что я буду не совсем в форме.
Когда Гарри вернулся в свою комнату, он заметил на подоконнике забытое им письмо Гермионе. Вытащив пергамент из конверта, мальчик перечитал письмо и, улыбаясь, приписал:
P.S. Не могла ли ты оказать мне любезность? Мне очень нравятся флаконы, в которых хранят пену для мыльных пузырей, – те, что можно носить на шее. Если сможешь достать стеклянный флакон, привези мне, пожалуйста.
ГП
Он решил, что будет забавно подразнить этим Северуса – даже не заменяя содержимое. Улыбаясь, Гарри взял письмо и отправился в совятню.
------------------ * «Вкус меда...» – Ремус цитирует стихотворение Вальтера Скотта: Недолго вкус меда уста услаждает, Но долго полынь остается на них...
Тренировка шла из рук вон плохо. То ли Гарри слишком много думал о своих действиях, то ли стеснялся Снейпа, но он не мог выполнить даже простейшего маневра на метле, когда концентрировался на квоффле, более того, частенько пропускал мяч. Полностью отчаявшись, он прекратил попытки и неподвижно повис в воздухе. День был по-осеннему холодным, и легкий озноб не улучшил настроения мальчика.
– Давай заканчивать. Ничего не выходит.
– Ничего не выходит, – без всякого участия ответил Снейп, – потому что ты слишком стараешься, чтобы что-то вышло. Ты сейчас напомнил мне твоего дружка Уизли в прошлом году. Ты пытаешься обдумать свои движения и скоординировать их, поэтому и проигрываешь.
– Да я уже раз пять квоффл упустил!
– А еще ты не учитываешь нынешние пропорции своего тела и перенапрягаешься, – ухмыльнулся Снейп, задумчиво взглянув на трибуны. – Может, не стоит мне с тобой тренироваться, – хитро продолжил он. – Неплохо, если в этом сезоне ты продуешь игру-другую.
– Хорошо, – Гарри глубоко вдохнул. – Давай еще раз попробуем.
Они продолжили перекидывать квоффл друг другу, то взмывая в воздухе вверх, то почти прижимаясь к земле. У Гарри по-прежнему ничего не выходило. Снейп, широко замахнувшись, кинул квоффл, Гарри попытался схватить его, но мокрый мяч выскользнул из его пальцев. Уверенный, что поймать мяч все равно не удастся, мальчик решил вместо этого отбить квоффл Снейпу. Мяч отлетел в сторону, и тут Гарри заметил, как с пальца что-то соскользнуло, блеснув зеленой вспышкой. Его охватила паника. «Кольцо! Я же никогда не разыщу его в такой густой траве!» Не думая ни о чем, Гарри спикировал.
Крошечную вещицу удалось подхватить в метре от земли. Выровняв метлу, Гарри взмыл вверх, остановился, чтобы перевести дух, и услышал смех Снейпа.
Он никогда не слышал, чтобы Снейп смеялся настолько искренне, от души, за исключением того момента, когда отец был под действием розовых пузырей. Снейп уклонился от квоффла, чуть не свалившись с метлы.
– Что такое?
– Ты утверждаешь, что разучился летать, – насмешливо протянул Снейп, – и не способен поймать квоффл. Но стоило тебе чуть испугаться, как ты сумел схватить куда меньшую цель, – Снейп подкинул квоффл в воздух и поймал его. – Пошли отсюда, пока не начался дождь. Все с тобой в порядке.
Было полнолуние, и за ужином Ремуса не было. Гарри с интересом подумал, чем его кормят домовики во время трансформации – сырым мясом? Кормом для собак? Учителя вокруг подчеркнуто не замечали отсутствия преподавателя ЗОТИ, оживленно обсуждая меню, последние новости и поурочные планы.
Когда в четверг утром Гарри вышел на кухню, Снейп намазывал себе тост золотистым мармеладом, не сводя глаз с газеты. Гарри сел, и отец протянул ему передовицу «Пророка». Заголовок гласил:
Сотрудник министерства подвергся нападению оборотня!
– Надеюсь, он не знал об этом, – сказал Снейп. Гарри подумал, что в устах отца это было почти что выражение поддержки.
– Уверен, что не знал, – отозвался Гарри, уже успевший пробежать глазами первый абзац и понять, что нападение было умышленным. – Ремус никогда бы...
– Совершенно необязательно! – рявкнул Снейп. – Я признаю, что он не хотел мне зла, но ты все еще не имеешь права ему доверять! Люпин не заслуживает доверия, и ты просто подвергнешь себя зряшнему риску, если позабудешь об этом.
Гарри вздохнул и подумал, насколько чудесными были четыре последних дня. Он взял предложенную отцом чашку чая, добавил молока и сахара и принялся читать статью.
Сотрудник министерства подвергся нападению оборотня!
Слухи о беспокойстве, царящем в популяции британских оборотней, подтвердились прошлым вечером жестоким и, несомненно, умышленным нападением на мистера Эрварда Кейна, заместителя начальника Отдела контроля над магическими созданиями. Мистер Кейн, госпитализированный в данное время в больнице св. Мунго, в результате нападения заражен ликантропией.
«Нападение, без сомнения, было предумышленным и хорошо продуманным, – заявил журналистам мистер Честер Стюарт, сотрудник того же отдела. – Дикие оборотни не смогли бы спланировать и осуществить подобное: добраться до многолюдного места, выбрать одного человека среди многих и не убить жертву, а лишь заразить ее. Подобный план мог быть осуществлен лишь с помощью Волчьего зелья».
Нападение, по мнению мистера Стюарта, лишний раз подтвердило правоту министерства, давно пытающегося убедить нас: Волчье зелье может помочь оборотню контролировать себя, но не способно совладать с его природной жестокостью.
В письме, пришедшем на имя редакции, ответственность за нападение берет на себя ССО (Союз Свободных Оборотней). Возглавляет данную организацию Рэндольф Либер (в прошлом Ян Мак-Эндрю), в прошлом неоднократно выступавший против последних ограничений прав оборотней.
«До сего дня наши протесты падали в пустоту, – говорится в письме. – Теперь наши гонители вынуждены будут услышать нас. За каждый вред, причиненный нам, вы ответите своей болью. За каждый закон, ограничивающий нас, вы ответите своим страхом. Каждый раз, когда вы будете относиться к нам как охотники, мы будем считать вас добычей. Свободу волкам!»
Нападение и последовавшие за ним высказывания подчеркивают, что возбуждение, царящее среди нелюдей с момента возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть, принимает опасный характер. Министр магии Корнелиус Фадж объявил, что оборотни, нарушившие закон об обязательной регистрации во время полнолуния, будут арестовываться и передаваться для допроса аврорам.
Гарри швырнул газету на стол.
– Именно это, – сказал он, – и беспокоит меня в аврорской работе.
– Ты бы лучше побеспокоился о том, что оборотни нападают на людей.
– Они неправы, – согласился Гарри, – но они творят зло в ответ на то зло, которое творят с ними. И вообще, зачем подозревать любого, кто откажется подчиняться настолько несправедливому закону?
– Но мистер Стюарт прав – оборотень способен на жестокость даже под воздействием Волчьего зелья.
– А человек может быть жестоким, даже если он не оборотень. Зелье не изменяет характер человека – оно лишь помогает ему контролировать волка. Я видел людей, которые убивали и пытали, и они не могли оправдаться тем, что они оборотни. Так почему оборотни должны быть лучше?
Гарри бросил взгляд на газету, в которой приводился закон об обязательной регистрации во время полнолуния, и негромко добавил:
– Ремус не поступил бы так. А вот я мог бы, будь я оборотнем.
– Ты смог бы умышленно броситься на человека? – воскликнул Снейп.
– Умышленно броситься на чиновника из Отдела контроля, – Гарри бросил сердитый взгляд на сложенную газету, где теперь виднелся лишь кусочек заголовка. – Или на Фаджа, если бы я мог до него добраться, – он чуть улыбнулся. – На Фаджа с еще большей охотой.
– Гарри, – резко сказал Снейп, – не надо им сочувствовать. Они просто новые Пожиратели Смерти. Пока они прикрываются якобы справедливым поводом, но со временем они забудут этот повод и станут просто наслаждаться властью, пытками и чужим ужасом, – он вновь развернул газету и указал на фотографию обезумевшей от страха толпы перед садом мистера Кейна. – Они уже зашли слишком далеко, чтобы можно было оправдывать их мотивы.
– Мне все равно их жалко.
– Они приговорили Люпина к смерти, – заметил Снейп, поднимаясь из-за стола. – Не забывай об этом.
За ужином в пятницу Снейп не пожелал разговаривать с Люпином – и был не единственным среди преподавателей. Ремус выглядел подавленным и явно не желал ни с кем общаться, только коротко ответил на вопрос Гарри о его планах на приближающийся учебный год. Гарри с облегчением подумал, что это последний общий ужин с учителями – в понедельник вернутся студенты, и он снова будет сидеть рядом с друзьями за гриффиндорским столом. Но с другой стороны, подумал он, бросая быстрый взгляд на Снейпа, ему и завтракать придется за гриффиндорским столом, а не вместе со Снейпом, слушая его насмешливые замечания о новостях или планах на день.
– Ты думаешь, что мне стоило бы быть подобрее к Люпину, – с подозрением заметил Снейп, когда они возвращались в подземелья.
– Да, но... – пожал плечами Гарри. – Я не особо думал об этом.
– А чего же ты тогда так надулся?
– Надулся?
– Ты весь ужин просидел, насупившись.
– А-а, – Гарри смущенно потупился. – Вообще-то я думал о том, что буду скучать по нашим завтракам.
– Что? – Снейп остановился так резко, что Гарри налетел на него.
– Я буду скучать по нашим завтракам. Мне это в голову пришло, когда я думал, что совершенно не буду скучать по совместным ужинам в Большом зале.
– По-моему, по этим ужинам только Дамблдор способен скучать, – лукаво улыбнулся Снейп, и они пошли дальше.
Войдя в гостиную, Снейп налил себе вина и небрежно спросил, все еще стоя спиной к Гарри:
– Хочешь изредка заходить в гости?
– Ага, – таким же тоном ответил Гарри и быстро поправился, увидев, как напряглась спина Снейпа, – в смысле, «Да, сэр».
Снейп обернулся.
– Ты в первую же неделю влипнешь в неприятности, когда неподходящим образом обратишься ко мне или к Люпину, – насмешливо сказал он.
– Спорим на десять галлеонов? – парировал Гарри. – Только ты должен играть честно.
– Принято, – согласился Снейп, садясь в кресло и откидываясь на спинку. – Ох-х! Мне еще нужно проверить запасы ингредиентов и просмотреть списки студентов.
– Да все у тебя есть, – заметил Гарри, присев на кушетку, – а студентов ты все равно ненавидишь всех до одного. Скопом.
– Не всех, – расхохотался Снейп, – но очень многих, – он вздохнул. – По крайней мере, мне больше не придется терпеть Невилла Лонгботтома.
– Уверен, что удовольствие тут обоюдно, – заметил Гарри и осторожно прибавил: – И все -таки жаль, что ты не был с ним чуть помягче. Он настолько хорошо разбирается в травоведении, что просто обязан иметь способности к зельям. Обращайся ты с ним поспокойнее, он бы много лучше учился.
– Я знаю это, Поттер, – резко ответил Снейп. – Но я не вижу смысла в способностях, способных проявляться лишь тогда, когда на тебя не давят.
– Поттер? – недоверчиво повторил Гарри.
– Я готовлюсь к учебному году.
– Ах вот как! И все равно, если сначала научиться что-то делать в спокойной атмосфере, то потом получится работать и под давлением. Не думаю, что все должны учиться этому одновременно. Некоторые не способны выучиться этому одновременно.
– Невилл кабинете зелий – это ходячая катастрофа. Я бы выгнал его еще на первом курсе, если бы мне позволили.
Гарри пожал плечами. Бессмысленно было повторять, что Невилл мог учиться лучше, если бы меньше боялся. Снейп, очевидно, считал, что это проблемы Невилла, а не его самого.
– Мне нравится Невилл, – сказал Гарри вместо этого. – Он славный мальчик
– Даже ты называешь его «мальчиком», – слегка улыбнулся Снейп, пристально разглядывая вино. – Разве вы не ровесники?
– Мы родились в один день, – Гарри почувствовал, как волна печали нахлынула на него. «Если бы Волдеморт выбрал тогда Невилла, а не меня, – пронеслось у него в голове, – моя жизнь была бы куда легче». Он представил себе Невилла лицом к лицу с Волдемортом и расхохотался.
– Что ты смеешься?
– Да просто представил себе, как Невилл пытается сразиться с Темным Лордом. Хорошо, что тот в конце концов выбрал меня... хотя конец все равно был бы дерьмовым, как ни поверни.
Снейп вздрогнул, потом резко выпрямился.
– Это... это из того пророчества Дамблдора?
– Да. Я или убью его – в смысле, Тома, или умру сам.
– Не знал, что оно настолько конкретное.
– Не знал? – Гарри с изумлением уставился на отца. – Дамблдор не сказал, что я должен молчать об этом, – сказал он и, пожав плечами, добавил: – Я был уверен, что все его старые друзья знают.
– И вместо тебя мог быть Невилл?
– Он отвечал всем требованиям.
– Мое мнение о тебе как о спасителе волшебного мира внезапно резко улучшилось, – поморщился Снейп.
– Я и обидеться могу.
– Сколько угодно, – Снейп пристально посмотрел на него и прищурил глаза: – Значит, ты будешь скучать по нашим завтракам? – недоверчиво спросил он.
– Ну да, – пожал плечами Гарри. – А ты так и не приготовил мне этот молочный коктейль с шафраном.
– Может быть, в воскресенье, а то завтра рано вставать.
Какая милая пушистая прода , как же я ее раньше не заметила ? Гарри и Снейп такие доброжелательные, не смотря на все его замечания .Обожаю такие фики !
огромное спасибо за то, что начала переводить этот фик. Просто обожаю данные сценарии. Кстати, перевод ОЧЕНЬ качественный. (Читала оригинал) Если вдруг тебе когда - ниьудь надоест его переводить, то пиши мне на мыло, я продолжу: zatusik@rambler.ru
Я тут читала ваш перевод ( делать было нечего, читать тем более). И заметила фразу, которая меня смущает. . Глава 14 Историю возникновения непростительных заклятий, - бодро ответил Гарри.
- Но что тебя подвигло выбрать именно ее? Здесь сотни книг, и директор не одобрил бы по крайней мере треть из них, - возвел очи горе Снейп.
zatusiki «Возвести очи горе» - известное литературное выражение (заимствовано из церковнославянского) - поднять глаза вверх с сосредоточенным или печальным выражением лица.
Хагрид вернулся в субботу, и Гарри провел с ним весь день, разговаривая и помогая ему в работе. Воскресенье Гарри полностью посвятил Снейпу, хотя оба сделали вид, что все идет как всегда.
В понедельник Гарри с тревогой ждал прибытия поезда. Во второй половине дня он пришел в гриффиндорскую башню, куда ни разу не заходил с той минуты, что очутился в Хогвартсе.
– Что-то ты нынче рано, – удивилась Толстая Дама.
– Я провел в замке весь август, – объяснил ей Гарри. – Я просто подумал, что стоит перебраться в башню заранее, не дожидаясь остальных.
– Ну хорошо. Пароль?
– Gloria*.
– Проходи, – кивнула Толстая Дама, открывая вход.
За лето Гарри привык к лесной гамме своей спальни и темным оттенкам в комнатах и лаборатории Снейпа, поэтому красно-золотое убранство гриффиндорской гостиной подействовало на него так, будто он видел его в первый раз. В комнате было чисто и тихо, камин не горел, но все равно в ней чувствовалось кипение жизни.
– Точно, слава, – пробормотал Гарри. – Во всех смыслах этого слова.
Он прошел через гостиную к лестнице и поднялся в спальню на верху башни для мальчиков. В ней все оставалось по-прежнему, только было слишком чисто, да не хватало валяющихся повсюду вещей, лишь его сундук одиноко стоял возле кровати. Гарри подивился, когда домовики успели перенести его вещи – еще утром они были в его комнате в подземельях. Он вдруг подумал, не исчезла ли его комната: в воображении внезапно возникла картина исчезнувшей мебели и вернувшейся на прежнее место двери. Его охватила паника. Даже не открыв сундук и не посмотрев в окно, Гарри повернулся и побежал обратно в подземелья.
Когда Гарри вошел, Снейп читал в «Обозрение алхимии».
– Я думал, ты уже обживаешь свою золотую башню, – кисло сказал он.
– А моя комната все еще здесь?
– Не думаю, что она может куда-то исчезнуть, – удивленно заметил Снейп.
– А почему нет? Ее же не было месяц назад, – Гарри пробежал через гостиную в кухню. Пристально взглянув на правую стенку, он увидел вход в свою комнату. Распахнув дверь, Гарри остановился на пороге и огляделся. Все оставалось на своих местах, кроме его сундука. Он расслабился и внезапно почувствовал себя настолько измученным, что даже не смог повернуться к Снейпу, когда тот подошел сзади.
– Гарри? Что-нибудь случилось?
– Нет, просто... мой сундук уже в гриффиндорской башне, и я подумал: а вдруг все исчезло? Даже дверь? Мне нужно было убедиться, что все осталось как было.
Руки Снейпа легли на его плечи, как в тот вечер, когда он только приехал в Хогвартс, вот только теперь Снейп не тряс его. Мальчик замер в ожидании неминуемого крика.
– Пока я здесь, твоя комната никуда не денется, Гарри.
Гарри прикрыл глаза, радуясь, что он стоит к Снейпу спиной и тот не может видеть написанное на его лице облегчение.
– Спасибо, сэр... отец.
Снейп чуть сжал его плечи, потом убрал руки и отступил на шаг.
– Это будет нелегкий год, верно? – криво усмехнулся он.
– А что, у меня были легкие? – возразил Гарри. Успокоившись насчет комнаты, он вышел в кухню и начал бесцельно оглядывать ее. – Но этот действительно начался со сложностей. Обычно трудности начинались не раньше ноября.
– Ты очень циничный юноша, к твоему сведению.
– Жизненный опыт, – слегка усмехнулся Гарри и хитро посмотрел на Снейпа. – Я бы сказал, что это наследственность, но боюсь, что это приобретенное свойство для нас обоих.
– Ты боишься рассказать одноклассникам о нашем родстве?
– Не очень. Будут кое-какие сложности, но это не страшно. Нет, я боюсь, что мне придется долгие месяцы всем врать.
– Гриффиндорец, – фыркнул Снейп.
– К сожалению.
– Но тебе придется лгать им.
– Да уж. Хотя Рон с Гермионой могут все разгадать гораздо раньше, чем ты думаешь.
– Я бы предпочел, чтобы этой проблемы вообще не было, – презрительно фыркнул Снейп, облокотившись о стол и разглядывая свои ногти.
– Вот как, – у Гарри в горле образовался ком, и он с трудом выдавил: – Извините.
– В этом нет твоей вины.
– Ну, тогда до свидания, – Гарри направился к входной двери. – Можете все убрать оттуда, если хотите.
– Гарри! – крикнул Снейп. – Вернись немедленно!
Учитывая, что Гарри успел пройти лишь два шага, вряд ли было нужно так кричать. Мальчик быстро обернулся.
– Я совсем не это имел в виду, – тяжело вздохнул Снейп, взглянув на него. – Да ты хоть представляешь себе, на что все это будет похоже?
– Конечно. Сначала будет первый в этом году скандал в газетах – ну, вообще-то уже второй. Я это ненавижу, но в общем-то, я уже привык. Слизеринцы, гриффиндорцы, да и кое-кто с других факультетов придут в ярость. Некоторые будут злиться на тебя, некоторые на меня, а некоторые – на нас обоих.
– А что скажет младший мистер Уизли?
– Ну, сначала все будет в порядке, потому что он будет мне сочувствовать. А вот когда мне удастся убедить его, что я не против, вот тогда он придет в ярость. И, может быть, опять перестанет со мной разговаривать.
– Что ты имеешь в виду под словами «я не против»?
– Я имею в виду, что ты совсем неплохой отец. Если бы я плакался, он бы нормально это воспринял – как ты говоришь, это не моя вина, а вот то, что ты мне нравишься... – Гарри пожал плечами. – Наверно, я снова циничен. Ведь Рону я небезразличен, знаешь ли. В конце концов, он примирится с этим, только вот не знаю, сколько времени это займет – неделю или несколько месяцев.
– А мисс Грейнджер?
– Сначала закатит истерику, потом успокоится и все воспримет как надо.
– Несмотря на то, как я веду себя с ней?
– Я не отвечаю за твое поведение, – насупился Гарри.
– Правильно, – кивнул Снейп. – Тебе всегда стоит помнить об этом.
– Да, отец, – нарочито послушно ответил Гарри, широко улыбнувшись.
Когда Снейп вернулся к работе, Гарри зашел в свою комнату и посмотрелся в зеркало. Волосы, как и тело, росли быстро, хоть и не настолько, чтобы привлечь чье-то внимание и теперь он мог сослаться на их длину, если кто-то заметит, что они стали прямее и послушнее, чем раньше. Челка закрывала глаза, но послушно ложилась на пробор, если причесаться. Гарри задумался, существует ли подходящее для этого заклинание. Если он подстрижет челку, волосы не будут лезть в глаза, но то, что у корней они уже совсем распрямились, станет только заметнее.
Начало учебного года означало, что ему вновь придется ходить в школьных мантиях, хотя одежда под ними была куда лучше, чем прежде. Гарри снял очки и огляделся. С доски он, конечно, ничего не прочитает, но большую часть одноклассников друг от друга отличит.
– Снова в школу, милый? – спросило зеркало.
– Я уже в школе. Но учебный год и правда начинается. Так что это школа приходит ко мне, наверное. Я теперь буду жить наверху.
– Что ж. В случае чего, помни, что я здесь. И кончай волноваться, а то у тебя морщинки появятся.
– Спасибо, постараюсь.
На обратном пути Гарри задержался у книжного шкафа. Он выбрал книгу «Границы контроля: юридические, этические и магические аспекты заклятий принуждения», которую уже видел раньше, но еще не читал.
– Можно, я возьму, сэр? – осторожно спросил Гарри.
– Для чего она тебе?
– Мне еще черт знает сколько времени ждать, пока все вернуться.
– И ты не нашел ничего более подходящего? – кисло спросил Снейп, бросив взгляд на обложку. – Должен предупредить тебя, что громоздкое название полностью отражает стиль мышления автора.
– Других предупреждений не будет?
– Как обычно: не пытайся выполнить ни одно из этих заклятий и обсуди прочитанное со мной, когда закончишь.
– Ладно, – Гарри решил не уточнять, когда и где они смогут встретиться, чтобы поговорить на эту тему. Отсутствие точных инструкций оставляло ему свободу для импровизации.
– Вот и хорошо, – Снейп пробежался глазами по полкам, выбрал еще одну книгу и протянул Гарри. – Возьми заодно и то, что можно читать при свидетелях.
Гарри перевел глаза на книгу. Она называлась «Освобождены или брошены? Влияние разделения волшебной и маггловской культур на первобытные маггловские племена Восточной Африки».
– Ты тогда как будто заинтересовался этим, – заметил Северус.
– Спасибо, – кивнул Гарри.
Гарри задумался, стоит или нет встречать друзей на платформе. Он заметил огромное стадо тестралов, медленно бредущее к замку от леса. Заинтересовавшись, что же их приманивает, Гарри подошел поближе и увидел Хагрида, стоящего перед дверями каретного сарая и размахивающего коровьей тушей.
– Здоров, Гарри! – пробасил Хагрид. – Хошь со мной до станции податься?
– Будет здорово, – ответил Гарри.
– Нешто и запрячь поможешь? – вопросительно протянул лесничий.
– Конечно, помогу, – отважно улыбнулся мальчик.
Спустя два часа Гарри взобрался на облучок головной кареты, и кавалькада поползла к станции. Хагрид, которому нужно было пригнать лодки, договорился встретиться с ним там и действительно, появился через несколько минут после Гарри.
– Радешенек небось, что друзья ворочаются? – спросил он.
– Да, – искренне согласился Гарри. Несмотря на сомнения последних дней, он заметил, что жадно вглядывается вдаль, пытаясь разглядеть клубы пара над путями.
– Слыхал от Минервы, что ты Уход не бросил.
– Мне не хотелось бы его пропускать.
– Вот и славно. А уж каких зверушек я припас для старших классов...
– Замечательно, Хагрид, – весело воскликнул Гарри, подавив невольную дрожь. – Уверен, что занятия будут потрясающими.
От необходимости продолжать его избавил раздавшийся в отдалении свист поезда. И Гарри, и Хагрид вскочили, потом улыбнулись друг другу.
– Ну, вот и они, – сказал Хагрид. – Пойду-ка первогодок искать. Свидимся на бале, Гарри.
– Пока, – отозвался Гарри. Хагрид взволнованно забегал по платформе, а Гарри встал у ступенек и приготовился ждать.
Первым он заметил Рона. Рыжий спустился с подножки сразу следом за Эндрю Кирком, одним из прошлогодних загонщиков. Потом появился второй гриффиндорский загонщик, Джек Слопер, а за ним – Невилл. Гарри помахал им.
– Привет, Рон, привет, все, – сказал он. – А где Гермиона?
– Не знаю, – ответил Рон. – И знать не хочу.
– Но... – Гарри вдруг припомнил слова Гермионы, что Рон разозлился на нее из-за ее последнего поступка. Без сомнения, Рон все еще злился. Надо было ему тоже написать... Гарри нервно запустил руки в волосы и потянул за прядку. – Рон, – начал он, – не нужно... – и тут заметил Гермиону, выходившую из другого вагона в компании Джинни, Дина и Шеймуса. Он помахал ей: – Гермиона!
Она радостно бросилась к нему, но притормозила, увидев Рона. Гарри повернулся к рыжему – тот помрачнел.
– Ты не должен позволять ей так с тобой обращаться, – сказал Рон. – Она, конечно, хорошенькая, но ты и получше себе найдешь.
– Слушай, – ответил Гарри, – давай заберемся в карету – втроем – и поговорим, хорошо? Я на нее не обиделся.
– А стоило бы, – парировал Рон. – Давай тогда, езжай с ней, а я себе вечер портить не собираюсь. Я тебя позже перехвачу.
И Рон прошел вперед. Загонщики поплелись за ним. Невилл, с удивлением прислушивавшийся к разговору, задержался на секунду.
– Рад тебя видеть, Гарри, – сказал он. – Поговорим попозже?
– Конечно, Невилл. Попозже.
Гарри, расталкивая остальных студентов, добрался до Гермионы, которую теперь окружили Джинни, Дин и Шеймус. Остановившись перед ними, он вдруг почувствовал себя неловко.
– Э-э... привет.
– Привет, – на щеках Гермионы появились ямочки.
Гарри протянул руку, стараясь не выглядеть слишком скованно, Гермиона подбадривающе сжала ее. Он широко улыбнулся Гермионе и обвел глазами всех остальных, чтобы они не подумали, что он не обращает на них внимания. – Ну что, садимся в карету?
– Конечно, – дружелюбно согласился Шеймус и спросил, пока они спускались с платформы: – И какую из них выберем?
– Давай одну из тех, что я сам запрягал, – весело ответил Гарри.
– Сам запрягал?
– Мне было скучно.
– Лучше уж ты, чем я, – вздрогнул Шеймус. – Ни за что б к тестралу ни притронулся!
---------- * Gloria – по-латыни «слава», а также жажда славы и хвастовство (прим. перев.).
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 7
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
. 
. А здесь... я просто млею 
. И такой наглый Гарри намеренно дразнящий Снейпа мне очень импонирует. 
. не только Гриффиндорцы. 
. 
Слеш эт конечно хорошо, кто спорит, но не в этом фике и не с этой парой(опять же в этом фике) 
Бее... сразу плеваться начитаю! 
. 
, но хочется и проды!=))) 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума