Отправлено: 14.02.05 17:15. Заголовок: «Магия крови», перевод, автор Gatewaygirl, СС/ГП (не слэш), продолжение от 24.02.
Название: Магия крови (Blood Magic) Автор: Gatewaygirl Перевод: Ira66 и Мерри Бета: Мерри Категория: Драма\Ангст Рейтинг: R(авторский) Пейринг: СС\ГП, СС\РЛ, ГП\ГГ, ГП\н.ж.п Summary: Магия крови хранит Гарри от смерти. Кровь защищает его, кровь – и воспоминания о ненависти... и любви Disclaimer: Все права принадлежат Дж.К.Р. и компании Warner Bros Спойлеры: Все 5 книг Разрешение от автора: получено Ссылка на оригинал: http://www.schnoogle.com/...s/GatewayGirl/Blood_Magic/
цитатаА кто донес Макгонагалл про «Молнию» на третьем курсе?
А с «Молнией» она, имхо, была совершенно права, а Гарри с Роном - два идиота. Про первый курс и Квирелла они как-то хором забыли. При таком раскладе Волдеморту даже не надо было напрягаться - прислать товарищу Поттеру проклятую метлу, да и все. И даже никакой Авады не надо, ребенок сам угробится .
destri пишет:
цитатаРемус на удивление спокойно воспринял известие об истинном отце Гарри К чему бы это?
Ну так он до этого ТАКОЕ подумал.... Так что получилось очень правильно, по принципу «а теперь верни всех из избы обратно в хлев» .
Ур-ра! Заработало! Черт с ними, с рангами, хоть и обидно - главное, форум восстановлен! А вот и продолжение ***
Глава 23. Выбор.
В понедельник утром Гарри разбудил стук в дверь. Он всполошенно подскочил на кровати, схватил палочку и крикнул: – Кто там?
– Занятия начинаются через неделю; тебе нужно привыкать вставать пораньше, – отозвался Снейп из-за двери. – Иди, позавтракай со мной.
– Сейчас, иду, – простонал в ответ Гарри, сообразив вдруг, что обычно просыпался много позже. Он быстро пробежал через кухню, заскочил в ванную и через несколько минут вернулся, чувствуя себя лишь наполовину проснувшимся. Сев за стол, он потер глаза.
– Чаю? – предложил Снейп.
– Да, спасибо.
– Лучше на этой неделе, чем на следующей, – заметил Снейп, протягивая ему чашку и передавая молоко.
– Да уж. Тетя Петуния всегда поднимала меня в семь, даже на каникулах. С каких это пор я начал спать допоздна?
– На четвертый день после возвращения. Скорее всего, тебе это было необходимо.
– Скорее всего.
– Знаешь, – усмехнулся Снейп, – по-моему, происходящие с тобой сейчас изменения делают тебя похожим на беременную женщину.
– Только этого мне не хватало, – Гарри чуть не поперхнулся чаем и с трудом проглотил то, что было у него во рту.
– Эх, я так надеялся, что ты все-таки подавишься, – хмыкнул Северус и покачал головой:. – Не рассчитал.
– Ну ты и сволочь! – возмущенно взглянул на него Гарри.
Снейп, в свою очередь, поперхнулся чаем.
– А вот я все рассчитал! – ухмыльнулся Гарри.
Подали завтрак. Несколько минут они молча ели.
– Как дела с Ремусом? – спросил Снейп, отрезая от сосиски кусочек.
– В принципе, нормально. Он стал спокойней после того, как я рассказал ему о тебе, но его явно задело письмо Джеймса. Он сказал, что письмо «рисует автора форменным мерзавцем», и начал рассказывать мне о Джеймсе: каким верным другом и замечательным товарищем он был, как он защищал свой круг – а в школе его круг ограничивался Гриффиндором. Потом мы долго рассуждали о всяких обществах, и группировках и таком прочем и думали, как именно люди определяют свой круг общения. Один предпочитает людей, другой способен признавать лишь чистокровных, кто-то общается лишь с людьми своего социального уровня, или выпускниками своего факультета, или со своими политическими единомышленниками, или с земляками, или с коллегами, – Гарри запнулся, – с магами или магглами, – добавил он. – В нашем мире это считается самым важным, верно?
– Это принципиальное различие.
– Они все такие, – пожал плечами Гарри. – Весь вопрос в том, является ли разница в отношении приемлемой, полезной или справедливой, – он задумался на мгновение. – Вся беда с Гермионой, например, в том, что она признает только справедливые решения. Она пытается освободить домовых эльфов, большинству из которых свобода даром не нужна, и не согласна с более приемлемым, хотя и менее справедливым подходом, что их нужно защищать, чтобы с ними не обращались безобразно.
Снейп пренебрежительно хмыкнул. Гарри пожал плечами и продолжил:
– Ну и все такое. Потом мы заговорили об аврорах, но я и так уже знал то, что он хотел мне сказать.
– Вот как, – Снейп снова стал серьезным. – Я бы тоже хотел обсудить это с тобой, но, может, лучше сделать это после твоего разговора с Макгонагалл?
– Хорошо.
– Кстати, а почему ты вообще собираешься с ней это обсуждать?
– Да она же мой декан, – вытаращился на него Гарри.
– А, ну да, – смутился Снейп. – Конечно, это же ее работа.
– Я заговорил об этом в прошлом году, когда мы обсуждали перспективы моей карьеры.
– О работе аврора?
– Ну да. Выбор у меня невелик: или Аврорат, или профессиональный квиддич. Вряд ли я еще на что-нибудь гожусь. А квиддич – это не карьера.
– Не говоря уже о том, что ты не можешь его выбрать.
– Это почему же?
– Подумай, Гарри, – приподнял брови Снейп. – Во время игры тебе придется быть на виду сотен, иногда тысяч волшебников.
– Любой из которых может меня убить – ты это имеешь в виду?
– Да.
– А если Во... Темный Лорд будет побежден?
– Зависит от того, кто из его последователей останется на свободе и какой силой они будут обладать.
Они почти закончили завтракать, когда из-за входной двери послышался глухой шум. На сей раз Гарри понял, что это сова, и догадался по звуку, что птица должна быть крупнее Свина.
В комнату влетела потрясающе красивая амбарная сова. Судя по ленточке на ноге, она работала в волшебной почтовой службе. Птица протянула Гарри лапу, к которой было привязано письмо, и благодарно ухнула в ответ на предложенную Снейпом кротовую тушку и плошку с водой. Письмо было от Гермионы. Гарри отложил его в сторону и посмотрел на Снейпа – тот, машинально поглаживал блестящие перья птицы, которая отрывала кусочки мяса от тушки.
– Красивая птица, – лениво протянул Снейп, когда сова покончила с едой. – Хочешь, чтобы она дождалась, пока ты ответишь?
– Нет, спасибо. Когда напишу, пошлю ответ с Хедвиг.
– От кого письмо?
– От Гермионы.
– Так скоро? И что она пишет?
– Не знаю, еще не прочитал.
– Странное безразличие, учитывая, как ты обнимался с ней в субботу, – взглянул на него Снейп с насмешливым изумлением.
– Она настучала тебе на меня. Одно дело, если бы она знала, что мы с тобой сблизились или что ты практически мой опекун, но она ведь и не подозревала об этом.
– Может, позволишь ей самой сказать за себя? – Снейп указал глазами на письмо.
– Я и так знаю, что она скажет. И как отвечать на ее нотации, тоже знаю. Прочту после разговора с Макгонагалл.
– Ты не думаешь, что не следует специально себя накручивать?
– Я стараюсь вообще об этом не думать. Хочешь пойти понаблюдать за мной, пока я летаю?
Полет приободрил его. Уставший и довольный Гарри переоделся в чистую рубашку, прихватил с собой эссе по трансфигурации и пошел на встречу с Макгонагалл. Ее кабинет был очень скромно обставлен, но было в нем что-то успокаивающее, и Гарри всегда знал, что он здесь в безопасности, даже если он что-то натворил.
– Добрый день, мистер Поттер, – приветствовала его декан в обычной официальной манере, но Гарри показалось, что в ее голосе прозвучала скрытая теплота. Он положил свое эссе на письменный стол.
– Добрый день, профессор Макгонагалл. Вот моя работа.
– Очень хорошо, – ответила она, окинув свиток взглядом и отложив в сторону. – Я проверю ее на неделе. Садитесь. Думаю, что наша встреча в основном касается того, хотите ли вы стать аврором или нет?
– Я... думаю, что хочу, – кивнул Гарри, – если это поможет мне бороться с Темными магами. И мне нравится разрешать загадки, раскрывать тайны и разыскивать людей.
– У вас репутация чересчур любопытного человека, мистер Поттер, – заметила декан, хотя в тоне ее звучало скорее поощрение, чем осуждение. – Но для данной карьеры это плюс.
– Вот и хорошо, – Гарри опустил голову, чтобы скрыть улыбку. – И я знаком с несколькими аврорами, которыми я восхищаюсь.
– И что же заставило вас усомниться в правильности данного выбора? – губы Макгонагалл сжались в тонкую полоску. – Надеюсь, не ваше общение с профессором Снейпом?
– Он даже не упоминал об этом, – потряс головой Гарри. – По крайней мере, до сегодняшнего утра. Нет, в основном я засомневался после разговора с Ре... с профессором Люпином.
– О чем же вы говорили?
– Министерство Магии оказывает большое влияние не только на применение того или иного закона, но и на сами законы – что запрещается, что разрешается. Если я буду работать на министерство, мне придется совершать поступки, которые я считаю неправильными, преследовать людей, которых я считаю невиновными и вообще... – Гарри задумался, – пугать невинность именем закона.
– Ясно, – помрачнела Макгонагалл. – Подобного возражения я не ожидала. Вероятно, основной причиной, подействовавшей на вас, явилась судьба вашего крестного?
– Отчасти, – кивнул Гарри. – Но в основном то, что случилось здесь в прошлом году, и то, что может случиться с Ремусом. Вы сами видите, каждый день законы против оборотней становятся все жестче. Если он вдруг забудет точно указать свое местопребывание в полнолуние , они будут иметь право натравить на него аврорскую службу, и я не хочу оказаться одним из таких авроров.
– Но авроры все же обладают значительной свободой действий. Вы сможете даже смягчить действие несправедливого закона – тем, что будете не слишком усердно его исполнять. Не то, что я поддерживаю подобные вещи, но... – быстро прибавила она.
– Я не хочу потратить пять лет тяжелого труда, чтобы получить работу, которую мне придется делать плохо, – возразил Гарри.
– Но если вы откажетесь, кто тогда будет этим заниматься?! – воскликнула Макгонагалл. – Мистер Поттер, нам необходимы авроры, понимающие разницу между праведным и неправедным, а не только между законным и незаконным, – она ласково улыбнулась ему. – А ты, без сомнения, сильнее в первом, чем в последнем.
– Я считаю, что мне нужно подумать об этом, – сказал Гарри. – Может быть, поговорить с кем-нибудь, работающим в министерстве. Но, в любом случае, я спланирую свое расписание так, будто это моя цель. Если даже я выберу другую профессию, подобные знания мне все равно пригодятся.
– Абсолютно справедливо. Результаты ваших С.О.В у меня, мистер Поттер. Вы провалили историю магии, предсказания и практическую астрономию.
– Простите. Хагрид...
– Я понимаю, что вас извиняют исключительные обстоятельства, происшедшие на экзамене. Комиссия объявила, что на эти оценки они не будут обращать особого внимания, но даже учитывая провалы, у вас одиннадцать С.О.В, что совсем неплохо. Травоведение и практические чары вы прошли с трудом, но получили «отлично» по ЗОТИ и уходу за волшебными животными и «выше ожидаемого» по всем остальным предметам. Обычно профессор Снейп отказывается принимать на продвинутые зелья студентов, получивших ниже «отлично», но, учитывая как то, что ваша оценка была достаточно близка к этому, так и ваш неожиданный успех, мы с директором сумели... убедить его разрешить вам попробовать. Правда, он заявил, что выгонит вас в конце семестра, если вы не будете успевать за классом, так что вам придется стараться изо всех сил. Итак, я предлагаю выбрать зелья, трансфигурацию, чары, травоведение (хотя в нем вы не слишком сильны) и ЗОТИ.
– Только это?
– В старших классах уроков больше, а домашние задания намного сложнее. Если хотите, можете продолжить заниматься уходом за волшебными животными, но брать еще один бесполезный для карьеры курс я бы не советовала.
В свою комнату Гарри вернулся уже с готовым расписанием. Он отказался от травоведения и выбрал вместо него независимое изучение магической юриспруденции. Макгонагалл идею одобрила и предложила в качестве научных руководителей, способных дать совет или предложить тему для научного проекта, профессоров Флитвика, Дамблдора и Люпина. Когда Гарри предложил добавить к списку профессора Снейпа, она слегка опешила.
– Что бы вы ни думали о прошлом профессора Снейпа, – заметил Гарри, – он великолепно понимает, какая магия запрещена и почему. Заодно он сможет рассказать мне о запрещенных компонентах для зелий.
– Хорошо, – согласилась она. – Составьте черновик проекта и принесите его мне в четверг.
Так что теперь, думал Гарри, у него есть задание и есть время зайти к профессорам и выбрать, что бы он хотел изучать. Но сначала он решил прочитать письмо Гермионы.
Дорогой Гарри,
Надеюсь, что у тебя не было особых проблем со Снейпом. Если тебе станет от этого легче, знай, что родители закатили мне скандал, когда унюхали, что от меня пахнет сигаретами. Мой отец думает, что мне не стоит проводить с тобой слишком много времени.
Не сердись на меня, пожалуйста. Целовались мы или нет, но мне действительно ненавистно видеть, как ты куришь, а еще более ненавистно думать, что для этого тебе придется прятаться и хитрить. Рон обозвал меня стукачкой и не разговаривает со мной, но он просто не понимает. Ты замечательный человек, ты важен для меня (и многих других) и ты не должен вредить себе только для того, чтобы выпендриться. Можно перечислить дюжину менее вредных вещей, которыми ты мог бы заниматься с тем же успехом, а когда тебе надоест, бросить их без проблем.
Не скажу, что сожалею о своем поступке, потому что не жалею о нем и второй раз поступила бы так же. Я просто хочу, чтобы ты не злился на меня, как Рон или, по крайней мере, понимал, почему я так поступила, даже если ты злишься. Это ведь не так плохо, как рассказать профессору Макгонагалл о «Молнии», верно? Ответь мне, пожалуйста.
С любовью, Гермиона
Гарри позабыл о научном проекте и сел писать ответ. Он исписал кучу листков, от «отвали и оставь меня в покое» до «я тебя тоже люблю», изорвал их все на мелкие кусочки, так ничего и не придумал и, в конце концов решил отложить ответ до завтра. Взяв пергамент, перо и чернила он пошел разыскивать Флитвика, Дамблдора, Люпина и Снейпа.
Ужин этим вечером оказался самым удачным с момента прибытия Гарри в Хогвартс. Снейп и Ремус были вежливы друг с другом, у Гарри, Флитвика и Ремуса завязалась интересная беседа о боевых заклятьях и даже Снейп вставил несколько замечаний о разнице между наступательной и оборонительной боевой магией. Дамблдор рассказал несколько забавных историй о дуэлях, в которых участвовал в молодые годы, правда, истории эти мало относились к предмету разговора, да и верилось в них с трудом. Короче, Гарри наслаждался каждой минутой ужина.
Продолжение, продолжение и продолжение... Ура! Сова Судя по его реакции, Гарри и сам мог поступить также или, по крайней мере, всерьез обдумывал бы такой вариант.
На следующее утро Снейп вновь разбудил его, но завтракать не остался.
– Я все утро убью на педсовет, – сказал он, нахмурясь. – Можешь представить, как меня это радует. А после обеда примусь за Волчье зелье. Поможешь мне?
– С удовольствием, – торопливо ответил Гарри, сам себе удивившись.
– Отлично. Встречаемся в лаборатории в час.
Мантия взметнулась, подобно туче, и Снейп стремительно вышел из комнаты. Гарри задумчиво смотрел ему вслед, размышляя над своим согласием. Он, конечно, всегда был готов помочь, но неужели он действительно начал получать от этого удовольствие?
После завтрака он написал Гермионе.
Дорогая Гермиона!
Я вовсе не злюсь на тебя. Прости, что снова огорчил твоих родителей – они, должно быть, думают, что я для тебя совсем неподходящий товарищ. Со Снейпом все обошлось, но он угрожает страшными карами, если поймает меня после начала учебного года. Правда, он и раньше предупреждал меня об этом. Отчасти, именно поэтому я тогда и закурил – если не считать, конечно, того, что мне пришлось пялиться на сигареты четверть часа, пока Рон пытался выяснить, какое отношение батончики «Марс» имеют к астрономии, – это была едва ли не последняя возможность побаловать себя и не лишить Гриффиндор целой кучи баллов.
И еще меня немного беспокоит одна вещь. Отчего-то наши отношения по большей части состоят в том, что ты меня шпыняешь, заставляя делать то, что я и так должен делать. Нет, конечно, ты еще все время помогаешь мне с уроками. Но мне не кажется, что мне нужен постоянный присмотр, и я справлюсь сам, если ты только согласишься немного сдерживаться (и надеюсь, не влипну в неприятности при этом).
До встречи!
С любовью,
Гарри
Он отложил письмо в сторону, решив отослать его вечером, когда Хедвиг будет не такой сонной и менее заметной. Все утро Гарри дочитывал «Магию Крови», потом спокойно насладился обедом и направился в лабораторию помочь Снейпу с Волчьим зельем.
Первым, что заметил Гарри в лаборатории, был золотой котел, стоящий на втором столе. Мальчик медленно приблизился, робко дотронулся до блестящего металла и выдохнул:
– Ух ты!
– Красивый, правда? – заметил Снейп, появившийся из кладовки.
– Я хотел купить такой, когда мне было одиннадцать, – признался Гарри, – но Хагрид мне не дал.
– Золотой... – ахнул Снейп. – Мерлин мой, я бы тебя еще больше возненавидел!
– Я думаю, это недешево, – задумчиво продолжил Гарри. – А для чего он тебе?
– Золото необходимо для приготовления некоторых тонких зелий, – пояснил Снейп. – В школе хранится несколько золотых котлов, и я периодически позволяю шести- и семикурсникам пользоваться ими. Все зелья, которые ты готовил до сего дня, стандартизированы под сплав олова со свинцом. Некоторые из них могут слегка изменить свойства в зависимости от того, в какой посуде ты их будешь готовить – золотой, железной, медной или бронзовой. Другие не изменятся, вари их хоть в черепашьем панцире, – он пожал плечами. – Так как ты сможешь помочь мне лишь на некоторых этапах приготовления Волчьего зелья, я подумал, что тебе понравится идея сварить какое-нибудь простое зелье в золотом котле. Если ты выберешь что-нибудь безвредное, то сможешь даже слегка изменить ингредиенты.
– Потрясающе! – Гарри уже перебирал про себя подходящие зелья. «Простое и безвредное...» – Успокаивающее зелье подойдет?
– Хороший выбор, – одобрил Северус после недолгого раздумья. – В нем можно заменить любой компонент без особого риска, если, конечно, новый компонент не будет опасен сам по себе.
– Я думал добавить кошачью мяту.
– Подойдет, – Северус кивнул в сторону котла. – А теперь помоги мне все приготовить, пока ты еще можешь думать о чем-то другом.
Через несколько часов зелье в котле Гарри очистилось и приобрело радужно-розовый оттенок. «Дичь какая, – подумал Гарри, – откуда взялся такой цвет?» Он опустил в варево золотую шумовку, желая проверить консистенцию. Тягучее зелье тонкой струйкой стекало с ложки и больше всего напоминало густой мыльный раствор. Оно затягивало дырочки, словно самая настоящая мыльная пленка. Поддавшись неожиданному порыву, Гарри поднял ложку и подул на нее. Дюжина маленьких пузырьков заискрилась в воздухе драгоценными камнями. Мальчик попытался схватить один из них, тот лопнул, тогда Гарри потянулся к другому и захихикал.
– Смотри, что у меня вышло! – восторженно крикнул он.
Северус не обернулся. Гарри снова и снова хватал пузыри, парящие в воздухе, потом выдул новую порцию. Они были так красивы! Он снова рассмеялся.
– Северус... отец, ну посмотри же!
– Гарри, я... – Северус, нахмурившись, оглянулся и подошел поближе. Гарри набрал полную ложку пузырей и запустил ему в лицо. Северус фыркнул, потом расхохотался.
– Ах ты несносный ребенок! – в притворном гневе воскликнул он, выхватив ложку из рук Гарри, и ответил ему тем же. Гарри, взглянув на сосредоточенное лицо отца, снова расхохотался. Северус, по-прежнему неестественно улыбаясь, отступил на шаг назад и протянул Гарри ложку.
– Что это?
– Успокаивающее зелье, сваренное в золотой посуде и с кошачьей мятой вместо валерианы. Кошачья мята должна была немного ослабить его, верно? – Гарри слегка мяукнул, протыкая оставшиеся пузыри. Северус ахнул.
– Не двигайся с места, – Северус отошел к другим котлам.
– Я только все проверю, чтобы ничего не случилось. И достану прибор для записи.
Северус уменьшил огонь под своим котлом и спрятал два из пяти приготовленных флаконов с ингредиентами. Потом он отпер один из ящиков письменного стола, вытащил оттуда странный прибор, больше всего напоминающий хрустальный шар с пером внутри, и положил его на свиток пергамента. Перо немедленно начало писать.
– Вот так, – лениво протянул Снейп и вернулся к Гарри, опасливо поглядывающему на перо.
– Что это оно делает? – жалобно спросил мальчик.
Северус выхватил ложку у него из рук, окунул его в варево и выпустил на Гарри новую порцию пузырей. Мальчик нашел это крайне забавным, особенно в сочетании с серьезным выражением лица Северуса.
– А ну отдай! – воскликнул Гарри, выхватывая у отца ложку, окуная ее в приготовленное зелье и выдувая как можно больше пузырей прямо в угрюмое лицо Северуса. Тот захихикал, как от щекотки, и это подвигло Гарри продолжать. Когда Северус был покрыт пузырями с головы до ног, Гарри решил заставить полетать те из них, которые еще оставались в воздухе и начал изо всех сил дуть на них. Северус уселся на стол по-турецки и стал наблюдать за ним.
– Слева от тебя! – командовал он. – Дуй! Нет, слабее, а то он полетит... – Северус дунул сам, и пузырь поплыл в сторону Гарри. – Нам нужно больше света! – он театрально взмахнул палочкой в сторону ближайших подсвечников, висевших на стене, и те загорелись ярко-синим цветом. В розовых пузырях отразились мириады синих огоньков.
– Добавь золотого! – воскликнул Гарри. Северус послушно махнул палочкой и в двух из четырех подсвечниках синее пламя сменилось ярко-золотым. – Ура!
В комнате послышалось деликатное покашливание. Гарри начал лихорадочно озираться кругом, пока не заметил в дверях Ремуса Люпина.
– Ремус! Посмотри-ка!
Ремус медленно вошел и осторожно оглянулся
– По-моему, это мыльная пена.
– Ну, посмотри же, – попросил Гарри. – В золотом котле это так красиво.
Ремус нервно оглянулся на Северуса – тот сидел прямо, опустив голову, и его длинные волосы свешивались по обе стороны лица. Он поманил Ремуса указательным пальцем:
– Смелей, крошка-гриффиндорец. Давай, проходи.
Ремус неуверенно подошел поближе, стараясь, чтобы Гарри оставался между ним и Северусом. Северус понимающе ухмыльнулся. Ремус заглянул в котел.
– Э-э, да. Очень красиво. А что это?
Гарри зачерпнул зелье ложкой, повернул ее так, что содержимое заиграло на свету, и воскликнул:
– Смотри!
Когда Ремус повернул голову, Гарри выдул ему в лицо целое облако пузырей. Ремус, шипя, отскочил, но шипение быстро переросло в смех. Гарри склонил голову на бок.
– До чего же у тебя потрясающий смех!
– Даже так?
– Ага. Ты выглядишь таким слабым сейчас, когда полнолуние близко, – такой бледный и хрупкий, но смех у тебя звучный и густой, как лес.
– Эй, – внезапно всполошился Северус. – А это опасно!
– Я не против, – беспечно ответил Ремус.
– Оно может иначе действовать на оборотней. Или взаимодействовать с Волчьим зельем. Ты можешь начать на всех кидаться, или шарахаться от всех, или...
Гарри зачерпнул зелья и передал ложку Ремусу. Тот взял ее и выдул все пузыри Северусу в лицо.
– Глупый ястреб, – хихикнул в ответ Ремус, поцеловав Северуса в кончик горбатого носа, на котором сидел пузырь.
Северус распахнул полы мантии, как крылья, накрыл ими Ремуса, прижал его к столу и вцепился ему в волосы. Тот сделал вид, что пытается вырваться. Гарри вмешался лишь тогда, когда губы Северуса прижались к уху Ремуса.
– Не кусай! – встревоженно сказал мальчик.
Северус немедленно разжал объятья, и Ремус отскочил чуть в сторону. Они повернулись друг к другу и улыбнулись. Ремус многозначительно облизал палец.
– Фу! – Гарри прикрыл глаза. – Ремус, прекрати!
– О, наш гриффончик засмущался? – мурлыкнул Северус. Гарри решил не смотреть, что они делают, особенно после того, как, взглянув на Ремуса, увидел, что тот извивается от возбуждения, наполовину задыхаясь, наполовину смеясь.
– Ой, черт, да они меня убьют, – пробормотал Гарри, удивляясь, что не может встревожиться, даже если бы захотел. Отойдя к столу, на котором стоял золотой котел, он достал несколько флаконов и стал разливать зелье. Покончив с этим делом, он спрятал один из флаконов в карман, поставил остальные на полку и лишь тогда отважился перевести взгляд на Северуса с Ремусом. Те уже вели себя чуть более прилично: теперь Ремус лежал на столе, положив голову Северусу на колени, а тот нежно перебирал его волосы.
– Сколько седины, – бормотал он. – А все такие же мягкие...
– До чего ж у тебя чудный голос, – пробормотал Ремус в ответ. – Так бы и слушал его.
– М-м, – голос Северуса перешел в соблазнительное мурлыканье. – Рассказать тебе об укрепляющих свойствах сердолика и печени саламандры?
– О чем тебе угодно.
– М-м. Ну, сначала нужно разделать живую саламандру, так, чтобы она извивалась, – Северус провел ногтем по груди Ремуса, тот захихикал.
– Э-э... – робко начал Гарри.
– Что, Гарри? – рассеянно спросил Северус. Сейчас его голос звучал так же нежно, как обычно звучал голос Ремуса. На душе у Гарри стало совсем паршиво.
– К сожалению, – тихо сказал он, – вы двое ненавидите друг друга.
– Неправда, – возмутился Ремус. – Я никогда, никогда не ненавидел его. Я даже сердиться на него никогда не мог, только один раз, из-за Лили. Я сам во всем виноват, ну еще и Сириус.
– Так скажи это вслух, – сказал Северус, уже не столь нежно.
– Уже сказал. И должен повторить еще сто раз в благодарность за все добро, которое ты мне сделал, – Ремус сел. – Я сам виноват; я должен был рассказать тебе. Я всегда жалел, что не сделал этого, Ястребок.
Северус целую минуту пристально смотрел на него. Мечтательное выражение исчезло, глаза потемнели и стали непроницаемы
– Что ж, это был интересный эксперимент, – все еще немного рассеянно сказал он. – Гарри, мы сегодня поужинаем дома и разберем наши записи. Подготовься делать разумные замечания во время анализа.
Голос не был желчным, но тепла в нем тоже уже не чувствовалось. Стоящий рядом Гарри подумал, что так пропадает жар гаснущего костра.
– Ты... – начал мальчик. – Ремус, ты пришел сюда за чем-то?
– За своим зельем. Но я могу подождать часок-другой, если нужно.
– Нет, – слегка улыбнулся Северус и голос его вновь потеплел. – Мы с ним покончили до того, как у Гарри получилось это безобразие. Сейчас я тебе дам.
Зельевар подошел к прикрытому котлу и наполнил кубок дымящимся варевом. Гарри припомнил, как это зелье испугало его, когда он увидел его в первый раз, и задумался, чего же он боится сейчас. Он сам помогал его варить и, тем не менее, знал, что оно опасно.
Северус протянул кубок, и Ремус уже поднял руку, чтобы взять его, когда до Гарри наконец дошло, чего он боится.
– А взаимодействие? – робко спросил он.
– Черт! – нахмурился Северус, покачав головой. – Ты прав. Как ты...
– Я пришел в себя за пять минут до тебя. Похоже, что у зелья очень краткий срок действия.
– Гм, – Северус опустил кубок. – Ремус, ты можешь вернуться через час, а если хочешь, я пришлю к тебе Гарри. Гарри?
– Я не против.
– Значит, Гарри принесет зелье к тебе в комнату, – Северус перевел взгляд на Ремуса. – А теперь уходи. Нам нужно прибрать здесь.
Ремус молча кивнул. Его глаза странно поблескивали, и Гарри подумал, что это от непролитых слез. Оборотень повернулся и вышел из комнаты, не сказав ни слова.
Когда Гарри принес Ремусу зелье, тот нервно ходил по комнате.
– Я уж боялся, что ты забыл, – признался Ремус, быстро проглотив лекарство и морщась от вкуса.
– Что ты, – обиделся Гарри, – как бы я мог забыть?
– Я не мог быть в этом уверен, учитывая, в каком состоянии я тебя оставил. Что это за зелье?
– Ну... это я его изобрел, – потупил глаза Гарри. – Не попади оно случайно на меня, мне бы и в голову не пришло брызгать им на остальных.
Ремус, к его облегчению, хихикнул.
– До чего ж ты похож на своего отца, – улыбнулся он. – И я вовсе не Джеймса имею в виду.
– Северус пробовал экспериментальные зелья на всех, кто попадался под руку?
– Северус придумывал зелья. Если у него получалось что-нибудь чисто развлекательное, он давал его окружающим и смотрел, что они будут делать, – Ремус подмигнул. – Это резко усилило его популярность, особенно среди студентов его собственного факультета.
– В некотором роде, – Ремус закашлялся. – Как только ему надоедало, или он заканчивал наблюдать за результатами, он прекращал его готовить, что частенько расстраивало многих. И, как я слышал, у него никогда не получалось что-то настолько... милое.
– Я не знал, что у меня получится. Я начал варить успокаивающее зелье – он сказал, что я могу поэкспериментировать, но должен выбрать для замены какой-нибудь безвредный ингредиент.
– Вот как.
– Это, ну... Надеюсь, ты не расстроился?
– Разве я выгляжу расстроенным? – мягко спросил Ремус.
– Выглядел, когда уходил.
– А, это, – Ремус сморщился. – Вкус меда...*, – он покачал головой. – Если не возражаешь, Гарри, я бы поспал. Полнолуние слишком близко.
– Ой, извини! Я уже ухожу.
Гарри, идя по пустому коридору, долго гадал, действительно ли Ремусу надо было поспать, или он просто пытался прекратить разговор о Снейпе, и решил, что лучше всего будет обуздать сейчас свое любопытство, а там пусть все идет, как идет.
Пока Гарри не вернулся от Ремуса, Северус разобрался с записями. Кое-что из просмотренного заставило его чувствовать себя неловко, хотя по большому счету, он и не такое видел. Интересно, правильно ли Гарри запомнил сделанные изменения? Кошачью мяту часто использовали в успокаивающем зелье вместо валерианы, но это при обычном приготовлении, а не в золотом котле.
Гарри вернулся позже, чем рассчитывал Северус.
– Люпину захотелось поболтать? – небрежно осведомился зельевар, пока мальчик усаживался за стол.
– Да нет. Просто я забежал в библиотеку, проверить, когда именно ближайшее полнолуние. Оказалось, что в среду.
– Я осведомлен об этом, – сухо заметил Северус, взяв в руки записи. – Ты уверен, что все помнишь правильно?
– Более или менее.
– Что означает нет, – неодобрительно заметил Северус. – Ты должен знать, сможешь ли ты повторить его завтра, – Гарри недоверчиво посмотрел на него, Северус ответил насмешливым взглядом. – Чтобы точно знать, как его готовить. Эксперимент не имеет смысла, если ты понятия не имеешь, что у тебя вышло.
– Хорошо, – довольно неуверенно согласился Гарри. Северус поднял бокал с вином, лениво повертел в руках, глядя сквозь темно-красную жидкость, и тяжело вздохнул.
– Зелье, которое у тебя получилось, – начал он, – вызывает краткую вспышку глупого веселья, за которой следуют примерно пять минут беззаботной доброжелательности. И то, и другое сопровождается обострением некоторых органов чувств, по крайней мере зрения и осязания. Данное состояние сменяется эффектом, напоминающим действие успокаивающего зелья, но более краткосрочным. Срок действия можно объяснить наличием кошачьей мяты, но замена валерианы на мяту – вещь общепринятая и не должна вызывать веселья, благоволения или повышенной чувствительности. Золото, никогда не вступающее в реакцию с другими компонентами, тоже вряд ли способно вызвать такие изменения.
– Ты сказал, что золото используется для тонких зелий, – припомнил Гарри и задумался.
– Да. А успокаивающее зелье совершенно обычное, – Северус отпил глоток вина и поставил бокал на стол.
– А ты уверен? Может, компоненты стандартного успокаивающего зелья вступают в какую-то реакцию, которую подавляет сплав олова со свинцом в обычном котле. Или само олово, и тогда в бронзовом котле получается то же самое.
Северус позволил себе легкую улыбку. Он не ожидал, что мальчик настолько хорошо понимает значение материала, из которого сделан котел.
– Очень хорошо, Гарри. Тогда поступим следующим образом: завтра после завтрака я принесу еще один золотой котел. В одном ты повторишь сегодняшнее зелье, а в другом сваришь стандартное успокаивающее. Потом ты снова сваришь свое зелье, но уже в стандартном котле. Я хочу проверить, не допустил ли ты какую-нибудь ошибку, которая и привела к подобным последствиям.
– А что потом? – с жадным любопытством спросил Гарри. – Протестируем полученное?
Северус взглянул на него с насмешкой:
– Тестирование – неотъемлемая часть процедуры, мистер... – он запнулся. «Поттер? Снейп? Как мне к нему обращаться, когда я иронизирую?» – Как-Тебя-Там, – закончил он с легким смешком.
– Да какая разница, – фыркнул Гарри. – Хотя я думаю, что останусь Поттером. Джеймс ведь в некотором роде усыновил меня, да я и не хочу смущать журналистов так, как смутился сам. Кроме того, ты же будешь обращаться так ко мне на занятиях, разве нет?
– Да.
– Тогда порядок, – закатил глаза Гарри. – Я разрешаю тебе обращаться ко мне «мистер Поттер», когда ты говоришь со мной таким тоном.
Снейп в изумлении фыркнул:
– Впечатляющая проницательность, мистер Поттер.
Гарри, к его удовлетворению, ответил довольной улыбкой.
– Однако, – добавил Снейп, – недопустимо проявлять подобную безответственность при тестировании экспериментального зелья. Случись с тобой что-то нежелательное, я не знал бы его состав, и это затруднило бы поиск противоядия.
– Прости. Я не воспринял его как зелье, скорее как мыльные пузыри, – поморщился Гарри. – Глупо с моей стороны, правда?
– Да. Не делай так больше.
Ужин продолжался в молчании. Гарри был заметно озабочен. Северус глотал еду, почти не ощущая вкуса, и с ужасом представлял неминуемый вопрос о своей реакции на Ремуса.
– Похоже, зелья мне даются куда легче, чем я ожидал, – нарушил наконец молчание Гарри. Северус с любопытством взглянул на него – он ждал совсем другого. – Ты думаешь, это оттого, что ты мне больше объясняешь, или у меня к ним генетическая склонность?
Северус подавил желание ответить, что он всегда объяснял достаточно. Он знал, что на занятиях чаще изводил Гарри, чем обучал его чему-то.
– И то, и другое, я полагаю. Многие в моей семье имели способности к зельям, но с тобой никогда не занимались по-настоящему.
Северус вновь увидел у мальчика тот испуганный, ранимый взгляд, которого так боялся, но лицо Гарри почти немедленно приобрело нормальное выражение.
– Это хорошо, – сказал Гарри, – но я боюсь... А что, если я теперь не смогу играть в квиддич так, как раньше?
– Я в свое время играл неплохо, знаешь ли, – оскорбился Северус и почти поморщился от своего тона.
– Но не как Джеймс, – бесстрастно заметил Гарри. – Правда же? Все говорят, что я «прирожденный» игрок. А что, если я просто неплох, но не более того?
Северус сделал еще глоток, обдумывая слова мальчика, призвал с полки второй бокал, налил до половины и протянул Гарри. Мальчик отхлебнул и поморщился, потом сделал еще один глоток и удивленно поднял брови. Северус подумал, что, возможно, букет был слишком сложным для непривычного к этому сорту человека – или, если уж на то пошло, для того, кто вина вообще не пил.
– Думаю, ты все равно будешь хорош, – заметил Северус, возвращаясь к вопросу о квиддиче. – Начинал ты с врожденного таланта, но на его основе выросли знания и опыт. Случись все наоборот, не думаю, что ты утратил бы способность готовить зелья, которая бы у тебя была.
– Но мое тело...
– Да, – кивнул Северус. – Что ж, есть только один способ это проверить.
Гарри понял. Он кивнул, и на его лице, к удивлению Северуса, отразилось облегчение.
– Завтра, когда мы закончим работать в лаборатории... – робко начал мальчик.
Северус вопросительно взглянул на него.
– Ты не мог бы... полетать со мной немного? Мы могли бы потренироваться как охотник и вратарь или еще как-нибудь, просто, чтобы я знал, как все идет, – Гарри прикусил губу. – Мне нужно знать точно до того, как вернутся другие студенты.
Северус, слегка опешив, постарался припомнить, когда он в последний раз играл в квиддич. Наверное, во время дружеского матча в Малфой-мэноре, подумал он, когда Гарри был еще младенцем.
– Договорились, – согласился он. Перед глазами все еще стоял Крэбб, запускающий бладжером в смеющегося Августа. – Но не дивись тому, что я буду не совсем в форме.
Когда Гарри вернулся в свою комнату, он заметил на подоконнике забытое им письмо Гермионе. Вытащив пергамент из конверта, мальчик перечитал письмо и, улыбаясь, приписал:
P.S. Не могла ли ты оказать мне любезность? Мне очень нравятся флаконы, в которых хранят пену для мыльных пузырей, – те, что можно носить на шее. Если сможешь достать стеклянный флакон, привези мне, пожалуйста.
ГП
Он решил, что будет забавно подразнить этим Северуса – даже не заменяя содержимое. Улыбаясь, Гарри взял письмо и отправился в совятню.
------------------ * «Вкус меда...» – Ремус цитирует стихотворение Вальтера Скотта: Недолго вкус меда уста услаждает, Но долго полынь остается на них...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 24
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
) 
. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума