© Snaples (
severus_snaples@hotmail.com)
Он вырос за лето. Теперь я думаю, что ожидал этого. В конце концов, когда он вернулся четверокурсником, почти такой же озорной, как раньше, но незаметно поглядывающий на девочек, я был к этому готов. Я не был шокирован. Он ничего не заподозрил.
- Для меня, Поттер, вы не более чем... Спокойнее...
...скверный ребенок, считающий, что правила написаны не для него. Какой же ты лжец, Северус. Но все зашло уже слишком далеко.
Еще одна ночная прогулка в мой кабинет, Поттер, и вы за это заплатите! Мне почти не хватает этого. Гораздо лучше было бы вовсе не думать о каких-либо ночных прогулках Гарри Поттера, особенно о тех, которые включают посещение моего кабинета, а, главное, - грядущую за это расплату. Что бы я ни имел в виду. Я сказал Дамблдору, что я не чудовище. Я начинаю сомневаться, был ли я прав. Он еще ребенок, я же почти забыл об этом.
Но, по крайней мере, почти.
Должно быть, за лето он вырос на целых три дюйма. По-прежнему ужасно худой и неуклюжий – удивляюсь, как он только играет в квиддич. И глаза - по-прежнему зеленые. И этот шрам. Кожа заметно бледнее, чем раньше. И этой застенчивой, но широкой улыбки стало как-то больше. Улыбки, никогда не обращенной ко мне. Можно предположить, что стало больше... всего.
Должно быть, я схожу с ума.
Волдеморт вернулся. Начнем с того, что он никогда и не уходил. Я снова Упивающийся Смертью. По крайней мере, на первый взгляд. Я рискую жизнью с каждой своей поездкой в условленное место. Если любой из них – хотя бы один - что-то заподозрит, Северусу Снейпу придет конец. Итак, я - шпион. А еще я - учитель. Учу бестолковых шестикурсников, не узнающих Заживляющее зелье, даже если подписать его крупными буквами. И я – волшебник. Иными словами, существует множество вещей, о которых мне следует беспокоиться. Множество вещей, которые не включают в себя одержимость своим же студентом.
Он говорил, что иногда мое поведение оставляет желать лучшего. Боюсь, что он прав.
- Не смотри! – прошептал Рон.
- Что? – Гарри подчинился, уставившись в свою тарелку. Лежащие на ней вареные яйца, казалось, подмигнули ему. Что это? Снова проделки Фреда и Джорджа?
- Он опять
так смотрит!
Гермиона украдкой бросила взгляд в сторону учительского стола.
– Рон прав. Он на тебя смотрит.
Гарри, наконец, почувствовал это. Легкое покалывание у основания шеи. Снейп. За четыре года обучения в Хогвартсе он выучил этот взгляд. Ненавистный мастер Зелий всегда смотрел на него так, словно он был букашкой под микроскопом.
- Наверняка думает, что я уже что-то натворил, - с деланной легкостью отозвался Гарри.
- Или собираешься, - мрачно сказал Рон. – Но мы не суем нос в его дела! Да я даже не смотрю на него!
После того, как во время Тремудрого Турнира они обнаружили, чем собирается заниматься Снейп в войне с Волдемортом, они решили, что он заслуживает снисхождения. Но их усилия пропадали втуне: очевидно, что сам он вовсе не собирался оказывать им подобной любезности.
Гермиона задумчиво рассматривала солонку. На ее лице застыл Тот Самый взгляд, означающий, что сейчас она занята решением какой-то задачи. «Не подозрительный...» - бормотала она.
- Кто? Снейп? – удивился Рон. – Не смеши меня. Он - самый подозрительный тип на свете!
- Подозревается в целом ряде противоправных поступков... – начал Гарри.
- Таких как снобизм, фаворитизм, дискриминация по отношению к нам и завышение оценок идиотам вроде Малфоя... – продолжил Рон.
- Нет, - Гермиона оторвала, наконец, взгляд от солонки и посмотрела на друзей. – Я имела в виду, что он смотрит на Гарри не
подозрительно. Ну, не так, как он обычно смотрит. Он как будто... наблюдает, что ли.
Гарри удивленно заморгал. Рон, весьма недовольный тем, что Гермиона защищает их общего врага, только пробормотал: - Очень мило с его стороны – после того, что случилось в прошлом году...
Гарри фыркнул:
– Снейп наблюдает
за мной, чтобы я опять что-нибудь не натворил? Наверняка ему приказал Дамблдор. Подождите, подождите-ка... – Гарри рассмеялся. – Дамблдор говорил, что собирается попросить его сделать что-то ужас...
- А что может быть ужаснее для Снейпа, чем это, - согласился Рон.
Гермиона только нахмурилась.
Думаю, что сейчас я, наконец, осознал это.
После еще одной безуспешной встречи с Люциусом Малфоем, где я нахваливал успехи Малфоя-младшего, а он – признавался в изменившихся симпатиях и каялся в некогда принесенной клятве верности, неужели я не заслуживаю хоть чего-то хорошего? Неужели то, что мне больше нравится смотреть на него, чем на грязные котлы в моем кабинете, настолько ужасно? Смотреть на него – утешение во всех смыслах этого слова, и, если Дамблдор прав (а он обычно прав, черт бы его побрал!), то не только утешение принесет он всем нам. Гарри Поттер - Мальчик-Который-Спасет-Мир. Даже если мир магглов и не заметит, что его спасли.
Когда я в первый раз отвернулся от Волдеморта, я делал это, будучи уверен: то, что ждет меня впереди, не может быть хуже того, что было в прошлом. Сейчас же, выступая против него, я знаю, что все может быть гораздо хуже. И я иду навстречу своей судьбе, не в силах ничего остановить. Сейчас я на стороне Добра, а не только против Зла, как было раньше. Впервые в жизни мне стала понятна разница.
На уроках он начал вести себя тише, впрочем, как и Уизли с Грейнджер. Я понимаю, чем это вызвано: после того, что случилось в прошлом году, в них проснулись зачатки уважения. Но я не могу –
не могу – позволить себе быть к ним добрее - перед лицом Драко Малфоя. Он еще ребенок, но я его боюсь. Я боюсь его отца. Хотя, надо признаться, Уизли и Грейнжер не вызывают во мне никаких чувств, кроме глухого раздражения. Мне не трудно обращаться с ними по-прежнему. Но с Га... с Поттером...
Я вижу, что мое отношение к нему приводит его в ярость. «Почему, - думает он, - я не принимаю протянутую ими руку дружбы?» Не уверен, что смог бы отважиться на это, даже если бы никакого Волдеморта не существовало. Я определенно не умею дружить. Я не смею принять эту дружбу. Я не смею дотронуться до чего-либо. Я могу лишь смотреть на него. Так безопаснее всего. Даже для волшебника.