Отправлено: 02.02.05 04:25. Заголовок: Война порождает безмолвие. Автор - Telanu, PG-13. Подарок ко дню рождения Яэль.
War Begets Quiet Война порождает безмолвие. Автор: Telanu (telanu@amplexus.org) Перевод: Ольга Бета: Китти. Рейтинг: PG-13 Категория: AU, Angst, Drama Пейринг: Снейп/Гарри Саммари: Спустя семьдесят лет..
~*~*~ Безмолвие – это смерть. Оно является каждый день, чтобы устроиться у меня на плече белой птицей, и клевать черные глаза и вибрирующий красный мускул моего языка. - Anne Sexton, “Безмолвие”
- Директор Поттер…
Гарри моргнул и поднял голову от пергамента, только теперь поняв, что уже давно смотрит в одну и ту же точку. Сбросив оцепенение, он прочистил горло, стараясь не обращать внимания на неприятную сухость в нем. – Извини, Майклмес. Я слегка задумался.
Майклмес Тимблер, профессор Трансфигурации и единственный сын матери, решившей назвать сына в честь особо полюбившегося ей святого, бросил на собеседника обеспокоенный взгляд, но ничего не сказал, а только кивнул. Гарри в очередной раз оценил чуткость и благоразумие молодого коллеги и подумал, что пройдет какое-то время и Майклмес, возможно, станет заместителем директора. Нужно будет поговорить об этом с Глорианой, и если их мнения совпадут, если она тоже считает его достойным преемником… если Глори вообще согласится разговаривать на эту тему. Обычно подобные разговоры ее слишком расстраивают.
Гарри заставил себя вернуться к делам насущным и к лысеющему мужчине, сидящему напротив него. Он ласково улыбнулся и заметил, как Майклмес расслабился – иногда Гарри становилось горько от того, что коллеги и служащие постоянно ждали от него ободрения, утешения, отеческого покровительства, хотели, чтобы он одним своим видом внушал уверенность, что все знает и все контролирует. Но потом Гарри вспоминал, как в старые времена точно так же ждал поддержки от очень старого колдуна по имени Альбус Дамблдор, и напоминал себе, насколько можно поднять дух человека одним взглядом. – Звучит многообещающе, Майклмес, - сказал он, с трудом припоминая, о чем говорил молодой человек. – Ты, как всегда, на высоте. Я не ошибся в тебе. Но ты уверен, что твой информатор в Бельгии остался нераскрытым?
- Насколько вообще можно быть в чем-то уверенным, - ответил Майклмес. – Я его донесения только что через мясорубку не пропускал. Не думаю, что люди Янг успели до него добраться.
Да, как всегда, все висит на волоске.
Скоро, разумеется, информатора раскроют, и анонимные сообщения из Бельгии перестанут поступать. Янг уже не просто убийца и охотник за деньгами, ее репутация укрепляется, скоро у нее будут не просто «люди», а силы, армии, способные бросить к ее ногам весь мир. Но Гарри только кивнул и сказал. - Ну что ж, тогда на сегодня все, - сказал он.
Майклмес еще раз внимательно посмотрел на собеседника, тоже кивнул и поднялся из кресла. – Благодарю вас, Директор. Доброго вам дня.
- И тебе тоже, друг мой. – Гарри нашел в себе силы для насмешливой улыбки. – Если память мне не изменяет, скоро у тебя урок – Гриффиндор и Слизерин.
Майклмес поежился. – Шестой класс, - в его голосе было больше эмоций, чем когда он говорил о Янг, и Гарри от души рассмеялся. Это оказалось очень кстати, несмотря на боль в груди – у них с Майклмесом сразу стало легче на душе. Молодой профессор ушел, улыбаясь.
Тем не менее, разговор был тяжелым – утомительным и наводящим на невеселые мысли. Гарри посмотрел расписание и с облегчением обнаружил, что на сегодня ему осталось всего одно дело – скорее всего тут не обошлось без заботы Глори: недолгий разговор с двумя провинившимися второклассниками и можно будет отдыхать до самого обеда. Гарри нахмурился. Утомительное это дело – отдыхать. Он не привык к этому, а сейчас привыкать было уже поздно.
Мальчики, оба Слизеринцы, были напуганы, но старались казаться независимыми. Все последствия их драки уже ликвидировали в больничном крыле, и единственным намеком на неприятности было виноватое выражение круглых, порозовевших от волнения лиц. Гарри отметил про себя, что подходящее к случаю строгое, но доброе выражение лица стало для него привычным, как дыхание. Мальчики, и без того маленькие, казалось, съежились еще больше, и Гарри почувствовал прилив жалости. И в то же время в глубине души он посмеивался. Хогварц очень изменился с тех пор, как он сам напялил Сортировочную Шляпу, но Слизерин оставался колледжем для тех, кто отличался честолюбием, хитростью и довольно вспыльчивым характером. Тем не менее студенты колледжа редко доводили внутренние конфликты до драки, и когда Гарри услышал от Глори эту новость, он забеспокоился и позволил себе вступить на ее территорию и лично поговорить с нарушителями. Она была удивлена и даже слегка обижена, но согласилась без возражений. Слизеринка, способная без лишних разговоров довериться другому, тем более Гриффиндорцу. Глори – настоящее сокровище… да и времена, действительно, уже не те….
Студенты – такие забавные существа. Иногда Гарри сам не мог точно ответить чего в его интересе к ним больше – отеческой заботы или чего-то подобного эмоциям ученого, наблюдающего за новым, диковинным экземпляром. Все такие разные и сложные, если даже не учитывать цвет кожи и происхождение – эдакое человечество в миниатюре внутри стен Хогварца, которое он может изучать, сколько заблагорассудится. Выслушивая сбивчивые объяснения, оправдания и извинения испуганных мальчишек, Гарри все время сдерживал улыбку. «Экземпляры» – вот тоже словечко – не проходит ни дня, чтобы он в очередной раз не отметил, как повлияло на него общество Северуса.
Оказалось, что в случившемся нет ничего особенного. Ничего потенциально опасного. Мальчики не любят друг друга; их семьи не терпят одна другую уже несколько поколений – временами, такое встречается. Одни бедны, другие богаты. Гарри сразу же вспомнил фамильную ненависть между Драко Малфоем и Роном. Забавно, как одна мысль тянет за собой другую, напоминая о давно минувших событиях – теперь он не смог бы вспомнить лица Драко. Он пожурил мальчиков, назначил соответствующее наказание, написал записку Глори.
И только отложив перо, заметил, как дрожат руки.
Все-таки пора ему увольняться. Прошло всего часа три после ланча, а он уже ни на что не годен. Гарри почувствовал. как его губы изгибаются в болезненной гримасе и постарался отмахнуться от подступившей к сердцу горечи. Он пятнадцать лет был директором Хогварца и не привык к вынужденно коротким дням, слабости и безделью. Но все меняется. И тело меняется, слабеет. И не на что тут сердиться. И не чем тут возмущаться.
Хватит уже того, что за него переживает так много людей.
Он немного посидел с закрытыми глазами, потом поднялся и медленно пошел к небольшой двери, расположенной напротив той, которая была предназначена для посетителей. Директора с многочисленных портретов провожали его сочувствующими взглядами, и где-то в верхнем ряду среди них был портрет Дамблдора, но Гарри больше не поднимал взгляд – он и без того знал, каким будет выражение лица его бывшего наставника. Скоро здесь появится и его портрет. Скорее, чем хотелось бы.
Пока Гарри шел по знакомому коридору в свои личные комнаты, его мысли снова вернулись к неприятной теме Янг. Наверное, это тоже возрастное – эта склонность к размышлениям, желание увидеть суть, схему, закономерность в том, в чем раньше он увидел бы только проблему, которую необходимо решить.
Время от времени он слышал, как его называли величайшим магом в мире. И это было правдой. Величайший со времен Дамблдора. Возможно, в чем-то он даже превосходил Альбуса. А у каждого великого мага должен быть Темный маг – это стандарт, которым люди измеряют величие, думал Гарри. У Дамблдора был Гринделвальд. У Гарри – Волдеморт. А теперь должна взойти новая звезда, на долю которой или которого достанется Янг. Гарри волновало то, что он пока не видел этой «звезды», сигнального маячка, поблескивающего на стороне Света, напоминающего «Я Избранный, я отведу от вас эту угрозу». Тогда все было бы проще. Но что поделаешь – все мечтают о простом решении проблемы, и только глупцы полагаются на него, а Гарри Поттер никогда не был глупцом. Он старался как можно тщательнее планировать свои действия, учитывая сложившуюся обстановку. Правда претворять эти планы в жизнь придется, скорее всего, другим…
Он вошел в комнату, захлопнул за собой дверь, тяжело опустился в ближайшее кресло и несколько секунд просто тупо смотрел перед собой. Не стоило так расслабляться – теперь не получится сделать вид, что он не так уж и плохо себя чувствует.
Гарри посмотрел в горящие глаза Северуса Снейпа, сидящего в своем любимом кресле в углу. Взгляд Северуса за все пролетевшие годы не потерял ни капли своей силы. На коленях у Северуса лежала книга, которую он придерживал одной тонкой рукой. Вторая рука сжимала подлокотник кресла – пожалуй, сжимала слишком крепко, чтобы считать это нормальным. Гарри быстро изобразил слабую улыбку. – Привет.
Темная бровь приподнялась, задавая ставший привычным вопрос.
- Ну понимаешь, - ответил Гарри, поглядывая в сторону большой кровати, - боюсь, у меня был тяжелый день.
Боюсь. На самом деле он не боялся. А вот Северус боялся. Боялся и возмущался одновременно. Это было сразу видно по тому, как напряженно бывший Мастер Зелий поднялся из кресла и подошел к шкафчику около окна, в котором стояла знакомая синяя бутылочка.
Гарри поморщился. Зелье было ужасно противным на вкус. Но он выпил все до последней капли, наслаждаясь приятным холодком, который пробежал по телу, облегчая мучительную боль в груди, животе, ногах. Казалось, что даже усталость отступила, только жаль, что ненадолго. Иногда Гарри казалось, что постоянное утомление хуже боли. Боль, по крайней мере, можно было заглушить, а вот вернуть Гарри былую силу не могло ничто. Уже ничто.
Пока Гарри пил, Северус смотрел на него, как ястреб – черные глаза сверкали из-под упавших на лоб седых прядей. Северус с белыми волосами… Для своих ста одиннадцати лет он был в хорошей форме. Ясное зрение, уверенные движения и – главное – острый ум остались практически такими же, как в молодости. Гарри не знал, как бы смог жить без всего этого.
Правда, он целых семьдесят лет не мог себе представить, как сможет жить, не слыша голос Северуса.
Гарри вернул мужу полупустую бутылочку и с благодарностью улыбнулся. Северус коротко кивнул и положил прохладную руку на лоб Гарри. Потом, молча, как всегда, помог Гарри подняться с кресла и подвел его к кровати.
Гарри не помнил точно, когда Северус перестал разговаривать. Это произошло год или два назад, и Гарри все еще остро чувствовал, как не хватает ему этого голоса, голоса, который мог вывернуть душу наизнанку, довести до дрожи и боли в сердце или соблазнить… да, всего год или два назад. Пожалуй, никто не смог бы назвать точную дату. К тому же, Северус замолчал не сразу.
Теперь вместо Северуса говорили его глаза. Они пылали. Часто от беспокойства – когда у Гарри выдавался особенно тяжелый день, временами в них светилась радость – когда новое зелье позволяло снять боль и позволяло им провести больше времени вместе. Но всегда чуть глубже, за беспокойством или радостью, пряталась ярость. Гарри, теперь уже опытный в подобных вещах, чувствовал ее дуновение в дыхании Северуса, а вкус - в его поцелуях. Это была ярость ребенка, который видит, что дела идут не так, как полагается, хотя взрослые продолжают утверждать, что все в порядке. Северус и Гарри пережили множество сражений – и личных, и вошедших в историю, чтобы теперь тихо сидеть в директорских комнатах Хогварца. Северус всю жизнь только и делал, что боролся – с общественным мнением, с собственной совестью, с упрямством Гарри и происками Волдеморта. В этой борьбе прошли целые десятилетия, но как истинный Слизеринец Северус всегда держал в уме конечную цель. Гарри устал снова и снова объяснять своему спутнику, что жизнь – не цель, а непрерывная борьба. Северус просто не хотел понять это, он говорил, что человек строит планы и прилагает усилия, чтобы достичь чего-то, а не ради самого процесса планирования. А его собственный план, растянувшись на десятилетия, привел в эту комнату.
Конечно, в планы Северуса не входило пережить Гарри. И он не планировал выжить, чтобы увидеть, как поднимается новая Темная сила. При всем его цинизме и горьком опыте, Северус, насколько знал Гарри, надеялся, что все повернется к лучшему, и хотя бы на их век этого спокойствия хватит. Что все битвы останутся на долю следующего поколения. Что, в крайнем случае, они в последний раз встретят врага вместе, плечом к плечу.
Многие вещи в этой жизни понемногу теряли значение. Например то, что страну заполонила целая армия Уизли, рыжеголовых и вездесущих. Их внуков и правнуков можно было встретить, казалось, повсюду. Не имело значения то, что Северус уже несколько десятков лет не сцеплялся с кем-нибудь из Уизли или даже с Сириусом Блэком – начиная с определенного возраста, два орущих друг на друга старика выглядят просто абсурдно. Имело значение только то, что Гарри был очень болел, что болезнь медленно и болезненно сжирала его изнутри, и ни маггловская, ни магическая медицина не могли помочь. Имело значение только то, что единственный дорогой ему человек должен был умереть. Скоро.
Гарри лег в кровать, вздохнув с облегчением, а Северус устроился рядом, укрыл их обоих одеялом и обнял Гарри, даря приятное тепло. Директор Хогварца пробормотал что-то неразборчиво-удовлетворенное и поцеловал тонкую ладонь мужа. Ему пришло в голову, что после семидесяти лет совместной жизни о человеке знаешь практически все. Он идеально изучил тело Северуса – не было ни сантиметра, который он не мог бы представить с закрытыми глазами, к которому он не прикасался. Пусть даже желание осталось в прошлом. Похоже, навсегда. Правда, он читал в маггловском научном журнале, что клетки человеческого тела постоянно обновляются. Тело каждый день немного другое, новое. Эта идея очень понравилась Гарри. Значит, сколько бы он не провел рядом с Северусом, он все же никогда не узнает его до конца. Гарри заставил себя расслабиться и глаза сами собой начали закрываться. Но спать Гарри не хотел – он хотел лежать и разговаривать с Северусом о том, что произошло за день, а заодно и узнать, что его муж думает о Майклмесе как о потенциальном заместителе директора.
… боль. Он согнулся, обхватил руками живот, из горла вырвался резкий крик, и тут же следующий спазм скрутил его еще сильнее. В последнее время приступы случались все чаще. Северус шумно вдохнул, но не произнес ни звука, только крепче прижал к себе Гарри и начал озираться вокруг, вспоминая, где оставил бутылочку. Гарри покачал головой и прошептал. – Оно не поможет. – Только не от этого. Приступ пройдет сам, через пару минут.
… так и вышло. Он обессилено вытянулся на матрасе. Дышать было трудно и больно, но Гарри радовался уже тому, что дышал. Не сегодня. Еще не сегодня. Посмотрев на Северуса, Гарри прочитал ту же мысль в испуганных черных глазах. – Прошло, - выдавил он сквозь все еще стиснутые зубы и постарался еще немного расслабиться. Из горла все же вырвалось тихое «Ох» – Гарри не успел его сдержать. Видимо этот чуть слышный стон выдал Гарри – Северус напрягся. Гарри схватил мужа за руку и сжал ее так крепко, как только смог. И тут же снова поморщился, потому что понял, что это уже нельзя назвать словом «крепко».
Он привык к тому, что у него были сильные руки Ловца. Он привык дразнить Северуса, а потом толкать на кровать, прижимать к ней, пользуясь преимуществом спортсмена над кабинетным ученым. Привык, привык… Отвыкай, Поттер. Прошлого не вернешь. Разве что в мыслях – но какая от этого польза?
Теперь была очередь Северуса крепко прижимать его к кровати, не позволяя нечаянно навредить себе во время приступа. Теперь сила Северуса служила им обоим. Северуса, который был на двадцать один год старше Гарри, практически здоров и впереди у которого было не меньше сорока лет жизни.
Гарри вздохнул, повернулся на бок, и провел пальцами по покрытому морщинами лицу. Северус сердито прикусил губу, и Гарри улыбнулся. – Спасибо. Я люблю тебя. – Он повторял эти слова каждый день, повторял в основном для себя. Северус, скорее всего, давно понял, что Гарри каждый раз боится, что это в последний раз, и не рад их слышать. Но Гарри продолжал повторять, снова и снова, и иногда ему казалось, что только эти слова и стоят того, чтобы их произносить – сказать о своей любви, и замолчать, как его муж.
Темные ресницы задрожали, а потом сухие, холодные губы прикоснулись к шраму на лбу. Тонкие пальцы подхватили и пропустили через себя седую прядь волос – слишком длинных, чтобы за ними было легко ухаживать, особенно сейчас, но то была одна из мелких уступок тщеславию, раз уж Северус так резко завозражал против бороды. Гарри закрыл глаза и вспомнил сердитый голос мужа. «Я не намерен терпеть швабру в постели только потому, что ты желаешь быть похожим на Альбуса Дамблдора. Тем более, это у тебя все равно не получится». Как всегда – резко, но в самую точку. Северус никогда не умел придерживать язык и часто говорил просто ужасные вещи. Ужасные, потому что они были горькой правдой. Теперь не говорит. Гарри чертовски жалел об этом. Он единственный мог читать по глазам Северуса все, что тот хотел сказать. Конечно, Сириус мог не сомневаться в значении некоторых, особо сердитых взглядов, но это же совсем не то, что услышать одно из тех оскорблений, на которые только Снейп был способен. Гарри знал, что его крестный скучает по перепалкам со Снейпом, которыми уже давно и ограничивалась их старая вражда.
Поначалу, в первое время после того, как Снейп замолчал, Гарри чувствовал себя неловко и говорил за двоих, будто уговаривая Снейпа ответить. Теперь он привык принимать все, как есть – и невысказанную печаль тоже – и просто лежал в их удобной кровати, глядя в глубину глаз Северуса. Их брак не всегда – точнее никогда не был безоблачным. Шесть лет они вообще провели на грани развода. Сейчас Гарри хотелось бы знать, не жалеет ли Северус, что они не пошли каждый своей дорогой. Его муж преданно заботился о нем, но иногда Гарри замечал в его глазах что-то… будто Северус думал «хоть бы все это поскорее закончилось». Это выражение исчезало очень быстро, сменяясь более привычным «только не сегодня», но Гарри успевал его заметить и никак не мог забыть. Больше всего на свете Гарри ненавидел быть обузой.
Этот последний приступ… он быстро закончился, но был очень тяжелым. – Они становятся все хуже и хуже, - сказал он вслух, и Северус кивнул и снова поцеловал его лоб. – Сколько осталось до ужина? – Северус поднял два пальца. – Два часа… Надо бы… Но я не хочу спать.
Взгляд Северуса яснее всяких слов сказал Гарри, что да, надо бы. А потом легкое движение губ продолжило, что вообще-то Гарри волен поступать, как ему больше нравится.
Гарри хотел было рассказать о Янг и информаторе из Бельгии, но передумал. Все равно Северус ничего не сможет сделать. Это только расстроит его. Им осталось только лежать здесь, отдыхать, ждать. Гарри устроился поудобнее и с почти игривой улыбкой отбросил с лица мужа прядь седых волос.
- Хотелось бы знать, - начал он, - что ты думаешь о Майклмесе Тимблере.
Ольга Спасибо. Очень сильный фик. Самое страшное - терять близкого человека. Медленно терять... Знать, что каждый день может быть последним. Я очень хорошо это знаю - сама через это прохожу уже два года.
Ольга пишет:
цитатабудто Северус думал «хоть бы все это поскорее закончилось». Это выражение исчезало очень быстро, сменяясь более привычным «только не сегодня»
Ольга Очень грустный фик, но все-таки жизнеутверждающий. В плане того, что жизнь идет своим чередом, наматывая свою спираль и не считаясь с твоими планами и желаниями. Но теперь я поняла, почему сказки обычно заканчиваются словами «они жили долго и счастливо и умерли в один день» без уточнения подробностей. Перевод, как всегда, выше всяких похвал - чувствуется неспешная монотонность старости и отчаяние близкой смерти. И любовь.
Ольга Сильный фанфик. Замечательный. Всё верно и точно.
Маленький тапочек в бету: был очень болел, что болезнь медленно и болезненно сжирала его изнутри В одном предложении три однокоренных слова - перебор. И опечатка: «был болеН»
Скажешь тоже, я буквально в первый раз оставила стих совсем непереведенным. Не понравилось то, что получилось. А так я даже сонет сляпала для Пигмалиона :) Если переведешь - поделись, ладно?
Ольга Пардон ))) Просто я удивилась ))) От и «предыдущие» разы не вспомнила ))))))) Я попробую - он настолько к этому фику «в кассу» - как «Два дерева» к Визард сонг.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 25
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
] 
Маленький тапочек в бету: 
. 
. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума