Two-fased Жизни - нет, а пары синяков точно будет стоить
revenge Трудно не подозревать, когда человек ведет себя подозрительно
лгунишка Узнаете
Nita Зато в следующей главе Снейпа - хоть отбавляй
Лиана МакМайэр Посмотрим
А вот и продолжение - спасибо Мерри
*****
Глава 40. Контролируемый ущерб В субботу, когда Гермиона вернулась в гриффиндорскую гостиную после завтрака, она застала там только Рона. Рыжие волосы приятеля были всклокочены не хуже, чем у Гарри когда-то, а глаза – мутные от недосыпа.
– А где Гарри? – спросила она. Это прозвучало настолько резко и зло, и в тоне слышалась такая ревность, что Гермиона немедленно устыдилась. Боль и страх так и не дали ей уснуть, и эмоции прорывались еще до того, как они могла осознать их.
– Прости, – прошептала она.
Рон ответил одновременно с ней:
– Спит еще.
– Я правда прощу прощения. Я не хотела говорить с тобой таким тоном.
Рон рассеянно провел рукой по волосам и огляделся по сторонам, точно надеялся найти невесть откуда взявшийся пакет с этикеткой «Ответ».
– Рон, – мягко сказала Гермиона, – Что случилось?
– Мы с Гарри вчера полночи разговаривали.
Он запнулся, не в силах продолжить. Гермиона присмотрелась к нему внимательнее и поняла, что он не только измотан, но и встревожен.
– И теперь ты тоже сомневаешься, – все так же мягко предположила она.
– В том, что он говорил, я не сомневаюсь. Это было так... свойственно ему. Он, конечно, изменился, но не больше, чем любой человек, у которого погибли единственные родственники и...
Портрет Полной Леди отодвинулся в сторону, и в образовавшийся проем вошли Лаванда и Парвати.
– Мы можем пойти куда-нибудь, где можно поговорить с глазу на глаз? – спросил Рон.
– Конечно, – ответила Гермиона. – Ничего, если Джинни тоже пойдет с нами?
– Я только за, – кивнул Рон, хитро улыбнувшись. – Неохота, чтобы люди думали, что я отбил у Гарри Поттера девчонку. Стоит «Ведьминскому Еженедельнику» пронюхать об этом – и я получу вопиллеры от всех домохозяек Британии.
– Я не его девчонка, – заметила Гермиона, расстроенная тем, что Рон назвал Гарри полным именем.
– А, ну тогда ты будешь открывать для меня эти вопиллеры.
– Хватит, – раздраженно рявкнула Гермиона. – Прекрати!
Когда она вернулась назад вместе с Джинни (рыжеволосая девушка принесла фотографии, для пущей сохранности вложенные в конверт), Рон сидел, привалившись к стене. Завидя их, он встал и медленно потянулся. Они уже подошли к портрету и собирались открыть его, как услышали сзади голос:
– Эй, подождите!
Гермиона, заслышав его, невольно дернулась. Она заставила себя обернуться лишь тогда, когда Гарри уже прошел полдороги до них.
– Сматываешься? – вопрос прозвучал довольно невинно и был адресован непосредственно Рону.
– Да, понимаешь... мне тут нужно переговорить с девочками, Гарри, – в голосе Рона явственно чувствовалась вина. – Встретимся позже? – слабо спросил он.
На лице Гарри отразилась обида, быстро сменившаяся гневом:
– Значит, я тут лишний.
– Гарри... понимаешь, дружище, мы просто...
– Вы просто чертовы лицемеры оба, вот вы кто. Если я ухожу по своим делам, то надо бить во все колокола. Если вы уходите по своим, то все в порядке. Вы ведь не скажете мне ни куда
вы направляетесь, ни чем
вы собираетесь заниматься, верно?
«Ты первый начал!», – хотелось закричать Гермионе, но само это желание показало ей, что он прав. Она напомнила себе, что они уходят не от Гарри, и пристальнее всмотрелась в лицо парня, стоящего перед ними. У Гарри никогда не было такой усмешки – в гневе он или дулся, или сверкал глазами от ярости.
– Мы пойдем погулять к озеру, – сказал Рон.
– Да ну? – усмешка проступила явственнее и стала еще холоднее. Гарри отступил на шаг. – С твоей
сестрой, Рон? Это же извращение. Или вы с ней на пару собрались поразвлечься?
От первого удара Рона Гарри уклонился и легко отпрыгнул назад, хрипло рассмеявшись, однако скорость и жестокость повторного нападения Рона застала его врасплох. Несколько секунд они боролись, потом Рон свалил Гарри с ног, уселся сверху и принялся яростно мутузить.
– Рон, – заорал Гарри, пытаясь сбросить рыжика и с переменным успехом блокируя удары.
– Прекрати! – закричала Гермиона, но Рон не обращал внимания ни на ее крики, ни на попытки Джинни оттащить его. Гермиона выхватила палочку. Одно оглушающее заклятье – и Рон обмяк. Гарри выполз из-под навалившегося на него тела.
– Ты в порядке? – спросила Гермиона. Лицо Гарри покраснело, губа слегка кровоточила, а подбитый глаз быстро заплывал. Гарри осторожно кивнул.
– Жить буду. Вообще-то, я это заслужил, – он виновато улыбнулся Джинни: – Извини, Джинни, – и осторожно дотронулся до губы. – Ой.
Джинни опустила голову и ничего не ответила. Мальчик-Который-Похож-на-Гарри слизнул с губы каплю крови и отвернулся.
– Идите себе, – сказал он. – А я пойду по
своим делам.
Гермиона подождала, пока он отойдет на достаточное расстояние, прежде чем произнести
Ennervate.
– Вот сволочь! – воскликнул Рон, очнувшись.
Джинни захихикала, несколько нервно, как показалось Гермионе.
– Он умный, – заметила Джинни. – Одним предложением оскорбить нас всех – это ж надо было суметь.
– Пошли, – сказала Гермиона.
Гарри стащил мантию-невидимку прямо перед дверью лаборатории Снейпа, вошел внутрь, слегка покачнувшись, машинально закрыл дверь и наложил на нее защитное заклинание.
– Доброе утро, – сказал Северус, не поднимая глаз от котла. – А я как раз думал, зайдешь ли ты сегодня.
Гарри вошел внутрь, сел рядом и сказал:
– Я собираюсь кое в чем покаяться.
– Ты ошибся адресом. Каются обычно в кабинете директора, – сухо заметил Снейп, сосредоточенно отмеривая тараканьи глаза. Не дождавшись ответа, он поднял голову. Брови его взлетели вверх в изумлении, потом сошлись в одну линию: – Ты, случайно, собрался каяться не в том, что подрался с кем-то в коридоре?
– Нет, – спокойно ответил Гари, – мы вполне пристойно сцепились в гриффиндорской общей комнате. И я не об этом собирался говорить.
Снейп отвел глаза. Гарри мог видеть, что уголки губ отца подрагивают в улыбке:
– А правда, что гриффиндорская гостиная выдержана в красных цветах для того, чтобы скрывать следы крови?
Гарри фыркнул:
– Ты прекрасно знаешь, что красный цвет способен скрыть кровь лишь на несколько минут. Если бы мы хотели этого, нам бы пришлось поменять цвет на коричневый, что замутило бы блестящий имидж нашего факультета.
Снейп прекратил добавлять компоненты в зелье и внимательно посмотрел на сына:
– Похоже, ты сегодня не в настроении.
Гарри снова помрачнел и кивнул.
Снейп снял котел с огня: – Тогда посиди здесь, хуже не будет. В чем ты там собирался каяться? – он внимательно осмотрел покрытое синяками лицо Гарри: – Ты рассказал обо всем младшему Уизли?
– Нет, но думаю, что надо бы.
– Объяснись.
– Ладно, – вздохнул Гарри. – Я виноват в том, что не был достаточно осторожен.
– И ты думаешь, что он что-то подозревает, – нахмурился Северус.
–
Они что-то подозревают. Не знаю, что именно, но они считают, что я странно себя веду.
– Ты действительно ведешь себя странно?
– Может, и есть немного. Я не очень-то думал, как прятаться от них, потому что в прошлом году их не особо беспокоило, когда я пропадал. К сожалению, теперь они решили, что за мной стоит последить, вот и заметили. А Рон вчера еще и заметил, как я принимаю зелье, – я думал, что он уже уснул.
Северус недовольно поморщился. Гарри расправил плечи: – Я мог бы просто сказать им правду. Уверен, что они никому не скажут, что бы они ни говорили мне.
– Тебе стоит подыскать более приемлемый путь усыпить их подозрения.
– Ну, коли так, то у меня есть пара планов, но они куда труднее... и неприятнее. Лучше уж сказать правду.
–
Нет, Гарри. Я не согласен. Ты ничего не расскажешь им, пока все не устроится.
– Они не причинят мне вреда.
– Возможно, – Снейп усмехнулся, и в голосе его слышалось сомнение. – Во всяком случае, осознанно. Но я уверен, что за меня они тревожиться не станут. Младший Уизли достаточно безрассуден, и все его чувства можно легко прочитать по его лицу, неважно, старается ли он скрыть их или нет.
Гарри уткнулся взглядом в пол, местами заляпанный странными пятнами, местами обожженный. Одно из пятен слабо поблескивало. Он вынужден был согласиться, что Рон и впрямь не упустил бы возможности насолить Снейпу, но был уверен, что верность Ордену пересилила бы подобное желание.
– Я не спорю, что у Рона все на лбу написано. Но они уже подозревают что-то и рано или поздно придут к мысли, что происходящее со мной каким-то образом касается и тебя тоже – Рон интуитивно, Гермиона логически. И они очень хорошо умеют вычислять подобные вещи. Меня с ними не будет, но в этот раз они привлекли Джинни. Если я не могу рассказать им правды, то мне нужно придумать какую-нибудь подходящую ложь, почему я от них прячусь. Тогда они будут уверены, что докопались до истины.
Снейп задумался, потом кивнул.
– И что?
– У меня есть два варианта, которые могут сработать, – Гарри покраснел, но продолжил: – Можно убедить их, что я сплю с тобой, как заподозрил Ремус. Или что ты даешь мне какое-нибудь зелье и что у меня образовалось привыкание. Думаю, что второе не настолько шокирует и гораздо лучше подходит под то, что Рон уже заметил.
Гарри видел, как исказилось лицо отца, прежде чем вновь обрести невозмутимое выражение. Трудно было сказать, какое именно чувство при этом промелькнуло: отвращение, изумление или и то, и другое сразу.
– Второе предпочтительнее, – ровно заметил Снейп. – Не уверен, что хочу, чтобы обо мне думали подобным образом, но если Лорд о чем-то прослышит, то второй вариант будет безопаснее для меня.
– Просто это сможет объяснить все вещи, которые они заметили, – сказал Гарри, пытаясь не думать о Волдеморте.
– И что же это должно быть за зелье?
Гарри обезоруживающе улыбнулся: – Вот тут я рассчитывал на твою помощь. Ремус сказал... – он замолк.
Северус оперся лбом о кончики пальцев, почти полностью прикрыв лицо. Мгновение спустя он чуть раздвинул пальцы и глянул сквозь них на Гарри.
– О, – только и сказал он.
– Понимаешь, я не слишком разбираюсь в подобных вещах, как магических, так и маггловских. Какое зелье лучше всего объяснит мое поведение?
Зельевар вздохнул и сел прямо:
– А как ты себя ведешь?
– Ну... Я сматывался от них три раза – четыре, если считать и этот, где-то раз в три дня. Думаю, что был достаточно раздраженным, когда уходил, а вот возвращался в очень благодушном настроении. Один раз я им даже принес сладкого с кухни, хотя нет, пожалуй, это было в другой день.
– Значит, ты не хочешь объяснить это зельем для расслабления мышц?
– Нет. Я уже сказал Рону, что он может спросить Дамблдора об этом зелье, так что он знает, что ничего противозаконного в нем нету. Но он все равно здорово всполошился, наверно, из-за пузырькового зелья. Вчера вечером он был моим лучшим другом. Сегодня утром он ушел с девчонками, явно для того, чтобы поговорить обо мне, и лишь процедил: «Увидимся позже».
Снейп снова оглядел синяки, но не стал расспрашивать о драке.
– Три дня. Это довольно долгий срок для подобного рода вещей.
– Вот нам и надо придумать что-нибудь подходящее.
– Угу, – Снейп помрачнел. – Погоди-ка... а если... – он вдруг скупо улыбнулся. – Эйвери несколько месяцев отвыкал от этого.
– От чего?
– Я не придумал названия этому зелью. Это был неудачный эксперимент, – Снейп скользнул взглядом по котлу и снова повернулся к Гарри, черные глаза блеснули. – Отличная вещь, чтобы сделать кого-нибудь наиболее уязвимым, – он хищно улыбнулся. – Ты не только три-четыре часа будешь ни на что не годен, но к тому же вообще не сможешь колдовать где-то еще час после этого.
– Что?!
– Так я именно
этого и хотел. Я пытался создать что-нибудь, что подавляло бы магические способности. Потом я подлил бы получившееся зелье Джеймсу и Блэку, лучше всего перед трансфигурацией, чтобы они опозорились на уроке. У меня вышло два вида зелья, но, к сожалению, с такими побочными эффектами, что и объекту, и большинству свидетелей было бы ясно, что объект находится под воздействием чего-то. Это не соответствовало моим планам.
– А при чем тут Эйвери?
– Как только я понял, что зелье бесполезно для меня, я дал его попробовать остальным. Потеря магических способностей перепугала почти всех, но Эйвери прибегал каждые несколько дней и просил у меня еще. Под влиянием этого зелья он был необычайно любезен. Я мог бы, конечно, варить зелье для него – он очень неплохо платил, но я был почти уверен, что длительное использование зелья способно превратить его в сквиба, и боялся, что его семья убьет меня, если узнает.
Гарри вытаращился на отца. Сама мысль о том, что можно навсегда лишиться магии, до смерти напугала его:
– С моей стороны было бы полной глупостью глотать такую штуку. Это для любого было бы глупостью, но для меня особенно!
– Я даже
предупредил Эйвери, что зелье может превратить его в сквиба. И все равно он накинулся на меня, когда я отказался дать ему следующую порцию. Не вмешайся тогда Руквуд и Лестранж, он бы меня убил.
Гарри припомнил Эйвери: Пожиратель Смерти, скорчившийся у ног Волдеморта и молящий о прощении за недостаток преданности. И в Отделе Тайн он тоже был, напомнил себе Гарри. Он слегка усмехнулся: – Слушай, если ты снова приготовишь это зелье, как ты думаешь, он к нему опять пристрастится? Пошли ему немного – типа «Эй, помнишь, что это?»
Глаза у Снейпа буквально вылезли на лоб.
– Ну ты и
сволочь!
– Это что, комплимент? – поддразнил его Гарри.
– Ребенок, я и так все время думаю, как бы испортить им зелья – изменить эффект или сократить срок хранения... а тут ты мне подкидываешь такую мысль! – Снейп злобно ухмыльнулся. – И его совсем не нужно будет уговаривать. Дай-ка мне только найти кое-какие старые записи – и Эйвери проведет остаток своей жизни в восхитительном дурмане.
– Стой, подожди!
– Не вздумай взывать к моему благородству, – рыкнул Снейп.
– Да причем тут твое благородство? Со мной-то что будет? Кто-нибудь может узнать это зелье?
– Нет, но это не имеет значения. Ты только должен точно знать, что именно тебе придется изображать. Это зелье подойдет, только мне нужно время, чтобы его приготовить.
– Не понял, ты что, хочешь, чтобы я действительно
принимал его?
Снейп смолк на секунду, потом глубоко вздохнул: – Мне ненавистна сама мысль об этом, но один раз тебе придется его выпить. Намного легче притворяться, имея личный опыт, а не только общее представление – в этом я убедился за свою карьеру шпиона, – хмурое выражение лица сменила усмешка. – Но только один раз, понял? Впрочем, думаю, что оно тебе понравится не больше Круциатуса. Мне лично оно всегда казалось отупляющим.
Рон не сказал ни слова за всю дорогу к озеру. Заговорил он лишь тогда, когда они остановились у камней на берегу: – По-моему, это было глупо.
– Избивать его?
– Да. И это после того, как я вчера провел с ним весь день, стараясь снова сблизиться.
– А может, глупостью было именно это? – ввернула Джинни. Рон покачал головой.
– Не думаю, что так. Он все
помнит. Он правильно
мыслит, даже слишком. Но во время нападения с ним что-то
произошло, и об этом не знает даже большинство... старой компании. Так он мне сказал. Дайте я взгляну на фотографии?
Просматривая снимки, Рон молчал, не обращая никакого внимания на комментарии Джинни. Гермиона видела, как побледнело лицо ее друга, и когда он заговорил снова, голос его был выше обычного: – Ладно. Согласен, что у него лицо изменилось.
– Но? – с нажимом спросила Гермиона.
– Но человек, с которым я говорил вчера, – Гарри, – Рон отмахнулся от ее попытки возразить. – Нет, послушай! Когда Гарри «уничтожил» Волдеморта в первый раз, тот ведь не умер, правда? Его тело было большей частью разрушено, но что-то все же сохранилось, как вместилище души. По крайней мере, так мне Гарри объяснял.
– Так то Волдеморт! – раздраженно возразила Гермиона. – У него это вышло лишь потому, что он защитил себя от смерти всеми доступными видами Темной магии.
– А Гарри
связан с Волдемортом. И у него есть и собственная защита. Что, если с ним тоже случилось что-то подобное? А потом они поместили его дух в тело другого человека?
– Это же Темные Искусства, – возмутилась Джинни. – И что случилось с тем человеком, чье тело было использовано?
– Может, у него поражение мозга, или его поцеловал дементор, – заметила Гермиона, обдумав последние слова. Она повернулась к Рону: – Ты вроде говорил, что, по словам, Гарри с ним что-то произошло во время нападения. А что именно?
– Он об этом не слишком распространялся, – ответил Рон. – Я просто поймал его, когда он принимал зелье, – он думал, что я уже сплю, и я спросил его, что это такое. Он ответил, что это лекарство, чтобы уменьшить побочный эффект рухнувших охранных заклятий – хоть его и не было в доме в тот момент, нарушение защитных чар все равно задело его. Он точно решил, что я подумал, что ему небезопасно принимать всякую дрянь, вот и сказал мне, что я могу поговорить об этом с Дамблдором, но не с Помфри. Он сказал, что Помфри об этом не знает и что зелье ему варит непосредственно Снейп, и только Снейп знает, что произошло. Гарри сказал, что Дамблдор и словом не обмолвился перед старой компанией, потому что слишком много пришлось бы рассказать «о заклятьях и о том, что со мной случилось» – это его точные слова. Услышав это, я и решил посмотреть, что вы там раскопали.
– Вообще-то это Джинни раскопала, – заметила Гермиона, напряженно раздумывая, что же это за зелье. – Как часто он должен его принимать?
– Сказал, что через день, – ответил Рон.
– Значит, это не Оборотное зелье. Разве что они слегка изменили принцип его действия и ослабили сходство, но сумели добиться более длительного срока действия, – Гермиона нахмурилась. – Сможешь достать мне образец?
– Может быть. Попробую. Хочешь, я прямо сейчас сбегаю в нашу спальню и посмотрю, если Гарри еще не вернулся?
Рон припустил обратно в башню. Гермиона направилась в библиотеку, договорившись с Роном, что подождет его там. Джинни осталась на улице – Гермиона решила, что подруга просто хочет побыть одна.
В библиотеке Гермиона снова вернулась к прежней подборке книг. На прошлой неделе она пересмотрела все книги, наложив Indicio даже на сборник легенд, но так и не нашла ни одного упоминания о Мейланте. Теперь она решила снова вернулась к более современным книгам и попробовать более редкие заклятья.
Она как раз перебирала все варианты с «лэнт», когда в библиотеку ввалился донельзя расстроенный Рон.
– Тумбочка Гарри
заперта, – сообщил он. – Заклятьем. Открыть без противозаклятья я бы не смог, а если использовать противозаклятье, то он точно заметит, что кто-то пытался взломать замок.
. Какая-то она не такая и стремная. Точнее, ведет себя с Гарри как каприная девченка типа Парвати. Ну, не может парень рассказать ей чужой секрет, но любит ее. Так зачем строить из себя черт знает что и отшивать того, кого любишь? Не понимаю я таких людей. 
А вообще громадное спасибо за новую главу ! 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума