Отправлено: 12.01.09 18:14. Заголовок: "Ars moriendi", или "Искусство умирания", СС, ГП, драма, джен, миди, закончен

Автор: Sever_Snape
Название: Ars moriendi, или Искусство умирания
Бетa: ele, олень Рудольф
Пейринг: CC, ГП
Рейтинг: g
Жанр: drama & flaff; POV Снейпа
Для Остролиста, написано на июльский фикатон-2007 АБ
Предупреждение : Фик старый, был написал сразу после выхода в свет 7 книги канона.

 Отправлено: 12.01.09 18:16. Заголовок: 1 И в общем прошло н..

1
И в общем прошло несколько невзрачных лет…

Мне за сорок, но когда я умываюсь по утрам и мельком вижу свою физиономию в зеркале, мне кажется, я мало изменился. Если не смотреть на левую сторону лица, разумеется… На шее остались заметные шрамы, два белых рубца, которые наливаются кровью, стоит чуть понервничать. Волосы слегка поредели. Но седины в них нет. Левая сторона лица совершенно неподвижна из-за частично поврежденных нервных окончаний - очевидно, зуб, вонзившийся слева, оказался острее. Левый глаз почти ничего не видит, левая ноздря лишена обоняния, и если бы вдруг мне пришло в голову улыбнуться, рот так бы перекосило, что мои прежние кривые улыбки не выдержали бы никакого сравнения с нынешней гримасой. Меня так и тянет поворачиваться к зеркалу левой стороной. Маска. Наконец-то маска приросла ко мне…

Понятия не имею, узнал ли бы меня кто-то из прежних знакомых. Живы ли они… хоть кто-нибудь…
Война закончилась. Но с тех пор прошло уже несколько никчемных лет… мало ли что. Жив ли Люциус, не пожрали могильные черви серебро волос и погань медоточивой улыбки… Жива ли Минерва МакГонагалл, бесстрашная старуха, заставившая меня удирать через окно в оные времена моего нелепого директорства … Жив ли… ну кто там еще? Можно перебирать до бесконечности и делать вид, что меня и в самом деле интересует все это. Какая, в сущности, разница между теми, кто жив – и кто не жив? Да никакой. Например, мертвая Белла для меня живее живого Малфоя – если он жив, конечно… И я до сих пор вижу ее в отблесках своих снов. Белла, готовая перевернуть землю за один только ярко красный всполох в чужих глазах…

Эта пронизывающая до самых костей дрожь, когда красные глазницы метали молнии, и я не знал, упаду ли замертво в следующий момент. Жизнь… Полнота ощущений… он умел это давать, совершенно не хотя. И воздух вокруг него всегда дрожал и искрился озоном, как после сильнейшей июльской грозы.

И тот – другой – тоже умел. Пусть его голубые глаза и не метали молнии. Но он так небрежно касался моего плеча и улыбался всегда одним уголком губ – и это означало одобрение… Я ложился спать, проклиная и ненавидя его, и просыпался с мыслью о том, что все отдам и все сделаю, лишь увидеть эту кривоватую одобряющую улыбку. Когда он улыбался, ночь в моем сердце пронизывал острый и колющий луч света, светло синий, он проникал в аорту и заставлял кровь бежать чуть быстрее, и мои руки отогревались, а под ступнями вдруг начинала зеленеть трава – даже если я ступал по снегу. И в мир возвращались запретные краски…

Много лет я жил между двумя этими величайшими и лживыми людьми, качаясь на смертельных качелях. Я был эстафетной палочкой, которую они кидали друг другу. О, мне не было скучно – это главное. И, черт побери, я был по-своему привязан к ним обоим. Им только казалось, что они – игроки. Есть такая маггловская поговорка: хвост виляет собакой. Я не знаю, когда именно ситуация переломилась в мою пользу. Они оба СЛИШКОМ доверяли мне. За что и поплатились. Оба. На самом деле меня никогда не интересовали ни их цели, ни их противоборство. У меня была своя, единственная, цель, которой я и жил. О которой я думал всегда – даже когда не думал о ней.

Я убил без отвращения, без боли, без волнения – просто я знал, что должен наказать его. Ложь губительна для тех, кто играет белыми. Рано или поздно они запутываются в собственных силках. Я убил его – но я и не торжествовал, нет. Теперь-то я точно был всего лишь орудием – проводником – Хароном – о, я уверен, на том берегу ему стало не в пример покойнее и проще, и лучше. Даже в самом наказании всегда есть зерно благости, теперь я понимаю это.

Увидел ли он, умирая, что я ему лгал?

Увидел ли мою ложь, отраженную в зеленых глазах, Тот, другой?

Я не знаю.

А теперь мне и в самом деле всё равно. И воспоминания меня не трогают. Это всего лишь тени, сумрачно шныряющие по чердаку памяти, ненужные тени. Ничьи. Тени, утратившие имена – а потому и сам смысл.

И если бы шрамы на шее изредка не наливались кровью…

Последний раз шея багровела года три назад, когда в «Пророке» я прочел очередной бред про мистера Поттера. Зряшное дело, ничего серьезного. Прошли те времена, когда я, как помешанный, кидался проверять каждый слух, касающийся Мальчика-который-воскрес. Слухи неизменно оказывались только слухами, ничем больше – Поттер жил полнейшим затворником, никаких интервью, никаких признаков публичности, и если Поттера и надо было спасать от чего-то, то уж точно не от того, о чем кричали время от времени таблоиды. Впрочем… от чего я мог спасти его теперь? Я, не спасший его от смерти?

Я мог спасти его только от самого себя.

Малодушно выбрав незаслуженную жизнь, кстати, никем мне не обещанную и никем не дарованную, я жил в полнейшей изоляции от магического мира – и обо мне вообще никогда и ничего не писали в таблоидах. Да и что напишешь о мертвом? Я выбрал жизнь, но для всех остальных оставался мертвым, и меня это полностью устраивало. Я бы и не вспоминал про то, что жив, если бы не Поттер. И газеты я читал исключительно потому, что интересовался жизнью мальчишки. Не подробностями оной – упаси Бог – а просто жизнью как таковой. Сам факт бытия… Пока Поттер был жив, я не мог себе позволить ни малейшей роскоши умереть – ни на сухом теплом песочке, ни на вязкой мокрой глине, ни на дне морском, ни на каменной кладке… нигде. Нигде. Пока Поттер был жив, я продолжал ощущать себя сторожевым псом – и плевать мне было, что и сторожить-то больше не от кого и от не чего, и сам хозяин давно считает пса сгинувшим, и сам пес толком не понимает уже, кого он сторожит, и сторожит ли… и не пора ли…

В том, что пора, я как раз и не сомневался. Пес! Я себе явно льстил. Тень пса. Тень тени пса. Не более…

Моя жизнь всего лишь пего лишь песочные часы, которые забыли – навсегда забыли – перевернуть. Песок тускло отсвечивает где-то там, внизу, а верхняя половина стеклянной пирамидки зияет идеальной, безупречной, совершенной пустотой. Я барахтаюсь в осыпавшемся песке, зарываюсь в него с головой, перебираю каждую песчинку с упоением скупца. Мое воображение раскрашивает старый слежавшийся песок во все цвета и оттенки, кроме двух запретных, вычеркнутых из спектра. Но мне хватает и тех цветов, что я могу себе позволить. Они не слепят, нет. Просто барахтаясь в своем осыпавшемся песке, я вспоминаю, что в мире когда-то были краски…

Каждое утро я умываюсь и пью свой кофе без сахара, но с лимоном – и иду на работу.
Я работаю в маггловской химчистке. Да, я согласен – это самое забавное и нелепое, что можно себе вообразить. Жизнь превратилась для меня в разнообразие пятен на чужой одежде. Чем только не умудряются пачкать себя… Вино, соки, чай, кофе, томатная паста, марокканские мандарины, севильские персики, арагонские оливки, сыр рокфор, фондю, картофельное пюре, гуталин, масляная краска, краска для волос, корабельный лак, прошлогодний кефир, позавчерашняя блевотина, раздавленные цветы, мятая клюква, вишневый сироп, собачья моча, фисташковое мороженное, слезы, сперма, сперма, сперма и совсем немного крови…

Я подношу к носу испражнения чужой жизни, вдыхаю глубоко, и почти верю, что жизнь и в самом деле где-то есть.

Что она не кончилась несколько никчемных лет назад с окончанием войны.

Осталось только читать чужие жизни, водя по ним своим длинным носом. А потом я чищу эти запахи жизни. Вычищаю их до стерильности. До аромата карболки и порошка от вшей. До аромата пустоты.

Я - чистильщик. Я чищу чужую жизнь. Своей жизни у меня нет.


Так я жил, не живя, и не считал дни – считая только окаменелые песчинки в часах, которые забыли перевернуть.

Я ничего не ждал. Но чаще всего случается именно то, чего не ждешь.

 Отправлено: 12.01.09 18:17. Заголовок: 2 Ну да, это было о..

2

Ну да, это было обыкновенное, ничем не примечательное сентябрьское утро. Накрапывал дождь, но между тучами проглядывало солнце, подсвечивая тонкие, почти прозрачные струйки рассеянным светом.

Вчера поздно вечером мне принесли дорогой бежевый костюм из шерсти, обильно сдобренный чем-то, похожим на томатный сок или кровь. Двубортный пиджак и брюки были залиты будто специально, и я раздумывал, отправить ли тряпье на помойку, вместо него сотворив новый костюм, или все-таки повозиться с чисткой, для начала попробовав определить характер пятен. Мой нос упорно распознавал кровь, а химический анализ частиц, соскобленных с волокон, указывал на вульгарные томаты. Усмехнувшись, я даже навскидку определил сорт – «бычье сердце». Понюхал еще раз. Определенно кровь. Наваждение какое-то. Вспомнил непривлекательную и мерзкую физиономию типа, сдававшего костюм. Томаты? Какое там. Должно быть, мои химические реагенты несколько подпортились за давностью лет. Обонянию – пусть тоже слегка порченному – я доверял больше.

Одним словом, я истово елозил носом по самой ткани, жесткой от заскорузлых пятен, когда у входной двери звякнул колокольчик. Еще один обляпался чем-то, подумалось рассеянно. Я не сразу разогнул спину на звук шагов. Пятна слишком увлекли меня.

- Доброе утро, сэр.

Реакция моего тела оказалась быстрее мысли. Я моментально вскинулся, поднял голову, чтобы упереться взглядом точно в лоб, где больше не было никакого шрама. Ну да, это было первое, о чем я подумал. Подумать еще о чем-то я просто не успел.

Мой визитер потешно взмахнул левой рукой (правой он придерживал какой-то сверток под мышкой), будто пытался прогнать прочь некое непрошенное видение, и в тот же миг брякнулся на пол, как подкошенный.

В одно мгновение я перемахнул через стойку и оказался на коленях перед распростертым телом, призвал заклинанием стакан воды, расстегнул ворот на рубашке. Воду выпил сам. Против воли я пожирал взглядом лицо, которое не видел несколько лет, и все не мог понять, что же, кроме шрама, в нем изменилось. Глаза за стеклами очков были закрыты, и кажется, закачены. В узкой прорези голубел зрачок. Ресницы, густые и длинные, мелко подрагивали.

- Поттер, - не выдержав, пробормотал я. – Привила приличия требуют, наконец, очухаться.

Ресницы задрожали чаще и наконец разомкнулись, как створки раковин. Я оказался не готов к этому, и неожиданно зелень привычно обожгла сетчатку, так что захотелось немедленно прикрыться рукой.

- Профессор… профессор Снейп?! – прохрипел мой визитер, и его ладонь стальной хваткой сжала мое плечо.

Я поморщился от боли, вдруг осознав, что до сих пор стою перед ним на коленях.

Я встал и, не торопясь, зашел за стойку.

- Чем могу быть полезен, мистер Поттер? – спросил спокойно, небрежным жестом откладывая в сторону бежевый костюм, запачканный кровью из бычьего сердца.

Он неуверенно поднялся и тут же пошатнулся снова, пялясь на меня во все глаза. Я заклинанием послал ему стул, который легонько ударил его под коленями, заставляя обрушиться на сиденье всей тощей задницей.

- Профессор Снейп, - бессмысленно повторил он, будто пробуя мое имя на вкус, - вы… вы… вы живой?

Я открыл было рот, чтобы ехидно поздравить его с этим открытием, но неожиданно почувствовал, как мучительно напряжен каждый мускул на моей спине.

- Вы что-то хотели, мистер Поттер? – спросил я так же ровно и отстраненно, словно мы случайно столкнулись в школьном коридоре в оные лета… словно миллион световых зим назад.

- Я? Я слышал, здесь лучшая в городе химчистка, - очень неуверенно проговорил он. – Я принес куртку…

Черт возьми. Мальчишка… какое там мальчишка, молодой мужчина мямлил все так же невнятно и испуганно, как будто до сих пор учился на пятом курсе и сейчас ему предстоял очередной урок окклюменции.

- Вы что же, сами не можете вывести свои пятна? – спросил я, склонив голову.

- У меня не получилось, - прозвучал рассеянный ответ, и что-то в лице вдруг озарилось неожиданным светом, который пришлось наспех парировать самой кривой усмешкой из всех возможных.

- Вот как. Не получилось.

Лицо погасло.

Он открыл было рот, как будто хотел сказать что-то, но не произнес ни слова.

- Оставляйте вашу куртку, - пожал я плечами. – Будет готово через три дня. Расчет после. Я выпишу квитанцию на пять с половиной фунтов. У меня не дешевая химчистка, мистер Поттер.

Совершенно растерянным жестом он опустил свой сверток на стойку, подняв его с пола.

Я небрежно кивнул, давая понять, что разговор окончен, и, развернувшись, скрылся в подсобке, не дожидаясь, пока Поттер уйдет. Плотно прикрыл за собой дверь. Пальцы ухватились за одежду на вешалках, металл заскрипел по металлу, обрушивая перекладину с вереницей плечиков, но я все-таки устоял на ногах.

Я стоял, держась за чужую одежду, и смотрел через слуховое окошко, как на улице продолжается световой ливень. Тысячи невесомых песчинок плясали перед глазами.

 Отправлено: 12.01.09 18:17. Заголовок: Если бы мой Лорд пом..

Если бы мой Лорд помедлил хоть немного, задержавшись в Хижине, он бы увидел, что я чудовищно слаб. Желание обрести покой превратило в тряпку. Горсть с покоем, пригоршня с трудами, потерянная растревоженная зелень за стеклами очков, качающийся грязный потолок, боль в шее – все вместе баюкало и умиротворяло. Я и думать забыл про антидот, зашитый в рукаве. Мимоходом пришло в голову, что я всегда знал – именно в Визжащей хижине я найду свой покой. В конце концов я мог остаться здесь еще сотни лет назад, растерзанный клыками оборотня, или чуть позже, когда тройное заклятие детской ненависти обездвижило меня, оставив беспомощным перед лицом моих врагов. Теперь все мои враги мертвы… Пора и мне. Пора. Пора. Истекая кровью, я проваливался в странное блаженство и видел, как полощутся на ветру рыжие волнистые пряди, и стаи разноцветных бабочек кружатся над головой, может, и не бабочек, может, это конфетные фантики, сухие и шуршащие, может, опавшие листья, еще живые взвихренные порывом нетерпеливого ветра… Солнце путалось лучами в густых волосах, и я ревновал к солнцу, мне хотелось самому запустить пятерню в самую сердцевину прядей и погреть остывающие пальцы. Я мерз. Неожиданно под ложечкой тоскливо засосало, а эйфория умирания истончилась до папиросной бумаги. Нужно было поторопится выполнить последнее указание Дамблдора. Я хотел спасти Поттера от смерти, и вот именно от меня он узнает, что ему суждено умереть. Но я сделал все, что мог. Осталось последнее. Скорее, пока осталось еще хоть подобие сил. Чувствуя, как леденеет сердце, я обрушил на Поттера всю свою жизнь – безмолвно умоляя простить, отпустить, понять меня. Эйфория умирания вернулась, а вместе с ней и желание еще раз окунуться в зелень молодой травы. Утонуть в ней. Поплыть на ней в вечность. И быть проклятым где-то там… за горизонтом… потому что никого не спас.

Кажется, я сумел попросить мальчишку посмотреть на меня. Но увидел не его. Её. Увидел укоризну и боль, и надежду… Но ни тени прощения. Ты обещал защищать его, Северус, а сам уходишь. Еще ничего не кончено, Северус. Я запрещаю тебе, Северус. Ампула зашита в рукаве. Останови кровь заклинанием. Пожалуйста, Северус.

Пожалуйста, Северус.


Кажется, я простоял в подсобке, прижимаясь мертвой левой щекой к вычищенной одежде, целые годы. Откуда мне знать наверняка, ведь мои часы как всегда забыли перевернуть. В слуховое окошко по-прежнему проникали отблески не то солнечного дождя, не то дождливого света. Тишину снова нарушил звякнувший у двери колокольчик. Кто-то еще забрел убить запахи собственной жизни. Хорошо. Сейчас иду. Без меня вам никак не справиться…

Выпрямив спину и продышавшись, я машинально поправил планку для плечиков, выравнивая ряды перекошенных вешалок с одеждой, и неспешной походкой вернулся за стойку. Чтоб снова увидеть Поттера, вцепившегося пальцами в спинку так и неубранного стула. Пальцы совсем побелели. Сколько ему теперь лет, почему-то подумал я. Уже за двадцать. Кажется, он еще подрос, раздался в плечах. Но все такой же худой и хрупкий. Совсем не мальчик – и совсем мальчик. Лицо как будто в тени. И, конечно, я знаю, что это за тень.

- Что-нибудь еще, мистер Поттер? – спросил я ровно, намеренно повернувшись к нему левой стороной лица.

Он шумно сглотнул и неожиданно широким шагом приблизился к стойке вплотную. Уставился на меня, не мигая.

- Профессор Снейп…

Неужели это единственное, что ты вообще способен сказать? Мне стало даже интересно, и правая бровь сама собой поползла вверх, а лицо Поттера исказила мгновенная гримаса боли.

- Черт возьми, это и в самом деле вы, - пробормотал он скорее для себя, чем для меня, и снова смешался.

- Зачем вы вернулись? – спросил я строго, как всегда ощущая себя хозяином положения, и это было приятно.

Вместо ответа Поттер одним прыжком перемахнул через стойку и очутился рядом со мной. Я вдруг испугался, что он дотронется до меня. Но он стоял неподвижно, тяжело дыша, и в его глазах читалась настоящая мука. Он не мог уйти. И он совершенно не знал, что делать. Я понимал, что он все понимает. Понимает, что я поделился с ним воспоминаниями, будучи скорее мертвым, чем живым. Очевидно, Поттер кое-как ужился с мертвым Снейпом, любившим его мать и столько сделавшим для него самого, но он понятия не имел, что ему делать со мной живым. И еще, он, кажется, понимал, насколько ненавистна ситуация мне самому.

- Я… я рад… я рад, что вы живы. Вы должны рассказать мне, что произошло, как… как вы спаслись, профессор.

- Разве это имеет какое-то значение? – пожал я плечами.

Действительно, не имело. С этим нельзя было спорить.

- Профессор… - завел Поттер по-новой в надежде сгладить первую неудачную попытку разговора по душам, - я прошу вас простить меня. Я был глуп и ничего не понимал… а вы… спасибо вам за всё.

Я лишь кивнул головой в ответ. Собственно, предмет разговора можно было считать исчерпанным. Мне захотелось снова скрыться в подсобке и я невольно попятился.

- Нет. Постойте. Постойте же! Вы не можете так уйти! Я… я вас искал. Все эти годы я вас искал, я не верил, что вы умерли, профессор, потому что не видел вас там… среди мертвых… и ваш портрет не появился среди директорских… Вы не могли умереть… я знал, что рано или поздно вас найду, вы не можете сейчас просто взять – и уйти, подождите, подождите же…

- Извините меня, Поттер, - раздраженно ответил я на эту смехотворную тираду. – Извините, что я не умер и не избавил вас – и себя тоже! – от этой нелепой во всех отношениях сцены.

- Да помолчите же, невозможный вы человек! – его рука, горячая как огонь, вцепилась в мою. – Неужели вам больше нечего сказать мне?

Я равнодушно пожал плечами, желая только одного – провалиться сквозь землю.

- Отцепитесь от меня, - угрожающе прошипел я. – Разве вы не понимаете, что…

- Что ничего не изменилось? – с усмешкой договорил он за меня. – Но ведь это не так.

Не отпуская моего запястья, пальцами другой ладони он потянулся к моему лицу и осторожно тронул левую скулу. Я ничего не почувствовал, но меня испугало само это движение. Я отшатнулся и вырвал свою руку.

- Вы с ума сошли, Поттер! - бросил я в сердцах, - Ступайте отсюда и не мешайте работать. Ваш заказ будет готов через три дня.

Я увидел, что его бьет дрожь. Молодой сильный мужчина дрожал с головы до ног от собственного бессилия, как мальчишка, и я ничем не мог помочь ему.

- Прощайте, - твердо произнес я, указывая глазами на дверь.

Он таким же резким прыжком перемахнул стойку и молча скрылся в коридоре.
Звякнул колокольчик, и снова все стихло, только дождь шуршал в кронах деревьев, бережно перебирая каждый листок.

Я вышел из-за стойки, сменил на двери табличку на «закрыто», запер дверь на ключ.
На стойке так и лежал оставленный Поттером сверток. Я машинально развернул оберточную бумагу. Куртка с эмблемой Хогвартса. Старенькая, но абсолютно чистая, впрочем, таящая в себе множество самых разных и отлично знакомых мне запахов. Тыквенный сок, и все травы Запретного леса, и смазка для метел, и мокрая шкурка старой кошки, и пыль книг, и шоколадные лягушки, и разбитые в кровь мальчишечьи коленки, и еще бог знает что, родное до замирания сердца.

Я воровато оглянулся по сторонам и уткнул пылающее лицо в теплую грубоватую ткань.

 Отправлено: 12.01.09 18:18. Заголовок: 3 Думал ли я, что о..

3

Думал ли я, что он станет искать меня? Он даже не спросил, почему я живу здесь полным затворником, и, надеюсь, не спросит. Кажется, он понимает, почему. Сколько лет я прожил, одержимый одной единственной мыслью – спасать его, беречь его, сторожить его… Жить ничем другим я просто не умел. Говоря по правде, я не чувствовал никакого искупления. Зачем я его сторожил? Чтобы в нужный момент он отдал свою жизнь? Я просто растил овечку на заклание, тщательно охраняя ее, чтоб не дай боже волки не задрали, пока еще худа. Дамблдор не верил в глубине души, что Поттер останется жив. А я ломал голову, как его спасти. Поэтому тянул лямку все школьные годы, играя с дедом в его жуткую игру и надеясь выиграть. Но в конечном итоге я ведь ничего и не сделал… а то, что мальчишка выжил – просто счастливый случай. Моих заслуг в этом мало… единственное, что я приобрел – навыки сторожевого пса, да…

Так или иначе, все это кончилось. Теперь Поттера не от кого и не от чего спасать. Сторожевые псы пущены в расход, как класс – за полнейшей ненадобностью. А у меня не получилось вовремя умереть. Должно быть, Поттер чувствовал себя обязанным, но мне было плевать на хваленое гриффиндорское благородство. Отправившись от неприятного потрясения, вызванного его нахальной попыткой снова ворваться в мою не-жизнь, я понял, что нужно сказать ему, когда он явится ко мне еще раз – надеюсь, в последний. В том, что он придет, я не сомневался ни секунды. И я должен был во чтобы то ни стало избавить его от груза несуществующей вины передо мной, от всей этой никчемной и липкой паутины благодарности, стреножившей его по рукам и ногам.

Он появился не через три дня, а на следующий же. Спокойный, сосредоточенный, волевой. Только вот та же тень по-прежнему затемняла уверенное лицо. Я понимал, что после всего, что с ним произошло, Поттер должен изменится – и изменился – и я не знаю его таким. Не хочу знать. Песок в моих часах давно окаменел. Я не уставал спрашивать себя, правильно ли я поступил, грызя манжету рукава в предсмертной агонии… Минутная слабость оборачивается нешуточными потерями. Я превратился в жалкую пародию на самого себя, влача свою вычурно-простую не-жизнь, пропахшую прошлыми бедами и нынешней карболкой и средством от моли. Я был жалок – и не мог этого изменить.

Глядя, как Поттер стоит, небрежно и вольно опершись спиной о косяк, я неожиданно (или планово?) почувствовал страшную усталость длинною во всю мою горбатую жизнь. Мне показалось, что если я сейчас лягу на кровать и закрою глаза, у меня уже не хватит сил открыть их снова.

- Можете забрать свою куртку, - голос звучал глухо, так что я сам не узнавал его. – Она не нуждается в чистке.

- Вам нехорошо, профессор? – тихо спросил он, к счастью, не делая никаких попыток приблизиться ко мне. – Может быть, воды?

- Может быть, вы заткнетесь или хотя бы оставите этот ваш снисходительный тон?

- Простите меня, я не хотел…

- Знаете что, давайте выясним все до конца раз и навсегда. Уясните себе, Поттер, что я не собирался открывать вам душу. Я передал воспоминания в полном объеме только для того, чтоб вы мне полностью поверили и предприняли соответствующие шаги в противоборстве с Темным Лордом. То, что было между мною и вашей матерью, касается только меня и ее, и мне очень жаль, что я был вынужден посвятить вас и в это тоже. Все, что я для вас сделал – если вы признаете какие-то мои заслуги – я сделал только в память о человеке, который был мне дорог и близок. Это мои собственные долги. Я не нуждаюсь ровным счетом ни в какой благодарности от вас. Вы лично, Поттер, мне ничем не обязаны. Но зато вы меня обяжете, если пообещаете больше меня не тревожить. Я отдаю должное всем вашим подвигам и всему тому, что вы сделали для магического мира, но не имею ни малейшего желания продолжать наше знакомство. Думаю, и вы больше не нуждаетесь в моем… покровительстве… так что..

- Нуждаюсь, - он прервал мою высушенную и тщательно отрепетированную тираду широкой открытой улыбкой и повторил уверенно, - Я нуждаюсь в вас, профессор. Так что дать вам обещание не тревожить вас больше я не могу…

- Глупо, Поттер. Я пытался разговаривать с вами, как со взрослым разумным человеком, а вы опять все сводите к элементарному гриффиндорскому упрямству. Если вы не поняли того, что я сказал, я повторю еще раз. Мне не сложно. Учительская привычка, знаете ли…

- Что у вас с лицом, профессор?

- Вас это никоим образом не касается.

Поттер улыбнулся. Потом откровенно фыркнул.

- Знаете, я столько раз представлял себе эту нашу встречу… я продолжал надеяться, что она состоится, хотя по началу поиски не давали вообще никаких результатов. Вы умело замели все следы, сэр… а потом мы просто начали ходить по кругу, хватаясь за малейшую возможность, вероятность, даже не след – тень следа… и чаще всего мы ошибались. Мне помогали моя жена и профессор МакГонагалл… она и нашла кое-какие сведения про эту химчистку… у нее к вам свои счеты…я даже не знал, что она может быть настолько предприимчивой и дотошной. МакГонагалл рассказала мне, и я тут же кинулся проверять. Сколько раз я кидался так с почти безумной надеждой… лишь для того, чтобы пережить очередное разочарование. Мне уже начало казаться, что вы все-таки умерли, а мы все заблуждаемся… дураки и идеалисты. Я шел сюда – и не верил. Почему химчистка… это же какая-то полнейшая дичь… А оказалось… не дичь. Знаете, самое смешное, что все приготовленные слова сразу вылетели из головы. Их как ветром выдуло. Вышибло напрочь. Не знаю, как вам это удается, профессор. Я как будто вернулся в школьные годы – и в самом деле ничего не изменилось.

Я осторожно кашлянул, но это не остановило Поттера. Он продолжал говорить вполголоса, не глядя на меня и бездумно вертя вокруг запястья браслет часов.

- Вот сейчас я стою рядом с вами и понимаю, что ближе вас у меня никого нет – и не было. Я думал о вас. Очень много думал. Я предполагал, что когда мы наконец встретимся, то окажется – я вам совсем не нужен. Но я не мог и вообразить, что убедиться в этом будет так больно…

- Что вы от меня хотите, Поттер? – так же вполголоса спросил я.

Левая нога совершенно занемела, мне нужно было немедленно присесть, я держался на ногах только усилием воли. Начинался приступ. Наверное, незаметно даже для себя я издал какой-то сдавленный звук. Поттер вскинул на меня глаза.

- Вам плохо? Что с вами?

Я раздраженно затряс головой. Мне не терпелось закончить разговор, а Поттер все пялился и пялился на мое лицо, и я старался не вникать в выражение его глаз. Ну уходи же. Ну пожалуйста, уходи, мысленно просил я. Терпеть боль становилось все труднее.

- Вам пора домой, Поттер, - наконец не выдержал я, и закусил губу, чтобы сдержать стон. Меня качнуло.

Поттер шагнул мне навстречу, чтобы поддержать. Я попытался сделать шаг назад, отшатнулся – и, оступившись на потерявшую чувствительность левую ногу, грохнулся на пол, как мешок с дерьмом.

Минутная слабость оборачивается нешуточными потерями.

Еще никогда в жизни я не жалел так отчаянно, что не умер.

 Отправлено: 12.01.09 18:18. Заголовок: 4 - Вы ведь больны,..

4

- Вы ведь больны, вам нельзя оставаться одному.
- Я не болен!
- Я видел всё своими глазами – и уже неоднократно.
- Убирайтесь к черту!
- Не дождетесь, профессор.
- Вы псих ненормальный, вы таскаетесь сюда, как на работу, каждый день, когда вы оставите меня в покое?!
- Простите, профессор, но я слишком ценю ваше общество, что бы отказаться от него.
- Наглец! Мне придется подыскать себе другое пристанище, чтоб раз и навсегда избавится от ваших идиотских визитов!
- Почему же вы не сделали это до сих пор, сэр?
- Мистер Поттер! Вы забываетесь!
- Профессор МакГонагалл хочет вас навестить. Что ей передать?
- Пусть только попробует заявиться, я спущу ее с лестницы!
- В самом деле? О, в таком случае меня вы принимаете просто по-королевски.
- Вот отсюда! Немедленно!
- До завтра, профессор Снейп. Спокойной ночи.

 Отправлено: 12.01.09 18:19. Заголовок: 5 Приступы и в само..

5

Приступы и в самом деле участились. На дурацкое противоборство с Поттером уходило слишком много сил. Каждую ночь я ворочался и не мог заснуть от опасения, что утром Поттер не вернется. Я с ужасом ждал того момента, когда его терпение иссякнет. Но каждое утро колокольчик в прихожей уже привычно звякал, и Поттер, улыбчивый, спокойный, оказывался у стойки со своим неизменным: здравствуйте, профессор.

Я не собирался сдаваться. Принять его «здравствуйте» означало принять самого себя, принять свою не-жизнь, принять изменившегося повзрослевшего мальчишку, который отрастил себе такое чувство долга, что оно застило ему весь белый свет, и он упорно не желал признавать мою абсолютную неуместность и ненужность в его нынешней жизни, пытаясь затащить меня в нее чуть ли не на аркане. Поттер был счастлив в браке, растил дочь, успешно трудился на благо магического сообществе где-то в Министерстве, и единственным неблагоприятным фактом его житья-бытья была та самая тень на лице, которую я затруднялся определить точнее, впрочем, понимая все и без точных определений.

Тень. Тьма. Смерть.

Если даже ты умудрился пережить, обогнать собственную смерть, все равно она оставит на тебе свой след, несмываемую метку, клеймо. Корни, которые будут хищно ползти к сердцу. Стоит их только потревожить - и они заплетут предсердия корявыми пальцами, затрудняя дыхание и таща к земле. В землю.

Я стал замечать, что с каждым утром тень на лице Поттера разрастается, она и в самом деле готова пустить корни, обрести плоть – и задушить. Он по прежнему улыбался, по прежнему был уверен в себе и спокоен на первый взгляд, но случайные жесты и случайно оброненные фразы выдавали тщательно скрываемое отчаяние.

Пора было кончать с этим явно затянувшимся истязанием друг друга. Я начал подыскивать себе новое жилье.

Жилье было найдено в первую неделю декабря, в день, когда выпал первый снег.

Я вернулся домой поздно вечером, наконец, удовлетворенный поисками. Мое пальто вымокло насквозь под влажными и крупными снежными хлопьями. Я повесил пальто сушиться и сел у горящего камина, прогреть нестерпимо нывшую от холода и сырости левую ногу. Сидел долго, безумно глядя на рыжие язычки пламени, и размышлял, что древний трактат «Ars Moriendi» близится к логическому концу – осталось пролистнуть всего одну страницу, самую последнюю. К лучшему, думал я. Наконец-то. Вот и приступы участились… Ядовитые змеиные укусы оставляют щедрое послевкусие неприятнейших последствий, стоит только прекратить с ними сражаться… Надеюсь, к тому времени когда Поттер и его подручные следопыты обнаружат мое новое пристанище, досадное недоразумение с моей затянувшейся никчемной жизнью будет исправлено. И все вернется на круги своя… Никто и ничто не будет тянуть мальчишку назад, к земле. Наконец, он заживет своей жизнью, где мертвые и в самом деле окажутся мертвы, а будущее не сулит ничего, кроме отдохновения и благости. Поттер заслужил счастье и покой. Мальчик заслужил, да. Я упорно продолжал видеть в нем мальчика, птенца, которого нужно прикрывать крылом от малейшего сквозняка, даже если этот сквозняк нынче был вызван моим же собственным дыханием. Просто перестать дышать. Это единственное, что я могу сделать для тебя.

Единственное, что мне еще осталось сделать.

Я решил уехать на следующее же утро, очень надеясь, что снегопад не прекратится. Снег запорошит, занесет мои следы, а спустя какое-то время так же покроются патиной и воспоминания обо мне. Мертвым нельзя отдавать долги, хоть я и пытался. Но думаю, Поттер не повторит всю тщету моих попыток.

Мертвым ничего не нужно. Простить себя можем только мы сами…

Снег и в самом деле не прекратился. Он валил густо и беспросветно, и, глядя в окно, я вспоминал читанную в детстве сказку про фрау Фолен. Кто-то взбивал пуховые перины там, наверху. Готовил для меня постель.

Я собрал свои малочисленные пожитки. Оделся. Застегнул пальто. Присел на дорогу, оглядывая комнату, пустую и обшарпанную, где провел несколько никчемных лет. Поправил шарф на шее.

Пора.

Не колокольчик звякнул у входной двери. Раздался резкий хлопок аппарации, и Поттер, белый до синевы, в домашнем халате и тапочках, возник посреди комнаты, едва не сбив меня с ног.

- У меня умирает дочь, профессор. Помогите.

 Отправлено: 12.01.09 18:20. Заголовок: 6 Рыжие мелкие куд..

6

Рыжие мелкие кудри разметались по подушке. Лицо было бледнее наволочки, и губы такие же белые, без единой кровинки, будто жизнь вытекла вся, полностью. Одеяло, укрывавшее девочку до подбородка, застыло, как гипсовое, словно ребенок даже и не дышал.

Я прижал пальцы к тоненькой холодной шее и уловил биение пульса, слабое, с перебоями.

- Что с ней случилось, Поттер?

- Я не знаю. Она бегала играть на улицу и не вернулась вовремя. Джинни пошла ее искать и нашла возле дома в снегу… без сознания.

- Какого черта вы немедленно не отправили ее к колдомедикам?

- Вам я доверяю больше, - угрюмо бросил он и привычным движением коснулся лба у самого корня волос.

Я наклонился к маленькому, совершенно кукольному застывшему лицу и принюхался. От плотно сжатых губ ощутимо тянуло горечью миндаля.

- Вы, разумеется, не догадались дать ей безоар?

- Безоар? Зачем?

Меня пробирала дрожь, и ногу сводило судорогой, но удавалось сохранять внешнее спокойствие. Я не хотел пугать Поттера раньше времени.

- Затем, что ее пытались отравить. Безоар уже поздно. Нужно сделать анализ крови. Времени очень мало. Аппарировать девочку в бессознательном состоянии я бы не рискнул. Вызывайте сюда бригаду реаниматологов, я не понимаю, почему вы до сих пор этого не сделали!

- Мы потеряем время, профессор. Пожалуйста… я покажу вам свою лабораторию. Там есть все необходимое. Вы ведь сможете определить яд?

- Идем. Только быстрее.

Непонятно по каким соображениям и за какой-такой надобностью Поттер перевез во флигель своего дома мою собственную лабораторию из Хогвартса, частично переоснастив ее новым оборудованием. В другое время я бы удивился и рассердился, а сейчас просто отметил это, как факт.

Я взял у девочки анализ крови. С легкостью классифицировал яд. К счастью, концентрация оказалась не слишком сильной, очевидно, ребенок позавтракал перед прогулкой, что тоже замедлило процесс всасывания отравы в кровь. Яд попал в организм через пищевод; скорее всего, девочку угостили чем-то очень сладким, чтобы заглушить привкус цианида. Вне всякого сомнения, яд был не растительного происхождения. Его приготовили искусственно, причем использовали на редкость заковыристый состав. Яд не убивал моментально, и, хотя симптоматика давала о себе знать практически сразу, у жертвы в запасе было примерно 12-14 часов. Три из них уже миновали… Я знал этот яд, как, впрочем, знал большинство ядов на свете. Он использовался крайне редко, так как был довольно сложен в приготовлении, и назывался в разных трактатах о ядах по-разному, но чаще всего «Слезой Борджиа». Все это я коротко изложил Поттеру, который сидел, скукожившись, на низенькой деревянной табуретке в самом дальнем углу лаборатории. Я не повышал голос, но был уверен: он слышит каждое мое слово.

- Вы спасёте ее, профессор?

Вместо ответа я задал встречный вопрос:

- Кто хотел отравить вашу дочь?

Разумеется, никаких здравых рассуждений на эту тему ждать от мальчишки не приходилось. Он выглядел серо-зеленым от беспокойства и не знал, куда руки девать.

- Ну что вы сиднем сидите, Поттер, помогите же мне! Порежьте хотя бы вот эти коренья, только порежьте как следует, а не так, как делали это на уроках!

Поттер вскочил, как подброшенный пружиной. Его лицо осветилось неким подобием улыбки.

Мы готовили антидот вместе. Мальчишка оказался толковым ассистентом, выполняя мои указания беспрекословно и точно. Сама привычная обстановка лаборатории действовала, как наркотик. У меня так давно не было настоящего дела, что я наслаждался каждым мгновением, кажется, совершенно забыв, по какому поводу я нарушил данный самому себе зарок никогда ни при каких обстоятельствах не переступать порог поттеровского дома.

 Отправлено: 12.01.09 18:20. Заголовок: Я ощущал себя в свое..

Я ощущал себя в своей родной стихии. Симфония запахов звучала, как хорошо слаженный оркестр. Первой скрипкой вступал терпкий и резковатый гамамелис; ему вторили альтом цветки миндаля, вымоченные в полынной настойке; вели свою нехитрую, но важную партию златоцветы и имбирные корни; кровь дракона давала густоту звучания тромбона; нежной флейтой-пикколо попискивал мышиный хвостик; а синильная кислота из раздробленных косточек китайской вишни ощущалась лейтмотивов аромата, придавая ему остроту и законченность звучания.

- Через полчаса будет готово.

Поттер посмотрел на меня с надеждой и опять уселся на свою табуретку в углу.

- Все ведь обойдется, профессор? Она поправится?

Я коротко кивнул и убрал волосы с мокрого лба.

- Кто пытался отравить вашу дочь?

Поттер пожал плечами.

- Ну что вы мнетесь? Неужели нет никаких соображений или вы просто не хотите мне сказать? У вас масса недоброжелателей и врагов, Поттер, и на вашем месте я бы глаз с ребенка не спускал! Какого черта вы отпускаете ее гулять одну? Сколько ей, наверное, лет шесть?

- Пять лет, профессор.

- Вы совершенно безрассудный папаша. Я согласен, ребенку нужно предоставлять определенную свободу, но оставить без присмотра на улице пятилетнюю девочку…

- Я гулял самостоятельно лет с трех.

- Вы! Вы. То-то я все никак в себя не могу прийти от изумления, что вы до сих пор живы!

Поттер прикусил губу и отвернулся.

- Уясните себе, что война кончилась для всех, кроме вас. У Темного Лорда осталась масса сторонников, и я далеко не уверен, что все они коротают дни в Азкабане.

- Хорошо, профессор. Я буду осторожен.

- Почему вы улыбаетесь, Поттер? У вас так стресс проявляется, что ли?

- Наверное, да, - Поттер снова прикусил губу.

- Зелье готово, полчаса прошло. Я сам напою девочку. Ваше состояние не внушает мне доверия.

- Конечно, профессор. Разумеется, вы сами.


Бледные веки задрожали и открылись, и когда обморочная, бессознательная муть ушла из зрачков, а взгляд стал осмысленным, девочка с трудом приподнялась и неожиданно крепко обняла меня за шею. Я хотел немедленно разогнуться, но так и застыл, совершенно смущенный и сбитый с толку.

- Дедушка пришел, - отчетливо прошептала она куда-то мне в яремную впадину. – Дедушка, что же ты не приходил так долго?

Я расцепил ее руки, тонкие и хрупкие, как березовые ветки, и резко выпрямился. Конечно, я совершенно не похож на Артура Уизли, но, очевидно, сознание девочки еще спутано. Ничего. Это пройдет. Нужно будет сказать Поттеру, чтоб он порасспрашивал ее и попытался выяснить, что все-таки случилось.

- Как ты себя чувствуешь? Нигде не болит?

- Нет. Нигде не болит. Я хочу спать. Дедушка, ты ведь не уйдешь, пока я сплю? Не уходи.
- Дедушка придет к тебе попозже, - машинально ответил я.

Неожиданно сдавило грудь. Я вспомнил, что сегодня утром собирался уехать далеко-далеко отсюда.

Что ж, еще не поздно.

- Поттер, - обернулся я к двери, - будете давать ей зелье один раз в три часа, каждый прием уменьшая дозу на два миллилитра. Начальная доза – четырнадцать миллилитров. Полный цикл составляет семь приемов. Пока не окончен цикл, кормить ее нельзя. Только подслащенная вода – и все. Ничего не перепутайте. Зелье вот здесь, - я протянул склянку.

- Хорошо, профессор.

Поттер взял склянку и встревожено посмотрел на дочь.

- Все в порядке. Не переживайте. С ней все в полном порядке, а спутанность сознания пройдет. Обычная побочка. И не надо меня благодарить. Вам просто крупно повезло, Поттер. Все могло закончиться далеко не так благополучно.

Дверь с шумом распахнулась, и в комнату словно ворвался рыжий вихрь. Джинни Уизли подлетела к кровати, как обезумевшая наседка.

- Мама…

- Лили, моя деточка, моя милая… как ты тут?

- Мама, у меня уже ничего не болит, и живот. Дедушка давал мне пить из чашки… горькое…

Миссис Поттер расцеловала дочь и резкой мальчишеской походкой приблизилась ко мне. Я и глазом не успел моргнуть, как очутился в ее объятиях. Она подняла на меня полные слез глаза и тихо сказала:

- Добрый вечер, Северус. Добро пожаловать домой.

 Отправлено: 12.01.09 18:21. Заголовок: 7 Я сидел на полу, ..

7

Я сидел на полу, прижимаясь щекой к ледяным коленям. В коленных чашечках шумело море, как будто я прислонился к холодному боку Charonia Neptunis, и прямо мне в уши лились и лились неспокойные звуки трубы морского бога. Колено, такое же гладкое, как раковина, чуть заметно подрагивало, словно внутри раковины происходила своя тайная жизнь; может быть, зрел жемчуг, может быть, подгнивали остатки моллюсков или мелкие рыбешки, угодившие в створку из любопытства, от голода, а скорее всего просто так, без всякой причины…

Ожившее колено мертвого Лорда пахло не морем, не водорослями, не соленым горьковатым ветром. Я отчетливо ощущал запах проращенных пшеничных зерен, теплый и какой-то домашний, согревающий сердце.
Я сидел, подпирая головой раковину Charonia Neptunis, проросшую зерном, и точно знал, что на другом колене ожившего лорда покоится старинный, никем ненаписанный трактат Искусства умирания, где на высохших гремящих страницах пергамента нет ничего, кроме слов о прощении.

Я смотрел в нескончаемую даль прямо перед собой, и до самого горизонта даль эта плескалась двумя запретными цветами – зеленым и рыжим. И в шуме волн угадывался грустный недоумевающий голос, повторяющий, что постигнуть искусство умирания не сложно, гораздо сложнее научится прощать и уж совсем сложно научится прощать самого себя…

Голень прорастает зерном, озимые всходят под палящим рыжим солнцем, и мои волосы заплетают зеленые тугие стебли, так что и пошевелиться невозможно… Я попытался рвануться из последних сил, изнывая от боли, я попытался закричать, но мой крик был беззвучен, заглушаемый голосом, шепчущим о прощении.

Я проснулся в холодном поту в своей постели, декабрьским снежным утром, когда за окном должно быть еще темно, но вместо предрассветной серой мглы я по-прежнему видел атласные длинные ленты, рыжие и ярко-зеленые, полосками света прочерчивающие обшарпанный потолок.
Я долго лежал, боясь пошевелиться, и мне казалось, что сейчас эти ленты сползут вниз, изысканно-нежные, обовьются вокруг моей шеи и задушат.

А потом я проснулся во второй раз. Уже давно рассвело. Нужно было вставать и собираться в дорогу. Я ведь все решил… твердо решил для себя.

Конечно. Конечно, решил. Но разве я способен закрыть глаза спокойно, пока ребенок не оправится полностью?

Ребенок. Ребенок ни в чем не виноват. Это только взрослые могут сами о себе позаботиться, а дети… Я не остался бы ради ни одного взрослого на свете, но я не мог уехать, пока была хоть малейшая вероятность того, что моя помощь может еще потребоваться девочке.

 Отправлено: 12.01.09 18:22. Заголовок: - Как ты себя чувст..

- Как ты себя чувствуешь?

Зеленые глаза оживились, рыжие кудрявые прядки подпрыгнули на плечах, как скрученные пружины – девочка проворно села в постели и протянула ко мне тощие ручонки.

- Дедушка пришел!

Странно. Очень странно. Почему ее сознание до сих пор не прояснилось? Прошло много времени, и цикл приема зелья был закончен. Надеюсь, Поттер ничего не напутал?

- Скажи, отец поил тебя зельем?

- Да. Оно горькое… Позвать папу? Он тебя ждал.
- Не нужно. Я зашел только на минуту, проведать тебя.

- Ты ко мне пришел? Тогда сядь поближе. Пожалуйста…

Я поколебался секунду и присел на самый край постели. Она поерзала, подползая ко мне совсем близко, и потянулась ладошкой к моему лицу. Я едва успел перехватить ее руку в паре дюймов от своей левой щеки.

- Тебе там больно, да? Я только поглажу, не бойся.

Да что ж такое…Не мог же я сидеть, удерживая в своих ладонях ее хиленькие запястья? Зря я вообще сюда притащился… По всему видно, что девочке гораздо лучше, и мне нужно убираться прочь, дочитывать старинный трактат. Только вот эта спутанность сознания меня беспокоит…

Я разжал ладони, и тут же маленькие пальцы взметнулись к левой стороне лица. Я вдруг пожалел, что не совершенно не ощущаю этих прикосновений.

- Бедный дедушка, - совсем по-взрослому приговаривала она, поглаживая мертвую скулу, - тебе больно, я знаю, тебя змейка покусала… Мне папа рассказывал. Папа мне часто про тебя рассказывал… какой ты храбрый и добрый… и всегда папу защищал…Он говорил мне, что кроме дедушки Артура у меня есть еще дедушка Северус, он сейчас далеко-далеко, но скоро к нам вернется. А ты все не шел и не шел. Я тебя видела на колдографиях, папа показывал, и мама. Ты хоть и дедушка, но не старый, ты красивый… когда ты пришел, я тебя сразу узнала… что ж ты не шел так долго, я тебя жду, жду… а тебя все нет…

Я застыл, не в силах и слова вставить в ее воркующий монолог. Все внутри меня моментально заледенело и покрылось инеем. Я как будто с разбегу оступился и упал в какую-то другую реальность и совершенно не ориентировался в ней, рискуя свернуть шею. Поттер что, в уме повредился?

- Дедушка, ты замерз? – она натянула край одеяла на мое плечо и проворно забралась ко мне на колени.

Одна рука-былинка прижимала одеяло к моему плечу, другая гладила лицо теперь справа. Щека моментально загорелась огнем, я сам не понимал толком, что испытываю, запах молока и еще чего-то, совершенно незнакомого, разъедал правую ноздрю. Никто еще не подбирался ко мне настолько близко, и тесное соседство чужого тела, пусть совсем маленького, вызывало страшное неудобство, тесноту, я почти задыхался, еле удерживаясь, чтобы не оттолкнуть ее от себя обеими руками, отшвырнуть, как паршивого котенка, блохастого шелудивого щенка.

- У тебя лоб горячий, ты не заболел? – совершенно по-женски обеспокоено и деловито заметила она, не прекращая своих поглаживаний.

Маленькая ладонь зарылась в волосы, пальцы уверенно и нежно ощупывали мою голову, словно изучали ее.

К горлу подкатила волна нестерпимой тошноты, и судорога скрутила левую ногу.

- Пусть головка не болит, не болит, пусть никогда не болит, пусть лучше у меня болит, а у дедушки пройдет, - бормотала она под нос, как будто заговаривала.

Судорога скрючивала уже не ногу – все тело. Или не судорога, что-то другое. Неожиданно для себя я неловко сгреб обеими руками маленькое существо в байковой пижаме и обнял, прижимая к себе так крепко, как будто от этого зависела по меньшей мере ее жизнь. Или моя жизнь.

 Отправлено: 12.01.09 18:22. Заголовок: - Лили, ну-ка вспомн..

- Лили, ну-ка вспомни тот день, когда ты заболела. Помнишь?

- Ага. Дедушка, позвать папу? Он сказал, чтоб я тебя позвала, когда ты придешь.

- Не надо папу, погоди. Давай поговорим.

- Давай. А что ты мне принес?

Я молча вынул из кармана крупный зеленый кристалл и бросил на одеяло.

- Ух ты, какой красивый камешек! Ты подарил или дал поиграть?

- Подарил, подарил. Расскажи мне всё, что ты помнишь про тот день.

Она поднесла камень к глазам и посмотрела сквозь него сначала на меня, потом на свою вытянутую руку.

- Зеленый Северус, зеленая Лили…

- Лили, я жду.

- Ну…я проснулась, потом мы с папой поели, и я пошла гулять. На улице меня затошнило и заболел живот, а дальше я не помню. Потом пришел ты с папой и поил меня горьким из чашки, и от этого я выздоровела. Вот и всё.

- Все? На улице к тебе никто не подходил?

- Нет. Я только вышла из дома, и все вокруг стало, как будто я на карусели катаюсь, я часто в парке катаюсь на карусели, с папой и дядей Роном и с мамой, и иногда с бабушкой…

- Погоди-погоди, Лили. Не тарахти. К тебе точно никто не подходил, не угощал ничем? Конфеты там… или печенье?

- Нет же, дедушка, никто не подходил.

- Ну-ка, посмотри на меня и посиди спокойно, не вертись.

Она послушно вытаращила глаза, очевидно, чтоб не моргнуть, и замерла.

Я осторожно прощупал ее сознание и не нашел ни малейших следов применения “obliviate ”. Либо с ней поработали очень сильные маги, либо…

Я посмотрел еще раз – и похолодел.

- Лили, а завтракала ты вдвоем с папой? Никто посторонний не заходил?

- Нет. Только папа и я. Мы всегда завтракаем вдвоем, а мама еще спит.

- А что ты ела на завтрак? Помнишь?

- Кашу и шоколадку. Бабушка Молли прислала мне шоколадку, половинку я съела вечером, а утром папа дал вторую половинку, мне целую никогда не дают. Тетя Гермиона говорит, заболят зубы.

- Половину шоколадки ты съела вечером – и живот не болел?

- Не-а. Утром болел, вечером не болел. Ну все? Северус, давай с тобой поиграем, как вчера. Ну пожалуйста.

Меня начало трясти и перед глазами поплыли кровавые круги.

- Подожди. Мне нужно поговорить с твоим отцом.

- А потом поиграем?

- Не знаю. Не могу обещать.

- Тогда я позову папу.

Она вздохнула, слезла с кровати, опираясь на мою руку, и босиком помчалась из детской, вопя на ходу:

- Папа! Папа! Пришел дедушка Северус, он хочет с тобой поговорить.

- Я иду, Лили. Не кричи на весь дом.

Растерянный Поттер появился на пороге детской.

 Отправлено: 12.01.09 18:23. Заголовок: 8 - Поттер, вы выяс..

8

- Поттер, вы выяснили, кто пытался отравить вашу дочь?

Он присел в кресло, жестом приглашая меня тоже присесть.

Чтобы хоть немного успокоиться, я бегло оглядел его кабинет, выглядевший так, будто хозяин сюда и не заглядывает. На столе скопилась пыль. Нетопленный камин зиял серым и заброшенным нутром, от него почему-то тянуло холодом. Я поежился и от приглашения сесть отказался. Поттер тоже поднялся и неловко привалился спиной к стене. Он не поднимал на меня глаз.

- Что вы молчите? Вы говорили с Лили?

- Она ничего не помнит, профессор. Совсем ничего.

- Вот как? – выдавил я, стискивая зубы от еле сдерживаемой ярости. – Ничего не помнит?

Он неуверенно кивнул.

Я резким шагом подошел, не обращая внимания на боль в ноге, схватил мальчишку за грудки и приблизил его лицо к своему, не встретив ни малейшего сопротивления.

- Легилименс!

Пару минут спустя я усилием воли разжал пальцы и отшвырнул его от себя, борясь с искушением придушить на месте.

Он посмотрел на меня тоскливо и затравленно и тут же снова опустил глаза.

- Знаете что, мистер Поттер… Вы определенно опасны для окружающих. Я думал, вы изменились, повзрослели, сделали выводы… но я ошибался. Вы по-прежнему выбираете безответственную тактику ultimo ratio Regis в решении любой проблемы. Но раньше, по крайней мере, вы сами кидались грудью на ржавые вилы, а теперь швыряете на эти вилы других. Что ж. Поздравляю. Вы оказались и в самом деле человеком Дамблдора. Он бы вами гордился. Его уроки не прошли даром.

- Замолчите, вы! Заткнитесь!! – лицо Поттера побелело.

Каминная кочерга, прислоненная к каменной кладке, ни с того, ни с сего упала на пол с резким, царапающим ухо грохотом.

- Ну разумеется, что еще вы можете мне сказать. Только, чтоб я заткнулся. Правда глаза колет, не так ли? – сказал я совершенно спокойно. Тонкая струйка пота ледяной змеей сползла по позвоночнику.

- Какая правда?! Вы, как всегда, ничего не понимаете!!

- Неужели? А по-моему, я понимаю всё слишком хорошо.

- Я не хочу… не хочу вас видеть! Идите к черту, убирайтесь отсюда, Вы же сняли новую квартиру в Уорвике, вот и проваливайте, проваливайте прямо сейчас и подыхайте там в гордом одиночестве, задушенный своим…

- Прекрати на меня орать, щенок ты паршивый! Ты вообще соображаешь, что творишь?! Ты полный идиот, тебя надо упечь в Клинику Мунго. Ты отдаешь себе отчет, чем ты рисковал?! Кем ты рисковал?! А если бы я успел уехать?! А если бы послал тебя ко всем чертям?! Неужели война вышибла тебе последние мозги, Поттер?! Зачем ты это сделал?! Что ты мне хотел доказать?! Что?!

Я оперся о спинку кресла, с трудом переводя дух. Красные круги все еще кружили перед глазами.

 Отправлено: 12.01.09 18:23. Заголовок: - Это вы прекратите ..

- Это вы прекратите на меня орать! Я давно вышел из школьного возраста, вы, кажется, забыли! Я ничего не собирался доказывать вам! И не собираюсь! Это совершенно бесполезно, доказывать вам что-либо! Вы никого не слышите, кроме себя! Я ничего не доказывал, я просто не знал, что делать! Как объяснить упертому самодовольному ослу, что его по-настоящему любят, в нем нуждаются, ему абсолютно доверяют! И ваше дурацкое понятие о каком-то там долге совершенно не при чем, какой еще долг! Поймите, вы, все эти годы, пока вы тут чистили чужую одежонку и рядились в свое вечное чувство вины, я думал только о том, что ни один человек в жизни не сделал для меня столько, столько сделали вы! Родной отец не сделал бы больше для собственного сына! Вы же заботились обо мне, заботились по-настоящему! Для Дамблдора я был всего лишь выигрышной ставкой в его большой битве, не больше, не меньше, а для вас я был прежде всего человек! Вы меня защищали не потому, что меня угораздило родиться Избранным, да плевать вы на это хотели! Разве не так?! И теперь вы удивляетесь – не просто удивляетесь, вы не верите, что по-прежнему мне нужны! Необходимы! Вы – единственный, кому я полностью доверяю, доверяю, больше чем собственной жене, больше, чем себе самому! Да, да, я эгоистичен! Я для самого себя хочу, чтоб вы были рядом! Мне спокойно только рядом с вами, поймите вы это!! Вы же сами сказали, что война кончилась для всех, кроме меня, значит, для вас она тоже не кончилась! Будьте же последовательным, Снейп! Своим нежеланием ничего понять вы загнали меня в тупик! Неужели вы не понимаете, что я на все был готов, лишь бы вы не рвались умирать! Я не могу… не хочу терять вас во второй раз! Думаете, вы один на свете легилимент?! Да и не нужно быть легилиментом, чтобы проследить ход ваших мыслей, понять, куда вы стремитесь!

Он резко нагнулся, поднимая упавшую кочергу, и неожиданно зашвырнул ее в камин.

Мне показалось, что кочерга ударила меня по щиколоткам ног, подкосив косой. Я попытался внутренне отгородится от всего, что Поттер только что сказал, но каждое слово будто до сих пор звучало в ушах…

- И вы не постеснялись отравить собственную дочь… чтобы я остался сиделкой...

- Если бы я отравил самого себя, вы бы дали противоядие и все равно свалили бы в ваш гребаный Уорвик, копать себе могилу! Разве не так? … И потом… у меня было готовое противоядие для Лили.

Ну надо же. Все продумал. Все рассчитал. Наверняка, и яд приготовил самостоятельно, вот и об антидоте тоже позаботился заранее, чтобы исключить хоть малейшую настоящую опасность для ребенка.

-Вы и правда человек Дамблдора, Поттер. Научились манипулировать, да? Ловить на крючок? Ударять по самым уязвимым местам? Дергать за ниточки? И вам не стыдно говорить мне все это – в открытую?

- Вы разочарованы?

- Да. Разочарован.

- Вот и убирайтесь отсюда. Уорвик ждет вас, профессор. Нам больше не о чем разговаривать.

Он поднял на меня глаза и тут же опустил, но я успел заметить то, что он попытался скрыть. Я шагнул к нему и обнял за плечи.

- Дурачок… какой же ты дурачок, Поттер… за тобой нужен глаз да глаз, чтоб ты не натворил еще черте знает что…

Конечно, я не сказал ему, что отлично понимаю истинные мотивы его поступков. Понимаю, что никакая сиделка и никакой сторожевой пес ему не нужны. И что смысл в том, что он просто не захотел отправлять недееспособного, никуда не годного пса на бойню – и не погнушался никакими средствами, чтобы добиться своего. Долг, мой глупый мальчик, мой добрый мальчик… ты всегда знал о долге в сто раз больше меня самого… хотя и я знал об этом кое-что – поэтому и понимал тебя сейчас. Но как же ты сам не понимаешь, что это не ты – это я сам, сам твой вечный неоплатный должник? Должник навсегда. Поэтому если для твоего успокоения нужно, чтобы я остался – я останусь… Тебе удалось убедить меня. Все-таки удалось, пусть и не совсем чистым путем.

Нет, я ничего ему не сказал. Просто обнимал за плечи, напряженные и дрожащие, и был ему благодарен, что он не пытается меня оттолкнуть. И надеялся, что мальчишка перестал плакать.

 Отправлено: 12.01.09 18:24. Заголовок: Эпилог - Дед! Дед, ..

Эпилог

- Дед! Дед, привет. Я посижу у тебя немного? Надо поговорить.

- Привет, Лили. И во сколько ты вчера вернулась?

- Ой, дед, ну хоть ты перестань, а? Мне через месяц исполняется 16 лет! Я уже взрослая, и…

- Так во сколько?

- Ну, в половине двенадцатого, и что? Сейчас же каникулы. Ну не сердись, дед… Лучше расскажи, что ты сам вчера начудил? Зарево над твоим флигелем, наверное, даже из Лондона было видно. Ты варил какое-то супер-гениальное зелье?

- Не совсем.

- А что? Ну расскажи, дед… Я как раз вернулась, а у тебя там дым коромыслом… Хотела сразу к тебе бежать, но тут, как на зло, мама вышла на крыльцо и увидела, что меня провожает Скорпиус… ну, ты сам понимаешь, что дальше было.

- Все-таки Малфой?

- Подожди, дед. Это потом. Сначала расскажи, что ты вчера делал. И почему завтракать не приходил? Я уж перепугалась, что ты приболел…

- Да ничего особенного я не делал. У меня в гостях была Минерва МакГонагалл… и мы решили устроить магическую дуэль.

- Что? Дуэль с тетей Минервой? Вы оба с ума сошли?

- Гм. Это наша седьмая по счету дуэль, и я думаю, последняя.

- Вы оба точно сумасшедшие. Ну, и кто победил?

- На этот раз мне, наконец, удалось добиться, что Минерва сбежала от меня через окно, так что больше дуэлей не будет. Ну а потом я втащил ее обратно в комнату, через окно же, и мы немного посидели… поговорили, повспоминали былые времена… очень хорошо посидели, душевно. Ты чего смеешься?

- Теперь я понимаю, о чем папа говорил маме за завтраком. Я случайно услышала…

- И о чем же?

- Он сказал: «Если они еще раз так напьются, я ее больше на порог на пущу!». Дед… ну вы даете… Что пили, огневиски? А не остался глоточек?

- Лили!

- Ну дед… я никогда не пробовала… интересно же!

- А потом твой отец будет говорить, что я спаиваю не только нашу старуху, но и тебя тоже. Вон там, в комоде. Ровно один глоток, Лили.

- Ммм… ух ты… странный вкус. Прямо в голову ударяет… Как твоя нога?

- В порядке.

- Точно? Сегодня ветрено, а у тебя всегда болит на ветер. Хочешь, я сделаю массаж?

- Ладно, сделаешь. Вечером. Ты хотела о чем-то поговорить?

- Да. Ты разве не занят сейчас? Ученики же сейчас придут.

- Не придут. Я отменил занятия. Мы вчера с МакГонагалл и правда перебрали немного. Голова раскалывается.

- Почему зелье не выпил?

- Не надо никакого зелья. Пройдет.

- Значит, я могу провести с тобой целый день?

- Если хочешь.

- Дед! Конечно, хочу. Ты все время занят. Я успеваю по тебе соскучиться!

- Маленькая лиса. Ну, иди ко мне. Рассказывай, что там у тебя.

- Мне до ужаса нужен твой совет, дед. Я попала в такую передрягу…

- И почему я совсем не удивлен, мисс Поттер…

Устроившись на моих коленях, Лили обнимает меня за шею, гладит по голове и бормочет: пусть голова не болит, не болит, пусть лучше у меня болит, а у дедушки пройдет…

Мой нос щекочут мягкие рыжие прядки волос. И обнимая ее в ответ, я понимаю то, что не хотел понимать так долго: усвоив в совершенстве непростое искусство умирания, я, наконец, разрешил себе просто – жить.

fin

 Отправлено: 12.01.09 20:36. Заголовок: sever_snape Проняло..

sever_snape
Проняло до мозга костей. Бесподобно! И поплакала, и подумала, и посмеялась. Спасибо.

 Отправлено: 12.01.09 21:19. Заголовок: Первое впечатление -..

Первое впечатление - самое верное.
Вы же написали его сразу после 7-ой?
Я читала этот фик раньше. Он не потерял своей актуальности.
Спасибо.

 Отправлено: 13.01.09 00:40. Заголовок: Спасибо БОЛЬШОЕ! оче..

Спасибо БОЛЬШОЕ! очень хорошо....после простения стало прямо очень хорошо!
захотелось сказать вам ""СПАСИБО" и зарегистрироваться :)

 Отправлено: 13.01.09 02:47. Заголовок: великолепно! не плак..

великолепно!
не плакательный, выдержанный в хороших тонах.

Скрытый текст

цитата: Жизнь… Полнота ощущений… он умел это давать, совершенно не хотя. И воздух вокруг него всегда дрожал и искрился озоном, как после сильнейшей июльской грозы. восхитительно..так ярко. единственно, может быть вместо не хотя, попробовать не желая? имхо. пожалуй, все же ваш вариант получается короче.  цитата: Я открыл было рот, чтобы ехидно поздравить его с этим открытием, но неожиданно почувствовал, как мучительно напряжен каждый мускул на моем спине а тут небольшая опечатка.

 Отправлено: 13.01.09 03:04. Заголовок: Спасибо!!! Это потря..

Спасибо!!!
Это потрясающе описанное возвращение к жизни - имхо, самое естественное и правильное продолжение канона.

 Отправлено: 13.01.09 11:04. Заголовок: Джекки анахой Tr..

Джекки

анахой

Triamchik

спасибо.

дракон7

Спасибо, солнце, на опечатку)) с моими текстами бывает).
И вообще спасибо

mummi

Спасибо, я рад, что тебе понравилось