Пост N: 115
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
7
Отправлено: 05.05.08 13:46. Заголовок: "Сквозь магический кристалл", СС/ГП, конец 13 главы (от 09 февраля 2013 года)
Название: "Сквозь магический кристалл" Автор: Каина Бета: Воnnie (главы 1-8) Пейринг: ГП/СС (основной) Рейтинг: R Жанр: приключения, драма, юмор Размер: макси Предупреждение: слэш, AU (подкорректировав 6-ую, проигнорировав 7-ую), OCC некоторых персонажей Дисклеймер: Герои - Ро, названье - строчка Пушкина Summary: "Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие… Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, - мы знаем. Мы понимаем. И все равно – грудью на тернии. Так будет всегда"(Лучше Колин Маккалоу мне не написать, да и зачем, если мой фик об этом) О размещении: С разрешения автора
- Помони не нравится твоя агрессивность, Бейн, - вожак поплотнее закутался в теплую накидку. – Тебе было велено сразу же проводить ко мне директора волшебной школы, как только тот появится у пещеры. В каком он состоянии?
- Старик уставший и замерзший. Он летел на метле. Сейчас Бейн проводит его к мудрому Помони. А что делать с Отверженным?
- Пусть Отверженный придет ко мне вместе с магом. Предупреди стадо: Помони запрещает трогать Отверженного или оскорблять его. Этой ночью кентавры узнают почему.
Дамблдор торопливо вошел в пещеру и сразу направился к огню, у которого стоял старейшина. Флоренц, ноздри которого широко раздувались и от изнурительных скачек по глубоким сугробам, и от пережитого волнения, остался у входа. Дамблдор присел у очага и, морщась от неприятного покалывания, поднес замерзшую руку ближе к огню. Все его лицо было мокрым, а бороду, усы и кустики бровей щедро разукрасил иней. Когда к магу вернулась способность говорить, он выпрямился и взглянул предводителю кентавров в глаза. Смотреть в колдовские очи этого грозного существа было невыносимо сложно, но таков закон.
- Помони не думал, что еще когда-нибудь увидит тебя, Альбус. Но, видимо, судьба и впрямь полна сюрпризов. Помони знал, что ты придешь. Великому волшебнику снова понадобилась помощь кентавра? Все повторяется, белоголовый маг. Помони помнит, что люди обычно сидят, когда разговаривают о важных вещах. Видишь камень недалеко у очага? Его приготовили для тебя. Садись.
Не сказав ни слова, Дамблдор едва заметно наклонил голову, благодаря хозяина за заботу, и послушно опустился на теплый камень.
- Ты выдержал паузу почтения и вынес мой взгляд, человек. Это значит, ты не замышляешь зла. Помони разрешает тебе говорить.
- Я тоже не надеялся когда-либо увидеть тебя снова, мудрый кентавр, - признался Дамблдор. – Пойми мои слова верно и не обижайся: я не в восторге от того, что снова здесь. Не буду тянуть время, потому что едва сдерживаюсь от желания узнать все немедленно.
- Спрашивай, человек.
- Я, наверное, не столько спрашивать сюда пришел, сколько умолять тебя. Флоренц, которого отвергло ваше стадо, потерял покой. В течение трех ночей он видит в небе сверкающую точку. Зеленую точку. А теперь я умоляю тебя, Помони, скажи, что у кентавров тоже случаются галлюцинации. Прошу тебя, подтверди, что небо все эти три ночи было свободно от каких-либо светящихся зеленых точек. Пожалуйста, окажи мне эту услугу.
- Помони очень жаль, белоголовый мудрец, но кентавры не умеют лгать. Отверженный три ночи видел точку, которую Помони видит уже пять ночей. Он знает наперед все твои вопросы. Точно так же все это начиналось тогда… И чувства рождаются те же: необъяснимая тревога, напряжение, кошмарные сны, ощущение неминуемой беды. Все так, Отверженный?
Флоренц вздрогнул от неожиданности и, избегая зрительного контакта со старейшиной, уверенно кивнул.
- Подойди к Помони, - потребовал вожак. – А теперь вспомни: вчерашней ночью ты все еще видел сверкающую точку?
- Флоренц может ошибаться, мудрый Помони, но под утро ему показалось, что она чем-то напоминает по форме воронку.
- Все верно, - кивнул вожак. – Я добавлю только одно: воронка изумрудно-зеленого цвета.
Глядя на побелевшего Дамблдора, старейшина подождал, когда тот возьмет себя в руки.
- Помони больше нечего добавить и нечем утешить тебя, Альбус. Никто не ожидал этого так скоро. Что же… ты всего лишь расплачиваешься за свое малодушие. Остается надеяться, что тот, кому суждено быть следующим, смелее и решительнее тебя.
- Я тоже на это надеюсь. Спасибо за помощь, мудрый Помони. Флоренц, мы возвращаемся в замок.
- Нет, Альбус, ты отправляешься один. Флоренц сегодня вернется в стадо… - глядя в расширившиеся от потрясения глаза кентавра, Помони едва заметно улыбнулся ему: - Ты один наделен даром предвидения, равным по силе дару старейшины, а это, как ты знаешь, решает у кентавров все. Небо снова вмешалось: оно даровало мне имя преемника и позволило надеяться на скорый покой. Идем, Флоренц, я назову стаду имя их будущего вожака.
Глядя вслед удаляющемуся Дамблдору, старейшина окликнул его:
- Альбус, мы бессильны что-либо изменить. Судьба распорядилась так, что это только в ваших руках. Не разочаруйте снова волшебный мир, маги.
Проводив глазами старого волшебника, который верхом на метле боролся сейчас с непроглядной мглой и порывами зимнего ветра, старый Помони в сопровождении Флоренца направился в большую пещеру, где его нетерпеливо дожидалось давно уже собравшееся стадо кентавров.
Из кабинета Дамблдора Гарри вернулся, когда его друзья уже были в постелях. Убедившись, что никто за ним не наблюдает, он осторожно достал из-под мантии свою драгоценную ношу и торопливо спрятал ее под подушку.
В ванной комнате он был недолго. Скинув теплый халат и немного поежившись, Гарри юркнул под одеяло.
- Что это был за гость? – раздался сонный голос Рона.
- Люпин, - ответил Гарри, улыбнувшись.
- Можно было не спрашивать – ты просто светишься от счастья. Ну как он? Где пропадал? Почему не давал о себе знать столько времени? Куда он…
- Стоп! – прервал друга Гарри. – А то, боюсь, буду отвечать на твои вопросы до утра. Давай по порядку. Он осунулся, немного постарел, на лице прибавилось морщин, а на голове – седых волос. Но улыбка его осталась прежней. И голос. И глаза.
- Это радует. А Люпин объяснил тебе, почему не писал и не появлялся с того дня… ну там… в Отделе тайн?
- Он попытался. Знаешь, Рон, объяснений было даже слишком много. О многих вещах Римус просто не имел права говорить. Он выполнял какое-то важное и опасное задание Ордена. Но главная причина в другом. Смерть Сириуса перевернула и его, и мою жизнь. Общим было лишь то, что мы оба его оплакивали. Долго и горько. Но мыслили по-разному и хотели разных вещей. Я подыхал у Дурслей от чувства вины, безысходности и одиночества. Тогда больше всех на свете мне нужен был Римус. Чтобы он ответил на кучу появившихся вопросов, чтобы рассказал знакомые и незнакомые истории о Сириусе, чтобы просто слышать его имя из уст человека, который любил его так же, как я. А еще, Рон, мне нужно было к кому-то прижаться…
- Ты все это рассказал Римусу?
- Не все. Точнее, я начал рассказывать, но не закончил.
- Почему? – Рон от изумления сел в кровати.
- Просто понял, что Римусу всего этого не нужно. Там, в его душе, тоже спрятаны жуткая боль и пустота. Они с Сириусом были очень близки. Прошли через такие испытания, пережили смерть дорогих людей, многолетнюю разлуку. Потом на какой-то счастливый миг обрели друг друга, чтобы затем расстаться навсегда. Да какое сердце это выдержит? Римус тоже оплакивал друга, но предпочитал делать это в одиночестве. Так уж он устроен: волк-одиночка, завывающий на луну, когда ему больно и тоскливо. Люпин просил у меня прощения, Рон, за то, что не мог быть рядом. Он чувствовал настолько сильное опустошение, что ему просто нечего было дать мне тогда и вряд ли бы удалось утешить. Вот такое объяснение.
- Бедный Римус. Бедные вы оба, - вздохнул Рон. – Ну хоть немного ему полегчало?
- Похоже, он решил, как может, заменить мне крестного. Римус приехал пригласить меня на Рождество. Он живет в доме Сириуса.
- Один?
- Я понял, что у него время от времени гостит одна небезызвестная нам особа, - Гарри приглушенно захихикал и скорчил выразительную гримасу.
- Тонкс?
- Он называет ее Нимфадора. Правда, когда она не слышит. Мне кажется, что мы с Римусом прекрасно бы провели каникулы. Жаль, что я не смогу выбраться из Хогвартса. Этот чертов зачет.
- Поговори с Дамблдором. Это же глупость – оставаться на все праздники из-за какого-то паршивого боггарта.
- Учитывая количество полученных приглашений, я подумаю о разговоре с директором.
- Вот и отлично. И к нам в Нору чтобы заехал обязательно, - потребовал Рон, вновь вытягиваясь на кровати и сладко зевая.
- Это даже не обсуждается. Куда же я без Норы денусь? – улыбнулся Гарри.
Закутавшись в одеяло, он представлял, как будет праздновать Рождество с Люпином и Тонкс, как потом заедет к Рону, а может быть, даже и к Гермионе. Неплохо бы нанести визит и Невиллу. Интересно, где тот живет? Мысли путались. Гарри нащупал под подушкой подарок Люпина, но доставать его не решился: в темноте все равно ничего не разберешь. Вот на каникулах будет масса свободного времени, тогда и... Уже засыпая, он подумал, что завтра нужно непременно найти надежное место для хранения своего нового сокровища.
Больше всего на свете Альбусу Дамблдору сейчас хотелось остаться в одиночестве. Он ужасно вымок и устал. Лицо, немилосердно пощипанное ледяным ветром, горело огнем, глаза слезились, ныла искалеченная рука. Но хуже всего были раны душевные. Зародившаяся тревога многократно возросла после посещения Помони. И хотя противовесом ей все еще служила определенная доля скептицизма, игнорировать предупреждение кентавров было уже невозможно.
Дамблдор направил волшебную палочку на камин. Изящное движение руки – и пламя словно проснулось, ожило и с новыми силами пустилось в свой неистовый, обжигающий танец. Директор жадно смотрел на огонь.
Вот сейчас он переоденется, сядет в кресло, закутается в плед и постарается укротить бушующие эмоции и привести мысли в порядок. Прежде чем предпринимать дальнейшие шаги, нужно все хорошо обдумать. Вот только сил, похоже, совсем не осталось. Может быть, если посидеть пару минут, станет хоть немного полегче?
Старик тяжело опустился на мягкий диван и прикрыл глаза. Флоренц. Свист ветра и его злобные порывы, обжигающие лицо и руки. Блеск далекой изумрудной звезды. Упрек в мудрых глазах Помони: «Остается лишь надеяться, что тот, кому суждено быть следующим, смелее и решительнее тебя». Счастливое лицо Минервы: «У нас настоящий интеллектуальный бум в школе!» Последнее, что видел старый маг, прежде чем окончательно погрузиться в сон, было взволнованное лицо Снейпа. Он зачем-то тряс Дамблдора и что-то твердил ему о мокрой одежде и простуде. Но вот Северус исчез, зато стало спокойно и очень тепло. Потом все пропало.
Но Снейп никуда не исчезал. Отчаявшись разбудить обессиленного старика, он осторожно стянул с него мокрую мантию, заклинанием высушил его влажную одежду и заботливо укутал пушистым пледом.
Он шел к директору выяснить, что делал в его кабинете свалившийся как снег на голову Люпин в то время, как хозяин этого кабинета исчез в неизвестном направлении. Увы, получить ответы на вопросы так и не удалось. Как не удалось и поставить Дамблдора в известность, что темная метка на руке сегодня жжет сильнее, чем вчера. Очевидно, Вольдеморт, вопреки собственным обещаниям и заверениям, впервые за эти полгода проявляет нетерпение.
Убедившись, что здоровью директора теперь ничто не угрожает, Снейп тихо покинул круглый кабинет.
Спускаясь по лестнице к выходу, он задержался на пару минут послушать бой хогвартских часов. Когда смолк последний звон, Северус едва заметно улыбнулся: без напутствия он снова не остался. И пусть славящийся подобными речами директор сейчас сладко спит в кабинете – его миссию прекрасно выполнили часы древнего замка.
Уже подходя к огромной входной двери, Снейп почувствовал на спине знакомый взгляд – Филч снова был на своем посту. Но оборачиваться Мастер Зелий не стал. Он накинул на голову капюшон мантии и шагнул в ночь.
Пост N: 111
Зарегистрирован: 19.08.07
Откуда: Россия, Нск
Рейтинг:
5
Отправлено: 26.10.09 09:20. Заголовок: каина Спасибо за ин..
каина Спасибо за интригующее продолжение! Просто сил нет, как хочется узнать, что же будет дальше - со всеми героями (как-то я не могу переживать только за снарри, меня волнуют все персонажи). Так что пишите, пожалуйста, так же подробно и много, а мы уж подождем, ахха :)
Пост N: 248
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 19.07.10 18:34. Заголовок: Глава 11 (часть 1)
Глава 11
Когда «нельзя», но очень «хочется» или Когда «не хочется», а «надо»
- 1-
Дверь с грохотом закрылась, и в ту же минуту Снейпа жадно поглотила ночная тьма. Всей мощью своей непроглядности и черноты она словно бросала вызов этому дерзкому человечишке, отважившемуся ступить в ее владения. Да и зимний ветер, как всегда, не отличался гостеприимностью: его ледяные порывы обжигали лицо ночного путешественника, набрасывались на длинные полы его мантии и изо всех сил старались сорвать с головы смельчака широкий капюшон.
Сколько помнил себя Снейп, в такие дни всегда был ветер. Словно между его порывами и жжением черной метки на левом предплечье существовала какая-то непостижимая связь. Словно разыгравшаяся стихия была разумна и, как могла, пыталась остановить верного слугу Темного Лорда. Словно она наверняка знала, что ничего хорошего этого слугу там не ждет. Но обычно Снейп был глух к подобным предупреждениям: завернувшись в черную мантию, он настырно преодолевал сопротивление ветра, отважно вступал в битву со снегом или дождем и упорно шел и шел вперед. Вот и сегодня, прикрывая обледеневшее лицо, он все-таки выбрался из ворот Хогвартса и достиг точки аппарации.
Разгневанный очередной неудачей, ветер предпринял последнюю попытку: он злобно зарычал, образуя вокруг черной фигуры снежную воронку. Но все было напрасно: этот странный маг, достав из кармана мантии волшебную палочку, прокричал в ночную мглу заклинание – и в тот же миг бесследно исчез.
* * *
Частыми вызовами своего тайного хогвартского агента Темный Лорд не злоупотреблял. Каждый такой визит проходил в условиях полной конфиденциальности – не стал исключением и сегодняшний.
Волдеморт теперь так часто менял дома, что Снейп всякий раз встречался с ним в незнакомом месте. И сегодня в особняке, где они виделись последний раз, не оказалось ни Темного Лорда, ни его ближайшего окружения. И тем не менее гостя из Хогвартса явно ждали: едва он приземлился и осмотрелся, как, словно из воздуха, появился домовик. Дрожащими от волнения ручками он молча протянул Снейпу металлический предмет и в тот же миг бесследно растворился в воздухе. Зельевар узнал переданные ему карманные часы, которые вот уже несколько раз служили портключом и исправно доставляли его в очередной дом Темного Лорда. Жжение черной метки на руке заметно усилилось – медлить было нельзя. На секунду Снейп прикрыл глаза, мысленно готовясь к скорой неизбежной встрече, затем нажал на пружинящую кнопку – позолоченная крышка послушно распахнулась. Он еще успел уловить блеск стеклянного циферблата, когда почувствовал знакомый мощный рывок.
После такого стремительного перемещения уверенно приземлиться и сохранить равновесие – это особое искусство. Когда ноги наконец-то коснулись каменного пола, зельевар лишь едва заметно качнулся, но почти сразу совладал со своим телом. Поправив мантию и откинув капюшон, он с интересом разглядывал незнакомый кабинет, когда из темного угла раздался приглушенный голос:
– Северус? А я, признаться, тебя заждался.
Снейп быстро развернулся.
– Прошу прощения, милорд: выбраться раньше не было возможности. В противном случае я бы дал повод для ненужных вопросов и подозрений.
Снейп почтительно склонил голову, чем неожиданно вызвал у Темного Лорда гримасу недовольства:
– Мы уже говорили об этом, Северус. Мне не нужны твои поклоны. Оставим эти формальности для чистокровных магов. Просто садись рядом и задай тот вопрос, который я читаю в твоих глазах.
– Почему вы не позволяете мне приветствовать себя так, как это делают чистокровные маги?
– Очевидно, потому что ты – не чистокровный маг. Скажем так, твоя опущенная голова и твоя коленопреклоненная фигура не вызывают у меня таких эмоций, как вид этих чванливых отпрысков из чистокровных семей, вынужденных пресмыкаться перед полукровкой.
– Но, милорд, они же давно открыли дверь для вас, признали вашу силу и власть. Они, конечно, склоняют головы, опускают глаза, целуют руку…
– Добавь к этому еще и то, как они ползут к моим ногам, когда чувствуют свою вину или становятся жертвами моего гнева. – Улыбка Волдеморта сейчас напоминала оскал хищного зверя.
– Да, милорд, еще и это… – кивнул Снейп. – Но, зная, насколько они надменны и высокомерны, вы не можете тешить себя иллюзией, что подобный сеанс унижения (а они воспринимают это именно так) вряд ли им всем приходится по душе.
– Полно, Северус, о каких иллюзиях ты говоришь? Я что же, по-твоему, слепой? Не вижу гнева в их глазах, который они едва скрывают, не чувствую злости и неприязни, которыми почти наэлектризован воздух? Не слышу скрипа зубов от бессилия и безысходности всех этих Гойлов и Малфоев? Я все это вижу, слышу, чувствую и ощущаю.
– Милорд, а если – мятеж?
– Когда-нибудь это вполне возможно. Но не сейчас – я отлично контролирую ситуацию, Северус. И раз уж ты мне напомнил о двери в элитарный клуб чистокровных магов… Тебе они ее и правда приоткрыли. Но какой ценой? До этого ты долго топтался у порога: ждал милостей и доказывал им свою полезность. В итоге тебя поманили пальцем, впустили в дом и брезгливо указали на ковер у камина: мол, выгнать – не выгоним, но и на кожаный диван своей полукровной задницей посягать не смей.
– Иначе они просто не могут, – едва слышно буркнул Снейп.
– В моем случае все было иначе: когда возникло желание войти, я просто выбил ногой дверь. А чтобы ни у кого не осталось никаких иллюзий, пришлось сразу занять место во главе стола. Да и еще… я знал наверняка, что изнутри дом этот вовсе не так привлекателен, как кажется снаружи, и что населен он отнюдь не «прекрасными господами из Буа-Доре», и что, входя в их мир, я, возможно, совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Вот так-то, Северус.
– Но, если все так, как вы говорите, милорд, если все было известно наперед… зачем же вы выбивали эту дверь?
– Потому что она была закрыта для меня. Видишь ли, Северус, любую закрытую дверь я воспринимаю как вызов. А дальше – дело техники: либо подбирается универсальная отмычка, либо ногой... В молодости я отдавал предпочтение первого способу, теперь все чаще прибегаю ко второму. Но это не значит, что я не ценю тех, кто предпочитает обходить препятствия или долго подбирает к замкам мудреные ключи. Одно твое проникновение в Хогвартс и жизнь под самым носом у Дамблдора чего стоят. Постарайся и дальше не разочаровывать меня, Северус.
– Милорд, я…
– Вот и хорошо. Как бы мне хотелось привести тебя сегодня же к этим чистокровным спесивцам, уверенным в предательстве полукровки, и заставить заткнуть свои рты. Но нет, не пройдет и суток, как все станет известно Дамблдору и его чертову Ордену. Так что выходить из тени еще рано. Продолжим разговор после приема: мне давно уже пора на сцену. А ты давай-ка садись поудобней да насладись вволю спектаклем.
Волдеморт поднялся со стула и вышел из темного угла. Свет упал на его бледное лицо, и Снейпу понадобилось все мужество, чтобы сдержаться и не показать, насколько потрясла его очередная метаморфоза, произошедшая с Темным Лордом за прошедший месяц. Видимо, усилия зельевара даром не пропали – Волдеморт не заметил на лице своего гостя никаких следов смятения.
Впрочем, чем более отталкивающим становилось лицо темного волшебника, тем по-звериному изящными и грациозными были его движения. Стремительный разворот. Едва уловимый взмах волшебной палочки. Невербальное заклинание. И вот уже темные шторы, беспрекословно подчиняясь его воле, пугливо расползаются в разные стороны, обнажая стекло потайного окна. Убедившись, что ночной гость занял свой наблюдательный пункт, Темный Лорд бесшумно выскользнул из кабинета.
Несколько минут спустя Волдеморт вошел в просторный зал и опустился в хорошо знакомое всем Пожирателям кресло. В такие минуты он вызывал особый трепет у всех, кто был рядом. Обычно их Повелитель предпочитал стоять или занимал место во главе стола. Но в это кресло, более напоминающее королевский трон, он садился в тех случаях, когда предстояло вершить судьбы приближенных: допрашивать, судить, карать, казнить. И хотя уже давно Снейп не присутствовал на подобных «званых вечерах», хотя все это время наблюдал за происходящим через зачарованное стекло и был в относительной безопасности, даже он всякий раз с трудом мог сдерживать волнение и трепет. Что же тогда говорить о тех, кому надлежало предстать перед грозной фигурой темного Повелителя?
Пост N: 249
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 19.07.10 18:37. Заголовок: – 2 – В эту снежную..
– 2 –
В эту снежную ветреную ночь Дамблдору так и не суждено было выспаться.
Проснулся он от громкого гула: взволнованные директора на многочисленных портретах вот уже четверть часа пытались разбудить обессиленного старика. Стоило тому лишь приоткрыть глаза, как его предшественники, перебивая друг друга, вывалили на все еще не пришедшего в себя Дамблдора последние события.
– Господи директор, мистер Филч пытался подняться к вам.
– Дважды, Альбус, дважды. Но эта несносная горгулья…
– Он был очень взволнован. Думаю, вам, коллега, стоит его разыскать немедленно.
– И профессор Трелони просила о встрече. О, эта настойчивая женщина очень долго пыталась уговорить вашего неумолимого стража, но куда там…
– Так никого и не пустила? – усмехнулся Дамблдор, поднимаясь с дивана и оправляя одежду. Потом, словно что-то внезапно вспомнив, он с недоумением дотронулся до совершенно сухой мантии, осторожно коснулся неизвестно откуда взявшегося пледа.
– Похоже, на профессора Снейпа не действуют никакие ваши ограничения, да и с горгульями он умеет договариваться, – сообщил профессор Диппет, опережая вопрос Дамблдора.
Старик благодарно кивнул своему предшественнику и улыбнулся. Затем, поблагодарив обеспокоенных коллег, он поспешил покинуть кабинет и отправился на поиски своих недавних визитеров.
Уже на полпути к кабинету профессора Трелони Дамблдор понял, зачем его так настойчиво разыскивал Филч. Оказалось, что в эту ночь бодрствовали не только бывшие директора, заточенные в позолоченные рамки магических портретов. Нет, похоже, все герои бесчисленных картин Хогвартса были охвачены эпидемией бессонницы. Не обращая никакого внимания на свидетеля столь необычного ночного оживления, они постоянно переговаривались, иногда даже покрикивали и время от времени перемещались, перебегая на соседние полотна. Активнее всего были, конечно, женщины. Изящные, тонконогие пастушки, важные дамы в кринолине и бесчисленных оборках, кокетливые молоденькие колдуньи и грозные, устрашающего вида старухи-ведьмы, презрев границы, обозначенные золочеными рамками, устроили ночь свободных визитов и посещений. Да и мужчины тоже не бездействовали: часть из них отправилась на волнительные свидания с приглянувшимися красавицами. Таких, правда, было немного – большинство же предпочло в первую очередь утолить свои гастрономические потребности. Потому скопление доблестных мужей обнаруживалось сейчас на полотнах, где были запечатлены шумные пиршества. За столами, щедро заставленными аппетитными угощениями, наблюдалось довольно странное соседство: средневековые рыцари оживленно болтали с охотниками и астрономами, грозный одноглазый флибустьер, дружески приобняв знатного вельможу, вещал соседям за столом о своих морских приключениях и подвигах.
– И вот такая ерунда творится сегодня всю ночь, – неожиданно прозвучало в полутемном коридоре.
Дамблдор обернулся. За его спиной стоял Филч. Директор кивнул смотрителю и, взмахнув палочкой, разбудил едва мерцающие факелы.
– Когда это началось, Аргус?
– Да сразу после боя часов на башне. Вместо того чтобы затихнуть и отправиться на покой, они вон что затеяли, куклы крашеные.
– Тише, Аргус, – Дамблдор предусмотрительно остановил рассерженного Филча, – не стоит никого обижать. Да и ничего сверхъестественного не произошло: они и раньше гостили на соседних полотнах.
– Вот именно, что на соседних, – сердито буркнул Филч. – Но вы приглядитесь повнимательней, господин директор. Хотя бы вот на эту парочку, что кутит сейчас в замке Суолк.
– Корсары?
– Ну да, – кивнул Филч. – Но картина с их кораблем находится двумя этажами выше. А вот эти русалки. Вы помните, откуда они?
– С полотна из зимнего сада профессора Спраут, – уверенно ответил Дамблдор.
– Так что же они делают здесь, в коридоре третьего этажа? – возмущенно поинтересовался Филч. – Как вообще сюда попали корсары и русалки? Конечно, они и до этого не сидели на месте, но перебежать с этажа на этаж, да еще и ночью – такого точно не было. Что происходит, господин директор?
Дамблдор недоуменно пожал плечами.
– Пока я знаю только то, что и ты: все фигуры на картинах ведут себя странно.
– Если бы только они… – вздохнул Филч. – Из-за этого события я бы не стал вас беспокоить – от них особого урона нет. А вот с привидениями действительно творится что-то странное.
– Значит, тот отдаленный грохот, который я сейчас слышу, это… – начал было Дамблдор.
– Точно, – кивнул смотритель, – это ваш любимчик – Почти Безголовый Ник – так развлекается. И куда только подевались хваленые манеры этого аристократа? Носится по коридорам не хуже Пивза, бьет на ходу по металлическим предметам и всем, кто встретился ему на пути, твердит что-то о скором освобождении и необходимости покаяния.
– О скором освобождении? О покаянии? – Дамблдор выглядел озадаченным. Невероятно, но вполне логично.
– Логично? – возмутился Филч. – Выходит, истеричная, рыдающая Серая Дама и перепуганная Миртл с едва слышным голоском – это тоже логично? Так объясните же эту логику, господин директор, потому как мне, жалкому сквибу, все происходящее непонятно.
Он внезапно осекся, увидев побелевшее лицо Дамблдора. Тот очень старался скрыть и тревогу, и смятение, но куда там… Посмотрев Филчу в глаза, старик пообещал:
– Как только я сам разберусь, ты все узнаешь, Аргус. Но в любом случае не волнуйся понапрасну. Если я не ошибаюсь в своих предположениях, довольно скоро это должно закончиться, и к рассвету все наши картины и привидения будут вести себя привычно.
– А по ночам? Все эти «чудеса» могут повторяться?
– Боюсь, что да.
Филч выглядел озадаченным.
– Но ведь когда-нибудь это прекратится?
– Когда-нибудь, конечно, прекратится. Все заканчивается, Аргус. Рано или поздно.
Филч подозрительно прищурился.
– Скажите, Альбус… Хогвартс попал в какую-то новую переделку?
– До недавнего времени я очень надеялся, что нет. Но теперь подозреваю, что попал. И переделка эта далеко не новая. Просто застала она меня врасплох.
– А предотвратить ее нельзя?
– Боюсь, это не в моих силах, Аргус.
– Вот уж не думал услышать такое от вас. Жаловаться на отсутствие сил – это скорее привычка сквиба. Но чтобы величайший волшебник…
– Бывают такие обстоятельства, в которых и величайшие волшебники выглядят ненамного лучше сквибов. Доброй ночи, Аргус, а мне еще необходимо навестить Сибиллу.
– Самое время, господин директор, – хмыкнул Филч. – Боюсь, что наша прорицательница наконец-то допилась до чертиков. Я видел ее недавно, так она такого мне наговорила. Хотя в этом нет ничего удивительного, подумайте сами: столько лет запивать огневиски хересом!
Пост N: 250
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 19.07.10 18:38. Заголовок: Глава 11 (часть 1)
– 3 –
Как ни стался Северус Снейп объяснять себе поступки Темного Лорда, он должен был признать тот факт, что подобному объяснению поддавалось далеко не все. Отчего, например, тот настаивал не непременном участии своего хогвартского слуги во всех собраниях Пожирателей, когда планировались секретные операции? Зачем призывал Снейпа в те дни, когда очередная партия завербованных «борцов за чистоту крови» корчилась от боли в предплечье, обезображенном клеймом? Как объяснить и внезапно проснувшуюся любовь Волдеморта к задушевным разговорам с хогвартским агентом, и те многочисленные вольности, которые он прощал Снейпу?
Волдеморт вернулся в кабинет с тяжелым канделябром в руках и водрузил его напротив Снейпа. Пять горящих свечей осветили лицо зельевара. Темный Лорд какое-то время внимательно разглядывал ночного гостя, а затем опустился на соседнее кресло и недовольно поджал губы.
– Ты выглядишь усталым, Северус. Вижу, совсем загонял тебя полоумный старик.
– В этом деле он мастер, – нехотя кивнул Снейп, – спуску никому не дает. Но я давно привык к его причудам. А вот зачеты и предпраздничная кутерьма действительно выматывают.
И вновь пугающая улыбка-оскал на лице Волдеморта.
– Да-да, знаменитое Рождество в Хогвартсе. А знаешь, Северус, в детстве я любил этот праздник. Точнее, не его, а то, что за ним следовало. После моря мишуры и непрекращающегося шума наступало самое драгоценное время – каникулы, тишина, свобода. И, конечно, древний Хогвартс со всеми его тайнами и загадками в полном твоем распоряжении…
Темный Лорд задумчиво закатил глаза и несколько минут предавался воспоминаниям. Снейп терпеливо дожидался, когда собеседник соизволит продолжить разговор. Молчание длилось недолго.
– Какие у тебя планы на каникулы, Северус?
– Я остаюсь в замке, милорд. Нужно закончить кое-какие исследования и хоть немного восстановить силы. Впрочем, если я вам нужен…
Волдеморт поднял руку, останавливая таким образом Снейпа.
– Что же, самые обычные планы профессора Хогвартса. Ничего не имею против твоих исследований и уж, конечно, против желания отдохнуть. Повторяю, Северус, ты плохо выглядишь. Так что набирайся сил – совсем скоро они мне понадобятся. А сегодня я дам тебе небольшое задание. Мне нужно собрать кое-какую информацию о всех чистокровных выпускниках Хогвартса за два года.
– Какую именно, милорд?
– Не спеши, Северус. Всему свое время. У нас впереди целая ночь. Получишь ты свое задание. А пока позволь мне насладиться обществом умного собеседника и отведай уже чаю. Здешний домовик знает толк в приготовлении этого напитка.
Снейп сделал глоток из маленькой чашки, затем, пригубив еще немного ароматного напитка, подержал его во рту, стараясь узнать все составляющие компоненты предложенного угощения. Потом он неторопливо опорожнил хрупкий сосуд и благодарно кивнул сидящему напротив хозяину.
– Ну как? Что скажет мой Мастер Зелий? – осведомился Волдеморт.
– Неплохо, – кивнул Снейп. – Любопытное сочетание трав. Я, признаться, небольшой поклонник подобных «коктейлей», но здесь все сбалансировано и гармонично. Только вот…
– Что же ты замолчал? – Волдеморт смотрел на Снейпа с неподдельным интересом, словно тот сдавал экзамен. – Тебе что-то не понравилось?
– Прошу прощения, милорд. Я в гостях, и было неправильно высказывать…
– Можешь говорить совершенно свободно, Северус. В конце концов не я же готовил этот чай.
– Благодарю, милорд. Так вот, не умаляя достоинств напитка, скажу лишь, что, на мой вкус, с корнем имбиря домовик перестарался. На две чашки подобного размера хватило бы четыре ломтика. А здесь их не меньше шести. Так поступают в двух случаях: когда хотят скрыть в напитке присутствие еще какого-либо ароматного ингредиента или…
– Или… – голос Волдеморта немного осип, и ему пришлось откашляться.
– Или когда… очень любят корень имбиря.
Волдеморт поспешно прервал зрительный контакт с зельеваром и, откинувшись на спинку кресла, поинтересовался:
– Как тебе сегодняшнее посвящение? Скажи честно, кто-нибудь из новичков приглянулся?
Ночная беседа медленно, но верно принимала неожиданный для Снейпа поворот. Он без труда почувствовал в чае ингредиент, который пытались «спрятать». Кроме того, горящие свечи распространяли едва уловимый, но довольно специфический аромат.
«Мерлин, что еще такого задумал этот сумасшедший?».
– С каждым разом число ваших сторонников растет, милорд, и это хорошо. Что же до приглянувшихся… Прошу прощения, но здесь любые прогнозы будут преждевременными. Пусть пройдут боевое крещение, покажут себя в деле. Я заметил, что горячности многим из них не занимать. Остается надеяться, что их задор не исчезнет.
– Здесь я полностью с тобой согласен, тем более, что возможность проявить себя у моих новобранцев очень скоро появится. Но, когда я спрашивал тебя о приглянувшихся новичках, я имел в виду другое. Не удивляйся, мой дорогой Северус, но геи в волшебном мире – настолько редкое явление. Просто какой-то элитарный клуб, чье существование окружено почти непреодолимой завесой тайн. Книг, которые бы ответили на все мои вопросы, я так и не нашел, и эта ситуация не может не расстраивать. Видишь ли, Северус, твой Лорд очень не любит вопросы, на которые он не находит ответов. Так что придется тебе сегодня поделиться интересующей меня информацией.
Сердце Снейпа тревожно забилось. Все завязывалось в довольно опасный узел: чай, аромат свечей, а теперь еще и информация о магах-геях. Тем не менее, лицо привычно спряталось за маской услужливой предупредительности.
– Все, что в моих силах, милорд.
– Вот и замечательно, Северус. – Волдеморт заметно оживился. – Меня в первую очередь интересуют некоторые тонкости. Скажи, что бывает раньше: создание нового заклинания или осознание того, что тебя влечет к представителям своего пола?
– У всех по-разному, милорд. Насколько мне известно, все мои знакомые вначале создали заклинание.
– А Дамблдор?
Снейпа вопрос не удивил – он словно ждал его. Чем дольше он общался с Темным Лордом, тем больше убеждался, что к директору Хогвартса черный маг испытывает интерес гораздо больше, чем к кому бы то ни было.
– Наверняка я не знаю, милорд, но подозреваю, что у Дамблдора все было как раз наоборот, и ему адаптация в мире магов-геев далась намного проще, чем мне.
– О своем первом заклинании ты мне, помнится, уже рассказывал. А кто был твои первым сексуальным партнером, Северус?
Как ни заверял Снейп Темного Лорда, что готов к любым вопросам, скрыть смущение ему не удалось.
– Его имя вам ничего не скажет, милорд. Этот человек был намного меня старше. Для инициации я ездил к нему в Испанию…
– Что же ты замолчал? – в голосе Волдеморта слышалось нетерпение. – Каково было юноше, не испытывающему на тот момент интереса к представителям своего пола, лечь под совершенно незнакомого, пожилого иностранца?
– Это был не просто пожилой незнакомец, милорд. К обряду инициации создающие относятся очень ответственно. Проводить ее поручают далеко не каждому. Обычно это очень терпеливые и тактичные люди, прекрасно разбирающиеся в подростковой психологии… и
– Способные хорошо оттрахать невинную задницу? – Волдеморт прищурился и, по-змеиному не мигая, смотрел на собеседника.
И хотя заведомая грубость не могла не смутить Снейпа, разглагольствующего сейчас о весьма деликатных вещах, тот не подал и виду. Напротив, заставив себя улыбнуться, он уклончиво заметил:
– Не совсем так, милорд. Это наставники, которые не только возвращают магию инициируемому, но и очень терпеливо, осторожно погружают его в мир незнакомых наслаждений. Очень скоро юноша убеждается, что подобные отношения – это действительно особое искусство. Мальчику открывают тайны его собственного тела, обучают всем тонкостям однополых сношений, отвечают на все вопросы, исполняют все капризы, все объясняют и показывают, позволяют все изведать, все испытать.
– Как долго длится инициация?
– Три дня, милорд.
– Три дня непрекращающегося траха? Да как же юнцы выживают?
– Ну, там многое, что еще происходит, помимо этого. – Щеки Снейпа порозовели, а глаза упорно избегали смотреть в узкие щелочки дотошного собеседника. – Но в целом, вы правы, милорд. Любое действо, любая фантазия непременно заканчивается именно этим. Мальчики не просто выживают – за эти дни меркнут любые пережитые ими влюбленности и симпатии. Испытанные ощущения словно меняют суть человека: за эти три дня мастеру удается разжечь внутри инициируемого какой-то огонь.
Волдеморт, переваривая услышанное, долгое время молчал, глядя на пляшущие огоньки свечей.
– Так тебе понравилась твоя инициация?
– Да, милорд. Мне было так хорошо, что все казалось уже простым и очевидным: я стал геем.
– Значит, стал геем, говоришь? – переспросил Волдеморт задумчиво. – И так со всеми? Неужели не было исключений?
– Исключения, конечно, бывали. Нет, не после общения с наставником. Я говорю о тех, кто до них так и не дошел – кто просто отказался от дара. Таких единицы, но они были.
– Глупые щенки! – Глаза Темного Лорда полыхали гневом. – Как? Как можно отказываться от этого дара? Назови мне хоть одну причину для такого отказа!
– Не все они глупцы, милорд. А причина… Взять хотя бы любовь к женщине.
– Чушь! – горячился Волдеморт. Он снова какое-то время не мигая смотрел на Снейпа и неожиданно признался: – Я заплатил бы любую цену, чтобы стать обладателем этого дара. Подумать только: иметь способность создавать новые заклинания!
Глаза Темного Лорда горели, дыхание сбилось, на лбу выступила испарина.
– Еще одна закрытая дверь, милорд? – грустно улыбнувшись, спросил Снейп.
– Да, Северус, еще одна дверь. Ее не просто закрыли – ее замуровали. Надеюсь, ты не думаешь, что это может меня остановить. Если будет нужно, пойду на штурм. Я собираюсь войти в эту дверь, и узкому кругу создающих рано или поздно придется потесниться.
– Милорд, я имел счастье не единожды лицезреть доказательства вашей удивительной настойчивости и целеустремленности, но, боюсь, в данном случае этого будет недостаточно. Дар к созданию новых заклинаний проявляется у мага незадолго до совершеннолетия…
– Вижу, я тебя заинтриговал, Северус. – Волдеморт в эту минуту выглядел не просто довольным, а скорее счастливым. – Уж и не знаю, стоит ли делиться с тобой своими планами на этот счет. Ты ведь всегда недооценивал пророчества и гадания.
– Именно, Северус. А ты полагаешь, что только Дамблдору дозволяется иметь рядом с собой известную прорицательницу?
Снейп вымученно улыбнулся.
«Снова Дамблдор. Персональный катализатор ненависти Темного Лорда. Его вечный вызов. Постоянный объект для сравнений, насмешек, проклятий. Головная боль Волдеморта. Его скрытый ото всех объект обожания. Его идол».
– Очень скоро я познакомлю тебя со своим кудесником. Он говорит редко, но метко. Пару месяцев назад старик по моей просьбе гадал. Он поведал мне о том, что здесь, в Британии, в одной из чистокровных магических семей подрастает маг, обладающий способностями создавать новые заклинания.
Губы Снейпа дрогнули, что-то сильно кольнуло в груди. Сдержав стон, он едва дождался, пока боль отпустит и, придав лицу безмятежное выражение, постарался очистить сознание, изгнать из души так не вовремя разбушевавшиеся эмоции.
– Новый создающий? – как можно более спокойным голосом переспросил он. – Что же, прекрасная новость, милорд.
– Прекрасная? Северус, да ты, похоже, не понял меня. Это не просто новый создающий. Это чистокровный создающий. Чувствуешь разницу?
Отправлено: 19.07.10 20:36. Заголовок: Какой у вас интересн..
Какой у вас интересный Волдеморт. Обычно его изображают либо совершенно безмозглым маньяком, либо таким милым влюбленным мужчиной. А вот тут у него появляется характер. Безумно приятно наблюдать это. Хотя действительно странно, что при таком коктейле эмоций, которые испытывает Темный Лорд к Дамблдору, он все-таки не гей. Надеюсь, Волдеморт не заставит Северуса проводить с собой обряд... Это будет жутко... и интересно - и я даже не уверена, чего больше. каина пишет:
цитата:
геи в волшебном мире – настолько редкое явление. Просто какой-то элитарный клуб, чье существование окружено почти непреодолимой завесой тайн.
гей-клуб)) вход только по пропускам)) каина пишет:
цитата:
Я видел ее недавно, так она такого мне наговорила. Хотя в этом нет ничего удивительного, подумайте сами: столько лет запивать огневиски хересом!
Аргус тут с чувством юмора) Спасибо за продолжение! После вашего фика у меня неизменно поднимается настроение
Отправлено: 20.07.10 11:08. Заголовок: Спасибо огромное за ..
Спасибо огромное за долгожданное продолжение!!! Северус - прелесть! Такой чувственный и деликатный, лапочка!!! Не пропадайте пожалуйста надолго! Ждем продолжения интересной истории!!!
Ага, ты, Кайна, только далеко не убегай и пиши, а уж мы всего на минутку отойдем за кандалами и всем будет хорошо :) Мы тебя будем кормить фимиамом, а ты нас продолжение фика
Пост N: 251
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.07.10 20:58. Заголовок: Spy Master Ох как я ..
Spy Master Ох как я рада, что такой мой Волдеморт понравился. Признаться, я тянула до победного, прежде чем вводить его в историю. Все герои, кроме него, были прочувствованы, всем нашлись в жизни прототипы. А вот с главным злодеем было сложно. Но в любом случае и при любом раскладе это мужчина с характером. который я и дальше намериваюсь развивать. Spy Master пишет:
цитата:
Хотя действительно странно, что при таком коктейле эмоций, которые испытывает Темный Лорд к Дамблдору, он все-таки не гей.
Взаимоотношениям Дамблдора и Темного Лорда я уделю еще ни одну страницу, поэтому не будем забегать вперед. Spy Master пишет:
цитата:
Надеюсь, Волдеморт не заставит Северуса проводить с собой обряд...
Эх, читатели... Иногда мне кажется, что вы определенно в родстве с Сибиллой Трелони. Всё, больше спойлерить не буду. Спасибо за отзыв. Очень важно знать, что у фика есть свои поклонники. Буду и дальше стараться поднимать настроение по мере сил.
Пост N: 252
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.07.10 21:09. Заголовок: Тень Севера И вам сп..
Тень Севера И вам спасибо за то, что читаете и ждете. Северусу здесь было ой как нелегко. Но он держится. (Хотя, если подумать, а где ему, бедолаге, просто?) Перерыв и правда получился неприлично большим. Но второе дыхание наконец-то открылся - и марафон продолжился. А продолжение уже в пути.
Hesther За кандалами? Нинада, я больше так не буду. Фимиам - это хорошо. На это дело я согласна.
Пост N: 34
Зарегистрирован: 22.03.10
Откуда: Ukraine
Рейтинг:
1
Отправлено: 21.07.10 14:32. Заголовок: Вчера всю ночь читал..
Вчера всю ночь читала. До пяти утра Вот только встала и решила написать отзыв Потрясающе. И Снейп готовый до последнего защищать Гарри, и данная ему характеристика Малфоем, и зеркало Кассандры. Интересно это намеки для читателя, или Снейп сам догадается. Правда често не поняла чем Сева мыл в душе Гарри и почему тот его кусанул И, кстати, в главе где от оранжерии оставляют 4 кустика, вы Луну назвали шестикурсницей голосом Снейпа, а она никак не может быть шестикурсницей, если золотое трио на шестом. Она пятикурсница, как и Колин. Но это мелочи, возможно нужные для сюжета, текст потрясающий, много героев и нихто не мешает, и хочется про них про всех читать и читать, но особенно про основную пару
Пост N: 253
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 21.07.10 22:16. Заголовок: Susannasan Очень рад..
Susannasan Очень рада, что нравится и что интересно. Оххохонюшки, если Северуса жаль уже сейчас, даже и не знаю, что сказать насчет грядущих событий. Придется запастись терпением.
Пост N: 254
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 21.07.10 22:46. Заголовок: Mary1712 Жаль, что н..
Mary1712 Жаль, что ночь вы провели без сна, хотя не буду кривить душой: меня как автора это не может не радовать. А поскольку за последние сутки я получила уже не первое "обвинение" в ночи без сна, проведенной по вине Кристалла, то лишний раз убеждаюсь, что была права, "разморозив" свой приостановленный фик. Очень рада, что даже те немногие события, что уже описаны, нравятся, но все самое интересное и волнительное еще впереди. По поводу зеркала Кассандры пока умолчу, а то будет неинтересно. В душе Снейп смывал с него остатки слизи (и делал это веществом, включающим в свой состав масло). А куснул его Гарри, потому что от страха был не в себе. Только этим и можно объяснить этот вопиющий факт. Ну сами посудите, разве кто-нибудь из нас, будучи в здравом уме, посмел бы кусать Снейпа! Обнаженного Снейпа! За Луну спасибо - обязательно поправлю. Уже забывается нюансы канона, да и без беты работать непросто. Замечательно, что моё "многоперсонажье" и "многодеталье" отпугивает не всех. Ну а основной пары скоро будет так много, что прочим пейрингам и отдельным персонажам придется почтительно отступить на второй, а то и на третий план.
Пост N: 255
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.07.10 23:01. Заголовок: 11 глава (продолжение)
Снейп наморщил лоб – ему сейчас предстояло лицедействовать: перед очень проницательным зрителем необходимо было разыграть и процесс серьезного размышления, и сцену внезапно снизошедшего озарения. Причем изобразить все это нужно было так безупречно, чтобы Волдеморт даже не усомнился в том, что его верному хогвартскому слуге факт появления чистокровного создающего стал известен только сейчас.
– Я понял, милорд, сколь серьезные последствия может повлечь за собой эта новость. Нынешние разговоры о том, что борьба за чистоту крови ведет в конечном итоге к деградации древних родов и ослаблению их магии – все эти разговоры в одночасье потеряют под собой какую бы то ни было основу.
– Да нет, Северус, боюсь, ты недооцениваешь своих породистых знакомых. Этих гордецов и так-то нелегко держать в узде, а уж когда во время скачки рвется ремень… Полагаю, что даже самые дерзкие наши прогнозы не дадут представления о том, сколько шуму наделает появление этого загадочного мальчика. Грош цена тогда всем их присягам и клятвам. Помнится, ты говорил мне о возможности мятежа…
– Но ведь его можно как-то предотвратить?
– Все можно предотвратить, Северус, когда тебе известно как. Чем дольше маги с безупречной кровью в жилах не будут знать об уникальном даре одного из своих породистых щенков, тем это лучше для тех, чья кровь оставляет желать лучшего.
– Но, милорд, скрыть столь необычный дар практически невозможно. Когда мальчику исполнится семнадцать, он создаст свое первое заклинание, и, как только это будет сделано, его одуревшая от счастья семья тут же раструбит долгожданную новость на весь магический мир. Можете не сомневаться, милорд.
– Ни о каком сокрытии речь не шла. Это было бы так же нелепо, как, скажем, желание спрятать пробившийся из-под земли ключ. Единственный выход из столь непростой ситуации – самому вдоволь напиться сладчайшей воды, а после заставить ее литься на собственную мельницу.
Снейп недоверчиво покачал головой, но вынужден был признать:
– Вы, похоже, все продумали, милорд. Признаться, ваш неожиданный интерес…
– Мой интерес к тому, как создающие открывают в себе дар, не неожиданный и отнюдь не праздный. Сам посуди, если в нашем мире время от времени появляются латентные волшебники, то почему бы не предположить вероятность появления латентов-создающих?
От удивления бровь Снейпа взметнулась вверх.
– Я об этом никогда не слышал, милорд. Вы хотите сказать, что внезапно открыли в себе способность…
– Нет, Северус, – раздраженно перебил Волдеморт, – не открыл. Пока не открыл. Но надежда – великая вещь, не так ли? Постой-ка, не отворачивайся. Что с тобой? Тебе нездоровится?
– Все нормально, милорд, – соврал Снейп, – просто немного жарко.
По мере того как росла напряженность в разговоре, он заметил, что медленно, но верно теряет способность концентрироваться. Взгляд зельевара время от времени начинал бесцельно блуждать по кабинету, затем стало не хватать воздуха. Рука потянулась к мантии и расстегнула пару верхних пуговиц. Темный Лорд проследил за своим гостем, довольно хмыкнул и продолжил разговор:
– Магглы наивно полагают, что венец творения природы – это они, люди. Глупцы! Самые совершенные ее дети – это мы, волшебники. Но, подарив способность творить чудеса, наши создатели одновременно забрали у нас и часть свободы. Подумать только: все эти безмозглые магглы могут трахаться сколько угодно и с кем угодно. Почему же в нашем мире все иначе, Северус? Любые сексуальные «извращения», как говорят магглы, у нас пресекаются на корню. Кстати, как долго восстанавливается магия у тех, кто рискнул и согрешил?
– Около десяти дней, милорд.
– Десять дней без магии могут показаться вечностью. Сурова природа к волшебникам. Ты так не считаешь, Северус?
– Я бы сказал – строга. Но, с другой стороны, она же предоставила нам право выбора: хочешь абсолютную свободу в сексуальной жизни – становишься магглом. Магия же живет в тебе, если смиряешься с ограничениями. А вот почему так происходит, не знает никто. Этот вопрос из серии неразрешимых. Нам просто предоставили возможность жить в мире магов. Создавшие его продиктовали ряд законов. Тот, о котором мы сейчас говорим, лишь один из многих. Впрочем, если законы не по душе, всегда можно покинуть магический мир.
– А почему бы не рискнуть и не бросить им вызов? Магглы, по слухам, пересматривают свои законы, вносят изменения, поправки, отменяют прежние, принимают новые.
– Те законы создавались людьми, поэтому именно люди имеют возможность их отменить и принять новые. У нас же все иначе – мир вечных загадок и тайн, где все построено на магии и все ею пронизано. Бросаешь вызов закону – лишаешься самого главного – того, что делает тебя частью этого мира и без чего ты не можешь обходиться, как без воздуха.
Пост N: 256
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.07.10 23:03. Заголовок: 11 глава (продолжение)
– Ты постоянно говоришь «нам», «у нас». Напрасно ты причисляешь себя к обычным волшебникам: таким, как вы, закон не писан.
– Тот, о котором мы говорили, действительно, не писан. Но у создающих есть свои законы, и, поверьте, милорд, ограничений они диктуют куда больше, чем у магов, не обладающих нашим даром. Если они не могут совокупляться с мужчинами, то у нас та же проблема с женщинами.
Волдеморт вдруг грубо рассмеялся:
– Просто не хочется или не встаёт?
– И то, и другое, милорд.
Снейп извлек из кармана платок и промокнул лоб. Духота становилась невыносимой, сердце барабанило так, что, казалось, его участившиеся сокращения можно было увидеть через одежду.
– Держу пари, тебе, Северус, эти законы по сердцу.
– Сказать точнее, они для меня вполне приемлемы. Я далеко не в восторге от творящегося у магглов беспредела. Милорд, тот, кто создавал ограничения для волшебников, сделал все, чтобы мы не воспринимали их как кандалы.
– Ты намекаешь на то, что с сексуальной ориентаций подавляющего большинства магов все нормально и запретные плоды за оградой их не манят?
– Наверное, кого-то и манят, как все загадочное, непознанное. Кто-то даже карабкается на забор и решается отведать незнакомое угощение.
– Не забывай и о тех, кого на этот забор подсаживают и вынуждают вонзить зубы в запретную мякоть.
– Я помню, милорд. Мне ли не знать, на что обрекают своих сыновей родители из чистокровных магических семей? У меня в Хогвартсе почти целый факультет таких детей. Все просто: исполнилось семнадцать лет – подставляй задницу и изволь пройти важнейший тест. Удовлетвори любопытство близких и дальних родственников, ответь на тревогу в глазах матери и оправдай надежду в глазах деда и отца. А вдруг? Вдруг после стольких лет немилости природа расщедрится и наградит именно это семейство, именно этот древний магический род? И мальчик не ропщет. Он терпит унижение и боль, чтобы временно лишиться магии, но все-таки разочаровать всех надеющихся на счастливый исход. И вы думаете, милорд, что, пройдя через это унижение, кто-либо из них вновь будет мечтать о подобных сексуальных развлечениях?
– Разве что сумасшедшие и мазохисты, но таких у нас немного. Подумать только, общество людей, практически застрахованных от гомосексуализма! Ну а вы ? У вас-то почему не встает на женщин?
– Видимо, потому что нам очень хорошо с мужчинами. Милорд, в это, наверное, сложно поверить. Просто не обо всем можно рассказать: не хватит красноречия.
Как же ненавидел Снейп эти красноватые искры в глазах Волдеморта! Шальной блеск этих глаз всегда был предвестником изрядной пакости, задуманной их хозяином.
– Выходит, хогвартскому профессору не хватает красноречия? Да, Северус, ты меня разочаровал. Но, пожалуй, я знаю, как можно исправить эту досадную оплошность. Не можешь рассказать – придется показать. Что такое? Никогда еще не видел у тебя таких больших глаз. Предупреждая встречный вопрос, скажу: ты не ослышался. И хотя мне давно уже не семнадцать лет, я бы хотел пройти обряд инициации.
– Милорд, – в горле Снейпа пересохло, – это шутка?
– Нет, я говорю совершенно серьезно. Буду краток: есть основания полагать, что я – латентный создающий. Ты мне тут вещал о всяких запретных плодах. Так вот, один из таких плодов время от времени снится мне еще со школьной скамьи. Довольно. Пришло время отведать его. – Глаза Волдеморта, не мигая, смотрели на совершенно растерявшегося гостя. Смотрели требовательно. И хотя ничто еще не предвещало беды, но где-то там, в их пугающей глубине, уже зарождались огненные зигзаги молний. – Готов ли ты, Северус, провести инициацию и сделать мой давний сон явью?
Кровь ударила в виски. Непереносимая жажда внезапно обожгла его рот и начала победоносно спускаться по горлу. Снейп пытался сглотнуть, но не мог. Его всегда такой изворотливый ум на этот раз был почти парализован. Ни одной спасительной идеи в голове. Мысли о протесте слишком неопределенные и вялые. Да и есть ли смысл сопротивляться? Между просьбами и приказами Волдеморта разница была незначительная, и уж если он задумал получить что-то от своего слуги, то получит это всем правдами и неправдами. Тянуть и дальше с ответом не было никакого смысла.
Пост N: 257
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.07.10 23:04. Заголовок: 11 глава (продолжение)
– Я всегда рад вам помочь, милорд. Только вот…
«Должен же найтись хоть какой-то выход! Может быть, это остановит настырного кандидата в латентные создающие?»
– Что такое? Договаривай, Северус.
– Милорд, не думайте, что я сомневаюсь в ваших способностях, но моя задача предупредить вас о возможном риске. Вероятно, вы просто забыли: если предполагаемого дара все-таки нет, вы какое-то время не сможете колдовать. Совсем не сможете. Вас не пугает перспектива временно стать магглом?
– Нет, Северус, я не забыл. Да и как о таком забудешь? Конечно, не самая радужная перспектива, но задуманный опыт стоит того, чтобы рискнуть.
– Признаться, я восхищен вашей смелостью и целеустремленностью, милорд. Но позвольте прояснить еще один момент. Мне неловко об этом говорить…
– Неловко? – Волдеморт громко рассмеялся. – Учитывая то, что нам предстоит сделать, ты и в самом деле полагаешь, что меня можно смутить словами? Нет, Северус, тебе предстоит провести обряд инициации, и ты волен говорить или спрашивать все, о чем пожелаешь.
– Благодарю, милорд. Я лишь хотел сказать, что во время этого обряда инициируемый всегда снизу. Кроме того, наставник должен в него кончить.
«Не ожидал? По глазам вижу, не нравится. Задумался. Ну же…»
– И это мне тоже известно, Северус, но спасибо, что напомнил. Изменить условия я не в силах, остается их принять. Снизу так снизу. Я лишь надеюсь, что ты будешь осторожен. Ты ведь раньше имел дело с девственниками?
– Нет, милорд, никогда. Я только знаю, что в этом случае требуется особая осторожность.
– Вот и хорошо. Вижу, ты весь горишь от нетерпения, – Волдеморт ехидно засмеялся. – Вон как раскраснелся.
– В таком количестве имбиря и правда не было никакой необходимости – он лишь испортил вкус отлично заваренного чая. Что-то подсказывает мне, что рецепт этого напитка домовик получил от вас, милорд. Я прав?
– Возможно, – уклончиво заметил Волдеморт. – А тебе знаком состав этого чая?
– Проверяйте, милорд. Немного корицы. Несколько орешков зеленого кардамона, пять-шесть горошин черного перца, две палочки гвоздики, щепотка-другая шафрана. И, наконец, венец коллекции – корень женьшеня, обработанный и заговоренный особым способом. Этот корень и превращает вполне безобидный ароматный напиток в первоклассный афродизиак. Ах, да, я забыл упомянуть имбирь, которым, как я полагаю, пытались скрыть присутствие в напитке женьшеня. Я ничего не забыл, милорд?
– Н-да, – покачал головой явно озадаченный Волдеморт, – я могу сказать только одно: «Браво, Северус». Названы все ингредиенты, ничего не забыто. И как ты только чувствуешь все это?
– Раскрою вам один секрет, милорд. С таким количеством имбиря я не почувствовал бы и половину специй. Просто мне отлично знаком рецепт этого чудодейственного чая. Более того, я даже не раз готовил его по просьбе некоторых знакомых и друзей, которые испытывали проблемы с эрекцией. Могу я узнать, милорд, зачем вы угостили этим чаем меня?
– Я решил подстраховаться, Северус: ничто не должно помешать моей сегодняшней инициации.
– Понимаю, милорд. Позволю лишь заметить, что в подобном чае не было никакой необходимости, поскольку проблем с эрекцией у меня нет. Да и эти свечи, – Снейп кивнул на стоящий напротив него канделябр, – можно загасить. Комната уже достаточно пропиталась запахом можжевельника и кипариса. Только и в этом надобности не было: преждевременным семяизвержением я тоже не страдаю.
– Рад это слышать, Северус. Но до сегодняшнего дня ты выбирал своих партнеров сам. Естественно, что в этом случае афродизиак не требовался. – Волдеморт поднялся, неторопливо приблизился к креслу Снейпа и встал у него за спиной. – Уж не знаю, кого ты там предпочитаешь – изящных блондинов под собой или темпераментных брюнетов сверху, – но каждый из них соответствовал твоему вкусу и таким образом сам по себе служил надежным возбудителем. Сегодня же случай, я бы сказал, особый… – Холодные пальцы заботливо коснулись щеки Снейпа – он вздрогнул от неожиданности, поспешно обернулся и в тот же миг встретился с пронзительно-насмешливым взглядом Темного Лорда. – Сегодня выбора не было – его сделали за тебя, а значит, дополнительные стимуляторы лишними не будут.
– Милорд, дело в том, что я…
– Дело в том, что ты несказанно порадовал своего Повелителя. Я чрезвычайно доволен тем, что просьба так и осталась просьбой и что ей не суждено было стать требованием или приказом. Слишком уж деликатное это дело. – Холодные пальцы вернулись на щеку Снейпа и, поглаживая ее, задержались там на какое-то время. Снейпу потребовались немалые усилия, чтобы сдержать дрожь в теле. А тем временем губы Волдеморта приблизились к уху ночного гостя и горячо зашептали: – Очень скоро, мой дорогой Северус, ты узнаешь, какой может быть благодарность Темного Лорда. При условии, конечно, что ты его не разочаруешь и не вызовешь гнев. Но довольно слов. Дверь в ванную – вторая по коридору. Все необходимое там есть. Я же воспользуюсь душем в спальне.
– Благодарю вас, милорд. Могу я узнать, где находится спальня?
– Узнать ты, конечно, можешь, но зачем тебе бесполезная информация?
– Бесполезная? Но разве мы…
Губы Волдеморта брезгливо дрогнули.
– Романтики захотелось? Надеюсь, ты не будешь настаивать на широкой кровати, усыпанной лепестками роз? – Увидев потрясение на лице Снейпа, Темные Лорд довольно хмыкнул и направился к двери. Прежде чем она закрылась, ночной гость получил четкую инструкцию: – Через четверть часа встретимся в этом кабинете. И еще, Северус, когда будешь выбирать масло для душа, прими к сведению: твой Повелитель любит запах ванили.
Эти четверть часа, отведенные для водных процедур, Снейп помнил смутно. Словно в тумане, он вышел из кабинета, почти на ощупь отыскал нужную дверь. И лишь когда просторная ванная наполнилась светом, Снейп очнулся и распахнул глаза от удивления.
В этой комнате все было розовым: мраморные стены и потолок, глубокая круглая ванна, больше напоминающая миниатюрный бассейн, унитаз и беде, две изящные этажерки. И сложенные аккуратной стопкой полотенца были розовыми, и туалетная бумага, и салфетки, и пушистые бархотки, и круглые пудреницы, и гребешки, и щетки. А на розовых полках горели безупречные тюльпановидные огоньки свечей, ежеминутно роняя восковые слезы – и закрученные в спираль свечи, и стеклянные подсвечники, и даже восковые слезы также были розовыми. Приторный цветочный запах довольно быстро взял в плен нового гостя. Стараясь не делать глубоких вдохов, тот быстро разделся, юркнул в скользкую чашу и подставил тело змеевидным струйкам воды.
Через десять минут, едва сдерживаясь от отвращения и ярости, Снейп буквально вылетел из этого цветочно-розового царства. За ним незримым шлейфом стелился по коридору аромат ванили. Как хотел Повелитель. Любое его желание. Любой каприз.
Снейп медленно шел к злополучному кабинету. С каждым его шагом нарастало негодование: ярость слепила глаза, запах ванили душил, ноги едва подчинялись своему хозяину, горло едва сдерживало рвущийся наружу крик протеста.
Да и орган, которому заботливо приготовленный чай Темного Лорда обеспечил почти бесперебойную работу, тоже вдруг заявил о готовности действовать незамедлительно. Там, внизу живота, уже закипали нешуточные страсти: действующий вулкан проснулся, чтобы в скором времени подчинить своей воле все мысли, все эмоции, все желания хозяина, наивно пытающегося бороться с тем, что неизбежно.
Приблизившись к двери, Снейп остановился, пытаясь побороть первую волну сильнейшего возбуждения, закрыл глаза и прижался лицом к деревянной панели.
«Бежать! Немедленно бежать отсюда. Как можно дальше. Лишь бы не встречаться с пронзающим насквозь взглядом этого сумасшедшего, не видеть отвратительные щели вместо носа на его лице, не касаться сероватой кожи… Бежать!»
Широкая мантия зельевара была небрежно переброшена через руку. Он пошарил в глубоком кармане и извлек оттуда еще одни круглые часы на цепочке. Эти часы Снейп всякий раз зачаровывал сам, и они надежно служили своему хозяину, исправно доставляя его после встреч с Волдемортом в Хогвартс. Пальцы нащупали заветную кнопку.
«Как, оказывается, все просто. Подумать только: одно движение – и он, вполне вероятно, никогда уже не увидит ненавистное лицо Темного Лорда, сумасшедшего блеска и красных искр в его нечеловечески узких глазах, навсегда забудет обращение «милорд». Не будет больше выдерживать чудовищные сеансы окклюменции, не будет лгать, изворачиваться... Одно движение. Сейчас».
В тот же самый миг перед его глазами вдруг появилось лицо перепуганного Поттера. Память рисовала в сознании Снейпа старый душ, почерневший, прогнивший пол и белое тело обнаженного мальчишки.
«– Итак, командуйте, сэр. Как мне лучше лечь: на спину или на живот? Что же вы ждете? Вот он я! Полностью в вашем распоряжении!
– Давайте, используйте уже вашу смазку. Наверно, вы и без нее бы справились, но уж если она есть, не пропадать же добру!
– Вы будете жалеть об этом всю жизнь, профессор Снейп!»
Мальчишка в тот вечер брыкался, пока оставались силы. Затем даже этот одуревший от страха фантазер вынужден был смириться, как он думал, перед неизбежным насилием.
Снейп вспомнил и то, как Поттер под ним напрягся, и то, как, признавая собственное бессилие и неспособность оказать сопротивление, мальчик зажмурился и раздвинул ноги.
«Даже этот заносчивый сопляк смирился с неизбежным. Но подлинно неизбежная ситуация разыграется в этом чертовом кабинете за этой чертовой дверью именно в эту чертову ночь. И пресловутый выбор, и наивная надежда на свободу от всех и вся не более чем мираж. Слишком опасную и тонкую игру он вел. Слишком многое в этой игре поставлено на кон. И прежде всего жизнь шестнадцатилетнего недоумка, так вовремя возникшего в его памяти и удержавшего профессора от чудовищно опрометчивого решения. Это просто нужно пережить. Это просто ночной кошмар, которому суждено стать в один ряд с уже прочно обосновавшимися «собратьями» в подсознании хогвартского слуги Темного Лорда и по совместительству одного из самых надежных агентов Альбуса Дамблдора».
Закусив губу и едва сдерживаясь, чтобы не погладить зудящий пах, Снейп перетерпел очередную волну возбуждения. Когда наконец-то вернулась возможность дышать, он провел пятерней по влажным волосам, оскалил зубы в хищной улыбке и, распахнув тяжелую дверь, шагнул в кабинет.
Ура! Продолжение, и так быстро, и столько чувств, и напряжения.... мррр... Огромное спасибо, очень ждем следующего кусочка (помоги Мерлин Северусу!!! Ну почему "такой подарок" именно ему? Лапушка! Как его жаль...)
Пост N: 258
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:15. Заголовок: Спасибо всем за отзы..
Спасибо всем за отзывы! )
[center]- 4 -[/center]
Невилл Лонгботтом, позевывая и ежась от утренней прохлады, приоткрыл дверь, ведущую в покои Фреда и Джорджа Уизли. Эта небольшая комнатка под самой крышей Гриффиндорской башни служила близнецам и спальней, и кабинетом.
Взглянув на братьев, он едва сдержал смех. Два одеяла, сброшенные во сне, валялись на полу. Фред и Джордж, облаченные в одинаковые пижамы, крепко спали, негромко похрапывая и время от времени недовольно морща носы. Но развеселило Невилла даже не это – забавными показались позы, в которых застыли тела близнецов. Они спали на правом боку. Обе лохматые рыжие головы сползли с подушек. Правые руки Фреда и Джорджа, как по команде, были вытянуты вперед. Ладони же левых рук братья использовали как щиты от назойливых лучей утреннего солнца. Создавалось впечатление, что фигура одного из близнецов была зеркальным отражением другого.
До недавнего времени они всегда держались вместе, и лишь недавно в Хогвартсе заговорили о том, что между братьями пробежала черная кошка. О причинах размолвки ни Фред, ни Джордж говорить не желали; не сумели прояснить ситуацию и Джинни с Роном – они и сами толком ничего не знали. Стоит ли удивляться тому, что Хогвартс в целом и Гриффиндор в частности наполнились невероятными сплетнями и нелепыми домыслами, героями которых неизменно оказывались прежде неразлучные близнецы Уизли?
Невилл, сплетнями не интересовавшийся и участия в вечерних посиделках гриффиндорцев не принимавший, о размолвке Фреда и Джорджа узнал совсем недавно. В отличие от многих других, эта новость очень взволновала его. Единство близнецов ранее казалось нерушимым, незыблемым. И вдруг – такая нелепая, такая обидная перемена.
Невилл вообще довольно тяжело переживал изменения в привычном укладе, в жизни близких людей и хороших знакомых – что для шестнадцатилетнего юноши выглядело несколько странным. Эфемерная дымка чаяний и надежд на лучшее, обычно сопровождающая подобные новшества, в душе гриффиндорского герболога отзывалась скорее щемящей грустью. Слишком большие надежды возлагались им на эти самые перемены когда-то – увы, родители не выздоровели, и желанного счастья семья Лонгботтомов так и не обрела.
В последнее же время произошло так много всего, что привычный мир добропорядочного и послушного бабушкиного внука менялся на глазах. Дверь во взрослую жизнь приоткрылась, но мир, лишенный привычных детских декораций, был далеко не таким привлекательным, как когда-то казалось. В нем, в этом взрослом мире, люди причиняют друг другу боль, сходят с ума, убивают других и погибают сами. Там теряют силу твои покровители и заступники, а надежная твердь под ногами в любой момент может обернуться опасным, скользким льдом.
В этом взрослом мире Невилл узнал всю правду о родителях, прошел боевое крещение и даже успел заглянуть в лицо самой смерти. Последний месяц пятого курса очень изменил юного мистера Лонгботтома. Во время летних каникул он едва сдерживался, когда бабушка расписывала перед знакомыми и родственниками удивительную храбрость своего внука. В этот момент Невиллу хотелось спрятаться ото всех, забыть приключение в Отделе тайн, как страшный сон. И он нашел убежище: целые дни проводил в своей теплице среди длинных рядов цветочных ящиков и разноцветных горшков. Диковинные кустарники и бесчисленные спирали ампельных растений надежно укрыли его от забот и тревог жизни, текущей за толстыми стеклами любимой теплицы.
Начало учебного года особых изменений не принесло. Без хогвартского инспектора, посягнувшего на директорское кресло, былые страсти улеглись. Оппозиционеры политики Долорес Амбридж почувствовали себя не у дел, Отряд Дамблдора не собирался, а потому Невилл мог спокойно продолжить свои летние занятия. Он не преминул воспользоваться такой возможностью и всего-навсего сменил одну теплицу на другую: из уютной домашней оранжереи перебрался в школьную – ту самую, экспериментальную – и снова с головой ушел в работу. Лишь чрезвычайные обстоятельства вытолкнули его на поверхность из зеленого моря магических растений. Вот тогда-то Невилл и заметил многочисленные перемены, случившиеся в Хогвартсе: его одноклассники влюблялись, ходили на свидания, целовались, разбивали сердца. Макгонагалл стала еще придирчивей, а Снейп – совсем невыносимым, у Дамблдора отчего-то почернела рука, с миссис Норрис сыграли злую шутку, едва не стоившую ей жизни. Гарри Поттер по-прежнему влипает в неприятности, с каждой новой выставкой растет мастерство семейного дуэта Криви, школьные привидения ведут себя очень странно, а Фред и Джордж впервые за свою жизнь серьезно поссорились.
И Невиллу вдруг захотелось выбраться из добровольного тепличного заточения, захотелось влюбиться, гулять с девушкой по ночным коридорам Хогвартса и рассказывать ей об удивительных способностях своих зеленых подопечных. Хотелось узнать, что произошло с Дамблдором, и, возможно, отыскать растение, способное излечить его недуг. Хотелось с блеском выступить на весенней научной конференции, чтобы весь магический мир отдал должное его научному руководителю – профессору Спраут. Хотелось общаться с друзьями, оказаться в эпицентре каких-нибудь удивительных событий. Вот почему Невилл согласился на предложение близнецов Уизли – уж с ними-то точно не соскучишься – и вот почему он заявился этим ранним утром в их спальню.
Пост N: 259
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:16. Заголовок: Конец 11 главы
[center]- 5 -[/center]
Ночное путешествие совсем измотало профессора Дамблдора. Кроме того, он замерз и все чаще и чаще подкашливал. Хозяйка дома осуждающе покачала головой и с еще большим рвением принялась колдовать над своим знаменитым чаем. Муж этой гостеприимной хлопотуньи обычно уверял, что напиток, приготовленный руками Пернеллы, излечивает все недуги. Дамблдор всегда соглашался со своим старым другом.
И вот дымящаяся чашка чудодейственного напитка стоит перед гостем. Дамблдор ласково улыбается хозяйке дома и с нежностью всматривается в знакомое морщинистое лицо.
– Посиди со мной, Пернелла, – ласково просит он. – Я соскучился по твоим глазам, по твоему голосу. Поговори со мной.
Женщина, казалось, только этого и ждала: она опустилась на стул напротив гостя, не сводя с него глаз.
– Стареешь, – вздохнула Пернелла, а потом, чуть понизив голос, добавила: – И болеешь. Серьезно болеешь. Но ведь для тебя это не новость, не так ли?
– Конечно, не новость, – улыбнулся Дамблдор. – И старею, и болею. Да и как иначе? Я слишком долго живу.
– Ну вот, мы снова коснулись темы наших вечных споров. И это мне ты посмел говорить о долгой жизни? Мальчишка!
Дамблдор, как нашкодивший студент, опустил глаза и заерзал на стуле. Но Пернелла как будто не заметила смущения гостя.
– Сколько раз Николас готовил эликсир и для тебя тоже. Но упрямству нашего лучшего друга можно только позавидовать. А ну-ка, напомни старухе, кому в итоге всякий раз доставалась твоя порция? Дамблдор покосился в сторону рыжеватого лабрадора, вальяжно растянувшегося у камина.
– Правильно смотришь, – одобрительно кивнула Пернелла. – И где это видано, чтобы лабрадор жил больше ста лет?
Пес, похоже, за столь долгий собачий век научился прекрасно понимать человеческую речь. Услышав, что говорят о нем, лабрадор сладко зевнул и приоткрыла один глаз.
– По-моему, Ромул вовсе не против своего долгожительства. Что скажешь, дружище?
Лабрадор открыл второй глаз, поднял величественную голову, посмотрел на Дамблдора и в знак согласия вильнул хвостом.
– Убедилась? – хихикнул ночной гость, а потом, сразу посерьезнев, добавил: – Я действительно болен. И, чтобы сразу свести на нет твой целительский пыл, скажу вот что: эликсир Николаса мне не поможет.
Серые глаза, обрамленные волнами мелких морщин, не мигая, уставились на собеседника.
– Все так плохо? – Пернелла покосилась на искалеченную руку Дамблдора. Положив на стол обе ладони, она потребовала: – Позволь мне как следует рассмотреть это безобразие.
Нехотя старик протянул свою почерневшую руку.
– И что же скажет моя любимая целительница? – осведомился он, когда осмотр был закончен. – Каков диагноз?
– Твоя любимая целительница впервые ответит вопросом на вопрос: что это было, Альбус? Какое заклинание поразило тебя? Ничего похожего я еще не видела. Одно знаю точно: это черномагическое проклятие.
– Все верно, – кивнул Дамблдор, – с одной лишь поправкой: это очень сильное проклятие, Пернелла.
– Уж в этом-то сомневаться не приходится. Пусть так. Ну и что? Хочешь сказать, что, пораженный проклятием какого-то черного мага, ты вот так просто взял и смирился с мыслью о смерти? Или, может быть, ты забыл, что являешься создающим?
– Не забыл, моя дорогая, и какое-то время искал контрзаклинание. Подозреваю даже, что был очень близок к правильному ответу, но, очевидно, у фортуны в этот раз нашлись другие любимцы. Что ж, не буду ее упрекать: удача и так была на моей стороне слишком долго.
– И ты решил ее просто отпустить?
– Мне пришлось это сделать. Времени осталось так мало, что тратить его сейчас на уговоры этой капризной особы было бы верхом легкомыслия. В списке же моих незавершенных дел нашлось одно, важность которого затмевает необходимость поиска каких бы то ни было контрзаклинаний и противоядий.
Миссис Фламель совсем растерялась и смотрела на Дамблдора с осуждением.
– Мне больно это слышать, Альбус. Вопреки твоему упрямству, мы с Ником никогда не оставляли затеи напоить тебя нашим эликсиром. Видно, не судьба. Н-да… Впервые не знаю, о чем с тобой говорить. Да и вообще… как это делать после того, что я узнала?
– Пернелла…
– Молчи, все, что нужно, ты уже сказал. Вот что, допивай свой чай и отправляйся к моему старику. Наверняка проболтаете с ним до утра. А мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и успокоиться.
– Прости меня. Ты мудрейшая женщина, Пернелла, – признался Дамблдор, коснувшись губами руки миссис Фламель. – У меня с твоим мужем действительно важный разговор, но обещаю гостеприимством не злоупотреблять и до утра его не мучить.
– А вот это очень кстати, Альбус. Что-то сдал в последнее время мой старик. Слабеет на глазах, тревожится по пустякам, ночами не спит...
– Ты еще забыла пожаловаться на головокружение и учащенный пульс, – добавил внезапно появившийся хозяин дома. Он вот уже несколько минут незамеченным стоял в дверях и насмешливо смотрел на увлеченных собеседников.
– А вот и он, – усмехнулась Пернелла. – Я, пожалуй, вас оставлю. Не думаю, что вы будете говорить о собственных болячках, но все же, Альбус, попробуй уговорить этого старого упрямца показаться колдомедику, потому что меня он не слушает. И вот еще что… – миссис Фламель бросила взгляд на искалеченную руку Дамблдора, – не смей больше исчезать и не вздумай сдаваться.
Дамблдор почтительно поклонился уходящей женщине. Пес поднялся и засеменил следом за хозяйкой.
Пост N: 260
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:17. Заголовок: Конец 11 главы
Как только дверь за женой закрылась, Николас кивнул на остатки угощения.
– Вижу, тебя уже накормили, напоили и развлекли беседой. А потому пойдем-ка в мой кабинет. Едва ли ты заявился бы к нам ночью, если бы не случилось что-то важное, да и мне нужно кое-что рассказать. Намедни даже думал отправить тебе сову.
Через несколько минут старые друзья уселись напротив друг друга в широченных креслах у камина. Мистер Фламель мрачно уставился на Дамблдора.
– Ну, и что означает эта сгорбленная спина и это необычно серьезное лицо? Что случилось с твой рукой? Давай, Альбус, рассказывай.
Через четверть часа лицо хозяина дома было не менее серьезным, чем у гостя, а в глазах – таких же пронзительно-голубых, как и у Дамблдора – читались сомнение и тревога.
– Дааа… есть, о чем задуматься. Только не горячись. Время от времени ошибаются даже кентавры. По крайней мере, с Помони это уже случалось дважды.
– Думаешь, я заявился бы к тебе сегодня ночью, если бы у меня не было иных доказательств? Нет, Николас, все гораздо серьезнее. Помони и Флоренц лишь подтвердили то, что готовилось не один месяц и что я, как беспомощный слепец, не увидел.
– Так значит, есть что-то еще? – Фламель завозился в кресле, устраиваясь удобнее.
– Стол моего кабинета завален свитками и тетрадями. Проекты. Изобретения. И это менее чем за полгода.
– Впечатляет, – кивнул Фламель. – Ну и что? В мире ежеминутно совершаются открытия в самых разных областях. А то, что это произошло в Хогвартсе, означает лишь, что в твоей школе работают замечательные профессора и директор. Прими мои поздравления, Альбус, и успокойся: упомянутая тобой плодотворная работа творческой мысли студентов сама по себе еще ничего не значит. Вовсе не обязательно связывать это…
– Есть еще кое-что, – прервал друга Дамблдор.
Его рассказ о странностях, происходящих с хогвартскими картинами и привидениями, резко изменил настроение легендарного алхимика. Немного помолчав и что-то сопоставив в уме, Фламель неожиданно признался:
– А я-то, старый дурак, все никак не мог взять в толк, что за загадочная бессонница напала на меня в последнее время. И ведь никакие отвары и зелья ее не брали. Пернелла измучилась совсем от волнения… Да, признаться не ожидал… Кстати, Альбус, ты что-нибудь знаешь о нашем Флибустьере?
Дамблдор покачал головой.
– Ничего. Абсолютно ничего. Вот уже полвека наш путешественник не появлялся и никаких вестей о себе не посылал. И, знаешь, Николас, я впервые рад этому факту. Отсутствие на горизонте Флибустьера вселяет в меня надежду, что, может быть, все еще обойдется.
– Рад бы с тобой согласиться, Альбус. Увы. Как говорится, ты мне друг, но истина дороже. Пока я доживал свои дни в тепле и заботе, тучи-то собрались нешуточные. Кому, как не нам с тобой, доподлинно известна их особенность? Хочешь ли ты этого, Альбус, или нет, но гроза будет.
– Сам вижу, – Дамблдор нервно сжал губы. – Отвратительные получились из нас молниеотводы. Но все равно Он зачастил – и века еще не прошло. Да и не вижу я пока на горизонте событий, достойных Его появления.
Фламель тяжело вздохнул.
– А что ты хотел? Три отказа подряд… Такого еще не было. – Покосившись в сторону собеседника, он негромко спросил: – Кто же будет в этот раз?
– Откуда мне знать? – раздраженно пожал плечами Дамблдор. – Ни ты, ни я в эти планы не посвящены. Что мы можем? Разве что попытаться постичь логику Его прошлых выборов, и на основе этого сделать предположение – не более того.
– Постичь логику? – оживился Фламель. – Ну что ж, давай попробуем. Последним, из тех, кто принял вызов, был воин-правдоискатель. Мы даже не знаем его имени. А потом началась эпоха отказников.
– Верно, – вздохнул Дамблдор. – Вслед за воином выбор пал на пацифиста. Будучи довольно слабым магом, он всю свою жизнь посвятил науке и прославился как гениальный изобретатель и легендарный алхимик.
– Ты мне льстишь, Альбус, – хихикнул порозовевший от смущения Фламель. Мгновение спустя на его лицо вернулось сосредоточенное выражение. – Предлагаю перейти к следующему этапу. Пару веков спустя был призван неугомонный Флибустьер.
Пост N: 263
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:20. Заголовок: Конец 11 главы
– Флибустьер… – задумчиво повторил Дамблдор. – Самоуверен. Честолюбив. Задирист. Часто даже агрессивен. В средствах неразборчив. Жаден до приключений. Но в решающий момент даже он предпочел отсидеться в тихой гавани.
– Но полтора века спустя, – продолжил Фламель, – Ему уже понадобился не бродяга и романтик, а очень сильный маг, отличный стратег, философ и мудрец.
– Довольно, – остановил друга Дамблдор. – Теперь и ты вогнал меня в краску.
– Я лишь сказал правду. Так что же будет на этот раз? На кого падет Его выбор?
– Если бы ты задал мне этот вопрос лет через тридцать, думаю, я бы мог назвать тебе имя. Но сейчас, увы.
Густые брови Фламеля удивленно приподнялись.
– Да, Альбус, умеешь ты заинтриговать. И что же может произойти с твоим предполагаемым кандидатом через тридцать лет? Он станет бесстрашным воином или постигнет глубины черной магии?
– Нет, Николас, – загадочно улыбнулся Дамблдор, – через тридцать лет он просто бы повзрослел и возмужал.
– Так значит, мы говорим не об абстрактном человеке? – воскликнул Фламель и от нетерпения заерзал в кресле. – Не томи, Альбус, кто это? Ты хорошо разглядел его глаза? Ошибки быть не может?
– Хорошо, Николас, очень хорошо. Скажу тебе больше: я имею возможность видеть эти глаза практически ежедневно. Что же касается возможной ошибки… Неужели ты всерьез полагаешь, что этот цвет можно с чем-либо перепутать? Да и много ли ты видел мужчин с изумрудными глазами?
Фламель покачал головой.
– У зеленого так много всяких оттенков. Но изумрудный – большая редкость.
– Вот видишь, а ты говоришь, ошибка…
Фламель какое-то время молчал, обдумывая услышанное. Но вот глаза старика просияли, и он азартно хлопнул себя ладонью по голове.
– Ну конечно! Это объясняет все: и то, что тучи сгущаются над Хогвартсом, и то, что ты так часто видишь мужчину с изумрудными глазами. Это кто-то из твоих профессоров, да? Что же, вполне логично.
– Нет здесь никакой логики! – довольно резко ответил Дамблдор. – Нет, потому речь шла не о хогвартском профессоре. Обладателю изумрудных глаз сейчас только шестнадцать лет!.. Что же ты замолчал, мой старый друг? Удивлен?
– Скорее, потрясен, – в замешательстве признался Фламель.
Тем временем Дамблдор с горечью продолжил:
– Мы отлично знаем, как Он любит неожиданности и сюрпризы. Но, согласись, шестнадцатилетний мальчик – это уж слишком!
– Конечно-конечно, – закивал старик, – о ребенке речь идти не может. Но давай попробуем зайти с другого конца: эти глаза ему достались по наследству от одного из родителей. Может быть, ответ нужно искать здесь? Ты знаком с отцом мальчика?
– Был знаком. Отец мальчика погиб пятнадцать лет назад. Кстати, глаза у него были карие. А вот у матери…
– Женщина исключается, – перебил друга Фламель.
– Даже если бы женщина не исключалась, учитывать мать мальчика нет нужды: она тоже погибла. Пятнадцать лет назад. Вместе с мужем.
Фламелю хватило несколько мгновений, чтобы все вспомнить и понять.
– Гарри Поттер?
Дамблдор кивнул и, задумчиво глядя на язычки пламени в камине, признался:
– С Гарри все слишком неоднозначно и запутанно. Он – самая большая загадка моей жизни. За шестнадцать лет с этим ребенком столько всего произошло. А сколько еще предстоит… – Дамблдор скорбно поджал губы.
– Судьба магического мира в руках ребенка?! – хрипло рассмеялся Фламель. – Выбрось это из головы, Альбус. У твоего Гарри Поттера впереди свои битвы, но это в будущем. Я уверен, что Он явится не по душу шестнадцатилетнего мальчика, а как всегда, выберет себе достойного противника. Нам же остается лишь дождаться развязки. Если кентавры видели воронку, то все случится довольно скоро. Остается надеяться, что наш последователь будет человеком отважным и от вызова не увернется.
Дамблдор смотрел на друга с нескрываемым удивлением.
– Как тебе это удается, Николас?
– Что «это»?
– Жить более шестисот лет и при этом сохранять почти детский оптимизм? Мне хватило и полутора веков, чтобы напрочь его лишиться.
– Не прибедняйся, Альбус. Тебе ли жаловаться на отсутствие оптимизма? Не надо, не смейся. Ты лучше помечтай вместе со мной. Нам снова выпал шанс увидеть Его. Молчишь? Только не пытайся уверять меня, что уже освободился от этой зависимости и в полнолуние не видишь Его во сне.
– Нет, Николас, не освободился. И в полнолуние у нас с тобой одинаковые сны. Как и у Флибустьера. И, конечно, я надеялся снова насладиться Его блеском и красотой… но позже, гораздо позже.
– Три отказа подряд, Альбус. Три осторожных мага…
– «Осторожных»? – хмыкнул Дамблдор. – Нет, Николас, изъясняйся точнее. Три труса.
– Ты опять за свое? – поморщился Фламель. – Давно не спорили? Дело вовсе не в трусости, Альбус. Просто ни я, ни ты, ни Флибустьер не смогли переступить через того, кто был нам дороже жизни. Кроме того, пугало полное отсутствие гарантий благополучного исхода, да и…
– Довольно, Николас. Хватит придумывать оправдания – в этом мы все трое преуспели. Кстати, о третьем… Отсутствие вестей от Флибустьера по меньшей мере странно. С его-то проницательностью и чуткостью он давно уже должен был объявиться здесь или в Хогвартсе.
Фламель пожал плечами и предложил:
– Может быть, стоит послать со…
Договорить ему не дали – в камине раздалось хищное шипение, ярко вспыхнули языки зеленого огня.
Появившийся из пламени человек брезгливо отряхнул пепел, пару раз звучно чихнул, откинул капюшон, отороченный густым черным мехом, в доли секунды снял мокрую мантию и небрежно кинул ее на стул. Пепельно-серые космы нечесаных волос словно только этого и ждали: освобожденные от плена укрывавшей их материи, они рассыпались по плечам и спине, накрывая фигуру прибывшего мага серебристым плащом.
Гость придирчиво оглядел комнату. Кивнув хозяину дома, он повернулся к Дамблдору, довольно хмыкнул и вместо приветствия заметил:
– И почему я не удивлен, застав тебя здесь? Так хочется верить в экспромты и необычные совпадения, но это ведь не тот случай, не правда ли, Альбус?
– Не тот, – покачал головой Дамблдор и протянул гостю руку для приветствия: – Давненько не виделись, Флибустьер.
– Разве? – разыграл удивление гость, ответив на рукопожатие. – Всего каких-нибудь полвека. Ну? – он плюхнулся на диван и требовательно посмотрел на Фламеля и Дамблдора. – И кто из вас объяснит причину моей затянувшейся бессонницы?
Пост N: 264
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:21. Заголовок: Конец 11 главы
- 6 -
Хогвартс. Величественный и неприступный. Отгородившийся от мира цепью высоких гор.
Этим утром древний замок служил Северусу Снейпу путеводной звездой. Аппарация в три этапа далась очень тяжело: во время последнего перемещения он чудом сохранил все свои конечности. Магический лабиринт, как гигантская анаконда, вдоволь помяв и изломав, брезгливо выплюнул свою добычу. Снейп беспомощно распластался на снегу у самых ворот Хогвартса. Жадно заглатывая ледяной воздух, он пытался восстановить дыхание. Каменные крылатые вепри на тяжелых колоннах, обнажив клыки, насмешливо наблюдали за мучениями мага.
Когда дыхание восстановилось, он какое-то время просто лежал и смотрел на Хогвартс. Там, у Темного Лорда, не было ни одного мгновения, чтобы Снейп не мечтал о возвращении в замок. Казалось, что только этому исполину по силам спасти его от ужаса сегодняшней ночи, оградить от унижения и изгнать из черных глаз отчаяние.
И вот он, вожделенный Хогвартс. Тогда почему не наступает облегчение? Почему так трудно дышать и так больно смотреть? Быть может, причиной тому стали розовые лучи утреннего солнца? А может, дело в выпавшем за ночь снеге? В этом девственном покрове земли, играющем мириадами фальшивых алмазов? Грязному телу и черной мантии не место в этой белоснежной чистоте. Как, впрочем, не место в древнем замке человеку, павшему так низко. Не по этой ли причине так злобно смотрят на него сейчас крылатые вепри на столбах? Как будто их каменные пятачки учуяли грязный шлейф новых воспоминаний, окутавший лежащего у ворот Снейпа.
Если бы только они могли… Если бы только получилось… Никогда этот человек не переступил бы порога Хогвартса, служащего приютом и кровом сотням невинных душ. Увы, не в их власти остановить черного человека. Крылатым вепрям оставалось лишь безучастно глядеть на то, как он поднялся, отряхнул с одежды налипший снег и медленно двинулся в сторону главного входа в замок.
Хогвартс тоже встретил своего профессора с безмолвным укором. Здесь, как и несколько минут назад на снегу, он смотрелся нелепой черной кляксой. Что делает этот человек в коридорах среди начищенных до блеска рыцарских доспехов? Как смеет он проходить мимо огромных зеркал, на которых трудолюбивые домовики не оставили ни пылинки? Зачем ступает он по блестящему мраморному полу? Зачем топчет целые островки солнечного света, проникающего сквозь стекла многочисленных окон? Как он посмел?
Пост N: 265
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:22. Заголовок: Конец 11 главы
И Снейп не выдержал. Что было сил он рванулся в спасительный мрак подземелий, в царство холода, вечной влаги и неистребимого никакими усилиями домовиков запаха плесени. По дороге он слышал приглушенный гул детских голосов и топот ног. Из Большого зала доносились ароматы утренней трапезы. Надо спешить. Сама мысль, что придется столкнуться с кем-то из студентов или коллег, казалась чудовищной. Только бы успеть…
Десять шагов. Последний поворот – и вот она, желанная дверь. А за ней – все, что сейчас так необходимо едва держащемуся на ногах человеку: тишина, покой, душ, шерстяной плед, початая бутылка красного вина, разобранная кровать и наглухо задергивающийся полог.
Разыгравшая фантазия прибавила сил – Снейп так рванулся к двери, ведущей в собственные покои, что едва не сбил с ног неожиданно появившегося перед ним человека. Заслышав в коридоре шаги, тот выбрался из неглубокой ниши в стене. Имеющаяся там ступенька частенько служила сидением для студентов, дожидающихся Снейпа. Силясь опознать незваного гостя, он прищурился.
– Поттер?
Гарри кивнул и уже собирался поприветствовать профессора, но был прерван на полуслове.
– Не припомню, чтобы приглашал вас на отработку в столь ранний час.
– Я пришел не на отработку, сэр, – поспешно пробормотал Гарри. В ту же секунду, вспомнив напутственную речь Гермионы, он выдавил из себя кислую улыбку и запоздало поприветствовал Снейпа: – Доброе утро, профессор.
Ничего особенного в подобном пожелании не было. Самое обычное приветствие, которое профессор ЗОТИ и по совместительству декан Слизерина слышал от своих студентов и коллег десятки раз в начале каждого дня и которое наверняка еще не одну сотню раз услышит в будущем. Но сегодня, в эту самую минуту, вряд ли можно было найти для профессора Снейпа пожелание более неуместное, чем это.
«Доброе утро»... Подумать только, «доброе утро»!
Ни экстремальная аппарация, ни яркое солнце, ни голубейшее небо в паре с белейшим снегом не повлияли на профессора так, как сделал это несносный гриффиндорец, так некстати спустившийся в слизеринское подземелье. А тем временем Гарри, даже не подозревая о настоящем Везувии, зреющем в груди Снейпа, что-то лепетал о недоразумении на зачете и о грядущих каникулах… Снейп не перебивал студента – он и слушал-то его вполуха. Зато внимательные черные глаза не преминули заметить и отутюженную домовиками мантию Поттера, и румянец на его щеках, и немного влажные (очевидно, после утреннего душа) волосы. Да и чуткий нос зельевара не бездействовал: он давно уже уловил исходящий от мальчишки мятный аромат зубной пасты.
Наивный Поттер! Он спустился сюда, в это безмолвное подземелье, из высокой башни. Пришел ранним утром, разбуженный солнечными лучами. Явился в эти каменные чертоги незваным гостем со своим нелепым пожеланием доброго утра человеку, проклинающему сейчас это самое утро и больше всего на свете желающему изолироваться, спрятаться, забиться в собственные покои, как раненый зверь в нору. А потому присутствие мальчишки, такого чистого и свежего, так замечательно пахнущего мятной пастой, было просто невыносимо. Кровь ударила Снейпу в виски. Гнев, как огненная лава, смел на пути все сдерживающие преграды и неконтролируемым потоком хлынул наружу.
Гарри Поттер, оказавшийся в эпицентре этой стихии, никогда не забудет ни искаженного бешенством лица зельевара, ни его пылающих ненавистью глаз, ни потока незаслуженных обвинений. За шесть лет общения с этим человеком Гарри привык и к упрекам, и к нелепым претензиям, к язвительности и неприязни со стороны профессора – но таким, как сегодня, он не видел Снейпа никогда. Цель, заставившая Гарри спуститься в подземелье, в одночасье превратилась в утопию. Осознав это, он решил, что упреков и оскорблений было выслушано довольно: невнятно пробормотав извинения, Гарри развернулся и бросился к лестнице.
Лишь увидев спину убегающего Поттера, Снейп пришел в себя. Мальчишка, не оглядываясь, почти взлетел по ступенькам, споткнулся, но удержался на ногах. Еще одно мгновение – и он исчез из поля зрения; лишь слабый аромат мятной зубной пасты служил напоминанием об этом незадавшемся утреннем визите.
Не дожидаясь новых, вполне возможных препятствий, Снейп почти угрожающе замахнулся волшебной палочкой на дверь, ведущую в собственные покои. Та торопливо повиновалась, впуская хозяина, и почти сразу с грохотом захлопнулась. Снейп прижался спиной к своей деревянной спасительнице и закрыл глаза. Всё. Он дома.
Пост N: 266
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:22. Заголовок: Конец 11 главы
Сожалеть о том, что Поттер попал под горячую руку, Снейп не стал – он вообще сейчас был не способен ни сожалеть, ни анализировать. Как не способен был выбить из сознания целый ворох ненавистных воспоминаний о сегодняшней ночи, проведенной в логове Темного Лорда.
Как же тяжело было открывать ту роковую дверь, когда больше всего на свете хотелось ее закрыть, захлопнуть, замуровать…
Кровь стучала в висках, как маятник. Снейпу показалось, что кабинет заволокло дымкой. Он потерял способность воспринимать и видеть объем – зрение стало фрагментарным.
Пламя, ярко полыхающее в камине.. Позолоченный канделябр на полке. Зачарованное зеркало, чернеющее в полумраке комнаты. Шкура медведя, брошенная в нескольких ярдах от камина. Стоящий на ней человек. Легкая мантия, накинутая на обнаженное тело. Руки, надменно скрещенные на груди. Босые ноги, мнущие бурую шерсть.
– Нравится, Северус?
– Красивый трофей, милорд.
– Надеюсь, ты ничего не имеешь против медведей?
– Нет, мой Лорд, – никаких возражений.
– Вот и хорошо. Видишь ли, я питаю особую слабость к поверженным хищникам. Это придает мне силы. Обряд посвящения в создающие мы проведем на этой шкуре.
– Как вам будет угодно, милорд.
– Да ты никак смущен, Северус? – Коварная усмешка кривит бесцветные губы.
– Все в порядке, милорд.
– Это хорошо. Но мне не нужны слова. Разденься, Северус, и дай на себя посмотреть. – Пронзительный взгляд пугающих глаз следит за каждым движением.
Кабинет начинает медленно покачиваться. В голове перепуганной птицей бьются и бьются только что отданные распоряжения. «Не нужны слова… Не нужны слова… Не нужны…»
Руки словно одеревенели. «Разденься, Северус... Разденься… Разденься…»
Довольно! Первым делом нужно было избавиться от грязной одежды и вымыться. Пальцы совсем не слушались, и после неудачной попытки расстегнуть мантию Снейп что было сил рванул левую полу – пуговицы посыпались на пол. За ними последовала скомканная мантия, затем с грохотом были сброшены тяжелые ботинки, в двух ярдах от них приземлился свитер.
На лице Снейпа читалось отвращение, длинный крючковатый нос брезгливо морщился. Дух пота, пропитавший одежду, явно доминировал. Но едва Снейп расстегнул брюки, как в нос ударил омерзительный запах – и брюки, и трусы были перепачканы спермой Волдеморта. Едва сдерживая рвотный позыв, Снейп бросился в ванную комнату, на ходу пытаясь выпутаться из брючины, а затем с яростью срывая трусы.
Внимательный взгляд Волдеморта по-хозяйски гуляет по обнаженному телу Снейпа.
Этот взгляд не ведает смущения. Ему не знакома осторожность. Вот он оценивающе разглядывает живот, а потом устремляется в пупочную ямку. Неторопливо поднимается и скользит по безволосой груди. Задерживается на темнеющих сосках – и вдруг внезапно соскальзывает вниз и останавливается на возбужденном члене.
– В целом недурно, – цинично хмыкает Волдеморт и, приникнув губами к уху Снейпа, шепчет: – Что же касается главного… – Ладонь Темного Лорда направляется к изнывающему от желания органу и внезапно застывает в дюйме от него. Снейп, как может, сдерживает дрожь, но его ягодицы протестующее сжимаются, и это не ускользает от внимания Волдеморта. – Прими мои поздравления, Северус: увиденное выше всяких похвал. Пожалуй, моей ладони здесь делать нечего.
Так и не коснувшись подрагивающего члена, Темный Лорд убирает свою руку. Но, едва Снейп успевает перевести дух, как она уверенно перемещается на спину и, не церемонясь, накрывает его ягодицы. Снейп от неожиданности вздрагивает, дыхание вновь прерывается. Он напряжения ягодицы каменеют.
– Ого! – восклицает Волдеморт, жадно ощупывая зад партнера. – Здесь, похоже, к тебе не подкопаешься, Северус. – Он погладил намертво сведенные половинки и ухмыльнулся: – Напрасно они так… Им ничего не грозит. Сегодня мне понадобятся только его услуги. – Взгляд Волдеморта снова уперся в возбужденный член Снейпа. – Увы, у меня дела обстоят не так хорошо, а потому тебе, Северус, придется поработать.
Мантия сползает с плеч Темного Лорда, обнажая его тело…
Безжалостная расправа с одеждой ожидаемого облегчения не принесла – тошнотворные запахи буквально преследовали его.
Влетев в душ, Снейп крутанул оба вентиля. Мощные струи воды обрушились на тело, в мгновение ока намочив длинные черные пряди волос. А дальше началось настоящее сумасшествие: человек под душем, казалось, был одержим идеей вылить на себя жидкости из всех имеющихся флаконов.
Душистое масло с запахом меда. Цветочные гели для душа. Пена для ванны с ароматом луговых трав. Бальзамы с экстрактами хвойных деревьев…
Но придирчивому носу этого было недостаточно. Сквозь безумное амбре, заполнившее ванную комнату, он по-прежнему чувствовал горький запах спермы, смешанный с ненавистным ароматом ванили.
Пост N: 270
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:26. Заголовок: Конец 11 главы
Возбуждающий чай пришелся очень кстати. Как и аромат можжевеловых свечей. Только благодаря им член Снейпа удержался на высоте… А вот глазам, рукам, губам и мимике лица, лишенным искусственных стимуляторов, пришлось куда хуже.
Метаморфоза, происходящая с Темным Лордом, как оказалось, коснулась не только его лица. Серый цвет кожи, испещренной чешуйчатым орнаментом, не могла скрыть даже царящая в кабинете полумгла. Руки Снейпа в надежде спастись от уготованной им участи норовили спрятаться за спину, но, подчинившись волевому приказу хозяина, приблизились к Темному Лорду и несмело коснулись его кожи. Теплая и очень сухая, с едва ощущаемыми чешуйками.
Пора было приступать к делу. Чем быстрее он начнет, тем быстрее закончится кошмарная ночь. Что ждет от него этот обезумевший человек-змея? Безупречно проведенного полового акта? Что же… опыта в этом деле Снейпу не занимать. Извольте, милорд!
Отключить эмоции. Не думать. Не анализировать. Минимум слов. Максимум действия. Он – активная сторона, инициатор. Любопытно, как далеко ему будет позволено зайти? Что же… у него появилась прекрасная возможность проверить это.
– Милорду известно заклинание «Принимающего дар»?
– Даже не сомневайся в этом, Северус. Я всегда его знал.
– Тогда, видимо, вам известно и следующее: оно должно прозвучать сразу после того, как я произнесу слова «Передающего силу». Медлить нельзя, и читать заклинание вам придется, превозмогая боль. Позволю себе напомнить, мой Лорд, что именно в этот момент я войду в ваш анус.
– И это мне известно тоже. Все? Ты дал мне все необходимые инструкции? Очень хорошо. Твоему Лорду не нужны три дня безудержного секса – мне нужно одно полноценное сношение, которое даст ответ на самый важный вопрос. Я очень на тебя рассчитываю. Действуй, Северус.
– Повернитесь ко мне, милорд. Хорошо. А теперь подойдите. Ближе.
Волдеморту не требовалось глупых, нежных слов. Его вполне устраивал факт отсутствия поцелуев. Длинные умелые пальцы Снейпа дарили Темному Лорду незнакомые наслаждения. Он покорно улегся на спину и позволил этим пальцам устроить изощренную, сладкую пытку его соскам, разрешил поиграть с его выступающими ребрами, погладить подрагивающий от смеси щекотки и наслаждения живот. С членом пришлось немного повозиться, но руки Снейпа по-прежнему творили чудеса – наступившая эрекция, как всегда, отклонила возбужденный ствол влево, и Волдеморт, нетерпеливо заерзав по бурой медвежьей шкуре, хрипло попросил:
– Северус, уже можно…
– Я вижу, милорд. Повернитесь набок. Да, вот так. Хорошо.
Снейпа поражало то, с какой покорностью Волдеморт исполняет все его требования. Прелюдия невольно напоминала ему отработку по Зельеварению: профессор говорит – провинившийся студент из кожи лезет вон.
Если бы только он мог держать в узде отвращение! Если бы только удалось унять рвотные позывы, возникающие каждый раз, когда он думал о необходимости тщательно растянуть этой змее ее клоаку и о неминуемо приближающемся совокуплении.
– Смазка стоит у кресла, – прохрипел Волдеморт, когда Снейп развел его ягодицы и осторожно исследовал вход.
Откупоривая флакон и смазывая пальцы его маслянистым содержимым, Снейп подумал о том, что игра Волдеморта в девственника абсолютно нелепа – его анус знавал и пальцы, и кое-что побольше… Но Темному Лорду хотелось спектакля. Что же оставалось делать его верному слуге? Ответ был очевиден – лицедействовать.
– Милорд, согните, пожалуйста, левую ногу. Мне необходимо вас хорошенько растянуть. Сейчас вы почувствуете в заднем проходе мой палец. Вот так. Не больно?
Волдеморту не было больно даже тогда, когда в его анусе уже хозяйничали три пальца. Сейчас Снейп убедился в правдивости рассказа Дамлбдора о природе взаимоотношений юного Тома и его коварного наставника Фараманта.
Растяжка не прошла бесследно: эрекция ослабела у обоих партеров. Пришлось прибегнуть к кратковременной обоюдной мастурбации. Когда оба члена вновь были в полной боевой готовности, Снейп, уже еле сдерживаясь, предупредил:
– Мы начинаем, милорд. Как только я прочитаю свои слова и войду в вас, сразу произносите заклинание. А теперь нам нужно поменять позицию.
– Мне бы хотелось быть на спине и наблюдать весь процесс, – предупредил Волдеморт.
Мерлин, великий и ужасный! В эту минуту невозможно контролировать свою мимику, а лицо может рассказать о Снейпе такое, что ему вряд ли удастся покинуть кабинет Темного Лорда живым. Да и видеть под собой этого извивающегося и стонущего монстра – зрелище не из приятных.
– Сожалею, милорд. Вы сами передали инициативу в мои руки. Поверьте, первое сношение гораздо удобнее проводить в другой позе. Удобнее и для вас, и для меня. Пожалуйста, встаньте на колени и опустите вниз голову. Вот так. Нет-нет, милорд, ни в коем случае не дотрагивайтесь до своего члена, пока я не войду в вас.
Снейп преклонил колени на шкуре медведя, пристроился позади Волдеморта, крепко сжал его подрагивающие бедра и головкой члена коснулся готового к соитию ануса.
Слова проводника, «Передающего силу», он произносил торопливо и невнятно, еле сдерживая себя и мысленно благодаря удивительный чай, подаривший ему такое мощное возбуждение, которое буквально отмело все его отвращения и страхи, всецело подчинив этого сильного мужчину древнему, как мир, инстинкту.
– … прими этот редкий дар! – закончил он и на мгновение замер, давая Волдеморту возможность приготовиться.
Все. Это предел терпения. Снейп, закусив губу, толкнулся вперед – набухшая головка члена встретила небольшое сопротивление, а потом быстро протиснулась в приготовленное отверстие. Волдеморт вздрогнул, дыхание его прервалось. Мышцы спины протестующее напряглись. Но уже пару мгновений спустя до Снейпа донеслись приглушенные звуки – Темный Лорд произносил заклинание «Принимающего дар». Снейп больше не церемонился с этим псевдо-девственником: массируя его изогнутый рогом член, он с силой вбивался в оттопыренный зад, заставляя Волдеморта сполна заплатить и за возбуждающие чаи, и за продлевающие эрекцию свечи.
Пост N: 271
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:27. Заголовок: Конец 11 главы
- 7 -
Гарри даже не помнил, как одолел крутой подъем, как бежал по коридорам замка. Очнулся он в одном из пустынных залов. Прижался к колонне, перевел дух и уселся на широкий подоконник. Прижавшись лбом к холодному стеклу, Гарри разглядывал залитый солнцем школьный двор, заваленный выпавшим ночью снегом, и синеющую вдали стену Запретного леса.
Полчаса назад друзья практически выпихнули его из Гриффиндорской башни…
– Эй вы, сони! Смотрите, какое замечательное утро! – сообщила ворвавшаяся в комнату одноклассников Гермиона. – Как можно спать, когда вашему другу грозит одинокое прозябание в замке?! И ты, Невилл Лонгботтом, сможешь со спокойной совестью распаковывать подарки? А тебе, Дин Томас? Неужели тебе полезет в горло кусок рождественского пудинга?
Названные молодые люди стыдливо заворочались в кроватях, собираясь встать. Гермиона, поняв причину их медлительности, усмехнулась и отвернулась к окну.
– А ты, Рон Уизли… Скажи-ка мне, как…
– Встаю! Встаю! Встаю! – перебил подругу Рон. Свесив ноги и отыскивая на холодном полу тапочки, он поинтересовался: – А чем мы можем в этой ситуации помочь?
– Начнем с того, что все вместе попробуем сейчас уговорить нашего упрямца, – Гермиона кивнула на Гарри, притворяющегося спящим, – отправиться к профессору Снейпу и попросить его…
– Забудь об этом, – раздался из-под одеяла приглушенный голос Гарри. – Никуда я не пойду!
– Хочешь провести Рождество в Хогвартсе? – ехидно поинтересовалась Гермиона. – Возможно, ты забыл, что мы разъезжаемся по домам.
Гарри откинул одеяло, медленно оглядел всех находящихся в спальне и с горечью в голосе спросил:
– Кого интересуют мои желания, Гермиона? Я завалил зачет по ЗОТИ – это факт, а потому найти занятия на каникулы будет несложно.
– И тебя не пугает мысль, что ты останешься в одиночестве? – осторожно поинтересовался Рон.
– Скажешь тоже – в одиночестве! – злорадно хохотнул Гарри. – Ну что ты, дружище. У меня будет чудесная компания. Подумай только: каникулы со Снейпом! Да это же мечта любого студента!
На лицах мальчишек отразился ужас, но Гермиона была невозмутима.
– Так вот ради того, чтобы твои каникулы прошли в более приятной компании, я и явилась сегодня с утра пораньше. Ни мне, ни Рону отправить тебя к Снейпу не удалось. Я очень надеюсь на то, что перед большим количеством уговорщиков ты все-таки не устоишь.
– И нам придется идти к Снейпу вместе с Гарри? – спросил Невилл, от испуга съежившись под одеялом.
– Только тебя там не хватало! – захихикал Симус. – Ладно, Гермиона, идея хорошая. Наверняка ты уже придумала для Гарри кучу аргументов и составила план действий.
– Я такая предсказуемая? – растерянно спросила Гермиона. – Впрочем, ты прав, Симус: у меня действительно есть план.
Впервые безупречный план гриффиндорской отличницы провалился. Точнее говоря, к его осуществлению Гарри даже не приступил. Опирающийся на железную логику Гермионы, этот план разбился вдребезги о бесчувственный айсберг в человеческом обличии. Столкнувшись со Снейпом, Гарри в ту же минуту забыл все доводы и аргументы, которыми его в избытке снабдили одноклассники.
Эта утренняя встреча была еще тем более странной, что Гарри не сделал ничего такого, что привык делать, сталкиваясь со Снейпом: он не пытался ни объясниться, ни оправдаться, ни о чем-либо просить. Почему? Было в облике этого человека такое, что слова умирали, еще не родившись, что мешало смотреть на него, вселяло страх.
Очевидно, что Снейп провел эту ночь не в Хогвартсе, но откуда бы он ни явился, Гарри почти не сомневался: декан Слизерина пережил настоящее потрясение. Лицо Снейпа очень изменилось. Если к его бледности Гарри уже привык, то сегодняшний безупречно-алебастровый цвет превращал лицо в гипсовую маску. Но гораздо больше пугали глаза Снейпа. Их выражение было сейчас ужасней оскорблений и обидных слов, вылетающих из перекошенного от гнева рта. Сейчас в этих глаза не было ничего из того, что разглядел Гарри, покидая теплицу на руках профессора, что он видел сквозь густой пар в стареньком душе и что вытянуло его из черной воронки.
Нет, сейчас на Гарри смотрели другие глаза – чужие, ненавидящие. Они красноречивей всяких слов, всяких заклинаний гнали любого, попытавшегося приблизиться, грозили тому, кто дерзнул бы заговорить. И Гарри не стал испытывать судьбу.
Переговоры о зачете и каникулах закончились, так и не начавшись.
Пост N: 272
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 11.01.11 18:28. Заголовок: Конец 11 главы
- 8 -
Снейп вышел из ванной комнаты, кутаясь в теплый махровый халат. Оглядевшись, он обнаружил, что сброшенная на пол одежда и обувь исчезли. Мысленно подивившись оперативности домовиков, он направился было к дивану. Только сейчас Снейп заметил разведенный в камине огонь и сидящего в кресле человека.
– Альбус, – кивнул он гостю и, обреченно вздохнув, расположился в кресле напротив.
– Я здесь немного похозяйничал, – признался Дамблдор, подозрительно принюхиваясь к безумному коктейлю ароматов, исходящих от Снейпа. – Надеюсь, ты простишь мне эту бестактность. Просто интуиция подсказала мне, что тебе будет неприятно возиться с этими вещами.
– Спасибо, Альбус. Ваша интуиция оказалась на высоте. Как всегда, впрочем.
– Я частенько хожу вокруг да около и приближаюсь к сути дела неторопливо, но сегодня придется изменить собственным привычкам. Северус, я должен знать, что с тобой случилось. Где ты был?
Снейп скривился в вымученной улыбке.
– Скажем так, я получил предложение, от которого не смог отказаться.
– Ты был у Волдеморта? – Дамблдор изменился в лице. – Вы снова проговорили с ним всю ночь?
– Нет, Альбус, вы явно недооцениваете Темного Лорда: он не настолько болтлив. На разговор у нас ушло только полночи, а в оставшееся время мы с ним… как бы это лучше сказать… занимались любовью.
Дамблдор в недоумении хлопал глазами: он никак не ожидал услышать от Снейпа подобное признание.
– Довольно странная шутка, Северус. Ты не находишь?
– Шутка? – возмущенно переспросил Снейп. – Давайте договоримся, Альбус: я – рассказываю о своем ночном приключении и отвечаю на все ваши вопросы, а вы – сидите тихо и не перебиваете.
– Начинай, Северус. Я весь внимание.
Полчаса спустя Дамблдор поднялся с кресла, слишком возбужденный, чтобы сидеть на месте, и принялся мерить шагами гостиную.
После рассказа Снейпа в комнате повисла зловещая тишина. Старик лихорадочно подыскивал нужные слова и все никак не мог их найти. А Снейп безучастно смотрел на его перемещение по комнате и медленно приходил в себя.
– Даже представить не могу, как ты все это перенес… – срывающимся от волнения голосом признался Дамблдор, останавливаясь перед креслом Северуса. – Господи, что творилось в твоей душе…
– Альбус, мне будет проще говорить, если вы сядете. Спасибо. А теперь я попрошу вас об одной любезности: не надо лезть ко мне в душу. Сейчас там творится такое, что мне и самому противно. Знаю, что вы очень хотели бы помочь, но мне не нужны сейчас ни сочувствие, ни сопереживание, ни дружеские объятия, ни похлопывания по плечу. Я предлагаю вам другой сценарий нашей сегодняшней посиделки. Сейчас мы обсудим некоторые детали того, что произошло вчера и о чем я еще не успел вам рассказать. А когда мы это сделаем, вы дадите мне пару дней на то, чтобы я смог прийти в себя.
– Я согласен, Северус.
– Мне неловко обсуждать с вами некоторые вещи, Альбус, но, думаю, в данном случае это необходимо. Прежде всего потому, что сам я не могу дать этому никакого объяснения. Оргазма мы с Темным Лордом достигли почти в одно время. А вот дальше начались чудеса. Я полностью излился в него, но выйти не смог.
– Почему не смог? – с удивлением спросил Дамблдор.
– Потому, что меня не выпустили. Альбус, я наблюдал странное явление: его сперма изливалась совсем не так, как у меня или, скажем, у вас. Он содрогался, стонал, извивался, но сперма выделялась по чуть-чуть. И длилось это, как мне показалось, не менее десяти минут. Пока Темный Лорд испытывал столь затяжной оргазм, его ягодицы стиснули меня так, что помышлять об освобождении даже не стоило.
– То есть, кончив, ты находился в нем еще десять минут?
– Нет, Альбус, не десять. Даже после того как он полностью излился, мой член вынужден был оставаться в заложниках. Было ощущение, что ягодицы чем-то склеены, и выбраться оттуда, не порвав Темного Лорда, было просто невозможно.
Дамблдор потрясенно качал головой.
– Невероятно. Сколько же он продержал тебя и как ты освободился?
– Я проторчал в этой чертовой заднице больше получаса. Вы только представьте, Альбус: возбуждение прошло, к обоим вернулась способность анализировать и мыслить, а мы слеплены интимными местами, как сиамские близнецы.
– Мерлин, что же вы делали все это время?
– Что делали? – хмыкнул Снейп. – А чем, по-вашему, можно было заняться в нашей ситуации? Мы беседовали.
– Беседовали? – ахнул Даблдор, пряча глаза. Господи, о чем?
– Обсудили, как все прошло. Я-то после того, как оттрахал его по полной программе, ожидал страшной кары. Но, оказалось, что Темный Лорд остался всем очень доволен. Он даже успокоил меня, сказав, что мое заточение в его заднице продлится меньше часа. Ягодицы просто разомкнутся, словно ничего и не было. Все так и случилось.
– Очень необычное явление, – признался Дамблдор. – Я не большой специалист по размножению пресмыкающихся, но надо будет обязательно этот вопрос изучить. Ты сам рассказывал, что при прикосновении к коже Волдеморта чувствуются чешуйки. Процесс его слияния со змеей-хоркруксом идет уже давно, и он, видимо, необратим. Подозреваю, что такие странности в совокуплении – это тоже наследство Нагайны.
– Думаю, вы правы, Альбус, и ответ нужно искать в книгах по уходу за магическими существами. А теперь мы подошли к самому важному.
– Не томи, Северус. Что случилось с его магией?
– Темный Лорд потянулся к своей волшебной палочке, но еще какое-то время просто сидел, не пытаясь колдовать. Альбус, если бы вы только знали, как у меня чесались руки… Я не сомневался, что он на несколько дней стал сквибом. Подумать только: какой соблазн! Один взмах палочкой – и мир спасен от этого монстра. Один взмах – и наша затянувшаяся война закончена.
– Что же тебя удержало? – Дамблдор смотрел на Снейпа так, словно видел того впервые.
– Шрам. Шрам на голове вашего любимца, Альбус. Темный Лорд все равно бы вернулся – рано или поздно. И что за жизнь была бы у мальчишки? И как бы жили мы все, зная, что в любой момент глаза Поттера могут загореться красным огнем? Нет, Альбус, это не выход. Злу нельзя давать передышку – его следует рубить под корень.
– Я поступил бы точно так же, Северус. Но меня поразило другое: насколько же он тебе доверяет, если не испугался предстать перед своим слугой без магии!
– Я и сам удивляюсь. Возможно, в эту ночь я прошел свой главный экзамен на доверие. Но, Альбус, спешу вас расстроить: Темный Лорд в конце концов решился и направил палочку на свечу.
– Она загорелась?
– Нет, зажечь он ее не смог. Но фитиль задымился.
Дамблдор сидел как громом пораженный.
– Латентный создающий?! – его голос упал до шепота. – Но это невозможно!
– Увы. Похоже, наш самый страшный кошмар становится явью. Теперь необходимо думать о том, чем это может обернуться для магического мира и что нам следует предпринять.
– Как он отреагировал на эту новость?
– Темный Лорд ликовал. Его нисколько не напрягал тот факт, что из-за нашего сношения он ослаб, как младенец. Оставшиеся крупицы магии дают ему надежду на осуществление самой заветной мечты. Темный Лорд попросил меня как можно быстрее собраться и покинуть дом. Я даже вымыться не успел. Пока полностью не восстановится его магическая сила, Темный Лорд будет вынужден изолировать себя от многочисленных слуг. Он признался, что не может им доверять так, как мне.
– И у Волдеморта хватило сил на аппарацию?
– Нет, Альбус. Мы оба покинули этот дом с помощью портключей. Перед тем как проститься, он дал мне несколько поручений. Одно из них касается чистокровного создающего, которого мне следует отыскать в самое ближайшее время. А вот второе задание связано с Поттером. То, что случилось в Отделе Тайн, волновало не только вас, Альбус. Как выяснилось, это необычное слияние с Поттером не давало покоя и Темному Лорду. Он желает заполучить мальчишку немедленно и любой ценой.
– Заполучить, чтобы убить?
– Нет, Альбус. Чтобы изучить. Как подопытную крысу. Поимку Поттера Темный Лорд поручил самым надежным своим слугам, и возглавляет эту группу захвата его неистовая Беллатриса. Мне велено в это дело не вмешиваться, чтобы великий Альбус Дамблдор ни в чем не заподозрил своего профессора.
На лицо старика набежала тень.
– Только этого нам сейчас не хватало! – почти простонал он. – Нужно будет осторожно предупредить мальчика.
– И никаких каникул. Пусть сидит в Хогвартсе. Целее будет. Кстати, он не сдал мне зачет. Прекрасный повод оставить его в замке.
– Я даже не представляю, как сказать об этом Гарри. У него такие планы на каникулы: хотел отправиться в Нору, погостить в семье мисс Грейнджер, навестить Римуса.
– Планы, Альбус, тем и хороши, что их всегда можно поменять. А я в свою очередь постараюсь сделать все, чтобы мистеру Поттеру в каникулы не пришлось скучать.
Пост N: 154
Зарегистрирован: 19.08.07
Откуда: Россия, Нск
Рейтинг:
5
Отправлено: 12.01.11 06:05. Заголовок: Тень Севера пишет: ..
Тень Севера пишет:
цитата:
Господи!!! Бедный Северус!!! Такой стресс пережил!!! Скорее нужно лекарство, в виде чистого и прекрасного Гарри!
Один в один мои мысли :) Только мне кажется, что им до сближения еще очень долго, Гарри ведь тоже пережил немаленький стресс, напоровшись на Северуса в неподходящий момент. каина, большое спасибо за большое продолжение! И за то, что не забываете про своих преданных читателей :)
Пост N: 274
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.11.11 00:57. Заголовок: Глава 12 (часть 1)
Глава 12
"У страха глаза велики"
– 1 – Нельзя сказать, что это была первая прогулка Гарри по опустевшему Хогвартсу. Нет, ночные вылазки приучили его и к пустым извилистым коридорам, и к тишине, окутывающей древний замок сразу после боя часов на башне. Сегодня же все было иначе: и мантия-невидимка не понадобилась, и солнце пока еще не спешило на заслуженный отдых, а увлеченно раскрашивало серые каменные плиты золотыми бликами. Непозволительно рано наступившая тишина казалась Гарри пугающей, зловещей.
С опаской оглядевшись вокруг, он решил отложить прогулку до лучших времен и, развернувшись, почти побежал в сторону гриффиндорской башни. Увы, за первым же поворотом на его пути возникло знаменитое хогвартское (обычно труднопреодолимое) препятствие.
– Пивз? – удивленно воскликнул Гарри, разглядывая парящую прямо над его головой фигурку человечка. – Давно тебя не видели. Решил наконец-то выбраться из своего укрытия?
Пивз кивнул и шепотом осведомился:
– Уехали?
Гарри тоже кивнул и прошептал:
– Уехали.
– Замечательная новость!
Полтергейст произвел в воздухе пару кульбитов. Наблюдая за акробатическим этюдом, Гарри сам себе признался, что его-то как раз новость об опустевшем Хогвартсе не радует. Он многое отдал бы сейчас за возможность очутиться в Хогвартс-экспрессе и, сидя в одном купе с друзьями, болтать о разных пустяках, строить планы на Рождество, любоваться меняющимся пейзажем за окном. Но вместо этого он, как бесприютная тень, бродит по извилистым коридорам, слушает ненавистную тишину и болтает с опальным полтергейстом.
– А близнецы Уизли? – взволнованно спросил Пивз. – Они тоже уехали?
– Эти-то как раз остались, – Гарри кивнул в сторону гриффиндорской башни. – Могу поспорить: они оба сейчас сидят в гостиной и опять ругаются.
– Ругаются? И что же они не поделили?
– Кто знает? – пожал плечами Гарри. – Они в последнее время только и делают, что ругаются.
***
Это была чистая правда. И если вначале, узнав, что близнецы тоже остаются на Рождество в Хогвартсе, Гарри обрадовался, то вскоре должен был признать: радость его была преждевременной. Как оказалось, Фред и Джордж, поглощенные собственными проблемами, почти никого не замечали. В последние дни братьев чаще всего можно было встретить в экспериментальной теплице. Незадолго до каникул Невилл и профессор Спраут вернули прежний вид и стеклянному дому, и четырем лианам, которым посчастливилось остаться в живых после расправы над их собратьями, учиненной по приказу Попечительского совета. Что понадобилось в этой теплице неугомонным гриффиндорским фантазерам, приходилось только догадываться.
*** – А ты сам-то куда собрался? – поинтересовался Пивз. – Это я к тому, что надо бы тебе в зеркало заглянуть, потому что выглядишь ты… неважно. Никак заболел?
– Здоров, – буркнул Гарри. – К Снейпу иду.
– Ааа, – понимающе протянул полтергейст, – к Снейпу. Тогда понятно. К нему только с такими лицами и ходят. Набедокурил что ли? Или выступил не по делу? У него с этим строго!
– Зачет завалил, – признался Гарри, неожиданно тронутый вниманием Пивза, обычно всегда равнодушного к студенческим проблемам. – Теперь вот из-за него все каникулы буду торчать здесь.
Несчастный вид Поттера и горечь, звучащая в его голосе, пробудили сочувствие даже в шкодливом полтергейсте.
– Ты это, Поттер, не кисни. Выше нос! Подумаешь, в замке оставили! Да мы тут с тобой и близнецами такое Рождество отгрохаем! Нам все еще завидовать будут, когда вернутся.
Гарри возвел глаза к потолку, невольно представив себе, какой праздник запросто могли бы устроить Фред и Джордж, имея такого готового на любые пакости помощника. Мерлин, спаси и сохрани Хогвартс и его обитателей!
– Даже не сомневаюсь, что вам это по плечу, – хихикнул Гарри. – Давай повеселимся на славу. И пусть завидуют те, кто вернется после каникул. Если, конечно, им будет куда возвращаться. Все, Пивз, пока, опаздываю!
Гарри развернулся и побежал в сторону подземелий. Полтергейст догнал его почти у самой лестницы.
– Я это… чего хотел-то, Поттер… Если тебе нужна помощь на этом твоем зачете, ты только скажи. Я и доспехи в коридорах свалить могу, и шкаф какой-нибудь подпалить, и холл затопить. Запросто. Пока твой Снейп будет порядок наводить да разбираться, ты и списать успеешь, и в книжке какой-нибудь умной ответ подсмотреть. Так что, если надо, обращайся.
Едва узнавая в любезном и предупредительном человечке, парящем под потолком, ненавистного всем студентам хулигана и проказника Пивза, Гарри обещал подумать над сделанными ему предложениями. Едва сдерживая рвущийся наружу смех, он приветливо махнул полтергейсту рукой и почти скатился по лестнице вниз.
– Подумать только: все праздники проторчать в пустом замке из-за какого-то патлатого слизеринского вампира! Уму непостижимо! Вот ведь не везет так не везет. – Проводив сочувственным взглядом Поттера, Пивз развернулся и, что-то бубня себе под нос, взял курс на гриффиндорскую башню.
Пост N: 275
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.11.11 00:58. Заголовок: Глава 12 (часть 1)
– 2 –
Полчаса спустя профессор ЗОТИ Северус Снейп удовлетворенно кивнул раскрасневшемуся студенту, сидящему напротив него.
– Что же, мистер Поттер, весьма и весьма неплохо. Будем считать, что теоретическую часть зачета вы мне сдали.
– В этом не было необходимости, сэр, – поспешно выпалил Гарри, но, заметив гневные искры в глазах Снейпа, попробовал исправить собственную оплошность: – Просто я имел в виду, что сдал вам теорию раньше. Ни в тесте, ни в устном опросе ошибок я не допустил.
– Мистер Поттер, – судя по вкрадчивому тону и сердитому прищуру черных глаз, оплошность все-таки посчитали дерзостью, – решение о том, что является необходимостью, а что таковой не является, ныне и впредь я бы предпочел принимать самостоятельно – без советников. Это ясно?
Гарри резко выдохнул, поджал губы, но вынужден был согласиться с навязанными условиями игры.
– Прошу прощения, сэр. Мне все ясно.
– Так-то лучше, мистер Поттер. На сегодня все. Возвращайтесь к себе и хорошо подготовьтесь к практическому испытанию. Завтра у вас появится возможность взять реванш в поединке с боггартом. Даю сутки, чтобы подготовить оружие: отточить иронию, освежить в памяти образы, когда-либо вызывавшие у вас смех. Завтра продолжим. Время и кабинет – прежние. – Снейп поднялся из-за стола. – Не смею вас более задерживать, Поттер.
Но уходить Гарри почему-то не спешил. Он вслед за Снейпом поднялся со своего стула и теперь неловко переминался с ноги на ногу, не зная, как лучше сформулировать просьбу.
– Что-то еще, мистер Поттер?
– Да, сэр, – Гарри нервно сглотнул. – Не могли бы вы позволить мне пройти испытание с боггартом сегодня?
Левая бровь Снейпа изогнулась ироническим полумесяцем и почти сразу вернулась в исходное положение.
– К чему такая спешка, Поттер? У вас все каникулы впереди – еще успеете поразить меня своим потрясающим чувством юмора. Конечно, можно было бы попробовать и сегодня, но нет. Судя по выражению лица, у вас не тот настрой.
– И все-таки, сэр, я прошу вас дать мне шанс сегодня. Пожалуйста.
– Целеустремленность и настойчивость в человеке – качества, безусловно, замечательные. Но вы не подумали о том, что спешка может привести еще к одному фиаско. А вот тогда, зная ваше самолюбие…
– Я буду очень стараться, – поторопился заверить Гарри. – Понимаете, сэр, если мне удастся расправиться с боггартом сегодня, я успею отпраздновать Рождество с друзьями в Норе.
Гарри показалось, что в глазах Снейпа мелькнуло удивление.
– «С друзьями», значит, – едва слышно повторил он и, немного помолчав, поинтересовался: – А скажите-ка мне, Поттер, не разговаривал ли с вами на эту тему профессор Дамблдор?
– Нет, сэр, – Гарри недоуменно пожал плечами. – А должен был?
Снейп не ответил. Еще раз окинув взглядом взлохмаченного и раскрасневшегося Поттера, прочитав в его глазах решимость и нетерпение, он наконец кивнул.
– Воля ваша. Желаете повоевать с собственными страхами прямо сейчас – извольте. Боггарт заперт в сундуке. Сундук – в соседней комнате. Поттер, что такое? Вы бледнеете на глазах. Вам нехорошо?
– Нет, все в порядке, сэр. Я готов! – Создавалось впечатление, что Гарри не столько хочет заверить в этом Снейпа, сколько убедить самого себя. – Только… у меня…
– Что вы там мямлите? Не слышу, Поттер.
– Сэр, я знаю, что существует правило… Если студент не желает никому показывать своего боггарта, то во время экзамена или зачета он может остаться с ним наедине. Я прошу вас позволить мне зайти в ту комнату одному.
За пять с половиной лет Гарри неплохо изучил мимику этого противоречивого человека. Ну, конечно, Снейп удивлен. Неприятно удивлен. И, похоже, даже не собирается этого скрывать.
– Такое правило, действительно, есть. Только вот я не припомню, чтобы кто-то из студентов пользовался им. По крайней мере, на моем веку такого точно не было. Скорее, наоборот: сдающие зачет всегда не против, чтобы преподаватель их подстраховал. Так, на всякий случай. Но, признаюсь, вы, мистер Поттер, здорово меня заинтриговали.
– Так вы позволите, сэр?
– Я не вправе отказать вам в законной просьбе, Поттер. Но все-таки обещайте: если что-то пойдет не так… Я бы, скажем, мог зайти в комнату минут через пять, если к этому времени вы не появитесь сами.
– Благодарю вас, сэр, но вынужден отказаться. Даже если я вновь буду парализован страхом, боггарт не сможет держать меня в этом состоянии больше десяти минут. Кстати, так было и во время зачета: наигравшись, он просто вернулся в свое дупло. А я… Да ладно, чего уж там! Так что, если вновь не совладаю с ним, меня лишь ждет еще одна десятиминутная встреча с моим персональным ужасом. – Гарри невесело усмехнулся. – Так я уже могу зайти в комнату, сэр?
Вместо ответа Снейп подошел к двери, в которую так настойчиво рвался его упрямый студент.
– Похоже, вы просто не отдаете себе отчета о всех возможных последствиях такой, как вы выразились, «десятиминутной встречи». Это время полной дезориентации и восприятия жуткой иллюзии как реальности. Такие «свидания» никогда не проходят бесследно, мистер Поттер. Зачем вам это нужно? Соглашайтесь на мою помощь через пять минут. Снова нет? Какой же вы упрямец, Поттер! Ну тогда отправляйтесь на штурм сундука и задайте жару своему боггарту.
Снейп отошел в сторону, освобождая дорогу для Гарри. Впустив гостя, тяжелая дверь захлопнулась.
Рука профессора потянулась к полке с песочными часами и резко перевернула их, предоставив право бесчисленным песчинкам отмерять время начавшегося за дверью поединка.
Пост N: 276
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.11.11 00:58. Заголовок: Глава 12 (часть 1)
***
Не отрывая взгляда от тонкого песочного ручейка, Снейп почти не сомневался, что и сегодня Поттеру не удастся одолеть своего боггарта.
Было в его лице что-то такое… Ну не ходят с такими лицами на боггартов! Вот если бы на Волдеморта – тогда в самый раз, а так…
Попеременно глядя то на каминные часы, то на песочный поток, перетекающий из одной колбы в другую, Снейп отсчитывал бегущие секунды и ругал себя. Ругал за то, что не смог убедить упрямца, не вытянул из него информацию об образе, напугавшем его во время зачета. Правда, несложно было догадаться, что в случае с Поттером речь шла вовсе не пауках и вампирах. Время, когда вся эта детская чушь могла бы лишить его самообладания, давным-давно прошло.
Так кто же тогда так напугал этого шестнадцатилетнего мальчишку, видевшего смерть и терявшего самых близких людей? Кто, Поттер? Кто явился тебе в том лабиринте? Кто вылез сейчас, когда со скрипом поднялась крышка старого сундука? Чей облик способен лишить тебя хладнокровия и выбить почву из-под ног? Четыре минуты. Уже четыре минуты. Что же ты медлишь? К этому времени твои друзья уже расправились бы со своими кошмарами. Нашли бы в себе силы и обратили пресловутую угрозу в фарс. А ты? Пять минут. Это никуда не годится. Все. Время вышло. Твоя вторая попытка вновь результатов не принесла. Почему? Неужели это так сложно, Поттер? Ну обрядил бы свой страх в какие-нибудь дурацкие одежды, нацепил бы клоунский колпак и красный нос. Что же ты, а? Шесть с половиной минут. Все, хватит. Выходи оттуда, Поттер! Кричать без толку, ты не услышишь. Загадочный кошмар вновь поработил твое сознание. Семь минут. Семь с половиной. Не нужно было давать это чертово слово! Восемь с половиной. Кто вообще придумал это идиотское правило невмешательства? Девять минут. Выходи, немедленно выходи, упрямый ты осел!
Песчаный ручеек в часах иссяк. Вместе с ним закончилась жизнь зловредного маленького боггарта. Он ушел в небытие победителем, оставив поверженного мага наедине с воспоминаниями о пережитом ужасе. Снейп быстро пересек кабинет, открыл дверь и зашел в комнату.
Сундук стоял на прежнем месте. Распахнутая крышка, словно поднятые руки преступника, свидетельствовала о том, что опасность миновала. Гарри сидел на полу и даже не обернулся на звук отрывшейся двери.
– Поттер, – начал было Снейп, но сразу замолчал: взгляд, которым его наградил Гарри, на корню пресек все попытки в чем-либо уязвить или упрекнуть.
– Я пойду, сэр, – раздался в тишине его охрипший голос. Щеки Гарри пылали, обуздать учащенное дыхание ему никак не удавалось.
Почему голос охрип? Выходит, он кричал? Чертова дверь! Ни звука не пропустила.
Отпускать его в таком состоянии в опустевшую факультетскую башню было бы верхом легкомыслия. Необходимость разговора была очевидна.
– Вот видите, Поттер, ваша самоуверенность до добра…
– Прошу прощения сэр, что перебиваю, но позвольте мне уйти. Просто уйти. Я вернусь. Завтра.
– Но вы же настояли на том, чтобы сдать зачет именно сегодня. Хотели успеть…
– Сэр, – в голосе Гарри слышалась невероятная усталость, – я знаю все, что вы мне сейчас скажете. И то, что я снова не сдал зачет, и то, что я переоценил свои силы. Что я самонадеянный тупой болван, не способный обуздать собственные страхи. – Неожиданно он резко смолк и вновь поднял глаза на Снейпа. – Вы ведь это хотели мне сказать, сэр? А теперь вы позволите мне уйти?
– Все? Сеанс самобичевания закончился? – Снейп дождался неуверенного кивка и предложил: – А теперь взгляните на дверь: она открыта. Но прежде чем вы отправитесь к себе и смените самобичевание на самоедство, я вновь предлагаю вам свою помощь. Мы могли бы сейчас вернуться в кабинет и просто поговорить о преследующем вас ужасе. Поверьте, Поттер, тактику защиты лучше готовить с кем-нибудь сообща.
Гарри поднялся с пола и, опустив голову, неожиданно признался:
– Я не могу говорить об этом. С вами – не могу. Особенно с вами.
– Вот как? Уж не я ли появился сегодня из этого сундука?
Лицо Гарри коснулось слабое подобие улыбки.
– Увы, сэр.
– Увы? Вы как будто жалеете об этом.
– Конечно, жалею. Уж с вами бы я как-нибудь справился. По крайней мере, с тем, что вышел бы из сундука.
– Ну разве с тем, что из сундука… – кивнул Снейп. – Ладно, мистер Поттер, желаете потомиться, пострадать до завтра – не смею вам мешать. Но прежде чем вы покинете эту комнату, я хочу дать вам один совет: не стоит обольщаться и планировать Рождество в кругу друзей. Подозреваю, что вам придется задержаться в замке, даже если удастся справиться с очередным боггартом в самое ближайшее время.
– Но почему?! В чем еще я провинился перед вами?
– Речь не о вашей вине, Поттер. Будет лучше, если вы поговорите на эту тему с директором. Он сможет ответить на все вопросы. А я жду вас завтра. И смотрите там, не наделайте глупостей.
Пост N: 277
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.11.11 00:59. Заголовок: Глава 12 (часть 1)
***
В данную минуту горечь от позорного провала на зачете ушла на второй план. Гарри уже мысленно смирился с тем, что задержится в замке еще немного. Но весть о том, что в одночасье могут рухнуть сразу все планы на Рождество, вызвала неприятный холодок в груди.
Конечно, все это еще не точно, но ведь Снейп зря языком трепать не будет. Значит, слышал что-то от Дамблдора. В любом случае, стоит поспешить, пока еще не поздно. Если не поздно…
От волнения ничего не видя перед собой, Гарри почти бежал по коридорам к директорскому кабинету. Видит Мерлин, меньше всего в эту минуту он желал еще одной беседы с этим существом. Но, похоже, «это существо» в данный момент изнывало от отсутствия компании и собеседников. А на безрыбье, как известно…
– Ну что, отстрелялся? – Пивз спикировал сверху прямо к Гарри и завис в метре от его лица.
Вместо ответа тот лишь скривился и горестно вздохнул. Похоже, полтергейст даже не удивился.
– Ясно. А ты чего хотел? От Снейпа отделаться непросто. Этот слизеринский вампир еще попьет твоей кровушки!
– Скажешь тоже, вампир! – хихикнул Гарри.
– А что, не похож?
– Что-то, конечно, есть. Но сегодня я сам дал маху – Снейп не виноват.
– Бывааает, – понимающе протянул Пивз. – Исправишь, куда ты денешься!
– Эх, мне бы твою уверенность. Ну да ладно. По крайней мере так просто я Снейпу не сдамся. Ну а ты-то что торчишь в этом коридоре? Так и не нашел близнецов?
Казалось, что от возмущения Пивз сейчас лопнет.
– Это я-то не нашел?! Ну ты даешь, Поттер! Чтобы Пивз! – и кого-то не нашел! Да когда такое бывало?
– Ну, извини. Я и не подозревал, что имею дело с гением хогвартского сыска.
– А что? Мне нравится! – просиял Пивз, прокрутил в воздухе пару пируэтов, а потом, смакуя каждое слово, повторил: – «Гений. Хогвартского. Сыска». Здорово! Я запомню. А в коридоре я торчу не просто так. Я снова на посту. Охраняю вот этот кабинет от посторонних.
– От кого? – переспросил Гарри. – Да во всем замке ни одной живой души.
– Ну и что? Приказы не обсуждаются. Но тебе так и быть, скажу. В кабинете проходит тестирование. Моя задача обеспечить это… ну как его… во, вспомнил: «чистоту эксперимента».
– Любопытно. Что же это за эксперимент и кто его проводит?
Пивз оглянулся по сторонам и заговорщицки прошептал:
– В кабинете Уизли тестируют Филча.
– Филча? Уизли? – Гарри вытаращил глаза. – Он что, под Империо?
– Скажешь тоже! Под Империо! – смех Пивза напоминал довольно звучное хрюканье. – Сам пошел. Как миленький.
– Верится с трудом. И что это за тест?
– Не знаю, Поттер. Точнее, пока не знаю. Известно только, что все это очень серьезно. В кабинете, кроме близнецов, торчат еще и Слагхорн с Макгонагалл.
– Ого! Ладно, не буду им мешать.
Гарри отсалютовал дозорному полтергейсту и двинулся к директорскому кабинету.
– А ты никак к Дамблдору собрался? – крикнул ему в спину Пивз. – Ну что же, иди-иди. Надеюсь, тебе известен новый пароль? А то прежний этот старый обжора сменил еще вчера.
– Снова? – неприятно удивился Гарри. – Ну и как, спрашивается, мне теперь попасть в его кабинет?
– Эх, – вздохнул полтергейст, старательно разыгрывая досаду, – и что бы вы все делали без старины Пивза? Шепни горгулье одно заветное словечко – «Рафаэлло», и каменная уродина уйдет с твоего пути.
– Надо же! Рафаэлло, – улыбнулся Гарри. – Нет, Дамблдор просто неисправим. Спасибо, Пивз.
– Да ладно, чего уж там, – засмущался полтергейст. – Пользуйтесь, пока я добрый. Уже недолго осталось, – хихикнул Пивз, глядя вслед удаляющемуся Гарри.
Пост N: 278
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.11.11 01:00. Заголовок: Глава 12 (часть 1)
– 3 –
Пивз не обманул: новый пароль легко открыл путь во владения Дамблдора. Поднявшись по винтовой лестнице, Гарри уже приготовился постучать в дверь, когда из кабинета донеслись приглушенные голоса. То и дело слышались раскаты незнакомого могучего хохота, восклицания и веселый смех.
Конечно, правильней было бы уйти и не мешать директору и его гостям. Но мысль о том, что целую ночь придется ворочаться на кровати и страдать от неизвестности, придала Гарри решительности – он уверенно и громко постучал в дверь.
Визит незваного гостя нисколько не смутил разрумянившегося и очень довольного Дамблдора.
– Гарри! – воскликнул он. – Какой приятный сюрприз! А ну-ка, давай проходи. Ты как раз к чаю. – Он заботливо приобнял смущенного Гарри и шепнул ему на ухо: – Пожалуйста, не стесняйся. У меня в гостях замечательные люди, и ты в этом скоро убедишься. Друзья мои! – Дамблдор обратился к парочке стариков, удобно развалившихся в креслах у камина. – Прервите на минуту свою увлекательную беседу и взгляните на этого замечательного молодого человека. Знакомьтесь: Гарри Поттер. Прошу любить и жаловать.
Беседа, как по волшебству, прекратилась, и незнакомцы в креслах – два почтенных бородатых старца – разом обернулись, чтобы посмотреть на гостя. Гарри улыбнулся и бросил приветливый взгляд на старика, сидящего слева от него. В тот же миг улыбка исчезла с лица, уступив место сначала удивлению, а чуть позже испугу.
То, что обычно жизнь волшебников длиннее жизни магглов, ни для кого не было секретом. За пять лет, проведенных в магическом мире, Гарри повидал немало стариков, живущих свой второй век. Но чтобы такого…
Бесчисленные морщины избороздили тело незнакомца. Черты его лица почти бесследно исчезли под их безжалостным натиском. Глубокие и плотные, они походили на внезапно застывшие морские волны. И лишь два небесно-голубых глаза поблескивали из-под нависших бровей и из последних сил сопротивлялись стремительному наступлению все новых и новых кожных складок. Густая белая грива жестких волос да курчавая борода живописно дополняли картину «разыгравшегося шторма», напоминая морскую пену.
Про себя Гарри сразу окрестил этого старика «человеком-океаном». Он смотрел на сидящего в кресле незнакомца с каким-то благоговейным ужасом. Казалось, этот человек попал в хогвартский кабинет совсем из другой эпохи – непостижимо далекой не только для него, совсем юного, шестнадцатилетнего, но даже для старого мудрого Дамблдора и его второго гостя, с интересом разглядывающего Гарри.
В присутствии «человека-океана» было сложно что-либо сказать, сделать шаг, да и просто дышать и смотреть. Руку, которую Гарри собирался протянуть для приветствия, сейчас словно парализовало, от волнения исчез голос и пересохло в горле.
Сколько же лет этому таинственному человеку? Почему так тревожно рядом с ним? Загадочный, как сфинкс. Древний и непостижимо-глубокий, как океан.
Из задумчивого состояния его вывел настойчивый (и уже не первый) призыв Дамблдора. Гарри очнулся и смущенно ойкнул. Затем, едва преодолев неловкость и смущение, он буквально заставил себя шагнуть к креслу и протянуть заметно дрожащую руку «человеку-океану».
– Я Гарри Поттер, сэр. Рад познакомиться с вами.
Старик в ответ сдержанно улыбнулся и, взяв в ладони руку юноши, крепко пожал ее. Гари от неожиданности вздрогнул: морщинистая кожа была похожа на высохшую кору старого дерева.
– Наконец-то мне выпала честь самолично поприветствовать доблестного отрока, который, рискуя собственной жизнью, однажды спас мое самое главное изобретение.
Гарри недоумевающее вытаращился на старика, лихорадочно собирая в голове фрагменты загадочного пазла: «самолично», «доблестный отрок», «выпала честь»… И о каком изобретении идет речь? Ответ пока еще неопознанной птицей бился в голове. Сейчас… сейчас он ухватит ее за хвост…
– Ну что же ты, Гарри? – начал было Дамблдор.
– Все нормально, Альбус, – складки на лице «человека-океана» пришли в движение – он ласково улыбнулся. – Малыш просто растерян.
– И в этом нет ничего удивительного, – внезапно вмешался в разговор второй гость Дамблдора – старик с сильно обветренным лицом и неопрятными серыми космами. – Когда еще увидишь в двух шагах от себя такую старую развалину? – Откинувшись на спинку кресла, он добродушно подмигнул Гарри и громко захохотал над собственной шуткой.
– Значит, «старую развалину»? – разыгрывая возмущение, но так и не совладав с задержавшейся на его лице улыбкой, уточнил «человек-океан». – Тогда уж позволь напомнить, Флибустьер, что ты тоже давно уже не мальчик. – Не обращая больше внимания на недовольно бурчащего «не мальчика», старик посмотрел на Гарри. Взгляд его голубых глаз скользнул по напряженному лицу мальчика, коснулся знакомого всему магическому миру шрама и задержался на зеленых глазах, полных необъяснимой тревоги. – Рад познакомиться с вами, Гарри Поттер. Ну а я старинный друг Альбуса Дамблдора – Николас Фламель.
В первую минуту показалось, что от удивления Гарри разучился дышать. Какое-то время он просто беззастенчиво таращился на легендарного алхимика-долгожителя, а затем, словно требуя подтверждения услышанному, метнул взгляд в сторону Дамблдора. Ответом ему послужил уверенный кивок и ослепительная улыбка директора, свидетельствующая, что он чрезвычайно доволен эффектом, произведенным на Гарри.
– Николас Фламель, – потрясенно повторил Гарри. – Просто невероятно. Я… много о вас слышал, сэр. И читал тоже. Я… рад. Очень, сэр.
– Так вот вы какой, мистер Поттер! Отважный защитник философского камня, – Фламель понимающе улыбался, видя перепуганное лицо Гарри. – Ну же, мой милый, возьмите себя в руки. Я не кусаюсь. Вот что… садитесь-ка в это кресло, поближе ко мне, и внесите наконец свежие нотки в наше старческое брюзжание.
Все еще не избавившись от смущения, Гарри послушно опустился в указанное кресло, но почти сразу вспомнил, что забыл поприветствовать еще одного человека.
– Прошу прощения, сэр, – порывисто поднявшись, обратился он к косматому старику и пожал протянутую ему руку, – я Гарри…
– Да уж слышал, – ворчливо перебил его незнакомец. – Кто же не знает Гарри Поттера? Ну а меня зови просто Флибустьер. И без всяких там сэров, понял. Не люблю я это.
– Флибустьер? – удивленно переспросил Гарри. – Вы, и правда, морской разбойник?
Дамблдор и оба его гостя смеялись громко и, что называется, от души.
Донельзя смущенный молодой человек разглядывал тем временем лица хохочущих стариков. Морщинистые, с кустиками седых бровей, с серебряными каскадами усов, теряющихся в длинных бородах. И только сейчас Гарри понял, что не давало ему покоя с той минуты, когда он оглядел всю троицу почтенных старцев – у всех троих глаза были одинакового, небесно-голубого цвета.
Смех помог разрядить обстановку, и напряжение Гарри слабело с каждой минутой. Он и сам не заметил, как удобно расположился в кресле напротив Николаса Фламеля, как слушал объяснения Дамблдора того факта, что Флибустьер, хоть и именует себя разбойником, по сути таковым вовсе не является.
А потом в руках собравшихся задымились чашки горячего чая, а на тарелках то и дело появлялись все новые и новые угощения из неиссякаемого личного запаса сладостей Альбуса Дамблдора.
Пару часов спустя, возвращаясь в гриффиндрскую башню, Гарри признался себе, что этот вечер, проведенный с радушным Даблдором, таинственным мистером Фламелем и громкоголосым Флибустьером, без сомнения, запомнится надолго и пополнит небогатую копилку его персональных счастливых воспоминаний. Да и могло ли быть иначе, если в течение нескольких часов он слушал чудесные истории неожиданно разоткровенничавшихся старцев об их школьных весьма сомнительных подвигах, о приключениях в период ученичества у известных магов-мастеров. Тогда все трое были столь же юными и неугомонными, как их сегодняшний шестнадцатилетний слушатель, едва ли не с таким же постоянством, как он, влипали в неприятности, получали наказания, портили зелья. А еще дружили, влюблялись, не спали ночами, защищали честь на магических дуэлях, писали стихи…
Забыв о причине своего визита, Гарри удобно развалился в кресле и смотрел на всех троих старцев почти влюбленными глазами. В эту минуту ему казалось, что никогда еще он не слышал истории смешнее той, что рассказывал сейчас Флибустьер о собственном неудачном опыте первого ухаживания за девушкой. Никогда и никого еще не слушал с таким трепетом, как мистера Фламеля – этого непостижимо-загадочного человека, живущего на земле уже седьмое столетие.
Одно лишь показалось немного странным – тем более что никто из стариков не пожелал прояснить ситуацию. Еще только появившись в круглом кабинете, Гарри был нимало смущен повышенным интересом этих людей к его глазам. Правда, за годы, проведенные в Хогвартсе, пришлось привыкнуть к тому, что каждый знавший его мать считал своим долгом напомнить ее чудом спасшемуся сыну, чьи глаза тот унаследовал. Но эти нежащиеся у камина старики уж точно никогда не видели Лили Поттер. Тогда что же их так заинтересовало? Словно забыв на время о хороших манерах, все трое, то и дело переходя на шепот, позволили себе говорить какими-то загадками. И их совершенно не смущал факт присутствия в кабинете еще одного человека, в разговор не вовлеченного. Гарри тревожно переводил взгляд с одного на другого, но о чем-либо спрашивать их почему-то не решался. Хотел, конечно, но робел. И все-таки шепот, пусть и совсем тихий, позволил понять, что старики обсуждают необычный цвет его глаз.
Наконец, не выдержав, Гарри выразительно закашлял. Три пары одинаковых небесно-голубых глаз растерянно уставились на забытого мальчика. Таинственный шепот и разговоры стихли как по мановению волшебной палочки. «Человек-океан» задумчиво заглянул в глаза Гарри и неожиданно спросил:
– Кто же ты такой, мальчик?
Гарри не сразу нашелся, что ответить. Он уже подумал было о старческом склерозе, который вполне объяснил бы этот странный вопрос. Но взгляд легендарного долгожителя устремился куда-то сквозь мальчика, словно бы параллельно Фламель вел разговор с каким-то невидимым собеседником.
– Я? – скрыть обиду в голосе не удалось. – Я Гарри Поттер, сэр.
– Да, конечно же, – спохватился Фламель и виновато улыбнулся. – Прости нас, малыш. Мы тут с друзьями увлеклись, заболтались. Скоро ты поймешь, что иногда случаются довольно странные совпадения. Дело в том, что твои глаза…
– Николас, не надо. Прошу тебя! – Дамблдор мягко, но решительно остановил Фламеля. Это встревожило Гарри.
– Что не так с моими глазами? – требуя ответа, он окинул взглядом всех присутствующих.
– Не так? – переспросил молчавший до этого Флибустьер. – Да что ты, мальчик? У тебя самые красивые глаза на свете.
Улыбка у этого старого любителя путешествий и пронизывающих морских ветров была удивительная: она требовала незамедлительной ответной реакции у всех присутствующих. Устоять удалось лишь Дамблдору – во взгляде директора, брошенном на Флибустьера, читалась тревога и предупреждение, но тот либо не заметил директорского взгляда, либо сделал вид, что не заметил.
– Скажу тебе по секрету, мальчики-маги с такими глазками рождаются ой как редко.
– Разве? – Гарри изумленно поднял брови. – У нас в Хогвартсе, сэр, много зеленоглазых магов.
– Зеленоглазых – вполне возможно, – кивнул Флибустьер. – Но оттенков у этого цвета немало. Ну что ты на меня так смотришь, Альбус? А то твой Гарри этого не знает? Я, мальчик, говорю об изумрудном цвете. Как у тебя.
– И что из этого следует, сэр? – насторожился Гарри.
Но ответить Флибустьеру не дали.
– А из этого следует, – бесцеремонно вмешался в разговор Дамблдор, – что тебе, мой дорогой, пора возвращаться к себе. Ты уж прости: у меня с друзьями впереди довольно серьезная беседа, и она, увы, не предназначена…
– Я понял, господин директор, – перебил его Гарри, поспешно вскакивая с кресла. – Не смею мешать вашему разговору.
Прощаясь с Гарри, Николас Фламель пригласил его в свой дом, обещая показать «малышу» лабораторию, в которой был получен знаменитый философский камень, и познакомить его с хозяйкой дома и их уникальной собакой-долгожителем. Флибустьер прощаться не стал. Он сообщил, что на время каникул задержится в Хогвартсе и будет рад, если Гарри найдет в своем плотном графике свободное время: покажет «старику» окрестные красоты и познакомит его с местными достопримечательностями.
Дамблдор неожиданно вызвался проводить Гарри до горгульи. Как только дверь кабинета закрылась, последовал вопрос:
– Что тебя тревожит, мой мальчик?
– Сэр, – Гарри заметно волновался, ибо в эту минуту, возможно, решалась судьба его зимних каникул, – я бы хотел провести праздничные дни не в замке. Зачет по ЗОТИ я постараюсь сдать – там осталась только практическая часть. Очень бы хотелось после этого отправиться в Нору. Дело в том, что я получил приглашение…
– От семьи Уизли, от родителей мисс Грейнджер и мистера Финнигана, – принялся перечислят Дамблдор, неприятно поразив Гарри своей осведомленностью, – и даже от бабушки Невилла Лонгботтома. Я никого не забыл? – в голубых глазах играли веселые чертики.
– Нннет… Но откуда все это… Хотя я уже ничему не удивляюсь, сэр: вы каким-то образом всегда в курсе моих дел.
– Верно, всегда в курсе, – кивнул Дамблдор. – Просто повторю то, что говорил уже не раз: ты очень дорог мне, Гарри, и поэтому мне так важно знать все, что с тобой происходит. – Они спустились по лестнице в коридор и остановились перед грозным изваянием горгульи. Внимательно оглядевшись и убедившись, что в коридоре никого нет, Дамблдор продолжил: – Ты немного поспешил. Дело в том, что завтра я сам хотел поговорить с тобой о каникулах.
– Так мне можно будет отправиться в Но.., – не было никакого смысла продолжать дальше. Ответ красноречиво был написан на морщинистом лице. «Нет!» – безмолвно говорили крепко сжатые губы Дамблдора. «Увы!» – сочувственно поблескивали его глаза.
Конечно, сразу же были получены необходимые разъяснения. Гарри покорно слушал, но ничего не слышал. Странно, но желание возмутиться, требовать, спорить даже не возникло. Видимо, свою способность гневаться на Дамблдора он потерял год назад, когда за час наговорил старику столько дерзостей, что, казалось, превысил их лимит на всю оставшуюся жизнь.
После событий в Отделе Тайн детская безоговорочная вера в его всеведение и мудрость пошатнулась было, но все-таки устояла. Когда гнев перестал душить и вернулась способность анализировать и мыслить, Гарри понял, что дорога, на которую он ступил пять лет назад, на самом деле была куда сложнее и запутаннее, чем ему казалось ранее. Учитывая же, сколько всего еще предстоит и как мало он обо всем этом знает, Дамблдору суждено сыграть не столько роль спутника, сколько поводыря, ибо маршрут и конечную цель он, очевидно, знал лучше.
С каждым их совместным шагом неизвестности становилось все меньше, но в одночасье разгонять туман загадочности и неопределенности Дамблдор не спешил – видимо, это просто были не его методы. Нельзя сказать, что Гарри был от них в восторге, но со временем смирился с такой порционной подачей всего, что известно его мудрому поводырю. К чести Дамблдора, надо признать, что тот никогда не скрывал от своего юного спутника того, что жертвы на таком пути неизбежны. Разные жертвы – от мелких неудобств и уступок до невосполнимых потерь, выбивающих твердь из-под ног. И что, в сущности, значит просьба пожертвовать рождественскими каникулами после всех тех утрат, которые пришлось пережить и снова двинуться в путь? Стоит ли так убиваться? Особенно, когда подобная просьба продиктована соображениями твоей собственной безопасности. На этом очередная «порция» правды закончилась. И хотя Гарри не отказался бы от «добавки», подобное баловство в планы Дамблдора не входило. А потому пришлось довольствоваться лишь скупыми сведениями о том, что Волдеморту порядком надоело временное затишье после событий в министерстве, и он открыл очередной сезон охоты на Гарри Поттера.
Дамблдор, как всегда, оказался прав: подставлять под удар друзей и их семьи захотел бы разве что сумасшедший. А Гарри не такой. Он все понимает. Прекрасно понимает. И поэтому проведет каникулы в Хогвартсе. Не станет бродить по его окрестностям без надежного провожатого и обязательно найдет способ себя занять и развлечь. Все так и будет, господин директор!.. Какие могут быть обиды, господин директор?... Слезы?.. Нет, это вам показалось… Что-то в глаз попало... Да, сэр, все верно: глаза нужно беречь... Обязательно... И вам доброй ночи, господин директор.
Пост N: 281
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 20.11.11 01:03. Заголовок: Глава 12 (часть 1)
– 4 –
– Привет, – Гарри кивнул близнецам Уизли, греющим бока у камина в гостиной, и устремился к лестнице, ведущей в спальню. Судя по пунцовым пятнам на щеках, братья снова что-то не поделили, и его возвращение прервало словесную баталию.
– И тебе привет, – отозвались Уизли, а Джорд, поднявшись из кресла, неожиданно преградил дорогу. – Ты такой злой из-за того, что опять зачет завалил? Да, мы в курсе. Пивз все рассказал.
– Кто бы сомневался, – буркнул Гарри. – Трепло летающее.
– Ну что ты от него хочешь? Он же всего-навсего полтергейст, – отозвался с кресла Фред. Тем временем Джорд, вглядевшись в лицо Гарри, хмуро спросил:
– Ты что, плакал? Это из-за Снейпа?
– Нет, – отрезал Гарри. – И давайте закроем тему моего зачета. Никуда не денусь – сдам.
– Как скажешь, друг, – поспешно согласился Джордж, – но если будет нужна наша помощь, только скажи…
– Непременно, – кивнул Гарри и ухмыльнулся: – Пивз сегодня тоже набивался ко мне в помощники. Я, естественно, отказался.
– И к тебе тоже? – удивленно переспросил Фред. – Но в любом случае ты правильно сделал, что отказался. Благие намерения Пивза чаще всего стоят Гриффиндору потерянных баллов. Это он от скуки всем в помощники навязывается.
– Раньше мы за ним такого не замечали.
– Все меняется в этой жизни, – философски подытожил Джордж. Он дружески приобнял Гарри и попросил: – Задержись в гостиной еще на полчасика. Есть серьезный разговор.
***
– Здорово! – воскликнул Гарри четверть часа спустя.
Все это время они втроем беседовали о новом научном проекте близнецов. Фред и Джордж поделились некоторыми своими задумками, попросив приятеля до поры до времени держать язык за зубами.
– Конечно, – охотно согласился тот. – Но вы молодцы. Только бы все прошло успешно. И как вам только удалось уговорить Филча?
– Когда старик понял, как круто может измениться жизнь, если у нас все получится, он согласился без каких-либо условий. Ну и, конечно, кураторство сразу трех профессоров сыграло свою роль, – разъяснил Фред.
– Видел бы ты его! – хмыкнул Джордж. – Волновался, конечно, ужасно, но виду не подавал. Весь такой из себя важный. Грудь – колесом. И куда только делись его сварливость и вредность?
– Все понятно и легко объяснимо. Сами подумайте, – спросил Фред, – часто ли в свой жизни Филч оказывался в центре внимания? Кто вообще в нашем мире обращает внимание на сквибов? А здесь – полтора часа профессора и студенты разве что ни прыгали вокруг его персоны.
– Хотел бы я на это посмотреть, – признался Гарри, а потом осторожно поинтересовался: – это вы все придумали после той его истерики в наше гостиной?
Близнецы кивнули.
– После исповеди пьяного сквиба нам всем было не по себе, – с грустью сказал Джордж. – Но вздохи и диспуты не наш с Фредом конек. Мы практики. Пару дней помозговали, пару дней посидели в библиотеке, пару дней спорили до хрипоты и в итоге пришли к обоюдному согласию.
– Я буду молчать, как и обещал. Только вы хоть иногда рассказывайте, как идут у вас дела. Интересно же – признался Гарри и решился наконец задать вопрос, давно вертевшийся у него на языке: – А зачем вы все это мне рассказали?
– А сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответил Фред.
– Возможно, вам нужна какая-нибудь помощь. Это единственное, что приходит на ум. Хотя, если честно, я даже не представляю, чем могу помочь.
– Ну что я говорил, Фред? – ослепительно улыбнулся Джордж. – Ему ничего не нужно объяснять. Гарри Поттер – очень сообразительный малый. А иметь дело с умными людьми приятно вдвойне.
– Я польщен, – шутливо признался Гарри. – А теперь ближе к делу.
– Как скажешь, друг, – кивнул Фред. – Видишь ли, для систематизации результатов наблюдений нам мало одного Филча. Макгонагалл настаивает на том, чтобы к исследованию было привлечено еще, как минимум, двое. Но сквибы, как известно, люди крайне настороженные и чаще всего запуганные с детства. Между собой они не общаются. Магов опасаются. Никому не верят. В связи с этим задача наша почти не выполнима. Как ты смотришь на то, чтобы помочь нашему исследованию?
– Я бы с радостью, – признался Гарри, – но до этой минуты сквибом себя не считал.
– Да не о тебе речь, – махнул рукой Джордж. – С твоей помощью мы рассчитывали привлечь к эксперименту еще одного сквиба.
– Точнее, еще одну, – поправил брата Фред. – Рон как-то рассказывал о твоей соседке – миссис Фиг. Той, что дала показания в Визенгамоте.
– А что, – неожиданно оживился Гарри, – было бы здорово ей помочь. Она за мной вон сколько лет приглядывала. Рассказывайте, как вы планируете все организовать и что требуется от меня.
Отправлено: 23.11.11 20:37. Заголовок: каина Мало! Очень ма..
каина Мало! Очень мало! За такие муки ожидания продолжения.... чтобы потребовать? Чтобы такого потребовать? .... мы требуем продолжение продолжения! Вот!
Пост N: 282
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.11.11 14:11. Заголовок: Спасибо за отзывы. О..
Спасибо за отзывы. Очень рада слышать, что интерес к фику не ослабел и у него остались читатели. Зароков давать не буду - но постараюсь так сильно не затягивать с продолжением. Ну и чтобы не быть голословной, публикую продолжение 12-ой главы.
Пост N: 284
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.11.11 14:16. Заголовок: Глава 12 (часть 2)
– 5 –
Он остановился лишь тогда, когда привычные меры не помогали: от сжимаемых висков боль в голове не только не проходила, а долбила, подобно настырному дятлу, попадая то в лоб, то в затылок, то в самую макушку. Да и резкость зрения уже не зависела ни от освещения, ни от частоты моргания.
Силы покидали тело с такой пугающей скоростью, что у Снейпа возникло серьезное опасение: он не сможет подняться из-за стола, да так и уснет, уронив голову рядом со старым рукописным фолиантом, заставляющим читателя за каждую строку, за каждое слово расплачиваться собственной энергией и силой.
Нельзя ложиться. Сидеть. Все. Перерыв. Да, норма превышена. Снова. И сильно. Но в каникулы можно. Надо накрыть платком это чудовище. Только бы дотянуться. Вот так. Теперь прилечь. На пару минут. Не больше... Ладно, пять минут.
Глаза закрылись, голова вдруг стала неподъемно-тяжелой и никак не желала отрываться от гладкой поверхности столешницы.
А в невероятно синем небе уже плыли облака.
– А это? На что похоже это, большое? – Вон то? На крокодила. Ну да, смотри внимательно – на крокодила. Длинная пасть, вон хвост, и даже гребни на спине. Видишь? В ответ раздается громкий смех: – Сам ты крокодил! – девочка лет десяти прикрывает ладошкой зеленые глаза от ослепительного солнца. – Это же корабль! Смотри внимательно. – Корабль?! И где ты видела корабли с гребнями? – Это не гребни. Это волны. Шторм, – не сдается девочка. – Придумаешь тоже. Шторм какой-то. Крокодил это и все. – Нет, корабль! – Крокодил! – Корабль! – Лили, мы так можем до утра спорить. – Давай спорить до утра. – И какой в этом смысл? Хорошо. Пусть будет корабль.
И они еще долго лежат в мягкой летней траве. Рыжеволосая девочка увлеченно опознает в июльских облаках замки, силуэты людей, зверей и птиц. А ее черноволосый приятель больше не спорит. Он кивает подруге и, улыбаясь, думает о том, что вот точно так же плыли по небу облака и сто, и тысячу лет назад. И будут плыть, когда уже не будет их. Но здесь и сейчас они есть. Пришло их время провожать бег причудливых небесных созданий. Пусть летят. А под ними стоит его дом. Живут его родители. Лежит на траве его подружка и не может оторвать взгляд от неба.
Он опять заснул? Нельзя. Нужно во что бы то ни стало подняться. Убрать эту книгу… Эту книгу… надо убрать… надо…
Чьи-то мягкие руки касаются его лба. Чей-то голос зовет его по имени. Кто-то бьет. По щеке. Осторожнее! Еще раз. И еще. Довольно! И трясти не нужно. Так ведь можно всю душу вытрясти. Сейчас… сейчас он откроет глаза. Только не бейте.
Снейп, действительно, открыл глаза, но от света, показавшегося ему нестерпимо ярким, вновь зажмурился. Постепенно к нему возвращалась способность воспринимать окружающий мир. Тихо, как сквозь плотную завесу, доносились голоса: похоже, в кабинете хозяйничали незваные гости.
Несколько минут назад, выйдя из зеленого пламени камина, Дамблдор и Фламель застали хозяина кабинета без чувств, полулежащим в кресле. Голова его с разметавшимися в беспорядке черными прядями волос покоилась на столе в паре футов от тяжелого предмета, небрежно покрытого белым платком. И пока Дамблдор суетился, пытаясь вернуть Снейпа к жизни, Фламель стоял точно зачарованный, не отрывая взгляда от загадочного прямоугольника под накидкой из шерсти единорога. Его голубые глаза слезились, а на морщинистом лице отразилась целая гамма чувств: от брезгливого недоумения до нескрываемого отвращения. Но вот, точно преодолев невидимую преграду на пути, Фламель шагнул к столу и протянул руку к книге. В тот же миг раздался резкий протест Дамблдора:
– Не надо! Остановись, Николас. Прошу тебя. Не трогай ее. Лучше помоги мне привести в чувство Северуса. Наверное, будет лучше, если мы положим его на диван.
– В этом нет необходимости, – вяло отмахнулся Фламель. – Вот, возьми. – Он извлек из кармана мантии стеклянный флакон и сунул в руку Дамблдору. – Постарайся влить в него несколько капель.
– Что это?
– Название зелья тебе ни о чем не скажет: оно не запатентовано. Сварил его полгода назад для себя, когда мои обмороки стали здорово пугать Пернеллу. Не бойся, Альбус. Напои своего мальчика – через минут десять будет как новенький.
Снейп пришел в себя гораздо раньше и сразу стал свидетелем довольно интересного выяснения отношений. Это было поистине не забываемое зрелище, ибо в роли оправдывающегося выступал не кто иной, как Альбус Дамблдор. Голос его оппонента был Снейпу не знаком.
– Это она, Альбус? Снова она?
– Зачем спрашивать очевидное? – с досадою ответил Дамблдор. – Что же еще, по-твоему, может прятаться под этим платком?
Незнакомец, обладатель глубокого сильного голоса, по-видимому, был неплохо знаком с «Бессмертием».
– Ну, под такими платками что только не прячут, – справедливо заметил он. – Впрочем, с силой этой книги даже шерсть единорога справляется с большим трудом. А потому я хотел бы знать: что делает это чудовище в Хогвартсе? – В тоне, которым был задан вопрос, совершенно отчетливо прозвучали властные нотки. На памяти Снейпа это был, пожалуй, первый случай, когда кто-то осмеливался так говорить с Дамблдором.
– Что делает? – переспросил ничуть не раздосадованный подобным обращением директор. – Да ничего особенного. То же самое, что делала все эти годы – с тех самых пор, как ты мне ее отдал. Хранится.
– В Хогвартсе? – громким шепотом уточнил незнакомец. – И ты уверен, что здесь с ней ничего не случится?
– Мерлин мой, Николас, о какой уверенности может идти речь, если мы говорим о «Бессмертии»? Я лишь делаю все от меня зависящее. Ну что ты так смотришь? Понимаю: хранить ее рядом с детьми не самая хорошая идея. Пусть так. Но куда, по-твоему, я мог бы ее отнести, когда мы с Пернеллой еле откачали тебя после ночи общения с книгой? Или тебе известно какое-нибудь сверхнадежное магическое хранилище опаснейших артефактов? Молчишь? То-то и оно. Нет у нас такого хранилища. А значит, нечего предъявлять мне претензии.
– Может, было бы лучше довериться гоблинам и поместить ее в секретную ячейку Гринготтса? – не сдавался незнакомец.
– Гринготтс? Полно, Николас, ты и сам не веришь в то, что предлагаешь. Позволю себе напомнить случай с философским камнем. Или та история тебя ничему не научила? Чудом камень не попало в руки Волдеморта.
Пока старые друзья спорили, Снейп сложил в уме фрагменты мозаики. Властный тон в общении с Дамблдором – «Николас» – «Пернелла» – философский камень. Получившаяся картина была слишком очевидной, но совершенно невероятной. Возможно ли, чтобы в эту самую минуту, здесь, в его комнате, находился легендарный Николас Фламель? Непревзойденный в своем искусстве алхимик… Человек, обуздавший время и выторговавший у Смерти отсрочку, длиною в пять веков… Отсрочку для себя и своей жены.
От волнения у Снейпа вновь закружилась голова, и он, прикрыв глаза, обратился в слух.
– Ты утруждал себя совершенно напрасно, – сердито буркнул Фламель. – Вопреки возрасту, старческим склерозом я не страдаю. Согласен, Гринготтс не самое надежное хранилище для нее. Но все-таки Хогвартс…
– За последние восемьдесят лет никаких проблем не было. Кроме того, здесь «Бессмертие» не просто хранится. С ним идет непрерывная работа. Сначала появляющиеся в ней новые записи регулярно разбирал я, а теперь…
– Вижу, – нетерпеливо перебил Фламель. – Результат ваших изысканий, как говорится, налицо. Достаточно взглянуть на этого несчастного любителя темномагических фолиантов.
– Я же рассказал вам с Флибустьером правду о Гарри. Все так осложнилось, что нам просто необходимо спешить.
– И поэтому он, – Фламель кивнул в сторону неподвижно лежащего Снейпа, – еженощно доводит себя до невменяемого состояния? Надо же! Какая самоотверженность! – какое-то время старик с уважением разглядывал Снейпа, а потом безапелляционно заявил: – Все это не случайно. Что связывает его с зеленоглазым мальчиком? Они родственники?
– Скорее, родственные души, – усмехнулся Дамблдор. – Но слава Мерлину, что оба сейчас не слышат этих слов. Потому как…
– Не слышит один. А вот насчет второго я бы не был так уверен, если, конечно, после общения с «Бессмертием» он не оглох, – хихикнул Фламель.
Дамблдор быстро обернулся и посмотрел на Снейпа. Тот с трудом оторвал голову от стола и кивнул своим гостям, запоздало приветствуя их.
– Северус? Ну, наконец-то, очнулся. Заявляю совершенно официально и при свидетеле: еще одна такая выходка, и «Бессмертие» я заберу.
– Начались каникулы, господин директор. Это значит, что мое общение с книгой угрозы для детей не представляет.
– О каких детях речь, молодой человек? – вмешался в разговор Фламель. – Вы лучше о себе подумайте. Такими темпами вы уйдете из жизни раньше, чем доберетесь до середины этой чертовой книги.
– По твоим глазам, Северус, вижу, что представлять моего спутника не надо. Рад, что вы наконец-то познакомитесь.
В подарок Фламелю досталась одно из редчайших явлений: приветливая улыбка Северуса Снейпа. Сделав над собой усилие, тот поднялся из кресла, шагнул по направлению к гостю, заметно пошатнулся, но на ногах устоял.
– Не думал, что когда-нибудь мне выпадет честь пожать руку легендарному мистеру Фламелю. Счастлив приветствовать вас у себя, сэр.
Фламель, казалось, был смущен, но, несомненно, очень доволен.
– Не люблю церемоний, – проворчал он. – Так что вот вам моя рука, мистер Снейп. Жмите. И будем знакомы.
Пост N: 285
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.11.11 14:16. Заголовок: *** Уже четверть ча..
***
Уже четверть часа спустя Дамблдор с уверенностью мог бы заявить, что эти двое «отлично спелись». Не желая больше слушать их совместные упреки в его беспечном отношении к собственному здоровью, а так же пугаясь масштаба ожидающего его лечения, в процесс которого, опять-таки по обоюдному согласию одного неуемного алхимика и одного дотошного зельевара, включались все новые процедуры и эликсиры, директор школы ретировался по-английски, а попросту говоря, удрал от греха подольше.
От грустных размышлений старика отвлек радостный крик:
– Наконец-то! Профессор Дамблдор! Измучился я совсем, пока нашел вас.
– Ха! Проще назвать тех, кому не понадобились. Ну ладно, господин директор, пользуйтесь моей добротой – надеюсь, при случае мне это зачтется. Вас разыскивали Макгонагалл, Флитвик, Вектор, Спраут.
– А причина их поисков тебе случайно не известна? – Дамблдор, очевидно, полагал, что дружелюбный тон поможет скрыть зазвучавшую в его голосе тревогу.
– Вы и правда думаете, что кто-то из профессоров расскажет бедняге Пивзу о том, что случилось? Да не в жизнь! Все приходится делать самому: узнавать, разнюхивать, подслушивать! Вот она какая, доля полтергейстская! В лучшем случае используют в роли почтовой совы. Ну как так жить, господин директор? – Пивз наигранно всхлипнул, надеясь на сочувствие. Увы, надежды его не оправдались.
– Сам виноват, – назидательно заметил Дамблдор, – слишком много болтаешь. А теперь скажи, где мне разыскать тех, кто разыскивал меня?
– Болтаю! – возмутился Пивз. – Полетали бы столько лет в этом замке ночами да в каникулы – одинокий, никому не нужный. Так и половая тряпка вполне бы сгодилась в собеседницы. Ладно, господин директор, идите в учительскую. Они все там. По-моему, что-то случилось с Биннсом. Он мне тут недавно такие «истории» понарассказывал. Даже меня в краску вогнал, старый развратник. И ведь кто бы мог ожидать такого от Биннса? Так что вам, господин директор, лучше поспешить.
– Спасибо, Пивз, – кивнул Дамблдор, ускоряя шаг и больше не пряча озабоченного выражения на своем морщинистом лице. Через пару минут, тяжело дыша, директор неожиданно предложил не отстающему от него человечку в воздухе: – Знаешь что? Ночами мне тоже часто не спится. Залетай. Поболтаем.
Счастливый полтергейст завертелся в воздухе юлой. Внезапно, что-то вспомнив, спикировал к удаляющемуся директору.
– Профессор Дамблдор, забыл совсем: вас еще Трелони искала. Похоже у нее это… зеленое обострение, – Пивз противно захихикал.
– Ну да. А как это еще назвать? Говорит, что за одну ночь у нее в кабинете позеленели все стекла и кристаллы. Вот чумичка-то! Надо меньше пить! – заливисто засмеялся Пивз.
Дамблдор не торопился поддерживать веселье полтергейста. Напротив, он выглядел раздосадованным.
– К Сибилле я обязательно зайду, но попозже. А ты никак к главному входу собрался? И что ты там забыл, Пивз?
– Так я это… к близнецам Уизли лечу. Они ждут меня в экспериментальной теплице.
– Любопытно, – задумчиво пробормотал себе под нос Дамблдор. – С каких это пор полтергейст Хогвартса может по своему желанию покинуть его стены? Как тебе это удалось, Пивз?
– Сам не знаю, господин директор, – маленький человечек в воздухе пожал плечами. – В замке начинают происходить очень странные вещи. Свобода! В воздухе пахнет свободой. Не верите? Вот и Фред с Джорджем тоже не чувствуют этот запах. Зато мы чувствуем. Поэтому и приведения потеряли покой, и нарисованные людишки по разным картинам ночами бегают. Ну а я-то чем хуже? Всего хорошего, господин директор. Я улетаю. Но обещаю вернуться.
Пост N: 286
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.11.11 14:19. Заголовок: Глава 12 (часть 2)
– 6 –
Утро выдалось холодным и солнечным. К исходу второго часа увлекательной прогулки по окрестностям Хогвартса у Гарри замерзло все, что только способно замерзнуть. Тем не менее, он мужественно тянул неблагодарную лямку экскурсовода, терпеливо показывая дотошному Флибустьеру излюбленные места студентов и профессоров. Отвечая на непрерывно сыплющиеся на него вопросы, Гарри невольно удивлялся морозоустойчивости этого не по летам крепкого старика. Ни обжигающий лицо ветер, ни утренний морозец не доставляли ему никаких неудобств. Казалось, он их вообще не замечает. Годы странствий и скитаний по разным таинственным и загадочным местам приучили Флибустьера довольствоваться малым, терпеть неудобства и лишения.
К тому моменту когда оба они подошли к безлюдному заснеженному стадиону, Гарри уже держался из последних сил. С интересом оглядев пустующие трибуны, Флибустьер тяжело плюхнулся на лавочку, даже не позаботившись о том, чтобы стряхнуть с нее снег, и кивком пригласил Гарри присоединиться. Тот вздохнул, поежился, но перечить не посмел.
– Я тоже в юности обожал квиддич, – признался старик. Помолчав, он вздохнул и грустно заметил: – Давненько это было. Чего ты так на меня смотришь? Не веришь? Да ладно, не оправдывайся. Я бы, наверное, тоже не поверил в твои-то годы. Только ведь вот какое дело, Гарри… каждый старик был когда-то мальчишкой. Эх, знал бы ты, каким я был тоненьким и легким в юности. И шустрым. Ни минуты спокойно не сидел. Снова не веришь?
– Ну… я, – замялся Гарри, – почему же не верю? Верю, конечно, только… вот представить не могу. – Он пожал плечами и виновато покосился на спутника.
– Конечно, не можешь, – хмыкнул в ответ тот. – Я и сам иногда сомневаюсь, что все это было со мной: юность, школа, квиддич. А уж когда в зеркало себя увижу, – Флибустьер бессильно махнул рукой и, потешно сморщился. – Не люблю я зеркала-то. Чем старше становлюсь, тем больше не люблю. Жестокие они. Особенно к нам, старикам.
Пытаясь дыханием согреть руки, Гарри едва заставил замерзшие губы шевельнуться и изобразить некое подобие улыбки.
– Напрасно вы, сэр. Скажу честно: я был бы не против так выглядеть в ваши годы. Ой, простите, …
– Да что ты все извиняешься? Это дамы не любят о возрасте говорить, а мы от своих лет не отказываемся – все наши, – Флибустьер хохотнул и дружески хлопнул Гарри по плечу. Похоже, только сейчас он заметил, что его спутник медленно, но верно превращается в сосульку. – Так, – оживился старик, резво вскакивая с ледяной лавки, – поднимайся давай. Хватит тут сидеть, а то скоро примерзнем к этой деревяшке задницами. Кто, спрашивается, нас будет отрывать?
– Оторвемся как-нибудь, – хихикнул Гарри, с трудом поднимаясь на ноги. Его ступни почти потеряли чувствительность – ощущалось лишь легкое покалывание.
– А чего ты хохочешь? – заворчал Флибустьер. – Моя-то задница, понятно дело, давно уже никакой ценности не представляет, а твоя тебе еще очень даже пригодится. Ты уж поверь мне. – Весьма довольный своей шуткой, старик подмигнул спутнику и добродушно засмеялся. Заметив же, что щеки Гарри опалило скоротечным румянцем, Флибустьер глубокомысленно заметил: – Вот она, молодость! И заводится вполоборота, и вспыхивает маковым цветом при одном лишь упоминании задницы. Эх, где мои шестнадцать лет?! Завидую! Кстати, о заднице…– Флибустьер ехидно ухмыльнулся. – Слышал я тут, что твоя, оказывается, – большая любительница влипать в неприятности.
– О чем вы, сэр? – насторожился Гарри.
– Да уж известно о чем. Дамблдор, знаешь ли, рассказал о твоих подвигах и приключениях. Еще немного и сравняешься с Гераклом. И камень философский Николасу вернул, и комнату Тайную отыскал, и Турнир Волшебников выиграл, и… Да ладно, всего и не упомнишь. Молодец, парень. Ты мне только вот что скажи: кто из вас кого ищет – приключения тебя или ты их?
– Когда как, – честно признался Гарри, шмыгнув носом и старательно растирая ледяные щеки перчатками. – Дальше тропинка ведет к озеру. Вы хотите спуститься, сэр?
К облегчению Гарри, старик замотал головой:
– Думаю, на сегодня хватит. Ты вот застыл совсем, да и меня морозец пробрал до костей. – Флибустьер повернулся в сторону леса. – А что это там за избушка на опушке? Случаем не Хагрид там обитает?
– Хагрид, – подтвердил Гарри. – А вы знакомы?
– Познакомились вчера. Душевный малый ваш лесничий. На чай меня зазывал. Обещал кексами угостить. Пойдем-ка к нему, погреемся, почаевничаем. Ну и признаюсь тебе, уж больно я кексы люблю.
– Ну-ну, – хмыкнул Гарри, взяв курс на сторожку Хагрида. – Если так, то предупреждаю, сэр, вашей любви предстоит пройти довольно сложное испытание. Жаль, что к озеру спуститься не смогли. Там очень красиво.
– Успеем еще, – отозвался Флибустьер. – Похоже, мне придется задержаться в Хогвартсе. Причем, надолго. – Увидев растерянное лицо Гарри, старик засмеялся: – Бьюсь об заклад, ты ведь даже и не знал, что проводишь экскурсию своему новому преподавателю!
– Преподавателю? – воскликнул Гарри, лихорадочно соображая, кто из профессоров покинул Хогвартс. – А какой предмет вы будете у нас вести, сэр?
– И ты еще спрашиваешь? Ну сам подумай: какой еще предмет, кроме истории магии, может вести такая древняя развалина, как я?
– Историю магии? Так это здорово, сэр! А Биннс? Что с ним?
– Неизвестно, – пожал плечами Флибустьер. Все профессора, оставшиеся в замке, бьются сейчас над одной задачей: что случилось с профессором-привидением. Дело в том, что его состояние… как бы это получше описать? Скажем так, если бы Биннс оставался человеком, то можно было бы сказать, что он сошел с ума. О призраках, сам понимаешь, так не скажешь. Приглашенные специалисты утверждают, что помочь ему уже не удастся. Так что мне пришлось согласиться на уговоры Дамблдора и заменить бедолагу. Уж и не знаю, получится ли…
В голосе старика звучали тревога и сомнение, и Гарри решил его поддержать:
– Не стоит волноваться, сэр. Поверьте, хуже Биннса вы точно не будете. Я очень рад вашему назначению. Добро пожаловать в Хогвартс, профессор Флибустьер.
Фламель поднял глаза от записей, которые штудировал со вчерашнего вечера, и внимательно посмотрел на сидящего напротив него Снейпа. На всегда бесстрастном лице хогвартского профессора сейчас отчетливо читались волнение и неуверенность.
– Что скажете, сэ… Николас? – немного запнувшись, спросил тот. Непросто было осуществить просьбу старика обходиться без церемоний и обращаться к нему по имени.
Фламель тяжело откинулся на спинку рабочего кресла и, уставившись в глаза Снейпа, признался: – Скажу, что ваша работа меня просто ошеломила, Северус. Все продумано, четко, логично. Набор ингредиентов и опробованные новации выше похвал. Но, пожалуй, более всего меня впечатлила дерзость вашей мысли и смелость в экспериментальной части исследования. Вот что значит молодость! Сознаюсь вам, Северус, что половину из этих ингредиентов я бы даже соединить не дерзнул, а уж когда дело доходит до работы с поврежденными тканями… Это ведь всегда самое сложное. Ума не приложу, как вы отважились обработать этим адским варевом обожженную кожу человека, которому давно уже перевалило за сто.
– Если бы я не отважился... – попробовал объяснить Снейп.
– Нет-нет, Северус. Вы неправильно меня поняли. Это вовсе не упрек. Альбус жив лишь благодаря вашей решительности. Так что снимаю шляпу, коллега.
– Благодарю вас, Николас, – едва заметная улыбка коснулась тонких губ Снейпа, но почти сразу на лицо его вернулось озабоченное выражение. – Вы же не думаете, что я использую экспериментальную смесь, предварительно ее не протестировав?
– Конечно, не думаю, – подтвердил Фламель и, заглянув в тревожные черные глаза, полюбопытствовал: – На себе испытываете? Впрочем, зачем я спрашиваю, когда и так все знаю? Даже приблизительно не могу сказать вам, Северус, сколько экспериментальных мазей и бальзамов я втирал в свою кожу. И признаюсь как коллега коллеге, далеко не все шли ей на пользу.
Снейп понимающе кивнул:
– Какая уж тут польза, Николас.
– Не сочтите за бестактность, Северус, но я бы хотел взглянуть на результаты вашего тестирования. Любопытно, как реагирует на эликсир здоровая кожа. Вас не затруднит закатать рукава своей мантии? Если я не ошибаюсь, у алхимиков и зельеваров главный удар на себя обычно принимают руки.
Снейп, казалось, застыл в нерешительности, но затем послушно закатал правый рукав мантии. Фламель наклонился над оголившимся предплечьем, внимательно разглядывая воспаленную кожу и россыпь водянистых волдырей.
– У Дамблдора реакция на новый эликсир другая. Омертвевшие участки кожи… – начал было объяснять Снейп, но Фламель его остановил.
– Как себя ведет ваше зелье на коже Альбуса, я и сам видел: сутки назад весь вечер имел возможность разглядывать эту «красоту». Должен сказать, что до сих пор не понимаю, как вам, Северус, удается сдерживать распространение этой чудовищной заразы. Судя по списку использованных в зельях ингредиентов, против заклятия Марволо они столько же малоэффективны, как «Люмус» против «Круциатуса», но в ваших руках все эти травки, крылышки и глазки творят чудеса.
Снейп скорбно поджал губы и негромко произнес:
– Пока творят. Но идей все меньше и меньше, а область поражения все больше и больше. Признаюсь вам, Николас, иногда у меня от отчаяния опускаются руки.
Фламель молча рассматривал собеседника. Казалось, что он пытается принять важное для себя решение. Но вот бесчисленные складки морщинистого лица пришли в движение – алхимик улыбнулся Снейпу и неторопливо заговорил:
– Сейчас не время предаваться отчаянию и панике. Не знаю, смогу ли быть вам полезен, но по крайней мере попытаюсь. Хочется верить, что помощь коллеги, вот уже более шести веков варящего самые разнообразные зелья, лишней не будет. Как вам идея обзавестись таким напарником, Северус?
Не было ни малейшего сомнения в том, что сделанное предложение буквально потрясло Снейпа. Ничего удивительного, ибо груз ответственности, который он взвалил на свои плечи, теперь, через полгода после той трагической летней ночи, стал казаться ему неподъемным. А хуже всего было то, что дороги, которыми он тащил свою ношу, бесконечно разветвлялись, образуя запутанный лабиринт с весьма сомнительным светом, якобы ожидающем путника на выходе.
Предложение Фламеля свалилось на него как рождественский подарок. Один лишь факт знакомства с этой живой легендой, вкупе с возможностью пожать ему руку уже были для Снейпа событием важнейшим и незабываемым. Что же тогда говорить о возможности работать бок о бок с самим Николасом Фламелем?!
– Как мне идея? – изумленно переспросил Снейп. От волнения он сейчас не слишком хорошо владел своим голосом. – Совсем недавно я о таком и мечтать бы не посмел. Сочту за честь работать с вами, сэр, и благодарю за доверие.
– Вот и отлично, – констатировал Фламель, довольно улыбаясь. – Значит, по рукам. Кстати, если уж вы сами заговорили о доверии… Позвольте спросить, Северус, почему вы не стали обнажать левую руку? Вы исследовали что-то совсем новое или это следствия прежних экспериментов?
Губы Снейпа нервно искривились.
– У меня действительно есть причина, по которой я не спешу закатывать левый рукав мантии. Прошу вас, Николас, отнестись с пониманием к этому факту. Некоторые секреты сложно открывать, даже если тебя об этом просит…
– Я понял, Северус. Простите старика за его чрезмерные любопытство и назойливость. Видите ли, я просто подумал, что этот рукав скрывает следы вашего неудачного эксперимента или ошибки.
Снейп горько усмехнулся и кивнул.
– Вы правы, Николас. И этот рукав действительно скрывает ошибки Северуса Снейпа. Точнее, одну ошибку, повлекшую за собой целую серию других – чудовищных и, увы, непоправимых. Только вот к алхимии и зельеварению это не имеет никакого отношения.
Покосившись на Снейпа, Фламель ахнул:
– Мерлин мой, Северус, да на вас лица нет. Все. Оставляю в покое вашу левую руку. Тут вот и на правой есть, на что посмотреть. Кстати, а это что такое? Похоже на след от укуса. Довольно глубокий след. Кто же вас так? – Заметив замешательство Снейпа, Фламель вдруг смущенно ойкнул: – Да что же это я, старый дурак, сегодня совсем распоясался. Простите, Северус, совсем уж забыл, как это бывает у вас, молодых. Небось, в порыве-то страсти чего только не оставляешь на коже своей партнерши… ну или партнера, – торопливо поправился Фламель, внезапно вспомнив предупреждение Дамблдора о том, что Снейп – создающий.
– Должен вас разочаровать, Николас. – В черных глаза на пару мгновений блеснули задорные огоньки. – К любовным утехам этот укус не имеет никакого отношения. Все куда более прозаично и банально: им «наградил» меня один студент с весьма неуравновешенной психикой. Кстати, любимый ученик вашего лучшего друга.
– Гарри? – неверяще переспросил Фламель и от души рассмеялся: – Смотри, какой зубастый! И за что же он вас так, Северус?
– Да, в общем-то, совершенно дурацкая история. Одна из тех, о которых говорят: нарочно не придумаешь. Кстати, даже Дамблдор знает так, в общих чертах, без деталей и пикантных подробностей.
К изумлению Снейпа, Фламель необыкновенно оживился и настоял на том, чтобы «совершенно дурацкая» история, случившаяся с участием «чудесного зеленоглазого мальчика», была незамедлительно рассказана. Устоять Снейп не смог.
Начал он сдержанно и суховато, но, раззадоренный неподдельным интересом слушателя, разошелся и продолжил свое теперь уже красноречивое повествование, время от времени сдержанно посмеиваясь в унисон хохочущему от души Фламелю.
И все-таки в конце этой беседы было одно обстоятельство, несколько насторожившее Снейпа. Выслушав историю их с Поттером злоключения в теплице, отсмеявшись и вытерев выступившие от хохота слезы, Фламель вдруг едва слышно заговорил с воображаемым собеседником: «А вот и дурацкая история, в которую влип твой Гарри. Вот оно – недостающее звено. Интересно, что ты теперь скажешь, Альбус?
Снейп сразу почувствовал что-то неладное. В сердце его черным сгустком вползла очередная порция тревоги и удобно расположилась там среди многочисленных себе подобных.
Он не стал уточнять у Фламеля, что тот имел в виду, говоря о Поттере и о каком-то недостающем звене. Очень хотел расспросить, но не стал. Что-то удержало его… Что-то остановило. Зря? Вполне возможно.
Пост N: 289
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
10
Отправлено: 29.11.11 14:22. Заголовок: Глава 12 (часть 2)
– 8 –
Разомлев от горячего чая и вполуха слушая эмоциональную болтовню Хагрида, Гарри, едва сдерживал смех, наблюдая за героическими усилиями Флибустьера. Тот вовсе не испугался твердости поданного ему кекса и вот уже несколько минут настойчиво пытался «укротить» лежащий на тарелке десерт, атакуя его со всех сторон то ложкой, то выпрошенным у хозяина ножом. Лишь к исходу увлекательного двадцатиминутного поединка стало ясно, что даже у таких заядлых кексолюбов терпение не безгранично. Признав свое поражение, Флибустьер тяжело вздохнул, отложил ложку, отодвинул тарелку и, хлебнув душистого цветочного чая в качестве утешительного приза, постарался сосредоточиться на разговоре.
– С каждым годом ты все больше и больше походишь на своего отца. Я как вам давеча дверь-то открыл, так чуть на пол не сел. Джеймс-то тоже любил такие зимние мантии, как на тебе сейчас. И чтобы капюшон был оторочен мехом, и рукава такие же длинные. А уж когда эту тетрадку у тебя в руках увидел, тут мне совсем поплохело.
– Чем же она тебя так испугала? – изумленно спросил Гарри. – Обычная старая тетрадь. Исписанная от корки до корки. Листы пожелтели, обложка истрепалась. Вот и все. Никакой темной магии.
– Вот-вот, – неожиданно обрадовался Хагрид, – я же говорю: необычная тетрадка у тебя в руках, особенная. С такой, помню, Джеймс все ходил. Аккурат на пятом курсе завел и повсюду таскал ее с собой. Бывало, их четверка гуляет в лесу, все на зверей и птиц смотрит. Как малые дети, пальцами показывают, кричат, спорят меж собой. А потом Джеймс что-то в своей тетрадочке начинает строчить. Запомнилась она мне почему-то, уж больно на твою была похожа.
– Конечно, похожа. Да и как не быть похожей, если это она и есть? – неожиданно выпалил Гарри и, увидев потрясение на лице Хагрида, пояснил: – Мне передал ее Люпин. Сказал, что это подарок на Рождество.
– Вот оно что! То-то я гляжу, ты все эту тетрадку к груди прижимаешь, – вмешался Флибустьер. – Теперь понимаю – подарок отца. Ты уже прочитал ее, Гарри?
– Не все. Времени почти не было, да и непростые там записи. Видите ли, в чем дело, сэр… мой отец с друзьями изучал анимагию.
– Анимагию? С каких это пор такое редчайшее магическое искусство преподают в школе?
– Анимагию в Хогвартсе не изучают, – буркнул Хагрид. – Просто мальчишки были талантливые. Сами всему научились.
– Как это – «сами»? – голубые глаза старика от изумления округлились. – Без анимага-наставника? Это невозможно, Хагрид. Что это вы оба качаете головами? Поверьте, я знаю, что говорю. Калек с изувеченными конечностями и искореженными позвоночниками в нашем мире встретишь нечасто. Но это не значит, что их нет. Есть. И чаще всего ими становятся анимаги-самоучки, жертвы излишней самоуверенности. Кроме того, это редкий дар. Крайне редкий, и по-настоящему овладеть искусством перевоплощения в животных могут единицы. Те, в ком обнаружился такой дар, могут пройти обучение под руководством наставника-анимага.
– Так-то оно так, – согласился было Хагрид, но, встретив растерянный взгляд Гарри, попробовал настоять на своем: – Но наши мальчики не занимались ни с каким наставником. Сами до всего дошли: книжки всякие читали, да за зверюшками наблюдали. Все ихними повадками интересовались. Особенно Джеймс.
– Ты хочешь сказать, Хагрид, что сам видел, как мальчики-самоучки обращались? – глаза Флибустьера сузились, выражая большое сомнение в правдивости всего услышанного.
– Ну да, видел несколько раз, – простодушно кивнул великан. – Видел, как обращался его отец, – Хагрид подбадривающее улыбнулся Гарри. – Он по лесу оленем бегал. А примерно так год назад я узнал, что и друг его лучший – Сириус Блэк – умел превращаться в черного пса. Потому он и из Азкабана смог убежать… – Заметив, как странно заблестели глаза Гарри, Хагрид сразу замолчал.
А вот Флибустьер, всецело поглощенный услышанной новостью, не обратил никакого внимания на встревоженного и растроганного Гарри. Он все еще с трудом верил в счастливый исход рассказанного случая.
– Это очень странно, – задумчиво проговорил он, – хотя списывать со счетов факт везения тоже было бы неправильно. И все-таки, мой юный друг, если вдруг тебе придет в голову идея протестироваться на предмет наличия-отсутствия у тебя анимагического дара, обещай мне, что заниматься самодеятельностью и подвергать риску свое красивое юное тело ты не будешь.
– Ясно, – глубоко вздохнул Флибустьер, – ты, очевидно, об этом уже думал. Скажу так: ты на правильном пути, мальчик. Этот дар иногда передается по наследству. Не всегда, но передается. – В глазах Флибустьера вдруг вспыхнули озорные искорки. – А ведь это даже интересно. Можешь рассчитывать на мою помощь.
– Так вы анимаг? – ошеломленно выдохнул Гарри и широко улыбнулся старику. – Здорово!
– Я анимаг с весьма солидным стажем, – кивнул Флибустьер. – И еще два волшебника стали анимагами под моим руководством. Кстати, совершенно согласен с тобой, искусство обращения в животное – это действительно здорово.
– Сэр, а вы… а можно… – от волнения Гарри глотал слова, а потому сформулировать просьбу ему удалось не сразу. – Возьмите меня в ученики. Пожалуйста, сэр.
– Сначала протестируем твои возможности. Это несложно, но займет какое-то время. Если же выяснится, что ты способен на подобную трансфигурацию, я серьезно возьмусь за твое обучение. Вот, кстати, отличное занятие, чтобы не скучать в каникулы. Надеюсь, у тебя сданы все зачеты?
– Зачет! – с ужасом воскликнул Гарри. – Я совершенно забыл. – Он вскочил со стула и кинулся к входной двери. – Который час, Хагрид? – Поспешно кутаясь в мантию, Гарри одновременно с этим усиленно пытался сунуть левую ногу в правый ботинок. Ответ Хагрида ему не понравился и, распахнув дверь, Гарри вынужден был признать: – Все. Я, кажется, пропал. Снейп меня убьет.
Он шагнул за порог, дверь захлопнулась. Прочитав вопрос в глаза гостя, Хагрид хихикнул:
– «Убьет» он его! Как же! Хотя, признаюсь вам честно, шутить с профессором Снейпом я бы не советовал. Никому.
Серый филин, буравящий Снейпа недовольным взглядом, в эту минуту очень напоминал своего хозяина – когда-то блистательного аристократа Люциуса Малфоя, ныне узника Азкабана.
Вцепившись когтями в спинку кресла, пернатый гость держался неестественно прямо для птицы, словно ее специально обучали изящным манерам. И взгляд у филина был хозяину под стать – такой же вызывающе-высокомерный. Предложенное угощение птица проигнорировала – даже головы не повернула в сторону аппетитного печенья. Филин был при исполнении и отвлекаться на презренные гастрономические мелочи явно не намеревался.
Доставленное им письмо оказалось приглашением Нарциссы Малфой на традиционное чаепитие, устраиваемое после Рождества. Постскриптум предупреждал о том, что пройдет оно в узком дружеском кругу и Драко также присоединяется к приглашению.
Сочиняя ответ, Снейп то и дело поглядывал на часы, гадая, что могло задержать Поттера. Не в его правилах было опаздывать: даже на отработки тот приходил заранее и нетерпеливо топтался у кабинета, дожидаясь, когда можно приступать к чистке котлов и разделке омерзительных слизней, приготовленных специально для провинившихся. Сегодня же Поттер не явился на зачет. Пока не явился.
И как же долго мальчишка намерен испытывать его терпение? Или он полагает, что у профессоров Хогвартса в целом и у Снейпа в частности дел, важнее ожидания загулявших где-то студентов, нет? Что же, если так, придется огорчить самоуверенного юнца и преподнести ему хороший урок. А сейчас…
Пробежав глазами свой ответ Нарциссе и Драко, Снейп скатал пергамент. В тот же миг изваяние филина чудесным образом ожило. Птица что-то одобрительно ухнула. Старательно прикрепляя послание к протянутой ему лапе, Снейп с запоздалым раскаянием думал, что не следовало бы так тянуть с визитом в Малфой-мэнор. Но, увы, выбраться раньше января не удастся: слишком много накопилось дел. Да и не было сейчас у него для Нарциссы и Драко добрых вестей. Правда Дамблдор, как и обещал, уже предпринял первые шаги, привлекая внимание влиятельных магов и важных министерских чиновников к печальной и незаслуженно суровой участи Люциуса Малфоя. Но пока еще сама мысль о возможном пересмотре его дела Визенгамотом казалась Снейпу утопической. Впрочем, если Дамблдор возьмется за это всерьез…
Провожая глазами филина, бесшумно покидающего комнату, Снейп вновь взглянул на часы. Указующий перст минутной стрелки уткнулся в цифру «20». Получалось, что Поттер уже побил негласный студенческий пятнадцатиминутный максимум. Уже можно было закрыть дверь и до завтрашнего дня забыть о неизвестно где шляющемся мальчишке. Так и надо было бы поступить… но пусть будет еще десять – ровно десять минут и ни секундой больше. А затем он запрет дверь и со спокойной совестью займется собственными делами.
Еще через пару минут Снейп решил, что напрасно дал Поттеру еще один шанс. А тем временем, вытесняя раздражение и остужая гнев, в душу его холодной струйкой пробралась тревога. Попытка отвлечь себя от беспокойных мыслей и переключить внимание на записи, переданные ему Фламелем, ни к чему не привела: слова, начертанные уверенным и четким почерком, отказывались складываться в предложения и забывались сразу после того, как были прочитаны.
Едва минутная стрелка закончила отведенный ей десятиминутный марафон, Снейп решительно поднялся из-за стола. Он уже подходил к двери, когда снаружи послышался негромкий вежливый стук. Дверь с готовностью распахнулась. На пороге стоял Поттер. Но в каком виде!
Мокрая обувь оставляла в коридоре грязные лужи по всему пути следования мальчишки. Шнурок на левом ботинке развязался. Полы мантии были забрызганы грязью.
Наверняка мчался со всех ног. Опоздать боялся. Вон как щеки раскраснелись. И глаза слезятся. Видимо, от ветра. И носом шмыгает постоянно.
Странно, но раздражения это не вызывало. Скорее, наоборот. Снейп внезапно поймал себя на мысли, что вместо допроса с пристрастием хотелось заставить Поттера стащить эту промокшую, грязную одежду и обувь, дать перечного зелья и, небрежно бросив ему теплый плед, отправить отогреваться к камину. Хотелось…
Увы, ни перечного зелья, ни пледа Гарри не получил. Ему досталась уничижительная улыбка-оскал.
– Простите, сэр, – невнятно начал Гарри. Восстановить дыхание после бега никак не удавалось. Где уж ему было следить за нужными интонациями и избегать ненужных слов? – Я немного опоздал.
– Немного, – словно эхо, повторил Снейп и, буравя глазами и без того смущенного Поттера, повысил голос: – Полчаса, по-вашему, это немного? Надеюсь, у вас имеются причины, способные оправдать проявленное неуважение к своему преподавателю. Только предупреждаю заранее: эти причины должны быть вескими. Весьма вескими. В противном случае, мистер Поттер, вы очень осложните себе и без того непростую жизнь. – Снейп многозначительно замолчал, давая Гарри возможность оправдаться. И тот очень постарался не упустить своего шанса.
– Дело в том, сэр, что по просьбе директора я показывал окрестности замка нашему новому преподавателю, профессору… – Гарри запнулся на мгновение, сообразив, что даже не представляет себе, как на самом деле зовут старика. Но Снейп ждал объяснений. – Профессору… Флибустьеру.
Сначала Гарри не поверил своим ушам. Затем – своим глазам. Но оказалось, что Снейп умеет смеяться. Правда, несколько странно: сдержанно, отрывисто, невесело, но все-таки смеяться.
– Надо же, профессор Флибустьер! – неодобрительно хмыкнул Снейп и возмущенно спросил: – И кто же вам позволил подобную фамильярность, мистер Поттер? Да еще настолько нелепую?
Но Гарри смущенным не выглядел: на этот вопрос у него заранее был подготовлен ответ:
– Мне позволил это сам профессор. При нашем знакомстве он представился мне Флибустьером, настоял на подобном обращении и сказал, что не любит всяких там формальностей.
Сдержанная улыбка в тот же миг исчезла с лица Снейпа, точно ее погасили «Ноксом».
– Значит, сам попросил. Что же, это вполне в его духе. Долгие скитания, безусловно, накладывают свой отпечаток. Вполне естественно, что для своих друзей он остается Флибустьером. Но только не для студентов. Для них допускается единственно возможное почтительное обращение – мистер Роббер. Жан-Фредерик Роббер. – Снейп вежливо помолчал, вглядываясь в лицо Поттера в поисках следов изумления, что было бы вполне закономерно после такой-то новости. Но тщетно. На лице Гарри отразились лишь растерянность и недоумение. А чего он, собственно, ожидал от этого недалекого юнца? В самом деле: откуда студенту шестого курса знать одного из величайших путешественников, открывшего магическому миру немало мест, где можно колдовать и, следовательно, селиться волшебникам? Тем не менее, Снейпу понравилось смущение Поттера, его порозовевшие щеки и блуждающий по комнате взгляд, избегающий контакта с глазами профессора. Возможно, поэтому он решил сменить заготовленную заранее колкость почти дружеским советом: – Отправляйтесь-ка вы лучше, мистер Поттер, в библиотеку.
– Прямо сейчас? – испуганно уточнил Гарри.
– Ну зачем же прямо сейчас? Я вас долго не задержу. Так что можно пойти сразу после зачета. Согласитесь, немного нелепо смотрится ситуация: вы общаетесь с известным человеком, вместе гуляете, беседуете, но при этом даже имени его не знаете.
– Спасибо за совет, сэр, – кивнул Гарри. – Вечером я обязательно поднимусь в библиотеку. Правда, вышло как-то неловко.
– Так-то лучше, мистер Поттер, – одобрительно кивнул Снейп. – Ну что же? Будем считать причину, задержавшую вас, уважительной. Если вы в состоянии продолжить…
– Я в состоянии, – подтвердил Гарри и уже собирался было пройти в кабинет, когда услышал то, что его буквально пригвоздило к полу.
– Не горячитесь, мистер Поттер. Времени у нас достаточно. Еще успеете потрясти меня своими необыкновенными способностями. Встаньте-ка вот здесь, у входа. Хорошо. А теперь раздевайтесь.
Пост N: 293
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 21:53. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
"Раздевайтесь"... В тот же миг Гарри вспомнился старенький душ у теплицы, клубы пара и точно такой же приказ, отданный тоном человека, привыкшего к беспрекословному подчинению. Рука резко метнулась к вороту и сжала первую пуговицу, а голос предательски дрогнул:
– В каком смысле «раздевайтесь», сэр?
Снейп откровенно потешался, наблюдая за подобной реакцией Поттера на вполне безобидное предложение. Ни изменившийся голос мальчишки, ни намертво сжатая пуговица на его мантии не остались незамеченными.
– В привычном смысле. Одежду свою снимите. – Он подождал несколько мгновений, наслаждаясь тем, как недоумение на лице Поттера сменяется откровенной паникой, а затем великодушно добавил: – Верхнюю одежду. И, разумеется, обувь. Уж не знаю, где вы там ходили со своим профессором Флибустьером, но генеральная уборка после вашего зачета в мои планы не входила. Так что не обессудьте: в таком виде я вас к себе в кабинет не пущу.
Почти сразу послышался облегченный вздох Поттера. Только стащив с себя мантию, тот понял, насколько грязной она была. А уж ботинки…
– На пол бросайте свою мантию, – потребовал Снейп. – Домовики вернут вам ее чистой и отутюженной. И ботинки снимайте.
А вот снимать обувь Гарри почему-то не горел желанием. Более того, он попытался оспорить приказ:
– Позвольте, сэр, я очищу их заклинанием.
– Для такой грязи, Поттер, заклинания еще не создали. Так что не упрямьтесь. Домовики позаботятся и о ваших ботинках.
Черт! Ну зачем он сегодня поддался уговорам Добби и надел эти чудовищные носки? «Гарри Поттеру будет тепло! Ноги Гарри Поттера не замерзнут! Гарри Поттер еще спасибо скажет заботливому Добби», – мысленно передразнил он домовика. Но делать нечего – его и так сегодня слишком долго ждут.
Неохотно Гарри развязывал несуществующий узел на зашнурованном ботинке и медленно, словно надеясь, что Снейп передумает, вытаскивал ноги из обуви. Но Снейп не передумал, и ступни, облаченные в вязаные носки ядовито-розового цвета с вышитыми на них фигурками веселых зверюшек, обреченно опустились на каменный пол. Попытка скрыть это безобразие посредством одергивания штанин особого успеха не принесла – изумленный взгляд черных глаз словно приклеился к нелепому шерстяному безобразию на ногах Гарри. Тот внутренне сжался, ожидая особо изощренной насмешки. Странно, но саркастической атаки не последовало – Снейп молча любовался розовыми носками. Он даже немного наклонился и прищурился, разглядывая забавный узор. Наконец поймав пристыженный взгляд обладателя креативных носков, Снейп кивнул на вышитые фигурки и участливо поинтересовался:
– Зайчики?
– На левом, – убито кивнул Гарри, – на правом – белки. – И тут же торопливо добавил: – Это подарок… Добби… на Рождество… они теплые.
– Теплые – это хорошо, – как-то слишком серьезно ответил Снейп, словно за этой чрезмерной серьезностью пытался скрыть совершенно иные эмоции. – Они очень вам идут, Поттер. А розовый цвет гармонирует с оттенком вашего румянца. Хотя нет, румянец все-таки ярче.
Гарри хотел что-то сказать, но передумал. Он лишь сердито поджал губы, на чем свет стоит ругая про себя заботливого Добби и очень надеясь, что огромные уши домовика в эту минуту горят так же ярко, как щеки у его «любимого Гарри Поттера».
Тем временем Снейп, видимо, решил, что тема носков себя исчерпала.
– Не стойте на полу – он холодный. Немного погрейтесь и придите в себя.
– Спасибо, – буркнул Гарри, опускаясь на свободный стул и растирая замерзшие руки.
– В таком состоянии, Поттер, – назидательно продолжил Снейп, – сражаться с боггартами нельзя. С ними следует обращаться как с Патронусом. Ничего лишнего в сознании. Спокойствие и сосредоточенность.
Гарри кивнул, послушно откинулся на спинку стула, закрыл глаза, стараясь обуздать эмоции и привести мысли в порядок. Снейп ему не мешал. Он расположился на узком кожаном диванчике и вновь занялся изучением записей Фламеля. Вторая попытка была ненамного успешнее первой. Полчаса назад сосредоточиться мешала тревога о пропавшем куда-то Поттере, да и сейчас читать не удавалось из-за того же несносного мальчишки – точнее, из-за его чертовых розовых носков. Они, подобно магниту, постоянно притягивали к себе внимание. Хорошо еще, что Поттер отогревается с закрытыми глазами и не видит косых взглядов своего профессора.
Гарри понадобилось минут десять, чтобы успокоиться и сосредоточиться. Он по-прежнему не представлял, как можно забавным «Редикулусом» справиться с чудовищной картиной гибели Сириуса. Оставалась лишь слабая надежда на то, что боггарту надоест выстраивать для его ужаса такие сложные «декорации», и тот обернется старым добрым дементором. Впрочем, решать проблемы следует по мере их поступления.
Гарри поднялся и пригладил рукой немного влажные после мороза волосы.
– Спасибо, сэр. Я готов к испытанию.
– Похвально, – отозвался Снейп, – и все-таки я предлагаю вам еще раз подумать, прежде чем переступить порог соседней комнаты. Вы уже дважды потерпели неудачу. Во избежание третьего недоразумения следовало бы прежде обсудить сложившуюся ситуацию.
– Прошу прощения, сэр, но я бы этого не хотел.
Снейп вскинул на Поттера сердитый взгляд, но, как оказалось, сердитым здесь был не он один. Лицо Гарри выражало решительный протест: губы сжались, взгляд сделался колючим.
– Поттер, излишняя самоуверенность обычно не доводит до добра. Вы же не могли не заметить: что-то не срабатывает в привычной схеме вашей защиты от боггарта. В этом случае мой долг – вмешаться и помочь. Просто расскажите мне, что за образ вам является, и мы вместе придумаем, как можно посмеяться над этим страхом.
– Не могу, сэр, – упрямо покачал головой Гарри. – Спасибо, но я предпочитаю сражаться один. Это моя битва.
Не скрывая своего раздражения, Снейп отложил пергамент и поднялся с дивана.
– Как вам будет угодно, Поттер. Постарайтесь справиться со своим противником раньше, чем он лопнет, а то на вас боггартов не напасешься.
Пост N: 294
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 21:56. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
***
Гарри волновался. Очень волновался, хотя, следовало бы отдать ему должное, держался он замечательно. Лишь стремительно расползающаяся по лицу бледность да учащенное дыхание красноречиво свидетельствовали о его состоянии. Кроме того, минутой позже Гарри допустил маленькую оплошность: шагнув в комнату с заветным сундуком, он мысленно так сосредоточился на его содержимом, что совершенно забыл захлопнуть за собой дверь. Поэтому Снейп слышал все: и призыв «Аллохомора!», и скрип открывающейся крышки, и наступившую вслед за этим тишину.
Остроносая стрелка настенных часов могла бы гордиться собой: так много внимания, как за последние два дня, ей не уделяли никогда. Вот и сейчас, едва в соседней комнате прозвучало заклинание, как пара черных глаз с тревогой вперилась в круглый циферблат, наблюдая за ее торопливым бегом.
Вернуться на диван не удалось – от какого-то необъяснимого волнения ноги словно задеревенели. Снейп был нимало поражен собственной реакцией. В конце концов, в соседней комнате шел очередной поединок с самым обычным боггартом – существом противным, но вовсе не опасным. И все-таки повторный срыв испытания, случившийся здесь сутки назад, убеждал в том, что проблема существует и помощь Снейпа лишней не будет.
Пару минут в соседней комнате стояла абсолютная тишина. А потом… послышались стоны Поттера с перемежающимися протестами и невнятными мольбами. Снейп подошел к двери, размышляя, входить или нет. Очень некстати он вспомнил о своем обещании не вмешиваться. А с другой стороны, это было вчера – сегодня же совершенно точно он никому никаких зароков не давал. И опять досадливый взгляд на часы – пять минут. Собственно, это уже все. Продолжать дальше смысла не имело. Так стоило ли входить? Раздавшийся за дверью крик – «Сириус!» – отмел все сомнения.
Распахнув дверь, Снейп рванулся в комнату и… остолбенел на пороге. Мальчишка, сжавшись в комок, сидел на полу, уставившись в одну точку. Бросив туда взгляд, Снейп сразу же понял, что у Поттера были все основания раз за разом капитулировать перед боггартом…
На глазах теперь уже двух свидетелей в этой комнате разыгрывался последний акт драмы.
Противоестественно и как-то невероятно медленно Сириус Блэк приближался к наводящему ужас жадному зеву арки. Извлеченный из памяти своего крестника маленьким злобным боггартом, он, казалось, обрел плоть – но затем лишь, чтобы через несколько мучительных минут вновь отправиться в свой последний полет.
Сириус Блэк. Бессловесный. Безвольный. Бездыханный. Уходящий навсегда. В чудовищную арку. В наводящий ужас морок, созданный чьей-то злой волей с одной лишь целью – отнимать, уничтожать, пожирать
Снейп поначалу даже растерялся, напрочь забыв о том, зачем ворвался сюда. Конечно, он знал, как погиб Блэк, но увидеть все своими глазами – совсем другое дело. И лишь жалобные причитания Поттера позволили справиться с оцепенением и перевести взгляд от чудовищного, но завораживающего миража на страдающего мальчишку.
Тот сейчас полностью находился во власти кошмара. Сила переживаний на какое-то время даже лишила его способности стоять и двигаться. Как-то противоестественно, неудобно и нелепо, он сидел на полу, время от времени постанывая и кого-то уговаривая. На появление Снейпа Поттер не отреагировал – даже головы не повернул. Следовательно, звать его или тормошить, пытаясь привести в чувство, было бесполезно. Оставался лишь одни выход: Снейп шагнул вперед, навстречу вошедшему в раж боггарту, закрывая от него оцепеневшего страдальца. Шагнул – и в ту же секунду провалился в свой собственный ад...
… Гарри очнулся в тот момент, когда на полу комнаты, в нескольких метрах от него, распростерлось бездыханное тело женщины. Лица ее разглядеть так и не удалось: длинные огненно-рыжие волосы надежно укрывали его от посторонних глаз. Гарри огляделся в поисках чудовищной арки, исчезнувшей как по волшебству, но ярко-рыжее пятно в центре комнаты в конце концов безраздельно завладело его вниманием. Локоны, скрученные в легкие спиральки, золотым дождем рассыпались по плечам и груди незнакомки, словно оплакивая ее безвременную кончину.
Кто она? Что с ней случилось? Как попала эта женщина сюда? Почему так странно бьется сердце, когда он видит эту несчастную?
В поисках ответов на свои вопросы Гарри вновь окинул глазами комнату – и с удивлением обнаружил, что он не один. Слева, закрывая его от назойливого боггарта, стоял Снейп. На бледном лице ни кровинки. От привычной собранности и скрытности не осталось и следа. Все эмоции, владеющие им в эту минуту, читались как на ладони – от растерянности до откровенного ужаса.
Только вот и сам Снейп не слишком преуспел в борьбе с собственным кошмаром. Кем бы ни приходилась ему рыжеволосая женщина, воспользоваться «Редикулусом» тот почему-то не спешил.
Не спешил или… тоже попал в западню коварного боггарта? Что же Снейп медлит?
Гарри не выдержал – сделав два шага вперед, он опять предпринял попытку отвлечь маленькое злобное чудовище не себя. Жадное до новых жертв и изощренных ужасов, оно колебалось недолго – знакомый мираж молниеносно атаковал сознание добровольца. И вот уже вновь в дрожащем воздухе замелькали контуры ненавистной арки…
Внезапно все прекратилось. Гарри схватили за свитер, прижали к груди. Секундой позже чья-то ладонь закрыла ему глаза, даруя спасительную тьму.
Эффект не заставил себя ждать – страх ушел. Гарри и не думал сопротивляться – напротив, он вдруг доверчиво прильнул к своему спасителю. Снейп… Снова он… Повсюду он… Его рука закрывает Гарри глаза. И щека Гарри покоится на его груди… И ухо – прижимается и слушает. Очень внимательно слушает. И дыхание – надрывистое, тяжелое. И сердцебиение – громкое и частое-частое. Как ни странно, желания сопротивляться даже не возникло – не хотелось ни двигаться, ни думать, ни говорить. Да и рука Снейпа, все еще закрывающая Гарри глаза, того вполне устраивала – темно, спокойно, надежно. Потому, наверное, инициатива Снейпа по их совместному перемещению в другую комнату особой радости у Гарри не вызвала. Впрочем, протеста тоже. Он слушался и повиновался.
Пост N: 295
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 21:58. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
***
Полчаса спустя Гари все еще находился в покоях профессора. Его не выгнали с презрением и не отчитали за очередное фиаско. С ним даже не говорили о случившемся. Снейп вообще повел себя странно. Очень странно. Первым делом он отправил Гарри в ванную комнату и настоял на том, чтобы тот умылся холодной водой. Как чуть позже выяснилось, понятие «холодная» у профессора и его студента значительно разнилось. В итоге Гарри пришлось умываться вторично – на этот раз ледяной водой. Затем, минуя кабинет, он впервые попал в гостиную Снейпа и покорно сел в указанное кресло у камина. Сил не осталось даже на то, чтобы оглядеться и оценить обстановку. Сейчас Гарри мог только смотреть на пламя. От камина исходило такое притягательное, такое живительное тепло, что хотелось опуститься перед ним на колени, протянуть руки и обнять беснующиеся оранжевые языки, а затем укротить их: изменить направление огненных потоков и направить их на себя….
– Поттер! – негодующий окрик раздался совсем рядом. – Да что же это такое? Вас и на минуту нельзя оставить без присмотра. Немедленно отойдите от камина – вам еще только ожогов не хватало.
– Да, сэр, – поспешно кивнул Гарри, поднялся с колен и, отойдя на несколько шагов от вожделенного пламени, опустился в кресло. – Прошу прощения, я немного задумался… ну и…
– И едва головой в камин не влезли, – ворчливо закончил Снейп, протягивая Гарри склянку с зельем: – Вот выпейте-ка. И не надо морщиться. Пахнет, конечно, не очень приятно. Но, по крайней мере, сил у вас прибавится, и вы сможете наконец оторвать взгляд от пламени и выслушать меня. Так что давайте. Одним глотком… Молодец.
Содержимое склянки Гарри пил безропотно. Лишь возвращая ее, он скорчил недовольную гримасу: гадость была немыслимая.
– Полегчало? – последовал насмешливый вопрос, когда взгляд Гарри наконец-то оторвался от огня и с интересом принялся изучать обстановку в гостиной.
Он благодарно улыбнулся и кивнул.
– Спасибо, сэр.
– Вот и славно, – подытожил Снейп и уселся в кресло напротив Гарри. – А теперь поговорим, мистер Поттер.
– О чем тут говорить? Я в очередной раз провалился. С треском, – безжизненным голосом констатировал Гарри и замолчал, привычно ожидая вполне заслуженную нотацию. Но, похоже, профессор был настроен довольно миролюбиво.
– Как вам кажется, мистер Поттер, почему это вновь случилось? – Тон, которым был задан вопрос, приятно удивил Гарри – спокойный, ровный, почти задушевный.
– Не знаю, – ответил он и для пущей убедительности пожал плечами. – Раньше мне всегда удавалось справиться с боггартами. Заклинание «Редикулус» мы отрабатывали еще на третьем курсе, и тогда никаких проблем не было. Но сейчас… Стоит мне только оказаться перед боггартом, это слово сразу забывается. Да что там, слово… Я вообще не понимаю, где нахожусь. Словно вернулся на год назад и снова оказался в Отделе тайн. – Гарри помолчал, а потом горько усмехнулся: – Какой уж тут «Редикулус»?
– Если бы вы вчера не упрямились и согласились бы принять мою помощь, то сегодняшней неприятности можно было избежать, – назидательно, но довольно мягко заметил Снейп. – Впрочем, я теперь знаю причину вашего упорного нежелания показать мне облик своего боггарта.
Он замолчал и вслед за Гарри, почти не мигая, уставился на пламя в камине.
А дальше… а дальше Гарри позволил себе одну дерзость. Почему? Видимо, потому что после всего случившегося был немного не в себе.
– Сэр, – осторожно позвал он, – я могу спросить? Ваш боггарт… – Снейп метнул во внезапно осмелевшего Поттера тревожный взгляд, но возражать не стал. Это добавило Гарри смелости. – Вы тоже потеряли близкого человека? Та женщ…
– Да, потерял, – поспешно кивнул Снейп, на полуслове обрывая нежеланный вопрос, – и довольно об этом, Поттер.
Как же сложно подавить в душе закипающий гнев. Но сделать это нужно во что бы то ни стало, потому что отчитывать и без того напуганного мальчишку просто недопустимо. Впрочем, кого он обманывает? Теплого, задушевного разговора все равно не получится, как ни старайся. А вот держать себя в руках и не срываться по пустякам – задача вполне решаемая. По крайней мере, попробовать стоит.
Гарри все понял и новых вопросов о боггартах больше не задавал. Вместо этого он поинтересовался:
– Вы позволите мне завтра прийти снова, сэр. Может быть, четвертая попытка будет удачнее первых?
– Нет, Поттер, не позволю. Трех раз было достаточно. С таким успехом можно ходить ко мне целый год. Остановимся на этом магическом числе.
К удивлению Снейпа, Гарри не стали ни спорить, ни о чем-то просить. Он лишь кивнул в ответ и подвел неутешительный итог:
– Я безнадежен, сэр. Понимаю.
– Вы ничего не понимаете, Поттер! – неожиданно вспылил Снейп, задетый за живое необычной покладистостью мальчишки. – А поэтому молчите и слушайте. Просто слушайте.
Гарри нервно сглотнул, облизал пересохшие губы и заерзал, поудобнее устраиваясь с кресле.
– В учебниках магических искусств довольно редко упоминаются исключения из правил. Я говорил с мадам Пинс: о заклинании «Редикулус» вы прочли все, что было в библиотеке. – Гарри смущенно улыбнулся и кивнул. – Вот и хорошо, – отозвался Снейп, – тогда вам будет легко ответить на мой следующий вопрос: упоминались ли в этих книгах какие-то исключительные случаи, похожие на ваш – когда заклинание «Редикулус» не срабатывало?
Гарри задумался, а потом уверенно покачал головой:
– Нет, сэр. О таких случаях нигде не упоминалось.
– Вот поэтому вы и оказались беспомощными перед новым обликом своего боггарта. Существуют, Поттер, такие страхи и кошмары, которые невозможно обрядить в шутовской колпак. Их не удается высмеять. Да какое там высмеять... Простейшая, на первый взгляд, задача – улыбнуться, и та становится невыполнимой. Такое иногда происходит с людьми, пережившими потерю дорогого человека.
– И случилось это совсем недавно… – произнес Гарри, задумчиво посмотрев на Снейпа, но тот с ним не согласился.
– Как раз время здесь не при чем, Поттер. Бывает и так, что потеря произошла очень давно, а боль в сердце человека не утихает.
– А если потери не произошло? – не унимался Гарри. – Если кто-то просто очень беспокоится о судьбе родного или близкого человека? Беспокоится так сильно, что почему-то время от времени представляет его мертвым – тогда как, сэр?
Пост N: 296
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 22:00. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
– В любом случае шутки там, где появляется тень смерти, мне кажутся неуместными, – ответил он, испытующего глядя на Гарри. – Я почти уверен, что «Редикулус» и здесь не сработает. Почему вы об этом спросили? Видели еще кого-то, кроме Блэка?
– Не я, сэр. Это миссис Уизли. Тогда семья Рона жила в доме Сириуса Блэка. Однажды миссис Уизли убиралась в одной из комнат и случайно освободила боггарта. Он устроил ей настоящий сеанс ужасов – показал целую вереницу мертвецов: мистера Уизли, Рона, Фреда с Джорджем. Миссис Уизли тогда была просто парализована страхом – так же, как я сегодня. И совершенно точно она не помнила ни о каких заклинаниях.
– Очередное исключение из правил. Что и следовало доказать, Поттер. И как же миссис Уизли справилась с этой ситуацией?
– Ей помог Люпин. Он вошел, когда… – Гарри вдруг смолк и растерянно посмотрел на Снейпа, словно сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше. Получив в качестве поддержки ободряющий кивок, он продолжил: – Мы с Ремусом вошли в комнату, когда у ног миссис Уизли появилось новое тело…
– Чье тело?
– Мое, – тихо сказал Гарри и виновато улыбнулся. – Все было так… реально, а тот, что лежал на полу, был очень похож…
– Хватит, Поттер. Не стоит все это описывать.
В голосе Снейпа слышалось волнение, и Гарри поспешил согласиться:
– Не буду, сэр. О таких вещах лучше не вспоминать. Слава Мерлину, Ремус не растерялся и легко расправился с боггартом.
– О да, Люпин – большой специалист по боггартам. Навоевался за свою жизнь. – В мгновение ока от заботливого тона Снейпа не осталось и следа. Прозвучавшая в нем язвительность обжигала, подобно острому красному перцу – впрочем, подобный «вкус» профессорских реплик был хорошо знаком всем студентам Хогвартса.
Гарри вовсе не хотелось злить Снейпа. Он уже не раз убеждался в том, что общение с этим человеком может быть, если не приятным, то вполне сносным и даже интересным. Зная об их сложных отношениях с Люпином, следовало бы признать, что упоминание имени одного из Мародеров было не самой хорошей идеей. Оставалось лишь одно – увести разговор от опасной темы.
– Почему же тогда во всех этих учебниках не упомянуты случаи, похожие на наши?
– А зачем? Зачем лишний раз пугать детей? В их мире случайная встреча с боггартом вовсе не должна оборачиваться зрелищем бездыханных тел родных и близких. Вот мумии, пауки, оборотни – это в самый раз. Покойники же – прерогатива взрослых, мистер Поттер. Довольно редкая прерогатива, если это вас успокоит.
А как же я, сэр? – почти обиженно спросил Гарри.
– Вы? А вы, Поттер, вновь стали исключением. По-моему, к этому уже пора привыкнуть. – Снейп зачем-то еще раз скосил глаза на розовые носки Гарри и задумчиво добавил: – Постоянное исключение. Из всех правил. Вот так-то, мистер Поттер.
Гарри не стал возражать. Он лишь хотел прояснить некоторые детали:
– Меня это вовсе не радует, сэр. Очень надеюсь, что когда-нибудь это все-таки закончится.
– Конечно, закончится, – с непонятной грустью в голосе поддакнул Снейп, – все рано или поздно заканчивается.
– Было бы хорошо. По правилам жить все-таки проще, – признался Гарри и, увидев изумление на лице собеседника, вновь предпочел «свернуть». – Так значит, против моего ужаса спасения нет?
– Отчего же? Есть. Например, сегодня и вы избавились от своего кошмара, и боггарт не пострадал, а преспокойно вернулся в сундук.
– Но это не моя заслуга – вы помогли мне выбраться.
Снейп кивнул.
– Помог и таким образом продемонстрировал вам один из способов борьбы с персональными ужасами – надежный человек рядом.
– Отличный способ, – оживился Гарри. – Но есть одна сложность: что если этого «надежного человека» в нужную минуту не окажется рядом… Как тогда отбиваться?
Снейп неожиданно фыркнул.
– Все бы вам воевать, Поттер. А вы не думали об альтернативе? Существует масса других способов решения проблем.
– Конечно, думал. Я не какой-то там кровожадный монстр, сэр. И рад бы не воевать – но иначе почему-то не получается. Взять хотя бы этого боггарта... Или он меня, или я его… – Гарри отвел взгляд в строну и смущенно признался: – Правда в последнее время все-таки он – меня. Так что же? Признать поражение?
– Поттер, вы все-таки удивительный максималист, – отозвался Снейп. – Любую проблему сразу возводите в ранг брошенного вам вызова. Позвольте дать один совет: не все возникающие сложности достойны такого звания. Да и дуэли обычно вещь редкая, исключительная. Мне тем более удивительна такая горячность, ибо я знаю, с кем вам уже приходилось сражаться. Профессор Квиррелл, василиск, дементоры и даже сам Темный Лорд. Вот это были поединки. А уж боггарт… Так, маленькое злобное недоразумение, всего лишь кочка на вашем пути. Все очень просто, Поттер: не получилось колдовством – добивайтесь естеством.
– Это как?
– Знаете пословицу: «У страха…»
– «… глаза велики», – закончил Гарри. – Знаю, конечно.
– Вот и попробовали бы их закрыть. Уверяю вас: страх сразу исчезнет. Вы станете ему неинтересны.
– Так вот почему вы мне закрыли глаза… ну, когда мы… возвращались из комнаты?
– Вы схватываете на лету, – усмехнулся Снейп.
– Конечно, сегодня мне это очень помогло, но… – Гарри прервался, пытаясь сформулировать ответ как можно тактичнее.
– Нет. То есть, да. Прошу прощения, сэр, но закрывать глаза перед опасностью… как-то неправильно, некрасиво.
– Еще скажите, что это недостойно героя магического мира, – раздраженно добавил Снейп. – Мы говорим с вами о препятствии на пути. Всего лишь незначительном препятствии. Вот скажите мне, преодолевая пересеченную местность и прыгая через ямы, вы беспокоитесь, насколько изящным выглядит ваш полет?
– Нет, но…
– Хорошо. Продолжим. А когда над головой внезапно проносится Пивз?
– Пивз? – хихикнув, повторил Гарри. – Тогда нужно успеть вовремя пригнуться.
– Да неужели? – разыграл изумление Снейп. – Как же так, мистер Поттер? Разве такое поведение достойно…
– Я понял: иначе боггарта мне не одолеть, пока он такой. Что же… спасибо за науку, сэр.
– Лишь бы она пошла вам впрок, Поттер. Я знаю, каково это – всякий раз заново терять дорогих тебе людей. Поэтому довольно экспериментов. Будем считать, что зачет сдан. И никаких возражений.
Гарри выглядел совершенно обалдевшим от услышанной новости.
– Сдан? – растерянно переспросил он. – Но как же… Ну да, я понял. Спасибо, сэр. А что же мне сказать друзьям?
– Друзьям незачем знать детали. Они, конечно, с интересом выслушают вас и даже посочувствуют, но глубины проблемы не поймут. Потому что сами ничего подобного не пережили. Никто не поймет, Поттер, пока не потеряет…
В произнесенных словах было столько горечи. Гарри вновь вспомнил бездыханную рыжеволосую женщину, на миг появившуюся перед Снейпом.
Кто она? Мать? Сестра? Возлюбленная? Да разве его спросишь?
Мысли Гарри были прерваны самым беспардонным образом. Вначале раздался нетерпеливый стук в дверь соседнего с гостиной кабинета. Потом еще один – настойчивый, требовательный.
Снейп резко поднялся из кресла и направился в кабинет.
– Останьтесь здесь, Поттер, – приказал он потянувшемуся было за ним Гарри и вышел из гостиной.
Пост N: 297
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 22:01. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
***
Тем временем неизвестный визитер решил не дожидаться ответа: Гарри услышал, как дверь, ведущая из коридора в кабинет, распахнулась.
– Профессор Снейп, вы здесь? – позвал знакомый голос. Точнее, один из двух знакомых, которые, к своему стыду, Гарри так и не научился различать за шесть лет знакомства.
– Что случилось, мистер Уизли? Кто позволил вам врываться в мой кабинет? – ледяным тоном осведомился Снейп.
– Сэр, я прошу прощения. Просто никого нет в замке. Я стучался и к директору, и к профессору Макгонаналл. Дело в том, что с моим братом – Фредом – случилась беда. Ему необходима помощь легилимента.
– Вот как? И что с ним такое?
– Он в теплице. Мы проводили опыты, и Фред подвергся метальной атаке бой-огурцов. Похоже, им как-то удалось пленить его сознание. Я звал и тормошил его, но помочь не смог. И еще… – замялся Джордж, – похоже, что Фред потерял способность колдовать. Он стал сквибом, сэр.
– Доигрались в прятки? – сердито буркнул Снейп. – А ведь мы с профессором Дамблдором вас предупреждали. Ладно, отложим разговор на более подходящее время. Проводите меня к брату, мистер Уизли. Немедленно
Снейп принялся торопливо обуваться. Несколько мгновений спустя, облачаясь в мантию, он строго спросил:
– Вы оставили его одного? В этой жуткой теплице?
– Нет, сэр. Как можно? Да я бы ни за что... одного... С ним сейчас Пивз.
– Кто? – переспросил Снейп и возмущенно закатил глаза. – Вы бы еще Плаксу Миртл к нему приставили. Следуйте за мной. По дороге расскажете все детали.
– Да, сэр. Конечно. Я все расскажу. Дело в том…
Дверь с грохотом захлопнулась. Гарри остался один.
Пост N: 298
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 22:02. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
– 10 –
Покидая кабинет, Снейп так и не вспомнил об оставшемся в гостиной Поттере. Вполне вероятно, что позже он хотел бы продолжить прерванный разговор. О том, чтобы уйти без разрешения, не могло быть и речи. Гарри, встревоженный только что услышанной новостью о Фреде, решил дождаться Снейпа и, если повезет, от него узнать о судьбе близнеца.
То и дело бросая нетерпеливые взгляды на часы, Гарри с удивлением отметил, что ничуть не раздосадован необходимостью вернуться к прерванному разговору. Еще большего удивления заслуживал тот факт, что ему совершенно не хотелось покидать эту уютную комнату и возвращаться в пустую гриффиндорскую спальню – холодную и пустую. Хотелось продолжить беседу о боггартах, о страхах и тревогах, которые нельзя победить привычными заклинаниями. Но самым невероятным среди прочих оказалось еще одно желание: хотелось ощущать присутствие Снейпа рядом, то и дело исподтишка бросать на него изучающие взгляды, пытаясь по непостижимому лицу-ребусу угадывать возникающие, но тщательно скрываемые от постороннего взгляда эмоции… Хотелось внимать рассказанным историям, соглашаться сразу со всеми его доводами. Хотелось, чтобы пламя в камине грело и грело, а спокойный, очень глубокий и почти завораживающий голос звучал и звучал…
Глаза закрылись, тяжелая голова склонилась к левому плечу.
Пост N: 299
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 22:05. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
***
Сон длился недолго: из желанного небытия его вырвал грохот двери и послышавшиеся вслед за этим взволнованные голоса. Гарри растерянно поморгал, приходя в себя, и прислушался. В соседней комнате вернувшийся Снейп о чем-то спорил с Джорджем Уизли. Волнуясь за здоровье брата, тот наотрез отказывался покидать кабинет и настаивал на объяснении произошедшего в теплице события. Снейп же был неумолим, пытаясь выставить за порог явно забывшегося наглеца.
Конец спору неожиданно положил сам виновник переполоха.
– Все в порядке, Джордж. Я уже могу двигаться и управлять собственным телом, – голос Фреда был почти неузнаваемый: какой-то глухой и безжизненный. – Слух и зрение постепенно возвращаются в норму. Успокойся, брат.
– А твоя магия? – не сдавался воинственно настроенный Джордж. – Она тоже? Вот так сразу взяла и вернулась?
Ответа Гарри не расслышал, как ни напрягался: видимо, Фред просто покачал головой. Джорджу едва удавалось держать себя в руках.
– И вы хотите, сэр, чтобы я оставил его одного? Теперь, когда он превратился в сквиба?
После этого вопроса все благие намерения Гарри выйти в кабинет, объявить о своем присутствии и извиниться за невольно подслушанный спор испарились без следа.
Фред – сквиб? С ума сойти! Ну, уж нет, никуда он не уйдет. Фред – старший брат его лучшего друга, а значит, он, Гарри, имеет полное право знать о произошедшем несчастье.
Пока он размышлял – подслушивать или нет, оставаться в гостиной или пойти сдаться, – Снейп, похоже, растерял остатки тактичности и выдержки. В голосе его теперь отчетливо слышалась сталь.
– Мистер Уизли, вы, очевидно, не поняли. Я не уговариваю вас. Позвольте напомнить: это мой кабинет, в который вы соизволили ворваться полчаса назад, умоляя о помощи. Я готов ее оказать, но настаиваю, чтобы вы немедленно убрались отсюда. Что же касается уже очевидного факта потери магии, то вы оба виноваты в сложившейся ситуации. Не мы ли с профессором Дамблдором совсем недавно предупреждали о том, что дар – это не шутка и что решение должно быть принято без проволочек. Но вы не вняли или не пожелали внять нашим призывам и довели ситуацию до критической точки.
– Хорошо, – вздохнул Джордж, – признаю, мы сами во всем виноваты. Но помочь Фреду еще можно, сэр?
Гарри отчетливо слышал истеричные нотки в голосе Джорджа. А уж у Фреда… Впервые эти шутники и затейники сняли комические маски и явно против своей воли потянулись к трагическим. Жизнь любила время от времени преподносить неожиданные сюрпризы. Теперь вот и Фреду с Джорджем достались странные роли.
– Можно, – отозвался Снейп. – Мистер Уизли, ваша привязанность друг к другу не может не удивлять. Но впервые возникла ситуация, когда вы должны на время оставить вашего брата и позволить позаботиться о нем другим людям, поскольку оказание необходимой помощи вне вашей компетенции. Это ясно?
– Ясно, – в ответной реплике слышалась досада и злость. – Я просто хотел помочь.
– Джордж, – почти шепотом позвал Фред, – пожалуйста, сделай все, как говорит профессор Снейп. Мы уже доигрались с тобой в молчанку – я даже дверь открыть с помощью магии не могу. Самим нам во всем этом не разобраться.
В кабинете послышались шаги: видимо, Джордж внял просьбе брата и направился к выходу, но на пороге он обернулся и почти жалобно признался:
– Как же вы не понимаете: просто так сидеть сложа руки в гостиной и ждать… Это же невыносимо! Хоть в чем-то я могу быть полезен?
– Можете, – кивнул Снейп, встретившись с умоляющим взглядом Фреда. – Отправляйтесь в кабинет профессора Дамблдора. Думаю, он уже вернулся, а если нет, то дождитесь его появления. Расскажите директору о случившемся. Мы с вашим братом поднимемся к нему позже, когда проясним некоторые вопросы.
– Хорошо, сэр, – голос Джорджа заметно оживился. – Ну, я пошел… и спасибо за помощь.
Пост N: 300
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 22:07. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
– 11 –
Едва дверь за Джорджем закрылась, Снейп подхватил стул, развернул его и уселся напротив Фреда.
– Мистер Уизли, вы способны сейчас говорить? Время стало вашим врагом – оно уходит с остатками магии.
– Мне ли этого не знать, сэр? – грустно усмехнулся Фред. – Как мне ее вернуть?
– Это займет какое-то время, мистер Уизли. Для начала давайте-ка поговорим начистоту. Надеюсь, вы больше не станете отрицать тот факт, что заклинание виртуозного копирования – ваших рук дело.
– Нет, сэр, не буду. Это заклинание создал я. Даже не знаю как. Просто с губ сорвалось. Простите, что не открылся вам тогда, в первый раз.
– Да это-то как раз понятно. Никто из нас, создав свое первое заклинание, не спешит растрезвонить об этом на весь магический мир. Конечно, душевная организация у всех разная, но почти все создающие поначалу испытывает сильнейший шок.
– Еще какой шок!
– Кроме того, – продолжил Снейп, – вам пришлось вести борьбу с собственным братом.
– Пришлось, – вздохнул Фред. На лице его появилось выражение легкой грусти. – Вы не думайте, сэр, Джордж – очень хороший человек. Он искренне желает мне добра, и поэтому…
– Поэтому считал себя вправе выбирать вам сексуальных партнеров?
– Не совсем так, – Фред покачал головой и выразительно хмыкнул: – Просто Джордж хотел, чтобы это были партнерши.
– А вам, мистер Уизли? – Снейп требовательно воззрился на притихшего близнеца. – Чего бы хотелось вам?
– Не знаю, сэр, – грустно признался тот, – я об этом даже не думал.
– Тем сложнее вам будет, мистер Уизли, потому что принимать решение придется в любом случае. И сделать выбор необходимо уже сегодня, точнее, прямо сейчас.
Гарри, боящийся пропустить хоть слово, затаил дыхание. Он не понял и половины из сказанного, но и того немногого, что удалось подслушать, ему хватило с лихвой. В результате, изумленный и заинтригованный, Гарри совершенно забыл об осторожности. Подстегиваемый любопытством, он покинул мягкое кресло, пересек гостиную и присел на стул, единственным достоинством которого было его место – в пяти футах от двери.
Поначалу Гарри не обратил особого внимания на слово «создающие», ибо он пребывал сейчас почти в шоковом состоянии. Еще бы! Фред Уизли осмелился говорить со Снейпом о личном. И каком личном! О сексе! Конец света – не иначе. Но ничуть не меньше Гарри изумило то, как спокойно и просто вел эту беседу Снейп – как осторожно подбирал слова и сравнения, как тактично знакомил Фреда с многочисленными интимными подробностями, как доступно и понятно отвечал на его вопросы…
Старания Снейпа не прошли даром: переживания Фреда постепенно утихали, голос его заметно повеселел, количество задаваемых вопросов возросло. А вот с молодым человеком, притаившимся в гостиной, напротив, творилось что-то невероятное: в душе Гарри поднималось необъяснимое беспокойство – странное, грозящее в самое ближайшее время перерасти в панику. Отчего-то сбилось дыхание, а уши и щеки полыхали так, словно в эту минуту все знакомы и друзья ругали его на чем свет стоит.
Внезапно открывшаяся страница о неведомой жизни магов буквально ошеломила его.
Подумать только! Создающие! Особая каста волшебников. Баловни судьбы. И Дамблдор тоже. Хотя… это-то как раз сомнений не вызывает, в то время как Снейп… Вот уж кто менее всего похож на чьего-либо любимца. Теме не менее, тоже создающий…
Гарри внезапно вспомнил, как в теплице Малфой намекнул ему о сексуальных предпочтениях Снейпа. Значит, Драко знал о существовании таких магов. Тогда почему он, Гарри, ничего о них не слышал? Почему Рон никогда не обсуждал с лучшим другом столь пикантные особенности личной жизни некоторых волшебников? Очень странно. Может быть, тот тоже этого не знал? Отлично! Значит, Гарри будет, чем удивить Рона, когда тот вернется после каникул. Да и Гермионе бы не мешало рассказать, если она не в курсе.
Пост N: 301
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 21.12.11 22:12. Заголовок: Глава 12 (часть 3)
Все эти вопросы, птичьими стаями бьющиеся в его голове, вовсе не мешали Гарри жадно ловить каждое слово из беседы создающих. Фред подробно рассказал о том, как родилось его первое заклинание, о своем странном состоянии, прежде чем с языка сорвались заветные слова. И если вначале беседы он был явно взволнован и отвечал преимущественно односложно, то постепенно доверился своему собеседнику и, поборов смущение, принялся с интересом обсуждать особенности интимной жизни создающих. Впрочем, вел он себя все-таки немного странно: видимо, волнение Фреда росло вместе с любопытством и, как следствие, тот не слишком беспокоился сейчас о хороших манерах и о том, что допустимо в присутствии профессора, а что – нет. Снейп же все прекрасно понимал. Он не сделал ни одного замечания и удержался от демонстрации неудовольствия – и это при том, что таких поводов Фред сейчас предоставлял в избытке.
– Меня всегда поражали странности нашего мира, сэр. Подумать только: чтобы вернуть магию, нужно всего-навсего заполучить порцию спермы в собственную задницу.
Нервный смех Фреда напоминал скрежет по стеклу и здорово раздражал, как и его нарочитая вульгарность. Со стороны Снейпа никаких замечаний не последовало. Он лишь дождался, когда стихнут раскаты неприятного смеха.
– Давайте-ка внесем ясность, мистер Уизли. Во-первых, для этого подойдет не всякая сперма. Обычно от идеи гомосексуальных отношений маги бегут, как пауки от василиска. Но это не страшно, поскольку никто из них вам бы помочь не смог. Другое дело – создающие. Только их семя способно вернуть утерянное. Теперь о втором условии…
– Я даже представить боюсь, что еще мне предстоит сделать, – признался Фред.
– Напрасно боитесь – больше ничего особенного не потребуется. Вам лишь надлежит выучить новое заклинание – заклинание принимающего дар.
– Какая-нибудь безумно сложная тарабарщина, так?
– Ошибаетесь, мистер Уизли. Обычное магическое заклинание. Но одна сложность все-таки имеется: оно должно быть произнесено четко, без малейшего искажения слов.
– Всего-то? – изумился Фред и, облегченно вздохнув, доложил: – Дефектов речи не имею. На дикцию не жалуюсь.
– Отрадно это слышать, – удовлетворенно кивнул Снейп. – Тем не менее, имеется одно «но», способное свести на нет все перечисленные достоинства вашей речи. И это «но» связано прежде всего с несколько необычными условиями произнесения заклинания.
– Неужели это нужно сделать публично? – обеспокоенно спросил Фред.
– Нет, публичность вам точно не грозит. Заклинание вы произнесете дважды. Первый раз – в присутствии родителей и свидетелей.
– А второй?
– Со вторым разом все немного… сложнее.
– Сложнее, чем перед родителями? Ну, это вряд ли.
– И все-таки это так, мистер Уизли. Впрочем, судить вам. Второй раз заклинание произносится в присутствии вашего партнера. Причем, делается это в тот момент, когда он впервые в вас …
– Я понял, – поспешно перебил Фред и громко сглотнул. Помолчал. Прокашлялся и с трудом выдавил из себя: – Охренеть! Прошу прощения, сэр, вырвалось.
– Бывает, – кивнул Снейп. – Вы нервничаете. Меньше всего я подхожу на роль успокоителя, но в одном уверен: у вас все получится. Испуг и неловкость переживает каждый создающий, но в нужную минуту все проходит хорошо. О чем бы вы еще хотели меня спросить, мистер Уизли?
– Мне неловко говорить об этом с вами, сэр… – начал было Фред, но осекся на полуслове.
– Понимаю подобное смущение и сожалею, что в силу некоторых обстоятельств число ваших возможных консультантов в столь деликатном вопросе сведено к минимуму.
– Все нормально, сэр. Я постараюсь четче сформулировать свою мысль. Скорее, это одно сомнение, которое не дает покоя. Вполне возможно, что я не гей… Понимаете, ни на парней, ни на мужиков у меня не встает… И никогда не вставало. Вот.
С ощущением выполненной миссии Фред вздохнул и боязливо посмотрел на собеседника, ожидая, что последует за его словами. Но Снейп никак не прореагировал на услышанное признание. Он лишь поинтересовался:
– А на девушек?
Фред задумался.
– Ну… если честно… – замялся он, ощущая, как щеки опалило жаром, – вроде и на девушек пока не очень.
– Не стоит смущаться, мистер Уизли, – подбодрил его Снейп. – Разобраться в том, у кого на что встает (как вы изволили выразиться), можно будет лишь по окончании Хогвартса. А до тех пор вы послушно пьете тыквенный сок, общаетесь с противоположным полом исключительно на дружеской основе, что вполне закономерно при ваших ленивых, сонных гормонах. А пока они нежатся в зачарованном сне, их спокойные и вполне адекватные хозяева овладевают магическими премудростями без какого-либо риска для себя и окружающих.
– Ох уж этот таинственный тыквенный сок! Жестоко вы с нами, – фыркнул Фред и осуждающе покачал головой.
– Исключительно ради вашего же блага, – назидательно заметил Снейп. – Гормональное бешенство и растущий день ото дня магический потенциал – настоящая гремучая смесь, непредсказуемая и весьма взрывоопасная. Магические школы испокон веков берут на себя смелость обучать юных волшебников довольно рискованным премудростям. А потому они вправе делать все, чтобы предупредить и исключить все возможные осложнения. Самое опасное из них – это неконтролируемая энергия взрослеющего человека, часто лишающая вас и без того немногочисленных мозгов.
– А может быть, профессорам просто так проще? Я не уверен, что такие радикальные меры настолько необходимы. Помню во время Турнира Трех Волшебников девушки из Шармбатона и ребята из Дурмстранга смотрели на наш тыквенный сок с полным недоумением – в других школах такого напитка к столу не подают. Значит, их преподаватели как-то обходятся: и магии учат, и естественных инстинктов не подавляют.
– Медопешт, – отчетливо произнес Снейп вместо ответа. – Знаете, что это такое, мистер Уизли?
– Впервые слышу, сэр.
– Понятно. А Ресинор? Приходилось пробовать?
– Пробовать? Точно не приходилось. И что это?
– А это, мистер Уизли, «тыквенные соки» Дурмстранга и Шармбатона. Первый – на основе меда, второй – из отборного винограда. Но эффект, поверьте, тот же самый. Так что в каждой магической школе есть свой «фирменный» напиток. А из этого следует то, что вы были неправы, мистер Уизли: профессора Хогвартса легких путей не ищут – они идут единственно возможным, позволяющим обеспечить безопасность.
– Я даже и не предполагал, – попытался оправдаться Фред. – Да и гости наши ни про какие Медопешты и Ресиноры не рассказывали. Вначале кривили носы, а потом, как миленькие, пили тыквенный сок. В любом случае признаю свою неправоту, сэр.
– Вот так-то лучше, мистер Уизли. Это все вопросы? Вы узнали все, что хотели?
– Еще один, сэр. Если позволите. Он касается партнера, который… точнее, с которым мне предстоит…
– Вы хотите поговорить о своем наставнике, с которым будете проходить инициацию?
– Не совсем, сэр. А если во время этой инициации я пойму… ну, что я не гей? Если мне будет неприятно…
– Не будет, мистер Уизли. Во-первых, природа – довольно мудрая особа. Одаривая создающих уникальными способностями, она всегда корректирует их естественные потребности и сексуальные предпочтения. Понимаю, вам сложно в это поверить, не имея опыта. Но ждать осталось недолго. Уже сегодня вам перестанут подавать за столом тыквенный сок. Надеюсь, что через три-четыре дня, сразу после проведенной инициации, у вас уже не возникнет сомнений по поводу собственных сексуальных предпочтений.
– Выходит, я родился геем… – сделал вывод Фред и, словно желая привыкнуть к этому слову, задумчиво повторил: – Ге-ем. Фред Уизли – гей. Охренеть! Осталось только проверить. Признаться, мне уже и самому интересно. Скажите, сэр, а я могу хотя бы узнать, кого вы с профессором Дамблдором прочите мне в наставнике? Хотелось бы знать хотя бы его имя.
– Оно вам ни о чем не скажет, мистер Уизли. Учитывая необходимость держать в тайне всю информацию о вашей будущей инициации, мне бы не хотелось лишний раз упоминать имя человека, который любезно согласился вам помочь, невзирая на таинственность процесса. Вы обещали полностью доверять нам с профессором Дамблдором. Поверьте, мистер Уизли, мы сделали все, что смогли, и разочарованы вы точно не будете.
– А если он мне не понравится, этот ваш таинственный наставник? Признаться, я даже и предположить не мог, что мой первый сексуальный опыт будет с мужчиной. А уж с человеком, которого я не знаю и даже никогда не видел… А вдруг он не сможет пробудить во мне… точнее, сделать так, чтобы…
– Он сможет, мистер Уизли. Поверьте, я знаю, о чем говорю, и хорошо знаком с вашим будущим наставником. Дело ведь не во внешности – хотя и этим его природа не обделила, – а в том, что этот человек – потрясающий партнер. Вы и охнуть не успеете, а он уже все, что нужно разбудит, все, что требуется, расшевелит, где нужно, заведет. Доверьтесь ему, Фред, и все будет хорошо. Вам понравится.
В кабинете было отчетливо слышно взволнованное дыхание обоих собеседников. Гарри даже представить не мог, что творится сейчас в душе Фреда. Уж если его собственное сердце от непонятного волнения пустилось вскачь полевым галопом, если даже ему не хватало воздуха и сложно было усидеть на неудобном, жестком стуле, то что же тогда можно было сказать о переживаниях юного создающего? Непостижимо.
Но голос Фреда, как ни странно, прозвучал спокойно и уверенно:
– Я верю вам, сэр, и готов пройти инициацию и принять дар. Спасибо вам за все, что…
За что именно Фред хотел поблагодарить Снейпа, услышать так и не удалось: в соседней комнате, где находилась гостиная профессора, раздался грохот, затем стон и приглушенное ругательство.
В ту же секунду Снейп смачно выругался. Правда, молча, про себя – он только сейчас вспомнил об оставленном в одиночестве Поттере. Встретив встревоженный взгляд Фреда, он успокаивающе кивнул ему:
– Все в порядке, мистер Уизли. Возникло одно… непредвиденное осложнение. Я немного задержусь, а вы сейчас же отправляйтесь в кабинет директора и сообщите ему о своем решении. Я поднимусь позже, и мы обсудим все детали.
Отправлено: 24.12.11 16:44. Заголовок: Hesther А мне кажетс..
Hesther А мне кажется, что с Гарри опять будет связана какая-то хрень и в итоге геем-то он окажется, а вот создающим не будет. Исключение из правил. Зато будет с фантазией вляпываться в неприятности. Это у него будет заменять дар)) каина Спасибо! Розовые носочки меня, как и Снейпа, умиляют) Интересно, что там с Биннсом.
Juliana, похоже, что да. Hesther а хто сказал, что Гарри - создающий?
camisa Эх, с Гарри всегда связана какая-то хрень. За это и любим. Рада, что обратили внимание на розовые носочки. Это ружье еще "выстрелит" на сцене...
Hesther Hesther пишет:
цитата:
Не может же он ради собственного удовольствия лишить спасителя магомира сил!
Лёша Северус может все! Правда, совсем не обязательно будет это все делать.
Звездна До Нового года не получилось. Сразу после рождественских праздников. )
Selll,nassy, Susannasan,zifa, schlega, Onuka, Спасибо за то, что ждете и читаете. Всех моих читателей с Новым годом! Конец главы уже на подходе. ))
Отправлено: 04.01.12 20:05. Заголовок: Северус может все! П..
цитата:
Северус может все! Правда, совсем не обязательно будет это все делать.
*в предынфарктном состоянии метнулась перечитывать шапку фика* Не жалко вам Поттера! Он же как только сообразит что при виде профессора трусы теряет, но не создающий поэтому для его магии все кончится плохо, так совсем себя изведет
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 08.01.12 09:48. Заголовок: ...
я слышу как скрипят мои мозги. если Гари не создающий, то кто он?! Мать моя Афродита, ведь я так понимаю, что от связи с Северусом магии он не лишится? Значит есть еще какое-то "общество" наподобие гомосексуалов-создающих? Оффтоп: Боюсь предположить даже... может это биссексуалы какие-нибудь
Пост N: 303
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 16.01.12 15:26. Заголовок: Hesther, не надо инф..
Hesther, не надо инфарктов. Трусы Гарри еще не теряет. Хотя... идея неплоха. Seylim, в засаде сидеть сложно. Сейчас подкину - и провизии, и боеприпасов. Tikki Mikk, очень хочется ответить, но не хочется спойлерить. Второе желание побеждает. ZirratyKat, пожалуйста.
Пост N: 304
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 16.01.12 15:41. Заголовок: Глава 12 (конец)
*** Подняв так не вовремя свалившийся стул и потирая ушибленный при падении бок, «непредвиденное осложнение» едва успело доковылять до оставленного ранее кресла, когда в гостиную вернулся Снейп.
Вот такого Снейпа Гарри знал отлично – ходячий гнев в черной мантии с черными-черными глазами и узкими-узкими губами. Брови нахмурены. Лицо бледное. Взгляд мечет молнии. Страаашно.
А на что, он, собственно, надеялся, дерзнув подслушать такой важный разговор? Какие слова оправдания приготовил? Какое объяснение рассчитывал дать? Увы, никаких. Настолько ошеломила его беседа Снейпа с Фредом, что подумать о путях отступления даже не пришло в голову. Оставалось одно – принять бой с грозно нависшим над ним противником, всем своим видом требующим объяснения.
Немного обидно, особенно учитывая, что часом ранее ему даже удалось немного поладить со Снейпом. Впрочем, словесные баталии с этим человеком были куда привычнее, чем задушевные беседы.
Опыт, накопленный за годы ученичества в Хогвартсе, не прошел даром. Желательно было опередить Снейпа: прежде чем тот обрушится на не в меру любознательного студента с обвинениями и язвительными вопросами, самому выступить инициатором объяснения.
– Я вовсе не хотел подслушивать вашу беседу, сэр. Вы не разрешили мне покидать комнату, поэтому я просто сидел и ждал.
– Почему же вы не вышли в кабинет после моего возвращения? – раздраженно спросил Снейп.
– Я хотел, честное слово. Даже к двери подошел, но… Джордж вел себя так странно, почти агрессивно. Я просто не решился прерывать ваш разговор, а потом… – Гарри замолчал и, стыдливо опустив голову, принялся разглядывать сколы и трещины на каменном полу.
– И что же вам удалось услышать, мистер Поттер?
Гарри с удивлением отметил про себя, что гневных ноток в голосе Снейпа не было. Да и глаза профессора уже смотрели иначе – скорее устало, чем сердито. Под таким взглядом невозможно было ни врать, ни изворачиваться.
– Все, – признался он, – я слышал все. Каждое ваше слово. Простите, сэр.
Снейп несколько секунд с удивлением разглядывал его, словно решая дальнейшую судьбу невольного свидетеля. Но вот, к изумлению Гарри, он кивнул, принимая извинение, опустился в то же кресло, в котором сидел час назад, и совершенно спокойно поинтересовался:
– Ну и как вам услышанное, мистер Поттер? Было интересно?
– Интересно, сэр, – со вздохом кивнул Гарри. – Я о таком и не слышал никогда.
– Ничего удивительного. Вот если бы вы росли в семье магов, то существование создающий тайной бы не было. Скорее, наоборот – вы бы слышали о них довольно часто.
– Но у меня есть друзья из магических семей. О чем мы только ни болтали ночами, но ни Невилл, ни Рон…
– Все так и должно быть. Наверняка, они оба в общих чертах осведомлены о существовании создающих, но наряду с полученной в семье информацией их научили держать язык за зубами. Дело в том, мистер Поттер, что в магических семьях не принято обсуждать эту тему.
– Но почему, сэр? – изумился Гарри. – Это же так необычно, так…
– Унизительно для семей, не имеющих возможности похвастаться родственником-создающим. Не удивляйтесь, Поттер. Волшебники, способные придумывать заклинания, являют собой живое свидетельство магической состоятельности своих семей. В нашем мире это воспринимается так же, как благословение у магглов. Появление в семье такого волшебника – это предмет неописуемой гордости его кровных родственников и предмет величайшей зависти со стороны родов, которых природа обделила этим щедрым даром. Многие чистокровные семьи готовы пойти на все, чтобы наследник родился с таким даром.
– Странно, – задумчиво произнес Гарри. – Зачем им это нужно?
– Магия, Поттер. Это высшая ценность в наших семьях. Во имя ее сохранения в жертву могут быть принесены родовые реликвии и древние артефакты, дома, земли и поместья. Даже не слишком удавшиеся отпрыски. Да-да, не смотрите на меня с таким испугом, Поттер. Все бывало – и это в том числе. А чему вы, собственно, удивляетесь? Потеряйте магию – и вы ничто и никто в нашем мире. Не спасут ни счета в Гринготтсе, ни стены родового гнезда. В любом случае вы – изгой. А вот мощный магический потенциал, напротив, открывает необозримые горизонты. Правда здесь все чаще приходится сталкиваться с одним парадоксом: при всех мечтах и чаяниях чистокровных семей о создающем, есть традиции, следование которым сводит эти мечты на нет. В первую очередь, это их стремление во что бы то ни стало защитить свою кровь, создавая брачные союзы между наследниками, состоящими в кровном родстве. Это длится уже долгие годы и постепенно привело к значительному ослаблению магического потенциала таких семей и, как следствие, отсутствию чистокровных создающих уже более ста лет.
– Так получается, все вы…
– Полукровки или магглорожденные. Мы не видим в этом ничего особенного, в то время как для древних чистокровных родов это давно уже стало и серьезной проблемой, и поводом для зависти и ненависти. В каждой такой семье из поколения в поколение передаются легенды о былом магическом могуществе их рода, о прославивших его отпрысках - создающих, об их новых заклинаниях. И мало кто из них готов мириться с тем фактом, что все это осталось в прошлом, что семьи вырождаются и появление в них сквибов куда более вероятно, чем рождение создающего.
– Но почему они так боятся перемен? Стоит ли упорствовать, если их проблемы слишком очевидны?
– Упорствуют не все. Некоторые все-таки прозревают и окончательной деградации своей семьи предпочитают «свежую» кровь: благословляют своих отпрысков на брак с полукровками. Правда, предварительно узнав всю их подноготную и убедившись в мощи их магического потенциала.
– Сэр, а ваши родители… они гордились тем, что в их семье родился создающий?
Губы Снейпа нервно дернулись, глаза блеснули недобрым огнем.
– Мне бы не хотелось, мистер Поттер, поднимать эту тему: на личности переходить не стоит. Думаю, за сегодняшний день вы и так узнали слишком многое из того, что знать было вовсе не обязательно.
– Все вышло случайно, сэр, – напомнил Гарри. – Спасибо за то, что вы мне все разъяснили.
– А вот разъяснил-то я вам далеко не все. Скорее, поведал кое-что – не более того. Сейчас же настало время для разъяснений. И главное из них касается причин моего откровения. Надеюсь, что полученные сведения должны уберечь вас от одной довольно серьезной опасности. Видите ли в чем дело, Поттер…
Гарри почувствовал тщательно маскируемое волнение Снейпа и, боясь попустить хоть слово, почти затаил дыхание.
– Факт столь длительного отсутствия в чистокровных семьях создающих и, как следствие, постепенное осознание ошибочности всех попыток замкнуться в своем обособленном мирке и создавать семьи, а потом рожать детей от дальних или не слишком дальних родственников удержал некоторых из них от поддержки идей и методов Темного Лорда. Отсутствие волшебников, обладающих даром, некоторые стали воспринимать как магическое проклятие чванливых и высокомерных чистокровных.
– Так ведь Фред же из семьи… – начал было Гарри и осекся, встретив одобрительный взгляд Снейпа. – Получается, что никакое это не проклятие?
– Вот именно, мистер Поттер. Теперь-то вы, надеюсь, понимаете, какие последствия может иметь в наше и без того непростое время информация о появлении чистокровного создающего? А поэтому тот факт, что она стала известна вам, вынуждает меня принять определенные меры.
Взгляд Снейпа не понравился Гарри точно так же, как и его слова. По спине пробежал неприятный холодок. Голос, задающий вопрос, дрогнул:
– Вы хотите стереть мне память, сэр?
В первую минуту казалось, что Снейп просто не понял прозвучавшего вопроса. А когда все-таки понял, то воззрился на Гарри, как на умалишенного.
– Стереть память? Вам? Невероятно! А позвольте узнать, мистер Поттер, как рождаются такие нелепые фантазии?
– Почему же нелепые? – переспросил Гарри и, горько усмехнувшись, признался: – Мне вообще как-то не везло на преподавателей ЗОТИ: и память пытались стереть, и к Волдеморту на блюдечке доставить, и убить. Так что меня сложно удивить, сэр.
Гарри взглянул на собеседника, пытаясь понять, как тот отреагировал на услышанное признание. Но Снейп не смотрел на своего студента. Огонь в камине в эту минуту почему-то был ему интереснее. Он заговорил спустя несколько минут. Негромко. Без какого-либо намека на иронию.
– Думаю, что в этих ваших непростых взаимоотношениях с преподавателями Защиты можно будет поставить точку. Я, мистер Поттер, студентов не убиваю. И память им не стираю. Могу лишь выразить сожаление, что из-за допущенной мной оплошности вы стали свидетелем разговора, для ваших ушей не предназначавшегося.
– Но я не ребенок, сэр! – попробовал возразить Гарри. – Я давно уже в курсе того, что происходит между взрослыми людьми. Ну... в интимном смысле...
– Ах вот как? – разыграл изумление Снейп. – Тогда почему у такого корифея в вопросах интимной жизни взрослых сейчас так блуждает взгляд и так отчаянно пылают щеки? Молчите, мистер Поттер? Конечно, вы не вчера родились и, откуда берутся дети, узнали не сегодня. И все-таки некоторые тонкости и нюансы взаимоотношений создающих… Не доросли вы еще до этой информации. Но, по всей видимости, придется смириться с тем фактом, что многое в вашей жизни происходит раньше, чем следовало бы.
– Я никому ничего не скажу. Только… мне не дает покоя один вопрос. Вы позволите, сэр?
– Только один? И какой же?
– Волдеморт… он тоже создающий?
– Ну что же, вопрос вполне ожидаемый, – отозвался Снейп. – Только вот удовлетворить ваше любопытство, мистер Поттер, увы, не получится. Способен ли Темный Лорд создавать новые заклинания, точно не знает никто. Хочется верить, что нет. Впрочем, он всегда был непревзойденным мастером неприятных сюрпризов.
Гарри поежился:
– Даже представить себе боюсь, что было бы, обладай Волдеморт таким даром. Уж он бы точно от него не отказался. Кстати, сэр, а случалось ли так, что создающий по какой-либо причине отказывался от дара? Профессор Снейп?
И что особенного было в этом вопросе? Почему-то его интерес к способностям Волдеморта удивления не вызвал – Снейп даже бровью не повел. Но стоило тому услышать последний – вполне безобидный – вопрос, и вот глядите-ка, Снейп как будто оцепенел. Смотрит в одну точку и молчит. И долго это еще будет продолжаться? И что в этой ситуации делать ему, Гарри?
– Профессор Снейп, – позвал он второй раз и, повысив голос, спросил: – Вы меня слышите, сэр?
Призыв возымел свое действие: Снейп вышел из ступора и рассеянно кивнул.
– Я отвечу на ваш вопрос, мистер Поттер, но он будет сегодня последним. Мне известен случай, когда создающий отказался принять дар и пройти инициацию.
– Он испугался? – предположил Гарри.
– Долгое время я так и думал, но все оказалось сложнее. Теперь, когда прошли годы, его решение мне уже не кажется таким опрометчивым и легкомысленным. Все, мистер Поттер, думаю, с вас довольно.
– Да, сэр, я понял. Спасибо за то, что ответили на мои вопросы.
В ответе Гарри слышалась плохо скрываемая досада: он просто сгорал от желания узнать побольше об этом загадочном маге, отказавшемся от уникального дара. Но Снейп выглядел совершенно измученным и продолжать беседу явно больше не желал. Гарри поднялся из кресла.
– Профессор Снейп, я обещаю, что никому ничего не расскажу. Даже лучшим друзьям.
– Очень на это надеюсь, мистер Поттер. Время уже позднее – возвращайтесь в свою башню. Ботинки вас дожидаются у входной двери, а мантию домовики вернут завтра утром… И вам доброй ночи.
Гарри бесшумно преодолел гостиную, отметив про себя, что взгляд Снейпа опять прикован к его розовым носкам. Тонкие губы профессора несколько раз заметно дрогнули, прежде чем изогнулись в редкую для них дугу-улыбку. Правда, эта окончательная их трансформация случилась лишь после того, как дверь за Поттером захлопнулась.
Пост N: 305
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 16.01.12 15:43. Заголовок: Конец 12-ой главы
– 12 –
Заледеневшая минутная стрелка больших хогвартских часов неторопливо приближалась к цифре «12». Еще пара кругов – и вот он, долгожданный финиш. А дальше – фанфары в честь неутомимой труженицы: двенадцать мощных ударов. Величественный звон десятков колоколов и колокольчиков, разносимых по сонной, заснеженной округе замка и бесследно исчезающих где-то в черных дебрях Запретного Леса.
Один… Два…
Джордж Уизли считает удары шепотом. Не спится сегодня ему: коварная память подбрасывает своему хозяину эпизод за эпизодом сегодняшнего, такого богатого на события, дня. Калейдоскопом несутся воспоминания…
Бледное лицо Фреда на фоне огуречных лиан. Остановившийся взгляд устремлен в одну точку. Снейп, бесцеремонно вклинившийся в ментальный диалог студента с чудо-растениями. Снова Фред, оставленный в кабинете на растерзание Снейпа. Улыбчивый Дамблдор, с цепкостью краба вытаскивавший из него все детали приключившейся истории. И опять Фред. Выбравшийся из чертогов Снейпа, чтобы окончательно добить брата вестью о том, что он согласился на все: и на принятие дара, и на инициацию. И не когда-нибудь, в необозримом будущем, а завтра. Накануне Рождества. Уму не постижимо! Он будет сидеть за праздничным столом, а Фред в это же самое время... ляжет под совершенно незнакомого мужика. Позволит тому… Тьфу, мерзость какая! И ведь если бы один раз, а то…
– Фред, – не выдержав, шепчет он лежащему без сна брату. Заложив руки за голову, тот, почти не мигая, смотри в потолок. – Слушай, еще не поздно передумать.
– Поздно, – глухо отзывается Фред. – И вот что, Джордж, пожалуйста, не мучай меня. Думаешь, так просто даются такие решения? Но я его принял и уже не отступлюсь. Не перебивай меня. Пойми, в чем-то Снейп был прав: какая-то часть внутри меня проснулась в тот миг, когда я произнес придуманное заклинание. Если бы я только мог описать тебе свое состояние за несколько минут до этого. Возможно, так действует на магглов наркотик. Я хочу и дальше создавать заклинания, Джордж. Хочу ощутить это бурление внутри, эту эйфорию, когда буквально сносит крышу…
– Да все я понимаю, брат, – не дурак, – проворчал Джордж. – И верю тебе, что это здорово. Не о том речь. Все дело в цене, Фред. Хорошо подумай, оно того стоит, а?
– Наверняка можно узнать лишь попробовав. Снейп сумел примирить меня с этой мыслью и подготовить…
– Чертов сводник, – процедил сквозь зубы Джордж. – Представляю, что он там тебе наговорил. Ты ведь из его кабинета вышел какой-то… другой. Слушай, Фред, а ты часом никакого зелья там не пил?
– Нет. Необходимые зелья Снейп даст мне утром, перед завтраком.
– Что за зелья? – насторожился Джордж.
– Ответ тебе не понравится, брат. Хотя ты ведь отлично знаешь, что мне завтра предстоит. А значит, догадаться, какие зелья я буду пить, несложно. Верно?
– Стимулирующие, что ли? – наморщив лоб, предположил Джордж.
– Глупый, – хохотнул Фред. – Зачем? Снейп обещал, что с этим проблем как раз не будет: возбудят меня со знанием дела и по полной программе. Я должен буду выпить лишь очищающее зелье. Да-да, ты не ослышался. А чего ты хотел? Мое... ну... (как бы поприличнее выразиться?) отверстие... гм... должно быть безупречно чистым. Чтобы наставника ничто не раздражало и не отвлекало. Вот так-то, брат! – Нервный, лающий смех Фреда буквально пригвоздил Джорджа к постели и лишил на время дара речи.
Мерлин великий! Что же творилось сейчас в душе его брата? В его голове? А он-то, распоследний дурак, привязался к Фреду с нотациями. В конце концов, кто дал ему право судить решения и поступки брата? И не суд тому нужен, и не критика, а понимание и поддержка.
Джордж рывком поднялся на ноги, схватил одеяло, босиком прошлепал по ледяному полу и, присев на край кровати, пробурчал:
– Подвинься.
Фред удивленно приподнялся на локте.
– А, вспомнил детство золотое? Ко мне хочешь? А не боишься? Я ведь, как теперь выяснилось, гей.
– Хорош гей, трясется как осиновый лист! – хихикнул в ответ Джордж, укладываясь рядом с братом. – Я свое одеяло приволок. Так, на всякий случай, – прыснул он и тут же заохал, получив легкий удар в бок. – Все, кончай дрожать. Продержишься как-нибудь три дня. Магия вернется, а там – посмотрим. Мы и не из таких передряг вылезали. В любом случае я с тобой.
– Спасибо, – шепотом пробормотал Фред и, повернувшись, уткнулся брату лбом в плечо. – Как родителям-то скажем? Мама ведь от меня наверняка внука ждет.
– Дамблдор обещал, что сам им все расскажет. Что же касается внука… Придется, видимо, мне отдуваться за двоих.
Близнецы от души расхохотались. С каждым новым раскатом веселого смеха уходили напряжение и тревога.
– Спи уж, производитель! И другим не мешай, – потребовал Фред. – Мне негоже завтра клевать носом. Завтра у меня слишком плотный график. После завтрака - заседание на толчке, после ланча – битва с мамой и в качестве трехдневного бонуса – секс, секс и еще раз секс.
– Как у кролика! Я тебе даже завидую. Самую малость, – прыснул Джордж, зарываясь лицом в подушку, и тут же получил еще один удар – на этот раз увесистый подзатыльник. – Все, молчу. Не боись, брат, прорвемся!
Пост N: 306
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 16.01.12 15:45. Заголовок: Глава 12 (конец)
Три… Четыре…
Не спится сегодня и Гарри Поттеру. Беспокойно вертится он в своей постели. Картины событий уходящего дня меняют друг друга в его сознании со скоростью детской карусели. И лица, лица… Сириус. Фред. Джордж. Пивз. Хагрид. Флибустьер. Снейп. И вопросы... Один сложнее другого.
Ужасно интересно, как Флибустьер собирается выяснять у него наличие анимагического дара. Может быть, существуют какие-то специальные тесты? Наверное, здорово вот так запросто взять и обернуться животным. Все равно каким: оленем, котом, собакой или даже змеей. Он бы согласился на все. Хотя нет, насекомым все-таки не хотелось бы. А лучше всего птицей! Все небо в твоем распоряжении. Солнце. Ветер. Свобода.
Гарри мечтательно закрыл глаза, представляя небесную высь и клубящиеся облака. Впрочем, удержать надолго эти недолговечные небесные создания ему так и не удалось. Одно облако вдруг устремилось вниз. По мере его приближения менялись цвет и формы: жемчужно-белый обернулся вдруг серым, который в свою очередь без боя сдал свои позиции черному. И когда до пугающей тучи осталось рукой подать, ее контуры вдруг приобрели знакомые до боли очертания… Лицо Северуса Снейпа. Оно медленно раскачивалось в воздухе, пока не сменилось веснушчатыми физиономиями близнецов Уизли. Братья подмигнули Гарри и в один голос заявили:
– Ты - сквиб, Гарри Поттер.
Они дружно захихикали и почти сразу исчезли, уступив место улыбчивому Хагриду. Тот протягивал Гарри большую тарелку, наполненную гладкими плоскими камнями, и уговаривал:
– Ты должен это съесть. Они сладкие. С изюмом и корицей. Ты обязательно должен их попробовать. Все создающие едят мои кексы. Ты же создающий, Гарри.
– Ты – легилимент. Даже не сомневайся, – уверенно заявил внезапно появившийся Флибустьер и, приобняв Гарри за плечи, заговорщицки подмигнул ему: – Хочешь пойти со мной в экспериментальную теплицу? С бой-огурцами повоюем, а?
Гарри уже было собрался ответить согласием, когда внезапно вспомнил об одном постыдном, непреодолимом препятствии:
– Не могу, – невнятно пробормотал он, – у меня же розовые носки.
– Левый – с зайчиками, а правый – с белками, – посчитал нужным уточнить вновь появившийся откуда-то Снейп. – Это потому что вы – избранный, мистер Поттер.
Гарри очень хотел похвастаться, что он еще и анимаг, но не успел: время, отпущенное визитерам-сновидениям закончилось – они разом исчезли, даруя и «избранному сквибу», и «создающему анимагу» вожделенное забытье и спокойный сон.
Пост N: 307
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 16.01.12 15:46. Заголовок: Глава 12 (конец)
Пять… Шесть…
Дамблдор, как всегда, успешно справляется сразу с несколькими занятиями. В данную минуту он заканчивает письмо, считает удары хогвартских часов, слушает болтовню по-хозяйски развалившегося в кресле Флибустьера и отвечает на его бесчисленные вопросы.
– Надеюсь, ты не собираешься просто сидеть и ждать? Надо же что-то предпринять. Найти его, если удастся. – Старик, укутанный в теплый плед, не сводил требовательного взгляда с Дамблдора. – Ты же понимаешь, что все это не шутки.
– Шутки? Судя по реакции Помони, беснующимся картинам и привидениям, не сбрасывая со счетов позеленевшие кристаллы Трелони и ее состояние, близкое к панике, нетрудно догадаться, что все случится. И произойдет это довольно скоро и в непосредственной близости к Хогвартсу.
– Вот ведь напасть-то какая, – вздохнул Флибустьер и почти испуганно спросил: – Ты в этом уверен, Альбус? Что рядом с Хогвартсом-то, а? Может, обойдется, как думаешь?
Дамблдор взглянул на гостя, как на несмышленыша, и раздраженно пожал плечами:
– Как можно быть в чем-то уверенным, когда речь идет о Нем? Я связался с директорами Шармбатона и Дурмстранга. Никаких аномалий там замечено не было, в то время как у нас – хоть ложкой хлебай. Ты прав, старина, поискать следует. Это, конечно, в том случае, если ты не поверил Николасу и его бредовой идее...
– Нет, – поспешил ответить Флибустьер. – Конечно, Он мастер на сюрпризы, но ведь не ребенок же должен отдуваться... – Старик решительно помотал головой. – Бред. Думаю, нужно погулять в этой вашей знаменитой деревне… Как ее? Хогсмид, кажется?
– Хогсмид, – подтвердил Дамблдор. – Хорошая идея. После Рождества и отправимся туда: в пабах посидим, поговорим с кем надо, к местному колдомедику заглянем.
– Вот это правильно, к нему – в первую очередь, – одобрительно закивал Флибустьер. – И какие симптомы мы ему назовем? Они ведь у всех разные. Николас тогда чуть от жара не сгорел, я чуть до смерти не зачесал сам себя – такой зуд по коже шел.
– Ну а я едва в сосульку не превратился, – вымученно хмыкнул Дамблдор и, подумав немного, назидательно заметил: – Все-таки при всех различиях симптомов имеется нечто общее: головная боль и…
– Глаза… – закончил Флибустьер, едва сдерживая дрожь. – Даже вспоминать не хочу – настолько страшно. Вот об этом и стоит спросить колдомедика: не обращался ли кто-нибудь к нему с подобными жалобами в последнее время. – Старик поднялся, стянул с себя плед и, скомкав, небрежно бросил его в оставленное кресло. – Ладно, Альбус, у тебя, небось, еще дел по горло. Не буду больше тебе надоедать, а то я смотрю, ты все никак письмо свое не закончишь. Долго-то не сиди – завтра как-никак Рождество. Веселиться будем.
– Непременно, – кивнул Дамблдор. – Завтра покажешь все, на что ты способен. Иди, набирайся сил. Доброй ночи, Жан-Фредерик.
Какое-то время он молча смотрел вслед ушедшему. По всей видимости, тому удалось воскресить не самые приятные воспоминания Дамблдора. Словно забыв о недописанном послании, он призвал с полки изящное зеркальце в позолоченной раме и теперь сидел, задумчиво разглядывая собственное отражение. Но вот морщинистые пальцы бережно погладили стеклянную поверхность и обвели по контуру отражающиеся в зазеркалье глаза. Небесно-голубые. Поблескивающие от волнения. Тревожные.
– Глаза… – задумчиво повторил он. – Прав Флибустьер: вспоминать не хочется. Если бы только можно было управлять своими воспоминаниями!
Через пару минут зеркало вернулось на свое привычное место, а перо, зажатое морщинистой рукой, легко скользило по пергаменту, выводя старинную буквенную вязь на конверте, скрепленном увесистой печатью: «Мистеру и миссис Уизли».
А еще через пять минут кабинет озарился яркой оранжевой вспышкой: Фоукс направился в Нору, выполняя поручение директора. Нет, роль посыльного не пристала этой гордой птице, и исполняла она ее крайне редко – в исключительных случаях. Сегодня именно такой случай и представился.
Пост N: 308
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 16.01.12 15:48. Заголовок: Семь… Восемь… На ст..
Семь… Восемь…
На столе раскрытая книга. «Бессмертие». Жестокая и очень жадная. Слишком мало дающая. Слишком много забирающая.
Невидимый обруч сжимает виски. То и дело волной накатывает тошнота. Слезятся глаза. Пора уже отложить это чудовище. Самое время вспомнить о слове, данном Дамблдору, и о записях Фламеля, дожидающихся своей очереди.
Где же найти силы, чтобы успеть все?
Обреченно вздохнув, Снейп захлопнул книгу и не мешкая набросил на нее белый платок. Все-таки удивительная вещь – шерсть единорога. Только ей и по силам сдержать разрушительную магию древнего фолианта.
Свечи в канделябрах затрепетали, а потом вспыхнули – ярко, в полную силу, первыми почувствовав избавление от опасной тьмы.
Снейп протянул руку к пергаменту, разложил его перед собой, но читать не смог: мешала резь в глазах да то и дело выступающие слезы. Он беспомощно откинулся на спинку рабочего кресла и, зажмурившись, решил посидеть так какое-то время, пока не вернется способность работать.
Но если глазам требовался дополнительный отдых, то память в эту минуту, напротив, поражала необыкновенной активностью. Она решила начать с главного – с Поттера.
Он предстал перед Снейпом раскрасневшимся с мороза, с лихорадочно блестящими глазами и виноватой улыбкой опоздавшего человека. Но вот видение поменялось: Поттер – уже без мантии, в свитере старательно одергивает то левую, то правую штанины в надежде хоть немного прикрыть свои дурацкие носки... Поттер, отогревающийся в кресле у камина... Поттер, сидящий на полу, перепуганный и совершенно бессильный перед атакой злобного боггарта...
Ненадолго образ мальчишки покидает сознание Снейпа, и тот видит Сириуса Блэка... Его последние минуты жизни... Его нелепый последний полет и еще более нелепую смерть...
Картина, способная вызвать дрожь даже у человека, долгие годы считавшего Блэка своим злейшим врагом. Что же тогда говорить о почти влюбленном в него шестнадцатилетнем мальчишке, которому это чудовищное зрелище являлось с завидной регулярностью?
Снейпу вновь видится жалкая фигурка на полу. Поттер, бессильный что-либо изменить... Униженный собственной слабостью... Растерявший всю свою мальчишескую браваду... А в сущности, совсем еще ребенок…
Казалось, что стоит сейчас открыть глаза, и он снова увидит Поттера. Тот будет сидеть в кресле у камина в своих розовых носках с фигурками зверюшек, заботливо вышитых Добби.
Да что же это такое? Дались ему эти носки! И этот мальчишка!
Снейп распахнул глаза и метнул взгляд к камину. Никого. Лишь потрескивают время от времени тонкие поленья, терзаемые ненасытным пламенем. Оторвавшись от спинки кресла, он вытер рукавом мантии влажные дорожки на щеках и, убедившись, что зрение постепенно восстанавливается, погрузился в чтение записей Николаса Фламеля.
Пост N: 309
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
11
Отправлено: 16.01.12 15:49. Заголовок: Глава 12 (часть 2)
Девять… Десять…
Удары часов Филч отсчитывает на рабочем месте. Руководя работой домовиков, он мысленно находится далеко от замка. Возможные изменения в его жизни и связанные с ними перспективы окончательно вскружили голову хогвартскому смотрителю.
Главное, чтобы у этих неугомонных, но таких талантливых и таких головастых умников Уизли все получилось. Да и Рождество наступает очень кстати. Уж теперь-то он точно знает, о каком подарке следует просить в этот праздник. И пусть только попробует его желание не исполниться!
Одиннацать…
Считает про себя Пивз. Еще миг – и придет его время. Как же много нужно успеть за эту короткую ночь! Навестить привидения и узнать, что они еще учудили за прошедшие сутки. Полетать в коридорах и понаблюдать за очередным переселением нарисованных магов, пастушек, русалок и пиратов. Послушать еженощное пророчество о скором и неизбежном конце всех, всего и вся в исполнении Сибиллы Трелони. Ну, и поохотиться, конечно. Если получится. Хоть на кого-нибудь.
Двенадцать!
Пивз громко взвизгнул, закрутился юлой и что было сил рванул в темный коридор.
вау! спасибо большое! мне очень нравится ваш фик, каждый раз с нетерпением жду продолжения. Спасибо за это воистинну божественное произведение!! с нетерпением жду продолжения
Пост N: 5
Зарегистрирован: 08.01.12
Откуда: Польша
Рейтинг:
0
Отправлено: 16.01.12 19:21. Заголовок: Радость.
каина эта глава полна пищи для мозгов, спасибо тебе за неё. Не удержусь таки и спрошу: Значит ли, что Гарри всё таки создающий? Не надеюсь на ответ конечно. Секреты в праве ими же и оставаться, но так любопытно, что сил моих нет. Пойду почитаю ещё раз, может на меня озарение снизойдет.
Оффтоп: Эх, я почему-то надеялся, что раз Уизли близнецы, то оба создающие. Как силуэт с двойной тенью.
Пост N: 13
Зарегистрирован: 08.01.12
Откуда: Rzeczpospolita Polska , Gdańsk
Рейтинг:
0
Фото:
Отправлено: 09.02.12 22:07. Заголовок: Извиняюсь за дубль. ..
Извиняюсь за дубль. Ноя тут на досуге всё перечитал...
Ты мне тут вещал о всяких запретных плодах. Так вот, один из таких плодов время от времени снится мне еще со школьной скамьи. Довольно. Пришло время отведать его
Это просто игра слов? Скажите мне что - да хх Мой изнурённый болезнью мозг вещает, что Тёмному Лорду снился Поттер Т,Т
Пост N: 310
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 11.02.12 00:33. Заголовок: Спасибо всем, кто чи..
Спасибо всем, кто читает и ждет продолжения. Tikki Mikk Секреты все-таки останутся секретами. До определенного времени, ибо на них, как известно, замешана основная интрига. Но предположения всегда имеют право на жизнь. Нет, создающий лишь Фред. И это внесет в дальнейшие события некоторые осложнения. )
Касаемо запретного плода... Нет, Поттер здесь не при чем. В той же сцене, но немного выше они рассуждали о гомосексуализме у магов. В мире Кристалла - это "запретный плод" для не создающих. Цитирую:
цитата:
Ты намекаешь на то, что с сексуальной ориентаций подавляющего большинства магов все нормально и запретные плоды за оградой их не манят?
Хотя с Поттером... там все тоже не так просто. Все. Молчу.
Пост N: 311
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 11.02.12 00:59. Заголовок: Глава 13 (часть 1)
Глава 13. Каникулы
– 1 –
– Еще омлета? – заботливо поинтересовался Дамблдор, с удовольствием разглядывающий проголодавшегося Гарри.
– Благодарю, сэр, – кивнул тот, осторожно перекладывая третью порцию любимого кушанья из общего блюда к себе в тарелку, и тут же продолжил процесс поглощения пищи.
– Бараньи сосиски сегодня удались. Невероятно нежные, – внес свою лепту заботы Флибустьер и, подмигнув Гарри, подкинул на его тарелку пару розовых, истекающих жиром сосисок, заметив при этом: – А соусом с тобой Гораций поделится.
Гарри, уже вонзивший было зубы в сосиску, благодарно замычал, выражая признательность и Флибустьеру, и Слагхорну за чесночный соус, и Макгонагалл, заботливо положившей на его омлет холмик тушеных овощей. Но все это будет позже – уже в конце завтрака. А вот начало едва не испортило предпраздничное настроение всем собравшимся в Большом зале.
Необычное оживление за столом было легко объяснимо.
Во-первых, в сочельник к завтраку спускались даже самые безнадежные сони. А как иначе, если уже с утра пораньше домовики выставляли на столы подлинные шедевры кулинарного искусства?
Во-вторых, малочисленная группа оставшихся на каникулы студентов, состоявшая из трех гриффиндорцев-старшекурсников, вела себя на удивление пристойно и ничем не омрачала столь любимые профессорами Хогвартса посиделки за столом в тишине и покое. Ни Гарри Поттер, ни близнецы Уизли не мешали ни неторопливым беседам, ни дружеским подтруниваниям профессоров друг над другом, ни редким дискуссиям, почти никогда не заканчивающимся установлением истины, но зато непременно – примирением спорящих сторон.
Но в это утро с Фредом и Джорджем Уизли творилось что-то неладное. Бледные и нервозные, они вели себя за столом более чем странно. На вопросы отвечали невпопад, обращенные к ним слова слушали, но не слышали. Тарелки их были заполнены до отказа, но при этом Джордж, немного поковырявшись в омлете и живописно размазав по краям тарелки паштет, отставил ее в сторону, а Фред вообще не притронулся к еде. Он лишь покорно пил то, что ему предлагали, по всей видимости, даже не отдавая отчета, что именно в себя вливает.
Взгляды, которые кидали на своих студентов профессора, выражали растерянность и недоумение. И лишь Дамблдор, казалось, не замечал ничего необычного, да Снейп предпочитал вообще не смотреть в сторону бледнолицых Уизли.
Опасаясь расспросов, Фред и Джордж первыми поднялись из-за стола. После их ухода профессора немного поспорили о возможных причинах столь необычного поведения и состояния проказников Уизли. В конечном итоге они согласились, что скорее всего это связано с каким-нибудь неудачным опытом, тем более что братья явно зачастили с визитами в экспериментальную теплицу.
Гарри явился в Большой зал удивительно вовремя – как раз после ухода Фреда и Джорджа. Накануне, нагулявшись с Флибустьером, пережив серию потрясений в кабинете у Снейпа, он проспал ужин и едва не проспал сегодняшний завтрак. Поприветствовав профессоров, Гарри уселся на свободное место за круглым «каникулярным» столом и жадно оглядел блюда с многочисленными яствами.
Размышляя над тем, с чего начать, он даже не заметил, что невольно оказался в центре всеобщего внимания. Не потому, что опоздал, а потому, что своим видом являл полную противоположность только что покинувшим зал близнецам. На щеках Гарри розовел румянец, а несколько так и не разгладившихся складочек поведали сидящим за столом о том, что молодой человек спал крепко и, вполне вероятно, видел счастливые сны. А еще было очевидно, что он поднялся совсем недавно и очень спешил: лицо его было влажным после умывания, на ресницах поблескивали жемчужины чудом сохранившихся при быстром беге капелек воды. Мантия в двух местах испачкалась мятной зубной пастой. Да и встреча всегда лохматых волос и предназначенной для них щетки, очевидно, так и не состоялась – вместо этого Гарри попытался воспользоваться влажной пятерней, но не слишком преуспел в искусстве укладки непослушных прядей.
Но именно эта его стремительность, его блестящие глаза и приветливая улыбка, этот легкий аромат мятной пасты внесли оживление в утреннюю трапезу. Всем вдруг показалось, что вместе с Гарри в Большой зал влетел легкий ветерок. И как-то разом профессора залюбовались им, заулыбались, а оценив неуемный аппетит вновь прибывшего, принялись потчевать его, подкладывая лучшие куски.
Из-за стола Гарри вывалился одним из последних. Он отлично себя чувствовал, наелся до отвала, напился сладкого какао и, преисполненный радужных надежд и готовый к великим свершениям, направился на встречу с Флибустьером.
***
– Мистер Поттер, – раздался призыв, едва Гарри вышел из Большого зала. Окликнувший его Снейп прервал свой разговор со Слагхорном. – Хотел бы напомнить нашу вчерашнюю беседу и то обещание, которое...
– Я все помню, сэр, – кивнул Гарри, чувствуя, что щеки зарделись румянцем. – И о нашей беседе, и о данном вам слове хранить молчание.
– Похвально, мистер Поттер. Но прошу воздержаться от дальнейшего перечисления достоинств вашей памяти. – Снейп многозначительно скосил глаза на стоящего рядом Слагхорна и, дождавшись едва заметного кивка Гарри, продолжил: – Я напомнил вам о нашей беседе лишь затем, чтобы передать связанную с ней просьбу директора: к полудню он ожидает гостей и был бы очень признателен, если бы вы нашли время подняться к назначенному часу в его покои. – Поймав обиженный взгляд ничего не понимающего Слагхорна, Снейп лишь пожал плечами. – Простите, Гораций, но пока не могу изложить вам суть дела. Господин директор просил…
– Ничего, ничего! – поспешил успокоить коллегу Слагхорн и тут же добродушно рассмеялся: – Когда речь заходит о Дамблдоре, нужно всегда быть готовым к тому, что рано или поздно обязательно всплывет какой-то секрет или тайна. Такой уж он человек! Может быть, мне вас оставить, чтобы вы с Гарри могли открыто обсудить…
– Спасибо, но этом нет необходимости, Гораций. Я сказал мистеру Поттеру все, о чем намеревался сказать.
– Благодарю, сэр, – отозвался Гарри. – Прошу передать профессору Дамблдору, что я непременно буду.
Гарри уже собрался было ретироваться, когда Слагхорн неожиданно выразил намерение перекинуться с ним парой дружеских реплик.
– И куда же спешит наш юный герой с утра пораньше? Или это тоже тайна?
– Нет, сэр, это как раз не тайна. Меня ждет Флиб…, – Гарри покосился на Снейпа и тут же поправился: – Профессор Роббер.
– Вот как? – изумился Слагхорн. – Что же… похвальное рвение, Гарри. Я вас отлично понимаю: история магии – довольно увлекательная наука. Неудивительно, что вы решили пожертвовать часть своего драгоценного каникулярного времени и заняться изучением давно минувших эпох.
Гарри выглядел весьма озадаченным подобной трактовкой собственного рвения. Заметив насмешливый взгляд Снейпа, он смущенно улыбнулся и вынужден был признать:
– Боюсь, разочаровать вас, сэр, но мы с профессором Роббером будем заниматься вовсе не историей. Дело в том, что вчера он случайно узнал о моем интересе к анимагии. Профессор тут же поведал мне, что сам является опытным анимагом. Мы разговорились, и он был так любезен, что предложил позаниматься со мной.
Гарри поймал на себе еще один взгляд Снейпа. Правда на этот раз в нем уже читалась весьма необычная смесь изумления, недоверия и… чего-то еще, что понять так и не удалось, поскольку Снейп поспешил отвести взор.
– Вот это сюрприз! – воскликнул тем временем Слагхорн. – Всегда мечтал перевоплощаться в какого-нибудь мягкого пушистого зверя, но, увы, ничем таким природа меня не наградила. А у вас, Гарри, есть анимагический дар?
– Профессор Роббер сказал, что такие способности – большая редкость. Учитывая же, что ими обладал мой отец, вполне возможно, что они передались и мне.
– Да-да, – закивал Слагхорн. – Совсем недавно в разговоре Альбус упоминал, что Джеймс Поттер мог обращаться в оленя. И, если я ничего не забыл, его никто этому не учил.
– Все так, профессор, мой отец овладел этим искусством сам.
Во взгляде Гарри, обращенном на профессоров, было столько гордости, что язвительному комментарию Снейпа так и не суждено было покинуть его презрительно скривившиеся губы. Слагхорн же ослепительно улыбнулся Гарри и дружески похлопал его по плечу.
– Я прекрасно помню Джеймса Поттера. Необыкновенно целеустремленный и талантливый юноша. Был… – тут же поправился старик. – Что же, не станем вас задерживать. Удачи, Гарри. Надеюсь, мы еще увидим грациозного оленя на опушке Запретного Леса?
– Мне бы тоже хотелось в это верить. Спасибо большое, сэр. И за добрые слова о моем отце – спасибо: я их слышу нечасто. Всего хорошего, профессор Снейп.
Гарри развернулся и почти бегом устремился в один из хогвартских коридоров. Глядя ему вслед, Слагхорн задумчиво произнес:
– Старый я дурак, едва до слез не довел мальчика. Все забываю, если мы с фактом гибели его родителей смирились, то для их сына это вечная и незаживающая рана. Ты ведь тоже заметил, Северус, что Гарри очень похож на своего отца?
– Чем он становится старше, тем их сходство меньше, – отозвался Снейп. – Кроме того… если, помимо Джеймса Поттера, вам удастся вспомнить и мать мальчика, то вы согласитесь, что и от нее Гарри унаследовал немало. И не только глаза. Что-то схожее проскальзывает в мимике, в манере улыбаться. Впрочем, если вы не помните ее…
– Скажешь тоже – "не помните"! – обиженно передразнил Слагхорн. – Разве можно забыть такую солнечную девочку? – Нежная улыбка осветила морщинистое лицо, задумчивый взгляд серых глаз смотрел в тот самый коридор, в который пару минут назад убежал Гарри. – А ведь ты прав, Северус, в мальчике и правда много от Лили. Лили… – произнес старик, глядя куда-то сквозь собеседника. – Лили Эванс…
Снейп хотел было поправить Слагхорна, но… передумал.
Пост N: 312
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 11.02.12 01:00. Заголовок: – 2 – Гарри удобно ..
– 2 –
Гарри удобно устроился в широком кресле и, внимательно слушая необыкновенно красноречивого сегодня Флибустьера, во все глаза разглядывал незнакомую гостиную. Старик переехал в свои новые покои совсем недавно, поэтому не только об уюте, но и об элементарном порядке говорить было рано.
Вдоль стен расположились многочисленные коробки, содержание которых вызывало у Гарри интерес ничуть не меньший, чем предмет их с Флибустьером беседы. С трудом оторвавшись от созерцания загадочных предметов, он попытался сосредоточиться на рассказе анимага. Сделано это было удивительно вовремя: закончив довольно эмоциональное вступление, Флибустьер наконец-то заговорил о самом главном – о том, как он собирается проверять у своего ученика наличие анимагического дара. Как оказалось, все не так сложно, а самое главное, много времени не займет.
– Ну что же, мой юный друг, надеюсь, я тебя не испугал? – наигранно нахмурившись, поинтересовался старик.
– Нисколько! – усмехнулся Гарри. – Скорее, раздразнили. Мне не терпится продолжить наше занятие и пройти испытание.
– Ну, раз не терпится, начнем, пожалуй. Помнится, Дамблдор рассказывал мне, что ты владеешь заклинанием Патронуса. Это так? – Внимательный взгляд голубых глаз, обращенный на ученика, выражал большое сомнение.
– Так, сэр, – кивнул Гарри, чувствуя, как от волнения часто-часто забилось сердце. – Пару лет назад дементоры вдруг стали проявлять ко мне повышенное внимание. Тогда-то наш преподаватель ЗОТИ – профессор Люпин – и научил меня этому заклинанию.
– Подожди… говоришь, пару лет назад? Это сколько же тебе тогда было?
– Тринадцать лет, сэр.
– В тринадцать лет? Заклинание Патронуса? – казалось, что от изумления, глаза старика увеличились, как минимум, в два раза. – Я должен это видеть. Немедленно.
Гарри с готовностью кивнул и потянулся к карману с волшебной палочкой. А уже через несколько мгновений серебристый олень рассекал пространство гостиной, которое было слишком мало для стремительного бега этого грациозного животного.
– Мерлин великий! Красота-то какая! – только и смог вымолвить Флибустьер, не отрывая восхищенных глаз от созданного патронуса.
Олень сделал еще несколько кругов по гостиной, приблизился к вызвавшему его хозяину и, убедившись, что помощь тому не требуется и достойных противников в комнате нет, пошел прочь, бледнея с каждым шагом, пока совсем не растворился в воздухе. И даже после этого оба волшебника молча любовались следами оленя – россыпью серебристых звездочек, медленно угасающих в воздухе.
Гарри очнулся первым. Смущенно улыбнувшись, он прошептал:
– Вот такой у меня патронус, сэр.
– Невероятно! – отозвался все еще не пришедший в себя Флибустьер. – Это в шестнадцать-то лет! Полноценный телесный патронус! Я-то боялся, что увижу лишь сноп искр или слабосветящиеся контуры неопределенного зверя. А здесь – такой красавец! Прекрасно, Гарри, просто прекрасно! А ведь прав был Дамблдор: с тобой не соскучишься!
– Это значит, что я не безнадежен?
– Это значит, что пройдет немного времени, и скорее всего в Запретном Лесу будет бегать молодой быстроногий олень. Конечно, это при том условии, что ты пройдешь еще одно испытание.
Голубые глаза старика сияли и взирали на притихшего Гарри с гордостью.
– Я готов!
– Вот и хорошо, – одобрительно кивнул Флибустьер. – Только я должен предупредить: ты можешь испытать неприятные ощущения и даже легкую боль. Как тебе такая перспектива?
– Ааа, – махнул рукой Гарри, – неприятными ощущениями и болью меня не испугаешь. Уж этого в моей жизни было предостаточно. Только я не знал, что между патронусом и анимагической формой существует такая тесная связь. Скажите сэр, а вы уверены, что я обращусь именно в оленя?
– До твоего полного и окончательного превращения быть в чем-либо уверенным нельзя. Чаще всего анимаг обретает форму своего первого телесного патронуса. Правда, время от времени случаются и исключения. Будешь ли ты иметь ту же форму, что и твой отец, сказать точно не могу, но надо же с чего-то начать. По-моему, олень – отличная форма, о которой многие анимаги могут лишь мечтать.
Гарри заметно волновался: он часто дышал и не сводил тревожного взгляда с наставника. Флибустьер, как ни странно, тоже не слишком напоминал образец спокойствия, хотя и пытался скрыть свое состояние.
– Итак, начнем. Нет-нет, положи на стол свою палочку – а то с непривычки таких дел натворишь, что придется звать специалистов из Мунго. Само заклинание тебе знакомо? Нет? Тогда повторяй: «Bestio!»
– Bb-estio, – поспешно произнес Гарри, но от волнения запнулся.
– Нет-нет. Никаких заминок и никакой спешки. Медленно и четко. Ну-ка, попробуй еще раз.
Гарри повторил именно так, как просил Флибустьер.
– Гораздо лучше, – похвалил тот. – Вижу, к испытанию ты готов. Встань-ка вот здесь, у стола, и дай хорошенько на тебя посмотреть. Пока рост средний, но ты еще вытянешься. Стройный. Гибкий. А скажи-ка мне, Гарри, хорошо ли ты представляешь себе оленя?
– Нууу, в общем, да, – с некоторой заминкой кивнул тот. – Когда я узнал про дар отца, посидел в библиотеке. Несколько дней штудировал книги про оленей. Ах, да, чуть не забыл: видел их в зоопарке. Правда, это было давно, еще в детстве, но все равно я их отлично помню. Красивые животные!
– Очень красивые! – поддержал восторг ученика Флибустьер. – Итак, с этой минуты будем считать оленя нашей конечной целью. Если твоя анимагическая форма иная, магия сама скорректирует все во время обучения. А теперь достань волшебную палочку и положи ее перед собой на стол. Нет-нет, в руки не бери. Просто положи. А теперь коснись ее правой рукой. Накрой ладонью – этого будет достаточно. Хорошо. Начнем с твоей левой руки.
– А что мы будем с ней делать, сэр? – в голосе Гарри послышалось беспокойство.
– В идеале было бы неплохо превратить ее в левую ногу оленя, – сообщил Флибустьер, едва сдерживая смех при виде потрясения на лице своего ученика. Тот, затаив дыхание, растерянно рассматривал собственную руку, для которой только что была нарисована довольно пугающая перспектива.
– Это что же, сэр, сейчас у меня на этой руке копыто вырастет?
Флибустьер все-таки не сдержался и рассмеялся, чем смутил Гарри еще больше.
– Не сердись, – наконец взяв себя в руки, попросил развеселившийся наставник. – Копыто, говоришь? Ну, это ты, парень, хватил! До копыта нам с тобой еще работать и работать. Я, конечно, понимаю твое нетерпение, но придется начать с элементарной задачи – с волосяного покрова на твоей руке. Если удастся изменить хоть что-то: цвет, жесткость, густоту, – значит, ты действительно владеешь даром отца, и мы на верном пути. А сейчас закатай рукав своего свитера… Ну и дела, – разочарованно протянул старик минуту спустя, почти с сочувствием разглядывая руку Гарри, – да ты, я гляжу, совсем безволосый.
– Ну почему же? – обиженно переспросил Гарри. – Если на свет посмотреть, то будет заметно…
– Ты еще попроси меня через лупу свою кожу рассматривать. Ну ладно, не обижайся. Я, конечно, утрирую. Пушок кое-где заметен…
Щеки Гарри вспыхнули румянцем, в груди закипал гнев.
– Вот уж не думал, что анимагами могут стать лишь волосатые. Получается, что мне в это дело и соваться бесполезно? – сердито осведомился он.
– Ну, Гарри, с тобой и правда не соскучишься, – признался Флибустьер, вытирая вновь выступившие от смеха слезы. – Но ты не прав. Мы с тобой будем работать с тем материалом, который имеем. Все. Успокойся. Воды хочешь? У тебя все получится. Верю я, верь и ты. Вот и молодец. А теперь закрой глаза. Не подглядывай. Постарайся представить сейчас шерсть оленя. Какая она?
– Ну… она теплая.
– Еще.
– Густая… Помню, что у них подшерсток есть – они даже в ледяной воде могу плыть, – наморщив лоб, перечислял Гарри, лихорадочно пытаясь вспомнить все, что читала об оленях.
– Хорошо, – похвалил Флибустьер. – А какая она на ощупь? Какого цвета? Нет-нет, не открывай глаза. Фантазируй. Представляй.
– На ощупь она, наверное, гладкая. Хотя волоски у кожи могут быть и жесткими. Цвет – различные оттенки коричневого, чаще всего серовато-бурая. Зимой оттенок может поменяться.
– Довольно, Гарри. Главное, чтобы ты все это представил. Так, словно картинку смотришь. Только не пугайся, если почувствуешь легкое покалывание на коже. Первые превращения иногда бывают немного болезненными, но со временем приходит опыт и все меняется. Впрочем, сегодня тебе это точно не грозит. А теперь снова коснись палочки рукой, но пальцами ее не трогай. Постарайся сосредоточиться на только что описанном образе оленя. Все остальное гони из головы. А сейчас попробуй представить его ногу: тонкую, изящную. Получается? Тогда чего же ты ждешь? Вперед, мальчик. Заклинание. Давай!
От волнения у Гарри дрожали руки, но он медленно досчитал до пяти и, обуздав приступ страха и удерживая в сознании облик стройной ноги оленя, заросшей коричневатой шерстью, коснулся ладонью палочки и отчетливо приказал:
Пост N: 313
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 11.02.12 01:01. Заголовок: Едва стихли звуки ма..
Едва стихли звуки магического призыва, как Гарри поморщился от неприятного ощущения на левой руке, а чуть позже даже зашипел, чувствуя рождающийся под кожей зуд. Но вот, потеряв терпение, он принялся расчесывать ее, когда от неожиданности замер и растерянно воззрился на своего наставника.
Тот, к слову, тоже был поражен увиденным не менее Гарри, наблюдая за стремительной метаморфозой его левой руки. От гладкой кожи с легким пушком осталось лишь воспоминание – сейчас же на ней пробивались жесткие шерстинки рыжевато-бурого цвета. Они распространялись по всей поверхности предоставленной для эксперимента руки: и на предплечье, и на локтевом сгибе. Минутой позже островки шерсти повели атаку и на плечо, густым браслетом обрамили запястье… Гарри, постанывающий от приступа чесотки, теперь с тревогой посматривал на правую руку, боясь, что трансформация затронет и ее. Как выяснилось несколькими минутами позже, опасения его были напрасными: наколдованный шерстяной покров строго ограничился заданными ему рамками и, заполнив выделенное пространство, тут же прекратил свой рост.
Едва все закончилось, Гарри и его наставник вздохнули с облегчением и обменялись довольно выразительными взглядами. Флибустьер схватил ученика за левое запястье и, подняв покрытую шерстью руку, принялся внимательно изучать результаты эксперимента.
– Ты позволишь, Гарри? – спросил он через пару минут и, получив от ученика «конечно, сэр», осторожно коснулся морщинистыми пальцами изучаемого «объекта»: погладил шерсть, ущипнул в нескольких местах кожу, где шерсть не выросла, очертил контуры островков, где она пробилась к свету, несколько раз несильно дернул рыжеватую поросль и, удовлетворенно хмыкнув, освободил исследованную конечность.
Как бы ни был взволнован Гарри, тем не менее, от него не укрылось изумленное выражение на лице наставника. Он смотрел на выросшую в одночасье шерсть так, словно увидел чудо из чудес. Гарри и сам не знал: радоваться ему или огорчаться. Да и Флибустьер, всегда такой словоохотливый, как назло, так не вовремя увлекся игрой в молчанку. Ждать и дальше Гарри не пожелал: он приподнял свою зудящую руку и, кивнув на ее рыжеватый покров, с сарказмом в голосе поинтересовался:
– Ну и как вам это безобразие, сэр?
Стало очевидно, что подобного вопроса Флибустьер не ожидал, а потому возмущенно переспросил:
– Безобразие?! Да ты, парень, совсем обнаглел. Известно ли тебе, что если кому-то из начинающих анимагов на первом занятии удастся хотя бы ус отрастить, то это считается великой удачей. А уж о том, чтобы изменить шерстяной покров, речь обычно идет лишь после месяца интенсивных занятий. А вот чтобы так – с первого же дня… Скажу честно, я такого еще не видел. Поздравляю, Гарри. Испытание ты прошел на «отлично».
От пережитого волнения и услышанной похвалы Гарри соображал с трудом.
– Так вы возьмете меня в ученики, сэр?
– Даже не сомневайся, – улыбнулся в ответ Флибустьер. – Кто же откажется от воспитанника с таким ярко выраженным даром анимагического перевоплощения? Прав был Дамблдор, предупреждая нас с Фламелем, что Гарри Поттер полон сюрпризов. Дай только время. Мы с тобой таких дел натворим!
– Здорово! – тут же согласился Гарри. – Я готов продолжить прямо сейчас.
Но Флибустьер не оценил порыв воспитанника.
– Нет, Гарри. Не сегодня. На первый раз более чем достаточно. Ты, я вижу, парень терпеливый, и это похвально. Но надо быть совсем слепым, чтобы не заметить, как ты морщишься и хмуришься, когда думаешь, что я тебя не вижу. Небось, болит рука-то?
– Болит совсем немного, – сознался Гарри, – а вот чешется просто ужасно.
Флибустьер понимающе захихикал и поспешил успокоить новичка-анимага:
– Чешется, говоришь? Это ничего. Это мы сейчас поправим. Finite Incantatem!
На мгновение зуд стал просто нестерпимым, а потом сразу затих. Гарри уставился на свою левую руку и, расширив от удивления глаза, наблюдал за невиданным зрелищем: появившаяся было шерсть редела и укорачивалась прямо на глазах. Большая часть «кустиков» бесследно исчезла. Собственная кожа на руке сейчас напоминала Гарри болото, жадно затягивающее в свой нанасытный зев все, что имело неосторожность ступить в трясину. Обратная трансформация заняла меньше минуты, но, как оказалось, бесследно не прошла: на предплечье осталось несколько «островков» со значительно поредевшей, но так и не исчезнувшей порослью короткой бурой шерсти. Кивнув на пострадавшую руку, Гарри с тревогой спросил:
– Сэр, а как же это? Шерсть исчезнет или…
Флибустьер, равнодушно взглянув на «островки» оленьей шерсти, успокоил Гарри:
– Поначалу так чаще всего и бывает: то когти звериные останутся, то хвост. А уж усы и шерсть бесследно почти никогда не исчезают. Да ты не беспокойся: последующие превращения все исправят. Максимум через неделю научу тебя некоторым хитростям, позволяющим избегать подобных осложнений.
– Понятно, – кивнул Гарри и, поморщившись, задал очередной вопрос: – А когда рука перестанет чесаться? Неделю я не выдержу.
– Так долго терпеть точно не придется, – успокоил Флибустьер. Еще раз задумчиво оглядев руку ученика, он виновато улыбнулся: – Честно говоря, Гарри, я уж и не помню, как это бывает в первый раз. Думаю, еще немного почешется, но несильно. Да и вообще, все это ерунда. Что значит легкий зуд в сравнении со столь ошеломляющей новостью? Ты – анимаг. Вот что главное, а ради этого можно и потерпеть. Надеюсь, ты со мной согласен?
Пост N: 314
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 11.02.12 01:03. Заголовок: Гарри ущипнул пару о..
Гарри ущипнул пару особенно назойливых «островков» и, опустив рукав свитера, со вздохом кивнул своему донельзя довольному наставнику:
– Я очень рад, сэр, что унаследовал дар своего отца.
– Рад? – недоверчиво переспросил Флибустьер. – А по виду так и не скажешь. Ну, признавайся, что тебя расстроило?
– Я не расстроен, сэр. Просто надеялся, что моя анимагическая форма – это птица. Олень, конечно, тоже здорово, но… просто я очень люблю летать… вот и подумал, что…
– Эвон, куда хватил! – изумленно воскликнул Флибустьер. – Птица! Да будет тебе известно, что волшебников, способных перевоплощаться в птиц, можно по пальцам пересчитать. Анимаги-птицы рождаются реже создающих. Так что ты, парень, не глупи. Довольствуйся тем, что есть, и благодари судьбу за такой щедрый дар.
– Конечно, сэр, – торопливо забормотал Гарри, чувствуя неловкость. – Вы не подумайте плохого. Я очень рад форме оленя. Правда. Как представлю, что мог бы стать мухой или пауком…
Несложно было догадаться, что недовольство старика вызвано отнюдь не его энтомологическими пристрастиями.
– Простите, сэр, – пряча виноватый взгляд, отозвался Гарри, – я не додумался. Вы ведь обращаетесь в насекомое, да? Я не хотел вас обидеть. Правда, не хотел.
В ответ старик неожиданно рассмеялся:
– Обидеть? Ты? Меня? Ну, уж это вряд ли. Поверь, сынок, за свою долгую жизнь я получил столько поводов для обид, что просто вынужден был обзавестись надежной броней. Найти же в ней уязвимое место очень непросто, а уж такому юному созданию, как ты, так вообще невозможно. Я всего лишь узнал об анимагических пристрастиях своего студента. Скажу честно: ничего нового я не услышал. Все юнцы, открыв в себе дар, мечтают перевоплощаться во что-то значительное, крупное, грациозное. Но вот в чем парадокс: проявив щедрость однажды, природа редко снисходит до того, чтобы выслушивать наши предпочтения и внимать капризам. Потому, видимо, оленей, львов, пантер, быстроногих борзых и мраморных догов среди анимагов встретишь нечасто.
– А птиц? – не сдавался Гарри.
– А птиц и того меньше. Подавляющее же большинство из нас – это грызуны и насекомые. Привыкнув к своей постоянной форме, они постепенно открывают массу преимуществ перед крупными и величественными красавцами. Например, я стал путешественником и мореплавателем исключительно благодаря своей анимагической форме.
– Сэр, а с моей стороны не будет дерзостью спросить, в кого вы обращаетесь?
Флибустьер едва заметно поморщился и строго заметил:
– Гарри, я же говорил тебе, что не люблю церемоний. Ну ладно еще «сэр» – став твоим профессором я вроде как должен терпеть подобное обращение. Но вот это «не будет дерзостью спросить» – уже лишнее. Хочешь задать вопрос – просто задавай. Моя анимагическая форма, конечно, не птица, но что-то от нее определенно есть. Я обращаюсь в шмеля. Большого и мохнатого.
– Здорово! – отозвался с восторгом Гарри. – А главное то, что вы можете летать. Только вот я и представить себе не мог, что шмели такие выносливые. Решиться на затяжной перелет над морем – это очень дерзко, сэр.
– Над морем? – изумленно переспросил Флибустьер. – Нет, Гарри, на этот раз ты явно переоценили мои возможности. По морям я плавал. Нет, не сам, конечно, не смотри на меня так испуганно. Выбирал лодку или судно, на которой хотелось бы прокатиться – и вперед. Если что-то не понравилось, всегда можно поменять транспортное средство. А ты говоришь – насекомые! Не обижайся, но твой олень вряд ли может рассчитывать на подобные путешествия.
– Да уж, – задумчиво протянул Гарри, – о крыльях можно только мечтать. Ну а мне остается научиться быстро-быстро бегать.
– Научишься, – уверенно заявил Флибустьер. – Олени иногда так бегают, что правильней было бы про них сказать «летают». Вижу в твоих глазах нетерпение. Небось, хочешь посмотреть, как я меняю форму?
– Еще как хочу, сэр.
– Извини, мальчик, в другой раз. Что-то нездоровится мне с утра. Голова какая-то странная, да и знобит немного. Так что давай отложим это до лучших времен. Насмотришься еще. На первый раз достаточно. Ты молодец. Давай, беги по своим делам. До завтра.
– Конечно, сэр. Но как же вы…
– А я зайду в больничное крыло. Очень мне там приглянулась ваша мадам Помфри.
– О! – протянул Гарри и понимающе кивнул. – Ну да, она… в общем…
– А ну-ка прекрати зубоскалить! – потребовал заметно порозовевший Флибустьер. – Вот молодежь пошла, а! Слово сказать нельзя – повсюду им любовь мерещится. Да, она мне понравилась. Ну, это… как профессионал.
– Ну да, – поспешно кивнул Гарри. – Как профессионал. Я так сразу и подумал. – Еле сдерживаясь, чтобы не захихикать, он пятился к выходу и уже у самого порога не удержался от пожелания: – До завтра, сэр. И удачного вам свидания… с профессионалом.
Пост N: 315
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 11.02.12 01:06. Заголовок: – 3 – Прийти в дире..
– 3 –
Прийти в директорские покои к назначенному часу так и не удалось. После занятия с Флибустьером Гарри внезапно почувствовал головную боль и прилег на диван в общей гостиной. Диван был мягким. Огонь в камине – ласковым и убаюкивающим. Тишина и покой – абсолютными. Зуд в левой руке и головная боль постепенно затихли. Глаза закрылись…
К Дамблдору Гарри постучался с опозданием в полчаса. Несколькими минутами ранее, мчась по пустынным коридорам замка, он мысленно проклинал собственную сонливость, так и не прошедшую головную боль и усилившийся зуд на левой руке.
К началу мероприятия, как и следовало ожидать, Гарри не успел: моральная подготовка мистера и миссис Уизли, а также сообщение сногсшибательной новости о явлении создающего в их многодетной семье прошли без него. Не застал он и шока потрясенных родителей: не видел вытаращенных глаз Артура, не слышал приглушенных вскриков Молли. Гарри появился в тот момент, когда обезумевшие от счастья отец и мать обнимали донельзя смущенного Фреда, а изумленный и совершенно растерянный Джордж сиротливо топтался поодаль, не понимая ни того, что происходит, ни того, как самому вести себя в подобной ситуации.
Появление Гарри не осталось незамеченным: Дамблдор ласково кивнул ему, приглашая пройти в гостиную; Джордж удивленно вскинул брови, а Снейп метнул в вошедшего сердитый взгляд, затем выразительно посмотрел на каминные часы и вновь уставился на Гарри, безмолвно возмущаясь получасовым опозданием. Извиниться за задержку не удалось: помешал Артур Уизли.
– Гарри! – просиял он. – Тебе уже все известно, да? Про нашего Фреда?
– Да, сэр. Я узнал об этом вчера… Случайно, – добавил Гарри и боязливо покосился в сторону Снейпа.
– Ну… – взгляд Артура выражал смесь радости и недоумения. – Ты так и будешь топтаться у двери? Или все-таки пожмешь руку счастливому отцу создающего?
Гарри быстро пересек гостиную и уже через пару мгновений морщился от крепкого ответного рукопожатия мистера Уизли. А еще через пару секунд он был заключен в цепкие объятия Молли Уизли. Прижав к себе Гарри, она горячо зашептала ему в ухо:
– Ты хоть понимаешь, что произошло, дорогой? Радость-то какая! Создающий! Наш Фред! Разве мы могли мечтать о таком?! А наш дорогой мальчик взял да и приготовил всем сюрприз.
В той круговерти, которая началась дальше, спокойно чувствовал себя лишь Снейп. Казалось, он заранее знал, как все будет, и ничему не удивлялся. Близнецы выглядели уже гораздо менее напряженными, но было заметно, что о подобной реакции родителей они и думать не могли.
– А я-то боялся, что опозорил семью, – признался шепотом Фред. – Боялся, что заставлю маму плакать.
– Ты и заставил, – хихикнул в ответ Гарри, – только от радости. Кстати, я ведь тебя еще не поздравил. Давай пять!
– Любопытно, а как ты узнал об этом? – Пожимая Гарри руку, Фред подозрительно прищурился. – Не припомню, чтобы я тебе об этом рассказывал. Да и Джордж болтливостью не отличается. Тогда кто открыл тебе столь пикантную новость?
– Все вышло случайно, – уклончиво ответил Гарри и кивнул подошедшему к ним Джорджу: – И тебя тоже, наверное, нужно поздравить?
– Естественно. Я как-никак родственник главному виновнику торжества. Честно сказать, даже подумать не мог о подобной реакции родителей. Они совершенно спокойно восприняли тот факт, что моему брату предстоит сегодня…
– Джордж! – одновременно зашипели на него Гарри и Фред.
– Да вы дослушайте сначала, – хихикнул тот в ответ. – Я хотел сказать лишь, что моему брату сегодня предстоит пройти инициацию.
– Ох уж эта инициация, – вздохнул Фред. Столько тревоги и отчаяния было в этом вздохе, что Гарри внезапно захотелось увести его из кабинета и избавить от каких-либо обрядов и посвящений. Но Фред уже взял себя в руки и, разглядывая родителей, оживленно болтающих с Дамблдором, прошептал: – Похоже, гроза миновала.
– Какая гроза, брат? – изумленно переспросил Джордж. – Взгляни на мать с отцом. Оба светятся ярче солнца. Я совершенно ничего не понимаю. Кстати, Гарри, а почему у тебя такая кислая физиономия?
– Я тоже это заметил, – поддакнул Фред. – Что у тебя с левой рукой?
– Да так… – Гарри неопределенно пожал плечами. – Издержки магического эксперимента.
Лучшего объяснения для Фреда и Джорджа Уизли невозможно было и придумать! Им ли, этим неугомонным шутникам и дерзким изобретателям, не знать, что такое раны, порезы, волдыри, сыпь и ожоги, когда что-то во время опыта идет не так? А потому оба, не задавая больше ненужных вопросов, понимающе кивнули и наградили поврежденную конечность приятеля уважительными взглядами.
А рука Гарри тем временем зудела все назойливей. Легкие поглаживания, которые он мог себе позволить, чтобы не привлекать внимания, уже почти не помогали. Отчаянно хотелось покинуть эту многолюдную гостиную, забиться в какой-нибудь закуток и от души поцарапать пятна с оленьей шерстью. Увы, мечтам его суждено было осуществиться нескоро.
Когда стихла первая лавина восторженных эмоций мистера и миссис Уизли, наступил торжественный момент, ради которого все и собрались в гостях у Дамблдора.
Стиснув зубы, Гарри приказал себе терпеть. Он лишь незаметно сунул правую руку под левый рукав мантии и, медленно путешествуя от одного «островка» к другому, гладил их, едва сдерживая стон. Кроме того, периодически напоминала о себе и головная боль. Неудивительно, что все происходящее в кабинете он воспринимал фрагментарно.
Вот Снейп и Молли с Артуром Уизли торжественно заняли места в «зрительном зале». Фред, ужасно смущенный и очень бледный, вышел на середину гостиной. Джордж занял место справа от него, Гарри попросили встать слева. Правда теперь, оказавшись у всех на виду, он вынужден был лишить зудящие пятна спасительного поглаживания.
Опустив обе руки, Гарри приказал себе терпеть и постарался сосредоточиться на происходящем действе. Тщетно. Сконцентрировать внимание никак не удавалось – его растерянный взгляд бесцельно блуждал по комнате, едва задерживаясь на лицах сидящих, на мебели и бесчисленных загадочных безделушках на стеллажах и полках. Действия директора почему-то жутко раздражали и казались совершенно бессмысленными. Вот старик взял в руки потрепанную книгу и принялся что-то читать.
Медленно. Невыносимо медленно. Да он так и до утра не закончит! Артур Уизли... Как он смотрит на Фреда! Только бы не лопнул от гордости. Миссис Уизли… В кулаке зажат носовой платок. И, конечно же, слезы. Ох, женщины! Горюют – слезы, радуются – слезы. Вот если бы они обладали даром феникса излечивать раны! А так… пустая трата жидкости. Кстати, феникс… Интересно, могли ли его слезы хоть как-то унять этот чертов зуд… А Джордж между прочим уже замучил кашлем. Вот опять. В горле у него першит от волнения, что ли? Или простудился?
Внезапно Джордж подтолкнул Гарри плечом и кивнул на свою правую руку. Вытянув ее вперед, он поддерживал левую руку своего брата. Гарри понял, что от него требуется, и сразу же вытянул свою ноющую руку. Любое прикосновение к ней сейчас воспринималось как пытка, поэтому ладонь Фреда он удерживал из последних сил.
Пост N: 316
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 11.02.12 01:10. Заголовок: Гарри попытался вник..
Гарри попытался вникнуть в торжественную речь Дамблдора, но запомнил лишь тот момент, когда директор призвал Фреда произнести заклинание «принимающего дар». Ладони создающего были мокрыми от волнения. На мгновение он пожал руки своих помощников, и почти сразу в комнате зазвучали незнакомые слова. Гарри с удивлением смотрел на бледного Фреда. Его заклинание не было похоже на те короткие приказы-просьбы, которыми обычно пользовались маги. Вроде бы это была все та же латынь, но с незнакомыми вкраплениями-заимствованиями из какого-то другого языка. Смысла Гарри не понял, да и манера чтения была немного странной – на распев, «с завыванием». Первые два слова дались создающему с большим трудом, но потом он совладал и с нервами, и с голосом и продолжил уверенно и спокойно.
Едва затихло последнее слово загадочного заклинания, как в абсолютной тишине раздался громкий всхлип Молли Уизли, за которым последовал успокаивающий шепот Артура. Снейп, вытянув шею, с интересом наблюдал за создающим, очевидно, ожидая последствий произведенного обряда.
Прошло не менее минуты, прежде чем заклинание возымело эффект. Фред вдруг ойкнул, а его ладони, покоящиеся на руках помощников, стали излучать вначале едва заметное, но постепенно усиливающееся тепло. Ощущения были настолько приятными, что все трое и не подумали разрывать контакт, как вдруг что-то кольнуло ладони, словно ударило разрядом тока. И создающий, и его помощники отдернули руки и с испугом воззрились на Дамблдора. Тот же в ответ успокаивающе улыбнулся и принялся объяснять причину загадочного явления:
– Обряд прошел превосходно, и дар передан. Об этом свидетельствует магический всплеск, который вы все трое и ощутили. Мои поздравления Фреду и членам его замечательной семьи. Остается только пожелать, чтобы инициация прошла удачно и к нашему юному создающему вернулась магия. Хочется также верить, что в дальнейшем полученный дар послужит для благих целей и созданные Фредом заклинания принесут в наш мир исключительно добро.
– Спасибо, сэр, – отозвался вновь побледневший Фред. – Ему уже не удавалось справляться с нервами: улыбка то и дело подрагивающих губ казалась натянутой и неискренней. – Я постараюсь не разочаровать вас и…
– …и весь волшебный мир, Фред. Да-да, мой дорогой. Твой дар очень важен, так что учись мыслить такими вот категориями. Ну что же? – Дамблдор окинул взором собравшихся, перевел взгляд на каминную полку, чуть дольше задержав его на прозрачном стеклянном шаре. Тот лежал на мягкой ярко-красной салфетке и поблескивал, отражая пламя свечи. – Все готово к завершению обряда, мой дорогой. Портключ ждет тебя. А сейчас мы ненадолго оставим вашу семью. Думаю, вам есть, что обсудить наедине. Удачи, мой мальчик. Артур, Молли, я хотел бы поговорить с вами, когда все закончится. Джордж, не переживай: Фред вернется так быстро, что ты и соскучиться не успеешь.
Кивнув семейству Уизли, Дамблдор подхватил под локоть Гарри и направился из гостиной в кабинет. Следом за ними вышел и Снейп, плотно прикрыв за собой дверь. По просьбе директора Гарри занял одно из кресел. Сделал он это явно неохотно, поскольку очень надеялся улизнуть из покоев Дамблдора сразу после обряда. Вместо этого он вынужден был остаться, чтобы выслушать очередную речь директора.
– Гарри, спасибо за то, что откликнулся. Для этого обряда необходимо два мага-помощника. Как тебе уже известно, мы с профессором Снейпом на эту роль не годились, родители – тоже. Так что вы с Джорджем очень помогли. Знаю, что ты уже предупрежден, и все-таки считаю своим долгом напомнить: некоторое время новость о даре Фреда необходимо держать в тайне. Это очень важно, мой дорогой.
– Да, сэр, конечно, – пробормотал Гарри, испытывая странное волнение. – Можете не сомневаться: от меня никто ничего не узнает. Даже Рон с Гермионой.
– Мы и не сомневаемся в тебе, – кивнул Дамблдор. – Только вот хранить тайну всегда непросто, а уж от лучших друзей сложней вдвойне. Но мы с профессором Снейпом верим в тебя. Верно, Северус?
Снейп в ответ промычал что-то нечленораздельное и отвернулся к окну. Гарри тем временем незаметно потер ноющей рукой о подлокотник кресла, с нетерпением ожидая минуты, когда ему будет позволено вернуться в башню. Но Дамблдор не спешил. Он какое-то время вглядывался в лицо Гарри, а затем поинтересовался:
– Как ты вообще? Не очень скучаешь? Выглядишь что-то неважно. Ты случайно не приболел?
– Я в порядке, сэр. Просто не выспался и немного устал.
Дамблдор как-то странно хмыкнул и поинтересовался:
– Это Флибустьер тебе спать не дает? Он у нас ранняя пташка, встает на заре. Я видел пару раз, как вы с ним прогуливались вокруг замка.
Гарри улыбнулся и кивнул:
– Все так, сэр. Показываю вашему другу местные достопримечательности.
– О да, мой друг – очень любознательный человек. Но будь с ним поосторожней: Флибустьер в своей неутолимой жажде открытий иногда теряет голову.
Снейп, расположившийся у камина, выразительно кашлянул с явным намерением что-то добавить, но в последний момент передумал. Гарри не сомневался, что тот едва не поведал директору новость об их с Флибустьером занятиях анимагией, но по каким-то неведомым причинам вдруг решил промолчать. «Вот и отлично», – подумал Гарри, а вслух сказал:
– Мне очень интересно общаться с мистером Роббером, сэр. Он столько всего повидал в своей жизни, столько знает и умеет! А как он рассказывает – заслушаешься.
– Полностью с тобой согласен: в этом искусстве равных Флибустьеру почти нет. Ну что же… я очень рад, что вы поладили. – Дамблдор прищурил глаза и таинственно подмигнул Гарри. – Признаюсь, что Флибустьер тоже в полном восторге от своего нового студента. Но это секрет, и ты меня, пожалуйста, не выдавай.
– Конечно, сэр, – весело отозвался Гарри.
Воспользовавшись тем, что Дамблдор на время переключил свое внимание на Снейпа, Гарри проделал уже знакомую работу: залез правой рукой в левый рукав мантии, ущипнул зудящую кожу в нескольких местах и, еле сдерживая стон, вернул обе руки на подлокотник кресла. Все это было проделано молниеносно и совершенно незаметно, как ему показалось.
Но… ему это лишь показалось, потому что очень сложно было скрыть что-либо от пронзительного взгляда черных глаз. И особенно сложно сделать это, когда их обладатель, лишенный в данную минуту необходимости говорить, но отнюдь не лишенный возможности наблюдать, давно уже был заинтригован более чем странными движениями своего студента. Это осторожное наблюдение продолжалось до того мгновения, пока Гарри не покинул кабинет.
Едва закрыв за собой дверь, тот, не разбирая ступеней, скатился с лестницы и опрометью кинулся по длинному коридору в поисках уединенной ниши, где можно было бы, не опасаясь неожиданных свидетелей, начать полномасштабные боевые действия против измучившей его чесотки.
Такая ниша вскоре нашлась. Засучив левый рукав мантии, Гарри несколько мгновений рассматривал свою покрасневшую кожу. Но вот, собравшись с духом, он занес над чужеродными островками свое грозное оружие – пять готовых к бою ногтей, и – битва началась.
А в это время в кабинете директора Фред еще раз испуганно окинул взором родителей, брата и профессоров, затем кивнул им головой на прощание и крепко сжал в руке стеклянный шар. Тот вдруг стремительно начал менять цвет, затем выпустил на волю стайку разноцветных мотыльков и ярко вспыхнул.
В тот же миг создающий исчез, словно его и не было в этой комнате.
Пост N: 19
Info: Главное для ищущего - не потеряться...
Зарегистрирован: 26.04.09
Откуда: И целого мира мало..
Рейтинг:
0
Отправлено: 29.02.12 17:09. Заголовок: Уж не той ли странно..
Уж не той ли странной природы зуд, что и жар Фламеля, озноб Дамблдора и всё тот же зуд, но у Флибустьера? Ай-вэ, с каким же нетерпением я жду проды! Поймала себя на том, что жду не столько развития сюжета, сколько новых сопутствующих деталей и то, как они преподносятся. ) P.S. А долго ждать? Кстати, может так мало комментов, потому что в заголовке темы дата прошлого обновления? Я чего переживаю, вдруг музу автора гнетёт отсутствие фидбэка. Я сама совершенно случайно зашла-люблю перечитывать..)
SvetaR Tikki Mikk нинада бояться. Скоро многое прояснится. Дождитесь конца главы. Lapule44ka И вам спасибо за внимание. ) Звездна Нет, природа зуда и жаров-ознобов разная. Продолжение пишется. Шапку поправила. Спасибо. Что же до отсутствия фидбэка... муторное это дело - дожидаться продолжения макси-фика от автора, который не может порадовать скоростью или регулярностью. Так что я отлично понимаю тех, кто решил подождать конца. )
Пост N: 16
Зарегистрирован: 08.01.12
Откуда: Gdańsk
Рейтинг:
0
Фото:
Отправлено: 03.03.12 23:33. Заголовок: мау
каина нет, просто памятуя о моём воображении, я лучше промолчу, а то опять Лорд в виденях не о том грезить будет Но мыслей много, а завал в реале не даёт спокойно перечитать и обмозговать - так что глотаю информацию махом. Главу ждём :3 И совсем обнаглев - А долго ждать? :3
Пост N: 2
Зарегистрирован: 21.03.12
Откуда: Россия, Москва
Рейтинг:
0
Отправлено: 22.03.12 13:31. Заголовок: Собераю фик по кусоч..
Собераю фик по кусочкам. Так выходит, что к выходу новой проды уже забывается о чём было до :( Всё же с нетерпением жду проду. Мне не очень трудно прочитать всё заново (даже интересно). Автор, хорошего вам настроения и доброй музы)
Отправлено: 30.11.12 00:50. Заголовок: Автооор , АУ! Вы т..
Автооор , АУ! Вы там про нас читающих не забыли?! Мы смертные, уже тут все жданики съели , а проды всё нет и нет. Уж будте столь любезны, поторопитесь с продолжением.
Отыскать орхидеи в канун Рождества оказалось очень непросто. Цветочная лавка в Хогсмиде неприятно поражала посетителей скудостью ассортимента и раздражительностью уставшего сверх всякой меры хозяина. Его высказанное сквозь зубы предложение – заменить требуемые, но отсутствующие в данный момент цветы подмороженными тюльпанами неопределенного цвета – особого энтузиазма у Снейпа не вызвало. Тот четко уяснил, что миссис Пернелла Фламель любит орхидеи и заменять их какими бы то ни было другими цветами не стоило – особенно тем, кто намеривался расположить к себе эту женщину-долгожительницу. Судя же по интенсивности поиска, развернутого Снейпом, догадаться о его намерениях по отношению к супруге великого алхимика было несложно. Сложно было лишь одно – достать в канун Рождества орхидеи.
Спасла, как всегда, Косая аллея, в которой, как известно, можно отыскать все… И всегда. Если, конечно, постараться.
О том, что Снейп не преминул это сделать, свидетельствовал внушительный сверток в его руке. Там, в недрах бесчисленных бумажных покровов, подобно заботливо запеленатому младенцу, покоился один из редчайших отпрысков семейства орхидей. По словам очаровательной и вечно юной цветочницы Виолетты, новый хозяин южноамериканской гостьи еще намучается с нею. Впрочем, во время своего умопомрачительного цветения красавица-орхидея окупит все чаяния и заботы о ней.
Портключ, полученный из рук Фламеля, сработал четко: Снейп едва успел прижать к груди сверток с цветком, как его тут же завертело и втянуло в магический омут. Но за минуту до финиша стремительная круговерть внезапно изменила интенсивность вращения, затем вообще замедлила и таким образом обеспечила вверенной ей человеческой фигуре весьма комфортное приземление. Так Снейпу посчастливилось впервые испытать на себе действие портключа мистера Николаса Фламеля и убедиться в том, что старик не случайно слыл непревзойденным мастером в их изготовлении.
Окинув придирчивым взором свою драгоценную ношу и убедившись, что столь стремительное перемещение урона ей не причинило, Снейп наконец огляделся и… негромко выругался.
Он очутился посреди заснеженного поля. Высокие холмы, обступившие его по периметру, утопали в заросли хвойных лесов. Ни людей, ни домов, ни каких-либо прочих строений или малейших признаков цивилизации – ничего. Впрочем, насчет последнего Снейп ошибся – при том условии, конечно, если торчащую из глубокого снега резную калитку – когда-то, видимо, оригинальную и изящную, а сейчас ржавую, заброшенную и совершенно одинокую – можно было бы отнести к упомянутым выше признакам. Нелепая и абсолютно ненужная дверца в этом царстве снежной пустыни и тишины…
Такого Снейп уж точно не ожидал и впервые усомнился в качестве выданного ему накануне портключа. Если к приземлению никаких претензий не было, то заданные координаты перемещения сейчас вызывали недоумение, стремительными темпами приближающееся к возмущению и гневу.
Растерянно потоптавшись на месте, он вдруг решительно направился к ржавой калитке. Ноги тонули в снегу, дыхание сбилось. Приблизившись к цели, Снейп еще раз оглядел странную дверцу, неизвестно куда ведущую. Осторожно коснувшись ее причудливо изогнутой ручки, он быстро провел по ней рукой, освобождая металл от снега, как вдруг…
Что случилось дальше, Снейп толком и не понял. Через пару мгновений после опрометчивого прикосновения он почувствовал, как в глазах потемнело, а рука намертво прилипла к металлу. Сознание прояснилось не сразу, а когда все-таки прояснилось, Снейп с большим удивлением понял, что уже какое-то время беседует с ржавой калиткой и к этой минуте успел открыть ей и свое имя, и цель визита. Затем не в меру распоясавшийся язык перечислил любознательной решетке увлечения своего хозяина и назвал место его работы.
Едва прозвучало слово «Хогвартс», как в то же мгновение словесный поток визитера прекратился столь же необъяснимо-загадочным способом, каким и начался, а коварная ручка освободила плененную ладонь. Калитка издала омерзительный скрежет и, легко подминая под себя снег, широко распахнулась перед окончательно сбитым с толку гостем. Снейп еще немного помедлил, а потом пожал плечами и шагнул вперед.
Если бы он с рождения не был волшебником, если бы, напротив, слыл величайшим скептиком и нигилистом по части наличия-отсутствия в нашей жизни загадок и чудес, то произошедшей далее метаморфозы вполне хватило бы, чтобы он в одночасье излечился от своих сомнений, чтобы поверил в существование и волшебства, и магов, и много еще кого и чего. Да и могло ли быть иначе, если пустынное поле за калиткой, как оказалось, вовсе не было пустынным. Да и полем тоже не было.
По велению какой-то виртуозной магии из-под снега поднимались десятки… сотни деревьев. Их бесчисленные ветви, припорошенные снегом, сплелись в затейливое кружево. Подобное хитросплетение почему-то не выглядело хаотичным. Напротив, оно казалось подобием ширмы, за которой скрывалось… Что именно скрывали ветки деревьев, Снейп узнал через несколько минут, когда прямо из воздуха таинственно материализовался дом-замок и застыл в сказочном обрамлении белых кружев из гибких веток.
То ли из-за этого рождественского убранства, то ли из-за отсутствия острых шпилей и коварных бойниц, но замок не выглядел грозным. Величественным – да. Древним – конечно. Надежным – несомненно. Но грозным – ни в коей мере. Точно так же, как и его хозяин-долгожитель, который в эту самую минуту показался на пороге распахнутой двери. На сутулые плечи старика был небрежно накинут меховой полушубок.
– А я вас, признаться, заждался, Северус. Впрочем, мне ли не знать того, что вырваться из цепких рук Альбуса очень непросто. Ну, не стойте на холоде. Входите поскорее. Добро пожаловать в мою скромную обитель.
– Скромную обитель? – переспросил Снейп, пожимая руку хозяину дома. – На подобный эпитет ваше жилище не тянет, Николас. Потрясающий замок. А уж охранные чары…
– Еще как. Такого я точно нигде не видел. Да и не слышал, если быть до конца честным.
– Что же… не скрою, очень этому рад, тем более мне известно, как непросто вас чем-либо удивить, Северус. Вы же знаете, сколько лет я хожу по этой земле. Надеюсь, вы не думали, что старик Фламель ограничится банальным «Фиделиусом»? Нет уж. Здесь, мой друг, переплетено такое количество охранных чар, что вашему Хогвартсу и не снилось. Поверьте, вы видели лишь малую часть.
Снейп удивленно приподнял бровь, но спорить не стал. Отдав услужливому домовику свою мантию, он внимательно оглядел просторный холл, прежде чем поинтересовался у Фламеля:
– В этом доме хранится что-то секретное или ценное? Настолько ценное, что требует подобной защиты?
– Конечно, Северус. Ну сам посуди, стал бы я затевать и изобретать все эти охранные чары, если бы в доме не хранилось величайшее сокровище?
– Думаю, что нет, – покачал головой Снейп.
– Правильно думаете.
– А могу ли я узнать, о чем мы говорим, Николас?
– Конечно, Северус. Только не "о чем", а "о ком". Мы говорим о моей супруге. В этом замке живет моя Пернелла.
Снейп автоматически кивнул, словно и не сомневался в услышанном. Правда была одна сложность: он не только сомневался в ответе старика – он даже не предполагал ничего подобного. Как тут не вспомнить намеки Дамблдора об особых и довольно необычных отношениях супругов-долгожителей? И как не отругать самого себя за то, что пропустил эту информацию мимо ушей и поленился уточнить, узнать подробнее. Ну что же… придется во всем разбираться самому.
Тем временем Фламель, рассматривая сверток в руках гостя, поинтересовался:
Пост N: 320
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 08.02.13 23:46. Заголовок: *** Приняв из рук го..
*** Приняв из рук гостя сверток, миссис Фламель пробормотала слова благодарности, водрузила его на изящный резной столик и тут же принялась заботливо ворковать с подарком, словно в бумажной обертке покоилось разумное существо.
– И кто же у нас там скрывается? Ого, как тебя заботливо упаковали. Так, снимем еще один слой. И еще. Уж не знаю, кто ты, но подозреваю, что какая-то неженка и капризуля. А иначе зачем бы тебе понадобилось столько одежд? Все-все, последний слой. Вот так. Ну что же, добро пожаловать.
Любуясь разрумянившейся от предвкушения старушкой, Снейп сдержанно улыбнулся и негромко заметил:
– Это орхидея, миссис Фламель.
Ответа не последовало. Хозяйка дома завороженно смотрела на цветок и, казалось, была не в силах произнести ни слова.
– Пернелла, – окликнул ее забеспокоившийся супруг, – ты в порядке, дорогая?
– Я? В порядке? – растерянно пробормотала старушка. Глаза ее, обращенные на мужа, странно поблескивали. – Разумеется, я в порядке, дорогой. Я всегда в порядке. – В этот миг миссис Фламель посмотрела на Снейпа, и тот с изумлением увидел слезы в ее глазах. – А вот вы, молодой человек, меня удивили. Приятно удивили. «Это орхидея», – передразнила она гостя. – Ваша скромность, мой дорогой, не может не удивлять. Назвать подобным образом такую красавицу – это почти оскорбить ее. А она – создание гордое. Очень гордое.
Ошеломленный Снейп непонимающе уставился на свой подарок. Розетка темно-зеленых листьев и четыре крепких изогнутых цветоноса, усыпанных набухшими бутонами. Лишь один из них, самый нижний, распахнувшись, уже явил миру свои нежные, цвета слоновой кости лепестки. Орхидея как орхидея.
– И что же это за цветок? – поинтересовался Фламель, склонившись над загадочным растением.
Старушка вдруг вновь заволновалась, забубнила что-то себе под нос, аккуратно поворачивая свой подарок. Несколько раз она поднимала ладони к раскрывшимся бутонам, словно считывала какую-то секретную, одной лишь ей ведомую информацию. С каждым новым действием удивление ее лишь росло. Наконец, словно утомившись над решением непосильной задачи, она вздохнула и признала свое поражение. Правда, временное.
– Пока я уверена лишь в одном: у этого растения есть свое имя. Я должна очень постараться и назвать его без ошибок и искажений. Тогда она останется в этом доме и принесет немало радости его хозяевам. В противном случае… впрочем, об этом я даже говорить не желаю. Как гостеприимной хозяйке мне следовало бы накормить гостя с дороги и развлечь его содержательной беседой. Но, буду с вами откровенна, мистер Снейп, все мои мысли сейчас крутятся вокруг вашего подарка. Да и вы, по признанию моего супруга, явились сюда отнюдь не для того, чтобы отведать пудинга. А посему оставлю-ка я вас на какое-то время наедине. Уверена, что скучать вы друг другу не дадите.
– Все в порядке, миссис Фламель, – заверил ее отчего-то смутившийся гость. – Я очень рад, что мой подарок вас порадовал. Признаюсь, что не люблю доставлять хозяевам лишних хлопот. Ваш супруг пригласил меня поработать в своей лаборатории.
– И смею вас заверить, мистер Снейп, что к этой работе он подготовился основательно: все утро домовики гоняли в лаборатории пыль и натирали до блеска бесчисленные склянки. Прошу вас лишь не слишком увлекаться. Напомню, что сегодня сочельник, а это значит…
– Это значит, – отозвался улыбающийся Фламель, – что через пару часиков нас с вами, Северус, ожидает праздничный обед.
– Вот тогда и познакомимся поближе.
Старушка улыбнулась Снейпу, подхватила цветок и направилась к двери. Мужчины какое-то время смотрели ей вслед. Наконец Фламель признался гостю:
– Не знаю, где вы откопали этот цветок, Северус, но он почти свел с ума мою супругу. Давно я не видел ее настолько увлеченной. Ну да ладно, теперь ей есть чем заняться, да и нем пора за работу. Прошу вас.
Покидая вслед за хозяином гостиную, Снейп недоумевал, кому же в голову пришла идея выкрасить стены комнаты грязно-серым цветом. Чуть позже выяснилось, что хозяева явно ему симпатизировали: все комнаты, какие удалось разглядеть по дороге в лабораторию, все коридоры и лестничные пролеты были неизменно окрашены серым. «Более чем странно, – подумал Снейп. – Впрочем, о вкусах не спорят».
Пост N: 321
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 08.02.13 23:47. Заголовок: Но все его мысли об ..
Но все его мысли об интерьерных странностях этого дома-замка исчезли в тот миг, когда алхимики переступили порог лаборатории. Да и могло ли быть иначе при виде такого богатства?
Снейп какое-время изумленно озирался на высоченные стеллажи, сплошь заставленные бесчисленными емкостями самых причудливых форм и разнообразных цветов. На какое-то время ошеломленный гость почувствовал себя первооткрывателем загадочной пещеры, полной драгоценных камней и самоцветов. Потрясенный увиденным, Снейп топтался в самом центре рабочей залы, то и дело оглядываясь по сторонам и безуспешно пытаясь сосредоточиться.
За свою жизнь Снейп повидал немало лабораторий, по праву гордился он и той, которую удалось устроить и организовать в Хогвартсе. Но все это буквально меркло при виде лаборатории легендарного долгожителя. Прекрасно оснащенная и организованная. Всегда готовая к любым испытаниям и самым смелым, самым дерзким экспериментам. Удивительное место. Настоящее алхимическое царство.
А тем временем хозяин лаборатории удобно устроился в рабочем кресле, предоставив гостю возможность самостоятельно исследовать свое любимое детище. Реакция хогвартского зельевара очень льстила старику. От людей, менее сведущих в искусстве приготовления зелий и эликсиров, Фламель давно уже привык слышать потрясенные вздохи и восторженные восклицания. Реакция же этого, хоть и немного странного, но необыкновенно талантливого молодого человека значительно отличалась: он онемел.
Когда к Снейпу вернулась способность двигаться, он принялся осторожно перемещаться вдоль бесчисленных полок, жадно всматриваясь в бутыли и емкость, прищуриваясь, читал надписи на стекляшках. Морща лоб, пытался постичь логику хозяина лаборатории и понять принцип расстановки бесчисленных ингредиентов.
Шаг за шагом, стеллаж за стеллажом… И вот уже царство разноцветных флаконов сменилось другим: сверху свисали сотни причудливых веников, составленных из веток и стеблей самых разнообразных трав, цветов и кустарников.
Какое-то время Снейп наслаждался их удивительным ароматом. Он то и дело довольно кивал головой, узнавая засушенные растения, как вдруг застыл на месте. Наморщив лоб, он всматривался в группу свисающих веников и, жадно принюхиваясь, пытался опознать составляющие их травы, но тщетно.
– Сдаюсь, – признался Снейп, растирая в ладони листок очень душистого, но совершенно незнакомого растения.
– Ничего удивительного, – рассмеялся Фламель, очевидно, очень довольный замешательством коллеги. – Эта трава – уникальный гость из далекой Азии.
– Магическая селекция? – уточнил Снейп.
– Совершенно верно. Трава, в назапамятные времена выведенная азиатскими гербологами исключительно для нужд магокосметики. Я долго готовил для Пернеллы крема с добавлением этой азиатской травки, пока не пришла в голову идея расширить послужной список растения и заставить его работать на благородное дело магомедицины.
– Ну, если вам и правда интересно, Северус, то результаты моих опытов можете посмотреть в семнадцатом стеллаже. Девятая полка. Но это позже. А сейчас, если нет возражений, предлагаю вам сесть подле меня и заняться делом, ради которого вы нанесли мне визит.
Когда Снейп опустился в кресло напротив старика, тот призвал на стол несколько пыльных свитков и извлек из верхнего ящика еще более пыльную книгу.
– Понимаю, что работать с ядами в канун Рождества почти святотатство, то ничего не поделаешь. Времени у нас с вами осталось совсем чуть-чуть, так что привередничать смысла нет.
– Полностью с вами согласен, Николас. Прошу прощения, что включился не сразу. Просто ваша лаборатория…
– Понравилась? – довольно хмыкнул Фламель.
– Не то слово. Она ошеломляет.
– Вот и хорошо. Тем комфортнее будет вам в ней работать. И, надеюсь, результативнее. Она полностью к вашим услугам, Северус. Не скрою, что увиденное в Хогвартсе заслуживает уважения. Альбус поведал мне, что та лаборатория – исключительно ваших рук дело. Но учитывая то, с какими ингредиентами нам с вами предстоит работать и насколько опасными и непредсказуемыми могут быть опыты, уверен, что их следует перенести как можно дальше от школы и юных магов. Как вам идея работать здесь, в моем замке?
– Ну… признаться, я не ожидал… – Снейп был настолько изумлен предложением, что голос его дрожал. – Работа здесь и с вами, Николас… да это мечта любого зельевара.
– Ну, любого зельевара я бы для работы не пригласил. Это первое. А второе… давайте-ка раз и навсегда проясним один вопрос, Северус: все мои титулы, научные звания, равно как и опыт в купе с авторитетом мы всякий раз будем оставлять за порогом этой лаборатории. Так будет лучше для дела. И никакого руководства с моей стороны. Предлагаю вести исследование на равных. А потому язвите, если пожелаете, критикуйте, высмеиваете мои заблуждения и ошибки, то есть делайте то, что обычно в работе с напарниками. Ну? Что скажете, Северус? По рукам? Надеюсь, вы не тугодум и решение примете быстро, ибо время поджимает.
– Я не тугодум, Николас. На равных так на равных. Условия принимаются. Времени у нас и правда немного. Говоря точнее, его почти не осталось.
– Но ведь это нас не остановит, верно, Северус? Воспринимайте болезнь Альбуса как вызов нашему профессиональному мастерству. Возможно, самый дерзкий и за вашу, и даже за мою жизнь. И все-таки вызов, а не приговор. Как вам такая позиция, мой юный друг? – Фламель, прищурившись, уставился в глаза Снейпа и всматривался до тех пор, пока не прочитал в их глубине одному лишь ему ведомую информацию: – Вот и замечательно. Вижу, решительности и дерзости вам не занимать. А этого понадобится много, Северус, очень много.
– Я готов, Николас. В противном случае меня бы здесь не было. – Снейп, достал из кармана уменьшенную кипу бумаг. – Здесь то, что я вам обещал: результаты полного обследования директора и моих последних опытов. – Направив волшебную палочку на стопку маленьких листков, Снейп небрежно бросил: – Engorgio!
Когда на столе появился внушительный бумажный холм, голубые глаза старика удивленно блеснули.
– Тогда приступим, Северус. И да поможет нам Мерлин.
Пост N: 322
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 08.02.13 23:49. Заголовок: *** Три часа напряж..
***
Три часа напряженной работы в лаборатории пролетели незаметно. И как знать, долго ли она продлилась бы еще, если бы не настойчивость старого домовика. Он явился, чтобы выполнить поручение хозяйки дома и напомнить, что сегодня как-никак сочельник и миссис Фламель просит увлеченных алхимиков прервать свои научные изыскания и пожаловать на праздничный обед.
Снейп, поставив на стол фиал, быстро взглянул на Фламеля, ничуть не сомневаясь, что тот отошлет домовика обратно к супруге и объяснит проголодавшейся старушке, что прерывать важные исследования крайне нежелательно, да и праздничный обед – слишком незначительный повод для подобного кощунства. Только вот, встретившись взглядом с хозяином дома, Снейп понял, что ничего подобного тот делать не намерен. Более того, едва услышав имя супруги, старик в тот же миг свернул разложенные на столе свитки, захлопнул книгу и вызвал пару домовиков. Это были самые старые эльфы, когда-либо виденные Снейпом. Тем не менее двигались они на удивление шустро и действовали очень уверенно.
– Эльфи и Альфи – мои самые надежные помощники, – негромко поведал Фламель, с улыбкой глядя на домовиков. – Они служат в этой лаборатории уже более трехсот лет.
– Невероятно! – только и смог выдавить из себя Снейп.
– Но это правда. Никто, кроме них, не имеет право касаться в лаборатории чего бы то ни было. Альфи и Эльфи знают здесь каждый дюйм, каждый свиток, каждый фиал. Так что они оба незаменимы.
Фламель отдавал торопливые приказы, как именно стоило распорядиться емкостями на столе и какие из потревоженных фолиантов уже можно вернуть на их законные места.
Пока подуставшие алхимики протирали кожу, полоскали рот и глотали антидот – омерзительный на вкус, но совершенно необходимый после работы с сильнодействующими ядами, – Снейп между делом признался:
– О таком коллеге, как вы, можно только мечтать. Ваш опыт… он… Не знаю, насколько результативным будет наша совместная деятельность, но в любом случая я благодарен судьбе, Николас.
– Подождите со своими благодарностями, – проворчал Фламель, едва сдерживая рвотный позыв после очередного глотка антидота. – Предлагаю обменяться ими, когда найдем способ уничтожить заразу, уничтожающую Альбуса.
– Согласен, – кивнул Снейп и очень тихо добавил: – Знаете, Николас, сегодня впервые с того дня, как я увидел обезображенную руку Альбуса, меня покинула паника. Путь спасения не стал ясней, но появилась вера, что он обязательно найдется.
– Вижу, что работать с напарниками вы не привыкли, – резюмировал Фламель. – Но ничего, мы и это поправим. Все будет хорошо, Северус.
Снейп какое-то время удивленно смотрел на старика.
– Ума не приложу, как вам удается сохранить столь оптимистичное отношение к жизни. И это учитывая опыт прожитых веков. Невероятно, Николас. Признаюсь вам, что я (в свои сорок) порой ощущаю себя бесконечно усталым пессимистом.
– Ничего удивительного, учитывая то, насколько непростой была ваша жизнь, Северус. Вы напрасно напряглись, мне известно о ней немного. Надеюсь, что пока немного. Но даже этого вполне достаточно, чтобы оправдать ваш пессимизм. А знаете, я ведь тоже в своей первой жизни какое-то время слыл довольно мрачным типом. Но течение лет неплохо поработало над моим мировосприятием. Как знать, Северус, может быть, годы и вас изменят? Настолько, что в будущем вы даже захотите отведать эликсир жизни?
– Эликсир? – переспросил Снейп. – Не хочу обидеть вас, Николас, но это вряд ли. Правда, мысли о подобном использовании вашего философского камня уже посещали меня, но…
– Эка невидаль! – добродушно рассмеялся Фламель. – Вряд ли кто-то из живших когда-то и живущих сейчас не задумывался о бессмертии. Правда, справедливости ради следует признать, что не все они шли вашим путем, коллега.
– Моим путем? – Снейп в удивлении сморщил лоб, заинтригованный озорными искорками в голубых глазах старика.
– Ну да. Посягая в своих мечтах на мой философский камень. И будьте уверены, Северус, подавляющее большинство из них осушили бы кубок с эликсиром, не сомневаясь и не раздумывая.
Снейп выглядел немного задетым подобными заявлением старика.
– Обо мне вы думаете так же?
– Сложно сказать, – протянул Фламель. – Хотя нет, я почти уверен: попади камень в ваши руки, он бы дал пищу для долгих рассуждений и сомнений. Очень-очень долгих.
– И что же дальше? Итог вы предсказать не беретесь?
– Отчего же? – отозвался Фламель, ничуть не смущенный замешательством Снейпа. – Думаю, что вы бы стали редчайшим исключением и скорее всего отказались бы пригубить напиток бессмертия. Точно так же, как это сделали те немногие, кому я его предлагал.
– А были и такие? – брови на лице изумленного Снейпа взметнулись вверх.
– Конечно, были. Кстати, Северус, как минимум, двоих из них вы знаете. Например, ваш новый преподаватель истории магии.
– Профессор Роббер?
– Роббер? – переспросил Фламель. – Ах, ну да, теперь его будут звать именно так. Видите ли, мы с Альбусом…
– Мне известно, как вы его зовете, – торопливо перебил старика Снейп. – А кто второй?
– Второй тоже посчитал, что лучше прожить одну жизнь. К слову, за эту самую жизнь сейчас мы с вами и ведем поединок со смертью.
– Дамблдор, – глухо выдохнул Снейп. – Надо же, тоже отказался…
– Вас это удивляет?
– Пожалуй, нет. Он любит большие игры и никогда не останавливается, прежде чем не объявит шах и мат. Или ему не объявят. Жизнь же – это самая главная игра Дамблдора, самая интригующая и непредсказуемая. И он пойдет до конца, сколь соблазнительным не был бы очередной гейм на соседнем поле.
– Вы правы, Северус, соблазнить новой игрой Альбуса мне не удалось. А я старался, уж будьте уверены. Ни один из моих аргументов, ни один из стимулов, увы, не сработал.
– Что и требовалось доказать, – Снейп развел руки, словно подводя итог всему вышесказанному. – Не сочтите за дерзость, Николас, но мне бы очень не хотелось менять тему, прежде чем не задам вам один вопрос.
– Рискую вызвать неудовольствие миссис Фламель, но так и быть, спрашивайте, – кивнул Фламель и опустился на стул, приглашая собеседника последовать его примеру.
– Рано или поздно человек устает. Ото всего устает. Смею предположить, что и от жизни тоже. Особенно, когда с годами приходит старческая немощность, когда пройдено и прожито все, что отпущено судьбой. Мне очень хотелось бы знать об источнике той силы, которая толкнула вас и на второй, и на последующие круги. Даже не представляю, что может удерживать человека в жизни уже шесть веков.
– Шесть с половиной веков, – с лукавой улыбкой поправил Фламель. – А сами-то как думаете? Какие есть предположения?
– Понятия не имею. Все рано или поздно меняется. Вряд ли что-то одно способно «работать» шесть с половиной веков. Perpetuum mobile, как известно, еще не изобрели. А раз так, то, очевидно, в вашем случае мы имеем дело с разными стимулами, – Снейп, прищурившись, всматривался в голубые глаза, словно желая получить ответ раньше, чем будут произнесены слова. – Я не прав?
Нелегкое это дело – всматриваться в глаза человека, прожившего шесть с половиной веков. Мудрость, накопленная за эти долгие годы, все бесчисленные эмоции, тревоги, переживания, вспышки гнева, радостный блеск и слезы умиления – все это надежно хранилось в глубине древних глаз-озер. Всматриваться в них долго было просто страшно.
– Ты и правда ошибаешься, – отозвался Фламель, еще больше смутив Снейпа этим неожиданным переходом «на ты». – Впрочем, учитывая возраст… Сорок лет… По моим меркам, Северус, ты еще ребенок, но увы, в рамках одной человеческой жизни сорокалетие – это почти срединный рубеж. Так вот учитывая этот факт, мне искренне жаль: пройдя почти половину пути, ты так и не понял, что может удержать человека в жизни, вопреки всем усталостям и немощам. Очевидно, мне повезло больше, ибо в твои годы об этом стимуле я знал не понаслышке. Да и в невозможность чего-либо я никогда не верил: ни тогда, ни теперь. В противном случае философский камень никогда бы не был изобретен, а мой персональный perpetuum mobile – не найден. Прекрасное название ты мне подсказал, ибо все так и есть: он раз за разом отправляет меня на новый и новый виток. Он же, если подумать, снабжает меня всем необходимым: целями, желаниями и, наконец, силами.
– Сказать, что я заинтригован, – это ничего не сказать. Признавайтесь, Николас, о чем вы мне сейчас вещали.
Снейпу показалось, или в голубых глазах и впрямь мелькнуло разочарование? Да нет, не показалось.
– Мне, право, грустно, что твоя природная сметливость тебе изменила в столь очевидном и столь важном вопросе. Я говорил о любви Северус. Прекрасной и вечной.
Тонкие губы Снейпа разочарованно вытянулись.
– Теперь я, кажется, понимаю, что вас связывает с Дамблдором. Ваш старый друг тоже вечно твердит о великой силе любви.
Что такое? Легендарному долгожителю не понравилось услышанное сравнение?
– Да, сходство очевидно, – вынужден был признать Фламель, – но есть и разница. Причем, довольно существенная. Альбус, как ты совершенно верно выразился, «твердит», а я – люблю. Люблю и живу. Точнее, живу лишь потому, что люблю. Не смотри на меня так, ибо я сказал правду.
Меньше всего Снейпу нравились сентиментальные излияния собеседников. Но в признании Фламеля было что-то такое особенное, что просто заблокировало в сознании Северуса вход всему скептично-язвительному.
– Более шестисот лет? Исключительно ради любви? Невероятно.
– Это покажется тебе тем более невероятным, когда ты узнаешь, что все эти годы я любил лишь одну женщину.
Снейп недоверчиво покачал головой.
– Шесть жизней любить одну женщину! Знаете, Николас… чтобы вы мне там не говорили, но это невероятно.
– Посмотрим, сохранишь ли ты свой скепсис, когда познакомишься с ней поближе.
– Подождите, – Снейп сморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить. – Так по вашему собственному признанию, получается, что и этот замок построен ради ее безопасности, и охранные чары…
– Совершенно верно, – с готовностью подтвердил Фламель, наслаждаясь потрясенным видом собеседника. – Все это исключительно ради ее безопасности.
Снейп молча смотрел на старика и никак не мог отделаться от мысли, что стал участником какого-то розыгрыша. Впрочем, голубые глаза отражали в этот миг удивительное сочетание счастья и гордости. И не верить им было невозможно.
– Никак не мог предположить, что величайший ученый магического мира является еще и непревзойденным романтиком. Это какое-то безумие, Николас. Восхитительное, но все-таки безумие.
– А я, пожалуй, соглашусь с тобой, Северус. Ради своей супруги я совершил немало безумий. Но это было несложно, потому что я женат на самой замечательной женщине в мире. На заре моей молодости природа была ко мне столь щедра, что подарила мне одно из совершеннейших своих творений. Как еще я мог отблагодарить ее за столь щедрый дар? Только хранить свою Пернеллу долгие годы, холить ее, лелеять… боготворить. Этим я, собственно, и занимаюсь уже шесть с половиной веков.
Снейп, распахнув глаза, смотрел на этого странного старика, вещающего о любви. Смотрел так, словно видел его впервые. Когда Фламель говорил о жене, то преображался за считанные мгновения. Морщинистой броне было просто не под силу скрыть неизменный румянец на щеках старика и выражение счастья и умиротворения на его лице.
Размышления Снейпа были прерваны неожиданно: Фламель приобнял гостя за плечи и, кивнув головой на дверь, пригласил:
– Пойдем, Северус. У тебя появилась уникальная возможность познакомиться поближе с самой замечательной женщиной на свете и самому убедиться в справедливости всех моих эпитетов.
– Почту за честь, Николас, – отозвался Снейп, поспешно поднимаясь и, старательно скрывая внезапно охватившее его волнение, направился вслед за хозяином дома в столовую.
Преодолевая сопротивление ветра и зябко кутаясь в широкие меховые мантии, к Хогвартсу приближались два очень уставших и проголодавшихся старика. Последнее обстоятельство было особенно странным, учитывая тот факт, что утро сочельника Дамблдор и Флибустьер провели в «Трех метлах» и «Кабаньей голове». Но отправились они туда отнюдь не затем, чтобы отведать сливочного пива. Нет, в это предпраздничное утро директор Хогвартса и новый преподаватель истории магии выступали в качестве детективов. Они разыскивали человека. Только вот поиски эти были более чем странными, поскольку ни имени его, ни возраста они не знали, равно как и представления о его внешнем виде не имели. Зацепка, конечно, была, но весьма и весьма туманная. Искомый человек, несомненно, был мужчиной, предположительно среднего возраста (хотя, вполне возможно, что и старше), зеленоглазым и вполне вероятно жалующимся на необъяснимое недомогание, слезотечение, светобоязнь и изматывающую головную боль.
Поиски были напряженными, но тщетными. Не помогли ни назойливые расспросы владельцев пивных баров и их завсегдатаев, ни визиты к местному колдомедику. Более того, даже знаменитая Веритас – обладательница самого длинного (и бесстыжего, по мнению недоброжелателей) языка и знаток всех хогсмидских новостей и сплетен – не смогла помочь дотошным следопытам, как ни старалась. А она старалась!
Уставшие старики, раздраженные бесплодными поисками, растущей с каждым часом тревогой, а в довершении всего еще и необходимостью сражаться с назойливым зимним ветром, медленно продвигались вперед, время от времени обмениваясь взаимными упреками.
У самого входа в замок стояла сиротливая фигура, укутанная в безразмерную мантию и видавшую виды шаль. Прикрыв глаза, женщина ритмично покачивалась, словно дерево на ветру, и едва слышно напевала под нос одну лишь ей ведомую мелодию.
Появление Дамблдора и Флибустьера ее вначале испугало, а затем страшно обрадовало.
– Я уж думала, не дождусь вас, Альбус.
– Что-то случилось, Сибилла?
Профессор Трелони раздраженно хмыкнула и закатила глаза, выражая таким образом возмущение вопиющей неосведомленностью директора.
– У вашего слова «случилось» не та форма, Альбус. Я бы сказала, что этот процесс явно затянулся: все случается и случается. Но то, что произошло сегодня… Это, я вам скажу… Даже не знаю, как объяснить.
– Постарайтесь взять себя в руки, Сибилла, – посоветовал Дамблдор и, приобняв взволнованную женщину, двинулся ко входу. – Мы с профессором Роббером здорово замерзли. Пойдемте, моя дорогая, побеседуем в замке. Что такое?
– Но я не хочу возвращаться в замок, – внезапно заартачилась Трелони, остановившись перед самой дверью. Она прямо посмотрела на изумленных стариков и жалобно призналась: – Я… я боюсь, Альбус.
– Чего именно, моя дорогая? – Дамблдор нахмурился и бросил пронзительный взгляд, пытаясь за толстым стеклом очков разглядеть глаза перепуганной женщины. – Опять что-то не так с вашими гадальными картами? Или стеклянная сфера отказывается подчиняться нашей знаменитой ведунье? Ну, что случилось на этот раз, Сибилла?
– Что за кристаллы? – внезапно оживился молчащий до этой минуты Флибустьер.
– У нашей Сибиллы есть три уникальных кристалла, – начал было объяснять Дамблдор. – Это очень необычные кристаллы. Они ярко-зеленые и обладают…
– Уже нет! Они уже два дня как ничем не обладают. Никакой магией. Словно три обычные стекляшки. А сегодня…
– Ну же, Сибилла? Что сегодня?
– Цвет, Альбус. Они теряют свой уникальный цвет. Словно что-то или кто-то медленно, но неотвратимо забирает их зелень… Альбус… Профессор Роббер… А с вами-то что такое?
Старики смущенно переглянулись.
– Не волнуйтесь, Сибилла, с нами все будет нормально. Наша бледность объясняется усталостью. Пойдемте, моя дорогая. Поднимемся к вашим кристаллам и постараемся разобраться с тем, что происходит. Профессор Роббер, вы к нам присоединитесь?
– Мне жаль, Альбус, но меня ждет Гарри Поттер. Негоже профессору опаздывать на урок. Но мне хотелось бы быть в курсе происходящего, если уважаемая коллега не возражает. Видите ли, Сибилла, с очень давних пор мы с Альбусом неравнодушны ко всем магическим кристаллам. А уж к зеленым…
Пост N: 324
Зарегистрирован: 21.06.07
Откуда: Москва
Рейтинг:
12
Отправлено: 08.02.13 23:52. Заголовок: – 6 – Сочельник в Х..
– 6 –
Сочельник в Хогвартсе проходил на редкость тихо.
Джордж Уизли пропадал в покоях мистера Филча, готового на любые тесты и эксперименты ради надежды обрести способность колдовать. Ну, хоть самую малость. И куда только делся вечно ворчащий и всегда всем недовольный старик? Его место занял целеустремленный незнакомец, время от времени скалящий зубы в добродушной (как ему казалось) улыбке и запросто ведущий задушевную беседу с одним из своих главных (но, к счастью, уже бывших) врагов.
***
Гарри Поттер, дождавшийся наконец Флибустьера, постигал премудрости превращения гомо сапиенса в парнокопытное млекопитающее из семейства оленевых. По словам своего умудренного летами наставника, юное дарование сегодня было явно в ударе, и если дело и дальше пойдет столь же успешно, то очень скоро на опушке Запретного леса можно будет лицезреть грациозное животное с закинутой на спину головой, увенчанной роскошными рогами.
– А весной, Гарри, будешь оглашать округу своим мощным ревом… – Прочитав на лице воспитанника изумленное негодование, Флибустьер, едва сдерживая смех, заверил его: – Даже не сомневайся. Вот увидишь.
– А почему это я должен реветь? – возмущенно поинтересовался будущий анимаг.
– Так весна же. Выйдешь в лес. Влюбишься в какую-нибудь грациозную самочку, а там, глядишь, и драться придется.
– Драться… – машинально повторил Гарри и вдруг, словно очнувшись от наваждения, воскликнул: – Драться? С кем? Как? Ерунда какая-то.
– Нууу, не скажи, – протянул Флибустьер, из последних сил сдерживая рвущийся наружу хохот (уж слишком забавной была физиономия ошеломленного мальчика). – Самцы так дерутся между собой во время гона, так бьются рогами, что аж искры летят.
– Скажете тоже, во время гона! Я же не собираюсь жить в стаде. Да и задерживаться надолго в облике животного анимагу нельзя, насколько я помню. Так что никаких поединков и никаких олених!
– Никаких олених, говоришь? Как знать, мой мальчик… как знать…
В голосе старика было столько скепсиса, что Гарри никак не мог взять в толк, говорит ли тот серьезно или шутит. А Флибустьер, вволю насладившись своим маленьким розыгрышем, уже не мог сдерживаться и громко прыснул:
– Видел бы ты себя сейчас! Умора чистой воды! Не бойся, мой дорогой, до гона дело не дойдет. А уж учитывая ваш знаменитый тыквенный сок… Какие там оленихи?! Ну да ладно, продолжим. И прекрати чесаться. Мазь, что я тебе дал, поможет. Но не сразу.
– Вы уверены, сэр? А то как-то не хочется терпеть зуд во время праздника.
– Видишь ли… с подобной реакцией на перевоплощение я еще не сталкивался. Конечно, поначалу у всех почесывается кожа. Особенно неприятно, когда дело дойдет до изменения гениталий. О… опять покраснел. Слушай, Гарри, ты прям, как монах, на все реагируешь. Сколько тебе? Шестнадцать? И все еще смущаешься? Ну, дела… Я в твои годы…
– И что же вы в мои годы? – прищурившись, переспросил Гарри.
– Уж и не знаю, какие слова подобрать, чтобы тебя в конфуз не вводить… Ну, выражаясь образно, скажем так: я уже к этому моменту не один гон пережил, не один рог сломал.
– Если так, то выходит, что в магической школе вы не учились? Иначе бы ничего у вас не вышло.
– Это верно. В школе я учился совсем недолго, зато получил отличное домашнее образование.
– И как же отразилось на магии ваше увлечение… ну вы и сами знаете чем?
– Говоря по правде, плохо отразилось. То, что умеете делать вы, я освоил уже в зрелые годы. А почему, по-твоему, я так изумился телесному Патронусу шестнадцатилетнего отрока? Ладно, Гарри. Не бери в голову. Всему свое время. Вначале нужно обуздать и подчинить растущую в тебе магию. И здесь любовные утехи и всякие там охи и вздохи – плохие помощники. Пей сок и отдавай все свои силы магии. А вот получишь диплом, выйдешь из Хогвартса… Прекрати чесаться. Я вчера зашел в больничное крыло к мадам Помфри и взял для тебя эту мазь. Должен сказать тебе, что Поппи – прекрасный специалист и знаток своего дела. Она…
– Ооо, очередной гон, сэр? Или как там у вас, у шмелей, это называется?
Флибустьер попытался было разыграть оскорбленную добродетель, но у него ровным счетом ничего не вышло, ибо ученик, хоть и дерзнул, но попал не в бровь, а в глаз.
– Отомстил мне, да? – спросил он, отсмеявшись. – А что, моя симпатия так заметна?
– Нууу, – уклончиво протянул Гарри.
– Да я и сам понимаю, что зачастил в больничное крыло. Ну, это так, симпатия на расстоянии. Но ты в любом случае, держи рот на замке. Договорились?
– Честное оленье! Я – молчок.
– Ну, вот и хорошо. Продолжим. Ан нет, подожди-ка. Дай тебя как следует разглядеть. Чудеса! И это только второе занятие! А ну-ка бери зеркало. Ты только взгляни на собственные уши. А форма, форма-то какая! Невероятно! Видишь?
– Охренеть! – в сердцах выдохнул Гарри, разглядывая себя в зеркало. – Простите, сэр. Случайно вырвалось. ***
Пока коллеги профессора Слагхорна демонстрировали удивительную активность, знаменитый сибарит и лежебока готовился к рождественской посиделке своим фирменным способам – он крепко спал. Утонув в уютном гнезде из мягчайших перин, бесчисленных подушек и пухового одеяла исполинских размеров, он мирно похрапывал и, похоже, видел что-то удивительно приятное. Или кого-то удивительно приятного. Заслуга же в создании подобного сновидения принадлежала крошечному насекомому, валяющемуся сейчас вверх лапками на пушистом ковре зельевара.
С того дня, как Слагхорн испытал на себе эффект от воздействия на человеческий организм их совместного с Уизли изобретения, проблема старческой бессоницы, ночных страхов и кошмаров исчезла в одночасье: теперь сны стали его заслуженной наградой после долгого трудового дня. Для ночного счастья требовалось совсем немного: всего-навсего лечь в разобранную постель, сломать стеклянный отсек с вечно голодным сонариком и, приглашающе выпростав из одеяла руку или ногу, ждать. А дальше привычный укус и награда – несколько часов счастливого забытья: полное погружение в мир собственных иллюзий и мечтаний, в котором сбывается невозможное и становится реальностью нереальное.
И где было догадаться мирно спящему профессору зельеварения, что на его крепкий сон покусится не кто-нибудь, а сама Поппи Помфри?
***
А тем временем школьный колдомедик уверенной поступью направлялась в подземелье.
После не самой удачной шутки, проделанной с ней близнецами Уизли, и не самых убедительных и внятных разъяснений, полученных от их научного руководителя, мадам Помфри очень заинтересовалась атаковавшими ее чудо-насекомыми.
Жизнь не слишком баловала эту немолодую уже женщину. Лишь однажды она расщедрилась и одарила юную Поппи надежной спутницей – ее главным призванием жизни – работой колдомедика.
Шли годы, вырастали и улетали из хогвартского гнезда не единожды вылеченные и выпестованные ее руками птенцы, и все это время в больничном крыле несла свою бессменную вахту Поппи Помфри. Возможно, слишком строгая. Вероятно, чрезмерно настойчивая и несгибаемая. Конечно, очень умелая, опытная и надежная и, несомненно, незаменимая во всех отношениях. Вот только новых постоянных спутников так и не появилось. И Хогвартс оставался ее единственным домом. А впрочем, только ли ее?
И вот, отчего-то разминувшись в жизни с личным счастьем, мадам Помфри нашла ему замену – в безупречном служении целительскому искусству. Если бы только подобная замена спасала от грез и мечтаний! Увы.
Вот почему она так и не смогла забыть бесконечный поток изумительных снов, подаренных ей близнецами Уизли. Мадам Помфри не помнила ни их сюжетов, ни лиц, с которыми ей посчастливилось там повстречаться. Подобную забывчивость Слагхорн объяснил тем, что сон ее был слишком долгим, а погружение в него – слишком глубоким. И если бы сонарик было только один…
Вероятнее всего, Слагхорн был прав и все дело – в количестве насекомых, случайно вырвавшихся на свободу. Но одно мадам Помфри поняла четко: сон, даруемый сонариками, прекрасен! За пару суток пребывания в волшебном забытьи, она отдохнула так, как не отдыхала уже очень давно.
Да и все вокруг не преминули отметить разительную перемену, произошедшую с колдомедиком. Как же давно не слышала она комплиментов, ни коим образом не касающихся ее профессионального мастерства. И вот они – один за другим! Как непозволительно долго мирилась эта женщина с нездоровым цветом лица и неисчезающей тенью под глазами – неизбежными результатами хронической усталости и вечных недосыпов.
Всего лишь две ночи, две фантастические ночи. И как все изменилось!
Стоит ли удивляться повышенному интересу мадам Помфри к маленьким насекомым, дарующим целительное забытье и полное погружение в мир исключительно приятных сновидений?
Будучи женщиной гораздо более практичной, нежели романтичной, Поппи Помфри заинтересовалась сонариками исключительно с деловой точки зрения.
Пора, давно пора извлечь уникальных насекомых из недр алхимической лаборатории и начать практические исследования. Что же касается необходимых для этого добровольцев… Почему бы не начать с себя? А что? Она прекрасная кандидатура. И вообще, одним ударом можно убить сразу двух зайцев: исследовать сонариков и превратить собственные тревожные ночи одинокого стареющего человека в увлекательное путешествие в мир грез… Да и Минерве неплохо бы рассказать. Она тоже в последнее время еле на ногах держится. Да и Вектор наверняка будет рада такому подарку. О Флитвике и говорить нечего – тот за компанию и яду отведать не откажется. А уж детям как бы все это пригодилось!
Перспектива, открывшаяся перед пытливой женщиной, буквально ошеломила ее своими необозримыми горизонтами. А мадам Помфри, как уже известно, была натура куда более деятельная, чем мечтательная. А посему решение действовать было принято незамедлительно.
В том, что удастся уговорить Слагхорна, Поппи не сомневалась ни на миг. В конце концов, если будет упираться, она подключит к уговорам Минерву, которая, как уже известно почти всем всему Хогвартсу, действует на старика-зельевара… весьма и весьма позитивно. Что же до мнения близнецов… В конце концов они кое-чем обязаны школьному колдомедику: не по их ли вине она едва не заснула, пусть и счастливым, но все-таки вечным сном? Что же… пришел час расплаты, мальчики.
Полная решимости, мадам Помфри отправилась в подземелье за своим «рождественским подарком». Преодолевая крутые ступеньки и повороты, она лихорадочно соображала, сколько особей просить. ***
А куда же запропастился неугомонный хогвартский полтергейст? Отчего не слышно в замке его голоса и не видно следов разрушительной деятельности маленького вредителя?
Впрочем, надежды, что он вдруг предпочел шуму – тишину, а созидание – разрушению, были бы по меньшей мере нелепыми: если бы когда-нибудь и возникла необходимость подыскать для него подходящую фамилию, то он бы стал зваться Пивз Хаос.
Тишину же, странным образом царящую в Хогвартсе, объяснить просто: полтергейст работал сейчас в другом месте. Пользуясь внезапно свалившейся удачей – необъяснимой возможностью беспрепятственно покидать стены Хогвартса и даже летать в его окрестностях, – Пивз времени даром не терял.
Испытывая счастье сам, он (исключительно, от щедрости душевной) решил поделиться им и с хогвартскими обитателями, оставшимися в замке, и превратить рождественскую ночь в поистине незабываемое время.
Между озарением, обычно происходящим в голове у Пивза, и началом его воплощения в жизнь промежуток, как известно, небольшой. А посему недалеко от входа в замок менее чем за час возникло довольно крепкое сооружение из снега и льда – крепость, самолично возведенная Пивзом. В данную же минуту он был занят тем, что сосредоточенно лепил боеприпасы. Первая партия крепких снежков уже была спущена в заблаговременно выкопанный склад. А сколько всего еще предстояло сделать!
Эх, дождаться бы вечера! Того часа, когда все выскочат из замка смотреть фейерверки. И Пивз будет готов. Он встретит празднующих настоящей рождественской канонадой. Такой, что померкнут даже фейерверки близнецов Уизли!
Семейная чета Фламелей долго еще не отпускала своего утреннего гостя. Да и тот вовсе не спешил покидать дом долгожителей.
Вот так бы сидеть и сидеть в уютной столовой, вкушая семейные угощения, потягивая травяной чай, заваренный каким-то особым способом, известным лишь хозяйке дома. Поддерживать умные беседы с его хозяином, а самое главное – смотреть и слушать уникальную женщину, шесть с половиной веков назад пленившую сердце великого алхимика да так и оставшуюся в его жизни единственной и неповторимой.
Всего за пару часов Пернелла Фламель смогла расположить к себе этого неулыбчивого и отчего-то слишком уж серьезного гостя. Минута за минутой, слово за словом, улыбка за улыбкой, одно осторожное касание руки, второе легкое прикосновение – и внезапно облегчение: угрюмый незнакомец исчез, уступив место, пусть и немногословному, но довольно остроумному и очень увлеченному человеку – Северусу Снейпу. Все еще тревожному, немного застенчивому и явно не склонному демонстрировать собственные эмоции. Впрочем, это дело поправимое.
Прощаясь с хозяевами и уже облачившись в мантию, Снейп вдруг решился задать вопрос:
– А ваши стены…
– А что с ними не так? – оживилась старушка.
– Они имеют свойство менять цвет или у меня галлюцинация?
Супруги Фламель обменялись довольно странными взглядами, причем в глазах Николаса читалась растерянность, а у Пернеллы – торжество.
– У нашего дома и правда есть такая особенность – изменение цвета стен, – принялся объяснять отчего-то смущенный хозяин. – Но это происходило так редко, а сейчас так и вообще… Мы с Пернеллой и забыли уже об этом. Давненько не являлся к нам гость, который бы вызвал у нашего старого дома-ленивца желание покрасоваться своими магическими способностями.
Снейп выглядел весьма озадаченным:
– Так если это не дизайнерская задумка, значит, дело во мне?
– Очевидно, что в вас, – с готовностью подтвердила Пернелла.
– И что же во мне есть такого, что заставило стены поменять цвет? Уж и не знаю, радоваться мне от этого или прятать глаза.
– Стыдиться тут уж точно нечего, – заверила гостя старушка. – Что же до радости… Хм… Многое зависит от привидевшегося вам цвета, Северус.
– Привидевшегося? – переспросил Снейп. – То есть, вы хотите сказать, что в данную минуту никто, кроме меня, никаких изменений не замечает? Даже вы, хозяева дома?
– Нууу, – неопределенно протянул Николас, – с нами-то дом давным-давно определился. Вон уже сколько веков терпит наше присутствие. Наши комнаты и коридоры окрашены любимым цветом Пернеллы – цветом мяты. А что же у вас, Северус? Каким он был, когда вы вошли?
– Серым. Он был грязно-серого цвета. Я, помнится, еще подумал, что у вашего дизайнера более чем странный вкус.
– Значит, серый, – уточнил Фламель, отчего-то заметно разволновавшийся. – Слышишь, дорогая, серый. Ну а сейчас? Какого цвета стены?
– Скорее, бежевого. Это что-то значит, Николас?
– Позвольте мне ответить на ваш вопрос, – вмешалась Пернелла и нежно коснулась своей мягкой ладонью руки Снейпа. – Это действительно, кое-что значит. Но пусть еще немного это останется для вас загадкой, Северус. Пока же вам достаточно знать, что наш дом проявил интерес к вашей особе. А это значит, что вы должны бывать здесь так часто, как захотите и сможете. И даже не старайтесь придумать для визита повод. Просто приходите. Поверьте, здесь всегда есть горячий чай, хозяйка, умеющая слушать и…
– …занудный хозяин, любящий преимущественно говорить, – вмешался в монолог супруги улыбающийся Фламель. Пернелла улыбнулась ему в ответ, но опровергать слова супруга не стала.
– Кроме того, я еще не показала вам своих питомцев, Северус. Да и в зимний сад вы не зашли. А ведь там будет жить ваша красавица. Простите, мой дорогой, но все еще не могу назвать ее просто орхидеей.
– Значит, своего имени она вам не открыла, Пернелла?
– Пока не открыла, – уточнила старушка. – В этом нет ничего удивительного, учитывая, что она познакомилась с зимним морозом. Вот поживет немного, убедится, что ее любят и лелеют – тогда и познакомимся.
– Ты говоришь о ней, как о царственной особе, дорогая. Скажи еще, что она снизойдет до знакомства с нами, – проворчал Фламель.
– А она и есть царственная особа. Венец магической селекции. И в наш дом она попала не случайно. С такими цветами вообще ничего случайного не происходит. Жаль, что язык цветов дается человеку так непросто.
Снейп уходил из дома Фламелей, совершенно не желая уходить. Слишком уютно было ему в этом странном замке. Слишком быстро и как-то сразу близко подпустил его к себе легендарный алхимик, и невероятно мила и заботлива была его не менее легендарная супруга.
И все же, преодолев минутную слабость, Снейп шагнул за порог и торопливо направился к резной калитке.
Старики долго смотрели гостю вслед, пока магический круговорот не скрыл от них высокую фигуру в черной мантии.
– Думаю, что знаю ответ, но все-таки спрошу: ты за него возьмешься, дорогая?
– За человека, увидевшего наш дом в сером цвете? Даже не сомневайся, Николас. Еще как возьмусь.
– Я буду только рад. Но все-таки грязно-серый… Справишься ли, родная?
– Подумаешь, серый! Это ведь не приговор, дорогой. Просто бездомный, потерявшийся, замерзший мальчик. Моя любимая тема, Николас. Я справлюсь.
– Вот и славно. А я помогу. Во всем. Как всегда. Пойдем домой, дорогая, холодно.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 23
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Нинада, я больше так не буду. Фимиам - это хорошо. На это дело я согласна. 
спасибо - оч нравится 
как у вас все интересно... 
наверно, Северуса 
Рада, что обратили внимание на розовые носочки. Это ружье еще "выстрелит" на сцене... 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума