Отправлено: 20.03.10 21:29. Заголовок: "То, что дается даром", gen, action, angst, PG-13, СС, СБ, ГП, миди, закончен, начало

Название: То, что даётся даром
Автор: strega verde
Бета: kasmunaut
Гамма: mummi
Консультант по латыни: kaiman
Категория: джен
Жанр: action, angst
Персонажи: СС, ГП, СБ, РЛ
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: Персонажи книг о Гарри Поттере принадлежат Дж.К. Роулинг; рассуждения о природе агрессии в животном мире взяты из книг К. Лоренца.
Предупреждения: АУ с конца третьей книги, ООС второстепенного персонажа

 Отправлено: 20.03.10 21:31. Заголовок: Нельзя вымогать того..

Нельзя вымогать того, что даётся даром
(Б. Гребенщиков)

Зеленая свечка на каминной полке заплевалась искрами, фитилек, недолго пошипев, вспыхнул ровным малахитовым пламенем: кто-то шарил по полкам в лаборатории. Что за…? Даже на каникулах покоя нет. Скорее бы домой. Ему предстояло провести в Хогвартсе еще несколько дней – рутинные проверки в конце каждого учебного года затягивались и превращались в еще один магический обряд, каждый раз отнимая все больше и больше времени. Однако лабораторию лучше проверить. Крысы? Маловероятно. Обычный контингент – студенты – был вне подозрения: маленькие чудовища разъехались по домам два дня назад. Ну что ж, надо идти смотреть, в чем дело.

~*~

Черные с проседью свалявшиеся патлы, свисающие до пояса, грязные лохмотья, едва прикрывающие тощую спину – быть того не может! Снейп не отрывал взгляда от живого скелета, с трудом передвигавшего пузырьки на полках. Что он ищет? К наркотикам пристрастился? С Блэка станется…

Если это конечно он, быстро оговорился Снейп, зная, что сам себя обманывает – с его-то удачей, кого еще он мог застать в лаборатории, как не беглого Сириуса Блэка, которого он теперь даже не мог сдать аврорам? Тут худая рука дернулась, ее как-то нелепо повело в сторону, за ней поехало все тело и Блэк (теперь уж точно было видно, что это он) грохнулся на каменный пол. Из-под запрокинувшейся головы медленно потек темно-красный ручеек. «Мерлин вседержитель, ну за что мне это?» – привычно подумал Снейп, осторожно перешагнул через неподвижное тело и сам зашарил по полкам.

Кровеостанавливающее, укрепляющее, Перечное, сердечное – ядреная смесь, но паршивого пса надо реанимировать. Хотя бы для того, чтобы узнать, какого черта он делал в хогвартской лаборатории. «Не дури, Северус, – раздался в голове голос отца, – будто ты сам не знаешь. Включи мозги, наконец!» Ну конечно. Блэк и приперся сюда в поисках лечебных зелий – не в Мунго же ему обращаться, да и в маггловские больницы ему хода нет. Только какого черта с ним случилось? В Хижине Блэк выглядел ужасно – но не был похож на оживший труп…

Северус задрал голову – сердечное стояло на самой верхней полке. …Да, сочетание зелий – убойное, но делать нечего, при таком состоянии Блэку меньшее не поможет. Северус собрал наконец все нужные пузырьки и обернулся. Блэк по-прежнему лежал не шевелясь («еле дышит», с неудовольствием отметил Снейп), голова вывернулась на сторону, как у трупа, на шее – глубокая воспалившаяся царапина. Что-то в этой царапине показалось Северусу подозрительным, и он, не отводя от нее глаз, подошел поближе к неподвижному телу. Что-то здесь было совсем нехорошее… и знакомое…

– Ну что, Сопливус, застукал меня? – каркнул хриплый голос. Северус вздрогнул от неожиданности и перевел взгляд на лицо Блэка. Ненавистные синие глаза уставились на него в упор, но взгляд был какой-то расфокусированный. Блэк, тем не менее, продолжил:

– И что теперь? Пятьдесят баллов с Гриффиндора? Или сразу позовешь дементоров?

«А он боится», – внезапно понял Северус.

– Не позову.

– Это почему? В прошлый раз, помнится…

– Потому что ты не предавал Лили.

Блэк заткнулся. Закрыл глаза и снова стал похож на труп. Северус отвернулся и вздрогнул, услышав хриплый шепот:

– Все равно, что предал…

– Ну вот что. Принимай свои чертовы зелья и вали отсюда. Страдать от угрызений совести можешь где-нибудь в другом месте.

Молчание. Северус вздохнул, но делать было нечего – содрогнувшись, он подхватил Блэка подмышки и поволок к ближайшей стене, не занятой полками, привалил костлявую спину к каменной кладке и тут же, не оглядываясь, направился было к столу за зельями. Ему помешали – грязная рука с обломанными ногтями вцепилась в край мантии, безумные глаза смотрели снизу вверх с подозрением:

– Что это ты вдруг заделался благотворителем, а, Сопливус? Откуда тебе-то знать?

– Отпусти немедленно, идиот! – зашипел Северус и выдернул полу из Блэковых пальцев. – Люпин мне все рассказал, – неохотно пояснил он, отбирая те зелья, которые нужно было принять первыми. Он на мгновение застыл, стоя спиной к Блэку и вспоминая разговор с Люпиным.

Люпин тогда, неделю назад, и в самом деле рассказал ему очень многое. Северус не горел желанием слушать. Неудивительно – после того, что произошло накануне, когда этот полудурок забыл принять зелье, Поттер с дружками решили прогуляться лунной ночью, а он сам едва не убил человека и получил сотрясение мозга.

Голова на следующее утро раскалывалась, и когда в дверь кабинета зелий постучались, глухой звук отдался колокольным звоном.

Северус, не отрывая глаз от груды пергаментов, извлеченных из учительского стола – он, как обычно в начале июня, разбирал завалы, накопившиеся за учебный год – ответил «Открыто».

«Никаких поблажек делать не буду. Никому. Не смогли сдать экзамен – до свидания». Северус поднял глаза навстречу приближающимся шагам с твердым намерением огласить только что подуманное вслух, и резко выпрямился. Это был не студент-неумеха, а Ремус Люпин собственной персоной.

Выглядел он ужасно: серое лицо, ввалившиеся глаза, полузатянувшаяся царапина через весь лоб. Трясущиеся руки, покрытые такими же царапинами. Северус оглядел сведенные худые плечи, заострившийся аристократический нос, выступившие на висках синие жилки, свалявшиеся волосы и отметил с медицинской холодностью, что люпиновская конституция не приспособлена для ежемесячных превращений, выворачивающих тело наизнанку. За этим наблюдением последовала отвратительная в своих подробностях мысленная картина превращения, а за ней – смесь вчерашнего ужаса и сегодняшней ярости. Внутри все сжалось в один болезненный холодный комок, сердце забилось тяжело и часто. Он приподнял подбородок, скрестил руки на груди и застыл.

– Люпин. Что ты здесь делаешь?

– Пожалуйста, Северус, выслушай меня. Выслушай – и я тут же уйду. Я подал в отставку сегодня утром, к вечеру меня уже не будет в замке, – торопливо проговорил Люпин. Он остановился у второй от кафедры парты и теперь тяжело опирался на нее бедром, судя по всему с трудом удерживаясь на ногах. Он снова повторил: – Пожалуйста.

– Не представляю, что ты можешь мне сказать. Я уже как-то говорил тебе, что извинения в подобных случаях по меньшей мере неуместны. – Теперь, когда Северус знал, что школа избавлена от чудовища, он чувствовал только отвращение и усталость.

– Нет, я не буду даже пытаться просить прощения. Я его не заслуживаю... У меня было несколько часов на размышления, и я кое-что понял. Ты вчера последовал за нами – за мной – зная, что до трансформации остаются считанные минуты. Ты мог сделать это только с одной целью – попытаться спасти детей, попавших в жуткую ловушку. Для тебя – жуткую вдвойне, потому что ты в ней уже побывал. И еще – прости, я знаю, тебе неприятны эти подробности, но я должен сказать... Трансформация происходит не сразу – не только в физическом плане. Какое-то время человеческое сознание не отключается, даже когда оборотень принимает звериную форму. Я помню, что едва не натворил. Я должен хоть что-то попытаться исправить.

Северус молчал, с трудом справляясь с накатившей волной тошноты, вызванной воспоминаниями – давними и свежими.

– Послушай, Северус, я знаю, мне нельзя было даже появляться на пороге Хогвартса. Ни тогда, ни сейчас. Я знаю, ты думаешь, я – чудовище. Просто не хочу, чтобы ты считал меня еще и предателем.

– Какая теперь разница? – выдавил Северус.

– Я... Тебе удалось преодолеть свой страх... Может быть, ты сумеешь перешагнуть через ненависть. Послушай, Сириус действительно невиновен. Он не был Хранителем Тайны. Поттеры выбрали в Хранители Петтигрю. Джеймса и Лили предал Питер. Ты же знаешь, что он тоже анимаг! Все эти годы он провел в своем втором обличье – ну кто бы заподозрил беглого предателя в старой облезлой крысе? Питер прожил все эти годы в семье Уизли и в конце концов достался Рональду. Только Сириусу удалось разгадать эту загадку – отчасти случайно, но главное – потому что он-то всегда знал, что невиновен. Мы... я и Сириус... мы вернули Питера в человеческое обличье, тогда в Хижине... После того, как Гарри тебя оглушил. Питер во всем сознался.

– Почему я должен верить в этот бред?

– Потому что важно, чтобы ты знал правду. Не веришь мне – спроси у Рональда Уизли, где его крыса.

– И все-таки... Зачем тебе убеждать меня? Только не говори, что тебя волнует мое о тебе мнение.

– Твое мнение обо мне соответствует действительности, – спокойно ответил Люпин, глядя куда-то мимо Северуса и как будто думая о чем-то другом. – Просто кто-то еще должен знать.

– Директору наверняка уже все известно, Люпин. Тебе этого мало?

Тут карие глаза снова обрели ясность, и Люпин встряхнулся и ответил, не отводя взгляда:

– Мало. Я знаю, Дамблдор вправе не доверять мне, но теперь и у меня есть веские основания не доверять ему.

– Вот как.

– Да. Ты вчера рисковал жизнью, пытаясь спасти детей, а он подверг их смертельной опасности. Гарри был вынужден противостоять целой толпе дементоров, в одиночку. Конечно, я рассказывал Альбусу, что Гарри освоил заклинание Патронуса, но одно дело – фальшивый дементор, и совсем другое – сотня настоящих. Я точно не знаю, зачем все это Дамблдору, но как бы то ни было... Ничто не стоит жизни ребенка. Ничто. Прощай, Северус, и, пожалуйста, подумай о том, что я тебе сказал. Если тебе потребуются доказательства – поговори с Рональдом. Или просто подумай сам.

Люпин вышел из кабинета прежде, чем Северус решил, что не будет отвечать на прощание.

Северуса вывел из раздумий хриплый голос за спиной:

– И ты вот так запросто поверил Рэму…

Северус захватил четыре фиала, вернулся к Блэку и протянул ему первый, наполненный черной вязкой жидкостью:

– Кроветворное. Все до дна. Разумеется, нет.

– А?

– Всю склянку, до дна! И разумеется, нет, Люпину я не поверил.

– А кому же поверил?

– Грюму.

Блэк не подавился зельем только потому, что уже успел опорожнить склянку.

– А что он-то тебе рассказал?

– Заткнись и пей.

Северус дождался, когда Блэк допьет следующее зелье, и опередил его, первым задав вопрос:

– Что ты скрывал от него?

– Не твое дело, – мгновенно ощерился Блэк. Потом растерянно добавил:

– Он тебе это сказал?

– Да. Помимо прочего.

Этот разговор Северус помнил едва ли не лучше, чем неожиданный визит Люпина. Тем более что состоялись они в один и тот же день.

«Омерзительный день», подумал Северус еще утром, после беседы с Люпиным. Тогда он, слава всему магическому, не знал, насколько.

В какой-то момент ему даже показалось, что все пошло на лад («Мистер Малфой, не следует верить всем слухам, которые ходят по школе… Всего лишь небольшое недоразумение. Профессор Люпин забыл принять определенные меры предосторожности, которые он принимает каждое полнолуние…» И округлившиеся, а потом хитро сузившиеся серые глаза, «Спасибо, профессор, теперь все ясно. Пойду напишу отцу, чтобы он не беспокоился!» – «Отличная мысль, мистер Малфой»).

Но уже за завтраком все стало складываться сначала неприятно, а потом и вовсе скверно.

– А, Северус, доброе утро! – доброжелательный взгляд поверх очков, «Ежедневный пророк» отложен в сторону. Кажется, его ждет беседа по душам.

– Доброе утро, директор.

– Не мог бы ты после завтрака зайти ко мне? У тебя второй час не занят, не так ли?

– Все верно. Могу я спросить…

– Ну конечно же! Дело в том, что Римус подал прошение об отставке, и мне ничего не оставалось, как принять ее.

– Вот как… – неожиданно севшим голосом ответил Снейп. «Значит, Люпин не соврал… Во всяком случае, не в этом…» Директор не дал ему додумать:

– Я уже подумал о преподавателе на замену… И решил, что должен предварительно поговорить с тобой. Боюсь, тебе не понравится мой выбор, но у меня просто нет других кандидатур.

Директор вздохнул и вернулся к своей газете. Северус механически налил себе кофе, размышляя, кто же может быть еще хуже, чем Люпин. Похоже, его ждет какая-то феерически крупная пакость.

– Хорошо. Я буду сразу после занятия, – коротко ответил он, допил кофе и поднялся: аппетит у него пропал окончательно.

Часом позже Дамблдор полностью оправдал его самые дурные предчувствия:

– Северус, мальчик мой, я знаю, тебе будет неприятно это слышать, но я не вижу другого выхода. На следующий год защиту будет преподавать Аластор Грюм.

Северус похолодел, потом почувствовал приступ бессильной ярости. Потом молча кивнул.

– Мне очень жаль, Северус… Но подумай, отчасти ты сам виноват в таком исходе дела: теперь Люциус Малфой ни за что не позволит Римусу вернуться…

«Значит, Люциус уже известил совет попечителей… А тебя, Северус, еще раз взяли за шиворот, как паршивого котенка, и ткнули носом в угол. Отлично».

– Я понимаю, директор. Благодарю за предупреждение, – сухо сказал Северус и ретировался из директорского кабинета на повышенной скорости.

Остаток дня прошел незаметно – все было смазано тупой головной болью и желанием поскорее закончить работу, вернуться к себе и лечь спать.

Последний урок, наконец, завершился, студенты (семикурсники, смешанный класс), быстро собрали вещи и еще быстрее вымелись из кабинета, бросая настороженные взгляды на мрачного Снейпа. Северус с облегчением вздохнул, собрал сданные для оценки склянки с зельем и понес в кладовую – на свету образцы испортились бы за пару часов, а проверять их сразу после урока он не собирался. Он торопливо расставил фиалы на свободном столе, вышел из полутемной кладовой и замер: за преподавательским столом сидел Грюм.

– Что, Снейп, не ожидал? А я вот решил, что пора встретиться с будущим коллегой…

– Вот как, – холодно произнес Северус, никак не отвечая на издевку в словах бывшего аврора.

– Да, вот так, – столь же холодно ответил Грюм и тут же спросил нечто невероятное:

– Где Блэк?

Северус опешил. Он ожидал чего угодно… То есть так он думал. Разговор с Грюмом о сбежавшем Блэке – это уже даже не кошмарный сон. Разве что принять какое-нибудь гипнотическое зелье, вроде тех, которыми Люциус баловался в школьные годы…

– Ты что молчишь, Снейп? – скрипучий голос прервал дурацкие воспоминания. – Я задал вопрос, отвечай!

– Я понятия не имею, где Блэк. И не представляю, почему вам вообще вздумалось его искать, тем более – с моей помощью.

– Вздумалось, потому что вам обоим место в Азкабане! – Стеклянный глаз бешено вращался, брызги слюны летели во все стороны. «Да он, похоже, совсем спятил», отстраненно подумал Северус. «Ну что же, может быть, хотя бы расскажет что-нибудь… интересное».

– И почему бы это? – спросил он нарочито небрежно. Эффект был моментальный: Грюм вскочил и прохромал к нему. Ухватил клешнями за складки мантии и задышал в лицо.

– Потому что вы – два сапога пара! Мало я тогда тебя упек на два месяца, скажи спасибо Альбусу, а то сидеть вам в одной камере! – Северус невольно вздрогнул, и Грюм захихикал, а потом продолжил:

– Я вам обоим с самого начала не доверял, маленькие Пожиратели… Полукровка, который Темному Лорду сапоги лизал, и чистокровный выкормыш, семья – пять поколений темных магов… И оба что-то скрывали…

– Да неужели.

Северус знал, что рискует нарваться на что-нибудь непростительное или по меньшей мере болезненное, но ему стало действительно интересно. И Грюм поддался на издевку:

– Да! Скрывали! Еще когда Дамблдор Орден решил собирать, я – я всех проверил! Лично беседовал при вступлении, с Веритасерумом. Одни вы с Блэком не попали – а все Альбус со своими секретами…

– Ну что же. В таком случае, рекомендую к нему и обращаться. За разъяснениями. – Северус брезгливо выдрал мантию из Грюмовых пальцев, шагнул в сторону и тут же направил на аврора палочку.

– А теперь нам лучше расстаться. Выход, я полагаю, найдете сами.

Не сводя с собеседника палочки, он отступил к двери, нащупал ручку и быстро выскочил в коридор. Захлопнув дверь, он обвел ее палочкой по периметру – пусть Грюм немного помучается, прежде чем выберется из кабинета. Запирающих заклинаний – великое множество, и не все аннулируются Алохоморой.

Потом вернулся к себе, но вместо того, чтобы лечь спать, достал пачку сигарет, запрятанную в дальний угол в нижнем ящике стола, и закурил. Ни Люпину, ни тем более Грюму, не было смысла плести весь этот бред… Только если этот бред не был правдой. Значит, Джеймс Поттер выбрал Хранителем не Блэка, а Петтигрю… Вот он, секрет, который скрывали Блэк и Дамблдор. Скрывали ото всех, в том числе от Грюма. Большая редкость – секрет, о котором знают двое… Нет, не может быть, если бы Дамблдор знал, что хранитель тайны – Блэк, последнему не пришлось бы сидеть все эти годы в Азкабане, а Питера давно бы выловили… Должно быть, Блэк только и сказал Альбусу, что должен скрывать нечто, связанное с Поттерами. И Альбус поверил ему, потому что знал, что Блэк – Хранитель.

…Поразительно, Северус даже не знал о грюмовских «проверках» с Веритасерумом. «Альбус не любит делиться информацией», – напомнил он себе давно выведенную аксиому. Значит, директор поверил Блэку – но всего лишь однажды. «А еще Альбус не так доверчив, как кажется». Это была еще одна аксиома, к которой мерзкий внутренний голос тут же добавил: «Тебе ли не знать»… В ту ночь заснуть ему так и не удалось.

– А что прочее? – Блэк опять прервал его размышления очередным вопросом.

Северус проверил фиалы – все пустые, – и ответил:

– Что с такими предками тебе кроме Азкабана никогда ничего не светило.

Блэк сдавленно зарычал.

– А тебя, Сопливус, надо было еще в школе туда отправить. Под конвоем, чтобы не сбежал.

Северус прикрыл глаза и потер переносицу – у него начинала болеть голова.

– Как я уже сказал. Пей зелья и выметайся, подобру-поздорову.

– Слушай, Сопливус, ты что, трусишь? Почему ты меня до сих пор не ударил? А? Тебе что, разве не хочется?

– Нет.

Блэк как будто с разбега врезался в каменную стену.

– Почему?

– Потому что я устал. Некоторые сказали бы – повзрослел. – «Не то, чтобы ты смог понять, что это значит», – не удержался ядовитый внутренний голос, но вслух Северус говорить этого не стал. «Похоже, я устал больше, чем думал», – отметил он про себя.

Но Блэк, казалось, услышал недосказанное.

– Знаешь, в тюрьме время останавливается.

– И поэтому ты просидел двенадцать лет, прежде чем бежать? – Северусу и правда было интересно, почему Блэк не сбежал сразу после ареста, если он был невиновен. – Или раньше не додумался? – Удержаться было выше его сил, но Блэк как будто не расслышал насмешки:

– Да нет, я всегда знал… Анимаг всегда знает, на что способен в зверином облике, знаешь ли. Просто было незачем.

– Прошу прощения?

– Незачем бежать. Это я уговорил Джеймса взять Петтигрю в Хранители. Думал, никто не догадается. А ведь никто и не догадался… В общем, по моей вине погиб мой самый близкий друг, все остальные решили, что предатель – я. Настоящий предатель был мертв, мне больше нечего было делать – на свободе… А расплачиваться за ошибки можно и в тюрьме. Вполне подходящее место.

«Хогвартс тоже для этого подходит», чуть было не сказал Снейп. Вместо этого он молча кивнул. Потом спросил:

– И что же заставило тебя изменить точку зрения? Решил, что расплатился?

И снова Блэк не ответил на издевку.

– Нет, не решил. Этот кретин, Фадж, зачем-то приперся «навестить» меня… Неважно… Главное, он оставил в камере газету. Я годами никого не видел, кроме охранников, знаешь, как иногда хотелось увидеть обыкновенное человеческое лицо... Он ушел, а я стал разглядывать колдографии – все подряд, просто чтобы убедиться, что не забыл, как выглядят нормальные люди… И наткнулся на это рыжее семейство, все такие довольные, детишки шкодливые, мамаша с папашей на отдыхе – и эта пустыня на заднем плане… Знаешь ведь, как в Азкабане холодно… И вот я сижу, трясусь, разглядываю эту колдографию, каждую деталь – и вдруг вижу Питера! Вот тут я впервые подумал, что схожу с ума, по-настоящему.

– Питера?

– Ну да, в анимагическом обличье. Это обычному человеку все коты или крысы кажутся одинаковыми. Знаешь, как европейцам кажется, что все китайцы на одно лицо… Короче, я бы его узнал, даже если б не увидел, что у него с лапой непорядок… И тут я испугался. За Гарри. Ведь двенадцать лет прошло, я понимал, что он уже учится в Хогвартсе… А еще я узнал взрослых на фотографии – Артура и Молли, они оба учились на Гриффиндоре, а значит, Гарри наверняка учится с их сыном, может, у них даже спальня общая… Гарри в одной комнате с волшебником, который обрек его родителей на смерть… А главное, я не знал, что у Питера на уме – ни тогда, двенадцать лет назад, ни сейчас – не знаю, почему он предал, не знаю, чего ему надо… В общем, я понял, что кроме меня, никто даже не поймет, в чем дело, если с Гарри что-то случится… И бежал.

Блэк совсем выдохся от длинной тирады, закрыл ввалившиеся глаза и сполз по стене. Северус вздохнул, сказал себе, что обдумает услышанное позже, сел перед Блэком на корточки и тряхнул его за руку.

– Давай, очнись, Блэк, здесь не место… – Драный рукав съехал до локтя, обнажив бледную тощую руку, исполосованную воспаленными глубокими царапинами. По четыре в ряд. Северус втянул воздух сквозь сжатые зубы.

– … … … , – добавил он, разглядывая такую же царапину у Блэка на шее. Не зря она его сразу насторожила…

– Не знал, что ты умеешь так материться, – внезапно прохрипел некстати оживший Блэк и выдернул руку у Северуса из пальцев. – Что ты там разглядываешь? Или больше уже и посмотреть не на кого?

– Заткнись и слушай, – прошипел Снейп. – У тебя царапины от когтей вервольфа…

– И что?

– Блэк, ты идиот? Неужели в школьные годы твой дружок ни разу на тебя не кидался?

– Ни разу, представь себе.

– Я тронут до слез. А теперь слушай внимательно: если в рану попала частица когтя, или шерсть, или слюна оборотня, в следующее полнолуние тебя ждет большой и очень неприятный сюрприз.

– Ты что, Снейп, хочешь сказать, что я…

– Да, Блэк, именно. Оборотню не обязательно кусать свою жертву. Зубы они обычно пускают в ход для другого. Для обращения хватит любой раны и капли слюны…

– …

– Именно.

– А ты-то откуда все это знаешь?

– По опыту, – коротко ответил Северус.

Блэк наконец заткнулся. Северус перевел дыхание, снова потер переносицу и нехотя продолжил:

– Так… Тебе придется остаться на ночь – нужно провести тест на ликантропию, процедура длится не менее двенадцати часов.

– Остаться где? – резонно спросил Блэк и предпринял слабую попытку приподняться, но только сполз еще ниже по стене.

– У меня, – еще более неохотно ответил Северус. – Я не могу выкинуть тебя из Хогвартса а потом устраивать погоню за оборотнем в Запретном лесу, – склочно добавил он. – Надеюсь, ты не слишком занят? – Одного присутствия Блэка было достаточно, чтобы начать говорить гадости.

– Занят, – неожиданно ответил Блэк и рывком сел, тут же прислонившись к стене. – Мне надо идти…

– Спятил, Блэк? Мне что, связать тебя? Или торжественно поклясться, что не выдам тебя дементорам на съедение?

– Не надо. Послушай, С… Снейп… Я охочусь на Питера! Он до сих пор здесь, в Запретном лесу! Не знаю, почему он не сбежал куда-нибудь в первую же ночь – но он здесь, и я его поймаю!

– Вот оно что… – протянул Северус. Значит, настоящий предатель и убийца был совсем рядом…

– Послушай меня, Блэк. Даже если отложить тест на ликантропию – что крайне нежелательно, как ты понимаешь, – раны, нанесенные оборотнем, сами собой не заживают. Если учесть, что прошла уже неделя… Кстати, каким это образом ты уже неделю охотишься на крысу? Нюх в Азкабане отшибло?

– Мозги у тебя отшибло, – прохрипел Блэк, похоже, на этот раз не на шутку обидевшись. – Мы слишком хорошо знаем друг друга… И к тому же… – тут он замолчал, но Северус без труда продолжил за него:

– И к тому же из-за этих царапин ты уже еле ноги таскаешь. Если не заняться ими сейчас – околеешь через те же двенадцать часов, Блэк.

– Как мило. Ты само милосердие, Сопливус.

– Можешь на меня рассчитывать, Блэк. А теперь заткнись. И ни единого звука, пока я левитирую тебя по коридору. У меня и так руки чешутся повозить тебя башкой об потолок…

– А я-то думал, ты был без сознания…

– А я и был без сознания. Только таким, как ты, может показаться забавным добавить к ушибу сотрясение мозга, пока человек в обмороке. Так что догадаться было нетрудно. Или ты сейчас замолчишь, или я тебя заткну.

– Молчу, – быстро ответил Блэк, и, к удивлению Северуса, действительно молчал все время, пока он тенью пробирался по коридорам, левитируя Блэка под заклинанием Незаметности слева от себя.

 Отправлено: 20.03.10 21:32. Заголовок: ~*~ Добравшись до с..

~*~

Добравшись до своих комнат, Северус запер дверь, трансфигурировал стул в гостиной в некое подобие больничной кровати и опустил Блэка на пол.

«Пусть сам добирается, я ему не медсестра», – раздраженно подумал он и направился в личную кладовую – за компонентами для двух зелий. Когда он вернулся, Блэк уже лежал на кровати – на спине, не шевелясь и уставившись неподвижным взглядом в потолок.

– Сколько нужно времени на тест? – спросил Блэк, не отводя глаз от тяжелых каменных плит.

– Я же сказал, двенадцать часов, – ответил Северус сквозь зубы. Во что он теперь вляпался? Но отпускать этого чокнутого было никак нельзя – что если Блэк и вправду заражен? Кроме того…

– И еще двенадцать часов уйдет на то, чтобы поставить тебя на ноги, – с отвращением закончил он.

– Зачем… тебе? – хрипло спросил Блэк.

– Низачем. Что бы ты ни думал обо мне, я не убийца, Блэк. Если не принять меры, ты и в самом деле околеешь. К тому же… – Северус резко замолчал, но было поздно.

– К тому же тогда Питер останется на свободе, да?

– Твоя сообразительность весьма некстати, – пробормотал Снейп. – Послушай, я не могу варить зелья в гостиной, так что придется тебе обойтись час-другой без моего общества. Думаю, ты справишься…

Блэк, разумеется, перебил его:

– Нет, подожди… Ты сказал… Что не выдашь меня… Сказал, что не выдашь меня, потому что я не предавал Лили… Ты что…

– Не ты один потерял друзей, Блэк, – процедил Северус, одним взмахом палочки левитировал стайку фиалов и покинул гостиную, захлопнув за собой дверь.

~*~

Когда он вернулся, Блэк был без сознания. Северус поставил свою ношу – тяжелую четырехгранную бутыль темного стекла – на стол, вынул из кармана небольшую склянку и направил на Блэка палочку.

«Еще неделю назад это был бы Круциатус», подумал он и произнес:

– Ennervate!

Блэк дернулся, застонал и открыл глаза.

– Черт… Питер, гад…

– Спокойно, Блэк. Если он до сих пор не исчез из Леса, значит, что-то его здесь держит. Ты, кажется, говорил, что нюх у тебя не отшибло – значит, найдешь его по новой.

– Да, нюх у меня как у бладхаунда, – с неожиданной гордостью сказал Блэк и только потом, видимо, окончательно пришел в себя:

– Это ты, Сопливус?

Северус молча подошел к кровати и протянул склянку.

– До дна.

– Что это?

– Укрепляющее зелье. Оно тебе понадобится.

Блэк подозрительно посмотрел на зеленовато-мутную жидкость, но послушался.

– Так. Теперь тест. Процедура такая: ты выпиваешь зелье…

– Кто бы сомневался… – пробормотал Блэк.

– Заткнись. Ты выпиваешь зелье, и дальше остается ждать реакции.

– Ну и в чём подвох?

– Блэк, ты умнеешь на глазах. Подвох в том, что все двенадцать часов, пока реакция не наступит, раны, нанесенные вервольфом, будут гореть огнем. Не настоящим, разумеется, но ощущение… весьма реалистичное.

– А ты… – Блэк замолчал.

– Да, «а я», – ответил Северус сквозь зубы и непроизвольно потер правую руку чуть выше локтя: шрамы – четыре тонких параллельных полосы, такие же, как у Блэка на руке, – давно зажили, но так и не исчезли. «Раны, нанесенные магическими животными, как правило, не поддаются полному излечению», – всплыла в памяти строчка из старого учебника.

– Но ты же не…

– Нет, – ответил Северус, не дав Блэку договорить. – А теперь пей, – сказал он, перелив содержимое бутыли в кубок (тот самый, который он весь год носил Люпину).

– Я сам…

– Ты сам не удержишь, а варить зелье заново мне бы очень не хотелось. Вот так.

– Что-то пока ничего не чувствую…

– Минут через десять почувствуешь. А пока скажи – как ты думаешь, почему Петтигрю торчит в Запретном лесу?

– Понятия не имею. Ему бы в Хогсмид – там и безопаснее для крысы, и еды больше, а может, и чья-нибудь волшебная палочка подвернется, а он все в лесу крутится… Что-то его к опушке тянет…

– Ближе к Хогсмиду?

– Нет, к школе…

Северус почувствовал, как по спине бежит холодок. Что нужно было предателю в Хогвартсе? «Я испугался за Гарри», вспомнил он слова Блэка, но тут же одернул себя: мелкий поганец уже два дня как уехал домой на каникулы, а Петтигрю, судя по всему, так и сидит в лесу. «Ненавижу загадки, – подумал Северус, – еще больше, чем сюрпризы».


~*~

…И еще иногда Темный Лорд делал ему подарки. «Подойди, Питер. Посмотри мне в глаза… Вот так… Теперь ты сильнее Дамблдора – даже он не сможет заглянуть в твои мысли. Как бы ему ни хотелось».

А Питеру было все равно – сильнее он Дамблдора или нет. Главное – на него, лично на него обратили внимание, заглянули карими глазами прямо в душу и не оттолкнули потом, и не насмешничали… Просто приняли таким, как есть – маленьким, трусоватым, зависимым. Он был готов на все, лишь бы это не кончалось.

Только было очень, очень страшно. И тогда Темный Лорд подарил ему еще кое-что. Когда Питер рассказал ему про Поттеров. Такие знакомые глаза на миг вспыхнули огнем, Питер вздрогнул, но тут же успокоился, когда бледная рука с тяжелым перстнем легла ему на плечо.

– Когда я покончу с Поттерами, вознагражу тебя по-настоящему. Но я хочу поблагодарить тебя прямо сейчас. Отныне ты всегда сможешь позвать меня на помощь, мысленно. Стоит тебе только подумать обо мне и мысленно произнести «Domine», как почувствуешь мой ответ. Но знай – магия сработает, только если тебе действительно будет нужна моя помощь.

Питер не успел воспользоваться этим подарком – в ту же ночь Темный Лорд пропал. Казалось, навсегда. От ужаса перед Блэком он призвал Лорда, стоя на улице посреди магглов, и не почувствовал ничего – только страх усилился, а с ним – нестерпимое желание обернуться в крысу и бежать туда, где темно и безопасно.

С тех пор он не пытался звать хозяина на помощь. Оказавшись в Запретном лесу, с Блэком, уже почти настигшим его, Питер от позабытого за эти годы, но столь же острого животного ужаса мысленно взвыл «Domine!»

И неожиданно услышал ответ – очень слабый, будто издалека. Питер напрягся, пытаясь разобрать слова-образы. Что-то как будто хрустнуло внутри, и он понял, что самостоятельно снял защиту – во всяком случае, в форме крысы он теперь открыт для любых вторжений в сознание. И тут же ответ Хозяина разделился на два отголоска – один очень далекий, прерывистый, а другой – близкое и ровное эхо, как гудение ветра в каминной трубе. Это постоянный ровный гул шел со стороны Хогвартса. Слабое еле слышное бормотание, шедшее издалека, тоже стало чуть громче, но Питер не смог разобрать слова. Выбора не было – он должен оставаться на месте, пока не поймет, куда ему направляться в поисках вновь обретенного хозяина. Отходить от Хогвартса было нельзя.


~*~

Снейп, как выяснилось, не соврал – через десять минут рука и шея загорелись так, как будто его жгли каленым железом. Слава Мерлину, на пятнадцатой минуте Сириус потерял сознание.

Очнулся он уже утром. Сквозь портьеры пробивался солнечный свет, и Сириус долго соображал, где он и что с ним. «Ну да… Снейп, подземелья… Надо же, у него окна зачарованы… Ликантропия… Черт, как больно!» – Он чуть повернул голову, и царапина на шее полыхнула так, что в глазах заплясали звезды.

Когда в голове прояснилось, он увидел, что Снейп стоит рядом и держит в руках очередную мензурку.

– Болеутоляющее, – кисло сказал Снейп, – хватит на пару минут. – Как раз до туалета и обратно.

– Премного благодарен.

Зелья и вправду хватило ровно на нехитрые действия в туалете и дорогу туда и обратно. Сириус рухнул на свою больничную койку и прошипел сквозь зубы:

– Можешь считать, что поквитался со мной, правда?

– Бестолочь. Если бы я хотел с тобой поквитаться – дал бы тебе то зелье, которым поили меня. Провалялся бы так целые сутки…

Сириус вздрогнул и тут же зашипел от боли, но все-таки спросил – было интересно.

– А зачем с тобой… так?

– Хоть бы он уже отрубился, – пробормотал Снейп, но все-таки ответил, – Тогда других вариантов еще не придумали. А у меня не было времени толком заняться исследованием – только и сумел, что сократить время действия вдвое…

Тут все поплыло, и Сириус провалился не то в сон, не то снова в обморок.

Когда он очнулся во второй раз, у него ничего не болело. И вообще, состояние было какое-то странное. Сириус не сразу понял, в чем дело: впервые за двенадцать лет он не чувствовал тянущей головной боли – последствия близкого контакта с дементорами.

Он оглядел темноватую гостиную (книги, книги, книги, холодный камин, хозяина, слава Мерлину, не видно) и отправился знакомой дорогой в туалет. Хорошо бы еще принять душ. На полпути его остановил недовольный голос:

– Блэк, ты что, еще и слепой? На спинке кровати одежда. Свое тряпье брось потом в камин, я сожгу эту дрянь.

– И тебе доброго утра, – пробормотал Сириус, вернулся за одеждой и, не глядя на Снейпа, вышел из гостиной.

Когда он вернулся в гостиную – в Снейповой одежде, висевшей на нем, как на вешалке, и коротковатой на пару дюймов, с мокрыми после душа волосами и зверски голодный, – Снейп уже ждал его за накрытым столом.

– Поздравляю, – сказал Снейп скучным голосом, – дуракам, как известно, везет.

Сириус резко остановился, потом до него дошло.

– Значит, никакой ликантропии…

– Значит, так, – сухо ответил Снейп.

Сириус очень редко в жизни смущался. Фраза «мне неудобно» казалась ему дурацким кокетством. Но вот теперь ему действительно стало неудобно.

– Послушай… Спасибо…

– Не стоит, – прервал его Снейп, не отрывая глаз от чашки с чаем.

– Нет. Подожди. Я должен объяснить…

– Да? – тускло сказал Снейп.

– Нам было по пятнадцать, и мы были идиотами…

– И это вас, безусловно, извиняет…

– Да погоди же ты!.. Дослушай! Я вот что хотел сказать: я не знал, насколько это опасно. Не знал. Видишь же, я сам чуть от этого не помер... Стал бы я иначе тянуть неделю… В конце концов, гиппогрифа можно продать за хорошие деньги, купить себе зелья… А я его отпустил, думал, не пригодится, да и не до того – подумаешь, просто царапины…

– Ах, значит, гиппогриф…

– Говорю же тебе, я его отпустил!

– Тише, Блэк. Я не охочусь на сбежавших животных… Как ты мог заметить.

– Ну ты… Послушай. Я же собирался извиниться.

– Оставь свои извинения при себе. Если чувствуешь себя обязанным, я избавлю тебя от чувства долга.

– Да? И как?

– Когда выйдешь на след Петтигрю, вернешься за мной.

– Зачем?

– Затем, что я хочу узнать, что он задумал… Прежде чем ты свернешь ему шею, или сдашь аврорам, или что ты там решил.

Сириус помолчал. Снейп мог уже сто раз отправить его обратно в Азкабан… Или еще что похуже. Но вот для чего Сопливусу нужен Петтигрю… Неужели все дело в Лили Поттер? Вроде бы Снейп с ней дружил в школе, а еще они были соседями… Чушь. Скорее всего, Снейп до сих пор надеется вернуть своего драгоценного Лорда, а вот и дружок нашелся…

Тут Сириус с ужасом обнаружил, что по-идиотски пялится на Снейпа, а тот не сводит с него глаз – радужка, как полированный гагат, только почему-то ничего не отражает… Снейп резко встал, обогнул стол и взял Сириуса за грудки:

– Неблагодарный сукин сын! Вот, значит, что ты думаешь!..

«Сириус, ты попал. Какой идиот смотрит в глаза легилементу? Ну и черт с ним, вот сейчас все и выясним».

– Да, вот что я думаю. А что, я ошибаюсь?

Снейп разжал пальцы и отпихнул Сириуса. Отошел к камину, постоял. Когда он обернулся, в руке у него обнаружилась палочка.

«Поздравляю, Сириус. Вот ты все и выяснил. Молодец», – прокомментировал ехидный внутренний голос.

Снейп вдруг спросил:

– Ты знаешь, какой патронус был у Лили?

– Да, это…

– Не отвечай. – Снейп отчего-то скривился, потом закрыл глаза, поднял руку с палочкой и произнес:

– Expecto Patronum!

По комнате как будто прошелся свежий ветер, и к Снейпу осторожно подошла серебристая лань. Он рассеянно погладил белый лоб, и патронус медленно растворился в воздухе.

– А…

– Блэк. Ни слова больше. Этого достаточно, чтобы завоевать твое… доверие? – Последнее слово сочилось ядом, но Сириусу было наплевать.

– Достаточно.

– Тогда дай мне слово, что вернешься за мной, когда найдешь Петтигрю.

Сириус посмотрел Снейпу в глаза.

– Вернусь. Даю слово.

~*~

Сириус остановился на самой опушке леса. Далеко на холме темнела громада Хогвартса – во всем замке светилось всего несколько окошек. Он принюхался и пустился трусцой через луг – влажная высокая трава щекотала брюхо, лапам было мягко. Вот уже несколько месяцев, как он очутился на свободе, но Сириус все еще остро чувствовал каждое прикосновение ветра, шевелившего длинную шерсть, каждый новый запах, каждый шаг по траве. Все еще радовался отсутствию стен и высокому небу с точками звезд над головой. В лесу небо заслоняли кроны деревьев, но это было не важно – сначала он лихорадочно выискивал то самое место, где вышел из леса накануне, а потом – цепочку крошечных следов с характерным запахом.

Питер. Да, он был здесь. Сириус какое-то время шел по следу – запах становился сильнее, значит, след свежий. Он повернул. Уговор дороже денег, а кроме того – ему очень хотелось узнать, что у Питера на уме. И никто не смог бы справиться с этой задачей лучше, чем Снейп. Снейп – Сопливус Снейп, оказывается, любивший Лили… Кошмар. Но это лучше, чем Снейп, служивший Волдеморту. Хотя куда менее естественно.

За размышлениями Сириус не заметил, как оказался совсем рядом с замком. Он зарысил вдоль стены и остановился возле низенькой – в половину человеческого роста – дверцей, прятавшейся в зарослях плюща. Дверца была приоткрыта. Сириус фыркнул, вспомнив, как удивился Снейп – этот недотепа умудрился прожить в замке полжизни и так и не выяснить, где в нем что… Он аккуратно поддел дверцу передней лапой, щель стала шире, и Сириус протиснулся внутрь.

Дальше все было еще проще – покатым узким коридором вверх, еще вверх по крутой лесенке с железными перилами, маленькая комнатушка с тремя дверьми – нужная приоткрыта, молодец, Сопливус, не забыл, – и вот он на первом этаже. Поворот – и лестница в подземелья.

Странно. Странный запах. Никогда не замечал, чтобы в Хогвартсе держали собак. Ну, кроме бесполезного хагридовского борова. Но запах был другой. След вел туда же, куда направлялся Сириус, и он просто пошел за ним. Сильнее… Сильнее… совсем близко… Раздался испуганный взвизг, Сириус рыкнул, и псинка тут же затихла – это оказался коккер-спаниель, оставленный на привязи рядом с какой-то статуей. «Что за бред?» Сириус принюхался. Пахло собакой и человеком… Знакомый запах, запах из прошлого… Будь Сириус в человечьем обличье, он бы нахмурился. Он еще раз предупреждающе рыкнул, псина вжалась в угол, а Сириус крадучись пошел по коридору.

До нужной двери было еще далеко. Дорожка запахов, оставленных собакой и знакомо пахнущим человеком, вела туда же, куда направлялся Сириус. Он пошел еще медленнее, стараясь ступать абсолютно беззвучно. Еще поворот, и он будет на месте. Сириус осторожно зашел за угол – и услышал голос за дверью. Это был Грюм. Тот самый Аластор хренов Грюм, который его арестовал и лично доставил в Азкабан. Не допрашивая. Грюму всегда все было ясно. Кто на чьей стороне и почему. В горле что-то заклокотало, и Сириус в последний момент сдержал рвущийся наружу лай.

– Что, зелье целебное варишь для своего дружка? – раздался ненавистный голос. Шерсть немедленно поднялась дыбом, глотку сжало от сдерживаемого рыка. Ответа не последовало, зато послышался знакомый отвратительный звук. Блэка передернуло – кого-то хлестали кнутом. Наотмашь.

– Думаешь, так и будешь молчать? Ничего-ничего, Снейп, в прошлый раз ты у меня не заговорил – в этот раз запоешь! Где Блэк? Сговорились с ним, а? Два Пожирателя – чего от вас ждать… Ну ладно…

Звук ударов возобновился, кроме него ничего не было слышно... Хотя нет: Блэк напряг слух и до него донеслось хриплое прерывистое дыхание – Снейп старался делать вдохи между ударами кнута. «Значит, он в сознании, – подумал Сириус, – так, сейчас надо очень-очень тихо… как же эта сволочь догадалась?.. Не пытает же он всех бывших Пожирателей подряд…»

Грюм как будто услышал его вопрос.

– И не отпирайся, Снейп. Блэк был у тебя…. Знаешь, магглы тоже кое на что годятся... У нас есть нюхлеры, а у них – простые собаки, но зато они могут найти человека по следу. Даже через день. Так вот я выбрался в Хогвартс… Повидать старого друга, Альбус был очень рад…. И прихватил своего песика…. Фидо.

На каждой фразе Грюм прерывался, чтобы как следует размахнуться. «Вот сволочь. Зачем кнут, мало ему заклинаний? – подумал Блэк, и тут же, похолодев, вспомнил кнуты стражников Азкабана. – Не может быть… Мерлин всемогущий… И этот дохляк молчит? Ай да Сопливус… Да, Джеймс, дурачье мы с тобой… И с кличкой-то – и с той промахнулись…»

– Дамблдор… – прохрипел Снейп, но Грюм не дал ему закончить:

– Дамблдора сейчас в школе нет… Очень удачно, а? Хорошая привычка – отсутствовать в важные моменты, правда, Снейп?

Грюм продолжил довольным голосом:

– Так вот… Фидо меня мигом вывел в подземелья, прямиком к твоему порогу, Снейп… Только я ему дал понюхать тряпку из Блэковой камеры, да поводил тут по коридорам… ему и пяти минут не понадобилось!.. А теперь говори, где он!.. Ну!.. Молчишь? Ну ладно… Respice! Хочу смотреть тебе в глаза… Crucio!

Сириус невольно сжался – Снейп сначала захрипел, а потом завыл. Все, больше ждать было нельзя. Сириус бесшумно отодвинул лапой приоткрытую тяжелую дверь и опять с трудом сдержал рык: в комнате пахло кровью, потом и болью. Абсолютно голый Снейп лежал на полу ничком, вся его спина была располосована красным, полосы были неровные – из каждой ползло по нескольку струек тяжелой темной крови.

Грюм стоял над ним с палочкой в одной руки и кнутом в другой. Ну что ж, расстояние вполне подходящее… Сириус слегка опустился на передние лапы, напряг задние и прыгнул, только в последний момент изменив траекторию прыжка так, чтобы удар пришелся в спину, между лопаток, а не в шею – хрупкие позвонки не выдержал бы, и Грюму пришел бы конец. На этом рациональные мысли закончились. Под ним оказалась мечущаяся от страха и злобы добыча, человек пытался направить на его оружие – Сириус одним взмахом челюсти раздробил судорожно поднявшуюся кисть – и палочка больше не была опасна, но это было неважно – совсем рядом бился бешеный пульс, надо было только добраться до загривка, пахнущего ненавистью и страхом, до большой вены, по которой с кровью неслась сама жизнь… Он оскалился, примериваясь, и тут что-то помешало ему.

Слабые человеческие руки обхватили за шею, безуспешно пытаясь оторвать от добычи. Чей-то голос повторял одно и то же – Сириус не слышал; не слушал. Он мотнул головой, пытаясь освободиться от обузы, поймал запах нападавшего и удивился: от человека несло потом и болью, но не страхом. Сириус принюхался: еще пахло какими-то травами, и немного – едкой каменной пылью… Снейп! Тут он наконец понял, что говорил голос, до сих пор неслышный за грохотом крови в ушах:

– Остановись! Хватит, Блэк, все! Ты что, в самом деле хочешь стать убийцей?

Он разжал челюсти, тяжелое тело безжизненно упало на пол.

Снейп еще мгновение подержался за него, а потом плавно осел на пол, тут же попытавшись отползти подальше от Грюма. Очень далеко у него не получилось, и он бессильно прислонился спиной к ближайшей стене, тут же зашипев от боли. «Рубцы от кнута», – понял Сириус и тут же обратился в человека. Как всегда, на мгновение раздосадовала потеря обоняния, а потом он подумал, что это к лучшему – все вокруг было пропитано запахами пытки.

Он как следует пнул неподвижное тело, потом поддел его ногой и перевернул. В обмякшей руке обнаружилась палочка. Сириус с отвращением посмотрел на нее, но выбора не было.

– Ладно, чем богаты, тем и рады, – пробормотал он, вытаскивая скользкую палочку из корявых пальцев, – Incarceros! – И тут же обернулся к Снейпу. Которому, похоже, было очень плохо – он так и сидел голый, вытянув ноги, обхватив себя руками за плечи, как-то странно запрокинув голову и закрыв глаза.

– Соп... Сн… Северус, ты чего? – неожиданно для себя закудахтал Блэк. «Испугался, – тут же понял он, – боишься, что Снейп сейчас помрет у тебя на глазах, а все из-за тебя… Черт, что ж его так трясет?»

Он торопливо сдернул с себя мантию, брякнулся перед Снейпом на колени и замешкался – завести мантию ему за спину, иначе не согреешь – но там все изодрано кнутом… Или просто укрыть, как одеялом? Сириус невольно скользнул взглядом по тощим ногам и тут же отвел взгляд – еще не хватало пялиться на голого Сопливуса! Однако надо смотреть, что делаешь – Сириус опустил глаза и тут же увидел знакомый шрам – четыре параллельных полосы – точно такой же, как у него самого, только у Снейпа он был повыше, почти у плеча. «Значит, не врал… Вот черт…». Тут Снейпа пробил приступ особенно крупной дрожи, Сириус спохватился и аккуратно набросил на лежащего мантию – ее хватило, чтобы укрыть Снейпа целиком и подоткнуть плотную ткань вокруг тощих плечей.

Снейп дернулся и открыл глаза:

– А, Блэк... Очень вовремя. – Снейп скривился, и Сириус подумал, «Сейчас выдаст какую-нибудь гадость», но Снейп сказал неожиданное:

– Спасибо.

От этой неожиданности Сириус поперхнулся, откашлялся, и не нашел ничего более остроумного, чем ответить: «Пожалуйста».

– Послушай, – хрипло произнес Снейп, снова прикрыв глаза, – в кладовой, на третьей полке справа, второй фиал, темно-синий... Будь так любезен, раз уж ты у нас сегодня рыцарь на белом коне...

«Похоже, обойдется», – с облегчением подумал Сириус, поднялся на ноги и пошел выполнять поручение. Фиал нашелся, и он вернулся к Снейпу, неподвижно сидевшему у стены. Тот выпростал из-под блэковской мантии костлявую руку, взял фиал и, поморщившись, выпил содержимое одним махом.

– Подействует через пять минут, – проинформировал он Сириуса и деловым тоном осведомился: – Ты его крепко связал?

– Не беспокойся. На ближайшие пару часов заклинания хватит. Вот только что потом с ним делать...

– Я знаю, что с ним делать.

– Надеюсь, волшебное слово «Авада» в твои планы не входит.

– Увы, нет. Впрочем, я знаю кое-что получше.

Сириус думал, что «пять минут» были иносказательным выражением, но, похоже, он ошибся. Лицо Снейпа уже потеряло трупно-синеватый оттенок, глаза он держал открытыми, а еще через минуту зашевелился под мантией, буркнул «Отвернись» и, судя по звукам, медленно, держась за стену, поднялся на ноги. Когда Сириус обернулся, Снейп уже стоял над неподвижным телом Грюма. Левой рукой он тяжело опираясь на стол. Правая, со слегка разведенными пальцами, была направлена на бесчувственного аврора.

– А теперь не мешай, – сказал Снейп, оторвался от стола и выпрямился, как будто став выше ростом. Правой рукой он по-прежнему указывал на Грюма.

«Он что же, собирается колдовать без палочки?» – подумал Блэк и тут же получил ответ на свой вопрос. Снейп заговорил на другом языке, и с каждым его словом вокруг Грюма загоралось и гасло неяркое сиреневатое сияние.

– Йира эт-цильха, йира эт-кровха, йира эт-кирот-бэйтэха, йира эт-ацмэха, лэх бэ-пахад вэ-йешан бэ-пахад.*

Грюм по-прежнему не шевелился, а вот со Снейпом явно было неладно: Сириус в оцепенении следил за тем, как тот все больше бледнеет с каждым произносимым словом. На лбу у Снейпа выступил пот, крупные капли поползли вниз, по вискам, по носу, заливая глаза, под которыми тут же залегли серо-синие тени. Губы тоже посинели, и с последним словом Снейп пошатнулся, ухватился рукой за край стола и тут же резко сел на пол, нелепо согнув ноги в коленях.

– Снейп, ты чего?

– Помолчи, Блэк, ладно?.. Минута – и все пройдет, – сказал Снейп шатким голосом.

Прошла не минута, а все десять, но Снейпу, видимо, действительно немного полегчало: во всяком случае, он, покачнувшись, встал с пола и перебрался в преподавательское кресло. Рухнул в него и откинул голову на спинку.

– Блэк, будь так добр… Немного воды…

Сириус, проклиная себя за тугоумие, вскочил со своего места, опасливо обогнул Грюма и сотворил кубок с водой.

Снейп протянул трясущуюся руку и отпил несколько глотков, после чего резко поставил кубок на стол. Вода плеснула на столешницу.

– Что это за хрень? Снейп, ты чего, одурел? Я же видел – ты тут опять чуть не помер! Что это за заклинание?

– Иврит…

– Да знаю я, что это иврит! Что оно значит, и почему оно так на тебя подействовало? Или адресата перепутал?

– Ничего я не перепутал, – склочно ответил Снейп, и Сириус с облегчением подумал, что ему, наверное, и вправду лучше. – Заклинать на Языке Творения – дорогое удовольствие. Зато надежное.

– А в чем дело?

– Блэк, ты хоть понимаешь, что значит «Язык Творения»?

– Ты же у нас умный, вот и объясни…

– «Да будет свет. И стал свет», – процитировал Снейп. – Тебе это ни о чем не говорит?

– На Люмос похоже.

– …

– Чего?

– Иврит – язык, посредством которого было создано все сущее. Во всяком случае, по одной из версий. Вот ты используешь палочку, чтобы зажечь Люмос, так?

– Ну да.

– А теперь представь Всевышнего, который просто говорит «Да будет свет» и тем создает весь свет во вселенной. Без палочки, кстати.

– Впечатляет… А с тобой-то что стало?

– А то, Блэк, что я – не Всевышний! А беспалочковая магия, действующая напрямую, требует такой же отдачи – от себя лично. Короче говоря, это весьма утомительно. Как ты мог заметить.

– Да уж, не заметить сложно... Так что с ним теперь будет?

– Теперь он будет бояться.

– Бояться чего?

– Всего. Других. Себя. Собственной тени – в буквальном смысле. В общем, ему будет не до тайных расследований.

– Ого. А он с ума не сдвинется? – с надеждой в голосе спросил Блэк.

– Да нет, вроде бы не должен, – равнодушно ответил Снейп.

Сириус хотел что-то ответить, но внезапно все вокруг потемнело, и он почувствовал, как медленно оседает на пол.

~*~

Очнулся он на все той же больничной койке у Снейпа в гостиной. Голова немилосердно кружилась, казалось, что он плывет в шторм на корабле.

Снейп сидел рядом, в пододвинутом к кровати тяжелом кресле. Сириус облизал губы и хрипло спросил:

– Где Грюм?

– Отправил его домой, через камин, – небрежно ответил Снейп. – Воды?

– Да, немного, – прохрипел Сириус и протянул дрожащую руку за кружкой. Только тут он обнаружил, что другая рука накрепко перебинтована и еле шевелится.

– Что со мной?

– Раны разошлись, – ответил Снейп. – По всей вероятности, когда ты кинулся на Грюма.

– А я и не заметил…

– Это из-за трансформации…

– Мерлин и Моргана, я и забыл уже – ранения проявляются не сразу…

– Ну да. Теперь все придется начинать по новой.

– Надеюсь, проверять меня на ликантропию заново не надо?

– Нет. А вот курс лечения придется повторить. Еще сутки, Блэк. Ты нашел след?

– Нашел.

– Ну и отлично. А теперь ты примешь лекарство и будешь спать.

– Звучит неплохо. – Сириус одним глотком осушил фиал и мрачно подумал, что у него, похоже, вырабатывается навык.

– Я не поблагодарил тебя, – неловко сказал Снейп.

– Да пожалуйста, – ответил Сириус. – Ненавижу этого гада. Ты знаешь, что это он меня арестовал?

– Нет, этого я не знал… – ответил Снейп и вдруг спросил:

– Скажи, а какого черта ты тогда ржал, как безумный?

– Когда? – равнодушно спросил Сириус.

– Когда тебя арестовывали, идиот!

– А. Знаешь, просто подумалось... Ну да, крысы больше нет... А предатель – вот он, все еще жив-здоров...

– Ты не предатель, как мне ни противно это говорить.

– Противно – это хорошо... Ну вот так мне тогда казалось, и все тут.

– «Казалось». И это – причина выкинуть на помойку двенадцать лет жизни?

– На себя посмотри, говнюк. Сидишь в этом заплесневелом замке, как монах какой-нибудь... Наверняка ведь и детей терпеть не можешь. И да, «как ни противно мне это говорить», но у тебя ж мозги настоящего ученого. Какого черта ты их тут просираешь? Или как, Снейп, пишешь тайком какой-нибудь гениальный трактат, а? Будешь потом публиковать под псевдонимом?

– Какое красноречие, – вяло ответил Северус, не зная, чему больше удивляться – обращению по фамилии, или блэковской проницательности.

– Да уж, красноречия мне не занимать. А вот ты скажи мне все-таки – какие такие грехи ты до сих пор замаливаешь? Что к Волдеморту подался? Так ведь не ты один, вот и Рег… – У Блэка сорвался голос, он помолчал мгновение и продолжил: – Что тебе-то покоя не дает? Из-за меня погибли близкие мне люди, а ты – подумаешь, сглупил по молодости, да еще тут же побежал к Дамблдору ...

 Отправлено: 20.03.10 21:32. Заголовок: ~*~ Добравшись до с..

... за покаянием.

Северус промолчал. Сказать Блэку правду он не мог. Он сомневался, что сможет признаться в том, что совершил, еще раз. Первого раза хватило надолго. Вероятно, навсегда. «Ты отвратителен», – прозвенело у него в голове, и Северус передернулся. И тут же понял, что все-таки ему хочется рассказать Блэку хотя бы часть правды, скорее всего, просто потому, что больше его об этом никто никогда не спрашивал. Он с трудом начал:

– Ты не знаешь, что это такое. «Подался к Волдеморту», – передразнил он. – Первые два года… пока я был в Хогвартсе… и да, нечего на меня так смотреть, вы же всегда думали, что я стал Пожирателем еще в школе, разве нет? Ну так вот, вы были правы. Люциус приехал ко мне на каникулах и предложил «встретиться с интересным человеком». Я… мне нужна была поддержка. Да, я знаю, звучит жалко. А я и был жалок. Отец умер в мае того года, и я понял, что остался один, с полуненормальной матерью на руках. Она и всегда была слегка не в себе, а тут от горя совсем… В общем, мне было страшно. Плохо, знаешь ли, быть одному в таких ситуациях. А еще – я не видел для себя места ни в маггловском мире, ни в магическом…

– А в маггловском-то что тебе мешало? – в первый раз перебил его Блэк, слушавший необыкновенно внимательно. А может, у него просто не было сил встревать почаще.

– Возможно, я бы и смог освоиться… Да только опыт у меня к тому моменту был сугубо отрицательный. Неприятно, знаешь ли, расти в рабочем квартале, где все знают, что ты – «сын чокнутой и еврея».

– А? – Северус отвлеченно подумал, что Блэк ужасно глупо выглядит, когда искренне удивляется.

– Какое слово тебе непонятно, Блэк? «Чокнутая» или «еврей»?

– Да все мне понятно, Снейп! – перебил его Блэк и тут же неожиданно добавил:

– Извини.

– Принимается. Может, ты наконец будешь спать? Снотворные компоненты уже должны были сработать…

– А вот не сработали. Ты давай рассказывай.

– Слушаю и повинуюсь, – ядовито ответил Снейп, но тут же продолжил. – На чем это я… Ах да. В общем, я в любом из миров был подозрительным полукровкой сомнительного происхождения. А в магическом нашелся хотя бы один человек, которому было не совсем наплевать, ну или мне так казалось в тот момент. Знаешь, утопающий действительно хватается за соломинку. Так вот, Люциус познакомил меня с «перспективным политиком», так он сам называл Темного Лорда… И не кривись, идиот, на его имени может быть проклятие! Тебе что, неприятностей недостает?

– Ладно-ладно. Так ты с… ним… встретился?

– Разумеется. Он оказался очень приятным человеком в общении… Еще была у него эта черта – мгновенно находить у человека слабости и виртуозно ими пользоваться. Играть на них. Знаешь, что он мне сказал? «Мы создадим новый мир, Северус. В котором для всех найдется место, будь они чистокровные маги, как твой друг Малфой, или полукровки, как мы с тобой»… Блэк, не забывай дышать, пожалуйста! А то все мои труды насмарку… Что тебя так поразило? Да, Темный Лорд – полукровка. И когда ему было нужно, он в этом спокойно сознавался.

– А что дальше? – севшим голосом потребовал Блэк.

– А дальше – ничего. Два года я учился… Темным Искусствам в том числе, но в основном – зельям. Так что званием мастера я обязан Темному Лорду. Я закончил Хогвартс, и меня тут же приставили к делу – у меня была своя лаборатория, и я бы так и продолжал жить в неведении, но… то ли Темный Лорд считал, что каждый должен пройти испытание на верность, то ли он к тому времени действительно перестал быть человеком… Так или иначе, он узнал, что ему грозит некая опасность, и решил истребить источник этой опасности, – осторожно продолжил Северус. – В буквальном смысле – истребить. Вышло так, что я узнал об этом. Возможно, мне следовало догадаться раньше, что стоит за словами «мы создадим новый мир». Я понял это только тогда. И пошел к Дамблдору. Вот и вся история, Блэк.

Северус замолчал и, как всегда, когда вспоминал о тех временах, почувствовал жгучий, нестерпимый стыд. Остается только радоваться, что Тобиас не дожил до того момента, когда его сын оказался в компании людей, готовых «истреблять» кого бы то ни было. Отец нечасто рассказывал ему о войне и лагере, но Северус помнил, как он лет в пять спросил у Тобиаса о цифрах на руке, которые было не смыть водой, даже горячей. «Это знак, Сев. Его оставили… нелюди. Видишь ли, они собирались… истребить таких, как я. Но у них не получилось. А теперь давай чисти зубы и не глазей по сторонам».

Много позже из неохотных отрывочных рассказов отца Северус узнал, что тот прошел Освенцим и Берген-Бельзен. После войны Тевье Сандлер решил не возвращаться в родную Польшу и уехал в Англию, где сменил экзотическое имя на нечто более британское. Однако настоящего англичанина из него так и не получилось – он был уже не так молод (за тридцать) и выделялся своей типично еврейской внешностью, сильным акцентом и неуловимой аурой неприкаянного эмигранта. Наверно, эта неприкаянность и была тем общим, что связало их с Эйлин Принц.

Во всяком случае, так думал Северус, которому всегда казалось, что родители живут в каком-то своем отдельном мире, созданном для них двоих. Все вокруг словно бы не существовали, и даже для него в этом мирке не всегда находилось место. Когда родился Северус, отцу было хорошо за сорок, и Северус всегда подозревал, что появился на свет по ошибке – родители заботились о нем, как могли, но словно бы не знали, что с ним делать. Тем не менее, Тобиас старался быть хорошим отцом. На него всегда можно было рассчитывать. Отец всегда стремился помочь, хотя бы советом, и Северус привык к долгим разговорам и неторопливым объяснениям – акцент у Тобиаса со временем смягчился, но по-английски он все же говорил медленнее, чем на родном идише, который Северус выучил сам, или даже чем на иврите, который Тобиас заставил его выучить.

«И ты, идиот, связался с Волдемортом! Это же надо было найти магическое воплощение фашизма и вляпаться в него…»

Северус еще раз зябко вздрогнул, посмотрел на Блэка и увидел, что тот наконец заснул. Под глазами у Блэка были черные круги, нос заострился, как у покойника, и даже во сне он осторожно держал перебинтованную руку на груди, как будто боялся пошевелить ей лишний раз.

«Ну и слава Мерлину. Хватит на сегодня воспоминаний».

Но воспоминания не отступали. Молодой идиот, случайно подслушавший пророчество и принесший его в дар обожаемому лидеру. И обожаемый лидер, холодно произнесший: «Не беспокойся, Северус. Я истреблю их. Семьями. Нам ничто не помешает». И холод внизу живота, и глухой непрестанный ужас – еще до того, как он узнал, что одной из этих семей была чета Поттеров. Когда он услышал об этом, сначала стало совсем плохо, а потом он понял, что не все потеряно – Джеймс был в Ордене Феникса, во всяком случае, он сам об этом громогласно заявлял. Значит, Дамблдору наверняка будет небезразлична их с Лили участь…

Северус вспомнил, как метался по своей лаборатории, судорожно составляя план действий. Он знал, что ему не поверят, скажи он, что пришел спасти Джеймса, а имен других предполагаемых жертв он не знал. Придется начать с Лили. Тогда у него будет шанс быть выслушанным. ...И унизительный торг с Дамблдором, решившим, что Северус выпрашивал у Волдеморта Лили Поттер и, получив отказ, прибежал к нему за помощью… Северус тогда подумал, что за глупости надо платить, и не стал разубеждать директора Хогвартса. Да ему на самом деле было все равно, кто и что о нём подумает.

Северус сначала даже не понял, чего хочет от него Дамблдор, спросивший: «А что взамен?» Он помнил паническое «ну думай же, думай, чего ему надо!» промелькнувшее в голове. Потом его осенило: «Он уверен, что ты здесь только из-за Лили. Ты что, не слышал? Он считает, что тебе наплевать на всех, кроме девчонки, с которой ты дружил в школе». Северус не знал, что тогда потрясло его больше – то, что Дамблдор может так ошибаться, или то, как он обходится с жизнями своих сторонников. И свою тогдашнюю мысль: «Так вот, значит, какое в этом мире Добро... Выбора нет, будешь служить ему, какое есть. Самое главное – держись от него подальше, если жизнь дорога. Сожрет и не заметит».

Северус невольно обхватил себя руками, но тут же выпрямился и еще раз взглянул на своего пациента. «Так, а теперь и в самом деле – довольно воспоминаний. Через два часа Блэку потребуется еще одна доза. На зелье нужно полтора. Вот и славно».

Блэк пришел в себя только через два дня.

~*~

– … … …!

– Боги мои, Блэк, лучше бы ты оставался собакой… Такого я в самом гнусном рабочем пабе не слыхал.

– Заткнись, а?

– Послушай, мы бродим здесь уже три часа. Пора признать поражение. Твой крыс сбежал. Или нюх тебя подвел. Теперь неважно.

– Нет, это ты послушай, идиот! Прошло больше двух дней, а вчера, как ты сказал, был дождь!

– И?

– И! Самая лучшая охотничья собака не возьмет такой остывший след, кретин! Что я тебе, оборотень, что ли?! – рявкнул Блэк и осекся.

Они посмотрели друг на друга и одновременно кивнули.

– Ты знаешь, где живет Люпин, – произнес Снейп утвердительно.

– Да. Ну что, сейчас?

– Чем раньше, тем лучше.

– Гони палочку и держи меня за руку. Я аппарирую.

– Блэк, если ты что-нибудь выкинешь…

Через мгновение они стояли в тени огромного дуба. Неподалеку виднелась деревушка: крошечная центральная площадь, сады и выглядывающие из зелени черепичные крыши.

– Пошли.

~*~

Одноэтажный домик стоял на тихой улочке, прячась за отросшими кустами – верхние темные листья доставали почти до крыши, за свежей сочной зеленью почти не было видно пожелтевшей штукатурки и маленьких занавешенных окошек.

Блэк для приличия стукнул пару раз в перекосившуюся калитку, и когда никто не появился, толкнул ее и пошел к дому. Снейп последовал за ним, не забыв закрыть за собой – лишнее внимание ни к чему.

Сириус снова постучал – теперь в деревянную дверь в облупившейся зеленой краске. На мгновение с дверью что-то стало не так – хлопья краски дрогнули, поплыли, зеленый цвет разделился на яркие оттенки, – а потом морок внезапно кончился, и дверь открылась. На пороге стоял Люпин.

Снейп невольно уставился ему в лицо: таким Римуса Люпина он еще не видел. Каштановые волосы отросли до плеч, брови сгустились, между ними залегла глубокая морщина, светлые бакенбарды сливались с рыжеватой бородкой, над верхней губой торчала щетина.

«Значит, усы у Люпина отрастают медленнее всего», – пришло в голову полубезумное наблюдение. Северус наконец оторвал взгляд от люпиновского лица и тут же заметил другие изменения – тонкокостный, хрупкого сложения Люпин выглядел… «массивно, да», подумалось Северусу. «Это из-за того, как он ссутулился, руки кажутся длиннее, и что-то тут еще…» Поток мыслей был прерван возгласом Блэка. «Истерическим», с неудовольствием отметил Северус.

– Рэм! Ты что творишь!

– Заходи скорее, Сириус, – быстро ответил Люпин, и тут же добавил, – и ты, Северус. Не стоит нам стоять на улице.

Они прошли в полутемную крошечную прихожую, а оттуда – в маленькую гостиную с холодным чисто выметенным очагом.

Снейп немедленно занял единственное в гостиной кресло и предоставил старым приятелям размещаться на диване. Впрочем, последовал его примеру только Люпин, а Блэк, как безумный, продолжал метаться по комнате – он ходил взад-вперед, разворачиваясь чуть раньше, чем нужно – до стены каждый раз оставалось шага два-три. («Видимо, камера у него была такая», – подумал Северус, почувствовав, как внутри все сжимается от застарелого ужаса.)

– Так. Рэм. Что ты затеял? – спросил Блэк напряженным голосом.

– Послушай, Рэй… – мягко начал Люпин, и Сириус вздрогнул, услышав давнее школьное прозвище.

– Не надо. Ты же знаешь, что происходит. Я не хочу никого ни в чем убеждать. Просто я так больше не могу.

У Сириуса упало сердце, и некстати вспомнилась фраза Снейпа: «Я устал». Сказанная таким же обыденным тоном. Похоже, все это время, что он сидел в тюрьме, они оба тащили на себе какой-то незримый, но бесчеловечно тяжелый груз.

– Значит, ты решил… – упавшим голосом сказал он. Все вокруг потускнело. «Так вот она какая, свобода…»

– Да, Рэй. Так будет лучше, и пожалуйста, умоляю, не спорь. У меня еще есть около месяца…

– Как ты мог? Как ты можешь вот так все бросить!..

– Господа, – прервал Сириуса отвратительно спокойный голос Снейпа, – не будете ли вы столь любезны объяснить, в чем дело?

Сириус взглянул на Рэма, и тот кивнул.

– Он решил трансформироваться, – коротко ответил Сириус.

– Прошу прощения?

– Неужели наше светило не изучило оборотней вдоль и поперек? – не удержавшись, съязвил Блэк, и тут же получил в ответ:

– Меня больше интересовали профилактические меры, а то ведь знаешь, как бывает, Блэк…

Сириус собрался было сказать какую-нибудь гадость, но прикусил язык. Помимо всего прочего, он теперь уж точно знал, как бывает. Поэтому он помолчал мгновение, откинул волосы, лезшие в глаза, и посмотрел Снейпу в лицо.

– Оборотень, если захочет, может стать настоящим волком. Навсегда. Не обращаться больше в человека. Никто не знает, сохраняет ли оборотень память о своей прошлой человеческой жизни – став волками, они, естественно, теряют способность говорить. Видимо, в какой-то степени интеллект остается, – через силу продолжил Сириус, – обычно такие «бывшие» оборотни живут отдельными стаями, и их очень редко удается застать врасплох… К тому же они селятся в малодоступных местах, так что об этих стаях даже легенд почти нет.

Снейп, слушавший его с каменным лицом, перевел взгляд на Римуса. Тот молча кивнул.

– И что же подвигло тебя на такое решение? – без особого интереса осведомился Снейп.

– Я уже говорил тебе, – тут Люпин предостерегающе поднял руку, не давая Сириусу вмешаться в разговор, – я видел оборотня… глазами человека. Это был зверь, которого я по дурости выпустил из клетки. Такого больше не повторится.

– Но, Рэм, – воспользовался Сириус паузой в разговоре, – это была случайность, первая за столько лет…

– Дело не в этом! – неожиданно резко прервал его Люпин. – Послушай. Даже если бы речь шла только об этой оплошности, я никогда бы себе не простил. Я мог убить троих детей. Или обратить… Нет, послушай! Я вижу, ты помнишь книгу Леандра Севильского… Надеюсь, ты не пропустил те главы, где речь шла о природе зверя?

– Знаешь, Рэм, мне всегда казалось, что это досужие измышления… Он не был ученым, для него важнее всего была вера…

– Значит, пропустил. Тогда послушай меня сейчас. Северус, думаю, тебе тоже будет интересно… Да, и я очень рад, что ты все-таки поверил мне. Спасибо.

– Не за что, – буркнул Снейп, застигнутый благодарностью врасплох, – и тут же вернул разговор в деловое русло:

– Так о чем ты хотел рассказать?

– Мне просто необходимо убедить Сириуса, что мое решение – единственно верное. Я не хочу, чтобы мне мешали. А тебе, как ученому, возможно, будет интересно узнать кое-что новое. Рэй, пожалуйста, сядь и не мельтеши, – неожиданно закончил Люпин.

Блэк послушался и устроился в углу дивана, вытянув длинные ноги и скрестив руки на груди. Люпин кивнул и продолжил:

– Речь о том, что отличает человека от зверя. Не всегда в лучшую сторону, увы. Зверя ограничивает в его поступках сама природа, или, как думали средневековые составители бестиариев, Создатель. Как бы то ни было, ни один волк не убьет в драке другого волка. Исключены даже серьезные травмы. Так устроены все животные: олень, вооруженный мощными рогами, воспользуется ими, только спасаясь от нападения волков. Ясно, что сам он на волков нападать не станет. Более того – даже в пылу брачных игр и сражений за олениху ни один олень не располосует рогами своего соперника, как располосовал бы нападающего волка.

Я уж не говорю о том, что ни одному волку ли, оленю ли, не придет в голову массово истреблять себе подобных… Природа – или Создатель – не допускают такого. А вот человек… У него особый дар – свобода воли. Любая, самая безумная затея, не только может придти ему в голову, но и вполне может быть осуществлена на практике. В отличие от животных, человека ничто не сдерживает, кроме его собственной совести. Это прекрасно и ужасно одновременно. А еще это значит, что на человеке лежит огромное бремя ответственности. Он как канатоходец, все время должен балансировать между своими желаниями, между светлой и темной стороной. Иначе – беда, и другого выхода нет. Всю жизнь он идет по краю.

– А что, если он раз и навсегда выберет свет? – перебил его Блэк.

– Не знаю, Рэй, возможно ли это… Ты читал «Доктора Джекила»? Вижу, что Северус читал… Так вот, мистер Хайд был настолько ужасен именно потому, что доктор Джекил был так хорош. Человеку никуда не деться от своей темной стороны, с ней нужно бороться постоянно, и самому, – не так, как бедный доктор… Но мы отвлеклись. Итак, человек способен на все, в том числе – на величайшее зло. Зверю зло недоступно, но зато он способен убивать, не чувствуя угрызений совести, будучи в своем зверином праве. Человек со звериными инстинктами – это ужасно. Но представьте себе зверя с человеческими…

– А какое все это имеет отношение к оборотням? – нетерпеливо перебил его Сириус.

– Оборотни существуют на грани между человеком и зверем, не будучи толком ни тем, ни другим. Так что вероятность возникновения зверя с человеческими устремлениями более чем велика. Не знаю, слышал ли ты про Фенрира… Неважно, это очень мрачная перспектива.

– Но ведь выбор же за тобой! Ты можешь выбрать и быть человеком! – в отчаянии сорвался Сириус.

– Верно. Только вот грань слишком тонка. Мне слишком хочется быть человеком, поэтому-то мой зверь так ужасен. Не говоря уже о том, чего стоит каждая трансформация, когда все человеческое сопротивляется всему звериному. Но дело в другом. Оставаясь собой-человеком, я создаю ужасное чудовище. Этому нужно положить конец. И может быть, я даже обрету покой, – добавил Римус с улыбкой. – Северус, вы пришли вместе. Думаю, я знаю, зачем. Я помогу вам найти Питера. Только держите меня от него подальше, я… иногда перестаю владеть собой. – Его глаза блеснули желтым. – Не бойтесь, – добавил он, – для вас я вполне безопасен до следующей полной луны, а если Северус сварит мне зелье – то и еще в течение пары недель. Сириус, ты помнишь, где ты сошёл с его следа?

_______
* Страшись тени своей, страшись ближнего своего, страшись стен дома своего, страшись себя самого, иди в страхе и спи в страхе (ивр.)

 Отправлено: 20.03.10 21:33. Заголовок: ~*~ В старом доме ..

~*~

В старом доме пахло по-прежнему – пылью, пересохшим деревом, книгами. Такой знакомый запах. Северус прошелся по всем комнатам, открывая окна. Несколько очищающих заклинаний, пара часов на то, чтобы основательно проветрить, и можно отдыхать. Год выдался отвратительный, а лето, судя по всему, обещало стать совершенно безумным, но сейчас ему было все равно. Наконец-то он дома. Оставалось выполнить всего одно неприятное поручение, и до следующего полнолуния он был предоставлен сам себе – только разве сварить зелье для Люпина, но это скорее можно было рассматривать как развлечение.

Не успел Северус порадоваться тому, что избавился наконец от Блэка – тот, естественно, решил остаться у Люпина до самого полнолуния, – как на него свалилось ещё одно дело.

– Ну что ж, до встречи пятого июля. – Северус направился к дверям, оставляя Люпина с Блэком предаваться воспоминаниям или чем там еще занимаются мародеры в отставке, но тут треклятый вервольф окликнул его по имени.

– Погоди, Северус!

– Да? Если ты о зелье – не беспокойся, я не забуду, – ядовито сказал он и снова повернулся к выходу.

– Нет, я о Гарри.

Северус решил, что ослышался. Блэк, судя по всему, тоже.

– Прошу прощения?

– Мне что-то тревожно за него. Можешь считать это обострившимся звериным инстинктом, если хочешь. Но подумай сам… – Люпин запнулся, зябко передернул плечами и с усилием продолжил: – Ему за одну ночь пришлось столкнуться с опасным чудовищем и целой стаей дементоров. Нужно, чтобы кто-нибудь его проведал, и боюсь, я – не лучшая кандидатура, особенно в теперешнем состоянии.

«А чем ты раньше думал, когда решал стать зверем, если ты у нас такой ответственный?» – злобно подумал Северус и уже собрался высказать нечто похожее вслух, как Блэк опередил его:

– Мать твою… Какой же я идиот!..

– Да что ты, – холодно сказал Северус, вздохнул и вернулся в «свое» кресло. Лучше выслушать сейчас, все равно в покое не оставят.

– Послушай, Снейп, это важно… Пожалуйста.

А вот это было неожиданно. Северус молча кивнул и откинулся на жесткую спинку кресла.

Блэк потер лицо ладонями и продолжил:

– Вы меня оба видели тогда в Хижине… Настоящий беглый каторжник, да? К тому же мы чуть не поубивали друг друга… В общем, не самое приятное зрелище, так? Ну вот. Когда мы выбирались оттуда, еще в туннеле... Короче, я пригласил Гарри пожить у себя, когда меня оправдают – знаешь, сменить обстановку, может, навестить меня… А он вдруг так обрадовался… Я был не совсем в себе, но даже тогда удивился… Не знаю, что у него за приемная семья, но что-то мне все это не нравится.

– Я все гадал, вспомнишь ли ты об этом, – тихо сказал Люпин. – Северус, ты ведь знаком с приемной матерью Гарри?

– Знаком, – сухо сказал Северус. Еще не хватало – делиться детскими воспоминаниями с этими типами.

– Ну вот и отлично, – с довольной улыбкой сказал оборотень и, увидев гримасу на лице Северуса, тут же добавил: – Пожалуйста, всего лишь краткий визит – можешь сказать, что ты с инспекцией по поручению школы. Просто проверишь, как там Гарри – и все. Если бы Сириус мог выйти из дома, не рискуя быть арестованным, я бы не стал просить тебя…

– А ты хитрее, чем я думал, – сказал Северус.

Люпин молча улыбнулся, и Северус немедленно отвел глаза в сторону – ему показалось, что клыки у Люпина стали длиннее.

– Разрешите откланяться.

Он вылез из треклятого кресла и направился к выходу.

– Снейп!

– Что еще, Блэк?

– Когда проверишь, как там Гарри, зайди, расскажи мне… Пожалуйста. И спасибо тебе.

Северус молча кивнул, пораженный таким ливнем благодарностей.

«Похоже, Блэк действительно переживает за мальчишку», – с удивлением подумал он и наконец захлопнул за собой дверь.

Теперь ему предстояло исполнить опрометчивое обещание. Лучше не откладывать это мерзкое дело, иначе летние каникулы будут испорчены окончательно. Мало ему предстоящей охоты на Петтигрю в компании двух других Мародеров. «Краткий визит». Отлично.

Cнейп вышел на заднее крыльцо, сощурился на солнце и пообещал себе два дня полного покоя – только и дел, что переговорить с Петунией Дарсли, и у него наконец начнется долгожданный отпуск.

~*~

Северус в последний раз оглянулся (ровные, как по линейке, ряды одинаковых домиков, по линейке же прочерченные газоны-коврики в одинаковых двориках, пустая проезжая часть, над которой слегка рябит полуденное марево) и позвонил в дверь. Звук приближающихся шагов, пауза («Смотрит в глазок», подумал он), щелчок замка, и дверь открывается. Петуния мало изменилась с возрастом. «Все такая же стерва», мысленно не удержался Северус, но вслух произнес вежливое «Добрый день».

– Снейп? А ты что здесь делаешь?

«Видимо, я тоже мало изменился», кисло подумал он и с внутренним тяжелым вздохом приступил к неприятному делу.

– Здравствуй, Петуния. Я здесь в официальном качестве. Последние десять лет я преподаю в Хогвартсе. С этого года директор ввел новую процедуру – члены преподавательского состава навещают студентов. Не беспокойся – на каждого студента, как правило, приходится не более одного визита. И не удивляйся – "подопечные" для визитов подбираются случайным образом. Проще говоря, мне не повезло в лотерее.

– Как обычно. – Яду в ней тоже с годами не убавилось. – Что дальше? Хочешь поговорить с Поттером?

Северус немного удивился, что мальчишку не называют в семье по имени, но потом решил, что Петуния просто дразнит его ненавистной фамилией.

– Это не обязательно. Мне достаточно побеседовать с одним из членов семьи, убедиться, что ребенка... не притесняют, – с отвращением закончил он. Когда вернется, выскажет Блэку все, что думает по поводу сентиментальных идиотов.

– Заходи, – сухо пригласила Петуния и повела его за собой по коридору, обклеенному обоями в цветочек и увешанному фотографиями в рамочках.

Гостиная оказалась не лучше – те же цветочки, те же рамочки, клиническая чистота.

– Садись, – последовало очередное неохотное приглашение, и Северус опустился на неудобный белый диван, тут же почувствовав себя мухой в сахарнице.

– Благодарю. Итак. В каких условиях живет... Поттер? Чем он занят на каникулах?

«Чем более общие вопросы, тем более подробными будут ответы», – подумал Северус и оказался прав.

– Что значит – в каких условиях? У него своя комната. На втором этаже – такая же, как у Дадли. Мы ему ничего не запрещаем. То есть, мы, конечно, запрещаем ему заниматься... этими вашими... странностями. У нас соседи – нормальные люди, Северус, и мы не можем позволить...

– Я понимаю. Вы еще в чем-нибудь ограничиваете его?

– Нет! Пусть делает, что хочет! Вернон даже пообещал подписать ему разрешение на посещение этой вашей... деревни, – с явным неодобрением сказала Петуния.

«Так, похоже, мальчишка крутит родственниками, как хочет», пришел к ожидаемому выводу Северус.

– Значит, вы даете ему полную свободу?

– Ну, он выполняет кое-какую работу по дому... Должен же он как-то принимать участие... – Тут ее голос прозвучал немного неуверенно.

«Поразительно наглый ребенок! Похоже, его и посуду помыть не заставишь. М-да, Петунии не позавидуешь. Ну и ладно. Так ей и надо».

– Все ясно. Спасибо, Петуния, не буду более отнимать у тебя время. – Он знал, что по долгу вежливости должен добавить «Приятно было увидеться», но решил не следовать этикету. Тем более что Петуния, похоже, тоже решила пренебречь формальностями.

– Отлично. Я провожу тебя до дверей, – сухо сказала она, моментально поднявшись со стула.

Северус молча последовал за ней.

~*~

Если Гарри чем и владел в совершенстве – так это искусством подслушивания. Он изучил весь дом, от подвала до чердака, и в точности знал, где нужно спрятаться, чтобы было лучше слышно, что говорят на кухне, в коридоре, на лестнице, в спальне и, конечно, в гостиной. «Гостиная» точка располагалась под средним окном, очень удобно – можно было спрятаться в кустах и слушать спокойно. Он услышал звонок в дверь, слетел кубарем по лестнице, выскочил через заднюю дверь во двор и рванул в заветные кусты.


Петуния разговаривала с каким-то мужчиной, незнакомым. Странно, обычно она на порог не пускала торговцев пылесосами и прочей ерундой.

Потом Гарри расслышал знакомые интонации и от неожиданности сел прямо на сухую потрескавшуюся землю. Снейп! А он-то что тут делает?

Он задержал дыхание и прислушался.

– ...процедуру – члены преподавательского состава навещают студентов. Не беспокойся – на каждого студента приходится не более одного визита. И не удивляйся – «подопечные» для визитов подбираются случайным образом. Проще говоря, мне не повезло в лотерее.

Вот как. Интересно, это Снейп до сих пор злится из-за Сириуса? У Гарри тут же засосало под ложечкой – то ли от страха за крестного, то ли от обиды, что все так обернулось, и он остался у Дарсли, а Сириусу пришлось прятаться неизвестно где...

– Как всегда, – злорадно ответила тетя Петуния, и Гарри снова удивился – обычно такая интонация приберегалась для него самого.

Дальнейший разговор Гарри слушал с нарастающим раздражением – Петуния, как всегда, врала, а Снейпу, понятное дело, было наплевать. Ну что ж... Ничего нового. А он ничего и не ожидал. Подумаешь, еще каких-то два месяца, и он все равно избавится от Дарсли на целый год. Не привыкать. Хотя все равно было обидно. До того, что у него, как у маленького, защипало в носу. Он ожесточенно шмыгнул и решил отвлечься на разговор в гостиной.

«Интересно, а почему он называет тетю Петунию по имени? Это что, такой обычай у волшебников? Странно, никогда не замечал... Черт, надо тихо, они уже выходят...»

Через пару мгновений парадная дверь действительно открылась – Гарри услышал, как щелкает замок и чуть скрипят петли «Вот зараза, надо было вчера смазать, теперь влетит опять...». Но тут его мысли перебила тетя Петуния:

– Северус... Скажи мне – этот беглый каторжник... Блэк... Он и в самом деле крестный отец Гарри? Ты же дружил с Лили, ты должен знать!

– Да, Петуния. Блэк действительно его крестный, – как-то уж очень сухо ответил Снейп. – Всего доброго, не смею больше задерживать.

Дверь сердито захлопнулась.

Гарри тихо позлорадствовал: Петунию редко кому удавалось поставить на место. С другой стороны, чему удивляться: это же Снейп! Так, погодите минуту... Тетя Петуния сказала «ты же дружил с Лили». Это что же – с Лили Поттер? Не может быть! Но тогда она бы не стала спрашивать у Снейпа про крёстного... Гарри понял, что ему немедленно нужно всё выяснить.

Не раздумывая, вылетел из кустов и в три прыжка оказался на крыльце, где все еще возвышался черным столпом профессор Снейп. Гарри стало не по себе, но отступать было поздно.

– Здравствуйте, профессор, – слегка задыхающимся голосом сказал он.

– Добрый день, Поттер, – раздраженно отозвался Снейп и посмотрел на него с явным неодобрением.

«Я все равно спрошу. Я должен знать».

– Профессор... Скажите, пожалуйста, вы правда дружили с моей мамой?

Снейп вскинул голову – черные волосы разлетелись прядями, одна косо упала на лицо – и ядовито спросил:

– Подслушиваете, мистер Поттер?

Гарри поднял голову и встретился с ледяным взглядом темных глаз. Он нервно сдернул очки и тут же мысленно отругал себя за дурацкий жест. Ну то есть жест был не такой уж дурацкий – если собираешься получить между глаз (от Дадли) или по затылку (от Вернона), то очки лучше припрятать подальше. Тем более, что они одни и без них он почти ничего не видит. Не то чтобы ему так уж часто доставалось – от Дадли он давно приноровился бегать, плохо было только когда они гонялись за ним всей компанией – вот тогда ему доставалось по полной... А Вернон в последнее лето старался обходить его стороной. Даже когда Гарри что-нибудь не успевал сделать вовремя – ну вот вчера окна на чердаке не домыл, и ничего. Только без ужина оставили, и все. Плохо, что тетя Мардж скоро приезжает. Уж она-то будет высказываться за двоих. Про себя ему уже давно не обидно – может, он и в самом деле ненормальный. Вечно с ним непонятно что происходит. Зато Петуния от него отстала с рассказами, какой он урод, что пошел в родителей и унаследовал их «странности». Крестного, наверное, боится, не зря спрашивала... Плохо только, что совсем не с кем поговорить…

Тут Гарри опомнился – он так и стоял столбом перед Снейпом, уставившись на него, при этом даже толком не видя – очки он так и не надел. «Застыл, как кролик перед удавом, – смущенно подумал он. – И давно я так стою? Это все жара... А может, Петуния права, и я действительно псих...»

Хотя Снейп вел себя не менее странно. Он тоже стоял, не шелохнувшись, не отводя от него глаз.

«Да что ж это такое? На него-то что нашло?»

Тут Снейп наконец ожил. Черные брови сошлись на переносице, ноздри побелели и раздулись, и, кажется, он даже издал горбатым носом какой-то сердитый звук.

– Прошу извинить, мистер Поттер. Похоже, я не договорил с вашей... родственницей.

~*~

Северус маршевым шагом прошел по коридору в цветочек и распахнул дверь в гостиную.

– Петуния, ты что творишь?

– Ты совсем рехнулся? Уходи немедленно, пока я не вызвала полицию!

– Что он тебе сделал? Он всего лишь мальчишка, у которого нет дома и родителей. Каковы бы ни были его… прочие недостатки, в этом он не виноват!

– Знаешь что… – Ее длинное лицо побелело от гнева. Петуния помолчала, явно пытаясь успокоиться, и произнесла напряженным голосом:

– С вашим племенем явно не все в порядке, тебе не кажется, Снейп?

– С каким именно? – ошарашенно спросил Северус.

– Да со всеми вами… волшебниками, – скривившись, заставила себя сказать Петунья. – Вот, послушай-ка: «даже если вам не удастся полюбить его, вы сможете спасти его от смерти», – процитировала она на память.

– Ну как тебе?

– Что это?

– Это – письмо, с которым его оставили у нас на пороге, идиот! Что я могла поделать? Я же не зверь – я не могу обречь ребенка на смерть! Я должна была… Должна. Но больше я ничего не могу! Видеть его не могу. – Тут она разрыдалась, некрасиво, с громкими всхлипами, судорожно закрыв лицо руками.

– Все из-за этого фата, зачем она вышла за него, может быть, осталась бы жива… А мальчишка с ним на одно лицо, вылитый Джеймс Поттер, ненавижу… И тебя, Снейп, ненавижу! Не морочил бы ты Лили голову своими россказнями, может быть, все обошлось бы, жила бы себе нормальной жизнью… Да хоть какой – жила бы!

– Он ее сын, – сказал Северус, пытаясь остановить этот поток.

– Он – мое бремя. Мой страх. Мой долг. Не говори ничего, ты ничего про это не знаешь! – сказала она, задыхаясь.

«А вот здесь ты ошибаешься, Тьюни», – подумал Северус. Его передернуло. «Ну что, Северус, приятно увидеть свое подлинное отражение? Смотри-смотри. Такое редко кому доводится увидеть. Настоящее волшебство».

Он вздохнул.

– Просто… Попробуй оставить его в покое. Он всего лишь ребенок. – «Да-да, – продолжал издеваться внутренний голос, – ты сам-то об этом часто вспоминаешь, а, Северус?»

– Не смей вмешиваться в мою жизнь! – прошипела Петуния, отняв руки от заплаканного лица. – Это моя семья, ясно? Скажите спасибо, что я вообще не сдала его в детский дом!

О, наконец-то возможность пригрозить. Отлично.

– Не думаю, что тому, кто оставил Поттера под твоим присмотром, это понравится,– холодно произнес Северус и добавил, глядя в ее настороженные глаза: – Равно как и твое… обращение с ним. Учти, этот мой визит – неспроста. И для того, чтобы узнать правду, мне не нужно разговаривать ни с тобой, ни тем более с Поттером.

Последняя фраза была мерой предосторожности. Возможно, излишней. Но если родственники поколачивают мальчишку, лучше быть поаккуратнее.

– И боюсь, этот визит – не последний, – выдал он напоследок, хлопнул дверью и вымелся на крыльцо.

Какая жалость, что нельзя исчезнуть прямо отсюда – следящие чары тут же донесут в Министерство эхо аппарации. Северус спустился по ступенькам и уже было направился к калитке, когда до него донесся какой-то сдавленный звук.

«Ну что еще?.. Черт тебя дери, Северус, ты идиот! Мальчишка наверняка опять подслушивал. Наказание господне…»

Поттер обнаружился за домом. Он сидел под окном, прямо на земле, спиной к стене дома, уткнувшись головой в костлявые коленки, выпирающие под драными джинсами, и плакал.

Северус постоял в нерешительности, потом кашлянул. Поттера подбросило, как испуганную кошку, он взглянул на Северуса покрасневшими глазами и отвернулся.

«Хорошо хоть не убежал», – подумал Северус и тяжело вздохнул. Наткнулся взглядом на кривоватую скамеечку, оставленную кем-то в кустах, подобрал её, приткнул к стене и сел рядом с Поттером.

Помолчав, Северус суховато сказал:

– Петунии не нравится магия. И не нравилась ещё когда вас на свете не было, мистер Поттер.

Мистер Поттер поднял на него абсолютно круглые глаза. «Кажется, сработало», – с облегчением подумал Северус. Не очень-то приятно, когда на тебя пялятся, как на слона в зоопарке, но все лучше, чем рыдающий Поттер.

– А… а вы с ней давно знакомы… профессор?

– Семья Эвансов жила в квартале от нашего дома. Я познакомился с Лили и Петунией задолго до школы.

Поттер терпел целых тридцать секунд.

– И вы правда дружили с моей мамой?

– Правда.


– Лили, это правда! Дело не в темной магии…

– Тогда чем ты все время занят с этими…

– Я с ними на одном факультете! И не могу с ними вообще не разговаривать!

– И тебе обязательно повторять все гадости, которые они говорят?

– Да ладно, Лили, это просто ругательство…

– Важно, что за ним стоит!

– Да ничего! Послушай, ну хочешь, я докажу… Я просто занимаюсь защитой, понимаешь? Есть такие заклинания…

– И ты хочешь сказать, что эти заклинания не имеют отношения к темной магии?

– Вот именно. Пойдем, я покажу.

У пятикурсников зимние каникулы начинаются чуть позже, чем у всех остальных, и замок, обычно такой оживленный, уже притих перед рождеством – большинство студентов разъехались по домам. Он тянет ее в пустой Большой зал, украшенный огромными елями, их шагам вторит эхо. Северус прикрывает огромные двери.

– Смотри.

Северус зажмуривается, вспоминает давний летний день, черную точку в голубом небе…

– Expecto Patronum!

Он поспешно открывает глаза, чтобы проверить, получилось ли – да! Вот она, полупрозрачная сова, облетает вокруг одной из ёлок, садится ему на плечо и тут же тает. Лили смотрит на него во все глаза:

– Мы этого еще не проходили…

– И еще нескоро будем, – небрежно отвечает Северус. – Знаешь, что это?

– Конечно, – немного обиженно отвечает она, но тут же снова загорается улыбкой: – Сев, это потрясающе! И… – она заглядывает ему в глаза, – прости меня. Я тебе верю.

Он молча кивает, потом тем же небрежным тоном спрашивает:

– Хочешь, научу?

– Конечно!

И он пускается в объяснения.

– …Только не забудь, воспоминание должно быть на самом деле очень счастливое, что-нибудь по-настоящему важное…

– А почему у тебя сова? – перебивает Лили.

– Ну, я когда работал над заклинанием, вспомнил, как получил письмо из Хогвартса. Его принесла сова.

– Ясно, – кивает она, закрывает глаза, слегка хмурится, шевелит губами и наконец произносит заклинание.

Стеклянные шары на ближайшей елке как будто вспыхивают ярче, с кончика палочки срывается белое облако и превращается в небольшую лань.

– Ой! – говорит Лили, и лань исчезает.

Он так и не спросил, что значила для нее эта лань. И не успел рассказать ей о своем новом патронусе – и новом воспоминании. Сувенир из того дня, когда ему кто-то поверил. В него кто-то поверил.

Северус встряхнулся и тут же заметил, что мальчишка все еще смотрит на него, как на диковину из музея… или нет, скорее, как на рождественскую ёлку. Северус нахмурился, поднялся на ноги и негромко произнес:

– Мистер Поттер. Я вернусь через неделю. Постарайтесь заняться чем-нибудь полезным.

После чего полез через кусты. Мальчишка тащился следом. Петуния Дарсли, вышедшая на крыльцо, смерила их обоих презрительным взглядом.

– Все вы одинаковые, порченные, – прошипела она, открывая дверь.

Северус не дал ей скрыться. В одно мгновение он оказался рядом с ней, преграждая путь в дом.

– Я буду здесь через неделю. Сделай милость, Петуния, не забудь то, что я сказал. Ради твоего же собственного блага. До свидания, мистер Поттер.

Снейп черным вихрем слетел с крыльца и в три шага пересек чистенький газончик перед домом. К счастью, у Поттера-младшего хватило соображения не приставать к нему снова, и через три минуты Снейпу удалось аппарировать из этого богом забытого пригорода.

Секунды мертвой тишины, чернота, давление – и перед ним поле, за которым притулилась крошечная уютная деревушка. Слава Мерлину, ничего общего с Сурреем. Обычно он аппарировал как можно ближе к месту назначения, но сегодня ему нужно было пройтись.

«Успокойся, выпусти пар», – говорил отец в таких случаях. Да, пару было – хоть отбавляй. Он быстрым шагом шел по узкой тропинке, ведущей к деревне, даже не пытаясь обдумать заранее, что и как он расскажет Блэку и Люпину.

Он, кажется, вообще ничего не мог сейчас обдумывать – он был слишком зол. На себя – ни разу не озаботился проверить, что там с мальчишкой. И кому какое дело, что он не мог себя заставить близко подойти к сыну Лили, что считал себя недостойным – подумаешь, какие нежности, и главное – опять все о себе, только о себе и о своей драгоценной вине… Мученик хренов. Зол на Блэка – что попался, как идиот – всяко с ним мелкому отродью было бы лучше… На Дамблдора – тут Северус терялся в догадках. Зачем все это понадобилось Дамблдору? Северус никогда не замечал за директором подобной жестокости – не по отношению к Поттеру… Только это был другой Поттер. Так или иначе, все это было нелепо. Какая-то бессмысленная, глупая выходка. В последний раз он чувствовал такое… Неважно. Это было давно.

Северус не заметил, как оказался на крыльце, перед облупленной дверью. Как в прошлый раз, сработало охранное заклинание, старая краска на мгновение потекла разводами. Открыл ему Блэк. «Видимо, Люпина нет дома», – подумал Северус, молча проходя мимо Блэка на кухню.

Тот, естественно, поплелся за ним хвостом:

– Ну что, Снейп? Ты был там? Что ты узнал?

Северус опустился на стул, тут же вскочил и подошел к окну, развернулся и посмотрел, наконец, на собеседника.

– Мальчишке там плохо, Блэк. Всегда было плохо. Его родственники терпеть его не могут и не пытаются это скрывать. Ты понимаешь, что это значит – расти в таком окружении с годовалого возраста? Зато теперь понятно, почему он так ведет себя в школе.

– Это как? – немедленно вскинулся Блэк.

– Задирается, лезет, куда не следует, впутывается во всякие темные истории и постоянно хамит, особенно тогда, когда лучше было бы промолчать. Склочный маленький засранец.

Блэк, скотина, по непонятной причине вдруг развеселился:

– До боли знакомый портрет…

– Нет, Блэк, должен тебя разочаровать, на тебя он не похож.

– А я не себя имел в виду.

Северус повторил про себя все, что он только что высказал про Поттера вслух, и поперхнулся.

– И ты хочешь сказать, что доволен тем фактом, что сын Джеймса Поттера ведет себя, как Сопливус в молодости?

Блэк поморщился.

– Послушай, Северус, – медленно проговорил он, – мне сейчас важнее понять, что происходит с Гарри… Его фамильное сходство… с кем бы то ни было – какое все это имеет значение по сравнению с тем, что ему плохо. Если он в чем-то похож на тебя – это может быть даже к лучшему. Вам легче будет найти общий язык…

– Это еще зачем? – прервал его изумленный Снейп.

– Затем, Снейп… Гадес и все его змеи, тебе ли не знать! За парнем нужно приглядывать, вот зачем! Я ничем не смогу ему помочь, во всяком случае, пока не поймаю эту сволочь, Петтигрю. А его родственникам, судя по всему, наплевать, жив Гарри или нет!

Северус на мгновение даже забыл о дурацкой идее Блэка («общий язык с Поттером», подумать только…). Он только что еще раз понял, что Блэк вовсе не такой идиот, каким иногда кажется: ведь если бы Тобиас Снейп не умер весной семьдесят пятого года и за Северусом было кому «приглядывать», все могло сложиться совсем по-другому.


И тут Блэк еще раз удивил его:

– Снейп, еще одно… Я не помню, плохо мне было… Ты тогда Грюму память стёр?

Северусу не надо было уточнять – когда «тогда».

– … – прошипел он вместо ответа.

– Да ладно, ты тоже тогда был не в лучшей форме, – великодушно сказал Блэк. Чертовы гриффиндорцы. И деловито добавил: – Надо бы стереть. Вдруг его кто-нибудь навестит… из бывших коллег.

Последнее было произнесено сквозь зубы.

– Надо бы, – согласился Северус. – Только не знаю, насколько это возможно. Ты представляешь себе, что такое экс-аврор высокого ранга с манией преследования?

– Да ладно, – Блэк махнул рукой и тут же скривился. Видно, царапины зажили еще не конца. Впрочем, он тут же продолжил, как ни в чем не бывало: – Возьмём с собой Рэма и нанесем дружеский визит… Судя по тому, что ты тогда сказал, он должен быть дома, а?

– Верно, – рассеянно ответил Северус, пытаясь оценить, насколько дурацким был блэковский план. Выходило, что не очень.

~*~
Блэк оказался прав: Грюм был дома. Прав он был и в другом – Римусу Люпину потребовалось всего сорок минут на то, чтобы управиться с охранными чарами и заклинаниями, прикрывавшими коттеджик и крошечный сад. Их было столько, что до слуха доносилось тонкое неприятное гудение. «Шум, как в приемнике между станциями», – некстати вспомнилось Северусу. «А Люпин знает своё дело», – признал он, но только мысленно.

Наконец шаткая калитка беззвучно открылась. Люпин сделал предупреждающий жест рукой и вошел первым. Они с Блэком остались ждать. Через несколько минут Люпин вернулся.

– Можно заходить, – сказал он, раздраженно откидывая назад отросшие волосы. Северус старался не присматриваться к люпиновской шевелюре – с каждым днем она все больше походила на шерсть.

Возле дома все повторилось снова: Люпин открыл дверь, вошел первым и вернулся за ними через несколько минут.

– Я нашел его, – сказал он, и в желто-карих глазах мелькнуло отвращение.

Грюм прятался в шкафу в спальне. В комнате было душно, шторы плотно задернуты, и в полутьме было не разглядеть, что за тряпки и хлам валяются на полу.

– Дальше я сам, – сказал Северус, стараясь дышать пореже.

– Северус, я могу помочь, – тут же встрял Люпин, – простого Obliviate может не хватить.

– Благодарю, – процедил Северус. – Я и не собирался им ограничиться. Есть куда более действенные приемы. А теперь – выйдите отсюда.

Оборотень тревожно посмотрел на него:

– Что ты собираешься сделать?

– Удалить набор ассоциаций, – сквозь зубы ответил Снейп. Его раздражало все. Безумный Грюм, молча трясшийся в своем шкафу (седые лохмы растрепаны, искусственный глаз застыл и кажется простой стекляшкой, пальцы шевелятся в бесплодных поисках палочки, которая теперь была в руках у Люпина). Сам Люпин, глядевший на Северуса с беспокойством молодой мамаши, наблюдающей первые шаги неразумного сыночка. Блэк, маячивший длинной тенью на пороге.

– Северус, это темная магия…

– Половина контрзаклинаний из тех, что ты только что использовал, – тоже темная магия. Та половина, которую я понял. Короче говоря – выметайтесь оба, – прошипел Снейп.

И они вымелись.

~*~

Рэм пошел на кухню («Думаю, Северусу нужно будет выпить чего-нибудь горячего… потом»). Сириус, которому не сиделось на месте, отправился бродить по дому.

Везде была душная полутьма – окна плотно закрыты и занавешены плотными шторами – и царил дикий беспорядок. Видимо, хозяин дома метался по комнатам, не то искал что-то, не то наоборот, прятал… Хотя нет. «Похоже, не прятал», – подумал Сириус, зайдя в небольшой кабинет. Здесь царил идеальный порядок, разве что почти пустая поверхность массивного письменного стола была покрыта тонким слоем пыли.

Сириус направился к столу – посмотреть, что там в ящиках, если удастся их открыть, – и тут боковым зрением поймал какое-то движение. Он резко обернулся – и выдохнул с досадливым облегчением. Всего лишь колдографии. Много колдографий – рамки с чуть запыленными стеклами теснились ряд за рядом, одна над другой, почти вплотную.

Он подошел поближе, чтобы приглядеться. И тут же отшатнулся. Из деревянной рамки на него смотрела Беллатрикс. Ее рот открылся в беззвучном крике, она мотнула головой – тяжелая черная грива упала на лицо, закрыв ...

 Отправлено: 20.03.10 21:33. Заголовок: ~*~ В старом доме ..

... на мгновение сумасшедшие глаза. Сириус отвел взгляд. На соседней колдографии – «Это всё вырезки из газет», внезапно понял он, – был Долохов, грозивший кому-то кулаком. А на следующей… Безумные глаза, оскаленные в ухмылке зубы и трясущиеся руки, еще не скованные кандалами, – он сам.

Сириуса затошнило, но он упорно продолжал рассматривать грюмовский мемориал. Почти все колдографии двигались – люди на них пытались вырваться из рук авроров или просто отвернуться от камеры. Только несколько оставались неподвижными – на одной оказался Эван Розье. Вернее, то, что от него осталось – труп лежал на боку, рядом валялась сломанная палочка. Светлые глаза уже остекленели, а кровь на подбородке запеклась.

Фото по соседству тоже было неподвижным, но человек на нем был жив – грудь слегка поднималась от дыхания. Молодой парень смотрел в объектив остановившимся взглядом. Пустые темные глаза ничего не выражали. Чуть заметное движение головой, тени чуть иначе падают на бледное лицо… Сириус со свистом втянул воздух – это был Снейп. «Что же это он такой… мертвый здесь? Может, уже в Азкабане снимали?». Он отвел взгляд от неподвижного лица и заметил, что за рамку колдографии засунуто черное перо. Самое обыкновенное перо, какими пишут студенты и преподаватели в Хогвартсе. Странно. А на фотографии Розье, поверх стекла – прилепленная монетка в один кнат. У Беллы – сломанный костяной гребень положен на верхнюю перекладину рамки. «Сувениры, значит, собирал», – содрогнувшись, понял Сириус. Интересно, что же у него… Сириус заставил себя посмотреть на свою фотографию – «Ох и ничего себе!» Сердце прыгнуло в груди. «Снейп бы сказал – дуракам везет…». Он аккуратно подцепил блестящую вещичку, зацепленную за угол рамки. «Ну что ж… Если еще учесть Снейпово заклятие, можно считать, что мы с тобой, Грюм, в расчете».

Он вышел из кабинета, прикрыл за собой дверь и пошел на кухню к Рэму и Снейпу. Через полчаса они втроем вышли из дома, и Рэм запер дверь.


~*~

Северус отодвинул пыльную тяжелую книгу и потер глаза. Средневековые хронисты обращались с латынью весьма творчески – давали старым словам новый смысл, а когда старых терминов не хватало, изобретали свои собственные. А уж авторы бестиариев все как один считали своим долгом обогатить древний язык огромным количеством нововведений. …Ну все, на сегодня достаточно – выписок ему хватит на несколько дней. Уже больше недели – после разговора с Люпином – его не оставляла мысль о том, как преобразовать несколько зелий, так или иначе связанных с ликантропией. Включая и то, что принимал Люпин каждое полнолуние, и то, чем он поил Блэка… Тьфу на них обоих, какой-то бесконечный источник неприятностей. Одна из которых поджидала его сегодня.

Он обещал Поттеру, а главное, пригрозил Петунии, что заглянет через неделю. Лучше не обнадеживать эту стерву, решил Северус, так что «инспекцию» придется повторить. Он отлевитировал книги по местам, запер за собой библиотеку и прошел пустым гулким коридором к выходу из Хогвартса. Летом школа пустовала: для защиты вполне хватало охранных чар, а для того, чтобы держать замок в порядке – домовых эльфов.

Он прошел полузаросшей дорогой до ворот и аппарировал прямо за ними. Перед ним была Привит-драйв во всей красе. Асфальт, узенькие пешеходные дорожки, пейзаж, до самого горизонта разрезанный на аккуратные квадратики «частных владений». Пять минут, короткий разговор с Петунией, еще более короткий – с Поттером, пообещал себе Северус.

Северус вдавил кнопочку звонка и в ожидании Петунии сделал каменное лицо. Открыл ему Поттер-младший.

– Здравствуйте, профессор!

– Мистер Поттер. Миссис Дарсли…

– Уехала. За покупками. Велела мне сказать, что вернется поздно.

Мальчишка не удержался и фыркнул. Все ясно: Петуния сдала позиции без боя.

– Какая неожиданность.

Трюк сработал: Поттер сообразил, что в кои-то веки ирония направлена не на него и от удивления поднял на Снейпа глаза. Сегодня он не снял очки, но это было неважно: один короткий взгляд, и хватит. В конце концов, Северуса больше интересовали не детальные воспоминания, а общий настрой.

Тут все было ясно: последнюю неделю Поттер мучился от скуки и еще – от какой-то непонятной тревоги. Ну что ж, могло бы быть и хуже – к поттеровским родственникам тревога отношения не имела. Похоже, всё семейство решило оставить мальчишку в покое.

И всё же лучше выяснить, что у Поттера на уме, решил Северус. На всякий случай.

– Мистер Поттер, – начал он своим самым профессорским тоном, – кажется, в прошлый раз я рекомендовал вам заняться чем-нибудь полезным.

Опять этот изумленный взгляд. Хоть бы кто сказал маленькому идиоту, что опасно смотреть вот так, выставляя душу на всеобщее обозрение…

– А откуда вы… – Поттер запнулся. Ну слава Мерлину – мальчишка хотя бы не несет первое, что приходит в голову. Старается. Иногда.

– Неважно, – ответил Северус, отметая незаданный вопрос. – И всё же – почему бы вам не заняться чем-нибудь, вместо того, чтобы изнывать от скуки?

– Потому, профессор, что у меня нет такой возможности, – с неожиданным ядом ответил Поттер. – Они запирают сундук с моими вещами. На ключ. И учебники тоже.

Вот черт. Северусу на мгновение стало неуютно. Каково это – каждый год возвращаться в дом, где тебя терпеть не могут? Он сам в детстве ненавидел свой район, свое окружение, свою внешность – но не дом, где жили его родители. Это было его убежище, его безопасная гавань, нора, в которой можно спрятаться и перевести дух.

«Поттеру крайне не повезло с родственниками», – недовольно подумал он. Это недовольство, похоже, явственно прозвучало в голосе, когда он сказал: «Подождите, я вернусь через минуту». Поттер только кивнул в ответ с немного испуганным видом.

Дорога от номера четыре до ближайшего безлюдного проулка, аппарация туда и обратно и недолгие поиски в домашней библиотеке – все заняло не больше десяти минут.

Поттер сидел на ступеньках крыльца и ждал его.

– Возьмите. Будет чем заняться.

Поттер неуверенно принял у него из рук небольшой увесистый томик в кожаном переплете.

– Latinitas magis. Elementa noscendi, – прочитал он заглавие, запинаясь на длинных словах. – Магическая латынь? А что в ней магического?

– Я бы скорее перевел – «Латынь для магов», – ответил Северус. – В самой латыни, разумеется, ничего магического нет. Но если вы когда-нибудь захотите всерьез заняться заклинаниями, например, придумать что-нибудь новое, своё – вам потребуется знание латыни.

– Свое собственное заклинание? – И опять этот изумленный взгляд. А ведь уже третий год, как он в Хогвартсе… Чему их только учат…

– Возможно, даже не одно. Это специальный раздел научной магии…

– Ну, это для ученых… – разочарованно протянул Поттер.

А он, оказывается, вовсе не уверен в своих способностях. Плохо. Плохо для любого ребенка, и вдвойне плохо для волшебника.

– Нет, мистер Поттер, – по возможности терпеливо ответил Северус. – Многие волшебники изобретали собственные заклинания, будучи еще школьниками. Все зависит от уровня знаний и целеустремленности.

Поттер слегка ожил. Видимо, с целеустремленностью у него проблем не было. Впрочем, об этом Северус и сам догадывался. Ну что ж… дело сделано, можно отправляться домой.

– Мистер Поттер. Я навещу вас через неделю или чуть позже.

«Еще неизвестно, чем закончится охота на крысу в компании Блэка и Люпина», – подумал про себя Северус и добавил:

– Передайте миссис Дарсли, что я приду с визитом не позже восьмого июля. И занимайтесь делом.

С этими словами он развернулся к калитке.

– Профессор, постойте!

Северус повернулся.

– Да, мистер Поттер?

– Спасибо вам за учебник, – сказал неожиданно вежливый Поттер, и тут же добавил: – Простите, а у вас случайно нет газеты?

Северус поднял бровь и уже собирался сказать какую-нибудь гадость, но передумал, и просто выжидательно посмотрел на мальчишку. Пусть теперь сам выбирается из этой ситуации.

Поттер покраснел, побледнел и вдруг спросил:

– А вы… Вы все еще считаете, что Сириус Блэк – преступник?

Северус изо всех сил постарался сдержать удивление и ответил ровным голосом:

– Нет, мистер Поттер, я так не считаю. Мне удалось узнать нечто новое, и… моя точка зрения изменилась. Будьте любезны, объясните, какая связь между вашей просьбой и моим мнением относительно мистера Блэка?

– Я волнуюсь за него, – выпалил Поттер. – Скажите, его же не поймали?

– Нет. Мистер Блэк на свободе, жив и даже здоров, – с отвращением ответил Снейп. – Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство. До встречи в июле.

Прозрачные намеки Поттер, видимо, понимал, потому что на этот раз Снейпу удалось покинуть участок на Привит-драйв и с облегченным вздохом аппарировать домой.

~*~

Северус погасил огонь под котлом, потянулся – спина затекла и болела от долгого стояния – и вышел из лаборатории. Зелью еще надо было остыть.

Он прошел на кухню и выглянул в окно. Солнце стояло почти над самыми крышами домов. Пора собираться. Они договорились встретиться за час до заката в Визжащей хижине – так чтобы у Люпина наверняка было время принять зелье перед трансформацией.

Деликатный оборотень пробовал было предложить другое место. Снейп ухмыльнулся, вспомнив разговор в гостиной у Люпина:

– Послушай, Рэй, может быть, не стоит? Северусу наверняка неприятно…

Снейп перебил:

– Северус перебьётся. Место хорошее – недалеко от леса, и никто туда не полезет. Что тоже немаловажно, учитывая… легальный статус Блэка. И еще – не знаю, заметил ли ты, но тебе, пожалуй, не стоит показываться в многолюдных местах…

– Всё, решили, – вмешался Блэк, – встречаемся в хижине. Он прав, Рэм – нам обоим лучше держаться в тени.

«Надо же, “он прав”. Интересно, кто из нас троих тогда удивился сильнее – я, Люпин или сам Блэк», – ядовито подумал Северус. Солнце за окном коснулось водонапорной башни, железная крыша зажглась закатным пламенем. Зелье, должно быть уже остыло. Время.

~*~

В Хижину, похоже, кроме них действительно никто не заглядывал: в полутемной комнате все было по-прежнему. Пыль, старая мебель, мутное от грязи окошко и следы потасовки, произошедшей месяц назад.

Люпин, еще больше ссутулившийся и странным образом раздавшийся в плечах, допил зелье, запрокинув голову, и глянул на них исподлобья. Каряя радужка блеснула желтым.

– Рэй, Северус… Не могли бы вы… Я бы хотел остаться один. Не хочу, чтобы кто-то это видел.

Блэк открыл рот, собираясь возразить, но Люпин опередил его:

– Пожалуйста, Рэй. Ты обещал.

Блэк развернулся на каблуках и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Северус поморщился, а Люпин пожал плечами и приподнял брови.

Северус почувствовал себя крайне неловко. «Черт, как будто случайно на чьи-то поминки попал», – подумал он. Видимо, что-то такое отразилось у него на лице, потому что Люпин чуть заметно улыбнулся и сказал:

– Прощай, Северус. Спасибо, что поверил мне.

Северус коротко кивнул в ответ и молча вышел в коридор. Блэк стоял, прислонившись к стене, и курил сигарету. Белесый дым чуть светился в сумеречном коридорчике.

– Не знал, что ты куришь.

Блэк молча кивнул.

– Ещё есть?

Тут Блэк, кажется, удивился, но так же молча вынул пачку и протянул Северусу. Тот вытащил сигарету.

– Incendio. – Северус затянулся поглубже и постарался не прислушиваться к тому, что происходит за дверью. Впрочем, пока все было тихо.

Прошло три четверти часа, стало совсем темно, и мутное окошко голубовато засветилось – вышла полная луна.

– Я пойду посмотрю, – сказал Блэк и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.

Застыл на пороге. Из комнаты донеслось тихое рычание.

– Рэм?

Рычание стихло.

– Ну вот и хорошо. …Рэм, помнишь, мы решили…

Северус заглянул Блэку через плечо и увидел огромного волка, бесшумно направлявшегося к дверям. Он невольно сделал шаг назад, но волк, похоже, не обратил на него никакого внимания. Коричневато-серый зверь спокойно подошел к Блэку и сел, выжидающе глядя на него. Блэк вздохнул и вытащил из кармана широкий кожаный ошейник.

Волк спокойно дал Блэку застегнуть ошейник. Тот едва сошелся на мощной шее.

– Зачем? – внезапно охрипшим голосом спросил Северус.

– Мы так договорились, – ответил Блэк, не оборачиваясь. – Иначе мне его не удержать. От Питера мокрого места не останется.

– И что теперь? – спросил Снейп, невольно вздрогнув.

– Теперь мы пойдем на охоту, – ответил Блэк, на мгновение прикрыл глаза – лицо у него стало отрешенное, как будто он пытался что-то вспомнить, – и еще через мгновение перед Снейпом стоял огромный черный пес.

– Очаровательно, – процедил Северус, развернулся и пошел к выходу. Шея и спина напряглись в ожидании, но ничего не случилось. Потом он услышал клацанье когтей, обернулся и увидел, что волк и собака следуют за ним по пятам.

– Очаровательно, – повторил он мрачно, открыл дверь, и они вышли в теплую июльскую темень.

~*~

До леса они дошли быстро. Северус зашел под темные кроны, следуя за тропинкой, протоптанной кем-то почти от самой хижины до опушки. Собака и волк, трусцой бежавшие впереди, разделились: волк бесшумно исчез в зарослях бузины, а черный пес остался на тропинке. Застыл, постоял мгновение и превратился в Блэка.

– Что дальше? – спросил Северус и скривился: он не привык к роли пассивного наблюдателя и уже начинал уставать от нее.

– Я потерял след недалеко отсюда, – ответил Блэк, оглядываясь по сторонам. – Покажу место Рэму и последую за ним. Когда мы найдем Питера, я подам сигнал. Думаю, это где-то в той стороне, – он махнул рукой, – так что просто смотри и жди. Красные искры, я постараюсь запустить как можно выше, – добавил он, вытащив из кармана палочку.

– Откуда? – кивнул на нее Северус.

– Рэм отдал свою, – сказал Блэк и резко отвернулся.

Потом хрипло добавил:

– Жди сигнала.

Превратился в Грима и исчез в темноте. Снейп тихо выругался.

~*~

Ждать пришлось недолго.

Блэк устроил целый фейерверк, и в красноватом свете зачернела высокая ель на пригорке. Искры угасли, но Снейп запомнил разлапистый силуэт и направился в гущу леса, переходя с одной еле заметной тропки на другую. Наконец начался плавный подъем, мягкий мох вокруг тропинки исчез, сменившись сухой землей, покрытой скользкими еловыми иголками, стало чуть светлее. Слева послышался сдавленный рык, ему ответил человеческий голос. Северус свернул с тропинки и пошел на звук.

Он нашел Блэка на краю крошечной поляны. Тот с трудом удерживал оскалившегося рычащего волка, обеими руками вцепившись в ошейник.

– Рэм! Рэм, успокойся!

Волк коротко взвыл, янтарные глаза скользнули по Снейпу, и наступила тишина. Северус оторвал взгляд от рук Блэка, намертво вцепившихся в ошейник, и тут же увидел маленький серый трупик на покрытой сухими иголками земле. Хотя нет, поправил он себя. Крыс жив – просто обездвижен.

– Блэк, где твоя палочка? – спросил Северус сквозь зубы.

– В кармане. А что?

– Ты можешь превратить его в человека? Люпин сказал…

– Да, могу. Зачем?

– Я же говорю, хочу знать, что у него на уме. Потом делай с ним, что хочешь.

– Хорошо. Погоди. – Блэк тяжело перевел дыхание, – Рэм. Рэм, пожалуйста, спокойно, ладно? Ну вот…

Он покрепче перехватил ошейник левой рукой (волк затих, но откуда-то из глубины мощной груди все еще слышался тихий тяжелый рык). Отпустил правую и достал палочку. Свет луны померк в ослепительном голубоватом пламени. Через секунду оно погасло.

– …! Блэк, что за фокусы?.. – Северус осёкся: там, где на земле лежало крысиное тельце, теперь скорчился маленький лысый человечек. Похоже, он был без сознания. Снейп потер глаза – под веками все еще светилась бело-голубая вспышка. …Значит, всё это правда. Сейчас он узнает, почему погибла Лили…

– Готов? – спросил его Блэк, не сводя палочки с неподвижного тела на земле.

– Минуту… Мне нужно видеть его глаза… Готов.

– Ennervate!

Человечек дернулся и вмиг оказался на четвереньках. Потом поднял голову, и в маленьких глазах отразился животный ужас.

– Сириус! Р-римус! Не убивайте меня! – Петтигрю задыхался, из перехваченного страхом горла вырвался всхлип.

Блэк оскалился и сжал палочку так, что она задрожала в руке. Волк у его ног зарычал громче.

– Снейп, скорее, я не знаю, сколько смогу его удерживать… И себя тоже, – добавил Блэк, глядя поверх дрожащего Петтигрю.

Тот вздрогнул и резко повернулся к Северусу, не вставая с колен.

– Снейп! Отпусти меня! Ну ты же знаешь, ты должен меня понять! – В серых запавших глазках светилась просьба о пощаде, руки с короткими пальцами, поднятые не то для защиты, не то в мольбе, тряслись.

Северуса охватил гадливый ужас. Вот во что он мог превратиться… Похолодев от этого ужаса, он взглянул поглубже в серые радужки… И ничего не увидел. Он попытался еще раз, но наткнулся на глухую стену. Щит.

– Блэк, его нельзя убивать прямо сейчас, – сказал он и быстро продолжил, не дав себя перебить: – У него защита от легилеменции. Знаешь, кто такую ставит?

– Догадываюсь, – ответил Блэк сквозь зубы. Помолчал мгновение и добавил:

– Будь по-твоему. Но только видеть его человеком я больше не хочу.

Он поднял палочку чуть выше, и Петтигрю, почуяв неладное, повернулся к нему с криком:

– Нет, Сириус, не надо! Пожалуйста!

– Скажи мне только одно, – процедил Блэк сквозь зубы и задал вопрос, терзавший Северуса:

– Зачем? Зачем, гад?!

– Ты не понимаешь! Ты никогда не поймешь! – Голос Петтигрю срывался в рыдания, – Меня никто не поймет! Я никому не нужен!

– Ошибаешься, Питер, – ответил Блэк неожиданно спокойно, – это тебе никто не нужен. Stupefy!.. Formam noli mutare!

Маленький человечек замер в нелепой позе, а потом как будто исчез. Да нет, поправил себя Северус. Не исчез – просто снова превратился в крысу.

– В каком смысле – «не меняй форму»? – спросил Северус внезапно охрипшим голосом.

– Как видишь, он принял анимагическую форму. И теперь останется в ней.

– Как долго?

– Пока заклинание не снимут.

– А сам он теперь перекинуться не может, так?

– Верно.

– Ну что ж. Значит, у нас есть время на размышления.

 Отправлено: 20.03.10 21:34. Заголовок: ~*~ Блэк кивнул и ..

~*~

Блэк кивнул и направил палочку на еловую шишку. Несколько замысловатых движений, и в лунном свете холодно блеснули стальные прутья маленькой клетки. На дверце висел крошечный замок с ключиком, торчащим из скважины.

«Пижон», – сказал себе Северус, но почувствовал невольное уважение. Впрочем, у Блэка всегда был талант к трансфигурации.

– Снейп, ты бы не мог… – Блэк махнул рукой с палочкой в сторону окаменевшего крыса. – Я не могу с Рэмом подойти к нему.

Северус шагнул вперед и глянул себе под ноги. Крыс застыл на боку, лапки торчали, как будто он околел и пролежал несколько часов на морозе. Снейп брезгливо взял животное (просто крыс, не думай о том, что это – человек, что это – предатель и убийца… которого так легко сейчас прикончить) за кончик хвоста, открыл клетку (ключ легко провернулся в скважине, замок щелкнул, дверца отворилась сама собой).

– Немного маловата, – сказал он, опуская крыса на стальные прутья.

– Ничего, сойдет. Я в камере мог сделать три шага.

«Не поспоришь», мысленно согласился Северус. Запер клетку и поднял ее за кольцо на крышке.

– Аппарируем к Люпину?

– Да, – кивнул Блэк, поднял палочку, притянул к себе массивную волчью голову и исчез.

Снейп последовал за ним.

~*~

Через пару неприятных мгновений он оказался у люпиновского забора. И тут же почуял неладное: совсем близко слышалось громкое прерывистое рычание. Северус направился вдоль изгороди, к калитке, но через несколько футов резко остановился. Луна стояла уже высоко, и картина, открывшаяся перед ним, была видна до малейших деталей.

Капельки пота на лбу у Блэка, безвольно опущенная рука с палочкой, другая рука судорожно нащупывает доски калитки за спиной, длинная темная прядь лезет в глаза… и волк, в двух шагах от него. Шерсть на загривке дыбом, морда сморщена в оскале, обнажающем огромные клыки, лапы напряжены, как перед прыжком.

– Рэм… – выдохнул Блэк, и рычание стало громче.

«Отойди же», – лихорадочно подумал Снейп., – «Ну! Блэк, отойди оттуда, идиот! Он просто охраняет свою территорию!». Блэк, как будто услышав его мысли, сделал осторожный шаг в сторону. Потом еще один. И еще.

Вдруг стало совсем тихо – волк замолчал и внимательно следил за тем, как Блэк медленно отходит в сторону, подальше от калитки.

– Рэм, – беспомощно повторил Блэк, и волк оскалился.

– Блэк. Ты же знал, что так будет, – хрипло сказал Северус.

– Знал. Но я надеялся… Надеялся, что он будет помнить… – Лицо Блэка блестело, то ли от пота, то ли от слез.

– Он, скорее всего, помнит, – осторожно ответил Северус. – Просто теперь это …

– Я знаю. Теперь это только его место, – перебил Блэк.

– Да.

Волк прыгнул, перемахнул через калитку, и они остались вдвоем. Блэк ссутулился, прислонился к забору и закурил. Взглянул на Северуса и молча протянул ему помятую пачку.

Северус поставил клетку с неподвижным крысом на землю, вытащил сигарету из предложенной пачки и прислонился к забору рядом с Блэком.

Выбора не было, если он не хотел терять Петтигрю из виду – а этого он точно не хотел. Северус в последний раз затянулся, уронил окурок и со вздохом сказал:

– Теперь ко мне.

~*~

Они вылезли из неимоверно колючих кустов и оказались на маленьком крылечке. Снейп отпер дверь и вошел первым.

Блэк поплелся следом, по узкому коридорчику, в гостиную – темную, как подвал, и заставленную книгами от пола до потолка. Сириус с любопытством огляделся по сторонам.

– Без комментариев, ладно, Блэк?

Сириус молча кивнул. Похоже, Снейп до сих пор ожидал от него какой-нибудь гадости. «Вот удивительно, да?», – язвительно спросил внутренний голос. «Умолкни», – попросил его Сириус, но было поздно. Странноватое противное чучело по кличке Сопливус превратилось в живого человека. Живой человек тоже оказался тем еще подарком, но дразнить Снейпа в его собственном доме Сириусу совсем не хотелось.

Снейп тем временем куда-то исчез и тут же вернулся с бутылкой виски и двумя стаканами. Молча приткнул их на крошечный столик у дивана (тоже заваленный книгами), зажег свечи на каминной полке и разлил выпивку.

Сириус кивнул в ответ на молчаливое приглашение, поднял стакан в таком же молчаливом тосте. Виски оказался вполне приличным – по телу прошла теплая волна, и немного отпустило. Снейп, видимо, тоже слегка захмелел и спокойно спросил:

– Ну и какой у тебя план действий?

– Не знаю, – честно сказал Сириус. – Надо бы сдать его в аврорат, но мне и близко к Министерству подходить нельзя – оглушат и отправят в Азкабан… В лучшем случае. И поди потом доказывай охранникам.

Снейпа передернуло. Он помолчал, потом, скривившись, ответил:

– Я могу быть свидетелем. Только, боюсь, доверяют мне в Министерстве немногим больше, чем тебе.

– Но ты же был в Ордене!.. – не удержался Сириус.

– Я служил Темному Лорду, – все с той же гримасой ответил Снейп. – Такое не прощается. Неважно. Суть в том, что моим… показаниям… вряд ли поверят. Люпин теперь уже ничего не сможет рассказать, да и раньше его бы вряд ли стали слушать. Оборотни до сих пор официально считаются животными… Короче говоря, предлагаю отложить решение этого вопроса до завтра, – прервал свои рассуждения Снейп и неожиданно зевнул.

Сириус тоже мгновенно почувствовал, как на него навалилась усталость. Вечер выдался тяжелым.

– Спальня на втором этаже, после лестницы сразу направо, – сказал Снейп уже откуда-то из коридора. – Белье в шкафу. Надеюсь, ты справишься.

– Приложу все усилия, – пробормотал Сириус и побрел наверх. Может, утром что-нибудь прояснится.

~*~

Но наутро ничего не прояснилось, разве что потрясающий факт, что Снейп до первой кружки кофе не разговаривает. Вообще.

Зато, ожив окончательно, он сразу перешел к делу:

– Ну что, Блэк, надумал что-нибудь?

– Да нет, – неохотно признался Сириус, – а ты? – Он наклонил кофейник над чашкой и стал смотреть, как из носика лениво падают последние капли.

– Тоже нет. – Снейп поморщился. – Блэк, если хочешь еще кофе – оторви задницу от стула и свари.

– Сей момент. – Сириус осторожно вылез из-за стола – кухня была крошечная, и он при каждом движении боялся, что свернет со стены какую-нибудь полку или по меньшей мере что-нибудь уронит.


Кофе Снейп варил на спиртовке, и Сириусу пришлось вспомнить давнишние навыки зельеварения. Кофе вышел на редкость горький. Снейп состроил ужасную гримасу, но ничего не сказал.

– Ты уверен, что это Во… тьфу… что щит – его рук дело?

Снейп кивнул.

– И что, его никак не обойти?

– Как ты думаешь, почему Дамблдор создал Орден Феникса? – сухо спросил Снейп.

Нет чтобы нормально ответить на вопрос. Хотя, в общем, понятно.

– Ясно, – ответил Сириус. – Но все-таки… Надо узнать, какого лешего он торчал в Запретном лесу. Не нравится мне это… И неплохо было бы, если он бы признался в том, что сделал. Письменно.

Во рту стало совсем горько. Чертов кофе.

– И что ты предлагаешь? – спросил Снейп.

Вот ведь склочный сукин сын.

– Не знаю! – процедил Сириус. – Есть же методы…

А вот тут Снейп посмотрел на него с настоящим отвращением. Впервые за целый месяц, с изумлением понял Сириус.

– И ты готов их применить?

Сириус вспомнил свист хлыста и голоса азкабанских охранников и невольно вздрогнул.

– Нет. Не готов.

– Тогда думай, если умеешь, – забил последний гвоздь Снейп, но почему-то не воспользовался возможностью гордо удалиться.

– Послушай, Блэк. Поттер спрашивал о тебе. Будь любезен, напиши пару строк, чтобы мальчишка не приставал ко мне и не изводился от тревоги за своего драгоценного крестного.

Тоже неплохая реплика. Сириус так и не собрался с ответом, и Снейп таки гордо удалился из кухни.

~*~

Гарри жадно пробежал глазами первые строчки («Со мной все в порядке, малыш, как ты, надеюсь, каникулы у тебя ничего») и запнулся на следующей фразе:

Можешь смело доверять Сн профессору Снейпу – я знаю, он с виду настоящий вампир, но на самом деле – вполне приличный чувак.

Гарри хихикнул на слове «чувак» – уж больно оно не подходило Снейпу, и вообще было каким-то... несовременным, как будто из старого фильма. Сириус, Сириус, где ты был последние десять лет? Гарри вздрогнул, когда холодный внутренний голос ответил ему: «В тюрьме». И тут же вспомнил другой холодный голос: «Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем прежде…» Он поднял глаза от письма и увидел, что Снейп наблюдает за ним. Гарри собрался с духом и решительно сказал:

– Профессор, мне нужно рассказать вам что-то очень важное.

В темных глазах отразилось удивление, но Снейп спокойно ответил:

– Я вас слушаю, мистер Поттер.

– Дело в том, что я не успел рассказать Сириусу про Петтигрю...

– Блэк и сам все знает. Л... Профессор Люпин мне все объяснил, – совершенно спокойно, даже как-то незаинтересованно ответил Снейп.

– Он знает не все! Он только знает, что Петтигрю был крысой Рона, но он не знает о пророчестве!

Снейп вздрогнул и резко переспросил:

– О каком пророчестве?

– В тот же день, когда Петтигрю сбежал, только еще днем, у нас был экзамен... У профессора Трелони.

– Погодите, Поттер! – резко прервал его Снейп. Потом зачем-то огляделся по сторонам; пробормотал под нос непонятное: «Судя по Грюму, этого ни один аврор не засечет». Поднял руку, открытой ладонью вперед, как будто отталкивая что-то, и произнес:

– Лэ-ло эйнаиим, лэ-ло ознаиим.*

Потом обернулся к Гарри и сказал:

– Можете продолжать.

Гарри с удивлением заметил, что Снейп стал еще бледнее, чем обычно – почти до синевы; под глазами обозначились темные полукружья.

– И после экзамена... она принимала нас по одному, так что в башне были только она и я... с ней что-то случилось... она вроде как была не в себе и говорила как-то странно...

– Поттер. Вы помните, что в точности она сказала?

– Да. Я потом записал. И запомнил. «Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга вновь обретет свободу и выйдет в путь, чтоб воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем прежде. Вечером до полуночи слуга отправится на воссоединение с господином» ...Я тогда все неправильно понял, я думал, это она о Сириусе... А потом я все испортил, и Петтигрю сбежал... и теперь все будет еще хуже, – упавшим голосом закончил Гарри.

«Всё, теперь он точно знает, какой я идиот. Если ему еще нужны были доказательства. Ну и ладно. Я должен был рассказать».

Снейп молчал очень долго, и Гарри сделалось совсем противно.

– Я знаю, я виноват... Но теперь надо же что-то делать! А я даже не уверен, что директор мне поверил, когда я рассказал ему о пророчестве. На самом деле он мне так ничего и не ответил. А вдруг это правда, и Волдеморт оживет, потому что я отпустил Петтигрю?

Тут его профессор очнулся и повел себя очень странно: взял Гарри за плечи и, уставившись на него своими птичьими глазами, сказал:

– Поттер. Я настоятельно прошу вас запомнить одно: вы ни в чем не виноваты.

– Но...

– Не перебивайте. Подумайте лучше вот о чем: ваш... поход в Визжащую хижину мог закончиться куда более трагично. И я даже не говорю о том, что вас мог сожрать оборотень. Вы сами могли совершить нечто... непростительное.

– А?

– Решение, которое вы приняли – отнюдь не из худших. Вы вполне могли убить Блэка. Ведь вы думали, что он предатель и убийца. Вы удержались от ужасного поступка. Подумайте об этом и прекратите ваши бессмысленные самообвинения.

Гарри, окончательно одурев от неожиданности, выпалил первое, что пришло в голову:

– Вы тоже могли его убить!

– Да, мог бы. И собирался. Вы спасли его дважды – от меня и от себя самого.

«А еще – от дементоров», вздрогнув, подумал Гарри, но решил не вспоминать об этом. Он хотел понять, как случилось, что меньше месяца назад Снейп чуть не убил Сириуса, а сейчас тот считал его «приличным чуваком».

– Профессор...

– Да, Поттер, – утомленно отозвался тот.

– Почему вы так его ненавидели?

– Когда вы узнали, что Блэк предал ваших родителей?

– А? Зимой... Я...

– Подслушивали, как обычно. Неважно. Значит, вы считали его предателем несколько месяцев.

– Да... А что...

– А я считал его предателем двенадцать лет. Думаю, вы можете вообразить, что я чувствовал.

Гарри уже открыл было рот, чтобы спросить: «Это потому, что вы дружили с моей мамой?», но здравый смысл и инстинкт самосохранения наконец возобладали, и он просто молча кивнул. И решил спросить о другом:

– А как же теперь... – и запнулся, не зная, как закончить вопрос. «Вы его больше не ненавидите?» звучало на редкость глупо. «Вы помирились?» – как-то по-детсадовски.

Но Снейп его понял и даже ответил:

– Теперь, Поттер, нам с мистером Блэком удалось придти к взаимопониманию.

«Ну как вот у него получается? – восхитился Гарри. – Вроде бы ответил, а вроде ничего не сказал. И так это ловко – «придти к взаимопониманию»... Надо научиться так разговаривать, полезное дело. И поиздеваться можно при желании. А он, случайно...» Гарри посмотрел профессору в лицо, но тот был совершенно, даже как-то пугающе серьезен.

– Поттер, – начал он и остановился.

«Ну что еще? – тоскливо подумал Гарри, – что теперь-то не так?»

Но Снейп снова его удивил.

– Я должен вас поблагодарить. То... что вы сейчас рассказали – очень важно. От этого зависят жизни многих людей. Вы сделали правильный выбор.

Гарри почувствовал, как у него что-то отпустило внутри, какая-то струна, дрожавшая до сих пор от напряжения, о которой он и не знал.

~*~

Снейп аппарировал как обычно – в заросли ежевики за домом. Задняя дверь открывалась бесшумно, и, зайдя в гостиную, он застал прелестную картину: огромная черная псина лежала на боку, занимая как раз весь диван. Длинные мохнатые лапы с мощными когтями подрагивали – видимо, Блэку снилась какая-то гадость. «Черт, теперь все будет в шерсти», с отвращением подумал Северус и отвел глаза прочь от наглого животного. Взгляд уперся в каминную полку. Петтигрю, повизгивая, метался по клетке. «Мерлин всемогущий. Вы только посмотрите – Северус Т. Снейп, владелец уникального зверинца! Барнум и Ко представляют… До чего я дошел».

Северус длинными шагами подошел к дивану и рявкнул:

– Просыпайся, Блэк!

Эффект был моментальный. Псина одним движением слетела с дивана, приземлившись на лапы, подняла шерсть на загривке дыбом, зарычала, резко заткнулась, потом очертания поплыли, и перед ним очутился заспанный Блэк. В его, Северуса, черном халате.

– Что ты орешь? Напугал…

– А какого черта тебе взбрело в голову спать на моем диване в своей дворняжьей шкуре?

– Видеть его не могу, – мрачно ответил Блэк, мотнув головой в сторону камина. – Так и хочется достать его из клетки и придушить. А собаки не умеют открывать замки. Вот я и решил подстраховаться…

– Молодец. Сейчас тебе захочется придушить его еще больше.

Северус отвернулся от Блэка, трущего глаза в тщетных попытках проснуться, и направился к серванту. Налил себе огневиски, подумав, достал второй бокал. Закончив разливать выпивку, он вернулся к Блэку, вновь усевшемуся на полюбившийся диван, и сунул бокал ему в руки.

– Это в честь чего?

– Это в честь того, что сейчас ты услышишь что-то очень неприятное.

– Понятно. Чего еще от тебя ожидать…

– Петтигрю должен был вернуться к Темному Лорду.

Блэк, чучело такое, умудрился подавиться выпивкой. Подавив мучительный приступ кашля, он сиплым голосом сказал:

– Снейп, не шути так.

– Это не шутка, идиот. Поттеру удалось подслушать пророчество… Не желаешь ознакомиться?

Блэк желал.

Десять минут спустя он все еще молча сидел, сгорбившись, на диване. Длинные темные волосы полностью скрывали лицо, тонкие пальцы вертели пустой бокал.

Потом поднял на Северуса глаза и спросил:

– Так значит, щит тебе не пробить?

– Я же уже сказал, Блэк: защита безупречная. Теперь уже точно известно, почему, – мрачно добавил Снейп.

– Ясно… Слушай, а ты не пробовал легилеменцию на животных?

– Прошу прощения?

– Ну… вот на крысах, например, – глаза Блэка загорелись нехорошей радостью.

– Блэк, это ты двенадцать лет только с крысами и общался. Мне людей хватало.

– Спасибо, что напомнил. Ну а так, в качестве эксперимента?

– Я же сказал – нет!

– А давай попробуем!

– «Попробуем»! А как ты это представляешь? Он же не просто животное, он анимаг! Откуда я знаю, какая может быть реакция… Ты хоть знаешь, что такое «эксперимент»? Эксперимент – это когда теорию сначала проверяют на подопытных экземплярах, не представляющих особой ценности, а уж потом…

– Валяй, попробуй на мне. Я же для тебя ценности не представляю, – выпалил Сириус, которого, как пса по следу, гнал охотничий азарт.

– М-да. Гриффиндор – это диагноз. Всегда подозревал.

– Да ладно. Ну что, согласен?

– Раз тебе так не терпится… – с сомнением протянул Снейп, но Сириус не стал слушать дальше и сосредоточился на воспоминаниях о запахах, о черной шерсти, свисающей на глаза… И вот уже Снейп смотрит на него сверху вниз с каким-то непонятным выражением – сквозь отросшую челку плохо видно, но зато у Варфоломея наверняка была именно такая… В памяти всплывают тонкие страницы с черно-белыми рисунками, крупный затейливый шрифт и синяя обложка, а на ней – черный силуэт женщины с зонтом. Они с Регом сидят на полу у камина, и Сириус читает вслух, свою любимую главу про мисс Эндрю…

Северус усилием воли оторвал взгляд от круглых карих глаз, доверчиво смотревших из-под спутанной челки – ему стало неловко, как будто бы он подглядывал за чем-то очень личным. Контакт прервался. Большой черный пес встряхнулся, колыхнув шерстью от загривка до кончика хвоста, и снова стал Блэком.

– Интересно, откуда у вас в доме была маггловская книга? – спросил Снейп первое, что пришло в голову.

– С чего ты взял, что она маггловская? – удивился Сириус. – Это книга про волшебницу, которая попадает в семейство магглов, вот и все. И написала ее волшебница, для своих детей. Потом уже книга случайно попала в маггловский мир… Такое иногда случается.

– Понятно, – протянул Снейп.

«Может, не заметил?», – с надеждой подумал Сириус, но Снейп его разочаровал:

– Значит, Варфоломей? Забавно, а я всегда думал, что имелся в виду Грим…

– Он мне очень нравился, – неожиданно для себя признался Блэк, – в смысле, Варфоломей. Всегда поступал так, как ему вздумается…

Снейп тоже ответил неожиданное:

– Мне он тоже нравился.

«Еще бы,– тут же сообразил Сириус, без труда припомнив любимый отрывок, – “наполовину эрдель, наполовину легавая, и обе половины – худшие”, и при этом – сама гордость и независимость…» Он не удержался от улыбки. Снейп тут же подозрительно посмотрел на него, и Сириус решил увести разговор в сторону.

– А я вообще любил маггловские книги.

– Скажите на милость… И чем же ты увлекался в нежном возрасте?

– «Властелином колец». И «Хоббитом».

– Тоже мне, типичные образчики маггловской литературы, – фыркнул Снейп, впрочем, довольно беззлобно.

– Да ты, наверное, и не читал.

– Отчего же. Читал. Но мне не понравилось.

– Да? И почему? Несоответствие магическим реалиям? – съязвил Сириус, но Снейп ответил серьезно:

– Потому что главному герою так и не удалось спастись. …Не по-настоящему, – как-то по-детски добавил он, и тут же сам сменил тему:

– Ну хорошо, вечер трогательных воспоминаний закончен. Эксперимент удался – легилеменция применима к анимагам. Осталось только заставить нашего… друга сидеть спокойно и не дергаться. Займешься, Блэк?

Блэк кивнул выудил из клетки визжащего крыса. Зверек заверещал еще пронзительнее и забился у него в руках. Сириус брезгливо ухватил крыса за шкирку и наставил на него палочку.

– Послушай, Питер. Ты знаешь, как я тебя ненавижу, ведь правда? Значит, Круциатус не представит особых хлопот, да? Ты уж лучше потише, – закончил он сквозь сжатые зубы.

Крыс немедленно затих.

– И не вздумай закрывать глаза, ясно? – добавил Блэк и встряхнул зверька для пущей убедительности. Ответить крыс, разумеется, не мог, но черные бусинки глаз как будто стали больше – Петтигрю таращился изо всех сил.

– Хорошо, – коротко кивнул Снейп. – Держи его как следует.

Он сосредоточился на крысе – черные выпученные глазки, дрожащие седые усы, облезлое брюхо, розовые лапки, до отвращения напоминающие человеческие руки, – и вспомнил немой ужас, который почувствовал, когда узнал о смерти Лили. И ненависть, которую так долго испытывал к Блэку – предателю, мрази, скотине… Невиновному Блэку. Вот он, маленький стукач. Снейп вспомнил маленького полулысого человечка, молившего Блэка о пощаде, и почувствовал прилив злобы, смешанной с отвращением и гадливой жалостью – глянул в остановившиеся глаза, полные тупого животного страха – и этот страх затянул его, как в воронку.

Страх, одиночество, и снова страх, и огромный черный пес, идущий по пятам, и нельзя отходить от замка – оттуда доносится эхо… Вдруг его прежний хозяин там? Но нет, это только эхо… А вот слабый, но с каждым разом все более отчетливый призыв издалека – да, это настоящее. Где же хозяин? Одиночество становится невыносимым, и Питер вновь и вновь зовет, и просит, и умоляет о помощи. Ему должны ответить. Он искренен. Ему нужна помощь. И вот ответ приходит – в виде нечеткого, но сильного стремления – на юг, через острова, через пролив – куда-то в сердце Европы – нет, к востоку – темный лес, горы… Ответ обрывается, но Питер знает, куда идти… Крыс бежит, бежит со всех лап, вокруг чернеет Запретный лес, и он впервые теряет бдительность – и сверху падает огромная черная тень, в нос бьет запах псины и еще более ужасный запах – волка. Питер визжит, когда огромная лапа прижимает его к земле…

Снейп резко отвернулся, сглотнул и с трудом перевел дыхание.

– Все, достаточно, Блэк. Пророчество верно. Единственная ошибка – Темный Лорд не дождется своего слуги. Убери его обратно в клетку. Пожалуйста.

– Сейчас, – с облегчением ответил Сириус, которому вся эта процедура не доставила никакого удовольствия: отвратительное тепло крысьей шкурки, помертвевшее лицо Снейпа с застывшими глазами (по темным радужкам как будто ходили тени, но Сириус старался не вглядываться). Фу. Он повернулся к камину, отложил палочку в сторону и достал с полки клетку.

И тут все пошло наперекосяк. Не успел он поставить клетку на стол, как Питер молча извернулся и вцепился ему зубами в ребро ладони. Он неожиданности Сириус разжал пальцы, крыс мягко упал на пол и тут же рванулся к приоткрытой двери. Сириус кинулся за палочкой, Снейп опередил его своим Petrificus Totalus, но промахнулся, и крыс исчез за дверью.

– Вот тебе и ошибка, – злобно прошипел Снейп и ринулся вслед за крысом, распахнув дверь с такой силой, что она грохнула об стену. Сириус последовал за ним, стараясь держать палочку одними пальцами, чтобы не испачкать кровью.

Было уже совсем темно; от уличного фонаря, просвечивающего через листву, по траве метались тени. Сириус подобрался, готовясь к трансформации, но тут из-за кустов ежевики раздался треск и дикий визг, резко прервавшийся на высокой ноте. Снова стало тихо.

– Lumos. – Снейп поднял засветившуюся палочку и зашагал к кустам. Сириус обогнал его, раздвинул ветки и замер: на крошечной полянке посреди ежевичных зарослей стоял, широко расставив передние лапы и опустив голову, огромный волк. Желтые раскосые глаза уставились на Сириуса, и волк слегка приподнял верхнюю губу, обнажая сверкающие белые клыки.

– Блэк, какого… – недовольно начал Снейп у него за спиной и резко замолчал. Потом добавил:

– Вот оно что… Люпин?

Волк повел тяжелой головой и посмотрел Сириусу за плечо. Потом наклонил голову к земле, посмотрел на них обоих исподлобья и тихо зарычал.

Сириус направил палочку с огоньком Люмоса вниз и по диагонали. Неяркий круг света упал на лобастую серую голову с маленькими треугольными ушами и на кусочек пересохшей земли рядом. Земля – глина – желтовато светилась. На этом фоне было хорошо заметно почти черное пятно, взблескивающее красным и белым. Волк чуть отвернул голову, недовольно жмурясь от света, и Сириус увидел валяющуюся на земле крошечную серую лапу с розовыми пальчиками. К горлу резко подкатило, и он зажал рот ладонью.

– Вот оно что… – повторил Снейп, толкнул Сириуса в бок и медленно подошел к волку. – Ты, значит, охранял нас все это время?

Волк, словно в ответ, снова сморщил верхнюю губу, показывая клыки, и зарычал.

– Ты еще побудешь здесь? – как ни в чем ни бывало спросил Северус и понял, что не боится. «Это всего лишь зверь», пришло в голову невразумительное объяснение. Волк в ответ прижал уши и сел над добычей. «Плакала моя аппарационная площадка», внезапно подумал Снейп и рассмеялся. Развернулся, выдрался из кустов и сел на траву, давясь истерическим смехом.

Из-за кустов донесся тихий голос Блэка:

– Рэм… Это ты? А это – это был Питер?

И тихое рычание в ответ.

Дальше Блэк произнес что-то невнятное, раздался треск, его вынесло из кустов, он сделал несколько неверных шагов и упал на колени. До Северуса донесся хриплый стон, кашель и надрывные звуки – Блэка, похоже, рвало.

– Ну все, – сказал Северус шатким голосом, поднялся на ноги, покачнулся и чуть не упал. – Все. Я иду ставить чай. Закончишь – приходи на кухню.

~*~

Блэк отпил глоток чая и аккуратно вернул чашку на стол. Руки у него слегка тряслись, и, судя по всему, ему все еще было нехорошо. Он сгорбился, поставил локти на стол и запустил пальцы в шевелюру, пытаясь то ли выдрать волосы, то ли унять головную боль. Поднял на Снейпа покрасневшие глаза и спросил безжизненным голосом:

– Куда теперь, в аврорат или к Дамблдору?

Северус подавился чаем, вцепился в кружку, стараясь не расплескать горячее себе на колени, пока трясся в приступе кашля, и уставился на Блэка:

– Ты что, последние мозги растерял? Видно, потрясения вроде сегодняшнего твой слабый организм еще не переносит…

– При чем здесь мой организм? Я тебя спрашиваю, куда идти теперь, Волд… Темный Лорд, оказывается, жив и относительно здоров – тебе не кажется, что такими новостями принято делиться?

– О да. И с кем ты предлагаешь посекретничать? С Аластором Грюмом? Или у тебя в аврорате остались еще приятные знакомые?

Блэка передернуло.

– Можно официально обратиться в аврорат. С заявлением.

– Несомненно. Только вот какие доказательства мы представим вместе с этим заявлением?

– Как какие? Ну пусть нас обоих подвергнут легилеменции! Подумаешь, в голове у него пороются, Снейп, тут о вещах поважнее речь идет…

– Блэк, ты тупица! – рявкнул Снейп и грохнул чашкой об стол. Не давая Блэку опомниться, он продолжил: – Ты хоть что-нибудь знаешь о легилеменции?

– Ее можно применять к животным, – самодовольно ответило это чучело и победно осклабилось. Снейп почувствовал, что сейчас кого-то задушит. Подышал через нос, прикрыл на мгновение глаза и, собрав все свое терпение, задал вопрос еще раз, как на уроке.

– Хотелось бы услышать более развернутое определение.

Голос, как всегда в таких случаях, был сдавленным. На студентов это всегда производило угрожающее впечатление. Какое-то впечатление он, видимо, произвел и на Блэка, потому что тот ответил уже серьезно:

– Это способность проникать в чужое сознание, видеть воспоминания и чувствовать эмоции, связанные с ними. Дамблдор владеет легилеменцией, но, насколько я знаю, очень редко ею пользуется. Наверное, считает неэтичным копаться у людей в головах. Может быть, стоит и в самом деле обратиться к нему…

– Ясно. Достаточно. А теперь ответь мне: почему к тебе не применили легилеменцию, прежде чем отправить в Азкабан?

– Слушай, я не знаю! Не было ни веритасерума, ни легилеменции! Откуда я знаю, почему! Наверное, и так улик было достаточно! При чем здесь это?!

– Я объясню. Веритасерума не было, потому что его можно обмануть. Да-да, и не смотри на меня так! Веритасерум всего лишь развязывает язык, а дальше все зависит от воли испытуемого. Человек с достаточно сильной волей может нести всякую околесицу, уходить от ответа, отвечать уклончиво или непонятно… Да масса способов. Магглы тоже изобрели нечто похожее, называется «детектор лжи», и тоже довольно быстро поняли, что на этот прибор полагаться нельзя… Что касается легилеменции. Скажи, Блэк, что ты знаешь об Убивающем Заклятии?

– Ав ...

 Отправлено: 20.03.10 21:34. Заголовок: ~*~ Блэк кивнул и ..

... ада. От нее нет защиты…

– А еще?

– Еще… в этом они схожи с Круциатусом… нужно действительно хотеть причинить боль… убить.

– Правильно. Говоря иначе, ты должен чувствовать что-то по отношению к человеку, на которого ты направляешь заклятие.

– Это точно… И довольно сильно чувствовать.

– Совершенно верно. Так вот. Пытка, убийство. И насильственное проникновение в чужое сознание. Думаешь, последнее многим лучше? Нет, легилеменция не считается Темным искусством… В отличие от Непростительных заклинаний, ее можно использовать во благо. Но от волшебника требуется та же плата – искреннее сильное чувство. Еще одно отличие от Непростительных – это не обязательно должна быть ненависть.

Снейп прочистил горло. Разговор превращался в лекцию на крайне неприятную тему, но деваться было некуда.

– Любого сильного искреннего чувства будет достаточно. Страх. Ненависть. Любовь. Жалость. Даже просто интерес. Вот, скажем, Темный Лорд – ему хотелось подчинять, хотелось властвовать над умами. В том числе – в прямом смысле. Гордыня, знаешь ли. А есть другой вид гордыни. Возьмем, к примеру, Дамблдора. Его цель – всеобщее благо. Борцам за идею отдельные люди, как правило, безразличны. Так что, Блэк, дело не в моральных принципах. Ему просто неинтересно. Итак, подведем итоги. Если тебе, грубо говоря, наплевать на человека, ты не сможешь проникнуть к нему в сознание.

«Вот Дамблдору ты был просто гадок», – напомнил ему мерзкий голосок. Северус скривился и продолжил:

– Легилементов единицы, и кому из них ты мог быть интересен? Все знали – ты убийца.

Блэк молчал. Северус тоже умолк, в очередной раз задумавшись, кто бы мог по-настоящему заинтересовать Дамблдора. Уж всяко не они с Блэком – отработанный материал. И не члены Ордена Феникса – ему было достаточно их повиновения. «Вероятно, Волдеморт, – подумал Северус. – Да, Темный Лорд Альбусу интересен. Поэтому Волдеморт всегда его так боялся, вероятно».

– Дамблдор не предложил мне легилеменцию, – тускло сказал Блэк, вторя его собственным мыслям.

– Да.

– Значит, придется действовать самим.

– И как ты себе это представляешь? Я не увидел, где Темный Лорд сейчас – Петтигрю и сам не знал. Только направление – где-то в Восточной Европе. Тебе не кажется, что зона поисков великовата?

– Да я не про то… Снейп, ты что, не понимаешь? Черт с ним, с твоим Темным Лордом! Конечно, нам его не найти. Если ему суждено возродиться – так тому и быть. Пророчество оказалось верным, но только наполовину. Что-то нам удалось изменить. Я думаю, надо просто пытаться сберечь то, что можно. Ты сам сказал, что Гарри плохо приходится в приемной семье. А теперь я все-таки на свободе и я за него отвечаю. И если Волдеморт возродится – уверен, ему захочется поквитаться с Гарри…

– И что ты собираешься делать? Пуститься с мальчишкой в бега?

– У меня есть наследство…

– Развалюха на Гриммолд-плэйс? Аврорам только и надо будет, что вовремя прибыть на место, когда сработают следящие заклинания…

– При чем здесь Гриммолд-плэйс? Блэки – старинный род…

– И что с того?

– А то, что у семьи есть владения, о которых стараются не упоминать.

– Не без причины, надо полагать.

– Верно. Наследство, и наследие – вещи не всегда почетные…

– Да неужели…

– Помолчи, пожалуйста.

– Блэк, давай уже рассказывай. Мнешься, как девица…

– Тебе приятно было, когда тебя в школе дразнили вампиром?

– Меня еще и не так дразнили, тебе ли не знать… Что-что?

– Вот именно. Поэтому Блэки не распространяются об этом наследии. Tojour pur – и тут такое. Влад Дракул в родословной. Темная магия – одно дело, но когда на родине человека его имя – синоним дьявола…

– Погоди. Влад Дракула? Граф?

– Ну да. Тот самый.

– Так. И Блэки владеют замком Дракулы? Чудное место, как раз годится, чтобы растить ребенка …

– Да не замком, идиот! В замке, думаю, до сих пор живут вампиры. У Цепеша было много владений, и не только в Валахии. В некоторых он даже не бывал никогда. Блэкам досталось в наследство имение в Восточных Карпатах… Отец взял меня с собой, когда мне исполнилось тринадцать – представить будущего наследника, так сказать. Мы аппарировали из Сату Маре, такой румынский городишко, там даже есть волшебный квартал, вроде как в Лондоне…

– Представить будущего наследника? – перебил Снейп.

– Ну да. Имение передается старшему сыну. Только один Блэк может открыть ворота – старший в роду.

– Так он показывал тебе, как открыть ворота?

– Нет, он показывал меня. В тех краях вампиры – не сказка. У них свои государства, свои порядки. Свои правила. Блэки владеют землей в Карпатах, но вампиры решают, пускать нас туда или нет. Я помню, я стоял, разглядывал ворота, оглянулся – и увидел. Знаешь, вампиры действительно могут появляться и исчезать совершенно беззвучно, не как мы. Ну вот, он посмотрел на меня и исчез. А отец сказал: «Все. Теперь можем возвращаться».

– Ты уверен, что сможешь попасть туда? И что тебя пустят?

– Да. Я там был еще один раз, летом восемьдесят первого. Думал, может, пригодится Джеймсу и Лили – они уже знали о том, что В… что он их ищет. Собирались скрываться и искали подходящее место… Потом мы решили, что Фиделиус надежнее любых фамильных чар…

Снейп резко поднялся из-за стола.

– Мне нужно подумать, – отрывисто сказал он и вышел из кухни.

Сириус услышал, как хлопнула дверь на крыльцо.

~*~

Снаружи было темно и тихо. Северус сел на крыльцо. Черт, надо было взять сигареты… Из кустов не доносилось ни звука – то ли Люпин ушел по своим волчьим делам, то ли заснул, то ли тихо стоял на страже. Снейпу было все равно. Холодный страх, который он испытывал сейчас, не имел к оборотню никакого отношения.

Подобный страх он испытал лишь однажды – октябрьской ночью, когда Дамблдор неожиданно вызвал его в директорский кабинет. Северус был в своих преподавательских апартаментах. В темной гостиной горел камин, и он тупо глядел на пламя. Его мучила бессонница, и он точно знал, что не уснет раньше пяти утра.

В комнате внезапно посветлело, и на колени ему упала записка – для Фоукса стены были не преграда, во всяком случае, не в Хогвартсе.

Кабинет директора, сейчас. Северус, я жду тебя.

Он должен был догадаться, но не догадался. Дамблдору пришлось повторить новость дважды: «…Джеймс и Лили погибли… Ты слышишь меня, Северус?..»

Что было дальше, он точно не помнил. Кажется, он завыл тогда. Дамблдор стоял над ним и ждал. Потом сказал что-то про Волдеморта.

Северус потер лицо руками в тщетной попытке не думать о той ночи, отогнать воспоминания, мешавшие думать. Уставился на листву, подсвеченную желтым фонарным светом. Блэк, наверное, решил, что он сбежал… Блэк. Блэк сумел выжить в Азкабане – а он бы не выжил. Холодное липкое чувство вины выползает откуда-то изнутри, затягивает все тусклой пленкой, пленка превращается в непробиваемые стены, а сверху кто-то задвигает с железным лязгом тяжелую крышку, и он остается в темноте. Возможно, он не умер, потому что дал клятву. Нерушимыми такие клятвы делает то, что волшебник дает их прежде всего самому себе, своей магии. Клятву нельзя нарушить, не разрушив себя. Предательская память опять подсунула картинку из той ночи – директорский кабинет и брезгливый взгляд Альбуса. Тогда-то они с директором и дали обещания друг другу. Северус подозревал, что Дамблдор тоже связал себя клятвой. Теперь даже захоти директор как-то намекнуть сыну Лили, что у него есть защитник, он не сможет – пообещав Северусу, а главное – себе, никогда не рассказывать эту правду.

– Помоги мне защитить сына Лили.

– Ему не нужна защита. Темного Лорда больше нет…

– Он вернется. И Гарри Поттер будет в еще большей опасности, чем прежде.

И тогда он поклялся. Ему, так же как Дамблдору, не нужно было произносить клятву вслух – магия сама распознаёт истинные намерения. «Я буду защищать его. Всегда. Чего бы это ни стоило. Даже ценой своей жизни».

Ну вот, настало время. Северус еще раз подумал о неясной тени, манившей к себе Петтигрю. О рассказе Люпина: «одно дело – фальшивый дементор, и совсем другое – сотня настоящих». Мальчишка оказался между двух огней.

«Прости, Альбус. Не знаю, что ты задумал, но я дал слово. Я обещал защищать сына Лили – и сдержу обещание. Даже если его придется защищать от тебя самого».

Он поднялся с крыльца и вошел в дом.

______
*Никаких глаз, никаких ушей (ивр.)

 Отправлено: 20.03.10 21:35. Заголовок: ~*~ «Хватит на се..

~*~

«Хватит на сегодня, больше никаких спряжений. А то вообще всё перепутаю». – Гарри потер глаза под очками и подставил лицо солнцу, пробивающемуся сквозь густую зелень. Тетя Петуния, видимо, всерьез испугалась Снейпа, и все Дарсли наконец отстали от Гарри. Видеть мрачные физиономии родственников и раздражать их своим присутствием ему не хотелось, и он нашел себе место вне дома. Скамеечка, на которой сидел Снейп в самый первый раз, так и осталась стоять под окном, и Гарри решил, что проплешина под окном, за кустами – очень неплохое убежище. Было слышно все, что говорилось в гостиной – это раз. Здесь он никого не доставал, и его никто не доставал – это два. И заниматься никто не мешал – это три. А еще здесь можно было спокойно подумать.

Три года назад ему казалось, что он попал в сказку. Сейчас он начинал в этом сильно сомневаться: в сказках, которые ему доводилось читать и иногда смотреть по телевизору, все было понятно. Дело даже не в том, что добро побеждало, а зло было наказано. Он уже давно понял, что так бывает не всегда. Главное – в сказках всегда было ясно, где черное, где белое. «Где хорошие, а где плохие», передразнил он сам себя. «Тебе что, три года?». Он вздохнул и провел ладонью по желтоватой странице, стряхивая мелкого жучка, свалившегося с ветки. «Нет, ну правда,– возразил он сам себе, – там все оказалось совсем непонятно».

И чем дальше, тем запутаннее. А главное – всё не так, как кажется. Добрый профессор Люпин, научивший его лучшему в мире заклинанию, весь год помогавший ему – и превратившийся в жуткого зверя. Убийца и предатель Сириус Блэк, который, оказывается, никого не убивал и не предавал – и двенадцать лет просидел в тюрьме ни за что. Снейп, редкий гад, который терпеть не может Гарри, и при этом таскается уже целый месяц на Привит-драйв «с инспекциями».

Ну предположим, в первый раз его заставили… Но никто не заставлял его грозить тете Петунии… Или носить Гарри учебники. Или говорить с ним о Лили Поттер. Или доказывать, что Гарри «сделал правильный выбор». Непонятно. Про Снейпа всегда было известно, что он – злобный тип, подозрительная личность… А про Сириуса – что он предатель и убийца. Теперь настоящий предатель сбежал и Сириус должен прятаться. И все по его, Гарри, вине. Мало ли, что там Снейп говорит… И вот еще загадка: где и зачем он встречался с Сириусом?

«Все страньше и страньше», вспомнил он фразу из еще одной сказки. Остается только дожидаться, когда Снейп объявится снова. Может быть, удастся что-нибудь выяснить. Снейп явно что-то скрывает… «Как всегда, – раздраженно подумал Гарри. – Как все они!»

Нет, правда, почему было не рассказать ему про Сириуса? Почему никто ни разу не навестил его у Дарсли, пока он не пошел в Хогвартс? Ведь у его родителей наверняка были еще друзья, не только Сириус и профессор Люпин… Мерзкий внутренний голос тут же ответил: «А кто ты такой, чтобы с тобой носиться? Можно подумать, у людей нет дел поважнее!»

Гарри опустил голову на раскрытую книгу и постарался не думать. Поздно – в голове зазвучал голос тети Петунии: «Он – мое бремя, мой страх… Ненавижу…» Сердце болезненно сжалось. Солнце было почти в зените и уже здорово припекало, но Гарри вдруг стало настолько холодно, что его затрясло. Тут же вспомнились дементоры: тоска, страх и холод… А что если бы он тогда не сумел вызвать Патронуса? Погиб бы не только он, но и Сириус…

Вроде бы Дамблдор переживал за судьбу Сириуса – но и тут все было как-то странно. Зачем было так рисковать? Неужели директор не мог поручить спасение человека кому-нибудь понадежнее, чем парочка третьекурсников, которым никто не поверит, случись что не так? «А почему, собственно, Дамблдор должен заботиться обо всех?» – спросил все тот же мерзкий голос. «Что у него, других дел нет? Видел его подпись – сколько там званий и должностей!» Гарри потряс головой. «Не может быть! Ну ладно, ясно, что я особо никому не нужен, но… – Что “но”, идиот? Человек ни за что просидел в тюрьме двенадцать лет! А ты тут нюни распускаешь, подумаешь, дементоры. Вон на Снейпа оборотень напал, и ничего…»

Гарри вздрогнул и покрепче обхватил руками колени. Когда профессор Люпин рассказал ему про то, что случилось со Снейпом, он не успел толком подумать об этой истории. И тогда он еще не знал, что такое настоящий оборотень. Слюнявая пасть, горящие глаза – а потом жалобный собачий визг… Бедняга Сириус… А Снейп… Гарри вспомнил, как Злыдень укусил его за ногу – боль была адская. А Дадли смеялся. Интересно, они тоже смеялись? Гарри затрясло еще сильнее.

– Что с вами, Поттер?

Гарри вздрогнул так сильно, что учебник упал с колен, и с трудом выпрямился – его все еще колотило. Лицо почему-то было мокрое.

Над ним черной неподвижной колонной возвышался Снейп.

«Черт возьми, ну что такое – второй раз уже застает меня вот так… Еще решит, что Поттер – плакса, только этого не хватало!» Гарри внезапно разозлился.

– Ничего, профессор, – ответил он сквозь зубы.

– Вот как, – вежливо ответил Снейп, и эта вежливость распалила Гарри еще больше.

– Да, вот так.

«Ответ хамский, – признался себе Гарри. – Ну и пусть! Ему тоже на меня наплевать!»

Снейп почему-то продолжал стоять у него над душой. Молча. Гарри чуть успокоился и решил попытать счастья.

– Я хочу знать, что происходит… профессор, – сказал он, стараясь говорить сдержанно. – Вы ведь знаете, что с Сириусом?.. И Петтигрю! – добавил он, неожиданно для себя.

– Неплохо, мистер Поттер, – ответил Снейп. – Очень неплохо.

Гарри настолько растерялся, что все остатки злости мгновенно испарились.

– Вы мне расскажете? – в голосе прозвучало столько удивления, что Гарри тут же отругал себя.

«Как маленький, честное слово! Так он тебе и расскажет!»

И конечно Снейп ответил:

– Думаю, будет лучше, если вы услышите новости от кого-нибудь другого.

– Это от кого? – спросил Гарри со вновь закипающей яростью.

– От вашего крестного, – спокойно ответил Снейп, чуть посторонился и пропустил вперед огромного черного пса.

~*~

Северус прошел до угла дома и встал так, чтобы было видно подъездную дорожку и соседний дом. Прислонился плечом к нагретой солнцем стене и приготовился ждать. Он слышал негромкий уверенный блэковский басок, но слов отсюда было не разобрать.

«Хорошо, что поттеровских родственников нет. Не надо искать место для разговора… Надо же, Поттер его почти не перебивает… Впрочем, это от шока, скоро пройдет».

А может, и нескоро. Мальчишке предстояло услышать немало откровений. И принять серьезное решение.

Они решили рассказать Поттеру всё, что знали сами.

– Не хочу начинать все с обмана, – сказал Блэк той ночью, когда волк навсегда избавил их от «слуги Темного Лорда».

Северус только потом понял, что пробыл на крыльце больше часа. Когда он вернулся в дом, Блэк по-прежнему сидел за кухонным столом и ждал его.

– Хорошо, Блэк. Только одно условие – я еду с вами.

Северусу даже не понадобилось смотреть Блэку в глаза – удивление просто пошло от того волной.

– А тебе-то зачем?..

– Я поклялся, – сухо ответил Северус.

– А можно чуть поподробнее?

– Я поклялся защищать Поттера, – сказал Северус, скривившись. – Больше подробностей не будет.

– Поклялся…

– Да. Нерушимая клятва, – процедил Северус. – Сколько раз тебе повторять?

– Ну да. И что, ты теперь отходить от него не будешь? Раньше он как-то обходился без твоей защиты…

– Я бы на твоем месте не был так уверен, – прошипел Северус. – Третий год вытаскиваю паршивца из неприятностей… Таких, которые тебе и твоим дружкам в кошмарных снах не снились!

– Вот как… – протянул Блэк, собрался было что-то сказать, но передумал.

«Дементоров вспомнил», – подумал Северус.

Оказалось, что не только.

– Так вот что тебя понесло тогда в Хижину… – под пристальным взглядом голубых глаз стало неудобно, и Северус тут же сказал гадость:

– Не только. Еще думал тебя сдать, дементорам на закуску.

Блэк вздрогнул.

– Но ведь не сдал же.

– Поттер помешал, – откровенно сказал Северус. Какими бы ни были его планы, врать не имело смысла.

– Да нет! Потом… когда застукал меня в Хогвартсе. И потом – Грюму.

Теперь Северус и сам передернулся.

– Я же тебе объяснил…

– Да. Я помню. Так что ты хочешь? Проводить нас до Румынии?

– Не только. Хочу проверить это твое имение… Я, конечно, не Люпин, но охранных заклинаний всяко знаю побольше твоего.

– Ладно. Сколько тебе нужно времени на сборы? По-моему, нам лучше поторопиться.

– Хотя бы несколько дней, чтобы где-то добыть портключ через пролив…

– Забудь.

– Блэк, ты что, собираешься нелегально аппарировать? С мальчишкой? Всегда знал, что ты идиот…

– Да послушай ты! У меня есть портключ. Прямо до ворот.

– Вот как. Интересно…

– Ты даже не представляешь, насколько. Ты у Грюма по дому не ходил?

– Да нет, как-то не захотелось.

– Понимаю. А я вот прошелся. У него в кабинете… – Породистое лицо скривилось от отвращения. – Коллекция. Фотографии тех, кого он арестовывал. И еще – всякие мелочи… Видимо, с места ареста. Монетки, перья, всякая ерунда. Он же у нас честный, ничего ценного не присвоит…

Северус почувствовал, как к горлу подступила тошнота.

– И что? – сдавленно спросил он.

– Когда он арестовал меня, то забрал вот это. – Блэк вытащил из кармана блестящий ключик на колечке с черно-бело-желтым брелком.

– Что это?

– Запасной ключ зажигания от моего мотоцикла.

– Блэк, ты спятил…

– Да помолчишь ты наконец?! Это портключ! Официальный, кстати сказать. Я заказал его тем летом – я хотел тебе сказать, перед тем как ты драматически вымелся! Подумать ему надо, скажите пожалуйста!

Северус помолчал.

– Ну что ж, это упрощает дело.

…Снейп встряхнулся и прислушался к голосам, доносившимся из кустов. Да, теперь было слышно обоих. «Ну сколько они там еще», – беспокойно подумал он и оглядел улицу. Все тихо.

~*~

– Гарри… Ты должен решить сейчас. Снейп считает, что за этим домом могут следить. Он, конечно, параноик со стажем, но… Ему виднее. Если он прав, я больше не смогу придти сюда, да и он тоже.

«Ну вот, разве ты не этого хотел? – спросил он себя. – Сириус хотя бы не врет… Кому еще тебе доверять?»

– Хорошо, – сказал Гарри. – Я согласен. И… спасибо.

~*~

Северус услышал шорох, обернулся и увидел, что Блэк и Поттер-младший идут к нему. Мальчишка был необычно тих. «Значит, понимает, что дело серьезное. Хорошо».

– Итак, мистер Поттер, вы решили?

– Да. Профессор.

– Тогда не будем терять времени… Блэк, ты справишься с маггловским замком без помощи магии?

– Думаю, да… А что?

– Мистер Поттер, покажите Блэку, где хранятся ваши вещи.

Мальчишка молча кивнул и пошел к крыльцу. Блэк бросил на Северуса недоуменный взгляд и поплелся следом.

– И поторопитесь, пожалуйста.

~*~

Гарри осторожно открыл глаза. Сириус все еще держал его за руку. Только что они были на заднем дворе дома номер четыре по Привит-драйв, и Гарри думал, как, должно быть, странно они выглядят: Сириус в линялых джинсах и ковбойке под распахнутой ветхой мантией с люпиновского плеча, Снейп, как всегда в черном, застегнутый на все пуговицы, и он сам, в дадлевских обносках, стоят, держась за руки. А потом ему стало не до того: что-то дернуло его вверх и в сторону и потянуло. «Вот каково, наверное, рыбе на крючке…» – Гарри не успел додумать: его тряхнуло от резкого приземления, как при прыжке с высокого забора.

Гарри огляделся, и у него перехватило дыхание: темно- и светло-зеленые горы сменяли одна другую до самого горизонта. Их гора, должно быть, издали казалось светло-зеленой в темное пятнышко: покрытая высокой травой, с какими-то большими кустами там и тут. Стояла тишина, только в траве звенели цикады. Он глубоко вдохнул и почувствовал запах нагретой солнцем травы, и далекого леса, и каких-то цветов, и еще чего-то легкого, летнего.

«Может быть, так пахнет свобода», – подумал он.

– Ты как, Гарри? – в голосе Сириуса слышалась озабоченность, и Гарри поспешил ответить:

– Все хорошо… Сириус, – добавил он и улыбнулся.

«Может, и вправду теперь все будет хорошо».

~*~

Они шли недолго, но Гарри слегка запыхался: в густой траве не было протоптано ни одной тропинки, и он все время оскальзывался. Поэтому, наверное, и не заметил, как они подошли к высоченному забору из почерневших от времени брёвен.

– Всё верно, – сказал Сириус, – еще немного, и будем на месте.

Ворота оказались огромными – створки высотой в три человеческих роста, и если открыть хотя бы одну, то ширины хватит для любого автомобиля. «Какие автомобили, тут и дорог-то нет!» – напомнил себе Гарри. И понял, что ему это нравится.

– Ну вот, – удовлетворенно произнес Сириус. – Теперь подождите немного… У этих ворот долгая память, и они никуда не торопятся.

Снейп, не произнесший ни слова за все время, что они шли, молча кивнул, прислонился к забору и уставился вдаль. Гарри выдернул какой-то колосок, куснул сочный светло-зеленый стебель и плюхнулся в мягкую траву у забора. Полуденное солнце пригревало вовсю. Гарри поднял лицо, ловя тепло… И краем глаза увидел какую-то тень. Он резко обернулся: чуть поодаль, рядом с кустами, зеленеющими пышным облаком, стоял высокий черноволосый парень. Совсем молодой, чуть старше Фреда и Джорджа. Карие глаза, густые черные брови… Гарри нахмурился: что-то было не так. Дело было даже не в том, что этот парень непонятно откуда взялся. Просто… Что-то не так. «Какой-то он… ненастоящий. Как будто из старого кино…» Тут Гарри понял, в чем дело: у незнакомца было странное лицо. Слишком ровный румянец, слишком яркие глаза – все как будто нарисованное поверх черно-белой пленки…

Гарри услышал легкий шорох и обернулся: Снейп отлип от забора и уже достал палочку. Правда, держал он ее в небрежно опущенной руке. Сириус тоже обернулся, но палочки не достал, а просто молча кивнул.

Незнакомец как будто не заметил приветствия. Темные глаза внимательно осмотрели Гарри, отчего тот слегка передернулся – уж очень холодным был изучающий взгляд. Потом парень взглянул на Снейпа, и в первый раз на его лице отразилось какое-то чувство. Гарри не успел понять – какое. Незнакомец слегка поклонился и негромко произнес, глядя на Снейпа:

– Salve, mage!

Гарри моргнул от неожиданности – и парень исчез. Ветки кустарника с темно-зеленой листвой и черными ягодами даже не шелохнулись.

«Это был вампир… – запоздало догадался Гарри. – Странно, однако…» И прежде чем осторожность сумела взять верх, спросил у Снейпа:

– Почему он только вас назвал волшебником, профессор?

Снейп взглянул на него, одобрительно кивнул, потом нахмурился и ответил:

– Не знаю, мистер Поттер. Блэк?

– Понятия не имею. Обычно они вообще никого не приветствуют… Просто посмотрят, кто это, и исчезают…

Ворота выбрали именно этот момент, чтобы со скрипом отвориться. Створки распахнулись вовнутрь, и в широченном проеме открылся все тот же нехоженый луг, плавно поднимающийся к… «К дому», – сказал себе Гарри, и почувствовал, как сердце забилось быстрее.

~*~

Гарри проснулся как обычно, очень рано, и тут же, завернувшись в одеяло, побрел к окну и устроился на широком подоконнике – смотреть, как светает. Окно его спальни выходило на фасад, а значит – на запад, и самого утреннего солнца было не видно, но так было даже интереснее. Небо становилось все светлее и прозрачнее, и соседняя гора, огромная, треугольная, со скругленной вершиной, постепенно загоралась красками в лучах восходящего солнца – сначала самая макушка, потом все ниже и ниже. Черное превращалось в зелень, и даже отсюда можно было разглядеть великанских размеров ели, которыми порос весь склон.

Прошла уже неделя, но Гарри по-прежнему нравилось это ежеутреннее зрелище. А еще ему очень нравился дом. Когда они в первый раз поднялись на широкое крыльцо и Сириус открыл дверь, Гарри удивился, как чисто было в огромной гостиной – натертые до блеска доски пола засветились желтым, стоило Сириусу открыть ставни. Массивные кресла у огромного камина были накрыты яркими разноцветными ковриками, на длинном парадном столе не было ни пылинки, и в комнате пахло травами с луга и немного – деревом, и еще старым мехом – от большой медвежьей шкуры на стене.

На той же стене висел потемневший от времени портрет – без рамы, на огромной доске. Гарри пригляделся: длинные каштановые волосы, блестящие пряди чуть завиваются, аккуратная темная бородка, усы, высокий бледный лоб, синие глаза, прямой нос…

– Влад Дракула. Ну что ж, Блэк, фамильное сходство налицо, – ехидно сказал Снейп у него за спиной. Гарри глянул на Сириуса, который состроил страшную гримасу. Гарри не выдержал и фыркнул. Сириус возмущенно посмотрел на него, а потом рассмеялся. Снейп саркастически приподнял бровь. Вид у него был довольный.

Потом они обошли весь дом, и Гарри сразу понял, какие два места будут у него самыми любимыми. Во-первых, большая светлая библиотека – книги от пола до потолка, стеллажи, как в настоящей библиотеке, сделанные из темного резного дерева. Была даже галерейка с перилами, на уровне повыше человеческого роста, и лесенки, ведущие на нее. И огромные окна, выходящие на луг, за которым виднелась следующая гора, а за ней еще одна. А еще – просторная кухня с огромной печью. Она, как оказалось, была зачарована так, что стряпать было едва ли не проще, чем на Привит Драйв. Не то чтобы он много готовил – этим занимались поочередно Сириус и Снейп. В первый же день они все втроем аппарировали к Сату Маре – Снейп настоял, чтобы Гарри и Сириус тут же вернулись обратно, поэтому Гарри не увидел ничего, кроме разноцветных крыш и зелени под горой. Снейп вернулся через пару часов, нагруженный всякими припасами.

Выяснилось, что Снейп умел быстро и хорошо готовить. А еще – что даже на каникулах и даже с утра он носил отглаженные брюки и рубашки. Рубашки были старомодные, с большим воротником – тетя Петунья хранила такие глубоко в шкафу «на тряпки». Гарри никак не мог решить, кто выглядит более странно – Снейп в полосатой рубашке с длинными рукавами и жесткими манжетами, нарезающий что-нибудь для завтрака, или Сириус в черной футболке с логотипом Харлея, который не мог сварить кофе, не чертыхаясь через каждую секунду.

После завтрака они втроем отправлялись «на работу», как окрестил это Гарри. В первый же день, когда они осваивали дом, Сириус неожиданно серьезно сказал ему:

– Снейп собирается укреплять старые защитные заклинания вокруг дома и накладывать новые. Я буду с ним – нужно, чтобы заклинания знал не один человек. Гарри, я знаю, на каникулах ничем таким заниматься не тянет, но мне бы хотелось, чтобы ты тоже был с нами. Это твой дом, и ты должен научиться защищать его.

Гарри тогда молча кивнул, понимая, что если попытается что-то ответить, то, скорее всего, опять разревется. Дело оказалось очень интересным, может быть, потому, что он уже отчасти понимал, что значат слова заклинаний и как они выстраиваются друг за другом. В первый же вечер он пошел в библиотеку и принялся шарить по полкам в поисках словаря – его учебника было явно недостаточно. Снейп, застукавший Гарри за этим занятием, не отставал от него, пока не выяснил, что именно ему понадобилось. После чего тут же нашел огромный тяжеленный словарь и несколько книг по охранной магии.

И как-то сложилось, что вечера Гарри проводил в библиотеке, разбираясь в том, что выучил днем «на работе». Иногда дело заедало, но он напоминал себе, как Снейп сказал, что можно изобретать свои собственные заклинания, и упорно продолжал разбираться в заковыристой грамматике и странных словах. Снейп тоже торчал в библиотеке, похоже, оставаясь там на всю ночь. В первый раз, когда Гарри решился спросить у него совета, Снейп взглянул на него с изумлением, и Гарри подумал, что сейчас получит первостатейную отповедь. Но профессор отложил свою книгу (фолиант на каком-то странном языке – фигурные буквы напоминали узор, высеченный в камне) и принялся подробно объяснять тонкости употребления предлогов. Что еще сильнее удивило Гарри – объяснение было понятным. С тех пор Снейп занимался с ним каждый вечер. Сириус, зашедший в библиотеку и в первый раз заставший их за грудой учебников, обозрел эту картину с комическим ужасом и сказал, что он лучше будет пожизненно готовить ужин, чем заглянет хоть в одну из этих книг.

В общем, все шло хорошо, наконец признался себе Гарри. Может быть, все будет… – Мысль резко оборвалась. Под окнами дома стоял незнакомый человек.

~*~

Он быстро оделся и сбежал по лестнице в гостиную. Там никого не было. Гарри прошел через холл и осторожно выглянул в приоткрытое окно.

Незнакомец по-прежнему был неподалеку от крыльца. В нескольких шагах от него стояли Сириус и Снейп. Гарри были видны только напряженные спины и рука Снейпа с зажатой в ней палочкой.

– … Томаш Дракула. Я глава клана Дракула, и я пришел к вам с просьбой, – закончил пришелец совершенно спокойным голосом. Он говорил с легким акцентом, чуть растягивая слова.

«Глава клана… Вампир! Неужели они с Сириусом – родственники? Что-то непохожи…» – подумал Гарри и попытался рассмотреть незнакомца. Невысокий, с черными волосами забранными в хвост – несколько прядей выбились и падали на бледное лицо с темными глазами.

– И чего же ты хочешь? – проговорил Сириус.

– То, что мне нужно, ты не можешь дать мне, перевертыш.

Сириус чуть заметно вздрогнул, а незнакомец продолжил как ни в чем не бывало:

– Мне нужна твоя помощь, волхв.

«”Волхв”? Это еще что такое? Или он так переводит с латыни слово “маг”?» – озадаченно подумал Гарри.

Видимо, обращение удивило не только его.

– Что за титул? – спросил Снейп.

– Это не титул, волхв. Это твоя суть. Я её вижу, – буднично ответил вампир и пояснил: – Ты научился изменять мир без помощи этой вашей игрушки. – Он небрежно взмахнул рукой в сторону Сириуса, указывая на что-то.

«Это он палочках», – тут же догадался Гарри. «И правда, Снейп может колдовать без палочки» – он вспомнил заклинание на неизвестном языке, которое Снейп произнес перед тем, как выслушать историю о пророчестве.

– И что с того? – холодно спросил Снейп.

– Тебе по силам справиться с тем, что пришло в эти края недавно…

– И с чем не можешь справиться ты сам? – перебил его Сириус.

– Верно. Итак, вы выслушаете меня?

Несколько мгновений стояла тишина. Потом Сириус кивнул, и вампир продолжил, слегка поклонившись в ответ.

– В первый раз слухи об этом дошли до меня месяц назад. Главы кланов сначала из Польши, а потом – из Германии рассказывали, что со стороны Балтики на юг движется что-то странное. Я не мог понять, что их так беспокоит… Тем более, что это… нечто… пряталось глубоко в лесах, не тревожа людей на своем пути. Потом оно оказалось в моих владениях. И я почувствовал то же, что чувствовали мои соплеменники. Это пустота. Неестественное. Не смерть, нет.

Пришелец улыбнулся, показав клыки и перестав быть похожим на человека.

– Смерть не страшна. Страшно ее отсутствие – без нее не может быть жизни. А эта… сущность… была именно пустотой – без жизни. Без смерти. Без времени. Ни одному вампиру не под силу справиться с таким. И ни один вампир не сможет терпеть такое рядом с собой. Нам нужна жизнь.

Он еще раз показал клыки.

– И почему мы должны помогать тебе? – спросил Сириус.

– Потому что для людей – даже таких, как ты, перевертыш, даже таких, как твой волхв – эта тень еще опаснее. И потому что вы привлекли ее внимание. Не знаю, может быть, этого вашего чародея тянет к соплеменникам…

– Что? – хрипло произнес Снейп.

– Не притворяйся, волхв. Ты уже догадался, не правда ли? И не думай, что здесь живут олухи, которые знать не знают, что в мире происходит! – Темные глаза вампира сверкнули. – Это вы у себя в стране допустили, чтобы на свет появилось чудовище. Чародей, которому только одно и надо – бессмертие! – Он прошипел что-то непонятное.

«Интересно, что именно это значит по-румынски?» – Гарри с трудом сдержал истерический смешок. А Сириус так старался спрятать его от Волдеморта… Все насмарку. «Неужели Волдеморта… или что там от него осталось… тянет к нам? – спросил он себя. И тут же ответил: – Дурак ты, Поттер! С тех пор, как ты оказался в магическом мире, и года не прошло, чтобы ты с ним не столкнулся, так или иначе! Так чего ты хотел!» Гарри сжал кулаки.

– И ты думаешь, что я смогу его одолеть? – спросил Снейп с какой-то странной интонацией.

– Я уже сказал, ты владеешь даром… – начал вампир, но Снейп перебил его.

– Я осквернил свой дар, – сказал он хрипло и сделал какой-то жест рукой – вроде поднял, как будто закатывая рукав – Гарри было плохо видно.

Томаш Дракула только слабо усмехнулся.

– Вот оно что… Неважно. Твой дар по-прежнему с тобой. Если тебе никак не подойти к этой тени самому – доверь свой дар другому. Если сможешь ему доверить.

– Ты вообще понимаешь, о чем он, Снейп? – напряженным голосом спросил Сириус.

– Пожалуй, да, – медленно ответил Снейп. – Есть одно заклинание… Он передает все силы волшебника другому. На время.

– Что значит – все?

– Всю магию. Все силы. Всё.

– И ты… – начал Сириус, но его перебил вампир:

– Что скажешь, волхв?

– Я согласен, – ответил Снейп ровным голосом.

– Ваш чародей прячется в лесу, высоко в горах, к востоку отсюда. Я позволю тебе, волхв, заглянуть в мою память, и вы доберетесь до нужного места по-своему. У меня другие способы… Неважно. Я найду вас там и покажу дорогу к его логову. Ждите меня вечером, до заката.

– Почему так поздно? – подозрительно спросил Сириус. Томаш пожал плечами.

– Мои силы крепнут с приближением ночи. Так я смогу помочь вам, если понадобится.

Через мгновение луг перед домом опустел.

Сириус и Снейп повернули к дому, и Гарри собрался было шмыгнуть в гостиную, но передумал. Сириус обещал ничего от него не скрывать.

Послышались шаги на крыльце, дверь отворилась. Гарри быстро взглянул на Сириуса. Гарри успел хорошо изучить его лицо, и теперь видел, что Сириус зол и встревожен. «Он сам ничего не боится. Это он из-за меня, – с удивлением подумал Гарри. – И из-за Снейпа, похоже, тоже… Каково это – лишиться в момент всей магии… Особенно, когда рядом – Волдеморт…» Он вздрогнул и посмотрел на Снейпа. «Вот ведь зараза… По лицу ничего не поймешь…» Черные глаза уставились на него в упор. Гарри решил, что терять ему нечего, и выпалил первое, что пришло в голову:

– Этот Дракула, он что, твой родственник, Сириус?

Сириус вздрогнул, как-то виновато взглянул на Гарри, и в первый раз на его памяти растерялся. За него ответил Снейп.

– Разумеется нет, – произнес он рассеянно. – Наш… гость вообще не родственник Блэку. Вампиры по-другому считаются родством… – Тут он наконец опомнился и посмотрел на Гарри. – Опять подслушивали, мистер Поттер? Да у вас незаурядный талант…

– Вы пойдете с ним? – перебил его Гарри.

– Да, – сказал Снейп.

– Нет, – сказал Сириус одновременно со Снейпом.

– Блэк, что ты себе думаешь?!

– Это ты что себе думаешь? Захотел магии лишиться, идиот?

– Тебе знакомо слово «временно»? – прошипел Снейп.

– Мне знакомо слово «постоянно»! А что если это необратимо! Или наоборот, вообще не подействует? Хочешь, чтобы Гарри один остался? – рявкнул Сириус в ответ.

Снейп вдруг тяжело опустился на скамью под окном.

– Ты не понял, Блэк? У нас нет выбора. Если мы не прикончим его сейчас, он сам придет за нами… Я не знаю, прав ли этот вампир – что мы притягиваем его…

– Дважды идиот! При чем тут мы? Ты что, не слышал? Он же сказал – все началось с месяц назад! Это Питер позвал его, и он… проснулся… или что там делают недобитые призраки…

– Тем более! Лучше встретиться с ним, пока он больше похож на недобитого призрака, чем на себя самого. Ты что, не понимаешь, что со временем он будет становиться сильнее? А вдруг кто-нибудь еще захочет проведать прежнего хозяина, твой дружок Петтигрю не один такой был!

– Да уж, Снейп, тебе ли не знать, – сказал Сириус непонятное, и Снейп вдруг дернулся, как от удара по лицу. Сириус тут же взглянул на него с ужасом.

– Прости. Прости. Слышишь, Снейп, я не…

– Заткнись, Блэк. Твои извинения мне не нужны. И никогда не были нужны. Сегодня ты пойдешь со мной и сделаешь то, что нужно, – безжизненным голосом ответил Снейп, поднялся и, не сказав ни слова больше, вышел на крыльцо. Из двери потянуло сигаретным дымом.

– Так вы пойдете? – тихо повторил Гарри.

– Да, – ответил Сириус. – Он прав.


~*~

Северус прислонился спиной к серому теплому стволу и попросил Блэка подойти поближе. Тот, как ни странно, молча послушался. Встал напротив, уставился синими ...

 Отправлено: 20.03.10 21:35. Заголовок: ~*~ «Хватит на се..

... серьезными глазами. Северус вдохнул поглубже, положил ладони Блэку на плечи и сосредоточился. Пламя внутри горело ровно, как свеча. Он медленно произнес слова заклинания:

– Хинэни нотэн эт-коль кохотай лэ-ахи ха-мэохав,* Сириус. – С каждым словом пламя вытягивалось, чуть темнея по краям, обжигая, и на последних словах полыхнув, рванулось наружу. Снейп покачнулся. Ощущение было такое, как будто из него разом вынули все сухожилия. Он немедленно опустил немеющие руки и тяжело оперся на дерево позади него. Глаза закрывались сами собой, но он все-таки поднял взгляд, и не зря – Блэк продолжал стоять перед ним столбом.

– Лэх, – сказал ему Северус, но глупый Блэк все еще топтался перед ним, как будто не слышал. «Ах да, иврит», – рассеянно подумал Северус и повторил для Блэка:

– Иди. – Голос сорвался, но он все-таки сказал еще раз, на всякий случай:

– Иди уже. – И закрыл глаза.

Сириус ничего такого не почувствовал – ну кроме ладоней Снейпа у себя на плечах, сначала горячих, а потом – ледяных. Перемена произошла мгновенно, и так же мгновенно Снейп стал похож на труп – обтянутый бледной кожей череп с глубоко запавшими глазами, лихорадочно блеснувшими, перед тем как Снейп опустил синеватые веки и бессильно сполз по стволу на землю.

«Ну что ж, придется поверить на слово», сказал себе Сириус, развернулся – и тут же понял, что никогда, ни в человечьем, ни в собачьем обличье не видел окружающий его мир так четко. Крошечные пылинки танцевали в косом луче солнца, стебельки травы под ногами чуть шевелились, каждый по отдельности, серая кора окружавших его буков была, оказывается, почти что бархатной, и по этому бархату с трудом пробирались мелкие жучки и прочая живность. Которую он теперь слышал – каждый крошечный звук в отдельности, жужжание, звон, поскрипывание крыльев – они звучали, как хор, но каждый голос был четко различим. А за этим хором пел другой, голоса были пониже, и звук – тягучий, медленный. Это были деревья – легкий шепот верхних листьев кроны, нагретых солнцем, шелест нижних, темных, держащих прохладу, негромкий гул гладких стволов и неторопливый шорох, с которым корни наощупь пробивали себе путь сквозь землю. А еще воздух, звенящий от солнца, вздыхающий в тени у подножия буков, пробирающийся тайком между травинками…

– Блэк! – рявкнул знакомый голос за спиной. Сириус вздрогнул и обернулся – чуть оживший Снейп смотрел на него злыми черными – нет, все-таки темно-темно-карими, оказывается, глазами.

– Иди же наконец! – Снейпу явно хотелось что-то добавить, но он промолчал – то ли боялся разрушить чары, то ли горло перехватило.

Сириус отвернулся и пошел к поляне. Чем ближе он подходил, тем четче становилось ощущение чего-то неправильного. В хор живых голосов вплеталось что-то… нет, не темное – черное, омерзительное, липкое. Неживое.

Теперь поляна превратилась в целый мир, поющий свою собственную песню, но один мертвый, гнилой звук не давал сосредоточиться на этом хоре. Неживое гнездилось где-то справа, под деревьями, рядом с большим валуном. Ага, не рядом – под ним. Сириус подошел ближе. Теперь было видно, что даже трава рядом с этим местом покрыта тоненькой серой пленочкой. Как будто это неживое выползало из-под своего камня… «Кормиться», с отвращением подумал Сириус. «И что теперь? Выкапывать эту дрянь?» Он секунд постоял в нерешительности, потом поднял палочку, и, чувствуя себя невероятно глупо, произнес:

– Accio Волдеморт!

У основания камня что-то зашевелилось, темная изогнутая тень мелькнула в воздухе, и под ноги ему упала крупная гадюка.

«Ну почему мне всегда удаются самые идиотские затеи», тоскливо пронеслось в голове. Сириус брезгливо отступил назад и направил на змею палочку. «Ладно. Видимо, можно особо не мудрствовать».

– Incendio!

Змея вспыхнула, как сухой, вылежавшийся на солнце хворост – яростным бледным пламенем, еле видным в лучах заходящего солнца. Через пару мгновений все было кончено – от пресмыкающегося остались горелый осыпающийся остов и кучка серого пепла. Сириус скривился и отвернулся, тут же увидев Снейпа, который, видимо, собрался с силами и дополз до поляны. «Проверить, не испортил ли я чего», подумал Сириус и раздраженно сказал:

– Все, Снейп, одни угольки. На представление ты опоздал.

Но Снейп как будто не услышал – он стоял, молча уставившись на что-то позади Сириуса. Бледное лицо исказилось от отвращения. Сириус резко обернулся и тут же увидел: в ярком солнечном свете над трупом змеи собрался целый рой огромных трупных мух, мечущихся темным сине-зеленым зудящим столбом, от которого время от времени отрывался и с жужжанием кружил рядом один-другой экземпляр. «Откуда их столько, и так быстро», – растерянно подумал Сириус. Он сделал шаг назад, к останкам змеи и нерешительно поднял палочку. Метаморфоза произошла мгновенно: насекомые, покрытые блестящей сине-зеленой броней, почернели и разбухли, слюдяные крылья втянулись вовнутрь, и теперь в воздухе висел рой черных комочков, каждый размером со шмеля, но гладких, покрытых тонкой кожицей. «Что за дрянь!» – Сириус направил на рой палочку, намереваясь повторить Инсендио, но комочки как будто почувствовали угрозу, и черное облако распалось на отдельные точки, брызнувшие в разные стороны с чуть слышным гудением. Пара комочков пролетела у Сириуса над ухом, и он в омерзении отступил. Лежащий в кучке пепла змеиный скелет дрогнул и рассыпался в пыль.

Сириус повернулся к Снейпу, который выглядел так, как будто его вот-вот вырвет.

– Что это еще за пакость? – спросил Сириус срывающимся голосом.

Снейп покачал головой. Потом собрался, наконец, что-то ответить, и тут из кустов ежевики материализовался Томаш – его белое неподвижное лицо ничего не выражало, но в глазах светилась озабоченность.

– Что вы видели? – спросил он.

Снейп глянул на Сириуса и кивнул. «Рассказывай, Блэк, разрешаю» – недовольно истолковал кивок Сириус, но тут же подумал: «Да у него, наверное, и сил-то не осталось на разговоры».

– Я почувствовал, где он прячется, – решил он перейти сразу к делу. – Вытащил его оттуда – это была змея – и испепелил.

Вампир молча кивнул, не перебивая.

– И вроде бы все закончилось, а потом… – Сириус запнулся, получалась какая-то чушь. «А потом налетели мухи. Давай, Сириус, расскажи, как ты перепугался из-за мушиного роя. Чего уж там.»

– Потом появилось что-то другое, – невозмутимо закончил за него Томаш. – Как оно выглядело?

– Как мухи, – с отвращением ответил Сириус, но, пересилив себя, продолжил: – Только потом оказалось, что это были не мухи, а какая-то мерзость. Черная, без крыльев. Я хотел их сжечь, но они разлетелись, – последняя идиотически-детская фраза вырвалась сама по себе, и Сириус досадливо поморщился, но Томаш только кивнул в ответ, как будто ничего другого и не ожидал.

– Понятно, – сказал он спокойно, как обычно, чуть растягивая гласные.

– Что понятно? – подал, наконец, голос Снейп. Хотя на голос это было мало похоже. Скорее, слабое карканье.

– Этот ваш… чародей, – начал Томаш, и впервые в его голос прокралась живая интонация – явное неодобрение, – исхитрился разделить свою душу на несколько… как это? Кусочков… нет… Осколков. Пока вы не истребите их все, его сущность будет прятаться по темным щелям, цепляться за жизнь, как плесень цепляется за камень.

– Что это еще за бредни? – возмутился было Сириус, повернулся к Снейпу за поддержкой, и осекся. Тот смотрел в пространство остекленевшим взглядом, тонкие губы перекосились в гадливой гримасе, и, так и не взглянув на Сириуса, Снейп медленно ответил:

– Нет, Блэк, это не бредни. Это просто очень темная магия.

– Ты знаешь, что это?

– Очень смутно.

Томаш стоял неподвижно, переводя взгляд с Сириуса на Снейпа и обратно. Потом сказал:

– Я вам расскажу. Но нам надо возвращаться. Волхв, ты можешь идти?

– Могу, – мрачно сказал Снейп и поднялся на ноги. – Рассказывай.

– Сначала отойдем от этого места, – ответил Томаш, и они пошли. Снейп шел по тропинке первым, с явным трудом переставляя ноги.

«Вот ведь кретин, нет чтобы попросить помочь», – с досадой подумал Сириус, оглянулся, и, заприметив подходящее деревце, сошел с тропинки.

– Sectumsempra! – Небольшой ясень срезало под самый корень.

Сириус достал нож и быстро отрезал гибкую верхушку и боковые ветки. «Сойдет», решил он, и быстро догнал спутников. Подошел к Снейпу и сунул ему импровизированный посох.

– Держи, пока не навернулся.

– Спасибо.

«Надо же. Похоже, совсем ему плохо», – с тревогой подумал Сириус. Но Снейпа, видимо, немного отпустило, и они пошли чуть быстрее. Через пару минут Томаш заговорил.

– То, что вы видели сегодня – это не весь чародей.

– То есть?

– Это его часть. Самая опасная, но только часть. Где-то есть еще несколько… одна, две… А может, и шесть.

– А где остальные? – продолжил спрашивать Сириус, чувствуя себя невероятно глупо. Но Томаш ответил совершенно серьезно:

– Этого мы не знаем. Скорее всего, он их спрятал. То есть, конечно, не сами эти… осколки. Сначала он поместил их… не знаю, как по-английски… vas animae…

– Vas animi? – с удивлением повторил Снейп, впервые встрявший в разговор, – сосуд духа?

– Не animi, animae, – поправил его Томаш. – Как это сказать, жизнь? Дыхание?

– Душа? – подсказал Сириус.

– Не совсем, – протянул Томаш, – в источниках везде повторяется именно эта форма – animae… Это скорее жизненная сила, то, что мы отбираем у людей – кровь, жизнь…

Сириус вздрогнул.

– Ну и в чем разница?

– Душа – то, что мы не можем отобрать. Человек умирает, душа исчезает, – хладнокровно пояснил Томаш. – Так вот, этот ваш чародей, ему удалось сохранить себе жизнь, а вот душу он, похоже, потерял. Он не мертвый, но и не живой. Поэтому мы ничего не могли с ним поделать.

– И что теперь? Ждать, пока он снова воплотится, раз выходит, что он бессмертный?

– Он не бессмертный. Знаете, у славян есть сказка о таком бессмертном волшебнике. Он запрятал свою смерть очень, очень далеко, но одному богатырю все-таки удалось ее найти…

– Замечательно, – прохрипел Снейп, с трудом переводя дыхание. – И как нам искать эти… сколько? Шесть? Шесть смертей?

– Этого я не знаю. И не знаю, сколько их. Не думаю, что он решит снова появиться в наших краях, так что здесь искать бесполезно. Но я вам скажу вот что: вы оба видели его суть, да?

– Что, мух? – гадливо переспросил Сириус.

– Да, то, что выглядело как мухи, – флегматично подтвердил Томаш. – Так вот, если вам попадется еще один его vas animae, вы сразу его узнаете. Они будут рядом.

После этого они долго шли в полном молчании.

~*~

Сириус наконец немного успокоился и тут же вспомнил кое-что любопытное.

– Снейп, а Снейп?

– Что еще?

– Твое заклинание. Оно же было на иврите, да?

– Я потрясен.

– Сейчас я тебя еще больше потрясу. Ты знаешь, что я в Хогвартсе учил не только латынь, но и греческий с ивритом?

– Лучше бы по девкам бегал.

– Одно другому не мешает. Запомни на будущее.

– Премного благодарен за совет.

– Слушай... А я еще кое-что помню, на самом деле.

– Извини, что не могу порадоваться в полной мере.

– Я имею в виду, из иврита.

– Да? – Тут Снейп в первый раз слегка насторожился.

– Ага. «Ахи ха-мэоххав» – выговорил Сириус, поморщившись от собственного ужасного акцента. – «Возлюбленный брат мой», разве нет?

– Блэк. Это стандартная формула заклинания.

– Ага.

Снейп вдруг остановился, и Сириус едва не врезался ему в спину.

«Сейчас выдаст какую-нибудь пакость, он же без этого не может», – подумал Сириус, впрочем, без всякого раздражения.

Снейп обернулся нему и сказал сквозь зубы:

– Иди вперед, я догоню.

– Да ладно тебе, Снейп!

– Иди, говорю! – прошипел Снейп и сжал челюсти, так, что заходили желваки. Тут только Сириус увидел, что лицо у «волхва» было бледным в прозелень.

– Ты чего?

– О господи… Блэк, меня тошнит. На этот раз даже не от тебя. Давай, вали уже. Я сейчас.

Снейп резко отвернулся, сошел с тропы и торопливыми неверными шагами направился куда-то в лес, не разбирая дороги.

«Какие мы застенчивые, – с досадой подумал Сириус, – вот грохнется в обморок под какой-нибудь елкой, ищи его потом…»

Но все-таки медленно пошел вперед. Через несколько минут он был уже на опушке леса. Солнце медленно опускалось за соседнюю гору, черневшую еловым гребнем.

Его нагнал Томаш.

– Скажи, перевертыш…

Сириус поморщился, но стерпел дурацкое обращение.

– Ты знаешь сказку о красавице и юноше-льве?

– Ну да, – с удивлением ответил Сириус. – Что-то вроде «Красавицы и чудовища». Они встречались только ночью…

– Да-да, – Томаш небрежно махнул рукой. Длинные прозрачные ногти блеснули красным в свете заходящего солнца. – Я о другом. Ты помнишь, как сказка начинается?

– Что-то про купца, который оказался в долгу у чудовища…

– Верно. Помнишь, что оно попросило у купца в уплату долга?

– Э-э-э… «Первое, что увидишь, когда вернешься домой», так?

– Так. Слушай: чудовище у вас в долгу. Я подарю вам первое, что вы увидите, когда вернетесь домой.

– Что за… – Сириус умолк. Томаша рядом с ним больше не было.

– Что он тебе сказал? – хрипло спросил Снейп у него за спиной. «Ага, оклемался немного», с облегчением подумал Сириус и ответил:

– Бред какой-то… Ты как?

– Жить буду. Давай руку и аппарируй.

Сириус протянул руку и сжал ледяные пальцы. Через несколько мгновений они со Снейпом стояли у ворот.

Сириус невольно оглянулся по сторонам. «Первое, что ты увидишь…» Ничего он не увидел. Он прикоснулся к шершавой черной доске, ворота бесшумно распахнулись. Там, где они днем прошли к воротам, трава была еще примята. Окна дома пылали алым, отражая закатное солнце.

Они медленно пересекли луг, и Сириус первым поднялся по ступенькам. Дверь на крыльцо тут же распахнулась, и навстречу ему выскочил встрепанный Гарри.

– Все получилось, да? Где Томаш?

Сириус молча смотрел ему в лицо. Улыбка, легкая тревога в глазах, нервный жест – Гарри поправил очки, взглянул на него, и улыбка погасла.

– Что-то не так? Сириус?

Он понял, что не может сказать ни слова. Кто-то положил ему руку на плечо. Холод вцепившихся клещами пальцев чувствовался даже через одежду. Снейп. Сириус медленно повернул голову и посмотрел в окаменевшее лицо. «Он тоже видит. Мне не мерещится».

Сириус перевел взгляд на Гарри. Да, все верно. Последние лучи солнца светили тому в лицо. Гарри сощурился и приставил ладонь козырьком ко лбу, пытаясь разглядеть их обоих против света. По ладони и по лбу лениво ползало несколько черных бескрылых не-мух.

__________
* Вот я отдаю все силы свои возлюбленному брату моему… (ивр.)