Снарри-форум

Прости, но я должен уйти.

- Я узнаю все, что смогу. Во всяком случае, подобные акции от меня не держат в тайне. Пока не держали… - Северус Снейп смотрит на Альбуса Дамблдора сосредоточенно.
Собрание Ордена Феникса заканчивается, и все быстро покидают кабинет директора. Там душно, на улице лето, и выпитый чай не способствует прохладе. Зельевар уносится вниз по винтовой лестнице, Гарри Поттер уже заносит ногу, чтобы последовать за ним, но тут его слегка придерживает за рукав Сириус Блэк:
- Как ты вообще можешь быть с ним, он же… он варит для ублюдка зелья, которые потом убивают и калечат!
- Сириус, ты же знаешь, он делает это, чтобы его не раскрыли, чтобы он мог и дальше доставать для нас информацию, - Гарри спокоен. Он привык к выпадам крестного.
- Хорошо, это я понимаю, но как ты можешь быть… рядом… с ним…! – Блэк повышает голос.
- Сириус, по-моему, Гарри уже в том возрасте, когда имеет право сам решать, с кем ему заводить и какие отношения, - говорит вечно умиротворяющий пыл друга Ремус Люпин. – К тому же, разве ты не видишь тонкого стратегического расчета?
- В смысле? – Гарри удивленно смотрит на старого друга отца.
- Ну, будучи рядом с Северусом, ты научился чувствовать его, поэтому можешь контролировать ситуацию: вдруг он решит переметнуться на темную сторону и….
Гарри не дослушивает. Его вдруг резко начинает мутить, ему кажется, что его сейчас стошнит на пол прямо здесь, в кабинете директора Хогвардса. Он резко разворачивается и убегает. Добравшись до ближайшего туалета, он опускается на колени и прижимается лбом к прохладному кафелю, не давая завтраку выбраться наружу. Он долго так стоит на коленях, согнувшись, пытаясь успокоить желудок. Потом отползает к стенке, приваливается к ней и смотрит в окно.

***
На улице самое настоящее лето. Зеленая листва, травы, цветы, луга – можно подумать, что Хогвардс просто погрузился в неспешное существование, ожидая сентябрьских студентов. Но это все обман. Вряд ли кто-то приедет осенью. Если только до листопада всё не решится. Если только один из них не убьет другого…
Теперь уже не надо ехать к Дурслям и терпеть их ради кровной защиты. А на площади Гриммо слишком опасно, поэтому можно и нужно оставаться в Хогвардсе под защитой древних стен. Теперь можно и нужно все – обучение закончено, диплом, а, главное, навыки получены. Мы просто ждем подходящего момента, малейшей прорехи в панцире Волдеморта – а потом мы нападем, и меня выпустят вперед как индейское копье. Я просто убью его. Мы продумали тысячи вариантов развития событий, я готов, нацелен, спокоен. Вот только… каждый раз, когда Снейп уходит на задание, я боюсь, что он не вернется. И тогда все будет кончено, мы проиграем. Тогда Волдеморт получит оружие против меня, которому я не смогу противостоять, которое меня сокрушит.

***
На улице лето. Это даже смешно – так тепло и сухо редко бывает на этом дождливом острове. Риддлу это точно не нравится. Поэтому завтра он, наверняка, заставит меня варить что-нибудь ужасное: например, тот яд, капля которого сжигает желудок, но заставляет оставаться в живых еще сутки. Или же он устроит рейд, и мне придется идти с ними. Убивать, истязать и мучить. А потом давиться рвотой, слезами и отвращением к самому себе. А потом возвращаться в Хогвардс и докладывать о результатах. И видеть, как они давятся от отвращения ко мне. А потом слушать, как Альбус говорит, какое великое дело я делаю. А потом я буду заниматься сексом с Поттером.
Я всегда терпеть его не мог. Мне хотелось отработками и снятием баллов стереть с его лица это выражение. А потом я понял, что он единственный за всю мою жизнь человек, к кому я испытываю сильные чувства. Пусть это ненависть. Но никто и никогда из моих партнеров не заставлял меня дрожать от переполняющих чувств.
В тот день после очередного занятия по боевой магии мы страшно поругались. Когда Поттер узнал суть пророчества и понял, что должен убить, он изменился, он стал взрослым, и теперь мы с ним ссорились уже по-настоящему. До этого я просто его изводил, а теперь он мне отвечал. Тогда он набросился на меня и стал душить, а я со всего размаху ударил его по лицу. Он упал, разбил висок об угол стола. Я подошел к нему, желая пнуть побольнее, а вместо этого опустился на колени и поцеловал, зарываясь ладонями в темные волосы, чувствуя, как его кровь бежит по моим пальцам.
Когда мы занялись сексом, каждым своим движением я старался выразить всю свою ненависть, отыграться за все. Он отвечал тем же.
Я думаю, что я люблю его.

***
- Северус?
- Что?
- Надеюсь, ты вернешься.
- А у тебя есть сомнения на этот счет?

***
Поттер смотрит на меня очень холодно. И не отвечает. Он не верит мне. Не верит, что я вернусь. Что я буду всегда возвращаться к нему. Потому что мне незачем оставаться с Лордом – там я никому не нужен. Хотя, здесь, видимо, тоже.
Он подходит ближе, протягивает ко мне руки. Потом резко притягивает меня к себе, целует с какой-то угрожающей страстью.
Мне нравится, очень нравится секс с ним. Я вижу, как он старается причинить мне удовольствие. Да-да, именно причинить, как боль, потому что я взрываюсь от него, от его рук, губ, от его члена. Каждый раз он словно хочет купить меня этим, привязать, будто его тело говорит мне: не вздумай предать меня, Северус, не вздумай перейти на темную сторону, иначе тебе больше никогда не получить ни одного кусочка такого оргазма.
Какой ты дурачок, Поттер. Я и не думаю тебя предавать. Никогда. Ни за что. Я люблю тебя. Я думаю, что люблю тебя. Я думаю о том, как я сильно люблю тебя.
А ты мне не веришь.

***
Снейпа нет уже третий день. Ну что же… я буду убивать его медленно и мучительно, если окажется, что он сделал это. Если я только узнаю – легкой смерти не бывать. Это будут сутки непереносимых мук. Я уже знаю, что и в какой последовательности я с ним сделаю.

***
Снейп вернулся на пятый день. Нервный, взгляд расфокусированный.
Я подхожу к нему и прикасаюсь кончиками пальцев к его волосам. Он вздрагивает как от удара. Я зарываюсь пальцами в длинные пряди, слегка тяну его голову назад и заглядываю в глаза:
- Запомни, ты мой и только мой.

***
Все чем-то заняты. А мне скучно. Я устал ждать и планировать. Иду гулять по школе. Ноги почему-то несут меня в класс Трелони, хотя, что я мог там забыть? Ее вечные завывания по поводу моей скорой кончины?
В классе еще более душно, чем в других башнях. Я прохожу между небольшими низкими столиками для чайных гаданий и хочу открыть окно. Тянусь к створке, но мне мешает комод. Огромный, старый. Внезапно очки слетают с носа и падают за комод. Тихо чертыхаясь, я произношу заклинание и отодвигаю этого деревянного монстра. В пыли лежат мои очки и… небольшой стеклянный шар. Меньше тех, в которых мы должны были находить видения. Это другой шар. Совсем другой. Но я знаю, какой – в таком же хранилось то пророчество обо мне.
Я не даю себе времени задуматься, одной рукой быстро поднимаю очки, а другой – шар. Он начинает светиться, и я слышу голос:
…Ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой. Годами они будут мучимы связью на уровне сознания, годами боль будет преследовать одного в отметине, а другого – в руке, ее сделавшей. Годами будет длиться их противостояние. Пока один из них не узнает, что для сокрушения другого ему надо просто умереть. Умрет один – умрет и другой…

***
… каждый раз, когда Снейп уходит на задание, я боюсь, что он не вернется. И тогда все будет кончено, мы проиграем. Тогда Волдеморт получит оружие против меня, которому я не смогу противостоять, которое меня сокрушит…
Потому что если Северус не вернется, если окажется, что Волдеморт убил его – я этого не переживу. Да, я запланировал страшные муки для ублюдка, если он отнимет у меня самого дорогого человека на свете, но вряд ли я смогу сделать хоть один вздох, если Северус умрет. Я люблю его.
Все думают, что я сплю с ним, чтобы удержать от предательства. А я просто не знаю, как сказать ему о своей любви. Он же так на меня смотрит, так настороженно. Как я боюсь, что холод хлынет из глаз, что губы скривятся в усмешке. Поэтому я пытаюсь выразить свои чувства в прикосновениях. Поэтому мы занимаемся сексом до исступления.
Но теперь я спокоен. Северусу больше не придется рисковать. Потому что теперь есть способ уничтожить Волдеморта. Мне просто надо решиться и не затягивать.

***
Я нежно целую Северуса в закрытые веки и легким движением провожу по волосам. Я знаю, что надо прекратить смотреть на него, надо встать, повернуться и уйти, но я сижу так, рядом с ним уже второй час. Уже рассвет, он может проснуться, и тогда придется отложить, но чем дольше я живу со знанием второй части пророчества, тем меньше моя решимость. А я должен. Ради всех. Ради Северуса.
Мне вдруг приходит на ум мысль, что я могу разбудить его и сказать, как он мне дорог. Он все равно отмахнется от меня, пошлет к черту и снова заснет, а я смогу уйти. Но я боюсь, что если он ответит, что совсем меня не любит, то горечь и боль не дадут мне дойти до астрономической башни. Поэтому я просто произношу вслух очень тихо:
- Я люблю тебя.

***
Рассвет теплого летнего дня. Чистое небо покрыто тонкой сеткой облаков. Ветерок доносит с полей аромат цветущих трав и влажной от росы земли. День обещает быть прекрасным.
На астрономической башне Хогвардса стоит одинокая темная фигурка. Кулаки плотно сжаты, глаза за стеклами очков расширены. Молоденький темноволосый мальчик с зигзагообразным шрамом на лбу смотрит вдаль на кроны деревьев запретного леса, на блестящее в ранних лучах солнца озеро. Он впечатывает эту картинку в свое сознание, удерживает ее, а потом закрывает глаза и делает шаг вниз.

***
В тот момент, когда тело Гарри Поттера разбивается о землю, далекий мрачный замок оглашается страшным криком Беллатрисы Лестрейндж. На ее глазах Темный Лорд Волдеморт падает на каменные плиты замертво, как будто пораженный Авадой Кедаврой.
В тот момент, когда тело Гарри Поттера разбивается о землю, в подземельях Хогвардса резко просыпается Северус Снейп. Его сердце пронзает сильная боль, руки и ноги сводит судорогой. А потом все заканчивается, оставляя странное ощущение пустоты. Северус откидывается на подушки и замечает, что Гарри нет рядом. В этом нет ничего странного, Поттер мог пойти полетать на метле, или погулять, или на завтрак, или… но Северус встает, накидывает халат и идет в гостиную. Ему вдруг становится больно, боль нарастает, он хватает воздух ртом и знает, что единственный способ унять боль – увидеть сейчас Гарри. Посмотреть на него, отбросить к черту все, всех, наплевать на гордость, и просто сказать:
- Я люблю тебя.
Да, Северус Снейп решился. Ведь как же глупо и смешно не говорить человеку о своих чувствах лишь потому, что ты не уверен в ответных. Надо сказать Гарри, как он дорог, сказать срочно, нельзя больше медлить, он должен знать.
Северус выбегает в гостиную, надеясь, что Гарри там, сидит и читает какую-нибудь книгу. Что он сейчас поднимет на него глаза, уберет со лба челку, и можно будет сказать ему…
Но в гостиной пусто. Лишь на столе лежит записка со словами:
- Прости, но я должен уйти.