Снарри-форум

И все осветилось.

Зазвенел будильник. Долго, протяжно. Гарри на ощупь нажал на кнопку выключения, завернулся в одеяло поплотнее и перевернулся на живот. Он не будет вставать, не будет открывать глаза. Все равно ничего нового он там не увидит.
День шел. Гарри просыпался, менял положение тела, засыпал снова. Но все рано или поздно заканчивается – даже способность человека спать. Повернувшись на спину, Поттер понял, что надо встать. Лежать больше нет сил.
Он открыл глаза. Темно. Кромешная тьма. Поморгав, Гарри ждал, когда очертания предметов станут различимы. Но было все так же темно. Было… слишком поздно.

***
Высокий мужчина идет по одной из лондонских улиц. Стремительная походка, резкие затяжки сигаретой. В руках – пакет с какими-то травами. Он идет очень быстро, ему надо скорее возвращаться. Пока у него еще есть время. Короткие светлые волосы, голубые глаза, загорелая кожа – мужчина иногда смотрит на свое отражение в витринах модных магазинов. Как будто зазеркалье существует. Как будто это отражение – его безмолвный вечный спутник. А он, такой, какой он есть, все так же здесь. Но нет. Есть только ухоженный голубоглазый блондин будто только с курорта.
Мужчина резко поворачивает, огибая угол дома, и идет вдоль столиков летнего кафе. Впереди, через перекресток, его цепкие глаза уже видят спуск в подземку, но тут мужчина запинается, роняет сумку и непроизвольно сжимает кулак до боли. Он наткнулся на немигающий, устремленный на него взгляд зеленых глаз. Огромных глаз под черной челкой.
Неужели он его узнал? Даже сейчас? Но… Поттер без очков, и он же плохо видит, как же он вообще смог его рассмотреть? Вон он даже не щурится. Нет, он не узнал. Надо просто пройти мимо. Каких-то несколько шагов – и миновать его столик.
Шаг. Еще один. Еще. И…
- Простите, - голова Гарри Поттера как-то странно поворачивается к высокому блондину, поравнявшемуся с его столиком. Глаза фиксируются на уровне груди. – Простите, пожалуйста, не сочтите меня невежливым, но… я Вас знаю?
- Откуда мне это знать? – резко остановившись, холодно отвечает мужчина вопросом на вопрос.
- Да, действительно. А, может быть, вы знаете меня? – смущенно продолжает Поттер. У него странное выражение лица, такое мягкое, нежное, спокойное. Разве когда-нибудь раньше он был таким? Он всегда был напряжен, натянут как струна осознанием присутствия Волдеморта в этом мире.
- Да, я Вас знаю, - не понимая до конца, что он делает, отвечает блондин. – Вы – Гарри Поттер.
- Да, это я! – Поттер прямо-таки светится от радости, все так же уставившись куда-то в область сердца собеседника. – И я идиот, как мне некогда часто говаривали.
От произнесенных слов блондина прошибает ледяной пот. Вот оно, он его узнал, он догадался, и сейчас, дрожа как осина, блондин лишь выдает себя с головой.
- Простите еще раз, я просто, наверное, почувствовал исходящую от Вас магию. Вдруг в воздухе мне почудилось что-то такое особенное, какой-то еле уловимый запах. Я и не знал, что магия вообще пахнет, да еще и так приятно. Как будто я снова там, где мне хорошо, где я вижу солнце, вижу травы и цветы. Пожалуйста, присядьте, хочу угостить Вас кофе, - Поттер делает рукой приглашающий жест.
Да что с ним такое?! Он простер руку не к пустующему стулу напротив, а в пространство. Он что, издевается или же хочет спровоцировать собеседника на магию среди магглов?
Но тут блондина поражает резкая догадка. Он проводит рукой перед глазами Поттера. Огромные, зеленые, такие красивые – они остаются на месте. Они не двигаются. Они не следят за перемещающейся рукой.
Видимо, почувствовав движение воздуха у своего лица, Гарри Поттер виновато улыбается. Блондину от этой улыбки вдруг становится больно. А Поттер все улыбается и улыбается. Такой красивый, такой спокойный.
- Вы ничего не видите, так?
- Да, я совсем слепой.

***
Гарри в тот день все же пришлось поднять себя с постели. Кромешная ночная тьма была только перед его глазами, на самом же деле стоял теплый летний день, солнечный, яркий. Уже привычно, на ощупь приняв душ и одевшись, Гарри осторожно спустился на кухню. Ничего не хотелось. Даже звать домашнего эльфа. Хотелось лишь замереть и слушать мир вокруг, искать в нем что-то.
Гарри аппарировал в знакомое место. Проведя рукой по прохладной, грязноватой стене дома, Поттер убедился, что это был тот самый переулок. Достал из кармана небольшой предмет, который легким движением развернулся в длинную тонкую трость. И вышел на оживленную улицу. Он все так же продолжал думать про себя, что вышел на свет, хотя уже 2 года никакого света не видел.
Уже уверенной походкой Гарри дошел до кафе, до столиков, стоящих прямо на улице. К нему сразу же подошел официант, который привык видеть среди своих клиентов красивого, невысокого молодого человека с такими пронзительными, широко раскрытыми, слепыми глазами. Официанту всегда становилось немного неудобно от ослепительной улыбки на спокойном лице, от того, как доверчиво клиент протягивал ему свой кошелек, чтобы он взял оттуда нужную сумму на заказ. Молоденький официант учился и работал до потери сознания, денег вечно не хватало, столько всего хотелось, столько всего было вокруг – словом, он частенько обсчитывал клиентов. На небольшие совсем суммы, но в итоге набегало достаточно, чтобы в редкие часы отдыха позволить себе хоть малость – сводить девушку в кино, например. А этот слепой клиент, казалось бы, был настоящим подарком: у него явно было много денег, и он о них не заботился. Но это выражение лица, эта открытость, эта безусловная уверенность в том, что его не обманут, обезоруживала не чистого на руку официанта. Тому всегда казалось, что его клиент, не многим старше него, видит в нем своими незрячими глазами что-то хорошее. Официанту хотелось соответствовать. Именно так в итоге из него получился честный человек.
Гарри, как обычно, заказал кофе латте и чизкейк. Подставив лицо солнцу, он усиленно представлял, каково это – снова видеть свет, краски. Лондон вокруг шумел механическими звуками машин, окриками уличных торговцев, беседами спешащих людей. И вдруг среди гомона жизни, среди миллионов запахов бензина, кофе, цветов в руках у проходящей женщины, Гарри почувствовал тот особенный запах, который, как ему казалось, он давно искал. Пахло полями, травами, цветами – хогвардскими. Пахло мятой, горькой полынью. Пахло магией.
Человек, распространяющий эти запахи, стремительно приближался. Вот он уже совсем близко, и Гарри решился:
- Простите, - голова Гарри Поттера как-то странно поворачивается к высокому блондину, поравнявшемуся с его столиком. Глаза фиксируются на уровне груди. – Простите, пожалуйста, не сочтите меня невежливым, но… я Вас знаю?

***
Он совсем слепой. Гарри Поттер ничего не видит. Это поражает блондина до глубины души. Он теряет всю свою стремительность, садится на стул перед мертвым зеленоглазым взглядом.
- Почему… почему вы ослепли, Поттер?
- Волдеморт – он не ушел так просто. Это какое-то древнее заклятие, необратимое, неизлечимое. Но, знаете, оно того стоило. Я не жалею, - Гарри снова улыбается. – А вы, наверное, далеки от магического мира, да? Везде писали о том, что со мной произошло.
- Да, я… ушел в мир магглов. Так получилось, - блондин мрачнеет. Он думал, что ему и дела нет до того, что будет после уничтожения Темного Лорда. А вон как оказалось. Ему не все равно.
- Наверное, война отняла у Вас кого-то близкого?
- Да, самого дорогого, – отвечает блондин. Война отняла у него его самого.
- Последняя Битва забрала многих. Это странно, но вы мне чем-то напомнили того, кто погиб тогда, - при этих словах лицо Поттера вдруг суровеет, ожесточается. Неужели он подумал… о Северусе Снейпе? Неужели воспоминания о нем заставляют это красивое лицо превращаться в маску? Неужели он до сих пор так ненавидит?

***
Они долго пьют кофе и говорят о какой-то чепухе. Гарри рассказывает о магическом мире, а блондин описывает мир вокруг, оживленную лондонскую улицу. Кстати, блондина зовут Фрэнк. Поттер еще удивляется, что у волшебника такое простое, маггловское имя.
Внезапно Фрэнк содрогается, резко встает и говорит, что ему надо отойти на минуточку. Он опрометью кидается в туалет, где, за закрытой дверью, откупоривает флакончик и выпивает зелье. Оно мерзкое на вкус и трудноваримое, но оно того стоит. Провести еще немного времени с Гарри Поттером.
По дороге обратно к столику Фрэнк берет у стойки еще 2 чашки кофе и спешно отпивает из одной. У слепого Поттера обострено обоняние, он может учуять запах зелья и, конечно же, узнать его, и тогда все будет потеряно.
Они сидят в кафе до сумерек, пока Поттер не говорит:
- О, я чувствую легкий холодок в воздухе, очевидно, уже вечер. Простите, что заговорил Вас, Фрэнк, пожалуй, пора домой.
Во всех действиях Поттера, в том, как он протягивает официанту кошелек и настаивает на оплате всего счета, так как Фрэнк его гость, в том, как он осторожно встает и протягивает Фрэнку руку, силясь угадать, какого роста его нечаянный собеседник, есть что-то щемящее. Фрэнк помнит, каким всего пару лет назад был этот молодой человек: дерзким, яростным, смелым, сильным. Фрэнк помнит тот момент, когда проклятье, посланное Поттером, уничтожило Волдеморта. Фрэнк помнит, как он повернулся спиной и ушел с поля боя, полагая, что больше ему нечего здесь делать. Фрэнк не видел, как всего через пару секунд после того, как тело Темного Лорда упало на землю бесформенной кучей – на землю упал и Гарри Поттер, сжимая руками виски, силясь удержать ускользающий навсегда свет.

***
Гарри пожал руку своему нечаянному знакомому, разложил трость и уже осторожно пошел в сторону знакомого переулка, чтобы аппарировать, когда вдруг почувствовал на плече тяжелую теплую ладонь:
- Гарри, давайте я провожу Вас, - голос Фрэнк был сильным, звонким, он него пахло кофе и какими-то очень знакомыми травами, вот только Гарри не мог вспомнить, какими.
- Ну что вы, не стоит беспокоиться, - Гарри знал, что люди рядом чувствовали себя обязанными заботиться о нем. И как бы он в этом ни нуждался, ему не хотелось быть обузой. Он научился жить один. Он принял это.
- Я не беспокоюсь, я знаю, ты сам сможешь отлично добраться, просто я хочу еще побыть рядом, - неожиданно выдохнул блондин где-то совсем рядом.
Гарри поднял лицо к источнику звука, стараясь еще шире раскрыть глаза, силясь увидеть Фрэнка. Потом кивнул и протянул своему спутнику руку.
Они медленно дошли до переулка, в котором Гарри инстинктивно шагнул ближе к Фрэнку, обхватил его руками – и они аппарировали.
Фрэнк снова оказался в том доме на площади Гриммо. Только теперь он был чистым, из него вытряхнули все заплесневелые гобелены, все пропыленные диваны. Это были теперь анфилады просторных комнат с минимумом мебели. Чтобы слепой хозяин не натыкался на углы.
Все произошло очень быстро и просто. В какой-то момент Фрэнку даже показалось, что в постели Гарри видит как раньше: его руки действовали так уверенно, его тело так стремительно отвечало на прикосновения – не осталось ни следа того трогательно-робкого слепого мальчика, сидящего в кафе с ищущим взглядом.
Уже засыпая, прижимая к себе гибкое тело, чуть влажное от оргазменного пота, Фрэнк вспомнил, как Гарри поднял на него лицо, как до боли раскрыл глаза, как безмолвно пытался пробиться сквозь темноту, чтобы увидеть его.
Фрэнк почувствовал сильную боль в сердце и закусил губу. Он обманывал этого мальчика. Мало того, что Фрэнк пил оборотное зелье – Поттер еще и был абсолютно слеп, так что Фрэнк оказался за двойной непреодолимой для Гарри стеной. Если бы Поттер только знал, кто его обнимает, кому он так доверчиво кладет голову на плечо.
Если бы Фрэнк только знал, тогда, давно, когда он еще был Северусом Снейпом, что стоит ему повернуться спиной к Поттеру – и тот упадет во тьму, останется совсем один… тогда он бы никогда не ушел, не оставил его. Плевать, что Поттер его ненавидит – он просто был бы рядом. В конце концов, сам Северус Снейп твердо был уверен, что ненавидит Гарри Поттера, пока не увидел его в кафе, не увидел, каким на самом деле всегда был этот мальчик – нежным, трогательным, прячущимся за дерзостью и бравадой, которые помогли ему убить Волдеморта, но потом оставили одного в темноте.

***
Они стали часто встречаться. Поначалу Фрэнк приходил вечером в кафе, где за столиком его неизменно ждал Гарри. Всегда такой ухоженный, аккуратный – в школьные годы Поттер таким не был. Он был вечно растрепанным, с какими-то ссадинами и грязью на одежде, сейчас же, ослепнув, он был всегда с уложенными волосами, в идеально наглаженной одежде без единого пятнышка. И это тоже заставляло сердце Фрэнка сжиматься от боли и жалости.
А потом Фрэнк решил, что довольно с них этого кафе, где, казалось, их губы коснулись каждой кофейной чашки. И он начал водить Гарри по городу, катать его на корабликах, на колесе обозрения, на поезде за город. И говорил, постоянно описывал все происходящее вокруг. И странное дело: мир преобразился и для самого Фрэнка. Как оказалось, последние 2 года он не видел ничего вокруг. Впрочем, потом он понял, что всю жизнь был слеп. А теперь ему хотелось рассказать Гарри о каждой птице, и каждом дереве. Все вокруг стало таким особенным, упоительным.
Фрэнк был счастлив. Впервые за всю свою жизнь. Понимая, что он, на самом деле, не существует, что он играет роль, Фрэнк не мог сдержать улыбку. Счастье, на которое он не имел права. Пальцы Гарри по ночам скользили по его лицу – он читал его. И Гарри представлял своему внутреннему взору блондина с точеными чертами лица. Горькая усмешка Северуса Снейпа: по-настоящему Поттер занимался любовью не с ним, а с каким-то лондонским парнем, чью прядь волос удалось незаметно подобрать в парикмахерской.

***
Гарри был счастлив. Этот странный человек открыл ему мир, показал ему все вокруг. Гарри вслушивался в звонкий голос, прикасался к гладкой коже и коротким волосам – и как будто видел все это. Но почему-то временами ему казалось, что что-то ускользает от его взгляда. Да-да, именно взгляда, потому как, ослепнув, Гарри приобрел возможность видеть на каком-то особенном уровне. Ему постоянно казалось, что и голос, и кожа, и волосы его любовника – это какая-то ширма, отодвинув которую он увидит нечто прекрасное, нечто необходимое, нечто ценное. Как будто где-то там, в глубине его партнера, пряталось что-то такое знакомое, но забытое. Гарри, бывало, улавливал тот самый запах, но стоило втянуть воздух поглубже – и все пропадало.

***
У Фрэнка оставалось оборотного зелья всего на 1 раз. И это значило… найти кого-то похожего на его нынешнее обличье и срезать побольше волос? Но Поттер поймет. Это же Поттер. Он всегда был таким – таким и остался: въедливым гаденышем. Дотошным.
А разве Фрэнк может уйти? И дело даже не в том, что без Гарри он уже не мыслит свой мир, дело в самом слепом мальчике. Что будет с ним, если его вдруг бросит единственный близкий человек? Фрэнк не обольщался по поводу себя, знал свои недостатки, и что его стараний быть хорошим было отнюдь не достаточно, но он видел, как озарялось лицо Поттера, стоило к нему приблизиться.
Фрэнк очень виноват перед Гарри. Не задумываясь о последствиях, он позволил себе быть рядом, позволил себе любить и быть любимым, подарил ложную надежду. Как будто они могут быть вместе всегда. Нет, не могут. Потому что Фрэнка не существует. Есть лишь злобный одинокий Северус Снейп, который в очередной раз повел себя как последний эгоист. И теперь он должен уйти, разбив сердце человеку, который потерял все. Представляете, человек ПОТЕРЯЛ ВСЕ, и ему снова приходиться терять. Надежду!
Лучше бы Фрэнк никогда не встречал Гарри Поттера в тот день на той улице.

***
День какой-то странный. Фрэнк постоянно говорит Гарри, что ему пора идти, но никак не уходит. Они говорят о чем-то, пьют кофе, занимаются любовью. А потом засыпают.
Гарри просыпается от резкой возни рядом. Фрэнка трясет, он вскакивает с кровати, бегает по комнате, что-то отвинчивает. Знакомый запах, тот самый, долетает до Гарри – и, наконец, он узнает его.
Фрэнк так надеялся, что во флаконе осталось хотя бы несколько капель оборотного зелья, чтобы попрощаться с Гарри, но там пусто. Фрэнк оборачивается к постели и видит Поттера, сидящего с напряженным лицом. Невидящие глаза ожесточенно распахнуты, пальцы впились в смятые простыни.
- Подойди ко мне, - голос Поттера совсем другой. Это голос человека, убившего Волдеморта. Это голос сильнейшего мага.
Фрэнк молчит. Он содрогается, превращаясь в Северуса Снейпа. И теперь не может сказать ни слова, чтобы не выдать себя. Поттер сразу узнает этот голос. Его голос. Фрэнк… нет, уже Северус, пятится к двери и задевает вазу на комоде. Она падает, разбивается, позеленевшая от цветов вода грязным пятном впитывается в светлый ковер, чуть подвядшие цветы рассыпаются лепестками и пыльцой. Гарри резко вскакивает от звука, протягивает вперед руку, тянется сведенными судорогой пальцами вперед, сквозь тьму, к Северусу.
- Я сказал: подойди ко мне. Я знаю, это оборотное зелье. Немедленно подойди. Я хочу знать. Я хочу…, - его голос накален как песок в пустыне. Северусу вдруг кажется, что если он сам не подойдет – Поттер притащит его с помощью Accio.
Северус делает несколько нерешительных шагов, а потом, очертя голову, практически бросается к Поттеру.
Гарри чувствует приближающееся к нему тело, исходящий от него запах, протягивает вперед вторую руку и всеми десятью пальцами касается бледной прохладной кожи, темных волос…

***

Когда Гарри очнулся в полной темноте после битвы с Волдемортом, он в первый же момент спросил, что с Северусом Снейпом. Спросил – и сам удивился своему вопросу. Зачем ему нужно знать, что случилось с этим невозможным человеком? Зачем он ему нужен? Затем, что он в итоге оказался самым верным, самым честным? Затем, что без него победа была бы невозможна? Затем, что он – пожалуй, самая твердокаменная постоянная в жизни Гарри и теперь, когда мир померк, его голос покажет дорогу к свету? Но Гарри узнал, что Снейп пропал. Ничего не нашли. Даже тела. Только сломанную палочку и лужу крови рядом. Северус Снейп погиб, да так, что от него ничего не осталось. Осознав это, Гарри начал биться в истерике, которая продолжалась несколько месяцев. А потом он начал привыкать. И привык. Жить без света. Жить без человека, который всегда его ненавидел. И которого так хорошо, так приятно было ненавидеть в ответ.

***
Время как будто застывает. Северус стоит, не шевелясь, позволяя чутким пальцам ощупывать свое лицо. Снейп внимательно следит за выражением слепых глаз, за изгибом губ Поттера. Проходит вечность. Снейп ожидает удара, плевка, крика. Но ничего не происходит. Поттер лишь в который раз проводит кончиками пальцев по его длинному крючковатому носу, по тонким сухим губам, по впалым щекам, по глубокой складке между бровями. А потом он вдруг резко впивается обеими руками в длинные волосы Северуса – и лицо Гарри озаряет улыбка.
- Это ты, Северус. А я и не верил, что когда-нибудь снова увижу тебя. А я тебя и не вижу. Хотя я и не верил, что ты погиб.
- Поттер, мы…
- Тшшш! – Гарри прикладывает палец к губам Снейпа. – Все правильно. Я скучал по тебе. По твоему сарказму, по яду твоих слов. Они, знаешь ли, помогли мне выжить. И не только в битве, но и потом, когда я ослеп. Каждый раз, когда я был готов наложить на себя руки, я вспоминал тебя, представлял твое лицо и презрительную усмешку, как ты говоришь что-то типа: «50 баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, за вашу слабость, трусость и глупейшее отношение с самым ценным – с вашей собственной жизнью». И, знаешь ли, меня бодрило это. Я жил тебе назло. Я жил, чтобы доказать тебе, что я сильнее этого. Что ты всегда ошибался, считая меня капризным мальчишкой.
Гарри замолчал. Он все так же крепко впивался руками в волосы Снейпа. Это было немного больно, но так сладко, что Северус не шевелился. Он застыл в каком-то абсолютном оцепенении, как будто дошел до высшей точки, за которой его ожидает нечто качественно новое.
- А вообще-то тогда на улице меня привлек именно запах, исходивший от тебя. Хотя я понимаю, что это была твоя аура, ведь оборотное зелье полностью меняет человека – и его запах тоже. Так вот твоя аура пахла теплой землей, полевыми цветами, глубоким озером, высокими башнями – Хогвардсом. Именно поэтому я остановил тебя тогда. А потом… я почувствовал примесь полыни, мяты – такую свежую горчинку. Я ломал голову, что же мне это напоминает, потому что в глубине души уже знал, что это пахнет подземельями, пахнет Северусом Снейпом. Но я не давал себя права надеяться. Я, знаешь ли, в таком положении, когда я потерял все. А что может потерять тот, кто потерял все? Он может потерять шанс все вернуть.
Гарри резко оборвал свою речь, отпустил волосы Северуса и отошел к стене. Прислонился к ней, прикрыл глаза. Он вдруг стал таким усталым. Таким больным. Таким слабым.
- Ты можешь идти, Северус, я тебя не держу. Это было… одним словом, ты отлично сыграл.

***
В комнате было очень тихо. Гарри даже показалось, что Снейп просто аппарировал из комнаты, даже без хлопка. Что же, он сильный маг, наверняка так может.
Время тянулось как молочная тянучка. За окном время от времени шумели проезжающие машины, где-то в доме плакал ребенок. Гарри стоял, замерев, как будто став предметом в комнате. Он боялся двинуться, разорвать контакт со стеной, потому что тогда ему придется оказаться снова в темноте одному. Без опоры.
Внезапно Гарри услышал тяжелый вздох и переминание с ноги на ногу. Значит, Северус пока не ушел…
- Поттер, ты хочешь, чтобы я ушел? Потому что я бы остался. Прости, что так получилось, я не хотел тебя обманывать. Просто я думал, что ты меня ненавидишь.
- Ненавижу.
- И я тебя тоже, - Гарри услышал, как Северус Снейп улыбается. Странно, он никогда себе такое и представить не мог, пока видел, а теперь, слепой, он это слышал.

***
Северус шагнул вперед. Услышав движение ног о ковер, Гарри сделал шаг навстречу. Он оторвался от стены, и ему вдруг показалось, что он посреди вселенской ночи на узком мостике над пропастью. Он покачнулся – и тут же почувствовал, как сильные руки ухватили его. Они не давали ему упасть. Мир вокруг стал твердокаменным и устойчивым.
- Я держу тебя, Поттер.
Северус обнял Гарри за плечи и почувствовал, как в глубине Поттера поднимается свет. Все выше и выше, он вдруг по коже перекинулся на самого Северуса и потек в него. И годы одиночества, боли, злости, сомнений ушли, сдаваясь на милость всепоглощающего света.

***
Гарри чувствовал сильные надежные руки на своих плечах. И он оперся всем телом, всей душой об эти руки. Все шире и шире распахивая глаза, Гарри вглядывался в кромешную тьму. И вдруг сквозь темноту начали проступать какие-то линии. Все четче и четче – и Гарри понял, что видит бледное лицо с острыми чертами, обрамленное темными волосами…
И все осветилось.