|
| |
Не зарегистрирован
Зарегистрирован: 01.01.70
Рейтинг:
0
|
|
Отправлено: 10.05.06 22:23. Заголовок: Re:
На уровне грязных танцев Альфонсов с пустыми штанами На уровне фальши в постели Мы были знакомы едва ли. Я молча шнурую ботинки А спички мне больше по нраву. Глотаю мороз и рябину И выдыхаю отраву Прикосновения в танце. В танце без музыки и посторонних глаз. В танце на уровне обезумевшего подсознания. Теряя причинно-следственные связи, события, личности… Я вышептываю мотив пересохшими губами, он отражается в твоих глазах. И мы не сбиваемся с такта. Кажется, что ты ведешь, ты высокий, твоя рука согревает мне талию и чуть ниже. Кажется, что ты ведешь, но на самом деле… ты ведомый. Я молча шнурую ботинки А спички мне больше по нраву. Глотаю мороз и рябину И выдыхаю отраву Я просыпаюсь, когда ты спишь и шепчешь мое имя распухшими от моих поцелуев губами. Ты старше, умнее и сильнее.… Но ты спишь, а я ласкаю твои волосы и касаюсь твоего виска мимолетным поцелуем. Ты не проснешься. Я все же достаточно разбираюсь в зельях. По крайней мере, я умею читать названия. Ты спишь, отвернувшись от меня к краю кровати. Твои волосы черным крылом разметались по белоснежной, это я настоял, ты любишь все черное, простыни. Я наклонюсь, надевая ботинок, но голой спиной я чувствую тепло твоего спящего тела. Ищу второй, не нахожу, вставать лень… дотягиваюсь до недокуренной сигареты на прикроватном столике. Увидев ее здесь, ты бы отругал меня. Но ты спишь, а я закуриваю по-маггловски, от спичек. Выпуская ртом дым, я смотрю на уродливый прожженный кружек на гладкой черной поверхности. Ты бы точно отругал меня, ты так бережешь эту мебель, ты был бы очень зол, возможно, ударил меня наотмашь вот этой тонкой белой кистью. Ты бы ударил, а потом просил бы прощения, целовал кровоточащие губы, прощая меня все прегрешения… Но я все равно бы обиделся и ушел, но ты, несколько секунд поборовшись со своей гордостью, бросился мне во след и привел бы меня, не упирающегося ни капли и уже отошедшего от обиды, за руку, будто не послушного ребенка. Любому со стороны казалось, что ты меня ведешь, но на самом деле… ты ведомый. Ведомый кусает за горло И вьётся верёвкой по шее Так страшно к тебе прикоснуться Так странно всё, так же жалею Убогую злобу и хитрость Улыбку, которой не верю Ты проснешься и снова будешь кривить тонкие бескровные губы в отвратительной усмешке, с плохо скрываемым удовольствием говорить мне гадости, которые мне так же неприятны как и в детстве, ты будешь все тем же сальноволосым, с плохими зубами и характером, злобным, мстительным, самоуверенным подонком. Но я не верю твоей самодовольной улыбке, она скрывает втоптанное в грязь самолюбие, она скрывает кровоточащие язвы от ударов семихвостной плети насмешек. Я не верю твоей, выращенной за все время унижений, прочной броне. Не верю, потому что я знаю твой настоящий вкус. Но ты спишь, а я… Как был, в джинсах и одном ботинке, я снова подбираюсь к тебе. Тяну одеяло вниз, открывая твои худые предплечья. Касаюсь губами мертвой, такой же мертвой как твой господин, Темной Метки. Касаюсь, зная, что ты вздрогнешь даже во сне. Я знаю, тебе это не приятно, и ты строго посмотрел бы на меня, опаляя черным огнем глаз. Но ты спишь, а я безнаказанно вожу языкам по твой коже, кончик выписывает прихотливые узоры, вторя линиям рисунка. Ты тихо стонешь в подушку, своя рука судорожно комкает простыню. Этот жест полон трогательной беззащитности и мое сердце не камень, я прекращаю свое занятие и осторожно глажу тебя по лицу, шепчу ласковую чепуху. Ты расслабляешься и снова спокойно спишь. Может тебе сниться сон, как ты спасал меня от Пожирателей в последней битве, прикрывая телом от Crucio, но ты не видел ослепленный болью, что это я спасаю тебя, лежащего у моих ног, от самого страшного волшебника этого мира. Я убиваю его, и забываю о его существовании. Я ложусь рядом с тобой, ты без сознания. Я обнимаю твоей рукой себя, прижимаюсь к тебе крепко-крепко и засыпаю. Я так устал тогда. На уровне сказок про верность. На уровне посланных на хер. В обнимку с испачканным небом А время толковейший знахарь Твой фантик стирает годами Начинкой плюётся невкусно Возможно, уже пошловата А впрочем, была безыскусна Когда они находят нас, ты уже помогаешь мне подняться, крепко стоять на ногах, не падать, я шепчу, что устал и хочу спать, но ты подбадриваешь меня, и, поддерживая за талию, ведешь к Дамблдору. И ему, старому магу, кажется, что ты ведешь меня, но на самом деле… ты ведомый… FIN
|