Снарри-форум

Большой Зал, заполненный только что прибывшими студентами, гудел, как пчелиный рой. И дело было даже не в том, что ученики, прибывшие с летних каникул, соскучились по друзьям и общению, и не в том, что новички-первоклашки восторженно галдели, разглядывая настоящий сказочный замок, нет. Причина ажиотажа заключалась в совершенно сногсшибательной картине: в дверях Большого Зала мялись и бросали на всех настороженные взгляды четверо. Они очень, ну просто непередаваемо «очень» изменились за лето. Абсолютно. Полностью. Гермиона Грейнджер, Рон Уизли, Гарри Поттер и Северус Снейп.

Причины изменений были неведомы ни студентам, ни слегка ошалевшим преподавателям, но вот их последствия оказались видны и невооруженным глазом. Первое – все четверо опоздали на распределение, заявившись лишь после того, как директор объявил начало пира. Второе – ни на одном из них не было положенной униформы, даже намека на нее.

Гермиона – заучка – Грейнджер оделась в коротенькую плиссированную юбочку (очень-очень коротенькую, чуть шире пояска), крохотный топик, туго обтягивающий высокую упругую грудь, высокие ботфорты на невероятно высокой шпильке, школьный рюкзак был уменьшен до размеров дамской сумочки и небрежно болтался на плече.

Рон – неряха – Уизли, казалось, совершенно забыл о вязанных любимой матушкой свитерах и поношенных брюках с вытянутыми коленками. Теперь он красовался в модном и дорогом костюме «тройке» мягкого серого цвета, стального цвета галстуке, отросшие волосы были забраны в конский хвост, обут он был в дорогущие ботинки из драконьей кожи, а в руке держал строгий дипломат под стать ботинкам.

Гарри – очкарик – Поттер облачился в белое и избавился от очков. Белые брючки из тонкого льна, белая же футболка, белые легкие кроссовки, зеленющие огромные глазищи, и черные волосы с белыми прядками. Вместо рюкзака на запястье болталась барсетка.

Северус – сальноволосый – Снейп своему любимому цвету не изменил, это почти все, что осталось в нем узнаваемым. Черные кожаные брюки, черная шелковая рубашка, полы которой завязаны на животе узлом, тяжелые кожаные ботинки, в пупке матово поблескивает драгоценный камень, тоже черный (опешившие студенты почему-то зацепились за эту деталь и теперь гадали что за он). Волосы профессора – чистые и блестящие – мягкой волной падали на плечи. Собственно, только по неизменившемуся носу его и признали.

После секундной паузы, ознаменовавшей Явление, Зал сначала заполнился тихим шепотом, а потом и вовсе взорвался. Кто-то что-то кричал, кто-то свистел, кто-то охал и ахал, кто-то аплодировал, кто-то громогласно возмущался. В общем гомоне не было слышно негромких щелчков фотоаппарата, но четверо пришельцев знали, что они все же есть, безошибочно определили в толпе их источник и несколько секунд сверлили враждебными взглядами юного фотографа.

А потом четверка двинулась вперед, к своим местам…

Рано-рано утром, пока еще все спали, Колин Криви сидел на своей кровати, по-турецки сложив ноги, и с восторгом разглядывал толстый альбом. На каждой его странице было приклеено по две колдорафии. Изображенные на них люди хмурились, беззвучно ругались и упрямо шли сквозь раздающуюся в стороны по мере их приближения толпу студентов. Гермиона Грейнджер то и дело спотыкалась в непривычной обуви, покачивая не только бедрами, но и всем телом, размахивала руками в попытке удержать равновесие, и цеплялась то за Гарри, то за Рона, то за Снейпа. Рон Уизли слегка морщился и не оставлял попыток расслабить тугой узел галстука и прихрамывал на левую ногу – новая обувка ему безбожно жала. Северус Снейп нервно одергивал задирающуюся к груди рубашку в те моменты, когда Гермиона в очередной раз хватала его за плечо, и время от времени дергал то одной ногой, то второй – кожаные брюки непривычно впивались в задницу, аппетитно подчеркивая обе ее половинки, и натирали жестким швом причинное место. Ну а Поттер… Гарри Поттер добрался до стола без происшествий, и все бы для него закончилось хорошо, если бы неуклюжий Невилл Лонгботтом от потрясения не опрокинул ему на грудь блюдо с жаренными куриными ножками.

Не скрывая лучезарной улыбки, Колин нежно поглаживал фотографии, уже мысленно прикидывая, как лучше ими распорядиться – оставить в собственной коллекции или продать парочку Пророку, и благодарил Бога вместе с Мерлином за то, что родился в маггловском мире.

Ему несказанно повезло: он раскрутил на спор не кого-нибудь, а именно прославленное Золотое Трио и самого Снейпа! Доказать же, что трусы Дамблдора именно голубенькие в белые ромашки, было делом техники. Спасибо, Господи, за существование замечательной программы Photoshop!!!

Конец