|
| |
Пост N: 492
Зарегистрирован: 26.05.05
Рейтинг:
0
|
|
Отправлено: 02.01.07 23:08. Заголовок: Re:
[align:center]эпилог>>~~*~~<<[/align] Первая открытка пришла вечером двадцать шестого. Уязвленный пробуждением в одиночестве – вплоть до того момента, когда его усталые веки слиплись, наконец, под чарами Морфея около трех утра, Гарри надеялся, что с постели, куда он бросился, не раздеваясь, его поднимут знакомые руки, а если не поднимут, то хотя бы найдут его красноречивой позе более удовлетворительное применение, - юноша не горел желанием ознакомиться с ее текстом и испытать новый всплеск разочарования. В конечном итоге все сложилось не так уж плохо. У него наконец-то был свой дом – и какой! Дом-друг, дом-собеседник, дом-тайна для любого, кого он не пожелает назвать своим гостем. За три с половиной месяца каждая вещица успела досконально ознакомиться с его характером и, хотя любили его здесь далеко не так, как Северуса, но желания его выполнялись рьяно, а отношение было теплым и ненавязчивым. Гарри был готов набраться терпения, чтобы окончательно расположить замок к себе - он хорошо понимал, что Северуса дом тоже полюбил не на следующий день после переезда. Ведь если уж быть предельно честным, он и сам влюбился в алхимика далеко не с первого взгляда. Юноша горестно вздохнул и поднял ранее отложенную на журнальный столик открытку. Он понятия не имел, отчего Северус, получив столь давно ожидаемую свободу и незамедлительно ею воспользовавшись, решил написать ему, равно как не мог сообразить, как тому удалось растолковать почтовой сове место доставки письма или хоть немного предугадать, что, по мнению зельевара, между ними еще не досказано. К счастью, видимо, Северус и сам это не слишком хорошо знал, ибо был на удивление – даже для самого себя – немногословен. 26 декабря... г., Эйфелева башня, Париж. Слишком много ступеней, говорилось на оборотной стороне. Гарри изумленно хмыкнул и отложил карточку в сторону, решив вернуться к ней попозже. Впрочем, ожидаемое озарение не пришло. Вместо него на следующий вечер пришла следующая открытка. 27 декабря... г., Ватикан, Рим. Слишком много пафоса. Видал тела красивее. 28 декабря... г., Le Jardin d’Été, Санкт-Петербург, Россия. Слишком много деревьев. 29 декабря... г., Моаи, остров Пасхи. Слишком много статуй. 30 декабря... г., Пирамида Хеопса, Гиза, Египет. Слишком много не-гриффиндорских львов. 31 декабря... г., Дом Имперского штата, Нью-Йорк, США. Гарри заметил, что строка, повествующая о местонахождении здания с острым, как пика, шпилем, была зачеркнута, и вместо нее неровным почерком говорилось: Если бы я здесь жил, я бы удавился. Ниже следовало дрожащее: Слишком много туристов. Все не так! Черт побери, Поттер, я... я возвращаюсь. Открытка вылетела из ослабевших пальцев и, кружась, упала на пушистый ковер. Смышленая сова, понимая, что награды от обмякшего на диване адресата не дождешся, с уханьем вылетела в открытое окно. Издалека раздался хлопок аппарации, на который юноша едва отреагировал; несмотря на свободно гуляющий по гостиной ветер, по его вискам градом лил пот, а в глазах было темно, и бесполезные очки пришлось снять, чтобы не согнуться под их неожиданно нестерпимым весом. - Криви солгал тебе, - раздался с порога знакомый голос, и Гарри зажмурился, впитывая его глубокие, вибрирующие волнением нотки. - То, что он перечитывал детские сказки, а не министерские архивы, гораздо более соответствует правде. Нет нужды думать о нем теперь – больше он здесь не появится: у него хватило ума трезво оценить объединенную силу наших магических способностей. - Значит, мое признание было тебе ни к чему? – шепнул Гарри и удивился – хотел ведь крикнуть, возмущение подкатывало к горлу бурлящими волнами, но выплеснуться не спешило – несмотря на боль и обиду, перед неминуемым окончательным разрывом ему хотелось услышать ответ. Северус помедлил, прежде чем заговорить вновь. На нем были маггловские серые брюки, темно-зеленый джемпер и тяжелая кожаная куртка; обычно бледное лицо, составляющее разительный контраст с длинными черными волосами, за день египетского солнца приобрело живительную краску, и лишь глаза по-прежнему горели так, словно смотрели в самую глубину сжавшегося от неясного предчувствия сердца юного ловца. - Для тебя не секрет, что я и раньше пытался восстановить отнятую магическую силу. Ради этой цели я шел на немыслимые компромиссы и готовился к принесению колоссальных жертв, и ничего, кроме возможности вновь ощутить под пальцами пение волшебной палочки, не ожидал. Но поверь, что до твоего появления в этом доме подобных слов мне услышать не хотелось – ни разу в жизни. Ни от кого. Гарри медленно потянулся к очкам и нацепил их обратно на нос. Без них ему явно слышалась какая-то несусветная фантастика. - Но мне казалось, что стоило осмыслить происходившее, и я ушел, - продолжал Северус, не замечая его манипуляций. – Ушел, не разобравшись в себе, не понимая, что не признание в любви вернуло мне магию, а сама любовь, которая и была недостающим ингредиентом в моем зелье. Ты плакал у моего зелья, Поттер? - Ничего я не плакал! – наконец обрел голос Гарри, украдкой размазывая по щеке очередную каплю непрошенной влаги. Снейп рассмеялся – да так задорно, что у юноши в момент пропало желание проливать слезы. - Лучше говори правду, - все еще смеясь, проговорил он. – Зелью не хватало составляющей от человека с искренним чувством доверия ко мне, поэтому, коль скоро это были не слезы, Поттер... - Ты предпочтешь об этом не знать! – подхватил Гарри, чувствуя, как заражается весельем. - Нет уж, - постепенно Северус снова принял серьезный вид. – Я хочу знать все. Хочу помнить все. Хочу рассказать тебе – главное: в попытке понять истинное определение любви я оказался не слишком проворен. Впрочем, неделя одиночества на сей раз не прошла даром. Настоящая любовь – это когда, будучи в состоянии попасть куда угодно, предпочитаешь находиться там, где есть ты. Это было не просто признанием. Это были лучшие слова, которые Гарри когда-либо слышал. Вечер озарился ослепительнейшими красками – вспыхнула каждая лампа, зажглась каждая свеча, загорелась каждая люстра в доме; в буфетах зазвенел хрусталь, подражая песнопению феникса; дом облегченно вздохнул, оживая после затянувшегося тоскливого молчания. Вздохнул Северус, понимая, что верно донес свою мысль до ветреного, легкомысленного, любимого человека. Вздохнул и Гарри, отчетливо представляя полноту грядущей жизни, и похлопал ладонью по дивану, и призывным жестом развел колени. Конец.
|