Снарри-форум

Глава 7. Дух кровавого Рождества.

25 декабря, 1997.
- Веселого Рождества, придурок! – бодро прокричал Блейз, прыгнув на кровать Гарри. Опять Гарри разбудил толчок в плечо.
- Убирайся, - промычал он, повернувшись и сунув голову под подушку. – К дьяволу, меня это не волнует.
- Уизли уже спустился вниз с Финч-Флетчли. По-моему, он решил тебя игнорировать, Поттер, – послышался голос Сета. – Ты умудрился проспать вопли Джастина, когда он открывал подарки. Он такой….
Гарри высунул голову из-под подушки ровно настолько, чтобы бросить сердитый взгляд на Сета.
- В самом деле, Грегори, тебе следовало бы знать. Он встречается с Ханной Эббот с пятого курса.
Сет хмыкнул и натянул джемпер через голову.
- Я пошутил. Нет нужды портить дух Рождества.
- Я не чувствую духа Рождества, - заявил Гарри и снова засунул голову под подушку.
- Эй, не думай, что я не слышал, в чем обвинил тебя Уизли, - выпалил в ответ Сет. Гарри услышал шаги. – Пожалуй, лучше оставить вас двоих наедине?
- Отвали! – закричал на него Гарри, но матрас заглушил крик.
Терпение Блейза, наконец, закончилось. Он выхватил подушку и швырнул ее через комнату, в упор уставившись на Гарри.
- Если тебе все равно, то кто-нибудь точно узнает правду. Не знаю, почему я не замечал этого раньше – ты, когда сердишься, выглядишь точно как Снейп по утрам. Так, о чем я? Уизли что-то сказал тебе ночью?
Гарри попытался спрятаться под одеялом. Ничего не вышло - Блейз стащил и его.
- Ну, сначала он решил, что мы трахались друг с другом до бесчувствия…
- В самом деле, Поттер, он не может быть таким недоумком, - усмехнулся Блейз и быстро отошел в сторону, разглядывая один из постеров у кровати Гарри. – Какой интерес трахаться до бесчувствия? Разве все это делается не ради ощущений?
- Ты хочешь, чтобы я рассказал все или нет? – разозлился Гарри. – Я, знаешь ли, сейчас не в том настроении, чтобы говорить по душам. Мне приснился чертовски ужасный сон, где появился Волдеморт, а для защиты у меня были только ложка, черный тряпичный кролик и белый хорек. И хуже всего, я был совершенно голый. Уверен, Трелони объяснила бы, что это значит, только я вовсе не хочу этого знать.
Ухмылка Блейза увядала по ходу рассказа.
- Думаешь, хорек мог означать Драко? Я понимаю, что не хочешь говорить об этом, но вдруг он не совсем умер? Может быть, он стал призраком – летает по школе, мечтает внезапно появиться перед тобой, чтобы заставить сбежать и опоздать на зелья? Или… или… - Он вздохнул и покачал головой. – Забудь. Я несу чушь.
Гарри сел, его гнев испарился.
- Думаю, это просто был плохой сон; возможно, мое подсознание заботится, чтобы я не забыл Малфоя. Как будто я смог бы. Но ты прав, это Рон виноват, что я злюсь. Одно дело, если бы он просто беспокоился, что мы с тобой слишком много общаемся. Я в последнее время не провожу с ним и половину того времени, что проводил раньше. Но потом он потребовал рассказать, что происходит. Я сказал, что есть вещи, о которых я не могу ему рассказать, он бы их не понял. – Гарри пожал плечами. – Он неверно это воспринял, разумеется. Это же Рон, он все понимает не так, как нужно. Устроил здесь скандал, и я с ним с тех пор не общался.
- Не заморачивайся, - сказал Блейз. Увидев скептический взгляд Гарри, он продолжил: - Не его вина, что я вычислил это, а он нет – дело именно в этом, верно? Он ревнует. Ведь мне известно о тебе то, чего не знает он. Ему пора вырасти. Есть вещи поважнее, чем ныть о том, кто что знает, как думаешь?
- Да… множество важных вещей, - пробормотал Гарри.
Блейз нахмурился, свесил руку с края кровати и поднял с пола один из подарков.
- Я уже открыл свои. Спасибо за книгу. Где ты умудрился ее достать? Мне пришлось отсылать заказ на твой подарок совой.
Гарри выбрал для Блейза маггловский роман: «Добрые предзнаменования» Терри Пратчетта и Нила Геймана, комедия о конце мира. Она показалась ему подходящей, хотя он никогда не признался бы, кем были авторы.
- Я послал за ней Перси. А то он немного засиделся в кабинете. Жаль, что мы тоже не можем аппарировать – все было бы намного проще.
- Ну, давай, открой его, - попросил Блейз. Похоже, подарок был от Блейза; и хотя это тоже оказалась книга, Гарри был уверен, что «Зелья для дураков» ему пригодятся. – Тебе лучше подучиться им немного, раз твой отец - мастер зелий, - хмыкнул Блейз.
Было и много других подарков: книга про П.А.У.К. от (кого еще?) Гермионы, разные волшебные сладости от Симуса, Дина и Невилля, книга о проклятьях от Билла и Перси и книга про обучение авроров от Тонкс. Даже МакГонаголл прислала ему кое-что – фотографию матери, которую она в приложенном письме настойчиво потребовала спрятать подальше. Подарок от Ремуса Гарри открывать не стал: он хотел сделать это, сидя рядом с Ремусом, когда станет известно, что с ним будет дальше. От Рона и Джинни подарков не было. На полу оставался только еще один подарок, завернутый в знакомую бумагу. Он лежал у кровати Рона.
- Жаль, что она младшая сестра Рона, - проворчал Гарри. – Он с такой легкостью переманил ее на свою сторону.
- Они привыкнут, - заверил Блейз. – Может, пойдем на завтрак? Он должен быть особенным в Рождество. Я видел, как профессор Флитвик и профессор Снейп возились с рождественской елкой в этом году, раз… раз Хагрид больше не может...
- А м-м… проф… э…черт, Блейз, как мне его называть? – Гарри сгорбился и закрыл руками лицо. – Вряд ли я смогу звать его «папа», это было бы слишком странно. А «отец» слишком формально – так я буду похож на Малфоя. Ты знаешь, как он всегда говорит… говорил. Отец то, отец это. А теперь они оба мертвы… Я не могу так его называть. И он для меня больше не «профессор».
- Ты не можешь никому рассказать, помнишь? Будет лучше называть его «профессор» все время, так ты не ошибешься. Он поймет, если он и впрямь тебе отец. – Блейз ободряюще улыбнулся и, спрыгнув с кровати Гарри, пошел к своей, прихватив с собой постельное белье. – А теперь одевайся. Я хочу добраться до столовой, пока Сет все не сожрал.
Они не были последними, кто выходил из Грифиндорской Башни – Луна в одиночестве ждала появления Гарри в гостиной. Она вскочила на ноги и улыбнулась.
- Веселого Рождества, Гарри!
- Ты со мной разговариваешь? – уточнил он. После его бегства из Башни она не сказала ему ни слова.
Луна немного покраснела, что казалось для нее совершенно неуместным.
- Конечно, разговариваю. Я… мне понравился твой подарок – я все время его ношу.
- Что ты ей подарил, Поттер, трусики? - заржал Блейз.
Гарри стушевался – Блейз умел выводить его из себя, – а Луна высокомерно фыркнула.
- Ох, отвали, Забини, - сказала она спокойно, повернувшись, чтобы поднять последний выпуск «Правдобора». – Честно, он подарил мне ожерелье с чарами феникса! Оно прекрасное! И почему мужчины так интересуются женскими трусиками? – Гарри еще больше смутился, но, с другой стороны, Блейз тоже. Гарри надеялся, что никто не войдет сейчас – их бы наверняка неправильно поняли.
Луна изящно фыркнула, взяла Гарри под руку – почему она это делает? – и вынула из кармана маленькую коробочку.
- Вот, Гарри. Счастливого Рождества.
Он улыбнулся, сконфуженный немного внезапным вниманием рейвенкловки, и разорвал бумагу. Внутри коробочки была брошь - простой красноватый камень в золотой оправе.
- Спасибо, Луна. Мне как раз нужно что-нибудь на пальто.
Она наклонилась к его уху, чтобы даже Блейз не мог услышать.
- Это портключ. Профессор Флитвик помог мне наложить на него чары, хотя это и незаконно, иметь незарегестрированный портключ. Если что-нибудь случится, обещай, что ты используешь его. Он активируется только на звук твоего голоса. Просто сожми его и скажи «старт», и он перенесет тебя туда, где прячется мой отец. Задержка будет не больше одной-двух секунд. Обещаешь, что воспользуешься им, если будет нужно?
- Обещаю, - прошептал он, опустив брошь в карман. – Спасибо, Луна. – Блейз издал сдавленный звук, когда Луна чмокнула Гарри в щеку, а Гарри покраснел от смущения. Он направился к выходу рука об руку с Луной. Другой рукой он обхватил Блейза за плечи. Если бы не Рон, Гарри считал бы себя, наконец, счастливым.

***

- Я хочу сделать несколько объявлений, раз все находятся здесь и уже поели, - громко произнесла МакГонаголл, после того как были съедены соусы, катрофельные вафли и яйца. – Вчера я говорила с попечителями. Они проголосовали, и я официально назначена новым директором. Своим заместителем я назначаю Северуса. Поскольку теперь я не могу быть деканом Гриффиндорского факультета, эта должность перейдет к другому гриффиндорцу – члену персонала. Официально я объявлю об этом в начале семестра, но мое место займет Перси Уизли. Он будет временно преподавать трансфигурацию до конца года.
Гарри улыбнулся Перси, который устало улыбнулся в ответ. Рон казалось, был в ужасе.
- В больнице, - беззвучно произнес Перси. Гарри едва заметно кивнул, но Блейз увидел.
- О чем это вы? – хмуро прошептал он Гарри.
- Он мне почти родственник, Блейз, - ответил Гарри. Хотя Рон и ведет себя как идиот, его семья всегда относилась ко мне лучше, чем моя собственная. Думаю, он просто хочет поговорить. Он… э… боюсь, он не знает ты-знаешь-о-чем.
- А, - коротко сказал Блейз и вздрогнул. – Что ж, однажды это станет для него неприятным сюрпризом.
- Для кого это будет неприятным сюрпризом? – спросила Джинни, появляясь рядом с Гарри.
Блейз самодовольно улыбнулся.
- Для твоего брата, когда он увидит нас с Гарри голыми и покрытыми шоколадом. Ой! – крикнул он, когда Гарри шлепнул его по голове…
- Не слушай его. Он придурок, - сказал Гарри, наклонившись и похлопав Джинни по плечу. – Видишь ли, твой брат вообразил, что… э… Блейз и я… э…
Джинни хихикнула:
- Он мне рассказал. Он и сейчас в этом уверен. Я думаю, это моя вина, - она подмигнула. – Я ему сказала, что мы хотим устроить рождественскую вечеринку на троих. По-моему, он не очень хорошо это воспринял.
Гарри разинул рот.
- Джинни! – завопил он. – Ты… ты…
- Как по-слизерински! – Блейз был изумлен не меньше. – Мой бог, Уизли, ты становишься такой же хитрой, как Поттер! Кто бы мог подумать?
Она засветилась от похвалы, пусть даже такой своеобразной.
- Думаю, в этом виноваты шестеро старших братьев.
Блейз хотел ответить, возможно, что-нибудь пошлое, потому что он опять ехидно улыбался, но тут его прервал крик из-за стола:
- Кто-нибудь, помогите! – завизжала маленькая Марин Уолтерс, слизеринка-первоклассница. – По-моему, профессора Трелони отравили!
Гарри вскочил на ноги и бросился на помощь, одновременно полдюжины глаз метнулось к Снейпу – его нелюбовь к профессору Трелони была общеизвестна, как и крайняя ненависть к Гилдерою Локхарду. МакГонаголл, Перси и отец приблизились к ней через несколько секунд, а затем подошли и остальные преподаватели.
- Она не отравлена, - тут же заявил Снейп.
- Она подавилась? – спросила профессор Спраут.
Однако ответить помешал резкий вздох Трелони. Жуткий голос, исходивший из ее уст, был знаком Гарри. И она не притворялась: ее голос был, по меньшей мере, на октаву ниже, чем обычно:
- «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть. Только Блек его спасет и только кровь исправит все. Но Мальчик-Что-Выжил, герой, не может быть спасен».
Это был тот же самый голос, которым она говорила на его памяти только один раз – и каждое слово тогда оказалось верным. Слова Трелони вызвали в Зале суматоху, вокруг раздавались крики. Гарри отпрянул и почувствовал, как худая рука легла ему на плечо. Он поднял глаза и увидел отца, молча предлагавшего ему поддержку.
А потом Трелони очнулась.
- Ох, - беззаботно пробормотала она, обмахиваясь рукой. – Минерва, дорогая, тебе обязательно надо сделать что-нибудь с этой жарой. Пожалуйста, отойдите – отойдите, вы все нарушаете мою ауру! – заявила она. МакГонаголл посадила Трелони обратно в кресло, довольно громко проворчав, что не случилось ничего примечательного и что все должны успокоиться. В окружающем хаосе только Джинни и Блейз заметили, что Снейп наклонился к Гарри и что-то прошептал – это услышал только Гарри: «Не забудь прийти на чай. Мы обсудим это – сомневаюсь, что все настолько страшно, как прозвучало». И Снейп растворился среди орущих первокурсников.
- Вот уж и впрямь, веселое Рождество, - фыркнул Гарри. А потом Луна оказалась рядом, напомнив ему про портключ, и Блейз что-то шептал о том, какая Трелони обманщица. Но по взгляду Рона, сидевшего напротив, Гарри видел: тот сразу понял, что это правда, как могут понять лишь те, с кем дружишь много лет.

***

Гарри надеялся попить чай с отцом и узнать побольше о матери и остальной семье. Он хотел поделиться с ним рассказами о своих друзьях, и послушать истории отца о его школьных днях, о времени, когда он был Пожирателем Смерти. Может быть даже узнать, почему он им стал. Он надеялся поговорить обо всем – но этому помешало пророчество Трелони, к тому же Гарри все утро и весь день пришлось выслушивать одно и то же.
- Да она просто помешанная старая мошенница, - заявила профессор МакГонаголл, сидя в своем кабинете вскоре после завтрака. – Я знаю, Альбус считал, что она обладает некоторым талантом, но очевидно, что пользы от нее не больше, чем от мер по контролю за дементорами министра Фаджа. Если бы ее должность не была положена по штату, я бы ее уволила. – Затем она погрозила Гарри пальцем. – Не смей повторять ни слова из этого, Гарри Поттер – или как там тебя зовут – не то, даю слово, ты будешь отбывать наказание с Филчем, пока тебе не стукнет пятьдесят. И что бы ты ни делал, не верь ни единому слову из того, что она сказала! Я жду тебя в классе 5 января, как и остальных!
Тонкс тоже не слишком помогала.
- Ну, по-моему, она выдумывает бόльшую часть. В мою бытность студенткой она была такой же ненормальной; но это полезное напоминание, насколько осторожным тебе следует быть. – Иногда, заметил Гарри, эта женщина говорила прямо как Гермиона. Ну, Гермиона до того, как она начала встречаться с Симусом. Теперь все, что она говорила, это: «О, Симус, это так забавно!». Но Тонкс предупредила его быть особенно осторожным в следующие несколько дней, и, на всякий случай, оставаться в замке. – И разве она не сказала, что Блек спасет твою жизнь? Еще одно доказательство, что она чокнутая. Блеков больше не осталось, если она не имеет в виду меня. – Хотя Гарри и мечтал, чтобы это было правдой, он в глубине души был уверен, что смысл сказанного Трелони был совершенно иным. Однако Гарри не стал мешать Тонкс верить, что она сможет спасти его.
И вот теперь Гарри сидел в кабинете отца, выслушивая очередную лекцию о том, что слова Трелони – явный обман:
- … и если бы Альбус не верил так этой чертовой дуре, ее наверняка выгнали бы много лет назад. Уверен, только память об Альбусе мешает Минерве именно так и поступить. С тобой все будет в порядке.
Гарри не выдержал:
- Она предсказала кое-что правильно, сэр. Дамблдор знал об этом – было два пророчества. Первое о моем шраме. Он знал заранее. И он знал, что именно я уничтожу Волдеморта - об этом говорилось в первом пророчестве Трелони. Второе было, когда я сдавал экзамен на третьем курсе. Она предсказала, что Питер Петтигрю сбежит и вернет Волдеморта. Так и случилось. Мне жаль, сэр, но я считаю, что ее предсказание верно. – Гарри пожал плечами, словно это не имело значения. Но это имело значение. Он был в ужасе. Согласно пророчеству ему осталось жить всего неделю.
Снейп обернул край свитка пергамента вокруг пальца: он записывал точные слова пророчества, пока они не забылись.
- Что ж, если ты уверен, что это правда… попробуем расшифровать его? Сомневаюсь, что ее последнее пророчество было столь же ясным, как «Петтигрю воскресит Темного Лорда». Я прав?
- Это пророчество кажется весьма ясным, - пожал плечами Гарри, - но, да. Смысл последнего пророчества стал очевиден только тогда, когда оно исполнилось.
- «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть». Это не обязательно означает твою смерть, Гарри. И конец года не обязательно день Нового Года. Это может означать следующий год, или год после произнесения пророчества, или один оборот Земли. Или это может быть день солнцестояния или равноденствия, когда идет смена времен года. – Казалось, он хватается за соломинку. Гарри съежился в кресле, смирившись с тем, что придется говорить на эту тему. – Следующее предложение – это суть головоломки, на мой взгляд, - продолжал отец. – «Только Блек его спасет и только кровь исправит все». Ну, кровь, может означать меня, верно? Хотя, Блек, спасающий тебе жизнь – это немного странно, поскольку он уже несколько месяцев мертв. Если он не восстанет из могилы…
Гарри вздрогнул: несмотря ни на что, пренебрежительное упоминание о Сириусе до сих пор причиняло сильную боль. Конечно, Снейп будет, как и раньше, ненавидеть Сириуса. Но Гарри пока не хотел думать об этом.
- Не думаю, что это о Сириусе. Скорее, речь о цвете. Блек значит черный*. Черная или Темная магия может спасти мне жизнь.
Снейп оцепенел: - Нет… Я не позволю тебе играть с… я не позволю тебе совершить ту же ошибку, ясно? – Он протянул руку, схватил Гарри за плечо здоровой рукой и больно его сжал. – Я дорого заплатил за этот урок. Не шути с Тьмой – она всегда оставляет свой след, даже если он невидим.
- Очевидно, ты можешь предложить еще что-то черное? – с издевкой спросил Гарри. Глаза Снейпа виновато вспыхнули, и он откинулся назад, убрав руку с плеча Гарри и погрузившись в молчание. – Ну, и что это? Если это спасет мою жизнь, я должен попытаться.
- Ничего конкретного, - сказал Снейп. – Я просто… сегодня утром я получил большой ящик из Гринготтса. Похоже, Люциус Малфой в своем завещании сделал меня единственным наследником, теперь, когда Драко мертв. Они прислали мне все содержимое его сейфа… - он замер, посмотрев в сторону стола. – От него буквально исходит Тьма. Такое чувство, что он пропитан нефтью. Я не знаю, для чего предназначены некоторые из артефактов: для их изучения нужно несколько лет, которыми мы не располагаем. Именно о них я и подумал; была бы некая высшая справедливость в том, чтобы направить иструменты Тьмы Люциуса против его хозяина. Но мы не можем использовать эти предметы, пока точно не узнаем, для чего они. Нас может ждать участь хуже смерти.
- Пророчество говорит, что герой не может быть спасен. Возможно, это потому, что я больше не буду героем. Может быть, я воспользуюсь Темной магией, чтобы победить Тьму, и я выиграю, но из-за этого люди не будут чтить меня как героя. Я не буду скучать по этому, знаешь, - сказал Гарри. – Я бы все отдал, чтобы больше не быть Гарри Поттером. Только все будет не так.
Снейп задумчиво улыбнулся:
- Ну, ты всегда можешь напомнить себе, что ты и на самом деле не Гарри Поттер. Не знаю, поможет тебе это или помешает, но это правда. – Снейп поерзал в кресле. – Воспользуешься ты Темной магией или нет, ты все равно будешь героем, Гарри. Им нужен кто-то, кого можно ставить в пример. Раньше это был Альбус. Он был очаровательным и красивым молодым человеком, как мне говорили, и его харизма возрастала со временем. Но теперь его нет, и если ты победишь Волдеморта, как он победил Гриндевальда, то станешь таким же могущественным. Люди согласятся со всем, что ты скажешь, в конце концов.
- Я этого не хочу, - твердо сказал Гарри. – Я хочу быть Гарри. Просто Гарри, больше ничего. Чтобы у меня были отец, семья и друзья, которые поддержат меня, когда мне это будет нужно. Я хочу жизнь без Колина Криви, который будет следить за мной ради снимка; без волшебников, которые останавливают меня на улице и поздравляют из-за шрама на лбу. Я хочу, чтобы Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, исчез с лица земли!
- Ты и впрямь этого хочешь, верно? – еле слышно произнес отец, пристально глядя на Гарри. Он со вздохом покачал головой. – Боюсь, Альбус навсегда сделал тебя этой рабом этого образа. Как только Волдеморт будет уничтожен, ты сможешь, конечно, наложить на себя чары, изменяющие внешность, и взять другое имя, но рано или поздно газетчики тебя выследят. Если, конечно, не поверят, что Гарри Поттер погиб.
Гарри хмуро кивнул и поковырял бисквит, лежащий на маленькой фарфоровой тарелке перед ним.
- Я буду осторожен. Я уже обещал то же самое профессору МакГонаголл и Тонкс. Так… могу я у вас кое-что спросить, сэр? О моей… нашей семье? У меня осталась еще семья?
Наступила долгая пауза. Снейп внимательно изучал сына, потом быстро кивнул и выдвинул ящик стола. Он вынул альбом, положил его на колени, стараясь, насколько это возможно с помощью только одной руки, расчистить стол и освободить место для фотографий. Гарри помог.
- Я так и думал, что ты скоро спросишь, поэтому попросил Минерву посодействовать мне в поиске нескольких фотоснимков моей семьи. Я знаю, это не слишком хороший подарок на Рождество – но это все, что я могу дать. Если я покину Хогвартс, то подвергну себя слишком большой опасности.
- Я понимаю, - быстро ответил Гарри. – И я думаю, он чудесный. Узнать, что у меня есть семья, помимо Дурслей, наверное, самый лучший рождественский подарок.
При этих словах Снейп нахмурился – Гарри лениво подумал, не винил ли он себя за ужасное детство сына – но потом отец раскрыл альбом на первой странице.
- Это твои дедушка и бабушка, Септимий Снейп и Меринэ Термополис. Обе ветви нашей семьи – выходцы из Греции: Снейпы пришли в Англию вместе с римлянами, и мой отец встретил мою мать, когда изучал древние проклятья в Институте Аполлона в Афинах. Снейпы, кроме меня, всегда ездили в Грецию, чтобы найти невест. У меня была сестра, Гермия, она умерла молодой. Мой отец был убит Джулиусом Поттером, который хотел получить его место правой руки Волдеморта. Мне сказали в то время, что его убийцей был аврор. Когда я узнал правду, то перешел на сторону Света – и больше я не хочу об этом говорить, поэтому, пожалуйста, не спрашивай. Я только могу постараться стать тебе лучшим отцом, чем мой отец был для меня.
- Ты не можешь быть хуже Вернона Дурсля, - пожал плечами Гарри. – Но если ты не будешь об этом говорить, как мне избежать тех же ошибок? В смысле, разве не это…
- Я не буду об этом говорить, - рявкнул отец, сжав руку в кулак. – Он мертв. Я рад, что он мертв. Теперь… - профессор перелистнул страницу, закрыв тем самым тему: - Это брат моей матери, твой двоюродный дедушка, Петрос Термополис. Он последний наш родственник, из тех, кто еще жив. Его жена, Дикамер, умерла при родах. Ее дочь родилась сквибом, и теперь живет где-то за границей. Он не общался с ней много лет, потому что она не может жить в нашем мире. Как только закончится война, я познакомлю тебя с ним. Его пригласили преподавать в Школе Магии Царя Соломона в Иерусалиме, хотя живет он в Трое. Это город волшебников в Греции, не тот, который из Илиады.
Гарри моргнул. Илиада? Это еще что такое? Вероятно, что-то важное для волшебного мира – очень важное, раз отец предполагает, что он об этом знает. И Гарри сделал вид, что знает. Лучше так, чем показать отцу, как мало ему известно на самом деле.
- Точно. Э… Двоюродный дядя Петрос из Трои, и его дочь-сквиб. Я понял, сэр.
Снейп уже перелистнул страницу: - Это сестра матери, Гесперия… - он помолчал, придерживая пальцем край фотографии, и вгляделся в сына: - Гарри, почему ты зовешь меня «сэр»? Я… Я что-то делаю не так?
- Я не знаю, как вас называть, - застенчиво признался Гарри.
- Вот как, - Снейп задумчиво посмотрел на снимок. – Я думаю… Я думаю, тебе стоит называть меня профессором. Из-за того, что сообщила нам Минерва. Я бы не хотел стать причиной политического инцидента, если ты допустишь какую-нибудь ошибку в разговоре.
Гарри рассвирепел, резко приподнявшись в кресле:
- Мне шестнадцать лет, я знаю, когда держать язык за зубами. Я не ошибусь! Я думал, ты хотел попробовать себя в роли отца – разве ты не это сказал? - И он потер кончик носа в очень знакомой манере, которую приобрел в последние годы. Блейз был прав – Гарри начал подмечать в себе отцовские черты.
- Я согласен с этим, - тихо сказал Снейп. – Зови меня, как хочешь, когда мы одни. Я буду только рад.
К несчастью, это не помогло решить вопрос. И хотя это казалось странным, Гарри решил, что должен вернуться к формальному обращению, раз уж он постоянно называл маму матерью. – Ты говорил о сестре бабушки… отец? – Гарри сглотнул, его голос задрожал, когда он произнес непривычное слово.
Снейп потянулся и легонько дотронулся до шрама Гарри кончиком большого пальца.
- Я знаю, это непросто… но потом станет легче.
- Легче не станет, пока Волдеморт не умрет. И с этим я один не справлюсь. – Гарри вспомнил все, о чем говорил отец прошлой ночью. – Я видел сон. На самом деле, кошмар. Все, что у меня было для битвы с Волдемортом - ложка, черный кролик и белый хорек. Блейз решил, что хорек – это, конечно, Малфой. Не хочу показаться Трелони, но что, если Блейз прав. Может быть… может быть, я должен использовать имущество Малфоя, чтобы добиться этого. Если мы вместе поработаем над каталогом артефактов и возьмем Блейза в помощь, то сможем разобраться с ними к концу года… а я не сомневаюсь, что тогда Волдеморт и нападет.
Профессор прикоснулся ладонью к щеке Гарри, изучая его лицо.
- Моя кровь не может течь в твоих жилах. Ты слишком храбр, чтобы быть моим сыном. Бет и я не могли создать нечто столь… чистое. – Эти слова он произнес еле слышно, твердо удерживая Гарри на расстоянии руки.
Гарри не был уверен, считал отец храбрость и чистоту качеством плохим или хорошим, но решил рискнуть:
- Ты неправ, отец, - прошептал он. – Ты самый храбрый человек, какого я знаю. Ты вернулся к шпионской работе, хотя мог спрятаться. Ты потерял руку, но мог потерять и жизнь.
Молчание затягивалось. Снейп просто рассматривал лицо сына, не замечая пролетающих мгновений.
- Бет гордилась бы тобой, - просто сказал он. Потом убрал руку от лица Гарри и закрыл альбом: - Пойдем, у нас есть работа. Если ты уверен в этом, нам нужно начинать сейчас – проверить придется несколько дюжин артефактов.
- Я уверен, - сказал Гарри, хотя отнюдь не был уверен. В конце концов, это был всего лишь сон – зачем ему ложка при встрече с Волдемортом?
Но, если пророчество верно, его кровь - его отец - может использовать Темную Магию и направить ее на цели Света. Может быть, в Предсказаниях есть какой-то смысл?

*Блек (black) – англ.: черный (прим. переводчика)